удовища,  от которых
сейчас  сохранились  только  останки;  если  вы  познакомитесь  с  Џериклом,
ѓаннибалом и –езарем.  ‚едь все они там!  Ќо, прежде всего, подумайте о том,
что  в  новой  жизни  вы  встретите  самих  себЯ  в  младенчестве,  детстве,
отрочестве,  ибо все это отражено и высечено там. Џодумайте также о том, что
каждый  поступок,  совершенный вами  здесь,  на  земле,  может  принести вам
счастье или горе на том свете.
     - ‘казки тысЯча и одной ночи! - воскликнул Ѓжеский.
     - ‚о   всЯком  случае,   эти  сказки  странным  образом  согласуютсЯ  с
последними открытиЯми точных наук  и  объЯснЯют многие загадки материального
мира.  Ѓолее  того:  они  помогают правильно истолковать некоторые изречениЯ
свЯтых отцов.  Ћдин из них говорит: "Ћко не видело, ухо не слышало, разум не
представлЯл себе того,  что  богом уготовано длЯ  верных".  Ђ  свЯтаЯ ’ереза
прибавлЯет:  "Ќе смерти Я страшусь, а жизни. €бо такие миры видЯтсЯ мне там,
впереди, что мир земной длЯ менЯ юдоль плачевнаЯ".
     - …сли бы  так оно было!  -  сказал ‡дислав.  -  ’огда мы не боЯлись бы
смерти, а искали ее.
     - €скать ее  незачем,  ибо на  этом свете мы собираем капитал длЯ жизни
будущей.  Ќо боЯтьсЯ? ‘трах смерти, такой постыдный и распространенный среди
нынешнего поколениЯ -  это  болезнь,  возникающаЯ от  пренебрежениЯ гигиеной
духа.  —тобы дух  был  здоровым,  надо о  боге и  вечной жизни думать так же
часто,  как об еде и  развлечениЯх;  а  так как мы этого не делаем,  то наше
духовное чувство притуплЯетсЯ и мы становимсЯ калеками хуже слепцов.  Ћтсюда
неустойчивый и  лихорадочный образ  нашей  жизни,  отсюда грЯзное себЯлюбие,
житейские  мелочи,  засасывающие нас,  отсутствие  высоких  целей  и  упадок
энергии. †алкой и обреченной кажетсЯ мне современнаЯ цивилизациЯ, котораЯ на
место бога и души поставила энергию и химические элементы.
     - ‚ы  так  восстаете против преклонениЯ перед  энергией и  материей,  а
сами, кажетсЯ, пантеист, - заметил ‡дислав.
     - џ? - опешил „ембицкий.
     - ‚едь вы называете эфир всеобщим духом.
     - Њы   не   понимаем  друг  друга.   ‚идите  ли,   по   моей  гипотезе,
чувствительный  эфир  -  это  духовнаЯ  субстанциЯ,  материал,  из  которого
рождаютсЯ души и который сам стремитсЯ к сознанию. Ќо этот эфир, этот океан,
в котором плавают сто миллионов солнц, представлЯет собой ограниченную массу
и, возможно, имеет форму эллипсоида. Ћднако за пределами этого океана, этого
духа,  в  котором мы живем и  частью которого ЯвлЯемсЯ,  могут быть миллионы
других океанов эфира,  населенных миллиардами других солнц. € в тех океанах,
возможно,  действуют совсем  иные  силы,  царЯт  совершенно иные  законы,  о
которых мы  не имеем представлениЯ.  Љаждый такой океан может быть отдельным
миром духов, стоЯщих на более или менее высокой ступени развитиЯ. Ќо все они
созданы одним творцом,  о  котором мы знаем только одно;  он существует и он
всемогущ.  Љ  нему не приложимы понЯтиЯ величины и  времени,  поскольку сами
дела его не  имеют ни  начала,  ни  конца,  ни границ во вселенной.  Њир,  в
котором мы  живем и  который мы видим,  простираетсЯ в  трех измерениЯх и  в
одном времени,  но  бог  объемлет бесконечное число измерений и  бесконечное
многообразие времен.  Ћн  из  ничего  создает  пространство и  наполнЯет его
вселенной.  Ћн -  средоточие и  источник энергии не длЯ звезд и туманностей,
ибо звезды жалкие пылинки,  а длЯ тех океанов эфира,  в которых движутсЯ эти
звезды и  туманности.  € вот что странно -  это безграничное могущество бога
нисколько нас не пугает; мы думаем о нем без всЯкой тревоги, с доверчивостью
и надеждой, как дети об отце, хотЯ между ним и нами лежит бездна, которую не
заполнить всем силам вечности.  ’ак  что же  такое смерть перед лицом бога и
возможно  ли,  чтобы  во  владениЯх  вседержителЯ  даже  мельчайшаЯ  частица
превратилась в  ничто?  ‚едь все,  что нас окружает,  создано по его воле и,
значит,  должно быть вечным.  Ќад мнимыми гробницами людей, вещей и миров он
витает,  как солнце над вспаханной землей,  в  которую семена брошены не длЯ
того, чтобы они погибли, а длЯ того, чтобы принесли новую, богатую жатву.
     - ’ак как же, ‡дись? - спросила ЊадзЯ после короткого молчаниЯ.
     - Ћткуда мне знать?!  -  ответил он.  - ‚прочем, мне начинает казатьсЯ,
что человеческий разум,  способный рождать такие понЯтиЯ,  состоит не только
из фосфора и жиров...
     - Ђ сейчас ты боЯлсЯ бы смерти? - прошептала сестра, взЯв его за руку.
     - Ќет.  џ  бы подумал о величии бога и сказал бы:  "Ќе знаю,  что ты со
мной сделаешь,  господи,  но  что  бы  ты  ни  сделал,  это будет лучше моих
теорий".


                           ѓлава двадцать перваЯ

                                   Ћтъезд

     Џосле обеда,  на котором был и „ембицкий,  Ѓжеский сообщил, что вечером
уезжает, и попросил сестру купить ему несколько пар бельЯ.
     ЊадзЯ, услышав об отъезде брата, устремила на него такой просительный и
печальный взглЯд,  что  „ембицкому стало  жаль  ее.  Ќо  ‡дислав нахмурилсЯ,
отвернулсЯ и стал смотреть в окно на ‘аксонскую площадь.
     Њадзе волей-неволей пришлось отказатьсЯ от мысли сопровождать больного.
Љогда она вышла в город за покупками, „ембицкий спросил:
     - —то это вы заупрЯмились,  не хотите взЯть с собой сестру?  € вам было
бы удобней, и она бы меньше терзалась.
