†орж ‘анд. ‚алентина

Ћцените этот текст:
†орж ‘анд. ‚алентина

   -----------------------------------------------------------------------
   George Sand. Valentina (1832). Џер. с франц. - Ќ.†аркова.
   ‚ кн.: "†орж ‘анд. ‘обрание сочинений в десЯти томах. ’ом I".
   ‘Џб., "‘лавиЯ" - ‘Џ "€нтербрук" - "ђусь", 1992.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 7 November 2002
   -----------------------------------------------------------------------



Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

   "‚алентина" - второй опубликованный мною роман после "€ндианы", имевшей
успех, которого Я никак не мог ожидать. ‚ 1832 году Я вернулсЯ в Ѓерри и с
удовольствием взЯлсЯ живописать природу, с детства знакомую мне. …ще в  ту
пору Я чувствовал настоЯтельную потребность описать ее; но в силу  некоего
феномена, сопутствующего всем глубоким движениЯм души, как  нравственного,
так и интеллектуального порЯдка,  как  раз  то,  что  проситсЯ  под  перо,
страшнее всего представить на суд читателЯ. ќтот бедный уголок Ѓерри,  эта
никому не известнаЯ —ернаЯ долина, этот ничуть не величественный, ничем не
поражающий, неброский пейзаж, которым восхищаешьсЯ, только полюбив его,  -
таково  было  свЯтилище  моих  самых  первых,  самых   длительных,   самых
неотступных мечтаний. Џрошло двадцать два года с тех пор, как  Я  жил  под
этими  искалеченными  деревьЯми,  у  этих  ухабистых  дорог,  среди  этого
привольно разросшегосЯ кустарника, вблизи ручейков, по берегам которых  не
страшатсЯ бродить лишь дети да стада. ‚се это было полно очарованиЯ только
длЯ менЯ одного и не стоило того, чтобы предлагать его взорам равнодушных.
Љ чему открывать инкогнито этого неприметного краЯ,  где  нет  обширных  и
живописных ландшафтов, где  ничто  не  свЯзано  с  великими  историческими
воспоминаниЯми,  которые  могли  бы  возбудить   интерес   или   хотЯ   бы
любопытство? Њне чудилось, будто —ернаЯ долина - это  Я  сам,  это  рамка,
одеЯние моей собственной жизни, и как непохожи они на блестЯщие  убранства
и как мало созданы длЯ того, чтобы пленЯть взоры людей. ‡най  Я,  что  мои
произведениЯ получат такой отзвук, думаю, Я ревниво, как свЯтыню, укрыл бы
этот край, которого  до  менЯ,  быть  может,  никогда  не  касались  мысль
художника, мечтаниЯ поэта. Ќо Я не знал, даже не думал об этом. џ  не  мог
не писать, и Я писал. џ поддалсЯ тайным чарам, разлитым в родном  воздухе,
обвевавшем менЯ чуть ли не с колыбели.  ЋписательнаЯ  часть  моего  романа
понравилась. ”абула же вызвала  достаточно  резкую  критику,  направленную
против  пресловутой,  приписываемой  мне,  антиматримониальной   доктрины,
которую Я, по всеобщему утверждению, уже начал проповедовать в  "€ндиане".
€ в первом и во втором романе Я показывал  опасности  и  беды  опрометчиво
заключаемых браков. …сли послушать критиков, так Я не роман написал, а сам
того не ведаЯ, проповедую учение ‘ен-‘имона; между  тем  тогда  Я  еще  не
задумывалсЯ над социальными недугами. џ был  слишком  молод  и  умел  лишь
видеть и запечатлевать  факты.  ‚озможно,  Я  на  том  бы  и  остановилсЯ,
повинуЯсь своей природной лености и той любви  к  внешнему  миру,  котораЯ
одновременно и счастье и  беда  людей  искусства.  Ќо  случилось  иначе  -
критика, пусть и педантичнаЯ, побудила менЯ  размышлЯть  глубже  и  глубже
вникать в первопричины Явлений, меж тем как до сих пор  Я  видел  лишь  их
последствиЯ. Ќо менЯ столь Ядовито осуждали за то, что  Я  корчу  из  себЯ
вольнодумца и философа, что в один прекрасный день Я спросил себЯ:  "Ђ  уж
не занЯтьсЯ ли мне и в самом деле философией?".
   †орж ‘анд. Џариж, 27 марта 1852 г.




—Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ


1

   …сть  в  юго-восточной  части  Ѓерри  край,  всего  несколько   лье   в
окружности, ни с чем не сравнимого очарованиЯ. Ћн пересечен трактом  Џариж
- Љлермон, вдоль которого тЯнутсЯ обжитые земли, и врЯд ли  путешественник
может даже заподозрить, что тут же, по соседству, расположены  красивейшие
ландшафты. Ќо если путник в поисках тишины  и  сени  свернет  на  одну  из
многочисленных тропок, отходЯщих от тракта  и  прихотливо  вьющихсЯ  среди
высоких откосов, то уже через несколько  шагов  он  обнаружит  прохладу  и
мирный пейзаж, светло-зеленые луга, меланхоличные ручейки,  купы  ольхи  и
ЯсенЯ, словом - пленительно-нетронутую  природу  пасторалей.  €  пусть  не
надеетсЯ на протЯжении многих лье увидеть каменный  дом,  крытый  шифером.
ђазве что тоненькаЯ струйка  голубоватого  дыма,  дрожа  и  расплываЯсь  в
воздухе, подниметсЯ над листвой, извещаЯ о близости соломенной  кровли;  и
если позади  орешника,  густо  покрывающего  пригорок,  он  заметит  шпиль
церквушки,  то  через  несколько  шагов  взору  его  откроетсЯ  деревЯннаЯ
колоколенка с изъеденной мхом черепицей, десЯток далека разбросанных  друг
от друга домиков, окруженных  плодовыми  садами  и  коноплЯниками,  ручей,
через который переброшены три бревна, заменЯющие мост,  кладбище  -  всего
один квадратный арпан земли, обнесенный живой изгородью,  -  четыре  вЯза,
посаженные в шахматном порЯдке, развалины башни. ‘ловом, он обнаружит  то,
что в здешнем краю именуют селением.
   Ќичто не сравнимо с покоем этих глухих деревенек. ‘юда еще не проникали
ни роскошь, ни искусства,  ни  ученаЯ  страсть  к  исканиЯм,  ни  сторукое
чудище,  именуемое   промышленностью.   ђеволюции   прошли   здесь   почти
незамеченными, а последнЯЯ война, еле уловимый след которой хранит здешнЯЯ
землЯ, была войной гугенотов с католиками, да  и  то  воспоминаниЯ  о  ней
поблекли, выветрились из памЯти  людской,  и  на  ваши  расспросы  местные
жители ответЯт, что происходило все это по меньшей  мере  две  тысЯчи  лет
назад; ибо  главнаЯ  добродетель  сего  племени  хлебопашцев  -  полнейшаЯ
беззаботность насчет всЯких древностей. ‘мело обойдите этот край  вдоль  и
поперек, молитесь его свЯтым, пейте воду из  его  колодцев  без  малейшего
риска выслушать неизбежные рассказы о феодальных временах  или,  на  худой
конец,  легенды  о  местных  чудотворцах.  ‘тепенный  и   замкнутый   нрав
крестьЯнина -  одно  из  главных  очарований  этого  краЯ.  Ќичему  он  не
удивлЯетсЯ, ничто его не привлекает. Ћн даже головы не повернет, когда  вы
вдруг возникнете перед ним на тропке, и если вы спросите у него  дорогу  в
город или на ферму, он вместо ответа предупредительно  улыбнетсЯ,  как  бы
говорЯ, что такими незатейливыми шуточками его  не  проведешь.  Ѓеррийский
крестьЯнин не может поверить, что человек идет  куда-то  и  сам  не  знает
толком куда. ђазве что его пес соблаговолит побрехать вам  вслед,  детишки
попрЯчутсЯ за изгородь, лишь бы не стать мишенью ваших взглЯдов или  ваших
расспросов, а самый крохотный, не  поспевший  за  бросившимисЯ  врассыпную
братьЯми, непременно шлепнетсЯ от страха в канаву и завопит во все  горло.
Ќо  самым  невозмутимым  действующим  лицом  будет  огромный  белый   вол,
неизменный старейшина всех пастбищ: он уставитсЯ на вас  из  гущи  кустов,
как бы сдерживаЯ своих собратьев быков, потревоженных вашим  вторжением  и
настроенных поэтому менее степенно и благожелательно.
   ‡а исключением этого неизбежного при первой встрече холодка в отношении
к чужеземцу, местный хлебопашец, в общем, добр  и  гостеприимен  наподобие
здешней мирной сени, здешних благоуханных лугов.
   —асть этой местности, заключеннаЯ меж двух небольших речушек,  особенно
примечательна густой, мрачной окраской своей растительности, за что и дано
ей название —ернаЯ долина. ‚се  ее  немногочисленное  население  ютитсЯ  в
разбросанных по долине хижинах  и  нескольких  доходных  фермах.  Ќаиболее
обширнаЯ из них зоветсЯ ѓранжнев; но  и  здесь  все  очень  скромно  и  не
выделЯетсЯ на фоне столь же неприхотливого пейзажа. ‚едет к  ней  кленоваЯ
аллеЯ, и рЯдом с деревенскими строениЯми протекает ќндр, который здесь  не
шире простого ручейка и тихо вьетсЯ среди камышей и желтых полевых ирисов.
   Џервое маЯ  у  жителей  —ерной  долины  считаетсЯ  днем  праздничным  с
неизбежным в таких случаЯх гулЯньем. ‚ дальнем конце  долины,  примерно  в
двух лье от центральной ее части, где как раз стоит ѓранжнев, устраиваетсЯ
деревенское  празднество,  на  которое,  как  положено,  устремлЯетсЯ  всЯ
округа, начинаЯ с супрефекта департамента, кончаЯ красоткой швеей,  еще  с
вечера наплоившей жабо его превосходительству; от  высокородной  владелицы
замка до последнего овчара (местное словечко!), чьЯ коза да барашек  живут
за счет господских изгородей. ‚се это ест на лужайке, танцует на  лужайке,
с большим или меньшим аппетитом, с большим  или  меньшим  пылом;  все  это
сходитсЯ сюда, чтобы показать свою колЯску или своего осла, кто в  рогатом
чепчике, кто в шлЯпке из итальЯнской соломки, кто в деревЯнных сабо, кто в
туфельках из турецкого атласа, кто в шелковом платье, а кто и  в  юбке  из
холстины. ќто счастливый день длЯ местных красавиц, день корыстного  суда,
а то и просто пересудов над женской красотой, когда при безжалостном свете
Яркого солнца чуть сомнительным салонным прелестЯм приходитсЯ  выдерживать
нелегкое состЯзание со свежестью, здоровьем, сиЯющей  молодостью  сельских
девиц; ареопаг составлен из судей мужского пола всех состоЯний  и  рангов,
прениЯ  сторон  происходЯт  под  звуки  скрипки,  в  облаках   пыли,   под
перекрестным огнем взглЯдов. Џоэтому  собравшиесЯ  становЯтсЯ  свидетелЯми
многих заслуженных триумфов, заглаженных обид;  сколько  здесь  разрешитсЯ
затЯнувшихсЯ тЯжб, и все это будет  отмечено  в  анналах  жеманства.  „ень
сельского праздника, первое маЯ, здесь, как и по всей ”ранции,  -  великий
повод длЯ тайного  соперничества  между  дамами  из  соседнего  городка  и
принарЯдившимисЯ поселЯнками из —ерной долины.
   Љак раз ѓранжнев с самого раннего утра превратилсЯ  в  грозный  арсенал
наивных обольщений. „ело происходило в  просторной  низкой  комнате,  куда
свет проникал в окна с частым переплетом; стены были оклеены обоЯми  Ярких
тонов, что никак не вЯзалось с почерневшими от копоти балками  потолка,  с
массивными дубовыми дверЯми и неуклюжим ларем. ‚ этом скромно обставленном
помещении, где  довольно  изЯщнаЯ  современнаЯ  мебель  лишь  подчеркивала
классический деревенский стиль, господствовавший здесь  со  днЯ  основаниЯ
фермы,   вертелась   перед   зеркалом   в   золоченой   раме   хорошенькаЯ
шестнадцатилетнЯЯ девушка, в последний раз оправлЯЯ свой  скорее  богатый,
чем изЯщный туалет, и, казалось, даже тусклое зеркальное стекло с  умыслом
клонитсЯ вперед, чтобы самому полюбоватьсЯ  такой  красотой.  Ќо  Ђтенаис,
единственнаЯ наследница славного фермера, была так юна,  так  румЯна,  так
радовала глаз своей прелестью, что казалась еще грациознее и  естественней
даже в этом чересчур пышном нарЯде.  Џока  она  в  десЯтый  раз  оправлЯла
складки своего тюлевого платьЯ, ее мать, присев перед дверью и засучив  по
локоть рукава, замешивала в бадье отруби с водой, а вокруг в благоговейном
ожидании часа кормежки выстроилась рЯдами целаЯ  компаниЯ  уток.  †ивой  и
игривый солнечный луч, проскользнув в открытую дверь, упал на  разрЯженную
румЯную прелестную девицу, ничуть не похожую на  свою  дородную  загорелую
матушку, одетую в платье из грубой шерстЯной ткани.
   €з дальнего угла комнаты за  Ђтенаис  молча  наблюдал  юноша  в  черном
костюме, небрежно раскинувшийсЯ на кушетке. Ќо лицо его отнюдь не выражало
той детски экспансивной радости, котораЯ проглЯдывала  в  каждом  движении
девушки. ‚ремЯ от  времени  еле  заметнаЯ  насмешливаЯ  и  снисходительнаЯ
улыбка трогала его длинные, тонкие, подвижные губы.
   ѓосподин ‹ери, вернее - просто дЯдюшка ‹ери, как обычно и по  сей  день
величают его крестьЯне, которым он долгое времЯ был  ровней  и  приЯтелем,
мирно сидел в сторонке, греЯ обутые в белые чулки ноги у  очага,  где,  по
деревенскому обычаю, в любое времЯ года жгли хворост. ќтот почтенный,  еще
вполне  бодрый  отец  семейства  щеголЯл  в  полосатых  штанах,  жилете  в
цветочек, длинном сюртуке и носил косичку.  Љосичка  считаетсЯ  пережитком
стародавнего кокетства и  постепенно  исчезает  из  употреблениЯ  на  всей
французской  земле.  Ќо  Ѓерри  меньше  прочих  провинций  пострадала   от
покушений цивилизации, и даже в наши дни верные косичке беррийцы, особенно
из сословиЯ землепашцев - полубуржуа-полудеревенщина -  не  признают  иной
прически. ‚ дни их юности косичка была первым  шагом  к  аристократическим
замашкам, и ныне они сочли  бы  себЯ  униженными,  лишись  их  глава  этой
социальной привилегии. „Ядюшка ‹ери стойко защищал свою  косичку  от  атак
насмешницы дочки и, будучи нежнейшим из отцов, выполнЯвшим  любые  капризы
Ђтенаис, отказывал ей только в этом.
   - „а ну же,  матушка,  -  сказала  Ђтенаис,  поправлЯЯ  золотую  прЯжку
муарового поЯса, - когда же ты кончишь кормить своих уток? ‚едь ты еще  не
одета. ’ак мы никогда не выберемсЯ.
   - ’ерпение, дочка, терпение, - ответила  тетушка  ‹ери,  раздававшаЯ  с
достохвальным  беспристрастием  корм  птице,  -   пока   будут   запрЯгать
‹юбимчика, Я сто раз успею одетьсЯ. „а и возни мне не так много, не то что
тебе, дочка! џ, слава те господи, не молоденькаЯ, да и в молодые  годы  не
было у менЯ ни досуга,  ни  денег  принарЯдитьсЯ.  џ  по  два  часа  перед
зеркалом не вертелась!
   - —то ж, вы менЯ упрекать собрались? - надувшись, проговорила Ђтенаис.
   - Ќет, дочка, и не думаю, - возразила старуха. -  ‚еселись,  нарЯжайсЯ,
дитЯ мое, живем мы в достатке, пользуйсЯ плодами родительских трудов. Ќам,
старикам, уж и богатство ни  к  чему...  Ђ  главное,  когда  привыкнешь  к
бедности, тут уж трудно отвыкнуть. ‡а свои  денежки  Я  могла  бы  барыней
сидеть, да нет, не выходит; так на же  тебе,  все  в  доме  должна  своими
собственными руками переделать... Ќо ты,  дочка,  веди  себЯ  как  знатнаЯ
дама, не зрЯ мы тебе дали подходЯщее воспитание - такова была волЯ  твоего
батюшки; тебе батрак неровнЯ, и твой муж небось будет  рад-радешенек,  что
возьмет такую белоручку.
   ‚ытираЯ  бадью,  тетушка  ‹ери  продолжала  разглагольствовать  не  так
здраво, как пылко, и  под  конец  улыбнулась  юноше,  вернее  -  состроила
гримасу.  ’от  сделал  вид,  что  ничего  не  замечает,  а  дЯдюшка  ‹ери,
созерцавший прЯжки своих полуботинок в состоЯнии блаженного безумиЯ, столь
милого сердцу отдыхающего крестьЯнина, поднЯл слипающиесЯ глаза  к  своему
будущему зЯтю, как бы желаЯ порадоватьсЯ его радостью.  Ќо  будущий  зЯть,
стремЯсь уклонитьсЯ от  этой  безмолвной  учтивости,  поднЯлсЯ,  прошел  в
другой конец комнаты и обратилсЯ к мадам, ‹ери:
   - Ќе пора ли запрЯгать лошадь?
   - €ди, сынок, иди, пожалуй. џ тебЯ не  задержу,  -  ответила  почтеннаЯ
старушка.
   ЏлемЯнник уже подошел к двери, как вдруг на  пороге  показалось  новое,
пЯтое  действующее  лицо,  чей   внешний   облик   и   костюм   составлЯли
удивительнейший контраст с внешностью и нарЯдом обитателей фермы.



2

   ’о была невысокаЯ худенькаЯ женщина, которой  на  первый  взглЯд  можно
было  дать  лет  двадцать  пЯть;  но  тот,  кто  приглЯделсЯ  бы   к   ней
внимательнее, дал бы ей все тридцать, если  не  больше.  …е  тонкаЯ,  туго
стЯнутаЯ талиЯ еще  хранила  изЯщную  линию  юности,  но  миловидное  лицо
благородных очертаний носило следы горЯ, которое  старит  сильнее,  нежели
годы. Ќебрежный нарЯд, гладкаЯ прическа, спокойный вид свидетельствовали о
том, что она не собираетсЯ на праздник. Ќо в ее крохотных туфельках, в  ее
изЯщном и скромном сером платьице, даже  в  белизне  шеи,  в  размеренной,
легкой походке чувствовалось больше подлинного аристократизма, чем во всех
драгоценностЯх Ђтенаис. € тем не  менее  эту  особу,  внушавшую  невольное
уважение, при поЯвлении которой  все  присутствующие  поднЯлись  с  места,
обитатели фермы называли без церемоний мадемуазель ‹уиза.
   Ћна ласково пожала руку  тетушке  ‹ери,  поцеловала  в  лоб  Ђтенаис  и
дружески улыбнулась юноше.
   - „алеко ли вы,  милаЯ  барышнЯ,  ходили  прогулЯтьсЯ  нынче  утром?  -
спросил дЯдюшка ‹ери.
   - Ќет,  вы  только  угадайте,  куда  Я  осмелилась  дойти!  -  ответила
мадемуазель ‹уиза и, не чинЯсь, присела рЯдом со стариком.
   - Ќеужели до замка? - быстро спросил племЯнник.
   - „о самого замка, Ѓенедикт, - ответила ‹уиза.
   - ЉакаЯ неосторожность! -  воскликнула  Ђтенаис  и,  перестав  взбивать
букли, с любопытством подошла к говорившей.
   - Џочему же, - возразила ‹уиза, -  ведь  вы  сами  говорили,  что  всех
прежних слуг рассчитали, кроме старой  кормилицы.  Ђ  встреть  Я  ее,  она
навернЯка не выдала бы менЯ.
   - Ќо ведь вы могли встретитьсЯ с самой мадам...
   - ќто в шесть-то часов утра? „а мадам раньше полуднЯ не встает.
   - ‡начит, вы поднЯлись до  света?  -  спросил  Ѓенедикт,  -  ’о-то  мне
показалось, будто Я слышал, как вы открывали садовую калитку.
   - Ќо мадемуазель всегда встает ранехонько, она у нас хлопотуньЯ. Ђ если
бы она вам встретилась?
   - Ђх, как бы Я сама этого хотела! - горЯчо отозвалась ‹уиза. - Ќо Я все
равно не буду знать покоЯ, пока не увижу ее, пока не услышу  ее  голоса...
‚ы ведь ее знаете, Ђтенаис, скажите же мне -  хороша  ли  она,  добра  ли,
похожа ли на своего отца...
   - Ћна куда больше похожа  на  кое-кого  другого,  -  ответила  Ђтенаис,
приглЯдываЯсь к, ‹уизе, - а значит, и добраЯ и красиваЯ.
   ‹ицо Ѓенедикта просветлело, и он  с  благодарностью  взглЯнул  на  свою
невесту.
   - Џослушайте менЯ, - продолжала Ђтенаис, обращаЯсь к ‹уизе, - если  вам
так уж хочетсЯ видеть мадемуазель ‚алентину, идите  с  нами  на  праздник;
можете укрытьсЯ у нашей кузины ‘имоны - это прЯмо на площади, и оттуда  вы
увидите дам  из  замка;  мадемуазель  ‚алентина  заверила  менЯ,  что  они
непременно приедут.
   - Ќо, милаЯ моЯ Ђтенаис, это невозможно, - возразила ‹уиза. - ‘тоит мне
сойти с двуколки, и все менЯ сразу  узнают  или  догадаютсЯ,  что  это  Я.
‚прочем, из всей семьи Я хочу видеть лишь ее одну; а присутствие остальных
только испортит мне радость. Ќо хватит говорить  о  моих  планах,  давайте
лучше поговорим о ваших, Ђтенаис; Я вижу, вы намерены сразить  всю  округу
блеском вашей свежести и красоты!
   ћнаЯ фермерша вспыхнула от удовольствиЯ, бросилась на шею  ‹уизы,  и  в
самой живости этого движениЯ чувствовалась  простодушнаЯ  радость  оттого,
что ею любуютсЯ.
   - ‘ейчас пойду принесу шлЯпку, - сказала она.  -  ‚ы  мне  поможете  ее
надеть, хорошо?
   € она быстро взбежала по деревЯнной лестнице, ведущей в спальню.
   ’етушка ‹ери тем временем вышла в соседнюю комнату, чтобы  переодетьсЯ,
а ее супруг, взЯв вилы, пошел на скотный  двор  дать  скотнику  работу  на
день.
   Ћставшись  наедине  с  ‹уизой,  Ѓенедикт  подошел  к  ней  и   произнес
вполголоса:
   - ‚ы тоже портите Ђтенаис. ‚едь вы единственнаЯ могли бы делать ей хоть
изредка замечаниЯ, но вы не удостаиваете их делать...
   - ‚ чем же вы упрекаете это бедное дитЯ? - удивленно спросила ‹уиза.  -
Ќа вас не угодишь, Ѓенедикт.
   - ‚се мне это говорЯт, и в том числе вы, мадам, но вы могли бы  понЯть,
что нрав и нелепые причуды этой юной особы причинЯют мне немало мук!
   - Ќелепые? - повторила ‹уиза. - ђазве вы не влюблены в нее?
   Ѓенедикт  не  ответил,  он  замолк,  но  после  мгновенного   колебаниЯ
заговорил снова:
   - ‘огласитесь же, что сегоднЯшний ее  туалет  чересчур  экстравагантен.
ЋтправитьсЯ на сельский праздник в бальном платье, плЯсать под солнцем и в
пыли в шелковых туфельках, в кашемире и с перьЯми  на  шлЯпке!  џ  уже  не
говорю о совершенно неуместных в  данном  случае  драгоценностЯх,  на  мой
взглЯд - это уж совсем дурной вкус. „евушка в ее годы должна превыше всего
дорожить простотой и уметь украсить себЯ каким-нибудь пустЯчком.
   - ђазве Ђтенаис  виновата,  что  получила  такое  воспитание?  Ћбращать
внимание на подобные мелочи! Џостарайтесь-ка лучше нравитьсЯ  ей,  сумейте
завладеть ее умом и сердцем. € тогда, можете не сомневатьсЯ, ваши  желаниЯ
станут длЯ нее законом. Ќо вы вечно оскорблЯете ее, противоречите ей, ей -
всеобщей баловнице, ей -  королеве  в  доме!  ‚спомните-ка,  какое  у  нее
доброе, чувствительное сердце...
   - ‘ердце, сердце! ђазумеетсЯ,  у  нее  доброе  сердце,  но  зато  какой
ограниченный ум! „оброта дана  ей  природой,  доброта  эта,  если  хотите,
растительного происхождениЯ, на  манер  овощей,  которые,  растут  ли  они
хорошо или совсем не растут, сами не знают причины того. Ђ до чего же  мне
неприЯтно ее кокетство! ЏридетсЯ, вести ее под ручку, прогуливатьсЯ с  ней
взад  и  вперед,  показывать  ее  собравшимсЯ  на  празднике,  выслушивать
дурацкие комплименты одних и столь  же  дурацкие  насмешки  других!  ЉакаЯ
тоска! Љак бы мне хотелось, чтобы мы уже вернулись с праздника!
   - —то за удивительный характер! Ђ знаете, Ѓенедикт,  Я  вас  просто  не
понимаю. ‹юбой другой на вашем месте гордилсЯ бы тем, что может показатьсЯ
на людЯх с самой красивой девушкой  в  округе,  с  самой  богатой  здешней
невестой,  гордилсЯ  бы  тем,  что  возбуждает   зависть   двух   десЯтков
соперников, оставшихсЯ с носом, имеет право назвать ее своей нареченной. Ђ
вы, вы только критикуете ее  мелкие  недостатки,  свойственные  всем  юным
девицам этой среды, ибо полученное  ими  воспитание  не  соответствует  их
происхождению, - вы вменЯете  в  вину  Ђтенаис  то,  что  она  подчинЯетсЯ
тщеславным притЯзаниЯм родителей, в конце концов совершенно безобидным,  и
уж кому-кому, а вам-то сетовать не пристало!
   - ‡наю, знаю, - живо отозвалсЯ юноша, - знаю, что вы мне скажете.  Ћни,
не будучи к тому обЯзаны, дали мне все. Џриютили менЯ, сына их брата, сына
такого же крестьЯнина, как они сами, но беднЯка,  усыновили  менЯ,  сироту
неимущего, и, вместо того чтобы сделать из менЯ пахарЯ, к  чему,  казалось
бы, Я предназначен самим общественным порЯдком, - послали на свой  счет  в
Џариж, дали мне возможность учитьсЯ, превратили в горожанина, в  студента,
в краснобаЯ и, сверх всего, еще предназначили мне в жены свою  дочь,  свою
богатую дочь, гордЯчку и красавицу. Ћни берегут ее длЯ менЯ, предлагают  в
невесты! Ћ, без сомнениЯ, они очень менЯ полюбили, эти родичи с простой  и
щедрой душой! Ќо слепаЯ любовь их обманула, и все то  добро,  которое  они
желали  мне  сделать,  обратилось  во  зло...  Ѓудь  проклЯто  это  вечное
стремление метить выше, чем способен попасть!
   Ѓенедикт топнул ногой. ‹уиза  посмотрела  на  него  печальным,  суровым
взглЯдом.
   - ’о ли вы говорили вчера, возвращаЯсь с охоты, благородному дворЯнину,
человеку невежественному и ограниченному, который отрицал блага воспитаниЯ
и желал бы воспрепЯтствовать продвижению низших  слоев  общества?  ‘колько
разительных доводов вы нашли в защиту распространениЯ света и свободы  длЯ
всех,  желающих  расти  и  достичь  чего-то.  ЊенЯ  удивлЯет  и  огорчает,
Ѓенедикт, ваш переменчивый, нестойкий, капризный ум, ум, который стремитсЯ
все проанализировать и обесценить. џ боюсь за вас, боюсь,  как  бы  добрые
семена не стали плевелами, боюсь, как бы вы не поставили себЯ  значительно
ниже или значительно выше полученного вами воспитаниЯ, а  то  и  другое  -
немалаЯ беда.
   - ‹уиза, ‹уиза! - прерывающимсЯ голосом произнес Ѓенедикт, схватив руку
молодой женщины.
   Ћн так пристально  смотрел  на  нее  увлажнившимсЯ  взором,  что  ‹уиза
покраснела и недовольно потупилась. Ѓенедикт выпустил ее руку  и,  сердито
хмурЯсь, нервно зашагал  по  комнате,  потом  подошел  к  ‹уизе,  стараЯсь
подавить волнение.
   - ‡ато вы чересчур снисходительны, - возразил он, - вы прожили на свете
больше, чем Я, и, однако же, в моих глазах  вы  намного  менЯ  моложе.  ‚ы
обладаете опытом чувств, и чувства ваши благородны и великодушны, но вы не
научились читать в чужой душе, вы даже не подозреваете, какой  она  бывает
подчас  мелкой  и  уродливой,  вы  не  придаете  значениЯ  несовершенствам
ближнего, возможно, просто их не  видите!  Ђх,  мадемуазель,  мадемуазель!
‘лишком вы снисходительны, и слишком вы опасный наставник!..
   - ‚от уж странные упреки, - возразила ‹уиза с наигранной веселостью.  -
Ђ кому, в сущности, Я навЯзывала себЯ в менторы?  Ќе  твердила  ли  Я  вам
десЯтки раз, что Я столь же мало способна направлЯть других, как  и  самое
себЯ? Њне не хватает опыта, говорите вы?  Ћ,  вот  на  это  жаловатьсЯ  не
приходитсЯ!
   „ве слезинки скатились по щекам ‹уизы.  ‚оцарилось  молчание.  Ѓенедикт
подошел к молодой женщине и встал перед ней, взволнованный  и  трепещущий.
‘крыв мимолетную грусть, ‹уиза заговорила:
   - ‚ы правы, слишком  долго  Я  была  поглощена  собой  и  не  научилась
проникать в глубины чужой души. –елые годы Я отдала страданиЯм и  неудачно
распорЯдилась собственной жизнью.
   ’ут только ‹уиза заметила, что Ѓенедикт плачет. €спугавшись  непомерной
чувствительности юноши, она  указала  рукой  на  двор,  где  дЯдюшка  ‹ери
собственноручно закладывал в бричку  здоровенного  пуатевенского  конЯ,  и
жестом послала Ѓенедикта ему на помощь, но юноша не понЯл ее.
   - ‹уиза! - пылко произнес он.
   Џотом снова повторил ее имЯ, чуть понизив голос.
   - Љакое славное имЯ, - сказал он, - какое простое, нежное, и его носите
вы, а моЯ кузина, самой природой созданнаЯ длЯ того, чтобы доить  коров  и
пасти овец, зоветсЯ Ђтенаис! …сть у менЯ еще одна двоюроднаЯ сестрица, так
той дали при крещении имЯ ‡ораида, а своего малыша она  нарекла  Ђдемаром!
‹юди  благородного  происхождениЯ  правы,  высмеиваЯ  наши  причуды:   они
действительно невыносимы, разве не так? ‚зглЯните-ка, вот  прЯлка,  прЯлка
моей почтенной тетушки; кто намотает  на  нее  шерсть,  кто  в  отсутствие
тетушки будет терпеливо вращать ее? “ж конечно, не Ђтенаис! Ћна  сочла  бы
длЯ себЯ чуть ли не унижением  хотЯ  бы  прикоснутьсЯ  к  веретену;  уметь
делать что-то полезное в ее  глазах  чуть  ли  не  позор,  ибо  это  может
сбросить ее снова вниз, в то состоЯние, из какого она вышла. Ќет, нет, она
умеет, конечно, вышивать, играть на гитаре, рисовать цветы,  танцевать,  а
вот вы, мадемуазель, вы умеете прЯсть, хотЯ  вы  родились  в  роскоши,  вы
кротки,  вы  скромны,  трудолюбивы...  Љто-то  ходит  наверху;  сюда  идет
Ђтенаис. Ќе сомневаюсь, что, любуЯсь на себЯ в зеркале, она забыла все  на
свете.
   - Ѓенедикт! €дите же за шлЯпой, - крикнула с лестницы Ђтенаис.
   - €дите же, - вполголоса проговорила ‹уиза, видЯ,  что  юноша  даже  не
тронулсЯ с места.
   - Ѓудь проклЯт этот праздник! - ответил он ей в тон, - ‹адно, Я  поеду,
но, высадив свою прелестную кузину на полЯнке, Я скажу, что вывихнул ногу,
и постараюсь вернутьсЯ на ферму... ‚ы будете здесь, мадемуазель ‹уиза?
   - Ќет, не буду, - сухо ответила она.
   Ѓенедикт покраснел от досады и направилсЯ к  двери.  ‚  эту  минуту  на
пороге показалась  тетушка  ‹ери,  одетаЯ  менее  пышно,  чем  дочка,  но,
пожалуй, еще более несуразно. Ђтлас и кружева на диво подчеркивали  медный
оттенок ее кожи, опаленной солнцем, резкие черты  и  деревенские  повадки.
„обрых пЯтнадцать минут Ђтенаис сердито устраивалась в двуколке,  упрекала
мать, что та слишком широко расселась и помЯла  ей  рукавчики,  и  в  душе
сокрушалась, что родители еще не настолько потерЯли голову,  чтобы  купить
колЯску.
   „Ядюшка ‹ери положил  шлЯпу  себе  на  колени,  опасаЯсь,  как  бы  при
дорожных толчках она не слетела ненароком с головы. Ѓенедикт взобралсЯ  на
козлы и, взЯв вожжи, осмелилсЯ в последний раз посмотреть  на  ‹уизу,  но,
встретив ее ответный взглЯд, холодный и суровый,  опустил  глаза,  закусил
губу и злобно хлестнул лошадь. ‹юбимчик сразу взЯл в галоп и  поскакал  по
дорожным ухабам, отчего двуколка отчаЯнно запрыгала  по  колеЯм,  к  вЯщей
опасности длЯ дамских шлЯпок и к вЯщей досаде Ђтенаис.



3

   Ќо уже через несколько шагов лошадка, не созданнаЯ длЯ скачки,  перешла
на мерный шаг, гневнаЯ вспышка Ѓенедикта  улеглась,  сменившись  стыдом  и
раскаЯнием, а дЯдюшка ‹ери тем временем уже успел погрузитьсЯ  в  глубокий
сон.
   ’еперь они ехали по  узенькой  зеленой  дороге,  именуемой  на  местном
наречии стежкой, по дороге столь узкой, что даже двуколка цеплЯлась боками
за ветви росших по обочинам деревьев, и Ђтенаис ухитрилась нарвать большой
букет боЯрышника, просунув ручку в белой перчатке сквозь боковое окошко их
экипажа. Ќет на человеческом Языке таких слов, чтобы выразить всю свежесть
и прелесть этих извилистых стежек, капризно вьющихсЯ под сплошным покровом
листвы, где с каждым поворотом перед путником открываетсЯ новаЯ, еще более
таинственнаЯ глубь, более заманчивый и еще более зеленый уголок. Љогда  на
лугах каждый стебель высокой, стоЯщей стеной травы палим полуденным зноем,
когда насекомые неумолчно жужжат и перепел, укрывшийсЯ в колее,  призывает
в любовном томлении подружку, - невольно кажетсЯ, будто  прохлада  и  тишь
находЯт себе убежище как раз на этих стежках. Њожете шагать  по  ним  час,
другой - и не услышать иного звука, кроме полета дрозда, вспугнутого вашим
поЯвлением, или неспешных прыжков крохотной лЯгушки, зеленой и  блестЯщей,
как изумруд, мирно  дремавшей  в  люльке  из  сплетенных  камышинок.  „аже
придорожнаЯ канава  таит  в  себе  целый  мир  живых  существ,  целый  лес
разнообразной  растительности;  ее  прозрачные  воды  неслышно  бегут   по
глинистому ложу, становЯсь от  этого  лишь  еще  прозрачнее,  и  рассеЯнно
ласкают по пути растущие по берегам кресс, одуванчики и тростник; здесь  и
фонтиналь, трава с длинными стеблЯми, именуемаЯ водЯными лентами, здесь  и
речной мох, лохматый, плакучий,  беспрестанно  подрагивающий  в  бесшумной
круговерти; по песочку с лукаво-пугливым  видом  подпрыгивает  трЯсогузка;
ломонос и жимолость  образуют  тенистый  свод,  где  соловей  прЯчет  свое
гнездышко. Џо весне здесь все сплошь  цветы  да  ароматы;  осенью  лиловые
Ягоды терновника плотно сидЯт на ветках, которые в апреле первыми оденутсЯ
белизной; красные Ягоды, до которых так охочи певчие дрозды,  приходЯт  на
смену цветам жимолости, а на кустах  ежевики,  рЯдом  с  клочками  шерсти,
оставленной проходившей мимо отарой, алеют  крохотные,  приЯтные  на  вкус
дикие Ягоды.
   Ћпустив поводьЯ и не  правЯ  своим  мирным  рысаком,  Ѓенедикт  впал  в
глубокую задумчивость. ‘транный нрав был у этого юноши; за  невозможностью
сравнить его с другими молодыми людьми такого  же  склада,  окружающие  не
были способны подвести его под общую мерку. Ѓольшинство презирало его, как
человека, не способного ни к какому полезному и серьезному  делу;  и  если
посторонние не выказывали юноше своего пренебрежениЯ, то лишь потому,  что
вынуждены были признать за ним недюжинную физическую силу и знали, что  он
не прощает обид. ‡ато семейство ‹ери, простодушное и благожелательное,  не
колеблЯсь отдавало ему пальму первенства за ум  и  ученость.  ‘лавные  эти
люди были слепы к недостаткам Ѓенедикта; в их глазах племЯнник страдал  от
избытка воображениЯ и, будучи обременен знаниЯми, не мог вкушать  душевный
покой. ‚ двадцать два года Ѓенедикт еще не сумел овладеть тем, что зоветсЯ
практическими знаниЯми. Џопеременно снедаемый страстью то к искусству,  то
к наукам, он не приобрел в Џариже никакой специальности. ђаботал он много,
но как только дело доходило до практический занЯтий, он охладевал к науке.
‚ тот самый момент, когда другие начинали пожинать плоды своих трудов,  он
с отвращением отходил в сторону. ‹юбовь к учению кончалась длЯ  него  там,
где начиналось ремесло с его неумолимыми требованиЯми. ‘тоило ему овладеть
сокровищами искусства и  науки,  и  он  уже  не  испытывал  эгоистического
чувства, заставлЯвшего настойчиво применить их  к  делу  ради  собственной
выгоды, и так как он не умел приносить пользу даже  самому  себе,  каждый,
видЯ его праздным, не раз задавалсЯ вопросом: "Ќа что он годен?".
   ‘ малых лет Ђтенаис была наречена ему в невесты;  таков  был  наилучший
ответ завистникам, обвинЯвшим семейство ‹ери в том, что,  разбогатев,  они
иссушили свое сердце, равно как и ум. Џравда и то, что их  здравый  смысл,
крестьЯнский здравый смысл, обычно непогрешимо верный, значительно  поблек
в атмосфере достатка. Ћни уже не относились с прежним уважением к  простым
и скромным добродетелЯм и  после  тщетных  усилий  искоренить  их  в  себе
постарались сделать все, дабы задушить их в зародыше у своих отпрысков; но
старики по-прежнему холили обоих детей,  не  отдаваЯ  предпочтениЯ  родной
дочери, и, верЯ, что  трудЯтсЯ  длЯ  счастьЯ  молодых,  трудились  длЯ  их
погибели.
   Џодобное воспитание принесло достаточно богатые плоды на беду Ѓенедикту
и Ђтенаис. Џодобно мЯгкому, послушному воску, Ђтенаис перенЯла в  пансионе
Ћрлеана  все   недостатки   юных   провинциалок:   тщеславие,   непомерное
честолюбие, зависть, мелочность. Ќо сердечнаЯ  доброта  жила  в  ней,  как
свЯщенное наследие, доставшеесЯ от матери, и никакие влиЯниЯ не могли  его
вытеснить. Џоэтому-то смело можно было  надеЯтьсЯ,  что  уроки  времени  и
житейского опыта пойдут ей на пользу.
   Ѓолее серьезный ущерб был нанесен Ѓенедикту. ‚оспитание  не  только  не
усыпило его великодушных порывов, - напротив, они развились  сверх  всЯкой
меры, стали мучительной и лихорадочной тревогой. ќтот страстный  характер,
эта  впечатлительнаЯ  душа  нуждались  в  упорЯдоченной  системе  идей,  в
умиротворЯющих, обуздывающих  принципах.  ‚озможно,  даже  сельский  труд,
телеснаЯ усталость стали  бы  благодетельным  выходом  длЯ  избытка  силы,
дремавшей в этой деЯтельной натуре. ‘вет цивилизации, развивший в человеке
столько ценных качеств, пожалуй, в той же мере извратил  их.  ’акова  беда
поколениЯ, стоЯщего между теми, кто ничего не знает, и  теми,  что  узнают
достаточно: оно знает чересчур много.
   ‹ери с  супругой  не  догадывались  о  всей  опасности  положениЯ.  Ћни
отказывались даже предвидеть его в будущем и, не видЯ иной радости,  кроме
как одаривать близких, кичились в простоте душевной, что  обладают  мощным
средством утешениЯ против всех горестей Ѓенедикта: по их мнению,  то  была
хорошаЯ ферма,  красотка  фермерша  и  приданое  в  двести  тысЯч  франков
наличными на первое обзаведение. Ќо Ѓенедикт был  нечувствителен  ко  всем
этим лестным дарам родственной любви. „еньги возбуждали в нем  глубочайшее
презрение, в котором  выражает  себЯ  энтузиазм  молодости,  склонный  все
преувеличивать, легко менЯть принципы, а переменив их,  преклонЯть  колени
перед этим кумиром вселенной. Ѓенедикт чувствовал, что им владеют какие-то
честолюбивые  помыслы,  но  это  скрытое  честолюбие  не  было  свЯзано  с
деньгами, оно, как обычно у юношей, искало своего удовлетворениЯ  в  более
возвышенной сфере.
   Ћн и сам еще не знал главной цели этого неЯсного и тЯгостного ожиданиЯ.
€ной раз ему  мерещилось,  будто  он  познал  эту  цель  в  живых  образах
фантазии, завладевавшей его воображением. Ќо фантазии эти  испарЯлись  как
дым, не приносЯ с собой длительных радостей. Ќыне он ощущал  это  ожидание
как некий враждебный недуг, притаившийсЯ в его груди, и  ожидание  терзало
Ѓенедикта тем сильнее, чем меньше он  сам  понимал,  на  что  следует  его
обратить. ‘кука, эта страшнаЯ болезнь, которой поражено нынешнее поколение
в большей степени, чем в какую-либо иную эпоху истории общества,  отметила
судьбу Ѓенедикта еще в самую пору цветениЯ;  подобно  черной  туче,  скука
омрачила все его будущее. Ћна иссушила в  его  душе  самый  бесценный  дар
молодости - надежду.
   ‚ Џариже одиночество опостылело ему. € хотЯ, по мнению  Ѓенедикта,  оно
было предпочтительнее общества людей, но в его студенческой комнатушке это
чересчур торжественное одиночество становилось пагубным длЯ человека таких
энергических свойств, как  он.  ‚  конце  концов  оно  отразилось  на  его
здоровье, добросердечные опекуны совсем перепугались и отозвали  Ѓенедикта
из столицы. “же через месЯц Яркий  румЯнец  на  щеках  свидетельствовал  о
несокрушимом здоровье  юноши;  но  сердце  Ѓенедикта  тревожилось  сильнее
прежнего. ЏоэзиЯ полей, сызмальства владевшаЯ его душой, доводила почти до
неистовства пыл неосознанных желаний, подтачивавших его.  †изнь  в  родной
семье, столь приЯтнаЯ и благотворнаЯ поначалу,  чуть  ли  не  до  оскомины
приедалась ему после каждого нового опыта пребываниЯ  в  деревне.  Ќикакой
склонности к Ђтенаис он не чувствовал. ‘лишком далеко было ей до созданных
его мечтой химер, и мысль  осесть  здесь,  жить  среди  сумасбродства  или
тривиальности - а эти контрасты мирно уживались в семье ‹ери, - мысль  эта
стала длЯ него непереносимой. ‘ердце его легко открывалось длЯ нежности  и
признательности, но чувства эти превратились в источник  борьбы  и  вечных
укоров совести. Ћн не мог подавить внутреннюю усмешку, неумолимо  жестокую
усмешку  при  виде  окружающей  его  мелочности,  этой  смеси  скупости  и
расточительности, что делает повадки выскочек особенно  нелепыми.  ‘упруги
‹ери, отъЯвленные деспоты,  в  то  же  времЯ  по-отечески  заботливые,  по
воскресеньЯм выставлЯли своим работникам превосходное вино, зато на неделе
упрекали их за каждую каплю уксуса, подлитую в воду.  Ћни,  не  колеблЯсь,
приобрели длЯ дочки прекрасное фортепьЯно, туалет лимонного дерева,  книги
в роскошных переплетах, но ворчали  на  Ђтенаис,  если  по  ее  приказанию
батрак кидал в очаг чересчур большую охапку  хвороста.  “  себЯ  дома  они
держались как люди маленькие, бедные, чтобы  приучить  слуг  к  усердию  и
бережливости; в обществе они горделиво пыжились  и  сочли  бы  смертельной
обидой длЯ себЯ малейшее сомнение в их достатке. „обрые,  милосердные,  но
слишком податливые  на  лесть,  они  ухитрились  по  собственной  глупости
внушить ненависть соседЯм, впрочем, еще более  глупым  и  тщеславным,  чем
сами ‹ери.
   ‚от этих-то недостатков и не мог простить им Ѓенедикт.  Њолодость  куда
более жестока и нетерпима к старости, чем старики к молодым. Ћднако сквозь
этот мрак отчаЯниЯ, сквозь смутные и неЯсные порывы пробилсЯ луч  надежды,
озаривший жизнь юноши. ‹уиза, мадам или мадемуазель ‹уиза (ее именовали  и
так и эдак), три  недели  назад  поселилась  в  ѓранжневе.  ‚начале  из-за
разницы  в  возрасте  их  близость  была  спокойной  и  мирной;  кое-какие
предубеждениЯ Ѓенедикта против ‹уизы,  которую  он  увидел  впервые  после
двенадцати  лет  разлуки,  скоро  изгладились  благодарЯ  ее  прелести   и
трогательной чистоте обращениЯ.  €х  общие  вкусы,  образование,  симпатии
способствовали быстрому сближению,  и  ‹уиза,  умудреннаЯ  годами,  своими
бедами и своими добродетелЯми, вскоре приобрела неограниченное влиЯние  на
юного друга. Ќо  недолгой  оказалась  их  сладостнаЯ  близость.  Ѓенедикт,
склонный действовать опрометчиво, умевший, как никто, обожествлЯть предмет
своего поклонениЯ и отравлЯть собственные радости крайностЯми,  вообразил,
будто влюблен в ‹уизу, будто  именно  она  избранница  его  сердца,  будто
отныне он не способен жить без  нее.  ‡аблуждениЯ  эти  скоро  рассеЯлись;
холодность, с  какой  ‹уиза  встречала  его  робкие  признаниЯ,  причинЯла
Ѓенедикту скорее досаду,  нежели  боль.  Ћслепленный  злобой,  он  в  душе
обвинЯл ‹уизу в гордости и сухости. Џотом, вспомнив обо всем, что пережила
‹уиза, он скрепЯ сердце складывал оружие,  признаваЯ,  что  она  столь  же
достойна уважениЯ, как и  жалости.  ђаза  два-три  он  почувствовал  в  ее
присутствии, что вновь в душе его  просыпаютсЯ  пылкие  надежды,  чересчур
страстные длЯ простой дружбы; но ‹уиза умела утишить его  порывы.  Ћна  не
прибегала к  доводам  рассудка,  который  склонен  заблуждатьсЯ,  идти  на
сделки; житейский опыт научил ее остерегатьсЯ сочувствиЯ,  она  не  жалела
Ѓенедикта, и хотЯ душа ее была чужда  жестокости,  она  прибегала  к  ней,
желаЯ исцелить юношу. ‚олнение, проЯвленное Ѓенедиктом нынче во  времЯ  их
беседы,  было  как  бы  последней  его  попыткой  бунта.  ’еперь  он   уже
раскаивалсЯ в своем сумасбродстве и, поразмыслив, понЯл по все нараставшей
тревоге, что еще не пришел его час любить кого-то или что-то всеми  силами
души.
   Њолчание прервала тетушка ‹ери, шутливо заметившаЯ дочери:
   - ’ы с этими цветами все перчатки замараешь. Ђ вспомни-ка, что  сказала
как-то при тебе мадам: "‚ провинции  особу  низкого  происхождениЯ  всегда
узнаешь по рукам и ногам". Ћна, эта милейшаЯ дамочка,  даже  не  подумала,
что мы можем принЯть ее слова на свой счет!
   - Ђ Я, напротив, считаю, что она сказала это именно в наш адрес. ЃеднаЯ
мамаша,  плохо  же  ты  знаешь  госпожу  ђембо,  если  думаешь,  что   она
раскаиваетсЯ в том, что нанесла нам афронт.
   - Ђфронт! - Язвительно повторила тетушка ‹ери. - Ћна, видите ли, желала
нам афронт нанести! •отела бы Я это видеть! „а что там! Ѓудто  менЯ  можно
пронЯть афронтом, от кого бы он ни исходил.
   - € все же придетсЯ нам  сносить  не  одну  ее  дерзость,  пока  мы  ее
фермеры. ”ермеры,  вечно  фермеры,  хоть  наши  владениЯ  ничуть  не  хуже
владений графини! Џапенька, пока  вы  не  разделаетесь  с  этой  противной
фермой, Я от вас все равно не отстану. ’ут все не по мне, не могу Я больше
этого выносить.
   „Ядюшка ‹ери покачал головой.
   - ’ысЯча экю ежегодного дохода никогда не помешают, - заметил он.
   - ‹учше  получить  на  тысЯчу  экю  меньше,  лишь  бы  быть  свободным,
пользоватьсЯ  своим  богатством,  вырватьсЯ  из-под  власти  этой  злобной
гордЯчки.
   - Ѓа! - заметила тетушка ‹ери. - „а мы с ней и дел-то почти  не  имеем.
Џосле этого злосчастного событиЯ она наезжает сюда раз в  пЯть-шесть  лет.
„а и сейчас-то приехала она из-за свадьбы барышни. Ђ может, больше никогда
здесь не поЯвитсЯ. ѓоворЯт, мадемуазель ‚алентина получит в приданое замок
и ферму. ’огда у нас будет хорошаЯ хозЯйка!
   - ќто верно, ‚алентина - добраЯ девушка, - подтвердила Ђтенаис, гордЯсь
тем, что может в таком фамильЯрном тоне говорить об особе, чьему  высокому
положению втайне завидовала. - Ћна-то не гордаЯ, она  не  забыла,  что  мы
вместе играли детьми. € к тому же у нее достаточно здравого смысла, и  она
понимает, что единственное различие между людьми - это деньги, и что  наше
состоЯние столь же почетно, как и ее.
   - ќто уж по меньшей мере! - проговорила тетушка ‹ери. -  „лЯ  этого  ей
достаточно было просто родитьсЯ, а мы  -  мы  деньги  заработали  потом  и
кровью. ‚прочем, упрекать ее нечего, она славнаЯ  барышнЯ  и  красавица  к
тому же! ’ы ее никогда не видел, Ѓенедикт?
   - Ќикогда, тетЯ.
   - Ђ Я все-таки привЯзана к этому семейству, - продолжала тетушка  ‹ери.
- € отец ее был добрЯк! ‚от это мужчина так мужчина, и красавец к тому же!
…й-богу, настоЯщий  генерал,  весь  в  золоте  и  в  крестах,  а  на  всех
праздниках приглашал менЯ танцевать, словно  Я  герцогинЯ  какаЯ-нибудь...
Њадам, правда, не особенно-то радовалась...
   - „а и Я тоже, - простодушно заметил дЯдюшка ‹ери.
   - Ћх, уж этот мне ‹ери, - воскликнула его супруга, - вечно насмешит!  џ
ведь к тому говорю,  что,  кроме  самой  мадам,  котораЯ  немножко  голову
задирает, все остальные в их семье славные  люди.  ‚зЯть  хоть  бабушку  -
лучше женщины на всем свете не сыщешь!
   - „а, она лучше их всех, - подтвердила  Ђтенаис.  -  ‚сегда  что-нибудь
ласковое скажет, иначе не назовет, как "душечка моЯ", "красавица",  "милаЯ
моЯ крошка".
   - Ђ это, что ни говори,  приЯтно!  -  насмешливо  заметил  Ѓенедикт.  -
‹адно, ладно. „а еще вдобавок тысЯчу экю дохода с фермы, на которые  можно
накупить груды трЯпок...
   - ‚от видишь, этим бросатьсЯ не следует, верно,  мальчик?  -  подхватил
дЯдюшка ‹ери. - ‘кажи-ка ей это, сынок, она тебЯ послушает.
   - Ќет, нет, ничего Я не послушаю! - воскликнула девушка. - џ от вас  до
тех пор не отстану, пока вы не развЯжетесь с фермой. ‘рок аренды  истекает
через полгода, и не нужно возобновлЯть ее, слышишь!
   -  Ђ  что  же  прикажешь  мне  делать?  -  возразил  старик,  смущенный
вкрадчивым и в то же времЯ настойчивым тоном дочери. - ‡начит, так  мне  и
сидеть сложа руки? џ не ты, не могу Я петь да читать, Я со скуки помру.
   - Ќо, папа, у вас много добра, значит, есть чем распорЯжатьсЯ.
   -  ‚месте-то  все  прекрасно  ладилось,  а  теперь  чем  прикажешь  мне
занЯтьсЯ? „а и где мы жить будем? ‚едь ты не согласишьсЯ поселитьсЯ вместе
с батраками?
   - Љонечно, нет. ‘тройте, и у нас будет собственный дом, и уберем мы его
иначе, чем эту противную ферму; вот увидите, как Я все там устрою!
   - џсно, устроишь так, чтобы проесть все денежки! - ответил отец.
   Ђтенаис надулась.
   - ‚ конце концов поступайте как знаете, - проговорила она  раздраженным
тоном, - вы еще раскаетесь, что не послушали менЯ, но будет уже поздно.
   - —то вы имеете в виду? - осведомилсЯ Ѓенедикт.
   - Ђ то, - ответила Ђтенаис, - что когда мадам де ђембо узнает, кого  мы
приютили на ферме и  держим  целые  три  недели,  она  рассердитсЯ,  и  по
окончании срока контракта прогонит нас, да еще начнет крючкотворствовать и
затеет тЯжбу... Ќе лучше ли нам уйти  со  славой  и  почестЯми,  удалитьсЯ
самим, не ожидаЯ, когда нас выгонЯт?
   ќто соображение заставило призадуматьсЯ стариков ‹ери. Ћни замолчали, а
Ѓенедикт, которого все сильнее  и  сильнее  раздражали  речи  Ђтенаис,  не
колеблЯсь истолковал ее последнее замечание в дурную сторону.
   - „ругими словами, - проговорил он,  -  вы,  кажетсЯ,  упрекаете  ваших
родителей за то, что они приютили у себЯ мадам ‹уизу?
   Ђтенаис вздрогнула и удивленно взглЯнула на Ѓенедикта; лицо ее выражало
гнев и печаль. Џотом она побледнела и залилась слезами. Ѓенедикт понЯл все
и взЯл ее руку.
   - Ћ, какой ужас! - воскликнула она прерывающимсЯ от рыданий голосом.  -
’ак переиначить мои слова, когда Я люблю мадам ‹уизу как родную сестру!..
   - Ќу ладно, ладно, ты его не  понЯла,  поцелуйтесь  -  и  хватит,  утри
слезы, - заметил папаша ‹ери.
   Ѓенедикт поцеловал свою кузину, на лице которой тут же заиграл  прежний
Яркий румЯнец.
   - „а будет тебе, дочка, утри слезы, - сказала тетушка ‹ери. - ‚от мы  и
подъезжаем. Ќе следует показыватьсЯ на людЯх с красными  глазами,  смотри,
тебЯ ждут.
   € впрЯмь, с лужайки уже доносились звуки  лютни  и  волынок,  и  группа
молодых людей, поджидавшаЯ приезда девиц,  устроила  на  дороге  настоЯщую
засаду - каждый торопилсЯ первым пригласить свою избранницу на танец.



4

   ‚се эти юноши принадлежали к тому же классу, что и  Ѓенедикт,  если  не
считать преимуществ  его  образованиЯ,  что,  впрочем,  в  глазах  местных
жителей ЯвлЯлось скорее недостатком, чем достоинством. Њногие из них  были
не прочь посвататьсЯ к Ђтенаис.
   - ‹акомый кусочек! - воскликнул один из молодых людей, взобравшийсЯ  на
бугорок, чтобы не пропустить поЯвлениЯ экипажей. - …дет мадемуазель ‹ери -
краса —ерной долины.
   - Џотише, потише, ‘имонно! Ћна предназначена мне, Я уже  целый  год  за
ней ухаживаю. ’ак что прошу простить, но право первенства за мной.
   ѓоворивший был высокий, крепкий черноглазый парень с загорелым лицом  и
широкими плечами, сын местного богача-прасола.
   - ‚се это так,  Џьер  Ѓлютти,  -  ответил  первый,  -  но  при  ней  ее
нареченный.
   - Љакой нареченный? - хором воскликнули остальные.
   - Ђ ее кузен Ѓенедикт.
   - Ђга, Ѓенедикт, этот адвокат, краснобай, ученый...
   - „а, папаша ‹ери не поскупилсЯ, чтобы сделать из него человека.
   - € он на ней женитсЯ?
   - †енитсЯ.
   - Ќу, пока-то еще не женилсЯ!
   - ђодители этого хотЯт, дочка хочет, еще бы этот малый не захотел.
   - Ќе понимаю, как вы можете терпеть такое! - воскликнул †орж Њорэ. - „а
хорошенький же у нас будет сосед! ќтот грамотей навернЯка  станет  корчить
из себЯ невесть что. € ему самаЯ лучшаЯ девушка и самое  лучшее  приданое?
Ќет уж, не допущу Я этого, покарай менЯ бог!
   - „евчонка - отчаЯннаЯ кокетка, а этот  верзила  бледномордый  (кличка,
даннаЯ местными парнЯми Ѓенедикту) и собой нехорош и  кавалер  никудышный.
Њы должны расстроить свадьбу! Џошли,  ребЯта;  тот,  кому  повезет  больше
других, угостит нас, счастливчик, в день своего бракосочетаниЯ. Ќо  прежде
всего давайте решим, как справитьсЯ с кознЯми Ѓенедикта.
   ‘ этими словами Џьер Ѓлютти вышел на дорогу и,  сильной  рукой  схватив
‹юбимчика  под  уздцы,  остановил  двуколку,  после   чего   обратилсЯ   с
приветствием к юной  фермерше  и  пригласил  ее  на  танец.  Ѓенедикту  не
терпелось загладить свою вину перед кузиной, кроме  того,  хоть  он  и  не
собиралсЯ оспаривать Ђтенаис у своих многочисленных соперников, он был  не
прочь подразнить их. Џоэтому он загородил своей спиной  сиденье  двуколки,
скрыв от кавалеров Ђтенаис.
   - ѓоспода, моЯ кузина благодарит вас от всего сердца, -  сказал  он,  -
но, надеюсь, вы сами сочтете справедливым, что первый контрданс  по  праву
принадлежит мне. Ћна уже обещала, вы опоздали.
   €, не дослушав второго приглашениЯ, он стегнул  ‹юбимчика  и,  поднимаЯ
клубы пыли, въехал в поселок.
   Ђтенаис не ждала такой удачи;  и  вчера  и  нынче  утром  Ѓенедикт,  не
желавший с ней танцевать, уверЯл, будто вывихнул себе ногу и даже  нарочно
прихрамывал. Љогда же она увидела, как  он  шагает  с  решительным  видом,
сердце ее запрыгало от радости; уже не говорЯ о  том,  что  длЯ  самолюбиЯ
хорошенькой девицы унизительно не открыть бала со своим  женихом,  Ђтенаис
по-настоЯщему любила Ѓенедикта.  €нстинктивно  она  признавала  его  Явное
превосходство над собой, и, так как в каждой любви  есть  долЯ  тщеславиЯ,
Ђтенаис была в душе польщена  тем,  что  предназначена  человеку,  который
образованнее и воспитаннее всех  ее  кавалеров.  €так,  она  поЯвилась  на
полЯнке, блистаЯ живостью и свежестью; даже нарЯд, столь сурово осужденный
Ѓенедиктом, был очаровательным на  менее  изощренный  вкус.  †енщины  даже
позеленели от зависти, а кавалеры единодушно провозгласили Ђтенаис царицей
бала.
   Ћднако к вечеру эта ЯркаЯ звездочка  несколько  померкла  перед  другим
светилом, более чистым и более лучезарным, - перед мадемуазель  де  ђембо.
“слышав, как  имЯ  это  передаетсЯ  из  уст  в  уста,  Ѓенедикт,  движимый
любопытством, примкнул к толпе  почитателей,  бросившихсЯ  вслед  за  ней.
†елаЯ разглЯдеть ее получше, он  забралсЯ  на  каменное  подножие  креста,
почитаемого во всей округе.  ќтот  кощунственный,  вернее  -  сумасбродный
поступок привлек к нему все взглЯды, включаЯ взглЯд мадемуазель де  ђембо,
котораЯ невольно повернулась туда, куда смотрела толпа, и дала возможность
Ѓенедикту без помех рассмотреть себЯ.
   Ћна ему не понравилась. “же  давно  он  создал  себе  идеал  женщины  -
брюнетка, бледнаЯ, пылкаЯ, подвижнаЯ, словом - нечто в испанском духе, - и
он отнюдь не собиралсЯ отрекатьсЯ от  своих  грез.  Њадемуазель  ‚алентина
никак не соответствовала этому  идеалу:  она  была  блондинка,  белокожаЯ,
спокойнаЯ, высокаЯ, свежаЯ, безукоризненно прекраснаЯ с головы до  ног.  ‚
ней не было ни единого из недостатков, к которым влексЯ  болезненный  мозг
Ѓенедикта,  насмотревшегосЯ  на  те  произведениЯ  искусства,  где  кисть,
поэтизируЯ само уродство, - делает его более привлекательным, чем красота.
Љроме того, мадемуазель де ђембо держалась  со  спокойным  и  прирожденным
достоинством, что  скорее  могло  внушить  уважение,  нежели  очаровать  с
первого взглЯда. ‚се в ней напоминало придворных  дам  ‹юдовика  XIV  -  и
линиЯ профилЯ, и изЯщный изгиб шеи, и роскошные, ослепительно белые плечи.
Ќадо думать, потребовалось не одно поколение  рыцарей,  дабы  создать  это
счастливое  сочетание  чистых  и  благородных  черт,  царственную  осанку,
которые можно видеть у лебедЯ, когда величественно и томно он  расправлЯет
на заре свои крыльЯ.
   Ѓенедикт покинул свой наблюдательный пункт у подножиЯ креста, и тут же,
пренебрегаЯ неодобрительным бормотанием местных кумушек, еще  десЯтка  два
юношей бросились к этому заветному местечку, откуда и  ты  всех  видишь  и
тебЯ все видЯт. —ерез час круговращение толпы принесло Ѓенедикта  к  дамам
де ђембо. „Ядюшка ‹ери, почтительно  снЯв  шлЯпу,  беседовал  с  хозЯйками
замка и, завидев племЯнника, схватил его за руку и представил дамам.
   ‚алентина сидела на траве между своей матерью,  графиней  де  ђембо,  и
своей бабушкой, маркизой де ђембо. Ѓенедикт никогда раньше не  видел  этих
трех женщин, но он так много наслышалсЯ о них на ферме, что  не  удивилсЯ,
удостоившись холодно-высокомерного кивка одной  и  добродушно-фамильЯрного
приветствиЯ другой. Љазалось, стараЯ  маркиза  своими  шумными  излиЯниЯми
стараетсЯ искупить ледЯное  молчание  невестки.  Ћднако  в  этой  нарочито
простонародной      болтовне      чувствовалась      чисто      феодальнаЯ
покровительственность.
   - Љак, это и есть Ѓенедикт? - воскликнула старушка. - Ќеужели  это  тот
самый мальчуган, которого Я видела еще на руках  у  его  матушки?  —то  ж,
здравствуй, мой мальчик, рада видеть тебЯ взрослым и  таким  нарЯдным.  ’ы
ужасно похож на свою мать. „а, да, мы с ней старинные друзьЯ! ’ебЯ крестил
мой бедный сын, генерал, погибший под ‚атерлоо. € как раз Я подарила  тебе
твои первые штанишки, но ты, конечно, этого не помнишь. ‘колько же  с  тех
пор прошло времени? ’ебе, должно быть, сейчас лет восемнадцать?
   - Њне двадцать два, мадам, - ответил Ѓенедикт.
   - Ћ господи, уже двадцать два! - воскликнула маркиза.  -  Љак  времЯ-то
бежит! Ђ Я думала, ты ровесник моей внучке. ’ы ее не знаешь,  мою  внучку?
Ќу  так  смотри,  мы  тоже  умеем  рожать  славных  ребЯтишек!  ‚алентина,
поздоровайсЯ-ка с Ѓенедиктом, он племЯнник нашего почтенного ‹ери и  жених
твоей подружки Ђтенаис. Џоговори с ним, внучка.
   ќти последние слова можно было перевести так: "‘ледуй моему примеру, ты
прЯмаЯ наследница моего имени, умей завоевать простые сердца, дабы  спасти
свою голову  в  годину  грЯдущих  революций,  как  спасалась  Я  во  времЯ
революций минувших!". Ћднако мадемуазель де ђембо, то ли в силу выучки, то
ли в силу обычаЯ, то ли в силу прЯмодушиЯ, удалось и  улыбкой  и  взглЯдом
утишить в душе Ѓенедикта  гнев,  вызванный  оскорбительной  приветливостью
маркизы.  Ћн  устремил  на  девушку  дерзкий  и  насмешливый  взглЯд,  ибо
уЯзвленнаЯ  гордынЯ  на  один  миг  вытеснила   диковатость   и   робость,
свойственные его возрасту. Ќо прекрасное  лицо  выражало  такую  кротость,
такую  безмЯтежность,  звук  голоса  ‚алентины  был   так   чист   и   так
успокоителен, что юноша опустил глаза и вспыхнул как краснаЯ девица.
   - Ћ, - проговорила она, - могу сказать вам от  чистого  сердца,  что  Я
люблю Ђтенаис как родную сестру. Ќе  откажите  в  любезности  привести  ее
сюда. џ уже давно ищу ее повсюду, но безуспешно.  Ђ  мне  так  хочетсЯ  ее
расцеловать.
   Ѓенедикт склонилсЯ в глубоком поклоне и вскоре вернулсЯ к ‚алентине  со
своей кузиной. Ђтенаис, дружески взЯв  под  руку  высокородную  девицу  де
ђембо, стала прогуливатьсЯ с ней среди праздничной толпы. •отЯ мадемуазель
‹ери старалась делать вид, что ничего  тут  особенного  нет,  а  ‚алентина
отлично понимала ее чувства, фермерша не могла скрыть горделивой радости и
торжества над всеми прочими женщинами, которые  из  зависти  старались  ее
опорочить.
   ’ем временем лютнЯ подала сигнал к следующему танцу - к бурре.  Ќа  сей
раз Ђтенаис пригласил один из тех юношей, что поджидали ее на дороге.  Ћна
попросила мадемуазель де ђембо быть ее визави.
   - Џусть менЯ сначала пригласЯт, - с улыбкой возразила ‚алентина.
   - ‡а этим дело не станет! - с живостью воскликнула Ђтенаис. - Ѓенедикт,
пригласите мадемуазель.
   Ѓенедикт, робко вскинув глаза, молча испросил разрешениЯ ‚алентины.  Ќа
ее милом, простодушном личике он прочел согласие. ’огда он шагнул  к  ней,
но в эту минуту графинЯ-мать, резким движением  схватив  дочь  за  локоть,
произнесла достаточно громко, чтобы Ѓенедикт мог расслышать:
   - „очь моЯ, Я разрешаю вам  танцевать  бурре  только  с  господином  де
‹ансаком.
   ’ут  только  Ѓенедикт  впервые  заметил  высокого  молодого   красавца,
предложившего руку юной  графине,  и  вспомнил,  что  де  ‹ансак  -  жених
‚алентины.
   “же через минуту он понЯл причину испуга  графини.  Љогда  лютнЯ  перед
началом бурре выделывала особо звонкую трель, каждый кавалер,  по  обычаю,
установившемусЯ еще с незапамЯтных  времен,  должен  был  поцеловать  свою
даму. ѓраф де ‹ансак, слишком хорошо воспитанный, чтобы позволить себе  на
народе  подобную  вольность,  решил   несколько   видоизменить   старинный
беррийский обычай и почтительно поцеловал ручку ‚алентины.
   Џосле чего граф прошелсЯ в  танце,  сделав  несколько  шагов  вперед  и
назад, но тут же почувствовал, что не  в  силах  схватить  капризный  ритм
бурре, к которому не так-то легко приноровитьсЯ с первого раза; поэтому он
остановилсЯ и сказал ‚алентине:
   - џ исполнил свой долг по желанию вашей матушки, начав с вами танец, но
боюсь, что испорчу вам все удовольствие своей неловкостью. “ вас  уже  был
кавалер, разрешите передать ему мои права.
   € он обернулсЯ к Ѓенедикту.
   - Ќе угодно ли  вам  занЯть  мое  место?  -  осведомилсЯ  он  изысканно
любезным тоном. - ‚ы исполните мою роль куда удачнее, чем Я.
   Ќо Ѓенедикт, раздираемый смущением и гордостью, не сразу сменил, графа,
ибо его лишили самого очаровательного права, данного танцору.
   - Џрошу вас, - настойчиво продолжал де ‹ансак,  -  вы  будете  сторицей
вознаграждены за эту услугу, которую Я прошу вас оказать, и,  быть  может,
вам еще придетсЯ благодарить менЯ.
   Ѓенедикта не пришлось  долго  уламывать,  ручка  ‚алентины  без  всЯкой
неприЯзни нашла его  дрожащую  руку.  ѓрафинЯ  была  вполне  удовлетворена
дипломатическим маневром своего будущего  зЯтЯ,  так  ловко  вышедшего  из
положениЯ; но вдруг игрок на лютне, видимо шутник и насмешник, как  и  все
подлинные артисты, прервал рефрен и с лукавой непосредственностью повторил
зазывную трель. Ђ это значило, что кавалер обЯзан  поцеловать  свою  даму.
Ѓенедикт побледнел и растерЯлсЯ. Џапаша ‹ери, испуганный злобным  блеском,
вспыхнувшим в глазах графини, бросилсЯ к лютнику и стал умолЯть его играть
дальше, не повторЯЯ роковой трели. Ќо деревенский музыкант не желал ничего
слушать, смех и одобрительные возгласы публики лишь подзадорили его, и  он
уперсЯ, заЯвив, что будет играть дальше лишь при  том  условии,  если  все
будет  как  положено.  ’анцоры  роптали  от  нетерпениЯ.  Њадам  де  ђембо
приготовилась было увести дочь. Ќо господин де ‹ансак, человек светский  и
находчивый, понЯв всю смехотворную нелепость этой сцены, вновь приблизилсЯ
к Ѓенедикту и проговорил любезно, однако не без скрытой насмешки:
   - €так, сударь, оказываетсЯ, Я должен дать  вам  разрешение  на  право,
которым Я сам не посмел воспользоватьсЯ? ‚ы, как Я вижу, хотите  полностью
насладитьсЯ своим триумфом!
   Ѓенедикт коснулсЯ дрожащими губами бархатистых щечек юной  графини.  Ќа
миг, на один только миг, его охватило чувство гордости и  наслаждениЯ,  но
он заметил, что ‚алентина, хотЯ и вспыхнула, от души смеетсЯ над всем этим
происшествием. Ћн  вспомнил,  что  она  точно  так  же  покраснела,  когда
господин де ‹ансак поцеловал ей руку, но не рассмеЯлась. € Ѓенедикт понЯл,
что этот граф, вежливый, находчивый, рассудительный  красавец,  безусловно
любим,  и  танцевал  с  ‚алентиной  без  всЯкого  удовольствиЯ,  хотЯ  она
танцевала бурре на диво уверенно, непринужденно, как истаЯ поселЯнка.
   Ћднако Ђтенаис вносила в танец еще больше прелести и кокетства, так как
обладала именно тем родом красоты, котораЯ нравитсЯ всем  без  исключениЯ.
Њужчины, не получившие настоЯщего воспитаниЯ, любЯт примитивную  прелесть,
сулЯщие многое взглЯды, поощрительные улыбки. Џри  всей  своей  невинности
юнаЯ  фермерша  умела  держатьсЯ  с  лукавой  и  манЯщей  уверенностью.  ‚
мгновение ока ее окружили сельские поклонники и увлекли за собой, чуть  ли
не похитили. Ќекоторое времЯ Ѓенедикт старалсЯ не выпускать  ее  из  виду.
Ќо, рассерженный тем, что она, бросив мать, присоединилась к  рою  молодых
кокеток, вокруг которых теснились стаи воздыхателей, он попыталсЯ  жестами
и красноречивыми взглЯдами втолковать кузине, что она уж слишком поддалась
своей природной  резвости.  Ђтенаис  ничего  не  замечала  или  не  желала
замечать. Ѓенедикт  сердито  пожал  плечами  и  удалилсЯ.  ‚  харчевне  он
встретил работника с дЯдюшкиной фермы, приехавшего сюда на серой  кобылке,
на которой обычно ездил сам Ѓенедикт. Ћн велел работнику доставить вечером
семейство ‹ери на двуколке домой, а  сам,  вскочив  в  седло,  поскакал  в
одиночестве по дороге в ѓранжнев, уже укутанной вечерними сумерками.



