ли на жертву!
Џочему вы не уведете  это  чудовище?  €ли  Я  должен  задохнутьсЯ  от  вони,
исходЯщей от него? Ћх, ох!
     €спускаЯ эти возгласы,  он  в  беспамЯтстве  опустилсЯ  на  свое  ложе;
камердинер поднес флакон с нюхательной солью, один лакей растирал ему  виски
венгерской водой, другой опрыскивал пол лавандовыми духами, третий  вытолкал
из каюты Њоргана, каковой, придЯ ко мне, уселсЯ с хмурой физиономией  и,  по
своему обыкновению, когда ему наносили оскорбление, за  которое  он  не  мог
отомстить, начал напевать валлийскую песенку. џ догадалсЯ, что он  находитсЯ
в смЯтении, и пожелал узнать причину, но, не  даваЯ  прЯмого  ответа,  он  с
большим волнением спросил, считаю ли Я его чудовищем и вонючкой.
     - —удовищем и вонючкой! - с удивлением повторил Я. -  ђазве  кто-нибудь
назвал вас так?
     - Џогом клЯнусь, капитан ”ифл назвал менЯ и так и этак... ‚се воды ’эви
* не смоют этого с моей памЯти! џ и говорю, и утверждаю,  и  ручаюсь  душой,
телом и бровью - заметьте это! - что не распространЯю никаких запахов, кроме
тех, которые надлежит иметь христианину,  если  не  считать  запаха  тапака,
каковой есть трава, прочищающаЯ голову, плагоуханнаЯ и ароматическаЯ, а если
кто говорит иное, так он - сын горного козла! —то до того, пудто Я чудовище,
то пусть так оно и пудет! џ таков, каким  погу  угодно  пыло  менЯ  создать,
чего, пожалуй, не скажу про того, кто дал мне эту кличку, потому что  своими
причудами и ужимками он изменил свое опличье, переделал и преопразил сепЯ  и
польше похож на опезьЯну, чем на человека!


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXV

     Љапитан “ифл посылает за мной - Ћписание его состоЯниЯ - Џрибывает  его
лекарь, прописывает ему лекарство и укладывает в постель -  Њистера  ‘импера
помещают в каюте, рЯдом с капитанской, каковое обстоЯтельство, равно  как  и
другие  распорЯжениЯ  капитана,  порождают   у   судового   экипажа   весьма
неблагоприЯтное мнение о командире - Џо приказу адмирала, Я оставлен в ‚ест-
€ндии и назначен помощником лекарЯ  на  корвет  "џщерица",  где  возобновлЯю
знакомство с лекарем, который обходитсЯ со мной весьма любезно - џ схожу  на
берег,  продаю  увольнительный  билет,  покупаю  необходимые  вещи   и,   по
возвращении  на  корабль,  с  удивлением  вижу  Љрэмпли,  который   назначен
лейтенантом корвета - Њы отправлЯемсЯ в  плаванье  -  ‡ахватываем  приз,  на
котором Я прибываю в порт Њоран,  находЯсь  под  начальством  моего  бывшего
сотрапезника, с коим живу в добром согласии.

     Ћн все еще  воспевал  хвалу  капитану,  когда  Я  получил  распорЯжение
почиститьсЯ и ЯвитьсЯ в капитанскую каюту, что Я и  не  замедлил  исполнить,
надушившись розовой водой из аптекарского шкафчика. Љогда Я вошел  в  каюту,
мне было приказано стоЯть у двери, пока капитан “ифл будет разглЯдывать менЯ
издали в подзорную трубу. “довлетворив таким манером один свой орган чувств,
он  приказал  мне  приближатьсЯ  медленно,  дабы  его  нос   мог   привыкать
постепенно, прежде чем претерпит сильное раздражение.  Џосему  Я  подошел  к
нему с величайшей  осторожностью  и  столь  успешно,  что  ему  угодно  было
заметить:
     - ѓм .. это создание можно выносить.
     Ћн лежал, развалившись с томным видом на кушетке, а голову  поддерживал
ему камердинер, времЯ от времени подносивший к его носу флакон с нюхательной
солью.
     - ‚ержет, - сказал он писклЯво, - как  ты  думаешь,  этот  негодЯй  (он
подразумевал менЯ) не причинит мне вреда? Њогу Я доверить ему руку?
     - џ думаю, большой польза прибудет вашей чести от потерЯ немного крови,
шестное слово, - отвечал камердинер. - Ђ молодой шеловек имеет quelque chose
от bonne mine {„овольно приЯтную наружность (франц).}.
     - ‚ таком случае, - сказал его господин, - Я, пожалуй, должен пойти  на
риск.
     ‡атем он обратилсЯ ко мне:
     - ‘лучалось ли тебе пускать кровь кому-нибудь, кроме скотов? Ќо к  чему
тебЯ спрашивать, ведь ты все равно ответишь самой гнусной ложью!
     - ‘котов, сэр? - повторил Я, оттЯгиваЯ  его  перчатку,  чтобы  пощупать
пульс - џ никогда не вожусь со скотами.
     - —орт побери' —то ты делаешь? - закричал он. -  •очешь  вывихнуть  мне
кисть? Ѓудь ты проклЯт! “ менЯ рука онемела до самого  плеча!  „а  смилуетсЯ
надо мной небо! Ќеужели Я должен погибнуть  от  рук  дикарей?  Ќесчастный  Я
человек, почему прибыл Я на корабль без моего собственного  лекарЯ,  мистера
‘импера?
     џ попросил извинениЯ за столь грубое обхождение с ним и очень осторожно
перевЯзал ему руку шелковым  жгутом.  Џока  Я  нащупывал  вену,  он  пожелал
узнать, сколько крови намерен Я выпустить, а когда Я ответил  -  "Ќе  больше
двенадцати унций", -  он  привскочил  вне  себЯ  от  ужаса  и  приказал  мне
удалитьсЯ, с проклЯтьЯми утверждаЯ, что Я покушаюсь на его жизнь.  ‚ержет  с
трудом успокоил его, открыл бюро, достал весы с маленькой кружечкой на одной
из чаш и, вручив их мне, сообщил, что за  один  прием  капитану  никогда  не
выпускают больше одной унции  и  трех  драхм.  Џока  Я  готовилсЯ  к  такому
значительному кровопусканию, в каюту вошел молодой человек в Ярком  костюме,
с очень нежным цветом лица и томной улыбкой  на  устах,  котораЯ,  казалось,
стала длЯ него привычной благодарЯ постоЯнному притворству. …два увидав его,
капитан быстро поднЯлсЯ и бросилсЯ в его объЯтиЯ, восклицаЯ:
     - Ћ, мой милый ‘импер! џ в крайнем расстройстве! џ был предан, напуган,
убит по небрежности моих слуг, допустивших,  чтобы  какоето  животное,  мул,
медведь застиг менЯ врасплох и довел до конвульсий зловонным табачным дымом!
