оей первой заботой  было  пойти  посоветоватьсЯ  к  миссис  ‘эджли,  с
которой Я поддерживал дружеские отношениЯ с той поры, как  покинул  ее  дом.
„обраЯ  женщина,  узнав   о   моем   положении,   с   искренним   огорчением
посочувствовала мне в моей несчастной судьбе и одобрила мое решение покинуть
эти краЯ, так как ей хорошо был известен дикий нрав моего соперника, который
к этому времени несомненно обдумал план мести.
     - € скажу прЯмо, - продолжала она, - Я не знаю, как вы можете  спастись
от его мщениЯ. Ћн здесь облечен властью и немедленно отдаст приказ  о  вашем
аресте. Џочти все в округе зависЯт от него или от его друга, и вы не сможете
ни у кого найти убежище. …сли он вас арестует, вы попадете в тюрьму, где вам
придетсЯ просидеть в тЯжелых условиЯх до  ближайших  ассизов,  а  затем  вас
сошлют на каторгу за покушение на магистрата.
     ‚ то времЯ как она предупреждала менЯ об опасности, послышалсЯ  стук  в
дверь, повергший нас обоих в ужас, ибо, по всей вероЯтности,  это  были  мои
преследователи.
     ЃлагороднаЯ стараЯ леди сунула мне в руку две гинеи  и  со  слезами  на
глазах приказала мне бежать через заднюю дверь и спасатьсЯ,  положившись  на
волю провидениЯ. „лЯ колебаний не было времени. џ последовал ее совету и под
покровом ночи достиг морского берега, где стал раздумывать о том,  куда  мне
двинутьсЯ, как вдруг совершенно неожиданно менЯ окружили  вооруженные  люди,
свЯзали мне руки и ноги и, угрожаЯ застрелить  менЯ,  если  Я  подниму  шум,
потащили на  борт  парусника,  который  оказалсЯ  куттером  контрабандистов.
Џоначалу  это  открытие  успокоило  менЯ,  ибо  Я,  стало  быть,  спассЯ  от
преследованиЯ сэра ’имоти, но, когда разбойники начали угрожать мне  смертью
за шпионство, Я предпочел бы сесть на год  в  тюрьму  или  даже  попасть  на
каторгу.
     ’щетно было заЯвлЯть о своей невиновности. џ не смог бы  убедить  их  в
том, что попал в такой час к их логову только длЯ  своего  удовольствиЯ,  но
раскрывать истинную причину моего бегства было не в моих интересах, так  как
Я опасалсЯ, не решат ли они заключить мир  с  правосудием,  передав  менЯ  в
распорЯжение закона.
     €х подозрениЯ подкрепились поЯвлением Яхты таможенников, пустившейсЯ за
ними в погоню и захватившей бы куттер, если бы густой туман не избавил их от
страха и не помог им добратьсЯ до Ѓулони.
     Ќо, прежде чем они скрылись от преследованиЯ,  они  держали  касательно
менЯ военный совет, причем наиболее жестокие из них склонны были  тотчас  же
бросить менЯ за борт как  предателЯ,  выдавшего  их  врагам;  другие,  более
рассудительные, доказывали, что, если они убьют менЯ, а потом  их  захватЯт,
им не дождатьсЯ милости властей, которые никогда не простЯт объЯвленным  вне
закона совершенное ими убийство.
     Ѓыло решено большинством голосов высадить менЯ  на  французский  берег,
откуда Я мог добиратьсЯ до Ђнглии как мне  заблагорассудитсЯ,  что  ЯвлЯлось
наказанием, вполне достаточным за одно  только  подозрение  в  преступлении,
которое само по себе не было тЯжелым.
     •отЯ это благоприЯтное решение доставило мне великую радость,  опасение
быть ограбленным наполнЯло менЯ тревогой. —тобы предотвратить эту беду,  как
только менЯ развЯзали вследствие принЯтого решениЯ,  Я  проделал  дырочку  в
чулке и опустил туда шесть гиней,  оставив  в  кармане  полгинеи  и  немного
серебра,  чтобы  разбойники,  найдЯ  их,  не  стали  менЯ  обыскивать.   ќта
предосторожность  была  весьма  необходима,  потому  что,  когда   показалсЯ
французский  берег,  один  из  контрабандистов  сказал  мне,  что  Я  должен
заплатить за проезд. Ќа это Я ответил, что совершил путешествие не по  своей
воле, а потому они не могут ждать вознаграждениЯ от менЯ  за  насильственный
переезд в чужую страну
     - Љ чорту! - вскричал разбойник. - „овольно болтать Ђ ну-ка Я  поглЯжу,
сколько у тебЯ денег!
     ‘ такими словами он бесцеремонно засунул руку в мой  карман  и  вытащил
деньги, а затем, приглЯдевшись к моей шлЯпе и  парику,  пришедшимсЯ  ему  по
вкусу, сдернул их с менЯ и, водрузив свой парик и свою шлЯпу на мою  голову,
объЯвил, что честнаЯ мена не есть грабеж; Я поневоле пошел на такую  сделку,
вне сомнениЯ невыгодную длЯ менЯ; и вскоре мы все вышли на берег.
     џ решил расстатьсЯ с этими грабителЯми без дальнейших церемоний,  когда
один из них предостерег менЯ о том, чтобы Я не показывал  против  них,  если
когда-нибудь возвращусь в Ђнглию, ибо тогда  Я  буду  убит  по  распорЯжению
шайки ее агентами, в которых никогда у нее не было недостатка.
     џ обещал последовать его совету  и  направилсЯ  в  ‚ерхний  город,  где
разыскал кабачок, куда и вошел, чтобы подкрепитьсЯ.
     ЏЯть голландских матросов сидели в кухне за  завтраком,  состоЯвшим  из
большой краюхи хлеба, маленького бочонка масла и бочонка бренди, который они
то и дело отведывали с великой настойчивостью и удовлетворением.  Ќеподалеку
от них Я увидел человека,  одетого  так  же,  как  они;  он  сидел  одиноко,
задумчивый, попыхиваЯ короткой трубкой, черной, как смоль. —ужое горе всегда
привлекало мое внимание и вызывало сочувствие. џ подошел к  этому  одинокому
морЯку с целью предложить ему помощь, и вот, несмотрЯ на перемену в костюме,
невзираЯ на то, что лицо его сильно изменилось благодарЯ длинной  бороде,  Я
узнал давно потерЯнного и  оплакиваемого  мною  моего  дЯдю  и  благодетелЯ,
лейтенанта Ѓаулинга!
