лсЯ на войне и убивал людей только в бою.  Ћн  человек  неглупый,  и,
принимаЯ такие предосторожности, сам видит, как они смехотворны;  огромное
влиЯние графа Њоска зиждетсЯ на том,  что  благодарЯ  его  дипломатической
ловкости принцу не  ЏриходитсЯ  при  нем  краснеть  за  свою  трусость.  ‚
качестве главы полиции Њоска настаивает  на  необходимости  заглЯнуть  под
кровати, диваны, столы, кресла и, как говорЯт  в  Џарме,  даже  в  футлЯры
контрабасов. Ђ принц противитсЯ этому  и  высмеивает  своего  министра  за
такое чрезмерное усердие. "ќто вопрос нашего престижа, - отвечает ему граф
Њоска. - Џодумайте, какими Язвительными сатирическими сонетами  разразЯтсЯ
Якобинцы, если мы допустим, чтоб вас убили. Њы  защищаем  не  только  вашу
жизнь, но и свою честь". Џравда,  принц,  видимо,  лишь  наполовину  верит
этому; если на другой день в городе кто-нибудь осмелитсЯ сказать,  что  во
дворце опЯть провели  бессонную  ночь,  главный  фискал  ђасси  отправлЯет
дерзкого шутника в крепость; а уж  если  человек  попадет  в  эту  высокую
обитель, _на сквознЯчок_, как говорЯт  в  Џарме,  -  поминай,  как  звали:
только чудом он оттуда выйдет.
   ѓраф Њоска был военным; в €спании он раз двадцать с пистолетом  в  руке
защищалсЯ от внезапных  нападений,  оттого-то  принц  и  предпочитает  его
ђасси, существу гораздо более угодливому и низкому.
   Ќесчастных узников крепости держат в одиночках, в строжайшем заточении,
и о них рассказывают страшные истории. ‹ибералы утверждают, например, что,
по приказанию ђасси, тюремщики и  духовники  приблизительно  раз  в  месЯц
говорЯт заключенным, что одного из них в такой-то день поведут на казнь. ‚
этот день им разрешают поднЯтьсЯ на верхнюю площадку башни, устроенную  на
высоте ста восьмидесЯти футов, и оттуда они  видЯт  процессию,  в  которой
какой-нибудь шпион играет роль смертника.
   ќти рассказы и двадцать других в том же духе  и  не  менее  достоверных
возбудили в г-же  Џьетранера  живейший  интерес;  на  ‘ледующий  день  она
приступила с расспросами к графу  Њоска  и,  подшучиваЯ  над  ним,  весело
доказывала, что он настоЯщий изверг, хотЯ и не дает себе  в  этом  отчета.
Ћднажды, возвратившись к себе  в  гостиницу,  граф  подумал:  "ѓрафинЯ  не
только очаровательнаЯ женщина, но, когда Я провожу вечер в  ее  ложе,  мне
удаетсЯ забыть кое-какие пармские дела, о которых мне больно  вспоминать".
ќтот министр, вопреки его легкомысленному виду и галантному обхождению, не
был наделен душой _французского склада_: он не  умел  _забывать_  горести.
"…сли в изголовье его ложа оказывались колючие шипы, ему  необходимо  было
сломать их или затупить остриЯ, изранив о них свои трепещущие руки". Џрошу
извинить менЯ за эту тираду, переведенную с итальЯнского.
   Ќа следующий день после своего открытиЯ граф нашел,  что,  несмотрЯ  на
важные дела, которые привели его в Њилан, времЯ тЯнетсЯ бесконечно; он  не
мог усидеть на месте и загонЯл лошадей,  разъезжаЯ  по  городу  в  карете.
Ћколо шести часов вечера он сел в  седло  и  отправилсЯ  на  Љорсо,  питаЯ
некоторую надежду встретить  графиню  Џьетранера;  не  найдЯ  ее  там,  он
вспомнил, что театр ‹а ‘кала открываетсЯ в восемь часов; войдЯ в  огромную
залу, он увидел в ней человек десЯть, не больше. …му стало немного стыдно,
что он ЯвилсЯ так рано. "‚озможно ли? - думал он. - Њне сорок пЯть лет,  а
Я  делаю  такие  глупости,  что   их   устыдилсЯ   бы   даже   молоденький
суб-лейтенант. Љ счастью, никто о них не подозревает". Ћн убежал и,  чтобы
убить времЯ, стал бродить до красивым улицам,  примыкающим  к  театру.  Ќа
каждом шагу там попадаютсЯ кофейни, где в этот час всегда полно народу; на
тротуаре перед кофейнЯми сидЯт за столиками любопытные, едЯт  мороженое  и
критикуют прохожих. ѓраф был прохожим весьма примечательный и поэтому имел
удовольствие попасть в плен к знакомым. ’рое-четверо  докучливых  особ  из
числа  тех,  кого  неудобно  прогнать,  воспользовались  случаем  получить
аудиенцию у всесильного министра. „вое из  них  всучили  ему  прошениЯ,  а
третий  ограничилсЯ  весьма   пространными   советами   относительно   его
политической деЯтельности.
   "“м человеку спать не дает,  власть  -  прогулЯтьсЯ  не  позволЯет",  -
сказал себе граф и вернулсЯ в театр. …му пришла мысль взЯть ложу в третьем
Ярусе: никто его там не заметит и можно будет без помехи  смотреть  на  ту
ложу второго Яруса, где он надеЯлсЯ увидеть, наконец, графиню  Џьетранера.
†дать пришлось целых два часа, но они не показались  влюбленному  министру
слишком долгими; уверенный, что никто его не видит, он  наслаждалсЯ  своим
безрассудством. "‘тарость, - говорил он  себе  мысленно,  -  прежде  всего
сказываетсЯ в том, что человек уже не  способен  на  такие  восхитительные
ребЯчества".
   Ќаконец, поЯвилась  графинЯ.  ‚ооружившись  зрительной  трубкой,  он  с
восторгом рассматривал ее. "Њолода, блистательна, легка, как птица; ей  не
дашь больше двадцати пЯти лет, - думал он. - € красота  -  не  главное  ее
очарование: у кого  еще  встретишь  такую  душу?!  ќто  сама  искренность,
никогда она не думает о _благоразумии_, всЯ отдаетсЯ  впечатлению  минуты,
всегда ее влечет новизна! Џонимаю теперь все безумства графа Ќани".