5

   Џоблагодарив  Ѓенедикта  изЯщным  жестом,   ‚алентина   покинула   круг
танцующих и, присев возле графини, понЯла по бледности ее лица, холодности
взглЯда, поджатым губам, что в мстительном сердце  матери  зреет  гроза  и
гроза эта вскоре обрушитсЯ на нее. ѓосподин де ‹ансак, чувствовавший  себЯ
в ответе за поведение своей  нареченной,  решил  уберечь  ее  хотЯ  бы  от
первого шквала горьких упреков и, предложив ‚алентине руку, пошел с ней  в
некотором отдалении от мадам де ђембо, котораЯ, увлекаЯ за собой свекровь,
поспешно шагала к карете. “ ‚алентины на душе было неспокойно, она боЯлась
материнского гнева, который вот-вот обрушитсЯ ей на голову, хотЯ  господин
де ‹ансак с присущей ему милой и умной находчивостью всЯчески старалсЯ  ее
развлечь, делаЯ  вид,  что  все  это  чистые  пустЯки,  и  наконец  взЯлсЯ
успокоить  графиню.  ‚алентина,  искренне  признательнаЯ  де  ‹ансаку   за
деликатное  внимание,  которым  он  ее  окружал,  не  будучи  при  том  ни
эгоистичным, ни смешным, почувствовала, как растет  в  ее  душе  искреннЯЯ
привЯзанность к будущему супругу.
   Ђ тем временем графинЯ, досадуЯ, что ей не с кем затеЯть ссору, взЯлась
за свекровь. ’ак как на условленном месте ее людей не оказалось, ибо слуги
не ожидали так рано хозЯйку, ей пришлось волей-неволей совершить  прогулку
по пыльной каменистой дороге - истое испытание длЯ ног, привыкших  утопать
в кашмирских коврах, устилавших апартаменты †озефины и Њарии-‹уизы. „осада
графини, естественно, еще усилилась, она чуть не толкнула старуху маркизу,
котораЯ, спотыкаЯсь на каждом шагу, старалась уцепитьсЯ за руку невестки.
   - —то и говорить, миленький праздник,  прелестнаЯ  прогулка!  -  начала
графинЯ. - € все вы, это вы захотели сюда приехать, вы и менЯ против  воли
с собой притащили. ‚ы любите всю эту чернь, а вот Я ее ненавижу.  Ќу  как,
хорошо повеселились? —то ж вы  не  восторгаетесь  прелестью  полей?  Њожет
быть, и жара вам тоже приЯтна?
   - „а, приЯтна, - ответила старушка, - а мне восемьдесЯт лет.
   - Њне, слава богу, нет восьмидесЯти, и Я задыхаюсь.  Ђ  эта  пыль,  эти
камни, которые впиваютсЯ в ноги! Љак это мило!
   - Ќо, дорогаЯ, разве моЯ вина в  том,  что  стоит  жаркаЯ  погода,  что
дорога сквернаЯ, а у вас плохое настроение?
   - Џлохое настроение! ‡ато у вас никогда не бывает  плохого  настроениЯ,
еще бы - вас  ничто  не  заботит.  ‚ы  безбожно  попустительствуете  своим
близким. Ќедаром  цветы,  которые  вы  посеЯли,  принесли  плоды  и,  надо
признатьсЯ, достаточно ранние...
   - Њадам, - с горечью проговорила маркиза, - Я давно знаю, что  в  гневе
вы беспощадны.
   -  …сли  не  ошибаюсь,  мадам,  -  ответила  графинЯ,  -  вы   именуете
беспощадностью вполне законную гордость оскорбленной матери?
   - „а кто же вас оскорбил, побойтесь вы бога!
   - € вы еще  спрашиваете!  Ќеужели,  по-вашему,  Я  не  была  достаточно
оскорблена в лице моей дочери, когда весь этот деревенский сброд хлопал  в
ладоши, видЯ, как она  на  моих  глазах,  против  моей  воли,  целуетсЯ  с
каким-то мужланом. ‚едь завтра они будут  говорить:  "Њы  нанесли  кровную
обиду графине де ђембо".
   - —то за преувеличениЯ! —то за пуританизм! ‚аша  дочь  обесчещена  тем,
что ее поцеловали в присутствии трех тысЯч  человек!  Ќу  и  преступление!
‘огласна, в мое времЯ, мадам, да и в  ваше  тоже,  так  не  поступали,  но
поступали не лучше. Љ тому же этот мальчик вовсе не мужлан.
   - ’ем хуже, мадам, это разбогатевший мужик, это "просвещенный" смерд.
   - ѓоворите тише, нас могут услышать!
   - Ћ, вы все еще бредите гильотиной, по-вашему, она  вечно  шествует  за
вами по пЯтам и готова схватить вас при  малейшем  проЯвлении  гордости  и
отваги. •орошо, Я буду говорить тихо;  послушайте-ка,  что  Я  вам  сейчас
скажу: не вмешивайтесь в воспитание ‚алентины и не забудьте,  какие  плоды
принесло воспитание "той".
   - ЋпЯть! ЋпЯть! - простонала старуха, тоскливо  сжав  руки.  -  Ќеужели
надо по всЯкому поводу бередить эту  рану?  „айте  мне  умереть  спокойно,
мадам, мне восемьдесЯт лет.
   - ‚сем бы хотелось дожить до этого возраста, особенно  если  он  служит
извинением любым причудам души и разума. ‚ы стары, и как бы вы ни пытались
разыгрывать роль безобидной  старушки,  вы  до  сих  пор  имеете  огромное
влиЯние на мою дочь, да и на весь наш дом тоже... “потребите его  на  наше
общее благо, пусть хоть ‚алентина будет  подальше  от  этого  злосчастного
примера, памЯть о котором, к сожалению, не окончательно в ней угасла.
   - Ќу, какаЯ опасность может ей грозить с этой стороны?  ‚едь  ‚алентина
не сегоднЯ-завтра выйдет замуж! —его вы боитесь? …е  ошибки,  если  только
она их совершит, дело ее мужа, мы выполнили нашу обЯзанность...
   - „а, мадам, мне известен образ ваших мыслей, Я  не  желаю  терЯть  зрЯ
времЯ и оспаривать ваши взглЯды, но повторЯю:  постарайтесь  сделать  так,
чтобы вокруг вас не осталось и духа от  существа,  которое  запЯтнало  всю
нашу семью.
   - ‚еликий боже, мадам, кончите ли вы  когда-нибудь?  ‚  каком  тоне  вы
говорите о моей внучке, о дочери моего родного  сына,  об  единственной  и
законной сестре ‚алентины? €менно потому, что она мне роднЯ, Я всегда буду
оплакивать ее поступок, но не проклинать ее. ђазве не искупила она дорогой
ценой свою вину? Ќеужели  ваша  ненависть  столь  беспощадна,  что  готова
преследовать  ее  даже  в  изгнании  и  нищете?  Ћткуда  это   настойчивое
стремление бередить рану, котораЯ будет кровоточить  до  последнего  моего
дыханиЯ?
   - Џослушайте, мадам, ваша  уважаемаЯ  внучка  не  так  далеко,  как  вы
пытаетесь менЯ уверить. ‚от видите, вам не удалось менЯ провести.
   - ‚еликий боже! - воскликнула старуха, распрЯмлЯЯ свой согбенный  стан.
- Ќа что вы намекаете? ЋбъЯснитесь: дочка моЯ, беднаЯ моЯ дочка, где  она,
где? ‘кажите мне, где она, молю вас об этом на коленЯх.
   ѓоспожа де ђембо, закинувшаЯ удочку лжи с единственной  целью  выведать
правду, почувствовала удовлетворение,  услышав  искренние  и  трогательные
мольбы старухи, поскольку они рассеЯли подозрениЯ графини.
   - ‚ы узнаете это, мадам, - ответила она, - но  сначала  узнаю  Я  сама.
ЉлЯнусь, Я обнаружу в самом скором времени то место по соседству  с  нами,
где она нашла себе приют, и сумею изгнать ее  оттуда.  “трите  слезы,  вот
наши люди.
   ‚алентина поднЯлась в карету и вскоре вышла оттуда, надев прЯмо на свой
нарЯд широкую синюю мериносовую  юбку,  заменившую  ей  амазонку,  слишком
тЯжелую длЯ жаркой весенней погоды. ѓосподин де ‹ансак, подставив ей руку,
помог сесть на превосходного английского  иноходца;  дамы  разместились  в
карете, но, когда  кавалькада  собралась  тронутьсЯ  с  места,  лошадь  де
‹ансака, взЯтаЯ из сельской конюшни, вдруг упала на землю, и ее не удалось
поднЯть. Ѓыло ли то следствием чрезмерной жары или животное опоили  плохой
водой, только колики были так сильны, что о поездке не могло быть и  речи.
Џри лошади на постоЯлом дворе оставили форейтора,  а  господин  де  ‹ансак
вынужден был сесть в карету.
   - Ђ как же ‚алентина поедет одна? - воскликнула графинЯ.
   - —то же тут такого, -  возразил  граф  де  ‹ансак,  которому  от  души
хотелось избавить девушку от двухчасового пути лицом к лицу с разгневанной
матерью.  -  Њадемуазель   ‚алентина   поскачет   рЯдом   с   каретой   и,
следовательно, не будет одна,  мы  даже  сможем  переговариватьсЯ  с  ней.
‹ошадь у нее послушнаЯ, так что, на мой взглЯд, нет никакого  риска,  если
она поедет верхом.
   - Ќо так не делаетсЯ, -  заметила  графинЯ,  длЯ  которой  господин  де
‹ансак был непререкаемым авторитетом.
   - ‚ этом краю делаетсЯ все, ибо здесь некому судить, что принЯто, а что
нет. ‘разу за поворотом мы выедем в  —ерную  долину,  где  даже  кошки  не
встретим. Љ тому же через десЯть минут окончательно стемнеет, так что  нам
нечего боЯтьсЯ осуждающих взглЯдов.
   ќтот последний и весьма веский довод оказалсЯ решающим. ‹ансак  одержал
верх, и кортеж направилсЯ по дороге к долине. ‚алентина  ехала  следом  за
каретой на рыси. “же спускалась ночь.
   ‘ каждым шагом дорога,  шедшаЯ  через  равнину,  становилась  все  уже.
‚скоре ‚алентина не могла скакать  рЯдом  с  каретой.  ‘начала  она  ехала
позади, но так как  из-за  неровностей  почвы  возница  то  и  дело  резко
осаживал лошадей, иноходец ‚алентины, чуть не натыкаЯсь  грудью  на  задок
кареты, испуганно бросалсЯ в сторону. ‚  одном  месте  придорожнаЯ  канава
отступала в сторону, и ‚алентина, воспользовавшись этим, обогнала карету и
с удовольствием поскакала вперед, не терзаЯсь предчувствиЯми и дав  своему
мощному благородному коню полную волю.
   ‘тоЯла восхитительнаЯ погода, луна еще  не  поднЯлась,  и  дорога  была
погребена под густой сенью листвы; изредка между травинок  сверкал  огонек
светлЯчка, шуршала в кустарнике вспугнутаЯ  Ящерица  да  над  увлажненными
росой цветами вилась сумеречнаЯ бабочка. ’еплый ветерок, неизвестно откуда
налетавший, нес с собой запах  ванили  -  это  зацвела  в  полЯх  люцерна.
‚алентину воспитывали все - и изгнаннаЯ из дому сестра, и спесиваЯ мать, и
монахини в том монастыре, где она училась, и  взбалмошнаЯ,  молодаЯ  душой
бабка, - и никто поэтому не довел ее воспитаниЯ до конца. ЃлагодарЯ  самой
себе она стала такой, какой была сейчас, и,  не  найдЯ  в  семейном  кругу
подлинных симпатий, постепенно приохотилась к учению и  мечтам.  ‘покойный
от природы дух, здравые суждениЯ в равной мере уберегали  девушку  от  тех
ошибок и заблуждений, в каких повинны и общество и одиночество.  ЋтдаваЯсь
во власть спокойных и чистых, как само ее сердце, мыслей, она наслаждалась
прелестью майского вечера, полного целомудренной неги длЯ юной поэтической
души. Ѓыть может, она думала о своем женихе, о  человеке,  который  первый
отнессЯ к ней с доверием и уважением, что столь  мило  сердцу,  привыкшему
себЯ уважать, но еще непонЯтому другими. ‚алентина не грезила  о  страсти,
ей было  чуждо  надменное  стремление  молодых  умов,  почитающих  страсть
властной  потребностью  своей  натуры.  ‘кромнаЯ  от  природы,   ‚алентина
считала, что не создана длЯ слишком неистовых и сильных испытаний, она  не
пыталась бунтовать  против  сдержанности,  которую,  как  первейший  долг,
предписывал ей свет. Ћна принимала ее как благо, а не как закон. Ћна  дала
себе клЯтву не поддаватьсЯ пылким влечениЯм, которые на  ее  глазах  стали
причиной многих бед, любви к роскоши, ради которой даже  бабка  жертвовала
своим достоинством, тщеславиЯ, непрестанно терзавшего мать с тех пор,  как
рухнули ее надежды, а равно любви, что так жестоко сгубила ее сестру.  Џри
мысли о сестре на ее ресницах  повисла  слезинка.  ќто  было  единственное
событие, оставившее  неизгладимый  след  в  душе  ‚алентины,  оно  оказало
влиЯние  на  ее  нрав,  наградило  одновременно  смелостью  и  робостью  -
робостью, когда дело касалось ее самой, а смелостью, когда  дело  касалось
сестры. Џравда и то, что ей никогда не удавалось доказать делом  отвагу  и
преданность,  жившие  в  ее  душе;  мать  никогда  не  произносила  в   ее
присутствии имЯ сестры, никогда еще не представлЯлсЯ ей  случай  послужить
сестре и защитить ее. †елание это росло с каждым днем, и горЯчаЯ нежность,
которую питала ‚алентина к  сестре,  к  образу  ее,  встававшему  в  дымке
смутных  детских  воспоминаний,  была  единственным  подлинным   чувством,
обитавшим в душе девушки.
   ќто подавленное чувство  дружбы  наложило  на  все  существо  ‚алентины
отпечаток какого-то внутреннего возбуждениЯ, усиливавшегосЯ  за  последние
дни. ‚ округе прошел слух, что ее сестру видели в  восьми  лье  отсюда,  в
городке, где она некогда нашла себе приют на несколько месЯцев. Ќа сей раз
она только переночевала там, не назвав своего имени, но владельцы харчевни
уверЯли,  что  сразу  ее  узнали.  ‘лух  этот  дошел   до   замка   ђембо,
расположенного в другом конце —ерной долины: слуга, надеЯвшийсЯ попасть  в
милость к графине, сообщил ей эту новость. ‘лучилось так,  что  ‚алентина,
сидевшаЯ  за  работой  в  соседней  комнате,  услышала   возглас   матери,
произнесшей имЯ, от которого девушку бросило в дрожь. Ќе в силах  побороть
тревогу и любопытство, она прислушалась внимательнее и понЯла смысл тайных
донесений лакеЯ. Џроизошло это накануне первого маЯ, и  теперь  ‚алентина,
взволнованнаЯ и встревоженнаЯ, размышлЯла о том, верна ли эта весть  и  не
проще ли предположить, что люди ошиблись, - не так просто узнать человека,
который шестнадцать долгих лет жил в изгнании.
   ‚сЯ во власти этих дум, мадемуазель де ђембо, не заметив, что  иноходец
несет ее слишком быстро, не осадила его вовремЯ и оставила  карету  далеко
позади. ‡аметив  это,  она  остановилась  и,  не  видЯ  ничего  во  мраке,
пригнулась к луке седла и прислушалась, но то  ли  отдаленный  стук  колес
смЯгчала высокаЯ, покрытаЯ росой трава, то ли мешало  шумное  и  учащенное
дыхание иноходца, нетерпеливо просившего поводьев, - но так или  иначе  ни
один звук не донессЯ до ушей ‚алентины,  она  слышала  лишь  торжественное
безмолвие ночи. ‚алентина, решив, что  она  заблудилась,  повернула  конЯ,
проскакала  галопом  часть  дороги,  так  и  не  встретив  никого,   снова
остановилась и прислушалась.
   € на сей раз она  не  услышала  ничего,  кроме  стрекотаниЯ  кузнечика,
пробудившегосЯ с восходом луны, да отдаленного лаЯ собак.
   ‚алентина снова пустила лошадь галопом и снова остановилась на развилке
дороги. Ћна пыталась вспомнить, какаЯ дорога привела  ее  сюда,  но  из-за
темноты не могла определить направлениЯ. Ѓлагоразумнее было  бы  подождать
здесь поЯвлениЯ кареты, ибо она могла проехать только  по  одной  из  этих
двух дорог. Ќо страх уже затуманил рассудок молодой девушки, ждать своих и
тревожитьсЯ было, по  ее  мнению,  самым  нелепым  решением.  Џоэтому  она
понадеЯлась  на  инстинкт  иноходца  -  он   непременно   возьмет   верное
направление, почуЯв лошадей, запрЯженных  в  карету,  и  если  памЯть  его
подведет, то выручит нюх. ‚се лучше, чем  стоЯть  вот  так,  на  месте,  в
страхе и тревоге. Џредоставленный  своей  воле  иноходец  свернул  налево.
Џосле бесцельной и бессмысленной скачки ‚алентине вдруг почудилось,  будто
она узнает огромное дерево,  замеченное  еще  поутру.  ќто  обстоЯтельство
придало ей смелости, она даже улыбнулась своим страхам  и  погнала  лошадь
вперед.
   Ќо вскоре она заметила, что  дорога  все  круче  спускаетсЯ  к  долине.
‚алентина плохо знала здешние краЯ,  ее  увезли  отсюда  ребенком,  но  ей
показалось, будто нынче утром они ехали по более возвышенной части долины.
„а  и  сам  пейзаж  изменилсЯ:  лучи  луны,  медленно   подымавшейсЯ   над
горизонтом, пробивались в просвет между ветвей, и теперь ‚алентине удалось
разглЯдеть то, чего она не могла видеть в темноте. „орога, избитаЯ  скотом
и колесами, стала более широкой, более открытой, ивы с коротко обрезанными
ветвЯми стоЯли по обе ее стороны,  их  причудливо  обезображенные  стволы,
вырисовывавшиесЯ на  фоне  неба,  казались  какими-то  мерзкими  чудищами,
которые вот-вот закачают своей уродливой головой,  задвижутсЯ  всем  своим
безруким телом.



6

   ‚незапно  ‚алентина  услышала  глухой   протЯжный   шум,   напоминавший
отдаленный стук колес. Ћна свернула с  дороги  и  направилась  по  боковой
тропинке  к  тому  месту,  откуда  доносились  эти  звуки,   которые   все
усиливались и менЯлись.  …сли  бы  ‚алентина  могла  проникнуть  под  свод
цветущих Яблонь, пронизанный лучами луны, она увидела бы белую,  блестЯщую
ленту реки, устремлЯвшуюсЯ к плотине, котораЯ была неподалеку. ‚се же  она
и так угадала близкое присутствие ќндра  по  идущей  от  него  прохладе  и
нежному  запаху  мЯты.  €менно  поэтому  она  понЯла,  что  уклонилась  от
правильного пути, и тут же решила спуститьсЯ к реке  и  ехать  берегом,  в
надежде обнаружить мельницу или хижину, где можно расспросить о дороге.  €
в самом деле, вскоре путь ей преградил старый, стоЯвший на  отшибе  темный
амбар, и хотЯ света не было, лай собак за забором свидетельствовал о  том,
что здесь живут люди. Ћна крикнула,  но  никто  не  отозвалсЯ.  ’огда  она
подъехала к воротам и постучала в  них  стальным  наконечником  хлыста.  ‚
ответ послышалось жалобное блеЯние - амбар оказалсЯ овчарней. ‚ этом краю,
где нет ни волков, ни воров,  нет  также  и  пастухов.  ‚алентина  поехала
дальше.
   …е  иноходец,  словно  ему  передалось  смЯтение  хозЯйки,  шел  теперь
медленным, неуверенным шагом. ’о копыто его высекало из кремнЯ  искру,  то
он тЯнулсЯ мордой к молодым побегам вЯза.
   ‚друг в этой тишине, среди пустынных полей, среди лугов,  не  слышавших
никогда иной мелодии, кроме той, что от нечего делать извлекает  из  своей
дудочки ребенок, или хриплой и непристойной песенки подгулЯвшего мельника,
вдруг  к  бормотанию  воды  и  вздохам   ветерка   присоединилсЯ   чистый,
сладостный, завораживающий голос - голос человека, молодой и  вибрирующий,
как  звук  гобоЯ.  Ћн  пел  местную  беррийскую  песенку,  простую,  очень
протЯжную и очень грустную, как, впрочем, все такие песни. Ќо как он  пел!
ђазумеетсЯ, ни один сельский житель  не  мог  так  владеть  звуком  и  так
модулировать. Ќо это не был и профессиональный певец, тот  не  отдалсЯ  бы
так непринужденно на волю незамысловатого  ритма,  отказавшись  от  всЯких
фиоритур и премудростей. Џел тот, кто чувствовал музыку, но не изучал  ее,
а если бы изучал, то  стал  бы  первым  из  первых  певцов  мира,  так  не
чувствовалось в нем выучки; мелодиЯ, как голос самих стихий, поднималась к
небесам,  полнаЯ  единственной  поэзии  -  поэзии  чувств.  "…сли   бы   в
девственном лесу,  далеко  от  произведений  искусства,  далеко  от  Ярких
кеккетов рампы и арий ђоссини,  среди  альпийских  елей,  где  никогда  не
ступала нога человека, - если бы духи Њанфреда пробудились вдруг к  жизни,
именно так бы они и пели", - подумалось ‚алентине.
   Ћна уронила  поводьЯ,  лошадь  спокойно  пощипывала  траву,  росшую  на
обочине дороги, ‚алентина уже не испытывала страха:  она  была  околдована
таинственной песней, и так сладостно было это чувство, что она и не думала
удивлЯтьсЯ, слыша ее в таком месте и в такой час.
   ѓолос умолк; ‚алентина подумала, что все это ей  пригрезилось,  но  вот
песнь раздалась вновь, приблизилась, и с каждым мгновением  звуки  ее  все
отчетливее доносились до слуха прекрасной амазонки, потом звук снова утих,
и теперь ‚алентина слышала лишь лошадиный топот.  Џо  тЯжелому,  неровному
аллюру она без труда догадалась, что это крестьЯнскаЯ лошадь.
   ‚алентина почувствовала страх при мысли, что сейчас она очутитсЯ здесь,
в этом пустынном  углу,  с  глазу  на  глаз  с  человеком,  который  может
оказатьсЯ грубиЯном, пьЯницей. Љак знать, пел ли это  сам  ночной  путник,
или, быть может, тЯжелаЯ рысь его конЯ спугнула сладкогласного  эльфа.  Ќо
так или иначе, она сочла более благоразумным  объЯвитьсЯ  незнакомцу,  чем
проблуждать всю ночь в полЯх.  ‚алентина  подумала  также,  что,  если  ее
попытаютсЯ  оскорбить,  иноходец,  безусловно,  ускачет  от   крестьЯнской
лошадки, и, стараЯсь казатьсЯ спокойнее, чем была на самом деле, двинулась
прЯмо навстречу ездоку.
   - Љто там? - раздалсЯ твердый голос.
   - ‚алентина де ђембо, -  ответила  девушка,  не  без  чувства  гордости
назвав своЯ имЯ, самое почитаемое в их краЯх.
   ‚ этом невинном тщеславии не было,  в  сущности,  ничего  нелепого  или
смешного, ибо гордилась она доблестЯми и отвагой своего отца.
   - Њадемуазель де ђембо, одна и в такой час! - подхватил путник. - Ђ где
же господин де ‹ансак? Ќе упал ли он с лошади? †ив ли он?
   - ‘лава богу, жив, - ответила ‚алентина, приободреннаЯ  звуком  голоса,
показавшегосЯ ей знакомым. -  Ќо,  если  не  ошибаюсь,  мосье,  вас  зовут
Ѓенедикт, и мы с вами сегоднЯ танцевали.
   Ѓенедикт  вздрогнул.   Џро   себЯ   он   подумал,   что   нескромно   и
неосмотрительно было напоминать об  этом  щекотливом  обстоЯтельстве,  при
воспоминании о котором всЯ кровь закипала у него в жилах...  Ќо  иной  раз
безграничное чистосердечие может показатьсЯ дерзостью. Ќа  самом  же  деле
‚алентина, поглощеннаЯ этой ночной скачкой, совершенно  забыла  о  смешном
случае с поцелуем, и только тон, которым ответил Ѓенедикт, напомнил ей все
обстоЯтельства дела.
   - „а, мадемуазель, Я Ѓенедикт.
   - ‚от и хорошо, - сказала она, - будьте добры показать мне дорогу.
   € она рассказала ему, как сбилась с пути.
   - ‚ы находитесь на расстоЯнии одного лье  от  того  места,  какого  вам
нужно было держатьсЯ, - ответил он, - и,  чтобы  попасть  на  дорогу,  вам
придетсЯ проехать через ферму ѓранжнев. ’ак как Я  сам  держу  туда  путь,
разрешите быть вашим проводником. ‚озможно, выехав на дорогу, мы обнаружим
карету, котораЯ вас поджидает.
   - ‚рЯд ли, - возразила ‚алентина, - матушка видела, что Я обогнала  их,
и, разумеетсЯ, решила, что Я попаду в замок раньше.
   - ‚ таком случае, мадемуазель, разрешите проводить  вас  до  дому.  Њой
дЯдЯ, безусловно, был бы  более  подходЯщим  проводником,  но  он  еще  не
вернулсЯ с праздника и не знаю, когда вернетсЯ.
   ‚алентина с грустью подумала, что это обстоЯтельство лишь усугубит гнев
матери, но, так как она была неповинна во всех  сегоднЯшних  приключениЯх,
она принЯла предложение Ѓенедикта с искренностью, невольно внушавшей к ней
уважение. Ѓенедикт был тронут ее простым  и  мЯгким  обхождением.  ’о  что
поначалу не понравилось ему в ‚алентине, а именно -  ее  непринужденность,
котораЯ порождалась сознанием общественного превосходства, внушенным ей  с
пеленок, - как раз и покорило его теперь. Ћн понЯл, что девушка  принимает
свое благородное происхождение со всей простотой чувств,  без  надменности
или наигранного самоуничижениЯ. Ћна была как бы промежуточным звеном между
матерью  и  бабкой,  она  умела  заставить  себЯ  уважать,  не   оскорблЯЯ
собеседника.  Ѓенедикт  дивилсЯ  тому,  что  в  присутствии  ‚алентины  не
испытывал   робости,   того   трепета,    какой    неизбежно    охватывает
двадцатилетнего юношу, выросшего вдали от света,  в  присутствии  молодой,
прекрасной женщины. € он заключил из этого, что мадемуазель де ђембо с  ее
спокойной красотой и природным чистосердечием  достойна  внушить  человеку
прочное чувство дружбы. Њысль о любви даже не пришла ему в голову.
   Џосле обычных в таком случае вопросов о дороге, о выносливости  лошадей
‚алентина спросила Ѓенедикта, не он ли сейчас пел. Ѓенедикт знал, что поет
превосходно, и не без тайного удовлетворениЯ подумал, что она слышала  его
голос, разносившийсЯ по всей  равнине.  Ћднако  он  небрежно  осведомилсЯ,
движимый  тем  неосознанным   притворством,   которое   подсказывает   нам
тщеславие:
   - ђазве вы что-нибудь слышали?  Ћчевидно,  это  был  Я  или  лЯгушки  в
тростнике.
   ‚алентина хранила молчание. Ћна была так восхищена  этим  голосом,  что
боЯлась в равной мере сказать слишком  много  или  слишком  мало.  Ћднако,
нарушив молчание, она простодушно спросила:
   - Ќо где вы учились петь?
   - Ѓудь у менЯ талант, Я имел  бы  право  ответить  вам,  что  этому  не
учатсЯ, но в данном случае  это  было  бы  фатовством.  џ  взЯл  в  Џариже
несколько уроков пениЯ.
   - ЉакаЯ прекраснаЯ вещь музыка, - заметила ‚алентина.
   €, начав с музыки, они заговорили о других искусствах.
   - џ вижу, вы тоже музыкантша, - сказал Ѓенедикт  в  ответ  на  какое-то
глубокое ее замечание.
   - ЊенЯ учили музыке, как и всему прочему, - возразила  она,  -  другими
словами - учили поверхностно, но этот вид  искусства  Я  усвоила  довольно
легко, у менЯ есть к нему вкус и внутреннее чутье.
   - € у вас, безусловно, большой талант?
   - “ менЯ?.. џ играю контрдансы, и только.
   - Ђ голос у вас есть?
   - …сть. џ пела, и многие даже находили во мне способности, но Я бросила
пение.
   - Љак? Џри такой любви к искусству?
   - „а, бросила и взЯлась за живопись, которую Я люблю гораздо  меньше  и
котораЯ даетсЯ мне труднее.
   - Ќе странно ли!
   - Ќет, в теперешнее времЯ человеку необходимо знать  какое-нибудь  дело
досконально. Ќаше положение и наше состоЯние непрочны. Њожет статьсЯ,  что
через несколько лет земли ђембо, моЯ вотчина, перейдут  в  государственную
казну, куда они и попали полвека тому  назад.  Њы  получаем  самое  жалкое
образование, нас учат начаткам всего и не разрешают углублЯть свои знаниЯ.
ђодные хотЯт, чтобы мы были образованными, но если мы, не дай бог,  станем
учеными, нас подымут на смех.  Ќас  неизменно  воспитывают  в  расчете  на
богатство, а не бедность. „а уж, куда лучше  образование,  которое  давали
нашим прабабкам, как ни было  оно  ограниченно:  они  хоть  вЯзать  умели.
ђеволюциЯ застала их женщинами ничем не примечательными, и они смирились с
тем, что ничем не  примечательны,  и  без  малейшего  отвращениЯ  занЯлись
вЯзанием, зарабатываЯ на жизнь. Ђ что станетсЯ с нами,  с  грехом  пополам
знающими английский Язык, рисование и  музыку,  с  нами,  умеющими  писать
лаковыми красками, разрисовывать  акварелью  каминные  экраны,  делать  из
бархата цветы и прочие дорогостоЯщие пустЯчки; что будем делать мы,  когда
республика примет закон против роскоши и оставит нас без  пропитаниЯ?  Љто
из нас без душевной боли снизойдет до ручного ремесла? €бо только одна  из
двадцати  девушек  нашего  круга  обладает  более  или  менее   серьезными
знаниЯми. џ считаю, что им подходит лишь одно занЯтие - стать  горничными.
џ понЯла это еще давно, из рассказов бабушки и матери (вот вам пример двух
совершенно противоположных существований: эмиграциЯ и €мпериЯ,  Љобленц  и
ЊариЯ-‹уиза), понЯла, что мой долг уберечь себЯ от  злоключений  первой  и
благоденствиЯ второй. € как только Я стала  свободна  в  своем  выборе,  Я
отказалась от всех моих  талантов,  которые  не  могут  послужить  мне  на
пользу. € посвЯтила  себЯ  одному,  ибо  заметила,  что  в  любые  времена
человек, делающий хорошо что-то одно, всегда найдет себе место в обществе.
   - €так, вы считаете, что в грЯдущем обществе с его спартанскими нравами
живопись будет считатьсЯ более полезной, будет  в  меньшем  пренебрежении,
нежели музыка, раз вы решительно избрали ее вопреки своему призванию?
   - ‚озможно, но не в этом только  дело.  Њузыка  как  профессиЯ  мне  не
подошла бы: тут женщина находитсЯ слишком на виду, тут только два  пути  -
либо театральные подмостки, либо салоны; музыка превращает женщину либо  в
актрису,  либо  в  лицо  подчиненное,  которое   нанимают   давать   уроки
какой-нибудь  провинциальной  барышне.  †ивопись  дает   больше   свободы,
позволЯет жить более уединенно, и радость, даваемаЯ ею,  становитсЯ  вдвое
дороже в уединении.  „умаю,  что  теперь  вы  одобрите  мой  выбор...  Ќо,
пожалуйста, поедем быстрее, матушка менЯ ждет и беспокоитсЯ...
   Ѓенедикт, полный уважениЯ и  восхищениЯ  перед  рассудительностью  юной
девушки, втайне польщенный той искренностью,  с  какой  ‚алентина  открыла
перед ним свои мысли и свой нрав, не без сожалениЯ подстегнул  лошадь.  Ќо
когда при свете луны показалась белаЯ крыша их фермы, в голову ему  пришла
неожиданнаЯ мысль. Ћн осадил лошадь и, весь во  власти  своей  взбалмошной
идеи, машинально протЯнул руку и взЯл под уздцы иноходца ‚алентины.
   - —то случилось? - спросила она, натЯгиваЯ  поводьЯ.  -  Њы  сбились  с
дороги?
   Ѓенедикт растерЯнно молчал. Џотом, набравшись духу, заговорил:
   - Њадемуазель, то, что Я хочу вам сказать, ввергает менЯ  в  тревогу  и
страх, ибо Я сам не знаю, как вы встретите мои  слова.  џ  говорю  с  вами
впервые в жизни, и господь бог  свидетель,  что,  расставшись  с  вами,  Я
сохраню в душе величайшее к вам уважение. Ћднако в первый, а  возможно,  в
последний раз мне выпало подобное счастье, и, если слова мои оскорбЯт вас,
вам нетрудно будет избегнуть встреч с человеком, на свою беду не угодившим
вам...
   ќто  торжественное  вступление  наполнило  душу  ‚алентины  страхом   и
изумлением.  “  Ѓенедикта  и  всегда-то   была   достаточно   своеобразнаЯ
внешность, той же печатью исключительности был отмечен и его ум. ‚алентина
успела  заметить  это  во  времЯ  их  беседы.  Ћгромный  талант  к  пению,
изменчивые черты, не позволЯвшие уловить выражение  лица  Ѓенедикта,  этот
развитой ум, скептически взирающий на  все  и  на  всЯ,  делали  Ѓенедикта
необыкновенным и странным в глазах ‚алентины, которой до сегоднЯшнего  днЯ
еще не доводилось общатьсЯ с юношами из иной среды,  чем  ее  собственнаЯ.
Џоэтому-то его вступительнаЯ речь испугала ее: как ни далека она  была  от
тщеславиЯ, ей невольно пришло в голову, что  он  сейчас  объЯснитсЯ  ей  в
любви, и она не могла найти слов длЯ ответа.
   - џ вижу, что напугал вас, мадемуазель, - продолжал Ѓенедикт. -  ‘лучай
поставил менЯ в столь щекотливое положение, что Я не надеюсь быть  понЯтым
с полуслова, тем паче, что мне не хватает привычки к обходительности.
   ‘лова эти лишь усугубили тревогу и страх ‚алентины.
   - ‘ударь, - проговорила она, - не думаю, что вы скажете мне то, чего  Я
не могла бы выслушать, особенно после того, как вы  сами  признались,  что
смущены. Љоль скоро вы боитесь  менЯ  оскорбить,  мне,  очевидно,  следует
опасатьсЯ какой-нибудь неловкости  с  вашей  стороны.  Џокончим  разговор,
прошу вас, и так как Я уже знаю дорогу, примите  мою  благодарность  и  не
утруждайтесь более, не провожайте менЯ.
   - џ должен был ждать такого ответа, - проговорил  глубоко  оскорбленный
Ѓенедикт.  -  Ћчевидно,  мне   не   следовало   рассчитывать   на   ум   и
чувствительность, которые Я приписал было мадемуазель де ђембо.
   ‚алентина не удостоила его ответом. •олодно  поклонившись  юноше,  она,
испуганнаЯ всем случившимсЯ, хлестнула конЯ и поскакала прочь.
   Ѓенедикт ошеломленно глЯдел ей вслед. ‚друг он досадливо ударил себЯ по
лбу.
   - Ќу и болван, - воскликнул он, - она же менЯ не понЯла!
   €, послав свою лошадь через ров, он срезал угол забора, вдоль  которого
скакала ‚алентина: через три минуты он уже нагнал ее и преградил ей  путь.
‚алентина так испугалась, что чуть было не упала с седла.



7

   Ѓенедикт соскочил с лошади.
   - Њадемуазель, - вскричал он, - падаю перед вами на колени. Ќе бойтесь,
вы сами видите, что пеший Я вас не догоню. ‘облаговолите выслушать менЯ. џ
глупец! € Я нанес вам смертельное оскорбление, вообразив, что вы с умыслом
не захотели понЯть моих слов; желаЯ  подготовить  вас,  Я  громоздил  одну
нелепицу на другую, но теперь Я прЯмо  пойду  к  цели.  ‘лышали  ли  вы  в
последнее времЯ разговоры насчет одной особы, столь вам дорогой?
   - Ћ, говорите, говорите! - воскликнула ‚алентина, и крик этот  вырвалсЯ
из ее души.
   - ’ак Я и знал,  -  радостно  воскликнул  Ѓенедикт,  -  вы  ее  любите,
жалеете, значит, нас  не  обманули  -  вы  хотите  ее  видеть,  вы  готовы
протЯнуть ей руку. €так, мадемуазель, значит, все, что говорЯт об этом,  -
правда?
   ‚алентина ни на  минуту  не  усомнилась  в  искренности  Ѓенедикта.  Ћн
затронул самую чувствительную струну ее души;  излишнюю  осторожность  она
сочла бы за трусость - таково свойство восторженного великодушиЯ.
   - …сли вы, сударь, знаете, где она, - вскричала  ‚алентина,  с  мольбой
складываЯ руки, - да благословит вас господь, ибо сейчас вы  откроете  мне
эту тайну!
   - ‚озможно, Я совершу проступок непростительный в глазах общества,  так
как при моем содействии вы нарушите дочерний долг. €, однако, Я сделаю это
без угрызений совести! „ружеские  узы,  свЯзывающие  нас  с  этой  особой,
повелевают мне поступить именно так, а восхищение, какое Я  питаю  к  вам,
порукой тому, что вы никогда не обратите ко мне слово  упрека.  …ще  нынче
утром она прошла четыре лье по росе, по булыжнику и пашнЯм, закутавшись  в
крестьЯнский плащ, лишь бы взглЯнуть на вас, когда вы поЯвитесь у окна или
выйдете в сад. Ћна вернулась, так  и  не  увидев  вас.  “годно  вам  нынче
вечером вознаградить ее за труды и страданиЯ всей ее жизни?
   - Ћтведите менЯ к ней, сударь, заклинаю вас именем того, кто вам  всего
дороже на свете!
   - €так, - сказал Ѓенедикт, - доверьтесь мне. Ќо показыватьсЯ  на  ферме
вы не должны. Њои родные,  очевидно,  еще  не  вернулись,  а  батраки  вас
навернЯка увидЯт, пойдут разговоры, и на следующий же день  ваша  матушка,
узнав об этом посещении, вновь начнет преследовать вашу сестру. ђазрешите,
Я привЯжу вашу лошадь рЯдом с моей, у дерева, и следуйте за мной.
   ‚алентина  легко  соскочила  на  землю,  не  дожидаЯсь,  пока  Ѓенедикт
предложит ей руку. Ќо тут же извечный женский инстинкт, предупреждающий об
опасности и живущий даже в чистых душах, заговорил  в  ней  -  ее  охватил
страх. Ѓенедикт привЯзал лошадей под купой развесистых  кленов.  ‡атем  он
повернулсЯ к ‚алентине и чистосердечно воскликнул:
   - Ћ, как она обрадуетсЯ, она  и  не  подозревает,  как  близко  от  нее
счастье!
   ќти слова окончательно успокоили ‚алентину. Ћна  последовала  за  своим
проводником  по  тропинке,  влажной  от  вечерней   росы,   добралась   до
коноплЯников, обнесенных канавой. —ерез канаву была переброшена  тоненькаЯ
дощечка, так и ходившаЯ под ногой. Ѓенедикт прыгнул в канаву и поддерживал
‚алентину, пока она не перебралась на другую сторону.
   - Љо мне, Џерепел, перестань! -  прикрикнул  он  на  огромного  пса,  с
ворчанием бросившегосЯ к ним; но пес, признав хозЯина, начал  ластитьсЯ  к
нему, что, пожалуй, производило не менее шума, чем недавнее его ворчание.
   Ѓенедикт прогнал собаку пинком ноги и ввел свою взволнованную  спутницу
в сад фермы, расположенный по деревенскому обычаю позади строений. ‘ад был
на  редкость  густой.  …жевика,  розы,  фруктовые  деревьЯ  стоЯли   здесь
вперемежку и, не знаЯ калечащих ножниц садовника, разрослись столь вольно,
столь тесно переплели свои ветви над дорожками, что затруднЯли шаг.  Џодол
длинной юбки ‚алентины цеплЯлсЯ за все колючки,  глубокаЯ  тьма,  царившаЯ
среди этой буйной растительности, лишь усугублЯла ее тревогу,  а  жестокое
волнение, которое она испытывала, лишало ее сил.
   - …сли вы дадите мне руку, -  предложил  ее  провожатый,  -  мы  дойдем
скорее.
   ‚ суматохе ‚алентина потерЯла перчатку и вложила  свою  руку  в  ладонь
Ѓенедикта. „лЯ девушки ее круга такое положение было более  чем  странным.
ћноша шагал впереди, осторожно увлекаЯ ее за  собой,  раздвигал  свободной
рукой ветви, чтобы они не стегнули по лицу его прелестную спутницу.
   - Ѓоже, да вы дрожите, - проговорил он, отпускаЯ руку ‚алентины,  когда
они вышли на свободное пространство.
   - Ђх, сударь, Я дрожу от радости и нетерпениЯ, - отозвалась ‚алентина.
   €м  оставалось  преодолеть  последнее  препЯтствие.  “   Ѓенедикта   не
оказалось при себе ключа от садовой калитки, а чтобы  выбратьсЯ  из  сада,
надо было перебратьсЯ через живую изгородь. Ѓенедикт предложил свою помощь
‚алентине, и ей пришлось согласитьсЯ. ’огда племЯнник фермера взЯл в  свои
объЯтиЯ  невесту  графа  де  ‹ансака.   ’репетные   его   руки   коснулись
очаровательной талии. Ћн ловил ее прерывистое дыхание,  и  путешествие  их
длилось довольно долго,  потому  что  изгородь  была  широкаЯ,  щетинилась
колючками и терниЯми, под ногой  отваливались  камни  откоса,  а  главное,
потому, что Ѓенедикт утратил присутствие духа.
   Ќо такова уж целомудреннаЯ робость юности! …го воображение не поспевало
за действительностью, и страх погрешить против собственной совести  сводил
на нет ощущение счастьЯ.
   ЏодойдЯ к двери дома, Ѓенедикт бесшумно поднЯл щеколду, ввел  ‚алентину
в низкую комнату и в темноте нашарил очаг. Љогда  Ѓенедикт  наконец  зажег
свечу, он указал мадемуазель де  ђембо  на  деревЯнную  лестницу,  похожую
скорее на стремЯнку, и проговорил:
   - ‘юда!
   Ђ сам сел на стул в позе часового, умолЯЯ  ‚алентину  не  оставатьсЯ  у
‹уизы больше четверти часа.
   “томленнаЯ  утренней  прогулкой,  ‹уиза  улеглась   спать   спозаранку.
Љомнатка, которую ей отвели, справедливо считалась самой плохой на  ферме,
но так как ‹уизу выдавали за бедную родственницу из  Џуату,  которую  ‹ери
Якобы опекали, она,  боЯсь,  что  слуги  заподозрЯт  недоброе,  отказалась
поселитьсЯ в более богатом помещении. Ћна сама выбрала себе эту  клетушку,
из единственного окошка которой был виден прелестный  ландшафт  -  полЯ  и
островки, лежащие в излучине  ќндра  и  утопавшие  в  роскошнейшей  зелени
деревьев. •озЯева наспех смастерили ей более или менее  приличную  постель
из какого-то хромоногого  одра,  на  решетке  сушились  пучки  горошка,  с
потолка свисали золотистые свЯзки лука, клубки серой шерсти мирно  дремали
в убогих мотовилах. ‚оспитаннаЯ в богатстве, ‹уиза  находила  своеобразную
прелесть во всех этих  атрибутах  сельской  жизни.  Љ  великому  удивлению
тетушки ‹ери, она попросила, чтобы в ее комнатушке  оставили  первозданный
беспорЯдок, чисто деревенский хаос,  напоминавший  ей  живопись  фламандца
‚ан-Ћстаде и †ерара „оу. Ќо больше всего пришлись ей по  душе  в  скромном
этом убежище занавески с выцветшими  разводами  и  два  вышитых  старинных
кресла с облезшей позолотой. Џо поразительной игре  случаЯ  эти  вещи  лет
десЯть тому назад попали сюда из замка, и ‹уиза, видевшаЯ  их  в  детстве,
сразу же признала старых знакомцев. Ћна залилась слезами и  чуть  было  не
расцеловала  их  как  старинных  друзей,  вспоминаЯ,  как  она,  белокураЯ
беспечнаЯ девочка, в  счастливые  дни  неведениЯ  и  навсегда  утраченного
покоЯ, забивалась в уголок старого кресла, в уютные его объЯтиЯ.
   Ќынче вечером она уснула, машинально разглЯдываЯ узоры на занавеске,  и
вид их в мельчайших подробностЯх пробудил  в  ее  памЯти  минувшую  жизнь.
Џосле долгих лет изгнаниЯ в душе ее с новой силой пробудились былаЯ боль и
былые радости. …й чудилось, будто  еще  только  вчера  произошли  событиЯ,
которые она оплакивала и искупала печальными скитаниЯми, длившимисЯ  целых
пЯтнадцать лет. …й казалось, будто за  этой  занавеской,  которую  шевелил
ветерок, врывавшийсЯ  в  створку  окна,  разворачиваетсЯ  блистательнаЯ  и
волшебнаЯ картина ее юных лет,  ей  чудилась  башенка  их  старого  замка,
столетние дубы-патриархи в огромном  парке,  ее  любимица  белаЯ  козочка,
поле, где она рвала васильки. €ной раз перед ней  вставал  образ  бабушки,
этой себЯлюбивой и добродушной старухи, и глаза ее были полны слез, как  в
день своего изгнаниЯ. Ќо  это  сердце,  умевшее  любить  лишь  наполовину,
навсегда закрылось длЯ внучки, и образ, который мог бы принести  утешение,
удалЯлсЯ равнодушно и бездумно.
   ‘реди этой картины, созданной воображением ‹уизы, существовал лишь один
чистый и дивный образ, образ ‚алентины, такой, какой помнила  ее  ‹уиза  -
прелестного четырехлетнего ребенка  с  длинными  золотистыми  локонами,  с
румЯными щечками. ‹уизе  виделось,  будто  ‚алентина  пробираетсЯ,  словно
перепелочка, среди колосьев ржи, такой высокой, что она закрывала  девочку
с головой,  чудилось,  будто  ‚алентина  бросаетсЯ  к  ней  с  неудержимым
ласковым смехом, и смех этот, смех самого детства, невольно вызывает слезы
у того, кто любим; вот ‚алентина закидывает  за  шею  сестры  свои  пухлые
белые ручонки  и  болтает  с  ребЯческой  наивностью  о  разных  пустЯках,
составлЯющих жизнь дитЯти, болтает  на  своем  бесхитростном,  разумном  и
забавном Языке, неизменно удивлЯющем и чарующем нас. ‡а  это  времЯ  ‹уиза
сама стала матерью; поэтому пора детства казалась ей мила  не  как  что-то
забавное, а как что-то поглощающее все чувства. ‹юбовь  к  сыну  разбудила
былую привЯзанность к сестренке, и привЯзанность эта стала не только более
сильной, но и подлинно материнской. Ћна представлЯла себе ‚алентину такой,
какой оставила ее в день разлуки; и когда ее уверЯли, что ‚алентина  стала
стройной красавицей, переросла саму ‹уизу, она просто не могла себе  этого
представить: воображением она летела к прежней  малютке  ‚алентине,  и  ей
хотелось, как в былые времена, взЯть девчушку себе на колени.
   ќтот лучезарный образ свежести неизменно примешивалсЯ ко всем ее грезам
с тех пор, когда она решила  любой  ценой  повидать  сестру.  ‚  ту  самую
минуту, когда ‚алентина неслышно поднЯлась  по  лестнице  и  открыла  люк,
заменЯющий  дверь,  ‹уизе  все  еще  чудилась  ‚алентина  среди   камышей,
обступавших ќндр, чудилась ‚алентина, ее четырехлетнЯЯ  крошка  ‚алентина,
гонЯвшаЯсЯ за длинными голубыми стрекозами, легко  касавшимисЯ  глади  вод
своими  прозрачными  крылышками.  ‚друг  девочка  упала  в   воду.   ‹уиза
оросилась, чтобы ее схватить, но тут поЯвилась мадам де ђембо, эта  гордаЯ
графинЯ, ее мачеха, заклЯтый ее враг, с силой оттолкнула ‹уизу, и  ребенок
утонул.
   - ‘естра! - приглушенным голосом крикнула ‹уиза, стараЯсь высвободитьсЯ
из-под власти мучительного кошмара.
   - ‘естра! - раздалсЯ незнакомый и нежный голос, голос  ангела,  поющего
нам в сновидениЯх.
   ‹уиза рывком  поднЯлась  на  постели,  и  с  ее  длинных  темных  волос
соскочила шелковаЯ косыночка.  ‘  беспорЯдочно  рассыпавшимисЯ  по  плечам
кудрЯми,  бледнаЯ,  испуганнаЯ,  освещеннаЯ  лучом  луны,  проскользнувшим
украдкой в щель между занавесей, она тЯнулась  навстречу  окликнувшему  ее
голосу.  —ьи-то  руки  обнЯли  ее,  свежие  юные  уста  покрыли  ее   щеки
безгрешными поцелуЯми; озадаченнаЯ ‹уиза чувствовала на  своем  лице  град
поцелуев и слез, а ‚алентина, почти терЯЯ сознание, истерзаннаЯ пережитыми
волнениЯми, бессильно опустилась на постель рЯдом с сестрой.  Љогда  ‹уиза
понЯла, что это не сон, что в объЯтиЯх она  сжимает  настоЯщую  ‚алентину,
котораЯ пришла к ней, сюда, когда она понЯла, что сердце сестры, как и  ее
собственное, полно нежности и счастьЯ, она сумела  выразить  свои  чувства
лишь объЯтиЯми и рыданиЯми. Ќаконец сестры обрели дар речи.
   - ‡начит, это ты, - воскликнула ‹уиза, - ты, о встрече с которой Я  так
долго мечтала!
   - ‡начит, вы, - воскликнула ‚алентина, - вы все еще любите менЯ?
   - Љ чему это "вы", - сказала ‹уиза, - разве мы не сестры?
   - Ћ нет, вы мне также и мать, - возразила  ‚алентина.  -  џ  ничего  не
забыла. ‚ы так Ярко запечатлелись в моей  памЯти,  будто  все  происходило
лишь вчера, Я узнала бы  вас  во  многотысЯчной  толпе.  Ћ,  это  вы,  это
действительно вы! ‚от они, ваши длинные темные волосы; мне так и  кажетсЯ,
что Я вижу вас причесанной на прЯмой пробор, это они,  ваши  милые  ручки,
белые, маленькие, это ваше бледное личико. € Я,  Я  видела  вас  в  мечтах
именно такой.
   - Ћ ‚алентина, моЯ ‚алентина! Ћткрой поскорее занавеску, чтобы  Я  тоже
могла тебЯ разглЯдеть. ‚се твердЯт, что ты стала настоЯщей красавицей,  но
на самом деле ты в сотни раз красивее, чем тебЯ описывали. ’ы  по-прежнему
блондинка, по-прежнему беленькаЯ, вот они,  твои  голубые  кроткие  глаза,
твоЯ ласковаЯ улыбка! ‚едь это Я растила тебЯ, ‚алентина, помнишь?  ќто  Я
старалась уберечь твое личико от загара и  веснушек,  это  Я  каждый  день
расчесывала твои золотистые  локоны;  мне  обЯзана  ты,  ‚алентина,  своей
красотой, ибо твоЯ мать тобой не  занималась,  одна  Я  ни  на  минуту  не
спускала с тебЯ глаз...
   - Ћ, знаю,  знаю!  „о  сих  пор  Я  помню  песенки,  которыми  вы  менЯ
убаюкивали, помню, что,  проснувшись  и  открыв  глаза,  Я  всегда  видела
склонившеесЯ надо мной ваше лицо. Ћ, как же долго Я оплакивала вас, ‹уиза!
Љак долго не могла привыкнуть, что нет вас  рЯдом!  Љак  долго  не  желала
принимать чужих услуг! Њатушка так и не простила мне того, что в ту пору Я
чувствовала к ней настоЯщую ненависть, ибо кормилица твердила  мне:  "’воЯ
беднаЯ сестрица ушла от нас, ее  прогнала  твоЯ  мать".  Ћ  ‹уиза,  ‹уиза,
наконец-то вы вернулись!
   - € больше мы с тобой не расстанемсЯ, правда? - воскликнула ‹уиза. - Њы
найдем способ  встречатьсЯ,  переписыватьсЯ.  ’ы  не  дашь  запугать  себЯ
угрозами, ведь мы не станем вновь чужими друг другу?
   - Ђ разве мы когда-нибудь были чужими? - отозвалась ‚алентина. -  Ќикто
не властен отдалить нас друг от друга. ‚идно, ты менЯ плохо знаешь, ‹уиза,
раз считаешь, что тебЯ можно изгнать из моего сердца; ведь  даже  когда  Я
была безропотным ребенком, и то это не удалось сделать. Ќо будь  спокойна,
наши беды кончились. —ерез месЯц Я выхожу замуж, мой будущий муж - человек
нежный, мЯгкий, сердечный, разумный, с ним Я часто говорила о тебе,  и  он
одобрЯет мою любовь к тебе. € он, безусловно, разрешит  нам  жить  вместе.
’огда, ‹уиза, горе отступитсЯ от тебЯ, ты забудешь все свои беды, излив их
на моей груди. ’ы будешь воспитывать  моих  детей,  если  бог  пошлет  мне
счастье материнства, и нам будет казатьсЯ, будто мы сами оживаем в  них...
џ осушу твои слезы, посвЯщу тебе  всю  свою  жизнь  лишь  бы  искупить  те
страданиЯ, что выпали на твою долю.
   -  Ѓлагородное  дитЯ,  ангельскаЯ  душа,  -  сказала  ‹уиза,  заливаЯсь
счастливыми слезами, - сегоднЯшний день уже изгладил все. Џойми, Я не имею
права  роптать  на  судьбу,  пославшую  мне  пусть  даже  один  миг  такой
несказанной радости! ‚едь ты уже сделала все, чтобы смЯгчить муки  долгого
моего изгнаниЯ. ‚от, смотри,  -  сказала  ‹уиза,  вынимаЯ  из-под  подушки
пакетик, аккуратно завернутый в кусочек бархата, - узнаешь свои письма? €х
четыре, ты писала их мне во времЯ нашей разлуки. џ жила  в  €талии,  когда
получила от тебЯ вот это письмо, тебе не было в ту пору еще и десЯти лет.
   - Љак же, помню, отлично помню! - подхватила ‚алентина. - џ тоже  храню
ваши письма. ‘колько раз Я их перечитывала, сколько пролила над ними слез!
Ђ вот это, посмотрите, Я послала вам из монастырЯ. Љак  Я  трепетала,  как
дрожала от страха и  радости,  когда  незнакомаЯ  женщина  вручила  мне  в
приемной письмо от вас! ЏередаваЯ мне гостинцы Якобы от имени бабушки, она
незаметно сунула мне конверт и многозначительно на менЯ поглЯдела. Ђ через
два года, когда мы жили под Џарижем, Я заметила у калитки женщину, по виду
нищенку, и хотЯ видела ее раньше  всего  только  минуту,  только  мельком,
сразу ее узнала. џ спросила: "‚ы принесли мне письмо?",  и  она  ответила:
"„а, а завтра приду за ответом".  ’огда  Я  бросилась  в  свою  комнату  и
заперлась там, но менЯ окликнули, не спускали  с  менЯ  глаз  целый  день.
‚ечером у моей постели с вЯзаньем  в  руках  чуть  не  до  полночи  сидела
гувернантка. џ сделала вид,  что  сплю,  и  тогда  она  удалилась  в  свою
комнату, но унесла свечу. ‘колько  трудов  стоило  мне  раздобыть  спички,
светильник и написать письмо. џ старалась не шуметь,  чтобы  не  разбудить
свою надзирательницу! Њне удалось это сделать, но Я капнула  чернилами  на
простыню, и как же менЯ допрашивали утром,  как  бранили,  чем  только  не
угрожали! € как бесстыдно  Я  лгала,  с  каким  легким  сердцем  перенесла
наказание! ‘таруха пришла снова и предложила  продать  мне  козленочка.  џ
вручила ей письмо и вырастила козочку. •отЯ козочку Я получила не из ваших
рук, как же Я ее любила. Ћ ‹уиза, быть  может,  вам  Я  обЯзана  тем,  что
сердце мое не зачерствело, и как ни старались родные  с  детства  иссушить
его, задушить в самом зародыше чувствительность, ваш бесценный образ, ваши
нежные ласки, ваша доброта оставили в моей памЯти неизгладимый след.  ‚аши
письма пробуждали во мне живое чувство признательности; четыре этих письма
были четырьмЯ событиЯми в моей жизни, не прошедшими бесследно:  каждое  из
них лишь укреплЯло мое  стремление  быть  доброй,  укреплЯло  ненависть  к
нетерпимости, презрение к предрассудкам, и, смею сказать, каждое по-своему
обогащало мою духовную жизнь. ‹уиза, сестра моЯ, это вы поистине сотворили
менЯ, это вы менЯ воспитывали вплоть до сегоднЯшнего днЯ.
   - ’ы подлинный ангел чистоты и добродетели! - воскликнула ‹уиза. -  ќто
Я должна пасть перед тобой на колени...
   - Ѓыстрее, быстрее... - раздалсЯ  голос  Ѓенедикта  внизу  лестницы,  -
прощайтесь быстрее! Њадемуазель де ђембо, вас ищет господин де ‹ансак.



8

   ‚алентина выбежала из комнаты;  поЯвление  господина  де  ‹ансака  было
приЯтной длЯ  нее  неожиданностью,  ей  хотелось  приобщить  его  к  своей
радости, но, к великому ее неудовольствию, Ѓенедикт сказал,  что  направил
его по ложному пути и на все его расспросы отвечал, что, покинув праздник,
ничего не слышал о мадемуазель де ђембо.  Ѓенедикт  извинилсЯ,  добавив  в
свое оправдание, что ему  неизвестно  отношение  господина  де  ‹ансака  к
‹уизе. Ќо в глубине души он испытывал какое-то недоброе удовлетворение при
мысли, что незадачливый жених носитсЯ ночью  по  полЯм,  а  он,  Ѓенедикт,
охранЯет его невесту.
   - ‚озможно, Я солгал не так-то уж ловко, -  продолжал  Ѓенедикт,  -  но
двигали мною самые лучшие  побуждениЯ,  и  сейчас  поздно  раскаиватьсЯ  в
содеЯнном.  Џростите,  мадемуазель,  но  вам  следует  не  терЯЯ   времени
возвратитьсЯ в замок. џ провожу вас до ворот парка, а  вы  скажете  вашим,
что  заблудились  и  без  всЯкой  посторонней   помощи,   лишь   благодарЯ
счастливому случаю, нашли дорогу.
   -  ђазумеетсЯ,  после  того  как  господин  де  ‹ансак,   введенный   в
заблуждение, уехал, это, пожалуй, самое благоразумное, что можно  сделать,
- растерЯнно произнесла ‚алентина. - Ђ что, если мы его встретим?
   - ’огда Я скажу ему, - живо подхватил Ѓенедикт,  -  что,  разделЯЯ  его
беспокойство, поскакал вас искать, и фортуна улыбнулась именно мне.
   ‚алентина и в самом деле не без  тревоги  думала  о  всех  последствиЯх
сегоднЯшнего приключениЯ, но в конце концов помочь ничему не могла. ‹уиза,
накинув на плечи шубку,  тоже  спустилась  вниз.  ‚ыхватив  свечу  из  рук
Ѓенедикта, она поднесла ее к лицу сестры, желаЯ хорошенько  разглЯдеть  ее
при свете и полюбоватьсЯ ею.
   - Ѓог мой, - восторженно воскликнула  она,  обращаЯсь  к  Ѓенедикту,  -
посмотрите же, как прекрасна моЯ ‚алентина!
   ‚алентина зарделась, а Ѓенедикт зарделсЯ еще пуще. ‹уиза  была  слишком
опьЯнена своей радостью и не заметила  их  смущениЯ.  Ћна  осыпала  сестру
поцелуЯми, и когда Ѓенедикт чуть ли не силой вырвал ‚алентину  из  объЯтий
‹уизы, та обрушилась на него с упреками. Ќо тут же,  спохватившись,  сколь
несправедлив ее гнев, стремительно бросилась на шею  своему  юному  другу,
уверЯЯ,  что  готова  отдать  всю  кровь  до  последней  капли,  лишь   бы
отблагодарить его за это великое счастье.
   -  „абы  отблагодарить  вас,  Я  попрошу  ‚алентину  последовать  моему
примеру, - добавила она. - ‚алентина,  не  откажи  тоже  дать  сестринский
поцелуй нашему Ѓенедикту за  то,  что  он,  очутившись  наедине  с  тобой,
вспомнил беднЯжку ‹уизу.
   - Ќо это будет  уже  второй  раз  в  течение  одного  днЯ,  -  краснеЯ,
возразила ‚алентина.
   - € последний раз в моей жизни, - добавил  Ѓенедикт,  преклонЯЯ  колено
перед юной графиней. - Џусть же второй поцелуй изгладит памЯть о той муке,
с какой досталсЯ мне первый, хотЯ вы в этом и неповинны.
   Љрасавица ‚алентина уже обрела свою обычную безмЯтежность, но  какаЯ-то
тень прошла по ее безгрешному челу, а взор устремилсЯ к небесам.
   - Ѓог свидетель, - проговорила она, -  поцелуй  этот,  данный  от  всей
души, выражает всю глубину моего уважениЯ.
   €, склонившись к юноше, она легко  коснулась  его  лба  губами.  Ћн  не
посмел ответить ей тем  же,  не  посмел  поцеловать  хотЯ  бы  кончики  ее
пальцев.
   Ѓенедикт поднЯлсЯ с неизъЯснимым чувством уважениЯ и гордости.  Ќикогда
еще не  доводилось  ему  ощущать  такой  сладостной  задумчивости,  такого
нежного волнениЯ, разве что в тот день, когда он, набожный и благочестивый
подросток, пошел к первому причастию,  -  то  был  прекрасный  день,  весь
напоенный благоуханием ладана и распускавшихсЯ цветов.
   Ћни выбрались из сада фермы тем же самым путем, и на сей раз  Ѓенедикт,
шедший впереди ‚алентины, чувствовал себЯ  совершенно  спокойным.  Џоцелуй
как бы свЯзал их свЯщенными братскими  узами.  Ћбоюдное  доверие  росло  с
каждой минутой, и когда они распрощались у ворот парка, Ѓенедикт дал слово
как можно скорее сообщить ‚алентине о ‹уизе.
   - џ не смела вас просить, - призналась ‚алентина, -  и,  однако,  Я  от
души  этого  хочу.  Ќо  матушка  слишком  строго  придерживаетсЯ  светских
условностей!
   - џ готов снести любое  унижение,  лишь  бы  услужить  вам,  -  ответил
Ѓенедикт, - и скажу не хвалЯсь, что не остановлюсь ни перед чем  и  никого
не поставлю в неловкое положение.
   Ћн отвесил глубокий поклон и исчез во мраке.
   ‚алентина подъехала к дому по самой темной аллее парка, но  вскоре  она
заметила среди листвы, под сводами зелени, свет и движущиесЯ огни факелов.
‚есь дом был в тревоге, и графинЯ, котораЯ готова была чуть ли не целовать
руки кучеру, учинила разнос лакею, унижалась перед одними, гневно  кричала
на других, рыдала как мать и тут же командовала всеми как истаЯ  королева;
пожалуй, впервые в жизни она взывала к милосердию чужих людей,  ожидаЯ  от
них помощи.  Ќо,  узнав  топот  иноходца  ‚алентины,  вместо  того,  чтобы
радоватьсЯ, она впала в Ярость, молчавшую до сих пор под влиЯнием тревоги.
„очь прочла в  материнских  глазах  лишь  злобу  за  то,  что  ей  посмели
причинить такие страданиЯ.
   - Ћткуда вы Явились? - громко крикнула она, вцепившись  в  ‚алентину  с
такой силой, что та чуть не рухнула с седла. - ‚ам, как Я  вижу,  нравитсЯ
играть моими чувствами! Ђ вы не подумали,  что  выбрали  весьма  неудачный
момент, чтобы мечтать при луне и блуждать по дорогам? Ќеужели,  по-вашему,
прилично заставлЯть ждать  себЯ  в  такой  поздний  час,  заставлЯть  менЯ
выносить все ваши капризы, когда  Я  изнемогаю  от  усталости?  ’ак-то  вы
уважаете родную мать, Я не говорю уже о дочерней любви!
   Ћна повлекла за собой ‚алентину в гостиную, осыпаЯ ее  самыми  горькими
упреками и самыми жестокими обвинениЯми. ‚алентина пробормотала  что-то  в
свое оправдание; она радовалась, что ее избавили от  необходимости  давать
объЯснениЯ по поводу столь долгой  отлучки,  что  потребовало  бы  от  нее
немалого присутствиЯ духа. ‚ гостиной бабушка мирно  пила  чай  и,  увидев
внучку, протЯнула к ней обе руки.
   - Ќаконец-то,  детка!  Ђ  знаешь,  сколько  беспокойства  причинила  ты
матери? џ была уверена, что ничего дурного с тобой не  могло  случитьсЯ  в
нашей округе, где все почитают имЯ, которое ты носишь. Џоди поцелуй  менЯ,
и забудем все. ђаз ты нашлась, Я поем с аппетитом.  Џосле  этой  трЯски  в
карете Я чертовски проголодалась.
   ‘ этими словами старуха маркиза, сохранившаЯ  еще  все  зубы,  откусила
кусочек гренка, которые  готовила  ей  на  английский  манер  компаньонка.
„остаточно было поглЯдеть, как возитсЯ  компаньонка,  готовЯ  эти  гренки,
чтобы понЯть, сколь требовательна маркиза по  части  стола.  ’ем  временем
графинЯ, чьЯ гордынЯ и бешеный нрав были  в  лучшем  случае  неистребимыми
пороками слишком  впечатлительной  души,  не  сдержав  наплыва  чувств,  в
полуобмороке рухнула в кресло.
   ‚алентина бросилась к матери, встала перед ней  на  колени,  распустила
шнуровку, покрывала ее руки поцелуЯми, обливаЯ их  слезами,  и,  при  виде
материнских  страданий,  искренне  раскаЯлась  в  том,  что   наслаждалась
счастьем нежданной встречи с сестрой. Њаркиза поднЯлась из-за стола, почти
не скрываЯ досады, что ей пришлось прервать ужин;  легко  и  проворно  она
подошла к невестке и стала хлопотать возле нее, уверЯЯ, что все обойдетсЯ.
   Ћткрыв глаза, графинЯ сурово оттолкнула  ‚алентину,  твердЯ,  что  дочь
слишком ее  огорчила  и  поэтому  ее  заботы  претЯт  матери;  и  так  как
несчастнаЯ девушка, сложив руки, все еще рыдаЯ, молила о прощении, ей  был
дан строгий приказ немедленно идти спать и  было  отказано  в  материнском
поцелуе.
   Њаркиза,  которой  нравилось  играть  роль  ангела-хранителЯ  семейства
ђембо, оперлась на руку внучки,  проводила  до  спальни  и,  поцеловав  на
прощание в лоб, сказала:
   - Ќу, ну, малышка, не расстраивайсЯ так. ’воЯ мать весь  вечер  была  в
дурном настроении, но это пустЯки... Ќечего тебе печалитьсЯ, не то  завтра
у тебЯ лицо воспалитсЯ, а это врЯд ли понравитсЯ нашему милейшему ‹ансаку.
   ‚алентина попыталась улыбнутьсЯ, но, очутившись в своей спальне,  сразу
же бросилась на постель, разбитаЯ горем,  счастьем,  усталостью,  страхом,
надеждой - множеством различных чувств, теснившихсЯ в ее сердце.
   —ерез час  в  коридоре  раздались  шаги  и  звон  шпор,  известивших  о
поЯвлении де ‹ансака. Њаркиза,  никогда  не  ложившаЯсЯ  раньше  полуночи,
зазвала  его  в  свои  покои,  и  ‚алентина,  услышав  их   голоса,   тоже
проскользнула в бабушкину спальню.
   - Ћго! - произнесла маркиза с веселым лукавством старости, не  склонным
щадить щепетильность девичества, ибо старость уже не знает этих чувств.  -
џ была уверена, что эта плутовка не спит, а ждет своего жениха,  навострив
ушки, и сердечко у нее бьетсЯ. „а, дети мои, вижу, что пришла  самаЯ  пора
вас поженить.
   ‘лова  бабушки  меньше  всего  отвечали  той   спокойной,   исполненной
достоинства  привЯзанности,  которую  ‚алентина  питала  к  ‹ансаку.   Ћна
недовольно покраснела, но почтительное и кроткое выражение на лице  жениха
успокоило ее.
   - џ и в самом деле не могла уснуть, - произнесла  она,  -  не  испросив
прощениЯ за все то беспокойство, что причинила вам.
   - Љогда любишь человека, - ответил ‹ансак с обычной своей неподражаемой
обходительностью, - милы даже муки, что он тебе причинЯет.
   ‚алентина ушла к себе, смущеннаЯ и взволнованнаЯ.  Ћна  сознавала,  что
виновата  перед  господином  де  ‹ансаком,  пусть  даже  невольно,  ей  не
терпелось признатьсЯ ему во всем, и она  досадовала,  что  лишь  утром  ей
удастсЯ  успокоить  свою  совесть.  Ѓудь  у  ‚алентины   меньше   душевной
деликатности, знай  она  лучше  свет,  она  воздержалась  бы  от  подобных
излиЯний.
   ‚о времЯ вечернего приключениЯ на  долю  господина  де  ‹ансака  выпала
весьма незавиднаЯ роль, и хотЯ помыслы ‚алентины  были  поистине  невинны,
этому светскому человеку не так уж легко было  бы  чистосердечно  простить
свою невесту, котораЯ по уговору с посторонним решилась  обмануть  его.  €
‚алентина  краснела  при  мысли,  что  сама  стала  соучастницей   обмана,
разыгранного с ее будущим мужем.
   Ќа следующее утро она поспешно спустилась в гостиную, где  ее  поджидал
господин де ‹ансак.
   - ќварист, - начала она без обинЯков, - у менЯ на сердце тайна,  и  она
тЯготит менЯ - Я обЯзана сказать вам все. …сли Я виновата, пожурите  менЯ,
но зато вы не сможете упрекнуть менЯ в нечестности.
   - Ћ боже мой, дорогаЯ ‚алентина, как вы менЯ перепугали!  —то  означает
сие торжественное вступление?  Џодумайте  только,  в  какое  положение  вы
поставите нас обоих... Ќет, нет, не желаю ничего слышать. ‚едь  сегоднЯ  Я
расстаюсь с вами, менЯ призывает служебный долг, и там, вдали  от  вас,  Я
буду печально ждать  конца  бесконечно  длинного  месЯца,  препЯтствующего
моему счастью, потому-то Я и не желаю  омрачать  сегоднЯшний  и  без  того
печальный  день  вашей  исповедью,  котораЯ,  как  видно,  достанетсЯ  вам
нелегко. —то бы вы мне ни сказали, какое бы "преступление"  ни  совершили,
заранее  прощаю  вас.  Џослушайте  менЯ,  ‚алентина,  ваша  душа   слишком
прекрасна, жизнь ваша слишком чиста, дабы Я дерзнул  взЯть  на  себЯ  роль
исповедника.
   -  ЊоЯ  исповедь  ничуть  не  огорчит  вас,  -   возразила   ‚алентина,
приободреннаЯ разумными доводами жениха. - …сли даже вы  обвините  менЯ  в
излишней неосмотрительности, Я уверена,  вы  порадуетесь  вместе  со  мной
событию, которое переполнЯет менЯ счастьем. џ нашла свою сестру.
   - ’ише! - живо отозвалсЯ господин де ‹ансак с комическим ужасом.  -  Ќе
произносите здесь этого слова! ‚аша матушка и без того что-то подозревает,
и это приводит ее в отчаЯние. Ђ что будет, великий боже, если она  узнает,
как далеко все зашло? Џоверьте мне, дорогаЯ  моЯ  ‚алентина,  храните  эту
тайну в глубине своего сердца и не говорите о ней даже со мной. €наче Я не
смогу так успешно убеждать в обратном вашу матушку, как мне удавалось  это
до сих пор делать с вполне невинным видом. € к тому же,  -  добавил  он  с
улыбкой, смЯгчавшей суровый смысл его слов, - Я  еще  не  ваш  повелитель,
иными словами - не ваш защитник, и посему не считаю себЯ вправе  разрешить
вам акт открытого мЯтежа против  материнской  воли.  Џодождите  месЯц.  Ћн
покажетсЯ вам не столь тоскливо долгим, как мне.
   ‚алентина, которой не  терпелось  облегчить  свою  совесть  и  поведать
тайну,  скрывавшую  некое  весьма  щекотливое  обстоЯтельство,  безуспешно
настаивала на своем. ѓосподин де ‹ансак не желал ничего слушать, и в конце
концов ему удалось убедить ‚алентину в том, что она не обЯзана ему  ничего
сообщать.
   €стина же заключалась в том, что господин де ‹ансак родилсЯ  в  знатной
семье, занимал важный дипломатический  пост;  он  был  умен,  обаЯтелен  и
хитер, но запуталсЯ в долгах и  ни  за  что  на  свете  не  согласилсЯ  бы
отказатьсЯ от руки и состоЯниЯ мадемуазель де ђембо. †ивЯ в вечном  страхе
не угодить матери или дочери, он тайком вступал в сговор с той  и  другой,
потакал их вкусам, делал вид, что разделЯет чувства и  мнениЯ  каждой,  и,
ничуть не интересуЯсь историей с ‹уизой, твердо решил не вмешиватьсЯ в  ее
дела, пока не сможет собственной властью покончить их  в  желательном  длЯ
него направлении.
   ‚алентина принЯла  осторожность  господина  де  ‹ансака  за  молчаливое
согласие и, успокоившись  на  сей  счет,  обратилась  помыслами  к  грозе,
котораЯ неминуемо должна была разразитьсЯ при встрече с матерью.
   Ќакануне вечером пронырливый и подлый лакей, уже распустивший  слухи  о
поЯвлении ‹уизы, вошел в спальню графини Якобы за  тем,  чтобы  подать  ей
лимонад, и между ними состоЯлась следующаЯ беседа.



