а месЯцем следил за его возмужанием.

     Љ концу днЯ он валилсЯ с ног от усталости; это времЯ ‹еонид использовал
длЯ того, чтобы задать ему задачу, на решение которой отводилсЯ час.

     "“сталость   тела,  --  говорил  ‹еонид,  --  не  должна  мешать   ходу
размышлений".

     „абы не позволЯть Ђлександру уснуть,  ‹еонид велел дать ему  серебрЯный
шарик  и  таз.  ‹ежа  на  постели, ребенок  должен был, зажав  в руке шарик,
держать его  над тазом;  если он засыпал,  рука  разжималась, и шарик падал,
отчего Ђлександр пробуждалсЯ и вскакивал.

     ќто  были единственные игрушки, которые когда-либо дарил ‹еонид  своему
воспитаннику,  и  звук  падающего  серебрЯного  шарика сопровождал  все  дни
Ђлександра, пока ему не исполнилось десЯть лет.


        XVII. ‘‹Ћ‚Ћ € ѓ‹ЂѓЋ‹

     ’ы хочешь знать,  сын мой, в чем разница между словом и глаголом. ’огда
слушай.

     —естолюбивый   человек,   проницательный   мыслитель,   видЯщий    свое
предназначение в  том, чтобы вести за собой сограждан, целыми  днЯми готовит
речь,  котораЯ, по его мнению,  должна  убедить  толпу, повлиЯть  на решение
городских  властей,  изменить  ход  событий.  Ћн взвешивает аргументы,  ищет
прецеденты в прошлом, оттачивает слог, репетирует  речь; он выходит на агору
и обращаетсЯ  с длинной  речью  к  согражданам, упрекаЯ  их  в безразличии и
слепоте,  критикуЯ то, что было содеЯно, доказываЯ, что следует предпринЯть,
и призываЯ  полис к незамедлительным действиЯм.  ‘обрание  внимает ему, одно
подтверждает,  другое  порицает; все  занЯты  обсуждением,  никто  ничего не
решает... ‚от это, сын мой, и есть слово.

     —еловек же, приобщенный к свЯщенным знаниЯм, сидЯ с закрытыми глазами в
преддверии храма, безучастный к идущей мимо толпе, троекратно произносит имЯ
Ђмона  так, как  должно  его произносить,  дабы  эхо его  привело в движение
невидимые волны.  € тогда нисходит  на него вдохновение, в уме его возникает
представление о том, что будет, действенные токи начинают исходить от  него,
и  он  может,  подойдЯ  к городскому старейшине,  сказать:  "‚от  что должно
произойти. Џрикажи сделать то-то,  избегай делать то-то и то-то. €щи союза с
таким-то  народом -- сегоднЯ  он кажетсЯ тебе  ненужным, но скоро  он станет
могучим; в этом году не предпринимай никакого похода...". ‚от это,  сын мой,
и есть глагол.

     €так, грЯдут времена,  когда людЯм внЯтны будут лишь слова, и только им
одним будут  они верить  и не  устанут  удивлЯтьсЯ тому,  насколько мало они
действенны.  €,  поскольку  люди  позабудут назначение и  смысл глагола, то,
когда им напомнЯт, что он лежал в  основе всего, они лишь непонимающе пожмут
плечами.  ‘ын мой,  грЯдут темные  времена  несчастий, когда  человек  будет
плутать среди слов своего Языка, как заблудившийсЯ в лесу ребенок.


        XVIII. „…ЊЋ‘”…Ќ

     Ћколо  трех лет  потратил ”илипп  на  осаду  Ћлинфа. ѓород  был надежно
укреплен,  защищен крепкими  стенами и  хорошо  снабжалсЯ  по морю. Ћн  имел
богатых  союзников,  способных  нанЯть подкрепление. ‘трелы  воинов  ”илиппа
ломались  о  каменные  стены  и  о  щиты защитников  города.  ЃездействующаЯ
македонскаЯ конница вытаптывала окрестные  полЯ, трава  на которых  уже была
выщипана конЯми до корешков.  Ћлинфцы не  могли  освободитьсЯ от македонских
тисков, но и ”илиппу не удавалось проникнуть в Ћлинф.

     Ђ  тем  временем  в Ђфинах  некий  оратор  вел  ожесточенную  борьбу  с
”илиппом,  пытаЯсь  своими  речами поднЯть город на  защиту  колоний.  ќтого
знаменитого оратора звали „емосфеном.

     Ћн начал свою карьеру в очень  молодом возрасте,  защищаЯ самого себЯ в
судебном процессе о наследстве, который  выиграл, так и  не вернув,  однако,
своего  имущества. —тобы  заработать на жизнь, он  стал логографом, то  есть
начал   подготавливать  защитительные   речи   длЯ  малообразованных  людей,
неспособных  защитить в суде  самих  себЯ  или плохо  знающих  законы  [12].
‚начале   он   получал  за  эти   дела  довольно   скромные  вознаграждениЯ,
специализируЯсь на процессах о клевете, в которых его ловкость  и не слишком
большаЯ  щепетильность  в  обращении  с  аргументами  зачастую  приводили  к
вынесению приговора жертве и к оправданию виновного. Ћн также зарекомендовал
себЯ  в  качестве  хорошего  советчика  по  таким  вопросам,  как извращение
какого-либо  мнениЯ и подкуп судей.  Ћн  был очень умен, работал под началом
лучших  ораторов  и риторов, посещал Џлатона и  вынес  из  этого  достаточно
знаний, чтобы придать блеск своим речам.

     …го репутациЯ привлекала клиентуру, состоЯщую из людей, обогатившихсЯ в
Ђфинах за счет  морской торговли с колониЯми.  ‚ то  же  времЯ  он  оказалсЯ
замешанным  во  многих  политических  процессах,  в  результате  чего   стал
участвовать  в  общественной  жизни,  котораЯ  с  детства была предметом его
честолюбивых помыслов.

     ќтот  человек  страдал  сильными  приступами  честолюбиЯ,  -- оно-то  и
принуждало  его  доказывать  свою  правоту,  несмотрЯ на очевидные  факты  и
наперекор собственной природе.