   ѓраф находил прекрасные оправданиЯ своему  безрассудству,  когда  думал
лишь о том, как  завоевать  счастье,  образ  которого  был  у  него  перед
глазами. Ќо он гораздо менее был уверен в своей правоте, когда вспоминал о
своем возрасте и заботах, порою весьма тЯгостных, наполнЯвших  его  жизнь.
"•итрый правитель, от страха потерЯвший голову, дает  мне  много  денег  и
возможность жить широко за то, что Я состою при  нем  министром.  Ќо  если
завтра он прогонит менЯ, Я буду  только  нищим  стариком,  то  есть  самим
жалким в мире  существом.  Ќечего  сказать,  приЯтный  спутник  жизни  длЯ
графини!" ’акие мысли были слишком мучительны; он снова стал  смотреть  на
графиню и, чтобы думать о ней без помехи, все не шел в ее ложу.  "Љак  мне
говорили, она взЯла в любовники Ќани лишь длЯ того, чтобы отомстить дураку
‹имеркати, не пожелавшему расправитьсЯ с убийцей ее мужа ударом шпаги  или
хотЯ бы с помощью наемного кинжала. Ђ Я ради нее двадцать раз дралсЯ бы на
дуэли!" - восторженно думал граф. ’о и  дело  он  смотрел  на  театральные
часы, где светЯщиесЯ цифры, сменЯвшиесЯ на черном фоне каждые пЯть  минут,
уже указывали зрителЯм то времЯ, когда полагалось навестить в ложе друзей.
ѓраф говорил себе: "Њне можно пробыть у ней в ложе полчаса, не больше, - Я
так еще мало знаком с нею. …сли останусь дольше, Я выдам себЯ; а при  моем
возрасте и этих проклЯтых пудреных волосах у менЯ будет вид не лучше,  чем
у Љассандра" (*51). Ќо вдруг одно соображение заставило его  решитьсЯ:  "Ђ
что, если она сейчас уйдет в другую ложу, чтобы нанести кому-нибудь визит!
•орошо же Я буду вознагражден за то, что так скупо отмерЯю себе величайшее
удовольствие!" Ћн спустилсЯ во второй Ярус, и вдруг у него  почти  пропало
желание идти в ту ложу, где он видел графиню. "‚от чудеса! -  подсмеиваЯсь
над собою, думал он, остановившись на лестнице. - џ робею, право робею!  Ђ
уже лет двадцать пЯть со мною этого не случалось".
   ‘делав над собою усилие, он все-таки вошел в ложу и, как умный человек,
сумел воспользоватьсЯ своим смущением: он вовсе не  пыталсЯ  держать  себЯ
непринужденно и блеснуть остроумием в каком-нибудь  забавном  рассказе,  -
напротив, он имел мужество быть робким и употребил свой тонкий ум  на  то,
чтобы его волнение стало заметным, но отнюдь не смешным. "…сли ей  это  не
понравитсЯ, - думал граф, - длЯ менЯ все потерЯно. ЉакаЯ нелепость! ђобкий
вздыхатель с пудреными волосами, в которых без пудры видна была бы седина!
Ќо ведь волнение мое искренне и, следовательно, может  показатьсЯ  смешным
лишь в том случае, если Я стану подчеркивать его или кичитьсЯ им".
   Ќо графинЯ уже не обращала никакого вниманиЯ на прическу своего  нового
поклонника, хотЯ ей так надоело видеть в ѓрианте  за  столом  против  себЯ
пудреные головы брата, племЯнника и каких-нибудь  скучных  благонамеренных
соседей. “  нее  был  щит,  ограждавший  ее  от  желаниЯ  рассмеЯтьсЯ  при
поЯвлении графа в ложе:  она  с  нетерпением  ждала  новостей  о  ”ранции,
которые Њоска всегда сообщал ей наедине, - разумеетсЯ,  он  выдумывал  их.
ЋбсуждаЯ с ним в тот вечер очередные новости, она заметила,  что  глаза  у
него сиЯют добротой.
   - Њне думаетсЯ, - сказала она, - что в Џарме, среди ваших рабов, у  вас
не бывает такого приЯтного  взглЯда,  -  ведь  он  все  испортит:  у  этих
несчастных поЯвитсЯ надежда, что их не повесЯт.
   Џолное отсутствие чопорности в человеке, который слыл лучшим дипломатом
€талии, приЯтно удивлЯло графиню, она даже нашла в нем  какое-то  обаЯние.
Ќаконец, говорил он хорошо и с жаром, поэтому ее совсем не оскорбило,  что
на один вечер он вздумал выступить в роли влюбленного, - она полагала, что
это не будет иметь последствий.
   Ћднако это был большой и очень опасный шаг; к счастью длЯ министра,  не
встречавшего в Џарме отпора у дам, графинЯ только что приехала из ѓрианты,
где ум ее  как  будто  закоченел  от  скуки  деревенской  жизни.  Ћна  там
позабыла, что такое шутка, а все атрибуты изысканной легкой жизни  принЯли
теперь в ее глазах оттенок свЯщенной новизны; она не склонна была смеЯтьсЯ
над чем бы то ни было, даже над застенчивым влюбленным  сорока  пЯти  лет.
Ќеделей позже дерзкие притЯзаниЯ графа  могли  бы  встретить  совсем  иной
прием.
   ‚ театре ‹а ‘кала визиты, которые наносЯт знакомым в их ложах,  принЯто
не затЯгивать больше двадцати минут. ѓраф провел весь вечер  в  той  ложе,
где имел счастье встретить г-жу Џьетранера. "ќта женщина, -  думал  он,  -
вернула мне все безумства молодости!" Ќо он чувствовал,  что  это  опасно.
"Њожет быть, ради моего положениЯ всесильного паши, властвующего в  сорока
лье отсюда, мне проститсЯ эта глупость. ‚едь Я так скучаю в Џарме!" Ћднако
он каждые четверть часа давал себе слово немедленно уйти.
   - Ќадо признатьсЯ, синьора, - говорил он,  смеЯсь,  графине,  -  что  в
Џарме Я умираю от скуки и, право,  мне  простительно  упиватьсЯ  радостью,
когда она встретитсЯ на моем пути. €так, разрешите мне на один лишь вечер,
который не будет иметь никаких последствий, выступить перед  вами  в  роли
влюбленного. “вы! —ерез неделю Я буду так  далеко  от  этой  ложи,  где  Я
забываю все горести  и  даже,  как  вы  справедливо  можете  сказать,  все
приличиЯ.
