аже не взглЯнул на него.
     - џ сказал им, - продолжал старик, - чтобы кто-нибудь пустил вас к себе
на  квартиру или хоть послал лошадей за фельдшером длЯ вашей жены.  Ќо они -
ни  в  какую.  ’олько качают головой и  говорЯт,  что это вас бог наказал за
смерть батрака и сиротки,  а в такие дела они не хотЯт вмешиватьсЯ. “ них не
христианское сердце.
     ‘лимак  уже  доел,  но  по-прежнему молчал.  •аммер  опЯть  затЯнулсЯ и
наконец спросил:
     - Ќу, а что вы теперь будете делать на этом пустыре?
     Њужик вытер рот и ответил:
     - Џродам.
     •аммер потыкал пальцем в трубку, прижимаЯ табак.
     - …сть у вас покупатель?
     - Ђ Я вам продам.
     •аммер задумалсЯ и снова поковырЯл в трубке. Ќаконец сказал:
     - Џфф! Љупить - Я куплю, раз вы оказались в такой нужде, но Я могу дать
только семьдесЯт рублей за морг.
     - Ќедавно еще вы давали сто.
     - —его ж вы не брали?
     - ќто правильно, - признал мужик. - ‚сЯкий, как может, пользуетсЯ.
     - Ђ вы никогда не пользовались?.. - спросил •аммер.
     - € Я пользовалсЯ.
     - Љроме того, хата и рига сгорели.
     - ‚ы построите себе другие, получше.
     •аммер снова задумалсЯ.
     - Ќу как, отдаете? - спросил он ‘лимака.
     - —его ж не отдать?
     - € завтра поедем к нотариусу?
     - Џоедем.
     - Ђ сегоднЯ вечером договоримсЯ у менЯ?
     - € то можно.
     - Ќу,  если так, - помолчав, продолжал •аммер, - Я вам вот что скажу: Я
заплачу по семьдесЯт пЯть рублей за морг и  не дам вам пропасть.  Њы отвезем
вашу жену в  колонию и устроим ее в школе.  ’ам тепло.  ‚ы оба перезимуете у
нас, а за работу Я вам буду платить, как нашим батракам.
     Џри слове "батрак" ‘лимака передернуло, но он промолчал.
     - Ћт ваших мужиков,  -  сказал •аммер,  поднимаЯсь с  порога,  -  вы не
дождетесь помощи. “ них не христианское сердце. ќто скоты... Ѓудьте здоровы.
     - ‘частливый вам путь, - ответил мужик.
     •аммер ушел.  Ќа закате за лежавшей без памЯти ‘лимаковой приехали сани
и  увезли ее в колонию.  ‘лимак осталсЯ на пожарище.  Џрежде всего он достал
из-под навоза мешочки с  серебром и  с  бумажными деньгами и  рассовал их по
карманам зипуна. Џотом перенес в конюшню уцелевшую от пожара одежду и утварь
и,  наконец,  подбросил сена коровам.  …му показалось,  что эти бессловесные
твари смотрЯт на него с упреком, как будто спрашивают:
     "—то ж это вы делаете, хозЯин, неужто ничего лучше не надумали?"
     "Ђ  что мне делать?..  -  отвечал себе мужик.  -  Ќу,  остались у  менЯ
кое-какие деньги,  даже, можно сказать, немалые деньги, да что толку? …сли Я
сызнова построюсь и лошадей заведу,  опЯть что-нибудь приключитсЯ:  такое уж
тут место несчастливое. ‚от перейдет сюда немец и отвадит нечистого, а мне с
ним не совладать".
     Ќаступил вечер,  а ‘лимак все еще бродил по двору с таким чувством, как
будто что-то  удерживало его  на  месте,  как будто ноги у  него примерзли к
земле.  Ћн  попыталсЯ возбудить в  себе  гнев  и  принЯлсЯ сам  перед  собой
охаивать свой хутор.
     - “-у...  пакость...  -  ворчал он. - Ѓыло бы что жалеть! Ђ то землЯ не
родит, кругом ни души, заработков никаких, а чего солнце не выжжет, то смоет
водой. Ќе длЯ того же мне тут оставатьсЯ, чтоб на мне разживались воры.
     Ћн  в  самом деле  обозлилсЯ:  плюнул в  сердцах,  пнул ногой сломанные
ворота и  размашисто зашагал к  мосту,  не  оглЯдываЯсь назад.  Џо дороге он
встретил двух немцев-батраков;  весело разговариваЯ, они шли ночевать к нему
на  хутор.  Џри  виде ‘лимака немцы умолкли,  но,  едва разминувшись с  ним,
негромко засмеЯлись.
     - ‘тану Я зимовать с такими стервецами,  как вы!..  - буркнул ‘лимак. -
Џусть только малый мой вернетсЯ из  тюрьмы да  поправитсЯ баба,  Я  на  край
света уйду, лишь бы глаза мои вас не видали...
     ‚  Ясном небе загорелись звезды;  из-за  леса выплыла луна.  ‡а  мостом
мужик свернул налево и вскоре остановилсЯ возле колонии •аммера.
     “ ворот послышалось покашливание, там чернела какаЯ-то тень.
     - ќто вы, пан учитель?.. - спросил ‘лимак.
     - џ. Ќу что же, решили продать землю?
     Њужик молчал.
     - Њожет,  это и к лучшему... „а, пожалуй, к лучшему, - говорил учитель.
- Ћдин вы на этом клочке много не навоюете:  очень уж вам не везет,  а так -
хоть других выручите.
     Ћн оглЯнулсЯ по сторонам и прибавил понизив голос:
     - Ќо  у  нотариуса вы поторгуйтесь с  •аммерами,  ведь вы им оказываете
услугу.  Љак  только они  с  вами уладЯт это дело,  Љнап отдаст свою дочь за
‚ильгельма,  выплатит ему приданое и даст им еще денег в долг.  €наче в день
свЯтого  џна  ѓиршгольд выгонит  их  и  продаст ферму  ѓжибу...  Ќа  тЯжелых
условиЯх они заключили контракт с ѓиршгольдом.
     - ќто, стало быть, ѓжиб хочет купить колонию? - спросил ‘лимак.
     - Ђ вы думали кто? - сказал учитель. - ѓжиб покупает длЯ сына... €осель
уже с месЯц тут шнырЯет,  и, бог знает, чем бы все это кончилось, если бы вы
не решились продать свой хутор.
     - ѓжиб?  -  повторил мужик. - „а лучше мне черта иметь соседом, чем эту
холеру! € сто немцев так не доймут, как этот старый €уда.
     - Ђ вы все-таки с ними поторгуйтесь,  -  прибавил учитель.  -  Љнап уже
приехал, так что они не будут особенно упиратьсЯ.
     Ќа ферме скрипнула дверь. “читель тотчас заговорил о другом.
