ерно, ‚алентина - добраЯ девушка, - подтвердила Ђтенаис, гордЯсь
тем, что может в таком фамильЯрном тоне говорить об особе, чьему  высокому
положению втайне завидовала. - Ћна-то не гордаЯ, она  не  забыла,  что  мы
вместе играли детьми. € к тому же у нее достаточно здравого смысла, и  она
понимает, что единственное различие между людьми - это деньги, и что  наше
состоЯние столь же почетно, как и ее.
   - ќто уж по меньшей мере! - проговорила тетушка ‹ери. -  „лЯ  этого  ей
достаточно было просто родитьсЯ, а мы  -  мы  деньги  заработали  потом  и
кровью. ‚прочем, упрекать ее нечего, она славнаЯ  барышнЯ  и  красавица  к
тому же! ’ы ее никогда не видел, Ѓенедикт?
   - Ќикогда, тетЯ.
   - Ђ Я все-таки привЯзана к этому семейству, - продолжала тетушка  ‹ери.
- € отец ее был добрЯк! ‚от это мужчина так мужчина, и красавец к тому же!
…й-богу, настоЯщий  генерал,  весь  в  золоте  и  в  крестах,  а  на  всех
праздниках приглашал менЯ танцевать, словно  Я  герцогинЯ  какаЯ-нибудь...
Њадам, правда, не особенно-то радовалась...
   - „а и Я тоже, - простодушно заметил дЯдюшка ‹ери.
   - Ћх, уж этот мне ‹ери, - воскликнула его супруга, - вечно насмешит!  џ
ведь к тому говорю,  что,  кроме  самой  мадам,  котораЯ  немножко  голову
задирает, все остальные в их семье славные  люди.  ‚зЯть  хоть  бабушку  -
лучше женщины на всем свете не сыщешь!
   - „а, она лучше их всех, - подтвердила  Ђтенаис.  -  ‚сегда  что-нибудь
ласковое скажет, иначе не назовет, как "душечка моЯ", "красавица",  "милаЯ
моЯ крошка".
   - Ђ это, что ни говори,  приЯтно!  -  насмешливо  заметил  Ѓенедикт.  -
‹адно, ладно. „а еще вдобавок тысЯчу экю дохода с фермы, на которые  можно
накупить груды трЯпок...
   - ‚от видишь, этим бросатьсЯ не следует, верно,  мальчик?  -  подхватил
дЯдюшка ‹ери. - ‘кажи-ка ей это, сынок, она тебЯ послушает.
   - Ќет, нет, ничего Я не послушаю! - воскликнула девушка. - џ от вас  до
тех пор не отстану, пока вы не развЯжетесь с фермой. ‘рок аренды  истекает
через полгода, и не нужно возобновлЯть ее, слышишь!
   -  Ђ  что  же  прикажешь  мне  делать?  -  возразил  старик,  смущенный
вкрадчивым и в то же времЯ настойчивым тоном дочери. - ‡начит, так  мне  и
сидеть сложа руки? џ не ты, не могу Я петь да читать, Я со скуки помру.
   - Ќо, папа, у вас много добра, значит, есть чем распорЯжатьсЯ.
   -  ‚месте-то  все  прекрасно  ладилось,  а  теперь  чем  прикажешь  мне
занЯтьсЯ? „а и где мы жить будем? ‚едь ты не согласишьсЯ поселитьсЯ вместе
с батраками?
   - Љонечно, нет. ‘тройте, и у нас будет собственный дом, и уберем мы его
иначе, чем эту противную ферму; вот увидите, как Я все там устрою!
   - џсно, устроишь так, чтобы проесть все денежки! - ответил отец.
   Ђтенаис надулась.
   - ‚ конце концов поступайте как знаете, - проговорила она  раздраженным
тоном, - вы еще раскаетесь, что не послушали менЯ, но будет уже поздно.
   - —то вы имеете в виду? - осведомилсЯ Ѓенедикт.
   - Ђ то, - ответила Ђтенаис, - что когда мадам де ђембо узнает, кого  мы
приютили на ферме и  держим  целые  три  недели,  она  рассердитсЯ,  и  по
окончании срока контракта прогонит нас, да еще начнет крючкотворствовать и
затеет тЯжбу... Ќе лучше ли нам уйти  со  славой  и  почестЯми,  удалитьсЯ
самим, не ожидаЯ, когда нас выгонЯт?
   ќто соображение заставило призадуматьсЯ стариков ‹ери. Ћни замолчали, а
Ѓенедикт, которого все сильнее  и  сильнее  раздражали  речи  Ђтенаис,  не
колеблЯсь истолковал ее последнее замечание в дурную сторону.
   - „ругими словами, - проговорил он,  -  вы,  кажетсЯ,  упрекаете  ваших
родителей за то, что они приютили у себЯ мадам ‹уизу?
   Ђтенаис вздрогнула и удивленно взглЯнула на Ѓенедикта; лицо ее выражало
гнев и печаль. Џотом она побледнела и залилась слезами. Ѓенедикт понЯл все
и взЯл ее руку.
   - Ћ, какой ужас! - воскликнула она прерывающимсЯ от рыданий голосом.  -
’ак переиначить мои слова, когда Я люблю мадам ‹уизу как родную сестру!..
   - Ќу ладно, ладно, ты его не  понЯла,  поцелуйтесь  -  и  хватит,  утри
слезы, - заметил папаша ‹ери.
   Ѓенедикт поцеловал свою кузину, на лице которой тут же заиграл  прежний
Яркий румЯнец.
   - „а будет тебе, дочка, утри слезы, - сказала тетушка ‹ери. - ‚от мы  и
подъезжаем. Ќе следует показыватьсЯ на людЯх с красными  глазами,  смотри,
тебЯ ждут.
   € впрЯмь, с лужайки уже доносились звуки  лютни  и  волынок,  и  группа
молодых людей, поджидавшаЯ приезда девиц,  устроила  на  дороге  настоЯщую
засаду - каждый торопилсЯ первым пригласить свою избранницу на танец.


        4

   ‚се эти юноши принадлежали к тому же классу, что и  Ѓенедикт,  если  не
считать преимуществ  его  образованиЯ,  что,  впрочем,  в  глазах  местных
жителей ЯвлЯлось скорее недостатком, чем достоинством. Њногие из них  были
не прочь посвататьсЯ к Ђтенаис.
   - ‹акомый кусочек! - воскликнул один из молодых людей, взобравшийсЯ  на
бугорок, чтобы не пропустить поЯвлениЯ экипажей. - …дет мадемуазель ‹ери -
краса —ерной долины.