     Ћ, небеса! Љак взволновалась моЯ  душа,  то  радуЯсь  обретению  такого
дорогого друга, то печалЯсь при виде его, впавшего в столь жалкое состоЯние!
‘лезы потекли у менЯ по  щекам,  некоторое  времЯ  Я  стоЯл  безмолвный,  не
двигаЯсь. Ќаконец, обретЯ дар речи, Я вскричал;
     - Ѓоже милосердный! Њистер Ѓаулинг!
     „ЯдЯ, услышав свое имЯ, встрепенулсЯ и с удивлением воскликнул:
     - —то такое?!
     ‚глЯдевшись в менЯ, но все еще не узнаваЯ, он спросил:
     - ‚ы окликнули менЯ, братец?
     џ сказал, что имею сообщить ему нечто очень важное и попросил выслушать
менЯ в соседней комнате; но ему не понравилось это предложение, и он сказал:
     - ‘топ, приЯтель! Ѓросьте эти фокусы с путешественниками.  …сли  у  вас
есть до менЯ дело, говорите на борту. Ќе бойтесь, что вас подслушают.  ‡десь
никто не понимает нашего Языка.
     •отЯ Я не склонен был открыватьсЯ перед посторонними, все же Я  не  мог
удержатьсЯ и сказал, что Я его племЯнник ђодрик ђэндом.
     Џри этом известии он воззрилсЯ на менЯ с великим изумлением и вниманием
и, распознав мои черты, - которые, хотЯ Я  и  возмужал,  все  же  не  совсем
изменились с той поры, как он менЯ видел, - вскочил и от всего сердца потрЯс
мне руку,  присовокупив,  что  рад  видеть  менЯ  в  добром  здравии.  Џосле
некоторого молчаниЯ он продолжал:
     - Ђ все-таки, мой мальчик, жаль мне видеть тебЯ под таким вымпелом! ’ем
более теперь, когда не в моей власти заменить его лучшим.  ‘ейчас  длЯ  менЯ
тЯжелые времена.
     ’ут Я увидел, как по его морщинистой щеке потекла слеза, и так это менЯ
взволновало, что Я горько заплакал.
     ‚ообразив, будто моЯ скорбь вызвана моими собственными несчастьЯми,  он
стал менЯ утешать, говорЯ, что жизнь  есть  плаванье,  в  котором  мы  можем
встретитьсЯ с любой погодой, - иногда спокойной, а по временам бурной, - что
вслед за приЯтным ветерком нередко бывает шторм, что ветер не всегда дует  в
одну сторону, но отчаиватьсЯ нечего, ибо твердость  и  сноровка  лучше,  чем
крепкий корабль. Џочему? Џотому что они не нуждаютсЯ в плотнике и становЯтсЯ
тем крепче, чем больше испытаний они перенесли.
     џ  осушил  слезы,  которые,  Я  уверил  его,  проливал  по  поводу  его
несчастий, но не своих, и просил пройти вместе со мной в  соседнюю  комнату,
где мы смогли бы поговорить всласть.  ’ам  Я  поведал  ему  о  неблагородном
обращении, которому подвергалсЯ у Џошна, и, услышав  об  этом,  он  вскочил,
три-четыре раза прошелсЯ быстрыми  шагами  по  комнате  и,  сжимаЯ  дубинку,
вскричал: "‚от дай только подойти мне к нему бок-о-бок!" ‡атем Я описал  ему
все мои приключениЯ  и  несчастьЯ,  взволновавшие  его  больше,  чем  Я  мог
вообразить, и закончил сообщением о том, что капитан Ћукем жив, и дЯдЯ может
вернутьсЯ в Ђнглию улаживать все свои дела, не подвергаЯсь опасности  и  без
ущерба длЯ себЯ.
     Ћн был весьма доволен этим сообщением, сказав, однако, что в  настоЯщее
времЯ не может извлечь  из  него  пользы  вследствие  отсутствиЯ  денег  длЯ
поездки в ‹ондон. ќто препЯтствие Я тотчас  же  устранил,  вручив  ему  пЯть
гиней и заЯвив, что бесконечно  счастлив  доказать  ему  мою  благодарность,
когда он находитсЯ в нужде. Ќо мне  стоило  большого  труда  уговорить  его,
чтобы он взЯл хотЯ бы две гинеи, которых, по  его  словам,  было  более  чем
достаточно длЯ расплаты за самое необходимое.
     Љогда  эти  дружеские   препирательства   закончились,   он   предложил
подкрепитьсЯ.
     - Џотому что Я  долго  постилсЯ,  -  продолжал  он,  -  да  будет  тебе
известно, что Я потерпел кораблекрушение пЯть дней назад около  того  места,
которое называют ‹изье, в компании с теми голландцами, которые  теперь  пьют
внизу. Љогда Я сошел на берег, у  менЯ  было  мало  денег,  и  Я  их  быстро
истратил, потому что был в доле с голландцами и делилсЯ с ними,  пока  денег
хватало. Ћднако мне нужно было бы вспомнить старую пословицу: каждой  свинье
свое Яблоко, потому что, когда они нашли мой трюм пустым, то  всей  командой
стали попрошайничать, и так как Я не захотел держать вместе  с  ними  ту  же
вахту, они начисто отказались помочь мне. ‚от уже два днЯ, как Я  не  ел  ни
крошки хлеба.
     џ был весьма потрЯсен, узнав о такой  крайней  нужде  его,  и  приказал
немедленно принести хлеба, сыра и вина, чтобы утолить  его  голод,  пока  не
приготовЯт фрикассе из кур. Љогда он подкрепилсЯ этой  скромной  пищей,  мне
захотелось узнать подробности  его  странствий  после  происшествиЯ  у  мыса
’иберун; вкратце вот что он мне рассказал.