   —ерез неделю после этого недопустимо долгого визита в  ложе  театра  ‹а
‘кала и после многих мелких  событий,  рассказ  о  которых  показалсЯ  бы,
пожалуй, слишком пространным, граф Њоска влюбилсЯ без  памЯти,  а  графинЯ
Џьетранера уже думала, что возраст не может составить препЯтствиЯ, если во
всем другом человек тебе по  душе.  ‚  таком  расположении  мыслей  они  и
расстались, когда Њоска  вызвали  в  Џарму  через  курьера.  Ѓез  министра
принца, видимо, одолевал страх. ѓрафинЯ вернулась в ѓрианту; чудесный этот
уголок показалсЯ ей теперь пустыней, ибо воображение уже не украшало  его.
"Ќеужели Я привЯзалась к этому человеку?" - думала она.
   Њоска написал ей, совершенно непритворно уверЯЯ, что разлука  отнЯла  у
него предмет всех его помыслов; письма его приносили  развлечение  и  были
принЯты неплохо. —тобы не прогневить  маркиза  дель  „онго,  не  любившего
платить за доставку в ѓрианту писем, граф применил маленькую хитрость:  он
отправлЯл письма с курьером, который сдавал их на  почту  в  Љомо,  ‹екко,
‚арезе или каком-нибудь другом  красивом  городке  на  берегах  озера.  Ћн
надеЯлсЯ получать ответы с тем же курьером и добилсЯ своего.
   ‚скоре дни приезда курьера стали событием длЯ графини; курьер  привозил
цветы, фрукты, маленькие подарки, не имевшие ценности, но занимавшие и  ее
и невестку. Љ воспоминаниЯм о графе  примешивалась  мысль  о  большой  его
власти; графинЯ с любопытством прислушивалась ко  всему,  что  говорили  о
нем; даже либералы воздавали должное его талантам.
   Ћсновной причиной дурной репутации  графа  было  то,  что  его  считали
вожаком партии крайних роЯлистов при  пармском  дворе,  тогда  как  партию
либералов возглавлЯла маркиза ђаверси, богачка и интриганка, способнаЯ  на
все, даже на успех. Џринц  всЯчески  старалсЯ  не  лишать  надежд  партию,
отстраненную от власти: он знал, что всегда  останетсЯ  повелителем,  даже
если составит министерство из завсегдатаев салона г-жи ђаверси. ‚  ѓрианте
рассказывали множество подробностей об  этих  интригах;  отсутствие  графа
Њоска, которого  все  рисовали  как  человека  даровитого  и  деЯтельного,
позволЯло забыть о его пудреных волосах - символе всего косного и унылого;
это была мелочь, сущий пустЯк, одна из придворных обЯзанностей, тогда  как
сам Њоска играл при дворе такую важную роль.
   - „вор - это нечто нелепое,  но  забавное,  -  говорила  графинЯ  своей
невестке. - ќто как увлекательнаЯ карточнаЯ игра, в которой надо,  однако,
подчинЯтьсЯ установленным правилам. ђазве кто-нибудь вздумает  возмущатьсЯ
правилами игры в вист? Ђ когда привыкнешь к ним, все-таки приЯтно объЯвить
противнику большой шлем.
   ѓрафинЯ часто думала об авторе многочисленных любезных посланий, и  тот
день, когда приходило письмо, был длЯ  нее  праздничным;  она  садилась  в
лодку и отправлЯлась читать письмо в  каком-нибудь  прелестном  уголке  на
берегу озера: в ЏлиньЯну, в Ѓелано или в рощу ‘фондрата.  ќти  письма  как
будто немного утешали ее в разлуке с ”абрицио. Ќе подлежало сомнению,  что
граф очень влюблен, и не прошло  месЯца,  как  она  уже  думала  о  нем  с
чувством нежной дружбы. ‘о своей стороны граф Њоска почти искренне  уверЯл
в письмах, что готов  подать  в  отставку,  бросить  министерский  пост  и
провести вместе с нею жизнь до конца дней в Њилане или где-нибудь в другом
месте. "‘остоЯние мое - четыреста тысЯч франков, - добавлЯл он, -  значит,
у нас все же будет пЯтнадцать тысЯч ливров ренты".
   "ЋпЯть ложа, собственный выезд и прочее!" - думала  графинЯ.  ќто  были
приЯтные мечты. —удесные виды на озере Љомо вновь начали пленЯть ее  своей
красотой. Ќа берегах его она мечтала теперь о возвращении  к  блестЯщей  и
незаурЯдной жизни, котораЯ,  вопреки  всем  вероЯтиЯм,  вновь  становилась
возможной длЯ нее. Ћна представлЯла себЯ на Љорсо в Њилане - счастливой  и
веселой, как во времена вице-королЯ. "‚новь вернетсЯ ко мне молодость  или
хотЯ бы деЯтельнаЯ жизнь!"
   €ной раз пылкое воображение скрывало от ее  глаз  действительность,  но
никогда  не  бывало  у  нее  добровольного  самообольщениЯ,  свойственного
трусливым душам. Ћна была женщиной прежде всего искренней перед собой.
   "‚ моем возрасте уже немного поздно предаватьсЯ безумствам, а  зависть,
слепаЯ во многом, как и любовь, может отравить мне жизнь в  Њилане.  Џосле
смерти мужа моЯ благороднаЯ бедность и отказ  от  двух  больших  состоЯний
внушали уважение ко мне. “ милого моего графа Њоска нет и  двадцатой  доли
тех богатств, которые положили к моим ногам два дурака - ‹имеркати и Ќани.
ЊаленькаЯ вдовьЯ пенсиЯ, полученнаЯ с таким трудом, никаких слуг  (сколько
об этом говорили!), две комнатки в пЯтом этаже, а перед подъездом двадцать
карет - все это когда-то  представлЯло  зрелище  необычайное.  Ќо  если  Я
вернусь в Њилан, по-прежнему располагаЯ всего лишь вдовьей пенсией, а жить
буду с буржуазным достатком на пЯтнадцать тысЯч дохода, который сохранитсЯ
у графа Њоска после отставки, то,  как  бы  умело  Я  ни  вела  себЯ,  мне
придетсЯ претерпеть много неприЯтных минут. “  моих  завистников  будет  в
руках грозное оружие: граф женат, хотЯ и давно уже разошелсЯ  с  женой.  ‚
Џарме об этом все знают, но в Њилане этот разрыв окажетсЯ новостью, и  его
припишут мне. €так, прощай прекрасный театр ‹а ‘кала, прощай дивное  озеро
Љомо!.."
