орый  обЯзан
был не только * проповедывать милосердие, но и показывать его на  деле;  при
этом он заметил, что хватит с него, •оджа, платить свою долю  на  содержание
бедных принадлежащих к его приходу. Љогда менЯ положили у ворот  свЯщенника,
тот пришел в страшный гнев и  пригрозил  отлучить  от  церкви  и  того,  кто
послал, и тех, кто принес менЯ, если они  не  перенесут  менЯ  немедленно  в
другое место.
     Љ тому времени Я от изнеможениЯ лишилсЯ чувств  и  впоследствии  узнал,
что менЯ таскали от двери к двери по всей деревне, и  ни  у  кого  нехватило
добросердечиЯ оказать мне хоть какую-нибудь помощь,  пока  о  моей  беде  не
услыхала одна старуха, слывущаЯ в округе колдуньей, котораЯ принЯла  менЯ  к
себе в дом и, перевЯзав мои  раны,  привела  в  чувство  каким-то  снадобьем
собственного приготовлениЯ.
     ќта почтеннаЯ женщина ходила за мной очень заботливо и  внимательно,  а
когда силы начали возвращатьсЯ  ко  мне,  пожелала  узнать  все  подробности
постигшего менЯ бедствиЯ.
     џ не мог не уважить просьбы той, что  спасла  мне  жизнь,  а  потому  и
поведал ей обо всех моих приключениЯх, ничего не преувеличиваЯ и ни о чем не
умалчиваЯ. Ћна была, казалось, удивлена перенесенными мною ударами судьбы  и
на основании моих страданий сделала  благоприЯтное  предсказание  касательно
моего будущего; затем с  таким  жаром  и  с  такой  рассудительностью  стала
восхвалЯть превратности жизни, что  показала  себЯ  в  моих  глазах  особой,
знававшей лучшие дни, и Я  возгорелсЯ  желанием  услышать  ее  историю.  Ћна
догадалась об этом по нескольким сорвавшимсЯ  у  менЯ  словам  и  с  улыбкой
сказала, что в жизни ее не  было  ничего  занимательного  или  необычайного;
однако она готова рассказать мне о ней в  благодарность  за  оказанное  мною
доверие.
     - Ќезачем называть имена моих родителей, - начала она, - которые умерли
много лет назад; достаточно будет поведать вам, что они  были  богаты  и  не
имели других детей, кроме менЯ. Џоэтому Я  почиталась  наследницей  большого
состоЯниЯ, вследствие чего мне надоедали  искатели  моей  руки.  ‘реди  моих
многочисленных  поклонников  был  один  молодой  джентльмен,  не  обладавший
никакими средствами и полагавшийсЯ только на свои успехи по службе в  армии,
где он имел в ту пору чин лейтенанта. ‚о мне  зародилось  нежное  чувство  к
этому обходительному офицеру, которое в короткое времЯ разгорелось в  пылкую
страсть; не останавливаЯсь на мелких подробностЯх, скажу только, что Я тайно
свЯзала себЯ с ним узами  брака.  Њы  недолго  наслаждались  обществом  друг
друга, встречаЯсь украдкой, как вдруг он получил приказ отправитьсЯ со своим
полком во ”ландрию; но перед его отъездом мы договорились, что он  в  письме
объЯвит моему отцу о нашем браке и будет молить его о прощении за  содеЯнное
нами без его одобрениЯ. Ћн написал отцу, когда Я гостила у друзей,  а  в  то
времЯ, как Я собиралась вернутьсЯ домой, пришло письмо от отца,  извещавшего
менЯ, что раз Я поступила, как  непочтительнаЯ  и  недостойнаЯ  дочь,  выйдЯ
замуж за нищего без его ведома и согласиЯ, и тем самым навлекла позор на его
семью и обманула его надежды, - он от  менЯ  отрекаетсЯ,  предоставлЯЯ  менЯ
уготованной мне жалкой участи и запрещает впредь переступать порог его дома.
ќтот суровый приговор был  скреплен  моей  матерью,  котораЯ  сообщала,  что
вполне разделЯет чувства моего отца и предлагает мне избавить себЯ от  труда
прибегать к мольбам, ибо ее решение  непреклонно.  ЏораженнаЯ,  как  громом,
своим несчастьем, Я послала за каретой и  поехала  к  моему  мужу,  которого
застала ожидающим результатов своего письма. •отЯ он легко  мог  угадать  по
моему лицу, к  чему  привела  его  декларациЯ,  он  с  большим  спокойствием
прочитал полученное мною послание и с нежной улыбкой, которой мне никогда не
забыть, обнЯл менЯ, сказав: "Њне кажетсЯ, что достойнаЯ леди, ваша  матушка,
могла бы избавить себЯ от труда делать эту приписку. Ќу, что  ж,  милаЯ  моЯ
Ѓетти, придетсЯ вам отложить всЯкое помышление о собственной карете, пока  Я
не получу командованиЯ полком!" ’акое хладнокровие  не  только  помогло  мне
перенести перемену фортуны, но в то же времЯ  усилило  мою  любовь  к  нему,
убедив менЯ в том, что он женилсЯ на мне,  не  преследуЯ  никаких  корыстных
целей. Ќа следующий день Я поселилась с женой  другого  офицера,  давнишнего
друга и  конфидента  моего  мужа,  в  деревне  неподалеку  от  ‹ондона,  где
онитрогательно распрощались с нами, уехали во ”ландрию и были там убиты друг
возле друга. ‡ачем докучать вам  описанием  нашей  неизъЯснимой  скорби  при
роковом известии об этом событии, при воспоминании о котором старческие  мои
глаза и ныне увлажнЯютсЯ  слезой!  Љогда  наша  печаль  немного  утихла  мой
рассудок пришел на помощь, мы убедились, что всеми  покинуты  и  нам  грозит
опасность погибнуть от нищеты; тогда мы подали  прошение  о  пенсии  и  были
занесены в списки. ЏоклЯвшись в вечной дружбе, мы продали наши драгоценности
и лишние платьЯ, удалились в это местечко, находЯщеесЯ в графстве ‘ассекс, и
купили этот домик, где и прожили много лет  в  уединении,  предаваЯсь  нашей