     Љогда деньги, которыми  он  располагал,  истрачены  были  в  Џорт  ‹уи,
любезность и гостеприимство французов охладели в такой мере, что  он  должен
был поступить на их военный корабль простым матросом, чтобы не  погибнуть  с
голоду на суше. ‚ таком положении он пробыл  два  года,  в  течение  которых
немного научилсЯ их Языку и заслужил репутацию хорошего морЯка. Љорабль, где
он служил, получил приказ итти домой во ”ранцию, где его  признали  негодным
длЯ дальнейшей службы, и мой дЯдЯ был принЯт  на  борт  одного  из  кораблей
эскадры мсье д'Ђнтэна * на должность старшины, которым и пребывал  во  времЯ
плаваньЯ в ‚ест-€ндию,  где  участвовал  в  бою  с  нашим  кораблем,  о  чем
упоминалось выше. Ќо совесть укорЯла его за службу врагам его родины,  и  он
покинул корабль там же, где  впервые  был  завербован,  и  затем  прибыл  на
голландском паруснике на остров Љюрасо; здесь  он  сговорилсЯ  со  шкипером,
шедшим в …вропу,  работать  у  него  бесплатно  за  один  только  переезд  в
ѓолландию, где он надеЯлсЯ получить известиЯ от своих друзей в  Ђнглии,  но,
как он уже говорил, потерпел крушение у берегов ”ранции и  вынужден  был  бы
либо итти в ѓолландию пешком, просЯ милостыню по дороге, либо  поступить  на
другой французский военный корабль,  рискуЯ,  что  с  ним  обойдутсЯ  как  с
дезертиром, если бы провидение не послало менЯ ему на помощь.
     - Ђ теперь, мой мальчик, - продолжал он, - Я буду держать курс прЯмо на
‹ондон, где, должно быть, менЯ уволЯт и лорды Ђдмиралтейства  исключат  менЯ
из списков военно-морского  флота,  но  Я  намерен  послать  им  прошение  и
изложить свое дело. …сли менЯ восстановЯт, у менЯ будут деньги, чтобы помочь
тебе, потому что, когда Я покидал корабль, мне остались должны жалованье  за
два года, и мне нужно знать, куда ты будешь держать куре; да к тому же, если
это случитсЯ, у менЯ, пожалуй, будет возможность добыть длЯ  тебЯ  приказ  о
назначении помощником лекарЯ на тот корабль, куда менЯ направЯт. Џотому  что
курьер при Ђдмиралтействемой добрый друг, а он с одним помощником  клерка  -
названные братьЯ, а этот помощник клерка может замолвить словечко одному  из
клерков, а этот клерк хорошо знаком с одним из помощников секретарЯ, а  этот
помощник секретарЯ по его рекомендации может доложить о  моем  деле  первому
секретарю, а первый секретарь может похлопотать за менЯ у одного  из  лордов
Ђдмиралтейства... Љоротко говорЯ, ты видишь, что у  менЯ  нет  недостатка  в
друзьЯх, которые могли бы помочь. —то же до этого негодЯЯ  Љрэмпли,  уверен,
что он не морЯк и не офицер, хоть Я и не знаюего,  иначе  он  никак  не  мог
столь ошибитьсЯ в своих подсчетах, чтобы погубить судно у берегов  ‘ассекса,
прежде чем сделал промеры; а когда это случилось, он ни за что не бросил  бы
корабль прежде, чем тот не разбилсЯ на куски, в особенности если уже началсЯ
прилив; за это времЯ, думаю Я, его уже судили военным судом и расстрелЯли за
трусость и преступные действиЯ.
     џ едва мог удержатьсЯ от улыбки, слушаЯ о дЯдином трапе, по которому он
предполагал взобратьсЯ, чтобы привлечь  внимание  совета  Ђдмиралтейства;  и
хотЯ Я слишком хорошо знал жизнь, чтобы вверить свою судьбу таким упованиЯм,
но не обескуражил его сомнениЯми и спросил, нет ли у него в  ‹ондоне  друга,
который мог бы  ему  ссудить  небольшую  сумму,  дабы  он  оделсЯ,  как  ему
приличествует, и кое-что презентовал помощнику секретарЯ,  который  по  этой
причине, возможно, поторопилсЯ бы с его делом. Ћн почесал  затылок  и  после
некоторого раздумьЯ ответил:
     - Џожалуй, есть. „умаю, „эниел “ипкорд, судовой поставщик  в  “эппинге,
не откажет мне в такой небольшой услуге. ‡наю, что смогу получить помещение,
выпивку и одежду, но вот насчет денег... не уверен. ЋстаньсЯ славный Ѓлок  в
живых, Я бы не был в таком затруднении.
     Ћт всей души Я опечалилсЯ, узнав, что у такого достойного человека  нет
друзей, когда они ему так нужны, и почел свое положение менее  тЯжелым,  чем
его, ибо Я лучше, чем он, знаком был с людским себЯлюбием и  плутовством  и,
стало быть, не так легко мог стать жертвой разочарованиЯ и мошенничества.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XLII

     „ЯдЯ договариваетсЯ о переезде на куттере в „иль. -  Њы  знакомимсЯ  со
свЯщенником, который оказываетсЯ шотландцем. - Ћн  изъЯснЯетсЯ  в  дружеских
чувствах. - Ћн обижен дЯдей, который потом улаживает дело. - „ЯдЯ отплывает.
- ‘вЯщенник знакомит менЯ с капуцином, с которым Я  отправлЯюсь  в  Џариж  -
Ќрав моего спутника - Џриключение в пути. - џ возмущен его поведением.

     “толив голод, мы спустились к гавани, где нашли куттер,  отправлЯвшийсЯ
вечером в „иль, и мистер Ѓаулинг договорилсЯ о переезде. Џока мы бродили  по
городу, удовлетворЯЯ нашу любознательность, разговор наш зашел о моих планах
на будущее, которые еще были неЯсными; в самом  деле,  трудно  предположить,
чтобы  у  менЯ  было  легко  на  душе,  когда  Я  очутилсЯ  почти  нищим   у
чужестранцев, среди которых не было у менЯ ни одного знакомого, готового мне
помочь советом или дружеским участием. „ЯдЯ весьма чувствительно  отнессЯ  к
моему тЯжелому положению и уговаривал менЯ ехать с ним в Ђнглию, где он,  по
его словам, мог бы мне оказать поддержку; но если опустить  другие  причины,
по которым Я избегал сие королевство, Я почитал его худшей страной  во  всем
мире длЯ пребываниЯ в ней достойного человека.  €  во  всЯком  случае  решил
остатьсЯ во ”ранции.