     Ѓудучи  заикой, он хотел  снискать  славу  оратора и тренировал  голос,
крича  в погребе.  Ћт природы неспособный  произносить  некоторые  звуки, он
набивал  рот  морской галькой и  в ветреные дни декламировал на берегу морЯ,
перекрываЯ  голосом  шум  бури.  ЃорЯсь  с  одышкой,  он  бегал по  холмам и
декламировал ќсхила.  ’ак как во времЯ речи его обычно перекашивало и  плечо
начинало подергиватьсЯ, то  в  своей рабочей  комнате  он подвешивал тЯжелую
бронзовую  гирю и  становилсЯ  под  нее,  чтобы, больно  ударившись, обрести
контроль над своим телом.

     Ћн  был некрасив, но хотел пленЯть всех и уделЯл столько вниманиЯ своей
внешности,  сколько  не  уделЯют   и  женщины.  ’ем  не  менее,  готовЯсь  к
выступлению, этот тугодум, с трудом сочинЯвший речи, выбривал полголовы, тем
самым обрекаЯ себЯ  на сидение дома, дабы не показыватьсЯ на людЯх в смешном
виде.  Џротивники   говорили,  что  от  его  сочинений  пахнет  маслом   длЯ
светильников, при свете которых проходЯт его бдениЯ.

     …динственное, чего  он  не  мог в  себе  побороть, так это  чрезмерного
влечениЯ к женщинам,  которые, однако, редко отвечали  ему взаимностью. …сли
какаЯ-нибудь из них, даже невзрачнаЯ, уступала  наконец его домогательствам,
он  настолько терЯл  голову, что его писец говорил:  "Ќу можно  ли  поручать
„емосфену серьезное  дело?  ‚се, над чем он размышлЯл в течение года, теперь
поставлено под угрозу из-за какой-то женщины!".

     Ќесомненно, этим и  объЯснЯлись  странности его  характера, честолюбие,
желание быть важной персоной. •одившие о нем слухи вызывали  любопытство; он
умел изощренно  бранитьсЯ перед собранием, образованным людЯм нравились  его
тщательно отточенные  фразы, -- поэтому  все  спешили  его послушать. Ћн был
одним из первых, кто понЯл, что его собственные интересы и интересы клиентов
свЯзаны с интересами города.  Ђфинские колонии  платили „емосфену, чтобы  он
проводил  через  голосование  выгодные  им законы;  таким  образом  он  стал
защищать их от Њакедонии. Ћн  взывал к чести Ђфин, к свЯщенному праву греков
на  эти территории,  к  договорным обЯзательствам. Ћн  не учитывал того, что
колонии существуют не так давно и что колонисты обосновались в них, опираЯсь
на силу, -- либо  перебив население, либо обратив  его в рабство, -- так что
”илипп зачастую играл длЯ них роль освободителЯ.

     ‚идЯ в  ”илиппе,  который  оплачивал других  афинских  ораторов, своего
злейшего врага, „емосфен  вел с ним постоЯнную борьбу. ‘тоило прийти вести о
сдаче еще какого-нибудь  города  во ”ракии  или  •алкидике, тут же  „емосфен
влезал на возвышение  и  длЯ  начала напоминал  со  скорбным  видом, что  он
предупреждал  об  этом  несчастье,  а  затем обещал  в  будущем  еще  худшие
невзгоды,  если  его  не будут  слушать,  перечислЯл  совершенные  ошибки  и
призывал сограждан к незамедлительным действиЯм.

     "Љак же так получаетсЯ,  -- восклицал он, -- что посланные нами войска,
--  как  это  было в  Њетоне, Џагасе, Џотиде,  --  всегда  прибывают слишком
поздно?  ‚се потому,  что  в воинских делах, в военных  приготовлениЯх царит
беспорЯдок,  нет контролЯ. Љак  только  до нас  доходит новое  известие,  мы
назначаем  сограждан  длЯ  снарЯжениЯ  кораблей,  а  если они уклонЯютсЯ  от
обЯзанностей,   проверЯем  обоснованность   их  отказа,  обсуждаем   размеры
расходов.  Џотом   мы   решаем  отправить  вместо  наших  людей  чужеземцев,
проживающих  здесь,  и  вольноотпущенников,  затем,  вместо   них  --  своих
сограждан, потом  --  снова первых.  Џокуда  мы таким образом увиливаем, то,
ради чего мы снарЯжали войска, у нас отбирают, потому что вместо того, чтобы
действовать, мы занимались приготовлениЯми. Ќо  времЯ не ждет, ему  не нужны
наши объЯснениЯ,  и силы, которые мы  вначале считали достаточными, сегоднЯ,
как видно, уже ни на что не годЯтсЯ.

     Ќе стыдно ли, афинЯне, обманывать  самих  себЯ, откладывать  на  завтра
тЯгостные дела, действовать всегда с опозданием!

     Љогда  вы  отправлЯете лишь одного  стратега с постановлением, лишенным
какого-либо   содержаниЯ,  но   исполненного   обещаний,  нужнаЯ   цель   не
достигаетсЯ; при этом враги смеютсЯ над нами, а союзники обмирают от страха,
завидев, что приближаютсЯ наши корабли.

     ‚ы позволЯете ”илиппу вертеть вами, вы ничего не способны решить сами в
военных  делах,  вы никогда ничего  не можете  предвидеть заранее, и  всегда
оказываетесь перед свершившимсЯ или свершающимсЯ  фактом. € если до сей поры
мы еще могли так себЯ вести, то сейчас настал решающий момент, и с этим надо
кончать" [13].

     €  „емосфен начинал перечислЯть,  сколько необходимо кораблей,  сколько
денег  длЯ  отправки  войск,  куда их  нужно  послать, --  так,  словно  был
казначеем, мореходом и  стратегом в одном лице. Ћн предупреждал сограждан об
угрозе, нависшей на Ћлинфом, в то времЯ как ”илипп уже приступил к осаде.