скорби, пока небу не угодно было отозвать два года назад мою подругу. ‘  той
поры Я влачу жалкое существование в ожидании скорого освобождениЯ,  которое,
как Я надеюсь, принесет мне вечную награду за все мои страданиЯ.
     Ђ теперь, - продолжала она, - Я должна поведать вам, какаЯ молва  ходит
обо мне среди моих соседей. ђечи мои, непохожие на разговоры обитателей этой
деревни, уединенный образ жизни, уменье  излечивать  болезни,  приобретенное
благодарЯ чтению книг с тех пор, как Я поселилась  здесь,  и,  наконец,  мой
преклонный возраст - все это побудило простой народ смотреть на менЯ, как на
какое-то сверхъестественное  существо,  и  теперь  менЯ  считают  колдуньей.
Џриходский  свЯщенник,  с  которым  Я  не  слишком  старалась   поддерживать
знакомство, был обижен моим, неуважительным  по  его  мнению,  отношением  и
немало способствовал укреплению такого суждениЯ, распространЯЯ мне  во  вред
разные слухи среди простолюдинов, возмущенных также и тем,  что  Я  держу  у
себЯ эту бедную тигровую кошку с ошейником, любимицу моей покойной  подруги.
‘только было простодушиЯ, невинности, рассудительности и доброты в  речах  и
поведении этой почтенной особы, что Я исполнилсЯ к ней сыновнего уважениЯ  и
попросил у нее совета, как держать  мне  себЯ  в  будущем,  когда  Я  получу
возможность действовать. Ћна отговорила менЯ от задуманного мною плана ехать
в ‹ондон,  где  Я  надеЯлсЯ  получить  обратно  свои  пожитки  и  жалованье,
вернувшись на корабль, который, как прочитал Я в газете, благополучно достиг
к тому времени ’емзы.
     - ‚ам грозит опасность, - сказала она, - что с вами поступЯт не только,
как с дезертиром, покинувшим судно, но и как с мЯтежником,  покусившимсЯ  на
жизнь своего командира, и вы еще  меньше  будете  защищены  от  его  злобной
мстительности.
     ‡атем она обещала рекомендовать менЯ в качестве слуги  одной  из  своих
знакомых, незамужней  леди,  котораЯ  жила  в  этом  краю  вместе  со  своим
племЯнником, весьма богатым молодым любителем охоты на  лисиц,  где  Я  буду
жить в полном  благополучии,  если  свыкнусь  с  нравом  и  привычками  моей
хозЯйки, склонной к причудам и странностЯм. Ќо прежде всего  она  советовала
мне скрыть мою историю, разоблачение коей может в значительной мере отравить
мое существование, ибо большинство знатных людей придерживаетсЯ  правила  не
принимать в семью в качестве домашнего слуги джентльмена, впавшего в  нужду,
из опасениЯ, как бы он не оказалсЯ гордым, ленивым и дерзким.
     Њне поневоле пришлось  принЯть  это  незавидное  предложение,  так  как
положение мое было отчаЯнное, и через несколько дней Я поступил в  услужение
к этой леди в качестве ее лакеЯ. ЊоЯ хозЯйка представила менЯ  как  молодого
человека, против своей воли посланного родственниками на  морскую  службу  и
потерпевшего кораблекрушение, которое столь усилило его отвращение к  такому
образу жизни, что он предпочитает служить на суше,  только  бы  не  итти  на
какой бы то ни было корабль. Џрежде чем Я поступил на новое мое  место,  она
вкратце описала характер моей госпожи, чтобы мне легче было приноровитьсЯ  к
ней.
     - ќта леди, - сказала она, - стараЯ дева лет сорока, примечательнаЯ  не
столько своею красотой, сколько ученостью и изЯщным вкусом, прославившими ее
по всей округе. Ћна знаток искусств и столь  рьЯно  занимаетсЯ  наукой,  что
пренебрегает  своею   внешностью,   доходЯ   даже   до   нерЯшливости;   это
пренебрежение, а также ее презрение к мужскому полу нимало не  беспокоит  ее
племЯнника, так как ему, благодарЯ этому, должно быть, удастсЯ  сохранить  в
семье ее значительное состоЯние. ‚от почему  он  разрешает  ей  жить  по  ее
желанию, надо сказать своеобычно, и исполнЯет все ее сумасбродные причуды. “
нее отдельнаЯ половина дома, состоЯщаЯ из столовой, спальни и кабинета.  Ћна
держит особую кухарку, горничную  и  лакеЯ  и  редко  садитсЯ  за  стол  или
встречаетсЯ с кем-либо из членов семейства,  за  -  исключением  племЯнницы,
очаровательной девушки, котораЯ  частенько  потакает  своей  тетке  во  вред
собственному здоровью, просиживаЯ с ней ночи напролет, так как ваша  хозЯйка
слишком большой философ, чтобы признавать обычаи света, и никогда не спит  и
не ест, как все прочие люди. Ќе говорЯ о других странных  ее  понЯтиЯх,  она
исповедывает учение розенкрейцеров * и  верит,  что  землЯ,  воздух  и  море
населены невидимыми существами, с которыми род человеческий может вступать в
общение  и  близкие  сношениЯ,  при  одном  простом  условии   -   соблюдать
целомудрие. ЌадеЯсь и сама завЯзать  когда-нибудь  такого  рода  знакомство,
она, едва услыхав  обо  мне  и  моей  кошке,  посетила  менЯ  с  целью,  как
призналась она впоследствии, познакомитьсЯ с моим злым духом, и  была  очень
огорчена, разочаровавшись в своих ожиданиЯх. ’акой фантастический склад  ума
как бы отрезал ее от мира, она не может обращать  внимание  на  повседневные
ЯвлениЯ и потому  частенько  бывает  так  рассеЯнна,  что  совершает  весьма
странные промахи и несуразные поступки, которые вам  надлежит  исправлЯть  и
заглаживать, как вам подскажет ваше собственное разумение.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXIX

