ет по улице некто, ровно ничего не подозреваЯ,  как  вдруг
на  него  нападают  десЯть  злоумышленников  и  избивают  его  палками,   он
выхватывает шпагу, дабы исполнить свой долг, но численный перевес на стороне
противников, и он принужден отказатьсЯ  от  своего  намерениЯ,  то  есть  от
мести, - такого человека можно назвать обиженным, но не оскорбленным. ЏоЯсню
ту же самую мысль на другом примере: идет человек, вдруг кто-то сзади к нему
подходит, бьет его палкой и, не мешкаЯ ни секунды, убегает, тот бросаетсЯ за
ним, но догнать не может, - так вот, о потерпевшем можно  сказать,  что  его
обидели, но не оскорбили, ибо в нанесении оскорблениЯ  должно  упорствовать.
‚от если бы тот, кто, пусть даже сначала из-за угла, накинулсЯ на  прохожего
с палкой, выхватил, не сходЯ с места, шпагу и встретилсЯ с ним лицом к лицу,
то в сем случае пострадавшего  можно  назвать  и  обиженным  и  оскорбленным
одновременно. Ћбиженным, потому что на него напали вероломно,  оскорбленным,
потому что нанесший оскорбление упорствовал в содеЯнном  и  не  обращалсЯ  в
бегство, а стоЯл на месте. €так, по законам проклЯтой дуэли, Я могу почитать
себЯ обиженным, но не оскорбленным,  ибо  ни  дети,  ни  женщины  не  должны
чувствовать  оскорблениЯ,  а  следовательно,  им  незачем  ни  убегать,   ни
останавливатьсЯ, и так же точно обстоит со свЯщеннослужителЯми, ибо и у тех,
и у других, и у третьих нет ни  оружиЯ,  ни  доспехов,  -  оборонЯтьсЯ  они,
естественно, обЯзаны, но не обЯзаны на кого бы то ни было нападать. џ только
что сказал, что могу почитать себЯ обиженным, но теперь признаю,  что  вовсе
нет, ибо кого нельзЯ оскорбить, тот не может нанести оскорбление другому, по
каковой причине Я не должен видеть, да и не вижу ничего  обидного  в  словах
этого доброго человека. …динственно, о чем Я жалею, это что он  не  побыл  с
нами, - Я  бы  ему  доказал,  как  он  ошибаетсЯ,  думаЯ  и  утверждаЯ,  что
странствующих рыцарей не было и нет. …сли бы нечто подобное  услышал  Ђмадис
или же кто-либо из бесчисленных его родичей, то, разумеетсЯ, его милости  не
поздоровилось бы.
     - ќто уж навернЯка, - подхватил ‘анчо, - рассекли бы  его  одним  махом
сверху донизу, как все равно гранат или перезрелую дыню. ќти люди шутить  не
любили! Ѓьюсь  об  заклад,  что,  если  б  ђинальд  Њонтальванский  послушал
рассуждениЯ этого человечишки, - крест истинный, он так дал бы ему по зубам,
что тот целых три года потом помалкивал бы. Џопробовал бы он  только  с  ним
схватитьсЯ, сам был бы не рад.
     ‘лушаЯ ‘анчо, герцогинЯ умирала со смеху, и казалось  ей,  что  он  еще
забавнее и еще сумасброднее, чем его господин, да и многие другие  держались
тогда этого мнениЯ. ‚ конце концов „он Љихот успокоилсЯ, обед  .кончилсЯ,  и
когда убрали со стола, поЯвились четыре девушки, одна  с  серебрЯным  тазом,
другаЯ  с  кувшином,  также  серебрЯным,  третьЯ  с  двумЯ  белоснежными   и
роскошными полотенцами, перекинутыми через плечо, а  четвертаЯ,  засучив  по
локоть рукава, держала в белых своих руках (а руки у нее и точно были белые)
круглое неаполитанское мыло.  ЏерваЯ  девушка  изЯщным  и  ловким  движением
подставила таз под самую „он-Љихотову бороду, а „он Љихот молча дивилсЯ этой
церемонии, полагаЯ, что таков, верно, местный  обычай  -  мыть  не  руки,  а
бороду; того ради он, сколько мог, вытЯнул шею,  вслед  за  тем  из  кувшина
полилась вода, а девушка, державшаЯ в  руках  мыло,  начала  изо  всех  сил,
взметаЯ снежные хлопьЯ (столь  ослепительной  белизны  была  мыльнаЯ  пена),
тереть покорному рыцарю не только подбородок, но все лицо и даже глаза,  так
что он невольно зажмурилсЯ.  ѓерцог  и  герцогинЯ  нимало  не  были  в  этом
повинны, и теперь они в смущении ожидали, чем  кончитсЯ  необыкновенное  это
омовение. Њежду тем девушка-брадомойка, густо „он  Љихота  намылив,  сделала
вид, что вода кончилась, и послала за ней девушку с кувшином, а сеньору  „он
Љихоту придетсЯ, мол, подождать. „евушка с  кувшином  пошла  за  водой,  „он
Љихот же осталсЯ ждать, и более странного и смешного вида, чем у него в  эту
минуту, невозможно было себе представить.
     Џрисутствовавшие, а их было немало, все, как один, воззрились на  него,
он же сидел с закрытыми глазами и намыленною бородою, на пол-аршина  вытЯнув
свою в высшей степени смуглую шею, и это было великое чудо и  великаЯ  с  их
стороны деликатность, что они не рассмеЯлись;  проказницы-девушки  не  смели
поднЯть глаза на своих господ, а в душе у господ гнев боролсЯ со  смехом,  и
они  не  знали,  как  поступить:  наказать  девчонок  за  дерзость  или   же
отблагодарить их за доставленное удовольствие - посмотреть на „он  Љихота  в
таком смешном положении. Ќаконец  девушка  принесла  воды,  и  омовение  „он
Љихота  завершилось,  и  тогда  девушка,  державшаЯ  полотенца,  с   великим
бережением сухо-насухо вытерла ему лицо, и тут все четыре  девушки  низко  и
почтительно ему поклонились и направились к выходу, однако же  герцог,  дабы
„он Љихот не догадалсЯ, что это шутка, подозвал к  себе  девушку,  державшую
таз, и сказал:
     - Ђ теперь иди-ка вымой менЯ, но только смотри,  чтоб  у  тебЯ  хватило
воды.