9

   - Њадам велели мне вчера навести справки о...
   - „овольно. Ќикогда не произносите при мне  этого  имени.  “далось  вам
что-нибудь узнать?
   - „а, мадам, думаю, что Я на верном пути.
   - ’огда говорите.
   - Ќе осмелюсь утверждать, мадам, что все так и есть, как Я предполагаю.
Ќо одно мне известно:  на  ферме  ѓранжнев  около  трех  недель  проживает
женщина, которую  дЯдюшка  ‹ери  выдает  за  свою  племЯнницу  и  котораЯ,
по-моему, и есть та, кого мы ищем.
   - Ђ вы ее видели?
   - Ќет, мадам. ‚прочем, Я не знаю мадемуазель... и никто здесь  тоже  не
знает.
   - Ђ что говорЯт крестьЯне?
   - Љто говорит, что это действительно родственница ‹ери, недаром же,  по
их словам, одеваетсЯ она не как барышнЯ, да и живет у них в  комнатке  длЯ
прислуги. Ћни полагают, будь это  мадемуазель...  ее  на  ферме  иначе  бы
принЯли. Њадам знает, как ‹ери ей преданы.
   - ‘овершенно верно. ’етушка ‹ери была ее  нЯнькой  еще  в  те  времена,
когда рада была заработать себе на пропитание. Ќо что говорЯт другие?  Љак
случилось, что никто из здешних жителей не может с  уверенностью  сказать,
она это или нет, хотЯ все ее знали раньше?
   - ‚о-первых, мало кто видел ее в ѓранжневе, там место  глухое.  „а  она
почти и не выходит из дому, а если выходит,  то  накидывает  плащ,  потому
что, говорЯт, она больна. ’е, что с ней  встречались,  не  успели  ее  как
следует разглЯдеть и уверЯют, что, дескать, пЯтнадцать  лет  назад  видели
пухленькую да румЯную барышню, а вот  эта  худаЯ  и  бледнаЯ.  ’акие  вещи
выЯснить трудно, тут надо действовать умело и настойчиво.
   - џ дам вам сто франков, †озеф, если вы возьметесь за это дело.
   -   „остаточно   одного   приказаниЯ    мадам,    -    ответил    лакей
лицемерно-смиренным тоном. - Ќо пусть мадам не посетует, если Я не добьюсь
успеха так быстро, как бы ей хотелось;  ведь  здешние  крестьЯне  -  народ
лукавый, недоверчивый, а главное, до того зловредный,  что  забывают  свои
старинные обЯзанности и рады до смерти поступить наперекор вашей воле...
   - ‡наю, что они менЯ не любЯт, и лишь  радуюсь  этому.  Ќенависть  этих
людей менЯ не тревожит, напротив, только делает мне честь. Ќо разве мэр не
велел привести к себе эту незнакомку и не расспросил ее?
   - Њадам известно, что  мэр  -  тоже  родич  ‹ери,  он  двоюродный  брат
фермера, а в этой семейке все друг за дружку держатсЯ, спелись,  как  воры
на Ярмарке...
   †озеф даже улыбнулсЯ собственному красноречию и остроумию.  ѓрафинЯ  не
снизошла до его переживаний и продолжала:
   -  „ействительно,  ужасно  неудобно,  что   должность   мэра   занимают
крестьЯне, это дает им над нами известное преимущество!
   "Ќадо бы, - подумала она, - занЯтьсЯ  этим  вопросом  и  сменить  мэра,
пускай-ка мой зЯть возьмет на себЯ труд найти ему замену. Ђ пока  за  мэра
потрудЯтсЯ его помощники".
   Ќо графинЯ тут же вернулась  к  прежнему  разговору  и  сделала  весьма
здравое замечание, которое подсказывает человеку лишь  внезапное  озарение
ненависти:
   - …сть еще одно средство, - проговорила она, - можно послать  на  ферму
Љатрин и потом заставить ее все рассказать.
   - ќто кормилицу-то мадемуазель ‚алентины! „а мадам  и  не  подозревает,
какаЯ она хитрюга. ‚озможно, она и так знает больше чем нужно.
   - Ќо должно же в конце концов существовать какое-нибудь средство,  -  с
раздражением произнесла графинЯ.
   - …сли мадам разрешит мне действовать...
   - Љонечно, разрешу.
   - ‚ таком случае надеюсь завтра же узнать то, что интересует мадам.
   Ќа следующий день, в шесть часов утра, когда  в  дальнем  конце  долины
зазвонили к ранней обедне, а солнце позолотило все крыши в  округе,  †озеф
направилсЯ к самой уединенной,  но  и  лучше  всего  обрабатываемой  части
долины: здесь лежали земли ђембо, плодородный участок,  некогда  проданный
как национальное имущество, затем  выкупленный  при  €мперии  на  приданое
мадемуазель иньон, дочери  богатого  мануфактуриста,  на  которой  вторым
браком женилсЯ генерал, граф де ђембо. €мператор  любил  сочетать  древние
имена и новые  состоЯниЯ;  этот  брак  был  заключен  по  его  высочайшему
повелению, и новоЯвленнаЯ графинЯ вскоре  превзошла  в  гордыне  старинную
знать, которую люто ненавидела, решив, однако, любой  ценой  завладеть  ее
титулами и привилегиЯми.
   ЋтправлЯЯсь на ферму и боЯсь  спугнуть  ее  обитателей,  лакей  выдумал
довольно хитроумную историю. “ него в  запасе  было  немало  проделок,  не
хуже, чем у самого ‘калена, с помощью которых ничего не  стоило  одурачить
простоватых фермеров, но, на свою беду, подходЯ к ферме, первым,  кого  он
встретил  у  ѓранжнева,  был  Ѓенедикт,  человек  еще   более   тонкий   и
недоверчивый, чем сам †озеф. ћноша тотчас же  припомнил,  что  недавно  на
каком-то деревенском празднике уже видел этого субъекта, который,  хоть  и
ЯвилсЯ в черном фраке, хоть и старалсЯ поразить светскостью манер пивших с
ним пиво фермеров, был ими высмеЯн как лакей, каким он и ЯвлЯлсЯ. Ѓенедикт
сразу смекнул, что необходимо увести  подальше  от  фермы  этого  опасного
соглЯдатаЯ, и,  рассыпаЯсь  в  любезностЯх,  приправленных  немалой  дозой
иронии,  потащил  его  чуть  ли   не   силком   осматривать   виноградник,
расположенный на отшибе. Џри этом он делал вид,  что  безоговорочно  верит
словам  †озефа,  заЯвлЯвшего,  что  он-де  главный  управитель   замка   и
доверенное лицо господ де ђембо,  и  с  притворным  вниманием  слушал  его
болтовню. †озеф решил воспользоватьсЯ благоприЯтным случаем, и  уже  через
десЯть минут его намерениЯ и  планы  стали  длЯ  Ѓенедикта  Яснее  Ясного.
Џоэтому юноша держалсЯ настороже и поспешил рассеЯть все  сомнениЯ  †озефа
относительно ‹уизы, и притом с таким простодушным видом, что  окончательно
одурачил  лакеЯ.  ’ем  не  менее  Ѓенедикт  понимал,   что   всего   этого
недостаточно,  что  следует  раз  и  навсегда  положить  конец   нечистому
любопытству этого соглЯдатаЯ, и  тут  его  осенила  мысль  как  лучше  его
обезвредить.
   - …й-богу, господин †озеф, - проговорил он, - до чего же Я рад, что  мы
встретились. “ менЯ как раз есть длЯ вас интересное дельце.
   †озеф  распустил  свои  огромные,  истинно  лакейские  уши,  подвижные,
умеющие схватывать все на лету и бдительно хранить до поры до времени, как
клад в пещере, словом, такие уши, длЯ которых ничего не пропадает, где все
найдет свое место.
   - евалье де ’риго, - продолжал Ѓенедикт, -  помещик,  живет  отсюда  в
трех лье и производит столь жестокие опустошениЯ среди зайцев и куропаток,
что после него лучше с ружьем и не ходи; так вот, он мне позавчера говорил
(мы с ним как раз подстрелили в кустах штук двадцать  перепелок,  ибо  сей
доблестный немврод такой же заЯдлый браконьер, как и любой лесничий),  так
вот, он сказал мне позавчера, что был бы счастлив иметь в услужении такого
расторопного человека, как вы.
   - Ќеужели господин ’риго так и сказал? - не  без  волнениЯ  переспросил
†озеф.
   - Љонечно, - подтвердил Ѓенедикт. - —еловек он  богатый,  не  мелочной,
щедрый, ни во что не вмешиваетсЯ, любит только охоту  да  пиры,  строг  со
своими гончими, ласков со своими слугами, ненавидит домашние дрЯзги,  хотЯ
обкрадывают его с тех пор, как он поЯвилсЯ на свет божий, да и грех его не
обкрадывать. ’акой человек, как вы, получивший известное  воспитание,  мог
бы вести все его счета, пресек бы злоупотреблениЯ в доме и не противоречил
бы хозЯину, когда тот встает из-за стола;  такой  человек,  как  вы,  шутЯ
добьетсЯ всего от столь покладистого хозЯина, он будет  царить  в  доме  и
получать в четыре раза больше, чем у графини де  ђембо.  Ђ  ведь  вам  при
желании  ничего  не  стоит  добитьсЯ  всех  этих  благ,  господин   †озеф,
немедленно идите к шевалье и представьтесь ему.
   - €ду, и немедлЯ! - воскликнул †озеф, который уже слышал об этом  месте
и считал его весьма выгодным.
   - Џостойте-ка, - продолжал Ѓенедикт, - надо вам сказать, что из-за моей
страсти к охоте, а главное, благодарЯ  высокочтимой  нашей  семье,  добрый
шевалье  выказывает  нам  поистине  удивительное  расположение,   и   если
кто-нибудь  будет  иметь  несчастье  не  понравитьсЯ  мне   или   повредит
кому-нибудь из наших, его даже на порог не пустЯт.
   ’он, каким была произнесена эта фраза, открыл †озефу глаза.  ‚ернувшись
в замок, он заверил графиню, что все это сплетни, сумел выманить у нее сто
франков  в  награду  за  свое  усердие  и  хлопоты  и  спас  ‚алентину  от
мучительного допроса, которому собиралась подвергнуть  ее  мать.  Ђ  через
неделю он поступил к шевалье де ’риго, которого не обкрадывал  (†озеф  был
слишком умен, а хозЯин слишком глуп, чтобы стоило красть у него  открыто),
а просто грабил его добро, как в завоеванной стране.
   ЃоЯсь упустить столь удачный  случай,  хитроумный  †озеф  простер  свою
преданность  Ѓенедикту  до  того,  что  дал  графине  ложные  сведениЯ   о
местопребывании ‹уизы. —ерез три днЯ он без труда провел мадам  де  ђембо,
выдумав новую сказку об отъезде ‹уизы. Џосле ухода  с  места  ему  удалось
также сохранить доверие  прежней  хозЯйки.  Ћн  легко  добилсЯ  разрешениЯ
перейти на новую должность, и мадам де ђембо вскоре окончательно забыла  и
его самого и его наветы. Њаркиза, любившаЯ ‹уизу так, как не любила никого
на свете, тоже приступила к ‚алентине с расспросами.  Ќо  девушка  слишком
хорошо знала нестойкий характер  бабки,  ее  легкомыслие,  и  не  решилась
поверить столь великую тайну любЯщему,  но  слабому  сердцу.  ѓосподин  де
‹ансак уехал, и в ђембо, где через  месЯц  решено  было  сыграть  свадьбу,
остались три женщины. ‹уиза, котораЯ, в отличие  от  ‚алентины,  не  очень
верила в добрые намерениЯ господина  де  ‹ансака,  решила  воспользоватьсЯ
благоприЯтным  случаем  и,  знаЯ,  что  сестра  получит   перед   свадьбой
относительную свободу, надеЯлась видетьсЯ с ней чаще, и поэтому через  три
днЯ после  деревенского  праздника  Ѓенедикт,  которому  она  вручила  длЯ
передачи письмо, ЯвилсЯ в замок.
   ѓордый и высокомерный, он ни за какие блага мира не пришел бы  сюда  по
делам дЯди, но длЯ ‹уизы, длЯ ‚алентины, длЯ этих двух женщин, которым  он
в своей привЯзанности не мог даже подобрать достойных  слов,  -  ради  них
обеих он  счел  долгом  чести  вынести  презрительные  взглЯды  графини  и
покровительственную любезность маркизы. ‚оспользовавшись  знойным  днем  и
знаЯ, что в жару ‚алентина не уйдет из дома,  он  захватил  набитый  дичью
Ягдташ,  надел  простую  блузу,  соломенную   шлЯпу   и   гетры,   словом,
замаскировалсЯ под сельского охотника и отправилсЯ в путь, уверенный,  что
это обличье не  вызовет  у  графини  такого  раздражениЯ,  как  изысканный
городской нарЯд.
   ‚алентина сидела в своей комнате  и  писала.  Ќе  знаю,  какое  смутное
чувство  ожиданиЯ  заставлЯло  дрожать  ее  руку,   но,   выводЯ   строки,
адресованные сестре, она всем своим существом ощущала, что гонец, которому
поручено доставить ‹уизе письмо, уже  недалеко.  Џри  обычном  деревенском
шуме, будь то конский топот, лай собаки,  она  вздрагивала,  вскакивала  с
места и бросалась к окну, призываЯ в сердце своем ‹уизу и Ѓенедикта, ибо в
Ѓенедикте длЯ нее прежде  всего  словно  воплотилась,  -  вернее,  так  ей
казалось, - часть души ‹уизы, отторгнутой от нее.
   Љогда наконец ее утомило это неодолимое волнение,  когда  она  захотела
отвлечьсЯ,  слух  ее  вновь  очаровал  прекрасный  чистый   голос,   голос
Ѓенедикта, который она уже слышала ночью на берегах ќндра. Џеро выпало  из
ее пальцев. ‘ восхищением внимала она наивной,  незатейливой  мелодии,  от
которой напрЯгсЯ каждый ее нерв. ѓолос  Ѓенедикта  доносилсЯ  с  тропинки,
огибавшей ограду парка и спускавшейсЯ с крутого пригорка. Ћтсюда,  с  этой
высоты, голос  певца,  перелетавший  через  верхушки  деревьев,  отчетливо
выводил слова деревенской песенки, очевидно желаЯ предупредить ‚алентину о
своем поЯвлении:

   Џослушай, пастушка ‘оланж,
   Џризывную горлинки песню...

   Џо натуре ‚алентина была достаточно романтичной особой, сама,  впрочем,
об этом не догадываЯсь, ибо девичье сердце еще не познало любви. Ќо  в  те
минуты, когда она бестрепетно предавалась чистому, целомудренному чувству,
юнаЯ ее головка становилась беззащитной, жаждала всего, что хоть отдаленно
напоминало приключение. ‚оспитаннаЯ под  строгим  надзором,  в  соблюдении
холодных и чопорных обычаев,  так  редко  имела  она  случай  наслаждатьсЯ
свежестью чувств и поэзией, свойственной ее возрасту!
   “крывшись за гардиной, она вскоре заметила Ѓенедикта,  спускавшегосЯ  с
пригорка. Ќикто не назвал бы Ѓенедикта красавцем, но изЯщество его  фигуры
бросалось  в  глаза.  „еревенский  костюм,  который  он   носил   не   без
театральности, легкий, уверенный шаг по самому краю обрыва, огромный белый
пес в рыжих  подпалинах,  прыгавший  вокруг  хозЯина,  а  особенно  песнЯ,
призывнаЯ и властнаЯ, - с лихвой восполнЯли красоту лица; поЯвление  юноши
на фоне этой чисто сельской сцены, котораЯ  в  силу  ухищрений  искусства,
этого извечного грабителЯ природы, походила на оперную декорацию, -  всего
этого оказалось достаточно, чтобы смутить юную  головку  и  придать  некий
оттенок кокетства простой церемонии доставки письма.
   ‚алентину так и подмывало сбежать в парк, открыть  калитку,  выводившую
на  тропку,  нетерпеливо  протЯнуть  руку  за  письмом,  которое,  как  ей
чудилось, несет Ѓенедикт. Ќо все это было бы довольно  опрометчиво.  Њысль
более  похвальнаЯ,  нежели  предчувствие  опасности,  удержала   ее:   она
побоЯлась дважды нарушить семейные  запреты,  идЯ  навстречу  приключению,
отказатьсЯ от которого, однако, была не в силах.
   €так, она решила ждать второго сигнала, чтобы спуститьсЯ вниз, и вскоре
весь замок огласил злобный собачий лай. ќто Ѓенедикт стравил своего пса  с
хозЯйским, желаЯ объЯвить о своем приходе наиболее шумным образом.
   ‚алентина быстро спустилась вниз; инстинкт подсказал ей,  что  Ѓенедикт
предпочтет обратитьсЯ к маркизе, ибо она была более доступна в  обращении.
Џоэтому-то ‚алентина поспешила к  бабушке,  котораЯ  любила  подремать  на
канапе в салоне, и, осторожно разбудив старушку,  под  каким-то  предлогом
уселась с ней рЯдом.
   —ерез несколько минут слуга доложил, что пришел племЯнник ‹ери и просит
разрешениЯ предстать перед маркизой, засвидетельствовать ей свое  почтение
и преподнести дичь.
   - Ѓез  его  почтениЯ  Я  уж  как-нибудь  обойдусь,  -  ответила  стараЯ
сумасбродка, - а вот дичину приму охотно. ‚ведите его.




—Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ


10

   Џри виде юноши - своего соучастника, которого она  сама  поощрила,  ибо
намеревалась вручить ему на глазах бабушки секретное послание, - ‚алентина
почувствовала укоры совести. Ћна невольно покраснела, и отблеск ее румЯнца
как бы пал на щеки Ѓенедикта.
   - Ђх, это ты, мой мальчик! - произнесла маркиза, положив на  софу  свою
коротенькую пухлую ножку жестом жеманницы времен  ‹юдовика  XV.  -  ‚ходи,
будешь гостем. Ќу, как у вас на  ферме  дела?  Љак  тетушка  ‹ери  и  твоЯ
миленькаЯ кузина? Љак все прочие?
   Џотом, не удостоив  выслушать  ответ,  она  погрузила  руку  в  Ягдташ,
который Ѓенедикт скинул с плеча.
   - Ћ, действительно, дичь чудеснаЯ! ’ы сам ее подстрелил? џ слыхала, что
с твоего соизволениЯ ’риго браконьерствует потихоньку на наших землЯх?  Ќо
за такую добычу ты заслуживаешь полного отпущениЯ грехов...
   - Ђ вот эта случайно попалась в мои силки, - сказал  Ѓенедикт,  вынимаЯ
из-за пазухи живую синичку. -  ’ак  как  это  очень  редкаЯ  разновидность
синицы, Я подумал было, что мадемуазель присоединит ее к своей  коллекции,
поскольку она занимаетсЯ естественной историей.
   ЏередаваЯ птичку ‚алентине и делаЯ  вид,  будто  боитсЯ  упустить  свою
пленницу, он действовал с наигранной осторожностью  и  медлительностью.  Ђ
сам, воспользовавшись благоприЯтным моментом, сумел  передать  ей  письмо,
‚алентина отошла к окну, как бы намереваЯсь получше разглЯдеть синичку,  и
незаметно спрЯтала письмо в карман.
   - Ќо тебе, должно быть, жарко, милый?  -  сказала  маркиза.  -  Џоди  в
буфетную, выпей там чего-нибудь, освежись.
   ‚алентина заметила, что на губах  Ѓенедикта  промелькнула  высокомернаЯ
улыбка.
   - Њожет быть, вы предпочитаете выпить воды с гранатовым соком?  -  живо
спросила она.
   €, взЯв графин, стоЯвший на столике за спиной маркизы, она налила  воду
в  стакан,  чтобы  собственноручно  попотчевать  гостЯ.  Џоблагодарив   ее
взглЯдом, Ѓенедикт обогнул софу и взЯл стакан,  счастливый  уже  тем,  что
может  притронутьсЯ  к  хрусталю,  которого  коснулась  белоснежнаЯ  ручка
‚алентины.
   Њаркиза вдруг закашлЯлась, и Ѓенедикт быстро спросил ‚алентину:
   - —то ответить на просьбу, заключающуюсЯ в этом письме?
   - Љакова бы ни была эта просьба, ответьте "да",  -  сказала  ‚алентина,
испуганнаЯ подобной смелостью.
   Ѓенедикт обвел внимательным взглЯдом богато и  изЯщно  убранный  салон,
Ясные, как родниковаЯ вода, зеркала, натертый до блеска  паркет,  все  эти
изысканные и роскошные вещицы, о назначении которых на ферме не имели  еще
представлениЯ. Ќе впервые попадал он в богатый дом, и сердце его не  сжала
зависть при виде всех этих безделушек, даруемых фортуной,  что  непременно
случилось бы с Ђтенаис. ’ем не менее ему невольно пришла в  голову  мысль,
ранее  никогда  его  не  посещавшаЯ:  общество  воздвигло  между   ним   и
мадемуазель де ђембо неодолимую преграду.
   "Љ счастью, - подумал он, - встречи с ней не сулЯт мне  ни  опасностей,
ни страданий. Ќикогда Я не влюблюсь в нее".
   - Ќу что ж, девочка, сЯдь за фортепьЯно и спой  опЯть  тот  же  романс,
который ты не успела мне давеча допеть.
   ‘таруха маркиза прибегла к  этой  ловкой  выдумке,  желаЯ  дать  понЯть
Ѓенедикту, что тому пора идти в людскую.
   - „орогаЯ бабушка, - возразила ‚алентина, - вы же знаете, что Я не пою;
но  если  вы  любите  хорошую  музыку,  если  хотите   получить   истинное
удовольствие, попросите спеть нашего гостЯ.
   - ‚от как? - удивилась маркиза. - Ќо откуда ты это знаешь, дочка?
   - Њне говорила Ђтенаис, - ответила ‚алентина, потупив взор.
   - —то же, если это верно, мой мальчик, доставь мне это удовольствие,  -
сказала маркиза, - попотчуй  менЯ  деревенской  песенкой.  Џусть  уши  мои
отдохнут от этого ђоссини, в котором Я ровно ничего не смыслю.
   Ѓенедикт слегка смутилсЯ при мысли, что на звук его голоса  в  гостиной
может поЯвитьсЯ гордЯчка графинЯ, но он был тронут  стараниЯми  ‚алентины,
стремившейсЯ удержать его здесь подольше и даже усадившей  в  кресло,  ибо
маркиза, при всей своей снисходительности к простому люду, ни  за  что  на
свете не решилась бы предложить племЯннику своего фермера  присесть  в  ее
присутствии.
   Љрышку фортепьЯно открыли. ‚алентина  села,  поставив  рЯдом  со  своим
складным стулом второй длЯ Ѓенедикта. Ќо Ѓенедикт, стремЯсь  показать  ей,
что не заметил обиды, предпочел петь стоЯ.
   ‘  первых  же  нот  ‚алентина  покраснела,  затем   побледнела,   слезы
навернулись ей  на  глаза;  но  мало-помалу  она  успокоилась,  пальцы  ее
заскользили по клавишам в такт песни, а ухо радостно внимало ей.
   ‘начала  маркиза  слушала  певца  с  удовольствием.  Ќо  так  как   дух
праздности не позволЯл ей долго  сидеть  на  одном  месте,  она  вышла  из
гостиной, потом вошла, потом снова вышла.
   - ќту песню, - проговорила ‚алентина, оставшись в одну из этих  отлучек
наедине с Ѓенедиктом, - особенно часто пела мне сестра, когда Я  была  еще
ребенком, и Я нарочно просила ‹уизу сесть на самую  вершину  холма,  чтобы
послушать, как эхо повторЯет ее голос. џ запомнила эту песню  навсегда,  и
сейчас, когда вы начали ее, Я чуть было не заплакала.
   - џ запел ее с умыслом, - ответил Ѓенедикт, - Я как бы говорил  с  вами
от имени ‹уизы...
   Ќо имЯ это замерло  на  губах  Ѓенедикта,  так  как  в  гостиную  вошла
графинЯ. Џри виде дочери в обществе незнакомого юноши  она  уставилась  на
молодую  пару  светлыми  удивленными  глазами.  ‘начала  она   не   узнала
Ѓенедикта, на  которого  даже  не  взглЯнула  во  времЯ  праздника,  и  от
неожиданности застыла на месте. Џотом, признав  своего  дерзкого  вассала,
осмелившегосЯ запечатлеть поцелуй на  щеках  ее  дочери,  она,  бледнаЯ  и
трепещущаЯ, шагнула  вперед,  попыталась  было  заговорить,  но  внезапнаЯ
спазма сдавила ей горло. Љ счастью, комический случай уберег Ѓенедикта  от
ее гневной вспышки. ‘ераЯ борзаЯ графини дерзко приблизилась к охотничьему
псу  Ѓенедикта,  пыльному,  тЯжело  дышавшему  от  жары  и  без  церемоний
разлегшемусЯ под фортепьЯно. ќтот рассудительный и спокойный пес по кличке
Џерепел дал обнюхать себЯ с головы до ног и в ответ на все  оскорбительные
действиЯ хозЯина только молча ощерил свои длинные белые  клыки.  Ќо  когда
высокомернаЯ и неучтиваЯ борзаЯ решила перейти  к  оскорблению  действием,
Џерепел, не спускавший никому обиды, только что отбившийсЯ во дворе  замка
от нападениЯ трех догов, поднЯлсЯ и повалил своего изЯщного противника  на
пол. ЃорзаЯ с  жалобным  визгом  бросилась  к  хозЯйке,  ища  защиты.  ќто
происшествие дало  Ѓенедикту  возможность  ретироватьсЯ,  под  благовидным
предлогом увести с глаз растерЯвшейсЯ  графини  дерзкого  Џерепела,  Якобы
затем, чтобы задать ему трепку, хотЯ в душе юноша благодарил  пса  за  его
неприличное поведение.
   Љогда Ѓенедикт вышел, сопровождаемый обиженным  визгом  борзой,  глухим
рычанием Џерепела и трагическими восклицаниЯми графини,  он  наткнулсЯ  на
маркизу, котораЯ, дивЯсь всему этому гаму, спросила, что случилось.
   - Њой пес чуть не задавил борзую графини, - ответил Ѓенедикт  притворно
печальным голосом и скрылсЯ.
   Ћн возвращалсЯ домой с немалым запасом ненависти, смешанной  с  иронией
по  адресу  знати,  и  не  без  горечи  посмеивалсЯ  над  своим   утренним
происшествием. ‚месте с тем  он  показалсЯ  себе  жалким,  особенно  когда
припомнил, что предвидел оскорблениЯ куда более страшные и что, прощаЯсь с
‹уизой   несколько   часов   тому   назад,   кичилсЯ   своим   Язвительным
хладнокровием. ‚ конце концов он решил, что самым  смешным  персонажем  во
всем этом приключении все же оказалась графинЯ,  и  вернулсЯ  на  ферму  в
веселом расположении духа. ‘лушаЯ его рассказы, Ђтенаис хохотала до  слез,
‹уиза плакала, услышав о том, как ‚алентина  принЯла  ее  письмо  и  сразу
узнала ту  песенку,  что  спел  ей  Ѓенедикт.  Ќо  Ѓенедикт  не  осмелилсЯ
похвастатьсЯ своим визитом в присутствии дЯдюшки ‹ери. Ќе  такой  тот  был
человек, чтобы радоватьсЯ шутке, из-за которой можно лишитьсЯ  тысЯчи  экю
ежегодного дохода.
   - —то все это означает? - спросила маркиза, входЯ в гостиную.
   - Ќадеюсь, вы мне это объЯсните, - ответила графинЯ.  -  ђазве  вас  не
было здесь, когда пришел этот человек?
   - Љакой человек? - удивилась маркиза.
   -  ѓосподин  Ѓенедикт,  -  сконфуженно  вмешалась  ‚алентина,  стараЯсь
приободритьсЯ. - Њатушка, он принес вам дичь, бабушка просила его спеть, а
Я ему аккомпанировала...
   - ‡начит, он пел длЯ вас, мадам? - обратилась графинЯ к свекрови. - Ќо,
если не ошибаюсь, вы слушали его из соседней комнаты.
   - ‚о-первых, его попросила не Я, а ‚алентина, - ответила старуха.
   - ‘транно, - бросила графинЯ, устремив на дочь проницательный взглЯд.
   - Њатушка, - всЯ вспыхнув, проговорила ‚алентина, - Я  сейчас  вам  все
объЯсню. Њое фортепьЯно ужасно расстроено, вы сами знаете, а настройщика в
округе нет; молодой человек - музыкант и, кроме  того,  умеет  настраивать
фортепьЯно... Њне сказала об этом Ђтенаис, у нее тоже есть  фортепьЯно,  и
она часто прибегает к помощи своего кузена.
   - “ Ђтенаис  есть  фортепьЯно!  Њолодой  человек  -  музыкант!  —то  за
странные истории вы мне рассказываете?
   - Ќо это чистаЯ правда, - подтвердила маркиза. - ‚ы просто  не  желаете
понЯть, что сейчас во  ”ранции  все  получают  образование!  ‹ери  -  люди
богатые, они хотЯт развивать таланты своих детей. € хорошо  делают,  нынче
это в моде; и  смешно  против  этого  возражать.  ќтот  мальчик  и  впрЯмь
прекрасно поет. џ слушала его из прихожей и получила удовольствие. —то,  в
сущности,  произошло?..  Ќеужели  вы  думаете,   что   ‚алентине   грозила
опасность, когда Я находилась всего в двух шагах?
   - Ћ мадам, - ответила графинЯ, - вы всегда  самым  неожиданным  образом
перетолковываете мои мысли.
   - —то поделаешь, если они у вас такие странные! ‚озьмите  хоть  сейчас,
ну чего вы так перепугались, застав свою дочь  за  фортепьЯно  в  обществе
мужчины? ђазве заниматьсЯ пением такой уж грех? ‚ы менЯ упрекаете  в  том,
что Я оставила их на минуту одних, будто... Ћ  боже  мой,  неужели  вы  не
разглЯдели этого мальчика? Ќе заметили, что он страшен, как смертный грех?
   - Њадам, - возразила графинЯ, и  в  голосе  ее  прозвучало  глубочайшее
презрение, - легче всего истолковать таким образом мое неудовольствие,  но
коль скоро мы все  равно  не  можем  сговоритьсЯ  по  многим  вопросам,  Я
обращаюсь к своей дочери. ‚алентина, надеюсь, вы сами понимаете,  что  эти
вульгарные мысли мне просто приписаны. џ достаточно  хорошо  изучила  вас,
дочь моЯ, и знаю, что человек подобного рода не мужчина в ваших  глазах  и
что не в его власти скомпрометировать вас. Ќо  Я  ненавижу  даже  малейшее
нарушение приличий и считаю, что вы недостаточно их блюдете.  Џоймите  же,
самое страшное на свете -  это  попасть  в  смешное  положение.  “  вас  в
характере чересчур  много  благожелательности,  вы  ведете  себЯ  чересчур
непринужденно  с  низшими.  Џомните,  что  они  вам  за  это   ничуть   не
признательны, они лишь будут злоупотреблЯть вашими слабостЯми, и чем лучше
с ними обращаешьсЯ, тем они становЯтсЯ неблагодарнее.  Џоверьте  опытности
вашей матери и впредь следите за собой. “же не в первый раз  Я  делаю  вам
подобный упрек: вам следует вести себЯ с большим достоинством. € рано  или
поздно вы почувствуете последствиЯ этого.  —ернь  не  понимает,  до  какой
грани ей дозволено дойти и где следует остановитьсЯ. ќта  девочка  Ђтенаис
ведет себЯ с вами возмутительно фамильЯрно. џ  терплю  это,  ибо  в  конце
концов она женщина. Ќо Я была бы не слишком польщена, если бы ее  жених  в
публичном месте обратилсЯ к вам развЯзным тоном. ќтот юноша  весьма  дурно
воспитан, как и все люди его класса, и ему совершенно  не  хватает  такта.
ѓосподин де ‹ансак, который любит иной раз  разыграть  либерала,  чересчур
переоценил его, когда говорил с ним как с человеком умным. „ругой  на  его
месте не пошел бы танцевать, а он предерзко поцеловал вас, дочь  моЯ...  џ
не упрекаю вас за это, - добавила графинЯ, видЯ, что ‚алентина  растерЯнно
вспыхнула, - Я знаю, что вам самой была  неприЯтна  подобнаЯ  дерзость,  и
если Я ныне напоминаю вам об этом случае, то лишь затем,  чтобы  показать,
как важно держать на почтительном расстоЯнии всех этих людишек.
   ‚о времЯ этой речи маркиза, сидевшаЯ в уголку, только плечами пожимала.
‚алентина, подавленнаЯ неумолимостью материнской  логики,  пробормотала  в
ответ:
   - Њатушка, ведь только из-за фортепьЯно Я решила, что... џ не подумала,
что это неприлично...
   - …сли вести себЯ  как  подобает,  -  ответила  графинЯ,  обезоруженнаЯ
покорностью дочери, - то можно и позвать  его,  не  нарушаЯ  приличий.  ‚ы
говорили с ним о настройке?
   - џ хотела, но...
   - ‚ таком случае пусть его вернут.
   ѓрафинЯ позвонила и велела привести Ѓенедикта, но ей  сказали,  что  он
уже далеко.
   - Ќичего не подсыхаешь, - проговорила графинЯ,  когда  слуга  вышел  из
комнаты. - ‘амое главное вести себЯ так, чтобы он не вбил себе  в  голову,
будто мы зовем его сюда ради его прекрасного голоса. џ настаивала  и  буду
настаивать, чтобы его принимали  здесь  соответственно  его  положению,  и
ручаюсь - когда он ЯвитсЯ сюда еще раз, Я сама позабочусь об  этом.  „айте
мне письменный прибор. ‘ейчас Я ему объЯсню, чего мы от него хотим.
   - Џо крайней мере будьте хоть любезны, - заметила  маркиза,  у  которой
боЯзнь заменЯла разум.
   - џ знаю, как принЯто вести себЯ, мадам, - возразила графинЯ.
   Ћна набросала наспех  несколько  строк  и  протЯнула  их  ‚алентине  со
словами:
   - Џрочитайте и велите отнести на ферму.
   ‚алентина пробежала глазами записочку. Ћна гласила:

   "ѓосподин Ѓенедикт, не согласитесь  ли  вы  настроить  фортепьЯно  моей
дочери? ‚ы доставите мне этим удовольствие. €мею честь приветствовать вас.
   ѓрафинЯ де ђембо".

   ‚алентина взЯла в руки палочку сургуча и, сделав вид, что  запечатывает
листок, поспешно вышла из комнаты,  несЯ  раскрытую  материнскую  записку.
Ќет, она не пошлет этого дерзкого  приказа!  ђазве  так  должно  отплатить
Ѓенедикту за всю его преданность? Њожно ли третировать как лакеЯ юношу, на
челе которого она без боЯзни запечатлела сестринский поцелуй? Џорыв сердца
одержал верх над благоразумием: вытащив из кармана карандаш и  притаившись
между дверей пустой прихожей, она начертала несколько  слов  под  запиской
матери:

   "Ћ,  простите,  простите!  Џотом  Я  объЯсню  вам,  чем   вызвано   это
приглашение. Џриходите, не отказывайтесь  прийти  к  нам.  ‚о  имЯ  ‹уизы,
простите!"

   Ћна запечатлела записку и вручила ее слуге.



11

   ‚алентине удалось  прочесть  письмо  ‹уизы  только  вечером.  ќто  было
длинное рассуждение по поводу тех немногих слов, которыми  они  сумели,  к
общей их радости, обменЯтьсЯ на ферме. Џисьмо дышало радостью и  надеждой,
выражало всю глубину чувств экспансивной, романтичной женщины, ее дружбу -
этого  двойника  любви,  привЯзанности,  полной   милой   ребЯчливости   и
возвышенного пыла.
   Ћканчивалось оно следующими строками:
   "‘лучайно мне стало известно,  что  твоЯ  мать  завтра  отправлЯетсЯ  с
визитом к соседЯм.  €з-за  жары  она  выйдет  из  дома  только  к  вечеру.
ЏопытайсЯ отказатьсЯ ехать с  ней  и,  как  только  стемнеет,  приходи  на
большой луг, ближе к  опушке  ‚аврейского  леса.  ‹уна  встает  не  раньше
полуночи, и в тех краЯх никогда не бывает ни души".
   Ќа следующий день графинЯ около шести часов вечера отправилась в гости,
велев ‚алентине лечь в постель и наказав маркизе проследить за тем,  чтобы
внучка принЯла горЯчую ножную ванну. Ќо старуха, заЯвив,  что  она,  слава
богу, воспитала семерых детей и умеет лечить  мигрень,  тут  же  забыла  о
приказе невестки, как забывала обо всем, что не касалось ее самой.  ‚ернаЯ
своим давним привычкам к неге, она вместо внучки  сама  принЯла  ванну  и,
кликнув компаньонку, велела той читать себе  вслух  роман  Љребийона-сына.
Љогда сумерки окутали окрестные холмы, ‚алентина украдкой  ушла  из  дома.
Ћна надела коричневое платье, чтобы не выделЯтьсЯ на фоне  темной  зелени,
повЯзала косыночкой свои роскошные  белокурые  волосы,  которыми  свободно
играл теплый вечерний ветерок, и быстро пересекла луг.
   ‹уговина простиралась в длину примерно на полулье, местами ее прорезали
широкие ручьи, стволы поваленных  деревьев  заменЯли  мостики.  ‚  темноте
‚алентина несколько раз чуть было не упала в  воду.  ’о  подол  ее  платьЯ
цеплЯлсЯ за невидимые колючки, то нога уходила в обманчивую с  виду  тину,
затЯгивавшую ручеек. ‹егкаЯ ее поступь будила рои ночных бабочек; болтушка
цикада замолкала при ее приближении, иной раз со старой ивы шумно срывалсЯ
проснувшийсЯ филин, и ‚алентина вздрагивала всем телом,  ощутив  на  своем
лбу прикосновение мЯгкого мохнатого крыла.
   ‚первые в жизни  девушка  рискнула  одна,  без  спросу  покинуть  ночью
родительский кров. •отЯ нравственный подъем придавал ей силу, страх  порою
овладевал ею, и она, как на крыльЯх, неслась по лугу,  перепрыгиваЯ  через
ручейки.
   ‚ указанном месте она увидела  ‹уизу,  с  нетерпением  ее  поджидавшую.
Џосле нежных объЯтий, длившихсЯ с минуту, сестры уселись  на  краю  рва  и
завели беседу.
   - ђасскажи мне всю свою жизнь с тех пор, как нас с тобой  разлучили,  -
попросила ‚алентина.
   ‹уиза поведала о своих скитаниЯх, своих горестЯх, о своем одиночестве и
нищете. Љогда ей минуло шестнадцать лет, ее отправили в ѓерманию  к  одной
дальней родственнице и назначили содержание слишком незначительное,  чтобы
обеспечить независимость.  Ќе  выдержав  общества  тиранки  дуэньи,  ‹уиза
убежала в €талию, где смогла кое-как просуществовать, работаЯ  и  соблюдаЯ
жестокую экономию. „остигнув совершеннолетиЯ,  она  вступила  во  владение
наследством - более чем скромным, ибо все фамильное состоЯние принадлежало
графине; даже родовые земли ђембо, выкупленные ею, перешли в собственность
вдовы, и старуха мать покойного  генерала  обЯзана  была  своим  безбедным
существованием лишь "благодеЯниЯм"  невестки.  Џоэтому-то  бабка  всЯчески
старалась с ней ладить и всецело отступилась от ‹уизы, боЯсь  очутитьсЯ  в
нужде.
   Љак ни мала была сумма, полученнаЯ молоденькой девушкой, она показалась
ей  несметным  богатством,  и  отныне   ей   вполне   хватало   денег   на
удовлетворение своих потребностей, которые она  научилась  умерЯть.  Ќекое
обстоЯтельство - в чем именно оно заключалось, ‹уиза сестре не объЯснила -
побудило ее вернутьсЯ в Џариж, где  она  прожила  шесть  месЯцев;  там  же
услышала она о предстоЯщей свадьбе ‚алентины.  Ќе  устоЯв  перед  желанием
повидать родные места и сестру, она послала письмо своей нЯнюшке,  тетушке
‹ери, и эта последнЯЯ - добраЯ, любвеобильнаЯ  женщина,  с  которой  ‹уиза
хоть и не часто, но переписывалась, - пригласила ее погостить месЯц-другой
тайком на их ферме. ‹уиза охотно согласилась, боЯсь, что свадьба ‚алентины
воздвигнет в скором  времени  еще  одно  непреодолимое  препЯтствие  между
сестрами.
   - Ѓог с тобой! - возразила ‚алентина. -  Ќапротив,  это  будет  началом
нашей близости. ‹уиза, ты многое рассказала мне о своей жизни, но умолчала
об одном, крайне интересующем менЯ обстоЯтельстве... ’ы  не  сказала  мне,
что...
   € ‚алентина запнулась, не будучи в силах  произнести  одно-единственное
слово, касающеесЯ рокового проступка сестры, который, не задумываЯсь,  она
смыла бы собственной кровью, и почувствовала, что Язык не повинуетсЯ ей, а
на лбу проступила жгучаЯ испарина.
   ‹уиза понЯла все, и хотЯ жизнь ее была сплошным мучительным  угрызением
совести, ни разу еще ни один упрек не впивалсЯ  так  больно  в  ее  сердце
своим острием, как теперешнее замешательство  и  молчание  сестры.  “ронив
голову на руки, ‹уиза, чье  сердце  ожесточили  несчастьЯ,  подумала,  что
одним своим  недоговоренным  вопросом  ‚алентина  причинила  ей  боль,  не
сравнимую с той, что причинЯли до сих пор все люда, вместе взЯтые. Ќо  она
тут же спохватилась, понЯв, что ‚алентина просто  чрезмерно  деликатна,  и
догадалась,  чего  стоило  этому  целомудренному  созданию  настаивать  на
откровенном признании, а тем более выслушать его.
   - Ќу что ж, ‚алентина! - сказала она, обвиваЯ рукой шею девушки.
   ‚алентина прильнула к ее груди, и сестры залились слезами.
   Џотом ‚алентина утерла слезы, неслыханным усилием воли преодолела  свою
девичью непреклонность, дабы поЯвитьсЯ в  новой,  более  возвышенной  роли
великодушной и сильной подруги ‹уизы.
   - ‘кажи, - воскликнула она, - ведь должно же быть существо,  наложившее
свЯщенный отпечаток на всю твою жизнь, существо, даже имени которого Я  не
знаю, но которое, как мне порой кажетсЯ, Я люблю всеми силами  души,  всей
силой своей нежности.
   - ‡начит, ты хочешь, чтобы  Я  тебе  все  рассказала,  о  моЯ  отважнаЯ
сестренка! Ђ Я-то думала, что  никогда  не  решусь  сообщить  тебе  о  его
существовании. Ќо, как Я вижу, величие твоей души во много раз превосходит
самые  смелые  мои  чаЯниЯ.  “  менЯ  есть  сын,  мы  с  ним  никогда   не
расставались, Я сама его воспитала. џ отнюдь не пыталась скрыть свой грех,
что было бы нетрудно сделать, стоило удалить его от себЯ или не давать ему
своего имени. Ќо он следовал за мной повсюду, и  повсюду  его  присутствие
напоминало людЯм о моей беде и моем раскаЯнии. € поверишь ли, ‚алентина, в
конце концов Я стала считать делом чести открыто называть себЯ матерью,  и
все справедливые души  отпускали  мне  мой  грех  именно  благодарЯ  моему
мужеству.
   - Ќе будь Я даже твоей сестрой, а также и  твоей  дочерью,  -  ответила
‚алентина, - Я хотела бы быть в числе этих справедливых людей. Ќо  где  же
он?
   - Њой ‚алентин осталсЯ в Џариже, он учитсЯ в коллеже.  Џоэтому-то  Я  и
покинула €талию и, решив повидатьсЯ с тобой, оставила его на месЯц одного.
Њой сын, ‚алентина,  прекрасен,  это  любЯщее  сердце,  он  знает  тебЯ  и
страстно желает обнЯть ту, чье имЯ носит, на кого он так похож.  Ћн  такой
же белокурый и спокойный нравом, как ты, и в четырнадцать  лет  он  ростом
уже почти с тебЯ... ‘кажи, когда ты выйдешь замуж, захочешь ли ты, чтобы Я
его к тебе привезла?
   ‚алентина ответила сестре градом поцелуев.
   Ќезаметно пролетели два часа, посвЯщенные  не  только  воспоминаниЯм  о
минувших годах, но и планам на будущее. ‘о  всем  пылом  юности  ‚алентина
верила в их лучезарность, а ‹уиза, не столь в этом убежденнаЯ, умолчала  о
своих сомнениЯх. ‚друг на фоне темно-синего вечернего неба у  краЯ  оврага
показалась чьЯ-то чернаЯ тень. ‚алентина вздрогнула, и с уст  ее  сорвалсЯ
испуганный крик. Ќо ‹уиза, положив ладонь на руку сестры, проговорила:
   - “спокойсЯ, это наш друг, это Ѓенедикт.
   ‚ первую минуту ‚алентину неприЯтно  смутило  его  присутствие  при  их
встрече. …й почудилось, что отныне силою  вещей  любое  событие  ее  жизни
повлечет  за  собой  вынужденное  сближение   с   этим   юношей.   Ћднако,
поразмыслив, она понЯла, что присутствие Ѓенедикта  в  этом  глухом  месте
вполне уместно, а главное, он проводит ‹уизу до фермы, находЯщейсЯ  отсюда
более чем в  одном  лье.  Ћна  невольно  отметила  про  себЯ  почтительную
деликатность юноши, который не позволил себе нарушить беседу сестер.  —ем,
как не преданностью, можно объЯснить то, что он простоЯл на  страже  целых
два  часа?  …сли  посмотреть  на  дело  с  этой  стороны,  будет  вопиющей
неблагодарностью оказать ему холодный прием. ‚алентина объЯснила Ѓенедикту
историю с запиской матери, взЯла всю вину на себЯ и умолила его,  придЯ  в
замок,  запастись  немалой  дозой  терпениЯ  и  философского  спокойствиЯ.
Ѓенедикт, смеЯсь, заверил, что будет стоек, и, вместе  с  ‹уизой  проводив
‚алентину по лугу, отправилсЯ на ферму.
   Ќа следующий  день  он  ЯвилсЯ  в  замок.  Џо  счастливой  случайности,
порадовавшей Ѓенедикта, мигрень на сей раз поразила мадам де ђембо,  но  у
нее, в отличие  от  ‚алентины,  действительно  разболелась  голова,  и  ей
пришлось  остатьсЯ  в  постели.  ’аким  образом,  все  получилось  гораздо
удачнее, чем Ѓенедикт мог  надеЯтьсЯ.  Љогда  он  узнал,  что  графинЯ  не
подыметсЯ до  вечера,  он  принЯлсЯ  за  разборку  фортепьЯно,  вынул  все
клавиши, после чего заЯвил, что следовало бы обновить замшу на  молоточках
и заменить несколько проржавленных струн, - словом, обеспечил себЯ работой
на целый день;  недаром  ‚алентина  находилась  тут  же,  то  подаваЯ  ему
ножницы, то помогаЯ сматывать проволоку на катушки, то ударЯЯ по клавишам,
чтобы проверить их звучание, словом, возилась с инструментом  больше,  чем
за всю свою жизнь. ‘  другой  стороны,  Ѓенедикт  оказалсЯ  гораздо  менее
искусным настройщиком, чем изобразила  его  перед  матерью  ‚алентина.  Ћн
порвал не одну струну, крутил не тот колышек, какой полагаетсЯ, и не  раз,
ради правильного звучаниЯ одной-единственной ноты, нарушал гармонию  целой
гаммы. ’ем  временем  старуха  маркиза  входила  и  выходила  из  комнаты,
кашлЯла, дремала и  чем  больше  их  сторожила,  тем  свободнее  они  себЯ
чувствовали. Ѓенедикт провел очаровательный день. ‚алентина была так мила,
так наивно и искренне весела, так непритворно предупредительна в отношении
Ѓенедикта, что немыслимо было чувствовать себЯ неловко в  ее  обществе.  €
потом, по неизвестной причине оба  через  час  отказались  по  молчаливому
согласию    от    излишней    манерности.    Њежду    ними    установились
дружески-беззаботные отношениЯ. Ћни смеЯлись над неловкостью  друг  друга,
их пальцы то и дело встречались на клавиатуре, но  жизнерадостность  гнала
прочь волнение, и они иной раз даже спорили как старые друзьЯ.  Ќаконец  к
пЯти часам фортепьЯно было  настроено,  и  ‚алентина  немедленно  изобрела
новое средство удержать в замке Ѓенедикта. ‚ этом юном сердце  заговорило,
пусть негромко, лицемерие и, знаЯ, что графиню можно  склонить  на  многое
преувеличенной почтительностью, девушка проскользнула к ней в спальню.
   - Њатушка, - начала она, - господин Ѓенедикт уже шесть часов возитсЯ  с
моим фортепьЯно и еще не кончил работу, а мы садимсЯ сейчас за стол, вот Я
и подумала - неудобно отсылать этого молодого  человека  в  людскую,  коль
скоро вы никогда не отсылаете туда его дЯдю и  даже  велите  подавать  ему
вино к нашему столу. Љак мне поступить? џ  не  посмела  пригласить  его  к
обеду, так как не знала, сочтете ли вы это приличным.
   ’а же самаЯ просьба, только сделаннаЯ в иных выражениЯх,  встретила  бы
холодный  отпор.   Ќо   графинЯ   предпочитала   добиватьсЯ   немедленного
повиновениЯ своим приказам, нежели  безропотного  исполнениЯ  своей  воли.
’аково одно из свойств тщеславиЯ: властолюбец желает, чтобы господство его
принималось с уважением и даже с любовью.
   - Ќичего тут неприличного нет, - возразила графинЯ. - ђаз он  сразу  же
ЯвилсЯ по моему зову и работал добросовестно, с нашей стороны будет вполне
справедливо оказать ему известное внимание. €дите, дочь моЯ, и  пригласите
его от моего имени.
   ’оржествующаЯ  ‚алентина  вернулась  в  гостиную,  радуЯсь,  что  может
сделать  хоть  что-то  приЯтное  от  имени  матери,  и  притворилась,  что
приглашение полностью исходит от  графини.  €скренне  изумленный  Ѓенедикт
колебалсЯ  принЯть  приглашение.  “говариваЯ  его,   ‚алентина   несколько
превысила полученные ею от матери права. Љогда они  втроем  шли  к  столу,
маркиза шепнула на ухо внучке:
   - Ќеужели твоей матери действительно пришла в голову такаЯ  благороднаЯ
мысль? џ начинаю беспокоитьсЯ  за  ее  жизнь.  Ќеужели  она  так  серьезно
больна?
   ‚алентина не разрешила себе улыбнутьсЯ в ответ на эту  Ядовитую  шутку.
Ѓудучи поверенной двух этих  женщин,  поочередно  выслушиваЯ  их  взаимные
упреки и неприЯзненные замечаниЯ, ‚алентина чувствовала себЯ словно  утес,
о который бьют с силой два враждебных потока.
   Ћбед длилсЯ недолго, зато прошел весело. Љофе перешли пить в беседку. Љ
концу трапезы маркиза обычно приходила  в  благодушное  настроение.  ‚  ее
времЯ кое-кто из молодых дам, чье легкомыслие прощалось ради их  прелести,
а возможно, в расчете  на  то,  что  их  бойкое  поведение  рассеет  скуку
праздного и пресыщенного общества, открыто пускалсЯ в  бахвальство  самого
дурного тона;  считалось  даже,  что  иным  миленьким  личикам  идет  роль
проказниц. –ентром этого дамского кружка была мадам  де  Џрованс,  котораЯ
"изрЯдно глушила шампанское". Ђ веком раньше Њадам, невестка ‹юдовика XIV,
добродетельнаЯ и честнаЯ немка, обожавшаЯ лишь чесночную колбасу да пивной
суп, восхищалась способностью придворных дам ”ранции, и в  первую  очередь
герцогини  Ѓеррийской,  пить  достаточно  много  без   всЯких   неприЯтных
последствий и,  не  моргнув  глазом,  переносить  даже  вино  Љонстанцы  и
венгерский мараскин.
   ‡а  десертом  маркиза   окончательно   развеселилась.   Ћна   завладела
разговором с легкостью и естественностью, присущей людЯм, много повидавшим
на своем веку, что заменЯет им природный ум. Ѓенедикт не  мог  надивитьсЯ.
ѓоворила она Языком, который, по  его  мнению,  был  не  свойствен  ни  ее
классу, ни ее полу. Њаркиза употреблЯла весьма вольные словечки, но  умела
никого не шокировать - так просто и непринужденно они  произносились.  Ћна
рассказала несколько забавных историй,  доказав  тем  чудеснейшую  Ясность
памЯти, и с завидной находчивостью умела пощадить  слух  внучки,  описываЯ
весьма рискованные ситуации. Ќесколько раз Ѓенедикт испуганно вскидывал на
девушку   глаза,   но   при    виде    ее    невозмутимого    спокойствиЯ,
свидетельствовавшего о полном неведении, он решил, что,  возможно,  и  сам
чего-то не понЯл и что это  его  собственное  воображение  придало  словам
маркизы такой смысл. Џод  конец  его  совсем  ошарашило  это  удивительное
сочетание изысканных  манер  и  безнравственности,  подобное  презрение  к
принципам и одновременно уважение к приличиЯм света. Њир, в  котором  жила
маркиза, рисовалсЯ перед ним как сквозь дымку грез, но он  отказывалсЯ  им
верить.
   …ще долго они просидели в беседке.  Џотом  Ѓенедикт  решил  испробовать
фортепьЯно и  спел  несколько  песен.  “шел  он  довольно  поздно,  дивЯсь
установившейсЯ между ним и ‚алентиной близости, чувствуЯ волнение, причины
которого он и сам не знал, но которое непрестанно  вызывало  в  его  мозгу
образ столь прекрасной и доброй девушки, что не любить ее было невозможно.



12

   —ерез несколько дней после описываемых событий госпожа  де  ђембо  была
приглашена префектом на торжественный прием, который должен был состоЯтьсЯ
в  главном  городе  департамента.  Џрием  устраивалсЯ  в  честь  герцогини
Ѓеррийской, не то  отправлЯвшейсЯ,  не  то  возвращавшейсЯ  из  очередного
своего веселого путешествиЯ; этой  ветреной  и  грациозной  даме,  которой
удалось завоевать всеобщую любовь вопреки Явно  неблагоприЯтным  временам,
прощалась непомернаЯ расточительность за одну ее улыбку.
   ѓрафинЯ попала в  число  избранниц,  которых  решено  было  представить
герцогине и которые должны были сидеть за ее особым столом. ’аким образом,
по мнению самой графини, отказатьсЯ от приглашениЯ было нельзЯ,  и  ни  за
какие блага в мире она не отказалась бы от этого маленького путешествиЯ.
   ‘ первых дней детства мадемуазель иньон, дочь богатого купца,  мечтала
о  почестЯх;  она  страдала  при  мысли,  что  со  своей  красотой,  чисто
королевской осанкой, со  своей  склонностью  к  интригам  и  с  непомерным
тщеславием вынуждена прозЯбать в буржуазной атмосфере, царившей в доме  ее
отца, крупного финансиста. ‚ыйдЯ замуж за генерала, графа  де  ђембо,  она
порхала в вихре развлечений среди высшей знати €мперии; она  была  создана
именно длЯ того, чтобы блистать в этом  кругу.  ’щеславнаЯ,  ограниченнаЯ,
невежественнаЯ, но умеющаЯ пресмыкатьсЯ перед сильными мира сего, красиваЯ
величественной и холодной красотой, длЯ которой,  казалось,  была  создана
тогдашнЯЯ мода, она быстро постигла все  тайны  светского  этикета,  ловко
применилась к нему, обожала роскошь, драгоценности, церемонии и торжества,
но так и не познала всего очарованиЯ домашнего очага. Ќикогда это пустое и
надменное сердце не умело наслаждатьсЯ  прелестью  семейной  жизни.  ‹уизе
исполнилось десЯть лет, когда мадам де ђембо  стала  ее  мачехой;  девочка
была слишком развита длЯ своего возраста, и мачеха со страхом понЯла,  что
лет через пЯть дочь мужа  станет  ее  соперницей.  Џоэтому  она  отправила
падчерицу с бабушкой в замок ђембо и дала себе клЯтву никогда не  вывозить
ее в свет. Џосле каждой встречи, видЯ, как хорошеет ‹уиза, графинЯ  вместо
прежней холодности преисполнилась к падчерице  неприЯзнью  и  отвращением.
Ќаконец, как только ей представилсЯ случай обвинить несчастную  девушку  в
проступке, который, пожалуй, можно было бы извинить тем, что  ‹уиза  росла
без присмотра, графинЯ прониклась к  ней  лютой  ненавистью  и  с  позором
изгнала из родительского дома. Љое-кто в свете утверждал, что причина этой
вражды совсем инаЯ. ѓосподин де Ќевиль, соблазнитель ‹уизы,  убитый  затем
на дуэли  отцом  беднЯжки,  был,  как  говорили,  одновременно  любовником
графини и ее падчерицы.
   ‘ падением €мперии кончилась блистательнаЯ пора в жизни мадам де ђембо;
почести, празднества, удовольствиЯ, лесть -  все  исчезло,  будто  сон,  и
как-то  поутру  она  проснулась  всеми  забытаЯ  и  никому  не  нужнаЯ   в
легитимистской  ”ранции.  Њногие  оказались  более  ловкими  и,  не  терЯЯ
времени, приветствовали  новую  власть,  благодарЯ  чему  их  вознесло  на
вершину почестей, но графинЯ, которой никогда не хватало здравого смысла и
котораЯ  подчинЯлась  своим  первым,  обычно  неистовым  порывам,   совсем
потерЯла голову. Ћна и  не  думала  скрывать  от  тех,  что  считались  ее
подругами  и  спутницами  по  празднествам,  свое  презрение  к  "пудреным
парикам",  свое  презрение  к  возрожденным  кумирам.  Џодруги   испуганно
вскрикивали, слушаЯ поношениЯ графини, они отворачивались от нее,  как  от
еретички, и изливали свое  негодование  в  туалетных  комнатах.  в  тайных
покоЯх  королевской  семьи,  где  были  принЯты  и  где  их  голос  звучал
достаточно веско при распределении должностей и богатств.
   Љогда новые правители награждали своих верных слуг,  графинЯ  де  ђембо
была  забыта.   …й   не   досталось   даже   самой   ничтожной   должности
фрейлины-камеристки. Ќе допущеннаЯ в ранг королевской челЯди, столь  милый
сердцу придворных, она удалилась в  свое  поместье  и  жила  там  открытой
бонапартисткой; ‘ен-†ерменское предместье, в котором она до сих  пор  была
принЯта, порвало с ней, как с неблагонадежной. Ќа ее  долю  остались  лишь
равные ей выскочки, и приходилось принимать их за  неимением  лучшего;  но
графинЯ во времЯ былого взлета питала к ним столь сильное  презрение,  что
не обнаружила вокруг себЯ ни одной подлинной привЯзанности, котораЯ  могла
бы вознаградить ее за все потери.
   Џришлось ей в возрасте  тридцати  пЯти  лет  открыть  наконец  глаза  и
увидеть  всю  мизерность  дел  человеческих,  а  это  оказалось,  пожалуй,
чересчур поздно длЯ женщины, чьи  юные  годы  прошли  в  пьЯнЯщих  утехах,
прошли так быстро, что она  и  оглЯнутьсЯ  не  успела.  Ћна  сразу  как-то
состарилась. †изненный опыт не освобождал ее от иллюзий, постепенно,  одна
за другой, как то происходит обычно при смене поколений: графинЯ на склоне
лет познала лишь горечь сожалениЯ и ожесточилась.
   Џоследние годы жизнь стала длЯ  нее  сплошной  мукой,  все  стало  лишь
предметом зависти и раздражениЯ. ’щетно изощрЯлась  она  в  насмешках  над
ђеставрацией, тщетно вызывала в  памЯти  минувший  блеск,  чтобы  из  духа
противоречиЯ едко критиковать поддельный блеск нового царствованиЯ;  скука
глодала эту женщину, жизнь которой  была  некогда  сплошным  праздником  и
котораЯ с горечью вынуждена была признать, что обречена отныне  на  жалкое
прозЯбание у домашнего очага.
   ‡аботы по дому, и всегда-то ей  далекие,  стали  ей  ненавистны;  дочь,
которую она почти не знала, не  способна  была  пролить  бальзам  на  раны
материнского сердца. ‘ледовало бы воспитать это дитЯ в мыслЯх  о  будущем,
но мадам де ђембо умела жить лишь минувшим. Џарижский свет, так внезапно и
так нелепо  изменивший  свои  нравы  и  обычаи,  говорил  ныне  на  новом,
непонЯтном ей Языке, его развлечениЯ были ей скучны или  возмущали  ее,  а
одиночество тЯготило, пугало, доводило чуть ли не до лихорадочного  бреда.
ЃольнаЯ от гнева и тоски, она томилась на оттоманке, вокруг которой уже не
пресмыкалсЯ  ее  собственный  малый  двор,  миниатюрное  издание  большого
императорского  двора.  …е  товарищи  по  немилости  наведывались  к   ней
оплакивать свои беды и  лишь  оскорблЯли  графиню,  умалЯЯ  ее  несчастьЯ.
Љаждый из них уверЯл, что именно на его голову пала  всЯ  немилость  этого
злополучного времени и всЯ неблагодарность ”ранции. ‚ этом мирке жертвы  и
оскорбленные взаимно пожирали друг друга.
   ќти эгоистические взаимные обвинениЯ лишь усугублЯли болезненную горечь
мадам де ђембо.
   Љогда более удачливые приходили протЯнуть ей дружескую руку и  уверЯли,
что все милости ‹юдовика XVIII не сумели стереть в их памЯти  воспоминание
о дворе Ќаполеона, она в отместку за  их  теперешнее  процветание  осыпала
бывших подружек упреками, обвинЯла в измене великому человеку,  ведь  она,
графинЯ, не могла ему изменить,  как  они!  Ќаконец,  в  довершение  беды,
повергшей графиню в оцепенение, она, вынужденнаЯ проводить целые дни среди
зеркал, неподвижных и пустых, смотрЯсь в них ныне без пышных нарЯдов,  без
румЯн и бриллиантов, всем недовольнаЯ и поблекшаЯ, вдруг убедилась, что ее
красота и молодость ушли одновременно с €мперией.
   …й исполнилось уже пЯтьдесЯт лет, и хотЯ следы ушедшей красоты остались
на ее челе в виде неЯсных иероглифов, тщеславие, что вечно живет в  сердце
подобных женщин,  причинЯло  ей  сейчас  такие  острые  страданиЯ,  какие,
пожалуй, не причинЯло ни в какую иную пору ее жизни. ђоднаЯ дочь,  которую
она любила, лишь повинуЯсь инстинкту,  присущему  даже  самым  извращенным
натурам, стала длЯ графини постоЯнным предлогом вспоминать былые времена и
еще пуще ненавидеть сегоднЯшние. Ћна произвела на свет девочку с  чувством
смертельного отвращениЯ, и когда при ней  восхищались  ‚алентиной,  первым
движением графини была материнскаЯ гордость,  зато  вторым  -  безнадежное
отчаЯние.
   "…е жизнь как женщины только-только начинаетсЯ, - думала она, - а  моей
пришел конец!"
   €  там,  где  графинЯ  могла  поЯвлЯтьсЯ  одна,  без   ‚алентины,   она
чувствовала себЯ не столь несчастной.  ’ак  можно  было  по  крайней  мере
избежать неуместно восхищенных взглЯдов, которые, казалось, говорили:
   "‚ свое времЯ вы были столь же прекрасны,  Я-то  отлично  помню  вас  в
расцвете красоты".
   Љокетство, однако, не говорило в графине настолько властно,  чтобы  она
держала дочь взаперти, но стоило ‚алентине выказать хоть мимоходом желание
остатьсЯ дома, как графинЯ, возможно, сама не отдаваЯ себе в  том  отчета,
охотно принимала ее отказ, уезжала с легкой душой, и ей свободнее дышалось
в суетной атмосфере салонов.
   —увствуЯ себЯ свЯзанной по рукам и  ногам  этим  слишком  забывчивым  и
безжалостным  светом,  оставившим  на  долю  графини  ђембо  лишь   горечь
разочарованиЯ, она все равно влеклась туда, как труп  за  колесницей.  ѓде
жить? Љак убить времЯ, как дождатьсЯ ночи, когда каждый день тебЯ старит и
ты все равно оплакиваешь его уход?  Љогда  услады  самолюбиЯ  уже  позади,
когда все побудители страсти иссЯкли, покорному рабу  моды  остаетсЯ  лишь
единственнаЯ утеха - блеск люстр, суета, гул толпы.  Џусть  ушли  грезы  о
любви или почестЯх, все равно остаетсЯ потребность двигатьсЯ,  шуметь,  не
спать по ночам, говорить: "џ была там вчера, Я буду там завтра".  ѓрустное
зрелище представлЯют собой дамы на возрасте, скрывающие свои  морщины  под
цветами и  венчающие  свое  бескровное  чело  бриллиантами  и  страусовыми
перьЯми. ‚се у них подделка - талиЯ, цвет лица, волосы, улыбка; все  уныло
- драгоценности, румЯна, веселость. Џризраки, попавшие на сегоднЯшний  бал
прЯмо с сатурналий минувшей эпохи, они присутствуют на  нынешних  банкетах
словно затем, чтобы преподать  молодости  печальный  философический  урок,
сказать ей: "€ ваше времЯ пройдет". Ћни цеплЯютсЯ за покидающую их  жизнь,
гонЯт прочь мысль об оскорбительном увЯдании, открыто  выставлЯЯ  его  под
обстрел оскорбительных взглЯдов. †енщины, достойные жалости, почти все  не
имеющие семьи, не имеющие сердца, - их встречаешь  на  всех  празднествах,
где они пытаютсЯ найти забвение в вине, воспоминаниЯх и шумной суете бала!
   ѓрафинЯ не имела сил отказатьсЯ от этой пустой, бездумной  жизни,  хотЯ
тЯготилась ее скукой. Ћна уверЯла, что со светом покончено раз и навсегда,
но не пропускала случаЯ вновь погрузитьсЯ в привычную атмосферу. Љогда  ее
пригласили   на   это   провинциальное   сборище,    где    должна    была
председательствовать принцесса, графинЯ была вне себЯ от счастьЯ,  но  она
скрыла свою радость под презрительно-снисходительной миной, в глубине души
она даже лелеЯла мечту вновь войти в милость, если,  конечно,  ей  удастсЯ
привлечь к себе внимание  герцогини  и  дать  ей  понЯть,  насколько  она,
графинЯ де ђембо, выше, чем окружающие. Љ тому же дочь ее  должна  была  в
скором времени стать женой  господина  де  ‹ансака,  одного  из  фаворитов
легитимистской партии. „авно пора было сделать первый шаг  навстречу  этой
аристократии по крови, котораЯ могла придать новый блеск  ее  аристократии
чистогана. ѓоспожа де ђембо возненавидела знать лишь  с  той  минуты,  как
знать оттолкнула ее. ‚озможно, настал момент, когда по знаку принцессы все
эти надутые аристократы смЯгчат свое отношение к графине.
   €так,  она  извлекла  из  недр  гардеробов  самые  богатые   нарЯды   и
драгоценности, размышлЯЯ притом, какие следует уделить ‚алентине, чтобы та
не  выглЯдела  такой  взрослой   и   сформировавшейсЯ,   какой   стала   в
действительности. Ќо случилось так,  что  среди  всех  этих  приготовлений
‚алентина, мечтавшаЯ воспользоватьсЯ неделей свободы, показала себЯ  более
проницательной и ловкой чем когда-либо. Ћна начала догадыватьсЯ, что  мать
не случайно придает такое непомерное  значение  вопросу  о  ее  туалете  и
пытаетсЯ нагромоздить непреодолимые трудности, лишь бы склонить  ‚алентину
остатьсЯ дома. Ђ Ядовитое замечание старухи маркизы о  том,  что-де  какаЯ
докука вывозить в  свет  девЯтнадцатилетнюю  дочку,  окончательно  открыло
‚алентине  глаза.  Џоэтому-то  она  начала  со  страстью  порицать   моды,
празднества, поездки и  префектов.  “дивленнаЯ  мать  одобрила  ее  пыл  и
предложила отказатьсЯ  от  этой  поездки,  уверив,  что  тоже  не  поедет.
Љазалось, дело было улажено, но час спустЯ, когда дочь убрала  картонки  и
прекратила сборы, госпожа де ђембо  снова  начала  свои,  заЯвив,  что  по
здравому размышлению неразумно, а возможно, и просто опасно не побывать  у
префекта и не представитьсЯ принцессе, что  она,  мол,  согласна  принести
себЯ в жертву ради этого чисто политического шага, но освобождает дочь  от
неприЯтной ей повинности.
   ‚алентина, котораЯ за одну неделю  научилась  в  совершенстве  хитрить,
сумела скрыть "свою радость.
   Ќа следующий день, как только колеса кареты, в которой уехала  графинЯ,
проложили на песке главной аллеи две колеи, ‚алентина бросилась к  бабушке
и попросила у нее разрешениЯ провести целый день на ферме у Ђтенаис.
   Џо словам ‚алентины, подружка пригласила ее, чтобы вместе  позавтракать
под открытым небом, и обещала длЯ такого случаЯ  испечь  пирог.  ЏроизнесЯ
слово пирог, ‚алентина спохватилась, так как старуха маркиза тоже пожелала
принЯть участие в пиршестве, но, к  счастью,  отказалась  от  своей  затеи
из-за жары и дальнего пути.
   ‚алентина, выехавшаЯ верхом,  соскочила  с  конЯ  невдалеке  от  фермы,
отослала слугу с лошадью домой, а сама, как горлинка, понеслась вперед меж
цветущих кустов, которыми была обсажена дорога в ѓранжнев.



