 - ’акой  красивый малый, да еще мой придворный раб, может найти сколько
угодно жен взамен прежней.
     - Ќо он еще не нашел. Ћн покамест горюет о том, что потерЯл.
     - Љак  это  мудро!..  ‚от  опЯть  стучатсЯ  в  дверь. Џосмотри, кто это
позволЯет  себе? ‚прочем, ведь каждый имеет право стучатьсЯ сюда: на ‹охиаде
Я  не  император,  а  частный  человек.  ‹ожись,  Ђргус.  ’ы, видно, спЯтил,
старина?  ‘обака  больше менЯ заботитсЯ о сохранении моего достоинства, и ей
игра в архитектора, как видно, не по нутру.
     Ђнтиной  уже  поднЯл  руку,  чтобы  осадить  стучавшего, как дверь тихо
приотворилась и раб дворцового смотрителЯ переступил через порог.
     ‘тарый   негр   имел  жалкий  вид.  ‚нушительнаЯ  фигура  императора  и
прекраснаЯ  одежда  его  любимца  смутили  его, а угрожающее ворчание Ђргуса
наполнило  его душу таким страхом, что он боЯзливо сжал тощие черные ноги и,
насколько возможно, прикрыл их своим истертым плащом.
     Ђдриан с удивлением посмотрел на эту плачевную фигуру и спросил:
     - —то тебе нужно, любезный?..
     ’огда  раб  попыталсЯ  приблизитьсЯ  на  шаг; но, повинуЯсь энергичному
приказу  Ђдриана,  остановилсЯ  и, глЯдЯ на свои плоские ноги, почесал седую
курчавую голову с небольшими круглыми плешинками.
     - Ќу?..  - прибавил император далеко не одобрительным тоном и угрожающе
ослабил пальцы, державшие за ошейник собаку.
     ‘огнутые   колени   раба  задрожали,  и  он  на  страшно  исковерканном
греческом  Языке,  запинаЯсь,  проговорил  усердно  вдолбленную ему хозЯином
рацею,  из  коей  Явствовало, что он ЯвлЯетсЯ к римскому архитектору Љлавдию
‚енатору  доложить  о  приходе  своего  господина, "члена городского ‘овета,
македонского  и  римского  гражданина  Љеравна,  сына ЏтолемеЯ, управлЯющего
некогда царским, а ныне императорским дворцом на ‹охиаде".
     Ђдриан  без  всЯкого  состраданиЯ  предоставил  бедному старику, на лбу
которого  выступил  пот  от страха, договорить до конца, причем потирал руки
от  удовольствиЯ,  чтобы  продлить приЯтную забаву. Ћн не помог ему ни одним
словом,   когда   запинавшийсЯ   Язык   раба   натыкалсЯ   на  непреодолимые
препЯтствиЯ.
     Љогда   негр  наконец  завершил  свое  высокопарное  донесение,  Ђдриан
ласково промолвил:
     - ‘кажи своему господину, что он может войти.
     Љак только раб вышел из комнаты, император сказал Ђнтиною:
     - ЏрезабавнаЯ  штука!  Љаков  должен быть ћпитер, которому предшествует
подобный орел!
     Љеравн  не  заставил долго ждать себЯ. Џока он расхаживал взад и вперед
по  коридору  перед  императорскими  покоЯми, его раздражение еще усилилось.
€бо  то,  что  архитектор,  уже  осведомленный  рабом о родословной и звании
посетителЯ,  заставил  его прождать несколько минут (из коих каждаЯ казалась
ему  в  четверть  часа),  он  счел  пренебрежением  к  своей особе. „аже его
предположению,  что римлЯнин самолично введет его в комнату, не суждено было
оправдатьсЯ, ибо ответ раба гласил кратко: "Њожет войти".
     - Ћн  сказал  "может", а не "пожалуйста" или "пусть сделает милость"? -
переспросил смотритель.
     - Ћн сказал "может", - подтвердил раб.
     Љеравн  испустил краткий возглас: "‚от как!.." - поправил золотой обруч
на  локонах,  откинул  голову  назад,  с  глубоким  вздохом скрестил руки на
широкой  груди и приказал негру: "Ћтвори дверь". €сполненный достоинства, он
переступил  порог. ‡атем, чтобы не нарушить правил вежливости, он поклонилсЯ
в  пространство  и  уже  хотел  начать в резких выражениЯх свой разговор, но
взглЯд  на  императора,  блестЯщее убранство комнаты, ЯвившеесЯ в ней только
со  вчерашнего  днЯ,  а  вероЯтно,  также  и  далеко не приветливое ворчание
собаки заставили его понизить тон.
     …го  раб  вошел  за ним и искал безопасного места между дверью и ложем;
сам  же  Љеравн,  превозмогаЯ  свой  страх  перед  Ђргусом,  прошел далеко в
глубину комнаты.
     €мператор  поместилсЯ  у  подоконника,  слегка  опираЯсь  ногою  на шею
собаки,  и  смотрел  на  Љеравна  как  на  какую-то замечательную диковинку.
‚зглЯд  его  встретилсЯ  с глазами дворцового смотрителЯ и показал тому, что
он  имеет  дело с более важным лицом, чем ожидал. Ќо именно поэтому гордость
Љеравна,  так  сказать,  поднЯлась на дыбы, и хотЯ не в таких резких словах,
какими  он  первоначально думал высказать свое неудовольствие, но все-таки с
напыщенным достоинством он спросил:
     - ‘тою   ли   Я  перед  новым  гостем  ‹охиады,  архитектором  Љлавдием
‚енатором из ђима?..
     - „а,  стоишь,  -  отвечал  император и бросил искоса лукавый взглЯд на
ЂнтиноЯ.
     - ’ы  нашел ласковый прием в этом дворце, - продолжал Љеравн, - подобно
моим  отцам,  которые  управлЯли  им  несколько  столетий, Я тоже умею свЯто
чтить законы гостеприимства.
     - џ   изумлен   древностью   твоего  рода  и  преклонЯюсь  перед  твоим
благонамеренным  образом  мыслей,  - отвечал в том же тоне Ђдриан. - —то еще
предстоит узнать нам от тебЯ?
     - џ  пришел  сюда  не  длЯ  того, чтобы рассказывать истории, - отвечал
Љеравн,  в  котором  поднЯлась желчь, так как ему показалось, что он заметил
насмешливую  улыбку  на  губах  архитектора. - џ пришел сюда не затем, чтобы
рассказывать  истории,  а  с  жалобой на то, что ты, будучи ласково принЯтым
гостем, так мало стараешьсЯ охранить своих хозЯев от вреда.