     ЊнениЯ  афинЯн  разделились;  они  выслушали   посланников  из  Ћлинфа,
проголосовали за оказание ему помощи, но не стали готовитьсЯ к войне. „ело в
том,  что они прислушивались и к другим голосам, советовавшим делать как раз
обратное, -- в частности, к голосу €сократа, самого  знаменитого ритора того
времени,  которому  было  уже  девЯносто  лет.  Ћн  уже  не  выступал  перед
собраниЯми, но распространЯл  свои сочинениЯ в письменном виде. „лЯ €сократа
единственным врагом была ЏерсидскаЯ империЯ и будущее ѓреции он видел только
в единении  ее городов. ‚сю жизнь  он  искал  такое государство,  племЯ  или
правителЯ,  которые  смогли  бы  наконец-то объединить в федерацию множество
маленькилх независимых городков, вечно боровшихсЯ друг с другом по ничтожным
поводам,  приговариваЯ  себЯ тем  самым  ко  всеобщему  упадку.  Ћн возлагал
надежды на  ”илиппа,  полагаЯ,  что  этот сильный человек сможет  объединить
города  на  основе  общего согласиЯ.  ЏредписываЯ  царю  Њакедонии планы его
деЯтельности, законы, которые ему  надлежит принЯть, реформы, которые должно
завершить, €сократ представлЯл его  эллинам как нового Ђгамемнона, спасителЯ
цивилизации.

     „емосфен  уже  не  раз выбривал  себе  полголовы.  Ћн  швырЯл  на ветер
оскорблениЯ  ”илиппу,  тщетно  обвинЯл его в попрании законов, порочности  и
клЯтвопреступлении. —ерез три года  ”илипп овладел Ћлинфом, так и не  увидев
афинского войска.

     ‚прочем,  он взЯл  город  не столько  силой, сколько  золотом, подкупив
достаточное количество павших духом олинфцев, чтобы они отворили ему ворота.
”имлипп возместил убытки, продав  в рабство большую часть граждан, а затем с
войсками вернулсЯ в „ион,  что на  севере от Ћлимпа, дабы  отпраздновать там
ежегодные торжества в честь ‡евса.

     ЂфинЯне  же,  охваченные  смЯтением,  спешно предложили  ему  заключить
договор  о  мире  и  дружбе.  €,  как это  часто бывает,  те,  кто предрекал
поражение, были отрЯжены, чтобы выторговать мир. „емосфен  тоже вошел в  это
посольство.

     ’аким образом, во второй год 108-й Ћлимпиады [14] мы стали  свидетелЯми
прибытиЯ в Џеллу посольства  из десЯти афинЯн, среди которых  были Љтесифон,
ќсхин  и  ”илократ.  ”илипп  подготовил  им  роскошный  прием  с  застольем,
празднествами, танцами и декламацией стихов, чтобы доказать афинЯнам, что он
не  такой грубый  и непросвещенный варвар,  каким его представлЯют.  Џрием и
впрЯмь так  очаровал посланников, что некоторые из  них  заЯвили  даже,  что
”илипп -- один из самых обходительных людей в мире. Ћдин лишь „емосфен сидел
насупившись, с глубоко запавшими глазами, с выступающими скулами, желтоватым
цветом  лица, с  опущенными  уголками рта,  под  которым виднелась  короткаЯ
борода;  лоб   его   избороздили  глубокие  морщины,  он  смотрел  вокруг  с
высокомерным   презрением,  словно  все  оказывавшиесЯ  ему  знаки  вниманиЯ
ЯвлЯлись длЯ него оскорблением.

     ‚ течение всего пути он готовил аргументы, подтверждающие его претензии
и  притЯзаниЯ,  и уверЯл, что  во времЯ переговоров заткнет  глотку ”илиппу,
вынудит его принести извинениЯ и  возместить убытки. Ћн был настолько уверен
в себе, что убедил своих спутников выступать по старшинству. ќто  давало ему
преимущество -- поскольку ему  не было и сорока лет -- высказатьсЯ последним
и сделать своего рода заключение.

     Ќо когда подошла  его очередь  выступать  с  долгожданной  речью, слова
застрЯли  у него в горле. Џеред лицом царЯ, которого он так часто поносил  и
обвинЯл  издалека,  его  излиЯниЯ  превратились  в  невнЯтное,  еле  слышное
бормотание, а вскоре его "краснорение" и  совсем иссЯкло. Њожно сказать, что
все труды, предпринимаемые им длЯ  того, чтобы  стать  оратором, -- все  эти
камушки во  рту, крики наперекор шторму, бег по холмам -- свелись на нет. Ћт
страха он стал заикатьсЯ еще сильнее, чем раньше. ‘покойно  сидЯ в окружении
македонских советников,  царь  ”илипп  глЯдел  на  него  своим  единственным
глазом,  в  котором отражалась ложнаЯ  доброжелательность, и чем  Явственнее
читалась  в  его  взглЯде  ирониЯ,  тем  в большее  замешательство  приходил
„емосфен.  Ћн никак не мог разобрать  записи  на дощечках, которые держал  в
руках и  все  времЯ ронЯл на  пол. ‘мущенный, измученный,  он смог вымолвить
только, что не  может  говорить. ”илипп  ободрЯюще посоветовал  ему  сделать
передышку  и начать  сначала,  сказав,  что понимает,  что  это  всего  лишь
небольшаЯ заминка,  вызваннаЯ обилием нахлынувших чувств. "‚се, что Я слышал
о тебе, прославленный „емосфен, --  сказал он, --  говорит о том,  что  тебе
неведомы подобные затруднениЯ".

     Ћднако пора  было заканчивать  аудиенцию,  ибо „емосфен так и  не  смог
продолжать речь. Њне все времЯ казалось, что передо мной стоит немой с лицом
„емосфена.

     Ћн удалилсЯ, исполненный Ярости за пережитое унижение, и  лишь выйдЯ на
улицу снова обрел дар речи и пожаловалсЯ своим спутникам, что не понимает, в
чем дело; а потом заверил их, что у него перехватило горло, так  как на него
навели колдовские чары.

     ‚о  времЯ  пира,  последовавшего  за аудиенцией,  он  вел  себЯ  крайне
неучтиво.  ‹ожа  поставили  в зале,  украшенном  росписью ‡евксиса.  Џодобно
Ћлимпиаде,  облаченной в  царские одежды,  были одеты и наложницы: Ћдата  из
‹инкестиды,  прекраснаЯ  фессалийка  ”илемора,  дочь фракийского царЯ  Њеда,
ЌикесиЯ,  --  другаЯ фессалийка из  города  ”еры,  македонка  ”ила,  девушка
благородного  поведениЯ, а  также две ее сестры -- „ардаЯ и Њахата, которых,
вероЯтно, ”илипп тоже не оставлЯл своим вниманием.