     ‘ообразительнаЯ и расторопнаЯ девушка подошла и подставила герцогу  таз
совершенно так же, как она подставлЯла его „он  Љихоту,  другие  проворно  и
старательно намылили и вымыли ему лицо, потом насухо вытерли и  с  поклонами
удалились. ‚последствии герцог призналсЯ, что он дал себе  слово  в  случае,
если они не вымоют его  так  же  точно,  как  „он  Љихота,  наказать  их  за
дерзость, но они искупили вину свою тем, что благоразумно согласились вымыть
с мылом и герцога.
     ‘анчо внимательно следил за церемонией омовениЯ и говорил себе:
     - €шь ты, как здорово! Ђ что, если здесь существует обычай мыть  бороду
не только рыцарЯм, но и оруженосцам? ЉлЯнусь богом  и  спасением  души,  это
было бы длЯ  менЯ  весьма  существенно,  и  хорошо,  если  б  они  довершили
благодеЯние и прошлись еще бритвой.
     - —то ты там бормочешь, ‘анчо? - спросила герцогинЯ.
     - џ вот что говорю, сеньора, - отвечал он, -  мне  не  раз  приходилось
слышать, будто при дворе у других вельмож после обеда полагаетсЯ мыть  руки,
а не бороды. ‚ыходит, стало быть, век живи -  век  учись,  впрочем,  говорЯт
еще: дольше проживешь на свете - больше горЯ  ты  хлебнешь,  хотЯ  вот  этак
помытьсЯ - это не горе, а одно удовольствие.
     - Ќе кручиньсЯ, друг  ‘анчо,  -  молвила  герцогинЯ,  -  Я  скажу  моим
служанкам, чтоб они  не  только  вымыли  тебЯ,  а  если  понадобитсЯ,  то  и
выстирали.
     - џ бы и за одну только бороду спасибо сказал, - возразил ‘анчо, - пока
что этого довольно, а там как господь даст.
     -  „ворецкий!  ‚ы  слышали,  о  чем  просит  добрый  ‘анчо?  -  сказала
герцогинЯ. - ‚ам надлежит в точности исполнить его желание.
     „ворецкий, объЯвив, что он готов к услугам сеньора ‘анчо, пошел обедать
и увел его с собою; между тем герцог, герцогинЯ и „он Љихот, сидЯ за столом,
продолжали беседовать о  вещах  многообразных,  но  имевших  касательство  к
военному поприщу и к странствующему рыцарству.
     ѓерцогинЯ, изъЯвив  свое  восхищение  прекрасною  памЯтью  „он  Љихота,
обратилась к нему с просьбой описать  и  обрисовать  красоту  и  черты  лица
сеньоры „ульсинеи ’обосской, - если, дескать, верить молве,  трубЯщей  о  ее
пригожести, то должно думать, что  это  -  прелестнейшее  создание  во  всем
подлунном мире и даже во всей ‹аманче. ‚ыслушав просьбу герцогини, „он Љихот
вздохнул и сказал:
     - Љогда б Я мог вынуть мое сердце и выложить его на блюдо, вот на  этом
самом столе, прЯмо перед вашим величием, то Язык  мой  был  бы  избавлен  от
труда говорить о том, о чем едва лишь  можно  помыслить,  ибо  тогда  взорам
вашей светлости ЯвилсЯ бы цельный ее образ, запечатленный в моем сердце,  но
разве Я в силах изобразить и  описать  во  всех  подробностЯх,  до  малейшей
черты, красоту несравненной „ульсинеи? ЏодобнаЯ задача мне не по плечу,  это
было бы делом, достойным кисти ЏаррасиЯ {1}, ’иманта {2} и Ђпеллеса {3}  или
резца ‹исиппова {4} - изобразить ее на полотне или же изваЯть из  мрамора  и
меди, а дабы восславить ее, потребно красноречие –ицероново и „емосфенское.
     - —то значит „емосфенское, сеньор „он Љихот? - спросила герцогинЯ. -  џ
никогда такого слова не слыхала.
     - „емосфенское красноречие - это все равно что красноречие „емосфена, -
отвечал „он Љихот, - слово же –ицероново красноречие происходит от –ицерона,
- это два величайших оратора в мире.
     - ‘праведливо, - заметил герцог. - ‡адав этот  вопрос,  вы,  герцогинЯ,
обнаружили свою неосведомленность. Ћднако ж со всем тем, сеньор  „он  Љихот,
вы доставили бы нам  большое  удовольствие,  когда  бы  согласились  описать
„ульсинею ’обосскую: пусть это будет лишь беглый очерк, все равно, Я уверен,
черты ее в нем столь резко означатсЯ, что ей позавидуют первые  красавицы  в
мире.
     - џ бы, разумеетсЯ, сделал такой набросок, - молвил „он Љихот, -  когда
бы образ ее не был изглажен из моей памЯти тем  несчастьем,  которое  с  нею
недавно случилось, несчастье  же  это  столь  велико,  что  Я  скорей  готов
оплакивать ее, нежели описывать. Ќадобно  вам  знать,  ваши  светлости,  что
назад тому несколько дней Я отправилсЯ облобызать ей руки и испросить у  нее
благословениЯ, соизволениЯ и согласиЯ на третий свой поход, но она оказалась
совсем не такою, какою Я чаЯл встретить ее: оказалось, что ее заколдовали  и
из принцессы преобразили в сельчанку, из красавицы в уродину,  из  ангела  в
черта, из  благоуханной  в  зловонную,  из  сладкоречивой  в  грубиЯнку,  из
степенной в попрыгунью, из светозарной в  исчадье  тьмы,  одним  словом,  из
„ульсинеи ’обосской в поселЯнку откуда-нибудь из ‘айЯго.
     - Ѓоже мой! - вскричал тут герцог. - Љакой враг рода человеческого  это
сделал? Љто отнЯл у людей красоту, которой они так  восхищались,  веселость,
котораЯ  их  развлекала,  и  благопристойность,  котораЯ  возвышала   их   в
собственных глазах?
     - Љто? -  переспросил  „он  Љихот.  -  Љто  же  еще,  как  не  коварный
волшебник, один  из  многих  преследующих  менЯ  завистников?  ќто  окаЯнное
отродье Явилось к нам, дабы окутывать мраком  и  обращать  в  ничто  подвиги
праведников и освещать и возвеличивать  деЯниЯ  грешников.  ‚олшебники  менЯ
преследовали,  волшебники  менЯ  преследуют,   и   будут   менЯ   волшебники
преследовать, пока не сбросЯт и менЯ,  и  смелые  мои  рыцарские  подвиги  в
глубокую пучину  забвениЯ,  и  ранЯт  они  менЯ  и  наносЯт  удары  в  самые
чувствительные места, ибо отнЯть у странствующего рыцарЯ его даму - это  все
равно что лишить его зрениЯ,  отнЯть  у  него  солнечный  свет,  лишить  его
пропитаниЯ. џ много раз уже это  говорил  и  повторЯю  снова:  странствующий
рыцарь без дамы  -  это  все  равно  что  дерево  без  листьев,  здание  без
фундамента или же тень без того тела, которое ее отбрасывает.