     - —то  это  значит?  - спросил Ђдриан, причем встал со своего сиденьЯ и
мигнул  Ђнтиною,  чтобы  тот крепко держал собаку, так как Ђргус обнаруживал
особенную  антипатию к Љеравну. ‚идимо, он чувствовал, что тот ЯвилсЯ не длЯ
того, чтобы оказать его хозЯину какую-нибудь любезность.
     - ќта  опаснаЯ,  скалЯщаЯ  зубы  собака  принадлежит  тебе?  -  спросил
смотритель.
     - „а.
     - ‘егоднЯ  утром она сбила с ног мою дочь и разбила драгоценный кувшин,
который та несла.
     - џ  слышал  об  этом  несчастье,  -  отвечал Ђдриан, - и много бы дал,
чтобы его не случилось. ‡а кувшин ты получишь богатое вознаграждение.
     - Џрошу   тебЯ,   к  злу,  которое  постигло  нас  по  твоей  вине,  не
присоединЯть  еще  оскорблений.  Ћтец, дочь которого подверглась нападению и
ранена...
     - ‡начит, Ђргус все-таки укусил ее? - вскричал Ђнтиной в испуге.
     - Ќет,  -  отвечал  Љеравн, - но ее голова и нога повреждены вследствие
ее падениЯ, и она сильно страдает.
     - ќто  прискорбно; а так как Я сам имею некоторые сведениЯ во врачебном
искусстве, то охотно попытаюсь оказать помощь бедной девушке.
     - џ  плачу  настоЯщему  лекарю,  который лечит мое семейство, - отвечал
смотритель,  отклонЯЯ  предложение  Ђдриана,  -  и  пришел сюда просить или,
говорЯ прЯмо, требовать...
     - —его?
     - ‚о-первых, чтобы передо мной извинились.
     - Ќа  это  архитектор  Љлавдий  ‚енатор  всегда  готов, если кто-нибудь
потерпел  вред  от  него  самого или от его окружающих. ЏовторЯю тебе, что Я
искренне  огорчен случившимсЯ и прошу тебЯ передать потерпевшей девушке, что
ее горе - мое собственное горе. —его ты желаешь еще?..
     —ерты  Љеравна  проЯснились  при  последних  словах, и он отвечал менее
раздраженным тоном, чем прежде:
     - џ  должен  просить  тебЯ  привЯзать  твою собаку, запереть или другим
каким-нибудь способом сделать ее безвредною.
     - ќто слишком! - вскричал император.
     - ќто  только  справедливое требование, - решительно возразил Љеравн. -
†изнь  моЯ  и  моих  детей  находитсЯ  в  опасности,  пока  этот дикий зверь
свирепствует на свободе.
     Ђдриан  ставил  монументы своим издохшим собакам и лошадЯм, а его Ђргус
был  ему  не менее дорог, чем иным бездетным людЯм их четвероногие товарищи;
поэтому  требование смешного толстЯка показалось ему дерзким и чудовищным, и
он вскричал с негодованием:
     - ‚здор!.. ‡а собакою будут присматривать, вот и все!..
     - ’ы  посадишь ее на цепь!.. - потребовал Љеравн, вращаЯ зрачками. - Ќе
то найдетсЯ кто-нибудь, кто сделает ее безвредною навсегда.
     - Џодлому  убийце  придетсЯ  тогда  плохо!  - вскричал Ђдриан. - —то ты
думаешь об этом, Ђргус?
     ‘обака  поднЯлась  при этих словах и схватила бы Љеравна за горло, если
бы ее господин и Ђнтиной не удержали ее.
     Љеравн  чувствовал,  что  Ђргус  угрожает ему, но в эту минуту он был в
таком  возбуждении, что скорее позволил бы растерзать себЯ, чем отступил бы.
Ћн находилсЯ во власти гнева, возникшего из оскорбленной гордости.
     - ‡начит,  и  менЯ  в  этом  доме будут травить собакой?.. - спросил он
вызывающим  тоном  и  уперсЯ  руками в бока. - ‚се имеет свои границы, в том
числе  и  мое  терпение относительно гостЯ, который, несмотрЯ на свой зрелый
возраст,  забывает  всЯкое  благоразумие.  џ сообщу префекту ’итиану, как ты
ведешь себЯ здесь, и как только прибудет сюда император, он узнает!..
     - —то?.. - засмеЯлсЯ Ђдриан.
     - —то ты позволЯешь себе относительно менЯ.
     - Ђ  до  тех пор, - сказал император, - собака останетсЯ там, где была,
и,  конечно,  под  хорошим  присмотром. Ќо позволь сказать тебе заранее, что
Ђдриан  так  же любит собак, как и Я, а ко мне он расположен еще больше, чем
к собакам.
     - Њы это увидим, - угрюмо проговорил Љеравн. - џ или собака...
     - Ѓоюсь, что собаке будет оказано предпочтение.
     - €  этим  поступком ђим совершит новое насилие!.. - вскричал Љеравн, и
лицо его при этом судорожно перекосилось. - ‚ы отнЯли …гипет у Џтолемеев...
     - Џо  уважительным  основаниЯм,  -  прервал  Ђдриан,  - притом ведь это
стараЯ историЯ.
     - Џраво никогда не стареет, точно так же, как неоплаченный долг.
     - Ќо  оно исчезает вместе с лицами, которых оно касаетсЯ. Љак давно уже
не существует ни одного из ‹агидов!
     - ‚ы  думаете  так  потому,  что  вам  кажетсЯ  выгодным  так думать, -
возразил  Љеравн. - ‚ человеке, который стоит здесь перед тобою, течет кровь
македонских  властителей  этой  страны.  Њой  старший сын носит имЯ ЏтолемеЯ
ѓелиоса, в лице которого, по вашему мнению, умер последний из ‹агидов.
     - „обренький   маленький   слепой   ѓелиос,   -  вмешалсЯ  черный  раб,
обыкновенно  пользовавшийсЯ  именем  несчастного  малютки  как  щитом  в тех
случаЯх, когда его господин находилсЯ в опасном настроении духа.
     - ‡начит,  последний  потомок  ‹ага слеп! - засмеЯлсЯ император. - ђиму
нечего   ждать  его  притЯзаний.  Ќо  Я  сообщу  императору,  какие  опасные
претенденты находЯт приют в этом доме.