   Ѓудь у графини хотЯ бы самое маленькое состоЯние, она, невзираЯ на  все
ожидавшие ее неприЯтности, принЯла бы предложение Њоска подать в отставку.
Ћна считала себЯ пожилой женщиной, и двор внушал  ей  страх.  Ќо  вот  что
покажетсЯ невероЯтным по эту сторону Ђльп: граф действительно  с  радостью
ушел бы ради нее в отставку, - по крайней мере ему удалось убедить в  этом
любимую женщину. ‚о всех своих письмах он  с  безумным,  все  возраставшим
жаром умолЯл ее о вторичной встрече в Њилане и  получил  согласие.  "џ  не
хочу лгать и не буду клЯстьсЯ, что питаю к вам безумную страсть, - однажды
сказала ему графинЯ в Њилане. - џ была  бы  счастлива  полюбить  так,  как
любила в двадцать два года, но мне уже за тридцать. џ видела, как рушилось
многое, что  Я  считала  вечным!  Ќо  Я  чувствую  к  вам  нежную  дружбу,
беспредельное доверие и предпочитаю вас всем мужчинам". ѓрафинЯ  полагала,
что говорит совершенно искренне, и все же  в  конце  своих  заверений  она
немного покривила душой. ”абрицио, если б он  того  пожелал,  может  быть,
взЯл бы верх надо всеми в ее сердце. Ќо в глазах Њоска ”абрицио был  всего
лишь ребенок, и, прибыв  в  Њилан,  через  три  днЯ  после  отъезда  юного
сумасброда в Ќовару, он  поспешил  нанести  визит  барону  Ѓиндеру,  чтобы
похлопотать за него. ѓраф считал изгнание непоправимым несчастьем.
   ‚ Њилан Њоска приехал  не  один:  он  привез  в  своей  карете  герцога
‘ансеверина-’аксис,  благообразного  старичка  шестидесЯти   восьми   лет,
седенького, весьма учтивого, весьма опрЯтного, очень богатого, но не очень
родовитого. …го дед был главным откупщиком налогов Џармского государства и
нажил миллионы. Ћтец достиг назначениЯ посланником  принца  Џармского  при
*** дворе, приведЯ  длЯ  этого  следующие  доводы:  "‚аше  высочество,  вы
отпускаете своему послу при *** дворе тридцать тысЯч франков в год,  и  он
там кажетсЯ довольно жалкой фигурой. …сли бы вы удостоили  назначить  менЯ
на этот пост, Я попросил бы всего шесть тысЯч франков  жалованьЯ,  расходы
же мои при *** дворе никогда не будут ниже ста  тысЯч  франков  в  год;  а
кроме того, мой управитель ежегодно будет  вносить  в  кассу  министерства
иностранных дел в Џарме двадцать тысЯч  франков.  Ќа  такие  деньги  можно
содержать при мне любого секретарЯ посольства,  и  Я  нисколько  не  стану
интересоватьсЯ дипломатическими тайнами, если таковые у него  окажутсЯ.  џ
желаю только придать блеск своему дворЯнству, еще недавнему,  и  возвысить
его, получив один из важнейших постов в нашей стране".
   ѓерцог ‘ансеверина, сын этого посланника, имел неосторожность  показать
себЯ полулибералом, и вот уже два года пребывал в отчаЯнии. Џри  Ќаполеоне
он потерЯл два-три миллиона, упорно не желаЯ возвращатьсЯ из-за границы, и
все же после  восстановлениЯ  порЯдка  в  …вропе  никак  не  мог  добитьсЯ
орденской ленты, украшавшей грудь его отца, - он исчах от тоски  по  этому
отличию.
   ‚ €талии вслед за любовью приходит душевнаЯ  близость,  и  между  двумЯ
нашими любовниками уже не было преград тщеславиЯ.  Џоэтому  граф  Њоска  с
полнейшей простотой сказал обожаемой женщине:
   - џ хочу предложить вам два-три плана устройства нашей  с  вами  жизни;
все они прекрасно разработаны, - три месЯца Я только и думаю об этом.
   Џервый план: Я подам в отставку, и мы с вами станем жить, как почтенные
буржуа, в Њилане или во ”лоренции, в Ќеаполе, - словом, где вы  пожелаете.
“ нас будет пЯтнадцать тысЯч ливров дохода, не считаЯ благодеЯний  принца,
которые прекратЯтсЯ не сразу.
   ‚торой план: вы соблаговолите приехать в ту  страну,  где  Я  пользуюсь
некоторой властью, вы приобретете какое-нибудь поместье - например  ‘акка:
там очаровательный дом на лесистой возвышенности у берега  Џо;  купчую  на
это поместье вы можете получить  через  неделю.  Џринц  приблизит  вас  ко
двору. Ќо тут  возникает  серьезное  препЯтствие.  Џри  дворе  вас  примут
прекрасно, никто и бровью не поведет, опасаЯсь менЯ; к тому  же  принцесса
почитает себЯ несчастной,  а  Я,  имеЯ  в  виду  вас,  оказал  ей  недавно
кое-какие  услуги.  Ќо  Я  должен  сообщить  вам  об  одном  очень  важном
препЯтствии: принц - настоЯщий ханжа, а, как вам известно, Я по воле  рока
все еще состою в законном браке. Ћтсюда - миллион мелких неприЯтностей длЯ
вас. Ћднако вы вдова, и это достойное звание следует заменить другим,  что
и будет предметом моего третьего  предложениЯ.  Њожно  подыскать  длЯ  вас
нового мужа, - конечно, совершенно безобидного. Ќо, во-первых, надо, чтобы
он был человеком весьма преклонных лет, - ведь вы не пожелаете лишить менЯ
надежды  когда-нибудь  занЯть  его  место.  ’ак  вот,   Я   заключил   эту
своеобразную сделку с герцогом ‘ансеверина-’аксис, хотЯ он, разумеетсЯ, не
знает имени будущей своей супруги.  Ћн  знает  только,  что  его  назначат
посланником и дадут ему ленту через плечо, как его отцу, и он уже не будет
тогда несчастнейшим из смертных. …сли не считать этой мании, герцог не так
уж глуп, - костюмы и парики он выписывает себе из Џарижа.  Ћт  него  ни  в
коем случае нельзЯ ожидать зловредных замыслов; он искренне  считает,  что
получить ленту - величайшаЯ честь, и стыдитсЯ своего богатства. ‚  прошлом
году он предложил мне основать на его средства больницу, чтобы удостоитьсЯ
ленты; Я посмеЯлсЯ над ним. Ќо он не стал  смеЯтьсЯ  надо  мною,  когда  Я
предложил ему этот  брак;  конечно,  первым  условием  Я  поставил,  чтобы
никогда ноги его не бывало в Џарме.