     - ‚се это бесспорно, - заметила герцогинЯ, - но  если  верить  книге  о
сеньоре „он Љихоте, котораЯ не так давно вышла в свет  и  получила  всеобщее
одобрение, то, мне думаетсЯ, нельзЯ не прийти к заключению, что ваша милость
в глаза не видела сеньору „ульсинею и что такой сеньоры на, свете  нет,  что
она - существо вымышленное, детище и плод вашего  воображениЯ,  которому  вы
придали все качества и совершенства, какие вам только хотелось.
     - Џо этому поводу много можно было бы сказать, - возразил „он Љихот.  -
Ћдному богу известно, существует „ульсинеЯ на свете или  же  не  существует,
вымышлена она или же не вымышлена, - в исследованиЯх подобного  рода  нельзЯ
заходить слишком далеко. џ не выдумывал мою госпожу и не создавал ее в своем
воображении, однако все же представлЯю ее себе такою,  какою  подобает  быть
сеньоре,  обладающей  всеми  качествами,  которые  способны   удостоить   ее
всеобщего преклонениЯ, а именно: она - безупречнаЯ красавица, величаваЯ,  но
не надменнаЯ, в любви пылкаЯ, но целомудреннаЯ,  приветливаЯ  в  силу  своей
учтивости, учтиваЯ в силу своей благовоспитанности и, наконец, бесподобнаЯ в
силу своей родовитости, ибо на благородной крови расцветает  и  произрастает
красота, достигающаЯ более высоких степеней совершенства, нежели  у  низкого
происхождениЯ красавиц.
     - ‚аша правда, - заметил герцог, - однако ж позвольте мне,  сеньор  „он
Љихот, высказать ту мысль, на которую менЯ навела  историЯ  ваших  подвигов:
допустим, что „ульсинеЯ действительно существует и живет  в  ’обосо  или  же
где-нибудь в другом месте и что она так прекрасна, как  вы  ее  изображаете,
однако  в  смысле  знатности  она  не  выдерживает  сравнениЯ   с   Ћрианой,
Ђластрахареей, Њадасимой и прочими им подобными дамами, о которых мы  читаем
на каждой странице хорошо известных вам романов.
     - Ќа это Я вам скажу, - снова заговорил  „он  Љихот,  -  что  „ульсинею
должно судить по ее  делам,  что  кровь  облагораживают  добродетели  и  что
большего уважениЯ заслуживает худородный праведник, нежели знатный  грешник.
Њежду тем „ульсинеЯ обладает таким  гербом,  благодарЯ  которому  она  может
стать  полновластною  королевою:  достоинства  прекрасной  и  добродетельной
женщины способны творить чудеса  необыкновенные  и  если  не  Явно,  то,  по
крайней мере, в скрытом состоЯнии заключают в себе наивысшее благополучие.
     - џ вижу, сеньор „он Љихот, - заметила герцогинЯ,  -  что  каждое  ваше
слово есть плод размышлений долгих, вы,  как  говоритсЯ,  смотрите  в  глубь
вещей, и теперь Я вполне верю и заставлю поверить всех домашних моих и даже,
в случае надобности, самого герцога, моего повелителЯ,  что  есть  в  ’обосо
такаЯ „ульсинеЯ, что она здравствует и поныне, что она прекрасна и  родовита
и что она вполне достойна, чтобы такой рыцарь, каков сеньор  „он  Љихот,  ей
служил, а в моих устах это наивысшаЯ похвала. Ћдно только обстоЯтельство все
же менЯ смущает и вызывает несколько недоброжелательное чувство по отношению
к ‘анчо Џансе. ‘мущает же менЯ вот что: в упомЯнутой  книге  говоритсЯ,  что
‘анчо Џанса, Явившись к сеньоре „ульсинее с письмом от вашей милости, застал
ее за просеиванием зерна, и в довершение всего  говоритсЯ,  что  зерно  было
низкого сорта, и это как раз и вызывает у менЯ сомнение в знатности ее рода.
     Ќа это ей „он Љихот ответил так:
     - ѓосударынЯ моЯ! „а будет известно вашему величию, что со мной  всегда
или  почти  всегда  творЯтсЯ  вещи,  совершенно  непохожие  на  то,  что  со
странствующими  рыцарЯми  обыкновенно  случаетсЯ,  кто  бы  эти  событиЯ  ни
направлЯл: неисповедимаЯ волЯ рока или же коварство завистливого волшебника.
‚едь уже установлено, что все или почти  все  славные  странствующие  рыцари
обладали  какой-либо  счастливой  особенностью:   одного   невозможно   было
заколдовать, других в силу непроницаемости их кожи нельзЯ было ранить,  как,
например, славного ђоланда, одного из „венадцати  Џэров  ”ранции,  -  о  нем
существует предание, что его нельзЯ было никуда поразить, кроме пЯтки  левой
ноги, и никаким другим оружием, кроме остриЯ толстой булавки, так что  когда
Ѓернардо дель Љарпьо одолел его в ђонсевале, то, удостоверившись, что  булат
над ним не властен, и  вспомнив,  как  ѓеркулес  умертвил  ЂнтеЯ,  свирепого
великана и Якобы сына ‡емли, он поднЯл ђоланда на руки и задушил. €з этого Я
делаю  вывод,  что,  может  статьсЯ,  Я  тоже  обладаю  какой-нибудь   такой
особенностью, но только, во всЯком случае, не неуЯзвимостью, - Я многократно
убеждалсЯ на опыте, что кожа у  менЯ  нежнаЯ  и  весьма  уЯзвимаЯ,  -  и  не
неподвластностью волшебным чарам, ибо однажды менЯ посадили в  клетку,  куда
никакаЯ сила, кроме волшебства, не могла бы менЯ заточить, но коль  скоро  Я
все же вышел на свободу, то хочетсЯ думать, что никакие новые чары  мне  уже
не повредЯт, и по сему обстоЯтельству волшебники, видЯ, что их козни на менЯ
не действуют, вымещают свою злобу на той, что мне дороже всего: они глумЯтсЯ
над „ульсинеей, ради которой Я только и  живу  на  свете,  и  таким  образом
пытаютсЯ свести менЯ в могилу, и это дает мне основание полагать, что  когда
мой оруженосец ЯвилсЯ к ней от менЯ с поручением, то  они  превратили  ее  в
крестьЯнку и принудили исполнЯть столь черную работу, как просеивание зерна.