13

   Ќакануне  ‚алентине  удалось  предупредить  ‹уизу   о   своем   визите,
поэтому-то всЯ ферма радостно прихорошилась  в  ожидании  гостьи.  Ђтенаис
поставила свежие букеты в синие стеклЯнные вазы, Ѓенедикт подстриг в  саду
деревьЯ, прошелсЯ граблЯми по дорожкам,  починил  скамейки.  ’етушка  ‹ери
собственноручно испекла превосходное печение, какое  и  не  снилось  самым
искусным поварихам. „Ядюшка ‹ери побрилсЯ  и  нацедил  в  погребе  лучшего
вина. Љогда же  ‚алентина  совсем  одна  бесшумно  вошла  в  столовую,  ее
приветствовали криками  радостного  изумлениЯ.  Ћна  бросилась  в  объЯтиЯ
тетушки ‹ери, присевшей перед гостьей  в  реверансе,  горЯчо  пожала  руку
Ѓенедикту, как дитЯ порезвилась  с  Ђтенаис,  повисла  на  шее  у  сестры.
Ќикогда еще ‚алентина не  чувствовала  себЯ  такой  счастливой;  вдали  от
взглЯдов матери, вдали от ее ледЯной  суровости,  сковывавшей  каждый  шаг
дочери, она и двигалась свободнее и впервые со днЯ  рождениЯ  жила  полной
жизнью.  ‚алентина  была  кроткое  и  доброе  создание,  небеса  допустили
несомненную ошибку, поселив эту простую душу, чуждую всЯкому тщеславию,  в
палатах, где приходилось дышать дворцовой атмосферой. Њеньше чем  кто-либо
была она создана длЯ роскоши, длЯ триумфов светской суеты. Ћна,  напротив,
стремилась к скромным домашним радостЯм, и чем суровее упрекали ее за них,
словно за  некое  преступление,  тем  больше  жаждала  она  бесхитростного
существованиЯ, почитаЯ его обетованным  раем.  …сли  она  и  хотела  выйти
замуж,  то  лишь  длЯ  того,  чтобы  иметь  свое  хозЯйство,  детей,  жить
уединенно.   ‘ердце   ее   жаждало   настоЯщих    привЯзанностей,    пусть
немногочисленных, пусть даже не слишком разнообразных. Ќи одной женщине на
свете семейные добродетели не казались столь легким долгом.
   Ќо роскошь, в которой она жила, когда все  ее  желаниЯ,  даже  капризы,
предупреждались заранее, освобождала ‚алентину от всЯких  домашних  забот.
Љогда вокруг тебЯ двадцать слуг, как-то смешно заниматьсЯ  хозЯйством,  не
будучи  обвиненной  в  скупости.  •орошо  еще,  что  ‚алентине   разрешили
заботитьсЯ о птичьем дворе, и легко можно было разгадать ее нрав, видЯ,  с
какой бесконечной любовью ухаживает она за своими крохотными питомцами.
   Љогда же ‚алентина очутилась на  ферме,  среди  кур,  охотничьих  псов,
козлЯт, когда она увидела ‹уизу за прЯлкой, тетушку ‹ери - за  стрЯпней  и
Ѓенедикта - за починкой сетей, ей показалось, что наконец-то попала она  в
ту обстановку, длЯ какой рождена. …й тоже захотелось чем-нибудь  занЯтьсЯ,
но, к великому удивлению Ђтенаис, ‚алентина  не  села  за  фортепьЯно,  не
предложила закончить изЯщную вышивку,  а  принЯлась  вЯзать  серый  чулок,
валЯвшийсЯ на стуле. Ђтенаис подивилась ее проворству и спросила, знает ли
‚алентина, длЯ кого она с таким пылом вЯжет чулок.
   - „лЯ кого? - переспросила ‚алентина. - ЏонЯтиЯ не имею, но все  равно,
длЯ кого-нибудь из вас, ну хотЯ бы длЯ тебЯ.
   - ќто длЯ менЯ-то серые чулки? - презрительно отозвалась Ђтенаис.
   - ‡начит, длЯ тебЯ, сестрица? - спросила ‚алентина ‹уизу.
   - ќтот чулок Я тоже вЯзала, - ответила ‹уиза, - но начала  его  тетушка
‹ери. Ђ кому он предназначаетсЯ, Я тоже не знаю.
   - Ђ если длЯ  Ѓенедикта?  -  заметила  Ђтенаис,  лукаво  поглЯдываЯ  на
‚алентину.
   Ѓенедикт поднЯл голову, бросил работу и молча оглЯдел обеих женщин.
   ‚алентина вспыхнула, но сразу же овладела собой.
   - Ќу что ж, хотЯ бы и длЯ Ѓенедикта, - сказала  она,  -  Я  с  радостью
потружусь длЯ него.
   ‘  этими  словами  она  поднЯла  на  подругу  веселые  глаза.   Ђтенаис
покраснела от досады. ЌепонЯтное чувство насмешливой недоверчивости  вдруг
родилось в ее душе.
   - Ђй-ай-ай, - проговорила с опрометчивым прЯмодушием добраЯ  ‚алентина,
- видно, тебе это не слишком-то приЯтно. € впрЯмь, Я виновата, Ђтенаис,  Я
залезла в чужие владениЯ, захватила принадлежащие тебе права. Ќу, так бери
скорее работу и прости менЯ - не мое дело готовить приданое твоему жениху.
   - Њадемуазель ‚алентина, - сказал  Ѓенедикт,  в  душе  которого  кипели
самые жестокие чувства против Ђтенаис, - если вам не претит поработать  на
самого скромного  из  своих  вассалов,  умолЯю  вас,  продолжайте  вЯзать.
•орошенькие пальчики Ђтенаис никогда  не  притрагиваютсЯ  к  таким  грубым
ниткам и к таким тЯжелым спицам.
   Ќа черных ресницах Ђтенаис повисла слеза. ‹уиза с упреком поднЯла глаза
на  Ѓенедикта.  “дивленнаЯ  ‚алентина  оглЯдела  всех  троих   поочередно,
стараЯсь разгадать эту тайну.
   …сли слова Ѓенедикта причинили такую острую боль молодой  фермерше,  то
вовсе не потому, что в них заключалсЯ упрек в легкомыслии (к этим  упрекам
она уже давно привыкла), - Ђтенаис поразил покорно-фамильЯрный тон,  каким
ее кузен обратилсЯ к ‚алентине. ‚ общих чертах Ђтенаис уже  была  известна
историЯ их первого знакомства, и до этой минуты она не тревожилась. Ќо она
не знала, что  за  это  короткое  времЯ  между  ними  успела  установитьсЯ
близость, чего никогда бы не было без этих чрезвычайных обстоЯтельств.  …й
было  горько  и  странно  слышать,  как  прирожденный  бунтарь   Ѓенедикт,
враждебный всем  притЯзаниЯм  знати,  именует  себЯ  покорнейшим  вассалом
мадемуазель де ђембо... Љакой же переворот произошел в  его  идеЯх?  Љакую
власть приобрела над ним ‚алентина?
   ‚идЯ кругом печальные лица, ‹уиза предложила до обеда сходить  на  ќндр
половить рыбу. €нстинктивно чувствуЯ свою вину  перед  Ђтенаис,  ‚алентина
ласково взЯла ее под руку и побежала с ней по лугу.  €скренней  и  любЯщей
девушке вскоре удалось рассеЯть тучку, омрачившую душу Ђтенаис. Ѓенедикт в
простой блузе, нагруженный сетЯми, еле  поспевал  за  девушками  вместе  с
‹уизой, и вскоре всЯ четверка добралась до берега  реки,  поросшего  диким
лотосом и мыльнЯнкой.
   Ѓенедикт забросил невод. Ћн был ловок  и  силен.  Љогда  дело  касалось
физических усилий, в нем чувствовались  мощь,  отвага  и  безыскусственное
изЯщество,  присущее  крестьЯнину.  ‚се  эти  качества  ничуть  не  ценила
Ђтенаис, привыкшаЯ к  тому,  что  окружающие  ее  люди  обладают  теми  же
достоинством, ко ‚алентина дивилась им как чему-то  сверхъестественному  и
невольно ставила этого юношу выше всех знакомых ей мужчин.  Ћна  пугалась,
видЯ, как он пробираетсЯ по замшелому стволу ивы,  клонившейсЯ  к  воде  и
поскрипывавшей под его ногой, а  когда  она  заметила,  как  он,  напружив
мускулы, ловким скачком удержалсЯ  от  неминуемого  падениЯ  и,  не  терЯЯ
хладнокровиЯ, нащупывает твердую землю, не видную среди  высокой  травы  и
камышей, сердце  ее  забилось  от  волнениЯ,  какое  неизменно  охватывает
зрителЯ, когда на его глазах совершают что-нибудь опасное или мудреное.
   ‹уиза и  ‚алентина  с  ребЯческим  восторгом  бросились  к  сверкавшему
мириадами капель неводу, где билось несколько форелей, и с криками радости
стали выбирать рыбу из сетей, а тем временем Ђтенаис, боЯсь испачкать руки
или все еще гневаЯсь на своего кузена, укрылась в  тени  ольхи;  Ѓенедикт,
истомленный жарой, уселсЯ на грубо отесанный  ствол  ЯсенЯ,  переброшенный
через реку взамен моста. ’ри женщины разбрелись  по  лужайке,  где  каждаЯ
нашла себе занЯтие по вкусу. Ђтенаис рвала цветы, ‹уиза задумчиво  бросала
листьЯ в бегущую воду, а ‚алентина, не привыкшаЯ к свежему воздуху, солнцу
и беготне, уселась, смореннаЯ  дремотой,  среди  высоких  стеблей  речного
хвоща. ‚зор ее,  рассеЯнно  следивший  за  солнечным  лучом,  прорвавшимсЯ
сквозь листву и золотившим рЯбь воды, случайно упал на Ѓенедикта,  который
сидел шагах в десЯти, спустив ноги с мостика.
   ЌельзЯ  сказать,  чтобы  Ѓенедикт   был   некрасив.   ‹ицо   его   было
желтовато-бледно, как у всех,  страдающих  печенью,  глаза  продолговатого
разреза почти бесцветны, зато высокий  лоб  поражал  своей  необыкновенной
чистотой. Њожет статьсЯ, из-за обаЯниЯ, которым наделены люди,  обладающие
моральной силой, глаз человека со временем привыкает ко  всем  недостаткам
таких лиц и видит лишь то, что есть в них привлекательного;  именно  такой
своеобразной некрасивостью обладал Ѓенедикт. …го бледный ровный цвет лица,
казалось,  был  отражением  внутреннего  покоЯ,  внушавшего  инстинктивное
уважение к этой душе, ничем не выдававшей внутренних своих движений. ѓлаза
его, в которых среди белой  и  прозрачной  эмали  плавал  блеклый  зрачок,
хранили  неопределенно   загадочное   выражение,   невольно   возбуждавшее
любопытство наблюдателЯ. Ќо  они  могли  бы  смутить  самого  многомудрого
‹афатера:  глаза  Ѓенедикта  без  труда  проникали  в   чужой   взор,   но
металлический блеск их застывал, когда они опасались нескромного вниманиЯ.
Ќи одна женщина, если только она  была  красива,  не  могла  выдержать  их
блеск, ни один враг не  мог  уловить  в  них  намек  на  тайную  слабость.
Ѓенедикт принадлежал к породе людей, в любом  положении  сохранЯющих  свое
достоинство; в отличие от многих, он мог позволить себе не думать  о  том,
что выражает его лицо, никогда от этого  не  дурневшее,  -  напротив,  оно
притЯгивало, как магнит.  Ќи  одна  женщина  не  могла  смотреть  на  него
равнодушно, и если женские уста порой высмеивали его внешность, еще  долго
памЯть хранила  общий  очерк  этого  лица;  любой,  встретивший  Ѓенедикта
впервые,  долго  провожал  его  взглЯдом,  ни  один  художник  не  мог  не
восхититьсЯ его самобытностью, не испытав желаниЯ запечатлеть его черты.
   ‘ейчас, когда ‚алентина любовалась им, он казалсЯ  погруженным  в  свои
мысли, что было, по-видимому, привычным длЯ него состоЯнием.  ‹иства,  под
сенью которой он сидел, отбрасывала на его высокое чело зеленоватые блики,
а взглЯд, устремленный на воду, казалось, ничего не  видит.  Ќа  самом  же
деле Ѓенедикт отчетливо видел отражение  ‚алентины  на  неподвижной  глади
затона. Ћн наслаждалсЯ этим лицезрением, хотЯ облик, который  он  старалсЯ
уловить,  чуть  затуманивалсЯ  всЯкий  раз,  как  легкий  ветерок   морщил
поверхность   воды;   потом   прелестное   отражение   вновь    постепенно
восстанавливалось, сначала расплывчатое и нечеткое, и наконец,  прекрасное
и чистое, застывало в зеркале вод. Ѓенедикт ни о чем не думал,  он  просто
созерцал, он был счастлив, а в такие минуты он становилсЯ красивым.
   ‘о  всех  сторон  ‚алентина  слышала,  что  Ѓенедикт  дурен  собой.   ‚
представлении  провинциалов,  где,  по  остроумному  замечанию   господина
‘тендалЯ, "красавец мужчина" непременно должен  быть  румЯным  и  толстым,
Ѓенедикт слыл самым обездоленным среди всех юношей. „о сих  пор  ‚алентина
как-то не приглЯдывалась к Ѓенедикту, у нее осталось о  нем  лишь  первое,
мимолетное впечатление, которое он произвел на нее при первой  встрече,  а
оно было не слишком  благоприЯтным.  ’олько  сейчас,  в  эти  минуты,  она
обнаружила в юноше невыразимое обаЯние. ЏогруженнаЯ, как и  он,  в  мечты,
бездумные и туманные, она поддалась опасному любопытству, которое  склонно
анализировать и делать сравнениЯ. Ћна обнаружила поразительное  несходство
между господином де ‹ансаком и Ѓенедиктом. Ћна не задавалась мыслью, в чью
пользу было это сравнение, она просто отметила его про  себЯ.  Љоль  скоро
господин де  ‹ансак  красавец  и  к  тому  же  ее  жених,  она  отнюдь  не
тревожилась тем, что может принести  это  нескромное  созерцание;  она  не
думала, что граф выйдет из него побежденным.
   €,  однако,  произошло  именно   это:   Ѓенедикт,   бледный,   усталый,
задумчивый, с растрепанной  шевелюрой,  Ѓенедикт  в  грубой  одежде,  весь
перепачканный тиной, с загорелой шеей, Ѓенедикт, сидевший в небрежной позе
среди прекрасной зелени над прекрасными водами, Ѓенедикт,  улыбавшийсЯ  от
счастьЯ и восхищениЯ, глЯдЯ на ‚алентину, хотЯ ‚алентина этого не знала, -
в эту минуту Ѓенедикт был  настоЯщим  мужчиной,  сыном  полей  и  природы,
человеком, чье мужское  сердце  могло  трепетать  от  необузданной  любви,
человеком,  забывшим  себЯ  в  созерцании  прекраснейшего   из   творений,
вышедшего из рук божьих.  Љто  знает,  какие  магнетические  токи  плавали
вокруг  него  в  раскаленном  воздухе,  кто  знает,  какие   таинственные,
неуловимые, непроизвольные чувства  вдруг  заставили  забитьсЯ  наивное  и
чистое сердце молодой графини.
   ѓосподин де ‹ансак  был  денди  и  признанный  красавец  с  правильными
чертами лица, он был человеком редкого остроумиЯ, прекрасным  собеседником
- смеЯлсЯ к месту, никогда не делал ничего неуместного; на его лице, равно
как и на его галстуке, не было ни морщинки, ни складочки,  туалет,  вплоть
до последних мелочей, был длЯ него делом столь же важным, долгом столь  же
свЯщенным, как наиболее высокие дипломатические проблемы. Ќикогда он ничем
не восхищалсЯ - или, во всЯком случае, уже не восхищалсЯ, ибо  повидал  на
своем веку самых великих властителей …вропы  и  холодно  взирал  на  самых
знатных особ; он парил в самых высших сферах света и  решал  судьбы  наций
между десертом и кофе. ‚алентина видела его лишь в свете, всегда в  полной
парадной форме, всегда  начеку,  благоухающего  духами  и  подчеркивающего
стройность своей талии. ‚ нем она никогда не чувствовала мужчины, и  утром
и вечером господин де ‹ансак оставалсЯ все тем же господином де  ‹ансаком.
Ћн вставал с постели секретарем посольства и ложилсЯ в постель  секретарем
посольства, никогда он не мечтал, никогда не забывалсЯ до  такой  степени,
чтобы сделать необдуманный шаг; он был непроницаем, как Ѓенедикт, но с той
лишь разницей, что графу нечего было скрывать, что он  не  обладал  своей,
индивидуальной  волей  и  мозг  его  удерживал  лишь  напыщенные   пустЯки
дипломатии. Ќаконец, господин де  ‹ансак,  человек,  лишенный  благородных
страстей, не знавший молодости чувств, уже увЯдший,  внутренне  иссушенный
светской жизнью, был не способен  оценить  ‚алентину,  всегда  хвалил  ее,
никогда ею не восхищалсЯ и ни разу не  возбудил  в  ней  того  мгновенного
неодолимого  порыва,  какой  преображает,  освещает,   властно   побуждает
человека переменить свою жизнь.
   ЌеосмотрительнаЯ ‚алентина! Ћна так мало знала, что такое  любовь,  что
верила, будто любит своего жениха,  правда,  не  страстно,  но  зато  всей
отпущенной ей силою любви.
   ђаз этот человек не внушал ей никаких чувств, она считала,  что  сердце
ее не способно испытывать более  сильные  страсти;  но  здесь,  под  сенью
деревьев,  она  уже  ощутила  любовь.  ќтот  знойный,  живительный  воздух
пробудил ее кровь; поглЯдываЯ на  Ѓенедикта,  она  ощутила,  как  странный
пламень, подымавшийсЯ от сердца, обжигал ее лицо, но, невинное  дитЯ,  она
даже не понимала, что так смущает ее. Ћна не  испугалась:  она  -  невеста
господина де ‹ансака, Ѓенедикт -  жених  своей  кузины  Ђтенаис.  ‚се  эти
доводы были весьма убедительны; ‚алентина, привыкшаЯ с легкостью выполнЯть
любой свой долг, не желала верить, что в душе ее может  родитьсЯ  чувство,
губительное длЯ этого долга.



14

   ‘начала  Ѓенедикт  спокойно   глЯдел   на   отражение   ‚алентины,   но
мало-помалу,   повинуЯсь   некоему   мучительному   чувству,   еще   более
настойчивому и стремительному, чем то, которое  испытывала  ‚алентина,  он
заставил себЯ переменить место и попыталсЯ отвлечьсЯ. ‚зЯв невод, он снова
закинул его, но поймать ему ничего не удалось, до того он был рассеЯн.  Ћн
не мог отвести глаз от глаз ‚алентины; нагибалсЯ ли он с кручи берега  над
рекой, смело перескакивал ли по ненадежным камнЯм или шагал по  гладкой  и
скользкой гальке, он все времЯ ловил на себе испытующий взглЯд  ‚алентины,
участливо, если можно так выразитьсЯ, выслеживавший его. „евушка не  умела
притворЯтьсЯ, да и считала, что в  подобных  обстоЯтельствах  в  этом  нет
нужды, а Ѓенедикт трепетал под этим наивным и ласковым взглЯдом. ‚первые в
жизни он гордилсЯ своей силой и отвагой. Ћн перебралсЯ через  плотину,  на
которую бешено обрушивалась вода, и в три прыжка  достиг  противоположного
берега. Ћн оглЯнулсЯ; ‚алентина побледнела как полотно, а сердце Ѓенедикта
преисполнилось гордости.
   Ќо потом, когда они длинным обходным путем через луга отравились домой,
Ѓенедикт, глЯдЯ на трех женщин, шагавших впереди, призадумалсЯ. Ћн  понЯл,
что из всех безумств самым ужасным, самым роковым и  губительным  длЯ  его
мирного существованиЯ была бы любовь к мадемуазель де ђембо. Ќо полюбил ли
он ее?
   "Ќет, - думал Ѓенедикт, пожимаЯ плечами,  -  нет,  Я  не  так  безумен,
этого, слава богу, не произошло. ‹юблю Я ее  сегоднЯ  так  же,  как  любил
вчера, то есть братской, спокойной любовью".
   Ќа все прочее он предпочитал закрывать глаза и, поймав  зовущий  взглЯд
‚алентины, ускорил шаг, решив насладитьсЯ той прелестью, которую она умела
распространЯть вокруг себЯ и котораЯ "не могла быть" опасной.
   ‘тоЯла такаЯ жара, что его  дамы  -  все  три  деликатного  сложениЯ  -
вынуждены были отдохнуть на дороге.  Ћни  уселись  в  ложбинке,  где  было
прохладно и где раньше проходил рукав реки, а теперь на тучной почве пышно
разроссЯ ивнЯк и полевые  цветы.  Ѓенедикт,  измученный  тЯжелой  ношей  -
неводом со свинцовыми грузилами, бросилсЯ на землю невдалеке от своих дам.
Ќо через несколько минут все три уже сидели рЯдом с ним, ибо все  три  его
любили: ‹уиза - пламенно и признательно за то, что он устроил ей встречу с
‚алентиной, ‚алентина (по крайней мере так она  считала)  -  за  ‹уизу,  а
Ђтенаис - сама по себе.
   Ќо как только они уселись рЯдом с ним, сославшись на то, что тень здесь
гуще, Ѓенедикт, в свою  очередь,  заЯвил,  что  его  припекает  солнце,  и
перебралсЯ поближе к ‚алентине. ђыбу он завернул в свой носовой  платок  и
утирал поэтому мокрый лоб галстуком.
   - ‚от уж удовольствие вытирать лицо  галстуком,  да  еще  из  тафты!  -
заметила, посмеиваЯсь, ‚алентина. -  ‹учше  взЯть  длЯ  этой  цели  листьЯ
хмелЯ.
   - Ѓудь вы более человечны, вы  пожалели  бы  менЯ,  а  не  порицали,  -
отозвалсЯ Ѓенедикт.
   - ‚озьмите мою косынку, - предложила ‚алентина. - Ѓольше мне нечего вам
предложить.
   Ѓенедикт молча протЯнул руку.  ‚алентина  снЯла  косыночку,  повЯзанную
вокруг шеи.
   - ‚от вам мой  носовой  платок,  -  живо  проговорила  Ђтенаис,  бросаЯ
Ѓенедикту батистовый платочек с кружевами и вышивкой.
   - ‚аш платок ни на что не  годен,  -  заметил  он,  так  ловко  схватив
косынку ‚алентины, что та не успела ее отобрать.
   Ћн не удосужилсЯ даже поднЯть платок Ђтенаис, валЯвшийсЯ рЯдом с ним на
земле.  ЋскорбленнаЯ  в  своих  лучших  чувствах,  Ђтенаис  поднЯлась   и,
надувшись, побрела на ферму. ‹уиза, разгадавшаЯ ее печаль, бросилась вслед
за девушкой, желаЯ ее утешить, показать ей, сколь нелепа эта  ревность,  а
тем временем Ѓенедикт с ‚алентиной, даже не заметившие  всей  этой  сцены,
остались одни на склоне оврага, в двух  шагах  друг  от  друга.  ‚алентина
сидела  и  с  притворным  вниманием  перебирала  маргаритки,  а  Ѓенедикт,
прилегший рЯдом, прижимал ее косынку то к своему разгорЯченному лбу, то  к
шее, то к груди и времЯ от времени бросал на девушку взглЯды, пламень коих
она ощущала, не смеЯ поднЯть глаз.
   Ћна находилась под  электризующим  воздействием  тех  флюидов,  которые
имеют волшебную власть над молодыми людьми  их  возраста,  над  теми,  чьи
сердца еще неопытны, воображение несмело, а чувства сохранили первозданную
свежесть. Ћба молчали, не смеЯ  обменЯтьсЯ  ни  словом,  ни  улыбкой.  Љак
зачарованнаЯ, сидела, не шевелЯсь, ‚алентина, Ѓенедикт забылсЯ, всем своим
существом ощущаЯ неуемное блаженство; услышав голос окликнувшей их  ‹уизы,
оба с сожалением покинули этот уголок, где любовь тайно,  но  повелительно
заговорила от сердца к сердцу.
   ‹уиза подошла к ним.
   - Ђтенаис рассердилась, - сказала она, - и вы, Ѓенедикт,  плохо  с  ней
обращаетесь, вы невеликодушны к ней. ‚алентина, дорогаЯ,  скажи  ему  это.
‡аставь хоть ты его оценить по достоинству привЯзанность Ђтенаис.
   ‹едЯнаЯ рука сжала сердце ‚алентины. Ћна не могла бы объЯснить,  откуда
вдруг пришло это чувство несказанной боли, овладевшей ею при словах ‹уизы.
Ћднако она тут же подавила это мимолетное ощущение и  удивленно  взглЯнула
на Ѓенедикта.
   - ‘тало быть, вы оскорбили Ђтенаис? -  спросила  она  с  обычным  своим
простодушием. - Ђ Я ничего не заметила. —то же такое вы натворили?
   - ђовно ничего, - ответил Ѓенедикт, пожав  плечами,  -  Ђтенаис  просто
сумасшедшаЯ!
   - Ќет, не сумасшедшаЯ, - сурово возразила ‹уиза, - это  вы  жестокий  и
несправедливый человек. Ѓенедикт, друг мой, не  портите  новым  проступком
сегоднЯшний день, столь сладостный длЯ менЯ. Џечаль  нашей  юной  подружки
омрачит и мое и ‚алентинино счастье.
   - Џравда, правда, - подтвердила ‚алентина,  взЯв  Ѓенедикта  под  руку,
следуЯ примеру ‹уизы, котораЯ взЯла его под другую руку. - Џойдем скорее к
этой бедной девочке, и если вы действительно виноваты перед ней,  искупите
вашу вину: пусть все мы будем счастливы сегоднЯ.
   Џочувствовав  прикосновение  руки  ‚алентины,  Ѓенедикт  вздрогнул.  Ћн
незаметно прижал эту ручку к своей груди  и  так  крепко  ее  держал,  что
отнЯть руку - означало бы  признатьсЯ,  что  волнение  спутника  замечено.
Ѓлагоразумнее было сделать вид, что она не чувствует прерывистого дыханиЯ,
бурно вздымавшего грудь юноши. ‹уиза все времЯ понукала их, торопЯ догнать
Ђтенаис, но плутовка, заметив, что за ней  идут,  ускорила  шаг.  …сли  бы
только  беднаЯ  девушка  могла   заподозрить   истинные   чувства   своего
нареченного! ’репещущий, пьЯный от счастьЯ, шел он между  двумЯ  сестрами,
одну из которых любил и уже  готов  был  полюбить  другую:  между  ‹уизой,
котораЯ еще накануне пробудила в  нем  воспоминаниЯ  о  еще  не  прошедшей
любви, и ‚алентиной,  в  присутствии  которой  он  пьЯнел  от  только  что
вспыхнувшей страсти; Ѓенедикт и сам не знал, к какой из двух его влечет, и
временами ему казалось, что обе сестры одинаково дороги ему, - так  богато
наделено любовью двадцатилетнее сердце! € обе они понуждали его бросить  к
ногам третьей это чувство чистого восхищениЯ, хотЯ, возможно, обе  в  душе
жалели, что не вправе ответить на  него.  Ќесчастные  женщины!  Ќесчастное
общество, где сердце может вкушать истинное счастье, лишь  поправ  долг  и
разум!
   Ќа повороте дороги Ѓенедикт вдруг остановилсЯ и,  сжимаЯ  руки  сестер,
поглЯдел на них поочередно: сначала на ‹уизу - с выражением нежной дружбы,
а затем на ‚алентину - не столь уверенно и не столь спокойно.
   - ‡начит, вы хотите, - сказал он,  -  чтобы  Я  пошел  и  успокоил  эту
капризную девочку? •орошо, Я пойду, чтобы доставить вам удовольствие,  но,
надеюсь, вы хоть будете мне за это благодарны!
   - Џочему мы должны побуждать вас к тому,  что  обЯзана  подсказать  вам
собственнаЯ совесть? - спросила ‹уиза.
   Ѓенедикт с улыбкой посмотрел на ‚алентину.
   - € в самом деле, - проговорила она с мучительным  волнением,  -  разве
Ђтенаис недостойна вашей любви? ‚едь вы на ней женитесь!
   ‘ловно молниЯ озарила высокое чело Ѓенедикта. ‚ыпустив руку  ‹уизы,  он
задержал руку ‚алентины и неприметно пожал ее.
   - Ќикогда! - воскликнул он, подымаЯ взор к небесам, как бы клЯнЯсь  ими
в присутствии двух свидетелей.
   ‚зглЯд его, обращенный к ‹уизе, казалось, говорил: "Ќикогда мое сердце,
которым вы владели, не загоритсЯ любовью к Ђтенаис!", а взглЯд, обращенный
к ‚алентине, сказал: "Ќикогда, ибо в моем сердце безраздельно царите вы!".
   € он бросилсЯ догонЯть Ђтенаис, оставив сестер в замешательстве.
   Ќадо признатьсЯ, слово "никогда" произвело такое сильное впечатление на
‚алентину,  что  она  еле  устоЯла  на  ногах.   ‚первые   радость   столь
эгоистичнаЯ,  столь  жестокаЯ   завладела   свЯщенными   тайниками   этого
великодушного сердца.
   ‘ минуту она стоЯла, не в силах тронутьсЯ с места,  потом  оперлась  на
руку ‹уизы, не догадываЯсь в простодушии своем, что ее  дрожь  может  быть
замечена сестрой.
   - —то все это значит? - спросила ‚алентина.
   Ќо ‹уиза была так поглощена собственными мыслЯми, что ‚алентине  дважды
пришлось  повторить  вопрос,  прежде  чем  его  услышали.  Ќаконец   ‹уиза
призналась, что сама ничего не понимает.
   ‚ три прыжка Ѓенедикт настиг кузину и спросил, обнЯв ее за талию:
   - ‚ы сердитесь?
   - Ќет, - ответила  девушка,  но  по  тону  ее  чувствовалось,  что  она
сердитсЯ, и не на шутку.
   - Љакое вы еще дитЯ, - проговорил Ѓенедикт, - вы вечно  сомневаетесь  в
моей дружбе.
   - ‚ вашей дружбе? - с досадой повторила Ђтенаис. - џ ее у вас не прошу.
   - ‡начит, вы отвергаете ее! —то ж, в таком случае...
   Ѓенедикт отошел в сторону. Џобледнев и задыхаЯсь от  волнениЯ,  Ђтенаис
без сил опустилась на ствол старой поваленной ивы.
   ћноша тут же приблизилсЯ к ней; не  так  уж  он  любил  Ђтенаис,  чтобы
заводить с ней споры, и  благоразумнее  было  воспользоватьсЯ  минутой  ее
волнениЯ, нежели зрЯ терЯть времЯ и оправдыватьсЯ.
   - ‚от что, кузина, - проговорил он  суровым  тоном,  обычно  укрощавшим
беднЯжку Ђтенаис, - угодно вам перестать дутьсЯ?
   - ‡начит, по-вашему, это Я дуюсь? - ответила та, заливаЯсь слезами.
   Ѓенедикт нагнулсЯ к кузине  и  запечатлел  поцелуй  на  ее  свежей,  не
тронутой загаром беленькой шейке. ћнаЯ фермерша  задрожала  от  радости  и
бросилась  в  объЯтиЯ  кузена.  Ѓенедикт  испытывал  чувство   жесточайшей
неловкости. € впрЯмь, Ђтенаис была прелестным созданием, больше того - она
любила его, считаЯ, что предназначена ему, и простодушно обнаруживала свою
любовь.  ЏринимаЯ  ее  ласки,  Ѓенедикт  не  мог  не   поддатьсЯ   чувству
польщенного  самолюбиЯ  и  чисто  плотского  наслаждениЯ.  Ћднако  совесть
настойчиво твердила ему, что он обЯзан навсегда оставить мысль о  союзе  с
сей юной особой, - он понимал, что сердце его навеки приковано к другой.
   Ћн  поспешно  поднЯлсЯ  и,  расцеловав  Ђтенаис,  повел  ее   навстречу
подругам. ’ак обычно оканчивались все их размолвки. Ѓенедикт,  который  не
желал,  который  не  мог  высказатьсЯ  начистоту,   предпочитал   избегать
объЯснений, и  с  помощью  чисто  дружеских  знаков  вниманиЯ  ему  всегда
удавалось успокоить легковерную Ђтенаис.
   Џрисоединившись к ‹уизе и ‚алентине, невеста Ѓенедикта бросилась на шею
мадемуазель де ђембо. …е отходчивое, доброе сердечко  не  помнило  зла,  и
‚алентина, целуЯ юную фермершу, ощутила легкие укоры совести.
   ’ем не менее радость, написаннаЯ на лице Ѓенедикта, привела всех  троих
в веселое настроение. •охоча и резвЯсь, они вернулись на  ферму.  Ћбед  не
был еще готов, и ‚алентина пожелала осмотреть  ферму,  овчарню,  коровник,
голубЯтню. Ѓенедикт не слишком интересовалсЯ этой отраслью  хозЯйства,  но
был бы рад, если бы обЯзанности хозЯйки  взЯла  на  себЯ  его  нареченнаЯ.
Љогда же он увидел, как мадемуазель де ђембо входит в стойла, гонЯетсЯ  за
ЯгнЯтами, берет их на руки, ласкает любимых питомцев  тетушки  ‹ери,  даже
подносит своей белой ручкой хлеб волам, тупо  на  "нее  поглЯдывавшим,  он
улыбнулсЯ  вдруг  пришедшей  ему  в  голову  приЯтной  и  жестокой  мысли:
‚алентина, подумалось  ему,  более  создана  длЯ  роли  его  жены,  нежели
Ђтенаис; очевидно, произошла непоправимаЯ ошибка при распределении  ролей,
и, несомненно, ‚алентина, добраЯ, чистосердечнаЯ фермерша, научила бы  его
любить свой дом, семейную жизнь.
   "Џочему не она дочь тетушки ‹ери? - думал он еще. - ’огда бы  мне  и  в
голову не пришла тщеславнаЯ мысль получать образование, и  даже  сейчас  Я
охотно отказалсЯ бы от пустой мечты играть роль  в  светском  обществе.  ‘
радостью  Я  стал  бы  крестьЯнствовать,   вел   бы   разумное,   полезное
существование, и, живЯ вместе с ‚алентиной в этой прекраснейшей долине,  Я
сделалсЯ  бы  поэтом  и  землепашцем  -  поэтом,   чтобы   воспевать   ее,
землепашцем, чтобы служить ей. Ћ, с какой  легкостью  забыл  бы  Я  толпу,
гудЯщую в улье городов!"
   ‚есь во власти подобных мыслей, он отправилсЯ вместе  с  ‚алентиной  на
гумно, где она с наслаждением вдыхала  здоровый  деревенский  дух.  Џотом,
повернувшись к Ѓенедикту, она вдруг произнесла:
   - €ной раз Я и впрЯмь думаю, что рождена быть фермершей! Ћ,  как  бы  Я
наслаждалась  этой  простой   жизнью,   этими   спокойными   каждодневными
занЯтиЯми. џ, как тетушка ‹ери, все делала бы  сама,  вырастила  бы  самый
прекрасный в округе скот, развела бы хохлаток и коз, гонЯла бы их  пастись
в кустарник. …сли бы вы только знали,  сколько  раз  в  салонах,  в  самый
разгар празднества, устав от гула толпы, Я принималась мечтать о том,  что
будто бы Я пастушка, сижу где-то в укромном уголке на поле и стерегу овец!
Ќо звуки оркестра призывали менЯ принЯть участие в общей суматохе,  и  мои
мечты улетали как дым.
   Ћпершись на кормушку с сеном, Ѓенедикт умиленно слушал ее; он  дивилсЯ,
что ‚алентина, по симпатической свЯзи идей, высказала вслух самые заветные
его чаЯниЯ.
   Ћни были здесь одни. Ѓенедикт решил рискнуть и продолжить сказку.
   - Ќо ведь длЯ этого вам пришлось  бы  выйти  замуж  за  крестьЯнина!  -
проговорил он.
   - ‚ наши дни нет больше крестьЯн, - ответила она. - ђазве не все классы
получают нынче одинаковое образование? ђазве Ђтенаис менее одарена, чем Я?
ђазве мужчина ваших знаний не выше такой женщины, как Я?
   - €так, у вас нет предрассудков относительно происхождениЯ?  -  спросил
Ѓенедикт.
   - ђаз Я могу почувствовать себЯ фермершей, значит, эти предрассудки мне
чужды.
   - ќто еще не довод - Ђтенаис рождена быть фермершей, а сетует,  что  не
родилась графиней...
   - Ћ, на ее месте Я бы только радовалась! - живо отозвалась ‚алентина.
   €,  опершись  напротив  Ѓенедикта  о  край   Яслей,   она   задумалась,
уставившись в землю, и даже не подозревала, что Ѓенедикт готов был  отдать
каплю по капле всю свою кровь за только что произнесенные ею слова.
   …ще долго тешил Ѓенедикт свое воображение безумными и лестными длЯ него
картинами.  ђассудок  его  замолк,  убаюканный  этой  мирной  тишиной,   а
радостные  и  обманчивые  мечты  парили  неудержимо.  Ћн  уже  видел  себЯ
хозЯином, супругом и фермером в —ерной  долине.  ‚идел  ‚алентину  в  роли
своей подруги, своей хозЯйки, ее - самую прекрасную свою собственность. Ћн
мечтал с открытыми глазами,  и  несколько  раз  мечты  уводили  его  столь
далеко, что он чуть было не заключил  девушку  в  объЯтиЯ.  Љогда  веселый
говор предупредил его о приближении ‹уизы и Ђтенаис, он бросилсЯ в дальний
конец гумна и укрылсЯ за скирдами ржи. ‡десь он разрыдалсЯ как  дитЯ,  как
женщина, никогда еще в жизни на своей памЯти он так не рыдал, он оплакивал
мечту, котораЯ на миг вырвала его из мира действительности и, даровав  ему
несколько мгновений иллюзий, наполнила душу таким счастьем, какого он  еще
не испытывал в реальной жизни. Љогда он осушил слезы, когда  вновь  увидел
‚алентину,  по-прежнему  безмЯтежно  кроткую,  вопросительно  и  участливо
глЯдевшую на него, он почувствовал себЯ вдвойне счастливым: он думал,  что
быть любимым наперекор людЯм и судьбе куда почетнее  и  радостнее,  нежели
добитьсЯ без труда и риска законной привЯзанности. Ћн с головой погрузилсЯ
в обманчивое море желаний и химер, вновь унессЯ мечтою в даль.  ‡а  столом
он сел рЯдом с ‚алентиной - так ему легче было воображать  себе,  что  она
здесь, у него, хозЯйка дома. ‘ какой охотой и удовольствием взЯла  она  на
себЯ все хлопоты: резала хлеб, раскладывала по тарелкам еду, радуЯсь,  что
может услужить  каждому.  ѓлЯдЯ  на  нее,  Ѓенедикт,  ошалев  от  счастьЯ,
протЯгивал  ей  тарелку  без  тех  обЯзательных   слов   вежливости,   что
непрестанно  напоминали  бы  о  светских  условностЯх  и  разделЯющей   их
пропасти; протЯгиваЯ ей тарелку, он просто говорил:
   - Ђ теперь мне, мадам фермерша!
   •отЯ на ферме всегда пили вино собственного приготовлениЯ, дЯдюшка ‹ери
хранил длЯ торжественных случаев  превосходное  шампанское,  но  никто  не
притронулсЯ к нему. ‘лишком сильно было душевное опьЯнение.  ќтим  юным  и
здоровым созданиЯм не нужно было возбуждать нервы  и  подстегивать  кровь.
Џосле обеда они убежали на луг играть в прЯтки  и  горелки.  „аже  супруги
‹ери, освободившись от  хлопот  по  хозЯйству,  принЯли  участие  в  игре.
Љликнули также  хорошенькую  служанку,  работавшую  на  ферме,  и  детишек
батраков. ‚скоре всЯ лужайка  зазвенела  от  смеха  и  веселых  возгласов.
Ѓенедикт окончательно потерЯл рассудок. Џреследовать ‚алентину,  замедлЯть
бег, чтобы дать ей уйти подальше, принудить ее  свернуть  в  кусты  и  там
неожиданно поЯвитьсЯ перед  ней,  радоватьсЯ  ее  крикам,  ее  уловкам  и,
наконец, догнать ее и не посметь тронуть, зато  видеть  вблизи  ее  тЯжело
дышащую грудь, ее разрумЯнившиесЯ щеки и влажные глаза, - всего этого было
чересчур много длЯ одного днЯ!
   ‡аметив частые отлучки Ѓенедикта и  ‚алентины  и  решив  устроить  так,
чтобы и ее тоже ловили, Ђтенаис предложила  играть  в  жмурки  и  завЯзать
водЯщему глаза. Џлутовка туго затЯнула платком глаза Ѓенедикту,  рассудив,
что так ему не удастсЯ обнаружить свою жертву, но тому все  было  нипочем!
€нстинкт любви, неодолимые колдовские чары, разлитые в воздухе,  позволЯют
влюбленному уловить аромат, окружающий его владычицу, ведут его  столь  же
безошибочно,  как  зрение;  каждый  раз  он  ловил  ‚алентину  и  был  еще
счастливее, нежели во времЯ прочих игр, так как мог смело схватить  ее  за
руку и, притворившись, что не узнает, кто перед  ним,  не  сразу  отпускал
свою добычу. Ќедаром жмурки - самаЯ опаснаЯ в мире игра.
   Љогда наконец стемнело, ‚алентина стала собиратьсЯ домой; не отходивший
от нее Ѓенедикт не мог скрыть своей печали.
   - “же! - воскликнул он прЯмодушно, даже грубовато, и ‚алентина  сердцем
почувствовала всю искренность его слов.
   - „а, уже! - ответила она. -  ‘егоднЯшний  день  показалсЯ  мне  ужасно
коротким.
   € она поцеловала сестру; но имела ли она в виду только ‹уизу, произносЯ
эти слова?
   ‡аложили бричку. Ѓенедикт в душе надеЯлсЯ еще  на  несколько  мгновений
счастьЯ,  но,  когда  путники  устроились,  он  увидел,  что  надежды  его
обмануты.  ‹уиза  забилась  в  дальний  угол,  боЯсь,  что  ее  узнают   в
окрестностЯх замка. ‚алентина уселась  рЯдом  с  сестрой.  Ђтенаис  занЯла
переднюю скамейку и очутилась рЯдом со своим кузеном, но он впал  в  такую
хандру, что во времЯ всего пути ни разу не обратилсЯ к ней.
   “ въезда в парк ‚алентина упросила остановить бричку, так как  боЯлась,
что ‹уизу увидЯт, хотЯ уже совсем стемнело. Ѓенедикт спрыгнул на  землю  и
помог ‚алентине сойти. Њрачное безмолвие царило вокруг  роскошного  жилища
графини, и Ѓенедикт от души желал, чтобы  землЯ  разверзлась  и  поглотила
замок. ‚алентина расцеловалась с сестрой и  Ђтенаис,  протЯнула  Ѓенедикту
руку, которой он на сей раз  осмелилсЯ  коснутьсЯ  губами,  и  скрылась  в
парке. ‘квозь прутьЯ решетки Ѓенедикт еще  несколько  мгновений  видел  ее
белое платье,  удалЯвшеесЯ  среди  деревьев;  он  забыл  все  на  свете  и
опомнилсЯ, лишь услышав раздраженный голос  Ђтенаис,  окликнувший  его  из
брички:
   - —то же, мы здесь ночевать останемсЯ?



15

   ќтой ночью,  сменившей  веселый  день,  на  ферме  никто  не  спал.  Џо
возвращении домой Ђтенаис стало худо, тетушка ‹ери совсем растревожилась и
пошла спать лишь  после  настоЯтельных  уговоров  ‹уизы.  ‹уиза  вызвалась
провести ночь в спальне своей подружки, а Ѓенедикт ушел к  себе  и  здесь,
раздираемый попеременно счастьем и угрызениЯми совести, так и не узнал  ни
минуты покоЯ.
   Џосле истерического припадка утомленнаЯ Ђтенаис заснула  было  глубоким
сном, но вскоре всЯ горечь, терзавшаЯ ее в  течение  днЯ,  превратилась  в
тревожные видениЯ, и она зарыдала  сквозь  сон...  ЏрикорнувшаЯ  на  стуле
‹уиза сразу проснулась, услышав всхлипываниЯ, и, склонившись над  Ђтенаис,
нежно осведомилась о причине слез. Ќе получив  ответа,  ‹уиза  только  тут
заметила, что девушка плачет во  сне,  и  поспешила  разбудить  ее,  чтобы
прервать кошмар. ‹уиза была одним из самых  отзывчивых  созданий;  слишком
много натерпелась она на своем веку, чтобы не отзыватьсЯ на горе ближнего.
Ћна пыталась успокоить  девушку,  вкладываЯ  в  слова  утешениЯ  всю  свою
нежность и доброту, но Ђтенаис, бросившись ей на шею, воскликнула:
   -  Џочему  и  вы  -  вы  тоже!  -  хотите  менЯ  обмануть?  Џочему   вы
поддерживаете во мне заблуждение, которому рано или поздно  придет  конец?
Љузен менЯ не любит и никогда не полюбит, вы сами  это  знаете!  Џризнайте
же, что он вам это говорил!
   ‹уиза  в  замешательстве  не  знала,  что  и  ответить.  “слышав  слово
"никогда", произнесенное Ѓенедиктом (хотЯ сокровенный  смысл  этого  слова
ускользнул  от  нее),  она  не  решалась  посулить  своей  юной   подружке
счастливое будущее  из  боЯзни  ее  разочаровать.  ‘  другой  стороны,  ей
хотелось хоть чем-то утешить Ђтенаис, ибо она всей душой страдала за  нее.
Џоэтому она постаралась втолковать Ђтенаис, что если Ѓенедикт и не влюблен
в нее, то, во всЯком случае, не влюблен и в другую, выразила надежду,  что
со временем девушке удастсЯ  победить  холодность  своего  жениха;  однако
Ђтенаис и слушать ничего не желала.
   - Ќет, нет дорогаЯ барышнЯ, - ответила она, и слезы разом высохли на ее
глазах, - Я должна принЯть твердое решение: пусть Я  умру  с  горЯ,  но  Я
сделаю все, лишь бы исцелитьсЯ от  этого  чувства...  ‘лишком  унизительно
видеть, как тобой  пренебрегают!..  “  менЯ  и  без  Ѓенедикта  достаточно
поклонников!  …сли  Ѓенедикт  воображает,  что  только  он  один  за  мной
ухаживает, то жестоко ошибаетсЯ. …сть  немало  таких,  которые  домогаютсЯ
менЯ, не считают, что Я их  недостойна.  Ћн  увидит,  увидит,  как  Я  ему
отомщу, увидит, что недолго мной будет пренебрегать, вот  возьму  и  выйду
замуж за †оржа ‘имонно, или за Џьера  Ѓлютти,  или  хоть  за  Ѓлеза  Њоре!
Џравда, Я всех их терпеть не могу.  Ћ,  Я  знаю,  что  возненавижу  любого
мужчину, который женитсЯ на мне вместо Ѓенедикта! Ќо он сам этого захотел,
и если Я стану дурной женщиной, он будет за это в  ответе  перед  господом
богом.
   - Ќичего этого не произойдет, дорогое мое дитЯ, -  возразила  ‹уиза,  -
вам все равно не найти среди  ваших  многочисленных  обожателей  человека,
который мог бы сравнитьсЯ с Ѓенедиктом  умом,  талантом  и  деликатностью,
равно как и он, со своей стороны, не сумеет найти  девушку,  превосходЯщую
вас красотой и преданностью.
   - Ќу уж нет, дорогаЯ барышнЯ, ну уж нет, Я, слава богу, не слепаЯ, да и
вы тоже. Љогда у человека есть глаза, он все видит,  а  Ѓенедикт  даже  не
счел нужным от нас скрыватьсЯ. …го сегоднЯшнее поведение  длЯ  менЯ  Яснее
Ясного. Ћ, не будь она вашей сестрой, как бы Я ее возненавидела!
   - Ќенавидеть ‚алентину! …е, вашу подругу детства, ее, котораЯ  так  вас
любит и даже не  поймет  ваших  подозрений!  Ќенавидеть  ‚алентину,  столь
приветливую и  благожелательную  душой  и  вместе  с  тем  гордую  в  силу
скромности. Ћ, как бы она  страдала,  Ђтенаис,  если  бы  догадалась,  что
творитсЯ с вами!..
   - ‚ы правы, - проговорила девушка, вновь залившись слезами, - до чего Я
несправедливаЯ, и  у  менЯ  еще  хватает  дерзости  обвинЯть  ее  подобным
образом! џ сама знаю, что, догадайсЯ она об этом, она содрогнулась  бы  от
негодованиЯ. Џотому-то Я отчаиваюсь за Ѓенедикта, потому-то и  возмущаюсь,
видЯ его безрассудство,  Я  вижу,  что  он  по  доброй  воле  стремитсЯ  к
собственному несчастью. Ќа что он надеетсЯ? ‡ачем в помрачении ума идет  к
погибели? ‡ачем надо  было  случитьсЯ  так,  чтобы  он  увлексЯ  женщиной,
котораЯ всегда будет длЯ него  чужой,  меж  тем  как  здесь,  рЯдом,  есть
другаЯ, готоваЯ отдать ему свою молодость, любовь, богатство! Ћ  Ѓенедикт,
Ѓенедикт, что же вы в конце концов за человек? Ђ Я, что Я за женщина,  раз
не умею заставить полюбить себЯ? ‚ы все менЯ обманываете, уверЯете, что  Я
и красиваЯ, и способнаЯ, и любезнаЯ, и создана длЯ того,  чтобы  нравитьсЯ
мужчинам. ‚ы менЯ обманываете, вы же сами видите, что Я не нравлюсь!
   Ђтенаис запустила обе руки в свои густые черные кудри, словно желаЯ  их
вырвать, но тут взглЯд ее упал на туалет лимонного дерева, стоЯвший  рЯдом
с постелью, и зеркало немедленно  дало  столь  наглЯдное  опровержение  ее
словам, что она чуть-чуть примирилась сама с собой.
   - Љакое вы еще дитЯ! - вздохнула ‹уиза. - Ќу, как вы можете думать, что
Ѓенедикт влюблен в мою сестру, когда он видел ее всего три раза?
   - ‚овсе не три! ‚овсе не три!
   - Ќу хорошо, пусть четыре или даже пЯть раз, не все ли равно. Љак же он
успел полюбить ее за такой короткий срок? ‚едь еще вчера он  говорил  мне,
что ‚алентина, безусловно,  самаЯ  прекраснаЯ  из  всех  женщин,  что  она
достойнейшаЯ из достойных...
   - ‚от видите, и самаЯ прекраснаЯ и достойнейшаЯ из достойных...
   - Џостойте, постойте-ка... Ћн сказал,  что  ‚алентина  достойна  самого
глубочайшего уважениЯ и что супруг  ее  будет  счастливейшим  из  людей...
"Ћднако, - добавил он, - думаю, что Я мог бы прожить рЯдом  с  ней  десЯть
лет и никогда в нее не влюбилсЯ  бы;  а  знаете  почему?  Џотому,  что  ее
слишком доверчивое простодушие внушает мне почтение, потому,  что  слишком
глубоким покоем веет от ее чистого, безмЯтежного чела!"
   - Ћн говорил это вчера?
   - ЉлЯнусь в этом своей дружбой к вам.
   - „а, но ведь то было вчера, а сегоднЯ все изменилось.
   - Ќеужели вы считаете, что ‚алентина вдруг лишилась всех своих свойств,
внушающих посторонним неподдельное уважение?
   - ‚озможно, она приобрела иные свойства, как знать? ‹юбовь налетает как
вихрь! ‚озьмите менЯ, Я сама всего только месЯц люблю Ѓенедикта. Ђ  раньше
не любила, Я не видела его после окончаниЯ коллежа, а в  ту  пору  Я  была
совсем девчонкой. € только помнила, что он высокий, неловкий, неуклюжий  и
руки у него вылезают из рукавов чуть не до локтЯ! Ќо когда Я увидела  его,
такого изЯщного, такого любезного, с такими прекрасными  манерами,  такого
ученого, а главное, заметила его чуть суровый взглЯд, который ему так идет
и которого Я побаивалась, - о! с этой минуты Я его  полюбила,  и  полюбила
сразу; Я сама в душе этому дивилась: вдруг проснулась влюбленной. Ђ почему
бы с ним не могло сегоднЯ произойти того же  в  отношении  ‚алентины,  что
произошло со мной? ‚алентина - она красавица, она всегда умеет сказать то,
что совпадает с его мнением, то, что ему хочетсЯ  от  нее  услышать,  а  Я
всегда брЯкну что-нибудь невпопад. Ћткуда у нее только беретсЯ? Ћх, думаю,
просто он готов восторгатьсЯ всем, что бы она ни сказала.  „опустим  даже,
все это фантазии и то, что началось утром, кончилось вечером - все  равно,
пусть завтра он возьмет менЯ за руку и  скажет:  "„авайте  помиримсЯ!",  Я
прекрасно понимаю,  что  мне  его  не  удержать,  никогда  не  удержать...
ЏредставлЯете себе, какаЯ прекраснаЯ жизнь  ждет  менЯ  в  браке  -  вечно
плакать от злости, вечно сохнуть от ревности! Ќет,  нет,  лучше  уж  взЯть
себЯ в руки и совсем отказатьсЯ.
   - ‚от что, красавица моЯ, - сказала ‹уиза, - коль скоро  вы  не  можете
прогнать из вашей головки такие подозрениЯ,  надо  в  них  удостоверитьсЯ.
‡автра же Я поговорю с Ѓенедиктом, прЯмо расспрошу о  его  намерениЯх,  и,
какова бы ни была правда, вы  ее  узнаете.  •ватит  ли  у  вас  длЯ  этого
мужества?
   - „а, - проговорила Ђтенаис, целуЯ ‹уизу, - лучше  знать  свою  судьбу,
какова бы она ни была, чем жить в таких муках.
   - Ђ теперь успокойтесь, - посоветовала ‹уиза, - постарайтесь  уснуть  и
ничем не выдавайте завтра вашего волнениЯ. …сли, по-вашему, вы  не  можете
рассчитывать на чувства Ѓенедикта,  женское  достоинство  требует  от  вас
выдержки.
   - Ћ,  вы  совершенно  правы!  -  воскликнула  девушка,  откидываЯсь  на
подушки. - џ буду следовать всем вашим советам. ђаз вы на моей стороне,  Я
уже сейчас чувствую себЯ гораздо сильнее.
   € впрЯмь, это решение несколько утишило смЯтение девушки, и она  вскоре
заснула, а ‹уиза, чувствуЯ,  что  ее  собственное  волнение  куда  глубже,
сидела и ждала, не смыкаЯ глаз, когда с  первым  отблеском  зари  побелеет
небосклон.  Ќа  рассвете  она  услышала,  как  Ѓенедикт,  тоже   проведший
бессонную ночь, осторожно открыл дверь своей  спальни  и  спустилсЯ  вниз.
‹уиза пошла за ним следом,  не  разбудив  никого.  ЋбменЯвшись  непривычно
многозначительным взглЯдом, они углубились в аллею сада,  уже  окропленную
утренней росой.



16

   Ќе решаЯсь приступить к столь щекотливой беседе, ‹уиза смущенно мЯлась,
но Ѓенедикт начал разговор первым и твердо произнес:
   - „руг мой, Я знаю, что вы хотите мне сказать. „убовые  перегородки  не
столь уж толсты, ночь выдалась не столь  уж  бурнаЯ,  вокруг  дома  царила
тишина, сон мой был не столь уж глубок, и Я  до  последнего  слова  слышал
вашу беседу с Ђтенаис. џ уже готовил свою исповедь, но  боюсь,  она  будет
излишней: ведь вы прекрасно, даже лучше, чем Я  сам,  осведомлены  о  моих
чувствах.
   ‹уиза остановилась и взглЯнула на Ѓенедикта, как  бы  желаЯ  убедитьсЯ,
что  он  не  шутит,  но  лицо  его  хранило  столь  невозмутимо  спокойное
выражение, что она опешила.
   - џ знаю вашу манеру шутить, сохранЯЯ полное хладнокровие, -  возразила
она, - но, умолЯю вас, поговорим серьезно. ђечь идет о чувствах,  которыми
вы не имеете права играть.
   - Ѓоже упаси! - с жаром  воскликнул  Ѓенедикт.  -  ђечь  идет  о  самой
настоЯщей, самой свЯщенной любви в моей жизни. Ђтенаис вам  сама  об  этом
сказала, и клЯнусь в том моей честью, Я люблю ‚алентину всеми силами души.
   ‹уиза растерЯнно всплеснула руками и воскликнула, поднЯв глаза к небу:
   - Љакое неслыханное безумие!
   - Ќо почему же? - возразил Ѓенедикт,  устремив  на  ‹уизу  пристальный,
властный взглЯд.
   - Џочему? - повторила ‹уиза. - € вы еще спрашиваете? Ќо, Ѓенедикт,  вы,
очевидно, бредите, или мне все это видитсЯ во сне? ‚ы любите мою сестру  и
прЯмо говорите мне об этом, на что же вы надеетесь, великий боже?!
   - Ќа что Я надеюсь?.. - ответил он. - ‚от на что -  надеюсь  любить  ее
всю свою жизнь.
   - € вы думаете, что она разрешит вам это?
   - Љак знать! ‚озможно!
   -  Ќо  разве  вам  неизвестно,  что  она  богата,  что   она   знатного
происхождениЯ...
   - Ћна, как и вы, дочь графа де ђембо, а ведь  смел  же  Я  любить  вас!
‡начит, вы оттолкнули менЯ лишь потому, что Я сын крестьЯнина ‹ери?
   - Љонечно, нет, -  проговорила  ‹уиза,  побледнев  как  мертвец,  -  но
‚алентине  всего  двадцать  лет,  и  предположим  даже,  что  у  нее   нет
предрассудков относительно происхождениЯ...
   - “ нее их нет, - прервал ее Ѓенедикт.
   - Ћткуда вы знаете?
   - Ћттуда же, откуда и вы. …сли не  ошибаюсь,  мы  с  вами  одновременно
познакомились с ‚алентиной.
   - Ќо  вы  забыли,  что  она  находитсЯ  в  зависимости  от  тщеславной,
непреклонной матери и от столь  же  неумолимого  света;  что  она  невеста
господина де ‹ансака,  что,  наконец,  порвав  узы  долга,  она  неизбежно
навлечет на себЯ проклЯтие семьи, презрение своей касты и навеки  потерЯет
покой, загубив свою жизнь!
   - Љак мне не знать об этом!
   - Ќо что сулит вам ее или ваше безумие?
   - …е - ничего, мое - все...
   - Ђх, вы надеетесь победить судьбу лишь одной силою вашего характера? џ
угадала, не так ли? Ќе в первый раз Я слышала, как вы  развивали  при  мне
свои утопии, но поверьте мне, Ѓенедикт, будь вы даже больше, чем  человек,
вы все равно не добьетесь своего. ‘ этой минуты  Я  открыто  объЯвлЯю  вам
войну и скорее откажусь от свиданий с сестрой, нежели  дам  вам  случай  и
возможность загубить ее будущее...
   - Ћ, какой пылкий протест! - проговорил  Ѓенедикт  с  улыбкой,  жестоко
ранившей ‹уизу. - “спокойтесь, дорогаЯ моЯ сестра... ‚едь вы сами чуть  ли
не приказывали называть вас так, когда оба мы еще не знали ‚алентину. Ѓудь
на то ваше разрешение, Я назвал  бы  вас  еще  более  нежным  именем.  Њой
беспокойный дух нашел бы себе пристанище, и ‚алентина прошла бы через  мою
жизнь, не смутив ее ни на миг; но вы сами не пожелали того,  вы  отвергали
мои признаниЯ, по здравому рассуждению Я  понимаю,  что  они  должны  были
показатьсЯ вам просто смехотворными...  ‚ы  сами  грубо  толкнули  менЯ  в
коварное грозовое море, и вот,  когда  Я  готов  следовать  за  прекрасной
звездой, сверкнувшей мне во мраке, вы начинаете беспокоитьсЯ. —то  вам  до
того?
   - —то мне до того? ‚едь речь идет о моей сестре, о сестре, длЯ  которой
Я втораЯ мать!
   - Ћ, вы чересчур молоды длЯ роли ее матери! - с еле заметной  насмешкой
возразил Ѓенедикт. - Ќо выслушайте менЯ, ‹уиза: Я чуть было не решил,  что
вы твердите о ваших опасениЯх с единственной целью поднЯть менЯ на смех, а
раз это так, признайтесь же - Я мужественно и долго сносил ваши насмешки.
   - —то вы имеете в виду?
   - џ не верю, чтобы вы действительно  считали  менЯ  опасным  длЯ  вашей
сестры, раз вы сами прекрасно знаете, как мало  Я  длЯ  нее  опасен.  ‚аши
страхи кажутсЯ  мне  более  чем  странными;  очевидно,  вы  считаете,  что
‚алентина лишена здравого смысла, коль скоро вы  испугались  моих  будущих
возможных посЯгательств. “спокойтесь же, добраЯ ‹уиза, еще совсем  недавно
вы преподали мне урок, за который Я вам от души благодарен  и  которым  Я,
возможно, сумею воспользоватьсЯ. ’еперь Я не рискну сложить к ногам  таких
женщин, как ‚алентина или ‹уиза, пыл такого сердца, как  мое.  џ  не  буду
столь безумен, ведь раньше Я считал, что длЯ того, чтобы тронуть  женщину,
достаточно любить ее всем пылом молодости, достаточно  быть  преданным  ей
телом и душой, всей кровью  и  всей  честью,  дабы  стереть  в  ее  глазах
различие нашего положениЯ, дабы заглушить в ней крик ложного  стыда.  Ќет,
нет, все это ничто в глазах женщины, а Я сын крестьЯнина,  Я  на  редкость
уродлив, до невозможности нелеп и посему не претендую  на  любовь.  ’олько
беднЯжка Ђтенаис,  мнЯщаЯ  себЯ  барышней,  и  то  за  неимением  лучшего,
способна вообразить себе, будто может снизойти до менЯ!
   - Ѓенедикт! - с жаром воскликнула ‹уиза. -  Љ  чему  все  эти  жестокие
насмешки; вы нанесли мне кровную обиду. Ћ, как же вы несправедливы, вы  не
хотите понЯть мое поведение, вы не подумали о том,  в  каком  недостойном,
отвратительном положении очутилась бы Я в отношении семьи  ‹ери,  если  бы
выслушивала ваши признаниЯ, и вы не подумали, какое мужество  понадобилось
мне, чтобы сохранить стойкость и держатьсЯ с вами холодно. Ћ, вы ничего не
желаете понимать!
   ЃеднЯжка ‹уиза прикрыла лицо руками, перепугавшись, что сказала слишком
много. “дивленный Ѓенедикт пристально посмотрел на свою собеседницу. ѓрудь
ее вздымалась, и как ни пыталась она скрыть краску, заливавшую  чело,  оно
горело и выдало ‹уизу. Ѓенедикт понЯл, что он любим...
   ’репещущий, потрЯсенный, он остановилсЯ  в  нерешительности.  Ћн  хотел
было пожать руку ‹уизы, но побоЯлсЯ показатьсЯ  слишком  холодным,  как  и
слишком пылким. ‹уиза, ‚алентина - кого же из двоих он все-таки любит?
   Љогда испуганнаЯ его молчанием ‹уиза робко поднЯла глаза, Ѓенедикт  уже
исчез.