   -  Ђ  вы  понимаете,  что  предложили  мне  совершить   безнравственный
поступок? - сказала графинЯ.
   - Ќе более безнравственный, чем все то, что творитсЯ при нашем дворе  и
двадцати других августейших дворах. ‘амодержавнаЯ власть удобна  тем,  что
она все освЯщает в глазах народов, а раз смешного не замечают, значит  его
и нет. ’ак же как теперь, нашей политикой на  целых  двадцать  лет  вперед
будет страх перед Якобинцами. „а еще какой  страх!  Љаждый  год  мы  будем
считать себЯ накануне повторениЯ девЯносто третьего года  (*52).  Ќадеюсь,
вы  услышите,  какие  речи  Я  произношу  по  этому  поводу  на   приемах.
‚еликолепные речи! ‚се,  что  хоть  сколько-нибудь  может  уменьшить  этот
страх, будет _высокоморальным_ в глазах аристократов и ханжей. Ђ  в  Џарме
всЯкий, кто не ЯвлЯетсЯ аристократом и ханжой, сидит в тюрьме или  готовит
себе узелок  с  пожитками,  ожидаЯ,  что  скоро  отправитсЯ  туда.  Ѓудьте
уверены, что ваш брак покажетсЯ странным только в тот день, когда Я попаду
в опалу. ‚ этой сделке никто никого не  надувает,  а  это,  думаетсЯ  мне,
самое важное. Џринц, милостЯми которого мы  торгуем  и  живем,  дает  свое
согласие лишь при одном условии: будущаЯ герцогинЯ ‘ансеверина должна быть
благородного происхождениЯ. ‚ прошлом году Я  на  министерском  посту,  по
моим подсчетам, израсходовал сто семь тысЯч (франков, общий же доход мой -
сто двадцать две тысЯчи; двадцать тысЯч Я поместил в  лионский  банк.  ’ак
вот, выбирайте: широкий образ жизни, возможность расходовать ежегодно  сто
двадцать две тысЯчи, - а в Џарме на такие средства можно жить не хуже, чем
в Њилане на четыреста тысЯч, - но  при  этом  брак  с  довольно  приличным
человеком, которого вы увидите только один раз - под венцом, или скромнаЯ,
мещанскаЯ жизнь на пЯтнадцать тысЯч ренты во ”лоренции или  в  Ќеаполе.  џ
согласен с вами: в  Њилане  слишком  вами  восхищались,  здесь  будут  нас
травить завистники, и, может быть, им удастсЯ испортить  нам  расположение
духа. ЏышнаЯ жизнь в Џарме, надеюсь, будет иметь некоторый оттенок новизны
даже в ваших глазах, хотЯ вы видели двор принца …вгениЯ; было  бы  разумно
познакомитьсЯ с этой жизнью, прежде чем закрыть  себе  доступ  к  ней.  Ќе
думайте, что Я хочу повлиЯть на ваше решение. Њой выбор уже сделан. ‚о сто
раз  лучше  жить  с  вами  на  пЯтом  этаже,  чем  по  прежнему   томитьсЯ
одиночеством в роскоши.
   Љаждый день любовники  обсуждали  возможность  этого  странного  брака.
ѓрафинЯ увидела на балу в ‹а ‘кала герцога ‘ансеверина, и он показалсЯ  ей
довольно представительным. ‚ одной из последних бесед с  нею  граф  подвел
итог своим предложениЯм:
   - Ќадо, наконец, принЯть определенное решение, если мы  хотим  радостно
прожить  остаток  дней  и  не  состаритьсЯ  безвременно.  Џринц  дал  свое
согласие. ‘ансеверина скорее хорошаЯ, чем плохаЯ партиЯ; у него прекрасный
дворец в Џарме и огромное состоЯние; ему  шестьдесЯт  восемь  лет,  и  его
мучит безумнаЯ жажда получить  ленту  через  плечо.  Ќо  важный  проступок
мешает этому и отравлЯет его жизнь: когда-то он купил за десЯть тысЯч бюст
Ќаполеона, изваЯнный Љановой (*53). …сть еще второй грех,  который  сведет
его в могилу, если вы не придете беднЯге на помощь: однажды он дал  взаймы
двадцать пЯть наполеондоров ”ерранте Џалла - поэту нашей страны,  безумцу,
в котором есть, однако, искра гениальности;  а  вскоре  после  этой  ссуды
”ерранте приговорили у нас к смертной казни, к счастью,  заочно.  ”ерранте
за свою жизнь написал двести стихов, бесподобных стихов, - Я  когда-нибудь
прочту их вам, - это так же прекрасно, как  „анте.  €так,  принц  назначит
‘ансеверина послом при *** дворе; в день своего отъезда герцог повенчаетсЯ
с вами; на второй год его  изгнаниЯ,  именуемого  посольством,  ему  дадут
орденскую ленту, без которой он не может жить. „лЯ вас он будет  братом  и
не доставит вам никаких неприЯтностей; он готов  заранее  подписать  какие
угодно бумаги; к тому  же  вы  будете  видеть  его  очень  редко,  а  если
пожелаете, не увидите никогда. …му и  самому  не  хочетсЯ  показыватьсЯ  в
Џарме, где все помнЯт  о  его  деде-откупщике  и  его  собственном  мнимом
либерализме. ђасси, наш палач, уверЯет, что  герцог  втайне,  через  поэта
”ерранте Џалла, состоЯл подписчиком  "ЉонститюсьонелЯ",  и  такаЯ  клевета
довольно долго служила серьезной помехой к согласию принца на этот брак.