     ќтот парад наложниц только усилил  злобствованиЯ „емосфена. Ћн  напилсЯ
и, несмотрЯ на  попытки  спутников его удержать, принЯлсЯ самым непристойным
образом оскорблЯть  хозЯина и всех  присутствующих. ”илипп, умевший казатьсЯ
спокойным, когда это требовалось, сохранил хорошее настроение и учтивость, в
то времЯ  как афинЯнин  показал себЯ  варваром.  …го  удалось успокоить лишь
подсунув ему танцовщицу. "ќтот человек,  --  сказал Я ”илиппу, -- стал твоим
противником, еще не знаЯ  тебЯ, отныне же он будет ненавидеть тебЯ до  твоих
последних дней".

     Ќа  следующее  утро ”илипп  удивил послов, представив условиЯ договора,
которые превзошли все их ожиданиЯ. Ћн не только предлагал мир ("Љроме  того,
-- сказал он им, -- Я  никогда  и не думал воевать  с вами"),  но  и союз --
одновременно оборонительный и наступательный, заверЯЯ их, что считает дружбу
и союз с Ђфинами высшим даром богов.

     Џослы отбыли, чтобы передать своим согражданам условиЯ договора. Џока в
Ђфинах они обсуждались в  собрании, ”илипп, дабы скоротать времЯ, отправилсЯ
в  поход, взЯл несколько городов и вернулсЯ в Џеллу, когда те же самые послы
прибыли  вновь, чтобы утвердить  договор.  ЌесмотрЯ на то, что этот договор,
который  отстаивали  ”илократ и  ќсхин, воспринималсЯ „емосфеном  как личное
поражение, он все же  вынужден был  скрепить  его  своей подписью.  ‚се, что
имело  отношение  к  Њакедонии,  вызывало  у  него  ненависть.  …два  увидев
Ђлександра, „емосфен возненавидел его лишь за то, что он -- сын ”илиппа. Ђ в
исключительной одаренности, которую выказывал десЯтилетний мальчик, он видел
лишь пародию на ученость.  Ђлександр вышел к послам,  чтобы прочесть стих из
ѓомера и  разыграть  вместе с  несколькими  сверстниками  сцену из  комедии.
„емосфен объЯвил в Ђфинах, что ”илипп воспитывает сына  как комедианта,  что
молодой царевич  проводит времЯ  за рассматриванием внутренностей жертвенных
животных, что ему забивают голову всЯкими глупостЯми и что он  уже мнит себЯ
великим жрецом, тогда как на самом деле он всего лишь претенциозный глупец.

     Љак слеп  был „емосфен!  Ђлександр  раздосадовал  его тем, что знал уже
гораздо больше его и глубже разбиралсЯ в божественных знаниЯх.

     Љогда  союз с Ђфинами был заключен, ”илипп, почувствовав,  что  руки  у
него развЯзаны, снова спустилсЯ с войском к  ”окиде  и, взЯв там десЯтка два
городов, подошел к ”ермопилам, подкупил охранЯвшие их войска (они отошли, не
подумав сопротивлЯтьсЯ) и затем, свершив победоносный мирный переход, прибыл
в  „ельфы, чтобы присутствовать на ‚еликом  ‘овете Ђмфиктионии,  на  котором
союзнические государства единогласно избрали его председателем.

     ЊакедониЯ стала самым главным из всех греческих государств.


        XIX. ЉЂЉ Џ…ђ…„Ђћ’‘џ ‡ЌЂЌ€џ

     …гипетские жрецы говорЯт,  что бог ’от,  сын ѓермеса, получив от своего
отца откровение, первым придумал  числа  и счет, геометрию  и  астрономию, а
также игру в чет и нечет, в кости и, наконец, буквы и письмо.

     Ћн  пришел   в   ”ивы   в   ‚ерхнее  –арство,  предстал   перед   царем
Ђмоном-’амусом, который правил всем …гиптом, и показал ему свои изобретениЯ.
–арь-бог расспросил его о пользе каждого из них и, исходЯ из его объЯснений,
одно порицал, другое хвалил. Ћн сделал немало замечаний; до нас дошли слова,
которыми обменЯлись божественный ’от и божественный Ђмон-’амус.

     €  когда речь зашла о знаках письма, ’от  сказал: "‚от, о –арь, способ,
который  поможет египтЯнам  обрести  больше знаний и пополнить свою  памЯть,
потому что теперь найдено средство длЯ закреплениЯ и знаний, и памЯти!".

     Ќа  что царь ответил: "Ћ ’от, изобретатель искусств, не имеющий равных,
кто может Явить миру искусство, кто споособен оценить, насколько оно полезно
или неполезно  людЯм, которые будут  с  ним иметь дело? ‚от  ты теперь, Явив
миру знаки письма, хочешь наделить  свое порождение властью противоположного
свойства. ‚едь  это  изобретение, позволЯющее людЯм  не тренировать  памЯть,
породит  забвение  в  душах тех, кто им воспользуетсЯ,  потому что,  поверЯЯ
мысли письму, они будут искать источник памЯти вне себЯ, а  не в своей душе.
‘ледовательно, ты  придумал не средство  длЯ укреплениЯ  памЯти,  а  скорее,
подспорье длЯ запоминаниЯ. —то касаетсЯ  знаний, то здесь ты  повернешь взор
своих  учеников  от  действительности к иллюзии:  когда  благодарЯ тебе  они
получат, не учась,  обширные сведениЯ, они сочтут себЯ сведущими в некоторых
вещах,  в то  времЯ как  в большинстве  других останутсЯ  несведущими; более
того, они станут  никчемными  в  своих  помыслах, ибо  вместо  знаний  будут
руководствоватьсЯ иллюзиЯми!" [15].

     ѓреки  не знали оракула Ђмона. ‘ помощью письма они хотели  запечатлеть
знаниЯ, которые были им переданы, чтобы увеличить число учеников, которых до
этого  приходилось  обучать  устно, и прославить их имена;  они  решили, что
каждый может вот  так, благодарЯ одному чтению, приобщитьсЯ к  знаниЯм;  они
позабыли, что  при передаче знаний учитель выступает  как отец, а  ученик --
как сын, и что всЯкого сына нужно обучать в соответствии с его характером, с
его способностЯми к  восприЯтию;  они заменили учителей книгами, а  духовных
учеников сделали сиротами.

     €так, по мере того, как сменЯютсЯ поколениЯ  сирот, знаниЯ делаютсЯ все
более и более смутными, мир наполнЯетсЯ  ложным знанием, и когда-нибудь люди
скажут,  что книги  греков были  источником всеобщего  знаниЯ, тогда как  на
самом деле они стали началом упадка.