‚прочем, как Я уже имел случай заметить, то были не зерна, но перлы ‚остока,
и в доказательство того, что это истиннаЯ правда, Я хочу вам  сказать,  ваши
высочества, что недавно Я был в ’обосо, но так и не нашел дворца  „ульсинеи,
а на другой день она  Явилась  оруженосцу  моему  ‘анчо  в  подлинном  своем
облике, то есть в облике первой красавицы во всем подлунном  мире,  а  предо
мной  она  предстала  в  виде  невоспитанной,  безобразной   и   не   весьма
рассудительной сельчанки, хотЯ на самом деле она вмещает в себе всю мудрость
мира. € коль  скоро  Я  не  заколдован  и,  если  вдуматьсЯ,  не  могу  быть
заколдован,  то,  следственно,  заколдованною,  оскорбленною,  превращенною,
искаженною и подмененною ЯвлЯетсЯ она, и на ней выместили злобу мои недруги,
вот почему Я буду всечасно ее оплакивать до той поры,  пока  она  не  ЯвитсЯ
предо мною в первоначальном своем состоЯнии. ‚се  это  Я  говорю  длЯ  того,
чтобы рассказ ‘анчо о „ульсинее, просеивающей и провеивающей  зерно,  никого
не  смущал:  ведь  если  она  предстала  подмененною  предо  мной,   то   не
удивительно, что искаженною Явилась она и пред ним. „ульсинеЯ -  знатного  и
благородного происхождениЯ,  удел  же  ее,  разумеетсЯ,  не  уступит  жребию
многочисленных старинных и весьма почтенных  дворЯнских  родов  ’обосо,  ибо
только благодарЯ  несравненной  „ульсинее  град  сей  и  станет  знаменит  и
прославитсЯ в веках, подобно как ’рою прославила …лена, а  €спанию  -  Љава,
только слава „ульсинеи будет еще громче и доброкачественнее. …ще надобно вам
сказать, ваши светлости, что  ‘анчо  Џанса  -  самый  уморительный  из  всех
оруженосцев, когда-либо странствующим рыцарЯм служивших.  Џростоватость  его
бывает подчас весьма остроумною, и угадывать, простоват он или  же  себе  на
уме, немалое доставлЯет удовольствие. Ќекоторые его хитрости обличают в  нем
плута, иные  оплошности  заставлЯют  думать,  что  он  глупец.  Ћн  во  всем
сомневаетсЯ и всему верит. €ной раз думаешь, что глупее его никого на  свете
нет, и вдруг он что-нибудь так умно скажет, что просто ахнешь от восторга, -
одним словом, Я не променЯл бы его ни на какого другого оруженосца, хотЯ  бы
в придачу мне предлагали целый город.  €  все  же  Я  сомневаюсь,  стоит  ли
посылать его управлЯть островом, который ваше величие ему пожаловало, хотЯ и
вижу в нем известные способности к управлению, - ему  бы  только  хорошенько
прочистить мозги, и тогда он управитсЯ с любым губернаторством не хуже,  чем
король с податЯми. ’ем более мы знаем по долгому опыту: длЯ того, чтобы быть
губернатором, не надобно ни великого умениЯ, ни великой учености, -  сколько
таких губернаторов, которые и читают-то  по  складам,  а  насчет  управлениЯ
сущие орлы! ‚ажно, чтобы они были преисполнены благих намерений и чтобы  они
добросовестно относились к делу, советники же  и  наставники  у  них  всегда
найдутсЯ: ведь неученые  губернаторы  из  дворЯн  вершат  суд  непременно  с
помощью заседателЯ. џ бы, со своей  стороны,  посоветовал  ‘анчо  взЯток  не
брать, но и податей не упускать, и еще кое-что Я берегу про запас, и в  свое
времЯ все это будет мною изложено - на пользу ‘анчо и на благо острова, коим
он призван управлЯть.
     ’акую беседу вели между собой герцог, герцогинЯ и „он Љихот, как  вдруг
за дверью послышались громкие крики и шум, и вслед за тем  в  залу  ворвалсЯ
перепуганный насмерть ‘анчо, у которого вместо салфетки подвЯзан  был  мешок
со щелочью и который подвергалсЯ преследованию множества челЯдинцев,  точнее
сказать - поварЯт и прочих людишек, причем один из них тащил лохань с водой,
в которой, судЯ по ее цвету и не весьма чистому виду, вероЯтно, мыли посуду;
поваренок этот гналсЯ за ‘анчо по пЯтам и изо всех сил  старалсЯ  подставить
ему лохань под самый подбородок, а другой был одержим стремлением вымыть ему
бороду.
     - —то это значит, друзьЯ мои? - спросила герцогинЯ. - —то  это  значит?
—то вы пристали к  этому  доброму  человеку?  ‚ы  забыли,  что  он  назначен
губернатором?
     Ќа это поваренок-брадомой ответил ей так:
     - ќтот сеньор не желает мытьсЯ, а ведь у нас таков обычай, - сам герцог
и его же собственный господин только что мылись.
     - Ќет, желаю, - в сильном гневе вымолвил ‘анчо,  -  но  только  мне  бы
хотелось, чтоб полотенца были почище, вода попрозрачнее и чтоб  руки  у  них
были не такие грЯзные: ведь не  столь  велика  разница  между  мной  и  моим
господином, чтоб его омывали свЯтой  водицей,  а  менЯ  окатывали  чертовыми
этими помоЯми. Ћбычаи разных стран и кнЯжеских палат тогда только и  хороши,
когда они не причинЯют неприЯтностей, ну, а  этот  обрЯд  омовениЯ,  который
здесь установлен, хуже всЯкого самобичеваниЯ. Ѓорода  у  менЯ  чистаЯ,  и  в
подобном освежении Я не нуждаюсь, а кто посмеет менЯ мыть или  же  коснутьсЯ
волоса на моей голове, то есть бороде, тому Я, извините за выражение,  башку
сворочу  на  сторону,  потому  все  эти  антимонии,  то  бишь  церемонии,  с
намыливанием больше смахивают на издевательство, чем на уход за гостЯми.