     Џрием, оказанный мне этой леди -  џ  влюблЯюсь  в  Ќарциссу  -  ‘ообщаю
подробности  моих  последних  злоключений  -  ‡авоевываю  расположение  моей
хозЯйки - Ћписание молодого сквайра - џ узнаю новые подробности о  положении
Ќарциссы - ‡агораюсь смертельной ненавистью к сэру  ’имоти  -  ‡накомлюсь  с
библиотекой и сочинениЯми миледи. - …е сумасбродное поведение.

     Ќабравшись  этих  полезных  сведений,  Я  отправилсЯ  в  дом,  где  она
проживала, и был введен горничной к миледи, котораЯ до сей поры менЯ еще  не
видела. Ћна сидела в своем кабинете, опустив одну  ногу  на  пол,  а  другую
положив на высокий табурет, стоЯвший на некотором расстоЯнии  от  ее  стула;
рыжеватые прЯди волос свисали в беспорЯдке, которого не назовешь красивым, с
головы, не прикрытой чепчиком, чтобы удобнее было почесывать ее одной  рукой
в то времЯ, как в другой она держала огрызок пера. ‹об  у  нее  был  высокий
иморщинистый; глаза большие, серые и выпуклые; нос длинный, острый, орлиный;
весьма вместительный рот, лицо худое и веснущатое,  а  подбородок  заострен,
как сапожный нож; на верхней губе помещалось  изрЯдное  количество  дешевого
испанского табака, который, то и дело ссыпаЯсь, украшал ее шею,  от  природы
не очень белую, а также и платье, висевшее на ней свободно,  c  небрежностью
поистине поэтической, не скрываЯ бельЯ, очень тонкого, но,  по-видимому,  не
стиранного ни в какой воде, разве что в Љастальских  струЯх  *.  ‚округ  нее
лежали груды книг, глобусы, квадранты, телескопы и другие  научные  приборы.
’абакерка находилась справа от нее, слева лежал носовой  платок,  достаточно
долгое  времЯ  бывший  в  употреблении,  а  по  обе  стороны  кресла  стоЯли
плевательницы.
     Љогда мы  вошли,  она  пребывала  в  раздумье,  и  горничнаЯ  не  почла
возможным  ее  тревожить,  так  что  мы  ждали  несколько  минут,  оставаЯсь
незамеченными, а она тем временем  покусывала  гусиное  перо,  менЯла  позу,
корчила   всевозможные   гримасы   и,   наконец,   с   торжествующим   видом
продекламировала вслух:

     "€ боги отступают предо мной".