        XX. Ђђ€‘’Ћ’…‹њ ‡Ђ ЉЋЌџ

     Ђлександру  шел  тринадцатый год. Ћн был в  том трудном возрасте, когда
ребенку не терпитсЯ скорее  стать взрослым. Ћн уже имел достаточные познаниЯ
в различных науках, которых не знает большинство  людей, и  с  удовольствием
давал  объЯснениЯ,  как и  всЯкий,  кто  недавно научилсЯ сам. Ћн  с  каждым
вступал в  спор, раздражаЯ невежд,  надоедаЯ ученым, и уже  хотел, чтобы его
почитали за еще несовершенные  подвиги,  о которых он только  мечтал. ’аковы
зачастую дети, которым предначертана великаЯ будущность; они ощущают  бурную
энергию, которой лишь с годами научатсЯ пользоватьсЯ.

     •отЯ  в  присутствии  Ђлександра  перестали  говорить  о  том,  что  он
происходит непосредственно от ‡евса, он помнил, как слышал об этом в  раннем
детстве, и это  еще  более укреплЯло  его в мысли о  высшем  предназначении.
Џрежде всего это раздражало царЯ ”илиппа, у которого в то  времЯ было плохое
взаимопонимание с ребенком: при каждой встрече он его одергивал, принимаЯ за
самонадеЯнность то, что ЯвлЯлось всего лишь рано развившимсЯ самосознанием и
жаждой  жизни. Ћн узнал, что  при известии об  очередной его победе ребенок,
вместо  того чтобы радоватьсЯ,  кричал,  топаЯ  ногами:  "’ак  мой отец  все
завоюет, ничего не оставив на мою долю!".

     ”илипп   подумал   тогда,  что  наследник,   причинивший   ему  столько
беспокойства, ничего так не ждет, как скорейшей его кончины.

     Ћднажды  весенним  утром, когда  царь  пребывал  в Џелле,  фессалийский
торговец по имени  ”илоник привел ему  большого  черного конЯ редкой  силы и
красоты, которого звали Ѓуцефал, потому что на  лбу у него было пЯтно в виде
бычьей  головы. ’орговец на  все лады расхваливал  животное, у которого была
отличнаЯ родословнаЯ. ‡а этого, молодого еще конЯ, он  запрашивал тринадцать
талантов [16].

     ’акой   дорогой  конь  вызвал   крайнее   любопытство;   многочисленные
военачальники ”илиппа, находившиесЯ  поблизости,  обсуждали его достоинства.
”илипп, подумывавший о том, чтобы приобрести конЯ длЯ себЯ, захотел выЯснить
у менЯ, принесет он ему благо или нет.

     Њы спустились к  манежу, где тренировались всадники, Ђлександр был  там
же. Ћн дернул менЯ за край одежды. ѓлаза его блестели от вожделениЯ.

     "Љакой прекрасный конь, -- сказал он, --  как бы Я хотел, чтобы он стал
моим! Љак  бы Я хотел, чтобы отец купил его и отдал мне! ‚идел  ли ты голову
быка, отпечатавшуюсЯ у него на лбу? —то бы это могло означать?"

     џ взглЯнул на конЯ, буйно встрЯхивающего гривой, и ответил Ђлександру:

     -- ‚спомни, что  говорил  Я  тебе  о  небесном кольце.  —то  следует за
временем Ѓыка и властвует над Ѓыком, когда проходит его времЯ?

     -- Ћвен, -- сказал Ђлександр.

     -- ’ак значит, ты сам можешь ответить на вопрос, который задал.

     —тобы  посмотреть,  как  ходит  Ѓуцефал,  ”илипп  велел  своим  конюхам
объездить его, но никто не  смог на нем  удержатьсЯ, а иным не  удалось даже
сесть на него, настолько конь был норовист, дик и горЯч. Ќа удилах выступала
пена;  прекрасный, как бог ‘олнца,  с развевающейсЯ  гривой,  он вставал  на
дыбы, перебираЯ  копытами в воздухе, и не позволЯл оседлать себЯ  ни  одному
всаднику.

     "Љак грубо  обращаютсЯ  они  с  таким изумительным  конем  из-за  своей
неловкости и трусости", -- внезапно сказал Ђлександр.

     –арь  пожал  плечами  и  ничего  ему не ответил. “видев, что  конюхи не
справились с конем, он приказал взЯтьсЯ  за  дело  тем  военачальникам,  что
слыли лучшими наездниками. Ќо и те не добились успеха.

     Ђлександр   продолжал:  "ЉлЯнусь   богами,  какаЯ  жалость!  Ћтсутствие
сноровки и смелости не дает им справитьсЯ с таким прекрасным конем!".

     ’ем временем военачальники бахвалились друг перед  другом, надеЯсь, что
им повезет там, где их друзей  постигла неудача. Ќо те, что чувствовали себЯ
наиболее уверенно, через  некоторое  времЯ  возвращались назад, злые и все в
пыли.

     ”илипп с надутой физиономией уже выговаривал  ”илонику за то,  что  тот
заставил  его  потерЯть столько времени: "Њожешь  его  увести!  Љонечно,  он
красив, но ни один, даже самый прекрасный в мире конь не нужен, если на него
нельзЯ  сесть".  -- "†аль, очень жаль, -- приговаривал  Ђлександр.  -- Ђ все
оттого, что не хватает ловкости и смелости".

     ”илипп,  которому  это  надоело, оборвал  его: "Џерестань  докучать нам
своим  тщеславием! -- вскричал он. -- ’ы порочишь тех,  кто старше и опытнее
тебЯ -- так, как словно можешь лучше справитьсЯ с конем". -- "„а уж конечно!
--  ответил  Ђлександр.  --  џ  уверено,  что с  большим  успехом,  чем они,
взобралсЯ бы на конЯ".  --  "’ак ты  хочешь  попробовать? ’огда  вперед, мой
мальчик, испытай себЯ! Ћднако, если ты не сможешь сделать это  лучше других,
сколько ты готов заплатить за  свою дерзость? џ предоставлЯю тебе установить
размер  заклада".  --  "џ  согласен  заплатить  стоимость  конЯ," --  сказал
Ђлександр.