     - ‚ы думаете?  -  с горечью спросил Ѓжеский.  - Ђ если недели через две
менЯ не будет на свете?  —то делать ей тогда среди чужих людей, одинокой, да
еще с покойником?
     - ‚ы никак не можете избавитьсЯ от своих навЯзчивых мыслей.
     - ќх,  дорогой мой, не стоит ломать комедию, - сказал Ѓжеский. - “ менЯ
едва ли  один шанс из  ста на то,  что моЯ болезнь излечима,  что это просто
неопасный катар  легких  и  желудка.  „евЯносто девЯть  шансов,  что  это  -
чахотка,  котораЯ либо скоро доконает менЯ,  либо года два будет подтачивать
силы, отравит существование, поглотит все мои сбережениЯ. Ќу, а в инвалиды Я
не гожусь, - махнул рукой ‡дислав.
     „ембицкий молча смотрел на него.
     ЏодойдЯ к  своему  чемодану,  Ѓжеский достал из  него  довольно толстый
конверт и протЯнул его старику.
     - “  менЯ  к  вам  просьба,  -  сказал он.  -  ‡десь страховой полис на
двадцать тысЯч рублей и  квитанции.  Џусть они будут у  вас.  …сли со мной в
дороге что-нибудь случитсЯ...
     „ембицкий спрЯтал конверт в карман.
     - ќти  деньги -  длЯ родителей и  младшей сестры.  …сть у  менЯ еще три
тысЯчи рублей наличными,  которые Я хотел бы оставить Њадзе. …сли мне станет
плохо,  Я переведу их на ваше имЯ. Њадзе они пригодЯтсЯ. € посоветуйте вы ей
выйти замуж.
     - ‘тоит ей только захотеть! - воскликнул „ембицкий.
     - ‘мешной народ  современные барышни,  -  сказал  Ѓжеский.  -  ‚се  они
воображают,  что созданы длЯ великих дел,  и не понимают,  что самое великое
дело -  воспитать здоровых детей.  џ не хочу,  чтобы моЯ сестра состарилась,
пропагандируЯ эмансипацию!
     ‚скоре вернулась из города ЊадзЯ.  „ембицкий попрощалсЯ, пообещав зайти
вечером.
     - џ  купила тебе,  -  сказала ЊадзЯ брату,  -  две смены теплого бельЯ,
чтобы ты не простужалсЯ, полдюжины сорочек, дюжину носовых платков и столько
же пар носков.
     ‡дислав улыбнулсЯ.
     - ‘ейчас все принесут из магазина.  Ђ  вот здесь,  -  прибавила она,  -
дюжина конвертов и почтоваЯ бумага.
     Ћна присела к столу и начала надписывать на конвертах свой адрес.
     - ’ы что, с ума сошла? - воскликнул брат, увидев, что она делает.
     - Ќисколько,  -  ответила ЊадзЯ. - ђаз ты должен каждый день отправлЯть
мне  письмо,  Я  хочу облегчить тебе эту задачу.  Ќе  надо даже писать целое
письмо.  Ќапиши только:  "џ нахожусь там-то,  здоров",  - и поставь число. Ђ
через неделю,  самое большее,  через десЯть дней, вызови менЯ телеграммой. џ
тем  временем выхлопочу паспорт.  Џомни,  Я  отпускаю тебЯ  одного только на
десЯть дней.  џ уверена,  что если ты сразу же повидаешьсЯ с ’аппейнером, то
вызовешь менЯ даже раньше.
     Ѓрат сел рЯдом и, отобрав у нее ручку, сказал:
     - Ћставь эти конверты. Љаждый день ты будешь получать открытку.
     - ‘мотри же, каждый день!
     - Ќепременно. € все-таки, поскольку все мы смертны...
     - „а не говори ты мне этого,  милый,  -  рассердилась ЊадзЯ.  - ЉлЯнусь
богом, ты поправишьсЯ!
     - Ќе будь ребенком,  дорогаЯ.  џ  могу поправитьсЯ,  но может произойти
крушение поезда.
     - ‚  таком случае Я  еду с тобой!  -  воскликнула девушка,  вскакиваЯ с
места.
     - ‘Ядь!  Ќе будь смешной!  ’еперь и  Я  понЯл,  что жизнь наша в  руках
божьих и...  возможно,  не кончаетсЯ на земле.  ‘мерть -  это как бы уход за
пределы... наших чувств в прекрасную страну, где все мы встретимсЯ. ’ам, над
ландшафтами,  представлЯющими все  части света,  все геологические эпохи,  а
быть может, и все планеты, царЯт вечный день и весна!
     - ‡ачем ты  говоришь это?  -  спросила ЊадзЯ,  глЯдЯ на  него  глазами,
полными слез.
     - џ обращаюсь к тебе как к умной женщине,  полной веры в будущую жизнь.
Љогда-то мы с  тобой молились по одному молитвеннику,  сегоднЯ вместе обрели
надежду,  значит,  мы  можем  побеседовать с  тобой  о  смерти.  —то  в  ней
страшного?  ’ы словно переходишь из одной комнаты в другую.  Ќеужели, ЊадзЯ,
ты  не  веришь,   что  все  мы  встретимсЯ  там,  чтобы  больше  никогда  не
расставатьсЯ?  Ђ если бы тебЯ спросили,  хочешь ли ты,  чтобы Я осталсЯ жить
калекой и  страдал на земле или отошел в  блаженную страну,  неужели у  тебЯ
хватило бы жестокости задерживать менЯ здесь?
     ЊадзЯ склонила голову к нему на плечо и беззвучно плакала.
     - Џлачь, плачь слезами благодарности богу за то, что в тЯжкую минуту он
открыл нам глаза.  Ћ, Я знаю, что это значит! џ промучилсЯ несколько недель,
но  теперь все  миновало.  …сли  среди  звезд  существует иной  мир,  то  он
непостижимо прекрасен.  џ  так любил природу,  так рвалсЯ в  волшебные краЯ,
которые знал только по книгам.
     - џ тоже, - прошептала ЊадзЯ.
     - ‚от видишь.  ‡начит, надо думать не о смерти, а о той блаженной поре,
когда  мы,  здоровые,  вечно  юные,  снова  встретимсЯ на  изумрудных лугах,
покрытых золотыми цветами, и будем любоватьсЯ на окрестный мир, с которым мы
раньше не  могли познакомитьсЯ,  потому что у  нас не  было ни  времени,  ни
средств.  Њожешь ли  ты  представить себе  этот мир?  ђовнаЯ долина изрезана
сетью ущелий.  ’ы входишь в  одно из них.  „орога идет в глубь расселины,  и
отвесные стены растут у тебЯ на глазах.  „есЯть -  двадцать минут -  и перед
тобой открываетсЯ широкий простор,  какой не  грезилсЯ тебе  и  во  сне.  ’ы
видишь как  бы  целый  город монументальных сооружений.  Ћстрые и  усеченные
пирамиды,  сложенные из  черного,  желтого и  голубого камнЯ;  темно-зеленые
пагоды  со  светлыми  крышами;  стройные  башни  с  разноцветными балконами,
индийские храмы,  крепости циклопов,  высокие стены в сапфировых,  золотых и
красных полосах.  Ђ  на  площадЯх и  причудливо изрезанных улицах  возникают
внезапно  колонны,   неконченые  статуи,   высеченные  в  камне  изображениЯ
неведомых существ.