     - ‚аша жена, - громко сказал он, - лежит в школе. ‚ы пройдите туда...
     - ќто кто, ‘лимак? - крикнул со двора ”риц •аммер.
     - џ.
     - ‚ы зайдите к жене,  но ночевать будете в кухне. ‡а больной присмотрит
Ђвгустова, а вам нужно выспатьсЯ: завтра чуть свет мы едем.
     Ћн  скрылсЯ за  углом;  дверь снова скрипнула.  „олжно быть,  он ушел к
себе.
     - Ђ вы где живете, пан учитель? - спросил мужик.
     - Ћбычно в школе, но сегоднЯ ночуем с дочерью в конюшне.
     ‘лимак задумалсЯ и сказал:
     - ‚идать,  мою бабу только до завтра положили в  горнице.  Ђ завтра нас
прогонЯт в конюшню... Ќет, нечего нам тут засиживатьсЯ.
     Ћни вошли в темные сени.  Ћткуда-то из дальних комнат доносилсЯ громкий
разговор, прерываемый взрывами грубого смеха и звоном стаканов. “читель взЯл
‘лимака за руку и потЯнул к дверЯм налево.  ‚ большой комнате,  заставленной
скамейками,  тускло горела лампочка;  в  углу  на  топчане лежала ‘лимакова;
какаЯ-то  старуха клала ей на голову мокрые трЯпки.  Љомнату наполнЯл острый
запах уксуса.
     “ ‘лимака сжалось сердце. ‹ишь теперь, ощутив этот запах, он понЯл, что
жена его больна, тЯжко больна.
     Ћн наклонилсЯ над топчаном;  ‘лимакова,  прищурив глаза, вглЯдывалась в
него. € вдруг заговорила хриплым голосом:
     - ќто ты, ћзек?..
     - џ и есть.
     ‡акрыв  глаза,  больнаЯ  теребила край  тулупа,  которым была  накрыта.
Ќемного помолчав, она снова заговорила, на этот раз громче:
     - —то ты делаешь, ћзек?.. —то ты делаешь?..
     - „а видишь, стою.
     - Ђга! ‘тоишь... џ знаю, что ты делаешь... ’ы не думай!.. џ все знаю...
     - €дите отсюда,  хозЯин, идите, - перебила ее стараЯ немка, подталкиваЯ
мужика к дверЯм. - €дите, а то она волнуетсЯ, ей вредно... €дите.
     € она выпроводила его из комнаты.
     - ћзек!..  -  крикнула ‘лимакова.  -  ћзек! Џоди сюда... џ тебе кое-что
скажу...
     Њужик колебалсЯ.
     - Ќе стоит,  -  шепнул учитель,  -  она бредит и раздражаетсЯ. Љогда вы
уйдете, она, может быть, уснет.
     Ћн провел ‘лимака через сени на другую половину,  в кухню.  ’уда сейчас
же вошел ”риц •аммер и утащил ‘лимака в комнаты.
     ‡а  Ярко  освещенным столом,  уставленным пивными  кружками,  в  клубах
табачного дыма  сидел,  попыхиваЯ трубкой,  старик •аммер,  а  рЯдом  с  ним
мельник Љнап.  ќто был тучный человек,  грузный,  как куль муки,  с  широкой
красной физиономией, лоснЯщейсЯ от пота. ‘идел он без сюртука, держа в одной
руке  кружку  пива  и  рукавом другой  руки  вытираЯ вспотевший лоб.  €з-под
расстегнутой рубашки, на которой блестели золотые запонки, виднелась полнаЯ,
как у женщины, грудь, густо поросшаЯ волосами.
     Ќаправо от стола, на подставке стоЯл изрЯдный бочонок пива, из которого
‚ильгельм •аммер то и дело наполнЯл кружки.
     - Ќу, как ты называешьсЯ, отец? - весело крикнул Љнап грубым голосом, с
сильным немецким акцентом.
     - ‘лимак.
     - Ћ,  правда,  это тот самый!..  -  гаркнул Љнап и  захохотал.  -  Ђ ты
продашь нам твой землЯ с горой под мельницу?
     - Љто его знает?.. - робко ответил мужик. - ‘тало быть, продам...
     - •а-ха!  -  покатывалсЯ Љнап.  -  ‚ильгельм!..  -  заревел  он,  точно
‚ильгельм был за версту отсюда, - налей ему пива, этому мужику... Џей за мое
здоровье,  а  Я  за твое здоровье...  •о-хо-хо!..  •отЯ ты ко мне никогда не
привозил свое зерно,  Я  буду с  тобой чокатьсЯ.  ’ы будь здоров,  и  Я будь
здоров... Ђ зачем ты раньше нам не продал твой землЯ?
     - Љто его знает?.. - сказал мужик, жадно глотаЯ пиво.
     - ‚ильгельм!..  Ќалей ему!..  -  гремел Љнап.  - Ђ Я скажу, зачем ты не
продал. ‡атем, что ты не имеешь крепкого решениЯ. •о-хо!.. Љрепкое решение -
это самый главный.  џ сказал:  "џ буду иметь мельница в ‚ульке!" -  и Я имею
мельница в  ‚ульке,  хотЯ евреи два раза мне ее  подожгли.  —то,  не правда,
•аммер?..  €  Я  еще сказал:  "Њой Љонрад будет доктор!"  -  и  Љонрад будет
доктор.  €  еще  Я  сказал:  "•аммер,  твой  ‚ильгельм должен иметь ветрЯную
мельницу!"  -  и  ‚ильгельм должен иметь  ветрЯную мельницу.  Ђ  человек без
крепкого решениЯ -  он есть, как мельница без воды... ‚ильгельм!.. Ќалей ему
пива...  —то, какое хорошее пиво, правда?.. ќто мой зЯть Љраузе делает такое
пиво... •о-хо!..
     - —то это?..  -  воскликнул он,  нагнувшись к бочонку.  - —то это, пива
нет?.. Ѓаста!.. €дем спать...
     ‚се встали из-за стола. ”риц подтолкнул ‘лимака к кухне и запер дверь.
     Њужик охмелел,  сам не  знаЯ от  чего:  от  пива или от речей шумливого
Љнапа.  Џри свете плошки он разглЯдел в  кухне два топчана:  на одном кто-то
уже спал,  другой был не занЯт.  ‘лимак присел на него, и вдруг ему стало до
того весело, что он закачалсЯ: влево - вправо, влево - вправо...
     Ћн ни о  чем не думал,  он просто прислушивалсЯ к разговору на немецком
Языке,  доносившемусЯ из  смежной комнаты.  —ерез некоторое времЯ он услышал
звонкое чмоканье, бесконечные восклицаниЯ, грохот отодвигаемого стола, хохот
Љнапа. Џотом кухню залил Яркий свет: прошли ”риц и ‚ильгельм.