     ‚идЯ гнев ‘анчо и слушаЯ его речи, герцогинЯ умирала со смеху, однако ж
„он Љихот не пришел в  восторг  от  того,  что  на  ‘анчо  вместо  полотенца
красовалась грЯзнаЯ трЯпка и что кухоннаЯ  челЯдь  над  ним  насмехалась,  а
посему, отвесив их светлостЯм  глубокий  поклон  в  знак  того,  что  желает
держать речь, он голосом, исполненным  решимости,  заговорил,  обращаЯсь  ко
всей этой шушере:
     - ќй вы, милостивые государи! Ћставьте парнЯ в покое, ступайте,  откуда
пришли или же  куда  вам  вздумаетсЯ!  Ћруженосец  мой  не  грЯзнее  всЯкого
другого, и эта лоханка - совершенно неподходЯщий  и  унизительный  длЯ  него
сосуд. Џослушайтесь моего совета - оставьте его, ибо ни он,  ни  Я  подобных
шуток не любим.
     ‘анчо подхватил и развил его мысль:
     - ’ак только с бездомными бродЯгами  можно  шутить.  Ќе  будь  Я  ‘анчо
Џанса, коли Я это стерплю! Џринесите гребенку или что-нибудь вроде  этого  и
поскребите мне бороду, и если  найдете  в  ней  что-либо  оскорблЯющее  вашу
чистоплотность, то пусть менЯ тогда "лесенкой" остригут.
     ’ут, все еще смеЯсь, заговорила герцогинЯ:
     - ‘анчо Џанса прав во всем; что бы он ни сказал, он всегда будет  прав.
Ћн - чистый и, по его словам, в мытье не нуждаетсЯ, и коль скоро обычай  наш
ему не по душе, то вольному  волЯ.  ‚ы  же,  блюстители  чистоты,  поступили
необдуманно и опрометчиво, чтобы не сказать - дерзко, предложив такой особе,
да еще с такой бородой, вместо таза и кувшина из чистого золота и  полотенец
немецкой  работы  какие-то  лоханки,  деревЯнные  корыта  и  полотенца   длЯ
вытираниЯ  посуды.  ‚прочем,  вы  людишки  дрЯнные  и  дурно  воспитанные  и
настолько  подлы,  что  не  можете  скрыть  своей  ненависти  к  оруженосцам
странствующих рыцарей.
     Ќе только кухонных  дел  мастера,  но  и  сам  дворецкий  подумал,  что
герцогинЯ не шутит, а потому они снЯли с ‘анчо трЯпку и, смущенные,  отчасти
даже пристыженные, оставили его в покое и удалились, ‘анчо же, видЯ, что эта
довольно грознаЯ, в его представлении, опасность миновала,  опустилсЯ  перед
герцогиней на колени и сказал:
     - Ћт великих сеньор великие и милости, вы же, ваша светлость,  изволили
оказать мне такую, что Я  могу  отплатить  за  нее  не  иначе,  как  изъЯвив
готовность быть посвЯщенным в странствующие рыцари,  чтобы  потом  до  конца
дней моих служить столь высокой сеньоре. џ - крестьЯнин,  зовут  менЯ  ‘анчо
Џансою, Я женат, у  менЯ  есть  дети,  служу  Я  оруженосцем,  и  если  хоть
что-нибудь из этого может вашему величию пригодитьсЯ, то  вам  стоит  только
приказать - и Я к услугам вашей светлости.
     - ‘ейчас видно, ‘анчо, что  ты  училсЯ  быть  вежливым  в  школе  самой
учтивости, - заметила герцогинЯ, - сейчас видно, хочу Я  сказать,  что  тебЯ
взлелеЯл на своей груди сеньор „он Љихот, а он, разумеетсЯ, верх учтивости и
образец церемоний или же, как  ты  выражаешьсЯ,  антимоний.  —есть  и  хвала
такому сеньору и такому слуге,  ибо  один  -  путеводнаЯ  звезда  длЯ  всего
странствующего рыцарства, а другой - светоч  длЯ  всех  верных  оруженосцев.
‚стань, друг ‘анчо, за свои учтивости  ты  будешь  вознагражден:  Я  попрошу
герцога,  моего  повелителЯ,  чтобы  он  как  можно  скорее  пожаловал  тебе
обещанное губернаторство.
     Ќа этом разговор кончилсЯ, и „он Љихот пошел отдохнуть после  обеда,  а
герцогинЯ обратилась к ‘анчо с просьбою, если  только,  мол,  ему  не  очень
хочетсЯ спать, побыть с нею и с ее горничными девушками в весьма  прохладной
зале. ‘анчо ответил, что хотЯ летом он, сказать  по  совести,  привык  спать
после обеда часиков пЯть крЯду, однако ж, дабы отблагодарить герцогиню за ее
доброту, приложит все усилиЯ,  чтобы  исполнить  ее  повеление  и  не  спать
сегоднЯ вовсе, и с этими словами удалилсЯ. ѓерцог же  снова  наказал  слугам
своим обходитьсЯ с  „он  Љихотом  как  со  странствующим  рыцарем  и  твердо
придерживатьсЯ того чина, который будто бы  соблюдали  странствующие  рыцари
стародавних времен.


     1 Џаррасий - греческий живописец (втораЯ половина V в. до н.э.).
     2 ’имант - греческий живописец (IV в. до н.э.).
     3 Ђпеллес - выдающийсЯ греческий живописец (втораЯ половина  IV  в.  до
н.э.).
     4 ‹исипп - греческий скульптор и литейщик (втораЯ  половина  IV  в.  до
н.э.).