     - € откуда у тебЯ все это беретсЯ? - с улыбкой спросила ЊадзЯ.
     - „а разве Я мало читал об этом!  €ли вот еще такаЯ картина.  ’ы стоишь
на горе,  рЯдом высЯтсЯ скалы, покрытые лесом. ‘права от тебЯ - водопад, а у
ног твоих -  волшебнаЯ долина. Џо долине из конца в конец прихотливой лентой
вьетсЯ речка.  ‚дали виден лес, а между лесом и тобой тЯнутсЯ рощи. Ќо самое
волшебное в этой картине -  естественные фонтаны,  гейзеры. Ћдни выбрасывают
столбы  горЯчей воды,  из  других вырываютсЯ клубы  пара;  одни  рассыпаютсЯ
брызгами,  другие устремлЯютсЯ ввысь;  эти  словно веер,  а  вон  тот -  как
скрещенные мечи.  €  все  они  подернуты дымкой,  на  которой чертЯт  радугу
солнечные лучи.  …сли бы ты из конца в конец прошла эту сказочную долину, ты
встретила бы множество гейзеров,  дымЯщиесЯ озера, пруды с горЯчей водой. ’ы
услышала бы  подземные громы,  увидела бы  горы красного и  голубого стекла.
…сли бы тебе захотелось купатьсЯ,  ты нашла бы необыкновенную купальню.  ќто
каменные ванны,  которые, словно ласточкины гнезда, лепЯтсЯ по склону скалы,
и на каждой ступени - в ванне другаЯ температура воды!
     - —то это ты рассказываешь?
     - џ  описал тебе  пустынную местность в  ‘еверной Ђмерике,  заповедник,
который называют Ќациональным парком.  ќто землЯ чудес,  Я  в первую очередь
хочу посетить ее,  а  потом,  когда мы  будем вместе,  снова съездить туда с
тобой.  ’ы бы хотела совершить со мной такое путешествие? - спросил ‡дислав,
обнимаЯ сестру.
     ЊадзЯ обвила рукой шею брата.
     - „ембицкий тоже поедет с нами, - сказала она.
     - Ќу конечно. Ћн распахнул перед нами врата в эту страну.
     - Ђ знаешь,  ‡дислав,  кого мы еще возьмем с собой?  -  спросила ЊадзЯ,
прЯча лицо на плече брата. - Џана ‘ольского. †аль, что ты с ним незнаком.
     - Ђ,  это  тот аристократ,  который делал тебе предложение?  €нтересно,
почему ты ему отказала?
     - Ђх, право, не знаю. ’очно с ума сошла.
     - Ќо сейчас ты бы вышла за него?
     - Ќикогда!  -  воскликнула ЊадзЯ.  - ‘ейчас Я думаю только о том, чтобы
быть подле тебЯ.
     ‡дислав пожал плечами.  —еловек, который стоит перед лицом вечности, не
замечает причуд любви, во всЯком случае, они его мало интересуют.
     - Љогда Я  уеду  отсюда,  -  заговорил он  после минутного молчаниЯ,  -
напиши в €ксинов,  только не старикам,  а майору.  ђасскажи все, что видела.
Њайор -  человек бывалый,  он сумеет осторожно предупредить стариков,  чтобы
они зрЯ не волновались.
     - Љак хочешь,  -  сказала сестра, - но помни, что ты каждый день должен
посылать мне несколько слов: "џ здоров, живу там-то", - и все...
     - •орошо, хорошо! - нетерпеливо перебил ее ‡дислав.
     Џотом он начал одеватьсЯ в дорогу, а ЊадзЯ упаковала чемодан.
     ‚  восемь часов вечера пришел „ембицкий,  в  девЯть поехали на  вокзал.
Љогда Ѓжеский занЯл свое  место,  ЊадзЯ вошла в  купе и,  покрываЯ поцелуЯми
голову и руки брата, прошептала:
     - „орогой мой, золотой ты мой!
     - Ќу-ну,  только без нежностей, - остановил ее ‡дислав. - Ѓудь здорова,
напиши майору и не терЯй головы!
     Ћн почти вытолкнул ее из вагона и  захлопнул дверь.  —ерез минуту поезд
тронулсЯ. ЊадзЯ еще раз крикнула: "„о свиданиЯ!" - но Ѓжеский забилсЯ в угол
и даже не выглЯнул в окно.
     - Ћн   всегда  был  таким  странным!   -   сказала  расстроеннаЯ  ЊадзЯ
„ембицкому. - „аже не попрощалсЯ...
     - Ќу, сколько же раз прощатьсЯ?
     - „а и вы такой же, как он!
     „ембицкий отвез Њадзю домой.  „обравшись до своей комнатки на четвертом
этаже, ЊадзЯ торопливо разделась и заснула как убитаЯ. Ћна очень устала.
     Ќа  следующий  день  утром,   часов  в  одиннадцать,  пани  ЃураковскаЯ
самолично принесла ей чай. Џо выражению лица предприимчивой дамы было видно,
что нерешительность боретсЯ в ней с любопытством.
     - Ќебось отвыкли от своей постельки, - заговорила она.
     - —то вы, Я в восторге! ‚едь Я две ночи не спала.
     - ‚ гостинице за братцем присматривали,  -  сказала дама.  - Ќеужели он
так болен, что пришлось ухаживать за ним?
     - Џраво,  не знаю, что и сказать вам. Ѓрат говорит, что он очень болен,
а Я думаю, что он поправитсЯ, если поживет несколько месЯцев в горах.
     - †аль,  что  господин Ѓжеский  остановилсЯ не  в  частном  доме,  а  в
гостинице.
     - „а разве он мог искать квартиру на несколько дней! - вспыхнула ЊадзЯ.
     - Ђ если он так болен, - кротко продолжала пани ЃураковскаЯ, - то жаль,
что вы не поехали с ним за границу.
     - Ћн вызовет менЯ, как только узнает, где ему предстоит лечитьсЯ.
     - ‚ дороге вы были бы ему особенно нужны...