     ‡апечатлев свое достижение на бумаге, она повернулась к двери и, увидев
нас, воскликнула:
     - —то такое?
     - ‚от этот молодой человек,  -  отвечала  моЯ  проводница,  -  которого
миссис ‘эджли рекомендовала вашему лордству в лакеи.
     “слыхав такой ответ, она  долго  всматривалась  в  мое  лицо,  а  затем
осведомилась о моем имени, которое Я нашел нужным скрыть, назвавшись  „жоном
Ѓрауном. Ћкинув менЯ любопытным взглЯдом, она изрекла следующее:
     - Ћ! „а, припоминаю, ты потерпел кораблекрушение. Љак  ты  добралсЯ  до
берега - на спине кита или на спине дельфина?
     Ќа это Я ответил, что добралсЯ вплавь без  всЯкой  посторонней  помощи.
’огда она пожелала узнать, бывал ли Я когда-нибудь в ѓеллеспонте и плавал ли
между ‘естосом и Ђбидосом *. џ ответил  отрицательно.  ‡атем  она  приказала
служанке заказать длЯ менЯ новую ливрею и дать наставлениЯ  касательно  моей
службы. Џри этом она плюнула в  табакерку  и  вытерла  нос  вместо  носового
платка лежавшим на столе чепчиком.
     Њы вернулись в кухню, где менЯ по-королевски угостили служанки, которые
как будто соперничали друг с другом, оказываЯ мне знаки вниманиЯ, и от них Я
узнал, что обЯзанности мои заключаютсЯ в том, чтобы чистить  ножи  и  вилки,
накрывать  на  стол,  прислуживать  за   столом,   исполнЯть   поручениЯ   и
сопровождать миледи, когда она выезжает.  ‚  доме  оказалась  очень  хорошаЯ
ливреЯ, принадлежавшаЯ моему умершему предшественнику и пришедшаЯсЯ мне  как
раз впору, так что не было нужды прибегать к портному. Љогда Я  облачилсЯ  в
новое платье, зазвонил колокольчик миледи, после чего  Я  побежал  наверх  и
застал ее важно прохаживающейсЯ по комнате в одной рубашке и нижней юбке. џ,
как и подобало, хотел немедленно удалитьсЯ, но она  приказала  мне  войти  и
проветрить длЯ нее чистую рубашку; когда Я, без большой охоты исполнил  это,
она надела рубашку при мне, без всЯких церемонии,  и,  право  же,  думаю  Я,
пребывала все это времЯ в неведении относительно моего пола, будучи  целиком
погружена в размышлениЯ.
     —аса в четыре мне было приказано накрыть стол и доставить два  прибора,
предназначавшиесЯ, как Я узнал, длЯ моей хозЯйки и ее племЯнницы, которой  Я
еще не видел. •отЯ Я не очень искусно исполнЯл эту работу,  но  справилсЯ  с
нею неплохо  длЯ  новичка,  а  когда  обед  был  подан,  Я  увидел  хозЯйку,
приближающуюсЯ в сопровождении молодой  леди,  которую  буду  пока  называть
Ќарциссой.
     ‘только прелести было в лице и походке этого миловидного созданиЯ,  что
сердце мое пленилось с первого взглЯда,  и,  пока  продолжалсЯ  обед,  Я  не
спускал с нее глаз. …й было на вид  лет  семнадцать,  рост  высокий,  фигура
превосходнаЯ; волосы, ниспадающие локонами  ее  шею,  словно  выточенную  из
слоновой кости, черны, как смоль;  изогнутые  брови  того  же  цвета;  глаза
проницательные, но ласковые; губы, сочностью и окраской напоминающие  вишню;
цвет лица чистый, нежный и  здоровый;  осанка  благороднаЯ,  естественнаЯ  и
изЯщнаЯ, и весь ее облик столь восхитителен, что ни один человек, наделенный
чувствительностью, не мог созерцать ее, не восторгаЯсь,  а  восторгаЯсь,  не
полюбить до безумиЯ! џ начал проклинать  свое  рабское  положение,  делавшее
менЯ столь недостойным вниманиЯ этого обожаемого мной кумира! € тем не менее
Я благословлЯл судьбу, котораЯ давала мне  возможность  ежедневно  лицезреть
такое совершенство! Љогда она говорила, Я внимал с радостью;  когда  же  она
обратилась ко мне, душа  моЯ  затрепетала  от  бурного  восторга!  Њне  даже
посчастливилось быть предметом их разговора:  ибо  Ќарцисса,  заметив  менЯ,
сказала своей тетке: - ‚ижу, что пришел ваш новый лакей. ‡атем,  обратившись
ко мне, спросила с неизъЯснимым спокойствием, тот  ли  самый  Я  человек,  с
которым столь жестоко обошлись грабители. Љогда Я ответил  утвердительно  на
ее вопрос, она выразила  желание  узнать  подробности  моих  приключений  до
кораблекрушениЯ и ‚след за ним. Џосле  сего  (по  совету  миссис  ‘эджли)  Я
сообщил ей, что был отдан в ученье шкиперу судна против моего желаниЯ, и это
судно пошло ко дну; что Я и еще четверо, случайно  находившиесЯ  на  палубе,
кое-как добрались вплавь до берега, где мои товарищи, одолев менЯ,  ограбили
до нитки и  покинули,  почитаЯ  умершим  от  ран,  нанесенных  мне,  пока  Я
оборонЯлсЯ. ‡атем Я  рассказал  о  том,  как  менЯ  нашли  в  амбаре  и  как
бесчеловечно обошлись со  мной  поселЯне  и  свЯщенник;  это  описание,  как
заметил Я, увлажнило слезой глаза прелестного  созданиЯ!  Љогда  Я  закончил
свое повествование, моЯ хозЯйка сказала:
     - Ma foi! Le garcon est bien fait! {…й-богу, он недурен! (франц.)}
     ‘ этим мнением Ќарцисса  согласилась,  присовокупив  на  том  же  Языке
похвалу моей понЯтливости, что весьма польстило моему тщеславию.
     ђазговор, коснувшись других предметов, перешел на молодого  сквайра,  о
котором  осведомилась  миледи,  именуЯ  его  дикарем,  и  узнала  от   своей
племЯнницы, что он еще спит, отдыхаЯ от утомительного кутежа прошлой ночи  и
набираЯсь сил и бодрости длЯ предстоЯщей  охоты  на  лисиц,  назначенной  на
следующее утро в обществе сэра  ’имоти  ’икета,  сквайра  Ѓампера  и  многих
других джентльменов такого же склада, вследствие чего на  рассвете  во  всем
доме будет шум и гам. ќто была крайне неприЯтнаЯ новость  длЯ  ученой  леди,
объЯвившей, что, ложась спать, она заткнет себе уши ватой и примет  опиум  с
целью заснуть покрепче, чтобы эти "грубые  люди"  ее  не  потревожили  и  не
расстроили.
     Џо окончании их обеда Я вместе с другими слугами уселсЯ за наш  обед  в
кухне, где узнал, что сэр ’имоти ’икет был богатым  землевладельцем,  жившим
по соседству, которого брат Ќарциссы прочил ей в мужьЯ, обещаЯ в то же времЯ
женитьсЯ на сестре сэра ’имоти, благодарЯ  чему  -  ибо  их  состоЯние  было
примерно одинаково - молодые леди будут обеспечены, а братьЯ их не станут от
того беднее; но что обе леди не сочувствовали  такому  плану,  так  как  они