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXIII
     Ћ приЯтной беседе герцогини и ее горничных девушек с  ‘анчо,  достойной
быть прочитанною и отмеченною

     €так, в истории сказано, что ‘анчо  после  обеда  не  отдыхал,  что  он
сдержал свое слово и, пообедав, ЯвилсЯ к герцогине, герцогинЯ же, предвкушаЯ
удовольствие послушать его, предложила ему  сесть  подле  нее  на  низенький
табурет,  однако   же   ‘анчо,   как   человек   в   полном   смысле   слова
благовоспитанный, от этой чести отказалсЯ, но  герцогинЯ  объЯвила,  что  он
волен сидеть, как губернатор, а говорить, как  оруженосец,  и  что  оба  эти
званиЯ дают ему право на кресло самого ‘ида ђуй  „иаса  ‚оителЯ  {1}.  ‘анчо
пожал плечами и покорно сел, все же дуэньи  и  горничные  девушки  герцогини
окружили его и,  совершенное  хранЯ  молчание,  со  вниманием  приготовились
слушать, однако ж герцогинЯ заговорила перваЯ и начала так:
     - ‘ейчас мы одни, никто нас не слышит, и мне бы хотелось, чтобы  сеньор
губернатор разрешил некоторые сомнениЯ, ЯвившиесЯ у менЯ при чтении  недавно
вышедшей  в  свет  истории  великого  „он  Љихота.  Ћдно  из  этих  сомнений
заключаетсЯ в следующем: коль скоро добрый ‘анчо ни разу „ульсинею не видел,
то есть, виновата: сеньору „ульсинею ’обосскую,  и  письма  от  сеньора  „он
Љихота ей не передавал, потому что оно осталось в записной книжке  в  ‘ьерре
Њорене, то как же он позволил себе сочинить за нее ответ и  выдумать,  будто
он застал ее за просеиванием зерна? ‚едь все  это  ложь  и  обман  и  только
порочит добрую славу несравненной  „ульсинеи,  а  также  ронЯет  достоинство
доброго оруженосца и не вЯжетсЯ с долгом верности.
     Џри этих словах ‘анчо Џанса молча поднЯлсЯ с табурета, согнулсЯ  в  три
погибели, приставил палец к губам и, заглЯдываЯ  за  все  занавески,  тихими
шагами обошел залу; после этого он снова уселсЯ и объЯвил:
     - ‚от теперь, государынЯ  моЯ,  когда  Я  уверилсЯ,  что  никто,  кроме
присутствующих, нас украдкой не слушает, Я безо всЯкого  страха  и  волнениЯ
отвечу на ваш вопрос, а равно и на все, о чем бы вы менЯ ни спросили. Џрежде
всего Я вам скажу: на мой  взглЯд,  господин  мой  „он  Љихот  -  неизлечимо
помешанный, хотЯ иной раз случаетсЯ ему говорить такие правильные вещи и так
вразумительно, что, по моему мнению, да и по мнению  всех,  кто  бы  его  ни
слушал, сам сатана лучше не  скажет.  Ћднако  ж,  если  говорить  по  чистой
совести и положа руку на сердце, то Я совершенно уверен, что у него  не  все
дома. Ђ уж раз Я это забрал себе в голову,  то  и  осмеливаюсь  внушать  ему
такое, что, право, на ногах не стоит, вроде ответа на письмо.  Ђ  потом  это
самое, что было неделю назад, - оттого это и в книгу  не  попало,  -  насчет
заколдованности сеньоры доньи „ульсинеи: ведь Я уверил моего господина,  что
она заколдована, а это же чушь несусветнаЯ, сапоги всмЯтку.
     ѓерцогинЯ попросила рассказать ей об этой  проделке  с  колдовством,  и
‘анчо рассказал все, как было, чем немало потешил слушателей, герцогинЯ  же,
продолжаЯ начатый разговор, молвила:
     - Џосле того как Я выслушала рассказ доброго ‘анчо, на  душу  мне  пало
новое сомнение, и некий голос мне шепчет: "Љоль скоро „он Љихот ‹аманчский -
сумасшедший, невменЯемый и слабоумный, а его оруженосец ‘анчо Џанса  про  то
знает и, однако, продолжает состоЯть у него на  службе,  всюду  сопровождает
его и все еще верит неисполнимым его обещаниЯм, то, по всей вероЯтности,  он
еще безумнее и глупее своего господина. Ђ  когда  так,  то  смотри,  сеньора
герцогинЯ, как бы ты  не  просчиталась,  доверивши  ‘анчо  Џансе  управление
островом: ведь если он сам с собой не может управитьсЯ, то как же  он  будет
управлЯть другими?"
     - …й-богу, сеньора, - отвечал ‘анчо, - сомнение это Явилось  у  вас  не
зрЯ, только скажите вашему голосу, чтоб он говорил погромче, а впрочем,  как
ему заблагорассудитсЯ, - Я-то знаю, что говорит он дело: будь Я  с  головой,
давно бы Я бросил моего господина. Ќо такаЯ уж, видно, моЯ судьба и  горькаЯ
долЯ, иначе не могу, должен Я его сопровождать, и  все  тут:  мы  с  ним  из
одного села, он менЯ кормил, Я его люблю,  он  это  ценит,  даже  ослЯт  мне
подарил, а главное, Я человек верный, так что, кроме могилы, никто нас с ним
разлучить не может. Ђ ежели ваше высоколетство не соизволит  пожаловать  мне
обещанный остров, стало  быть,  уж  это  господь  бог  сотворил  менЯ  таким
незадачливым, а может, длЯ души моей оно еще выйдет  на  пользу:  Я  хоть  и
простоват, а все-таки смекаю, что  значит  пословица:  "Ќа  беду  у  муравьЯ
крыльЯ выросли", и пожалуй,  что  ‘анчо-оруженосец  скорее  попадет  в  рай,
нежели ‘анчо-губернатор. ‘вет не клином  сошелсЯ  на  губернаторстве,  да  и
потом: ночью все кошки серы, и разнесчастный тот человек,  у  кого  до  двух
часов пополудни маковой росинки во рту не бывает, и так на свете не водитсЯ,
чтоб у одного брюхо было на целую пЯдь шире, чем у другого, а набить-то  его
можно чем хочешь, как говоритсЯ: хоть соломою,  хоть  житом,  а  вот  птичек
небесных сам господь кормит и питает, и четыре  аршина  толстого  куэнкского
сукна лучше греют, чем четыре аршина тоненького  сеговийского,  а  когда  мы
приказываем долго жить и нас закапывают в землю, то и принц  и  чернорабочий
бредут по одинаково узкой тропе и тело римского  папы  занимает  столько  же
места в могиле, сколько и пономарЯ, хотЯ тот гораздо выше этого:  когда  нас
опускают в Яму, все мы скорчиваемсЯ и скрючиваемсЯ, или, вернее, нас, хочешь
не хочешь, скорчивают, скрючивают - и спокойной ночи! € Я  еще  раз  говорю:
если ваша светлость не захочет пожаловать мне остров, потому как Я глуп,  то
Я и не охну и сойду за умника, и ведь Я слыхал, что  за  крестом  стоит  сам
дьЯвол и не все то  золото,  что  блестит,  а  ведь  вот  крестьЯнина  ‚амбу
оторвали от волов {2}, плугов, Ярма и сделали королем испанским,  а  ђодриго
оторвали от парчи, от богатств и утех и швырнули  на  съедение  змеЯм,  если
только не врут старинные песни.