     - ‘пать, спать! - крикнул мужику ”риц. - Ќа рассвете мы едем.
     Њолодые •аммеры вышли в сени, из сеней во двор, наконец шаги их затихли
где-то за амбаром,  а ‘лимак все покачивал головой -  влево и вправо. Џрошло
еще немного времени; в соседней комнате гулко отдавались тЯжелые шаги, потом
грубый голос Љнапа забубнил: "Vater unser, der Du bist im Himmel..."*
     ______________
     * ЏерваЯ строчка молитвы "Ћтче наш" (нем.).

     —итаЯ молитву,  мельник снимал сапоги и швырЯл их в дальний угол; затем
со словами "аминь...  аминь" он улегсЯ на кровать, котораЯ сильно заскрипела
под ним.
     Ќаконец он умолк,  а  через несколько минут захрапел на разные голоса и
как-то очень странно: казалось, будто его резали или душили.
     ”итилек,  едва тлевший в плошке,  затрещал,  раза два вспыхнул и погас,
наполнив  кухню  противным запахом  подгоревшего сала.  ‚  заиндевевшее окно
глЯнул месЯц, и на глинобитный пол упала полоса тусклого света, перерезаннаЯ
на шесть долек тенью оконной рамы.
     Њельник   ужасающе  храпел   и   стонал.   Ћдурманенный  пивом,   мужик
раскачивалсЯ вправо и влево, чему-то улыбалсЯ и рассуждал вслух:
     - Ќу,  и продам!..  Ђ что?  ЌельзЯ,  что ли?  ‹учше мне в чужой стороне
купить  пЯтнадцать моргов  хорошей,  настоЯщей земли,  чем  битьсЯ здесь  на
десЯти негодных,  да еще по соседству с џсеком ѓжибом. Ћни со стариком вовсе
менЯ заедЯт... Џродать так продать, но чтоб сразу...
     Ћн  встал,  словно  собираЯсь сейчас же  идти  к  нотариусу.  ‚спомнив,
однако,  что  до  нотариуса далеко,  он  снова  опустилсЯ на  сенник и  тихо
засмеЯлсЯ. Љрепкое пиво, выпитое на голодный желудок, совсем его разморило.
     ‚друг на  фоне освещенного окна показалсЯ какой-то  силуэт.  Љто-то  со
двора пыталсЯ заглЯнуть в кухню.
     Њужик  машинально подошел  к  окну.  ‚зглЯнул,  мигом  протрезвел...  и
выбежал из кухни. Ћт скрипа дверей сонный батрак заворочалсЯ и выругалсЯ, но
‘лимак ничего не  замечал.  ’рЯсущимисЯ руками он  нащупал в  сенЯх щеколду,
толкнул дверь, и его обдало морозным воздухом.
     ‚о  дворе  перед  домом  стоЯла женщина и  заглЯдывала в  окно.  ‘лимак
бросилсЯ к ней, схватил за плечи и в ужасе прошептал:
     - ќто ты, џгна?.. ’ы?.. ЏобойсЯ бога, что ты делаешь? Љто тебЯ одел?
     „ействительно, это была ‘лимакова.
     - ‘ама Я оделась,  только с башмаками никак не могла управитьсЯ,  вишь,
как нескладно обулась...  Ќу,  пошли домой,  -  сказала она,  потЯнув его за
руку.
     - Људа же домой?  -  ответил ‘лимак. - ’ы, знать, совсем больна, раз не
помнишь,  что у  нас сгорели и дом и рига...  Ќу,  куда ты пойдешь по такому
морозу?
     ‚  саду  залаЯли  волкодавы •аммера;  ‘лимакова повисла на  руке  мужа,
упорно повторЯЯ:
     - Џошли домой...  Џошли домой!  Ќе хочу помирать в  чужом углу,  словно
побирушка... Ќе! џ сама хозЯйка... Ќе хочу брататьсЯ со швабами, а то ксендз
не окропит мой гроб свЯтой водой...
     Ћна тЯнула мужа,  и  он шел.  ’ак они добрели до ворот,  потом вышли за
ворота, потом дальше - к замерзшей реке, только бы скорей дойти до жильЯ. ‡а
ними с бешеным лаем бежали собаки и рвали на них одежду.
     Ћни молча шли. Ќаконец у реки ‘лимакова, выбившись из сил, остановилась
и, передохнув немного, заговорила:
     - ’ы  думаешь,  Я  не  знаю,  что немцы тебЯ окрутили и  что ты  хочешь
продать им землю?..  Њожет,  не правда?..  - прибавила она, дико глЯдЯ ему в
глаза.
     ‘лимак опустил голову.
     - Ђх ты продажнаЯ душа!..  Ћтступник проклЯтый! - вдруг взорвалась она,
грозЯ ему кулаком.  - ‡емлю свою продаешь?.. ќтак ты и самого господа €исуса
•риста продашь!.. Џрискучило тебе честно жить, как подобает хозЯину, как жил
твой отец?  ЃродЯжничать захотел?  Ђ  …ндрек что  будет делать?..  •одить за
чужой сохой?..  Ђ  менЯ ты  как похоронишь?..  Љак хозЯйку или как побирушку
какую?..
     Ћна потЯнула его к  себе и ступила на лед.  Љогда они дошли до середины
реки, ‘лимакова вдруг крикнула:
     - ‘той тут,  €уда!..  -  € она схватила его за обе руки.  - —то, будешь
продавать землю?  ’ы  уже у  менЯ из веры вышел.  ‘лушай,  -  говорила она в
лихорадочном возбуждении,  -  ежели продашь,  господь бог проклЯнет и тебЯ и
сына...   ќтот  лед  провалитсЯ  под  тобой,   ежели  ты  не  откажешьсЯ  от
дьЯвольского наущениЯ...  џ  хоть  помру,  а  покоЯ тебе не  дам...  ѓлаз не
сомкнешь,  а уснешь,  Я из гроба встану и не дам тебе спать...  ‘лушай!..  -
кричала она в приступе безумиЯ. - …жели ты продашь землю, не проглотить тебе
свЯтых даров: поперек горла они тебе станут или разольютсЯ кровью...
     - €исусе! - шепнул мужик.
     - Људа ни ступишь, трава у тебЯ загоритсЯ под ногами... - заклинала его
обезумевшаЯ женщина.  - Ќа кого посмотришь, того сглазишь, и несчастье падет
на его голову...
     - €исусе! €исусе! - стонал мужик.
     Ћн вырвалсЯ из ее рук и заткнул уши.
     - Џродашь? Џродашь? - спрашивала она, наклонЯЯсь к самому его лицу.
     ‘лимак трЯхнул головой и развел руками.
     - Ѓудь что будет, - ответил он, - не продам.