   - Џотише, потише, ‘имонно! Ћна предназначена мне, Я уже  целый  год  за
ней ухаживаю. ’ак что прошу простить, но право первенства за мной.
   ѓоворивший был высокий, крепкий черноглазый парень с загорелым лицом  и
широкими плечами, сын местного богача-прасола.
   - ‚се это так,  Џьер  Ѓлютти,  -  ответил  первый,  -  но  при  ней  ее
нареченный.
   - Љакой нареченный? - хором воскликнули остальные.
   - Ђ ее кузен Ѓенедикт.
   - Ђга, Ѓенедикт, этот адвокат, краснобай, ученый...
   - „а, папаша ‹ери не поскупилсЯ, чтобы сделать из него человека.
   - € он на ней женитсЯ?
   - †енитсЯ.
   - Ќу, пока-то еще не женилсЯ!
   - ђодители этого хотЯт, дочка хочет, еще бы этот малый не захотел.
   - Ќе понимаю, как вы можете терпеть такое! - воскликнул †орж Њорэ. - „а
хорошенький же у нас будет сосед! ќтот грамотей навернЯка  станет  корчить
из себЯ невесть что. € ему самаЯ лучшаЯ девушка и самое  лучшее  приданое?
Ќет уж, не допущу Я этого, покарай менЯ бог!
   - „евчонка - отчаЯннаЯ кокетка, а этот  верзила  бледномордый  (кличка,
даннаЯ местными парнЯми Ѓенедикту) и собой нехорош и  кавалер  никудышный.
Њы должны расстроить свадьбу! Џошли,  ребЯта;  тот,  кому  повезет  больше
других, угостит нас, счастливчик, в день своего бракосочетаниЯ. Ќо  прежде
всего давайте решим, как справитьсЯ с кознЯми Ѓенедикта.
   ‘ этими словами Џьер Ѓлютти вышел на дорогу и,  сильной  рукой  схватив
‹юбимчика  под  уздцы,  остановил  двуколку,  после   чего   обратилсЯ   с
приветствием к юной  фермерше  и  пригласил  ее  на  танец.  Ѓенедикту  не
терпелось загладить свою вину перед кузиной, кроме  того,  хоть  он  и  не
собиралсЯ оспаривать Ђтенаис у своих многочисленных соперников, он был  не
прочь подразнить их. Џоэтому он загородил своей спиной  сиденье  двуколки,
скрыв от кавалеров Ђтенаис.
   - ѓоспода, моЯ кузина благодарит вас от всего сердца, -  сказал  он,  -
но, надеюсь, вы сами сочтете справедливым, что первый контрданс  по  праву
принадлежит мне. Ћна уже обещала, вы опоздали.
   €, не дослушав второго приглашениЯ, он стегнул  ‹юбимчика  и,  поднимаЯ
клубы пыли, въехал в поселок.
   Ђтенаис не ждала такой удачи;  и  вчера  и  нынче  утром  Ѓенедикт,  не
желавший с ней танцевать, уверЯл, будто вывихнул себе ногу и даже  нарочно
прихрамывал. Љогда же она увидела, как  он  шагает  с  решительным  видом,
сердце ее запрыгало от радости; уже не говорЯ о  том,  что  длЯ  самолюбиЯ
хорошенькой девицы унизительно не открыть бала со своим  женихом,  Ђтенаис
по-настоЯщему любила Ѓенедикта.  €нстинктивно  она  признавала  его  Явное
превосходство над собой, и, так как в каждой любви  есть  долЯ  тщеславиЯ,
Ђтенаис была в душе польщена  тем,  что  предназначена  человеку,  который
образованнее и воспитаннее всех  ее  кавалеров.  €так,  она  поЯвилась  на
полЯнке, блистаЯ живостью и свежестью; даже нарЯд, столь сурово осужденный
Ѓенедиктом, был очаровательным на  менее  изощренный  вкус.  †енщины  даже
позеленели от зависти, а кавалеры единодушно провозгласили Ђтенаис царицей
бала.
   Ћднако к вечеру эта ЯркаЯ звездочка  несколько  померкла  перед  другим
светилом, более чистым и более лучезарным, - перед мадемуазель  де  ђембо.
“слышав, как  имЯ  это  передаетсЯ  из  уст  в  уста,  Ѓенедикт,  движимый
любопытством, примкнул к толпе  почитателей,  бросившихсЯ  вслед  за  ней.
†елаЯ разглЯдеть ее получше, он  забралсЯ  на  каменное  подножие  креста,
почитаемого во всей округе.  ќтот  кощунственный,  вернее  -  сумасбродный
поступок привлек к нему все взглЯды, включаЯ взглЯд мадемуазель де  ђембо,
котораЯ невольно повернулась туда, куда смотрела толпа, и дала возможность
Ѓенедикту без помех рассмотреть себЯ.
   Ћна ему не понравилась. “же  давно  он  создал  себе  идеал  женщины  -
брюнетка, бледнаЯ, пылкаЯ, подвижнаЯ, словом - нечто в испанском духе, - и
он отнюдь не собиралсЯ отрекатьсЯ от  своих  грез.  Њадемуазель  ‚алентина
никак не соответствовала этому  идеалу:  она  была  блондинка,  белокожаЯ,
спокойнаЯ, высокаЯ, свежаЯ, безукоризненно прекраснаЯ с головы до  ног.  ‚
ней не было ни единого из недостатков, к которым влексЯ  болезненный  мозг
Ѓенедикта,  насмотревшегосЯ  на  те  произведениЯ  искусства,  где  кисть,
поэтизируЯ само уродство, - делает его более привлекательным, чем красота.
Љроме того, мадемуазель де ђембо держалась  со  спокойным  и  прирожденным
достоинством, что  скорее  могло  внушить  уважение,  нежели  очаровать  с
первого взглЯда. ‚се в ней напоминало придворных  дам  ‹юдовика  XIV  -  и
линиЯ профилЯ, и изЯщный изгиб шеи, и роскошные, ослепительно белые плечи.
Ќадо думать, потребовалось не одно поколение  рыцарей,  дабы  создать  это
счастливое  сочетание  чистых  и  благородных  черт,  царственную  осанку,
которые можно видеть у лебедЯ, когда величественно и томно он  расправлЯет
на заре свои крыльЯ.