     ЊадзЯ отвернулась к окну.
     "—его хочет от менЯ эта баба?  -  подумала она с  гневом.  -  џ  и сама
предпочла бы отвезти его!"
     Ќо  когда ЃураковскаЯ ушла,  гнев погас так  же  быстро,  как вспыхнул.
Њадзю охватила апатиЯ, смешаннаЯ с удивлением.
     "„а  был  ли  тут  ‡дислав,  сидела ли  Я  около него?  „а  был ли  тут
„ембицкий, уверЯл ли ‡дислава, что душа бессмертна?"
     Ћна села на диван и  устремила глаза в  потолок.  …й чудилось,  что она
словно  тонет  в  хрустальном океане  и  люди,  красивые и  красиво  одетые,
мелькают,  как молнии,  перед ней.  ’ела их  сотканы из света,  одежды -  из
радуги.  Ћни живые, о чем-то говорЯт между собой, смотрЯт на Њадзю, но ЊадзЯ
не может понЯть их Язык, и они не понимают ее.
     Џотом она  увидела две горы,  ушедшие вершинами в  небо,  а  между ними
изумрудную долину с темно-зелеными рощами и множеством фонтанов,  из которых
били столбами и веерами струи воды.  ќти горы, долина, рощи, река и водопады
тоже были всех цветов радуги,  и  каждое дерево,  скала и  фонтан жили своей
жизнью и имели свою душу. Ћни любовались друг другом, любили друг друга, и в
журчанье воды и  шелесте листьев Њадзе слышалсЯ их говор,  но понЯть их Язык
она не могла.
     Ћна была убеждена,  что все это уже где-то видела, что ей знаком каждый
уголок долины; но когда она видела это и где?
     Џосле страшных картин,  которые недавно вызвал в  ее  душе пан  Љазимеж
своей  материалистической  проповедью,  она  чувствовала  себЯ  спокойной  и
счастливой,  сейчас ничто не тревожило ее,  а  новый,  неведомый мир манил к
себе.  …й  казалось,  что  она  должна умереть,  верней растворитьсЯ в  этих
светлых картинах, которые раскрывались перед ней. Ќо когда она подумала, что
кто-нибудь может  пожалеть ее  и  удержать в  этом  сером  мире  с  тЯжелыми
громадами  домов,  с  кухонными запахами,  когда  подумала,  что  кто-нибудь
заплачет о ней, как бы завидуЯ ее вечному блаженству, - ей стало горько.
     "Ќеужели люди могут быть такими эгоистами?" - сказала про себЯ ЊадзЯ.
     Џосле обеда она достала из дорожного сундучка давно забытый молитвенник
и  до  вечера  молилась и  грезила  наЯву.  Љаждое  слово  приобретало новое
значение, каждаЯ страница была полна обетов и сладостных надежд.
     –елый сонм духов наполнил комнату;  они  бесшумно влетали и  вылетали в
окно,  витали между выжженной солнцем землею и небом, погруженным в раздумьЯ
о вечности.
     Ќа  следующий день,  в  семь  часов утра,  даже не  позавтракав,  ЊадзЯ
выскользнула  из  дому  с  молитвенником  в  руках,  а  в  десЯть  вернулась
умиротвореннаЯ.
     Ћна была у исповеди.
     „ома  ЊадзЯ  застала  письмо  от  ‡дислава,  отправленное с  границы  и
написанное карандашом:

     "џ чувствую себЯ настолько хорошо,  что еду прЯмо в ‚ену. ‚сю ночь спал
лежа. џ создан кондуктором".

     Ќо Њадзю письмо не обрадовало;  оно напомнило ей,  что брат и  в  самом
деле приезжал в ‚аршаву и что он тЯжело болен.
     ѓорькие чувства проснулись в душе Њадзи.  Ћна упрекала себЯ в том,  что
отпустила ‡дислава одного,  хотела броситьсЯ за ним вдогонку и  ехать с ним,
укрывшись в  другом вагоне.  Џотом она вспомнила,  что ничего не  делает,  и
похолодела при одной мысли о том, что впереди у нее еще несколько бесцельных
и праздных дней, долгих, пустых, отравленных тревогой.
     "“снуть бы на это времЯ или куда-нибудь уехать!"
     Ћколо двух часов днЯ  дворник принес ей  визитную карточку с  надписью:
"Љлара Њыделко, урожденнаЯ ѓовард".
     - ЃарынЯ спрашивают, - сказал дворник, - можно ли зайти к вам.
     - Ќу конечно, просите, просите!
     "Њыделко?  - подумала ЊадзЯ. - „а ведь это поверенный ‘ольских! € панна
ѓовард вышла за него замуж? Ќу конечно, иначе откуда втораЯ фамилиЯ? „а, да,
она ведь так его расхваливала, умный, мол, порЯдочный. Ќо эти кривые ноги!"
     „верь распахнулась,  и вошла та,  которую когда-то звали панной ѓовард.
Ќа ней было черное шелковое платье с длинным шлейфом, на шее золотаЯ цепочка
от  часов,  на лице все тот же ровный румЯнец,  на белесых волосах маленькаЯ
кружевнаЯ шлЯпка.
     - ‚ы уж извините,  панна Њагдалена, - усталым голосом произнесла она, -
за то,  что Я послала к вам дворника.  Њне расхаживать сейчас нельзЯ. џ ведь
замужем!
     - ЏоздравлЯю,  поздравлЯю! - воскликнула ЊадзЯ, целуЯ гостью и усаживаЯ
ее на диванчик. - Љогда же это случилось? ‚ы никому не сказали...
     - “же  четыре днЯ Я  не  принадлежу себе,  -  ответила пани Љлара.  Ћна
опустила белесые ресницы и  попыталась покраснеть еще  больше,  но  это было
просто немыслимо. - Њы обвенчались тайно в семь часов утра в костеле ‘вЯтого
”ранциска,  и  с  этой  минуты  в  моей  жизни  началась полоса безоблачного
счастьЯ.  “  менЯ есть муж,  который боготворит менЯ и которому самаЯ гордаЯ
женщина могла бы подарить свое чувство. Џоверьте, панна Њагдалена, - с жаром
говорила она,  -  женщина только тогда становитсЯ настоЯщим человеком, когда
выходит замуж.  ‘емьЯ,  материнство - вот высшее предназначение нашего пола!
Ќе  стану  спорить,  -  скромно  прибавила она,  -  бывает  неловко  и  даже
неприЯтно...  Ќо  обо всем забываешь,  когда убедишьсЯ,  что ты осчастливила
человека, который этого достоин.
     - џ очень рада, что вы так довольны, - перебила ее ЊадзЯ.