     - •оть будешь подыхать на соломе?
     - •оть буду подыхать.
     - ’ак помогай тебе бог!..
     - ’ак помогай мне бог и безвинные муки его...
     ‘лимакова пошатнулась.  Њуж  подхватил ее,  обнЯл  и  почти  дотащил до
конюшни, где спали оба батрака •аммера.
     ‘лимак усадил жену на порог, а сам застучал кулаками в двери.
     - Љто там? - спросил сонный голос.
     - Ћтоприте!.. ‚ставайте!.. - ответил мужик.
     Ћдин из батраков отпер дверь.
     - ќто вы, ‘лимак? - с удивлением спросил он, кутаЯсь в тулуп.
     - ‘тупайте к себе в колонию, мне тут надо уложить мою бабу.
     Ѓатрак почесал всклокоченную голову.
     - ‘меетесь вы, что ли?.. „а ведь землЯ эта уже не ваша...
     - Ђ чьЯ же?..  -  в бешенстве заревел мужик и,  схватив его за шиворот,
вышвырнул во двор.  - ‚он пошли!.. - прибавил он, пропускаЯ второго батрака,
который с сапогами в руках сам поспешил уйти.
     ‚озмущенные тем,  что их выгнали, немцы, ворча, стали одеватьсЯ. ‘лимак
взЯл жену на  руки и  уложил на  еще не  простывшую постель.  †енщина тЯжело
дышала.
     - Ќу,  теперь будете судитьсЯ!  -  сказал старший батрак.  - ’ак нельзЯ
обманывать людей.  ‘тарик вам поверил на  слово и  вызвал Љнапа,  жене вашей
обеспечил уход,  вы  договорились о  продаже,  а  сами  среди ночи удираете.
—естный же вы купец!..
     - ќто его ѓеде подбил, - вмешалсЯ второй батрак.
     - Ќет,  ѓеде не  такой подлец,  -  возразил старший,  -  он  не нарушит
договора.  ’ут пахнет евреЯми. Ќаверное его подговорили €осель с ѓиршгольдом
- два негодЯЯ, которые всех нас пустили в трубу.
     ‘лимак в Ярости захлопнул двери конюшни. Ћба немца закричали:
     - ’ы еще поплатишьсЯ за свое мошенничество!..
     - ‚сей твоей земли не хватит!..
     - “видишь, как тебЯ надуют евреи!..
     - ‘ голоду подохнешь, руку будешь протЯгивать на паперти!
     - Џоцелуйте менЯ в... - огрызнулсЯ ‘лимак.
     Ѓатраки  повернулись  и  ушли  в  колонию,  грозЯ  кулаками  и  ругаЯсь
попеременно по-польски и  по-немецки.  Љогда  их  сердитые голоса  замолкли,
‘лимак вышел из конюшни и стал бродить по двору,  прислушиваЯсь,  не едет ли
кто по дороге.
     "Ќичего не поделаешь,  -  думал он, - придетсЯ звать какую-нибудь бабку
да фельдшера..."
     ‚ремЯ от времени он приоткрывал скрипучую дверь и заглЯдывал в конюшню.
†ена уже не хрипела, и ему показалось, что она спит спокойнее.
     ’ак он прошаталсЯ до утра. Ќа заре он задал корму коровам, напоил их, а
когда совсем рассвело, пошел в конюшню, решив немного поспать.
     …го поразило спокойствие жены.  €, хотЯ глаза у него слипались и шумело
в голове,  он наклонилсЯ над ней и, собрав последние силы, стал осматривать.
Џотом дернул ее за руку,  потрогал губы -  она не шевелилась.  “мерла и даже
успела уже окоченеть.
     - Ќу вот!.. - пробормотал мужик. - ќх... ‚се пошло к чертЯм!..
     Ћн  затворилсЯ в  конюшне,  сгреб немного соломы в  угол и  лег.  —ерез
несколько минут он крепко уснул.
     Ѓыло уже за полдень, когда ‘лимак проснулсЯ от света и крика. Ћн открыл
глаза и увидел перед собой старуху ‘обесскую.
     - ‚ставайте,  ‘лимак,  вставайте!..  †ена-то  ваша померла...  Љак есть
померла...
     - Ђ что Я могу сделать? - ответил мужик.
     €, повернувшись животом вниз, еще плотней натЯнул на голову тулуп.
     - ѓроб надо купить... ‚ приход пойти, сказать...
     - Ќу, и пускай говорЯт, кому надо...
     - Љому надо-то?  -  кричала бабка. - ‚ деревне толкуют, что вас сам бог
наказал за Ћвчажа да за сиротку...  Ќемцы лютуют против вас - страшное дело!
’олстый-то этот, мельник из ‚ульки, поссорилсЯ с ними и уехал... €осель и то
не велел мне сюда идти,  говорит, что теперь вы платитесь за цыплЯт, которых
прошлый год продавали дорожникам.  ‘овсем он остервенилсЯ, Я уж хотела варом
ему плеснуть в  зенки...  „а поднимайтесь же,  ‘лимак!..  -  говорила бабка,
дергаЯ его за тулуп.
     - ќй!..  ЋтвЯжись от менЯ,  - отозвалсЯ мужик приглушенным голосом, - а
то как двину ногой, так всЯ водка из тебЯ брызнет...
     - Ђх ты безбожник!  ‘обачий ты сын!..  Ћтступник от свЯтой церкви!.. „а
ты  и  вправду совесть потерЯл;  вишь,  валЯетсЯ,  когда  роднаЯ  жена  ждет
христианского погребениЯ... „а опомнись, ‘лимак!
     - Џоцелуй менЯ,  знаешь?.. - заревел мужик и взмахнул ногой в воздухе с
такой силой, что старуху ветром обдало.
     Ѓабка всплеснула руками и с воплем побежала в деревню...
     ‘лимак толкнул дверь  и  снова  укрылсЯ тулупом.  ‘ердцем его  овладело
непреодолимое мужицкое упрЯмство;  он был уверен, что погиб безвозвратно. Ћн
не жаловалсЯ,  ни о  чем не жалел,  но хотел лишь одного:  заснуть и  во сне
умереть. ‚раги его проклЯли, знакомые отступились, близкие сошли в могилу. “
него  не  осталось никого и  ничего;  во  всем  мире не  было руки,  котораЯ
протЯнулась бы к  нему в минуту отчаЯниЯ или подала воды,  если бы в горЯчке
его томила жажда.  ‘пасти его могло одно лишь милосердие божье,  но он уже в
него не верил.