   Ѓенедикт покинул свой наблюдательный пункт у подножиЯ креста, и тут же,
пренебрегаЯ неодобрительным бормотанием местных кумушек, еще  десЯтка  два
юношей бросились к этому заветному местечку, откуда и  ты  всех  видишь  и
тебЯ все видЯт. —ерез час круговращение толпы принесло Ѓенедикта  к  дамам
де ђембо. „Ядюшка ‹ери, почтительно  снЯв  шлЯпу,  беседовал  с  хозЯйками
замка и, завидев племЯнника, схватил его за руку и представил дамам.
   ‚алентина сидела на траве между своей матерью,  графиней  де  ђембо,  и
своей бабушкой, маркизой де ђембо. Ѓенедикт никогда раньше не  видел  этих
трех женщин, но он так много наслышалсЯ о них на ферме, что  не  удивилсЯ,
удостоившись холодно-высокомерного кивка одной  и  добродушно-фамильЯрного
приветствиЯ другой. Љазалось, стараЯ  маркиза  своими  шумными  излиЯниЯми
стараетсЯ искупить ледЯное  молчание  невестки.  Ћднако  в  этой  нарочито
простонародной      болтовне      чувствовалась      чисто      феодальнаЯ
покровительственность.
   - Љак, это и есть Ѓенедикт? - воскликнула старушка. - Ќеужели  это  тот
самый мальчуган, которого Я видела еще на руках  у  его  матушки?  —то  ж,
здравствуй, мой мальчик, рада видеть тебЯ взрослым и  таким  нарЯдным.  ’ы
ужасно похож на свою мать. „а, да, мы с ней старинные друзьЯ! ’ебЯ крестил
мой бедный сын, генерал, погибший под ‚атерлоо. € как раз Я подарила  тебе
твои первые штанишки, но ты, конечно, этого не помнишь. ‘колько же  с  тех
пор прошло времени? ’ебе, должно быть, сейчас лет восемнадцать?
   - Њне двадцать два, мадам, - ответил Ѓенедикт.
   - Ћ господи, уже двадцать два! - воскликнула маркиза.  -  Љак  времЯ-то
бежит! Ђ Я думала, ты ровесник моей внучке. ’ы ее не знаешь,  мою  внучку?
Ќу  так  смотри,  мы  тоже  умеем  рожать  славных  ребЯтишек!  ‚алентина,
поздоровайсЯ-ка с Ѓенедиктом, он племЯнник нашего почтенного ‹ери и  жених
твоей подружки Ђтенаис. Џоговори с ним, внучка.
   ќти последние слова можно было перевести так: "‘ледуй моему примеру, ты
прЯмаЯ наследница моего имени, умей завоевать простые сердца, дабы  спасти
свою голову  в  годину  грЯдущих  революций,  как  спасалась  Я  во  времЯ
революций минувших!". Ћднако мадемуазель де ђембо, то ли в силу выучки, то
ли в силу обычаЯ, то ли в силу прЯмодушиЯ, удалось и  улыбкой  и  взглЯдом
утишить в душе Ѓенедикта  гнев,  вызванный  оскорбительной  приветливостью
маркизы.  Ћн  устремил  на  девушку  дерзкий  и  насмешливый  взглЯд,  ибо
уЯзвленнаЯ  гордынЯ  на  один  миг  вытеснила   диковатость   и   робость,
свойственные его возрасту. Ќо прекрасное  лицо  выражало  такую  кротость,
такую  безмЯтежность,  звук  голоса  ‚алентины  был   так   чист   и   так
успокоителен, что юноша опустил глаза и вспыхнул как краснаЯ девица.
   - Ћ, - проговорила она, - могу сказать вам от  чистого  сердца,  что  Я
люблю Ђтенаис как родную сестру. Ќе  откажите  в  любезности  привести  ее
сюда. џ уже давно ищу ее повсюду, но безуспешно.  Ђ  мне  так  хочетсЯ  ее
расцеловать.
   Ѓенедикт склонилсЯ в глубоком поклоне и вскоре вернулсЯ к ‚алентине  со
своей кузиной. Ђтенаис, дружески взЯв  под  руку  высокородную  девицу  де
ђембо, стала прогуливатьсЯ с ней среди праздничной толпы. •отЯ мадемуазель
‹ери старалась делать вид, что ничего  тут  особенного  нет,  а  ‚алентина
отлично понимала ее чувства, фермерша не могла скрыть горделивой радости и
торжества над всеми прочими женщинами, которые  из  зависти  старались  ее
опорочить.
   ’ем временем лютнЯ подала сигнал к следующему танцу - к бурре.  Ќа  сей
раз Ђтенаис пригласил один из тех юношей, что поджидали ее на дороге.  Ћна
попросила мадемуазель де ђембо быть ее визави.
   - Џусть менЯ сначала пригласЯт, - с улыбкой возразила ‚алентина.
   - ‡а этим дело не станет! - с живостью воскликнула Ђтенаис. - Ѓенедикт,
пригласите мадемуазель.
   Ѓенедикт, робко вскинув глаза, молча испросил разрешениЯ ‚алентины.  Ќа
ее милом, простодушном личике он прочел согласие. ’огда он шагнул  к  ней,
но в эту минуту графинЯ-мать, резким движением  схватив  дочь  за  локоть,
произнесла достаточно громко, чтобы Ѓенедикт мог расслышать:
   - „очь моЯ, Я разрешаю вам  танцевать  бурре  только  с  господином  де
‹ансаком.
   ’ут  только  Ѓенедикт  впервые  заметил  высокого  молодого   красавца,
предложившего руку юной  графине,  и  вспомнил,  что  де  ‹ансак  -  жених
‚алентины.
   “же через минуту он понЯл причину испуга  графини.  Љогда  лютнЯ  перед
началом бурре выделывала особо звонкую трель, каждый кавалер,  по  обычаю,
установившемусЯ еще с незапамЯтных  времен,  должен  был  поцеловать  свою
даму. ѓраф де ‹ансак, слишком хорошо воспитанный, чтобы позволить себе  на
народе  подобную  вольность,  решил   несколько   видоизменить   старинный
беррийский обычай и почтительно поцеловал ручку ‚алентины.
   Џосле чего граф прошелсЯ в  танце,  сделав  несколько  шагов  вперед  и
назад, но тут же почувствовал, что не  в  силах  схватить  капризный  ритм
бурре, к которому не так-то легко приноровитьсЯ с первого раза; поэтому он
остановилсЯ и сказал ‚алентине:
   - џ исполнил свой долг по желанию вашей матушки, начав с вами танец, но
боюсь, что испорчу вам все удовольствие своей неловкостью. “ вас  уже  был
кавалер, разрешите передать ему мои права.
   € он обернулсЯ к Ѓенедикту.