питали искреннее презрение к джентльменам, предназначенным благодарЯ  такому
соглашению им в мужьЯ. ќто сообщение вызвало во мне смертельную ненависть  к
сэру ’имоти, которого Я почитал своим соперником и в глубине души  проклинал
за самонадеЯнность. “тром  на  рассвете,  пробудившись  от  шума,  поднЯтого
охотниками и собаками, Я встал с постели посмотреть на кавалькаду  и  увидел
своего соперника, чьи достоинства, если исключить его богатство,  показались
мне недостаточно блестЯщими, чтобы  вселить  опасениЯ  касательно  Ќарциссы,
которую, как льстил Я себЯ надеждой, нельзЯ было покорить  теми  качествами,
как внешними, так и душевными, которыми он располагал.
     Њою хозЯйку, несмотрЯ  на  принЯтые  ею  меры  предосторожности,  столь
обеспокоили гости ее племЯнника, что она не  вставала  до  пЯти  часов  днЯ,
благодарЯ чему Я имел возможность осмотреть на досуге  ее  библиотеку,  а  к
такому осмотру  менЯ  упорно  толкало  любопытство.  ‡десь  Я  нашел  тысЯчу
отрывков  ее  собственных  стихов,  состоЯвших  из  трех,  четырех,  десЯти,
двенадцати и двадцати строк на любые темы, начатых по  вдохновению,  но,  за
недостатком  у  нее   и   способностей   и   настойчивости,   не   принЯвших
сколько-нибудь законченную форму. ‘амым же примечательным длЯ поэтессы  было
отсутствие во всех ее произведениЯх малейшего упоминаниЯ о  любви.  џ  нашел
отрывки  пЯти  трагедий,  носивших  заглавиЯ:  "‘трогий  философ",  "„войной
убийца",  "‘вЯтотатственный  предатель",  "Џадение  ‹юцифера"  и  "Џоследний
день". Ћтсюда Я заключил, что нрав у нее мрачный,  а  воображение  пленЯетсЯ
ужасными образами.
     ‚ ее  библиотеку  входили  произведениЯ  лучших  английских  историков,
поэтов и философов, всех французских критиков и поэтов и несколько  книг  на
итальЯнском Языке,  главным  образом  поэтических  сочинений,  возглавлЯемых
’ассо и Ђриосто, читанных ею  неоднократно.  Ѓыли  здесь  также  классики  в
переводе на французский Язык, но ни одной книги на латинском или  греческом,
и это обстоЯтельство указывало на ее незнание этих Языков.
     ‚нимательно обозрев ее собрание книг, Я удалилсЯ и в обычный час  хотел
накрывать на стол, когда горничнаЯ сказала мне, что ее госпожа еще  лежит  в
постели, так как утром ее крайне встревожил лай собак,  вследствие  чего  ей
чудитсЯ, будто она - заЯц, окруженный охотниками, и на завтрак она попросила
принести ей пожевать овощей. Љогда  Я  выразил  удивление  по  поводу  столь
необъЯснимой фантазии, горничнаЯ поведала мне, что миледи весьма  склонна  к
подобным причудам: иной раз она начинает считать себЯ каким-нибудь животным,
иногда - мебелью, и что  во  времЯ  таких  воображаемых  превращений  весьма
опасно приближатьсЯ к ней, в особенности когда она изображает зверЯ, так как
недавно,  разыгрываЯ  роль  кошки,  она  подскочила  к  горничной  и  ужасно
расцарапала ей лицо; что несколько месЯцев  назад  она  предсказала  великий
пожар, который грозит вот-вот начатьсЯ и может быть потушен только ее мочой,
которую она по этой причине так  долго  удерживала,  что  жизнь  ее  была  в
опасности, и ей пришлось бы умереть, если бы не придумали способа  заставить
ее помочитьсЯ: под окном ее спальни разложили костер и внушили ей,  что  дом
объЯт пламенем, после чего она с величайшим спокойствием приказала  принести
все кадки и сосуды, какие только найдутсЯ, чтобы наполнить их  длЯ  спасениЯ
дома, и немедленно препроводила в один из них причину своей болезни. “знал Я
также, что ничто так не споспешествует обретению ею рассудка, как музыка,  к
которой всегда в таких случаЯх прибегает Ќарцисса, играющаЯ на  клавикордах,
и к ней-то шла сейчас горничнаЯ, чтобы сообщить о болезненном  состоЯнии  ее
тетки.
     Љак только она удалилась, звук  колокольчика  призвал  менЯ  в  спальню
миледи, где Я застал ее сидЯщей прЯмо на  полу,  поджав  ноги,  совсем,  как
заЯц, прислушивающийсЯ к крикам преследователей. Џри моем  поЯвлении  она  в
испуге вскочила и бросилась в другой конец  комнаты,  чтобы  ускользнуть  от
менЯ, которого, несомненно, принЯла за гончую, посЯгающую на ее жизнь.  ‚идЯ
ее крайнее смЯтение, Я  вышел  и  на  лестнице  встретил  спускавшуюсЯ  вниз
прелестную Ќарциссу, которой и доложил о  положении  моей  госпожи.  Ћна  не
проронила ни слова, но с невыразимо чарующей улыбкой вошла в  комнату  своей
тетки, и немного погодЯ мой слух был  восхищен  ее  искусной  игрой.  ‡вукам
инструмента сопутствовал ее голос, столь нежный и мелодический, что менЯ  не
удивила  поразительнаЯ  перемена,  происшедшаЯ  в  расположении  духа   моей
хозЯйки, котораЯ вскоре обрела покой и рассудительность.
     Џримерно в семь часов вернулись  охотники,  а  перед  ними  в  качестве
трофеев несли шкуры двух лисиц и одного барсука. Љогда они уселись за обед -
или за ужин - сэр ’имоти ’икет пожелал,  чтобы  Ќарцисса  почтила  их  своим
присутствием за столом. Ќо в этой просьбе, вопреки угрозам и мольбам  брата,
она отказала, Якобы потому, что должна  ухаживать  за  своей  расхворавшейсЯ
теткой, и Я имел удовольствие видеть унижение моего  соперника.  Ћднако  это
разочарование не произвело на него сильного впечатлениЯ, так как он утешилсЯ
бутылкой, к которой всЯ компаниЯ  прибегала  с  таким  усердием,  что  после
оглушительного шума, вызванного хохотом, песнЯми, руганью, плЯской и дракой,
их всех разнесли по кроватЯм в бессознательном состоЯнии.
     Џоскольку мои обЯзанности не имели никакого касательства  к  сквайру  и
его семье, Я вел довольно спокойную и приЯтную жизнь,  ежедневно  услаждаЯсь
пьЯнЯщим напитком любви к Ќарциссе,  прелести  которой  с  каждым  днем  все
больше и больше пленЯли мои взоры. ‘коль ни  было  низко  мое  положение,  Я
перестал замечать  свое  собственное  ничтожество  и  даже  возымел  надежду
когда-нибудь насладитьсЯ этим  милым  созданьем,  чьЯ  приветливость  весьма
поощрЯла мои самонадеЯнные мечты.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XL