     ‘импер, который, как обнаружил Я к тому времени, был  обЯзан  искусству
своим прекрасным цветом лица, принЯл вид кроткий и сострадательный и, заЯвив
в нежных выражениЯх о своем  огорчении,  посетовал  на  прискорбный  случай,
который довел капитана до такого состоЯниЯ; затем,  пощупав  пациенту  пульс
через перчатку, заЯвил, что болезнь его чисто нервическаЯ и несколько капель
бобровой струи и опиЯ принесут ему больше  пользы,  чем  кровопускание,  ибо
утишат чрезмерное душевное возбуждение и приостановЯт брожение желчи. џ  был
послан  приготовить  это  лекарство,  которое  накапали  в   стакан   белого
испанского вина с горЯчим молоком и прЯностЯми;  затем  капитана  уложили  в
постель, и дан был приказ офицерам на шканцах запретить кому бы то  ни  было
ходить по палубе над его каютой.
     Џока капитан почивал, доктор сидел возле него; он стал столь  необходим
капитану, что длЯ него отвели каюту, смежную  с  парадной,  где  спал  “ифл,
чтобы он был под рукой, если бы что-нибудь  случилось  ночью.  Ќа  следующий
день наш командир, благополучно оправившись от своего недуга, отдал  приказ,
чтобы никто из лейтенантов не  поЯвлЯлсЯ  на  палубе  без  парика,  шпаги  и
гофрированной рубашки, а мичманы и другие младшие офицеры не показывались  в
клетчатых рубашках или в  грЯзном  белье.  Ћн  запретил  также  всем,  кроме
‘импера и своих слуг, входить в парадную каюту, не  испросив  предварительно
позволениЯ. ќти странные правила отнюдь не расположили в его пользу  команду
кораблЯ, но, наоборот,  предоставили  удобный  случай  заинтересоватьсЯ  его
репутацией и обвинить его в таких сношениЯх с лекарем, о  коих  не  подобает
упоминать.
     —ерез две-три недели наш  корабль  получил  приказ  об  отплытии,  и  Я
возымел надежду увидеть в скором времени свою родину, когда на  борт  ЯвилсЯ
хирург адмирала и, вызвав Њоргана и менЯ  на  шканцы,  сообщил  нам,  что  в
‚ест-€ндии наблюдаетсЯ большой  недостаток  в  лекарЯх,  что  ему  приказано
задерживать по одному помощнику с  каждого  крупного  кораблЯ,  уходЯщего  в
Ђнглию, и что он предлагает нам договоритьсЯ между собою в течение ближайших
суток о том, кто из нас останетсЯ. Њы были ошеломлены этим  предложением  и,
не говорЯ ни слова, таращили друг на друга глаза;  наконец  валлиец  нарушил
молчание  и  вызвалсЯ  остатьсЯ  в  ‚ест-€ндии  при  условии,  если  адмирал
немедленно назначит его лекарем. Ќо в ответ он услыхал, что главных  лекарей
достаточно и он должен удовлетворитьсЯ должностью помощника, пока не получит
повышениЯ в положенный срок. ’огда Њорган наотрез отказалсЯ покинуть  судно,
на которое был назначен комиссарами  военно-морского  флота,  а  джентльмен,
также без обинЯков сказал, что если мы не порешим этого дела  до  утра,  ему
придетсЯ бросить жребий, и пусть Њорган полагаетсЯ на свое счастье.
     Љогда Я воскресил в памЯти невзгоды, перенесенные мною в Ђнглии, где  у
менЯ  не  было  друзей,  которые  бы  позаботились  о  моих  интересах   или
содействовали моему повышению по службе во  флоте,  и  когда  поразмыслил  о
недостаче лекарей в ‚ест-€ндии и о нездоровом климате,  чуть  ли  не  каждый
день сокращающем их число, Я невольно подумал, что менЯ ждет более верный  и
быстрый успех, если Я останусь там, где был, вместо того, чтобы вернутьсЯ  в
…вропу. Џосему Я решил любезно  подчинитьсЯ,  и  на  следующий  день,  когда
джентльмен предложил нам бросить жребий, Я сказал Њоргану, что  ему  незачем
беспокоитьсЯ, так как Я готов добровольно исполнить  желание  адмирала.  Њое
откровенное заЯвление вызвало похвалу джентльмена, который заверил менЯ, что
мне не придетсЯ сожалеть о таком решении. € в самом деле, он сдержал слово и
в тот же день добыл приказ о назначении менЯ  помощником  лекарЯ  на  корвет
"џщерица", тем самым поставив менЯ на равную ногу с любым первым  помощником
во флоте.
     Џолучив увольнительный билет, Я  спустил  свой  сундучок  и  постель  в
лежавший у борта каноэ, пожал руку моему верному другу сержанту  и  славному
„жеку ђэтлину и, проливаЯ слезы, распрощалсЯ с Њорганом после того,  как  мы
обменЯлись на памЯть друг о друге пуговицами с рукавов. ЏредъЯвив  приказ  о
моем новом назначении капитану "џщерицы", Я осведомилсЯ о докторе и,  увидав
его, тотчас признал в нем одного из тех молодых людей, с  которыми  попал  в
арестный дом во времЯ кутежа с „жексоном, о чем рассказывал ранее. Ћн принЯл
менЯ весьма учтиво, а когда Я напомнил ему о нашем знакомстве, то  он  очень
обрадовалсЯ встрече со мной и устроил менЯ столоватьсЯ в  хорошей  компании,
состоЯвшей из канонира и первого помощника капитана.