17

   Ќо как только  Ѓенедикт  очутилсЯ  в  одиночестве,  как  только  прошло
чувство умилениЯ, он сам подивилсЯ его остроте и  объЯснил  свое  волнение
лишь польщенным самолюбием. € в самом деле, Ѓенедикт, это  страшилище,  по
выражению маркизы де ђембо, этот юноша, восторженно относившийсЯ к  другим
и скептически к себе, очутилсЯ в странном положении.  ‹ишь  с  трудом  ему
удалось побороть вспышку тщеславиЯ, заговорившего было в душе  при  мысли,
что он любим тремЯ женщинами, причем любовь даже наименее красивой из этих
трех наполнила бы гордостью любое сердце. ’Яжкое это  было  испытание  длЯ
рассудка Ѓенедикта, он и сам  это  понимал.  ЌадеЯсь  сохранить  стойкость
духа, он начал думать о ‚алентине, о той из  трех,  в  чьи  чувства  верил
меньше всего, знаЯ, что с этой стороны его неизбежно  ждет  разочарование.
‹юбовь ее пока что выражалась лишь в мгновенных  вспышках  симпатии,  что,
впрочем, редко обманывает влюбленного. Џусть даже эта любовь  расцветет  в
душе юной графини, ростки ее придетсЯ задушить при  самом  их  зарождении,
как только она прорветсЯ наружу.  Ѓенедикт  твердил  себе  это  в  надежде
победить демона гордыни и,  к  чести  своей,  победил  его,  что  в  таком
возрасте - немалаЯ заслуга.
   ’огда, оценив  свое  положение  со  всей  проницательностью,  на  какую
способен до безумиЯ влюбленный юноша, он  решил,  что  следует  остановить
выбор на одной из трех и тем пресечь страхи двух прочих. Ђтенаис оказалась
первым  цветком,  который  он  изъЯл  из  этого  великолепного  венка:  он
рассудил, что эта утешитсЯ скоро. …е  наивные  угрозы  мести,  которые  он
невольно подслушал нынче ночью, позволили ему надеЯтьсЯ, что †орж ‘имонно,
Џьер Ѓлютти или Ѓлэз Њоре избавЯт его от  угрызений  совести  в  отношении
кузины.
   ђазумнее всего, а быть может, и великодушнее всего было  бы  остановить
свой выбор на ‹уизе.  „ать  общественное  положение  и  будущее  беднЯжке,
которую столь жестоко оскорбили семьЯ и  общественное  мнение,  помочь  ей
забыть суровую  кару,  понесенную  за  былые  ошибки,  стать  покровителем
несчастной и незаурЯдной женщины - во всем этом было нечто рыцарское,  уже
не  раз  соблазнЯвшее  Ѓенедикта.  ‚озможно,  любовь,  которую,  как   ему
казалось, он начинал питать к ‹уизе,  была  отчасти  рождена  героическими
свойствами его  характера:  он  видел  в  этом  чувстве  прекрасный  повод
посвЯтить свою жизнь другому; его молодость, пылко жаждущаЯ славы в  любом
ее  обличье,  смело  вызывала  на  бой  общественное  мнение,   на   манер
странствующих рыцарей, посылающих вызов великану - грозе всей округи -  из
одного лишь ревнивого желаниЯ услышать свое имЯ на устах всех, найти в бою
славную гибель, лишь бы их имена вошли в легенду.
   ‘мысл отповеди ‹уизы,  сначала  оттолкнувший  Ѓенедикта,  открылсЯ  ему
теперь в своем подлинном свете. Ќе желаЯ принимать столь непомерные жертвы
и боЯсь, что не устоит перед таким великодушием, ‹уиза  с  умыслом  лишала
Ѓенедикта всех надежд и, возможно, преуспела в том сильнее, чем  ей  самой
бы  хотелось.  „аже  наиболее   добродетельным   не   чужда   надежда   на
вознаграждение, и ‹уиза, как только оттолкнула Ѓенедикта,  начала  жестоко
страдать. ‹ишь тут Ѓенедикт  уразумел,  что  в  этом  отказе  было  больше
подлинного благородства, больше деликатной и настоЯщей любви, нежели в его
собственном поведении.  ‚  глазах  Ѓенедикта  ‹уиза  поднЯлась  выше  того
героизма, на который он считал себЯ способным, и не мудрено, что  все  это
глубоко взволновало его и бросило на новое ристалище чувств и желаний.
   Ѓудь  любовь,  наподобие  дружбы  или  ненависти,  чувством,  способным
рассчитывать и рассуждать, Ѓенедикт,  не  задумываЯсь,  упал  бы  к  ногам
‹уизы; но  огромное  превосходство  любви  над  всеми  прочими  чувствами,
примета божественной  ее  сущности  то,  что  рождаетсЯ  она  не  в  самом
человеке, тут человек не властен, тут волЯ не может ничего ни добавить, ни
прибавить, - сердце получает этот дар свыше, без сомнениЯ, длЯ того, чтобы
перенести его  на  избранника,  -  таково  предначертание  неба,  и  когда
даруетсЯ оно энергической душе, напрасны все надежды - тут умолкают прочие
человеческие  соображениЯ,   доводы   человеческого   рассудка,   желающие
истребить это чувство, - оно  существует  само  по  себе  и  только  своей
собственной мощью. ‚се вспомогательные и относЯщиесЯ к любви чувства, все,
что ей дано, а вернее, что она сама привлекает себе на  помощь  -  дружба,
доверие, симпатиЯ, даже уважение, - все это лишь второстепенные соратники,
она сама их творит, сама ими управлЯет и непременно переживет их.
   Ѓенедикт любил ‚алентину, а не ‹уизу. Џочему именно ‚алентину? ‚едь она
была меньше на него  похожа,  в  ней  было  меньше  его  недостатков,  его
достоинств - поэтому ей труднее было и его оценить, и  ее-то  суждено  ему
полюбить. “знав ‚алентину,  он  начал  дорожить  именно  теми  качествами,
которых был лишен сам. Ћн  был  человек  беспокойный,  вечно  недовольный,
требовательный  к  себе  и  к  своей  судьбе;  ‚алентина  была  спокойнаЯ,
покладистаЯ, во всем находила повод быть счастливой. €так, значит,  на  то
было предопределение божье? ђазве не по  воле  высшего  промысла,  который
везде и всегда действует наперекор человеку,  совершилось  это  сближение?
Ћдин был необходим другому; Ѓенедикт - ‚алентине, чтобы  дать  ей  познать
душевное волнение, без которого была бы не полна  ее  жизнь,  Ѓенедикту  -
‚алентина, чтобы принести покой и утешение этой грозовой, смЯтенной жизни.
Ќо между ними стоЯло  общество,  делавшее  этот  взаимный  выбор  нелепым,
преступным,  кощунственным!  Џровидение  создало  в  природе   совершенный
порЯдок вещей, а люди разрушили его. —ьЯ в том вина?  Ќеужели  ради  того,
чтобы уцелели наши стены,  сложенные  из  льда,  нужно  остерегатьсЯ  даже
слабого луча солнца?
   Љогда Ѓенедикт вновь приблизилсЯ к скамье,  ‹уиза  все  еще  была  тут;
бледнаЯ, уставившись в землю, бессильно уронив руки, сидела она на том  же
месте. “слышав шорох листвы, задетой полой его куртки, она вздрогнула, но,
увидев  Ѓенедикта,  понЯв,  что  юноша  замкнулсЯ  в  своей   неприступной
непроницаемости, с усиливавшейсЯ тоской и  страхом  приготовилась  слушать
его речь - плод долгих раздумий.
   - Њы не понЯли друг друга, сестра, - начал  Ѓенедикт,  садЯсь  рЯдом  с
‹уизой. - ‘ейчас Я объЯсню вам все.
   ‘лово "сестра" нанесло ‹уизе смертельный удар, но она  собрала  остатки
сил, стараЯсь  утаить  свою  боль,  и  со  спокойным  лицом  приготовилась
слушать.
   - џ далек от мысли, - продолжал Ѓенедикт, - хранить против вас  досаду,
напротив, Я восхищен вашей чистосердечностью и  добротой,  в  которых  вы,
несмотрЯ на все мои безумства, никогда мне не отказывали,  вы  это  давали
мне почувствовать. џ знаю, ваш отказ лишь укрепил мое уважение и  нежность
к вам. ‘мело рассчитывайте на менЯ как на преданнейшего друга и  разрешите
мне говорить с вами со всей искренностью, какой  сестра  вправе  ждать  от
брата. „а, Я люблю ‚алентину, люблю страстно, и,  как  правильно  заметила
Ђтенаис, только вчера Я понЯл, какое чувство она мне внушает. Ќо  люблю  Я
без надежды, без цели, без расчета; Я знаю,  что  ‚алентина  не  отречетсЯ
ради менЯ ни от своей семьи, ни от своего теперь уже близкого замужества -
даже будь она свободна от обЯзанностей и от условностей, какие внушены  ей
идеЯми ее класса. џ все взвесил хладнокровно и понЯл, что не  смогу  стать
длЯ нее кем-либо иным, чем покорным, безвестным другом,  которого  втайне,
быть может, и уважают, но знают, что опасатьсЯ его нечего.  …сли  бы  мне,
человеку  незначительному,  мизерному,  удалось  внушить  ‚алентине  такую
страсть, что уничтожает различие рангов и преодолевает любые  препЯтствиЯ,
Я все равно предпочел бы скрытьсЯ с ее глаз, лишь  бы  не  принЯть  жертв,
коих Я недостоин! ђаз вам теперь известны мои взглЯды, можете, ‹уиза, быть
спокойны.
   - ‚ таком случае, друг мой, - проговорила ‹уиза дрожа,  -  постарайтесь
же убить любовь, чтобы она не стала мукой всей вашей жизни.
   - Ќет, ‹уиза, нет, лучше смерть, - с жаром возразил Ѓенедикт. - ‚  этой
любви все мое счастье, всЯ моЯ жизнь, все мое будущее! ‘  тех  пор  как  Я
полюбил ‚алентину, Я стал иным человеком, Я теперь чувствую,  что  живу...
’емный покров, окутавший мою судьбу, разодралсЯ сверху донизу,  Я  уже  не
одинок на этой земле, менЯ не тЯготит более собственное ничтожество, силою
любви Я расту час от часу. ђазве не  видите  вы  на  моем  лице  выражение
спокойствиЯ, придающее мне более сносный вид?
   - џ вижу лишь пугающую менЯ уверенность в себе,  -  ответила  ‹уиза.  -
„руг мой, вы сами себЯ губите. ќти химеры грозЯт вашему жизненному  уделу,
вы растратите всю свою энергию на пустые мечтаниЯ,  и  когда  придет  пора
стать человеком, вы с сожалением убедитесь, что уже утратили силы.
   - Ђ что значит, по-вашему, стать человеком?
   - ќто значит найти свое место в обществе и не быть никому в тЯгость.
   - Ќу, так  Я  завтра  же  могу  стать  человеком:  буду  адвокатом  или
грузчиком, музыкантом или хлебопашцем - выбор большой.
   - Ќикем вы не сможете стать, Ѓенедикт, ибо в вашем состоЯнии  душевного
беспокойства любое занЯтие через неделю...
   - Њне опостылеет, согласен, но у менЯ останетсЯ возможность  размозжить
себе череп, если жизнь будет мне  невмоготу,  или  стать  лаццарони,  если
жизнь мне улыбнетсЯ. Џо здравом размышлении Я пришел к выводу, что  ни  на
что иное и не гожусь. —ем больше Я училсЯ, тем больше терЯл вкус к  жизни,
и теперь, немедлЯ  хочу  вернутьсЯ  к  моему  естественному  состоЯнию,  к
грубому деревенскому существованию, к простым мыслЯм и скромной жизни.  Ћт
моего надела, а там недурные земли, Я получаю пЯтьсот ливров ренты, есть у
менЯ домик, крытый  соломой,  так  что  Я  смогу  достойно  жить  в  своих
владениЯх, один, свободный,  счастливый,  праздный,  не  будучи  никому  в
тЯгость.
   - ‚ы это серьезно?
   - Ђ почему бы и нет? ‚ условиЯх нашего  общества  при  получаемом  нами
образовании самое разумное - добровольно вернутьсЯ к животному  состоЯнию,
из которого нас пытаютсЯ вытащить, на что  ушло  целых  двадцать  лет.  Ќо
послушайте, ‹уиза, не стройте за менЯ химер и иллюзий, в которых  вы  менЯ
же и упрекаете. €менно  вы  предлагаете  мне  израсходовать  мою  энергию,
пустить ее по ветру, вы  уговариваете  менЯ  работать  и  стать  таким  же
человеком, как и все прочие, посвЯтить свою молодость, свои ночные бдениЯ,
самые  прекрасные  часы   счастьЯ   и   поэзии   тому,   чтобы   заслужить
благопристойную старость, дрЯхлеть, гаснуть, покрыв ноги меховым одеЯлом и
откинув голову на пуховую подушку. Ђ ведь такова  цель  моих  сверстников,
коих порой  именуют  благоразумными  юношами,  а  в  сорок  лет  -  людьми
положительными. •рани их бог! Џусть же они  всей  душой  стремЯтсЯ  к  сей
возвышенной цели: стать попечителем коллежа, или муниципальным советником,
или секретарем префектуры. Џусть они откармливают своих быков  и  загонЯют
своих  лошадей,  разъезжаЯ  по  Ярмаркам,  пусть  они  будут  слугами  при
королевском дворе или слугами  при  дворе  птичьем,  рабами  министра  или
рабами отары, префектами в раззолоченной ливрее или прасолами, щеголЯющими
поЯсом, в котором зашиты золотые монеты, и пусть после долгих лет  трудной
жизни, барышничества, пошлости или грубости они оставлЯют плоды  неусыпных
своих  трудов  какой-нибудь  девице,  состоЯщей  у  них   на   содержании,
международной авантюристке или толстощекой служанке из Ѓерри, безразлично,
делаетсЯ ли это с помощью завещаниЯ или вмешательства наследников, которым
не терпитсЯ "насладитьсЯ жизнью"; вот он, положительный идеал, который  во
всем своем блеске воплощаетсЯ вокруг  нас!  ‚от  он,  прославленный  идеал
жизни, к которому стремЯтсЯ все мои  ровесники  и  соученики.  ‘кажите  же
откровенно, ‹уиза, разве, отвергаЯ все это, Я отвергаю нечто  достославное
и прекрасное?
   - ‚ы сами знаете, Ѓенедикт, как легко  опровергнуть  ваши  сатирические
преувеличениЯ... Џоэтому Я и  не  собираюсь  это  делать,  Я  просто  хочу
спросить вас, куда намереваетесь вы  направить  пожирающую  вас  пламенную
жажду деЯтельности, и не велит ли вам ваша совесть употребить ее на  благо
общества?
   - ‘овесть не велит мне ничего подобного. "Ћбщество" не нуждаетсЯ в тех,
кто не нуждаетсЯ в  нем.  џ  признаю  всю  силу  этого  великого  слова  в
применении к новым народам, на неподнЯтой  целине,  которую  кучка  людей,
объединившихсЯ лишь накануне,  пытаетсЯ  превратить  в  плодородную  ниву,
чтобы заставить ее служить своим нуждам; в таком случае, если  колонизациЯ
происходит добровольно, Я презираю  того,  кто  ЯвитсЯ  туда  безнаказанно
жиреть на чужом горбу. џ признаю гражданский долг  лишь  у  свободных  или
добродетельных наций, если таковые существуют. Ќо здесь, во ”ранции,  где,
что бы ни  утверждали,  земле  не  хватает  рабочих  рук,  где  на  каждую
профессию находЯтсЯ сотни чающих, где род  человеческий,  подло  лепЯщийсЯ
вокруг дворцов, пресмыкаетсЯ и  лижет  следы  ног  богачей,  где  огромные
капиталы, собранные (следуЯ законам социального обогащениЯ) в руках  кучки
людей, служат ставкой в беспрерывной лотерее,  ставкой  в  игре  алчности,
безнравственности и глупости, в этой стране бесстыдства и нищеты, порока и
отчаЯниЯ, среди этой прогнившей до корней  цивилизации,  вот  здесь-то  вы
хотите, чтобы Я был "гражданином"? —тобы этому Я пожертвовал своей  волей,
своими склонностЯми, своей фантазией  только  потому,  что  ей  необходимо
одурачить менЯ или превратить в свою жертву, чтобы грош, который Я  швырну
нищему, попал в мошну миллионера? ‡начит, Я  должен  лезть  из  кожи  вон,
творЯ добро, чтобы сотворить еще одно зло, чтобы стать пособником  власти,
покровительствующей  соглЯдатаЯм,  игорным  домам  и  проституткам?   Ќет,
клЯнусь жизнью, этого Я  не  сделаю.  џ  не  желаю  быть  кем-то  в  нашей
прекрасной ”ранции, в  этом  просвещеннейшем  государстве.  ЏовторЯю  вам,
‹уиза, у менЯ есть пЯтьсот ливров ренты; каждый человек обЯзан прожить  на
такую сумму, и прожить в мире и спокойствии.
   - ’ак вот, Ѓенедикт,  если  вы  и  впрЯмь  решили  пожертвовать  самыми
благородными своими  притЯзаниЯми  ради  потребности  покоЯ,  котораЯ  так
стремительно пришла на смену вашему нетерпению, мечтам и порывам, если  вы
решили похоронить все ваши способности и все ваши достоинства, чтобы  жить
в безвестности и мире в здешней глуши,  добейтесь  первого  условиЯ  этого
счастливого бытиЯ - изгоните из сердца смехотворную вашу любовь...
   -  ‘мехотворную,  говорите  вы?  Ќет,  моЯ  любовь  никогда  не   будет
смехотворной, заверЯю вас. Ћна будет тайной  между  богом  и  мною.  ђазве
небеса, шутившие мне подобное чувство, превратЯт его в посмешище? Ќет, она
станет моим надежным оплотом против всех горестей, против тоски. ђазве  не
она подсказала мне вчера решение оставатьсЯ свободным и  быть  счастливым,
довольствуЯсь малым? Ћ, благодетельнаЯ страсть, котораЯ  с  первой  минуты
своего  зарождениЯ  стала  моим  светочем  и  покоем!   ЌебеснаЯ   истина,
открывающаЯ глаза и прогонЯющаЯ  прочь  все  людские  заблуждениЯ!  ‚ысшаЯ
сила, что сосредоточивает все  способности  человека  и  превращает  их  в
источник несказанных радостей! Ћ ‹уиза, не пытайтесь  отнЯть  у  менЯ  мою
любовь, все равно вы в этом не преуспеете и, возможно, станете  мне  менее
дороги, ибо никому, признаюсь, не удастсЯ победить в  борьбе  против  этой
любви. Џозвольте же мне обожать ‚алентину втайне  и  поддерживать  в  себе
иллюзии, вознесшие менЯ вчера на небеса. —то по сравнению с этим всЯ  наша
действительность? Ќе мешайте мне заполнить всю мою жизнь этой единственной
химерой, позвольте мне жить впредь в околдованной долине  вместе  с  моими
воспоминаниЯми и следами, что оставила в  моем  сердце  ‚алентина,  дышать
благоуханием,  разлитым  по  лугам,  где  ступала  ее  нога,  наслаждатьсЯ
гармонией ее голоса, разносимой дыханием ветерка, слышать слова  нежные  и
наивные, сорвавшиесЯ в  простоте  душевной  с  ее  уст,  сердечные  слова,
которые Я толкую так, как подсказывает мне моЯ фантазиЯ,  ощущать  поцелуй
чистый и робкий, который  она  запечатлела  на  моем  лбу  в  первую  нашу
встречу. Ђх, ‹уиза, этот поцелуй! Џомните? ‚едь вы сами потребовали, чтобы
она менЯ поцеловала.
   - Ћ да, - проговорила ‹уиза, удрученно поднЯвшись со скамейки. - „а,  Я
причина всего зла.



18

   ‚ернувшись в замок, ‚алентина нашла на камине письмо  от  господина  де
‹ансака.  ‘ледуЯ  великосветскому  обычаю,  она  с  первого  днЯ  помолвки
переписывалась с женихом. Џереписка, котораЯ, казалось бы,  должна  помочь
молодым людЯм сблизитьсЯ и лучше узнать друг друга, обычно бывает холодной
и манерной. ‚ ней говоритсЯ  о  любви  Языком  салонов,  в  ней  стараютсЯ
блеснуть своим остроумием, своим стилем и почерком, и ничего более.
   ‘ама  ‚алентина  писала  столь  незамысловатые  письма,  что  в  глазах
господина де ‹ансака и его семьи прослыла простушкой. ‚прочем,  ‹ансак  от
души радовалсЯ этому обстоЯтельству. ‡наЯ, что в его руки попадет  крупное
состоЯние жены,  он  лелеЯл  планы  полностью  подчинить  ее  себе.  ’аким
образом, не будучи влюблен в  ‚алентину,  он  старалсЯ  слать  ей  письма,
которые, согласно вкусу большого света, должны были ЯвлЯть собою маленькие
шедевры эпистолЯрного искусства. ’ак, по  его  мнению,  можно  было  лучше
всего выразить самую живейшую привЯзанность, какой  еще  не  знало  сердце
дипломата, и ‚алентина, по его расчетам, неизбежно должна  была  составить
самое высокое представление об уме и душе своего жениха. € в  самом  деле,
до сегоднЯшнего днЯ эта юнаЯ особа, не понимавшаЯ ничего ни в жизни, ни  в
страстЯх, искренне восхищалась чувствительностью господина де  ‹ансака  и,
сравниваЯ свои ответы  с  его  излиЯниЯми,  обвинЯла  себЯ  в  холодности,
полагаЯ, что недостойна такого человека.
   Ќынче   вечером   ‚алентина,   утомленнаЯ   радостными   и   необычными
впечатлениЯми днЯ, при  виде  знакомой  подписи,  обычно  доставлЯвшей  ей
удовольствие, почувствовала непонЯтную  печаль  и  угрызениЯ  совести.  Ќе
сразу взЯлась она за письмо и с первых же строчек отвлеклась от него,  так
что, пробежав послание глазами, не понЯла ни слова; она думала о ‹уизе,  о
Ѓенедикте, о берегах ќндра и ивнЯке на лугу. Ћна вновь упрекнула  себЯ  за
такие мысли и мужественно перечитала письмо секретарЯ посольства. Љак  раз
над этим письмом он особенно потрудилсЯ, но, к несчастью,  оно  получилось
еще более туманным, пустым и претенциозным, чем все предыдущие.  ‚алентина
невольно ощутила смертельный холод, с каким писались эти строки. Ќо тут же
она  постаралась  утешить  себЯ  тем,  что  это   мимолетное   впечатление
объЯснЯетсЯ усталостью. Ћна  легла  в  постель  и,  непривычнаЯ  к  долгой
ходьбе, заснула глубоким сном, но поутру встала с  краской  на  лице,  всЯ
растревоженнаЯ ночными сновидениЯми.
   Ћна схватила письмо, лежащее на ночном  столике,  и  перечитала  его  с
такой горЯчностью, с какой верующий  читает  молитву,  сокрушаЯсь,  что  с
вечера прочел ее кое-как, в спешке. Ќо тщетно, вместо восхищениЯ,  которым
обычно  сопровождалось  чтение  писем  господина  де  ‹ансака,   ‚алентина
испытывала лишь удивление и некое чувство, весьма напоминавшее скуку;  она
вскочила с постели,  испугавшись  того,  что  с  ней  происходит,  и  даже
побледнела - так утомило ее умственное напрЯжение.
   ’ак  как  в  отсутствие   матери   ‚алентина   делала   все,   что   ей
заблагорассудитсЯ, и бабушка даже не подумала спросить ее, как провела она
вчерашний день, юнаЯ графинЯ отправилась на ферму, захватив с собой Ящичек
из  кедрового  дерева,  где  хранились  письма   господина   де   ‹ансака,
накопившиесЯ  за  год  переписки;  втайне  она   надеЯлась,   что   ‹уиза,
несомненно,  восхититсЯ  этими  письмами  и  чувство  это  передастсЯ  ей,
‚алентине.
   Ѓудет, пожалуй, рискованно утверждать, что то  был  единственный  мотив
нового визита на ферму, но если в душе ‚алентины и были иные  мотивы,  она
сама о них не догадывалась. Љак бы то ни было, она застала на ферме только
‹уизу. Џо просьбе Ђтенаис, пожелавшей  некоторое  времЯ  пожить  вдали  от
своего  кузена,  тетушка  ‹ери  повезла  дочку  к   родственнице,   жившей
неподалеку. Ѓенедикт был на охоте, дЯдюшка ‹ери - в поле.
   ‚алентину испугал вид сестры, осунувшейсЯ за одну ночь. ‹уиза сослалась
на  недомогание  Ђтенаис,  из-за  которого  вчера  ей  пришлось   провести
бессонную ночь. ‚прочем, она почувствовала, что  боль  ее  смЯгчили  милые
ласки ‚алентины, и вскоре сестры принЯлись непринужденно болтать  о  своих
планах на будущее. ’аким образом представилсЯ прекрасный  случай  показать
‹уизе письма господина де ‹ансака.
   Џробежав два-три письма, ‹уиза убедилась, что от них  веет  смертельным
холодом, что стиль их  нелеп  до  предела.  Ћна  немедленно  сделала  свое
заключение о сердце этого  человека  и  почуЯла,  что  не  стоит  чересчур
доверчиво относитьсЯ к его добрым намерениЯм на ее счет. ќто открытие  еще
усугубило ее печаль, и будущее сестры показалось ей  столь  же  плачевным,
как и ее собственное, но она  не  рискнула  показать  это  ‚алентине.  …ще
накануне она, возможно, нашла бы в себе  мужество  открыть  ей  глаза,  но
после признаний Ѓенедикта ‹уиза, подозревавшаЯ, что ‚алентина сама немного
поощрЯла его, не осмелилась отговаривать  сестру  от  брака,  который,  во
всЯком случае, мог бы уберечь ее от опасности. Џоэтому ‹уиза промолчала, а
лишь попросила сестру оставить ей письма, дав слово внимательно  пропитать
их на досуге и тогда уже высказать о них свое мнение.
   Ћбеих огорчила эта беседа: длЯ ‹уизы она стала новым источником боли, а
‚алентина  по  принужденному  виду  сестры  понЯла,  что  надежды  ее   не
оправдались;  но  тут  со  двора  донессЯ  голос  Ѓенедикта,   напевавшего
каватину:

   Di piacer mi balza cor
   [Ћт наслаждениЯ бьетсЯ сердце (итал.)].

   “знав его голос, ‚алентина затрепетала, но ощутила в присутствии  ‹уизы
какую-то неловкость, хотЯ сама не смогла бы объЯснить ее причин, -  сделав
над собой усилие, она стала  поджидать  поЯвлениЯ  Ѓенедикта  с  наигранно
равнодушным видом.
   Ѓенедикт вошел в  комнату,  где  были  закрыты  все  ставни.  ‚незапный
переход от Яркого солнца к полумраку помешал ему разглЯдеть обеих  женщин.
Џо-прежнему напеваЯ, он повесил ружье на  стену;  ‚алентина  со  смущенной
душой и улыбкой на устах молча следила за его движениЯми,  как  вдруг  он,
проходЯ мимо, заметил ее,  и  с  губ  его  сорвалсЯ  возглас  удивлениЯ  и
радости. ќтот крик, вырвавшийсЯ из самой глубины его души, выразил  больше
страсти и восторга, нежели все посланиЯ господина де ‹ансака,  разложенные
на столе. ‚нутреннее чутье не обмануло ‚алентину, а беднЯжка ‹уиза понЯла,
что роль ее довольна жалка.
   ‚ эту минуту ‚алентина забыла и господина де ‹ансака, и все его письма,
и все свои сомнениЯ, и угрызениЯ  совести  -  она  ощущала  лишь  счастье,
которое в присутствии любимого человека властно подавлЯет все иные порывы.
‚алентина и Ѓенедикт эгоистически упивались своим чувством  в  присутствии
пригорюнившейсЯ  ‹уизы,  чье  положение   в   обществе   двух   влюбленных
становилось мучительно тЯжелым.
   Ћтсутствие графини де ђембо  продолжалось  несколько  дольше,  чем  она
первоначально предполагала, и, пользуЯсь  этим,  ‚алентина  несколько  раз
наведывалась на ферму. ’етушка ‹ери с  Ђтенаис  по-прежнему  находились  в
отлучке, и Ѓенедикт обычно заранее  выходил  на  тропку,  по  которой  шла
‚алентина; улегшись под кустами, он проводил упоительные часы  в  ожидании
молодой графини. Ќе раз следил он за ней глазами из своей  засады,  но  не
показывалсЯ, боЯсь выдать страстное свое нетерпение,  ко  когда  ‚алентина
уже  подходила  к  ферме,  он  бросалсЯ  ей   вдогонку   и,   к   великому
неудовольствию ‹уизы, не отходил от сестер ни на шаг в течение всего  днЯ.
‹уиза не могла пожаловатьсЯ на  его  неделикатность  -  Ѓенедикт,  отлично
понимаЯ, что сестрам необходимо поговорить наедине, следовал  за  ними  на
почтительном расстоЯнии, с преувеличенным вниманием шарил в  кустах  дулом
ружьЯ Якобы длЯ того, чтобы поднЯть дичь, однако ни  на  минуту  не  терЯл
обеих  женщин  из  виду.  ѓлЯдеть  на  ‚алентину,  опьЯнЯтьсЯ  несказанным
очарованием, разлитым вокруг нее, рвать цветы, которых  коснулсЯ  край  ее
платьЯ,  благоговейно  ступать  по  примЯтой  ее  ножкой  траве,  радостно
замечать, что она то и дело оборачиваетсЯ посмотреть, тут ли  он,  ловить,
подстерегать на поворотах тропинки брошенный  на  него  взглЯд,  угадывать
каким-то колдовским чутьем, что девушка зовет его,  когда  она  взывала  к
нему лишь в сердце своем, отдаватьсЯ  во  власть  мимолетных  таинственных
неодолимых впечатлений, называемых  любовью,  -  в  этом  черпал  Ѓенедикт
Яркую, незамутненную  радость.  ‚ы  не  сочтете  это  пустым  ребЯчеством,
вспомнив свои двадцать лет.
   ‹уиза ни в чем не могла упрекнуть юношу,  так  как  он  дал  ей  клЯтву
никогда не пытатьсЯ даже на минуту оставатьсЯ с ‚алентиной наедине и свЯто
держал свое  слово.  €так,  в  теперешней  их  близости  не  было  никакой
опасности, но каждый день оставлЯл в неопытных душах  все  более  глубокий
след, и с каждым  днем  притуплЯлось  предвидение  развЯзки.  ќти  краткие
мгновениЯ, врывавшиесЯ, как мечта, в их существование, уже составлЯли  длЯ
них целую  жизнь,  и  обоим  казалось,  будто  она  будет  длитьсЯ  вечно.
‚алентина решила забыть о господине де ‹ансаке, а Ѓенедикт пыталсЯ уверить
себЯ, что подобное счастье не может быть сметено случайным дуновением.
   ‹уиза была  очень  несчастна.  “бедившись,  на  какую  любовь  способен
Ѓенедикт, она постепенно научилась ценить этого  юношу,  который,  как  ей
думалось раньше, скорее пылок, нежели чувствителен. ЌеодолимаЯ сила любви,
какую ‹уиза обнаружила в Ѓенедикте, делала его еще  дороже,  она  принесла
жертву и только сейчас понЯла, как  велика  мера  этой  жертвы,  и  втайне
оплакивала гибель счастьЯ, так как  могла  вкушать  его  менее  безгрешно,
нежели ‚алентина. ЃеднЯжка ‹уиза,  при  всей  пылкости  натуры,  научилась
обуздывать свои порывы и, испытав на себе губительные последствиЯ страсти,
боролась сейчас против горьких и мучительных ощущений. Ќо,  вопреки  воле,
ее терзала ревность, и зрелище чистого счастьЯ  ‚алентины  становилось  ей
невыносимым. Ћна не могла не  сожалеть  о  том  дне,  когда  вновь  обрела
сестру, и их романтическаЯ и возвышеннаЯ дружба уже утратила в  ее  глазах
былое очарование;  как  и  большинство  человеческих  чувств,  дружба  эта
лишилась поэзии и героизма. €ной раз  ‹уиза  ловила  себЯ  на  мысли,  что
сожалеет о тех временах, когда жила без надежды вновь встретить сестру.  €
тут же она проникалась к себе отвращением и молила  бога  избавить  ее  от
этих недостойных переживаний. Њысленно она напоминала  себе,  как  кротка,
чиста и нежна ‚алентина, и, простершись  ниц  перед  этим  образом,  будто
перед свЯтыней, молила примирить ее, грешную, с  небесами.  ‚ременами  она
принимала восторженное и смелое решение открыть сестре глаза на не слишком
высокие достоинства господина де ‹ансака, готова была заклинать ее открыто
порвать с матерью, отдатьсЯ своему чувству к Ѓенедикту и жить  скромной  и
безвестной жизнью, полной любви и свободы.  Ќо  намерение  это,  выполнить
которое ‹уизе, возможно, хватило бы сил, тут  же  меркло  при  беспощадном
свете здравого рассудка. “влечь сестру в бездну, в какую рухнула она сама,
лишить ее уважениЯ, какое утратила сама, накликать  на  нее  те  же  беды,
позволить ей перенЯть, как заразу, пример старшей  сестры  -  перед  этими
соображениЯми  отступало  самое  беспримерное  бескорыстие.  ’огда   ‹уиза
остановила свой выбор на наиболее благоразумном, с ее точки зрениЯ, плане:
заключалсЯ он в том, чтобы не открывать глаза ‚алентине  на  ее  жениха  и
тщательно скрывать от нее признаниЯ Ѓенедикта. Ќо хотЯ план этот  оказалсЯ
наиболее здравым, ‹уиза все  же  корила  себЯ  за  то,  что  навлекает  ка
‚алентину те же грозы, за то, что ей, ‹уизе, не хватает силы уехать отсюда
и тем самым сразу покончить со всеми опасностЯми.
   Ќо вот выполнить свое намерение ей не хватило мужества. Ѓенедикт взЯл с
‹уизы слово, что она погостит у них до свадьбы ‚алентины. Ђ там  будь  что
будет, Ѓенедикт не  задавалсЯ  такими  вопросами,  но  ему  хотелось  быть
счастливым хотЯ бы сейчас,  и  желал  он  этого  со  всей  силой  эгоизма,
даруемого безнадежной  любовью.  Ћн  грозил  ‹уизе,  что  совершит  тысЯчи
безумств, если она доведет его до отчаЯниЯ,  и  одновременно  клЯлсЯ,  что
будет слепо повиноватьсЯ ей во всем, если она согласитсЯ подарить ему  еще
два или три днЯ жизни. Ћн  дошел  до  того,  что  пригрозил  возненавидеть
беднЯжку и рассоритьсЯ с ней; слезы Ѓенедикта, его  порывы,  его  упорство
имели  неодолимую  власть  над  ‹уизой,   котораЯ,   будучи   от   природы
слабохарактерной и нерешительной,  безропотно  подчинЯлась  более  сильной
воле, чем ее собственнаЯ. ‚озможно, что слабость эта объЯснЯлась  любовью,
которую она втайне питала к  Ѓенедикту,  возможно,  что  она  тешила  себЯ
надеждой завоевать любовь юноши силой своей привЯзанности  и  великодушиЯ,
когда брак ‚алентины окончательно разрушит все его надежды.
   ‚озвращение мадам  де  ђембо  положило  конец  этой  опасной  близости.
‚алентина прекратила посещениЯ фермы, и Ѓенедикт упал с небес на землю.
   ’ак как Ѓенедикт похвалЯлсЯ  перед  ‹уизой,  что  мужественно  встретит
удар, он сначала довольно стойко, во всЯком случае по виду, переносил  это
суровое испытание. Ћн не желал признаватьсЯ, что слишком  переоценил  свои
силы. ‚ первые дни он довольствовалсЯ тем, что под  различными  предлогами
бродил вокруг замка и был счастлив до глубины  души,  если  ему  удавалось
хоть издали заметить в конце аллеи силуэт ‚алентины; потом как-то ночью от
проник в парк, желаЯ увидеть свет, падавший из окон ее спальни. Љак-то раз
‚алентина решилась пойти встречать восход зари на то место, где  у  них  с
‹уизой состоЯлась перваЯ встреча, и на том самом пригорке,  где,  поджидаЯ
сестру, сидела она, - сидел теперь Ѓенедикт;  но,  заметив  ‚алентину,  он
бросилсЯ прочь, притворившись, что не видит  ее,  так  как  понимал,  что,
заговорив с ней, непременно выдаст свое смЯтение.
   ‚ другой раз, когда ‚алентина в вечерних сумерках бродила по парку, она
отчетливо услышала, как шуршит рЯдом листва, и, дойдЯ до того  места,  где
испытала в ночь после праздника такой страх, она заметила в дальнем  конце
аллеи человека, ростом и внешностью напоминавшего Ѓенедикта.
   Ћн уговорил ‹уизу назначить сестре новое свидание. Љак и в прошлый раз,
он сам сопровождал ее и во времЯ их беседы держалсЯ в  стороне.  Љогда  же
‹уиза окликнула его, он в несказанном смЯтении приблизилсЯ к сестрам.
   - ’ак вот, дорогой Ѓенедикт, - проговорила ‚алентина, собрав  все  свое
мужество, - вот мы и видимсЯ с вами в последний раз перед долгой разлукой.
‹уиза только что сообщила мне, что и вы и она скоро уедете отсюда.
   - џ! - с горечью воскликнул Ѓенедикт. - Џочему Я, ‹уиза? Ћткуда вы  это
взЯли?
   Ћн почувствовал, как при этих словах дрогнула рука  ‚алентины,  которую
он, пользуЯсь темнотой, держал в своих руках.
   - ђазве не вы сами решили, - отозвалась ‹уиза, - не вступать в  брак  с
Ђтенаис, по крайней мере в этом году? € разве вы  не  высказали  намерениЯ
устроитьсЯ где-нибудь и добитьсЯ независимого положениЯ?
   - џ намерен вообще никогда не вступать в брак, - ответил  он  твердо  и
решительно. - џ намерен также жить, не будучи  никому  в  тЯгость,  но  из
этого отнюдь не следует, что Я собираюсь покинуть здешние краЯ.
   ‹уиза ничего не ответила и подавила рыдание, хотЯ никто не разглЯдел бы
в темноте ее слез. ‚алентина слабо пожала руку Ѓенедикту, как бы просЯ его
отпустить ее пальцы, и оба расстались еще более взволнованные, чем обычно.
   ’ем временем в замке шли приготовлениЯ к свадьбе. …жедневно  от  жениха
доставлЯли все новые подарки. ‘ам  он  должен  был  приехать,  как  только
позволЯт служебные обЯзанности, а на  следующий  день  после  его  приезда
должна была  состоЯтьсЯ  свадьба,  ибо  господин  де  ‹ансак,  незаменимый
дипломат,  не  располагал  лишним  временем  длЯ  такого   незначительного
событиЯ, как женитьба на ‚алентине.
   ‚оскресным днем Ѓенедикт привез на бричке тетку и  кузину  к  обедне  в
самый большой поселок —ерной долины. Ђтенаис, хорошенькаЯ  и  разрЯженнаЯ,
снова обрела свой свежий  румЯнец  и  живой  блеск  черных  глаз.  ‚ысокий
парень, ростом больше пЯти футов и шести дюймов, тут же подошел к дамам из
ѓранжнева и уселсЯ на скамью рЯдом с Ђтенаис (читатель уже знаком с Џьером
Ѓлютти). ќто было Явным доказательством его притЯзаний на  руку  и  сердце
юной фермерши, и  беззаботный  вид  Ѓенедикта,  стоЯвшего  в  отдалении  у
колонны,  послужил   длЯ   всех   местных   наблюдателей   недвусмысленным
свидетельством того, что между  ним  и  кузиной  произошел  разрыв.  Њоре,
‘имонно и многие другие уже двинулись было в атаку сомкнутыми  рЯдами,  но
Џьер Ѓлютти встретил более ласковый прием, чем все прочие кавалеры.
   Љогда кюре взошел на кафедру, собираЯсь  сказать  проповедь,  когда  он
своим разбитым, дрожащим голосом, напрЯгаЯ сверх  меры  голосовые  свЯзки,
назвал имена ‹уизы-‚алентины де ђембо и  Ќорбера-ќвариста  де  ‹ансака,  о
браке которых вторично и в последний раз будет объЯвлено нынче же у дверей
мэрии, среди присутствующих возникло волнение,  и  Ђтенаис  обменЯлась  со
своим новым вздыхателем лукавой и довольной улыбкой, так как  смехотворнаЯ
любовь Ѓенедикта к барышне ђембо не  была  длЯ  Џьера  Ѓлютти  тайной;  со
свойственным ей легкомыслием Ђтенаис не удержалась, чтобы не  позлословить
на сей счет с Џьером, возможно, в расчете отомстить неверному жениху.  Ћна
отважилась даже оглЯнутьсЯ и посмотреть, какое действие оказало  оглашение
на Ѓенедикта, но румЯнец мигом исчез с ее дышавшего торжеством личика  при
виде исказившихсЯ черт своего кузена, она сама побледнела и в глубине души
почувствовала искреннее раскаЯние.



19

   “знав о прибытии господина де ‹ансака, ‹уиза написала сестре прощальное
письмо, в самых живых выражениЯх выразила свою признательность за  дружбу,
какой дарила ее ‚алентина, и приписала в конце, что будет с надеждой ждать
в Џариже вестей о том, что де ‹ансак одобрит сближение сестер. Ћна умолЯла
‚алентину не обращатьсЯ к  мужу  сразу  же  с  этой  просьбой,  советовала
подождать, пока любовь его достаточно окрепнет и тем самым столь  желанный
длЯ обеих успех будет обеспечен.
   Џередав письмо ‚алентине через Ђтенаис, котораЯ направилась  к  молодой
графине сообщить о скором своем замужестве с Џьером  Ѓлютти,  ‹уиза  стала
готовитьсЯ к отъезду. ЌапуганнаЯ хмурым видом и почти невежливым молчанием
Ѓенедикта, она не посмела завести с ним прощальный  разговор.  Ќо  в  утро
отъезда он сам пришел в ее каморку и, не  имеЯ  сил  вымолвить  ни  слова,
заливаЯсь слезами, прижал ‹уизу к своему сердцу. ‹уиза и не  пыталась  его
утешить, и так как обоим нечего было сказать, чтобы унЯть  взаимную  боль,
они лишь плакали вместе, клЯнЯсь в вечной дружбе. ‘цена прощаниЯ несколько
облегчила душу ‹уизы, но Ѓенедикт, смотрЯ ей вслед, понЯл,  что  вместе  с
ней уходит последнЯЯ его надежда увидетьсЯ с ‚алентиной.
   ’ут он впал в отчаЯние. €з этих трех женщин, которые  еще  так  недавно
наперебой одаривали его своим вниманием и  любовью,  не  осталось  никого,
отныне он одинок на этой земле. ђадужные и смелые мечты сменились  мрачным
и болезненным раздумьем. —то-то с ним станетсЯ?
   Ћн не желал  более  быть  ничем  обЯзанным  великодушию  своих  родных,
слишком Ясно он понимал, что, нанесЯ их дочери обиду, он  не  имеет  права
оставатьсЯ на их попечении. Ќе тлеЯ достаточно средств, чтобы  перебратьсЯ
в Џариж, а равно и мужества, чтобы обеспечить себе  существование  трудом,
особенно в столь критические  длЯ  него  минуты,  он  скрепЯ  сердце  счел
разумным поселитьсЯ в своей хижине, на своей земле в  ожидании  того  днЯ,
когда сила воли подскажет ему более достойное решение.
   €так, он, насколько  позволЯли  средства,  обставил  свою  хижину,  что
занЯло  несколько  дней.  Џотом  нанЯл  старуху,  чтобы  та   ведала   его
хозЯйством, и, сердечно распрощавшись с родными, перебралсЯ к себе. „обраЯ
тетушка ‹ери, сердившаЯсЯ на него за дочку, забыла свою обиду и,  прощаЯсь
с племЯнником, заливалась слезами. „Ядюшка ‹ери был не на шутку огорчен  и
хотел силой удержать Ѓенедикта на ферме. Ђтенаис заперлась в своей спальне
и, потрЯсеннаЯ треволнениЯми, снова забилась в истерике. €бо Ђтенаис  была
чувствительное и пылкое создание, она приблизила  к  себе  Ѓлютти  лишь  с
досады и из тщеславиЯ, а в глубине сердца еще любила  Ѓенедикта  и  охотно
простила бы ему все, сделай он хоть шаг к примирению.
   Ѓенедикту удалось покинуть ферму лишь после  того,  как  он  дал  слово
вновь поселитьсЯ здесь после замужества Ђтенаис. Љогда вечером он очутилсЯ
один в своем маленьком тихом домике в обществе единственного друга  -  пса
Џерепела, свернувшегосЯ калачиком у ног хозЯина, в тишине, нарушаемой лишь
бульканьем котелка, в котором разогревалсЯ ужин,  жалобно  и  пронзительно
посвистывавшего над вЯзанкой хвороста  в  очаге,  его  охватили  грусть  и
отчаЯние. Ћдиночество и бедность - печальный удел длЯ  двадцатидвухлетнего
юноши, познавшего искусства, науки, надежды и любовь!
   Ќе  то  чтобы  Ѓенедикта   особенно   влекли   преимущества,   даваемые
богатством, тем более что он был в том возрасте, когда прекрасно обходЯтсЯ
и без капиталов, но не следует отрицать тот неоспоримый факт, что  внешний
вид окружающих нас предметов имеет непосредственное влиЯние на строй наших
мыслей и весьма часто окрашивает наше настроение. Ђ ведь ферма, со всем ее
беспорЯдком и пестротой обстановки, казалась чуть ли не обетованной землей
по сравнению с одинокой хижиной Ѓенедикта. ‘тены  из  неотесанных  бревен,
кровать с пологом из  саржи,  похожаЯ  на  катафалк,  посуда  -  меднаЯ  и
глинЯнаЯ, стоЯвшаЯ в рЯд на полках, пол  из  известнЯковых  плит,  неровно
уложенных и выщербленных по краЯм, грубо  сколоченнаЯ  мебель,  скудный  и
тусклый свет, пробивавшийсЯ в решетчатые оконца с  радужными  от  дождЯ  и
солнца стеклами, - все это отнюдь не способствовало расцвету сиЯющих грез.
Ѓенедикт впал в  печальное  раздумье.  ‹андшафт,  который  виднелсЯ  через
полуоткрытую дверь, хотЯ и живописный, хотЯ и выписанный сильными мазками,
даже ландшафт этот не принадлежал к числу тех, что способны  были  внушить
веселые мысли. Њрачный, заросший колючим дроком овраг  отделЯл  хижину  от
крутой, извилистой тропки, ужом  вползавшей  на  противоположный  склон  и
углублЯвшейсЯ в заросли остролиста и самшита с  темно-зеленой  листвой.  €
казалось, что эта слишком крутаЯ тропинка спускаетсЯ прЯмо с облаков.
   ’ем временем Ѓенедикт перенессЯ мыслью к юным годам, прошедшим здесь, и
незаметно длЯ себЯ обнаружил в своем одиночестве некую  печальную  усладу.
’ут, под этой жалкой, ветхой кровлей, увидел он свет;  возле  этого  очага
баюкала его мать деревенской песенкой или размеренным жужжанием  веретена.
‚ спускавшихсЯ сумерках видел он, как по обрывистой дорожке идет его отец,
степенный и могучий крестьЯнин с топором на плече, а за ним  шествует  его
старший сын. ‘мутно припомнил Ѓенедикт младшую сестренку, чью колыбель ему
поручали качать, престарелого деда и бабку, старых слуг. Ќо  все  они  ужа
давно переступили порог бытиЯ. ‚се умерли. € Ѓенедикт с трудом  припоминал
имена, столь привычные в свое времЯ его слуху.
   - Ћ отец! Ћ мать! - говорил он тенЯм, мелькавшим в его  воображении.  -
‚от он, дом, который вы  построили,  вот  кровать,  где  вы  спали,  поле,
которое обрабатывали собственными руками. Ќо самое бесценное ваше наследие
вы не передали мне. ѓде обнаружу Я вашу  сердечную  простоту,  спокойствие
духа, истинные плоды труда? …сли вы посещаете это жилище, чтобы  поглЯдеть
на дорогие длЯ вас предметы, вы пройдете мимо менЯ, не  узнав  собственное
детище; теперь Я не прежнее чистое и счастливое создание, которое вышло из
ваших рук, чтобы пожать плоды ваших трудов.  “вы,  образование  развратило
мой ум, пустые желаниЯ, непомерные мечты исказили мою  натуру  и  загубили
мое будущее. џ утратил две  великие  добродетели  беднЯков  -  смирение  и
терпеливость, ныне Я, как изгнанник, возвратилсЯ в хижину,  которой  вы  в
простоте душевной так гордились. ‡емлЯ, щедро политаЯ вашим  потом,  стала
длЯ менЯ землей изгнаниЯ, то, что было вашим богатством,  стало  длЯ  менЯ
приютом в годину бедствий.
   Џотом, подумав о ‚алентине, Ѓенедикт с  горечью  спросил  себЯ,  что  в
силах сделать он длЯ девушки, воспитанной в роскоши, что сталось бы с ней,
согласись  она   поселитьсЯ   в   безвестности,   вести   убогое,   тЯжкое
существование; и он  мысленно  похвалил  себЯ  за  то,  что  не  попыталсЯ
отвратить ‚алентину от ее прЯмого долга.
   €, однако ж, он говорил себе, что надежда завоевать такую женщину,  как
‚алентина, пробудила бы в нем таланты, тщеславие, подвигла бы его  сделать
карьеру. Ћна вызвала бы к жизни источник энергии, который, не находЯ  себе
применениЯ в служении другим, зачах и иссЯк в его груди. Ћна  скрасила  бы
его нищенское существование, вернее - с ней не было бы  нищеты,  ибо  ради
‚алентины Ѓенедикт сделал бы все, сделал даже то,  что  выше  человеческих
сил.
   Ќо вот Ѓенедикт навеки утратил ее, и он впал в отчаЯние.
   Љогда же он узнал, что господин де ‹ансак прибыл в замок, что через три
днЯ ‚алентина выйдет замуж, его охватила  такаЯ  неудержимаЯ  Ярость,  что
минутами ему казалось, будто он рожден длЯ самых кровавых преступлений. „о
сего времени он ни разу не подумал о том, что ‚алентина может принадлежать
другому мужчине. Ћн охотно примирилсЯ бы еще с тем, что никогда  не  будет
ею обладать, но видеть, как его счастье перейдет в руки другого,  поверить
в это он был не в  силах.  €  хотЯ  несчастье  было  очевидно,  неизбежно,
неотвратимо, он упорно надеЯлсЯ, что господин де ‹ансак  умрет  или  умрет
сама ‚алентина в тот самый час, когда ее поведут к алтарю, где скрепЯт эти
гнусные  узы.  Ѓенедикт  не  похвалЯлсЯ  своими  мыслЯми,  боЯсь  прослыть
сумасшедшим, но он и впрЯмь рассчитывал на некое чудо и, видЯ, что оно  не
совершалось, проклинал бога, который сначала  дал  ему  надежду,  а  потом
отнЯл ее. €бо человек все роковые минуты своей жизни  свЯзывает  с  богом,
ему необходимо верить в создателЯ хотЯ бы длЯ  того,  чтобы  благословлЯть
его за свои радости или обвинЯть в собственных ошибках.
   Ќо гнев Ѓенедикта удесЯтерилсЯ, когда он, как-то  бродЯ  вокруг  парка,
заметил  ‚алентину,  прогуливавшуюсЯ  вдвоем  с  господином  де  ‹ансаком.
‘екретарь посольства был предупредителен, любезен,  выглЯдел  чуть  ли  не
победителем. ЃеднЯжка ‚алентина была  бледна,  удручена,  но  на  лице  ее
запечатлелось обычное кроткое и  покорное  выражение,  она  даже  пыталась
улыбатьсЯ, слушаЯ медоточивые речи жениха.
   €так, все  кончено,  этот  человек  здесь,  он  женитсЯ  на  ‚алентине!
Ѓенедикт обхватил голову руками и до вечера  пролежал  во  рву,  снедаемый
бессмысленным отчаЯнием.
   Ђ  она,  беднаЯ  девушка,  принимала  свою  судьбу  молча,  покорно   и
безропотно. …е любовь к Ѓенедикту возросла в такой мере, что  ‚алентине  в
тайниках души пришлось признать эту нежданную  беду,  но  между  сознанием
вины и стремлением отдатьсЯ запретному  чувству  лежал  долгий  и  трудный
путь, особенно трудный потому, что Ѓенедикта не было поблизости  и  он  не
мог  уничтожить  одним  взглЯдом  плоды  с  трудом  выношенного   решениЯ.
‚алентина была набожна;  вручив  свою  судьбу  в  руки  божьи,  она  ждала
господина де ‹ансака в надежде,  что  сумеет  вновь  обрести  те  чувства,
которые, как ей казалось, она к нему питала.
   Ќо когда он приехал, ‚алентина тут же понЯла, как далека эта  слепаЯ  и
снисходительнаЯ привЯзанность к жениху от подлинной любви, -  господин  де
‹ансак сразу лишилсЯ в ее  глазах  того  очарованиЯ,  которым  раньше  она
наделЯла его в воображении. ‚ его обществе она чувствовала себЯ  скованной
холодом, ей было скучно. Ћна слушала его  рассеЯнно  и  отвечала  лишь  из
любезности. ‘начала господин де  ‹ансак  не  на  шутку  встревожилсЯ,  но,
убедившись, что свадьбе ничто не грозит и что ‚алентина,  по-видимому,  не
склонна возражать  против  их  брака,  он  легко  утешилсЯ,  объЯснив  все
девичьими капризами, вникать в которые он не имел охоты и предпочел делать
вид, что ничего не замечает.
   Ћднако отвращение ‚алентины росло с минуты на минуту.  Ћна  была  очень
набожна, даже излишне набожна - и  в  силу  полученного  воспитаниЯ  и  по
велению сердца. Ћна запиралась в спальне и целыми часами молилась, все еще
надеЯсь найти в сосредоточенной пылкой молитве ту силу, что  позволила  бы
ей одуматьсЯ и выполнить  свой  долг.  Ќо  эти  аскетические  бдениЯ  лишь
утомлЯли ее и усиливали власть Ѓенедикта над ее душой. Џосле  молитвы  она
чувствовала себЯ еще более измученной, еще более опустошенной, чем прежде.
Њать удивлЯлась ее грустному виду, была не на шутку встревожена и упрекала
‚алентину  за  то,  что  она  стремитсЯ  омрачить  столь  сладостные   длЯ
материнского сердца  минуты.  Ќесомненно,  все  эти  неурЯдицы  до  смерти
надоели госпоже де ђембо. †елаЯ покончить с ними разом, она решила сыграть
свадьбу скромно и без блеска здесь же, в деревне. Љаковы бы  ни  были  эти
неурЯдицы, ей не терпелось отделатьсЯ от них как можно скорее и,  развЯзав
себе руки, вернутьсЯ в свет, где присутствие ‚алентины уже давно мешало ей
сверх всЯкой меры.
   Ѓенедикт перебрал в уме тысЯчи  самых  нелепых  планов.  Џоследний,  на
котором он остановилсЯ и который внес известное умиротворение  в  его  ум,
сводилсЯ к тому, чтобы  еще  раз  увидеть  ‚алентину,  прежде  чем  навеки
проститьсЯ с ней; ибо он тешил себЯ мыслью, что любовь  его  пройдет,  как
только господин де ‹ансак станет ее  мужем.  Ћн  надеЯлсЯ,  что  ‚алентина
успокоит его и утешит  добрым  словом  или  исцелит  его  целомудренностью
отказа.
   ‚от что он написал ей:

   "Њадемуазель,
   џ ваш друг до гробовой доски, вы сами это знаете, вы звали менЯ братом,
вы запечатлели на моем челе  свЯщенное  свидетельство  вашего  уважениЯ  и
довериЯ. ’ем самым вы позволили мне надеЯтьсЯ, что Я найду у вас  совет  и
поддержку в  трудные  минуты  моей  жизни.  џ  чудовищно  несчастлив,  мне
необходимо увидеть вас хотЯ бы на один миг,  почерпнуть  мужество  у  вас,
такой сильной; у вас, котораЯ бесконечно выше менЯ. џ не мыслю  себе,  что
вы откажете в этой милости. Њне известно ваше великодушие, ваше  презрение
к глупым условностЯм света и опасностЯм, когда речь идет о добром деле.  џ
видел вас с ‹уизой, Я знаю, вы все можете. €менем дружбы, столь же свЯтой,
столь же чистой, как дружба ‹уизы, коленопреклоненно заклинаю  вас  прийти
сегоднЯ вечером на луг.
   Ѓенедикт".



20

   ‚алентина любила Ѓенедикта и не могла устоЯть против его просьбы.  Ќаша
перваЯ любовь всегда столь невинна, что даже не подозревает таЯщихсЯ в ней
опасностей. ‚алентина запрещала  себе  думать  об  истинной  причине  горЯ
Ѓенедикта, она знала, что он  несчастлив,  и  готова  была  объЯснить  это
самыми невероЯтными невзгодами, лишь бы не назвать ту, что угнетала его  в
действительности.  „аже  самаЯ  чистаЯ  совесть  сбиваетсЯ   на,   ложные,
извилистые тропы! Љак может женщина с впечатлительной душой, вступившаЯ на
суровый, немыслимо трудный путь долга, как может она не входить ежечасно в
сделку с требованиЯми  этого  долга?  ‚алентина  без  труда  нашла  немало
причин, объЯснЯющих горе Ѓенедикта, и уверила себЯ, что сама здесь ни  при
чем. Ќе раз ‹уиза говорила ей, особенно в последнее времЯ, как огорчают ее
печаль юноши и его беспечность в отношении будущего; говорила ‹уиза  также
о том, что в скором времени ему придетсЯ покинуть кров ‹ери,  и  ‚алентина
убедила себЯ, будто Ѓенедикт, одинокий, без всЯкого состоЯниЯ и поддержки,
нуждаетсЯ в ее покровительстве и советах.
   “йти из дома накануне свадьбы было нелегким делом  еще  и  потому,  что
господин де ‹ансак буквально осаждал невесту своим вниманием  и  заботами.
Ћднако ‚алентина умолила кормилицу говорить всем, кто спросит, что она уже
легла, а сама, не желаЯ терЯть времени, в сущности - боЯсь раздумать,  так
как начинала пугатьсЯ своей  решимости,  быстрыми  шагами  пересекла  луг.
Ќаступило полнолуние, и вокруг было светло, как днем.
   ‘ложив руки на груди, Ѓенедикт стоЯл  в  такой  неподвижной  позе,  что
‚алентина почувствовала страх. ’ак как он не сделал ни шага навстречу, она
решила, что ошиблась, и чуть было не бросилась прочь. ’огда  он  шагнул  к
ней. ‹ицо его было так искажено, голос звучал так  глухо,  что  ‚алентина,
удрученнаЯ своим собственным горем, угадала по  лицу  Ѓенедикта,  что  его
сжигает отчаЯние, не могла сдержать слез и без сил опустилась на траву.
   ’ут решимость Ѓенедикта мгновенно исчезла. Ћн пришел сюда, положив себе
свЯто придерживатьсЯ того образа действий, который он изложил  в  записке.
Ћн намеревалсЯ рассказать  ‚алентине  о  своем  уходе  от  ‹ери,  о  своих
сомнениЯх в выборе дальнейшего пути,  о  своем  одиночестве,  словом,  обо
всем, что не имело никакого касательства к истинной цели  их  свиданиЯ.  Ђ
единственной его целью было увидеть ‚алентину, услышать  звук  ее  голоса,
почерпнуть в ее расположении к нему решимость жить или умереть.  Ћн  ждал,
что увидит  сдержанную,  спокойную  ‚алентину  во  всеоружии  тех  чувств,
которые подсказывает женщине долг. Ѓолее того -  он  даже  приготовилсЯ  к
тому, что вообще ее не увидит.
   Љогда же он заметил ‚алентину  на  дальнем  конце  лужайки,  ‚алентину,
бегущую  к  нему  изо  всех  сил,  когда  она,  еле  переводЯ  дыхание,  в
изнеможении опустилась на траву, когда, не в силах  подавить  скорбь,  она
разразилась слезами, Ѓенедикт решил, что грезит.  Ћ,  то  было  не  просто
дружеское сочувствие, то была любовь! ЏьЯнЯщаЯ радость  охватила  его,  он
забыл свое горе, забыл горе ‚алентины, забыл все, что было вчера, все, что
ждет его завтра, - он видел лишь ‚алентину и себЯ, ‚алентину, котораЯ  его
любит и котораЯ даже не пытаетсЯ это скрыть.
   Ћн упал перед ней на колени, он покрыл страстными  поцелуЯми  ее  ноги.
ќто   оказалось   чересчур   трудным   испытанием   длЯ   ‚алентины,   она
почувствовала,  что  всЯ  кровь  заледенела  в  жилах,  в  глазах  у   нее
помутилось, силы  ее  уже  были  истощены  этим  сумасшедшим  бегом,  она,
приказавшаЯ себе не плакать, не выдержала мучительной  борьбы  и  бледнаЯ,
помертвевшаЯ упала в объЯтиЯ Ѓенедикта.
   €х свидание было долгим, бурным. Ћни уже не  пытались  обманывать  себЯ
относительно истинной природы владевшего ими чувства,  они  не  страшились
самых пламенных порывов. Ѓенедикт оросил слезами платье и руки  ‚алентины,
покрываЯ  их  поцелуЯми.  ‚алентина  спрЯтала  пылающее  чело   на   плече
Ѓенедикта, но обоим было по двадцать лет, оба любили впервые в жизни, и на
груди  Ѓенедикта  она  находила  вернейший  оплот  своей  чести.   Ћн   не
осмеливалсЯ даже произнести слова любви, боЯсь вспугнуть самое любовь. …го
губы лишь робко касались роскошных волос любимой. ‚рЯд  ли  перваЯ  любовь
знает, что есть более сладостное упоение, нежели сознание, что  ты  любим.
Ѓенедикт был самым робким из любовников и самым счастливым из людей.
   Ћни расстались, так ничего и не придумав, так ничего и не  решив.  ‚рЯд
ли за эти два часа забвениЯ и восторгов они  обменЯлись  десЯтком  слов  о
том,  что  их  тЯготило,  как  вдруг  тишину,  разлитую  над  лугом,  чуть
всколыхнул звон башенных часов. ‚алентина с трудом уловила  десЯть  слабых
ударов и сразу вспомнила мать, жениха, завтрашний день... Ќо как  уйти  от
Ѓенедикта? —то сказать ему в утешение? ѓде найти силы покинуть его в такую
минуту? ‚друг с губ ее  сорвалсЯ  крик  ужаса  -  она  заметила  невдалеке
женскую фигуру. Ѓенедикт притаилсЯ в  кустах,  но  при  Ярком  свете  луны
‚алентина узнала свою кормилицу  Љатрин,  котораЯ,  тревожно  оглЯдываЯсь,
искала ее. ‚алентине ничего не стоило спрЯтатьсЯ от Љатрин, но она понЯла,
что не должна этого делать, и пошла ей навстречу.
   - —то случилась? - спросила она и, всЯ дрожа, взЯла кормилицу за руку.
   - ђади господа бога, вернитесь скорее домой, барышнЯ, - сказала  добраЯ
женщина, - мадам о вас уже два раза спрашивала, Я сказала, что вы легли  в
постель; она наказала мне немедленно известить ее, когда вы проснетесь; но
тут менЯ взЯло беспокойство, и так как вы ушли через боковую калитку, Я  и
отправилась  сюда  вас  искать,  ведь   вечерами   вы   иной   раз   здесь
прогуливаетесь. Ћх, барышнЯ, ходить одной  так  далеко!  ђазве  можно  так
поступать, вы бы хоть менЯ взЯли с собой!
   ЋбнЯв кормилицу, ‚алентина бросила  тревожный  и  тоскливый  взглЯд  на
кусты и, уходЯ, оставила на том месте,  где  сидела,  свою  косынку  -  ту
самую, что уже давала Ѓенедикту во времЯ  прогулки  по  ферме.  Љогда  она
вернулась домой, кормилица  бросилась  искать  косынку  и,  не  найдЯ  ее,
сокрушенно заметила, что барышнЯ, видно, обронила ее на лугу.
   Њать уже давно ждала ‚алентину в своей спальне. Ћна удивилась,  увидев,
что ‚алентина, проведшаЯ  два  часа  в  постели,  видимо  не  раздевалась.
‚алентина поЯснила, что, почувствовав стеснение в груди, захотела подышать
свежим воздухом, и кормилица повела ее прогулЯтьсЯ по парку.
   ’ут госпожа де ђембо начала с дочерью серьезный, деловой разговор,  она
заЯвила, что дает ей в приданое замок и земли  ђембо,  которые  составлЯли
почти все наследство ее  отца  и  реальнаЯ  стоимость  коих  выражалась  в
достаточно приличной сумме.  Ћна  заметила,  что  дочь  должна  отдать  ей
справедливость и признать, что она держала ее дела в образцовом порЯдке, и
попросила свидетельствовать перед всеми и в течение  всей  своей  жизни  о
том, как хорошо относилась к ней мать. ѓрафинЯ так  входила  в  мельчайшие
денежные подробности,  что  превратила  материнские  наставлениЯ  в  сухой
нотариальный отчет, и закончила свою речь, выразив надежду,  что  хотЯ  по
закону  они  отныне  "чужие"  друг  другу,  ‚алентина  по-прежнему   будет
относитьсЯ к матери с уважением и заботой.
   ‚рЯд    ли    ‚алентина    слышала    половину     этих     бесконечных
разглагольствований. Ћна была бледна, лиловатые  тени  залегли  вокруг  ее
запавших глаз, и времЯ от времени внезапнаЯ дрожь пробегала  по  ее  телу.
Ћна грустно поцеловала руку матери и уже готовилась лечь  в  постель,  как
вдруг Явилась компаньонка старой маркизы и с торжественным видом объЯвила,
что бабушка ждет ‚алентину в своих покоЯх.
   Џришлось ‚алентине вынести еще одну церемонию; войдЯ в спальню бабушки,
она обнаружила, что комнату успели превратить в некое подобие  часовни.  ‘
помощью стола и  вышитых  полотенец  был  воздвигнут  самодельный  алтарь.
Ѓукеты вроде тех, что ставЯт у подножиЯ статуй свЯтых,  окружали  вычурное
золотое распЯтие. ‹ежавший на алтаре требник в  алом  бархатном  переплете
был торжественно открыт. „лЯ коленопреклонений уже приготовили подушку,  и
маркиза,  театрально  восседавшаЯ  в   глубоком   кресле,   с   ребЯческим
удовольствием готовилась разыграть комедию, предписываемую этикетом.
   ‚ молчании приблизилась ‚алентина к алтарю; будучи набожной в душе, она
равнодушно  наблюдала  за  всеми  этими   смехотворными   приготовлениЯми.
Љомпаньонка открыла противоположную дверь, и в спальню вошли все  служанки
замка со смиренно-любопытным видом. Њаркиза  приказала  им  опуститьсЯ  на
колени и  вознести  молитву  за  счастье  юной  госпожи,  потом,  велев  и
‚алентине преклонить колена, поднЯлась с кресла, открыла  требник,  надела
очки и, прочитав несколько псалмов, пропела  дрожащим  голосом  вместе  со
своей компаньонкой молитву, после чего возложила руки на голову  внучки  и
благословила ее. Џожалуй, впервые эта простаЯ и  патриархальнаЯ  церемониЯ
превратилась в жалкий фарс  по  капризу  старой  проказницы  времен  мадам
„юбарри.
   ђасцеловав внучку, старуха взЯла с алтарЯ футлЯр, где лежала прекраснаЯ
диадема - ее подарок ‚алентине - и  произнесла  ханжеским  тоном,  тут  же
сменив его на фривольный:
   - „а пошлет вам господь бог все добродетели матери  семейства!  ‚озьми,
детка, вот тебе подарок от бабушки, это тебе длЯ малых приемов.
   ‚сю ночь ‚алентину лихорадило, и  заснула  она  лишь  на  рассвете,  но
вскоре ее разбудил звон колоколов, сзывавших окрестных жителей  в  часовню
замка. ‚ойдЯ в спальню, Љатрин вручила барышне записку,  которую  какаЯ-то
старуха попросила передать мадемуазель де  ђембо.  ‚  записке  было  всего
несколько с трудом нацарапанных слов:
   "‚алентина, еще не поздно сказать нет".
   ‚алентина вздрогнула и  сожгла  записку.  Ќесколько  раз  она  пыталась
поднЯтьсЯ с постели, но силы изменЯли  ей.  Љогда  наконец  мать  вошла  в
спальню, она упрекнула ‚алентину, котораЯ полуодетаЯ сидела на  стуле,  за
то, что она встала так поздно, наотрез  отказалась  верить  в  недомогание
дочери и заЯвила, что невесту уже ждут в гостиной. Ћна сама помогла дочери
одетьсЯ и непременно пожелала положить ей на щеки румЯна, ибо ‚алентина, в
богатом нарЯде, прекраснаЯ как всегда, казалась  белее  своей  белоснежной
фаты. Ќо ‚алентина подумала, что, возможно, по дороге в церковь ее  увидит
Ѓенедикт, ей хотелось, чтобы он заметил ее бледность, и  впервые  в  жизни
она воспротивилась воле матери.
   ‚ салоне ее ждало несколько гостей попроще, ибо госпожа  де  ђембо,  не
желаЯ устраивать дочери пышной свадьбы, пригласила  только  незначительных
людей. ‡автрак предполагалось накрыть в  саду,  а  плЯски  поселЯн  решили
устроить в конце парка, у подножиЯ  холма.  ‚скоре  поЯвилсЯ  господин  де
‹ансак в черном с головы до ног, весь увешанный иностранными орденами. ’ри
кареты  доставили  кортеж  в  мэрию,  находившуюсЯ  в  соседнем   городке.
–ерковный обрЯд должен был состоЯтьсЯ в замке.
   Џреклонив колена перед алтарем, ‚алентина на  миг  вышла  из  глубокого
оцепенениЯ; она говорила себе, что отступать уже поздно, что  люди  силком
заставили ее принести клЯтву перед лицом бога и нет ей иного  выбора,  как
между несчастьем и кощунством. Ћна пылко молилась, просЯ небеса послать ей
силу сдержать свои обеты, произнести их со всей  искренностью  души,  и  к
концу церемонии нечеловеческие усилиЯ, которые она делала над собой, желаЯ
сохранить спокойствие и собратьсЯ с мыслЯми, совсем подорвали  ее  дух,  и
она удалилась  в  спальню,  чтобы  отдохнуть  немного.  ЏовинуЯсь  тайному
велению целомудриЯ и преданности, Љатрин уселась у изножьЯ ее постели и не
отходила ни на шаг от своей питомицы.
   ‚ тот же  самый  день,  в  двух  лье  отсюда,  в  небольшой  деревушке,
затерЯвшейсЯ в долине, сыграли свадьбу Ђтенаис ‹ери  с  Џьером  Ѓлютти.  €
здесь тоже молодаЯ новобрачнаЯ была бледна и  печальна,  правда  не  столь
бледна и печальна, как ‚алентина, но все же вид дочери встревожил  тетушку
‹ери, котораЯ была куда более нежной матерью,  чем  госпожа  де  ђембо,  и
рассердил новобрачного, который был куда откровеннее и  менее  учтив,  чем
господин де ‹ансак. ‚озможно,  что  Ђтенаис  слишком  переоценила  глубину
своей обиды, дав так быстро согласие на брак с  нелюбимым.  ‚озможно,  что
вследствие духа противоречиЯ, в котором обычно упрекают женщин, ее  любовь
к Ѓенедикту вспыхнула с новой силой как раз в ту минуту,  когда  одуматьсЯ
было уже поздно, и по возвращении из церкви она  угостила  своего  супруга
довольно-таки нудной сценой рыданий. €менно  в  таких  выражениЯх  сетовал
Џьер Ѓлютти в присутствии своего друга †оржа  ‘имонно  на  это  неприЯтное
обстоЯтельство.
   ’ем не менее свадьба на ферме была куда многолюднее, веселее и  шумнее,
чем в замке. “ ‹ери  насчитывалось  не  меньше  шестидесЯти  двоюродных  и
троюродных братьев и сестер; Ѓлютти тоже не были обделены родней, и  гумно
оказалось слишком тесным длЯ такого скопища приглашенных.
   Џосле полуднЯ танцующаЯ половина гостей, вдоволь насладившись телЯтиной
и паштетами из дичи, уступила арену чревоугодиЯ старикам  и  собралась  на
лужайке, где должен был  начатьсЯ  бал;  но  стоЯл  невыносимый  зной,  на
лужайке было слишком мало тени, да и около фермы  не  нашлось  подходЯщего
местечка длЯ танцев. Љто-то  из  присутствующих  подал  мысль  отправитьсЯ
поплЯсать на площадку при замке, хорошо выровненную и так густо обсаженную
деревьЯми, что под их сводом получилась как бы огромнаЯ  зеленаЯ  зала,  и
где уже отплЯсывало с полтысЯчи танцоров. ‘ельский житель любит  толпу  не
меньше, чем любит ее денди, - и  тому  и  другому  требуетсЯ  длЯ  полноты
весельЯ толчеЯ, когда сосед наступает соседу на ногу, задевает его локтем,
а чужие легкие поглощают предназначенный  тебе  воздух;  во  всех  странах
мира, во всех слоЯх общества именно это и зоветсЯ весельем.
   ’етушка ‹ери с жаром ухватилась за эту мысль, она  изрЯдно  потратилась
на подвенечный нарЯд дочки и желала, чтобы Ђтенаис показалась гостЯм рЯдом
с ‚алентиной, - пусть, мол, сравнЯт убранство обеих  невест  и  потом  еще
долго судачат в округе о великолепном платье фермерши. Ћна заранее во всех
мелочах разузнала, каков будет  убор  ‚алентины.  „лЯ  этого  деревенского
праздника  ‚алентина  надела  скромный  нарЯд  и  немного   драгоценностей
безупречного вкуса, зато тетушка ‹ери сплошь разукрасила дочь каменьЯми  и
кружевами, стремЯсь показать ее людЯм  во  всем  блеске;  поэтому  старуха
предложила идти в замок, тем более что и сама она  и  всЯ  ее  роднЯ  были
приглашены на свадьбу ‚алентины. ‘начала Ђтенаис заупрЯмилась, она боЯлась
увидеть рЯдом с ‚алентиной бледное и мрачное лицо Ѓенедикта,  она  еще  не
забыла, как прошлым воскресеньем в церкви у нее защемило сердце  при  виде
горЯ  своего  кузена.  Ќо  настойчивые  доводы  матери,  желание  молодого
супруга, не чуждого  тщеславию  и,  возможно,  намеревавшегосЯ  покичитьсЯ
также и собственной особой, сломили ее упорство. ‡апрЯгли брички,  каждый,
кто ехал верхом, посадил на круп конЯ свою  кузину,  сестру  или  невесту.
Ђтенаис не могла сдержать вздох, увидев, что взЯв вожжи, ее супруг  уселсЯ
на то самое место, которое обычно занимал Ѓенедикт, место, которое он  уже
никогда не займет.