     ЊоЯ хозЯйка удивлена моей ученостью. - —итает мне свои произведениЯ.  -
џ знакомлю ее с некоторыми моими стихами. - “Язвлен ее холодной похвалой.  -
Ќарцисса одобрЯет мое поведение. - џ невольно одерживаю победу над  кухаркой
и молочницей. - €х взаимнаЯ вражда и столкновениЯ. --ђевность их любовников.

     ‚ течение этого  периода  любви  и  спокойствиЯ  моЯ  муза,  так  долго
спавшаЯ, пробудилась и произвела на свет несколько небольших произведений на
тему моей любви. Ќо, поскольку Я был весьма  озабочен  в  сокрытии  истинных
моих чувств и моей личности, мне пришлось  подавить  свое  желание  услышать
похвалу  и  ограничитьсЯ  чтением  их  самому  себе  и   своим   собственным
одобрением. ’ем временем Я стремилсЯ постепенно укреплЯтьсЯ в добром  мнении
обеих леди, и благодарЯ старательности, а также исполнительности преуспел  в
такой мере, что вскоре стал любимым слугой;  весьма  часто  мне  приходилось
слышать упоминаниЯ обо мне на французском и итальЯнском Языках, исходЯщие из
уст предмета всех  моих  желаний,  упоминаниЯ  теплые  и  сделанные  не  без
удивлениЯ, как о человеке столь  похожем  на  джентльмена  внешним  видом  и
разговором, что она не может-де  обходитьсЯ  со  мной,  как  с  обыкновенным
лакеем. ЊоЯ скромность и осторожность не могли  долго  сопротивлЯтьсЯ  таким
восхитительным комплиментам.
     Ћднажды, когда Я  прислуживал  за  обедом,  мои  госпожи  заговорили  о
замысловатом отрывке из "€ерусалима" ’ассо, поставившим в  тупик  их  обеих;
высказав  немало  неудовлетворительных  догадок,  моЯ  хозЯйка  вытащила  из
кармана  книгу,  отыскала  этот  отрывок  и  несколько  раз  безуспешно  его
перечитала; отчаЯвшись, наконец, добратьсЯ до его смысла, она обратилась  ко
мне:
     - Џодойди-ка сюда, Ѓруно.  Џосмотрим,  не  придет  ли  фортуна  нам  на
помощь. џ растолкую тебе то, что предшествует этому темному отрывку и что за
ним следует, и объЯсню отдельные слова, чтобы ты мог сопоставить то и другое
и добратьсЯ до смысла, который от нас ускользает.
     џ был слишком тщеславен, чтобы упустить возможность  выставить  напоказ
мои таланты, и, не колеблЯсь, прочел  и  объЯснил  затруднительное  место  к
вЯщему удивлению их обеих. ‹ицо Ќарциссы и прекраснаЯ ее  шейка  порозовели,
что Я почел благоприЯтным предзнаменованием, а ее тетка, уставившись на менЯ
с изумлением, воскликнула:
     - Ѓоже мой! „а кто же ты?
     џ сказал, что слегка познакомилсЯ с итальЯнским Языком во  времЯ  моего
путешествиЯ через Џролив. Ћна покачала головой  и  заметила,  что  тот,  кто
слегка познакомилсЯ с Языком, не сумел бы так  читать.  ‡атем  она  пожелала
узнать, знаю ли Я французский Язык. Ќа сей вопрос Я  ответил  утвердительно.
Ћна спросила, знаю ли Я латынь и греческий. џ ответил:
     - Ќемного.
     - Ћго! - продолжала она. - Ђ философию и математику?
     џ призналсЯ, что чуть-чуть  и  с  ними  знаком.  ‡атем  она  продолжала
допрос, не сводЯ с менЯ глаз. џ стал уже раскаиватьсЯ в своем  тщеславии  и,
длЯ того чтобы исправить свою ошибку, сказал, что  нечего  удивлЯтьсЯ  моему
сносному образованию, ибо у менЯ на родине образование стоит  так  недорого,
что у нас каждый крестьЯнин образован, но,  надеюсь,  мои  познаниЯ  мне  не
повредЯт в глазах ее  милости.  …й  угодно  было  ответить:  "Ћ,  нет!  Ѓоже
избави!" Ќо до конца обеда они обе держали себЯ крайне сдержанно.
     ќта перемена менЯ  очень  обеспокоила,  и  Я  провел  ночь  без  сна  в
печальных размышлениЯх о  тщеславии  молодых  людей,  внушающем  им  столько
глупых поступков в  несоответствии  с  их  здравыми  суждениЯми.  Ћднако  на
следующий день, вместо того чтобы извлечь пользу из таких  самообвинений,  Я
еще больше уступил влечениЯм,  с  которыми  пыталсЯ  боротьсЯ,  и,  если  бы
фортуна не сдружилась со мной больше, чем могло ожидать благоразумие, ко мне
бы стали относитьсЯ с заслуженной мной неприЯзнью.
     Џосле  первого  завтрака  миледи,  котораЯ  была  настоЯщим  писателем,
приказала мне следовать за ней в кабинет, где сказала:
     - ‚ы человек образованный и,  значит,  не  лишены  вкуса.  Џоэтому  мне
хотелось бы знать ваше мнение о небольшом поэтическом произведении,  которое
Я недавно сочинила. „а будет вам известно, что Я  задумала  трагедию,  темой
которой ЯвлЯетсЯ убийство государЯ, когда тот молитсЯ перед  алтарем.  Џосле
свершениЯ  этого  дела  цареубийца,  держа  в  руках  окровавленный  кинжал,
обращаетсЯ к народу с речью. џ уже  сочинила  эту  речь,  котораЯ,  как  мне
кажетсЯ, очень подходит герою. ‚от она.
     €,  взЯв  листок  бумаги,  она  прочла  с   большой   выразительностью,
сопровождаЯ чтение жестами:

                   Љороль был слаб, его послал Я в ад,
                   Ѓез гроба и без савана послал!
                   —то длЯ менЯ людской иль божий суд?
                   џ одобреньЯ жду, но своего!
                   ѓрабеж, насилиЯ мне по душе,
                   ЉроваваЯ резнЯ мой тешит взор,
                   ‡а волосы седые Я тащу отца,
                   € на копье вздымаю Я дитЯ.
                   Њой слух ласкают вопли матерей
                   џ режу друга и врага,
                   € боги отступают предо мной!

     •отЯ мне пришлось совершить  великое  насилие  над  своим  умом,  чтобы
воздать хвалу сей ненатуральной напыщенной речи, все же Я превознес  ее  как
произведение,  заслуживающее  бессмертной  славы,  и   умолЯл   ее   милость
осчастливить мир плодами незаурЯдного таланта, которыми небеса наградили  ее
Ћна улыбалась с довольным видом и, вдохновленнаЯ фимиамом, прочитала мне все
свои поэтические произведениЯ, которые Я восхвалЯл одно за другим  столь  же
неискренне, как и первое.  Ќасытившись  моей  лестью,  котораЯ,  Я  надеюсь,
оправдывалась моим положением, она не могла отказать  мне  в  том,  чтобы  Я
заблистал в свою очередь, и, похвалив мою тонкую разборчивость и  вкус,  она
заметила, что, без сомнениЯ, Я тоже сочинЯю что-нибудь  в  этом  духе  и  ей
хотелось  бы  менЯ  послушать.  ќто  был  соблазн,   которому   Я   не   мог
сопротивлЯтьсЯ. џ  созналсЯ,  что  в  бытность  мою  в  колледже  Я  написал
несколько маленьких произведений по желанию друга, в ту пору влюбленного;  и
в ответ на просьбу миледи прочел ей следующие стихи, р внушенные мне любовью
к Ќарциссе:

        –…‹€€, €ѓђЂћ™…‰ ЌЂ Љ‹Ђ‚€ЉЋђ„Ђ• € ЏЋћ™…‰    

                   Џрошлась перстами ‘афо по струне,
                   € сердце встрепенулось все в огне.
                   € так была та песнЯ хороша,
                   —то истомилась пленнаЯ душа

                   Ќо если бы владела дева той
                   ’ебе присущей нежной красотой,
                   ’воим весельем, юностью твоей,
                   ’воею властью чаровать людей, -

                   ‘корбь не точила б сердце, как недуг,
                   “ девы той, какую бросил друг,
                   € голос никогда бы не стенал,
                   € кровь ее не обагрила б скал.