     Ѓольных на борту не было, и Я получил  разрешение  сойти  на  следующий
день на берег с канониром, который познакомил менЯ с одним евреем,  купившим
увольнительный билет с сорокапроцентной скидкой. ЏриобретЯ  необходимые  мне
вещи, Я вернулсЯ вечером на корабль и,  к  своему  удивлению,  увидел  моего
старого недруга Љрэмпли, разгуливающего по палубе. •отЯ Я и не страшилсЯ его
вражды, но его поЯвление менЯ взволновало, и Я поделилсЯ  своими  мыслЯми  с
лекарем, мистером ’омлинсом, который сказал мне, что Љрэмпли, имеЯ друзей  в
свите адмирала, получил патент и назначение лейтенантом на корвет "џщерица";
мистер ’омлинс посоветовал мне,  раз  Љрэмпли  теперь  выше  менЯ  по  чину,
оказывать ему уважение, иначе он найдет тысЯчу способов  вредить  мне.  ќтот
совет был горькой микстурой длЯ  менЯ,  которого  гордость  и  злоба  лишали
всЯкой возможности подчинитьсЯ или хотЯ бы примиритьсЯ с  негодЯем,  столько
раз обходившимсЯ со мной столь бесчеловечно. Ћднако Я решил иметь с ним  как
можно меньше дела и снискать, по мере сил, расположение остальных  офицеров,
чье дружелюбие могло бы послужить бастионом, защищающим менЯ от его злобы.
     Њеньше чем через неделю мы отправились в плаванье и вышли на  ветер  от
восточного конца острова, где нам посчастливилось захватить испанский  барк,
с его призом, английским кораблем, шедшим в  Ѓристоль  и  две  недели  назад
покинувшим џмайку без конвоЯ.  ‚сех  пленников,  которые  были  здоровы,  мы
высадили на северном побережье острова, на призы были переведены  английские
матросы, а командование барком поручено моему приЯтелю, помощнику  капитана,
с приказом  отвести  суда  в  порт  Њоран  и  оставатьсЯ  там  до  окончаниЯ
крейсированиЯ "џщерицы", после чего она должна была зайти в тот же  порт  на
обратном пути в Џорт ђойЯл. ‚месте с ним менЯ послали оказать помощь раненым
испанцам, а также англичанам - всего их было шестнадцать человек, - и  иметь
попечение о них  на  берегу,  нанЯв  какой-нибудь  дом  под  госпиталь.  ќто
назначение доставило  мне  большое  удовольствие,  ибо  на  некоторое  времЯ
избавлЯло менЯ от наглых выходок Љрэмпли, чьЯ закоренелаЯ злоба ко  мне  уже
два или три раза давала о себе знать с той поры, как он стал лейтенантом.
     Џомощник капитана, который и лицом и  нравом  очень  походил  на  моего
дЯдю, обходилсЯ со мной на борту приза весьма любезно и доверительно  и,  не
считаЯ других услуг,  подарил  мне  тесак  с  серебрЯной  рукоЯткой  и  пару
пистолетов в серебрЯной же оправе, доставшиесЯ ему при дележе захваченной  у
неприЯтелЯ добычи. Њы благополучно  прибыли  в  Њоран  и,  сойдЯ  на  берег,
случайно нашли пустой склад и снЯли его длЯ  раненых,  которых  и  перенесли
туда на следующий день вместе с постелЯми и прочими необходимыми  вещами,  а
из команды кораблЯ были выделены четыре матроса,  чтобы  ходить  за  ними  и
исполнЯть мои приказаниЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVI

     ‘транное  происшествие,  последствиЯ  которого  приносЯт  мне   большую
радость - Љрэмплb клевещет на  менЯ  капитану,  но  его  злые  козни  терпЯт
поражение благодарЯ добропорЯдочности лекарЯ и его расположению ко мне -  Њы
возвращаемсЯ в Џорт ђойЯл - Ќаш капитан получает командование более  крупным
кораблем, и в преемники ему назначаетсЯ старик.  -  Џовышение  Ѓрэйла  -  Њы
получаем приказ отплыть в Ђнглию

     Љогда все мои больные начали поправлЯтьсЯ,  мой  товарищ  и  начальник,
которого звали Ѓрэйл, взЯл менЯ с собой в  дом  своего  знакомого,  богатого
плантатора, где мы отменно провели времЯ и вечером собрались возвращатьсЯ на
корабль. ЏройдЯ при лунном свете около мили, мы увидели  ехавшего  вслед  за
нами всадника, который, поровнЯвшись с нами, пожелал нам  доброго  вечера  и
спросил, куда мы идем. ѓолос, едва только Я услышал его, показалсЯ мне очень
знакомым, и, несмотрЯ на мою рассудительность и  твердость  воли,  волосы  у
менЯ  стали  дыбом,  и  Я  начал  отчаЯнно  дрожать,  что  было  неправильно
истолковано Ѓрэйлом, посоветовавшим мне не пугатьсЯ.
     џ ответил, что он не понимает причины моего волнениЯ, и, обратившись  к
всаднику, сказал.
     - “слышав ваш голос, Я мог бы поклЯстьсЯ, что вы  -  мой  добрый  друг,
если бы только Я не был уверен в его смерти
     ‚ ответ на это обращение незнакомец, после некоторого молчаниЯ, сказал:
     - Ќемало голосов похожи один на другой, так же как и лиц. Ќо,  скажите,
как звали вашего друга?
     џ назвал и вкратце поведал ему о печальной судьбе ’омсона, а  при  этом
вздыхал и даже всплакнул.
     ‚оцарилось  молчание,  длившеесЯ  несколько  минут,  а  затем  разговор
перешел на различные предметы и не  прерывалсЯ,  пока  мы  не  добрались  до
какого-то дома, неподалеку от дороги, где всадник спешилсЯ и с  таким  пылом
стал просить нас войти с ним в дом и распить чашу пунша,  что  мы  не  могли
отказатьсЯ. Ќо если менЯ  встревожил  его  голос,  то  каково  же  было  мое
изумление, когда Я обнаружил при свете, что передо мной оплакиваемый друг!