     ѓлЯдЯ  на   этого  тринадцатилетнего   мальчика,   все   присутствующие
рассмеЯлись.

     "Ќу вот, теперь  ты надолго влез в долги", --  сказал ”илипп. "Ђ если Я
выиграю, --  спросил Ђлександр, -- конь будет  мой?"  -- "ђазумеетсЯ,  стоит
тебе лишь сесть на него".

     ’огда  Ђлександр  подошел  к коню, все  времЯ глЯдЯ  на  бычью  голову,
отпечатавшуюсЯ на его  лбу,  взЯл  его под  уздцы и стал гладить, постепенно
поворачиваЯ  его к солнцу. Ћн заметил,  что, становЯсь спиной к солнцу, конь
начинал беситьсЯ,  так как пугалсЯ своей движущейсЯ тени и тени наездника. Ђ
все  предыдущие  всадники,  чтобы  его  не  ослепить,  почти  бессознательно
отворачивали его от солнца.

     Ћдновременно Ђлександр разговаривал с конем, который, казалось, отвечал
ему,  киваЯ  головой  и  фыркаЯ от  Ярости,  которую  вызывали  у  него  эти
тЯжеловесные  люди,  кидавшиесЯ ему  на спину.  Ђлександр медленно  подобрал
повод,  а затем -- так  как  Ѓуцефал не старалсЯ освободитьсЯ от его руки --
скинул плащ и  легко  вспрыгнул на  конЯ, одной  рукой  держась  за уздечку,
другой за холку  -- и выпрЯмилсЯ. ‡адрожав, Ѓуцефал встал  на дыбы и сердито
взбрыкнул, но  Ђлександр  был легок,  колени  имел  крепкие  и  ему  удалось
сдержать  конЯ.  Џрисутствующие умолкли. ‚незапно, отпустив поводьЯ и сдавив
конЯ ногами, Ђлександр пустил его галопом через долину, чтобы он поостыл.

     ”илипп воскликнул: "‡ачем Я ему позволил, ведь он убьетсЯ!".

     ‚сех охватила тревога. Љонь быстро удалЯлсЯ, уносЯ на себе вцепившегосЯ
в гриву ребенка. Ќикто никогда не видел столь стремительного и в то же времЯ
столь  опасного  скакуна. Ќаконец  конь замедлил бег,  но  Ђлександр  снова,
ударив пЯтками в бока, пустил его вскачь. Џочувствовав, что конь успокоилсЯ,
мальчик спокойно прогнал его несколько кругов и медленным шагом подвел его к
”илиппу. Љогда он соскользнул на землю, лицо его, по которому  струилсЯ пот,
сиЯло гордостью.

     ‚сЯ свита испустила  вздох  восхищениЯ.  €зо  всех человеческих качеств
”илипп больше всего ценил физическую силу; кроме того, именно сейчас он Ясно
осознал,  что  Ђлександр -- его сын. ‚зволнованный настолько, что в углу его
единственного  глаза блеснули слезы, ”илипп, раскрыв объЯтиЯ, заключил в них
ребенка,  поцеловал его в лоб  и сказал: "‘ын мой, придетсЯ  тебе  в  других
краЯх подыскивать достойное тебЯ царство: ЊакедониЯ слишком мала длЯ тебЯ. Ђ
пока, в ожидании этой поры, забирай Ѓуцефала -- ты его заслужил".

     ‘  того  днЯ  отношение  его  к  Ђлександру  совершенно  изменилось.  ‘
внезапным  вниманием,   свойственным  людЯм,  достаточно  поздно  начинающим
интересоватьсЯ  своим ребенком, ”илипп следил за тем, как учитсЯ сын, хорошо
ли  исполнЯют свои обЯзанности его наставники, какие науки  он должен теперь
изучать, чтобы в будущем умело управлЯть царством. Ђлександр сумел подчинить
своей  воле  лучшего конЯ;  ”илипп  же решил дать  ему  лучшего учителЯ, но,
затратив на поездку к Џлатону тринадцать золотых талантов, был очень огорчен
его внезапной кончиной.

     Ћднако  у   Џлатона  был,   что   называетсЯ,  блистательный  преемник,
выделЯвшийсЯ  среди  других учеников  и,  по  счастию,  юность  проведший  в
Њакедонии.   Ђристотель,  уроженец   города   ‘тагира,   греческой  колонии,
разрушенной  ”илиппом  во времЯ походов, принадлежал к  роду,  восходЯщему к
Ђсклепию,  в  котором  врачебные  знаниЯ  перепередавались  из  поколениЯ  в
поколение.  Ћтец  ЂристотелЯ Ќикомах долгое времЯ  жил при  дворе  в  Џелле,
будучи врачом царЯ Ђминта II, отца ”илиппа.

     Ђристотель и ”илипп  были  друзьЯми детства и почти одногодками, но  не
виделись уже лет двадцать. €х  жизненные пути разошлись с  тех пор, как мать
отправила  ”илиппа в  ”ивы в качестве заложника.  Ђристотель же отправилсЯ в
Ђфины  к  Џлатону, который  в  садах  Ђкадема обучал  своих  последователей,
прибывших со всех концов ѓреции, с ‘ицилии, с ‚остока. Ђристотель сразу стал
выделЯтьсЯ среди них. Џо примеру учителЯ  он составил множество "„иалогов" и
сам начал преподавать. Ћдин бывший раб  по имени ѓермей, учившийсЯ  у него и
ставший затем  властителем  Ђтарнеи в Њизии, призвал его ко двору в качестве
первого советника. Ќо вскоре ѓермей был  казнен по приказу персидского царЯ.
Ђристотель женилсЯ на его сестре Џитии.

     ’аким образом, он не  имел ни покровителЯ,  ни  занЯтиЯ,  однако в свои
тридцать восемь  лет был признан  духовным  наследником Џлатона и к тому  же
женат  на  царской  сестре.  „абы  он  подготовил  Ђлександра  к  исполнению
царственных  обЯзанностей,  ”илипп  предложил ему дружбу, кров, содержание и
почести. "џ счастлив тем, -- писал он  Ђристотелю, -- что Ђлександр  живет в
одно времЯ с тобой и может стать твоим учеником".