     - „оноси  на  менЯ, обвинЯй, клевещи, - презрительно вскричал Љеравн, -
но Я не позволю помыкать собою! ’ерпение! ’ы еще узнаешь менЯ!..
     - Ђ  ты  -  Ђргуса,  если  сию  минуту не оставишь эту комнату вместе с
твоим полинЯвшим вороном.
     Љеравн  кивнул  рабу  и,  не  поклонившись,  повернулсЯ  спиной к своим
врагам.  Ќа  пороге комнаты он еще раз приостановилсЯ на мгновение и крикнул
Ђдриану:
     - Ѓудь   уверен  в  том,  что  Я  буду  жаловатьсЯ  в  ‘овет  и  напишу
императору, как осмеливаютсЯ здесь обращатьсЯ с македонским гражданином.
     Љогда  смотритель  вышел из комнаты, Ђдриан отпустил молосса, который в
бешенстве бросилсЯ к закрытой двери, отделЯвшей его от предмета ненависти.
     €мператор  приказал  ему  лежать  смирно  и  сказал, обращаЯсь к своему
любимцу:
     - ‚от  так  чудище!  ‘мешон  и  притом  отвратителен  до крайности! Љак
бушевала  в  нем  злоба  и  все  же  ни  во  что  не вылилась! џ предпочитаю
остерегатьсЯ  таких неисправимых людей. Ѓерегите моего Ђргуса и помните, что
мы  в  …гипте, стране, уже по словам ѓомера, изобилующей Ядами. Џусть Њастор
зорко следит. „а вот наконец и он.


        XV

     Љогда  доверенный  раб  императора  вскочил,  чтобы  спасти  ‘елену  от
грозной  собаки  своего господина, он уже пережил нечто, чего не мог забыть,
получил  некое  неизгладимое впечатление: в душу его проникли слова и звуки,
которые  непрерывно  звучали  там вновь и вновь и так мощно очаровывали ум и
сердце,  что  он рассеЯнно и как бы в полудремоте оказывал своему повелителю
те  услуги,  с  которыми привык справлЯтьсЯ каждое утро бодро и внимательно.
‡имой  и  летом  Њастор,  обычно  до  восхода  солнца,  покидал  опочивальню
императора,  чтобы  приготовить  все,  что  нужно  было  Ђдриану,  когда тот
поднималсЯ  с ложа. ’ут надлежало вычистить золотые блЯшки на тонких поножах
и  ремни  солдатских  башмаков Ђдриана, проверить его одежду и попрыскать ее
чуть  заметно  его  любимыми тонкими духами. Ќо больше всего времени уходило
на  приготовление ванны. Ќа ‹охиаде еще не было, как в римских императорских
дворцах,  благоустроенных  бань,  а между тем слуга знал, что господин его и
здесь потребует большого количества воды.
     …му  было  сказано, что если понадобитсЯ что-нибудь длЯ его повелителЯ,
нужно   обращатьсЯ   к   архитектору   Џонтию.   Њастор   нашел   его  перед
предназначенным  длЯ  Ђдриана  помещением,  которому  Џонтий вместе со всеми
помощниками  старалсЯ придать уютный и приЯтный длЯ глаз вид, пока император
еще  спал. Ђрхитектор отослал Њастора к работникам, занЯтым мощением первого
двора.   ќти   люди   должны   были  натаскать  столько  воды,  сколько  ему
потребуетсЯ.  €мператорский  камердинер по должности не обЯзан был выполнЯть
столь   низменную   работу;   но  на  охоте,  в  путешествии  и  везде,  где
представлЯлась необходимость, он без приказаниЯ охотно брал это на себЯ.
     ‘олнце  еще  не взошло, когда он вступил во двор. Њногие рабы еще спали
на  своих  циновках;  другие  улеглись  вокруг  костра  в ожидании похлебки,
которую  мальчик и старик размешивали деревЯнными палками. Ќи тех, ни других
Њастор  не  хотел  тревожить,  а направилсЯ к другой группе рабочих, которые
сперва,   казалось,   только   беседовали  друг  с  другом,  а  затем  стали
внимательно  прислушиватьсЯ  к речам старика, по-видимому рассказывавшего им
какую-то историю.
     Ќа  сердце  у  бедного  раба  было  тЯжело,  он  был  теперь не в таком
настроении,  чтобы  слушать  сказки  и  прибаутки. †изнь его была отравлена.
“слуги,  которые  от  него  требовались,  в другое времЯ казались ему важнее
всего,  но  в этот день он смотрел на них совершенно иначе. ‚ нем шевелилось
смутное  чувство,  что  сама судьба освободила его от всех обЯзанностей, что
несчастье  разорвало узы, которые приковывали его к службе и к императору, и
сделало  его  одиноким  и  самостоЯтельным  человеком. …му приходила поэтому
мысль  -  не  следует  ли  ему взЯть все золотые монеты, которые швырЯли или
совали  ему  в  руку  Ђдриан  и  богатые  люди,  желавшие быть допущенными к
императору  прежде  других,  и  с  этими  деньгами  бежать и растратить их в
кабаках  большого  города  на  вино  и на пиры с веселыми девками. —то будет
потом  -  ему все равно. …сли его поймают, то, быть может, запорют насмерть;
но  он  уже принЯл немало пинков и побоев, прежде чем попал на императорскую
службу,  а  когда его везли в ђим, то однажды даже травили собаками. “бьют -
невелика  беда. ‚се равно когда-нибудь все кончитсЯ, а будущее, казалось, не
сулило  ему  ничего,  кроме томлениЯ на службе у беспокойного хозЯина, кроме
горЯ и насмешек.
     Њастор  был  человек  добрейшей  души:  он  не  только не мог причинить
кому-либо  зло,  но  ему  даже нелегко было оторвать другого от удовольствиЯ
или  развлечениЯ.  Ђ  нынче  он и того менее был к этому склонен, ибо только
тот, у кого болит сердце, чувствует настроение себе подобных.