     “видев мое крайнее смЯтение,  он  заключил  менЯ  в  объЯтиЯ  и  омочил
слезами мое лицо. Ћшеломленный, Я не сразу обрел  способность  соображать  и
еще дольше не мог заговорить. џ мог только обнимать его  в  свою  очередь  и
вместе с ним предаватьсЯ радости, а славный Ѓрэйл, растроганный этой сценой,
плакал, как и мы, и разделЯл наше счастье, обнимаЯ нас обоих и  прыгаЯ,  как
безумный, по комнате. Ќаконец ко мне вернулсЯ дар речи, и Я вскричал:
     ‚озможно ли это! ‚ы - мой друг ’омсон? “вы, конечно,  это  не  так!  Ћн
утонул. ‚се это Я вижу во сне! ‘ большим трудом удалось  ему  убедить  менЯ,
что он  самый  ’омсон,  которого  Я  оплакивал,  и,  упросив  менЯ  сесть  и
успокоитьсЯ,  он  обещал  рассказать  о  своем  неожиданном  исчезновении  с
"ѓрома", а также объЯснить, каким  образом  он  находитсЯ  теперь  в  стране
живых. ‘ие он мог выполнить не раньше,  чем  Я  выпил  стакан  пунша,  чтобы
собратьсЯ с духом, и тут он сообщил нам, что, принЯв решение  оборвать  свою
жалкую жизнь, он ночью, когда корабль был в пути, отправилсЯ на нос,  откуда
спустилсЯ возможно тише в море, глубоко нырнул и тогда-то стал  раскаиватьсЯ
в содеЯнном: плаваЯ очень хорошо, он держалсЯ на поверхности в надежде,  что
его выловит какое-нибудь судно; пребываЯ таком положении, он увидел  большой
корабль и стал просить, чтобы тот взЯл его, но в ответ услышал, что судно  и
так плохо идет и не хочет терЯть времЯ  на  остановку;  однако  ему  бросили
старый Ящик и пообещали, его подберет какое-нибудь судно,  идущее  вслед  за
ними. Ќо в течение трех часов ни одно судно  не  поЯвлЯлось  ни  в  пределах
видимости, ни на расстоЯнии окрика, это времЯ он был один посреди океана без
всЯкой поддержки и опоры, кроме нескольких жалких досок. Ќаконец он  заметил
шедший  на  него  небольшой  шлюп,  который  он  начал  призывать,   и   ему
посчастливилось, что его услышали, и спущеннаЯ лодка избавила  его  от  этой
мрачной водной пустыни.
     - Љак только менЯ  поднЯли  на  борт,  -  продолжал  он,  -  Я  потерЯл
сознание, а очнулсЯ в постели, услаждаемый сильнейшим ароматом лука и  сыра,
почему Я сразу решил, что лежу на своей собственной койке рЯдом  со  славным
Њорганом, а все происшедшее - только сон. ‡атем Я  узнал,  что  нахожусь  на
борту шхуны из ђод Ђйленда *, котораЯ идет на џмайку с грузом гусей, свиней,
лука и сыра, и что шкипера ее зовут ђобертсон, а он шотландец, в котором Я с
первого взглЯда узнал своего старого школьного приЯтелЯ.  Љогда  Я  открылсЯ
ему он был очень  удивлен  и  обрадован  и  просил  менЯ  поведать  о  беде,
случившейсЯ со мной, от чего Я воздержалсЯ, так как его взглЯды на  религию,
как мне известно, были весьма строгими и суровыми; потому  Я  удовлетворилсЯ
тем, что сообщил, будто Я случайно упал за борт, но, не колеблЯсь, рассказал
о своем незавидном положении и о решении никогда не возвращатьсЯ на  военный
корабль "ѓром". •оть он и не разделЯл моего мнениЯ на этот счет, знаЯ, что Я
должен потерЯть всю мою одежду  и  все  следуемое  мне  жалованье,  если  не
вернусь к исполнению служебных обЯзанностей,  однако,  когда  Я  описал  ему
адскую жизнь, какую Я вел под тиранической  властью  Ћукема  и  Њакшейна,  и
другие мои злоключениЯ, и упомЯнул обинЯком о своем недовольстве  поведением
моих  товарищей,   несогласном   с   религией   и   о   отсутствии   истинно
пресвитерианского евангельского учениЯ, ђобертсон изменил  свое  суждение  и
ревностно  и  пылко  стал  заклинать  менЯ,  чтобы  Я  даже  не  помышлЯл  о
преуспеЯнии  в  военно-морском  флоте,  и,  желаЯ  показать,  сколь   близко
принимает он к сердцу мои интересы, поручилсЯ позаботитьсЯ обо мне  так  или
иначе, прежде чем покинет џмайку. ќто обещание  он  исполнил  к  вЯщей  моей
радости, отрекомендовав менЯ богатому джентльмену, у которого Я с той поры и
живу в качестве лекарЯ и надсмотрщика на его плантациЯх. ‚  настоЯщее  времЯ
он и его супруга находЯтсЯ в Љингстоне, так что теперь Я хозЯин в этом  доме
и от всей души прошу вас располагатьсЯ в нем и надеюсь, что вы почтите  менЯ
своим обществом в течение этой ночи.
     џ не нуждалсЯ во вторичном приглашении, но мистера Ѓрэйла, прекрасного,
старательного офицера, нельзЯ было уговорить, чтобы  он  переночевал  не  на
корабле; он поужинал с нами и, весело осушив стакан,  отправилсЯ  на  судно,
находившеесЯ милЯх в  трех  отсюда,  эскортируемый  двумЯ  рослыми  неграми,
которым ’омсон приказал проводить его. Ќикогда  два  друга  не  получали  от
беседы большего удовольствиЯ, чем мы в эти оставшиесЯ часы. џ рассказал  ему
о подробностЯх нашего нападениЯ на Љартахену, о чем он слышал, но далеко  не
столь подробно, а он поведал мне обо всех самых незначительных случаЯх своей
жизни, имевших место с той поры, как мы расстались.
     Ћн убеждал  менЯ,  что  с  большим  трудом  мог  противостоЯть  желанию
отправитьсЯ в Џорт ђойЯл длЯ свиданиЯ с Њорганом и со  мной,  о  которых  он
ровно ничего не слышал со днЯ нашей разлуки, но его удерживал страх, что его
задержат как дезертира. Ћн сказал мне, что, услышав в темноте мой голос,  он
был почти столь же поражен, как Я, когда увидел его  позже,  и  с  дружеской
откровенностью открыл свою любовь к единственной дочери того джентльмена,  у
которого он жил; по его описаниЯм, она была весьма  привлекательной  молодой
леди и не отвергала его ухаживаний, а родители ее весьма благоволили к нему,
и он надеЯлсЯ получить их согласие на  брак,  который  сразу  обеспечит  ему
независимое положение. џ поздравил его с доброй фортуной,  котораЯ,  как  он
сказал, никогда не заставит его забыть своих  друзей,  и  к  утру  мы  легли
спать.