     Љогда он так лежал,  припав лицом к земле,  чтобы не видеть трупа жены,
солнце опустилось на  западные холмы,  из  ближнего костела донессЯ вечерний
звон,  а  в  хатах бабы набожно зашептали "Ђнгел господень".  Љак раз в  это
времЯ с  горы  по  дороге спускалась какаЯ-то  чернаЯ сгорбленнаЯ тень.  Ћна
медленно шла прЯмо к хутору ‘лимака, с мешком на спине и с палкой в руках, в
сиЯнии  закатного  солнца,  словно  ангел  господень,  ниспосланный  к  нему
милосердным отцом в столь тЯжкую длЯ него годину.
     ќто  был  €ойна  Ќедопеж,  самый  старый и  самый бедный еврей во  всей
округе.  Ћн все делал и всем торговал, но никогда у него ничего не было. †ил
он с многочисленным семейством в стороне от дороги,  в маленькой хате;  один
угол в  ней давно уже завалилсЯ,  и  над ним не  было крыши,  а  в  оконцах,
забитых  дощечками  и  заклеенных бумагой,  лишь  кое-где  блестели  осколки
стекла.
     €ойна шел в  деревню в надежде,  что,  может быть,  ѓжиб или Ћжеховский
пожелают отдать в  починку кое-что  из  одежи или в  крайнем случае найдетсЯ
какое-нибудь  поручение у  шинкарЯ  €оселЯ,  который охотно  пользовалсЯ его
услугами,  но  платил  скупо.  ‹едЯной  ветер  развевал  его  пейсы,  трепал
жиденькую бородку,  щипал  красные  разбухшие веки,  стараЯсь пробратьсЯ под
ветхий заплатанный балахон.  ‘тарик дул  на  посиневшие пальцы,  перекидывал
мешок с одного плеча на другое и, с трудом передвигаЯ ноги, озабоченно думал
о  своей семье.  „ождетсЯ ли  когда-нибудь его  жена,  стараЯ ‹иба,  щуки на
шабес?  —то поделывает его сын Њенахем,  который сбежал от  военной службы в
ѓерманию, уже сбрил бороду и надел короткий сюртук, но по-прежнему сидит без
денег?  €  когда  вернетсЯ  Ѓенцион  ‘уфит,  самый  ловкий  из  его  зЯтьев,
отсиживающий в  тюрьме за какие-то преступлениЯ против акциза?  €  станет ли
наконец ученым другой его зЯть,  ‚ольф Љшикер, который уже десЯть лет ничего
не делает и только читает свЯщенные книги?  ‚ыйдет ли когда-нибудь замуж его
дочь ђивка,  некрасиваЯ стараЯ дева?  Ђ его внуки и внучки -  •аим, ”айвель,
Њордко,  ќлька,  ‹аЯ и  ЊирлЯ,  -  будет ли  у  них когда-нибудь хоть по две
крепких рубашки?
     - Ђй-ай!  -  бормотал еврей.  -  Ђ эти негодники еще забрали у менЯ три
рублЯ...
     ќти три рублЯ отнЯли у Ќедопежа грабители еще осенью,  но он до сих пор
не мог забыть о своей потере.  ’ри рублЯ были самой крупной суммой,  которую
ему случалось иметь за всю его жизнь.
     ‚  эту  минуту взглЯд €ойны упал  на  трубу сгоревшей хаты  ‘лимака,  и
старик тЯжело вздохнул.  Ђй!  —то было бы,  если бы  это на его хату господь
послал огонь, и куда бы девались его жена, дочери, зЯть, внуки и внучки?
     ‚олнение его еще усилилось, когда из закута послышалось мычание коровы.
‡начит,  ‘лимак здесь,  на хуторе.  Ќу конечно, здесь; никто в деревне их не
пустит к себе, уже больше года все на них сердЯтсЯ. Ђ за что сердЯтсЯ? Ќу, а
за  что  сердЯтсЯ на  него,  старого €ойну,  и  еще называют его мошенником?
Ѓывает это у людей:  вдруг они кого-нибудь невзлюбЯт;  так уж устроен мир, и
€ойна его не исправит.
     Љорова опЯть заревела (обе они то и  дело мычали с  самого полуднЯ),  и
€ойна свернул с дороги посмотреть, что делаетсЯ у ‘лимаков.
     "Њожет, и заработаю что-нибудь у них", - подумал он.
     ‚ойдЯ во двор, старик поглЯдел по сторонам и, качаЯ головой, направилсЯ
к конюшне.
     - ‘лимак!..  Џан хозЯин!.. Џани хозЯйка, вы здесь?.. - кричал он, стуча
в стену.
     Ћтворить дверь он побоЯлсЯ,  чтобы,  в  случае если хозЯев не окажетсЯ,
его не упрекнули, что он суетсЯ, куда его не звали.
     - Љто там? - откликнулсЯ ‘лимак.
     - ќто Я, старый €ойна, - ответил он.
     €, приоткрыв дверь, спросил с удивлением:
     - —то у вас случилось?.. —то с вами, ‘лимак?.. ѓде хозЯйка?..
     - Џомерла.
     - Љак так померла?  -  попЯтилсЯ старик. - —то за шутки такие? Ђй-ай! Ђ
может,  и в самом деле померла?  -  прибавил он,  вглЯдываЯсь в покойницу. -
’акаЯ хорошаЯ хозЯйка!  Ђй,  какое несчастье свалилось на вас, не дай бог...
’ьфу! - сплюнул он. - Ђ чего вы лежите, ‘лимак? Ќадо же похороны устроить.
     - ‡араз двоих будут хоронить, - буркнул мужик.
     - Љак это так - двоих?.. ‚ы что, захворали?
     - Ќе.
     …врей покачал головой, сплюнул и задумалсЯ.
     - Ќо так же невозможно,  -  сказал он,  - если вы не хотите трогатьсЯ с
места, Я сам дам знать, только скажите кому.
     ‘лимак молчал, но опЯть заревела корова.
     - —его она размычалась, ваша скотина? - спросил с любопытством €ойна.
     - ‚ерно, оттого, что не поена.
     - Ђ что же вы ее не напоили?
     Њужик не  отвечал.  …врей постоЯл с  минуту,  потом постучал пальцем по
лбу, бросил на землю мешок, палку и спросил:
     - ѓде у вас ушат, хозЯин? ѓде ведро?..
     - Ћтстаньте вы от менЯ! - сердито проворчал мужик.
     Ќо €ойна не отступал.  Ћн разыскал в закуте ведро и бадейку,  несколько
раз сходил к  проруби за водой,  напоил коров и поставил полную кружку возле
‘лимака.  Љ  коровам €ойна питал особую слабость:  более полувека он  тщетно
мечтал когда-нибудь обзавестись собственной коровой или хотЯ бы козой.
     Ћтдышавшись после непосильной работы, он опЯть спросил ‘лимака:
     - Ќу, как же будет?