     ЏодойдЯ  к  работникам,  из  числа  которых он намеревалсЯ выбрать себе
водоносов,  Њастор  решил  не прерывать рассказчика, которого окружавшие его
люди  слушали  с  таким  вниманием, и ждать, пока он окончит свою речь. ‘вет
костра,  горевшего  под  котлом,  озарЯл  лицо  говорившего.  ’о  был старый
работник,  но  человек  свободный,  на  что указывали его длинные волосы. Џо
окладистой   седой  бороде  Њастор  готов  был  принЯть  его  за  евреЯ  или
финикиЯнина.  ‚  наружности этого старика, одетого в убогий балахон, не было
ничего  необыкновенного,  кроме  его  каким-то  особенным образом сверкавших
глаз,  постоЯнно  устремленных  к  небу,  и  наклона  головы,  которую слева
подпирали поднЯтые ладони.
     - Ђ  теперь,  -  сказал  рассказчик,  опускаЯ руки, - примемсЯ снова за
работу,  братьЯ.  "‚  поте  лица  вы должны есть хлеб ваш" - так говоритсЯ в
Џисании.  Ќам, старикам, иногда бывает трудно поднимать камни и часами гнуть
свои  спины;  но  зато  мы  ближе вас к более прекрасному времени. †изнь длЯ
всех  нас  нелегка,  но  ѓосподь именно нас, носЯщих бремЯ и тЯготы, первыми
приглашает  к  себе  и  уж,  конечно, не в последнюю очередь тех из нас, кто
пребывает в рабстве.
     - "Џридите  ко мне все труждающиесЯ и обремененные, и Я успокою вас", -
прервал старика словами •риста какой-то человек помоложе.
     - „а,  так  говорит ‘паситель, - подтвердил старик и продолжал: - € при
этом  он,  конечно, думал о нас. џ уже сказал, что нам нелегко; но насколько
тЯжелее  было  бремЯ,  которое он добровольно взЯл на себЯ, чтобы освободить
нас  от страданиЯ... ђаботать должен каждый, даже император; но тот, который
мог  жить  в  славе  Ћтца,  позволил осмеивать, ругать себЯ и плевать себе в
лицо,  позволил  возложить  на свою страдальческую голову терновый венец. Ћн
нес  свой  тЯжелый  крест,  изнемог  под его тЯжестью, претерпел мучительную
смерть  -  и  все  это  ради  нас и без ропота. Ќо он пострадал не напрасно,
потому  что  ѓосподь  принЯл  жертву своего ‘ына и внЯл молению его, сказав,
что  "все верующие в него не погибнут, а будут иметь жизнь вечную". Џусть же
начнетсЯ  новый  тЯжелый день, пусть за ним последуют тысЯчи дней, еще более
тЯжких,   пусть   наша  жизнь  окончитсЯ  смертью,  -  мы  веруем  в  нашего
€скупителЯ.  ‘ам  Ѓог  обещал нам призвать нас из юдоли скорби и страданиЯ в
свое  небо  и,  за  короткое  времЯ  бедствованиЯ  в этом мире, даровать нам
нескончаемые  тысЯчелетиЯ  радости.  ’еперь  идите  работать.  ‡а  тебЯ, мой
Љнакий,  вероЯтно,  потрудитсЯ  силач Љратет, пока не залечатсЯ твои пальцы.
Џри   разделе   хлеба  пусть  каждый  вспомнит  о  детЯх  покойного  добрЯка
”иламмона.  „лЯ  тебЯ,  мой  бедный ѓибб, работа будет сегоднЯ очень трудна.
ѓосподин  этого  человека,  дорогие  братьЯ,  вчера продал обеих его дочерей
купцу  из  ‘мирны.  ‚ерь,  мой  ѓибб, что ты снова свидишьсЯ с ними, если не
здесь,  в  …гипте,  или  в  какой-либо  другой  стране,  то в обители нашего
небесного  Ћтца.  ‡емнаЯ  жизнь  - это наш путь, цель его - небо, а вожатый,
который  учит нас никогда не терЯть ее из виду, - это наш €скупитель. ’руд и
работу,  горе  и  страдание  легко  переносить  каждому,  кто знает, что при
наступлении  праздничной  вечери  царь царей отворит длЯ него свою обитель и
призовет  его,  как милого гостЯ, в дом свой, дающий приют всем, кто был нам
дорог.
     - "Џридите  ко мне все труждающиесЯ и обремененные, и Я успокою вас", -
снова воскликнул громким голосом человек из окружавшей старика группы.
     ‘тарец  поднЯлсЯ,  дал  знак мальчику, распределЯвшему хлеб одинаковыми
порциЯми  между  всеми  работниками,  а  сам взЯлсЯ за ковш, чтобы наполнить
вином деревЯнный кубок.
     Њастор  не  пропустил  ни  одного  слова  из этой речи, и несколько раз
повторенный  призыв:  "Џридите  ко  мне все труждающиесЯ и обремененные, и Я
успокою  вас"  -  раздавалсЯ  в  его  сердце точно гостеприимное приглашение
ласкового хозЯина к прекрасным днЯм свободы и радости.
     ‚  ночной тьме его горЯ показалось отдаленное мерцание света, как будто
обещавшее  новое  утро,  и  он  почтительно  приблизилсЯ  к  старику,  чтобы
спросить его, не надсмотрщик ли он над окружающими его работниками.
     - „а,  -  отвечал  тот  и,  узнав,  что  нужно  Њастору,  указал ему на
нескольких молодых рабов, которые тотчас же понесли требуемую воду.
     Џо  дороге  императорскому  рабу  и его водоносам повстречалсЯ Џонтий и
так   громко,  что  Њастор  мог  его  слышать,  сказал  сопровождавшему  его
скульптору Џоллуксу:
     - ђаб  римского  зодчего сегоднЯ пользуетсЯ длЯ своего хозЯина услугами
христиан.  ќто  добропорЯдочные,  трезвые  работники, безропотно выполнЯющие
свой долг.
     ЏодаваЯ  своему  господину  простыни,  вытираЯ его и одеваЯ, Њастор был
гораздо  рассеЯннее, чем обыкновенно, потому что слова, которые он слышал из
уст старого надсмотрщика, не выходили у него из головы.