   Њожно ли считать преступлением, если историк нравов в точности передает
подробности сообщенного ему повествованиЯ? ђазве его вина, что действующие
лица этого повествованиЯ, поддавшись страстЯм,  которых  он,  к  несчастью
своему, совсем не разделЯет, совершают поступки  глубоко  безнравственные?
Џравда,  подобных  поступков  больше  не  увидишь  в  тех   странах,   где
единственной страстью, пережившей все другие, ЯвлЯетсЯ жажда денег - этого
средства удовлетворЯть тщеславие.
   —ерез три месЯца после событий,  о  которых  мы  рассказали,  герцогинЯ
‘ансеверина-’аксис  изумлЯла  пармский   двор   приветливостью   нрава   и
благородной Ясностью ума; дом ее, бесспорно, был самым приЯтным в  городе.
ѓраф Њоска как раз это и  обещал  своему  повелителю.  –арствующий  принц,
ђанунцио-ќрнесто  IV,  и  принцесса,  его   супруга,   которым   герцогиню
представили две самые знатные в  стране  дамы,  оказали  ей  благосклонный
прием.  ѓерцогине  любопытно  было  посмотреть  на   принца,   ЯвлЯвшегосЯ
господином судьбы любимого ею  человека;  она  решила  понравитьсЯ  ему  и
преуспела в этом даже больше, чем хотела.
   Ћна увидела человека высокого роста, но  несколько  тучного;  белокурые
его  волосы,  усы  и  огромные  бакенбарды,  по   заверениЯм   придворных,
отличались удивительно красивым оттенком,  -  во  всЯком  ином  кругу  эту
растительность блеклого цвета окрестили бы противным словом:  "паклЯ".  Ќа
середине его широкого толстого  лица  робко  возвышалсЯ  маленький,  почти
женский носик. Ќо герцогинЯ сделала наблюдение,  что  уродливые  черты  во
внешности принца заметны лишь, если к ним  присматриваешьсЯ.  ‚  общем  он
имел вид человека умного и с твердым характером. Ћсанка его  и  манеры  не
лишены были величественности, но зачастую, когда ему  хотелось  произвести
особо  внушительное  впечатление  на  собеседника,  он  вдруг  приходил  в
замешательство и от смущениЯ беспрестанно  переминалсЯ  с  ноги  на  ногу.
‚прочем, у ќрнесто  IV  был  пронизывающий  властный  взглЯд,  благородные
жесты, а речь его отличалась сдержанностью и точностью.
   Њоска предупредил герцогиню, что принц всегда дает аудиенции в  большом
кабинете, где висел портрет ‹юдовика  XIV  во  весь  рост  и  стоЯл  очень
красивый мозаичный столик работы флорентийских мастеров.  Ћна  нашла,  что
подражание слишком резко бросаетсЯ в глаза:  величавой  речью  и  взглЯдом
принц Явно пыталсЯ походить на ‹юдовика  XIV,  а  на  столик  он  опиралсЯ
совершенно так же, как  €осиф  II  на  портретах.  Џосле  первых  же  слов
приветствиЯ, обращенных к герцогине,  принц  тотчас  сел,  чтобы  дать  ей
возможность    воспользоватьсЯ    _правом    табурета_    -    привилегией
высокопоставленных дам. Џри пармском дворе на приемах имели  право  сидеть
только герцогини, кнЯгини и супруги испанских грандов; прочие  дамы  могли
сесть только  по  особому  приглашению  принца  или  принцессы,  и,  чтобы
подчеркнуть различие  в  рангах,  августейшие  особы  заставлЯли  дам,  не
имевших герцогского титула, немного подождать этого приглашениЯ. ѓерцогинЯ
нашла, что в иные минуты принц чересчур старательно подражал ‹юдовику  XIV
- например, когда он благосклонно улыбалсЯ, гордо откидываЯ голову.
   ќрнесто IV обычно носил  фраки  самого  модного  парижского  покроЯ,  -
каждый месЯц из Џарижа, который он  так  ненавидел,  ему  присылали  фрак,
редингот и шлЯпу. Ќо в день  аудиенции  герцогини  в  его  костюме  весьма
причудливо  сочетались  моды  различных  эпох:  парижский  фрак,  короткие
красные панталоны, шелковые чулки и закрытые  туфли  с  прЯжками,  образец
которых можно видеть на портретах €осифа II.
   Ћн принЯл  г-жу  ‘ансеверина  милостиво,  беседовал  с  ней  любезно  и
остроумно, но она прекрасно почувствовала, что особого благоволениЯ в этом
приеме не было.
   - Ђ знаете почему? - спросил ее  граф  Њоска,  когда  они  вернулись  с
аудиенции. - Њилан гораздо больше и красивее Џармы, и принц  боЯлсЯ,  что,
оказав вам иной прием, - какого Я ожидал и  на  какой  он  сам  подал  мне
надежду,  -  он  будет  похож  на  провинциала,  очарованного   изЯществом
столичной львицы. € несомненно его раздражает еще одно обстоЯтельство, - о
нем Я едва решаюсь сказать вам: принц видит, что ни одна из  дам  при  его
дворе не может соперничать с вами красотой. Џо крайней мере вчера вечером,
перед сном, он только об этом  и  толковал  в  интимной  беседе  со  своим
старшим камердинером Џерниче, который  благосклонен  ко  мне.  џ  предвижу
маленькую революцию  в  придворном  этикете...  „олжен  вам  сказать,  что
злейшим моим врагом при дворе ЯвлЯетсЯ некий глупец,  именуемый  генералом
”абио Љонти. ‚ообразите себе чудака, который за  всю  свою  жизнь  был  на
войне один день и на этом основании подражает манерам  ”ридриха  ‚еликого.
Њало того, он  пытаетсЯ  также  подражать  благородной  простоте  генерала
‹афайета (*54), потому что считаетсЯ у нас главой либеральной партии  (бог
весть, что это за либералы!).
   - џ  знаю  этого  ”абио  Љонти,  -  сказала  герцогинЯ.  -  Њы  недавно
встретились с ним недалеко от Љомо - он пререкалсЯ с жандармами.
   € она рассказала  графу  маленькое  приключение,  о  котором  читатель,
вероЯтно, помнит.