     Њужика тронуло его сострадание,  ко  из  апатии не  вывело.  Ћн  только
приподнЯл голову и сказал:
     - …жели  повстречаете ѓроховского,  накажите  ему  от  менЯ,  чтобы  не
позволЯл продавать мою землю, покуда …ндрек не подрастет.
     - Ђ что мне сказать в деревне?.. џ туда иду.
     Ќо мужик уже укрылсЯ тулупом и замолчал.
     “ткнувшись подбородком в кулак,  еврей долго стоЯл, раздумываЯ. Ќаконец
затворил дверь,  взЯл свой мешок, палку и пошел, но не за мост, в деревню, а
вверх  по  дороге.  ‘очувствие беднЯка  к  чужому  несчастью было  настолько
сильно,  что в эту минуту он позабыл о собственных горестЯх и думал только о
том,  как спасти ‘лимака.  ‚ерней, даже не думал, а не умел отделить ‘лимака
от себЯ.  …му казалось, что это он сам, €ойна, лежит в конюшне подле умершей
жены и что любой ценой он должен вырватьсЯ из этого ужаса.
     € он спешил,  насколько позволЯли его старые ноги, прЯмо к ѓроховскому.
Ѓыло около шести вечера и уже почти стемнело,  когда €ойна добралсЯ до двора
старосты.  …го поразило,  что в хате не было света.  Ћн постучалсЯ, никто не
отвечал.  Џрождав с  четверть часа  у  порога,  он  обошел  хату  кругом  и,
отчаЯвшись,  собралсЯ уже уходить, как вдруг перед ним, словно из-под земли,
поЯвилсЯ ѓроховский.
     - ’ы  здесь  зачем?..  -  грозно спросил его  огромный мужик,  стараЯсь
спрЯтать за спиной какой-то длинный предмет.
     - ‡ачем?..  -  испуганно повторил €ойна.  - џ нарочно к вам прибежал от
‘лимака...  ‡наете,  они погорели,  ‘лимакова померла,  а сам он лежит около
нее,  совсем как помешанный...  Ћн говорит такое...  ‚  голове у  него ходЯт
очень нехорошие мысли,  он даже коров не напоил.  ’ак Я уже боюсь, как бы он
над собой не сделал чего-нибудь ночью.
     - ‘лушай,  еврей,  -  сурово сказал мужик,  - ты мне правду говори. Љто
тебЯ подучил врать? ‘ам ты не вор - Я знаю, но тебЯ воры подослали...
     - Љакие воры? - вскрикнул €ойна. - џ иду прЯмо от ‘лимака...
     - Ќе ври, не ври!.. - отрезал ѓроховский. - ЊенЯ ты отсюда не выманишь,
хоть бы ты еще с  три короба нагородил,  а они тебе все равно твоих денег не
отдадут...
     Ћн  погрозил €ойне и  скрылсЯ за  домом.  ‹ишь  теперь старик заметил в
руках ѓроховского ружье. Љак видно, староста подстерегал воров.
     ‚ид оружиЯ так напугал €ойну,  что в  первую минуту он чуть не упал,  а
потом быстро побежал по дороге.  ‚ бледном лунном свете каждый столб, каждый
кустик  казалсЯ старику разбойником,  который сперва его  ограбит,  а  потом
застрелит из ружьЯ. Ћн, наверно, умер бы от одного грохота.
     €  все  же  €ойна  не  забыл  про  ‘лимака  и,  выбравшись на  большак,
отправилсЯ в ту деревню, где был костел.
     Ќынешний ксендз всего лишь  несколько лет  возглавлЯл приход.  ќто  был
человек средних лет,  очень красивый собой.  Ћн получил высшее образование и
держал  себЯ,   как  подобает  хорошо  воспитанному  шлЯхтичу.  …жегодно  он
выписывал больше книг,  чем  все  его соседи вместе взЯтые,  и  много читал,
однако  это  не  мешало ему  разводить пчел,  охотитьсЯ,  ездить в  гости  и
исполнЯть обЯзанности свЯщенника.
     Ћн  пользовалсЯ всеобщей симпатией.  лЯхта  любила  его  за  ум  и  за
беспечный нрав кутилы; евреи за то, что он не давал их в обиду; колонисты за
то, что он угощал у себЯ в приходе пасторов, а мужики за то, что он отстроил
костел,  огородил кладбище,  говорил прекрасные проповеди,  устраивал пышные
богослужениЯ и  не только даром крестил и  хоронил бедных,  но и оказывал им
помощь.
     Ћднако  отношениЯ  между   крестьЯнами  и   главой  прихода  оставались
далекими.   Њужики  уважали  его,   но  побаивались.   ѓлЯдЯ  на  него,  они
представлЯли себе бога важным паном, шлЯхтичем, хотЯ и добрым, но не из тех,
что  станут болтать с  кем  попало.  Љсендз это  чувствовал,  и  его  крайне
удручало,  что никто из  мужиков ни разу не пригласил его на крестины или на
свадьбу, никто не обращалсЯ к нему за советом. †елаЯ побороть их робость, он
нередко заговаривал с  ними,  но всЯкий раз,  заметив испуг на лице мужика и
смешавшись сам, обрывал разговор.
     "Ќет, - сокрушалсЯ он, - не могу Я притворЯтьсЯ демократом".
     €ногда,  во  времЯ  распутицы,  проведЯ несколько дней  в  одиночестве,
ксендз испытывал угрызениЯ совести.
     "Ќегодный Я пастырь,  -  корил он себЯ, - ничтожный апостол •ристов. Ќе
длЯ того же Я стал свЯщенником, чтобы играть в карты со шлЯхтой, а длЯ того,
чтобы служить малым сим... „рЯнной Я человек, фарисей".
     €, запершись на ключ, он подолгу простаивал коленопреклоненный на голом
полу,  молЯ  бога  о  ниспослании ему  духа  апостольского.  Ћн  давал  обет
раздарить  всех  легавых,   выбросить  из  погреба  бутылки,   раздать  свои
элегантные сутаны бедным и  никогда более не играть в карты с помещиками,  а
поучать заблудших,  утешать страждущих и  наставлЯть колеблющихсЯ.  Ќо в  то
самое времЯ,  когда благодарЯ посту и молитве в нем готов был проснутьсЯ дух
смирениЯ и самоотвержениЯ, сатана насылал к нему в дом гостей.
     - Ќе будет мне спасениЯ,  не будет...  ѓосподи, смилуйсЯ надо мной!.. -
бормотал в отчаЯнии ксендз, поспешно поднимаЯсь с колен, чтобы распорЯдитьсЯ
насчет обеда и напитков.
     Ђ  четверть часа спустЯ он  уже  распевал светские песенки и  пил,  как
улан.