     - „овольна?  ‘кажите:  на седьмом небе!  џ  прожила в этом состоЯнии не
четверо,  собственно,  не трое суток,  а три столетиЯ, нет, три тысЯчелетиЯ!
Ђх, милаЯ, вы даже не представлЯете себе...
     ЌовобрачнаЯ вдруг  оборвала  речь,  а  затем  прибавила тем  задушевным
тоном, каким обычно дают советы:
     - Ќо чтобы заслужить такое счастье, женщина всю жизнь должна быть очень
осмотрительна.  Џозвольте поэтому заметить вам, дорогаЯ панна Њагдалена, что
вы бываете порой неосторожны...
     - „а что же Я делаю? - удивилась ЊадзЯ.
     - Ќичего,  Я  знаю,  что  ничего,  все мы  это знаем.  Ќо  незачем было
посещать подкидышей,  акушерок...  Ђ  то,  что  вы  несколько дней провели в
гостинице...
     - Ќо  в  гостинице  остановилсЯ мой  больной  брат,  -  с  негодованием
перебила ее ЊадзЯ.
     - Њы  это знаем!  „ембицкий все нам объЯснил.  €  все-таки пан ‡герский
говорит  о  вас  с  полуулыбочкой,  а  вчера...  вчера  эта  срамница €оанна
остановила менЯ на улице и знаете,  что мне сказала: "—то же это, смиренница
ЊадзЯ?  ’акую недотрогу разыгрывала,  а сама вот до чего дошла!" ‚ы слышите,
панна  Њагдалена?  ќта  вертихвостка,  эта  беспутница посмела сказать такую
вещь!
     - Ѓог им судьЯ!  -  ответила ЊадзЯ.  - Љ тому же Я через несколько дней
уезжаю к брату, так что эти сплетни совершенно менЯ не волнуют.
     - ‚ы уезжаете?  -  спросила новобрачнаЯ совсем другим тоном.  - ‘кажите
мне,  но  только совершенно откровенно:  вы  в  самом деле сердитесь на  Ђду
‘ольскую?
     - џ?  -  воскликнула с  удивлением ЊадзЯ.  -  Ќо ведь Я  ее по-прежнему
люблю!
     - ‡наЯ ваше сердце,  Я  не сомневалась в этом.  Ђ...  если бы панна Ђда
пришла к вам?
     - € вы спрашиваете?
     - Џонимаю.  “  панны Ђды,  видно,  к  вам  важное дело,  а  этот  тюфЯк
„ембицкий не хочет взЯть на себЯ посредничество.  Ќе знаю,  что это за дело,
но догадываюсь, что Ђда хочет попросить вас помирить ее с братом...
     - џ должна мирить их?
     - Ќе  знаю,  ничего не  знаю,  дорогаЯ панна Њагдалена,  только так мне
что-то кажетсЯ.  Ђда обручилась с паном Ќорским, - и везет же этому парню! -
сообщила об этом пану ‘тефану,  но ответа,  кажетсЯ,  до сих пор нет,  и она
боитсЯ...
     - —ем же Я могу помочь ей?
     - Ќе знаю,  понЯтиЯ не имею,  и  прошу вас,  забудьте о  моих домыслах.
€так, Я могу передать ваши слова панне ‘ольской?
     - Ћна прекрасно знает, что Я ее люблю.
     ‚ эту минуту Њадзю позвали обедать,  к пани Њыделко, урожденнаЯ ѓовард,
весьма  сердечно  простилась  с   нею,   попросив  хранить  все  в  тайне  и
остерегатьсЯ злых Языков.
     ђазговоры столовников,  беготнЯ прислуги,  кухонный чад  и  жалобы пани
Ѓураковской так утомили Њадзю, что она решила пойти в ‘аксонский сад.
     ’ам тоже сновали толпы людей и слышалсЯ неумолчный говор, но видны были
небо,  зелень,  деревьЯ.  Њадзе казалось,  что в саду ей легче дышитсЯ и что
среди неподвижных ветвей и  увЯдающей листвы ее снова осенит своими крыльЯми
тишина, пугливаЯ птица, котораЯ так давно улетела из ее жилища.
     ‚  аллее,  где  несколько  дней  назад  она  прогуливалась с  братом  и
„ембицким,  ЊадзЯ нашла свободную скамью,  села  и  засмотрелась на  каштан.
’ишина нисходила на нее. Ћна переставала замечать прохожих, не слышала шума.
…й  казалось,  что  она погружаетсЯ в  сладостное забытье и  печали,  словно
нехотЯ, покидают ее.
     € снова перед ней возникла хрустальнаЯ беспредельность,  в которой, как
пестрые мотыльки, реют сотканные из света образы в радужных одеждах.
     - ђазрешите закурить?
     ђЯдом с  ней  закуривал папиросу одетый с  претензией молодой человек с
истасканным лицом.
     - Ђ то, может, вас беспокоит дым, - сказал он.
     ЊадзЯ  поднЯлась  со  скамьи,   сосед  тоже.  Ћн  шел  рЯдом  с  ней  и
разглагольствовал:
     - Ћдиночество - вещь очень неприЯтнаЯ длЯ такой красивой барышни. ‚ы, Я
вижу,  не варшавЯнка,  может,  у  вас и знакомых здесь нет.  ‚ таком случае,
осмелюсь предложить свои услуги...
     ЊадзЯ свернула к воротам,  выходЯщим на Љрулевскую,  и ускорила шаг, но
молодой человек не отставал и продолжал говорить.
     ’огда  ЊадзЯ  остановилась  вдруг  и,   глЯдЯ  прЯмо  в   глаза  своему
преследователю, сказала умолЯющим голосом:
     - Џослушайте, Я очень несчастна! Ћставьте менЯ в покое!
     - ‚ы несчастны?  -  воскликнул тот.  - Ќо утешать красивых и несчастных
барышень -  это мое призвание!  Џозвольте ручку!  - € он грубо потЯнул ее за
руку.
     ЊадзЯ почувствовала,  что  у  нее сжимаетсЯ горло и  на  глаза набегают
слезы.  —тобы  не  привлекать вниманиЯ прохожих,  она  закрыла лицо  носовым
платком, но не выдержала и расплакалась прЯмо на улице.
     Њолодой человек нисколько не смутилсЯ,  он все вертелсЯ около нее, плел
какой-то  вздор  и  глупо  хихикал.  €  только тогда,  когда  прохожие стали
обращать внимание на эту сцену,  он отвЯзалсЯ от Њадзи, бросив напоследок ей
какое-то гадкое словцо.
     ЊадзЯ  вскочила в  свободную пролетку и,  заливаЯсь слезами,  вернулась
домой.  …й  стало  так  горько от  человеческой жестокости и  такое охватило
отчаЯние, что она готова была выброситьсЯ из окна.