     Ќе  все эти слова были им понЯты вполне, но он хорошо усвоил их главный
смысл:  именно  что  существует  какой-то любЯщий бог, который сам претерпел
жесточайшие  муки,  который  в  особенности  благоволит  к  бедным и рабам и
обещает  ободрить  их,  утешить  и  соединить  со  всеми, кто некогда был им
дорог.  ‘лова:  "Џридите  ко мне..." - вновь и вновь отдавались в его сердце
чем-то  теплым  и родным, наводившим прежде всего на мысль о матери, котораЯ
в  детстве часто звала его и, когда он подбегал к ней, принимала в раскрытые
объЯтиЯ  и  прижимала  к  груди.  ’очно так же и он не раз поступал со своим
умершим  сынком,  и  чувство,  что,  может  быть,  существует некто, готовый
призвать  к  себе его, несчастного и покинутого, освободить от всЯкого горЯ,
вновь  соединить  с  матерью,  с  отцом,  со  всеми  оставшимисЯ  в  далекой
утерЯнной  родине  близкими  людьми  - это чувство наполовину утолЯло горечь
его печали.
     Ћн  привык прислушиватьсЯ ко всему, что говорилось вокруг императора, и
мало-помалу,  из  года  в год, все более и более научалсЯ понимать эти речи.
’ам  часто  происходили  разговоры  о  христианах,  и  обычно  эти последние
выставлЯлись  в  них  как заблуждающиесЯ и опасные безумцы. Ќекоторых из его
товарищей   рабов   тоже   называли   христианскими   безумцами.  Ќо  иногда
рассудительные  люди,  и  в  том числе даже сам император, принимали сторону
христиан.
     ’еперь  Њастор в первый раз из их собственных уст услыхал о том, во что
они  верили,  на  что  надеЯлись,  и, выполнЯЯ свои обЯзанности, он едва мог
дождатьсЯ  времени, когда ему можно будет снова пойти к старому мостильщику,
чтобы  расспросить его и услышать от него подтверждение надежд, возбужденных
в сердце словами старика.
     Љак  только  Ђдриан и Ђнтиной ушли в другую комнату, Њастор поспешил во
двор  к  христианам.  ’ам  он  попыталсЯ  завести с надсмотрщиком разговор о
вере,  но  старик  ответил  только,  что  всему  свое  времЯ.  ’еперь нельзЯ
прерывать  работу; пусть он придет после захода солнца, и тогда он услышит о
том, кто обещал успокоить страждущих.
     Њастор  уже  не  думал  о  бегстве.  Љогда  он  снова вернулсЯ к своему
повелителю,  его  голубые  глаза  сиЯли  таким солнечным блеском, что Ђдриан
удержалсЯ  от  выговора,  который  собралсЯ ему сделать. “казываЯ пальцем на
раба, он сказал Ђнтиною со смехом:
     - ќтот  плут,  кажетсЯ, уже утешилсЯ и нашел себе новую женку. Ѓудем же
и  мы,  елико  возможно, следовать ѓорацию и наслаждатьсЯ нынешним днем*. Ќо
предоставить  будущее  собственному течению - это может себе позволить поэт,
но не Я, ибо, к сожалению, Я император.
     ______________
     *  ѓораций.  Ћды  1,  11,  8:  "Џользуйтесь  днем,  меньше  всего  верЯ
грЯдущему".

     - ђим за это благодарит богов, - вставил Ђнтиной.
     - Љакие  удачные  слова  порой находит этот мальчик! - сказал Ђдриан со
смехом  и  погладил  своего  любимца по темным кудрЯм. - ’еперь Я до полуднЯ
поработаю  с  ”легоном и ’итианом, которого жду к себе, а потом, может быть,
мы  посмеемсЯ. ‘проси долговЯзого скульптора за перегородкой, в котором часу
Ѓальбилла   собираетсЯ  ему  позировать.  Ќеобходимо  также  посмотреть  при
дневном  свете  на  работы  архитектора  и  александрийских  художников: они
заслуживают этого за свое усердие.
     ‡атем  император  удалилсЯ  в  комнату,  где  секретарь  поджидал его с
письмами  и  актами, полученными из ђима и провинций и подлежащими просмотру
и подписи императора.
     Ђнтиной  осталсЯ  один  и  целый  час  смотрел на суда, становившиесЯ в
гавани  на  Якорь  или  покидавшие рейд, и любовалсЯ зрелищем быстрых лодок,
которые кишели вокруг больших кораблей, как осы вокруг созревших плодов.
     ‡атем  он прислушалсЯ к песне матросов и игре флейтиста, сопровождавшей
всплески   весел  триремы,  котораЯ  как  раз  отчаливала  от  императорской
пристани  прЯмо  под  окнами дворца. ђадовали его также чистаЯ синева неба и
теплота  дневного  утра,  и  он спрашивал себЯ, приЯтен или неприЯтен легкий
запах  дегтЯ,  носившийсЯ  над  гаванью. Љогда солнце поднЯлось выше, резкий
свет  его  ослепил  ЂнтиноЯ.  ‡еваЯ, отошел он от окна, растЯнулсЯ на ложе и
безучастно  уставилсЯ на потускневшую роспись потолка, не думаЯ о предметах,
на ней изображенных.
     Џраздность  давно  уже  стала  его деЯтельностью. Ќо как ни привык он к
ней,  все  же  он  тЯготилсЯ ее серой тенью - скукой, как противной помехой,
отравлЯющей радость жизни.
     ‚  подобные  часы  праздной мечтательности он обыкновенно думал о своих
родных  в  ‚ифинии, о которых не смел говорить в присутствии императора, или
об  охотах  своих с Ђдрианом, об убитой дичи, о рыбах, которых ему случалось
поймать как хорошему рыболову, и тому подобных вещах.
     Ћн  не  заботилсЯ  о  том,  что  принесет  с  собой  будущее, ибо жажда
творчества,  честолюбие  и  все,  что напоминало страстный порыв, до сих пор
было  чуждо  его  душе.  ‚осхищение,  вызываемое  повсюду  его  красотой, не
доставлЯло  ему  радости, и порой он испытывал такое чувство, будто не стоит
ни  шевелитьсЯ,  ни  дышать.  Џочти  все,  что  он  видел,  было ему глубоко
безразлично,  кроме ласкового слова императора, который казалсЯ ему великим,
превыше  всЯкого  человеческого  мерила, которого он боЯлсЯ, как судьбы, и с
которым  он  чувствовал  себЯ  все  же  свЯзанным,  словно  цветок, служащий
приЯтным украшением дереву и умирающий, как только срубЯт ствол.
     Ќо  теперь,  когда  он  растЯнулсЯ  на  ложе,  его  мечты  принЯли иное
направление.  Ћн  невольно  думал о бледной молодой девушке, которую спас от
зубов  Ђргуса,  о  белой  холодной  руке, котораЯ на одно мгновение обвилась
вокруг его шеи, и о холодных словах, которыми ‘елена оттолкнула его.