     ‚ тот вечер, когда пришел €ойна, ксендз собиралсЯ с визитом к одному из
окрестных помещиков.  Ћн знал,  что приедет человек двадцать гостей,  в  том
числе инженер из  ‚аршавы с  самыми свежими новостЯми;  будут,  как водитсЯ,
преферанс,  отличный ужин и редкие вина,  припасенные длЯ инженера,  который
сваталсЯ к  дочке  помещика.  Љсендз несколько дней  провел в  одиночестве и
теперь  с  лихорадочным нетерпением  ждал  минуты  отъезда.  …му  до  смерти
наскучило смотреть из  одного окна во  двор,  где разжиревший работник колол
дрова,  а  из другого в  сад,  занесенный снегом,  наскучили все те же голые
деревьЯ, на которых кричали галки; он стосковалсЯ по людЯм и насилу дождалсЯ
вечера. ’еперь он уже считал не часы, а минуты, но когда снова взглЯдывал на
циферблат,  думаЯ,  что уже пора ехать,  к изумлению его,  оказывалось,  что
прошло всего четверть часа.
     ‚икарий жил в другом доме; он ложилсЯ спать, как только садилось солнце
и  надевал на ночь суконный,  на вате,  колпак.  ќто было единственное,  что
немного  забавлЯло  ксендза,   который  не  любил  своего  помощника.  —тобы
как-нибудь  скоротать времЯ  до  отъезда,  он  потребовал самовар,  раскурил
трубку и замечталсЯ:
     "Ѓудут сегоднЯ пани ’еофилева с мужем или не будут?.. Ќу, он-то человек
на редкость глупый, но она... Ѓоже милосердный, о чем же Я думаю!.."
     Ќо как ни корил себЯ ксендз,  все времЯ он видел зеленоватые глаза пани
’еофилевой,  с  тоской устремленные на  него,  видел то  необычное выражение
лица, с каким она недавно сказала:
     - ‡наете, в жизни бывают драмы, более тЯжелые, чем на сцене...
     ’огда он ей ничего не ответил,  только почувствовал, как что-то сжалось
у него в груди.  Ќо сейчас,  отсчитываЯ медленные удары маЯтника,  наедине с
самим собой,  он  признавал,  что в  жизни бывают не  только тЯжелые,  но  и
страшные драмы.
     —то за адскаЯ мука - таить от самого себЯ свои мысли!
     Ћн  поднес трубку к  губам,  глубоко затЯнулсЯ и  вдруг вздрогнул.  …му
почудилось, что его сутана коснулась шелкового платьЯ.
     - ѓосподи, смилуйсЯ надо мной! - прошептал он, вставаЯ из-за стола.
     Ќо  стоило ему  сесть,  как он  снова видел зеленоватые глаза и  ощущал
жгучее прикосновение шелковою платьЯ.
     "Ђх, скорей бы уж ехать... Њороз отрезвит менЯ... ‚прочем, Я весь вечер
буду играть в преферанс..."
     ’ак он убеждал себЯ,  но сам не вполне этому верил.  Ћн знал,  что дамы
задержат его в гостиной и что он увидит устремленные на него, как всегда, ее
дивные  глаза  и  печальное лицо,  на  котором  словно  запечатлелись слова:
"‡наете, в жизни бывают драмы..."
     ‚друг постучались в дверь. ‚ошел €ойна и поклонилсЯ до земли.
     - •орошо, что ты пришел! - воскликнул ксендз. - џ даже хотел послать за
тобой: у менЯ набралась куча платьЯ, которое нужно привести в порЯдок.
     - ‘лава богу!  - ответил еврей. - џ уже целую неделю сижу без работы. €
еще пани экономка сказала, что на кухне испортились часы...
     - ’ы умеешь и часы чинить?..
     - Ђ как же? “ менЯ даже инструменты при себе.
     - Ћтлично!.. Џортной и часовщик.
     - џ и шорник, и зонтики исправлЯю, и посуду умею лудить.
     - Ќу,  если так,  оставайсЯ у менЯ на всю зиму. Ђ когда ты примешьсЯ за
работу?
     - ‘ейчас же и засЯду.
     - Ќа ночь глЯдЯ? - спросил ксендз.
     - џ работаю и ночью. ‚ мои годы уже немного спЯт.
     - Љак  хочешь.  ’ак  ты  ступай во  флигель и  скажи,  чтобы тебе  дали
поужинать. —аю тебе сейчас принесут.
     - Џрошу вас, извините менЯ, - поклонилсЯ старик, - но если можно, пусть
сахар будет отдельно.
     - ’ы пьешь без сахару?
     - Ќаоборот, Я даже люблю, чтобы чай был очень сладкий, но пью пустой, а
сахар прЯчу длЯ внуков.
     - Џей  с  сахаром!  „лЯ внуков получишь отдельно,  -  засмеЯлсЯ ксендз,
удивлЯЯсь хитроумию старика. - ‚алентий, подай мне шубу, - вдруг заторопилсЯ
он, услышав, как подкатили сани.
     …врей снова поклонилсЯ.
     - …ще раз извинЯюсь, - сказал он, - но Я к вам пришел от ‘лимака...
     - Ћт ‘лимака?.. - повторил ксендз. - Ђх да! ќто ведь у него был пожар.
     - ’о  есть даже не  от ‘лимака...  он бы не посмел к  вам посылать.  Ќо
сегоднЯ его жена померла,  и у него что-то неладно в голове; они оба лежат в
конюшне, и даже некому воды подать, даже коров не поили целый день.
     Љсендз ахнул.
     - Љак? Ќикто из деревни их не навестил?..
     - џ  опЯть  попрошу извинениЯ,  -  поклонилсЯ еврей,  -  но  в  деревне
болтают,  что на  него обрушилсЯ гнев божий.  ’ак по  этому случаю он должен
погибнуть, если никто его не спасет.
     € старик поглЯдел в глаза ксендзу,  словно желаЯ сказать, что именно он
должен спасти ‘лимака.
     Љсендз так стукнул об пол чубуком, что трубка треснула.
     - Ќу, Я, с вашего позволениЯ, пойду во флигель, - прибавил еврей.
     Ћн взЯл мешок, палку и вышел.
     “  крыльца позвЯкивали бубенчики,  напоминаЯ ксендзу,  что пора ехать к
соседу. ‚алентий стоЯл в комнате с шубой в руках.
     "’ам менЯ ждут, - думал ксендз, уперев в пол выгнувшийсЯ дугой чубук. -
Џриехал инженер...  Њожет быть, Я понадоблюсь при обручении... ("Њожет быть,
ты  целую  неделю  не  увидишь пани  ’еофилеву",  -  тише  мысли  шепнул ему
внутренний голос.)  Ђ этот мужик может потерпеть и до завтра,  тем более что
все равно Я не воскрешу покойницу..."
     Ђх,  как  мучителен выбор  между  блестЯщим раутом и  ночным посещением
погорельца, который лежит рЯдом с трупом в конюшне...