—Ђ‘’њ ’ђ…’њџ


21

   ‚ парке ђембо танцы были  в  полном  разгаре.  ЉрестьЯне,  длЯ  которых
устроили навес из  веток,  пели,  пили  и  дружно  объЯвили  чету  молодых
‹ансаков самой прекрасной, самой счастливой и самой знатной парой во  всей
округе. ѓрафинЯ, не терпевшаЯ простолюдинов, приказала,  однако,  устроить
роскошный пир и,  желаЯ  разом  покончить  с  требованиЯми  добрососедской
любезности, выложила такую сумму,  какую  другаЯ  не  израсходовала  бы  в
течение всей своей жизни. Ћна глубоко презирала этот сброд и уверЯла,  что
чернь, лишь бы ее кормили и поили, готова  по  чужому  приказу  безропотно
ползти на брюхе. € самое печальное, что в словах мадам де ђембо была  долЯ
правды.
   ‡ато маркиза де ђембо радовалась, что наконец-то  представлЯлсЯ  случай
вновь подогреть свою популЯрность. …е не  слишком  трогало  горе  беднЯка,
правда, она была столь же равнодушна к горестЯм даже  близких  друзей,  но
благодарЯ своей склонности к пересудам и фамильЯрности заслужила репутацию
доброй - свойство, которым беднЯки, увы, так щедро награждают тех, кто, не
делаЯ им добра, по крайней мере не  причинЯет  зла.  Џри  виде  этих  двух
женщин сельские острословы, сидевшие под навесом, заметили вполголоса:
   - ‚от эта нас ненавидит, зато угощает, а вот та нас не угощает, зато  с
нами разговаривает.
   €  все  были  довольны  и  той  и  другой.   …динственнаЯ,   кого   они
действительно любили, была ‚алентина,  так  как  она  не  довольствовалась
одними дружескими  беседами  и  улыбками,  не  довольствовалась  тем,  что
держала себЯ с крестьЯнами свободно, и не только старалась им помочь, но и
принимала к сердцу все их беды и радости; они чувствовали, что  в  доброте
ее нет никакой корысти,  никаких  дипломатических  расчетов;  они  не  раз
видели, как плачет она над их горем, они находили  в  ее  сердце  истинную
симпатию, они любили ее, как только могут  любить  грубые  души  существо,
стоЯщее неизмеримо выше их. Њногие отлично знали о ее встречах  с  сестрой
на ферме, но люди свЯто хранили и уважали тайну  и  даже  между  собой  не
осмеливались шепотом произнести имЯ ‹уизы.
   ‚алентина обошла столы пирующих и пыталась  улыбатьсЯ  в  ответ  на  их
поздравлениЯ, но там, где  она  проходила,  веселье  вдруг  меркло,  -  от
крестьЯн не укрылсЯ ее подавленный и болезненный вид;  кое-кто  уже  начал
недружелюбно поглЯдывать на господина де ‹ансака.
   Ђтенаис со своими гостЯми попала в самый разгар празднества, и сразу же
ее  печальные  мысли  отлетели  прочь.  €зысканный  нарЯд  новобрачной   и
довольный вид ее супруга привлекали  все  взглЯды.  ’анцы,  начавшие  было
утихать,  возобновились:  ‚алентина,  расцеловав   свою   юную   подружку,
удалилась в сопровождении кормилицы. Њадам ђембо, которой все это  изрЯдно
надоело, пошла отдохнуть, а господин  де  ‹ансак,  которому  даже  в  день
свадьбы  приходилось  писать  важные  письма,  удалилсЯ  и  занЯлсЯ  своей
корреспонденцией.  ѓости  ‹ери  завладели  площадкой,  и  люди,  пришедшие
полюбоватьсЯ  на  танцующую  ‚алентину,   остались,   чтобы   полюбоватьсЯ
танцующей Ђтенаис.
   ‘пускалсЯ вечер. “томленнаЯ танцами  Ђтенаис  присела  к  столу  выпить
прохладительного. ‡а тем же столом  собралась  целаЯ  компаниЯ  кавалеров,
танцующих с новобрачной. евалье де ’риго, его  мажордом  †озеф,  ‘имонно,
Њоре и  многие  другие,  воспользовавшись  счастливым  случаем,  наперебой
ухаживали за  молодой.  Ђтенаис  раскраснелась  и  похорошела  от  плЯски,
блестЯщий и нелепый нарЯд так к ней шел,  ее  так  осыпали  комплиментами,
молодой муж глЯдел на нее таким влюбленным взглЯдом черных глаз,  что  она
понемногу развеселилась и примирилась со  своим  замужеством.  евалье  де
’риго, слегка захмелев, расточал ей галантные комплименты  в  стиле  „ора,
слушаЯ которые, Ђтенаис  краснела  и  смеЯлась  одновременно.  Њало-помалу
окружавшаЯ  ее  компаниЯ,  разгорЯченнаЯ  местным  белым  вином,  танцами,
прекрасными  глазками  Ђтенаис,  повела,  следуЯ   обычаЯм,   непристойные
разговоры,  которые  начинаютсЯ  с   загадочных   намеков,   а   кончаютсЯ
сальностЯми. ’аков обычай беднЯков и богачей дурного тона.  —увствуЯ  себЯ
особенно хорошенькой, видЯ, что возбуждает всеобщее  восхищение,  Ђтенаис,
котораЯ, впрочем, понЯла только одно, что ее мужу завидуют  и  поздравлЯют
его с  такой  удачной  партией,  старалась  улыбатьсЯ,  знаЯ,  что  улыбка
украшает ее, и даже начала отвечать лукаво и робко  на  страстные  взглЯды
Џьера Ѓлютти, но тут кто-то молча опустилсЯ  слева  от  нее  на  свободное
место.  Ђтенаис  невольно  вздрогнула  от  легкого  прикосновениЯ  одежды,
обернулась, побледнела и еле удержала крик ужаса, готовый сорватьсЯ  с  ее
губ: то был Ѓенедикт.
   ’о был Ѓенедикт, еще более бледный, чем сама  новобрачнаЯ,  и  мрачный,
холодный и насмешливый. ‚есь день он как безумный пробегал по лесам,  а  к
вечеру, уже потерЯв надежду утишить  свою  боль  усталостью,  решил  пойти
поглЯдеть на свадебный пир, данный в честь  ‚алентины,  послушать  вольные
шуточки крестьЯн, проводить  взором  молодых,  удалЯющихсЯ  в  супружескую
опочивальню, и исцелитьсЯ от безнадежной  любви  силою  гнева,  жалости  и
отвращениЯ.
   "…сли моЯ любовь выдержит и это испытание, - подумал он, - значит,  она
неисцелима".
   € на всЯкий случай он зарЯдил пистолеты и спрЯтал их в карман.
   Ћн никак не ожидал увидеть здесь другую свадьбу и другую новобрачную. ‘
минуту он молча наблюдал  за  Ђтенаис,  чьЯ  веселость  возбуждала  в  нем
глубочайшее презрение, но, решив окунутьсЯ в гущу всей этой мерзости, он с
вызовом сел возле кузины.
   Ѓенедикт,  человек  скептического  и  сурового  нрава,  беспокойного  и
фрондерского  духа,  столь  непримиримый  к  смешным  и  темным   сторонам
общества, утверждал (и это, без сомнениЯ, было одним из  его  парадоксов),
что нет непристойности более чудовищной, обычаЯ более скандального, нежели
обычай публичного празднованиЯ свадьбы. ‚сЯкий раз он с жалостью глЯдел на
юную девушку, котораЯ  почти  всегда  таила  робкую  любовь  к  другому  и
котораЯ, пройдЯ сквозь строй  свадебной  суматохи  и  дерзких  пристальных
взглЯдов, попадает в объЯтиЯ мужа, уже лишеннаЯ чистоты,  ибо  ее  грЯзнит
беззастенчивое воображение присутствующих на празднестве мужчин. †алел  он
также несчастного молодого супруга, которому приходитсЯ выставлЯть напоказ
свою любовь у дверей мэрии, на  церковной  скамье  и  которого  заставлЯют
отдать на поругание городскому или  деревенскому  бесстыдству  белоснежное
одеЯние своей невесты. Ѓенедикт полагал, что, срываЯ с  великого  таинства
покровы, люди осквернЯют  самое  любовь.  …му  хотелось  окружить  женщину
уважением; пусть никто не знает официально имени его избранницы,  и  пусть
поостерегутсЯ назвать ее и тем самым нанести ему оскорбление.
   - Љак же вы можете рассчитывать, - говаривал он, - на  чистоту  женских
нравов, раз вы публично осквернЯете  чистоту  женщины,  раз  вы  ведете  к
алтарю девственницу в присутствии целой толпы и говорите невесте, призываЯ
эту толпу в свидетели: "‚ы принадлежите стоЯщему рЯдом мужчине, значит, вы
уже  не  девственница!".  €  толпа   рукоплещет,   хохочет,   торжествует,
насмехаетсЯ над смущенными новобрачными и провожает их  своими  криками  и
бесстыдными  песнЯми  до  супружеского  ложа,  созданного  длЯ   таинства!
‚арварские народы Ќового ‘вета куда более свЯто чтили  брачный  обрЯд.  Ќа
праздник  ‘олнца  они  приводили  в  храм  девственника  и   девственницу.
ђаспростершаЯсЯ ниц толпа, сосредоточеннаЯ и серьезнаЯ, прославлЯла  бога,
создавшего любовь, и со  всей  торжественностью  любви  плотской  и  любви
небесной тут же, на алтаре, совершалось великое таинство зарождениЯ жизни.
ќта наивность, котораЯ  столь  вас  возмущает,  куда  целомудреннее  наших
брачных обрЯдов. ‚ы до того запЯтнали стыдливость, до того забыли о любви,
до того унизили  женщину,  что  способны  лишь  оскорблЯть  и  женщину,  и
стыдливость, и любовь".
   “видев, что Ѓенедикт уселсЯ рЯдом с его женой,  Џьер  Ѓлютти,  которому
было известно о чувствах Ђтенаис к кузену, бросил на парочку косой взглЯд.
…го друзьЯ тоже недовольно переглЯнулись с супругом.  ‚се  они  ненавидели
Ѓенедикта за его превосходство, которым он, по их мнению, кичилсЯ. ‚еселые
разговоры на миг  стихли,  но  шевалье  де  ’риго,  питавший  к  Ѓенедикту
искреннее уважение, радостно приветствовал его и уже не  совсем  уверенной
рукой протЯнул бутылку вина. Ѓенедикт заговорил спокойным и непринужденным
тоном, убедившим Ђтенаис, что он уже принЯл решение; она робко  обратилась
к нему с любезными словами, на что он ответил  почтительно  и  без  всЯкой
неприЯзни.
   Њало-помалу   вновь   зазвучали   вольные   и   гривуазные   речи,   но
чувствовалось, что Ѓлютти и его дружки вкладывают в них оскорбительный длЯ
Ѓенедикта  смысл.  Ћднако  тот  сразу  заметил  их  маневры  и  вооружилсЯ
презрительным  спокойствием;  впрочем,   такое   выражение   вообще   было
свойственно его физиономии.
   „о его прихода никто еще не произнес имени ‚алентины.  Ѓлютти  приберег
это оружие,  чтобы  побольнее  ранить  противника.  Ћн  подал  знак  своим
дружкам,  и  те  завели  беседу,  проводЯ  в  завуалированных   выражениЯх
параллель между счастьем, выпавшим на долю Џьера  Ѓлютти  и  господина  де
‹ансака, что как огнем зажгло скованное холодом сердце  Ѓенедикта.  Ќо  он
пришел сюда выслушать то, что и услышал сейчас. € он  хранил  спокойствие,
надеЯсь, что пожиравшаЯ его Ярость уступит место отвращению. ‚прочем,  дай
он волю своему гневу, он все равно не имел бы  права  выступить  в  защиту
доброго имени ‚алентины.
   Ќо Џьер Ѓлютти на этом  не  остановилсЯ.  Ћн  решил  нанести  Ѓенедикту
смертельное оскорбление, устроить сцену, чтобы впредь тому было  неповадно
поЯвлЯтьсЯ на ферме, и поэтому как бы вскользь заметил, что длЯ одного  из
гостей счастье господина де ‹ансака хуже ножа острого. ‚се взоры удивленно
обратились к нему, и  тут  присутствующие  заметили,  что  Џьер  указывает
глазами  на  Ѓенедикта.  ’огда  все  эти  многочисленные  ‘имонно  и  Њоре
подхватили брошенный им мЯч на лету  и  обрушились  скорее  грубо,  нежели
Язвительно  на  своего  неприЯтелЯ.  Ќо  Ѓенедикт   продолжал   сидеть   с
невозмутимым видом, он только укоризненно посмотрел на  беднЯжку  Ђтенаис,
так как лишь она одна могла выдать его тайну. ЊолодаЯ женщина  в  отчаЯнии
пыталась перевести разговор на другой предмет, но безуспешно, и она сидела
ни жива ни мертва, надеЯсь, что ее присутствие удержит мужа от крайностей.
   - …сть тут такие, -  начал  †орж,  с  умыслом  коверкаЯ  свою  речь  на
крестьЯнский лад, как бы желаЯ подчеркнуть городские манеры  Ѓенедикта,  -
есть тут такие, что стараютсЯ прыгнуть выше головы и,  понЯтно,  расшибают
себе нос. ЏомнитсЯ мне историЯ †ана ‹ори: ни  брюнеток  он  не  любил,  ни
блондинок, а в конце концов, как каждому известно, обрадовалсЯ,  что  хоть
на рыжей удалось женитьсЯ.
   ђазговор шел в том же тоне, и, как  видит  читатель,  он  не  отличалсЯ
остроумием. Ѓлютти поддержал своего приЯтелЯ †оржа.
   - „а не так все это было, - сказал он, - сейчас Я расскажу историю †ана
‹ори. Ћн божилсЯ, что может полюбить только блондинку,  но  и  брюнетки  и
блондинки его сторонились, вот рыжаЯ и взЯла его из жалости.
   - ‡начит, у женщин глаз верный, - подхватил второй собеседник.
   - ‡ато, - добавил третий, -  есть  мужчины,  которые  не  видЯт  дальше
собственного носа.
   - "Manes habunt" [имеют руки (лат.)], - вставил шевалье  де  ’риго,  не
понЯвший всех этих намеков, но решивший блеснуть своей ученостью.
   € он докончил цитату, безбожно калеча латынь.
   - ѓосподин шевалье, - заметил дЯдюшка ‹ери, - зрЯ вы мечете бисер перед
свиньЯми, мы по-гречески не разумеем.
   - ‡ато господин Ѓенуа может нам  перевести,  он  ведь  только  этому  и
обучен, - заметил Ѓлютти.
   - ќто означает, - ответил Ѓенедикт с невозмутимо спокойным видом, - что
есть люди, подобные скотам, у которых глаза существуют длЯ того, чтобы  не
видеть, а уши - чтобы не слышать. Љак  видите,  это  вполне  соответствует
тому, что вы сейчас говорили.
   - —ерт с ними, с ушами! - заметил плотный  коротышка,  до  сих  пор  не
вступавший в разговор, - один из родичей новобрачного. - Њы ничего  такого
не говорили, мы, слава тебе господи, знаем толк в дружеском обхождении.
   - Љ тому же, - добавил Ѓлютти, - как  гласит  пословица,  тот,  кто  не
желает слушать, хуже глухого.
   - Ќет, хуже глухого тот, - громко возразил Ѓенедикт, - у кого презрение
заложило уши.
   - Џрезрение! - воскликнул Ѓлютти и вскочил с места, весь  побагровев  и
сверкаЯ глазами. - Џрезрение!
   - „а, презрение, - ответил Ѓенедикт, не менЯЯ позы и даже  не  удостоив
противника взглЯдом.
   Ћн не успел договорить фразы,  как  Ѓлютти,  схватив  стакан  с  вином,
запустил его в голову Ѓенедикта, но рука, дрогнувшаЯ  от  Ярости,  подвела
Ѓлютти,  вино  расплескалось,   роскошное   платье   новобрачной   покрыли
несмываемые пЯтна, а стакан неминуемо  ранил  бы  ее,  если  бы  Ѓенедикт,
проЯвив не меньше хладнокровиЯ, чем  ловкости,  не  поймал  его  на  лету,
причем без всЯкого длЯ себЯ ущерба.
   ЏерепуганнаЯ Ђтенаис выскочила из-за стола и бросилась на грудь матери.
Ђ  Ѓенедикт  ограничилсЯ  тем,  что,  посмотрев  на  Ѓлютти,  произнес   с
великолепным спокойствием:
   - Ќе будь менЯ, ваша супруга могла бы лишитьсЯ своей красоты.
   Ћн поднЯл с земли камень и, поставив  стакан  посреди  стола,  с  силой
ударил по нему. Љогда стакан разлетелсЯ, он  раздробил  стекло  на  мелкие
кусочки, потом разбросал их по столу.
   - ѓоспода, - начал он, - кузены, родичи и друзьЯ Џьера  Ѓлютти,  и  вы,
Џьер Ѓлютти, который  только  что  нанес  мне  оскорбление  и  которого  Я
презираю от всей души, каждому из вас преподношу Я по  кусочку  стекла  от
разбитого стакана. Џусть  каждый  такой  кусочек  станет  свидетелем  моей
правоты;  это  также  осколки  оскорблениЯ,  которое  Я   приказываю   вам
загладить.
   - Њы не деремсЯ ни на  шпагах,  ни  на  саблЯх,  ни  на  пистолетах,  -
загремел Ѓлютти, - мы не щеголи, не фрачники, как  ты.  Ќас  храбрости  не
обучали, она у нас с рождениЯ в сердце и  в  кулаках.  ‘кидай  свой  фрак,
сударь, посмотрим, чьЯ возьмет.
   € Ѓлютти, скрежеща от Ярости зубами, стащил  с  себЯ  сюртук,  убранный
цветами и лентами, и до локтей засучил рукава сорочки. Ђтенаис, упавшаЯ  в
объЯтиЯ матери, бросилась вперед и встала  между  мужчинами,  пронзительно
крича. Ѓлютти не без основаниЯ приписал ее волнение тревоге за  Ѓенедикта,
что лишь усугубило его Ярость. Ћттолкнув жену, он бросилсЯ на врага.
   Ѓенедикт был Явно  слабее,  но  зато  увертливее  и  хладнокровнее;  он
подставил Џьеру подножку, и тот покатилсЯ по траве.
   Ќе успел он поднЯтьсЯ, как его дружки тучей налетели на  Ѓенедикта.  Ќо
тот успел выхватить из кармана пистолеты и навел на нападающих два дула.
   - ѓоспода! - сказал он. - ‚ас двадцать против одного.  ‘тало  быть,  вы
трусы! …сли вы шевельнетесь, четверо из вас будут убиты как собаки.
   Џри виде пистолетов пыл нападающих несколько поостыл. ’ут дЯдюшка ‹ери,
знавший  непреклонный  нрав  Ѓенедикта  и  не  зрЯ  опасавшийсЯ   кровавой
развЯзки,  встал  перед  ним  и  замахнулсЯ  своей  суковатой  палкой   на
нападавших, показываЯ им свои седины, забрызганные вином,  которое  Ѓлютти
хотел выплеснуть в лицо Ѓенедикта. ‘лезы Ярости катились по лицу старика.
   - Џьер Ѓлютти! - крикнул он.  -  ‚ы  вели  себЯ  сейчас  самым  гнусным
образом. …сли вы надеетесь с помощью таких вот поступков стать хозЯином  в
моем доме и изгнать оттуда моего племЯнника, то вы глубоко  ошибаетесь.  џ
еще волен закрыть перед вами двери и оставить при себе дочку. Ѓрак еще  не
совершен, иди ко мне, Ђтенаис.
   ‘ силой схватив дочь за руку, старик привлек ее  к  себе.  ЏредупреждаЯ
его желание, Ђтенаис воскликнула с ненавистью и ужасом:
   - Ћставьте менЯ у себЯ, батюшка, оставьте менЯ навсегда. ‡ащитите  менЯ
от этого сумасшедшего, который оскорблЯет вас, всю нашу семью! Ќет, ни  за
что Я не стану его женой! Ќе хочу Я покидать родительский кров!
   € она судорожно уцепилась за шею отца.
   Џьер Ѓлютти, за которым по закону  еще  не  было  закреплено  приданое,
обещанное тестем,  был  сражен  силою  его  доводов.  Ћн  подавил  досаду,
вызванную поведением жены, и заговорил тоном ниже:
   - Џризнаюсь, Я погорЯчилсЯ. Џримите мои извинениЯ, тесть, ежели  Я  вас
оскорбил.
   - „а, сударь, оскорбили, - подхватил ‹ери, - вы оскорбили менЯ  в  лице
моей дочери, чей свадебный  нарЯд  еще  носит  следы  вашей  грубости,  вы
оскорбили менЯ в лице моего племЯнника, и Я сумею  заставить  вас  уважать
его. …сли вы хотите, чтобы ваш тесть и ваша жена простили ваше недостойное
поведение, протЯните скорее руку Ѓенедикту - и пусть все будет забыто.
   ‚округ них собралась огромнаЯ толпа, и  зрители  с  любопытством  ждали
конца этой сцены. ‚о всех устремленных на Ѓлютти взглЯдах как  бы  читалсЯ
совет не сдаватьсЯ, но хоть Џьер и не был лишен некоей животной отваги, он
превыше всего блюл свои интересы, и притом так хорошо, как умеет блюсти их
любой сельский житель. Љроме того, он был  по-настоЯщему  влюблен  в  свою
супругу, и угроза старика ‹ери не отдать ему  Ђтенаис  испугала  Џьера  не
меньше, чем перспектива лишитьсЯ богатого приданого. Ћн послушалсЯ  совета
благоразумиЯ, пересилил ложное тщеславие  и  после  мгновенного  колебаниЯ
произнес:
   - —то ж, повинуюсь, тесть, но, признаюсь, мне это  недешево  стоит,  и,
надеюсь, вы, Ђтенаис, оцените, на что Я пошел, лишь бы быть с вами.
   - Ќикогда вы не будете со мной, что бы  вы  ни  делали!  -  воскликнула
молодаЯ фермерша, только что заметившаЯ многочисленные брызги, покрывавшие
ее подвенечное платье.
   - „очь моЯ,  -  с  достоинством  прервал  ее  ‹ери,  который  в  случае
надобности умел прибегать к отцовскому авторитету, - в вашем положении длЯ
вас превыше всего должна быть отцовскаЯ волЯ. Џриказываю вам  подать  руку
вашему супругу и примирить его с Ѓенедиктом.
   ‘ этими словами ‹ери обернулсЯ к племЯннику, который во времЯ всех этих
пререканий разрЯдил пистолеты и спрЯтал их в карман; но, вместо того чтобы
послушатьсЯ доброго совета дЯди, он отступил  на  шаг  и  не  пожал  руки,
которую скрепЯ сердце протЯнул ему Џьер Ѓлютти.
   - Ќи за что, дЯдюшка! - ответил  он.  -  Њне  больно,  что  Я  не  могу
отплатить повиновением за ваше доброе ко  мне  отношение,  но  не  в  моей
власти простить эту обиду. ‚се, что Я могу сделать, это забыть ее.
   ‘ этими словами Ѓенедикт повернулсЯ и пошел прочь, властно раздвигаЯ по
пути ошеломленных этой сценой зевак.



22

   Ѓенедикт углубилсЯ в парк ђембо и, бросившись в темном уголку  на  мох,
предалсЯ самым грустным размышлениЯм. ’олько что он порвал последнюю нить,
еще свЯзывавшую его с жизнью, ибо он понимал, что  после  ссоры  с  Џьером
Ѓлютти, уже невозможно поддерживать добрые  отношениЯ  и  с  семьей  дЯди.
Ќикогда больше он не увидит этих мест, где провел столько счастливых минут
и где все еще полно ‚алентиной, а если случайно он  и  заглЯнет  туда,  то
лишь как чужой человек, которому уже не пристало искать там  воспоминаниЯ,
столь сладостные некогда и  столь  горькие  сейчас.  …му  чудилось,  будто
долгие годы несчастьЯ уже отделЯют его от этих совсем еще близких дней,  и
он упрекал  себЯ  за  то,  что  не  сумел  полностью  ими  насладитьсЯ;  с
раскаЯнием вспоминал он свои гневные вспышки, которые  не  умел  подавить,
оплакивал злосчастную природу человека,  умеющего  оценить  свое  счастье,
лишь потерЯв его.
   Ћтныне Ѓенедикта ждало ужасное существование:  окруженный  врагами,  он
будет  посмешищем  длЯ  всей  округи,  каждый  день  до  его  слуха  будут
доноситьсЯ дерзкие и жестокие насмешки, и он не сможет  ответить  на  них,
так  как  оскорбитель  слишком  низок  длЯ  этого;  каждый   день   станет
воспоминанием о печальной развЯзке его любви, и надо  будет  свыкнутьсЯ  с
мыслью, что нет больше никакой надежды.
   Ћднако любовь к самому себе, дающаЯ тому, кто тонет в  морской  пучине,
сверхъестественную силу, на миг внушила Ѓенедикту страстную волю  к  жизни
вопреки всем и всему. Ћн делал невероЯтные усилиЯ, чтобы найти цель жизни,
хоть какое-нибудь тщеславное стремление, хоть какое-нибудь очарование,  но
напрасно: душа его отказывалась признавать иную страсть,  кроме  любви.  €
впрЯмь,  в  двадцать  лет  какаЯ  страсть  представлЯетсЯ  человеку  более
достойной, чем любовь! ‚се  было  тускло  и  бесцветно  в  его  глазах  по
сравнению с этим безумным и скоротечным мигом, вознесшим его  над  землей;
то, что еще месЯц назад казалось недосЯгаемо  высоким  длЯ  его  чаЯний  и
надежд, стало ныне недостойным его желаний, на свете не было ничего, кроме
этой любви, кроме этого счастьЯ, кроме этой женщины.
   Љогда  Ѓенедикт  израсходовал  остаток  сил,  его   охватило   страшное
отвращение к жизни и он решил покончить  с  ней.  Ћсмотрев  пистолеты,  он
направилсЯ к воротам парка, намереваЯсь  исполнить  свой  замысел,  но  не
пожелал омрачать празднество, отблески  которого  еще  пробивались  сквозь
листву.
   Џрежде чем расстатьсЯ с жизнью, он захотел испить до дна  чашу  горечи,
вернулсЯ обратно и, пробравшись среди деревьев, очутилсЯ у  высоких  стен,
скрывавших от него ‚алентину. Ќекоторое времЯ он наудачу брел вдоль стены.
‚се было безмолвно и печально в этом огромном замке,  все  слуги  ушли  на
праздник. ѓости уже давно разъехались. „о  слуха  Ѓенедикта  донессЯ  лишь
взволнованный голос старухи маркизы. Њаркиза занимала нижние  покои,  окно
ее  спальни  было  приоткрыто.  Ѓенедикт  приблизилсЯ  и,  уловив  отрывок
разговора, тут же изменил свое намерение.
   - Џоверьте мне, мадам, - говорила маркиза, - ‚алентина серьезно больна,
и нам следовало бы разъЯснить это господину де ‹ансаку.
   - Ћ боже мой, мадам, - ответил голос, и  Ѓенедикт  догадалсЯ,  что  это
говорит графинЯ, - у вас прЯмо страсть вмешиватьсЯ не в  свои  дела!  Ђ  Я
считаю,  что  любое  вмешательство,  мое   ли,   ваше   ли,   в   подобных
обстоЯтельствах более чем неуместно.
   - Њадам Я не понимаю слова "неуместно", -  отозвалсЯ  первый  голос,  -
когда речь идет о здоровье моей внучки.
   - Ќе знай  Я,  что  вам  доставлЯет  удовольствие  высказывать  мнениЯ,
противные   моим,   Я   затруднилась   бы   объЯснить   вашу    чрезмерную
чувствительность.
   - Њожете смеЯтьсЯ сколько угодно, мадам, но Я, не знаЯ, что  происходит
в спальне ‚алентины и не подозреваЯ  истины,  проходила  мимо  и  случайно
услышала голос кормилицы, хотЯ ждала услышать голос графа. ’огда Я вошла и
увидела, что ‚алентине сильно неможетсЯ, что  она  почти  без  чувств,  и,
поверьте мне, в такие минуты...
   - ‚алентина любит мужа, муж ее любит, и Я  уверена,  что  он  будет  ее
щадить, как она того потребует.
   - ђазве новобрачнаЯ знает, что нужно требовать? ђазве у нее есть на это
права? ђазве с ними считаютсЯ?
   ’ут окно захлопнули, и Ѓенедикт не расслышал продолжениЯ. ‚ эту  минуту
он  познал,  что  Ярость  может  подсказать  человеку  самые  безумные   и
кровожадные замыслы.
   - Ћ, гнусное насилие над свЯщеннейшими правами! - воскликнул он,  -  о,
гнуснаЯ  тираниЯ  мужчины  над  женщиной!  Ѓрак,  общество,   общественные
институты, Я ненавижу вас, ненавижу смертельно, а тебЯ, господь бог, тебЯ,
творЯщаЯ сила, бросающаЯ нас на землю и тут же отступающаЯсЯ от нас, тебЯ,
что отдает слабого в руки  деспотизма,  гнусности,  -  Я  проклинаю  тебЯ!
„овольный созданным,  ты  почиешь  от  трудов  своих,  равнодушный  к  его
судьбам. ’ы вкладываешь в нас разумную душу, и  с  твоего  же  соизволениЯ
несчастье губит ее!  Ѓудь  же  ты  проклЯт,  будь  также  проклЯто  чрево,
носившее менЯ!
   ‘ этими мыслЯми злосчастный  юноша  зарЯдил  пистолеты,  разодрал  себе
грудь ногтЯми и, уже не думаЯ о том, что ему следует таитьсЯ, взволнованно
зашагал вперед. ‚незапно разум,  или,  вернее,  некое  просветление  среди
бреда озарило  его.  …сть  средство  спасти  ‚алентину  от  этой  гнусной,
оскорбительной тирании, есть  средство  покарать  эту  бессердечную  мать,
котораЯ холодно обрекает дочь на узаконенное  посрамление,  на  худшее  из
посрамлений, какому можно подвергнуть женщину, - на насилие.
   "„а, насилие!  -  Яростно  твердил  Ѓенедикт  (не  надо  забывать,  что
Ѓенедикт был натурой крайностей, натурой исключительной).  -  Љаждый  день
именем бога и общества какой-нибудь  мужлан  или  подлец  добиваетсЯ  руки
несчастной девушки, которую родители, честь или нищета вынуждают  задушить
в груди чистую и свЯщенную любовь. € на глазах общества, которое одобрЯет,
благословлЯет, целомудреннаЯ и трепещущаЯ  дева,  сумевшаЯ  устоЯть  перед
порывами своего возлюбленного, сдаетсЯ, униженнаЯ  объЯтиЯми  ненавистного
ей властелина! € это неизбежно свершитсЯ!"
   €    ‚алентине,    прекраснейшему    творению    создателЯ,     нежной,
простодушно-чистой ‚алентине, предназначено познать, как  и  всем  прочим,
подобное оскорбление! …е  слезы,  бледность,  оцепенение  должны  были  бы
открыть глаза матери и насторожить деликатность супруга. Ќо тщетно!  Ќичто
не защитит эту страдалицу от позора, даже  слабость,  даже  болезнь,  даже
изнурительнаЯ лихорадка.  ЌайдетсЯ  же  на  земле  столь  подлый  человек,
который скажет: "Љакое мне дело!", найдетсЯ столь же жестокосерднаЯ  мать,
котораЯ закроет глаза на это преступление!
   - Ќет, - воскликнул он, - этому не бывать! ЉлЯнусь в том  честью  своей
матери!
   Ћн снова зарЯдил пистолеты и бросилсЯ вперед, не разбираЯ дороги. ‚друг
негромкое сухое покашливание донеслось до его слуха, и он остановилсЯ  как
вкопанный. ‚ состоЯнии нервного раздражениЯ, в котором находилсЯ Ѓенедикт,
он по безотчетной  вспышке  ненависти  понЯл,  что  невинное  покашливание
говорит о близком присутствии господина де ‹ансака.
   Ћба они шли теперь по аллее садика, разбитого на английский  манер,  по
узкой, тенистой и извилистой аллее. ЏлотнаЯ стена елей  скрыла  Ѓенедикта.
Ћн углубилсЯ в их темную чащу и готовилсЯ каждую минуту  размозжить  череп
своего врага.
   ѓосподин де ‹ансак только что покинул павильон, расположенный в глубине
парка, где из соображений благоприличиЯ помещалсЯ во времЯ своих визитов в
ђембо; он направлЯлсЯ в замок. Ћт его фрака исходил запах  амбры,  ставший
Ѓенедикту столь же ненавистным, как сам господин де ‹ансак; под его шагами
поскрипывал гравий. ‘ердце Ѓенедикта  учащенно  билось,  кровь  застыла  в
жилах, однако рука не дрожала, а взглЯд был зорок.
   Ќо в ту самую минуту, когда, держа палец на курке, он уже прицелилсЯ  в
ненавистный лоб, раздались  шаги:  кто-то  шел  по  следам  Ѓенедикта.  Ћн
задрожал при мысли  об  этой  досадной  помехе;  поЯвление  нежелательного
свидетелЯ грозило сорвать его замысел и помешать - нет, не убить  ‹ансака,
ибо Ѓенедикт чувствовал, что не существует такой силы,  котораЯ  могла  бы
спасти графа от его ненависти, но убить себЯ самого сразу же  после  того,
как враг падет от пули. Њысль об эшафоте бросала  Ѓенедикта  в  дрожь,  он
понимал, что в своем распорЯжении общество имеет самые  позорные  кары  за
самое героическое преступление, на которое толкала его любовь.
   Ћн остановилсЯ в нерешительности и услышал следующий диалог:
   - Ќу, ”ранк, что ответила вам графинЯ де ђембо?
   - —то граф может к ней поднЯтьсЯ, - ответил лакей.
   - —удесно, можете ложитьсЯ спать, ”ранк. ‚от,  возьмите  ключ  от  моей
спальни.
   - ‚ы не вернетесь?
   - € он еще сомневаетсЯ! - сквозь зубы процедил господин де ‹ансак,  как
бы говорЯ с самим собой.
   - „ело в том, граф, что... маркиза... и Љатрин...
   - ‚се Ясно, идите спать...
   „ве тени разошлись в разных направлениЯх, и Ѓенедикт увидел,  что  враг
его приближаетсЯ к замку. Љак только он потерЯл графа из  виду,  решимость
вновь вернулась к нему.
   - Ќеужели упущу Я последнюю  возможность,  -  вскричал  он,  -  неужели
позволю ему переступить порог замка и осквернить  спальню,  где  находитсЯ
‚алентина!
   Ѓенедикт бросилсЯ бежать, но граф был уже далеко, и  юноша  понЯл,  что
его можно настичь только в самом замке.
   ѓраф шел совсем один, в окружении тайны, без факелоносцев, будто принц,
идущий на завоевание вражеской страны. Ћн легко взбежал на крыльцо, прошел
через прихожую и поднЯлсЯ на второй этаж, так как предполагаемаЯ беседа  с
тещей была лишь предлогом, - того требовали соблюдениЯ приличий,  -  чтобы
граф не выдал перед лакеем истинной причины  спешки.  ‹ансак  условилсЯ  с
графиней, что она даст ему знать, как только ‚алентина согласитсЯ  принЯть
своего  супруга.  Љак  мы  видели,  мадам  де  ђембо   не   сочла   нужным
посоветоватьсЯ на сей счет с  дочерью,  она  даже  не  подумала,  что  это
необходимо!
   Ќо в ту самую минуту, когда Ѓенедикт с  зарЯженным  пистолетом  в  руке
чуть было не настиг  графа,  пробираЯсь  за  ним  в  темноте,  компаньонка
маркизы шмыгнула к правоверному супругу со всей ловкостью, на какую только
была она способна в свои шестьдесЯт  лет  и  в  своем  туго  зашнурованном
корсете.
   - Њаркиза хочет поговорить с вами, - шепнула она, догнав графа.
   ѓосподину де ‹ансаку пришлось переменить направление и  последовать  за
компаньонкой. ‚се это произошло мгновенно, и оставшийсЯ во мраке  Ѓенедикт
ломал себе голову над тем, из-за каких адских махинаций его  жертва  вновь
ускользнула от расправы.
   Џо огромному дому, где умышленно погасили все  огни  и  под  различными
предлогами удалили немногочисленных слуг,  что  не  пошли  на  свадьбу,  в
одиночестве бродил Ѓенедикт,  бродил  наудачу,  стараЯсь  припомнить,  где
находитсЯ комната  ‚алентины.  …го  решение  было  неизменно:  он  избавит
‚алентину от ожидающей ее участи, либо убив ее супруга, либо ее самое.  Ќе
раз он смотрел из парка на окно ‚алентины  и  сразу  узнавал  его  долгими
бессонными ночами по свету лампы, свидетельствовавшему, что его  владычица
бодрствует, но как найти ее спальню, как не сбитьсЯ с пути в потемках и  в
состоЯнии ужасного волнениЯ!
   Ћн решил отдатьсЯ на волю случаЯ. ‡наЯ лишь то, что  комната  ‚алентины
на втором этаже, он прошел по галерее и остановилсЯ, чтобы прислушатьсЯ. ‚
дальнем  конце  галереи  он  заметил  луч  света,   пробивавшийсЯ   из-под
полуоткрытых дверей, и ему почудилось даже, будто он  слышит  приглушенные
женские голоса. ќто оказалась спальнЯ маркизы, она позвала к  себе  своего
новоЯвленного внука, чтобы попытатьсЯ отговорить его от  восторгов  первой
брачной  ночи,  и  Љатрин,  которую  кликнули   к   маркизе,   чтобы   она
засвидетельствовала болезненное состоЯние своей хозЯйки, расписывала,  как
могла, недуги ‚алентины. Ќо господина де ‹ансака не  слишком  убедили  все
эти доводы, к тому же он считал смехотворным, что женщины уже суют  нос  в
его семейную жизнь, любопытствуют и стараютсЯ на него повлиЯть; поэтому он
оказал им вежливое сопротивление и  поклЯлсЯ  честью,  что  беспрекословно
удалитсЯ, если это прикажет ему сама ‚алентина.
   Ѓесшумно следуЯ за графом, Ѓенедикт притаилсЯ у дверей и слышал все эти
препирательства, хотЯ они велись вполголоса из  боЯзни  привлечь  внимание
графини, так как она одним-единственным словом свела бы  на  нет  все  эти
переговоры.
   "•ватит ли у ‚алентины мужества  приказать  графу  удалитьсЯ?  -  думал
Ѓенедикт. - Ћ, с какой охотой Я отдал бы ей всю свою силу!"
   € он снова стал ощупью пробиратьсЯ к другому, более слабому лучу света,
просачивавшемусЯ в щель под закрытой дверью,  и  приник  к  створке  ухом;
наконец-то он у цели! ‚  этом  убедило  его  бешеное  биение  собственного
сердца и слабое дыхание ‚алентины, уловить и узнать которое было дано лишь
человеку, обуреваемому страстью.
   ‡адыхаЯсь, чувствуЯ стеснение в груди, он  оперсЯ  о  створку  двери  и
вдруг убедилсЯ, что она подаетсЯ; тогда он толкнул дверь, и  она  бесшумно
открылась.
   "‚еликий боже, - подумал Ѓенедикт, готовый превратить  любой  пустЯк  в
новую длЯ себЯ пытку, - значит, она ждала его?"
   Ћн шагнул вперед; кровать была расположена таким образом,  что  лежащий
не мог видеть двери. Џод матовым стеклЯнным колпаком горел ночник. ‡начит,
это здесь? Ћн сделал  еще  один  шаг.  Џолог  был  наполовину  поднЯт,  на
постели,  совсем  одетаЯ,  дремала  ‚алентина.  Џоза  ее  достаточно  Ясно
свидетельствовала о пережитом  страхе  -  она  прикорнула  на  краю  ложа,
опустив ноги на ковер, и дремала, уронив отуманенную усталостью голову  на
подушки; лицо ее было смертельно бледно, и по учащенному биению вздувшихсЯ
на шее и висках артерий можно было воочию видеть, как лихорадочно кипит ее
кровь.
   …два Ѓенедикт успел проскользнуть за изголовье кровати и протиснутьсЯ в
узкий промежуток между стеной и пологом, как в коридоре  послышались  шаги
господина де ‹ансака.
   Ћн направлЯлсЯ сюда, сейчас он войдет в спальню.  Ѓенедикт  по-прежнему
сжимал в руке пистолет; здесь  враг  не  уйдет  от  него,  достаточно  ему
ступить вперед, чтобы пасть мертвым, не коснувшись  белоснежных  простыней
брачного ложа.
   орох,  который  произвел  Ѓенедикт,  прЯчась  за   пологом,   разбудил
‚алентину, она слабо вскрикнула и резко выпрЯмилась, но, не увидев  ничего
подозрительного, прислушалась и различила в тишине шаги  мужа.  ’огда  она
поднЯлась и бросилась к двери.
   ’ут Ѓенедикт вдруг понЯл все. Ћн выступил из своего  убежища,  готовЯсь
всадить пулю  в  лоб  этой  бесстыдной  и  лживой  женщины,  но  ‚алентина
бросилась к двери с единственным намерением запереть ее.
   ЏЯть  долгих  минут  прошло  в  полной  тишине,  к  великому  удивлению
‚алентины и Ѓенедикта, который снова спрЯталсЯ за  полог;  потом  в  дверь
тихонько постучали. ‚алентина не отозвалась, а Ѓенедикт, высунувшись из-за
занавесок, услышал только ее  неровное,  прерывистое  дыхание,  увидел  ее
лицо,  искаженное  ужасом,  побелевшие  губы,  пальцы,  которые  судорожно
сжимали защищавшую ее дверную задвижку. "ЊужайсЯ, ‚алентина, -  чуть  было
не крикнул он, - нас двое, и мы выдержим  любой  натиск".  ’ут  послышалсЯ
голос Љатрин.
   - Ћткройте, барышнЯ, - проговорила она, - не бойтесь, это  Я,  Я  одна.
ѓраф ушел, он внЯл нашим с маркизой доводам, Я умолЯла его от вашего имени
не приходить сюда.  Њы  ему  такого  наговорили  о  вашей  болезни,  чего,
надеюсь, у вас и в помине нет, - добавила добраЯ женщина, входЯ в  спальню
и заключаЯ ‚алентину  в  объЯтиЯ.  -  ’олько  не  вздумайте  действительно
расхворатьсЯ так серьезно, как мы расписали.
   - Ћ, Я думала, что умру, - ответила ‚алентина, целуЯ свою кормилицу,  -
но теперь мне легче, ты спасла менЯ хоть на  несколько  часов!  Ђ  там  да
защитит менЯ господь!
   - Ћх, дитЯ мое, что это вы такое  вздумали!  -  воскликнула  Љатрин.  -
‹ожитесь-ка в постель. Ђ Я посижу у вас до утра.
   - Ќет, Љатрин, не надо, иди спать. ’ы и без того провела при мне  много
бессонных ночей. €ди, Я требую, слышишь!  Њне  сейчас  лучше,  Я  спокойно
засну. ’олько закрой спальню, возьми ключ с собой и не  ложись  в  постель
раньше, чем не закроют все двери.
   - Ќе беспокойтесь. “же запирают; слышите, как стукнула входнаЯ дверь?
   - „а, слышу, покойной ночи, нЯнЯ, милаЯ моЯ нЯнюшка.
   Ќо Љатрин не сразу решилась уйти и выдумывала все новые предлоги,  лишь
бы побыть с ‚алентиной: она боЯлась, как бы ее питомице не сделалось ночью
худо. Ќаконец она уступила и, закрыв дверь, унесла с собой ключ.
   - …сли вам что потребуетсЯ, позвоните мне! - крикнула она через дверь.
   - •орошо, не волнуйсЯ, спи спокойно, - ответила ‚алентина.
   Ћна  опустила  щеколду  и  встрЯхнула  головой  -  длинные  ее   волосы
рассыпались по плечам, - и охватила лоб руками;  дышала  она  тЯжело,  как
человек, только что избегший опасности, потом  села,  вернее  -  бессильно
опустилась на постель  скованным,  неловким  движением,  словно  сраженнаЯ
отчаЯнием или недугом. ‘легка пригнувшись, Ѓенедикт мог ее видеть. …сли бы
он даже вышел из своего убежища, ‚алентина ничего не заметила  бы.  “ронив
руки,  вперив  взоры  в  пол,  она  сидела   неподвижно,   как   застывшаЯ
безжизненнаЯ статуЯ; казалось, все силы ее истощены, а сердце угасло.



23

   Ѓенедикт  слышал,  как  в  доме  одну  за  другой  заперли  все  двери.
Њало-помалу шаги слуг затихли где-то в нижнем  этаже,  последние  отблески
света, еще пробегавшие по листве, погасли,  глухую  тишину  нарушали  лишь
отдаленные звуки музыки да пистолетные выстрелы, которыми в Ѓерри  в  знак
общего весельЯ и по установившемусЯ обычаю сопровождаютсЯ церемонии свадеб
и крестин. Ѓенедикт очутилсЯ в удивительном положении, о котором не посмел
бы даже грезить. ќта ночь, эта страшнаЯ ночь, которую  он  по  воле  судеб
должен был провести, терзаемый Яростью и страхом, эта ночь соединЯла его с
‚алентиной! ѓосподин де ‹ансак вернулсЯ в павильон, а Ѓенедикт, безнадежно
отчаЯвшийсЯ Ѓенедикт, который собиралсЯ пустить себе пулю в лоб где-нибудь
в овраге, очутилсЯ в спальне ‚алентины, в ее запертой на ключ спальне! …го
мучила совесть за то, что он отринул бога, проклЯл день  своего  рождениЯ.
ќта  нежданнаЯ  радость,  пришедшаЯ  на  смену   мысли   об   убийстве   и
самоубийстве, овладела им столь властно, что он  не  подумал  даже  о  тех
ужасных последствиЯх, которые повлечет его пребывание здесь. Ћн  не  желал
признатьсЯ себе в том, что, узнай родные о его присутствии в этой спальне,
‚алентина погибла бы, он не  задумывалсЯ  над  тем,  не  сделает  ли  этот
неожиданный и мимолетный триумф еще более  горькой  мысль  о  неизбежности
смерти. Ћн всецело был во власти лихорадочного упоениЯ, которое охватывало
его при мысли, что он оказалсЯ сильнее судьбы. Џрижав обе руки к груди, он
пыталсЯ утишить жгущий его пламень. Ќо в ту самую  минуту,  когда  страсть
возобладала и Ѓенедикт уже готов был выдать свое  присутствие,  он  замер,
укрощенный  страхом  оскорбить  ‚алентину,   укрощенный   почтительной   и
стыдливой робостью, котораЯ и есть отличительное свойство всЯкой  истинной
любви.
   Ќе знаЯ, на что решитьсЯ, объЯтый тоской и нетерпением,  он  уже  готов
был выйти из своего укрытиЯ, как вдруг ‚алентина  дернула  за  сонетку,  и
через минуту поЯвилась Љатрин.
   - „орогаЯ нЯнечка, -  проговорила  ‚алентина,  -  ты  забыла  дать  мне
настойку.
   - Ђх, да, настойку! - отозвалась добраЯ женщина. - Ђ Я-то  думала,  что
сегоднЯ вы ее принимать не будете. Џойду приготовлю.
   - Ќет, это слишком долго.  Ќакапай  немножко  опиума  в  флердоранжевую
воду.
   - Ђ вдруг вам это повредит?
   - Ќет, теперь опиум не может мне причинить вреда.
   - Ќе знаю, как и быть, вы ведь не врач. •отите, Я попрошу маркизу зайти
к вам?
   - Ћ, ради бога, не делай этого. Ќичего не бойсЯ, дай-ка мне  коробочку,
Я сама знаю дозу.
   - Ћх, вы же вдвое больше капаете...
   - „а нет, раз Я сегоднЯ смогу спокойно спать,  Я  хочу  воспользоватьсЯ
случаем. •оть во времЯ сна Я ни о чем не буду думать.
   Љатрин печально покачала головой и  разбавила  водой  довольно  сильную
дозу опиума, которую ‚алентина, продолжаЯ раздеватьсЯ, выпила в  несколько
глотков; наконец, надев пеньюар, она отослала свою  кормилицу  и  легла  в
постель.
   Ѓенедикт, забившись в угол своего убежища, не смел шелохнутьсЯ.  Ћднако
страх, что его заметит кормилица, был менее силен,  чем  страх,  какой  он
испытал, оставшись вновь наедине с ‚алентиной. Џосле мучительной борьбы  с
самим собой он отважилсЯ отогнуть край полога. уршание шелка не разбудило
‚алентину, опиум, уже оказывал свое действие. Ћднако Ѓенедикту показалось,
будто она приоткрыла глаза. Ћн испугалсЯ и снова  опустил  полог,  бахрома
задела бронзовый светильник, стоЯвший на столике, и он с грохотом свалилсЯ
на пол. ‚алентина вздрогнула, но не  вышла  из  летаргии.  ’огда  Ѓенедикт
приблизилсЯ к постели и стал любоватьсЯ ею еще смелее,  чем  в  тот  день,
когда он с таким обожанием созерцал ее личико,  отраженное  водами  ќндра.
Ћдин у ее ног, в торжественном молчании ночи, под  защитой  искусственного
сна, который он не властен был нарушить, Ѓенедикт  действовал  как  бы  по
магическому  велению  судьбы.  ’еперь  ему  нечего  было  опасатьсЯ  гнева
‚алентины, он мог упиватьсЯ своим счастьем, смотреть на нее, не боЯсь, что
радость его будет омрачена, мог говорить с  ней,  знаЯ,  что  она  его  не
услышит, мог выразить ей всю любовь, все муки,  не  прогнав  загадочной  и
слабой улыбки, игравшей на ее полуоткрытых губах. Ћн мог прижать свои уста
к этим устам, знаЯ, что ‚алентина не оттолкнет  его.  Ќо  сознание  полной
безопасности не прибавило ему отваги. ‚едь в сердце своем он  создал  чуть
ли не религиозный культ ‚алентины, и она не нуждалась в посторонней защите
от него самого. Ћн был ее  защитником,  ее  стражем  против  себЯ  самого.
Ћпустившись на  колени,  он  ограничилсЯ  лишь  тем,  что  взЯл  ее  руку,
свисавшую с постели, и держал ее, любуЯсь тонкими белоснежными пальцами, и
наконец  прижалсЯ  к  ним  дрожащими  губами.  Ќа  этой  руке  красовалось
обручальное кольцо - первое звено тЯжелой и нерасторжимой  цепи.  Ѓенедикт
мог снЯть это кольцо и уничтожить  его,  но  он  не  хотел.  Ѓолее  нежные
чувства овладели им, он поклЯлсЯ чтить в ‚алентине все - даже этот символ,
воплощение ее долга.
   ‚ состоЯнии пьЯнЯщего экстаза он вскоре забыл обо всем. Ћн  видел  себЯ
счастливым, полным веры  в  будущее;  как  в  лучшие  дни  на  ферме,  ему
казалось, будто ночь эта никогда не кончитсЯ, будто ‚алентина  никогда  не
проснетсЯ, и он познает здесь вечное блаженство.
   ‘начала это созерцание не представлЯло  никакой  опасности:  ангелы  не
столь чисты, как сердце двадцатилетнего юноши, особенно  полное  страстной
любви;  Ѓенедикт  затрепетал,  когда  ‚алентина,  взволнованнаЯ  блаженным
сновидением, какие вызывает опиум, нежно склонилась к нему  и  пожала  его
руку, невнЯтно что-то пролепетав. Ѓенедикт вздрогнул и, испугавшись самого
себЯ, отпрЯнул от постели.
   - Ћ Ѓенедикт!  -  медленно  проговорила  ‚алентина  слабым  голосом.  -
Ѓенедикт, ведь это вы обвенчались со мной сегоднЯ? Ђ мне почудилось, будто
это кто-то другой; скажите скорее, что это были вы!
   - „а, Я, Я! - страстно шептал Ѓенедикт,  прижимаЯ  к  бешено  бьющемусЯ
сердцу руку ‚алентины, искавшую его руки.
   …ще не проснувшись окончательно, ‚алентина чуть  приподнЯлась,  открыла
глаза и устремила на Ѓенедикта мутный  от  опиума  взор,  еще  витавший  в
царстве сна, и по лицу ее пробежал  испуг;  потом,  закрыв  глаза,  она  с
улыбкой откинулась на подушку.
   - џ любила только вас, - сказала она, - но как же они это допустили.
   ѓоворила она тихо, еле произносЯ слова, и Ѓенедикт внимал им, как пению
ангелов, которое слышишь в сновидениЯх.
   - Ћ моЯ  любимаЯ!  -  воскликнул  он,  склонившись  над  ‚алентиной.  -
Џовторите эти слова еще раз, повторите их, чтобы Я мог умереть от  счастьЯ
у ваших ног!
   Ќо ‚алентина оттолкнула его.
   - Ћставьте менЯ, - прошептала она.
   € снова пролепетала что-то невнЯтное.
   Ѓенедикт догадалсЯ, что  теперь  она  принимает  его  за  господина  де
‹ансака. Ќесколько раз он повторил свое имЯ,  и  ‚алентина,  витаЯ  где-то
между  сном  и  действительностью,  то  просыпаЯсь,  то   вновь   засыпаЯ,
простодушно выдала ему все свои  тайны.  Џотом  ей  показалось,  будто  ее
преследует муж со шпагой в руке,  она  бросилась  на  грудь  Ѓенедикту  и,
закинув руки ему на шею, сказала:
   - •очешь, умрем вместе!
   - Ћ, хочу! - воскликнул он. - Ѓудь моей, а потом умрем.
   Џоложив пистолеты  на  столик,  он  заключил  в  свои  объЯтиЯ  гибкое,
податливое тело ‚алентины. Ќо она успела еще сказать:
   - Ћставь менЯ, друг мой, Я умираю от усталости. „ай мне поспать.
   …е головка упала на грудь Ѓенедикта, и он не посмел шевельнутьсЯ, боЯсь
нарушить сон ‚алентины. Љаким невероЯтным счастьем было  видеть,  как  она
покоитсЯ в его объЯтиЯх! Ћн не мог поверить, что существует  иное  счастье
на земле, кроме этого.
   - ‘пи, спи, моЯ жизнь! - твердил он, нежно касаЯсь  губами  ее  лба.  -
‘пи, мой ангел! ’ы, без сомнениЯ, видишь в небесах деву Њарию, и она, твоЯ
защитница, улыбаетсЯ тебе. € мы с тобой соединимсЯ там, в небесах!
   Ћн не мог устоЯть  перед  желанием  снЯть  с  нее  кружевной  чепчик  и
коснутьсЯ ее рассыпавшихсЯ роскошных пепельных волос, которыми он  столько
раз любовалсЯ с обожанием, такие они были шелковистые, так благоухали, что
свежее их прикосновение зажгло в  нем  безумную  и  лихорадочную  страсть!
„есЯтки раз он вцеплЯлсЯ зубами в край простыни, кусал  собственные  руки,
чтобы остраЯ боль заглушила в нем ликующий порыв страсти. Џрисев  на  край
ложа и  ощутив  прикосновение  тонкого  душистого  бельЯ,  он  задрожал  и
бросилсЯ   на   колени   возле   постели,   надеЯсь   овладеть   собой   и
удовольствоватьсЯ  лицезрением  ‚алентины.  –еломудренно  прикрыв  волнами
вышитого муслина ее юную, мирно дышавшую девственную грудь, Ѓенедикт  даже
чуть задернул занавески полога, лишь бы не видеть ее лица и найти  в  себе
силы уйти  прочь.  Ќо  ‚алентина,  повинуЯсь  бессознательной  потребности
глотнуть свежего воздуха, отодвинула мешавший  ей  полог  и  склонилась  к
Ѓенедикту, как бы ожидаЯ его ласк с наивно-доверчивым видом. Ћн  приподнЯл
с подушки прЯдь ее волос, взЯл ее в рот, чтобы заглушить  рвущиесЯ  крики,
он рыдал от Ярости и любви. Ќаконец в приступе неслыханной муки он  впилсЯ
зубами в белое круглое плечо ‚алентины, выглЯдывавшее из-под  муслина.  Ћн
больно укусил ее, и ‚алентина проснулась,  но,  видимо,  не  почувствовала
боли.  “видев,  что  ‚алентина  снова  приподнЯлась  в  постели,  что  она
внимательно всматриваетсЯ в него и даже касаетсЯ его рукой, как  бы  желаЯ
убедитьсЯ, что перед нею не призрак, Ѓенедикт, который сидел рЯдом с  ней,
решил, что он погиб; всЯ кровь его вскипела, потом  застыла  в  жилах,  он
побледнел и сказал, сам не знаЯ, что говорит:
   - ‚алентина, простите, Я умираю, сжальтесь надо мной.
   - ‘жалитьсЯ  над  тобой!  -  повторила  она  сильным  и  Ясным  голосом
сомнамбулы. - —то с тобой? ’ы страдаешь? Џриди опЯть в мои объЯтиЯ, приди!
ђазве ты не счастлив?
   - Ћ ‚алентина! - воскликнул Ѓенедикт, терЯЯ разум. -  ’ы  действительно
хочешь этого? ’ы узнаешь менЯ? ‡наешь ли ты, кто Я?
   - „а, - ответила она, снова опустив головку на  его  плечо,  -  ты  моЯ
добраЯ нЯнюшка!
   - Ќет, нет, Я Ѓенедикт, слышишь, Ѓенедикт, человек, который любит  тебЯ
превыше жизни. џ Ѓенедикт!
   € он стал трЯсти ее за  плечи,  надеЯсь  разбудить,  но  это  оказалось
невозможным. Ќапротив, он лишь разжег пламень ее  снов.  Ќа  сей  раз  она
заговорила так разумно, что ввела Ѓенедикта в заблуждение:
   - „а, это ты! - сказала она, садЯсь в постели. - ’ы мой супруг, Я  знаю
это, Ѓенедикт, Я тоже люблю тебЯ. Ћбними менЯ,  но  только  не  смотри  на
менЯ. Џотуши свет, дай Я спрЯчу лицо на твоей груди.
   ‘ этими словами она обвила его шею и привлекла к себе  с  неестественно
лихорадочной силой. Ќа щеках  ее  играл  живой  румЯнец,  губы  пылали.  ‚
потухших глазах вспыхнул огонь - она, очевидно, была в бреду. Ќо разве мог
Ѓенедикт отличить эту болезненную взволнованность от страстного опьЯнениЯ,
пожиравшего его самого? Ћн с отчаЯнием набросилсЯ на нее и,  уже  готовЯсь
уступить своим бурным мукам, испустил нервный пронзительный крик. ‘разу же
за дверью послышались шаги, в замочной скважине скрипнул ключ, и  Ѓенедикт
едва успел спрЯтатьсЯ за постель, как вошла Љатрин.
   ЌЯнька оглЯдела ‚алентину, удивилась, увидев, что простыни сбиты и  что
сон ее так лихорадочен, затем пододвинула стул и с четверть часа просидела
у кровати. Ѓенедикт вообразил, что она проведет здесь всю ночь  и  в  душе
проклинал ее. ’ем временем ‚алентина, не смущаемаЯ более огненным дыханием
влюбленного, впала в мирный сон, оцепенела  в  неподвижности.  “спокоеннаЯ
Љатрин решила, что ей во сне почудилсЯ крик, оправила постель,  разгладила
простыни, убрала косы ‚алентины под чепчик и запахнула на ее груди складки
ночной кофты, желаЯ уберечь девушку  от  свежего  ночного  ветерка,  потом
бесшумно вышла из спальни и дважды повернула  ключ  в  замочной  скважине.
’аким образом, Ѓенедикту был отрезан путь к отступлению.
   Љогда он вновь оказалсЯ  полным  властелином  своей  любимой,  сознаваЯ
опасность своего положениЯ, он с ужасом отошел от постели и рухнул на стул
в дальнем углу спальни. Ћбхватив голову руками, он пыталсЯ  разобратьсЯ  в
случившемсЯ, взвесить последствиЯ ночного приключениЯ.
   …го  покинула  та  жестокаЯ  отвага,  котораЯ  несколько  часов   назад
позволила  бы  ему  хладнокровно  убить  ‚алентину.  Џосле  того,  как  он
любовалсЯ ее скромной и трогательной прелестью, он уже не  найдет  в  себе
силы уничтожить это прекрасное творение господне: убить надо господина  де
‹ансака. Ќо ‹ансак не может умереть один, за  ним  должен  последовать  он
сам; а что  станетсЯ  с  ‚алентиной,  лишившейсЯ  одновременно  и  мужа  и
возлюбленного? Ќа что ей смерть одного,  если  не  остаетсЯ  у  нее  того,
другого? € потом, как знать, не проклЯнет ли она убийцу своего  нелюбимого
мужа? Ћна, такаЯ чистаЯ, набожнаЯ, с такой прЯмой и честной душой,  поймет
ли она всю возвышенность столь необузданно-жестокого преклонениЯ?  Ђ  что,
если в  сердце  ее  останетсЯ  жить  мрачное  и  страшное  воспоминание  о
Ѓенедикте, запЯтнанном этой кровью и заклейменном ужасным словом "убийца"?
   "Ћ, раз Я никогда не смогу обладать ею, - подумал он, - пусть хоть  она
не возненавидит памЯть обо мне! џ умру один, и, быть может, она  осмелитсЯ
оплакивать менЯ в тайных своих молитвах".
   Ћн подвинул стул к бюро ‚алентины; здесь было все, что требовалось  длЯ
письма. Ћн зажег ночник, задернул полог постели, чтобы  не  видеть  больше
‚алентины и найти в себе силы сказать ей последнее прости. ‡акрыв дверь на
задвижку, чтобы его не застали врасплох, он стал писать письмо:
   "‘ейчас два часа ночи, и Я здесь один с вами, ‚алентина, один  в  вашей
спальне, Я полный ваш властелин, каким никогда не будет ваш  муж;  ибо  вы
сказали мне, что любите менЯ, вы призывали менЯ в тайнах  ваших  снов,  вы
отвечали на мои  ласки,  вы  сделали  менЯ,  сами  того  не  желаЯ,  самым
счастливым и самым  несчастным  из  людей,  и,  однако,  ‚алентина,  Я  не
переставал почитать вас, даже находЯсь в страшном бреду,  заглушавшем  все
человеческие чувства. ‚ы по-прежнему чисты  и  свЯщенны  длЯ  менЯ,  и  вы
можете встать поутру без краски стыда. Ћ ‚алентина, видно, Я действительно
слишком люблю вас!
   Ќо как ни горестно и неполно было мое счастье, Я  обЯзан  заплатить  за
него моею жизнью. Џосле тех часов, что Я, коленопреклоненный, провел возле
вас, прильнув устами к вашей руке, к вашим кудрЯм, к легкой одежде,  почти
не скрывавшей вашей красы, Я не могу прожить более ни  одного  днЯ.  Џосле
неземных восторгов Я не смогу вернутьсЯ к  обычной  жизни,  к  ненавистной
жизни, что Я  вынужден  буду  отселе  влачить  вдали  от  вас.  “спокойсЯ,
‚алентина: человек, который в мечтах обладал тобой нынче ночью, не  увидит
восхода солнца.
   Ќе прими Я заранее это неотвратимое решение, где бы  нашел  Я  мужество
проникнуть сюда и мечтать о счастье? ђазве осмелилсЯ бы Я любоватьсЯ  вами
и с вами говорить, хотЯ бы даже во времЯ вашего сна? ‚сей  крови  моей  не
хватит оплатить милость судьбы, подарившей мне такие мгновениЯ.
   ‚ы должны знать все, ‚алентина. џ пришел  сюда  с  целью  убить  вашего
мужа. Љогда же Я увидел, что он ускользнул от менЯ, Я решил  убить  вас  и
себЯ. Ќе бойтесь, когда вы  будете  читать  эти  строки,  сердце  мое  уже
перестанет битьсЯ, но этой ночью, ‚алентина, в тот  самый  миг,  когда  вы
открыли мне свои объЯтиЯ, зарЯженный пистолет был рЯдом с вашим виском.
   Ќо потом мне не хватило мужества, да никогда и не хватит его. …сли бы Я
мог убить одним выстрелом вас и себЯ, это бы уже свершилось, но  ведь  мне
пришлось бы видеть ваши муки, видеть, как хлещет  у  вас  из  раны  кровь,
видеть, как ваша душа боретсЯ со смертью, и пусть бы зрелище  это  длилось
всего секунду, секунда эта вместила бы в себЯ больше страданий, нежели всЯ
моЯ жизнь.
   †ивите, и пусть также живет ваш муж! †изнь, которую Я ему дарю, дар еще
больший, нежели преклонение, которое сковывало менЯ еще минуту тому назад,
когда Я умирал от желаниЯ  у  вашей  постели.  Њне  гораздо  труднее  было
победить  свою  любовь,  чем  отказатьсЯ  от  мысли   удовлетворить   свою
ненависть, и удерживает менЯ то, что смерть  его  может  обесчестить  вас.
‡асвидетельствовать перед всем светом мою ревность - значит открыть  людЯм
также и вашу любовь, ибо  вы  любите  менЯ,  ‚алентина.  ‚ы  сами  недавно
сказали мне об этом вопреки своей воле. € когда вчера вечером вы рыдали на
лугу в моих объЯтиЯх, разве это тоже не было любовью?
   Ћ, не просыпайтесь, дайте мне унести эту мысль с собой в могилу.
   Њое самоубийство не скомпрометирует вас,  вы  одна  будете  знать,  что
послужило причиной моей смерти.  ‘кальпель  хирурга  не  обнаружит  вашего
имени, запечатленного в тайниках моего сердца, но  знайте,  последние  его
биениЯ посвЯщены вам.
   Џрощайте, ‚алентина, прощайте, перваЯ и единственнаЯ любовь моей жизни!
…ще многие  будут  вас  любить,  да  и  кто  может  вас  не  полюбить?  Ќо
единственный раз вы были любимы так, как должно вас любить.  „уша,  полнаЯ
вами, обЯзана вернутьсЯ к богу, дабы не унизить себЯ земной грЯзью.
   Љак будете вы жить, ‚алентина, когда  менЯ  не  станет?  “вы,  мне  это
неизвестно. Ѓез сомнениЯ, вы  покоритесь  вашей  участи,  памЯть  обо  мне
изгладитсЯ, возможно, вы перенесете  все,  что  еще  сегоднЯ  кажетсЯ  вам
ненавистным, придетсЯ... Ћ ‚алентина! …сли Я пощадил вашего мужа, то  лишь
затем, чтобы вы не проклинали менЯ, затем, чтобы  бог  не  изгнал  менЯ  с
небес, где уготовано вам место. Ѓоже, спаси менЯ! ‚алентина,  молитесь  за
менЯ!
   Џрощайте... џ сейчас подходил к вам - вы спите, вы спокойны. Ћ, если бы
вы только знали, как вы прекрасны! Ћ, никогда, никогда сердце человека  не
сможет вместить, не разорвавшись, всю ту любовь, какую Я питаю к вам!
   …сли душа не просто случайное дуновение, которое уносит ветер, моЯ душа
будет вечно находитьсЯ с вами.
   ‚ечером, когда вы придете на  луг,  вспомните  обо  мне,  если  ветерок
растреплет ваши кудри и в его холодной ласке вы  вдруг  ощутите  пламенное
дыхание; ночью, если вас разбудит ото сна таинственный поцелуй,  вспомните
о Ѓенедикте".
   Ѓенедикт свернул письмо и  положил  его  на  столик,  там,  где  лежали
пистолеты, которых почти коснулась Љатрин,  впрочем,  их  не  заметив.  Ћн
разрЯдил пистолеты, спрЯтал  их  в  карман,  нагнулсЯ  над  ‚алентиной,  с
восторгом поглЯдел на нее, запечатлел на ее губах свой первый и  последний
поцелуй, потом бросилсЯ к окну и, с отвагой человека, которому уже  нечего
терЯть, спустилсЯ вниз с опасностью длЯ жизни.  Ћн  рисковал  свалитьсЯ  с
высоты тридцати футов или получить пулю, так  как  его  могли  принЯть  за
вора; но до того  ли  ему  было!  Ћн  боЯлсЯ  одного  -  скомпрометировать
‚алентину и поэтому старалсЯ действовать бесшумно и никого  не  разбудить.
ЋтчаЯние придало ему сверхъестественную силу, а тот,  кто  при  свете  днЯ
хладнокровно измерил бы расстоЯние между  первым  и  вторым  этажом  замка
ђембо, осмотрел его голые стены, без  единой  точки  опоры,  тот  счел  бы
поступок Ѓенедикта неправдоподобным.
   Ћднако Ѓенедикт спустилсЯ на землю, никого не разбудив,  и,  перескочив
через ограду, скрылсЯ в полЯх.
   Џервые отблески утра забрезжили на горизонте, предвещаЯ скорый рассвет.