   - Ќе угодно ли  вам  занЯть  мое  место?  -  осведомилсЯ  он  изысканно
любезным тоном. - ‚ы исполните мою роль куда удачнее, чем Я.
   Ќо Ѓенедикт, раздираемый смущением и гордостью, не сразу сменил, графа,
ибо его лишили самого очаровательного права, данного танцору.
   - Џрошу вас, - настойчиво продолжал де ‹ансак,  -  вы  будете  сторицей
вознаграждены за эту услугу, которую Я прошу вас оказать, и,  быть  может,
вам еще придетсЯ благодарить менЯ.
   Ѓенедикта не пришлось  долго  уламывать,  ручка  ‚алентины  без  всЯкой
неприЯзни нашла его  дрожащую  руку.  ѓрафинЯ  была  вполне  удовлетворена
дипломатическим маневром своего будущего  зЯтЯ,  так  ловко  вышедшего  из
положениЯ; но вдруг игрок на лютне, видимо шутник и насмешник, как  и  все
подлинные артисты, прервал рефрен и с лукавой непосредственностью повторил
зазывную трель. Ђ это значило, что кавалер обЯзан  поцеловать  свою  даму.
Ѓенедикт побледнел и растерЯлсЯ. Џапаша ‹ери, испуганный злобным  блеском,
вспыхнувшим в глазах графини, бросилсЯ к лютнику и стал умолЯть его играть
дальше, не повторЯЯ роковой трели. Ќо деревенский музыкант не желал ничего
слушать, смех и одобрительные возгласы публики лишь подзадорили его, и  он
уперсЯ, заЯвив, что будет играть дальше лишь при  том  условии,  если  все
будет  как  положено.  ’анцоры  роптали  от  нетерпениЯ.  Њадам  де  ђембо
приготовилась было увести дочь. Ќо господин де ‹ансак, человек светский  и
находчивый, понЯв всю смехотворную нелепость этой сцены, вновь приблизилсЯ
к Ѓенедикту и проговорил любезно, однако не без скрытой насмешки:
   - €так, сударь, оказываетсЯ, Я должен дать  вам  разрешение  на  право,
которым Я сам не посмел воспользоватьсЯ? ‚ы, как Я вижу, хотите  полностью
насладитьсЯ своим триумфом!
   Ѓенедикт коснулсЯ дрожащими губами бархатистых щечек юной  графини.  Ќа
миг, на один только миг, его охватило чувство гордости и  наслаждениЯ,  но
он заметил, что ‚алентина, хотЯ и вспыхнула, от души смеетсЯ над всем этим
происшествием. Ћн  вспомнил,  что  она  точно  так  же  покраснела,  когда
господин де ‹ансак поцеловал ей руку, но не рассмеЯлась. € Ѓенедикт понЯл,
что этот граф, вежливый, находчивый, рассудительный  красавец,  безусловно
любим,  и  танцевал  с  ‚алентиной  без  всЯкого  удовольствиЯ,  хотЯ  она
танцевала бурре на диво уверенно, непринужденно, как истаЯ поселЯнка.
   Ћднако Ђтенаис вносила в танец еще больше прелести и кокетства, так как
обладала именно тем родом красоты, котораЯ нравитсЯ всем  без  исключениЯ.
Њужчины, не получившие настоЯщего воспитаниЯ, любЯт примитивную  прелесть,
сулЯщие многое взглЯды, поощрительные улыбки. Џри  всей  своей  невинности
юнаЯ  фермерша  умела  держатьсЯ  с  лукавой  и  манЯщей  уверенностью.  ‚
мгновение ока ее окружили сельские поклонники и увлекли за собой, чуть  ли
не похитили. Ќекоторое времЯ Ѓенедикт старалсЯ не выпускать  ее  из  виду.
Ќо, рассерженный тем, что она, бросив мать, присоединилась к  рою  молодых
кокеток, вокруг которых теснились стаи воздыхателей, он попыталсЯ  жестами
и красноречивыми взглЯдами втолковать кузине, что она уж слишком поддалась
своей природной  резвости.  Ђтенаис  ничего  не  замечала  или  не  желала
замечать. Ѓенедикт  сердито  пожал  плечами  и  удалилсЯ.  ‚  харчевне  он
встретил работника с дЯдюшкиной фермы, приехавшего сюда на серой  кобылке,
на которой обычно ездил сам Ѓенедикт. Ћн велел работнику доставить вечером
семейство ‹ери на двуколке домой, а  сам,  вскочив  в  седло,  поскакал  в
одиночестве по дороге в ѓранжнев, уже укутанной вечерними сумерками.


        5

   Џоблагодарив  Ѓенедикта  изЯщным  жестом,   ‚алентина   покинула   круг
танцующих и, присев возле графини, понЯла по бледности ее лица, холодности
взглЯда, поджатым губам, что в мстительном сердце  матери  зреет  гроза  и
гроза эта вскоре обрушитсЯ на нее. ѓосподин де ‹ансак, чувствовавший  себЯ
в ответе за поведение своей  нареченной,  решил  уберечь  ее  хотЯ  бы  от
первого шквала горьких упреков и, предложив ‚алентине руку, пошел с ней  в
некотором отдалении от мадам де ђембо, котораЯ, увлекаЯ за собой свекровь,
поспешно шагала к карете. “ ‚алентины на душе было неспокойно, она боЯлась
материнского гнева, который вот-вот обрушитсЯ ей на голову, хотЯ  господин
де ‹ансак с присущей ему милой и умной находчивостью всЯчески старалсЯ  ее
развлечь, делаЯ  вид,  что  все  это  чистые  пустЯки,  и  наконец  взЯлсЯ
успокоить  графиню.  ‚алентина,  искренне  признательнаЯ  де  ‹ансаку   за
деликатное  внимание,  которым  он  ее  окружал,  не  будучи  при  том  ни
эгоистичным, ни смешным, почувствовала, как растет  в  ее  душе  искреннЯЯ
привЯзанность к будущему супругу.
   Ђ тем временем графинЯ, досадуЯ, что ей не с кем затеЯть ссору, взЯлась
за свекровь. ’ак как на условленном месте ее людей не оказалось, ибо слуги
не ожидали так рано хозЯйку, ей пришлось волей-неволей совершить  прогулку
по пыльной каменистой дороге - истое испытание длЯ ног, привыкших  утопать
в кашмирских коврах, устилавших апартаменты †озефины и Њарии-‹уизы. „осада
графини, естественно, еще усилилась, она чуть не толкнула старуху маркизу,
котораЯ, спотыкаЯсь на каждом шагу, старалась уцепитьсЯ за руку невестки.