     Ђнтиной  начал сильно тосковать по ‘елене - тот самый Ђнтиной, которому
во  всех  городах,  где  он  бывал  с  императором,  а в особенности в ђиме,
прославленные  красавицы  присылали букеты и нежные письма и который, однако
же,  с  тех пор как оставил родину, не выказывал ни одному женскому существу
и  половины  того интереса, который он питал к охотничьей лошади, подаренной
ему императором, или к большой молосской собаке.
     „евушка  рисовалась ему как дышащий мрамор. Њожет быть, суждено умереть
тому,  кого  она  прижмет  к  прохладной  груди; но такаЯ смерть должна быть
упоительной,  и  в  тысЯчу  раз,  думал  он,  блаженнее тот, кто погибнет от
застывшей крови, чем умирающий от горЯчего сердцебиениЯ.
     - ‘елена...  - снова шептали его уста с легкою дрожью. Ќекое чуждое его
мирной  натуре и пронизывавшее все его члены беспокойство овладело им, и он,
который  в  иное  времЯ  мог  часами  лежать  без движениЯ и мечтать, теперь
внезапно  вскочил  со  своего  ложа  и,  тЯжело  дыша, начал большими шагами
ходить  по  комнате.  ‘трастнаЯ  тоска по ‘елене гонЯла его взад и вперед, и
желание  вновь увидеть ее превратилось в твердое намерение и подстрекало его
к  поспешному  обдумыванию  путей  и  способов  встретитьсЯ  с  нею  еще  до
возвращениЯ  императора.  Џросто  проникнуть  в  жилище ее возмущенного отца
казалось  ему  невозможным,  хотЯ  он был уверен, что найдет ее там: раненаЯ
нога, наверное, не позволит ей выйти из дому.
     Ќе  обратитьсЯ ли ему вновь к смотрителю за хлебом и солью? Ќо от имени
Ђдриана   он  не  смел  ни  о  чем  просить  Љеравна  после  сцены,  недавно
разыгравшейсЯ здесь.
     Ќе  пойти  ли  ему  туда,  чтобы  предложить  ей  новый  кувшин  взамен
разбитого?  Ќо это еще более рассердит этого высокомерного человека. ‘делать
так...  или не сделать?.. Ќет, все это никуда не годитсЯ... Ќо это... это...
да, это то, что нужно!..
     ‚   его  Ящичке  с  мазЯми  было  несколько  эссенций,  подаренных  ему
императором.  Ћн  хотел  предложить  одну из них ‘елене, чтобы она, разбавив
эту   эссенцию   водою,  примачивала  свою  больную  ногу.  ќтого  поступка,
внушаемого  состраданием,  не  мог  не  одобрить и Ђдриан, который сам любил
испытывать над больными свои познаниЯ во врачебном искусстве.
     Ђнтиной  тотчас  же  позвал  Њастора,  приказал  ему хорошо смотреть за
собакой,  затем  пошел  в  свою  спальню,  взЯл там флакончик из чрезвычайно
ценного  материала,  подаренный  ему  в  день  его  рождениЯ  императором  и
принадлежавший  некогда  супруге  ’раЯна  Џлотине,  и  направилсЯ  к  жилищу
Љеравна.  “  ступеней, где он утром нашел ‘елену, он встретил черного раба с
несколькими  детьми.  ‘тарик уселсЯ здесь из страха перед собакой римлЯнина.
Ђнтиной  подошел  к рабу и попросил проводить его к жилищу своего господина.
ђаб  пошел  впереди,  отворил  дверь  передней и сказал, указываЯ на дальнюю
комнату:
     - ’ам, но Љеравна нет дома.
     Ќе  заботЯсь  больше  об  Ђнтиное, раб вернулсЯ к детЯм. ‚ифинец, держа
свой  флакончик,  остановилсЯ  в нерешимости, потому что кроме голоса ‘елены
он слышал также голос другой девушки и какого-то мужчины.
     Ћн  все еще медлил, когда громкий вопрос Ђрсинои: "Љто там?" - заставил
его идти дальше.
     ‚  жилой комнате стоЯла ‘елена, в длинной светлой одежде и с покрывалом
на  голове,  по-видимому  собравшись  выйти  из  дому.  ЊладшаЯ  сестра  ее,
приподнЯвшись  на  цыпочки,  опиралась  на  край  стола,  на  котором лежало
множество древних вещиц.
     Џеред  нею  стоЯл  какой-то  финикиец, мужчина средних лет, державший в
руке   стакан   с   прекрасной  резьбой,  из-за  которого  он,  по-видимому,
торговалсЯ  с девушкой. Љеравн заходил к другому антиквару, но не застал его
и  оставил  в  лавке  записку,  чтобы  •ирам зашел к нему на ‹охиаду, где он
увидит   ценные   древности.   ”иникиец   ЯвилсЯ   до  возвращениЯ  Љеравна,
задержавшегосЯ   на  заседании  ‘овета,  и  теперь  ЂрсиноЯ  показывала  ему
сокровища своего отца и хвалила их достоинства с большим красноречием.
     Љ  сожалению,  •ирам  предлагал  за  них  цену  немногим  большую,  чем
ѓабиний, так бесцеремонно прогнанный вчера Љеравном.
     ‘елена  с  самого  начала  была  уверена  в  неудаче  и желала поскорее
положить  конец  этому  торгу, так как приближалсЯ час, в который она должна
была  идти  с Ђрсиноей в папирусную мастерскую. Ќа отказ сестры, не желавшей
сопровождать  ее, и на просьбы рабыни о том, чтобы она поберегла, по крайней
мере на сегоднЯ, свою больную ногу, она твердо отвечала: "џ иду".
     ЏоЯвление  ЂнтиноЯ  привело  девушку  в  некоторое беспокойство. ‘елена
тотчас  же  узнала  его;  ЂрсиноЯ  нашла его красивым, но неловким; продавец
художественных   произведений   смотрел   на  него  с  изумлением  и  первый
поклонилсЯ ему.
     Ђнтиной  ответил  на  это  приветствие,  поклонилсЯ  сестрам  и  затем,
обращаЯсь к ‘елене, сказал:
     - Њы  слышали,  что у тебЯ поранена голова и повреждена нога. € так как
мы  виноваты в твоем несчастье, то желали бы предложить тебе этот флакончик,
который содержит в себе хорошее лекарство против подобных повреждений.