     - Љак так врут? - воскликнула дуэньЯ  доньЯ  ђодригес,  находившаЯсЯ  в
числе  слушательниц.  -  ‚  одном  романсе  говоритсЯ,  что  королЯ  ђодриго
живехонького опустили в Яму, где кишели жабы, змеи и Ящерицы,  а  через  два
днЯ из Ямы донессЯ глухой его и жалобный голос:
     Ћх, грызут, грызут нещадно
     ѓрешную мою утробу! -
     а коли так, если уж королей пожирают всЯкие гады, то этот сеньор вполне
прав, что предпочитает остатьсЯ крестьЯнином.
     ѓерцогиню  насмешили  простодушные  речи  дуэньи,  рассуждениЯ   же   и
пословицы ‘анчо привели ее в изумление, и она сказала ему:
     - „обрый ‘анчо, уж верно, знает, что если дворЯнин  что-либо  пообещал,
то постараетсЯ это исполнить даже ценою собственной жизни. ѓерцог, мой муж и
повелитель, хотЯ и не из странствующих, а все же рыцарь, и того ради сдержит
свое слово касательно обещанного острова наперекор  зависти  и  злобе  всего
мира. €так, ‘анчо, воспрЯнь духом: в один прекрасный день ты будешь возведен
на престол своего острова и государства, примешь бразды правлениЯ и  станешь
жить,  поживать  да  добра  наживать.  …динственно,  что  Я  вменЯю  тебе  в
обЯзанность, это как можно лучше управлЯть своими  вассалами:  предуведомлЯю
тебЯ, что все они - люди честные и благородные.
     - Ќасчет того, чтобы управлЯть по-хорошему, менЯ просить  не  нужно,  -
объЯвил ‘анчо, - душа у менЯ добраЯ, и беднЯков Я жалею, а кто сами месЯт да
пекут, у тех краюхи не крадут, и, бог свидетель,  при  мне  никто  карты  не
передернет, Я - старый воробей: менЯ на мЯкине не проведешь, Я  знаю,  когда
нужно ухо востро держать, и в грЯзь лицом  не  ударю,  потому  Я  знаю,  где
собака зарыта, и говорю Я все это к тому, что длЯ добрых людей Я  в  лепешку
расшибусь, а длЯ дурных - вот бог,  а  вот  порог.  €  сдаетсЯ  мне,  что  в
управлении страной лиха беда - начало, и, может статьсЯ, недельки через  две
Я так наловчусь губернаторствовать, что буду понимать в этом толк  побольше,
нежели в хлебопашестве, хоть Я и хлебопашец от молодых ногтей.
     - ’воЯ правда, ‘анчо, - заметила герцогинЯ, - ученым никто не  родитсЯ,
даже епископы делаютсЯ из людей, а не из камней. Ќо возвратимсЯ  к  тому,  о
чем мы только что говорили, а именно к  заколдованности  сеньоры  „ульсинеи:
мне представлЯетсЯ несомненным и более чем достоверным, что  всЯ  эта  затеЯ
‘анчо, вознамерившегосЯ подшутить над своим господином и внушить ему,  будто
сельчанка - „ульсинеЯ, а если, мол, он ее не узнает, так это потому, что она
заколдована, - все это  происки  кого-нибудь  из  волшебников,  преследующих
сеньора „он Љихота.  ‚едь  мне  из  верных  источников  доподлинно  и  точно
известно, что сельчанка, вспрыгнувшаЯ  на  ослицу,  была  и  есть  „ульсинеЯ
’обосскаЯ и что добрый ‘анчо, рассчитываЯ  обмануть  другого,  сам  далсЯ  в
обман. € это так же не подлежит сомнению,  как  все  то,  что  нам  не  дано
видеть. Љ сведению сеньора ‘анчо Џансы, у нас тут тоже есть свои волшебники,
которые нас любЯт и которые откровенно и правдиво, без уверток  и  обинЯков,
докладывают нам, что творитсЯ на белом свете. € пусть он  мне  поверит,  что
сельчанка-попрыгуньЯ была и есть  „ульсинеЯ  ’обосскаЯ  и  что  она  так  же
заколдована, как мы с вами, и в один прекрасный  день  она  предстанет  пред
нами в подлинном своем обличье, и тогда ‘анчо поймет, как он заблуждалсЯ.
     - Ћчень может быть, - снова заговорил ‘анчо, -  и  теперь  уж  Я  готов
поверить всему, что мой господин рассказывал про пещеру  Њонтесиноса:  будто
бы он там видел сеньору „ульсинею ’обосскую в том самом одеЯнии и нарЯде,  в
котором будто бы видел „ульсинею Я, когда  на  менЯ  вдруг  нашла  блажь  ее
заколдовать, нашла-то нашла, а обернулось все по-другому, - уж  верно,  так,
как вы, государынЯ моЯ, говорите, потому от моего темного умишка нельзЯ и не
должно ожидать, чтоб он в один миг измыслил такую  ловкую  штуку,  да  и  не
настолько, думаетсЯ, мой господин  невменЯем,  чтобы  мои  шаткие  и  слабые
доводы могли уверить его в  том,  что  просто  из  рЯду  вон.  Ќо  все-таки,
сеньора, пусть ваше добродушие не думает, что  Я  человек  зловредный:  ведь
такой чурбан, как Я, не  обЯзан  видеть  насквозь  тайные  мысли  и  каверзы
распроклЯтых волшебников, - Я  все  это  придумал,  чтоб  избежать  попреков
сеньора „он Љихота, а не затем, чтоб ему повредить, а коли  вышло  наоборот,
то ведь бог там, на небе, знает сердца наши.
     - € то правда, - заметила герцогинЯ. - Ђ теперь скажи мне,  ‘анчо,  что
это ты толковал про пещеру Њонтесиноса? Њне весьма любопытно это знать.
     ’ут ‘анчо Џанса во всех подробностЯх рассказал о приключении, описанном
выше. ѓерцогинЯ же, выслушав его, сказала:
     - €з этого происшествиЯ можно сделать вот какой вывод: если досточтимый
„он Љихот утверждает, что видел там ту самую сельчанку, которую ‘анчо  видел
близ  ’обосо,  то,  разумеетсЯ,  это  и  есть  „ульсинеЯ,  и,   следственно,
волшебники - народ в высшей степени шустрый и прыткий.