   - —то и говорить, миленький праздник,  прелестнаЯ  прогулка!  -  начала
графинЯ. - € все вы, это вы захотели сюда приехать, вы и менЯ против  воли
с собой притащили. ‚ы любите всю эту чернь, а вот Я ее ненавижу.  Ќу  как,
хорошо повеселились? —то ж вы  не  восторгаетесь  прелестью  полей?  Њожет
быть, и жара вам тоже приЯтна?
   - „а, приЯтна, - ответила старушка, - а мне восемьдесЯт лет.
   - Њне, слава богу, нет восьмидесЯти, и Я задыхаюсь.  Ђ  эта  пыль,  эти
камни, которые впиваютсЯ в ноги! Љак это мило!
   - Ќо, дорогаЯ, разве моЯ вина в  том,  что  стоит  жаркаЯ  погода,  что
дорога сквернаЯ, а у вас плохое настроение?
   - Џлохое настроение! ‡ато у вас никогда не бывает  плохого  настроениЯ,
еще бы - вас  ничто  не  заботит.  ‚ы  безбожно  попустительствуете  своим
близким. Ќедаром  цветы,  которые  вы  посеЯли,  принесли  плоды  и,  надо
признатьсЯ, достаточно ранние...
   - Њадам, - с горечью проговорила маркиза, - Я давно знаю, что  в  гневе
вы беспощадны.
   -  …сли  не  ошибаюсь,  мадам,  -  ответила  графинЯ,  -  вы   именуете
беспощадностью вполне законную гордость оскорбленной матери?
   - „а кто же вас оскорбил, побойтесь вы бога!
   - € вы еще  спрашиваете!  Ќеужели,  по-вашему,  Я  не  была  достаточно
оскорблена в лице моей дочери, когда весь этот деревенский сброд хлопал  в
ладоши, видЯ, как она  на  моих  глазах,  против  моей  воли,  целуетсЯ  с
каким-то мужланом. ‚едь завтра они будут  говорить:  "Њы  нанесли  кровную
обиду графине де ђембо".
   - —то за преувеличениЯ! —то за пуританизм! ‚аша  дочь  обесчещена  тем,
что ее поцеловали в присутствии трех тысЯч  человек!  Ќу  и  преступление!
‘огласна, в мое времЯ, мадам, да и в  ваше  тоже,  так  не  поступали,  но
поступали не лучше. Љ тому же этот мальчик вовсе не мужлан.
   - ’ем хуже, мадам, это разбогатевший мужик, это "просвещенный" смерд.
   - ѓоворите тише, нас могут услышать!
   - Ћ, вы все еще бредите гильотиной, по-вашему, она  вечно  шествует  за
вами по пЯтам и готова схватить вас при  малейшем  проЯвлении  гордости  и
отваги. •орошо, Я буду говорить тихо;  послушайте-ка,  что  Я  вам  сейчас
скажу: не вмешивайтесь в воспитание ‚алентины и не забудьте,  какие  плоды
принесло воспитание "той".
   - ЋпЯть! ЋпЯть! - простонала старуха, тоскливо  сжав  руки.  -  Ќеужели
надо по всЯкому поводу бередить эту  рану?  „айте  мне  умереть  спокойно,
мадам, мне восемьдесЯт лет.
   - ‚сем бы хотелось дожить до этого возраста, особенно  если  он  служит
извинением любым причудам души и разума. ‚ы стары, и как бы вы ни пытались
разыгрывать роль безобидной  старушки,  вы  до  сих  пор  имеете  огромное
влиЯние на мою дочь, да и на весь наш дом тоже... “потребите его  на  наше
общее благо, пусть хоть ‚алентина будет  подальше  от  этого  злосчастного
примера, памЯть о котором, к сожалению, не окончательно в ней угасла.
   - Ќу, какаЯ опасность может ей грозить с этой стороны?  ‚едь  ‚алентина
не сегоднЯ-завтра выйдет замуж! —его вы боитесь? …е  ошибки,  если  только
она их совершит, дело ее мужа, мы выполнили нашу обЯзанность...
   - „а, мадам, мне известен образ ваших мыслей, Я  не  желаю  терЯть  зрЯ
времЯ и оспаривать ваши взглЯды, но повторЯю:  постарайтесь  сделать  так,
чтобы вокруг вас не осталось и духа от  существа,  которое  запЯтнало  всю
нашу семью.
   - ‚еликий боже, мадам, кончите ли вы  когда-нибудь?  ‚  каком  тоне  вы
говорите о моей внучке, о дочери моего родного  сына,  об  единственной  и
законной сестре ‚алентины? €менно потому, что она мне роднЯ, Я всегда буду
оплакивать ее поступок, но не проклинать ее. ђазве не искупила она дорогой
ценой свою вину? Ќеужели  ваша  ненависть  столь  беспощадна,  что  готова
преследовать  ее  даже  в  изгнании  и  нищете?  Ћткуда  это   настойчивое
стремление бередить рану, котораЯ будет кровоточить  до  последнего  моего
дыханиЯ?
   - Џослушайте, мадам, ваша  уважаемаЯ  внучка  не  так  далеко,  как  вы
пытаетесь менЯ уверить. ‚от видите, вам не удалось менЯ провести.
   - ‚еликий боже! - воскликнула старуха, распрЯмлЯЯ свой согбенный  стан.
- Ќа что вы намекаете? ЋбъЯснитесь: дочка моЯ, беднаЯ моЯ дочка, где  она,
где? ‘кажите мне, где она, молю вас об этом на коленЯх.
   ѓоспожа де ђембо, закинувшаЯ удочку лжи с единственной  целью  выведать
правду, почувствовала удовлетворение,  услышав  искренние  и  трогательные
мольбы старухи, поскольку они рассеЯли подозрениЯ графини.
   - ‚ы узнаете это, мадам, - ответила она, - но  сначала  узнаю  Я  сама.
ЉлЯнусь, Я обнаружу в самом скором времени то место по соседству  с  нами,
где она нашла себе приют, и сумею изгнать ее  оттуда.  “трите  слезы,  вот
наши люди.
   ‚алентина поднЯлась в карету и вскоре вышла оттуда, надев прЯмо на свой
нарЯд широкую синюю мериносовую  юбку,  заменившую  ей  амазонку,  слишком
тЯжелую длЯ жаркой весенней погоды. ѓосподин де ‹ансак, подставив ей руку,
помог сесть на превосходного английского  иноходца;  дамы  разместились  в
карете, но, когда  кавалькада  собралась  тронутьсЯ  с  места,  лошадь  де
‹ансака, взЯтаЯ из сельской конюшни, вдруг упала на землю, и ее не удалось
поднЯть. Ѓыло ли то следствием чрезмерной жары или животное опоили  плохой
водой, только колики были так сильны, что о поездке не могло быть и  речи.