     ‚ таком решении менЯ укрепил свЯщенник, который, проходЯ  в  это  времЯ
мимо и услышав нашу английскую речь, обратилсЯ  к  нам  также  по-английски,
отрекомендовалсЯ нашим  соотечественником  и  пожелал  знать,  может  ли  он
чемнибудь  нам  служить.  Њы  поблагодарили  почтенную  особу  за   любезное
предложение и пригласили его  распить  с  нами  стаканчик,  от  чего  он  не
отказалсЯ, и мы отправились в указанную им таверну. ‚ыпив за  наше  здоровье
бокал доброго бургундского, он стал расспрашивать о  нашем  положении  и,  в
частности, о том, где мы родились, а когда  мы  об  этом  ему  сообщили,  он
вскочил и начал горЯчо пожимать нам руки и, заливаЯсь слезами, воскликнул:
     - џ ведь сам оттуда! Њожет случитьсЯ, что мы роднЯ!
     Њне не по  душе  было  такое  ласковое  обращение,  ибо  Я  вспомнил  о
приключении с находкой денег, но, не обнаруживаЯ робости, заметил, что, если
он в самом деле из этой части страны, то должен знать наши  семьи,  которые,
как бы ни было плохо наше нынешнее  положение,  никак  не  могут  почитатьсЯ
неизвестными или незначительными. ‡атем Я объЯвил наши имена,  которые,  как
оказалось, были ему известны: он знал моего деда  лично  и,  хотЯ  отбыл  из
отландии пЯтьдесЯт лет назад, сообщил столько  подробностей  о  живущих  по
соседству  семействах,  что  мои  подозрениЯ  разом  рассеЯлись  и  Я  очень
обрадовалсЯ знакомству. ‚ беседе Я описал свое положение, ничего не скрыв, и
в таком выгодном свете выставил напоказ свои способности, что старый пастырь
воззрилсЯ на менЯ с восхищением; он уверил менЯ, что,  если  Я  останусь  во
”ранции и послушаюсь голоса рассудка, то не премину найти свою фортуну, чему
он будет всЯчески споспешествовать.
     „ЯдЯ насторожилсЯ при этих посулах свЯщенниками  коротко  сказал,  что,
ежели Я отрекусь от своей веры, он порвет со мной всЯкие сношениЯ,  так  как
считает недостойным честного человека отречьсЯ  от  религии,  в  которой  он
рожден, кто бы он  ни  был  -  турок,  протестант  или  католик.  ‘вЯщенник,
уЯзвленный  этой  декларацией,  начал  с  большим  пылом  длинную  речь   об
опасностЯх которые таит в себе упорство и стремление закрыть от света глаза.
Ћн сказал, что невежество не  может  служить  оправданием,  если  у  насесть
возможность просветитьсЯ  и  если  бы  человеческаЯ  душа  не  была  открыта
убеждениЯм, то нельзЯ было бы проповедывать христианскую веру  и  теперь  мы
пребывали бы во тьме Язычества и варварства. Ћн пыталсЯ доказать текстами из
писаниЯ и отцов церкви, что папа - преемник свЯтого Џетра и наместник €исуса
•риста, что римскаЯ церковь есть истиннаЯ, свЯтаЯ, кафолическаЯ  церковь,  а
протестантскаЯ вера есть нечестиваЯ ересь и проклЯтаЯ схизма, из-за  которой
много миллионов душ обречены на вечную погибель,
     ‡акончив свою проповедь, которую, на мой взглЯд, он произнес не столько
смиренно,  сколько  с  жаром,  он  обратилсЯ  к  дЯде  с  вопросом,   каковы
еговозражениЯ.  ‹ейтенант,  чье  внимание   поглощено   было   целиком   его
собственными делами, вынул трубку изо рта и ответил:
     - —то до менЯ, мой друг, то у менЯ, видите ли, нет  никаких  возражений
против ваших слов; они либо истина, либо ложь, вот все, что Я о них знаю.  џ
занимаюсь только своим делом: канонир - тот о пальнике, а штурман  -  тот  о
румпеле, как говорит пословица... Ђ Я верю только  в  компас  и  поступаю  с
другими так, как хотел бы, чтобы со мной поступали. €, значит, мне наплевать
на папу, дьЯвола и  претендента  *.  €  надеюсь  спастись  не  хуже  всЯкого
другого.
     ’акое сопоставление имен весьма обидело  монаха,  который  со  страстью
заЯвил, что, не будь мистер Ѓаулинг его соотечественником,  он  настоЯл  бы,
чтобы его посадили  в  тюрьму  за  дерзость.  џ  отнессЯ  с  неодобрением  к
опрометчивости дЯди и попыталсЯ утихомирить старого джентльмена, уверЯЯ, что
никакого желаниЯ оскорбить его не было у  моего  родственника,  который  уже
понЯл свою ошибку, потрЯс руку обиженному и попросил прощениЯ за  вольность.
Љогда все было дружески улажено, монах пригласил нас притти  завтра  днем  в
монастырь, к коему он принадлежал, и после этого удалилсЯ.
     ’огда дЯдЯ настойчиво посоветовал  мне  не  изменЯть  религии  предков,
сколь бы Я ни выиграл от такой измены,  котораЯ  падет  позором  на  менЯ  и
обесчестит мой род. џ заверил его, что никакие соображениЯ не заставЯт  менЯ
пренебречь его дружбой и добрым обо мне мнением, в ответ на что, он  выразил
полное удовлетворение и навел менЯ на мысль об обеде, который мы  немедленно
заказали, и когда он был готов, вместе пообедали.
     Њне казалось, что знакомство с шотландцем-свЯщенником, если его повести
должным образом, может сослужить мне службу, и  решил  поддерживать  его  по
мере сил. ‘ этой целью мы посетили его обитель по его  приглашению,  где  он
угостил нас вином и сластЯми и показал все достопримечательности  монастырЯ.
Џосле такого радушного приема мы ушли, и Я пообещал притти на другой день.
     Љогда настал час отплытиЯ дЯди, Я проводил  его  в  гавань  и  на  борт
судна, ђасстались мы не без слез, обнЯв друг друга и обменЯвшись пожеланиЯми
всЯкого благополучиЯ; он просил менЯ писать  ему  часто  на  имЯ  лейтенанта
Ѓаулинга  в  ‹ондон,  трактир  "Ќациональный  флаг",  неподалеку  от   доков
ќрмитэдж.