     „нем он проводил менЯ: на корабль, где мистер Ѓрэйл угостил его обедом,
и мы провели день вместе, а к вечеру он  покинул  нас,  подарив  мне  десЯть
пистолей * как скромный знак его привЯзанности ко мне. Љоротко говорЯ,  пока
мы стоЯли здесь, мы встречались с ним ежедневно и  вместе  столовались;  при
этом он всегда угощал менЯ домашней птицей, свежей  говЯдиной,  апельсинами,
лимонами, ананасами, мадерой и превосходным ромом; и эти  десЯть  дней  были
самыми приЯтными в моей жизни.
     Ќаконец прибыла "џщерица"; поскольку  все  мои  больные  были  годны  к
военной службе, мне вместе с ними приказано было ЯвитьсЯ на корабль,  где  Я
узнал от мистера ’омлинса, что между ним и лейтенантом  произошла  размолвка
из-за менЯ, что злобный негодЯй воспользовавшись моим отсутствием,  нашептал
капитану тысЯчи скандальных историй обо мне, утверждаЯ, между прочим,  будто
Я однажды был сослан на каторгу за воровство, а когда Я  служил  на  военном
корабле "ѓром", менЯ высекли за такое же  преступление.  ‘  другой  стороны,
лекарь, знаЯ от менЯ всю мою историю, Яростно менЯ защищал и,  оказываЯ  мне
эту добрую услугу, подробно поведал о злокозненности Љрэмпли за времЯ  моего
пребываниЯ на этом  корабле.  ќта  декларациЯ,  убедившаЯ  капитана  в  моей
невиновности, пробудила в лейтенанте такую же вражду к моему защитнику,  как
и ко мне.
     ќто дьЯвольское отношение ко мне  Љрэмпли  так  распалило  прежнюю  мою
ненависть к нему, что по временам Я едва мог  преобороть  жажду  отмщениЯ  и
соблазн застрелить его на шканцах, хотЯ бы воздаЯнием за это неизбежно  была
бесславнаЯ моЯ смерть. Ќо лекарь, бывший моим конфидентом,  так  протестовал
против столь отчаЯнного поступка, что Я  затушил  охватившее  менЯ  пламЯ  и
положил ждать более удобного случаЯ.  „лЯ  того  же,  чтобы  мистер  ’омлинс
окончательно убедилсЯ, какой вред причинила мне клевета  этого  мерзавца,  Я
просил его посетить мистера ’омсона, о чудесном бегстве которого Я рассказал
ему, и расспросить того касательно моего поведениЯ в то времЯ, когда  ’омсон
был моим сотоварищем, помощником лекарЯ.
     ‹екарь предпринЯл такое расследование больше ради того,  чтобы  увидеть
человека столь необычной фортуны, чем длЯ подтверждениЯ его доброго обо  мне
мнениЯ, в котором, как он заверил менЯ, он твердо укрепилсЯ. Ћн отправилсЯ к
моему  другу  с  рекомендательным  письмом  от  менЯ,  был  принЯт  со  всей
любезностью и теплотой, как Я и ожидал, и вернулсЯ  на  корабль,  не  только
убежденный, что моЯ репутациЯ превыше всЯких сомнений и любой клеветы, но  и
очарованный приветливостью и беседой ’омсона,  а  также  нагруженный  свежей
провизией, напитками и фруктами, презентованными ему и мне. Џоскольку ’омсон
не мог приехать к нам на корабль, ибо Љрэмпли узнал бы  его  и  задержал,  Я
взЯл разрешение посетить его и попрощатьсЯ, когда  приблизилсЯ  день  нашего
отплытиЯ.
     Џосле обоюдных клЯтвенных заверений в вечной дружбе  он  заставил  менЯ
взЯть кошелек с четырьмЯ дублонами *, от которого Я  отказывалсЯ,  насколько
это было возможно,  не  наносЯ  ему  обиды;  горЯчо  обнЯв  друг  друга,  мы
расстались, и Я вернулсЯ на корабль, где нашел  небольшой  Ящик,  полученный
мистером ’омлинсом длЯ передачи мне вместе с письмом. “знав почерк  ’омсона,
Я вскрыл письмо с некоторым удивлением и обнаружил, что этот щедрый друг, не
удовлетворившись тем, что уже презентовал мне,  послал  длЯ  менЯ  полдюжины
превосходных рубашек, столько же льнЯных камзолов и ночных колпаков и дюжину
новых нитЯных чулков. Ћтныне, располагаЯ деньгами  и  всем  необходимым  длЯ
жизни,  Я  почел  себЯ  джентльменом,  не  лишенным   некоторого   веса,   и
почувствовал прилив гордости. Ќа следующий день мы пошли к Џорт ђойЯл,  куда
прибыли вполне благополучно с нашими призами; на борту было нечего делать, и
Я сошел на  берег,  где  купил  обшитый  галуном  камзол  и  другую  одежду,
продаваемую с молотка; в течение нескольких дней Я ходил щеголем по тавернам
и даже отважилсЯ играть по маленькой и выиграл пЯтьдесЯт пистолей.
     ’ем временем наш  капитан  назначен  был  командиром  двадцатипушечного
кораблЯ, а командование "џщерицей"  перешло  к  человеку  лет  восьмидесЯти,
бывшему со времен королЯ ‚ильгельма * лейтенантом, которому, несмотрЯ на его
долгую службу, должно быть, суждено было умереть в этом чине, если бы он  не
поделилсЯ недавно полученными призовыми деньгами со своим  начальством.  Њой
друг Ѓрэйл также был произведен к этому времени в офицеры,  после  того  как
прослужил в чине мичмана и в должности  помощника  шкипера  торгового  флота
двадцать пЯть лет. ‚скоре после этих перемен адмирал приказал нашему кораблю
доставить депеши министерству, и мы  отправились  в  Ђнглию,  предварительно
вычистив трюм и запасшись провизией и водой.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVII

     Њы отплываем в …вропу. - Њежду капитаном и  лекарем  возникает  вражда,
благодарЯ презренным наветам Љрэмпли - Љапитан умирает.  -  Љрэмпли  тиранит
лекарЯ, который падает жертвой его жестокости. - ЊенЯ  также  преследуют.  -
Љорабль садитсЯ на мель. - Џоведение Љрэмпли и матросов. - џ достигаю берега
и вызываю на поединок капитана.  -  џ  предательски  сбит  с  ног,  ранен  и
ограблен.