Џри лошади на постоЯлом дворе оставили форейтора,  а  господин  де  ‹ансак
вынужден был сесть в карету.
   - Ђ как же ‚алентина поедет одна? - воскликнула графинЯ.
   - —то же тут такого, -  возразил  граф  де  ‹ансак,  которому  от  души
хотелось избавить девушку от двухчасового пути лицом к лицу с разгневанной
матерью.  -  Њадемуазель   ‚алентина   поскачет   рЯдом   с   каретой   и,
следовательно, не будет одна,  мы  даже  сможем  переговариватьсЯ  с  ней.
‹ошадь у нее послушнаЯ, так что, на мой взглЯд, нет никакого  риска,  если
она поедет верхом.
   - Ќо так не делаетсЯ, -  заметила  графинЯ,  длЯ  которой  господин  де
‹ансак был непререкаемым авторитетом.
   - ‚ этом краю делаетсЯ все, ибо здесь некому судить, что принЯто, а что
нет. ‘разу за поворотом мы выедем в  —ерную  долину,  где  даже  кошки  не
встретим. Љ тому же через десЯть минут окончательно стемнеет, так что  нам
нечего боЯтьсЯ осуждающих взглЯдов.
   ќтот последний и весьма веский довод оказалсЯ решающим. ‹ансак  одержал
верх, и кортеж направилсЯ по дороге к долине. ‚алентина  ехала  следом  за
каретой на рыси. “же спускалась ночь.
   ‘ каждым шагом дорога,  шедшаЯ  через  равнину,  становилась  все  уже.
‚скоре ‚алентина не могла скакать  рЯдом  с  каретой.  ‘начала  она  ехала
позади, но так как  из-за  неровностей  почвы  возница  то  и  дело  резко
осаживал лошадей, иноходец ‚алентины, чуть не натыкаЯсь  грудью  на  задок
кареты, испуганно бросалсЯ в сторону. ‚  одном  месте  придорожнаЯ  канава
отступала в сторону, и ‚алентина, воспользовавшись этим, обогнала карету и
с удовольствием поскакала вперед, не терзаЯсь предчувствиЯми и дав  своему
мощному благородному коню полную волю.
   ‘тоЯла восхитительнаЯ погода, луна еще  не  поднЯлась,  и  дорога  была
погребена под густой сенью листвы; изредка между травинок  сверкал  огонек
светлЯчка, шуршала в кустарнике вспугнутаЯ  Ящерица  да  над  увлажненными
росой цветами вилась сумеречнаЯ бабочка. ’еплый ветерок, неизвестно откуда
налетавший, нес с собой запах  ванили  -  это  зацвела  в  полЯх  люцерна.
‚алентину воспитывали все - и изгнаннаЯ из дому сестра, и спесиваЯ мать, и
монахини в том монастыре, где она училась, и  взбалмошнаЯ,  молодаЯ  душой
бабка, - и никто поэтому не довел ее воспитаниЯ до конца. ЃлагодарЯ  самой
себе она стала такой, какой была сейчас, и,  не  найдЯ  в  семейном  кругу
подлинных симпатий, постепенно приохотилась к учению и  мечтам.  ‘покойный
от природы дух, здравые суждениЯ в равной мере уберегали  девушку  от  тех
ошибок и заблуждений, в каких повинны и общество и одиночество.  ЋтдаваЯсь
во власть спокойных и чистых, как само ее сердце, мыслей, она наслаждалась
прелестью майского вечера, полного целомудренной неги длЯ юной поэтической
души. Ѓыть может, она думала о своем женихе, о  человеке,  который  первый
отнессЯ к ней с доверием и уважением, что столь  мило  сердцу,  привыкшему
себЯ уважать, но еще непонЯтому другими. ‚алентина не грезила  о  страсти,
ей было  чуждо  надменное  стремление  молодых  умов,  почитающих  страсть
властной  потребностью  своей  натуры.  ‘кромнаЯ  от  природы,   ‚алентина
считала, что не создана длЯ слишком неистовых и сильных испытаний, она  не
пыталась бунтовать  против  сдержанности,  которую,  как  первейший  долг,
предписывал ей свет. Ћна принимала ее как благо, а не как закон. Ћна  дала
себе клЯтву не поддаватьсЯ пылким влечениЯм, которые на  ее  глазах  стали
причиной многих бед, любви к роскоши, ради которой даже  бабка  жертвовала
своим достоинством, тщеславиЯ, непрестанно терзавшего мать с тех пор,  как
рухнули ее надежды, а равно любви, что так жестоко сгубила ее сестру.  Џри
мысли о сестре на ее ресницах  повисла  слезинка.  ќто  было  единственное
событие, оставившее  неизгладимый  след  в  душе  ‚алентины,  оно  оказало
влиЯние  на  ее  нрав,  наградило  одновременно  смелостью  и  робостью  -
робостью, когда дело касалось ее самой, а смелостью, когда  дело  касалось
сестры. Џравда и то, что ей никогда не удавалось доказать делом  отвагу  и
преданность,  жившие  в  ее  душе;  мать  никогда  не  произносила  в   ее
присутствии имЯ сестры, никогда еще не представлЯлсЯ ей  случай  послужить
сестре и защитить ее. †елание это росло с каждым днем, и горЯчаЯ нежность,
которую питала ‚алентина к  сестре,  к  образу  ее,  встававшему  в  дымке
смутных  детских  воспоминаний,  была  единственным  подлинным   чувством,
обитавшим в душе девушки.
   ќто подавленное чувство  дружбы  наложило  на  все  существо  ‚алентины
отпечаток какого-то внутреннего возбуждениЯ, усиливавшегосЯ  за  последние
дни. ‚ округе прошел слух, что ее сестру видели в  восьми  лье  отсюда,  в
городке, где она некогда нашла себе приют на несколько месЯцев. Ќа сей раз
она только переночевала там, не назвав своего имени, но владельцы харчевни
уверЯли,  что  сразу  ее  узнали.  ‘лух  этот  дошел   до   замка   ђембо,
расположенного в другом конце —ерной долины: слуга, надеЯвшийсЯ попасть  в
милость к графине, сообщил ей эту новость. ‘лучилось так,  что  ‚алентина,
сидевшаЯ  за  работой  в  соседней  комнате,  услышала   возглас   матери,
произнесшей имЯ, от которого девушку бросило в дрожь. Ќе в силах  побороть
тревогу и любопытство, она прислушалась внимательнее и понЯла смысл тайных
донесений лакеЯ. Џроизошло это накануне первого маЯ, и  теперь  ‚алентина,
взволнованнаЯ и встревоженнаЯ, размышлЯла о том, верна ли эта весть  и  не
проще ли предположить, что люди ошиблись, - не так просто узнать человека,
который шестнадцать долгих лет жил в изгнании.