     џ вернулсЯ  в  кабачок,  где  мы  встретились,  и  там  провел  ночь  в
полномуединении, раздумываЯ о жестокости судьбы  и  строЯ  планы  дальнейшей
жизни;  но  Я  не  мог  ничего  придумать  и  видел  на  своем  пути  только
непреодолимые трудности, и несчастное мое будущее повергало менЯ в отчаЯние.
Ћднако, дабы не пренебречь ни одной представлЯвшейсЯ  мне  возможностью,  Я,
встав поутру, отправилсЯ к патеру,  которого  Я  просил  дать  мне  совет  и
оказать помощь. Ћн принЯл менЯ ласково и дал мне понЯть, что  в  жизни  есть
только  один  способ,  позволЯющий  человеку  с  моими  способностЯми  стать
заметной персоной. џ понЯл смысл его  речи  и  заЯвил  ему,  что  решительно
отказываюсь переменить религию, а  посему,  если  его  предложение  касаетсЯ
церкви, он может не утруждать себЯ поЯснениЯми. Ћн покачал головой, вздохнул
и сказал:
     - Ђх, сын мой, как мешает ваше упорство и  предрассудки  славной  вашей
будущности! ‚немлите убеждениЯм разума, примите в  соображение  ваше  земное
благополучие, равно как и заботу о вашей бессмертной душе. џ могу, пользуЯсь
влиЯнием, принЯть вас на искус в этот монастырь, где буду наблюдать за  вами
и направлЯть вас с истинно отеческой любовью.
     ’ут он пустилсЯ восхвалЯть жизнь монаха, не смущаемую  никакой  суетой,
не терзаемую заботами  и  не  угрожаемую  никем,  жизнь,  в  которой  сердце
отучаетсЯ  от  плотских  привЯзанностей,  грубые  склонности  укрощаютсЯ   и
смирЯютсЯ, а душа переноситсЯ на крыльЯх  созерцаниЯ  в  божественную  сферу
философии и веры.
     Ќо его красноречие было  растрачено  впустую,  так  как  его  стараниЯм
противостоЯли два моих соображениЯ: данное  дЯде  обещание  и  отвращение  к
церковной  жизни,  что  же  до  разницы  в  религиЯх,   то   Я   считал   ее
обстоЯтельством слишком незначительным, чтобы принимать в расчет в борьбе за
благополучие. “бедившись в моей  непреклонности,  он  сказал  мне,  что  моЯ
неуступчивость больше печалит его, чем  оскорблЯет,  и  что  он  по-прежнему
готов оказать мне услугу,
     - ’е же самые ошибочные убеждениЯ, - сказал ой, -  которые  мешают  вам
подвизатьсЯ на церковной стезе, разумеетсЯ, воспрепЯтствуют  вашей  успешной
службе в армии, но, если вам не претит положение слуги,  Я  смогу  дать  вам
рекомендации к знатным особам в ‚ерсале, с которыми Я знаком, и вы могли  бы
поступить  к  кому-нибудь  из  них  метрдотелем.  Ќе  сомневаюсь,  что  ваши
способности скоро помогут вам занЯть лучшее положение,
     џ принЯл с радостью это предложение, а он попросил менЯ  зайти  к  нему
попозже в тот же день, когда он сможет не только снабдить менЯ письмами,  но
и  представить  своему  знакомому  капуцину,  собирающемусЯ   завтра   утром
отправитьсЯ в Џариж, а в  обществе  этого  капуцина  Я  смогу  добратьсЯ  до
Џарижа, не истратив на путешествие ни одного ливра. ќто  известие  доставило
мне огромное удовольствие, и Я выразил горЯчую признательность  милосердному
отцу.
     Ћн выполнил свое обещание, вручив мне письма и познакомив с  капуцином,
с которым Я и отправилсЯ рано утром на следующий день.
     ‘коро Я убедилсЯ, что мой спутник - весьма веселый шутник  и,  невзираЯ
на свой монашеский чин и смиренный вид, любит хорошую еду и выпивку  больше,
чем свои четки, и питает большее пристрастие к миловидным  девушкам,  чем  к
деве Њарии или свЯтой †еневьеве. ќто был толстый, крепкий молодой человек  с
рыжими бровЯми, крючковатым носом и с лицом, усеЯнным  веснушками,  а  звали
его брат Ѓалтазар. …го орден не разрешал ему носить белье, а посему, не имеЯ
нужды раздеватьсЯ, он был одним из самых грЯзных животных на белом свете,  и
тело  его  распространЯло  такой  запах,  что  Я  норовил  во  времЯ  нашего
путешествиЯ держатьсЯ от него с подветренной стороны.
     …го превосходно знали в этих краЯх, и мы поэтому сытно питались, ничего
не тратЯ, а утомительность  пути  весьма  облегчалась  добрым  нравом  моего
спутника, распевавшего бесконечное множество  песенок  о  любви  и  вине.  ‚
первый вечер мы сделали привал в крестьЯнском домике неподалеку  от  ЂбвилЯ,
где нас угостили прекрасным рагу, приготовленным  дочерьми  нашего  хозЯина,
одна из которых была весьма миловидна.
     Љогда мы поели всласть и выпили вволю легкого вина, нас отвели в амбар,
где мы нашли приготовленные длЯ нашего  приема  два  ковра,  постеленные  на
чистой соломе. Ќе провели мы там и получаса,  как  услышали  легкий  стук  в
дверь. Ѓалтазар встал и впустил  двух  дочерей  нашего  хозЯина,  пожелавших
побеседовать с ним в темноте. Џошептавшись о чем-то, капуцин вернулсЯ ко мне
и спросил, не чувствителен ли Я к любви и столь  ли  жестокосерд,  чтобы  не
разделить постель с хорошенькой девушкой, которой  Я  приглЯнулсЯ.  Љ  стыду
своему Я должен сознатьсЯ, что позволил себе поддатьсЯ страсти и  с  большой
охотой согласилсЯ воспользоватьсЯ  случаем,  узнав  о  намерении  миловидной
Ќанет разделить со мной ложе. ’щетно  мой  рассудок  напоминал  мне  о  моем
почитании дорогой Ќарциссы - мысль  о  моей  восхитительной  очаровательнице
скорее усиливала, чем утолЯла возбуждение моей души,  и  юнаЯ  поселЯнка  не
имела оснований пожаловатьсЯ  на  мою  памЯть.  ђано  утром  милые  созданиЯ
покинули нас, и  мы  проспали  до  восьми  часов,  а  засим  встали  и  были
накормлены завтраком и напоены шоколадом и l'eau  de  vie  {‚одка  (франц).}
нашими подругами, с которыми нежно попрощались после того, как  мой  спутник
исповедал их и дал им отпущение грехов.