   - Љогда-нибудь, сударынЯ, вы узнаете,  если  только  ваш  ум  постигнет
глубокую премудрость нашего этикета, что у нас  девицы  представлЯютсЯ  ко
двору только после своей свадьбы. Ќо принц исполнен такого патриотического
пыла, так стремитсЯ доказать превосходство города Џармы над всеми  прочими
городами, что он - держу пари! - найдет предлог допустить  ко  двору  юную
Љлелию Љонти, дочь нашего ‹афайета.  Ћна  в  самом  деле  очаровательна  и
неделю тому назад еще  могла  считатьсЯ  первой  красавицей  во  владениЯх
принца. Ќе знаю, - продолжал граф,  -  доходили  ли  до  ѓрианты  страшные
истории, которые рассказывают о нашем государе его враги:  его  изображают
чудовищем, людоедом. Ђ на самом деле у ќрнесто IV было когда-то  множество
мелких добродетелей, и, могу добавить, что, будь он неуЯзвим,  как  Ђхилл,
он а теперь оставалсЯ бы образцовым монархом. Ќо однажды, в минуту скуки и
гнева, а также из подражаниЯ ‹юдовику XIV, который повелел отрубить голову
какому-то герою ”ронды (*55),  имевшему  дерзость,  спустЯ  пЯтьдесЯт  лет
после ”ронды, спокойно доживать свой век в родовом поместье около ‚ерсалЯ,
ќрнесто IV приказал повесить двух  либералов.  ЉажетсЯ,  эти  неосторожные
люди в определенные дни приходили друг к другу в  гости  длЯ  того,  чтобы
ругать принца и воссылать к небу пламенные  мольбы  об  избавлении  их  от
тирана путем ниспосланиЯ  на  Џарму  чумы.  Ѓыло  установлено,  что  слово
"тиран" произносилось. ђасси назвал это заговором,  вынес  обоим  смертный
приговор, а казнь одного из них, графа ‹., была ужасна. ‚се это  произошло
до менЯ. ‘ того рокового днЯ, -  добавил  граф,  понизив  голос,  -  принц
подвержен припадкам  страха,  совершенно  _недостойным  мужчины_,  но  они
ЯвлЯютсЯ единственной причиной его благоволениЯ  ко  мне.  Ќе  будь  этого
августейшего страха, менЯ считали бы слишком резким, слишком  дерзким  при
этом дворе, где кишат глупцы. Џодумайте только!  Џринц,  прежде  чем  лечь
спать, заглЯдывает под кровати в своих покоЯх и тратит миллион - а в Џарме
это равносильно  четырем  миллионам  в  Њилане  -  на  содержание  грозной
полиции. ‚ы видите перед собою, герцогинЯ, главу этой  полиции.  ЃлагодарЯ
ей, то есть благодарЯ страху его высочества, Я стал министром военных  дел
и финансов; а так как полициЯ  подчинена  министру  внутренних  дел  и  он
ЯвлЯетсЯ моим номинальным начальником,  Я  добилсЯ,  чтобы  этот  портфель
отдали графу „зурла-Љонтарини, трудолюбивому болвану, которому  доставлЯет
удовольствие самолично писать по  восьмидесЯти  отношений  в  день.  Ќынче
утром Я получил бумагу, на которой граф „зурла-Љонтарини с удовлетворением
поставил собственноручно исходЯщий номер - 20715.
   ѓерцогинЯ была представлена унылой принцессе  Џармской,  Љларе-Џаолине,
котораЯ считала себЯ очень несчастной из-за  того,  что  у  ее  мужа  была
любовница (довольно хорошенькаЯ дама,  маркиза  Ѓальби),  а  потому  стала
очень скучной особой. Ћна оказалась высокий, сухопарой  женщиной,  на  вид
лет пЯтидесЯти, хотЯ ей было только  тридцать  шесть.  …е  можно  было  бы
назвать красивой, если б гармонию благородных и правильных черт не нарушал
растерЯнный взглЯд  крайне  близоруких  круглых  глаз  и  если  б  она  не
забросила забот о своей внешности.  Ћна  держала  себЯ  с  герцогиней  так
робко, что кое-кто из  придворных,  -  враги  графа  Њоска,  -  осмелились
говорить, что принцесса походила на даму, которую представлЯют ко двору, а
герцогинЯ - на владетельную особу. ѓерцогинЯ удивилась, даже смутилась, не
находила нужных слов, чтобы как-нибудь исправить это странное положение  и
занЯть подобающее ей место. †елаЯ немного ободрить беднЯжку  принцессу,  в
сущности неглупую женщину, герцогинЯ  не  придумала  ничего  лучшего,  как
завести разговор  о  ботанике,  и  он  превратилсЯ  в  целую  диссертацию.
Џринцесса  обладала  изрЯдными  познаниЯми  в  этой  науке,  у  нее   были
превосходные  теплицы  со  множеством  тропических   растений.   ѓерцогинЯ
пыталась всего лишь выйти из затруднительного положениЯ,  а  в  результате
навеки завоевала симпатию  принцессы  Љлары-Џаолины,  котораЯ  мало-помалу
освободилась  от  робости  и  смущениЯ,  мучивших  ее  в  начале   приема,
почувствовала себЯ так хорошо и свободно, что, против всех правил этикета,
эта перваЯ аудиенциЯ длилась больше  часа.  Ќа  следующий  день  герцогинЯ
приказала купить всЯких экзотических растений и  стала  уверЯть,  что  она
большаЯ любительница ботаники.
   Џринцесса проводила немало времени  в  обществе  монсиньора  ‹андриани,
архиепископа Џармского, человека и ученого и даже умного, весьма честного,
но представлЯвшего собою весьма странное зрелище, когда он сидел в  кресле
алого бархата (по праву своего сана) против кресла  принцессы,  окруженной
фрейлинами и двумЯ компаньонками. ‘тарик прелат с длинными седыми волосами
был, пожалуй, еще застенчивей  принцессы;  они  виделись  каждый  день,  и
всЯкий раз в начале аудиенции оба молчали добрых четверть  часа.  Ћдна  из
компаньонок, графинЯ Ђльвици, даже вошла в особую милость к  принцессе  за
то, что умела заставить их нарушить это молчание и разговоритьсЯ.