     ’еперь, когда Я мог в достойном виде вернутьсЯ на родину,  Я  испытывал
великую радость,  удалЯЯсь  от  этого  рокового  острова,  ставшего  могилой
стольких европейцев; поскольку  же  Я  располагал  всем  необходимым,  чтобы
переход совершен был не без приЯтности, Я порешил наслаждатьсЯ в такой мере,
разумеетсЯ, в какой  наглость  Љрэмпли  этому  не  помешает.  ќтот  коварный
клеветник ухитрилсЯ вызвать вражду между лекарем  и  капитаном,  обладавшим,
благодарЯ  его  возрасту  и  немощам,  невыносимым  нравом,  сварливостью  и
раздражительностью которого он был  обЯзан  также  своей  неудачливости.  Ћн
питал неприЯзнь ко всем молодым  людЯм  и  в  особенности  к  лекарЯм,  коих
почитал за бесполезных животных на борту судна; согласно такому  взглЯду  он
никогда не советовалсЯ с доктором, несмотрЯ на сильнейшие приступы подагры и
каменной болезни, и прибегал  к  бочонку  голландского  джина,  бывшего  его
главным лекарством от всех недугов. € вот, то ли  он  принЯл  слишком  малую
дозу своего излюбленного средства, то ли напротив того слишком  большую,  но
как-то ночью, без всЯких церемоний, которые, кстати сказать, были ему всегда
ненавистны, он опочил и к утру найден был  окоченевшим,  к  немалой  радости
Љрэмпли, ставшего командиром судна.
     Џо этой причине ни мистер ’омлинс, ни Я не имели  основаниЯ  радоватьсЯ
свершившемусЯ событию, ибо боЯлись, что  тираниЯ  нашего  нового  начальника
станет такой же безграничной, как безгранична была его власть. ‚  первый  же
день его командованиЯ наши опасениЯ подтвердились, так как,  под  предлогом,
будто палубы слишком загромождены, он приказал  швырнуть  за  борт  курЯтник
лекарЯ вместе с курами, а ему и мне запретил поЯвлЯтьсЯ на шканцах.
     Њистер ’омлинс не мог не пожаловатьсЯ на эту обиду и, попрекаЯ Љрэмпли,
проронил несколько необдуманных слов, за  что  тот  велел  заключить  его  в
каюту, где через несколько дней, из-за отсутствиЯ свежего  воздуха,  ’омлинс
заболел лихорадкой, вскоре положившей конец его жизни; это  произошло  после
того, как он составил завещание, которым передавал  своей  сестре  все  свое
имущество, а свои часы и инструменты оставлЯл мне в памЯть нашей дружбы.
     ќтот прискорбный случай исполнил менЯ глубокой скорби тем более  еще  и
потому, что отныне на борту не оставалось никого, с кем Я мог бы  поделитьсЯ
своими заботами, или кто мог бы мне дать совет и менЯ  утешить.  Љрэмпли  не
только не раскаЯлсЯ в своей жестокости при известии о смерти ’омлинса, но  и
самым возмутительным образом  оскорбил  его  памЯть,  утверждаЯ,  будто  тот
отравилсЯ из боЯзни предстать перед военным судом по обвинению в  мЯтеже;  и
по этой-то причине он не разрешил, прежде  чем  бросили  за  борт  покойного
’омлинса, отслужить заупокойную службу по нем.
     ’олько  мысль  о  близком  освобождении  помогала  мне  сносить  грубые
притеснениЯ этого турецкого паши, который, из-за  одного  только  стремлениЯ
мне досадить, выразил желание, чтобы  мои  сотрапезники  исключили  менЯ  из
своего общества. Љак только он на это намекнул,  они  тотчас  же  пошли  ему
навстречу, и Я вынужден был есть в  одиночестве  в  течение  всего  периода,
оставшегосЯ  до  конца  нашего  перехода,  который,  впрочем,  скоро  должен
былзавершитьсЯ.
     Њы шли уже семь недель, когда канонир  заЯвил  капитану,  что,  по  его
подсчетам, нам надо сделать промеры и тот должен распорЯдитьсЯ о том,  чтобы
бросили лот. Љрэмпли поклЯлсЯ, что канонир ничего  не  понимает  в  вождении
кораблЯ, так как до промеров еще осталась сотнЯ лиг и посему  он  не  станет
возитьсЯ с лотом. ‚ соответствии с этим мы шли, не убавлЯЯ парусов, еще день
и ночь, хотЯ канонир утверждал, что видит огни‘айли * и наутро запротестовал
по всей форме против поведениЯ капитана, за что и был арестован.  ‚  течение
днЯ мы не видели земли, и это обстоЯтельство столь вскружило голову Љрэмпли,
что он не помышлЯл о промерах.
     Ќо в три часа ночи корабль наскочил на мель и крепко засел на  песчаной
косе. ќто происшествие взбудоражило всю команду. Ќемедленно спустили шлюпку,
но мы не знали, где берег, и должны были ждать рассвета. Ђ в это времЯ ветер
усилилсЯ, и волны начали бить о шлюп с такой силой,  что  угрожали  разнести
его в щепы. Љанонира  освободили  и  спросили  его  мнениЯ;  он  посоветовал
капитану срубить мачту, чтобы облегчить  судно;  но  это  делу  не  помогло:
матросы,  видЯ,  что  положение  отчаЯнное,  по  обычаю,  разбили   сундучки
офицеров, переоделись в их костюмы, распили без церемоний их вино, и  пьЯное
бесчинство началось.
     ‚ разгар этого буйства Я спустилсЯ вниз, чтобы спасти свои  пожитки,  и
обнаружил,  что  помощник  плотника  разбивает   топором   каюту   казначеЯ,
преспокойно при этом посвистываЯ. Љогда Я спросил его, зачем он это  делает,
он хладнокровно ответил:
     - Ђ Я хотел только попробовать ром казначеЯ, больше ничего.
     ‚ этот момент поЯвилсЯ казначей  и,  увидев  свое  добро  в  опасности,
горько пожаловалсЯ на несправедливость и  спросил  парнЯ,  зачем  ему  нужно
спиртное, когда через несколько минут он отправитсЯ на тот свет.
     - ќх, была не была! - сказал грабитель. - Ѓудем жить, пока можно!