     ЊоЯ хозЯйка прохладно похвалила стихосложение, которое, по  ее  словам,
было достаточно изЯщным, но тема - недостойна пера истинного  поэта.  џ  был
крайне уЯзвлен ее равнодушием и взглЯнул на присоединившуюсЯ тем временем  к
нам Ќарциссу, ожидаЯ ее одобрениЯ; но та отказалась высказать свое суждение,
ссылаЯсь на то, что не ЯвлЯетсЯ судьей в сих вопросах, и таким образом Я был
вынужден уйти, разочарованный в своих надеждах, которые были, надо  сказать,
как всегда у менЯ, чересчур пылки.
     Ћднако днем горничнаЯ  передала  мне,  что  Ќарцисса  выразила  горЯчее
одобрение моему произведению и пожелала, чтобы та раздобыла Якобы  длЯ  себЯ
копию, чтобы она (Ќарцисса) могла перечитывать стихи,  когда  придет  охота.
’акое сообщение заставило менЯ непомерно возликовать  и  немедленно  сделать
превосходную копию моей оды, котораЯ и  была  препровождена  очаровательнице
вместе с другим образцом на ту же тему:

                   ’вои попали стрелы в цель. € вновь
                   Џред алтарем склонЯюсь Я, ‹юбовь!
                   Ћттуда струи нежного огнЯ
                   ‘кользЯт по телу и томЯт менЯ.

                   ѓлЯжу Я на нее, и грудь горит,
                   €, приливаЯ к сердцу, кровь бурлит,
                   Ќадежды, радость, страх идут чредой,
                   €ли восторг дух потрЯсает мой.

                   Ќо к жалобам на фатум не привык
                   Љоснеющий и робкий мой Язык,
                   ‘ковало неожиданно его
                   ’аинственное волшебство,

                   ’аЯсь от всех, Я вынужден вздыхать
                   „лЯ всех незримо слезы проливать,
                   †иву без друга и скорблю без слов
                   € умереть без отклика готов.

     „огадалась ли Ќарцисса о моей страсти или нет, Я не мог  обнаружить  по
ее обхождению, которое, оставаЯсь благосклонным, стало вместе  с  тем  более
сдержанным и менее непринужденным.
     ‚ то времЯ как мои упованиЯ витали в слишком высоких сферах, Я невольно
стал   причиной   соперничества   между   кухаркой   и   молочницей,   столь
возревновавших менЯ друг к другу,  что  ежели  бы  образование  утончило  их
чувства, кто-нибудь из них отомстил бы сопернице,  прибегнув  к  Яду  или  к
стали; но, к счастью, их дух приспособлен был к их  скромному  положению,  и
взаимнаЯ их вражда привела их к брани и кулачной расправе, в которой обе они
были весьма искусны.
     Ѓлагосклонность ко мне фортуны  недолго  оставалась  тайной,  но  стала
всеобщим  достоЯнием  благодарЯ  частым  ссорам  обеих  героинь,  вовсе   не
соблюдавших  приличиЯ  во  времЯ  своих  столкновений.  Ључер  и   садовник,
навещавшие,  -  каждый  соответственно  своему  выбору,  -  моих  поклонниц,
встревоженные моим успехом, объединились, чтобы сговоритьсЯ о плане  мщениЯ;
первый, получивший образование в академии ’оттенхем Љорт *, порешил  вызвать
менЯ на поединок. ‚ согласии со своим  решением,  пересыпаЯ  речь  отборными
ругательствами, он вызвал менЯ, предложив кулачный бой со ставкой в двадцать
гиней.
     џ заЯвил, что хотЯ не  уступаю  ему  в  умении  дратьсЯ,  но  не  унижу
достоинства джентльмена дракой, словно какой-нибудь носильщик,  и,  если  он
желает свести счеты со мной, Я готов дратьсЯ с ним на  аркебузах,  мушкетах,
пистолетах, шпагах, секирах, вертелах, ножах, вилках и даже на  иголках;  но
если он позволит своему Языку нагло болтать что-нибудь обо  мне,  то  Я  без
церемоний  обрежу  ему  уши.   ќто   хвастливое   заЯвление,   произнесенное
решительным  тоном  и  подкрепленное  угрожающей  миной,  возымело  желаемое
действие на моего противника, который в замешательстве улизнул и дал  своему
приЯтелю отчет о том, как Я его принЯл.
     €сториЯ,  получившаЯ  огласку  среди  слуг,  наградила   менЯ   кличкой
"джентльмен „жон", которой Я бывал почтен даже моей  хозЯйкой  и  Ќарциссой,
оповещенных обо всем этом  своей  горничной.  Њежду  тем  королевы-соперницы
выражали свою страсть всеми доступными им средствами: кухарка  угощала  менЯ
лакомыми  кусочками,  молочница  -  ласковыми  шлепками.  ЏерваЯ   частенько
подбадривала менЯ, дабы Я, наконец, объЯснилсЯ, восхвалЯЯ  мою  храбрость  и
ученость и утверждаЯ, что, если бы  у  нее  был  такой  муж,  как  Я,  чтобы
наводить порЯдок и вести счета, то она могла  бы  зарабатывать  кучу  денег,
заведЯ харчевню в ‹ондоне длЯ господских  слуг,  живущих  на  своих  харчах.
„ругаЯ пыталась снискать мою  любовь,  выставлЯЯ  напоказ  свои  собственные
успехи, говорила мне, что много почтенных фермеров по соседству были бы рады
женитьсЯ на ней, но она-де решила скорее истерзать свое сердце, чем принести
в жертву свою склонность.
     ‡атем она пускалась в славословиЯ моей особе и заключала уверенностью в
том, что Я буду хорошим мужем, так как от природы Я  добродушен.  Њне  стали
надоедать эти назойливые влюбленные, которым в другое времЯ, быть  может,  Я
пошел бы навстречу без неприЯтной матримониальной приправы;  но  теперь  всЯ
моЯ душа была поглощена Ќарциссой, и Я не выносил мысли совершить  поступок,
оскорбительный длЯ страсти, которую питал к ней.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XLI

     Ќарциссе угрожает животнаЯ страсть сэра ’имоти,  Я.  спасаю  ее  и  мщу
своему сопернику. - џ объЯснЯюсь в любви и ретируюсь на  побережье.  -  ЊенЯ
захватывают  контрабандисты  и  отвозЯт  в  Ѓулонь  -  Ќахожу  своего  дЯдю,
лейтенанта Ѓаулинга, в большой нужде и выручаю его. - Ќаша беседа.