24

   ‚алентина, истомленнаЯ этим тревожным сном больше, чем истомила  бы  ее
бессонница,  проснулась  поздно.  ‘олнце,  уже  высоко  стоЯвшее  в  небе,
припекало довольно сильно, мириады насекомых жужжали в его лучах. ‚сЯ  еще
погруженнаЯ в вЯлое оцепенение, сопутствующее пробуждению, ‚алентина  даже
не  пыталась  собратьсЯ  с   мыслЯми;   она   рассеЯнно   вслушивалась   в
многочисленные звуки, идущие  с  полей  и  носЯщиесЯ  в  воздухе.  Ћна  не
страдала больше, так как забыла все и ничего еще не знала.
   ЏриподнЯвшись, чтобы  взЯть  стакан  воды,  стоЯвший  на  столике,  она
обнаружила письмо Ѓенедикта; нерешительно вертела она его  в  пальцах,  не
отдаваЯ себе отчета в своих действиЯх. Ќаконец, бросив взглЯд  на  письмо,
она узнала почерк, вздрогнула и судорожной рукой развернула листок. ‡авеса
разодралась: она увидела свою жизнь во всей ее неприкрытой наготе.
   Ќа душераздирающий крик прибежала Љатрин, лицо ее было искажено ужасом,
и ‚алентина сразу почуЯла правду.
   - ‘кажи, - вскричала она, - где Ѓенедикт? € что с ним сталось?
   €, видЯ смЯтение  и  растерЯнность  кормилицы,  ‚алентина  проговорила,
сложив руки:
   - Ћ боже мой!.. ‡начит, это правда, значит, все кончено!
   - “вы, барышнЯ, но вы-то откуда знаете? - сказала Љатрин,  присаживаЯсь
на край постели. - Љто же мог сюда войти? Љлюч-то ведь у менЯ  в  кармане.
Њожет, вы что услышали? Ќо мадемуазель Ѓожон говорила шепотом, боЯлась вас
разбудить... џ-то знала, что эта весть принесет вам боль.
   - Ђх, разве во мне дело! - нетерпеливо воскликнула ‚алентина, порывисто
поднЯвшись в постели. - ‘кажи, что с Ѓенедиктом?
   €спуганнаЯ горЯчностью ‚алентины, кормилица потупила голову, не решаЯсь
заговорить.
   - Ћн умер, Я знаю, он умер, - твердила ‚алентина, побледнев и  без  сил
падаЯ на подушку, - давно ли?
   - “вы, никто ничего не знает, - ответила кормилица, - несчастного юношу
нашли нынче рано утром на лугу. Ћн лежал  во  рву,  весь  залитый  кровью.
Ѓатраки из Љруа Ѓле пошли на заре на пастбище за быками, нашли его  и  тут
же перенесли к нему домой. Ћн раздробил себе  череп  пулей  и  еще  держал
пистолет в руке. ’ут же понаехало начальство. Ђх,  боже  ты  мой,  горе-то
какое! ЉакаЯ беда довела  его  до  такого  отчаЯниЯ?  Ќепохоже,  чтобы  от
бедности, господин ‹ери любил его как родного сына. Ђ что  скажет  госпожа
‹ери? ‚от будет горевать!
   ‚алентина не слушала Љатрин, она упала на подушки холоднаЯ и застывшаЯ.
Ќапрасно Љатрин пыталась  привести  ее  в  чувство  криками  и  поцелуЯми.
‚алентина была как мертваЯ.  ‘тараЯсь  разжать  ее  руки,  добраЯ  женщина
обнаружила в ее пальцах смЯтое письмо. —итать она не умела, но  она  душой
почуЯла, что любимому ее ребенку грозит опасность, и, прежде  чем  позвать
на помощь, вынула записку из судорожно сжатых  пальцев  и  спрЯтала  ее  в
надежное место.
   ‚скоре спальнЯ ‚алентины наполнилась людьми, но все усилиЯ привести  ее
в  чувство  оказались  напрасными.  ‘рочно  вызванный  врач  нашел  у  нее
воспаление мозга. Ќо ему удалось пустить больной кровь, вызвать нормальное
кровообращение,  однако  это  состоЯние  неестественной  слабости   вскоре
сменилось конвульсиЯми, и в  течение  недели  ‚алентина  находилась  между
жизнью и смертью.
   Љормилица поостереглась выдать истинную причину пагубного смЯтениЯ, она
доверилась только врачу, взЯв с него клЯтву хранить тайну; в конце  концов
она пришла к выводу, что между  всеми  этими  событиЯми  существует  некаЯ
загадочнаЯ свЯзь, котораЯ не должна стать известной посторонним.  Љогда  в
день трагического событиЯ ‚алентина после кровопусканиЯ почувствовала себЯ
немного  лучше,  Љатрин  тут  же  принЯлась  размышлЯть  над  тем,   каким
сверхъестественным путем ее юнаЯ госпожа узнала обо всем. Џисьмо,  которое
она обнаружила в руке ‚алентины, напомнило ей, что накануне,  перед  самой
свадьбой, старуха ключница Ѓенедикта  вручила  ей  записочку  и  попросила
передать барышне. ‘пустившись на минутку в людскую, Љатрин прислушалась  к
разговорам  прислуги,   обсуждавшей   причины   самоубийства   и   шепотом
передававшей  друг  другу,  что  вчера  вечером  между  Џьером  Ѓлютти   и
Ѓенедиктом вспыхнула ссора из-за мадемуазель  де  ђембо.  ‘луги  добавлЯли
также, что Ѓенедикт пока еще жив, и врач, лечивший ‚алентину, нынче  утром
сделал раненому перевЯзку, но воздержалсЯ высказатьсЯ положительно  о  его
состоЯнии. ЏулЯ, раздробив лоб, вышла за ухом. ЏодобнаЯ рана, хоть и очень
тЯжелаЯ,  возможно,  не  смертельна,  но  никто  не  знал,  сколько   пуль
находилось в пистолете. ‚озможно, что втораЯ пулЯ застрЯла в черепе,  и  в
таком случае оттЯжка лишь продлит муки умирающего.
   ’аким образом, Љатрин решила,  что  эта  драма  и  предшествовавшие  ей
неприЯтности  были  непосредственно   свЯзаны   с   ужасающим   состоЯнием
‚алентины. ‘лавнаЯ женщина вбила себе в голову, что даже самый слабый  луч
надежды окажет более целебное действие, чем всЯ медицина с ее лекарствами.
‘бегав в хижину к Ѓенедикту, расположенную не  далее,  чем  в  полулье  от
замка,  она  удостоверилась  собственными  глазами,  что  беднЯгу  еще  не
покинуло дыхание жизни. ‘оседи, привлеченные скорее  любопытством,  нежели
сочувствием, теснились в дверЯх, но врач распорЯдилсЯ, чтобы к  умирающему
никого не пускали, и дЯдюшка ‹ери, сидевший у изголовьЯ Ѓенедикта, не  без
труда разрешил Љатрин войти. „о тетушки ‹ери еще не  дошла  эта  печальнаЯ
весть, она хлопотала на ферме Џьера Ѓлютти, где  полагалось  отпраздновать
переселение дочери к мужу.
   ЏоглЯдев на  больного  и  выслушав  соображениЯ  дЯдюшки  ‹ери,  Љатрин
поплелась  обратно,  по-прежнему  не  знаЯ  толком,  выживет  ли   раненый
Ѓенедикт, но  уже  полностью  разгадавшаЯ  причины  самоубийства.  ЏокидаЯ
хижину  Ѓенедикта,  Љатрин  случайно  взглЯнула  на  стул,  куда   бросили
окровавленную одежду юноши, и задрожала всем телом. Љак то бывает  всегда,
мы, сами того не сознаваЯ, не можем отвести взглЯд от предмета, вызвавшего
в нас страх или отвращение, так и Љатрин не могла отвести взглЯд от  стула
и среди вещей Ѓенедикта разглЯдела косыночку индийского шелка, запЯтнанную
кровью. Ћна тут же признала косынку, которую она сама  накинула  на  плечи
‚алентины,  когда  та  вечером  накануне  свадьбы  вышла  подышать  свежим
воздухом и которую потерЯла, по ее словам, прогуливаЯсь по  лугу.  …е  как
молнией осенило; улучив подходЯщий момент, когда все  отвернулись,  Љатрин
схватила косынку, котораЯ  могла  скомпрометировать  ‚алентину,  и  быстро
сунула ее в карман.
   ‚ернувшись в замок, она поспешила спрЯтать косынку в  своей  комнате  и
перестала о  ней  думать.  ‚  те  редкие  мгновениЯ,  когда  ей  удавалось
оставатьсЯ наедине с ‚алентиной, она пыталась втолковать  своей  питомице,
что Ѓенедикт будет жить, но тщетно.  „уховные  силы  ‚алентины,  казалось,
были полностью истощены, она не подымала даже век, чтобы посмотреть, кто с
нею говорит. …сли ее что-либо поддерживало, то лишь сознание того, что она
умирает.
   ’ак прошла неделЯ. ‚алентине  стало  заметно  лучше,  к  ней  вернулась
памЯть, и благодетельные слезы хлынули  из  глаз,  но  так  как  никто  не
дозналсЯ у нее истинной причины недуга, родные решили, что разум ее еще не
проЯснилсЯ. Ћдна лишь кормилица подстерегала благоприЯтную  минуту,  чтобы
поговорить с ‚алентиной,  но  господин  де  ‹ансак,  собравшийсЯ  назавтра
покинуть замок, счел своим долгом безвыходно сидеть в покоЯх жены.
   Ќедавно господин де ‹ансак получил назначение на пост первого секретарЯ
посольства  (до  последнего  времени  он  был  лишь   вторым   секретарем)
одновременно с приказом срочно прибыть в распорЯжение своего начальника  и
выехать, с супругой или без оной, в ђоссию.
   ‚ истинные намерениЯ господина де ‹ансака отнюдь не входило увезти свою
супругу в чужеземные страны.  …ще  в  те  времена,  когда  ‚алентина  была
околдована им, она спросила как-то жениха, возьмет ли  он  ее  с  собой  в
посольство; и, желаЯ, удержатьсЯ на пьедестале, на  который  вознесла  его
невеста, он ответил, что самое заветное  его  желание  -  это  никогда  не
разлучатьсЯ  с  ней.  Ќо  граф  дал  себе  слово  хитростью,  а  в  случае
надобности, так и силою супружеского  авторитета,  оградить  свою  кочевую
жизнь от домашних хлопот. ќти обстоЯтельства - болезнь, котораЯ, по словам
врача, уже не была угрожающей, но могла затЯнутьсЯ надолго,  необходимость
немедленно уехать - как нельзЯ больше  отвечали  интересам  и  склонностЯм
господина де ‹ансака. •отЯ госпожа де ђембо была особой на редкость ловкой
во всем, что касалось денежных дел, зЯть,  намного  превосходЯщий  тещу  в
ловкости, без труда обвел ее вокруг пальца. Џосле долгих  споров,  мерзких
по существу и изысканно вежливых по форме, контракт был составлен в пользу
господина де ‹ансака.  Ћн  сумел  дать  самое  широкое  толкование  весьма
гибкому  закону,  стал   полным   хозЯином   состоЯниЯ   жены   и   убедил
"договаривающуюсЯ сторону" дать его кредиторам нешуточные надежды на земли
ђембо. ќти не слишком бросающиесЯ в глаза особенности его  поведениЯ  чуть
было не расстроили свадьбу, но  господин  де  ‹ансак,  потакаЯ  тщеславным
притЯзаниЯм графини, сумел подавить ее своим авторитетом еще успешнее, чем
раньше. —то касаетсЯ ‚алентины, то она, не разбираЯсь в делах  и  чувствуЯ
непреодолимое отвращение к подобного рода спорам, подписала, так ничего  и
не понЯв, все, что от нее требовали.
   “бедившись, что долги, так сказать, уже уплачены,  господин  де  ‹ансак
уехал, не слишком сожалеЯ о жене, и, потираЯ руки, хвалил себЯ в  душе  за
то, что так ловко провел столь  деликатное  и  выгодное  дело.  Џриказ  об
отъезде пришелсЯ как нельзЯ более кстати и избавил господина де ‹ансака от
трудной роли, которую ему пришлось с первого же днЯ свадьбы играть в  доме
ђембо. ‘мутно догадываЯсь, что горе и самый недуг ‚алентины вызваны,  быть
может, тем, что ей пришлось подавить свою  склонность  к  другому,  и,  во
всЯком случае, чувствуЯ себЯ оскорбленным до глубины души ее отношением  к
себе, граф тем не менее не имел пока  что  никаких  оснований  высказывать
свою досаду. Ќа глазах матери и бабушки, которые нашли  прекрасный  случай
публично продемонстрировать свою тревогу и свою нежность к  ‚алентине,  он
не осмеливалсЯ показать снедавшую его скуку и нетерпение.  ’аким  образом,
положение  его  было  до  крайности  мучительным,  тогда  как  отъезд   на
неопределенный срок избавлЯл его сверх того  от  неприЯтностей,  неизбежно
свЯзанных с  вынужденной  продажей  земель  ђембо,  так  как  главный  его
кредитор  категорически  требовал  уплаты  долга,  выражавшегосЯ  в  сумме
примерно пЯтисот тысЯч франков; и  в  ближайшее  времЯ  этому  прекрасному
поместью, которое с таким  тщеславным  старанием  округлЯла  мадам  ђембо,
суждено было, к великому ее неудовольствию, быть раздробленным  на  жалкие
наделы.
   ‚ то же самое времЯ господин де ‹ансак избавлЯлсЯ от  слез  и  капризов
своей молодой супруги.
   "‚ мое отсутствие, - думал он, - она свыкнетсЯ с мыслью, что свобода ее
потерЯна. Џри ее безмЯтежном нраве, при ее  склонности  к  уединению,  она
скоро привыкнет к спокойной и скромной жизни, какую Я ей уготовал, а  если
некаЯ романтическаЯ любовь смущает покой ее души, ну что ж,  у  нее  будет
достаточно времени, чтобы исцелитьсЯ от нее  до  моего  возвращениЯ,  если
только все эти бредни не наскучат ей еще раньше".
   ѓосподин де ‹ансак был человеком без предрассудков, в чьих глазах любое
чувство, любой довод, любое убеждение определЯютсЯ могущественным  словом,
которое правит миром: словом "деньги".
   “ госпожи де ђембо были другие поместьЯ в других провинциЯх  и  повсюду
тЯжбы. ’Яжбы, можно сказать, заполнЯли жизнь графини; правда, она уверЯла,
что судебные разбирательства подрывают ее здоровье, что все эти хлопоты ее
утомлЯют, но, не будь их, она умерла бы от скуки. ‘ тех  пор  как  графинЯ
утратила былое величие, тЯжбы стали единственной пищей ее  деЯтельности  и
страсти к интригам; в них и изливала она всю свою желчь,  накопившуюсЯ  за
годы, с тех пор как ее положение в  высшем  свете  пошатнулось.  ‘ейчас  в
‘олони она затеЯла весьма важный процесс против  жителей  одного  поселка,
оспаривавших у графини большую пустошь, поросшую вереском.  ‘лушание  дела
было уже назначено,  и  графине  не  терпелось  укатить  в  ‘олонь,  чтобы
подстегнуть своего  адвоката,  повлиЯть  на  судей,  пригрозить  противной
стороне, словом, отдатьсЯ той лихорадочной деЯтельности,  котораЯ,  словно
червь, подтачивает души, с юности вскормленные тщеславием. Ќе будь болезни
‚алентины, она умчалась бы в ‘олонь на следующий же  день  после  свадьбы,
чтобы занЯтьсЯ этим процессом; теперь, видЯ, что  дочь  вне  опасности,  и
знаЯ, что дела задержат ее  ненадолго,  она  условилась  уехать  вместе  с
зЯтем, направлЯвшимсЯ в  Џариж,  и,  распрощавшись  с  ним  на  полдороге,
поспешила туда, где разбиралась ее жалоба.
   ‚алентина на несколько дней осталась одна вместе с бабушкой и нЯнькой в
замке ђембо.



25

   Љак-то ночью Ѓенедикт, которого непрерывно мучили жесточайшие боли,  не
позволЯвшие ни на чем сосредоточитьсЯ,  очнулсЯ  и,  чувствуЯ  себЯ  более
спокойным, попыталсЯ вызвать в памЯти все  случившеесЯ.  ѓолова  его  была
забинтована, и даже половину лица  захватывала  повЯзка,  почти  не  даваЯ
доступа воздуху. Ћн сделал  движение,  стараЯсь  устранить  эту  помеху  и
вернуть  себе  способность  видеть,  что  обычно  опережает  у  нас   даже
потребность мыслить. € тут же чьи-то  руки,  легко  коснувшиесЯ  его  лба,
откололи булавки, ослабили повЯзку, чтобы помочь больному. Ѓенедикт увидел
склоненную над ним бледную женщину и при мерцающем свете ночника  различил
благородный, чистый профиль, отдаленно напоминавший профиль ‚алентины. …му
почудилось, будто все это привиделось ему, и рука его невольно  потЯнулась
к руке призрака. Ќо призрак перехватил его руку и поднес к своим губам.
   - Љто вы? - проговорил, вздрогнув, Ѓенедикт.
   - € вы еще спрашиваете? - ответил голос ‹уизы.
   „обраЯ ‹уиза бросила все и примчалась выхаживать своего друга.  Ћна  не
отходила от больного ни днем ни ночью, неохотно уступала свой пост тетушке
‹ери, приходившей по утрам ее сменЯть, самоотверженно выполнЯла  печальный
долг сиделки при умирающем, знаЯ,  что  надежды  на  спасение  почти  нет.
Ћднако благодарЯ самоотверженному  уходу  ‹уизы  и  собственной  молодости
Ѓенедикт избег почти неминуемой смерти и однажды нашел в  себе  достаточно
силы не только поблагодарить ‹уизу, но и  упрекнуть  ее  за  то,  что  она
спасла ему жизнь.
   - „руг мой, - сказала ‹уиза, испуганнаЯ этой душевной подавленностью, -
если Я, по вашим словам, с такой жестокостью  постаралась  вернуть  вас  к
жизни, которую  не  способна  скрасить  моЯ  любовь,  то  сделала  это  из
преданности ‚алентине.
   Ѓенедикт затрепетал.
   - ‘делала длЯ того, - продолжала ‹уиза, -  чтобы  сохранить  ее  жизнь,
котораЯ, так же как и ваша, находитсЯ под угрозой.
   - Џод угрозой? Ќо почему? - воскликнул Ѓенедикт.
   - “знав о вашем безумном поступке, о вашем преступлении, ‚алентина, без
сомнениЯ питающаЯ к  вам  самую  нежную  дружбу,  внезапно  заболела.  ‹уч
надежды, возможно, мог бы еще спасти ее, но она не знает, что вы живы.
   - ’ак пусть же никогда и не узнает! - воскликнул Ѓенедикт. - Љоль скоро
зло свершилось, коль скоро удар нанесен, дайте же  ей  умереть  вместе  со
мной.
   ‘ этими словами Ѓенедикт сорвал повЯзку, и рана вновь открылась бы,  не
будь здесь ‹уизы, котораЯ мужественно боролась за жизнь  раненого,  спасаЯ
его от самого  себЯ;  потом,  обессилев,  она  упала  на  стул,  сраженнаЯ
душевной болью.
   ‚ другой раз Ѓенедикт, казалось, вышел из состоЯниЯ  глубокой  летаргии
и, схватив руку ‹уизы, проговорил:
   - Џочему вы здесь? ‚аша сестра умирает, и вы ухаживаете за мной,  а  не
за ней!
   Ќе  совладав  со  страстью,  забыв  все  на  свете,  ‹уиза  восторженно
воскликнула:
   - Ђ если Я люблю вас больше, чем ‚алентину?!
   - ‚ таком случае вы проклЯты, - ответил Ѓенедикт, с помутившимсЯ взором
отталкиваЯ ее руку, - вы предпочитаете хаос свету,  демона  архангелу.  ‚ы
сумасшедшаЯ! “ходите прочь! џ и без того несчастлив, не надрывайте же  мне
душу своими горестЯми.
   ЋшеломленнаЯ ‹уиза уткнулась лицом в занавеску  и  плотно  закутала  ее
краем себе голову, чтобы заглушить рыданиЯ; Ѓенедикт тоже плакал, и  слезы
успокоили его.
   —ерез минуту он позвал ‹уизу.
   - Џо-моему, Я резко говорил с вами сейчас, - сказал он,  -  но  следует
простить бред, вызванный лихорадкой.
   ‚место ответа ‹уиза только поцеловала протЯнутую к ней руку  Ѓенедикта.
Ђ ему  пришлось  собрать  остаток  всех  своих  душевных  сил,  чтобы  без
раздражениЯ вынести это свидетельство любви и покорности.  ЋбъЯснЯйте  эту
странность как можете, - присутствие ‹уизы не только не утешало Ѓенедикта,
но,  напротив,  было  ему  неприЯтно,  заботы  ее   раздражали   больного.
Џризнательность боролась в его душе с нетерпением и досадой. Џринимать  от
‹уизы все эти услуги, все эти знаки преданности было  равносильно  упреку,
равносильно горькому осуждению той любви,  что  он  питал  к  другой.  —ем
пагубнее была длЯ него эта страсть, тем оскорбительнее казались ему  любые
попытки отговорить его от этого чувства; с гордостью отчаЯниЯ цеплЯлсЯ  он
за свою любовь. € если в минуты счастьЯ душа его  была  способна  вместить
симпатию и сочувствие к ‹уизе, то в  горе  он  утратил  это  свойство.  Ћн
считал, что его собственное горе достаточно тЯжело, и  если  любовь  ‹уизы
как бы взывала к его великодушию, то это казалось ему эгоистичным и притом
неуместным   требованием.   ‚озможно,    такаЯ    несправедливость    была
непростительна, но разве во всех обстоЯтельствах у человека  хватает  силы
преодолеть свои беды? ’аково утешение, обещанное …вангелием, но  чьи  руки
будут держать весы, кто будет судьей? ђазве  господь  бог  раскрывает  нам
свои предначертаниЯ? ђазве измерЯет он чашу, которую мы испили до дна?
   ѓрафинЯ  де  ђембо  отсутствовала  уже  два  днЯ,  когда  у   Ѓенедикта
возобновилсЯ лихорадочный бред еще небывалой силы. Џриходилось привЯзывать
его к кровати. Ќет более жестокой тирании, чем тираниЯ дружбы; подчас  она
силком навЯзывает нам существование, которое длЯ нас  хуже  смерти,  и  не
стеснЯетсЯ прибегнуть к произволу, лишь бы  пригвоздить  нас  к  позорному
столбу жизни.
   Ќаконец ‹уизе, попросившей посторонних оставить ее наедине  с  больным,
удалось успокоить Ѓенедикта, повторЯЯ десЯтки раз имЯ ‚алентины.
   - Ђ где она? - вдруг спросил Ѓенедикт, резким движением  поднЯвшись  на
ложе, словно пораженный удивлением.
   - Ѓенедикт, - ответила ‹уиза, - она там же, где вы: на  пороге  могилы.
Ќеужели вы хотите, принЯв страшную кончину, отравить ее последние минуты?
   - Ћна умрет, - проговорил он с улыбкой, мучительно исказившей его лицо.
- Ћ, бог милосерден, значит, мы будем вместе!
   - Ђ если она останетсЯ жива, - возразила ‹уиза, - если она прикажет вам
жить, если, в награду за ваше послушание она вернет вам свою дружбу?
   - „ружбу? - с презрительным смехом отозвалсЯ Ѓенедикт. - Ќа что мне  ее
дружба? ђазве Я не подарил вам свою дружбу? Ђ какой вам в ней толк?
   - Ћ, как вы жестоки, Ѓенедикт! - печально воскликнула ‹уиза. - Ќо  чего
бы Я только  не  сделала  ради  вашего  спасениЯ.  ‘кажите,  а  что,  если
‚алентина вас любит, а что, если Я ее видела, слышала произнесенные  ею  в
бреду признаниЯ, на которые вы не смели даже надеЯтьсЯ?
   - џ сам слышал их! - ответил Ѓенедикт с внешним спокойствием, под каким
он умел скрывать самые жгучие волнениЯ. - џ знаю, что ‚алентина любит менЯ
так, как Я надеЯлсЯ быть любимым. Ќадеюсь, вы теперь не будете насмехатьсЯ
надо мной?
   - “паси боже! - ответила удивленнаЯ ‹уиза.
   Џредыдущей ночью ‹уиза проникла  к  ‚алентине.  …й  без  труда  удалось
предупредить и уговорить кормилицу, котораЯ была предана также и  ‹уизе  и
котораЯ с умилением  смотрела,  как  та  сидит  у  изголовьЯ  сестры.  ‚от
тогда-то им обеим удалось втолковать беднЯжке, что Ѓенедикт  жив.  ‘начала
‚алентина испытала бурную радость, целуЯ и обнимаЯ этих двух преданных  ей
женщин, потом вновь ею овладело  оцепенение,  и  на  заре  ‹уизе  пришлось
удалитьсЯ, так и не добившись от сестры ни слова, ни взглЯда.
   Ќазавтра ей сообщили, что ‚алентина чувствует  себЯ  лучше,  и  поэтому
‹уиза всю ночь провела у постели Ѓенедикта, которому  стало  хуже;  но  на
следующую ночь, узнав, что  болезнь  ‚алентины  вновь  принЯла  угрожающий
оборот, она, оставив Ѓенедикта в пароксизме лихорадки, побежала к  сестре.
ђазрываЯсь между двумЯ больными, печальнаЯ и мужественнаЯ ‹уиза забывала о
самой себе.
   “ изголовьЯ ‚алентины она застала врача.  Љогда  вошла  ‹уиза,  больнаЯ
была спокойна и спала. ’ут, отведЯ доктора в сторону, решив, что  ее  долг
открытьсЯ ему,  она  доверила  скромности  врача  тайну  двух  влюбленных,
надеЯсь, что это поможет ему применить к  ним  более  действенные  способы
лечениЯ, лечениЯ, так сказать, морального.
   - ‚ы поступили очень разумно, - ответил врач, - доверив мне эту  тайну,
но в этом не было необходимости, Я все равно разгадал бы ее, если даже  вы
промолчали бы. џ отлично понимаю ваши затруднениЯ в столь щекотливом деле,
особенно принимаЯ во внимание предрассудки и обычаи, но стараЯсь  улучшить
их физическое состоЯние, Я берусь  успокоить  эти  две  заблудшие  души  и
вылечить одного с помощью другого.
   ‚ эту минуту ‚алентина открыла глаза и узнала сестру. Џоцеловав ее, она
слабым голосом спросила, как чувствует себЯ Ѓенедикт. ’ут вмешалсЯ врач.
   - ‘ударынЯ, - начал он, - лишь Я один могу сообщить вам это,  поскольку
Я его лечил и мне, к счастью, до сих пор  удавалось  продлить  его  жизнь.
„руг, о  котором  вы  тревожитесь  и  о  котором  может  с  полным  правом
тревожитьсЯ такаЯ благороднаЯ и великодушнаЯ душа, как  ваша,  сейчас  вне
опасности. Ќо его душевное состоЯние далеко от исцелениЯ, и вы одна можете
мне помочь.
   - Ћ боже! - бледнеЯ, произнесла ‚алентина, молитвенно складываЯ руки  и
устремив на врача печальный и глубокий взглЯд тЯжело больного человека.
   - „а, сударынЯ, - продолжал он, - лишь приказание, исходЯщее  из  ваших
уст, лишь ваше слово утешениЯ и бодрости могут залечить  его  рану,  иначе
она снова откроетсЯ из-за ужасного упорства больного, который  каждый  раз
срывает швы, как только образуетсЯ рубец. Ќаш юный друг сражен глубочайшим
унынием, и Я не обладаю достаточно мощным средством против  его  душевного
недуга. џ нуждаюсь в вашей помощи; не соблаговолите ли вы мне ее оказать?
   ‘ этими словами добрый сельский врач, безвестный старик ученый, который
сотни раз в своей жизни останавливал кровь и слезы, взЯл руку ‚алентины  с
почтительной лаской, не без примеси былой галантности,  и,  считаЯ  пульс,
поцеловал эту ручку.
   ‚алентина, еще слишком слабаЯ,  чтобы  понЯть  его  слова,  глЯдела  на
доктора наивно изумленным взором, с печальной улыбкой на губах.
   - ’ак вот, дорогое дитЯ,  -  продолжал  старик,  -  хотите  стать  моим
подлекарем и помочь мне исцелить нашего больного?
   ‚алентина молча кивнула головой, простодушно и жадно глЯдЯ на врача.
   - €так, завтра? - повторил он.
   - Ћ нет, сейчас же, сегоднЯ!  -  ответила  она  слабым,  проникновенным
голосом.
   - ‘ейчас, бедное мое дитЯ? - с улыбкой повторил врач. -  Џосмотрите  на
свечи, сейчас два часа ночи, но если вы обещаете мне быть умницей и хорошо
выспитесь  и  если  вас  не  будет  завтра  лихорадить,  мы  пойдем  утром
прогулЯтьсЯ по лесу ‚аврэ. ’ам в укромном уголку  стоит  маленький  домик,
куда вы принесете надежду и жизнь.
   ‚алентина, в свою очередь, пожала руку старику  доктору,  покорно,  как
дитЯ, принЯла все лекарства и, обнЯв за шею ‹уизу,  заснула  на  ее  груди
мирным сном.
   - —то вы делаете, господин  ”ор?  -  спросила  ‹уиза,  убедившись,  что
сестра спит. - ѓде она найдет силы выйти  из  дому,  когда  еще  несколько
часов назад она находилась в агонии?
   - Ќайдет, не беспокойтесь, - ответил доктор ”ор. - Ќервные  переживаниЯ
ослаблЯют тело только во времЯ  приступов.  ќти  приступы  столь  очевидно
свЯзаны с душевными волнениЯми,  что  благодетельный  переворот  в  мыслЯх
должен соответственно отразитьсЯ на ходе болезни.  „есЯтки  раз  с  начала
недуга Я сам наблюдал как госпожа  де  ‹ансак  переходила  от  глубочайшей
прострации к невиданной энергии, которой мне хотелось бы дать выход. ’е же
самые симптомы Я вижу и у Ѓенедикта;  эти  два  существа  необходимы  друг
другу.
   - Ћ господин ”ор! - воскликнула ‹уиза. - Ђ не совершим  ли  мы  с  вами
большой неосторожности?
   - Ќе думаю, - страсти особенно опасны длЯ  жизни  отдельного  человека,
равно как и общества в целом, те страсти,  которые  мы  сами  обострЯем  и
доводим до предела. ‚едь Я сам  был  молод,  сам  был  влюблен  до  потери
сознаниЯ, и разве Я не исцелилсЯ? Ќе дожил до старости? Ќе бойтесь,  времЯ
и опыт существуют длЯ всех. ’ак пусть же эти бедные дети сначала исцелЯтсЯ
и, найдЯ в себе силы жить, найдут силы и расстатьсЯ. Ќо давайте  приблизим
пароксизм страсти, иначе без нашего вмешательства она способна  проЯвитьсЯ
самым роковым образом, - если же  мы  узаконим  ее  нашим  вмешательством,
возможно, что она в какой-то мере утихнет.
   - Ћ, ради него, ради нее Я готова на любые жертвы! - ответила ‹уиза.  -
Ќо что о нас станут говорить,  господин  ”ор?  Љакую  же  преступную  роль
сыграем мы оба!
   - …сли молчит ваша совесть, так чего же вам  боЯтьсЯ  людей?  ђазве  не
причинили они вам все зло, какое только могли  причинить?  ’ак  ли  уж  вы
обЯзаны им? Њного ли снисхождениЯ и милосердиЯ вы встречали у людей?
   ‹укаваЯ и одновременно сердечнаЯ улыбка старика вызвала на  лице  ‹уизы
краску.  Ћна  взЯлась  удалить  из  дома  Ѓенедикта   всех   нежелательных
свидетелей, и на следующий день ‚алентина, доктор ”ор и  кормилица,  после
часовой прогулки в экипаже по лесу ‚аврэ отправились пешком в  укромное  и
угрюмое  место,  велев  кучеру  подождать.  ЋпираЯсь  на  руку  кормилицы,
‚алентина спустилась  по  извилистой  тропинке  в  овраг,  а  доктор  ”ор,
опередив своих спутниц, отправилсЯ удостоверитьсЯ, нет ли в доме Ѓенедикта
лишних людей. ‹уиза под разными предлогами отослала всех и сидела  одна  у
изголовьЯ дремавшего Ѓенедикта. ‚рач запретил ей предупреждать больного  о
визите ‚алентины, опасаЯсь,  что  нетерпеливое  ожидание  будет  длЯ  него
слишком мучительным и усугубит его болезненное возбуждение.
   Љогда ‚алентина подошла к хижине, ее невольно охватила дрожь, но доктор
”ор, подойдЯ к ней, сказал:
   - Ќу, сейчас вам требуетсЯ собрать все свое мужество и дать  его  тому,
кто лишилсЯ этого качества. Џомните, что  жизнь  моего  пациента  в  ваших
руках.
   Џодавив волнение высшим напрЯжением души, что само  по  себе  могло  бы
поколебать утверждениЯ материалистов, ‚алентина переступила порог  темной,
угрюмой комнаты, где  на  кровати  под  пологом  из  зеленой  саржи  лежал
больной.
   ‹уиза намеревалась было подвести сестру  к  Ѓенедикту,  но  доктор  ”ор
схватил ее за руку.
   - Њы здесь с вами, прелестнаЯ  моЯ  любопытница,  лишние,  пойдем-ка  в
огород полюбоватьсЯ овощами. Ђ вы, Љатрин, - обратилсЯ он к  кормилице,  -
присЯдьте на эту скамейку у порога дома и,  если  кто-нибудь  поЯвитсЯ  на
тропинке, хлопните в ладоши, чтобы нас предупредить.
   ‚рач увлек за  собой  ‹уизу,  котораЯ,  слушаЯ  его  слова,  испытывала
невыразимую  тоску.  Ћна  досадовала  на  свое  положение,  осыпала   себЯ
упреками, и возможно, что причиной этого была невольнаЯ и жгучаЯ ревность.



26

   Џри легком звЯкании  колец  занавески  по  заржавевшему  металлическому
пруту Ѓенедикт, еще не окончательно проснувшийсЯ, приподнЯлсЯ на постели и
прошептал имЯ ‚алентины. Ћн только что видел ее  во  сне,  но,  увидев  ее
наЯву,  испустил  столь  радостный  крик,  что  он  достиг  слуха   ‹уизы,
прогуливавшейсЯ в глубине сада, и наполнил ее душу горечью.
   - ‚алентина, - пробормотал Ѓенедикт, - это ваша тень пришла за мной?  џ
готов следовать за вами.
   ‚алентина без сил опустилась на стул.
   - ќто Я сама пришла приказать вам жить, - ответила она, -  или  умолЯть
вас убить менЯ вместе с вами.
   - џ предпочел бы последнее, - ответил Ѓенедикт.
   - Ћ друг мой,  -  возразила  ‚алентина,  -  самоубийство  -  нечестивый
поступок, не будь  его,  мы  соединились  бы  в  могиле.  Ќо  господь  бог
запрещает самоубийство, он проклЯл бы нас, покарал бы, обрекши  на  вечную
разлуку. ’ак примем же жизнь, какова бы она ни была; разве и в самом  деле
не находите  вы  в  своих  мыслЯх  источника,  способного  пробудить  ваше
мужество?
   - Љакой же источник, ‚алентина? ‘кажите скорее.
   - Ђ моЯ дружба?
   - ‚аша дружба? ќто гораздо больше того, что Я заслуживаю,  Я  недостоин
ответить на нее, да и не хочу.  Ђх,  ‚алентина,  вам  следовало  бы  спать
вечно; проснувшись, даже самаЯ чистаЯ женщина становитсЯ лицемеркой.  ‚аша
дружба!
   - Ћ, какой же вы эгоист! ‡начит, вам ничто мои угрызениЯ совести!
   - џ чту их, именно потому-то Я и хочу умереть. ‡ачем  вы  пришли  сюда?
‚ам следовало бы забыть религию, угрызениЯ совести и  прийти  сюда,  чтобы
сказать мне: "†иви, и Я тебЯ полюблю", иначе вам лучше  было  бы  остатьсЯ
дома, забыть менЯ, дать мне погибнуть. ђазве Я у вас  чего-нибудь  просил?
ђазве хотел отравить вашу жизнь? ђазве  играл  Я  вашим  счастьем,  вашими
принципами? ђазве Я вымаливал ваше сострадание? Џослушайте, ‚алентина, тот
человеческий порыв, какой привел вас сюда, ваша дружба -  все  это  пустые
слова, которые могли бы  обмануть  менЯ  месЯц  назад,  когда  Я  еще  был
ребенком и один ваш взглЯд давал мне  силы  прожить  день.  ‘  тех  пор  Я
перенес слишком много, слишком глубоко познал страсть и  не  позволю  себЯ
ослепить. џ не начну новой бесполезной и безумной борьбы, не в моих  силах
противостоЯть моему уделу. ‡наю, что вы будете  противитьсЯ  мне,  уверен,
что вы так и поступите. ‚ремЯ от времени вы бросите мне слово ободрениЯ  и
сочувствиЯ, чтобы помочь мне в моих муках, и то, пожалуй, будете  упрекать
себЯ за это как за преступление и побежите к свЯщеннику, умолЯЯ  отпустить
ваш грех, грех непростительный. ‚аша жизнь будет  искалечена  и  испорчена
мною, ваша душа, доселе чистаЯ и безмЯтежнаЯ, станет столь же бурной,  как
моЯ! “паси боже! Ђ Я,  вопреки  всем  этим  жертвам,  которые  вы  сочтете
непомерно огромными, Я буду несчастливейшим из людей! Ќет, нет, ‚алентина,
не будем заблуждатьсЯ. џ должен умереть. ’акаЯ, как вы есть, вы не  можете
любить менЯ, не мучаЯсь угрызениЯми совести, а Я не желаю счастьЯ, которое
обойдетсЯ вам столь дорого. џ далек от мысли вас  обвинЯть.  џ  люблю  вас
пылко и восторженно за вашу добродетель,  за  вашу  силу.  Ћставайтесь  же
такой, какаЯ вы есть, не спускайтесь ступенью ниже, чтобы стать вровень со
мной. ‘тарайтесь заслужить райское блаженство. Ђ Я, чьЯ  душа  принадлежит
небытию, Я хочу возвратитьсЯ в это небытие. Џрощайте,  ‚алентина,  спасибо
вам за то, что вы пришли попрощатьсЯ со мной.
   ќти речи, силу которых ‚алентина  ощутила  всей  душой,  привели  ее  в
отчаЯние. Ћна не нашлась, что ответить, и, припав лицом на  край  постели,
горько зарыдала. ‘амым главным  обаЯнием  ‚алентины  была  искренность  ее
переживаний, она не старалась ввести в заблуждение ни себЯ, ни других.
   …е горе произвело на Ѓенедикта большее впечатление, чем  все,  что  она
могла бы ему сказать: он понЯл, что это столь благородное и столь  честное
сердце готово разорватьсЯ при  мысли  потерЯть  его,  Ѓенедикта,  понЯл  и
обвинЯл себЯ. Ћн схватил руку ‚алентины; она прижалась лбом к его  руке  и
оросила ее слезами. € тут он почувствовал небывалый прилив радости, силы и
раскаЯниЯ.
   - Џростите, ‚алентина, - вскричал он, - Я жалкий, подлый человек, раз Я
заставил вас плакать! Ќет, нет! џ не заслуживаю ни этой  печали,  ни  этой
любви, но, бог свидетель, Я стану достойным их! Ќе уступайте  мне,  ничего
мне не обещайте, только прикажите, и Я буду повиноватьсЯ вам без  слов.  Ћ
да, это мой долг, Я должен жить, как бы ни  был  Я  несчастлив,  лишь  длЯ
того, чтобы не пролилась ни одна ваша  слезинка.  Ќо,  вспоминаЯ,  что  вы
сделали длЯ менЯ нынче, Я уже не буду несчастлив,  ‚алентина.  ЉлЯнусь,  Я
перенесу все, никогда не пожалуюсь, не буду принуждать  вас  к  жертвам  и
борьбе. ‘кажите только, что вы  хоть  изредка  будете  жалеть  обо  мне  в
тайниках своей души, скажите, что вы будете  любить  Ѓенедикта  в  тиши  и
волею божьею... Ќо нет, ничего не говорите, разве вы уже не  сказали  все?
ђазве Я не понимаю,  что  только  неблагодарный  и  глупый  человек  может
потребовать большего, чем эти слезы и это молчание!
   Ќе правда ли, страннаЯ все-таки вещь Язык любви? €  какое  необъЯснимое
противоречие длЯ холодного наблюдателЯ заключено в этих клЯтвах  стоицизма
и  добродетели,  скрепленных  пламенными  лобзаниЯми  под  сенью   плотных
занавесок на ложе любви и страданиЯ. …сли бы можно было воскресить первого
человека, которому господь бог дал подругу, дал ложе из мха и  одиночество
лесов, тщетно вы искали бы в этой первобытной душе способность  любить.  €
обнаружили бы, что ему неведомы величие  души  и  всЯ  поэзиЯ  чувств.  Ќе
потому ли он был ниже, чем современный человек, развращенный цивилизацией?
€ не жила ли в этом атлетическом теле душа, не знающаЯ страсти и мужества?
   Ќо нет, человек  не  менЯетсЯ,  только  сила  его  направлена  на  иные
препЯтствиЯ, вот и все. ‚ прежние времена он укрощал  медведей  и  тигров,
ныне он боретсЯ против общества со всеми его заблуждениЯми и  невежеством.
‚ этом его сила, отвага, а возможно, и слава.  ”изическаЯ  мощь  сменилась
мощью духовной. Џо мере того как  из  поколениЯ  в  поколение  приходит  в
упадок мускульнаЯ система, возрастает энергиЯ человеческого духа.
   ‚ыздоровление ‚алентины пошло быстро, Ѓенедикт  поправлЯлсЯ  медленнее,
но не посвЯщенные в тайну все равно считали это чудом. ѓоспожа  де  ђембо,
выиграв процесс и приписав  победу  всецело  себе,  возвратилась  в  замок
провести несколько дней с дочерью. “бедившись, что дочь здорова,  она  тут
же  укатила  в  Џариж.  €збавившись  от  материнских  забот,   она   сразу
почувствовала себЯ моложе лет на  двадцать.  ‚алентина,  отныне  полнаЯ  и
ничем не  стеснЯемаЯ  хозЯйка  замка  ђембо,  осталась  одна  с  бабушкой,
котораЯ, как уже известно читателю, не была докучливым ментором.
   ‚от тогда-то ‚алентина пожелала сойтись как можно ближе с сестрой.  „лЯ
этого требовалось лишь согласие господина де ‹ансака, ибо  можно  было  не
сомневатьсЯ, что старуха маркиза  с  радостью  встретит  свою  внучку.  Ќо
господин де ‹ансак еще ни разу не высказалсЯ достаточно открыто  по  этому
вопросу, что не внушало ‹уизе особого довериЯ, да и сама ‚алентина  начала
сильно сомневатьсЯ в искренности мужа.
   ’ем не менее она решила во что бы то ни стало предложить сестре приют в
замке и была с ней подчеркнуто нежна, как бы желаЯ загладить все  то,  что
перенесла сестра по милости семьи; но ‹уиза отказалась наотрез.
   - Ќет, дорогаЯ, - сказала она, - Я не желаю,  чтобы  по  моей  вине  ты
навлекла на себЯ неудовольствие мужа. ЊоЯ гордость  уже  заранее  страдает
при мысли, что Я поселюсь в доме, откуда менЯ могут прогнать. Џусть  лучше
все останетсЯ по-прежнему. ’еперь мы видимсЯ без помех, чего же нам еще? Љ
тому же Я не могу долго оставатьсЯ в  ђембо.  ‚оспитание  моего  сына  еще
далеко не закончено, и Я должна прожить  в  Џариже  несколько  лет,  чтобы
следить за его учением. Ќам будет легче встречатьсЯ  там,  но  пусть  наша
дружба пока остаетсЯ сладостной  тайной  длЯ  нас  обеих.  ‘вет  навернЯка
осудит тебЯ за то, что ты протЯнула  мне  руку,  а  мать,  возможно,  даже
проклЯнет. ‚от они, наши неправедные судьи, их следует опасатьсЯ, и законы
их нельзЯ преступать открыто. Џусть все  останетсЯ  по-прежнему,  Ѓенедикт
еще нуждаетсЯ в моих заботах. —ерез месЯц, самое большее, Я уеду,  а  пока
что постараюсь видетьсЯ с тобой каждый день.
   € в самом деле, сестры часто встречались.  ‚  парке  стоЯл  хорошенький
павильон, где останавливалсЯ во времЯ своих наездов в  ђембо  господин  де
‹ансак; по желанию ‚алентины павильон превратили в ее кабинет длЯ занЯтий.
‘юда она велела перенести свои книги и мольберт, здесь проводила почти все
времЯ, а вечерами ‹уиза приходила к сестре, и они  беседовали  до  поздней
ночи. ЌесмотрЯ на все  эти  меры  предосторожности,  личность  ‹уизы  была
теперь установлена во всей округе, и слухи о ее пребывании здесь  достигли
наконец ушей старой  маркизы.  ‘начала  она  испытывала  чувство  живейшей
радости, в той мере, в какой ей было дано испытывать какие-либо чувства, и
решила непременно позвать к себе  внучку  и  расцеловать  ее,  так  как  в
течение долгого времени ‹уиза была самой сильной  привЯзанностью  маркизы;
но  компаньонка  старухи,  особа  осторожнаЯ  и  положительнаЯ,  полностью
подчинившаЯ себе свою госпожу, дала ей понЯть, что об  этой  встрече  рано
или поздно узнает госпожа де ђембо и не преминет отомстить.
   - Ќо сейчас-то чего мне  боЯтьсЯ,  -  возражала  маркиза,  -  ведь  мой
пенсион теперь идет из рук ‚алентины. ђазве Я не в ее  доме?  €  раз  сама
‚алентина, как уверЯют, видитсЯ тайком с сестрой, разве не порадует ее мое
сочувствие?
   - ѓоспожа де ‹ансак, -  отвечала  старуха  компаньонка,  -  зависит  от
своего мужа, а вы сами знаете, что господин де ‹ансак не особенно-то ладит
с вами. Џоостерегитесь, маркиза, зачем вам необдуманным шагом портить себе
последние годы жизни. ‚аша внучка сама не торопитсЯ вас увидеть,  раз  она
не известила вас о своем прибытии в наши краЯ; и даже госпожа де ‹ансак не
сочла нужным посвЯтить вас в свою тайну.  Џо  моему  мнению,  вам  следует
вести себЯ так, как вы вели себЯ до сих пор,  другими  словами  -  делайте
вид, что  не  замечаете  опасности,  которой  подвергают  себЯ  другие,  и
постарайтесь любой ценой оградить свое спокойствие.
   ‘овет этот нашел могущественную  поддержку  в  самом  характере  старой
маркизы,  поэтому  был  охотно  принЯт:  она  закрыла  глаза  на  то,  что
происходило вокруг, и все осталось в прежнем положении.
   ‚ первое времЯ Ђтенаис весьма жестоко обходилась с  Џьером  Ѓлютти,  и,
однако, она не  без  удовольствиЯ  наблюдала,  как  упорно  стараетсЯ  муж
победить ее неприЯзнь. ’акой человек, как господин де ‹ансак, удалилсЯ бы,
уЯзвленный первым же отказом, но Џьер Ѓлютти был в своем роде дипломат  не
хуже ‹ансака. Ћн отлично видел, что пыл, с каким  он  стараетсЯ  заслужить
прощение жены, унижение,  с  каким  его  вымаливает,  и  нелепый  скандал,
который он устроил в присутствии тридцати свидетелей его унижениЯ,  -  все
это льстит тщеславию юной фермерши. Љогда друзьЯ  Џьера  покинули  брачный
пир, а он еще не вошел в милость супруги, он все же обменЯлсЯ  с  ними  на
прощание многозначительной улыбкой, говорившей, что его отчаЯние  не  так,
мол,  велико,  как  он   хочет   показать.   €   впрЯмь,   когда   Ђтенаис
забаррикадировала дверь спальни, он, не долго думаЯ, полез в окошко.  Љого
бы не тронула такаЯ решимость - мужчина готов сломить себе  шею,  лишь  бы
добитьсЯ вас, - и когда на следующий день, во  времЯ  завтрака,  на  ферму
Џьера Ѓлютти дошли вести о смерти Ѓенедикта, Ђтенаис сидела,  вложив  свою
ручку в руку мужа, и каждый его выразительный взглЯд вызывал на прелестных
щечках фермерши Яркую краску.
   Ќо сообщение о катастрофе вновь вызвало  утихшую  было  грозу.  Ђтенаис
пронзительно закричала,  ее  без  чувств  вынесли  из  горницы.  Љогда  на
следующий  день  стало  известно,  что  Ѓенедикт  жив,  кузина  непременно
пожелала его видеть. Ѓлютти понЯл, что в такую минуту нельзЯ было перечить
Ђтенаис,  тем  более  что  старики  ‹ери  сами  показали  пример   дочери,
примчавшись к изголовью умирающего. Џоэтому Џьер решил, что разумнее всего
будет пойти и ему тоже и показать тем самым  своей  новой  родне,  что  он
уважает их  желаниЯ.  Ћн  понимал,  что  гордость  его  не  пострадает  от
подобного проЯвлениЯ покорности, раз Ѓенедикт находитсЯ без сознаниЯ и его
не узнает.
   €так, он отправилсЯ с Ђтенаис навестить больного, и хотЯ его сочувствие
к Ѓенедикту было не совсем искренним, вел он себЯ вполне прилично, надеЯсь
заслужить благосклонность жены. ‚ечером, несмотрЯ на  настойчивое  желание
Ђтенаис провести ночь у постели больного, тетушка  ‹ери  приказала  дочери
отправлЯтьсЯ домой вместе с  мужем.  “севшись  вдвоем  в  бричку,  супруги
сначала дулись друг на друга, но потом Џьер Ѓлютти счел нужным  переменить
тактику.  Ћн  не  только  не  показал,  как  оскорблЯют  его  слезы  жены,
проливаемые по Ѓенедикту, - он сам стал оплакивать  несчастного  и  воздал
ему надгробную хвалу.  Ђтенаис  не  ожидала  встретить  со  стороны  Џьера
столько великодушиЯ и, протЯнув мужу руки, прижалась к нему со словами:
   - Џьер, у вас доброе сердце, Я постараюсь любить вас так, как  вы  того
заслуживаете.
   Љогда же Ѓлютти увидел, что Ѓенедикт вовсе не  собираетсЯ  умирать,  он
стал не так спокойно смотреть на то, что его супруга то и  дело  бегает  в
хижину у оврага, однако он ничем  не  выдавал  своего  неудовольствиЯ;  но
когда Ѓенедикт почувствовал себЯ крепче и  даже  начал  ходить,  ненависть
снова пробудилась в сердце Џьера, и он счел, что наступило времЯ  проЯвить
свою  власть.  Ћн  был  "в  своем  праве",  как  весьма  тонко  выражаютсЯ
крестьЯне, когда по счастливой  случайности  могут  заручитьсЯ  поддержкой
закона, поправ голос совести. Ѓенедикт не нуждалсЯ более в  уходе  кузины,
ее участие могло лишь скомпрометировать ее. €злагаЯ  все  эти  соображениЯ
супруге, Ѓлютти смотрел на нее многозначительно, голос  его  звучал  столь
энергически, что Ђтенаис, впервые видевшаЯ мужа в таком состоЯнии, отлично
понЯла, что пришла ее пора подчинЯтьсЯ.
   ‚ течение нескольких дней она была печальна, а  потом  смирилась;  если
Џьер Ѓлютти стал в некоторых отношениЯх проЯвлЯть себЯ  как  полновластный
супруг, зато  во  всех  прочих  он  оставалсЯ  страстным  любовником;  это
прекрасный пример того, как  разнЯтсЯ  предрассудки  в  различных  классах
общества. —еловек знатного происхождениЯ и буржуа в равной мере  сочли  бы
себЯ скомпрометированными любовью жены к другому. “достоверившись в  этом,
они не стали бы искать руки Ђтенаис, общественное мнение заклеймило бы  их
позором; если бы их обманула  жена,  их  преследовали  бы  насмешками.  €,
напротив, хитроумнаЯ и дерзкаЯ политика, с какою Џьер Ѓлютти  повел  дело,
принесла ему среди односельчан великую честь.
   - Џосмотрите на Џьера Ѓлютти, - говорили люди, желаЯ привести в  пример
образец решимости, - женилсЯ на кокетке, на девице избалованной, котораЯ и
не думала скрывать, что любит другого, и даже на свадьбе устроила скандал,
хотела от него уйти. € что же? Ћн не отступилсЯ, добилсЯ своего, не только
обломал ее, а еще заставил  себЯ  полюбить.  ‚от  это  парень!  Ќа  такого
пальцем показывать не будут.
   €, глЯдЯ на Џьера Ѓлютти, каждый  парень  в  округе  поклЯлсЯ  себе  не
обращать вниманиЯ  на  то,  что  на  первых  порах  жена  может  дать  ему
острастку.



27

   Ќе раз посещала  ‚алентина  домик  у  оврага;  сначала  ее  присутствие
успокаивало болезненное возбуждение Ѓенедикта, но как только он окреп и ее
визиты прекратились, любовь его к ‚алентине стала горькой  и  мучительной;
собственное  положение  казалось  ему  непереносимым,  и  ‹уизе   пришлось
несколько раз  брать  его  вечером  в  павильон.  ‘лабохарактернаЯ  ‹уиза,
полностью порабощеннаЯ Ѓенедиктом, испытывала глубокие укоры совести и  не
знала, как извинить собственную неосторожность в глазах ‚алентины. Ђ та со
своей стороны шла навстречу опасности и радовалась, что сестра  становитсЯ
ее соучастницей. Ћна покорно отдалась  воле  рока,  не  желаЯ  заглЯдывать
вперед,  и  черпала  в  неосмотрительности  ‹уизы  оправдание  собственной
слабости.
   ‚алентина не была от природы натурой страстной,  но,  казалось,  судьбе
угодно было ставить ее в необычные положениЯ и окружать  опасностЯми,  длЯ
нее непосильными. ‹юбовь - причина множества  самоубийств,  но  многим  ли
женщинам довелось видеть у своих ног мужчину, который ради них пустил себе
в лоб пулю? …сли бы можно было воскрешать самоубийц, без сомнениЯ, женщины
со свойственным им великодушием  искренне  простили  бы  столь  энергичное
выражение преданности, и если нет длЯ женского сердца ничего страшнее, чем
самоубийство ее возлюбленного,  ничто,  пожалуй,  так  не  льстит  тайному
тщеславию, которое живет в нас по соседству с  другими  страстЯми.  ‚от  в
каком положении очутилась  ‚алентина.  —ело  Ѓенедикта,  еще  прочерченное
глубоким шрамом, было неотступно перед  ее  глазами,  как  ужаснаЯ  печать
клЯтвы,  в  искренности  коей  нельзЯ  усомнитьсЯ.  ‚алентина   не   могла
пользоватьсЯ против  Ѓенедикта  тем  оружием,  каким  пользуютсЯ  женщины,
отказываЯсь нам верить, высмеиваЯ  нас,  дабы  иметь  возможность  нас  не
жалеть и не утешать. Ѓенедикт доказал ей свою любовь делом, это не были те
неопределенные  угрозы,  которыми  так  легко   злоупотреблЯют,   стараЯсь
завоевать женщину. •отЯ глубокаЯ и широкаЯ рана  зарубцевалась,  Ѓенедикта
на всю жизнь отметило неизгладимое клеймо. ђаз двадцать во  времЯ  болезни
он пыталсЯ разбередить рану,  срывал  швы,  с  неестественной  жестокостью
раздвигал краЯ уже срастающейсЯ ткани. ќта  твердаЯ  волЯ  к  смерти  была
сломлена лишь самой ‚алентиной; лишь повинуЯсь ее приказанию, ее  мольбам,
Ѓенедикт отказалсЯ от своего намерениЯ. Ќо догадывалась ли ‚алентина,  как
тесно она свЯзала себЯ с Ѓенедиктом, потребовав от него подобной жертвы?
   Ѓенедикт не мог скрыть этого от себЯ;  вдали  от  ‚алентины  он  строил
тысЯчи самых дерзких планов, он упорствовал в  своих  вновь  пробудившихсЯ
надеждах, твердил себе, что ‚алентина уже не вправе  в  чем-либо  отказать
ему, но стоило ему попасть под власть ее чистого взглЯда, ее благородных и
кротких манер, как он робел,  укрощенный,  и  был  счастлив  самым  слабым
доказательством ее дружбы.
   Ћднако  опасность  их  положениЯ  возрастала.  ‘тремЯсь  обмануть  свои
чувства, они вели себЯ как близкие друзьЯ; и это также  было  неосторожно,
даже непреклоннаЯ ‚алентина не могла  заблуждатьсЯ  на  сей  счет.  ‹уиза,
желаЯ придать их  свиданиЯм  более  спокойный  характер  и  ломавшаЯ  себе
голову, лишь бы  что-то  придумать,  придумала  музицирование.  Ћна  умела
немного аккомпанировать, а Ѓенедикт превосходно пел.  ќто  лишь  довершало
опасности, подстерегавшие влюбленных.  „ушам  успокоившимсЯ  и  отгоревшим
музыка может показатьсЯ искусством, созданным длЯ развлечениЯ, невинным  и
мимолетным удовольствием, но длЯ душ страстных она  неиссЯкаемый  источник
поэзии, самый выразительный Язык сильных страстей. ’ак именно  воспринимал
ее Ѓенедикт. Ћн знал, что человеческий голос, когда  его  модулЯции  ведет
душа, наиболее непосредственное, наиболее энергическое  выражение  чувств;
путь от музыки к сознанию слушающего  короче,  когда  звуки  не  охлаждены
избытком  слов.  Њысль,  принЯвшаЯ  форму  мелодии,  велика,  поэтична   и
прекрасна.
   ‚алентина, недавно  пережившаЯ  жестокое  нервное  потрЯсение,  еще  не
окончательно исцелившаЯсЯ, в иные часы  становилась  жертвой  лихорадочной
экзальтации. ‚ такие часы Ѓенедикт неотступно находилсЯ при ней и пел  длЯ
нее. ‚алентину бросало то в жар, то в холод, всЯ кровь приливала к  голове
и сердцу, она прижимала руки к груди, чтобы успокоить готовое  разорватьсЯ
сердце, так неистово билось оно, потрЯсенное  звуками,  шедшими  прЯмо  из
груди, из души Ѓенедикта. Љогда он пел, он становилсЯ прекрасным,  вопреки
- или, скорее, благодарЯ - шраму, изуродовавшему лоб. Ћн  любил  ‚алентину
страстно и доказал ей это. ђазве это не  способно  хоть  немного  украсить
человека? Љ тому же глаза юноши загорались чарующим блеском.  Љогда  он  в
сумерках садилсЯ за  фортепьЯно,  глаза  его  сверкали,  как  две  звезды.
‹юбуЯсь в неЯсных вечерних отблесках этим высоким белым челом,  казавшимсЯ
еще выше из-за густых черных волос, этим огненным взглЯдом,  продолговатым
бледным лицом, полускрытым в тени и потому то  и  дело  менЯвшимсЯ  на  ее
глазах, ‚алентина испытывала страх, ей казалось, что перед  ней  возникает
кровавый призрак некогда любимого  человека;  и  когда  он  пел  глубоким,
мрачным голосом арию ђомео –ингарелли, ее охватывали ужас и  волнение,  и,
полнаЯ предчувствиЯ, она, дрожа, жалась к сестре.
   ‚се эти сцены безмолвной и затаенной страсти разыгрывались в павильоне,
куда ‚алентина велела перенести свое фортепьЯно, и  постепенно  получилось
так, что ‹уиза с Ѓенедиктом  стали  проводить  здесь  с  ней  все  вечера.
ЋпасаЯсь, как бы Ѓенедикт не догадалсЯ о бурном волнении, овладевавшем ею,
‚алентина взЯла за привычку не зажигать летними  вечерами  огнЯ;  Ѓенедикт
пел без нот, по памЯти. Џотом они отправлЯлись  побродить  по  парку,  или
болтали, сидЯ у окна,  вдыхаЯ  свежий  аромат  смоченной  грозовым  ливнем
листвы, или взбирались на вершину холма полюбоватьсЯ луной. …сли бы  такаЯ
жизнь могла длитьсЯ и впредь, она была бы прекрасна, но ‚алентина, мучимаЯ
угрызениЯми совести, отлично понимала,  что  и  так  она  длитсЯ  чересчур
долго.
   ‹уиза ни на минуту не оставлЯла их наедине, она считала своим долгом не
спускать глаз с ‚алентины, но временами долг этот становилсЯ ей в тЯгость,
ибо она замечала, что руководит ею ревность, и тогда ее  благороднаЯ  душа
невыносимо страдала в борении с этим низким чувством.
   Љак-то вечером Ѓенедикт показалсЯ ‹уизе более оживленным,  чем  обычно,
его горЯщие взоры, выражение  голоса,  когда  он  обращалсЯ  к  ‚алентине,
причинЯли ‹уизе такую боль, что она удалилась, не  в  силах  вынести  свою
роль и свои муки. Ћна ушла в парк, чтобы  подумать  в  одиночестве.  Љогда
Ѓенедикт очутилсЯ наедине с ‚алентиной,  он  почувствовал,  что  дрожит  с
головы до ног. Ћна попыталась было  завести  обычный  ничего  не  значащий
разговор,  но  голос  ей  не  повиновалсЯ.  €спугавшись  самой  себЯ,  она
несколько минут сидела молча, потом попросила Ѓенедикта  спеть,  но  пение
произвело на ее нервы такое потрЯсающее действие, что она  вышла,  оставив
его одного за фортепьЯно. ђаздосадованный  Ѓенедикт  продолжал  петь.  ’ем
временем ‚алентина присела под деревом на лужайке, в нескольких  шагах  от
полуоткрытого  окна.  ‘юда  сквозь  листву,  которой  играл   благоуханный
ветерок, голос Ѓенедикта доносилсЯ еще  более  сладостно  и  ласково.  ‚се
вокруг было ароматом и мелодией. Ћна закрыла  лицо  руками  и,  охваченнаЯ
самым сильным соблазном, какой только выпадал на  долю  женщины,  залилась
слезами. Ѓенедикт замолк, а она и не заметила этого, так как чары длились.
Ћн подошел к окну и увидел ‚алентину.
   ѓостинаЯ помещалась в нижнем этаже, Ѓенедикт выскочил из окна и  присел
на траву  у  ног  ‚алентины.  Ћна  молчала,  и  он,  испугавшись,  что  ей
нездоровитсЯ, решилсЯ отвести ее руки от лица. ’ут он увидел слезы,  и  из
его  груди  вырвалсЯ  крик  изумлениЯ  и  торжества.   ‘раженнаЯ   стыдом,
‚алентина,  желаЯ  спрЯтать  лицо,  припала  к  груди  любимого.  Љак  это
случилось, что губы их  встретились?  ‚алентина  пыталась  сопротивлЯтьсЯ,
Ѓенедикт не нашел в себе силы ей повиноватьсЯ. Џрежде чем ‹уиза подошла  к
ним,  они  успели  обменЯтьсЯ  сотней  клЯтв  и  столькими  же  страстными
поцелуЯми. ѓде же вы были, ‹уиза?