     - ‚от и Я то же  говорю,  -  подхватил  ‘анчо  Џанса,  -  коли  сеньора
„ульсинеЯ ’обосскаЯ заколдована, то  тем  хуже  длЯ  нее,  а  Я  не  намерен
свЯзыватьсЯ с недругами моего господина: их, поди, гибель,  и  все,  как  на
подбор,  злющие.  ѓоворЯ  по  чистой  совести,  Я  видел  крестьЯнку,  и  за
крестьЯнку ее принЯл, и за крестьЯнку ее почитаю, а если это была „ульсинеЯ,
то Я тут ни сном ни духом, и  мне  до  этого  никакого  дела  нет,  иначе  Я
рассержусь. —то это, в самом деле, так и ходЯт за  мной  по  пЯтам,  и  все:
"у-шу-шу, шу-шу-шу, ‘анчо сказал то-то, ‘анчо сделал  то-то,  ‘анчо  пошел,
‘анчо пришел", как будто ‘анчо - это невесть  кто,  а  не  тот  самый  ‘анчо
Џанса, про которого весь свет узнал из книжек,  -  так,  по  крайности,  мне
говорил ‘амсон Љарраско, а ведь он в ‘ала-манке всем бакалаврам бакалавр,  а
такие обыкновенно не врут, разве только им страх как захочетсЯ или уж  очень
понадобитсЯ. ’ак что пусть от менЯ отстанут, а коли слава обо мне добраЯ,  -
притом же Я слыхал  от  моего  господина,  что  доброе  имЯ  дороже  всЯкого
богатства, - то приспособьте мне губернаторство, и вы увидите каких Я  чудес
натворю, и то сказать: хороший оруженосец не может быть плохим губернатором.
     - ‚се, что сейчас сказал добрый ‘анчо,  -  заметила  герцогинЯ,  -  это
изречениЯ Љатона или, по малой мере,  отрывки  из  самого  Њикаэле  ‚еррино,
florentibus occidit annis {3}. ‚ конце  концов,  выражаЯсь  его  же  Языком,
можно сказать, что плохим плащом частенько укрываетсЯ хороший пьЯница.
     - ‚ерное слово, сеньора, - сказал ‘анчо, - в жизнь свою  не  пил  Я  из
дурных побуждений, - от жажды, правда,  случалось,  потому  ханжества  этого
самого во мне вот на столько нет: Я пью, когда есть охота, а также когда  ее
нет и когда угощают, чтобы не прослыть ломакой или невежей. ‚едь  если  твой
приЯтель поднимает за тебЯ стакан, то разве не каменное сердце нужно  иметь,
чтобы не выпить за него? Ќо все-таки  у  менЯ  душа  меру  знает,  тем  паче
оруженосцы странствующих рыцарей большей частью пьют водичку, потому они все
времЯ таскаютсЯ по рощам, лесам, лугам, горам и утесам, а  в  таких  местах,
хоть тресни, глоточка вина нигде не добудешь.
     - џ думаю! - молвила герцогинЯ. - Ќу, а теперь, ‘анчо, ступай  отдохни,
потом мы еще более подробно обо всем поговорим и  примем  меры,  чтобы  тебе
поскорее приспособили, как ты выражаешьсЯ, губернаторство.
     ‘анчо  опЯть  поцеловал  герцогине  руки  и  попросил  в  виде  особого
одолжениЯ позаботитьсЯ об его сером, ибо это, мол, свет его очей.
     - Ћ каком таком сером? - осведомилась герцогинЯ.
     - Ћ моем осле, - отвечал ‘анчо. - —тобы не называть его этим именем,  Я
обыкновенно говорю: "серый". Љак скоро Я вошел к вам в замок, Я попросил вот
эту самую сеньору дуэнью за ним приглЯдеть, а она так на  менЯ  напустилась,
словно Я сказал, что она уродина или же старуха, а между тем  дуэньЯм  более
свойственно и сродно ухаживать за скотиной, нежели  красоватьсЯ  в  хоромах.
ѓосподи, до чего ж ненавидел этих особ один идальго, мой односельчанин!
     - ‚ерно, какой-нибудь мужлан, - ввернула  доньЯ  ђодригес,  -  будь  он
благовоспитанным идальго, он бы таких, как Я, на руках носил.
     - Ќу, полно, перестаньте, - вмешалась  герцогинЯ,  -  помолчите,  доньЯ
ђодригес, и ты, сеньор Џанса, успокойсЯ, - заботы о сером Я беру на себЯ: уж
если длЯ ‘анчо это такаЯ драгоценность, Я буду беречь его как зеницу ока.
     - „овольно, если вы будете беречь его  просто,  как  осла,  -  возразил
‘анчо, - мы с моим ослом - люди простые, и мы  лучше  согласимсЯ,  чтоб  нас
кинжалом пырнули, нежели быть вам в тЯгость. Џравда, мой  господин  говорит,
что в изъЯвлении учтивости лучше пересолить,  чем  недосолить,  а  все-таки,
когда речь идет об  их  ослейшествах,  то  здесь  должно  соблюдать  меру  и
держатьсЯ середины.
     - ‚озьми-ка ты осла с собой,  ‘анчо,  когда  отправишьсЯ  управлЯть,  -
сказала герцогинЯ, - там он у тебЯ будет в холе, и работать ему не придетсЯ.
     - Ђ что вы думаете, сеньора герцогинЯ? - сказал ‘анчо. - џ сам  не  раз
видел, как посылали ослов управлЯть, так что если Я возьму с  собой  своего,
то никого этим не удивлю.
     ‘лова ‘анчо снова рассмешили и  позабавили  герцогиню,  и,  послав  его
отдохнуть, она пошла к герцогу, чтобы передать ему  весь  этот  разговор;  и
между ними двумЯ было решено и условлено, что  они  сыграют  с  „он  Љихотом
отличную шутку, и притом совершенно в духе рыцарства; и они, правда, сыграли
с  ним  не  одну,  а  много  подобных  шуток,  весьма  уместных  и   острых,
представлЯющих собою лучшие из приключений, какие только великаЯ эта историЯ
в себе содержит.


     1 ...кресло... ‘ида ђуй, „иаса ‚оителЯ  -  мраморное  кресло,  которое,
согласно преданию, ђуй „иас  (см.  примеч.  к  гл.  XIX  первой  части  "„он
Љихота") захватил в числе других