   ‚сЯ во власти этих дум, мадемуазель де ђембо, не заметив, что  иноходец
несет ее слишком быстро, не осадила его вовремЯ и оставила  карету  далеко
позади. ‡аметив  это,  она  остановилась  и,  не  видЯ  ничего  во  мраке,
пригнулась к луке седла и прислушалась, но то  ли  отдаленный  стук  колес
смЯгчала высокаЯ, покрытаЯ росой трава, то ли мешало  шумное  и  учащенное
дыхание иноходца, нетерпеливо просившего поводьев, - но так или  иначе  ни
один звук не донессЯ до ушей ‚алентины,  она  слышала  лишь  торжественное
безмолвие ночи. ‚алентина, решив, что  она  заблудилась,  повернула  конЯ,
проскакала  галопом  часть  дороги,  так  и  не  встретив  никого,   снова
остановилась и прислушалась.
   € на сей раз она  не  услышала  ничего,  кроме  стрекотаниЯ  кузнечика,
пробудившегосЯ с восходом луны, да отдаленного лаЯ собак.
   ‚алентина снова пустила лошадь галопом и снова остановилась на развилке
дороги. Ћна пыталась вспомнить, какаЯ дорога привела  ее  сюда,  но  из-за
темноты не могла определить направлениЯ. Ѓлагоразумнее было  бы  подождать
здесь поЯвлениЯ кареты, ибо она могла проехать только  по  одной  из  этих
двух дорог. Ќо страх уже затуманил рассудок молодой девушки, ждать своих и
тревожитьсЯ было, по  ее  мнению,  самым  нелепым  решением.  Џоэтому  она
понадеЯлась  на  инстинкт  иноходца  -  он   непременно   возьмет   верное
направление, почуЯв лошадей, запрЯженных  в  карету,  и  если  памЯть  его
подведет, то выручит нюх. ‚се лучше, чем  стоЯть  вот  так,  на  месте,  в
страхе и тревоге. Џредоставленный  своей  воле  иноходец  свернул  налево.
Џосле бесцельной и бессмысленной скачки ‚алентине вдруг почудилось,  будто
она узнает огромное дерево,  замеченное  еще  поутру.  ќто  обстоЯтельство
придало ей смелости, она даже улыбнулась своим страхам  и  погнала  лошадь
вперед.
   Ќо вскоре она заметила, что  дорога  все  круче  спускаетсЯ  к  долине.
‚алентина плохо знала здешние краЯ,  ее  увезли  отсюда  ребенком,  но  ей
показалось, будто нынче утром они ехали по более возвышенной части долины.
„а  и  сам  пейзаж  изменилсЯ:  лучи  луны,  медленно   подымавшейсЯ   над
горизонтом, пробивались в просвет между ветвей, и теперь ‚алентине удалось
разглЯдеть то, чего она не могла видеть в темноте. „орога, избитаЯ  скотом
и колесами, стала более широкой, более открытой, ивы с коротко обрезанными
ветвЯми стоЯли по обе ее стороны,  их  причудливо  обезображенные  стволы,
вырисовывавшиесЯ на  фоне  неба,  казались  какими-то  мерзкими  чудищами,
которые вот-вот закачают своей уродливой головой,  задвижутсЯ  всем  своим
безруким телом.


        6

   ‚незапно  ‚алентина  услышала  глухой   протЯжный   шум,   напоминавший
отдаленный стук колес. Ћна свернула с  дороги  и  направилась  по  боковой
тропинке  к  тому  месту,  откуда  доносились  эти  звуки,   которые   все
усиливались и менЯлись.  …сли  бы  ‚алентина  могла  проникнуть  под  свод
цветущих Яблонь, пронизанный лучами луны, она увидела бы белую,  блестЯщую
ленту реки, устремлЯвшуюсЯ к плотине, котораЯ была неподалеку. ‚се же  она
и так угадала близкое присутствие ќндра  по  идущей  от  него  прохладе  и
нежному  запаху  мЯты.  €менно  поэтому  она  понЯла,  что  уклонилась  от
правильного пути, и тут же решила спуститьсЯ к реке  и  ехать  берегом,  в
надежде обнаружить мельницу или хижину, где можно расспросить о дороге.  €
в самом деле, вскоре путь ей преградил старый, стоЯвший на  отшибе  темный
амбар, и хотЯ света не было, лай собак за забором свидетельствовал о  том,
что здесь живут люди. Ћна крикнула,  но  никто  не  отозвалсЯ.  ’огда  она
подъехала к воротам и постучала в  них  стальным  наконечником  хлыста.  ‚
ответ послышалось жалобное блеЯние - амбар оказалсЯ овчарней. ‚ этом краю,
где нет ни волков, ни воров,  нет  также  и  пастухов.  ‚алентина  поехала
дальше.
   …е  иноходец,  словно  ему  передалось  смЯтение  хозЯйки,  шел  теперь
медленным, неуверенным шагом. ’о копыто его высекало из кремнЯ  искру,  то
он тЯнулсЯ мордой к молодым побегам вЯза.
   ‚друг в этой тишине, среди пустынных полей, среди лугов,  не  слышавших
никогда иной мелодии, кроме той, что от нечего делать извлекает  из  своей
дудочки ребенок, или хриплой и непристойной песенки подгулЯвшего мельника,
вдруг  к  бормотанию  воды  и  вздохам   ветерка   присоединилсЯ   чистый,
сладостный, завораживающий голос - голос человека, молодой и  вибрирующий,
как  звук  гобоЯ.  Ћн  пел  местную  беррийскую  песенку,  простую,  очень
протЯжную и очень грустную, как, впрочем, все такие песни. Ќо как он  пел!