     - Ђх ты, жалкий негодЯй! -  вскричал  казначей.  -  Љакова  будет  твоЯ
участь на том свете, если ты помрешь грабителем!
     - „олжно быть, попаду в ад, - невозмутимо ответил тот, а казначей  упал
на колени, умолЯЯ господа о том, чтобы мы не все погибли из-за одного  €оны.
* Џока шла эта беседа, Я облачилсЯ в лучший  свой  костюм,  прицепил  тесак,
заткнул за поЯс зарЯженные пистолеты, захватил с собой все, что было  можно,
и поднЯлсЯ на палубу, замыслив воспользоватьсЯ первым удобным случаем, чтобы
достичь берега, который  мы  увидели  на  рассвете  в  трех  милЯх  впереди.
Љрэмпли, убедившись в тщетности своих попыток снЯть корабль с мели,  порешил
позаботитьсЯ о своем  спасении  и  спустилсЯ  в  шлюпку,  а  как  только  он
спустилсЯ, всЯ команда бросилась за  ним  и  шлюпка  неминуемо  должна  была
опрокинутьсЯ, если бы не нашелсЯ кто-то поумнее других  и  перерубил  канат,
после чего шлюпка отошла.
     Џрежде чем это произошло, Я всЯчески пыталсЯ  в  нее  попасть,  но  мне
мешал капитан, столь жаждавший не впускать менЯ в  шлюпку,  что  не  обращал
вниманиЯ на поведение  других.  ЏридЯ  в  Ярость  от  такого  бесчеловечного
пристрастиЯ и видЯ, что канат перерублен, Я выхватил  из-за  поЯса  один  из
пистолетов и, взведЯ курок, поклЯлсЯ застрелить каждого, кто  преградит  мне
дуть. ‘ этими словами Я напрЯг все свои силы и прыгнул в шлюпку, содрав  при
этом прыжке кожу с голеней. ЏадаЯ, Я случайно  опрокинул  Љрэмпли,  который,
поднЯвшись, хлопнул менЯ несколько раз кортиком и приказал матросам швырнуть
менЯ за борт, но они были слишком поглощены собственной своей  безопасностью
и не обратили на это вниманиЯ.
     •отЯ лодка была сильно перегружена, а море вздымалось весьма угрожающе,
мы ухищрились добратьсЯ  до  суши  через  час  после  того,  как  расстались
сошлюпом. Љак только Я ступил на terra firma {’вердую  землю  (лат.).},  мое
негодование, столь долго  во  мне  клокотавшее  против  Љрэмпли,  прорвалось
наружу, и Я немедленно вызвал его на поединок, предлагаЯ ему выбрать один из
моих пистолетов. Ћн схватилодин из них без всЯких проволочек и, прежде чем Я
успел взвести курок на другом, выстрелил  в  упор  мне  в  лицо  и  отбросил
пистолет.
     ЊенЯ оглушило, и, вообразив, что пулЯ попала мне  в  мозг,  Я  разрЯдил
свой пистолет как можно скорей, чтобы не умереть неотмщенным; затем  налетел
на своего врага, выбил ему несколько передних зубов  рукоЯткой  пистолета  и
прикончил бы его этим оружием, если бы он не  вырвалсЯ  и  не  схватил  свой
кортик,  который  отдал  своему  слуге,  когда  брал  пистолет.  “видев  его
вооруженным, Я выхватил тесак, швырнул пистолет ему в голову и,  в  припадке
бешенства схватившись с ним, всадил мое оружие ему в рот,  разорвав  его  до
уха. ’о ли его привела в замешательство  остраЯ  боль  от  раны,  то  ли  он
пошатнулсЯ на неровной почве - Я не знаю, но он отступил на несколько шагов;
Я наступал и одним ударом порвал сухожилие  на  тыльной  стороне  его  руки,
после чего он выронил кортик  и  осталсЯ  беззащитным.  Ќе  знаю,  на  какую
жестокость вдохновила бы менЯ Ярость, если бы в тот момент Я  не  рухнул  на
землю от удара по затылку, лишившего менЯ  сознаниЯ.  ‚  течение  некоторого
времени  Я  пребывал  в  этом  жалком  состоЯнии,  беспомощный,  во   власти
разъЯренного варвара и его алчной бесчеловечной  команды;  возник  ли  между
ними спор, пока Я находилсЯ в беспамЯтстве, не берусь утверждать; но в одном
отношении они были единодушны и действовали ловко и быстро;  когда  Я  обрел
способность соображать, Я обнаружил, что нахожусь один, в пустынном месте, и
лишилсЯ костюма, денег, часов, прЯжек, а также и других вещей за исключением
башмаков, чулков, штанов и рубашки. Љакое это было открытие длЯ менЯ, только
час назад  имевшего  наличными  шестьдесЯт  гиней!  џ  проклЯл  день  своего
рождениЯ, родителей, менЯ  породивших,  море,  которое  менЯ  не  поглотило,
кинжал врага, не нашедший пути к моему сердцу, злодейство  тех,  кто  бросил
менЯ в таком тЯжелом положении, и в припадке отчаЯниЯ  порешил  лежать  там,
где был, пока не погибну.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVIII

     џ встаю и пробираюсь в амбар, где подвергаюсь  опасности  погибнуть  от
рук испуганных поселЯн. - €х жестокость. - Њне приходит на  помощь  женщина,
слывущаЯ колдуньей - …е историЯ. - …е совет. - Ћна рекомендует менЯ лакеем к
незамужней леди, чей нрав она описывает.

     Ќо пока Я лежал, погруженный  в  раздумье,  порывы  отчаЯниЯ  незаметно
утихли; мое положение представилось мне совсем в другом свете, не  так,  как
видел Я его вначале, и в результате моих размышлений Я  решил  встать,  если
хватит сил, и добратьсЯ до ближайшего населенного места, где мне оказали  бы
помощь. Ќе без труда Я поднЯлсЯ на ноги и, ощупав  себЯ,  убедилсЯ,  что  не
получил никаких иных повреждений, кроме двух ран в голову, спереди и  сзади,
по видимому от ударов одним и тем же оружием, а именно рукоЯткой  пистолета.
џ бросил взглЯд в сторону морЯ, но не увидел никаких  признаков  кораблЯ,  а
потому и заключил, что он разбит в щепы и все остававшиесЯ на нем погибли.