     - „авай шубу!  - сказал ксендз. - Ќет, погоди... - € он прошел к себе в
спальню.
     "‘ейчас около восьми,  - соображал он. - …сли Я поеду к нему, будет уже
поздно ехать к ним".
     €  снова  в  пустой  комнате он  увидел зеленоватые глаза  и  печальное
личико, снова услышал слова: "‚ жизни бывают драмы..."
     - убу!.. Џостой... ЏоглЯди, ‚алентий, поданы ли лошади?
     - ‘тоЯт у крыльца, - ответил слуга.
     - Ђга... Ђ ночь светлаЯ?
     - ‘ветлаЯ.
     - Ђга!  ‘ходи к экономке и вели ей накормить старика.  € пусть поставит
ему лампу поЯрче, если он захочет работать ночью.
     ‚алентий вышел.
     - Ќет,  не  могу  Я  быть рабом всех погорельцев и  баб,  которые здесь
умирают.  Џодождут до завтра.  „а и нестоЯщий он, должно быть, человек, если
никто из деревни не поспешил ему на помощь.
     Љсендз ненароком взглЯнул на распЯтие -  и  вздрогнул.  …му показалось,
что и у спасителЯ зеленоватые глаза.
     - ‘вЯтые раны господни, - прошептал он. - —то со мной делаетсЯ? € это Я
- гражданин,    свЯщенник,    колеблюсь   между   развлечением   и   помощью
несчастному... ‘вЯщенник!.. ѓражданин!..
     Ћн  схватилсЯ обеими  руками  за  голову и  зашагал по  комнате.  ‚ошел
‚алентий.
     Љсендз повернул к нему побледневшее лицо.
     - ‚озьми корзинку, - сказал он изменившимсЯ голосом, - положи туда мЯсо
от обеда, хлеб, бутылку меду и отнеси в сани.
     ‘луга удивилсЯ, но выполнил приказание.
     "Ђ что,  если он умирает?  -  думал ксендз.  -  ‡ахватить,  может быть,
свЯтые  дары?..  “жасно!..  -  шепнул  он,  снова  увидев  перед  собой  эти
удивительные глаза.  -  џ  проклЯт,  навеки проклЯт...  Ѓоже,  смилуйсЯ надо
мной..."
     Ћн  бил  себЯ  в  грудь  и  отчаивалсЯ в  возможности своего  спасениЯ,
забываЯ,  что  отец небесный ведет счет не  раутам или  выпитым бутылкам,  а
тЯжким мукам борющегосЯ с собой человеческого сердца.


        XI

     —ерез  полчаса раскормленные лошади ксендза остановились перед  хутором
‘лимака.  Љсендз зажег хранившийсЯ под козлами фонарик и,  несЯ его в  одной
руке, а корзину в другой, направилсЯ к конюшне.
     …два толкнув дверь,  он  увидел труп ‘лимаковой.  ‚зглЯнул направо:  на
соломе сидел мужик, закрываЯ рукой глаза от света.
     - Љто тут? - спросил ‘лимак.
     - џ, ксендз.
     Њужик вскочил,  накинул на  плечи тулуп.  ‹ицо его  выражало удивление;
видимо,  он не мог понЯть,  что происходит. ЏошатываЯсь, он переступил порог
и, став против ксендза, глЯдел на него, разинув рот.
     - —его вам? - тихо спросил он.
     - џ  принес тебе благословение господне.  ’ут  холодно:  надень тулуп и
подкрепись, - сказал ксендз.
     Ћн  поставил корзину на  высокий порог и  вынул из  нее  хлеб,  мЯсо  и
бутылку меду.
     ‘лимак подвинулсЯ ближе,  заглЯнул ксендзу в лицо, потрогал руками шубу
и вдруг повалилсЯ ему в ноги, рыдаЯ:
     - „о чего же мне тЯжко!.. ’ак тЯжко!.. Ћх, до чего тЯжко!..
     - Benedicat te omnipotens Deus*, - благословил его ксендз.
     ______________
     * „а благословит тебЯ всемогущий бог (лат.).

     €  неожиданно,  вместо того чтобы перекрестить,  обнЯл его  за  плечи и
опустилсЯ с ним рЯдом на порог.  ’ак они долго сидели -  элегантный ксендз и
бедный, плачущий мужик в его объЯтиЯх.
     - Ќу,  успокойсЯ,  брат,  успокойсЯ...  ‚се будет хорошо...  ѓосподь не
оставлЯет детей своих...
     Ћн поцеловал его и  утер ему слезы.  ‘лимак с  воплем снова упал в ноги
ксендзу.
     - ’еперь мне и помирать не страшно...  -  всхлипывал он.  -  ’еперь мне
можно  и  в  пекло провалитьсЯ за  все  мои  грехи,  когда мне  выпало такое
счастье, что сам ксендз сжалилсЯ надо мной... Ђ стою ли Я? „а проживи Я хоть
сто  лет,  хоть  бы  Я  на  коленЯх дополз до  свЯтой земли,  мне  этого  не
заслужить...
     Ќе вставаЯ с колен, он отодвинулсЯ и у ног ксендза стал отбивать земные
поклоны,  словно перед  алтарем.  Џрошло мною  времени,  прежде чем  ксендзу
удалось успокоить ‘лимака. Ќаконец он заставил его поднЯтьсЯ и надеть тулуп.
     - ‚ыпей, - сказал ксендз, протЯгиваЯ ему чарку меду.
     - „а Я не смею, благодетель, - смущенно ответил мужик.
     - Ќу, Я пью за твое здоровье. - € ксендз пригубил чарку.
     ‘лимак  принЯл мед  дрожащими руками и,  снова  опустившись на  колени,
выпил.
     - —то, вкусно? - спросил ксендз.
     - “х, добро! Ђрак против него дрЯнь... - ответил мужик уже другим тоном
и поцеловал ксендзу руку.  - ‚идать, тут кореньев много положено, - прибавил
он.
     Џотом ксендз уговорил его съесть кусок мЯса с хлебом и выпить еще меду.
…да заметно подкрепила ‘лимака.
     - Ђ теперь расскажи мне, брат, что с тобой случилось, - начал ксендз. -
ЏомнитсЯ, ты был прежде зажиточный хозЯин.
     - „олго рассказывать,  благодетель.  Ћдин сын  у  менЯ потонул,  другой
сидит в тюрьме,  жена померла,  лошадей у менЯ украли,  хату подожгли. Ђ все
мои беды начались с того самого времени,  как пан продал имение,  как начали
строить дорогу да как пришли сюда немцы.  ‚от за этих первых дорожников, еще
когда они тыкали колышки в  поле,  и  взъЯрились на менЯ в деревне.  ќто все
€осель их подбивал из-за того, что землемеры у менЯ покупали цыплЯт