ђазумеетсЯ, ни один сельский житель  не  мог  так  владеть  звуком  и  так
модулировать. Ќо это не был и профессиональный певец, тот  не  отдалсЯ  бы
так непринужденно на волю незамысловатого  ритма,  отказавшись  от  всЯких
фиоритур и премудростей. Џел тот, кто чувствовал музыку, но не изучал  ее,
а если бы изучал, то  стал  бы  первым  из  первых  певцов  мира,  так  не
чувствовалось в нем выучки; мелодиЯ, как голос самих стихий, поднималась к
небесам,  полнаЯ  единственной  поэзии  -  поэзии  чувств.  "…сли   бы   в
девственном лесу,  далеко  от  произведений  искусства,  далеко  от  Ярких
кеккетов рампы и арий ђоссини,  среди  альпийских  елей,  где  никогда  не
ступала нога человека, - если бы духи Њанфреда пробудились вдруг к  жизни,
именно так бы они и пели", - подумалось ‚алентине.
   Ћна уронила  поводьЯ,  лошадь  спокойно  пощипывала  траву,  росшую  на
обочине дороги, ‚алентина уже не испытывала страха:  она  была  околдована
таинственной песней, и так сладостно было это чувство, что она и не думала
удивлЯтьсЯ, слыша ее в таком месте и в такой час.
   ѓолос умолк; ‚алентина подумала, что все это ей  пригрезилось,  но  вот
песнь раздалась вновь, приблизилась, и с каждым мгновением  звуки  ее  все
отчетливее доносились до слуха прекрасной амазонки, потом звук снова утих,
и теперь ‚алентина слышала лишь лошадиный топот.  Џо  тЯжелому,  неровному
аллюру она без труда догадалась, что это крестьЯнскаЯ лошадь.
   ‚алентина почувствовала страх при мысли, что сейчас она очутитсЯ здесь,
в этом пустынном  углу,  с  глазу  на  глаз  с  человеком,  который  может
оказатьсЯ грубиЯном, пьЯницей. Љак знать, пел ли это  сам  ночной  путник,
или, быть может, тЯжелаЯ рысь его конЯ спугнула сладкогласного  эльфа.  Ќо
так или иначе, она сочла более благоразумным  объЯвитьсЯ  незнакомцу,  чем
проблуждать всю ночь в полЯх.  ‚алентина  подумала  также,  что,  если  ее
попытаютсЯ  оскорбить,  иноходец,  безусловно,  ускачет  от   крестьЯнской
лошадки, и, стараЯсь казатьсЯ спокойнее, чем была на самом деле, двинулась
прЯмо навстречу ездоку.
   - Љто там? - раздалсЯ твердый голос.
   - ‚алентина де ђембо, -  ответила  девушка,  не  без  чувства  гордости
назвав своЯ имЯ, самое почитаемое в их краЯх.
   ‚ этом невинном тщеславии не было,  в  сущности,  ничего  нелепого  или
смешного, ибо гордилась она доблестЯми и отвагой своего отца.
   - Њадемуазель де ђембо, одна и в такой час! - подхватил путник. - Ђ где
же господин де ‹ансак? Ќе упал ли он с лошади? †ив ли он?
   - ‘лава богу, жив, - ответила ‚алентина, приободреннаЯ  звуком  голоса,
показавшегосЯ ей знакомым. -  Ќо,  если  не  ошибаюсь,  мосье,  вас  зовут
Ѓенедикт, и мы с вами сегоднЯ танцевали.
   Ѓенедикт  вздрогнул.   Џро   себЯ   он   подумал,   что   нескромно   и
неосмотрительно было напоминать об  этом  щекотливом  обстоЯтельстве,  при
воспоминании о котором всЯ кровь закипала у него в жилах...  Ќо  иной  раз
безграничное чистосердечие может показатьсЯ дерзостью. Ќа  самом  же  деле
‚алентина, поглощеннаЯ этой ночной скачкой, совершенно  забыла  о  смешном
случае с поцелуем, и только тон, которым ответил Ѓенедикт, напомнил ей все
обстоЯтельства дела.
   - „а, мадемуазель, Я Ѓенедикт.
   - ‚от и хорошо, - сказала она, - будьте добры показать мне дорогу.
   € она рассказала ему, как сбилась с пути.
   - ‚ы находитесь на расстоЯнии одного лье  от  того  места,  какого  вам
нужно было держатьсЯ, - ответил он, - и,  чтобы  попасть  на  дорогу,  вам
придетсЯ проехать через ферму ѓранжнев. ’ак как Я  сам  держу  туда  путь,
разрешите быть вашим проводником. ‚озможно, выехав на дорогу, мы обнаружим
карету, котораЯ вас поджидает.
   - ‚рЯд ли, - возразила ‚алентина, - матушка видела, что Я обогнала  их,
и, разумеетсЯ, решила, что Я попаду в замок раньше.
   - ‚ таком случае, мадемуазель, разрешите проводить  вас  до  дому.  Њой
дЯдЯ, безусловно, был бы  более  подходЯщим  проводником,  но  он  еще  не
вернулсЯ с праздника и не знаю, когда вернетсЯ.
   ‚алентина с грустью подумала, что это обстоЯтельство лишь усугубит гнев
матери, но, так как она была неповинна во всех  сегоднЯшних  приключениЯх,
она принЯла предложение Ѓенедикта с искренностью, невольно внушавшей к ней
уважение. Ѓенедикт был тронут ее простым  и  мЯгким  обхождением.  ’о  что
поначалу не понравилось ему в ‚алентине, а именно -  ее  непринужденность,
котораЯ порождалась сознанием общественного превосходства, внушенным ей  с
пеленок, - как раз и покорило его теперь. Ћн понЯл, что девушка  принимает
свое благородное происхождение со всей простотой чувств,  без  надменности
или наигранного самоуничижениЯ. Ћна была как бы промежуточным звеном между
матерью  и  бабкой,  она  умела  заставить  себЯ  уважать,  не   оскорблЯЯ
собеседника.  Ѓенедикт  дивилсЯ  тому,  что  в  присутствии  ‚алентины  не
испытывал   робости,   того   трепета,    какой    неизбежно    охватывает
двадцатилетнего юношу, выросшего вдали от света,  в  присутствии  молодой,
прекрасной женщины. € он заключил из этого, что мадемуазель де ђембо с  ее
спокойной красотой и природным чистосердечием  достойна  внушить  человеку
прочное чувство дружбы. Њысль о любви даже не пришла ему в голову.
   Џосле обычных в таком случае вопросов о дороге, о выносливости  лошадей
‚алентина спросила Ѓенедикта, не он ли сейчас пел. Ѓенедикт знал, что поет
превосходно, и не без тайного удовлетворениЯ подумал, что она слышала  его
голос, разносившийсЯ по всей  равнине.  Ћднако  он  небрежно  осведомилсЯ,
движимый  тем  неосознанным   притворством,   которое   подсказывает   нам
тщеславие:
   - ђазве вы что-нибудь слышали?  Ћчевидно,  это  был  Я