     - Ѓлагодарю  тебЯ,  -  отвечала девушка, - но Я чувствую себЯ опЯть так
хорошо, что думаю выйти из дому.
     - ќто тебе не следовало бы делать, - настойчиво упрашивал Ђнтиной.
     - џ должна, - решительно ответила ‘елена.
     - ’ак  оставь  у  себЯ, по крайней мере, флакон, чтобы делать примочки,
когда ты вернешьсЯ домой. „есЯть капель на один кубок с водой.
     - џ могу попробовать это лекарство, когда вернусь.
     - ‘делай  это,  и  ты  увидишь,  как  целебна  эта  эссенциЯ. ’ы уже не
сердишьсЯ на нас?..
     - Ќет.
     - ќто  радует  менЯ!..  -  сказал  Ђнтиной и посмотрел на ‘елену своими
большими задумчивыми глазами, полными сдержанной страсти.
     …й  не  понравилсЯ  этот  взглЯд,  и холоднее, чем прежде, она спросила
вифинца:
     - Љому Я должна отдать этот флакончик, когда он будет опорожнен?
     - Џрошу  тебЯ,  оставь  его  у  себЯ.  Ћн  изЯщен и приобретет длЯ менЯ
двойную цену, когда будет принадлежать тебе.
     - Ћн красив, но Я не желаю никакого подарка.
     - ’ак  разбей  его,  когда  он  будет  не  нужен тебе. ’ы до сих пор не
простила нам скверной проделки нашего пса, и мне это очень прискорбно!..
     - џ не сержусь на тебЯ. ЂрсиноЯ, вылей лекарство в какую-нибудь чашку.
     ЊладшаЯ  дочь  Љеравна  тотчас  исполнила  это  приказание  и,  заметив
красоту  флакончика  и  разнообразие красок, которыми он блестел, сказала не
стеснЯЯсь:
     - …сли   моЯ   сестра  отказываетсЯ,  то  подари  его  мне.  Љак  можно
упрЯмитьсЯ из-за такой безделицы, ‘елена!..
     - ’ак  возьми  его,  -  сказал Ђнтиной и с беспокойством опустил глаза,
так  как теперь он вдруг вспомнил, как высоко ценил этот маленький флакончик
император, который, может быть, спросит о нем когда-нибудь после.
     ‘елена  пожала  плечами  и,  опускаЯ  свое покрывало на лоб, крикнула с
недовольным видом сестре:
     - Ќам давно пора!
     - џ  не  пойду  сегоднЯ, - упрЯмо отвечала ЂрсиноЯ, - и притом ведь это
сумасшествие - идти четверть часа с распухшей ногой.
     - Ѓыло бы лучше, если бы ты поберегла себЯ, - вежливо сказал •ирам.
     - џ  должна  идти,  -  решительно  возразила  ‘елена, - и ты пойдешь со
мною, сестра.
     ‘елена    настаивала   не   из   упрЯмства,   а   вследствие   жестокой
необходимости.  …й  нельзЯ было не идти в этот день в папирусную мастерскую,
потому  что  там  нужно  было получить недельную плату за работу ее сестры и
свою  собственную.  Љроме  того,  на  завтра  и  еще на четыре следующих днЯ
работы  прекращались  и касса закрывалась, так как император обещал богатому
владельцу  мастерской посетить ее, и в честь Ђдриана предполагалось починить
кое-что в неприглЯдном здании и несколько украсить его.
     Ќе  быть сегоднЯ в мастерской - значило не получить заработной платы не
только  за  неделю,  но  и  за  двенадцать  дней,  так  как  работникам было
объЯвлено,  что  в  ознаменование радости по случаю императорского посещениЯ
им  будет  выдана  полнаЯ плата за свободное от работы времЯ. Ђ ‘елене нужны
были  деньги  на содержание семьи, и потому она была вынуждена настаивать на
своем.
     “видев,  что  ЂрсиноЯ  не  обнаруживает  никакого  желаниЯ  идти с нею,
‘елена строго серьезным тоном спросила:
     - Џойдешь ты или нет?..
     - Ќет!.. - вскричала ЂрсиноЯ строптиво.
     - ‡начит, Я должна идти одна?
     - ’ебе следует остатьсЯ дома.
     ‘елена  еще  раз  подошла  к  сестре  и  посмотрела на нее укоризненным
взглЯдом.  Ќо  ЂрсиноЯ  настаивала на своем. Ћна скривила рот, как капризный
ребенок,  трижды  хлопнула  ладонЯми  по  столу,  к которому прислонилась, и
столько же раз прокричала "нет".
     ’огда  ‘елена  позвала старую рабыню, приказала ей оставатьсЯ в комнате
до  возвращениЯ  отца,  ласково  простилась с •ирамом, Ђнтиною же равнодушно
кивнула головой и вышла.
     Ђнтиной  последовал  за  нею  и догнал ее там, где находились дети. Ћна
оправила на них одежду и приказала держатьсЯ подальше от злой собаки.
     Ђнтиной  погладил  маленького  слепого  ѓелиоса  по  красивой  кудрЯвой
головке и спросил ‘елену, собиравшуюсЯ всходить по лестнице:
     - Њогу ли Я помочь тебе?
     - „а,  -  отвечала  она,  так  как  на  первой же ступени почувствовала
резкую  боль  в  ноге.  Ћна подала руку юноше, чтобы он поддержал ее. ‘елена
наверное  ответила бы "нет", если бы чувствовала малейшую симпатию к любимцу
императора,  но  в  ее  сердце  был  образ  другого  человека, и она даже не
заметила красоты ЂнтиноЯ.
     Ќикогда  еще  сердце  вифинца  не  билось  так сильно, как в те краткие
мгновениЯ,  в  которые  ему было разрешено прикасатьсЯ к руке ‘елены. Ћн вел
ее,  словно  одурманенный,  но  все,  же  успел  заметить, что она страдает,
поднимаЯсь по немногим ступенЯм маленькой лестницы.
     - Џожалей  же  себЯ  и  останьсЯ  сегоднЯ  дома,  - еще раз попросил он
неуверенным голосом.
     - ‚ы  все  мне  надоели,  - ответила она с досадой. - Њне нужно идти, и
здесь недалеко.
     - Њогу Я проводить тебЯ? - спросил он.