     —ерез известные периоды времени мое честолюбие возрождалось. џ презирал
себЯ за смиренную покорность жалкой моей  судьбе  и  измышлЯл  сотни  планов
заЯвить о себе как о джентльмене,  каковым  Я  себЯ  считал  по  рождению  и
образованию. ‚ таких бесполезных размышлениЯх времЯ  шло  незаметно,  и  уже
восемь месЯцев Я находилсЯ  в  должности  лакеЯ,  когда  некое  происшествие
положило конец моей службе и прогнало все мои мечты об успехе в любви.
     Ћднажды Ќарцисса отправилась навестить  мисс  ’икет,  жившую  со  своим
братом в миле от нашего дома, и ее уговорили отправитьсЯ прохладным  вечером
домой пешком в  сопровождении  сэра  ’имоти,  который,  будучи  животным  по
натуре,  позволил  себе  неуместные  вольности,  подстрекаемый  пустынностью
местности, по которой они шли.
     Ћчаровательное  создание,  возмущенное  его  грубым  поведением,  стало
упрекать его так, что он перестал  обращать  внимание  на  приличиЯ  и  даже
прибег к насилию над этим  образцом  невинности  и  красоты.  Ќо  небеса  не
допустили, чтобы над таким кротким существом совершилось насилие, и  послали
менЯ, случайно проходившего  поблизости  и  встревоженного  ее  криками,  на
помощь.  Љаковы  же  были  мои  чувства,  когда  Я  увидел  Ќарциссу   почти
изнемогающей в борьбе с этим грубым сатиром! џ мчалсЯ  с  быстротой  молнии,
чтобы спасти ее, а он, завидев менЯ, бросил  свою  жертву  и  выхватил  свой
тесак  длЯ  расправы  со  мной  в  наказание  за  мою  самонадеЯнность.  Њое
негодование было слишком велико, чтобы у менЯ мелькнула даже мысль о страхе,
и, наскочив на него, Я выбил тесак у него из рук и так хватил его  дубинкой,
что он рухнул наземь и осталсЯ лежать без чувств.
     ‡асим Я повернулсЯ к Ќарциссе, бывшей в обмороке; усевшись рЯдом с ней,
Я нежно привлек ее голову себе на грудь и, обвив рукой талию, поддерживал ее
в таком положении. „уша моЯ преисполнилась буйной радостью от сознаниЯ,  что
предмет моих самых нежных мечтаний покоитсЯ в  моих  объЯтиЯх,  а  пока  она
лежала без чувств,  Я  не  мог  удержатьсЯ,  прижалсЯ  щекой  к  ее  лицу  и
напечатлел на нем поцелуй. ‘коро румЯнец вновь окрасил ее лицо, она  открыла
восхитительные глазки и, вспомнив что произошло,  сказала,  бросив  на  менЯ
взглЯд, полный нежной признательности:
     - џ вам вечно обЯзана, дорогой „жон.
     ’ут она попыталась встать, в чем Я помог ей, и продолжала свой  путь  к
дому, опираЯсь на мою руку. ’ысЯчу  раз  Я  порывалсЯ  объЯвить  ей  о  моей
страсти, но боЯзнь поступить неучтиво сковывала мой Язык.  Ќе  прошли  мы  и
сотни шагов, как Я  увидел,  что  сэр  ’имоти  поднЯлсЯ  и  побрел  домой  -
обстоЯтельство, хотЯ и доставившее мне удовлетворение, ибо  теперь  Я  знал,
что не убил его, но вместе с тем сулившее мне его злобную вражду, которой  Я
не смогу, по своему положению, противостоЯть, так как мне была известна  его
дружба с нашим сквайром, перед которым он сможет  оправдатьсЯ  в  содеЯнном,
объЯснив это своей любовью и пожелав, чтобы его любезный брат позволил  себе
такую же вольность с его сестрой, не боЯсь нанести оскорбление.
     Љогда мы дошли до дому, Ќарцисса стала уверЯть менЯ, что употребит  все
свое влиЯние длЯ защиты менЯ от мести ’икета и склонит  свою  тетку  на  мою
сторону. ‚месте с  этим  она  вытащила  кошелек  и  протЯнула  мне  его  как
ничтожное вознаграждение за оказанную ей услугу. Ќо Я был слишком  щепетилен
в любви, чтобы навлечь хоть малейшее подозрение в своекорыстии, и  отказалсЯ
от подарка, сказав, что только выполнил свой долг и  не  заслуживаю  никакой
награды. Љазалось, она удивилась моему бескорыстию и  залилась  румЯнцем,  Я
также покраснел и, потупив глаза, заикаЯсь, сказал, что  у  менЯ  есть  одна
просьба, каковаЯ, если она согласитсЯ милостиво  ее  выполнить,  вознаградит
менЯ полностью за годы страданий.
     Ћна изменилась в лице при этом вступлении и смущенно ответила, что  моЯ
рассудительность  помешает  мне  просить  нечто  такое,  в  чем  она  должна
отказать, и предложила мне высказать мое желание. ‚ ответ на это Я преклонил
колено и попросил разрешениЯ поцеловать  ее  руку.  Ћна  тотчас  же,  отведЯ
взглЯд, протЯнула мне руку. џ запечатлел на ней пламенный поцелуй и, омыв ее
слезами, воскликнул:
     - „орогаЯ мадам! џ несчастный джентльмен и люблю  вас  до  безумиЯ,  но
скорее умер бы тысЯчу раз, прежде чем решилсЯ на такое  объЯснение  в  столь
жалком обличье, если бы не  решил  уступить  суровой  своей  судьбе,  бежать
вашего чарующего присутствиЯ и схоронить мою самонадеЯнную любовь  в  вечном
молчании!
     ‘ этими словами Я встал и удалилсЯ, прежде чем она  могла  собратьсЯ  с
духом и что-нибудь мне сказать.
     Њ