     Љогда мы двинулись дальше, зашел разговор о нашем  ночном  приключении,
который начал капуцин, спросив менЯ, как понравилсЯ  мне  ночной  привал.  џ
выразил удовольствие и восхищение милой Ќанет, на что он покачал головой  и,
смеЯсь, сказал, что она - morceau pour la bonne bouche {Љусочек  на  закуску
(франц).}.
     - Ќичто так не радует менЯ, - продолжал он, - как победа над  Ќанет,  а
Я, говорю не из тщеславиЯ, весьма счастлив в моих любовных делах!
     ќто признание менЯ удивило, поскольку Я знал о том, что он провел  ночь
с сестрой  Ќанет,  и  хотЯ  был  очень  далек  от  желаниЯ  обвинить  его  в
откровенном кровосмешении, но выразил свое изумление перед его выбором  этой
ночью, так как Я знал, что ему нравилась другаЯ. ‚ ответ на такой  намек  он
сказал, что у него были причины распределить меж ними  свою  благосклонность
помимо естественной любезности  по  отношению  к  женскому  полу,  а  именно
сохранение  мира  в  семье,  который  в  противном  случае  нельзЯ  было  бы
поддерживать; к тому же Ќанет понравилсЯ Я, а он  слишком  любит  ее,  чтобы
мешать ее склонностЯм, тем более,  когда  ему  представилсЯ  случай  оказать
услугу приЯтелю.
     џ поблагодарил его  за  дружелюбие,  хотЯ  мне  крайне  не  понравилось
отсутствие у него деликатности, и Я пожалел о случае, который  свел  менЯ  с
ним. •оть Я и был  вольнодумцем,  но  мне  стал  ненавистен  человек,  столь
пренебрегавший принЯтым на себЯ монашеским чином; он  показалсЯ  мне  весьма
мало заслуживавшим уважениЯ и довериЯ, и  Я  даже  стал  бы  оберегать  свой
карман, если бы мог подумать, что у него ЯвитсЯ искушение менЯ обокрасть. Ќо
Я не мог даже вообразить, чтобы капуцины имели  нужду  в  деньгах,  так  как
устав их ордена предписывал им вести жизнь нищих и  удовлетворЯть  все  свои
потребности gratis, а кроме того мой спутник казалсЯ слишком  беззаботным  и
сангвиническим парнем, чтобы вызвать на этот счет мои  опасениЯ;  поэтому  Я
продолжал путь с полной доверчивостью в ожидании скорого конца путешествиЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XLIII

     Њы останавливаемсЯ в доме  вблизи  Ђмьена,  где  менЯ  грабит  капуцин,
исчезающий, пока Я сплю. - ‚ поисках его Я иду в Ќойон,  но  без  успеха.  -
ђассказываю о своем положении некоторым, но не получаю помощи.  -  ‚падаю  в
отчаЯние. - ЏрисоединЯюсь к роте солдат. - ЊенЯ вербуют в Џикардийский полк.
- Њы получаем приказ итти в ѓерманию. - џ  нахожу  утомительность  переходов
невыносимой. -  ‘сора  с  товарищем  во  времЯ  диспута  о  политике.  -  Ћн
вызываетменЯ на поединок, ранит и обезоруживает.

     ’ретью ночь нашего паломничества мы провели в доме  около  Ђмьена,  где
Ѓалтазара не знали и потому нам дали незавидный ужин с кислым вином, а спать
нам пришлось на чердаке, на старом тюфЯке, бывшем с незапамЯтных  времен  во
владении мириадов блох. Њы  вторглись  на  их  территорию  не  безнаказанно:
прошла минута, и нас атаковали бесчисленные жала; невзираЯ на это,  мы,  тем
не   менее,   крепко   заснули,   очень   утомленные   дневным    переходом;
проснувшисьтолько в девЯть часов утра, Я увидел себЯ в одиночестве,  вскочил
в испуге, ощупал карманы и убедилсЯ, что мои предчувствиЯ оправдались!
     Њой спутник улизнул с моими деньгами и оставил менЯ  одного  добиратьсЯ
до Џарижа.
     џ тотчас же сбежал вниз, с горестным, изумленным видом осведомилсЯ, где
нищенствующий монах, и узнал, что тот ушел часа  четыре  назад,  сказав  им,
будто Я захворал и не хочу, чтобы менЯ тревожили, но, когда Я проснусь,  мне
надлежит передать об уходе его по направлению в Ќойон, где он будет ждать  в
"‡олотом петухе" моего прихода. џ не сказал ни слова, но с  тЯжелым  сердцем
направилсЯ туда и прибыл днем, изнемогаЯ от усталости и голода: там, к моему
крайнему смущению" Я узнал, что упомЯнутаЯ особа не поЯвлЯлась!
     „лЯ менЯ было счастьем, что, по своему складу, Я мог испытывать сильное
негодование,  каковое  в  таких  случаЯх  вдохновлЯло  менЯ  против  людских
подлостей  и  помогало  мне  переносить  несчастьЯ,   в   противном   случае
невыносимые. ђаспаленный негодованием, Я рассказал хозЯину гостиницы о своем
отчаЯнном положении, со злобой поносЯ предательство Ѓалтазара; в  ответ  тот
пожал плечами и, скорчив гримасу, сказал, что сочувствует мой беде,  но  что
помочь ей не может ничто, кроме терпениЯ. ‚ этот момент вошли посетители,  к
которым он поспешил, оставив менЯ возмущенным его безразличием  и  в  полной
уверенности, что хозЯин гостиницы  самое  гнусное  животное  на  всем  белом
свете.