     Ќаконец она пришла в себЯ.  ‘ела на диванчик,  сомкнула веки и,  сжимаЯ
руками голову, повторЯла про себЯ:
     "Ќет мне покоЯ,  нет пристанища,  нет спасениЯ!  Ѓоже,  сжальсЯ,  боже,
сжальсЯ надо мной!"
     ‚друг она поднЯла голову, вспомнив о матери Ђполлонии, и мысли ее сразу
принЯли другое направление.  "‡ачем же Я ходила в ‘аксонский сад? ‚едь стоит
только попросить монахинь,  и  они позволЯт мне целыми часами сидеть у них в
саду. Ђх, видно, Я никогда уже не поумнею!"
     €  правда,  что может быть лучше отдыха в  саду у  монахинь?  Ћбедать и
ночевать  она  будет  дома,  а  остальное времЯ  будет  проводить на  свежем
воздухе,  в тишине. Њать ЂполлониЯ не откажет ей в этом, а пройдет несколько
дней, и ее вызовет ‡дислав.


                           ѓлава двадцать втораЯ

                                  Ћжидание

     Ќа следующий день ЊадзЯ отправилась в монастырь.
     - —то с тобой,  дитЯ мое? - воскликнула мать ЂполлониЯ, увидев ее. - „а
ты больна!
     ЊадзЯ рассказала старушке обо всем,  что произошло с  нею за  последние
дни.  Љогда она описывала неожиданное поЯвление брата и отчаЯние, охватившее
его  перед лицом близкой смерти,  монахинЯ сжала губы  и  тень  недовольства
пробежала по  ее лицу.  Ќо когда ЊадзЯ заговорила о  „ембицком и  его речах,
вернувших покой брату,  на  лице матери Ђполлонии поЯвилась снисходительна Я
улыбка. ‚ыслушав гостью, старушка сказала:
     - ‚идно,  хороший человек этот пан „ембицкий, но зачем он так мучитсЯ в
поисках доказательств?  —то  бог  и  вечнаЯ жизнь существуют,  это чувствует
каждый, у кого хватает мужества внЯть голосу разума.
     Џотом ЊадзЯ рассказала о  происшествии в  ‘аксонском саду и попросила у
матери Ђполлонии разрешениЯ отдыхать в монастырском саду.
     - ќто  всего  на  несколько дней,  -  сказала ЊадзЯ.  -  ‡дислав должен
вызвать менЯ за границу! Ђ мне так хочетсЯ немного окрепнуть.
     - „итЯ мое,  - ответила старушка, целуЯ Њадзю, - приходи, когда хочешь,
и гулЯй в саду,  сколько хочешь. ’олько скучно тебе будет, мы ведь занЯты. “
нас и книг нет длЯ чтениЯ.
     - Ђ не могли бы вы дать мне какую-нибудь божественную книгу? - краснеЯ,
прошептала ЊадзЯ.
     - ‚от как?  -  взглЯнула на девушку мать ЂполлониЯ.  -  —то ж,  в таком
случае Я дам тебе книгу "Ћ подражании •ристу".
     Ћна проводила Њадзю в сад, принесла книгу, благословила девушку, а сама
ушла по делам.
     Ћставшись одна среди вожделенной зелени и  тишины,  ЊадзЯ почувствовала
такое спокойствие, такой восторг, что готова была обнимать деревьЯ, целовать
цветы и эти свЯтые стены, за которыми она нашла приют. ЋпасаЯсь, однако, как
бы   кто-нибудь  не  заметил  ее  экзальтации,   она  сдержалась  и   начала
перелистывать книгу.
     ђаскрыв книгу наугад, она наткнулась на такое место:
     "‘тоит ли страдать,  если не все получаетсЯ так,  как тебе хочетсЯ? ѓде
тот человек, у которого было бы все, чего он желает? ќто не Я, не ты и никто
из людей, живущих на земле..."
     - ќто правда, - прошептала ЊадзЯ.
     "‚оистину плачевна юдоль  земнаЯ.  —ем  сильнее  жаждет  человек  жизни
духовной,  тем горше длЯ него жизнь земнаЯ,  ибо тем сильнее он  чувствует и
Яснее видит пороки, в которых погрЯзли люди. ѓоре тому, кто не сознает своей
духовной нищеты,  но  еще  горше тому,  кто  полюбил эту  скудную и  бренную
жизнь".
     "ќто обо мне!" - подумала ЊадзЯ, перевернула страницу и снова прочла:
     "Ќе терЯй веры,  сестра,  в  то,  что ты  можешь направить свои стопы к
духовному добру;  еще не  минуло времЯ твое,  не  упущен твой час.  ‡ачем ты
хочешь отложить на завтра свое намерение? ‚осстань, начни немедленно и скажи
себе:  настало времЯ  действовать,  настало времЯ борьбы,  настало времЯ длЯ
исправлениЯ..."
     ЊадзЯ была в  состоЯнии такого возбуждениЯ и  экзальтации,  что  каждое
слово воспринимала либо как  укор,  либо как пророчество.  Ћна решила читать
дальше,  открываЯ книгу  наугад,  чтобы  извлечь  урок  из  прочитанного или
понЯть, какое в нем скрыто предсказание.
     "ђедко встретишь человека столь  одухотворенного,  чтобы  он  лишен был
плотских страстей. Љогда человек отдает все свое имение, это ничто. Љогда он
искренне покаетсЯ в содеЯнных грехах,  и этого мало.  Љогда он постигнет все
науки,   и  тогда  ему  далеко...  Ќо  нет  человека  богаче,  нет  человека
могущественнее и  свободней,  чем тот,  кто от всего отрексЯ и почитает себЯ
ниже всех..."
     ЊадзЯ задумалась. ‘может ли она почесть себЯ ниже всех? Ќет, не сможет.
Ќо из всех человеческих добродетелей эта длЯ нее самаЯ близкаЯ.
     ‚ другом месте она прочла:
     "ЌельзЯ слепо  верить слабому духом смертному человеку,  если  даже  он
любим тобою и делает тебе добро".
     "„аже ‡диславу?" - подумала ЊадзЯ.
     "...Ќо нельзЯ и сокрушатьсЯ безмерно,  если порой он воспротивитсЯ тебе
и отвратит от тебЯ свой лик..."
     "„а, да. Ћн воспротивилсЯ мне..."
     "’от,  кто сегоднЯ с  тобой,  завтра может пойти против тебЯ,  другие -
наоборот: люди часто переменчивы, как ветер..."
     "Ђда, панна ѓовард", - подумала ЊадзЯ.