   –еремониЯ представлениЯ герцогини ко двору закончилась  приемом  у  его
высочества  наследного  принца,  который   ростом   был   выше   отца,   а
застенчивостью превосходил мать. …му было шестнадцать лет, и он  увлекалсЯ
минералогией. “видев герцогиню, он густо покраснел,  совсем  растерЯлсЯ  и
никак не мог придумать, о чем говорить с  такой  красивой  дамой.  Ћн  был
очень хорош собою и проводил жизнь в  лесах  с  геологическим  молотком  в
руке.  Љогда  герцогинЯ  встала,  чтобы  положить  конец  этой  безмолвной
аудиенции, наследный принц воскликнул:
   - Ѓоже мой, сударынЯ, какаЯ вы красиваЯ!
   € представленнаЯ ему дама не сочла это слишком большой бестактностью.
   Њаркиза Ѓальби, молодаЯ двадцатипЯтилетнЯЯ женщина, за два-три года  до
приезда  в  Џарму  герцогини  ‘ансеверина  еще  считалась   совершеннейшим
образцом _итальЯнской красоты_. „аже и теперь у нее были  дивные  глаза  и
прелестные ужимки, но вблизи заметно  было,  что  все  ее  лицо  в  мелких
морщинках, и поэтому она казалась моложавой  старушкой.  ‚идЯ  ее  издали,
например в ложе театра, люди еще  называли  ее  красавицей,  и  посетители
партера находили, что у принца хороший вкус. Џринц все вечера  проводил  у
маркизы Ѓальби, но зачастую во весь вечер не раскрывал рта, и от горЯ, что
он скучает в ее  обществе,  беднЯжка  совсем  истаЯла.  Ћна  притЯзала  на
необыкновенную  тонкость  ума  и  всегда  улыбалась,  знаЯ,  что   у   нее
превосходные зубы, и желаЯ к тому же показать лукавой улыбкой,  что  в  ее
словах таитсЯ какой-то особый смысл. ѓраф Њоска уверЯл, что именно от этих
непрестанных улыбок, скрывавших  внутреннюю  зевоту,  у  нее  и  поЯвилось
столько морщин. Ѓальби вмешивалась во все  финансовые  дела,  -  казна  не
могла заключить договор даже на сумму в тысЯчу  франков,  без  того  чтобы
маркиза не получила при этом _сувенир_ (деликатный термин, изобретенный  в
Џарме). ЋбщественнаЯ молва утверждала, что Ѓальби поместила в Ђнглии шесть
миллионов  франков,  но   в   действительности   ее   состоЯние,   недавно
сколоченное, пока доходило только до полутора  миллионов.  —тобы  оградить
себЯ от ее хитростей и держать ее в зависимости, граф Њоска стал министром
финансов.  …динственной  страстью  маркизы  была  противнаЯ   скаредность,
вызваннаЯ страхом. "џ умру на соломе", - говорила она иногда принцу, и его
оскорблЯли такие слова. ѓерцогинЯ заметила, что раззолоченнаЯ переднЯЯ  во
дворце Ѓальби освещена всего лишь  одной  сальной  свечой,  оплывавшей  на
драгоценный мраморный стол, а двери в салоне захватаны  грЯзными  пальцами
лакеев.
   - Ћна принЯла менЯ так, словно  ждала  при  этом  подачки  в  пЯтьдесЯт
франков, - сказала герцогинЯ своему „ругу.
   “спехи герцогини были несколько омрачены приемом,  который  ей  оказала
самаЯ  ловкаЯ  при  дворе  особа,  знаменитаЯ  маркиза  ђаверси,   заЯдлаЯ
интриганка, возглавлЯвшаЯ  партию,  враждебную  партии  графа  Њоска.  Ћна
хотела сбросить его, и это желание особенно возросло за последние  месЯцы:
маркиза ђаверси приходилась племЯнницей герцогу ‘ансеверина и боЯлась, что
чары новой герцогини ‘ансеверина уменьшат ее виды на наследство.
   - ’акую женщину, как ђаверси, приходитсЯ побаиватьсЯ,  -  говорил  граф
своей подруге. - џ считаю ее способной на все и  даже  с  женой  разошелсЯ
только из-за того, что ей  вздумалось  взЯть  себе  в  любовники  кавалера
Ѓентивольо, одного из приЯтелей ђаверси.
   ќта черноволосаЯ, рослаЯ и мужеподобнаЯ  особа,  густо  нарумЯненнаЯ  и
всегда с самого утра сверкавшаЯ бриллиантами, заранее объЯвила себЯ врагом
герцогини и, принимаЯ ее в своем доме, сразу же постаралась начать  войну.
Џо письмам, приходившим из *** от герцога ‘ансеверина, Ясно было,  что  он
совершенно опьЯнен своим положением посла, а главное,  надеждой  получить,
наконец,  ленту  через  плечо,  и  его  роднЯ  опасалась,  как  бы  он   в
благодарность не оставил часть своего состоЯниЯ жене, тем более что он уже
теперь осыпал ее подарками. “ ђаверси, несмотрЯ на ее уродливость, состоЯл
в любовниках граф Ѓальди, первый красавец при дворе: ей  вообще  удавалось
все, что она затевала.
   „ом герцогини блистал роскошью. „ворец ‘ансеверина и раньше  был  одним
из  самых  великолепных  в  Џарме,  а  ввиду  своего  назначениЯ  на  пост
посланника и надежды на орденскую ленту герцог тратил  большие  деньги  на
его отделку; герцогинЯ руководила работами.
   ѓраф  угадал:  через  несколько  дней  после  представлениЯ  ко   двору
герцогини там поЯвилась и юнаЯ ЉлелиЯ Љонти; ее сделали канониссой.  —тобы
отпарировать  удар,  который  эта  внезапнаЯ  милость,  казалось,  нанесла
влиЯнию графа, герцогинЯ дала бал,  Якобы  желаЯ  показать  обществу  свой
новый  сад,  и  с  присущей  ей  утонченной  любезностью  сделала  царицей
праздника Љлелию, которую она называла своей юной подругой с  озера  Љомо.
€нициалы Љлелии как будто случайно  светились  на  главных  транспарантах.
ћнаЯ  ЉлелиЯ  была  на  празднике  несколько  задумчива,  но  очень   мило
вспоминала  о  маленьком  приключении  близ  озера  и   выразила   горЯчую
признательность  герцогине.  ѓоворили,  что  она  очень  набожна  и  любит
уединение. "„ержу пари, что она просто стыдитсЯ своего отца,  -  утверждал
граф, - видно, что она умница". ѓерцогинЯ подружилась с этой девушкой. Ћна
чувствовала к ней симпатию, не хотела  показатьсЯ  завистливой,  а  п