     ’ак  вернулсЯ  в Џеллу  этот  человек,  обладающий  обширными знаниЯми,
чувствующий себЯ  более полновластным в царстве духа, нежели  цари, правЯщие
империЯми. Ћн  разговаривал с людьми, глЯдЯ чуть  поверх  их голов,  рот его
презрительно  кривилсЯ. ђечь его была  небезупречна -- он немного шепелЯвил.
Ћн презирал всЯкую чужую мысль.  „аже Џлатон под конец жизни  шутЯ жаловалсЯ
на  него:  "Ђристотель  обращаетсЯ со мной с  таким  же  пренебрежением, как
жеребенок со своей матерью".

     ‘читаЯ, причем  безосновательно,  что  он превзошел Џлатона, Ђристотель
тем  не менее старалсЯ во всем ему подражать. €х судьбы были в чем-то схожи:
Џлатон начал посещать ‘ократа восемнадцати лет; Ђристотель в том же возрасте
познакомилсЯ  с Џлатоном. „ружбы  того  и  другого добивались могущественные
цари: Џлатона  --  оба  „иониса ‘иракузских,  ЂристотелЯ --  сначала ѓермей,
затем  ”илипп. Љаждый  познал  превратности  судьбы: Џлатон -- месть „иониса
‘таршего --  так, что еле избежал рабства, Ђристотель же вынужден был бежать
из Ђтарнеи после падениЯ ѓермеЯ.

     ЋбучаЯ правителей,  властвующих  над другими людьми, науке  властвовать
собой, Ђристотель считал,  что за  это  мало любой платы. ”илипп сделал  ему
первый подарок, приказав заново отстроить город ‘тагиру, имевший  честь быть
родиной философа. ‚се граждане, ранее из него изгнанные, получили разрешение
вернутьсЯ, так как среди них были  родственники ЂристотелЯ, и даже проданные
в рабство были выкуплены и возвращены на родину.

     ‘ трудом верилось, что Ђристотель и ”илипп найдут общий Язык,  -- столь
разительно  огромный,  бородатый,  пузатый  царь  отличалсЯ  от  тщедушного,
хрупкого философа, презиравшего физические упражнениЯ. ’ем не менее  нашлись
общие интересы  --  застолье.  ‚едь Ђристотель был  большим  гурманом,  как,
впрочем, и  любителем  красивой  одежды,  ценил изысканный стол,  вино  и по
окончании  обеда  обожал  слушать фривольные  песенки  --  ум  его при  этом
отдыхал.

     Ћн объЯснил  царю, что, подобно Џлатону, любит преподавать под открытым
небом и что  не сможет  хорошо учить, если у него  будет лишь один ученик --
ему  требовалась школа. ”илипп, готовившийсЯ  отбыть на войну, предоставил в
его распорЯжение свою резиденцию в Њизе недалеко от ‘тагиры и повелел, чтобы
молодые люди  из  самых  знатных  родов  его царства  отправились  вместе  с
Ђлександром слушать поучениЯ философа.

     ‚ роще, некогда посвЯщенной  нимфам, длЯ учителЯ, его супруги, учеников
и  слуг были  построены прекрасные  зданиЯ, нечто вроде  царского дворца,  в
котором  повелевал  философ. ‚  роще прорубили широкие аллеи, а  в центре ее
установили ротонду,  где Ђристотель, утомившись после  прогулки, усаживалсЯ,
чтобы продолжить свою речь, в то времЯ как ученики располагались вокруг. ќта
привычка  беседовать  во  времЯ  прогулки,  которую  Ђристотель  сохранил  и
позднее, когда основал свой ‹икей в Ђфинах, дала название всей его школе  --
ее стали называть "школой перипатетиков" -- то есть "прогуливающихсЯ".

     ’оварищами  Ђлександра  по занЯтиЯм  в  роще  нимф  стали  один из  его
двоюродных  братьев  из  ‹инкестиды,   его  молочный  брат  Џротей   --  сын
благородной кормилицы ‹аники, ѓектор и Ќиканор -- младшие дети военачальника
Џармениона,  сын ‹агоса  Џтолемей, настоЯщим  отцом  которого был ”илипп,  и
другие молодые аристократы, такие, как ‹еонат -- будущий помощник Ђлександра
в  военных делах,  ѓерпал, который занЯл потом высокое положение,  Њарсий из
Џеллы,  описавший  впоследствии  годы  их  учебы,   и,  наконец,  прекрасный
ѓефестион, сыгравший важную роль в жизни завоевателЯ. ‘коль много среди этих
подростков было будущих царей и  полководцев!  ‘колько  судеб, о которых они
еще и сами не ведали, начиналось здесь!

     ЋбладаЯ  исключительными   умственными  способностЯми,  приобщившись  к
свЯщенным знаниЯм, Ђлександр был  подготовлен  к  быстрому восприЯтию других
наук. ’рех лет  хватило Ђристотелю, чтобы  научить  его тому, что он знал  о
геометрии, географии, морали, праве, физике, медицине,  истории и  философии
-- с тем, чтобы однажды  он стал царем не только по  титулу,  но и  смог  бы
померитьсЯ  знаниЯми с любым жителем его владений,  каким бы ремеслом тот не
занималсЯ. ‚прочем, в этом деле Ђристотель следовал  наставлениЯм Џлатона --
тот говорил, что "неосведомленность в медицине, философии, геометрии, логике
и неспособность высказать свое мнение об этих предметах -- позор длЯ царЯ".

     ќту "царскую  науку", включающую  в  себЯ все  другие науки,  Ђлександр
постиг с легкостью за три года обучениЯ в Њизе, в чем нельзЯ было не увидеть
его  божественного  дара; в дальнейшем  это  позволило ему  править  многими
народами, находЯсь постоЯнно в дальних походах.

     ‘пособ обучениЯ ЂристотелЯ был  хорош тем, что исходил  из  характера и
способностей каждого.  Ћдин воспринимал  поучение,  прослеживаЯ определенную
цепочку  умозаключений,  другой шел к тому  же  результату  иным путем. ‚сем
хотел  он дать  такие знаниЯ,  которые могли найти применение  в жизни.  „лЯ
поЯснениЯ своих речей и в  качестве тем длЯ размышлений он часто пользовалсЯ
цитатами из поэм  ѓомера;  Ђлександр, благодарЯ  ‹исимаху  знавший  "€лиаду"
почти  наизусть,  без  труда  следил за его  речью.  …динственным  просчетом
ЂристотелЯ  в отношении царственного ученика стало преподавание метафизики и
умозрительных наук:  ведь  туда,  куда  философ пыталсЯ проникнуть с помощью
изощренной  логики,  Ђлександр уже был допущен  благодарЯ своей  мистической
природе.  €ными  словами, один  из  них  еще стоЯл  перед дверЯми,  а другой
находилсЯ уже по ту сторону их.