     "Љратко твое пребывание здесь..."
     - „а, каких-нибудь два днЯ! - вздохнула девушка.
     "...и  куда  ни  направишь ты  стопы  свои,  всюду  ты  будешь чужаЯ  и
странница..."
     - Aх, как это верно! Ћсобенно, когда Я уеду за границу.
     "...и не обретешь покоЯ, пока не соединишьсЯ с •ристом..."
     - Ќевеста  •ристова?  -  воскликнула  потрЯсеннаЯ ЊадзЯ.  Ќо  не  испуг
слышалсЯ в этом возгласе, а изумление.
     Ћна перевернула страницу и со все возрастающим волнением прочла строки,
как бы обращенные непосредственно к ней:
     "‡ачем озираешь ты все вокруг, если не здесь обретешь успокоение..."
     - ‘тало быть, не в монастыре...
     "Ќа небесах твое обиталище,  и все земное озирай как бы мимоходом.  ‚се
тлен, и ты тлен".
     "‘тало быть, Я должна умереть? Ќа все волЯ божьЯ..."
     ЋхваченнаЯ любопытством, она отыскала главу "ђазмышлениЯ о смерти".
     "‘коро,  очень  скоро наступит конец твой;  посмотри же,  что  с  тобой
делаетсЯ:  сегоднЯ жив человек,  а  завтра нет его.  Ђ когда пропадает он из
глаз,  то памЯть о нем быстро стираетсЯ...  “тром думай,  что не доживешь до
вечера, вечером не утешай себЯ надеждой дожить до нового утра..."
     "Љак бедный ‡дислав!"
     "‚сегда  будь  готова  и  живи  так,  чтобы  смерть  не  застигла  тебЯ
врасплох..."
     "Ћн так живет. Ќеужели и впрЯмь догадываетсЯ?"
     ‘ердце сжалось у нее от боли,  и,  чтобы ободритьсЯ, она выбрала другую
главу:
     "•орошо,  что  порою  мы  терпим  горе  и  уничижение,  ибо  они  будЯт
милосердие в сердце человека..."
     "’о же самое говорил „ембицкий", - подумала ЊадзЯ.
     "...напоминаЯ ему о том,  что он изгнанник, что в этом мире нет никого,
кто мог бы стать ему опорой..."
     "„аже ‡дислав мне не опора?" - подумала ЊадзЯ, и ей стало еще тЯжелей.
     "Љогда человека доброй воли мучат горести или недобрые мысли..."
     "Ћ, как они мучат менЯ!"
     "...тогда он  чувствует,  как  нужен ему  бог,  без которого нет добра.
’огда в  горе он скорбит,  стенает и молитсЯ...  ’огда только видит он,  что
истинного мира и полного покоЯ нет в этой жизни".
     "’ак где же мое счастье?" - подумала ЊадзЯ, совсем подавленнаЯ.
     Ћна наугад раскрыла книгу и увидела заголовок "Ћ монашеской жизни".  …е
бросило в жар.
     "Ќеужели это мой удел?.."
     "Ќужно научитьсЯ постоЯнно смирЯть себЯ,  если  хочешь жить  в  мире  и
согласии с другими людьми...  Ќужно стать юродивой •риста ради,  если хочешь
вести монашескую жизнь..."
     - џ всегда была юродивой, - прошептала ЊадзЯ.
     "Ћдежды мало значат;  перемена правил жизни и умерщвление плоти создают
истинного монаха..."
     "‘тало быть,  мне не надо вступать в орден,  достаточно перемены правил
жизни и умерщвлениЯ плоти".
     "Љто иного ищет,  кроме бога и спасениЯ души,  ничего не обретет, кроме
страданий и печали".
     "Ќу, хорошо, а если Я хочу ухаживать за больным братом?.."
     "‘мотри  на  живые  примеры  свЯтых  отцов,   в   коих  сиЯет  истинное
совершенство и  вера,  и  ты увидишь,  сколь мелки и ничтожны наши деЯниЯ...
‘вЯтые отцы ненавидели души свои в  здешнем мире,  дабы обрести их  в  жизни
вечной..."
     "Ќо больного брата не бросали!.."
     "Ћни отреклись от богатств, достоинств, почестей и родных, отреклись от
всего мирского..."
     ЊадзЯ  в  смЯтении закрыла  книгу.  …й  казалось,  что  она  беседует с
невидимым учителем,  который велит ей отречьсЯ от всего ради бога и спасениЯ
души. ‚ эту минуту она без сожаленьЯ отреклась бы от мирской суеты: все узы,
свЯзывавшие ее с людьми,  ослабли,  если не порвались совсем. Ќо как бросить
стариков,  а  главное,  брата,  длЯ которого ее помощь была вопросом жизни и
смерти?
     Ћднако, успокоившись, ЊадзЯ рассудила, что терзает себЯ напрасно.
     Ќикто ведь не настаивает на том, чтобы она отреклась от семьи: даже сам
автор  этой  удивительной книги  советует только  изменить правила  жизни  и
отказатьсЯ от мирских соблазнов.
     Ћна еще раз перелистала страницы книги и нашла:
     "Џоддержи менЯ, господи, в благом моем намерении и в служении тебе; дай
мне сегоднЯ совершить благое; ибо ничтожно все свершенное мною доныне".
     "„а!  -  подумала ЊадзЯ.  -  Џансион, уроки, женские собраниЯ - все это
ничего не стоит.  Ќужно переменить правила жизни,  отказатьсЯ от соблазнов и
посвЯтить себЯ ‡диславу.  …сли бы  Я  год назад поехала к  нему,  он  был бы
здоров.  Џусть бы себе злословили люди,  что Я  живу у брата из милости и не
зарабатываю себе на жизнь..."
     Ќесколько часов беседы с  этой необыкновенной книгой под  шум деревьев,
шелест крыльев пролетающих птиц и  звуки псалмов,  которые пели воспитанницы
сиротского приюта,  благотворно подействовали на Њадзю.  Ќервное возбуждение
улеглось,  и на смену ему пришла томительнаЯ надежда. Њадзе казалось, что ее
и весь мир окутывает легкаЯ дымка, в которой растворЯютсЯ все земные заботы,
а за дымкой открываетсЯ новый горизонт, светлый и мирный.
     Њадзе  вспомнилсЯ  рисунок,  который  она  когда-то  видела.  Џо  полю,
покрытому весенними цветами, прогуливаютсЯ свЯтые угодницы, а на опушке рощи
сидит  на  скамье  матерь божиЯ  и  прЯдет нить  человеческих жизней.  Њадзю
охватило предчувствие,  что и она вот-вот очутитсЯ на этом поле,  где каждое
мгновение кажетсЯ счастливой вечностью, а вечность - кратким мгновением.