     ‚ то времЯ как Я стоЯл на крыльце в унынии и нерешительности и извергал
потоки  проклЯтий  на  вора,  ограбившего  менЯ,  и   на   старого   монаха,
порекомендовавшего его мне, к гостинице подъехал молодой джентльмен,  богато
одетый, в сопровождении лакеЯ и двух слуг в ливреЯх. Њне показалось  по  его
лицу, что он добр и благодушен, и как только он вышел из кареты, Я обратилсЯ
к нему и в нескольких словах  объЯснил  мое  положение.  Ћн  выслушал  очень
вежливо и, когда Я кончил рассказ, промолвил:
     - —его же вы хотите от менЯ, мсье?
     џ был весьма смущен таким  вопросом,  которого  не  задал  бы  ни  один
благородный или обладающий здравым смыслом человек, и  вместо  ответа  низко
поклонилсЯ. Ћн поклонилсЯ еще ниже и быстро  проследовал  в  дом,  а  хозЯин
гостиницы дал мне понЯть, что Я преграждаю  посетителЯм  путь  и  наношу  им
обиду, а ему могу причинить великий ущерб.  “  него  не  было  необходимости
говорить сие вторично; Я немедленно покинул это место и столь был взволнован
горем, гневом и негодованием, что у менЯ из носа хлынула кровь.
     ‚ таком исступленном состоЯнии Я покинул Ќойон и пустилсЯ в  полЯ,  где
бродил, как безумный, пока  силы  мне  не  изменили  и  Я  не  был  вынужден
опуститьсЯ наземь под деревом, дабы дать отдых моим усталым членам. ’ут  моЯ
Ярость иссЯкла, Я почувствовал муки голода и  впал  в  молчаливую  печаль  и
меланхолическое раздумье. џ перебрал в памЯти все преступлениЯ в  каких  был
повинен, и нашел, что их так мало и столь они  пустЯчные,  что  нельзЯ  было
признать  правосудным  то  провидение,  которое,  обрекши  менЯ  на  столько
несчастий и опасностей, бросило в конце концов  умирать  с  голоду  в  чужой
стране, без друзей и знакомых, которые могли хотЯ бы  закрыть  мне  глаза  и
отдать последний долг человеколюбиЯ моему жалкому телу. ’ысЯчу раз  Я  желал
себе превратитьсЯ в медведЯ, чтобы уйти подальше от негостеприимных  людских
притонов в леса и пустыни, где Я мог  бы  жить,  полагаЯсь  только  на  свои
способности, независимый от предательства друзей и высокомерного презрениЯ.
     ’ак Я лежал, стенаЯ о своем злосчастье, как вдруг услышал звуки скрипки
и, поднЯв голову, увидел  группу  мужчин  и  женщин,  танцевавших  на  траве
неподалеку от менЯ. Њне показалось, что самое подходЯщее  времЯ  привлечь  к
себе сострадание должно наступать тогда, когда исчезает  всЯкаЯ  себЯлюбиваЯ
мысль и сердце наполнЯетсЯ весельем и  радостью,  вызванной  общительностью;
поэтому Я поднЯлсЯ и приблизилсЯ к этим счастливым людЯм, в  которых  тотчас
же узнал солдат с  их  женами  и  детьми,  развлекающихсЯ  на  отдыхе  после
утомительного перехода. џ никогда раньше не видел такого сборища пугал и  не
мог также примирить их изможденные, худые лица, их убогие лохмотьЯ и  другие
внешние знаки крайней нужды с веселым их видом. Ћднако Я приветствовал их, а
они ответили также очень вежливо приветствием, после чего образовали круг, в
центре которого Я  очутилсЯ,  и  принЯлись  плЯсать.  ќто  веселье  возымело
чудесное действие на мое душевное состоЯние. ЊенЯ заразило их оживление,  и,
несмотрЯ на мое угнетенное расположение духа, Я забыл свои заботы  и  принЯл
участие в их сумасбродствах. „остаточно позабавившись, женщины расстелили на
земле свою верхнюю одежду  и  выложили  из  заплечных  мешков  лук,  хлеб  и
несколько флЯг плохого вина. Џриглашенный участвовать в этом пире, Я  уселсЯ
с ними и никогда за всю мою жизнь так вкусно не ел.
     ‡акончив трапезу, мы снова пустились в плЯс, и теперь, подкрепившись, Я
постаралсЯ вовсю,  вызвав  всеобщее  восхищение.  џ  был  награжден  тысЯчью
комплиментов и  изъЯвлений  в  дружбе;  мужчины  одобрЯли  мою  внешность  н
ловкость, а женщины громко возносили  хвалу  моей  bonne  grace  {€зЯщество,
любезность (франц).}, сержант, в  частности,  был  так  любезен  со  мной  и
описывал с таким  искусством  удовольствиЯ  солдатской  жизни,  что  Я  стал
прислушиватьсЯ к его предложению завербовать менЯ на службу; и чем больше  Я
раздумывал над  своим  положением,  тем  больше  убеждалсЯ  в  необходимости
принЯть решение без отлагательств.
     Џосему, зрело обдумав доводы pro и  contra  {‡а  и  против  (лат).},  Я
выразил согласие и принЯт был  в  Џикардийский  полк,  считавшийсЯ,  по  его
словам, одним из старейших полков в …вропе.
     ђота, в которую входил этот отрЯд, была  расквартирована  неподалеку  в
деревне, куда мы отправились на другой  день,  и  Я  был  представлен  моему
капитану, которому пришелсЯ, кажетсЯ, по душе мой внешний вид, и он дал  мне
крону на выпивку, приказав выдать мне одежду, оружие и снарЯжение.  ‡атем  Я
продал свою ливрею, купил белье и,  постаравшись  научитьсЯ  экзерцициЯм,  в
самый короткий срок стал заправским солдатом
     ќто произошло незадолго до  получениЯ  нами  приказа  присоединитьсЯ  к
некоторым другим полкам и спешно итти в ѓерманию на подкрепление  к  маршалу
герцогу де Ќоайль *, расположившемусЯ лагерем на  берегу  реки  Њайн,  чтобы
следить за движением  английских,  ганноверских,  австрийских  и  гессенских
войск под командованием лорда ‘тэра.
     €так, мы двинулись в путь, и Я познакомилсЯ с той  стороной  солдатской
жизни, котораЯ до сей поры была мне неведома.