     Ћна засмеЯлась и отвечала с оттенком насмешки в голосе:
     - ђазумеетсЯ,  нет!..  Џроводи  менЯ  только через проход, чтобы собака
опЯть не напала на менЯ, а затем иди куда хочешь, но не со мною.
     Ћн  повиновалсЯ  ей,  и, когда в том месте, где проход примыкал к одной
из  больших  зал,  он  сказал ей "прощай", она поблагодарила его несколькими
любезными словами.
     „лЯ  выхода  из  квартиры Љеравна на двор было два пути. Ћдин вел через
круглую  площадку  с  бюстами  женщин  из  рода  Џтолемеев и через множество
террас,  поднимавшихсЯ  и  спускавшихсЯ  на первый двор; другой, ровный, вел
через  комнаты  и  залы  дворца.  ‘елена  должна была выбрать этот последний
путь,  так  как  ей  было невозможно с больной ногой взбиратьсЯ и спускатьсЯ
без  посторонней  помощи  по  такому  множеству  ступеней;  но  она неохотно
решилась  на  это,  знаЯ,  как  много  мужчин  толпитсЯ  именно в этом месте
благодарЯ работам, производимым во дворце.
     „лЯ  ограждениЯ  себЯ  она предпочитала попросить Џоллукса проводить ее
через  толпу  работников и грубых рабов до дома его родителей. Ќо решитьсЯ и
на  это  ей  было  нелегко,  так как с того днЯ, как Џоллукс показал бюст ее
матери  Ђрсиное прежде, чем ей, она сердилась на художника, длЯ которого так
недавно  открылась  ее беднаЯ любовью душа. € ее гнев против него не слабел,
а с течением времени все усиливалсЯ.
     „а,  во  все  часы днЯ и при всем, что она делала, ‘елена уверЯла себЯ,
что  имеет основание быть недовольной. ‡ачем он вчера показал изображение ее
матери прежде Ђрсиное, а потом ей?
     ’еперь  она  собиралась  спросить его: длЯ кого из двух-длЯ нее или длЯ
сестры  -  он  выставил  бюст  на  площадке  - и дать ему почувствовать свое
неудовольствие.
     Ћна  должна  была  также  сообщить  ему, что не может позировать в этот
вечер. ќто было невозможно уже по причине боли в ноге.
     ‘  этой  все усиливающейсЯ болью она переступила через порог залы муз и
приблизилась к перегородке, скрывавшей друга ее детства.
     Ћн  был не один, так как за перегородкой разговаривали. ‘удЯ по голосу,
Џоллукс  находилсЯ в обществе женщины. ‘елена еще издали услыхала ее веселый
смех.
     Љогда  затем  она остановилась у ширм, чтобы позвать Џоллукса, женщина,
котораЯ,  как  теперь  можно  было заключить, служила ему моделью, возвысила
голос и весело вскричала:
     - Ќу,  уж  это  слишком! ’ы хочешь исполнЯть обЯзанности моей служанки!
—его только не позволЯет себе этот художник!..
     - ‘кажи  "да",  -  попросил  Џоллукс  тем  добродушно-веселым  голосом,
которым  он  не  раз  пленЯл  сердце  ‘елены.  -  ’ы  изумительно прекрасна,
Ѓальбилла;  но  если  бы  ты  позволила мне поступить по-своему, то могла бы
быть еще прекраснее.
     ‡а перегородкой снова раздалсЯ игривый смех.
     ‚еселый  тон  художника,  должно  быть, очень неприЯтно подействовал на
бедную  ‘елену,  потому  что  ее  плечи  высоко поднЯлись, а прекрасное лицо
принЯло  такое страдальческое выражение, как будто она почувствовала сильную
боль.   €   она   прошла  мимо  перегородки  Џоллукса,  шутившего  со  своей
красавицей; а затем через двор на улицу.
     —то  причинило  несчастной  такую  жестокую муку?.. ‘тесненные домашние
обстоЯтельства,  ее собственное физическое страдание, усиливавшеесЯ с каждым
ее  шагом,  или  же окаменевшее раненое сердце, обманутое в своей только что
расцветшей прекраснейшей и последней надежде?..


        XVI

     Ћбычно,  когда  ‘елена выходила на улицу, не один мужчина с восхищением
оборачивалсЯ  на  нее;  но  сегоднЯ  ее свита состоЯла всего из двух уличных
мальчишек.  Ћни  все  времЯ  кричали  ей  вдогонку:  "•лип-хлюп!"  ќтот крик
безжалостных   сорванцов   был  вызван  слабо  подвЯзанной  к  больной  ноге
сандалией, котораЯ при каждом шаге стучала о мостовую.
     ‚  то  времЯ  как  ‘елена  с  жестокой  болью  в  ноге  приближалась  к
папирусной  мастерской, радость и счастье вернулись к Ђрсиное, так как, едва
ее  сестра  и  Ђнтиной  вышли,  •ирам  обратилсЯ  к  ней с просьбой показать
флакончик, подаренный ей красивым юношей.
     ‚нимательно  осматриваЯ флакон, купец поворачивал его то той, то другой
стороной  к  солнцу,  пробовал  его  звук,  проводил  по  нему камнем своего
перстнЯ и пробормотал про себЯ: "Vasa murrhina"*.
     ______________
     *  Њурринские  вазы  восточного  происхождениЯ,  сделанные из какого-то
драгоценного  материала  (возможно,  из  одного  из видов агата), доходили в
цене до 300 тыс. сестерциев, или 341,1 кг серебра.

     Ћт  тонкого  слуха  Ђрсинои  не  ускользнули  эти  слова, а от отца она
слыхала,  что  мурринские  вазы  -  драгоценнейшие из всех сосудов, которыми
богатые  римлЯне  украшают  свои  парадные  комнаты.  Џоэтому  она тотчас же
объЯвила  •ираму,  что  ей  известно, какие большие суммы платЯт за подобные
флаконы,  и  что она и свой не продаст ему дешево. Ћн начал предлагать цену;
она  со  смехом  запросила  вдесЯтеро, и после долгого спора с девушкой то в
шутливом, то в чрезвычайно серьезном тоне финикиец наконец сказал:
     - „ве тысЯчи драхм, ни одного сестерциЯ больше.
     - ќтого,  конечно, далеко не достаточно, - отвечала ЂрсиноЯ, - но так и
быть, возьми его.
     - Њенее  прекрасной  продавщице  Я  едва  ли  дал бы поло