     "џ, наверно, скоро умру", - без сожалениЯ подумала ЊадзЯ.
     Ћколо двух часов она вернулась домой.  Џани ЃураковскаЯ сказала ей, что
приходила какаЯ-то  женщина,  с  виду беднаЯ гувернантка,  и  оставила в  ее
комнате письмо.
     - ѓорничнаЯ хотела последить за нею, - рассказывала хозЯйка, - а то как
бы что-нибудь не пропало.  Ќо Я накричала на нее:  нельзЯ же каждого беднЯка
считать вором.
     “видев конверт,  ЊадзЯ вздрогнула.  ќто было письмо от Ђды ‘ольской,  в
котором она,  приносЯ извинениЯ за  назойливость,  сообщала,  что  придет  в
четыре часа.  Џани ЃураковскаЯ,  видно,  все еще ждала объЯснений,  и  ЊадзЯ
сказала ей, что беднаЯ гувернантка, оставившаЯ письмо, женщина независимаЯ и
честнаЯ, и перед ней можно открыть все двери.
     …ще  не  было четырех часов,  когда Ђда  ‘ольскаЯ постучала в  дверь и,
остановившись на пороге, робко спросила:
     - Њожно к тебе, Њадзенька?
     ЊадзЯ бросилась к  ней  с  распростертыми объЯтиЯми.  Ќо  Ђда  была так
похожа на своего брата ‘тефана, что у Њадзи сердце замерло и в первую минуту
не хватило сил обнЯть подругу.
     - ‚от видишь, ты менЯ больше не любишь, - печально прошептала Ђда.
     ’ут они заключили друг друга в объЯтиЯ и,  со слезами целуЯ друг друга,
уселись на диванчике.
     - Ђх, как Я измучилась от того, что так долго тебЯ не видела! - сказала
Ђда. - ‘ердце у менЯ колотилось, когда Я шла сюда.
     - —етвертый этаж... - вставила ЊадзЯ.
     - Ќет, Я просто боЯлась, думала, ты на менЯ в страшной обиде. Ђ ты, как
всегда, ангел, свЯтаЯ, золотко мое, Њадзенька!
     Ћни стали осыпать друг друга поцелуЯми.
     - ‡наешь,  что случилось,  -  продолжала Ђда.  - ќтот ужасный Љотовский
чуть  не  убил  пана  Љазимежа!  џ  думала,  что  умру,  но  сейчас  мы  уже
обручились...  Ќе знаю даже,  кто из нас первый объЯснилсЯ: он или Я. „а это
не имеет значениЯ.
     - € ты счастлива? - спросила ЊадзЯ.
     - Ђх,  не спрашивай!  џ так счастлива,  так безгранично счастлива,  что
всего боюсь.  Њне кажетсЯ,  что Я умру,  что мы никогда не поженимсЯ,  что у
пана Љазимежа опЯть откроетсЯ рана. Ќо больше всего Я боюсь ‘тефека! ‚от уже
неделЯ,  как Я написала ему обо всем, а ответа нет. ’ы помнишь, как не любил
он Љаз...  пана Љазимежа?  Ѓоже,  с  каким ужасом Я жду его приезда!  ѓоворю
тебе, если между ними начнутсЯ недоразумениЯ, Я наложу на себЯ руки.
     - “спокойсЯ,  -  перебила ее ЊадзЯ.  -  ‚  конце концов ты имеешь право
выйти замуж за того, кто тебе правитсЯ.
     - џ имею право? ’очно ты не знаешь ‘тефека? —то ему до чужих прав, если
он не признает их? Ђх, если бы ты переехала ко мне...
     - џ?
     - Њадзенька,  дорогаЯ моЯ,  - в возбуждении продолжала Ђда, - зачем нам
притворЯтьсЯ! ’ы знаешь, как любил тебЯ ‘тефек. Ћдно скажу тебе, он и сейчас
тебЯ любит,  может быть, еще крепче. …сли бы вы помирились, если бы ты вышла
за него, он на радостЯх простил бы мне мою любовь к Љазимежу.
     ЊадзЯ то краснела,  то бледнела; ее волнение не ускользнуло от вниманиЯ
Ђды.
     - Ќе  отпирайсЯ!  -  воскликнула панна ‘ольскаЯ.  -  Њой  брат  тебе не
безразличен. Ђ если так, ты должна выйти за него, должна, должна!..
     Ћна стала покрывать поцелуЯми руки своей подруги.
     ЊадзЯ вырвалась и решительно сказала:
     - ќто невозможно!
     Ђда впилась в нее своими косо посаженными глазами.
     - ’ак ты любишь пана Љазимежа? - спросила она.
     - Џосмотри  мне  в  глаза,  -  ответила  ЊадзЯ,  спокойно выдерживаЯ ее
пылающий взглЯд.
     - Џочему же ты не хочешь выйти за ‘тефека?
     - ’ы ведь знаешь,  -  ответила ЊадзЯ после минутного молчаниЯ, - у менЯ
тоже есть брат,  он тЯжело болен.  ‘о днЯ на день Я жду вызова и уеду к нему
за границу; до конца жизни мне придетсЯ ухаживать за ним.
     - Љто  же  мешает тебе  смотреть за  братом,  даже  если ты  выйдешь за
‘тефека?  Ќеужели ты  думаешь,  что  он  запретит тебе.  Ќикогда!  Џослушай,
Њадзенька: поезжай сейчас к брату за границу, а мы все - ‘тефек, пан Љазимеж
и Я -  последуем за вами. ѓде бы ни велели поселитьсЯ твоему брату, там и мы
поселимсЯ: в горах ли, в €талии, даже в …гипте. Ђ если доктора предпишут ему
длительное морское путешествие,  то  и  тогда мы будем вместе.  ‚едь и  пану
Љазимежу  нужно  восстановить свои  силы,  а  мы  со  ‘тефеком ужасно  любим
путешествовать. Ќу, скажи одно только слово, одно коротенькое слово "да" - и
ты осчастливишь ‘тефана и... нас с Љазимежем... Ќу скажи же, скажи!
     Џанна ‘ольскаЯ при этих словах прижала Њадзю к груди.
     - ‘кажи "да", скажи!..
     Њадзе стало жаль ее.
     - Ћпомнись,  Ђдочка,  разве Я могу думать об этом?  - ответила она. - “
менЯ сердце разрываетсЯ при  одной мысли о  несчастном,  который где-то  там
лежит один в жару, может быть, без надежды, а ты хочешь... ‘кажи, не жестоко
ли обращатьсЯ ко мне с такой просьбой? џ и без того несчастна!
     - ’ы  права,  -  серье