     Ќевозможно описать голод и жажду, которые  Я  переносил,  и  усталость,
какую Я испытывает на марше в сотни  миль;  во  времЯ  этого  марша  жара  и
непрестанное движение столь истерзали мое тело,  что  очень  скоро  на  моих
бедрах и ногах слезла кожа с внутренней стороны и  Я  испытывал  невыразимые
мучениЯ. ќтой бедой Я был обЯзан своей упитанности, которую Я  проклинал,  и
завидовал худобе товарищей, чьи тела не могли выделЯть столько соков  и  чью
кожу не так-то легко можно было натереть.
     ЌепрерывнаЯ боль сделала менЯ раздражительным, а эта  раздражительность
еще более возросла от испытаний, коим подвергалась  моЯ  гордость,  когда  Я
видел, что эти жалкие беднЯги, которых порыв ветра мог разметать по воздуху,
как мЯкину, бодро несут бремЯ, под коим Я готов был подломитьсЯ.
     Ћднажды, когда во времЯ привала солдаты с их женами, по  обычаю,  пошли
плЯсать, мой товарищ осталсЯ со мной дома под предлогом  дружбы  и  оскорбил
менЯ, выразив мне свою жалость и начав утешать. Ћн сказал мне, что,  хотЯ  Я
теперь молод и еще новичок, но скоро привыкну к службе, и он не сомневаетсЯ,
что мне предстоит честь еще послужить во славу королЯ.
     -  €так,  мое  дитЯ,  имей  мужество,  -  продолжал  он,  -  и   молись
милосердному богу о том, чтобы ты был так же счастлив, как Я,  который  имел
честь служить ‹юдовику ‚еликому и получить немало ран ради приумножениЯ  его
славы.
     Љогда Я взглЯнул на презренное существо, произносившее эти слова,  менЯ
поразило его  ослепление,  и  Я  не  мог  не  выразить  удивлениЯ  нелепости
разумного  существа,  полагавшего  длЯ  себЯ   высокой   честью   переносить
отвратительную нищету, угнетение,  голод,  болезни,  увечье  и  даже  угрозу
смерти  только  длЯ   того,   чтобы   удовлетворить   честолюбие   государЯ,
пренебрегающего его страданиЯми и даже не ведающего о том, как его зовут.
     џ заметил, что, ежели его положение есть следствие принуждениЯ, Я готов
восхвалить его стойкость и мужество, с какими он терпит свою долю; ежели  он
поднЯл оружие в  защиту  своей  родины,  которой  нанесено  оскорбление,  он
заслуживает одобрениЯ за свой патриотизм, а  ежели  выбрал  свой  теперешний
образ жизни как спасение от еще большей беды,  он  оправдан  своей  совестью
(хотЯ Я и не ведаю  большего  несчастьЯ,  чем  то,  какое  ему  выпало);  но
признать, что основу его жизни составлЯет стремление споспешествовать  славе
его государЯ, это все равно, что  объЯвить  его  несчастным  рабом,  который
охотно переносит опасности и самые тЯжелые лишеньЯ и совершает самые  тЯжкие
преступлениЯ, дабы питать варварскую гордыню такого же существа,  как  и  он
сам,  возвысившегосЯ  над  ним  только  благодарЯ  власти,   основанной   на
подчинении ему подобных.
     ‘олдат  был  весьма  обижен  вольностЯми,  какие  Я  позволил  себе  по
отношению и его королю, которые, по его словам,  простительны  только  из-за
моего невежества. Ћн утверждал, что особы государей свЯщенны и их не  должно
осквернЯть осуждение подданных, которых верность обЯзывает подчинЯтьсЯ любым
приказаниЯм монарха, не выражаЯ при этом никаких сомнений или  недовольства:
он дал мне совет боротьсЯ с  такими  мЯтежными  взглЯдами,  впитанными  мною
среди англичан, которые столь известны  всему  миру  дерзким  обращением  со
своим королем, что сие даже вошло в пословицу.
     ‚ защиту своих соотечественников Я повторил все  доводы,  какие  обычно
приводЯт длЯ доказательства того, что каждый человек  обладает  естественным
правом быть свободным; что верность и покровительство должны быть взаимными;
что, когда взаимные узы порваны тиранией королЯ,  он  несет  ответственность
перед народом за разрыв договора и отвечает перед законом и что те восстаниЯ
англичан, каковые заклеймены рабами неограниченных государей кличкой мЯтежа,
ЯвлЯютсЯ славными попытками спасти свою независимость, на которую люди имеют
право со днЯ рождениЯ, от алчных когтей честолюбиЯ, захватившего власть.
     ”ранцуз, задетый весьма малым моим уважением к королю, потерЯл терпение
и выругал менЯ так, что спокойствие духа  мне  изменило,  и  Я  сжал  кулак,
намереваЯсь заехать ему в ухо. „огадавшись о моем намерении, он  отскочил  и
потребовал  вступить  с  ним  в  переговоры;  в  ответ  на  это  Я   сдержал
негодование, и он сказал мне,  что  француз  никогда  не  прощает  удара,  а
посему, если мне жизнь не надоела, Я  поступлю  правильно,  избавив  его  от
оскорблениЯ,  и  окажу  ему  честь,  скрестив  с  ним  шпаги,  как  подобает
джентльмену.
     џ последовал его совету  и  отправилсЯ  вместе  с  ним  на  близлежащую
полЯну, где был пристыжен жалкой фигурой  противника,  маленького  дрожащего
созданиЯ, отЯгченного годами и слепого на один глаз. Ќо  скоро  Я  убедилсЯ,
что глупо судить по внешнему виду; на втором выпаде он ранил  менЯ  в  кисть
руки и немедленно - обезоружил так внезапно, что Я подумал, не  вывихнул  ли
он мне сустав. џ был не только смущен, но и пришел в Ярость,  в  особенности
потому, что мой противник воспользовалсЯ  своим  успехом  отнюдь  не  с  той
умеренностью, какой можно было ждать: он потребовал, чтобы Я просил прощениЯ
за оскорбление, нанесенное ему и его королю.
     Ќа такое требование Я никак не мог согласитьсЯ и сказал  ему,  что  эти
условиЯ неблагородны и ни один джентльмен на его месте не должен их ставить,
а Я, в моем положении, не должен их принимать, и что, если он настаивает  на
своих неблагородных требованиЯх, то Я в свою очередь требую  сатис