     Ќо канонир, как узнал Я впоследствии, наделенный большей смекалкой, чем
Љрэмпли, сообразив, что тот покинул судно в начале прилива и что  оно  может
сойти с мели, когда прилив достигнет высшей точки, не спешил  добиратьсЯ  до
берега, а  оставалсЯ  на  палубе,  надеЯсь  благополучно  ввести  корабль  в
какую-нибудь гавань, после того как командир его покинет;  за  такую  услугу
он, несомненно, надеЯлсЯ получить щедрое  вознаграждение.  ќтот  план  он  и
привел в исполнение, а Ђдмиралтейство посулило ему всЯкие блага за  спасение
кораблЯ его величества; но Я так и не слыхал о том,  чтобы  он  пожал  плоды
своих ожиданий.
     —то до менЯ, то Я побрел к замеченному мною маленькому  коттеджу  и  по
дороге подобрал старую матросскую куртку, которую, должно быть, бросил  вор,
переодевшийсЯ в мое платье; это было весьма ценным приобретением  длЯ  менЯ,
почти окоченевшего от холода. Џоэтому Я надел ее,  а  когда  согрелсЯ,  раны
мои, переставшие кровоточить,  снова  открылись;  и  вот,  чувствуЯ  крайнее
изнеможение, Я  уже  готов  был  лечь  посреди  полЯ,  как  вдруг  увидел  в
нескольких шагах по левую руку от менЯ амбар, куда  мне  и  удалось  кое-как
дотащитьсЯ; найдЯ дверь открытой, Я вошел, но никого  внутри  не  обнаружил;
однако Я повалилсЯ на охапку соломы в надежде, что скоро  кто-нибудь  придет
мне на помощь.
     џ пролежал всего несколько минут, когда  в  амбар  вошел  крестьЯнин  с
вилами в руке, которые собиралсЯ воткнуть в солому, где Я притаилсЯ,  и  он,
по всей вероЯтности, прикончил бы менЯ, если бы Я не  издал  отчаЯнный  стон
после  безуспешных  попыток  заговорить.   ќтот   горестный   звук   испугал
деревенщину, который попЯтилсЯ и, обнаружив окровавленное тело, остановилсЯ,
дрожа и выставив перед собой вилы - волосы  его  стоЯли  дыбом,  глаза  были
вытаращены,  ноздри  раздуты,  а  рот   разинут.   ‚   другое   времЯ   менЯ
оченьпозабавила бы эта фигура, остававшаЯсЯ в одном и том же положении почти
десЯть минут; в течение этого времени Я несколько раз тщетно пыталсЯ  молить
его о сострадании  и  помощи,  но  Язык  мне  не  повиновалсЯ,  и  из  горла
вырывались  только  стоны.  Ќаконец  поЯвилсЯ  старик,  который,  при   виде
остолбеневшего парнЯ, воскликнул:
     - ѓосподи помилуй! Њалого околдовали! ’ы что, „ик, очумел, что ли?
     „ик, не сводЯ глаз с устрашившего его предмета, ответил:
     - Ћх, отец, отец! ‡десь или дьЯвол, или мертвое тело! Ќе знаю, что это,
но оно ужасно стонет.
     Ћтец, у которого зрение было слабое, достал очки и, нацепив их на  нос,
глЯнул на менЯ из-за плеча сына, но как только он менЯ  увидел,  его  начало
трЯсти еще больше, чем „ика, и он обратилсЯ ко мне заикаЯсь:
     - ‚о имЯ отца, и сына, и свЯтого духа, заклинаю тебЯ, если  ты  сатана,
убирайсЯ в Љрасное море, а если ты человек убитый, то  так  и  скажи,  чтобы
тебЯ могли похоронить по-христиансюи!
     ’ак как Я не мог удовлетворить его просьбу, он повторил свое  заклЯтье,
но не добилсЯ успеха, и долгое времЯ они  пребывали  в  мучительном  страхе.
Ќаконец отец предложил сыну подойти ближе и получше  разглЯдеть  привидение,
но „ик считал, что приблизитьсЯ ко мне должен отец, так как он  уже  старик,
негодный длЯ работы, и  что  если  с  ним  приключитсЯ  беда,  потерЯ  будет
невелика, тогда как он, „ик, может спастись и еще пригодитьсЯ своим ближним.
ќтот разумный довод не произвел никакого  действиЯ  на  старца,  по-прежнему
прЯтавшегосЯ от менЯ за спину „ика.
     ’ем временем Я попыталсЯ поднЯть руку и подать сигнал  бедствиЯ,  но  у
менЯ хватило сил только  зашуршать  соломой,  и  этот  шорох  столь  испугал
молодого крестьЯнина, что он бросилсЯ к двери и по дороге сшиб с  ног  отца.
‘тарый джентльмен не терЯл времени на то, чтобы поднЯтьсЯ,  и  очень  быстро
пополз задом, подобно * крабу, пока не очутилсЯ за  порогом,  не  переставаЯ
бормотать при этом заклинаниЯ. џ пришел в глубокое  уныние,  видЯ,  что  мне
грозит опасность погибнуть из-за скудоумиЯ и трусости  этих  невежд,  и  уже
терЯл сознание, когда в амбар вошла старуха в сопровождении обоих беглецов и
бесстрашно приблизилась к тому месту, где Я лежал, со словами:
     - …сли это дьЯвол, Я  его  не  боюсь,  а  если  мертвец,  он  не  может
причинить нам зло!
     “видав, в каком положении Я нахожусь, она воскликнула:
     - Ќикакого дьЯвола тут нет, разве что он засел в ваших дурацких башках!
ќто какой-то жалкий  беднЯк,  истекающий  кровью,  и  если  он  помрет,  нам
придетсЯ поиздержатьсЯ на похороны. Ђ стало быть, ты,  „ик,  притащи  старую
тачку, положи его туда и отвези к задней двери хозЯина •оджа... Ћн  побогаче
нас и может выложить денежки на бедного  бродЯгу.  …е  совет  был  принЯт  и
немедленно приведен в исполнение. ЊенЯ отвезли к двери другого фермера,  где
и вывалили, как кучу навоза,  и  Я,  несомненно,  досталсЯ  бы  на  съедение
свиньЯм, если бы мои стоны не всполошили обитателей дома и кое-кто из них не
вышел и не увидел менЯ. Ќо •одж походил скорее  на  иудеЯ,  чем  на  доброго
самаритЯнина, и приказал перенести менЯ к дому  свЯщенника,  кот