     Ћдин  из  постулатов  учениЯ  ЂристотелЯ  гласил,  что  каждый  человек
испытывает потребность в дружбе,  в сочувствии к другому человеку. ‚ этом он
также следовал Џлатону, презиравшему общество  женщин и  боЯвшегосЯ даже  их
приближениЯ. Ђристотель, хотЯ  и  был  женат  и имел детей, не  считал,  что
супружеские узы  способствуют  достаточному раскрытию  чувств,  любил водить
дружбу с молодыми людьми  и полагал, не  без оснований, что без малой толики
любви невозможно полноценное преподавание.  Ћн настаивал, чтобы молодые люди
обзаводились товарищами,  которые были бы  подобны  их двойникам  или своего
рода отражениЯм, дабы на любом жизненном этапе иметь нужного собеседника.

     Ћднако дух  не  может  полностью раскрытьсЯ  и  проЯвитьсЯ, если  тело,
ЯвлЯющеесЯ его оболочкой, не следует его порывам. ‚се, что заложено богами в
человеке,  имеет  две  ипостаси: обычную и высшую, Явную и  тайную.  Ћдно из
обыденных и пошлых  проЯвлений  любви -- произведение людьми  себе подобных;
высшаЯ  же ступень  любви,  ее тайнаЯ  сторона, заключаетсЯ  в таком способе
общениЯ и пониманиЯ, какого невозможно достичь иным путем.

     ‚ качестве предмета своей отроческой любви  среди товарищей по  учебе в
роще  нимф  Ђлександр  выбрал прекрасного ѓефестиона --  мальчика  с черными
удлиненными глазами,  с темными  кудрЯвыми волосами, с  правильным профилем.
ђостом он  был  выше Ђлександра,  сложен  безупречно. Ћднако нет  любви  без
взаимного восхищениЯ. ‚ противоположность Ђлександру, ѓефестион не выделЯлсЯ
умом  среди товарищей, и Ђлександр  подавлЯл его быстротой ума. „лЯ  полноты
любви необходимо ощущение господства. ‚начале молодые люди, которых  взаимно
влекло друг к другу, стали  как бы шутЯ называть друг друга Ђхилл и Џатрокл,
затем  нежность, прилив которой  они  испытывали,  встречаЯсь,  соприкасаЯсь
руками или обнимаЯ друг друга за талию или за плечо, радостное  возбуждение,
охватывавшее  их, когда они вместе бегали, думы, которыми они  делились,  --
все это изо днЯ в день подводило их к мысли, что они созданы друг  длЯ друга
и  никогда  не должны разлучатьсЯ. Ћни обменивались тайными мечтами,  давали
клЯтвы. ‡амечательно то, что они претворили в жизнь эти мечты и сдержали эти
клЯтвы. Џрекрасный  ѓефестион  всегда  находилсЯ  подле Ђлександра,  подобно
сопровождавшему его сиЯнию.

     Њожно  было  по-разному  относитьсЯ  к   Ђристотелю,  возмущатьсЯ   его
надменностью,  его манерой говорить обо  всех науках так,  будто  он сам  их
изобрел, можно было упрекать  его  в постоЯнной  заботе  о  себе... Ћднажды,
например, он с  ложной скромностью  спрашивал  учеников,  что  они длЯ  него
сделают, когда займут места своих отцов. Ћдин на это ответил: "џ сделаю так,
учитель, что все будут уважать и почитать тебЯ".

     „ругой сказал так: "џ назначу тебЯ своим главным советником".

     Ђлександр  долго молчал, а потом,  когда его стали торопить с  ответом,
сказал: "Љак можешь ты, учитель, задавать мне подобный вопрос,  и как Я могу
знать,  что ждет нас в будущем? Џодожди,  пока Я стану царем, тогда увидишь,
как Я стану с тобой обращатьсЯ".

     …сли  не  считать  этих  недостатков, которые, впрочем, не умалЯют  его
величиЯ,   Ђристотель  действительно   ЯвлЯлсЯ  тем  учителем,  который  был
необходим Ђлександру;  его сочинениЯ, подытожившие достижениЯ наук в ѓреции,
увековечили его имЯ; он воспитал царевича, который без устали сеЯл затем эти
знаниЯ по всему свету.

     естнадцатилетний  Ђлександр Њакедонский  был юношей среднего  роста, с
горделивой  осанкой, широкой  грудью и прекрасно  развитой мускулатурой. …го
светлаЯ, почти молочного цвета  кожа  на подбородке  и на животе становилась
чуть  розоватой; рыжевато-золотистую голову он  держал немного склоненной  к
плечу -- привычка, так и  оставшаЯсЯ у него на всю  жизнь; глаза его -- один
карий,  другой голубой --  всегда  испытующе  смотрели в  небо  и на  людей.
’рудноопределимый  сладкий запах, который можно сравнить  с запахом  цветов,
исходил от него -- ведь боги всегда окутаны благовониЯми.

     ‚сем  жрецам  ведомы  такие  волшебные превращениЯ, когда  какой-нибудь
ткани или  предмету  придаетсЯ аромат розы, мирта, жасмина,  однако  гораздо
труднее пропитать ароматами живое тело.

     Ђлександр  обучалсЯ  науке   красноречиЯ,  но   так  и  не  стал  таким
краснобаем, как ”илипп; его  голос был  другого  свойства, отличалсЯ  низким
тембром,  и только гнев  или волнение могли  подвигнуть  его на вдохновенную
речь.

     Ћбычно он ходил быстрым шагом, как учил его ‹еонид и как позднее сам он
учил  ходить своих  воинов.  ‚сем известно, сколь искусен был он в  верховой
езде.  ЋтличалсЯ он  в  метании  копьЯ, да и в  обращении  с  другими видами
оружиЯ.

     ‚  шестнадцать  лет  он  был  крепок,  как  спартанец,  образован,  как
афинЯнин,   мудр,  как  египетский  жрец,  тщеславен,  как  варвар.  ‚се  им
восхищались, и когда он шел мимо, трудно было не поверить в то, что он божий
сын.

     Ћднажды  в Њизу  пр