28

   ‘ той минуты как они приблизились к краю гибели, Ѓенедикт  почувствовал
себЯ столь счастливым, что в упоении гордыни стал пренебрегать опасностью.
Ћн бросал вызов року и верил, что с любовью ‚алентины  непременно  победит
все препЯтствиЯ. Ћн был горд своим торжеством, и это придало  ему  отваги,
он заставил замолчать угрызениЯ  совести,  мучившие  ‹уизу.  ‚прочем,  ему
удалось отвоевать себе относительную независимость;  пока  ‹уиза  преданно
ухаживала за ним, он вынужден был волей-неволей подчинЯтьсЯ ей. ‘о времени
его окончательного выздоровлениЯ ‹уиза переселилась на ферму,  и  вечерами
они сходились у ‚алентины, добираЯсь до павильона каждый своей дорогой. Ќе
раз случалось ‹уизе  приходить  позже,  случалось,  что  ‹уиза  вообще  не
приходила, и Ѓенедикт проводил долгие  вечера  наедине  с  ‚алентиной.  Ќа
следующий день, когда ‹уиза расспрашивала сестру, она без труда  угадывала
по ее смЯтению, какого рода разговоры вели влюбленные, ибо тайна ‚алентины
перестала быть таковой длЯ ‹уизы; она так страстно стремилась проникнуть в
тайну сестры,  что  ее  попытки  давно  увенчались  успехом.  —аша  горечи
переполнилась и становилась бездонной оттого, что ‹уиза была  не  способна
быстро излечить свой недуг. Ћна  понимала,  что  собственнаЯ  ее  слабость
губительна длЯ ‚алентины. ‚ладей ею иные мотивы,  кроме  личных,  она,  не
колеблЯсь,  открыла  бы  сестре  глаза  на  всю   опасность   создавшегосЯ
положениЯ,  но,  сжигаемаЯ  ревностью,  хранившаЯ  в  душе  гордость,  она
предпочитала  поставить  на  карту  счастье  ‚алентины,  нежели  поддатьсЯ
чувству, вызывавшему у нее самой краску стыда. ‚ этой  бескорыстности  был
свой эгоистический расчет.
   ‹уиза решила вернутьсЯ в Џариж, чтобы положить конец этой  затЯнувшейсЯ
пытке, так ничего и не  придумав  длЯ  спасениЯ  сестры.  Ћна  сочла  лишь
необходимым осведомить ее о своем скором отъезде, и как-то вечером,  когда
Ѓенедикт собиралсЯ уходить, ‹уиза не пошла с ним, как обычно, а  попросила
сестру уделить ей  несколько  минут  длЯ  разговора.  “слышав  эти  слова,
Ѓенедикт помрачнел, его  неустанно  мучила  мысль,  что  ‹уиза,  терзаемаЯ
угрызениЯми совести, хочет повредить ему в глазах ‚алентины.  ’акие  мысли
восстанавливали его  еще  больше  против  этой  великодушной  и  преданной
женщины, и бремЯ признательности в отношении ‹уизы казалось ему  тЯгостным
и неприЯтным.
   - ‘естра, - начала ‹уиза, - пришло времЯ  нам  расстатьсЯ.  џ  не  могу
дольше жить вдали от сына. ’ы  во  мне  больше  не  нуждаешьсЯ,  Я  завтра
уезжаю.
   - ‡автра! - воскликнула испуганнаЯ  ‚алентина.  -  ’ы  менЯ  покидаешь,
оставлЯешь одну, ‹уиза, а что станетсЯ со мной?
   - ‚едь ты  же  выздоровела,  разве  ты  не  свободна  и  не  счастлива,
‚алентина? ‡ачем тебе теперь нужна несчастнаЯ ‹уиза?
   - Ћ сестра моЯ! ‘естра моЯ! -  вскричала  ‚алентина,  бросаЯсь  на  шею
‹уизы. - Ќет, ты менЯ не покинешь! ’ы не знаешь моих страданий, не знаешь,
какаЯ опасность подстерегает менЯ на каждом шагу! …сли ты покинешь менЯ, Я
погибла.
   ‹уиза  грустно  молчала,  она  не  могла  подавить  чувство   невольной
неприЯзни, выслушиваЯ признаниЯ ‚алентины, и, однако ж, не смела  прервать
сестру. Ђ ‚алентина с  краской  стыда  на  лице  не  решалась  заговорить.
•олодное и жестокое молчание ‹уизы сковывало  ‚алентину  страхом.  Ќаконец
она  преодолела  внутреннее  сопротивление  и   промолвила   взволнованным
голосом:
   - ‡начит, ты не хочешь остатьсЯ со мной, ‹уиза, хотЯ Я сказала, что без
тебЯ Я погибну?
   ‘лово это, повторенное  дважды,  приобрело  длЯ  ‹уизы  какой-то  новый
смысл, и это невольно вызывало ее раздражение.
   - Џогибнешь? - горько повторила она. - ’ы уже погибла, ‚алентина?
   -  Ћ  сестра,  -  ответила  ‚алентина,  оскорбленнаЯ  тем,  что   ‹уиза
вкладывает в ее слова совсем иной  смысл,  -  бог  пока  хранит  менЯ,  он
свидетель, что по собственной воле Я не  поддалась  никакому  чувству,  не
сделала ни одного шага в ущерб своему долгу.
   ќто благороднаЯ гордость собой,  на  какую  ‚алентина  пока  еще  имела
право, выводила из себЯ ту, что, возможно, чересчур  опрометчиво  отдалась
своей  страсти.  ‹уизу,  отмеченную  неизгладимым  клеймом,  все  уЯзвлЯло
слишком легко, и теперь она почувствовала к сестре чуть  ли  не  ненависть
как раз за ее  превосходство.  Ќа  мгновение  все  благородные  чувства  -
дружба, жалость, великодушие - угасли в ее сердце, лучшим  способом  мести
показалось ей сейчас унизить ‚алентину.
   - Ћ чем идет речь? - жестко спросила она. - Ћ каких  опасностЯх?  Љакие
опасности имеешь ты в виду? Ќичего не понимаю.
   ѓолос ее прозвучал так сухо, что сердце ‚алентины  болезненно  сжалось;
впервые она видела сестру в таком  состоЯнии.  ‘  минуту  она  молча  и  с
удивлением  глЯдела  на  ‹уизу.  Џри  неЯрком  свете  свечи,  стоЯвшей  на
фортепьЯно в углу комнаты, ей  померещилось,  будто  она  прочла  на  лице
сестры еще незнакомое выражение. Ѓрови ‹уизы сошлись к переносице, бледные
губы были плотно сжаты, а тусклый и суровый взглЯд безжалостно прикован  к
‚алентине. ЏотрЯсеннаЯ ‚алентина невольно отодвинула стул  и,  всЯ  дрожа,
попыталась найти причину этой презрительной холодности, - впервые в  жизни
она стала объектом таких чувств. Ќо она могла скорее вообразить себе  все,
что угодно, чем догадатьсЯ  об  истине.  ‘миреннаЯ  и  набожнаЯ  ‚алентина
обрела в эту минуту весь героизм духа, какой  дает  женщинам  религиЯ,  и,
бросившись к ногам сестры, спрЯтала в ее коленЯх залитое слезами лицо.
   - ‚ы совершенно правы, бичуЯ менЯ, - проговорила она, -  Я  это  вполне
заслужила, и пЯтнадцать лет добродетельной жизни дают вам право направлЯть
мою неосмотрительную и суетную молодость.  Ѓраните  менЯ,  презирайте,  но
снизойдите к моему раскаЯнию и моим страхам. ‡ащитите менЯ, ‹уиза, спасите
менЯ, вам и это под силу - ведь вы знаете все!
   - Њолчи! - воскликнула  ‹уиза,  до  глубины  души  потрЯсеннаЯ  словами
сестры,  пробудившимисЯ  в  ее  душе  все  благородные  чувства,   которые
составлЯли основу ее характера. - ‚стань, ‚алентина, сестра моЯ, дитЯ мое,
не стой передо мной на  коленЯх.  ќто  Я  должна  преклонить  перед  тобой
колена. ќто Я достойна презрениЯ, и это Я должна молить тебЯ,  как  ангела
божьего, примирить менЯ с богом! “вы! ‚алентина, Я знаю все твои  горести,
но к чему ты хочешь доверить их мне, мне, несчастной? ‚едь Я не могу  быть
тебе защитой, не имею права давать тебе советы!
   - ’ы вправе давать мне советы, вправе защитить менЯ, ‹уиза, -  ответила
‚алентина, горЯчо целуЯ сестру. - ђазве не опыт дает тебе  силу  и  разум?
ќтот человек должен удалитьсЯ, или Я сама  должна  уехать  отсюда.  Њы  не
должны больше видетьсЯ. ‘ каждым днем опасность возрастает, и все  труднее
становитсЯ длЯ менЯ возврат к богу. Ћ, Я только  что  зрЯ  похвалЯлась,  Я
чувствую сердцем свою вину.
   ѓорькие слезы, которые лила ‚алентина, надрывали сердце ‹уизы.
   - “вы, - растерЯнно произнесла она, побледнев как  полотно,  -  значит,
зло еще страшнее, чем Я опасалась. € вы, вы тоже несчастны навеки!
   - Ќавеки? - пробормотала в испуге ‚алентина. - Ќо с помощью  неба  и  с
твердым намерением исцелитьсЯ...
   - €сцелениЯ нет! - зловещим тоном сказала  ‹уиза,  прижав  обе  руки  к
своему наболевшему, безнадежному сердцу.
   ЏоднЯвшись со стула, она в волнении стала ходить по комнате,  времЯ  от
времени останавливаЯсь перед ‚алентиной, и говорила срывающимсЯ голосом:
   - Џочему, почему спрашивать советов у менЯ? Љто Я, чтобы  советовать  и
исцелЯть?  „а  что  там,  вы  просите  поделитьсЯ  героизмом,  побеждающим
страсти, просите добродетелей, на коих зиждетсЯ общество, просите у  менЯ,
у менЯ, несчастной женщины, которую  страсти  иссушили,  которую  общество
проклЯло и изгнало! € где возьму Я то, чего у менЯ нет? Љак  могу  Я  дать
вам то, чего лишена сама? Ћбращайтесь к женщинам, которых  чтит  общество,
обратитесь к вашей матери! ‚от кто непогрешим, ведь  никому  не  известно,
что  мой  любовник  был  также  и  ее  любовником.  Ћна  проЯвила  столько
осмотрительности! Љогда мой отец, когда ее  супруг  убил  этого  человека,
принесшего ему ложную  клЯтву,  она  рукоплескала,  она  торжествовала  на
глазах всего общества, так как обладает незаурЯдной силой души и гордыней.
’акие женщины умеют побеждать страсти или исцелЯтьсЯ от них.
   €спуганнаЯ словами сестры, ‚алентина хотела было прервать ее, но  ‹уиза
продолжала, как в бреду:
   - Ђ такие женщины, как Я,  падают  в  борьбе  и  гибнут  навеки!  ’акие
женщины, как вы, ‚алентина, должны молитьсЯ  и  боротьсЯ,  должны  черпать
силу в самой себе, а не просить ее у других. ‘оветы!  ‘оветы!  ‚едь  любой
совет, какой может исходить от менЯ, вы в состоЯнии дать себе сами.  ‚ажен
не совет, важно найти силу ему  следовать.  ‡начит,  вы  считаете,  что  Я
сильнее вас? Ќет, ‚алентина, Я не такова. ‚ы сами знаете, какой  была  моЯ
жизнь, с какими неукротимыми страстЯми родилась Я на  свет,  и  вы  знаете
также, куда они менЯ завели!
   - Њолчи, ‹уиза, - воскликнула с горечью  ‚алентина,  прильнув  к  плечу
сестры, - не клевещи на себЯ, довольно!  ЉакаЯ  другаЯ  женщина  могла  бы
проЯвить в падении больше величиЯ и силы?  Ќеужели  можно  вечно  обвинЯть
тебЯ за ошибку, совершенную в годы неведениЯ  и  слабости?  “вы,  вы  были
тогда совсем ребенком, с тех пор вы  проЯвили  столько  величиЯ  души,  вы
завоевали уважение любого существа с благородным сердцем. ’ак  согласитесь
же, что вам лучше чем кому-либо известна добродетель.
   - “вы, - вздохнула ‹уиза, - не посоветую никому познать ее такой ценою;
с  детства  предоставленнаЯ  себе  самой,  лишеннаЯ   помощи   религии   и
материнского  покровительства,  воспитаннаЯ   нашей   бабушкой,   женщиной
легкомысленной и чуждой стыду, - Я была обречена идти от позора к  позору!
€ если этого не случилось,  то  лишь  потому,  что  судьба  преподала  мне
кровавые и страшные уроки. Њой любовник, убитый моим же отцом,  мой  отец,
сраженный горем и стыдом за поступок дочери,  отец,  искавший  и  нашедший
смерть на поле брани через несколько дней  после  поединка;  Я,  проклЯтаЯ
родными, изгнаннаЯ из родительского дома и понуждаемаЯ бедностью влачитьсЯ
из города в город с умирающим от голода ребенком на руках... Ћ  ‚алентина,
вот где ужаснаЯ судьба!
   ‚первые ‹уиза так смело говорила сестре о  своих  несчастьЯх.  ‘  каким
мрачным удовлетворением оплакивала она свою участь, не в силах  преодолеть
нервическое возбуждение, забыв о горе ‚алентины, забыв о том, что  обЯзана
быть ее оплотом. Ќо  этот  безнадежный  вопль  раскаЯниЯ  произвел  больше
впечатлениЯ, нежели самые красноречивые  увещеваниЯ.  Ќарисовав  ‚алентине
картину бедствий, куда вовлекают человека страсти,  ‹уиза  наполнила  душу
сестры ужасом. ‚алентина уже видела себЯ  на  краю  бездны,  куда  некогда
упала ‹уиза.
   - ‚ы правы, - вскричала она, - ваша судьба страшна, и, чтобы вынести ее
так мужественно и благородно, надо быть вами, а моЯ  душа,  не  наделеннаЯ
такой силой, погибнет. Ќо, ‹уиза, помогите мне обрести мужество,  помогите
мне удалить Ѓенедикта.
   Љак только она произнесла это имЯ, за спиной их  раздалсЯ  приглушенный
шорох. ‘естры невольно вскрикнули, увидев, что за ними,  подобно  бледному
призраку, стоит Ѓенедикт.
   - ‚ы упомЯнули мое имЯ, мадам, - обратилсЯ он  к  ‚алентине  с  ледЯным
спокойствием, под которым  порой  умел  искусно  скрывать  свои  подлинные
чувства.
   ‚алентина попыталась улыбнутьсЯ. Ќо ‹уиза сразу обо всем догадалась.
   - ѓде же вы были, - спросила она, - раз вы слышали наш разговор?
   - џ был совсем рЯдом, мадемуазель, - ответил Ѓенедикт,  бросив  на  нее
непроницаемый взглЯд.
   - ќто по меньшей мере странно, - сурово проговорила ‚алентина.  -  …сли
менЯ не обманывает памЯть, сестра сказала вам,  что  хочет  поговорить  со
мной наедине, а вы никуда не ушли и, разумеетсЯ, слышали нашу беседу...
   ‚первые видел Ѓенедикт, как ‚алентина  сердитсЯ  на  него.  ‘начала  он
опешил и чуть было не отказалсЯ от своего дерзкого плана. Ќо так  как  длЯ
него это был решительный момент, он смело  решил  рискнуть  и  проговорил,
сохранЯЯ обычную твердость и спокойствие во взглЯде и манерах, что  давало
ему власть над людскими душами:
   - Ѓесполезно скрывать, да, Я был здесь, да, Я  спрЯталсЯ  за  шторой  и
слышал каждое произнесенное  вами  слово.  џ  мог  бы  услышать  больше  и
незаметно скрытьсЯ через то же окно,  куда  Я  вошел.  Ќо  Я  был  слишком
заинтересован темой вашего спора.
   Ћн замолк, увидел, что ‚алентина стала белее, чем ее  воротничок,  и  с
удрученным видом упала в кресло. …му хотелось броситьсЯ к ее ногам, облить
слезами ее руки, но он  отлично  понимал,  что  обЯзан  обуздать  смЯтение
сестер силою своего хладнокровиЯ и стойкости.
   - ‚аш разговор был длЯ менЯ настолько важен, - повторил  он,  -  что  Я
счел себЯ вправе принЯть в нем участие. Ѓудущее покажет, прав Я или нет. Ђ
пока попытаемсЯ поспорить с предназначенной нам  судьбой.  ‹уиза,  вам  не
придетсЯ краснеть за  то,  что  вы  говорили  здесь  в  моем  присутствии:
помните, что вы уже десЯтки раз обличали  себЯ  при  мне  точно  таким  же
образом,  и  Я,  грешный,  подумал  было,  что  в   вашем   добродетельном
самоуничижении  есть  долЯ  кокетства,  -  вы  же  отлично  знаете,  какое
впечатление должна производить ваша исповедь на таких  людей,  как  Я,  то
есть на тех, что чтЯт вас за все пережитые испытаниЯ.
   ‘ этими словами он взЯл руку ‹уизы, котораЯ, склонившись  над  сестрой,
обнимала ее; потом ласково и заботливо подвел ее  к  креслу,  стоЯвшему  в
дальнем углу комнаты, сам опустилсЯ на стул, на котором она сидела раньше,
и, очутившись, таким образом, между сестрами, повернулсЯ к  ‹уизе  спиной,
сразу же забыв о ее присутствии.
   - ‚алентина, - начал он звучным, торжественным тоном.
   ‚первые он осмелилсЯ назвать ее по имени в присутствии  третьего  лица.
‚алентина вздрогнула, отнЯла руки от лица и бросила на Ѓенедикта холодный,
оскорбленный взглЯд. Ќо он повторил ее имЯ с такой властной  нежностью,  в
глазах его засверкала такаЯ  любовь,  что  ‚алентина  снова  закрыла  лицо
руками, боЯсь взглЯнуть на Ѓенедикта.
   - ‚алентина, - продолжал он, - не пытайтесь прибегать со мной  к  этому
ребЯческому притворству, которое считаетсЯ главной защитой вашего пола, мы
уже не можем обманывать друг друга. ‚идите этот шрам, Я унесу его с  собой
в могилу! ќто печать и символ моей к вам любви. Ќе считаете же вы, в самом
деле, что Я соглашусь потерЯть вас; надеюсь, вы не впадете в столь наивное
заблуждение. Ќет, ‚алентина, даже и не думайте об этом.
   Ѓенедикт взЯл ее руки в свои. “крощеннаЯ его решительным видом, она  не
сопротивлЯлась, только испуганно глЯдела на него.
   - Ќе прЯчьте от менЯ ваше лицо, - сказал он, - и не  бойтесь  взглЯнуть
на призрак, который вы спасли от могилы! ‚ы сами этого  пожелали,  и  если
ныне Я стал в ваших глазах ужасным и отвратительным  пугалом,  пенЯйте  на
себЯ. Ќо, послушай, ‚алентина, моЯ всемогущаЯ владычица, Я  слишком  люблю
тебЯ, чтобы противоречить: скажи всего одно слово,  и  Я  опЯть  сойду  во
гроб, откуда ты менЯ поднЯла.
   ’ут он вынул из кармана пистолет и показал его ‚алентине.
   - ‚идишь, - сказал он, - это тот же самый, все тот же  самый;  сослужив
мне верную службу, он по-прежнему цел и невредим,  и  этот  надежный  друг
всегда к твоим услугам. ‘кажи  одно  слово,  прогони  менЯ,  и  все  будет
кончено. Ћ, успокойтесь, - воскликнул он  насмешливо,  видЯ,  что  сестры,
побледнев от страха, с криком отпрЯнули назад, - не  бойтесь,  Я  не  убью
себЯ на ваших глазах, это ведь неприлично;  Я  знаю,  что  следует  щадить
нервы дам.
   - ЉакаЯ ужаснаЯ сцена! - воскликнула перепуганнаЯ ‹уиза. - ‚ы  доведете
‚алентину до могилы.
   - ‚ы будете потом  читать  мне  наставлениЯ,  мадемуазель,  -  возразил
Ѓенедикт высокомерно и сухо, - а теперь Я говорю с  ‚алентиной  и  еще  не
сказал всего.
   ђазрЯдив пистолет, он положил его в карман.
   - Џослушайте, - обратилсЯ он к ‚алентине, - ради вас только Я живу,  не
ради вашего удовольствиЯ, но и ради своего. Ђ мои удовольствиЯ  и  радости
были и будут весьма скромными. џ не прошу у вас  ничего,  кроме  чистейшей
дружбы, которую вы можете подарить мне не краснеЯ. ‘просите вашу памЯть  и
вашу совесть, видели ли вы когда-либо,  чтобы  Ѓенедикт,  у  которого  нет
ничего, кроме единой страсти, был дерзок или опасен? Ђ эта страсть  -  вы.
‚ам не на что надеЯтьсЯ, никогда у него не будет  иной  страсти,  у  него,
который уже стар сердцем и слишком искушен; тот, кто вас любил, никогда не
полюбит другую женщину, и  в  конце  концов  этот  Ѓенедикт,  которого  вы
намерены прогнать, не такой уж зверь!  „а  что  там,  значит,  вы  слишком
любите менЯ, если боитесь, и вы слишком презираете менЯ,  если  надеетесь,
что Я соглашусь отказатьсЯ от вас. Ћ, какое  безумие!  Ќет,  нет,  пока  Я
дышу, Я не откажусь от вас; клЯнусь в том-небом и адом, Я буду вас видеть,
буду вашим другом, вашим братом, а если нет - да проклЯнет менЯ бог!
   - ‘жальтесь, замолчите, - бледнеЯ и задыхаЯсь,  проговорила  ‚алентина,
судорожно сжимаЯ его руки, - Я сделаю  все,  что  вы  пожелаете,  Я  навек
погублю свою душу, если это понадобитсЯ, лишь бы спасти вашу жизнь...
   - Ќет, вы не погубите вашу душу, - возразил он, - вы спасете нас обоих.
Ќеужели вы полагаете, что Я не смогу тоже заслужить блаженство и  сдержать
клЯтву? “вы, до встречи с вами Я едва ли верил в бога,  но  Я  усвоил  все
ваши принципы, принЯл вашу  веру.  џ  готов  поклЯстьсЯ  в  том  любым  из
ангелов, которого вы мне назовете. „айте мне жить, ‚алентина, это длЯ  вас
такаЯ малость! џ не отвергаю смерть, умереть вновь, на сей раз  по  вашему
слову, будет мне  еще  слаще,  чем  в  тот,  первый  раз.  Ќо  смилуйтесь,
‚алентина, не обрекайте менЯ на небытие. Ќу, вот вы и нахмурились.  Ћ,  ты
ведь знаешь, что Я тоже верю в рай, где Я буду с тобою, но рай без тебЯ  -
небытие. ’ам, где нет тебЯ, нет неба, Я знаю это, знаю, и если ты обречешь
менЯ на смерть, Я могу убить и тебЯ, чтобы  с  тобой  не  расставатьсЯ.  џ
много думал об этом, и эта  мысль  чуть  было  не  возобладала  над  всеми
прочими. Ќо послушай менЯ, побудем здесь еще несколько дней! “вы, разве мы
не счастливы? € в чем же мы виновны? ’ы не покинешь менЯ,  скажи,  что  не
покинешь! ’ы не прикажешь мне умереть, это  было  бы  немыслимо,  ведь  ты
любишь менЯ и знаешь, что твоЯ честь, твой покой, твои принципы  длЯ  менЯ
свЯщенны. Ќеужели, ‹уиза, вы считаете, что Я способен злоупотреблЯть  ими?
- спросил он, резко  оборачиваЯсь  к  старшей  сестре.  -  ‚ы  только  что
нарисовали ужасающую картину зла, куда завлекают человека  страсти,  но  Я
верю в себЯ, и если бы тогда вы полюбили  менЯ,  ваша  жизнь  не  была  бы
отравлена и загублена. Ќет, ‹уиза, нет, ‚алентина, не все мы так подлы...
   …ще долго говорил Ѓенедикт то пылко и страстно, то с холодной  иронией,
то кротко и нежно. Ќапугав обеих женщин и  укротив  их  силою  страха,  он
растрогал их и тем  окончательно  подчинил  себе.  …му  удалось  полностью
покорить их, и к моменту разлуки он без труда получил все обещаниЯ,  какие
всего час назад обе сочли бы немыслимым ему дать.



29

   ‚от каков был результат их беседы.
   ‹уиза уехала в Џариж и возвратилась через две недели  вместе  с  сыном.
Ћна убедила мадам ‹ери ежемесЯчно брать с нее за  содержание  определенную
сумму. Ѓенедикт и ‚алентина поочередно занимались воспитанием ‚алентина  и
продолжали видетьсЯ почти ежедневно после захода солнца.
   ЏЯтнадцатилетний ‚алентин был высокий, стройный белокурый  мальчик.  Ћн
походил на ‚алентину, и характер у него был такой же ровный и легкий.  “же
сейчас его большие голубые глаза глЯдели  с  нежно  ласкающим  выражением,
которое всех чаровало в его тетке. € улыбка у него была  такаЯ  же  ЯснаЯ,
добраЯ. —уть ли не с первого днЯ он прониксЯ к ней такой любовью, что мать
почувствовала невольную ревность.
   Ѓыл установлен твердый распорЯдок его занЯтий: каждое утро он два  часа
занималсЯ с теткой,  котораЯ  стремилась  привить  ему  любовь  к  изЯщным
искусствам. Ђ все остальное времЯ он проводил в домике у оврага.  Ѓенедикт
достаточно много  и  хорошо  училсЯ  и  с  успехом  заменил  мальчику  его
парижских учителей. —уть ли не  силком  он  заставил  ‹уизу  доверить  ему
воспитание сына; он чувствовал, что ему хватит мужества и  воли  посвЯтить
мальчику многие годы своей жизни. ’аким образом, он как бы  расквиталсЯ  с
‹уизой и с жаром взЯлсЯ за свои обЯзанности.  Ќо  когда  Ѓенедикт  впервые
увидел ‚алентина, столь похожего и лицом и  характером  на  ‚алентину,  не
говорЯ уже о том, что у них  были  одинаковые  имена,  он  почувствовал  к
мальчику такую привЯзанность, на какую не считал себЯ способным. Ћн принЯл
его в сердце свое и, желаЯ избавить ребенка от долгой  ежедневной  ходьбы,
убедил ‹уизу поселить ‚алентина у него в доме. Џравда, он  пережил  немало
неприЯтных минут, когда сестры, под тем предлогом, что им хочетсЯ устроить
ребенка с большими удобствами,  рьЯно  взЯлись  украшать  его  жилище.  €х
трудами через несколько дней  домик  у  оврага  превратилсЯ  в  прелестный
уголок, как бы созданный длЯ уединенной жизни такой скромной и поэтической
натуры, как Ѓенедикт; вместо каменных плиток, от которых шла  вреднаЯ  длЯ
здоровьЯ сырость, поЯвилсЯ новый деревЯнный пол, поднЯтый  над  землей  на
несколько футов. ‘тены обтЯнули простой темной материей, но зато она  была
изЯщно подхвачена и образовывала как бы шатер с  целью  скрыть  потолочные
балки.  ЏростенькаЯ,  но  чистаЯ  мебель,  со  вкусом  подобранные  книги,
несколько гравюр и картин, принесенных из замка и  написанных  ‚алентиной,
довершали  убранство,  и,  словно  по  мановению  волшебного  жезла,   под
соломенной кровлей хижины Ѓенедикта возник вдруг изЯщный рабочий  кабинет.
‚алентина подарила племЯннику  хорошенького  пони  местной  породы,  чтобы
мальчик мог по утрам ездить к ней завтракать  и  заниматьсЯ.  ‘адовник  из
замка привел в порЯдок маленький садик, разбитый перед хижиной;  грЯдки  с
прозаическими овощами он скрыл за виноградными шпалерами;  засеЯл  цветами
травЯной ковер перед  крыльцом,  обвил  вьюнком  и  хмелем  стены  и  даже
почерневшую соломенную крышу хижины; увенчал вход навесом из  жимолости  и
ломоноса, расчистил остролист и кустарник в овраге, чтобы в  просветы  был
виден дикий и живописный ландшафт. Љак человек умный, которого  не  сумело
оглупить  даже  обучение  агрономическим  наукам,   он   пощадил   высокий
папоротник, лепившийсЯ на скалах, очистил ручеек, оставив замшелые камни и
окаймлЯвший  его  пурпурный  вереск.  ‘ловом,   жилище   Ѓенедикта   стало
неузнаваемым. ™едрость Ѓенедикта и доброта ‚алентины закрывали  все  уста,
не позволЯЯ сорватьсЯ с них дерзкому  намеку.  Њожно  ли  было  не  любить
‚алентину?  ‚  первые  дни  после   приезда   племЯнника,   этого   живого
свидетельства бесчестиЯ его матери, в деревне и  среди  прислуги  в  замке
начались пересуды. Љак ни благожелателен человек по натуре, он  не  так-то
легко откажетсЯ от столь благоприЯтного случаЯ позлословить и  посудачить.
Џоэтому ничто не ускользнуло от посторонних  глаз  -  и  частые  поЯвлениЯ
Ѓенедикта в  замке  и  загадочнаЯ  уединеннаЯ  жизнь  госпожи  де  ‹ансак.
‘тарушки, впрочем,  от  души  ненавидевшие  госпожу  де  ђембо,  болтаЯ  с
соседками, замечали, жалостно вздыхаЯ и подмигиваЯ, что с отъездом графини
в замке, мол, все переменилось и знай она, что тут  творитсЯ,  она  бы  не
стерпела. Ќо все эти пересуды разом прекратились, когда в долину нагрЯнула
эпидемиЯ.  ‚алентина,  Ѓенедикт  и  ‹уиза  самоотверженно   ухаживали   за
недужными, не боЯсь заразы, помогали людЯм, ничего не жалеЯ, брали на себЯ
расходы, поддерживали беднЯков в нужде, наставлЯли богатых. ‚  свое  времЯ
Ѓенедикт немного  изучал  медицину,  с  помощью  кровопусканий  и  разумно
подобранных лекарств он спас многих  из  своих  пациентов.  Ќежные  заботы
‹уизы и ‚алентины облегчали предсмертные муки одних и уменьшали  страданиЯ
тех, кому суждено было  выжить.  Љогда  эпидемиЯ  затихла,  никто  уже  не
вспомнил, почему так много судили  и  рЯдили  о  таком  милом  юноше,  как
Ѓенедикт, переселившемсЯ в их краЯ. ‚се, что ни делали  отныне  ‚алентина,
Ѓенедикт и ‹уиза, считалось непогрешимо правильным,  и  если  какой-нибудь
обыватель  из  соседнего  городка  осмелилсЯ  бы  завести   на   их   счет
двусмысленный разговор, то любой крестьЯнин в округе трех лье задал бы ему
трепку. Ќе сладко пришлось одному слишком любопытному  прохожему,  который
от нечего  делать  вздумал  в  деревенских  кабачках  задавать  нескромные
вопросы насчет этих трех лиц.
   Ќо особенно уверенно чувствовали они себЯ еще и потому,  что  ‚алентина
распустила весь штат лакеев, весь этот  дерзкий,  неблагодарный  и  низкий
люд, рожденный в ливрее, пЯтнавший все и всЯ своим взглЯдом, словом,  всех
тех слуг, которыми охотно окружала себЯ графинЯ де ђембо,  желавшаЯ  иметь
под рукой рабов, чтобы невозбранно их тиранить.  Џосле  свадьбы  ‚алентина
обновила весь штат прислуги и нанЯла добрых слуг из числа полудеревенских,
которые, прежде чем пойти в услужение к хозЯину, заключают с ним  по  всем
правилам договор, зато служат ему степенно, не  спеша  и  с  охотой,  если
только так можно выразитьсЯ, которые отвечают на его  приказаниЯ:  "‹адно,
сделаю" или "—то ж, можно", и подчас приводЯт  его  в  отчаЯние,  безбожно
круша дорогой фарфор; зато они не украдут ни одного су; будучи неуклюжими,
тЯжеловесными по природе,  они  наносЯт  изысканному  жилищу  непоправимый
ущерб,  словом,  невыносимые,  но  превосходные  люди,  обладающие   всеми
достоинствами патриархального  века,  которые  благодарЯ  здравому  своему
смыслу и счастливому  своему  невежеству  представлениЯ  не  имеют  о  том
поспешном и угодливом подхалимстве,  какого  мы,  по  обычаю,  требуем  от
челЯди; которые исполнЯют ваше приказание без спешки, но зато уважительно,
бесценные люди, еще верЯщие в свой долг, ибо долг их диктуетсЯ  искренними
и разумными доводами; здоровЯки, которые, не задумываЯсь, отдерут  хлыстом
денди, посмевшего их ударить, которые служат вам лишь из  чувства  дружбы,
которых ничто на свете не помешает вам любить или проклинать, которых  сто
раз на дню посылаешь ко всем чертЯм, но которых ни за какие блага мира  не
осмелишьсЯ выставить за дверь.
   ‘таруха маркиза могла бы в какой-то мере помешать  планам  наших  троих
друзей. ‚алентина уже совсем было собралась ей доверитьсЯ  и  склонить  на
свою сторону. Ќо как раз в это времЯ маркиза чуть было  не  стала  жертвой
апоплексического удара. ђазум ее и памЯть так помутились, что нельзЯ  было
надеЯтьсЯ втолковать ей что-либо. Људа девались ее прежнЯЯ  подвижность  и
силы! Ћна почти не выходила из спальни и, впав в  набожность,  с  каким-то
ребЯческим пылом с утра до ночи молилась  вместе  со  своей  компаньонкой.
ђелигиЯ, всю жизнь  бывшаЯ  длЯ  нее  лишь  игрой,  стала  теперь  любимым
развлечением; маркиза твердила лишь "Ћтче наш", так как из  ее  ослабевшей
памЯти вылетели все прочие молитвы. €так, во всем доме осталась лишь  одна
особа, котораЯ могла навредить ‚алентине, - компаньонка  старухи  маркизы.
Ќо мадемуазель Ѓожон (такова была ее фамилиЯ) стремилась лишь к  одному  -
обводить свою хозЯйку вокруг  пальца  и  прикарманивать  все,  что  только
попадалось под руку. ‚алентина, зорко следившаЯ за  тем,  чтобы  Ѓожон  не
употреблЯла во зло  своей  власти  над  бабушкой,  вскоре  убедилась,  что
компаньонка вполне заслужила право на эти поборы,  ухаживаЯ  за  старушкой
заботливо и усердно; поэтому ‚алентина оказывала ей полное доверие, за что
компаньонка была ей глубоко признательна. ѓоспожа  де  ђембо,  до  которой
стороной дошли слухи о дочери (как бы ни изощрЯлись люди, ничто  не  может
оставатьсЯ в полной  тайне),  написала  мадемуазель  Ѓожон  письмо,  желаЯ
узнать, можно ли верить всем этим пересудам. ѓрафинЯ  весьма  рассчитывала
на эту Ѓожон, котораЯ не очень-то жаловала  ‚алентину  и  всегда  была  не
прочь  наклеветать  на  нее.  Ќо  милейшаЯ  Ѓожон   в   послании,   весьма
примечательном как по стилю, так и по орфографии, поспешила успокоить свою
адресатку и уверила, что никогда и не слыхивала таких странных вещей,  что
все это, бесспорно, выдумали сплетники из окрестных городков.  Љомпаньонка
собиралась удалитьсЯ на покой  сразу  же  после  кончины  старой  маркизы,
поэтому ее мало тревожил гнев графини, коль скоро она покинет замок с туго
набитой мошной.
   ѓосподин де ‹ансак писал очень редко, и в письмах его не  чувствовалось
ни нетерпениЯ вновь увидеть жену, ни малейшего желаниЯ узнать, как обстоЯт
ее сердечные дела. ’аким  образом,  благоприЯтное  стечение  обстоЯтельств
способствовало счастью, которое ‹уиза, ‚алентина и  Ѓенедикт  крали,  если
только так можно выразитьсЯ, у законов приличиЯ и предрассудков. ‚алентина
велела обнести оградой ту часть парка,  где  был  расположен  павильон,  -
получилось что-то вроде заповедника, тенистого и богатого растительностью.
Џо  краЯм  участка  насадили  стеной  вьющиесЯ  растениЯ,  возвели   целую
крепостную стену из дикого  винограда  и  хмелЯ,  а  изгородь  из  молодых
кипарисов подстригли в виде завесы, так что они  образовали  непроницаемый
длЯ глаз барьер. ‘реди этих лиан, в этом очаровательном  уголке,  за  этой
укромной сенью возвышалсЯ павильон, а рЯдом бежал весело лепечущий  ручей,
бравший начало в горах и распространЯвший прохладу вокруг этого зовущего к
мечтам таинственного приюта. Ќикому не было сюда доступа, кроме ‚алентины,
‹уизы, Ѓенедикта, да  еще  Ђтенаис,  когда  ей  удавалось  ускользнуть  от
бдительного надзора мужа, который не желал, чтобы его супруга поддерживала
отношениЯ с кузеном. Љаждое  утро  ‚алентин,  которому  вручили  ключи  от
павильона, поджидал здесь свою тетю. Ћн  поливал  цветы,  менЯл  букеты  в
гостиной, иной раз садилсЯ за фортепьЯно и пробовал свои силы в музыке или
наводил порЯдок в птичнике. Џодчас он забывалсЯ, сидЯ на скамье,  весь  во
власти неЯсных, тревожных грез, свойственных отрочеству; но,  заметив  еще
издали за деревьЯми изЯщную фигурку тети, он  тут  же  бралсЯ  за  работу.
‚алентина на каждом шагу с радостью обнаруживала сходство их характеров  и
склонностей.  Ћна  с  удовольствием  находила  в  этом  мальчике   те   же
непритЯзательные вкусы, ту же любовь к уединенной жизни  в  кругу  близких
людей и дивилась, что существо иного пола наделено такими же свойствами. €
потом она любила его, ибо любила Ѓенедикта, который пексЯ о мальчике, учил
его, и ‚алентин ежедневно приносил с собой  как  бы  частицу  души  своего
наставника.
   …ще не понимаЯ всей силы своей привЯзанности к Ѓенедикту  и  ‚алентине,
мальчик успел полюбить их пылкой ненавЯзчивой любовью, удивительной в  его
возрасте. ќто дитЯ, рожденное в слезах, ставшее истинной карой и в  то  же
времЯ истинным утешением матери, рано приобрело ту чувствительность  души,
какаЯ у человека заурЯдной судьбы обычно развиваетсЯ позднее.  Љак  только
он достиг того возраста, когда начинают разбиратьсЯ  в  жизни,  ‹уиза  без
обинЯков открыла сыну глаза на его положение в  обществе,  на  злосчастную
его участь, на клеймо в его судьбе,  на  жертвы,  которые  она  ради  него
принесла, рассказала о том, что пришлось ей претерпеть, чтобы выполнить  в
отношении сына свой материнский долг, столь легкий и сладостный длЯ других
женщин.  ‚алентин  глубоко  прочувствовал  слова  ‹уизы,  его   нежную   и
податливую душу с тех пор окрасили грусть и гордость, он  питал  к  матери
страстную признательность, и во всех своих горестЯх она  находила  в  сыне
награду и утешение.
   Ќо признаемсЯ, что ‹уиза, способнаЯ на недюжинное мужество,  наделеннаЯ
множеством добродетелей, недоступных вульгарным натурам, была при этом  не
слишком приЯтной спутницей в повседневной жизни  со  всеми  ее  будничными
докуками, легко раздражалась по любому пустЯку и во вред самой  себе  была
слишком чувствительна к любой царапине, хотЯ,  казалось  бы,  должна  была
притерпетьсЯ к ударам судьбы, и подчас изливала горечь своей  души,  вносЯ
смЯтение в кроткую, впечатлительную душу сына.  ’аким  образом,  постоЯнно
возбуждаЯ эти свойства юного характера, мать слегка притупила их.  Ќа  это
пЯтнадцатилетнее чело как бы  уже  лег  отпечаток  зрелости,  и  это  едва
расцветшее  дитЯ  устало  жить  и  испытывало  потребность  в   спокойном,
безгрозовом  существовании.  Џодобно  прекрасному  цветку,   расправившему
лепестки на отроге скалы, но уже исхлестанному ветрами прежде чем раскрыть
полностью свою чашечку, ‚алентин клонил на грудь голову, и томнаЯ  улыбка,
бродившаЯ  на  его  губах,  казалась  улыбкой  взрослого  человека.  ’аким
образом, светлаЯ и возвышеннаЯ дружба ‚алентины,  сдержанные  и  неусыпные
заботы  Ѓенедикта  стали  длЯ  мальчика  как  бы  началом  новой  эры.  Ћн
чувствовал, что расцветает в этой атмосфере, столь длЯ него благоприЯтной.
•рупкий, тоненький подросток начал быстро расти, и его матово-бледные щеки
окрасил нежный румЯнец. Ђтенаис, ставившаЯ физическую красоту превыше всех
прочих достоинств, не раз заЯвлЯла во всеуслышание, что никогда в жизни не
видела такого восхитительно красивого лица, как у этого мальчугана,  таких
волос, пепельно-белокурых, напоминающих кудри ‚алентины, падающих крупными
локонами на белую,  гладкую,  как  у  мраморного  ЂнтиноЯ,  шею.  ‚етренаЯ
фермерша то и дело заЯвлЯла, что ‚алентин - еще совсем невинное дитЯ, и на
этом основании то целовала чистый, безмЯтежный лоб, то перебирала пальцами
локоны, которые сравнивала с золотистыми шелковыми коконами.
   €так, к вечеру павильон становилсЯ местом общего отдыха и удовольствиЯ.
‚алентина не допускала никого из непосвЯщенных  и  не  разрешала  заходить
туда даже обитателЯм замка. Ћдна лишь  Љатрин  имела  право  поЯвлЯтьсЯ  в
павильоне и наводить там порЯдок.  ќто  был  ќлизиум,  поэтический  мирок,
золотой  век  ‚алентины,  а  в  замке  -   все   неприЯтности,   невзгоды,
раболепство, больнаЯ бабушка, докучливые визитеры, мучительные раздумьЯ  и
молельнЯ, пробуждавшаЯ угрызениЯ совести; в павильоне - все  счастье,  все
друзьЯ,  все  сладостные  грезы,  прогонЯвшие  страхи,  и  чистые  радости
целомудренной любви. ’о был как бы  волшебный  остров  среди  повседневной
жизни, как бы оазис среди пустыни.
   ‚ павильоне  ‹уиза  забывала  все  свое  тайное  горе,  свои  с  трудом
подавлЯемые   вспышки   гнева,   свою   отвергнутую   любовь;    Ѓенедикт,
наслаждавшийсЯ  обществом  ‚алентины,  безропотно  предавалсЯ   ее   вере;
казалось,  даже  нрав  его  изменилсЯ,  стал   ровнее,   он   забыл   свои
несправедливые суждениЯ, свои  жестокие  до  грубости  вспышки.  ‹уизе  он
уделЯл не меньше вниманиЯ, чем младшей сестре, прогуливалсЯ с ней рука  об
руку под липами парка. ‘  ней  он  говорил  о  мальчике,  расхваливаЯ  его
достоинства, его ум, быстрые успехи, благодарил за то, что  она  дала  ему
сына и друга. ‘лушаЯ его, беднЯжка ‹уиза заливалась  слезами  и  старалась
убедить себЯ, что если бы даже Ѓенедикт любил ее, чувство это не  было  бы
столь мило, столь лестно длЯ нее, как их теперешнЯЯ дружба.
   •охотуньЯ и  резвушка  Ђтенаис  приносила  в  павильон  всю  свою  юную
беспечность, тут она забывала домашние неприЯтности, бурные ласки и вечную
ревность Џьера Ѓлютти. Ћна все еще любила Ѓенедикта, но иначе, чем раньше,
- теперь она видела в нем искреннего друга. Ђ он, как ‚алентину  и  ‹уизу,
звал ее сестрой, а иногда, расшутившись,  и  сестренкой.  Ќе  в  характере
Ђтенаис  было  страдать  от  несчастной   любви,   природа   обделила   ее
поэтичностью. Ћна была достаточно молода, достаточно хороша  собой,  чтобы
ждать взаимности, а пока что Џьер Ѓлютти не заставлЯл страдать ее  женское
тщеславие. ѓоворила она об этом с уважением, краской на лице и улыбкой  на
губах,  но  при  малейшем  лукавом  намеке   ‹уизы   вскакивала,   легкаЯ,
шаловливаЯ, и убегала в  парк,  увлекаЯ  за  собой  робкого  ‚алентина,  с
которым она обращалась как с младенцем, хотЯ была старше его всего на год.
   Ќо есть нечто, что невозможно описать,  -  это  безмолвнаЯ,  сдержаннаЯ
нежность Ѓенедикта и ‚алентины, это утонченное чувство чистоты и обожаниЯ,
побеждавшее в их сердце пылкую страсть,  готовую  перелитьсЯ  через  край.
Ѓыли в этой ежечасной борьбе тысЯчи терзаний и тысЯчи услад,  и  возможно,
что Ѓенедикту равно было дорого и то и другое.  ‚алентине  еще  доводилось
порой со страхом думать о том, что  она  согрешила  против  всевышнего,  и
мучитьсЯ, как доброй христианке, угрызениЯми совести, но  Ѓенедикт,  не  в
силах охватить умом всю глубину женского долга, с удовлетворением думал  о
том, что не увлек ‚алентину на пагубный путь греха, не дал ей повода ни  в
чем  раскаиватьсЯ.  ‘  радостью  жертвовал  он  ради  нее  пожиравшей  его
пламенной страстью. Ћн гордилсЯ тем, что в страданиЯх сумел обуздать себЯ:
втихомолку  его  пьЯнили  тысЯчи  желаний  и  тысЯчи  грез,  но  вслух  он
благословлЯл ‚алентину за малейший знак ее благосклонности.  ЉоснутьсЯ  ее
волос, впивать ее аромат, лежать в траве  у  ее  ног,  прижавшись  лбом  к
краешку  ее  шелкового  передника,  как  бы  перехватывать  ее   лобзание,
коснувшись губами лба мальчика, которого поцеловала  ‚алентина,  незаметно
унести себе  домой  букет  цветов,  увЯдших  у  ее  поЯса,  -  вот  в  чем
заключались  великие  событиЯ  и  великие  радости  этой   жизни,   полной
самоограничениЯ, любви и счастьЯ.




—Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ


30

   ’ак протекло пЯтнадцать месЯцев, а  пЯтнадцать  месЯцев  спокойствиЯ  и
счастьЯ, озарившего жизнь пЯти  человеческих  существ,  -  это  почти  что
сказочно долгий срок.  €,  однако,  так  оно  и  было.  …динственное,  что
омрачало порой Ѓенедикта, это бледность и задумчивость его любимой.  ’огда
он старалсЯ поскорее доискатьсЯ причины и всЯкий раз обнаруживал тревогу в
ее благочестивой и боЯзливой  душе.  …му  удавалось  прогнать  эти  легкие
тучки, так  как  ‚алентина  не  вправе  была  сомневатьсЯ  в  его  силе  и
покорности. Џисьма господина де ‹ансака  окончательно  успокоили  ее,  она
решилась даже написать ему, что ‹уиза с сыном поселились на  ферме  и  что
господин ‹ери (Ѓенедикт) занимаетсЯ воспитанием мальчика, скрыв,  в  какой
тесной близости живет она с этими тремЯ лицами. ЋбъЯснЯЯ таким образом  их
отношениЯ, она сделала вид, что господин де ‹ансак сам дал ей  обещание  и
разрешение  видетьсЯ  с  сестрой.  ‚сЯ  эта  историЯ  показалась   ‹ансаку
достаточно нелепой и смешной. Ѓыть может, он еще не обо всем  догадывалсЯ,
но был не очень далек от истины. Ћн пожимал плечами  при  мысли,  что  его
жена остановила свой выбор на  каком-то  деревенском  учителишке,  затеЯла
интрижку дурного вкуса и дурного тона.
   Ќо, поразмыслив немного, он пришел к выводу, что пусть лучше будет так.
Ћн вступил  в  брак  с  твердым  намерением  не  слишком  обременЯть  себЯ
обществом  госпожи  де  ‹ансак,  а  пока   что   содержал   прима-балерину
санкт-петербургской оперы, что побуждало его смотреть на жизнь философски.
Џоэтому он находил  справедливым,  что  у  жены  его  поЯвилась  сердечнаЯ
привЯзанность где-то там вдали, котораЯ не повлечет за собой  ни  упреков,
ни слухов. …динственное, чего он хотел,  это  чтобы  ‚алентина  вела  себЯ
осторожно и не поставила  бы  его  своим  беспутным  поведением  в  глупое
положение,  в  силу  коего  обманутые  мужьЯ   становЯтсЯ   -   совершенно
несправедливо - всеобщим посмешищем. Ќо, знаЯ ‚алентину, он доверЯл  ей  и
мог поэтому спать спокойно,  а  если  уж  молодой  покинутой  женщине  так
необходимо,  как  он  выражалсЯ,  "занЯть  сердце",  то  пусть  лучше  это
происходит в тайне  и  уединении,  а  не  среди  шума  и  блеска  салонов.
Џоэтому-то он и воздержалсЯ от критики или порицаниЯ ее  образа  жизни,  и
все его письма, составленные в самых почтительных и  ласковых  выражениЯх,
свидетельствовали о том, что он  и  впредь  решил  относитьсЯ  с  глубоким
равнодушием к любому шагу жены.
   „оверчивость мужа,  которую  ‚алентина  объЯснЯла  самыми  благородными
мотивами, долгое времЯ втайне мучила ее. Ќо мало-помалу она нашла на груди
Ѓенедикта   успокоение,   вопреки   присущей    ей    настороженности    и
непримиримости. …е глубоко трогали уважение, стоицизм, бескорыстие,  столь
чистаЯ и столь мужественнаЯ любовь. ‚скоре она сумела даже  уверить  себЯ,
будто их чувство не таит в себе никакой опасности, напротив, оно бесценнаЯ
добродетель, исполненнаЯ героизма  и  достоинства,  что  сам  господь  бог
освЯтил эти узы, которые лишь очищают душу, закалЯют  ее  своим  свЯщенным
пламенем.  ‚се  возвышенные  иллюзии  их  сильной  и  терпеливой   страсти
ослеплЯли ее. € она еще осмеливалась благодарить  небеса,  давшие  ей  эту
любовь как избавление и опору среди опасностей жизни, за этого могучего  и
великодушного союзника, охранЯвшего и защищавшего ее от себЯ самой. „о сих
пор набожность была длЯ ‚алентины как бы кодексом освЯщенных,  сознательно
усвоенных  принципов,  к  которым  ежедневно  возвращаютсЯ  в   заботе   о
нравственности; а  теперь  эта  набожность  принЯла  иные  формы  и  стала
поэтичной, восторженной страстью,  источником  аскетических  и  обжигающих
мечтаний, которые, вместо того чтобы окружить крепостной стеной ее сердце,
открывали его со всех сторон штурму страсти. ќта  новаЯ  грань  набожности
показалась ей гораздо лучше прежней. ’ак как она почувствовала,  что  вера
ее отныне и сильнее и богаче живительными  волнениЯми,  что  стремительнее
уносит к небесам мысль, ‚алентина неосмотрительно принЯла ее  в  сердце  и
тешила себЯ мыслью, что очаг этой веры - любовь Ѓенедикта.
   "Џодобно тому как огонь очищает золото, - повторЯла она про себЯ, - так
и добродетельнаЯ любовь возвышает  душу,  направлЯет  ее  порывы  к  богу,
вечному источнику любви".
   Ќо, увы, ‚алентина не замечала, что  вера  эта,  пройдЯ  через  горнило
человеческих страстей, склонна подчас входить в сделку со своими коренными
обЯзанностЯми и снисходить до земных уз. ‚алентина истощила все  те  силы,
что накопились в ее душе за двадцать лет безмЯтежности  и  неведениЯ;  она
позволила разрушить и исказить  свои  убеждениЯ,  некогда  столь  Ясные  и
неколебимые, и убирала обманчивыми цветами мрачную и  узкую  стезю  долга.
‚се дольше простаивала она на молитве, имЯ и  образ  Ѓенедикта  неотступно
преследовали ее, и она уже не гнала этот образ прочь; напротив,  она  сама
вызывала его, чтобы молитьсЯ еще горЯчее: средство  хоть  и  верное,  зато
опасное. Њолельню ‚алентина покидала с восторженной душой, с раздраженными
нервами, жарко  пульсирующей  кровью;  тогда  взглЯды  и  слова  Ѓенедикта
опустошали ее сердце, подобно раскаленной лаве. Ќужно известное  лицемерие
или известнаЯ ловкость, чтобы облечь  адюльтер  в  мистические  одежды,  и
‚алентина терЯлась, взываЯ к небесам.
   Ќо было нечто, что хранило обоих  и  должно  было  хранить  еще  долгое
времЯ, - чистота Ѓенедикта, в  ком  жила  воистину  благороднаЯ  душа.  Ћн
понимал, что при первой же попытке посЯгнуть на добродетель  ‚алентины  он
потерЯет ее уважение и доверие,  купленные  столь  дорогой  ценой.  Ћн  не
ведал, что человек, раз вступивший на путь страстей, стремительно  катитсЯ
вниз и возврата ему нет. Ћн сам не знал собственной силы, а если бы  знал,
врЯд ли злоупотребил бы ею, так честен и прЯм был этот юный, еще ничем  не
запЯтнанный дух.
   Ќадо было видеть, с каким благородным самоупоением, какими возвышенными
парадоксами старались они оправдать свою неосторожную любовь.
   - Љак могу Я понуждать тебЯ поступитьсЯ твоими  принципами,  -  говорил
Ѓенедикт ‚алентине, - ведь Я безгранично ценю в тебе именно то мужество  и
силу,  с  какими  ты  противостоишь  мне.  џ,  который  люблю  более  твою
добродетель, нежели твою красоту, и твою душу более,  чем  твое  тело!  џ,
который убил бы нас обоих, если бы знал, что на небесах ты будешь доступна
мне, как бог доступен лицезрению ангелов!
   - Ќет, ты не можешь лгать, - отвечала ему ‚алентина, - ты, кого  послал
мне господь, чтобы научить менЯ полнее познать и любить его. ’ы, благодарЯ
кому Я впервые понЯла всю мощь всевышнего, ты, кто научил  менЯ  постигать
чудеса творениЯ! “вы, Я-то считала все  это  таким  незначительным,  таким
ограниченным! Ќо ты, ты расширил длЯ менЯ смысл  пророчеств,  ты  дал  мне
ключ к пониманию свЯщенной поэзии, ты открыл мне существование  безбрежной
вселенной, где чистаЯ любовь - единственнаЯ свЯзь и всеобщаЯ основа.  Ќыне
Я знаю, что мы созданы друг длЯ друга, знаю, что наш духовный союз прочнее
любых земных уз.
   Љак-то вечером  все  пЯтеро  собрались  в  уютной  гостиной  павильона.
‚алентин, обладавший  милым  свежим  голоском,  начал  петь  романс,  мать
аккомпанировала ему.  Ђтенаис,  облокотившись  о  фортепьЯно,  внимательно
разглЯдывала своего юного любимца и не желала замечать, как конфузитсЯ  он
под ее взглЯдами. Ѓенедикт и ‚алентина,  сидевшие  возле  открытого  окна,
упивались вечерними ароматами, спокойствием, любовью, пением и  прохладой.
Ќикогда еще ‚алентина не чувствовала себЯ столь полностью  огражденной  от
соблазнов. ‚осторг все глубже и глубже проникал в ее душу, и  под  завесой
искреннего восхищениЯ  Ѓенедиктом  неотвратимо  и  стремительно  росла  ее
страсть. Џри бледном  свете  звезд  они  едва  видели  друг  друга.  †елаЯ
заменить чем-то иным невинное и опасное наслаждение,  даваемое  взглЯдами,
они незаметно переплели пальцы. Њало-помалу пожатие становилось все  более
жадным, все более обжигающим, они незаметно пододвинули ближе друг к другу
кресла, их волосы соприкасались, и по ним пробегали  электрические  искры,
дыхание их смешивалось, и вечерний  ветерок  обжигал  их  лица.  Ѓенедикт,
изнывающий под бременем пронзительного и нежнейшего блаженства,  даваемого
разделенной и в то же времЯ упорно отвергаемой любовью,  нагнул  голову  и
прижалсЯ пылающим лбом к руке ‚алентины, которую он не выпускал  из  своих
рук. ЋпьЯненный счастьем и трепещущий, он не смел пошевелитьсЯ, боЯсь, что
тем спугнет другую ее ручку, котораЯ коснулась его волос и, затем,  нежнаЯ
и легкаЯ, как блуждающий огонек, начала гладить  густые  волнистые  черные
кудри. Љазалось, грудь не выдержит такого волнениЯ, всЯ  кровь  прилила  к
его сердцу. Ћт такого счастьЯ можно и умереть, и он предпочел бы  умереть,
лишь бы не выдать своего смЯтениЯ, - так боЯлсЯ он пробудить  недоверие  и
раскаЯние ‚алентины. ‡най ‚алентина, какие потоки наслаждениЯ вливались  в
его  грудь,  она  отстранилась  бы  от  Ѓенедикта.  †елаЯ   продлить   миг
самозабвениЯ, эту мЯгкую ласку, это жгучее сладострастие,  Ѓенедикт  делал
вид, что ничего не замечает. Ћн удерживал дыхание, стремЯсь справитьсЯ  со
сжигавшей  его  лихорадкой.  Њолчание  Ѓенедикта  смутило  ‚алентину,  она
вполголоса заговорила с  ним,  чтобы  утишить  слишком  сильное  волнение,
которое завладело и ею.
   - Ќе правда ли, мы счастливы? - сказала она, возможно, лишь  длЯ  того,
чтобы дать ему понЯть или  внушить  самой  себе,  что  не  следует  желать
большего.
   - Ћ! - ответил Ѓенедикт, стараЯсь, чтобы голос его прозвучал  спокойно.
- Ћ, если бы мы могли умереть вот так!
   ‚ тишине раздались быстрые шаги, кто-то пересек  лужайку  и  подошел  к
павильону. Ќе знаю, какое предчувствие вдруг так  испугало  Ѓенедикта:  он
судорожно схватил руку ‚алентины и прижал  ее  к  своему  сердцу,  которое
зазвучало столь же тревожно и громко, как эти неожиданные шаги.  ‚алентина
почувствовала, как похолодело и ее сердце от смутной, но  ужасной  боЯзни;
она резко вырвала свои руки из рук Ѓенедикта и  направилась  к  двери.  Ќо
дверь открылась, прежде  чем  она  успела  подойти  к  ней,  и  на  пороге
показалась запыхавшаЯсЯ Љатрин.
   - Њадам, - проговорила она испуганно и быстро,  -  господин  де  ‹ансак
приехал.
   ‘лова эти произвели на всех присутствующих  такое  впечатление,  словно
чистую и незамутненную гладь озера  взбаламутил  брошенный  камень;  небо,
деревьЯ, весь прелестный пейзаж, только что отражавшийсЯ  в  зеркале  вод,
вдруг мутитсЯ коварно рассчитанным ударом и исчезает в рЯби; одного  камнЯ
достаточно, чтобы вернуть к  первобытному  хаосу  эту  волшебную  картину;
точно так же  вдруг  прервалась  сладостнаЯ  гармониЯ,  еще  минуту  назад
царившаЯ в павильоне. ’ак была разбита прекраснаЯ мечта о счастье, которой
баюкали себЯ собравшиесЯ здесь друзьЯ. ‚ мгновение  ока  их  размело,  как
листьЯ, подхваченные ураганом, семьЯ распалась, полнаЯ тревог и тоскливого
страха. ‚алентина заключила в свои объЯтиЯ ‹уизу и ее сына.
   - Ќавеки с вами! - крикнула им она  уже  с  порога.  -  Ќадеюсь,  скоро
увидимсЯ, возможно, даже завтра.
   ‚алентин грустно покачал головой; гордость и какое-то  смутное  чувство
ненависти заговорило в нем при имени ‹ансака. Њальчик  и  раньше  думал  о
том, что сей благородный граф может прогнать их прочь из своего  замка,  -
мысль эта не раз отравлЯла его счастье, которое он вкушал здесь.
   - ќтот человек должен сделать вас счастливой, - сказал он  ‚алентине  с
таким воинственным видом, что она невольно улыбнулась от умилениЯ, - иначе
ему придетсЯ иметь дело со мной!
   - —его тебе боЯтьсЯ, раз у тебЯ такой рыцарь? -  обратилась  Ђтенаис  к
‚алентине, стараЯсь казатьсЯ  веселой,  и  даже  легонько  шлепнула  белой
пухленькой ручкой заалевшую от смущениЯ щеку мальчика.
   - Џойдемте, Ѓенедикт! - крикнула ‹уиза, направлЯЯсь  к  калитке  парка,
выходЯщей в поле.
   - ‘ейчас, - ответил он.
   Ћн проводил ‚алентину до другой калитки, и пока Љатрин поспешно  тушила
свечи и запирала павильон, он проговорил глухим, взволнованным голосом:
   - ‚алентина!
   ѓолос его пресексЯ. Љак мог осмелитьсЯ он выразить иначе причину  своих
страхов и Ярости?
   ‚алентина понЯла и с решительным видом протЯнула ему руку.
   - Ѓудьте спокойны, - ответила она с гордой улыбкой, дышавшей любовью.
   ’ембр  голоса  ‚алентины,  взглЯд  ее  имели  неслыханную  власть   над
Ѓенедиктом,  и,  покорный  ее  воле,  он  удалилсЯ,   почти   окончательно
успокоенный.



31

   ѓосподин де ‹ансак в дорожном костюме с притворно усталым видом  сидел,
небрежно раскинувшись, на канапе в большой гостиной. ‡аметив ‚алентину, он
торопливо  и  с  любезной  улыбкой  пошел  ей   навстречу,   а   ‚алентина
затрепетала,  чувствуЯ,  что  сейчас  лишитсЯ  сознаниЯ.  …е  бледность  и
растерЯнный вид не укрылись от графа, но он  притворилсЯ,  что  ничего  не
замечает, и даже сделал комплимент ‚алентине за блеск  ее  глаз  и  свежий
цвет лица. ‡атем он принЯлсЯ болтать с  той  легкостью,  какую  дает  лишь
привычка скрывать свои чувства,  и  тон,  каким  он  рассказывал  о  своем
путешествии, радость, какую он выразил, очутившись вновь вместе  с  женой,
его доброжелательные расспросы о здоровье ‚алентины и  ее  развлечениЯх  в
этом забытом богом углу помогли и ей совладать с волнением и  стать  такой
же, как граф, то есть внешне спокойной, любезной и вежливой.
   ’ут только она заметила  в  дальнем  углу  гостиной  какого-то  жирного
низенького человечка с грубой, вульгарной физиономией; господин де  ‹ансак
представил его жене  как  "одного  из  своих  друзей".  ‘лова  эти  ‹ансак
произнес как-то натЯнуто; угрюмый и тусклый взглЯд незнакомца,  неуклюжий,
скованный поклон, каким он ответил  ‚алентине,  внушили  ей  непреодолимое
отвращение к этому невзрачному человеку, который, казалось, понимал, сколь
неуместно здесь его присутствие, и старалсЯ поэтому не без наглости скрыть
от посторонних глаз неловкость своего положениЯ.
   Џоужинав за одним столом с этим отталкивающим  субъектом,  даже  усадив
его напротив себЯ, ‹ансак  попросил  ‚алентину  распорЯдитьсЯ,  чтобы  его
милейшему  господину   ѓраппу   отвели   лучшие   апартаменты.   ‚алентина
повиновалась, и через несколько минут господин ѓрапп удалилсЯ,  вполголоса
обменЯвшись  несколькими  словами  с  графом  и   все   так   же   неловко
раскланЯвшись с его женой, глЯдЯ на нее  все  с  тем  же  нагло-раболепным
видом.
   Љогда супруги  остались  одни,  смертельный  страх  охватил  ‚алентину.
ЃледнаЯ, не поднимаЯ глаз, напрасно старалась она  возобновить  прерванную
беседу, но тут господин де ‹ансак, нарушив молчание,  попросил  разрешениЯ
удалитьсЯ, ссылаЯсь на то, что окончательно разбит усталостью.
   - џ добралсЯ сюда из ‘анкт-Џетербурга за две недели, - сказал он не без
аффектации, - и остановилсЯ всего на сутки в Џариже. € боюсь... что у менЯ
начинаетсЯ лихорадка.
   - Ћ,  вас...  вас,  несомненно,  лихорадит,  -  повторила  ‚алентина  с
неловкой торопливостью.
   ‡лобнаЯ улыбка тронула умеющие хранить тайны уста дипломата.
   - “ вас  вид  совсем  как  у  ђозины  из  "‘евильского  цирюльника",  -
проговорил он не то шутливо, не то с горечью, - "Buona sera, don Basilio!"
[„обрый вечер, дон Ѓазилио! (итал.)]. Ђх,  -  добавил  он,  направлЯЯсь  к
двери усталой походкой, - мне просто необходимо выспатьсЯ. …ще одна ночь в
почтовой карете, и Я окончательно бы расхворалсЯ. € есть отчего, не правда
ли, дорогаЯ?
   - Ћ да, - ответила ‚алентина, - Я велела вам приготовить...
   - Љомнату в павильоне, если не ошибаюсь, моЯ прелесть? ‚ы правы,  он  в
высшей степени способствует здоровому сну. ЌравитсЯ мне этот павильон,  он
напомнит мне те счастливые времена, когда мы виделись ежедневно.
   - Џавильон? - испуганно повторила ‚алентина, что снова не  укрылось  от
глаз графа и послужило  ему  отправной  точкой  длЯ  дальнейших  открытий,
которые он поклЯлсЯ себе сделать в ближайшее же времЯ.
   - Ђ вы как-то иначе распорЯдились  павильоном?  -  осведомилсЯ  граф  с
великолепно наигранной простотой и безразличием.
   - џ устроила себе там уголок, где работаю, -  сконфуженно  пробормотала
‚алентина - лгать она не умела. - Љровать оттуда вынесли и приготовить  ее
сегоднЯ вечером  не  успеют...  Ќо  апартаменты  матушки  в  нижнем  этаже
готовы... если, конечно, вас это устроит.
   - ‚озможно, завтра Я  потребую  себе  иного  пристанища,  -  проговорил
‹ансак,   поддавшись   жестокому   намерению   отомстить,   и    улыбнулсЯ
слащаво-нежной улыбкой, - а пока что менЯ устроит все, что вы мне укажете.
   Ћн поцеловал руку ‚алентины. ѓубы его показались ей холодными как  лед.
Ћставшись одна, она поспешила растереть руку ладонью левой  руки,  как  бы
желаЯ вернуть ей тепло. ‚опреки подчеркнутому стремлению ‹ансака следовать
желаниЯм жены, ‚алентина не могла проникнуть в истинные его  намерениЯ,  и
страх заглушил тоску, сжимавшую ей сердце. Ћна заперлась у себЯ в спальне,
и смутное воспоминание о той, другой ночи,  которую  она  в  летаргическом
полусне провела  там  вместе  с  Ѓенедиктом,  пришла  ей  на  памЯть.  Ћна
поднЯлась  и  стала  взволнованно  ходить  по  комнате,  надеЯсь  прогнать
обманчивые и жестокие видениЯ, которые пробудились в ее душе  одновременно
с воспоминанием. ‚ три часа утра, будучи не в силах ни спать,  ни  дышать,
она распахнула окно. ‚зглЯд ее упал на  какой-то  неподвижный  предмет,  и
хотЯ  она  долго  вглЯдывалась  в  то,  что   напоминало   ствол   дерева,
полускрытого ветвЯми соседних деревьев, она не могла  разобрать,  что  это
такое. ‚друг она заметила, что ствол этот шевельнулсЯ и сделал шаг вперед,
- тут только она узнала Ѓенедикта. €спуганнаЯ тем, что он так  неосторожно
выдал себЯ, так  как  комнаты  господина  де  ‹ансака  находились  под  ее
спальней, ‚алентина со страхом перевесилась через подоконник и постаралась
жестами объЯснить ему, какой опасности он  себЯ  подвергает.  Ќо  Ѓенедикт
ничуть не испугалсЯ, напротив, он почувствовал  живейшую  радость,  понЯв,
что его сопернику отведены  покои  графини.  ‘ложив  молитвенно  руки,  он
воздел их с благодарностью  к  небесам  и  исчез.  Ќа  его  горе,  ‹ансак,
которому лихорадочное возбуждение - следствие долгого пути -  тоже  мешало
заснуть, наблюдал за этой сценой, скрытый шторами от глаз Ѓенедикта.
   ‚се следующее утро  господин  де  ‹ансак  и  господин  ѓрапп  посвЯтили
прогулке.
   - Ќу как? - спросил благородного графа этот  мерзкий  коротышка.  -  ‚ы
говорили с вашей супругой или еще нет?
   - —ересчур вы прытки, друг мой! „айте же мне времЯ отдышатьсЯ.
   - Ђ у менЯ, сударь, нет времени. Њы должны  закончить  дело  в  течение
недели; вы сами знаете, что Я не могу больше откладывать.
   - ’ерпение! ’ерпение! - с неудовольствием произнес граф.
   - ’ерпение! - мрачным тоном повторил заимодавец. - ‚от уже десЯть  лет,
сударь, как Я терплю, но теперь заЯвлЯю вам: моему терпению пришел  конец.
‚ступив в брак, вы должны были рассчитатьсЯ со мной, и вот уже  два  года,
как вы...
   - Ќо какого дьЯвола вы боитесь? ќти земли стоЯт пЯтьсот тысЯч  франков,
и они не заложены.
   - џ и не говорю, что рискую, - ответил несговорчивый заимодавец, -  но,
повторЯю,  Я  хочу  получить  свои  капиталы   незамедлительно.   Њы   уже
договорились, сударь, и, надеюсь, что на сей раз вы не поступите так,  как
в прошлый...
   - Ѓоже упаси! џ и затеЯл-то это ужасное путешествие  лишь  бы  навсегда
разделатьсЯ с вами... Я имею в виду - со своим долгом;  мне  и  самому  не
терпитсЯ  избавитьсЯ  от  забот.  —ерез   неделю   вы   будете   полностью
удовлетворены.
   - џ отнюдь не так спокоен, как вы, - проговорил господин ѓрапп все  тем
же суровым и упрЯмым тоном, - ваша жена... то есть, Я хотел сказать,  ваша
супруга, может расстроить все ваши проекты, может отказатьсЯ подписать...
   - Џодпишет...
   - •м! ‚озможно, вы скажете, Я сую нос туда, куда мне не положено, но  в
конце концов Я имею право вникать в чужие семейные дела.  Њне  показалось,
что оба вы не в таком уж восторге от встречи,  хотЯ  вы  пытались  уверить
менЯ в обратном.
   -  Љак,  как?  -  воскликнул  граф,  побледнев  от  гнева,  возмущенный
наглостью своего собеседника.
   - „а, да, - спокойно подтвердил ростовщик. - “ графини был не  особенно
радостный вид. “ж Я знаток в таких делах, поверьте...
   - ‘ударь! - угрожающе промолвил граф.
   - ‘ударь! - сказал ростовщик  тоном  выше,  вперив  в  своего  должника
маленькие  кабаньи  глазки,  -  послушайте  менЯ,  дела   требуют   полной
откровенности, а вы со мной не откровенны.  ‘лушайте  дальше!  Ќе  следует
слишком горЯчитьсЯ. џ знаю, что одного слова госпожи де ‹ансак достаточно,
чтобы до скончаниЯ веков продлить ваш вексель, но что Я от  этого  получу?
…сли даже Я упеку вас в тюрьму ‘ен-Џелажи, мне же придетсЯ вас кормить,  а
Я вовсе не уверен, что, при всей своей любви  к  вам,  ваша  жена  захочет
вытащить вас из беды.
   - Ќо, сударь! - воскликнул взбешенный граф. - —то вы хотите сказать? Ќа
чем, в сущности, основаны ваши предположениЯ?
   - џ хочу сказать, что и у менЯ тоже  молоденькаЯ  и  хорошенькаЯ  жена.
—его только не приобретешь с деньгами! ’ак вот, когда Я  уезжаю  всего  на
две недели, моЯ жена, то есть моЯ супруга, не ночует во втором этаже и  не
отсылает менЯ в первый, хотЯ мой дом не меньше вашего. Ђ здесь,  сударь...
џ отлично знаю, что раньше люди благородного происхождениЯ умели соблюдать
старинный обычай и жили отдельно от жен, но, черт побери, вы же  два  года
не видели вашу...
   ѓраф Яростно смЯл ветку, которую длЯ вЯщей уверенности вертел в руках.
   - Љончим этот разговор, сударь! - сказал он, задыхаЯсь от злобы.  -  ‚ы
не имеете права в такой мере вмешиватьсЯ в мои дела; завтра же у вас будет
гарантиЯ, которую вы требуете, и Я сумею дать вам понЯть, что  сегоднЯ  вы
зашли слишком далеко.
   ’он, которым были произнесены эти слова, ничуть  не  испугал  господина
ѓраппа; ростовщик был человек, привычный к угрозам, и боЯлсЯ он отнюдь  не
удара трости, а банкротства своих должников.
   ‚есь день прошел в осмотре имениЯ. ѓрапп вызвал  с  утра  оценщика.  Ћн
обошел все леса, полЯ, луга, все  оглЯдел,  сутЯжничал  по  поводу  каждой
борозды, по поводу каждого срубленного дерева; все  охаЯл  и  записывал  и
довел измученного графа до  отчаЯниЯ,  так  что  тот  еле  удерживалсЯ  от
искушениЯ бросить своего милейшего ѓраппа в реку. Ћбитатели  ѓранжнева  не
могли опомнитьсЯ от удивлениЯ при виде высокородного графа,  ЯвившегосЯ  к
ним в сопровождении какого-то приспешника, который  все  оглЯдел,  повсюду
совал нос, чуть не начал сразу же составлЯть инвентарь с перечнем скота  и
сельскохозЯйственных орудий. ‘упруги ‹ери усмотрели в этом демарше  нового
хозЯина Явный знак недовериЯ и  желание  расторгнуть  договор  на  аренду.
‚прочем, теперь они сами хотели  того  же.  Ѓогатый  кузнец,  их  родич  и
старинный друг, недавно скончалсЯ, не  оставив  детей,  и  завещал  двести
тысЯч франков  "своей  дорогой  и  достойной  крестнице  Ђтенаис  ‹ери,  в
супружестве Ѓлютти". Џоэтому  дЯдюшка  ‹ери  сам  предложил  господину  де
‹ансаку расторгнуть аренду, и господин ѓрапп  соблаговолил  ответить,  что
через три днЯ обе стороны придут на сей счет к соглашению.
   ’щетно искала ‚алентина случаЯ побеседовать с мужем и поговорить с  ним
о ‹уизе. Џосле обеда граф предложил своему гостю осмотреть парк. Ћни вышли
вместе, и ‚алентина, последовавшаЯ за ними, не  без  основаниЯ  опасалась,
как бы осмотр не завел их в заповедную часть  парка.  ѓосподин  де  ‹ансак
предложил ей руку и даже начал с  ней  разговор  в  весьма  дружелюбном  и
непринужденном тоне.
   ‚алентина, набравшись духу, открыла было рот, чтобы  рассказать  ему  о
сестре, но тут изгородь, скрывавшаЯ от посторонних взглЯдов  их  "уголок",
привлекла внимание ‹ансака.
   - ђазрешите спросить, дорогаЯ,  что  означают  все  эти  укреплениЯ?  -
осведомилсЯ он самым естественным тоном.  -  Џохоже  на  ремиз  длЯ  дичи.
Ќеужели вы предаетесь королевскому развлечению охоты?
   ‘тараЯсь говорить как можно более  непринужденно,  ‚алентина  поЯснила,
что она с умыслом огородила эту часть парка, чтобы без помех  пользоватьсЯ
свободой и одиночеством и продолжать учение.
   - Ћ бог мой! - воскликнул господин де ‹ансак. - Ќад чем же вы трудитесь
так углубленно и  добросовестно,  что  вам  пришлось  принЯть  такие  меры
предосторожности? Ћго, ограды,  решетки,  непроходимаЯ  изгородь...  ‘тало
быть, вы превратили павильон в волшебный дворец! Ђ Я-то  считал,  что  наш
замок предоставлЯет достаточно уединениЯ. Ќо вы  его  презрели!  „а  здесь
просто обитель  затворничества,  неужели  длЯ  ваших  сокровенных  занЯтий
требуетсЯ столько тайн? “ж не пытаетесь ли вы найти философский камень или
более совершенную форму правлениЯ? ’олько теперь Я понЯл, как  смешны  мы,
ломаЯ себе голову над судьбами различных держав, когда  они  взвешиваютсЯ,
подготавливаютсЯ и разрешаютсЯ в тиши вашего павильона.
   ‚алентина, удрученнаЯ и напуганнаЯ этими шутками,  в  которых,  как  ей
казалось, звучало больше недоброго лукавства,  нежели  весельЯ,  старалась
отвести мужа от этой темы, но он настоЯл, чтобы она оказала честь  принЯть
его в своем убежище, и ей пришлось повиноватьсЯ. Ђ она-то  надеЯлась,  что
успеет еще до этой  прогулки  предупредить  графа  о  том,  что  ежедневно
встречаетсЯ здесь, в павильоне, с сестрой и племЯнником.  Џоэтому  она  не
дала распорЯжениЯ Љатрин уничтожить следы пребываниЯ здесь  своих  друзей.
ѓосподин де ‹ансак заметил все с первого взглЯда. ‘тихи, которые  Ѓенедикт
нацарапал карандашом прЯмо на стене, восхвалЯвшие сладость дружбы и  покой
полей, имЯ "‚алентин", которое мальчик по школьной привычке писал  на  чем
попало нотные  тетради,  принадлежащие  Ѓенедикту,  с  его  автографом  на
заглавном листе, красивое охотничье ружье, из которого ‚алентин  иной  раз
стрелЯл в парке кроликов, - все это было тщательно  осмотрено  ‹ансаком  и
дало  ему  прекрасный  повод  длЯ   замечаний   полушутливых-полуЯдовитых.
Ќаконец, взЯв с кресла изЯщный бархатный ток ‚алентина и показав его жене,
граф спросил с натЯнутым смешком:
   - ‡начит, этот ток принадлежит невидимому алхимику,  которого  вы  сюда
вызываете?
   ‡атем он примерил ток и, убедившись, что он слишком мал  длЯ  взрослого
мужчины, холодно бросил его на фортепьЯно, потом круто обернулсЯ к ѓраппу,
словно в порыве мстительного гнева забыл о всех предосторожностЯх, которые
соблюдал при жене в разговоре с ростовщиком.
   - ‚о сколько вы оцениваете этот павильон? - спросил  он  сухим,  резким
тоном.
   - „а ни во сколько, -  отозвалсЯ  ростовщик.  -  ‚  хозЯйстве  всЯ  эта
роскошь и причуды ничего не стоЯт. —ернаЯ банда  не  даст  вам  за  них  и
полтысЯчи франков. „ругое  дело  в  городе.  Ќо  представьте  вокруг  этой
постройки Ячменное поле или искусственный луг, на  что  она  будет  тогда,
по-вашему, пригодна? …е снесут ради камнЯ и бревен.
   ‚ажный тон, каким ѓрапп произнес эти слова, невольно поверг ‚алентину в
трепет. Љто же в конце концов этот  человек  с  гнусной  физиономией,  чей
мрачный взглЯд как бы оценивает весь ее дом, чей голос,  казалось,  грозит
превратить в руины кров ее дедов, кто в воображении уже распахивает плугом
эти сады, посЯгает на таинственный приют ее чистого и скромного счастьЯ?
   „рожа всем телом, она взглЯнула на мужа, стоЯвшего с беспечно-спокойным
и непроницаемым видом.
   ‚ десЯть часов вечера ѓрапп, собираЯсь  отправитьсЯ  в  отведенные  ему
покои, вызвал графа на крыльцо.
   -  ќх,  целый  день  потерЯли  зрЯ,  -  с  досадой  проговорил  он,   -
постарайтесь хоть нынче ночью разрешить мое дело, а то мне придетсЯ завтра
самому обратитьсЯ к госпоже де ‹ансак.  …жели  она  откажет  мне  в  чести
уплатить ваши долги, то Я хоть по крайней  мере  буду  знать,  что  делать
дальше. џ отлично вижу, что моЯ физиономиЯ ей не по нутру,  и  поэтому  не
намерен ей докучать, но Я не  желаю,  чтобы  менЯ  обвели  вокруг  пальца.
‚прочем, нет у менЯ времени любоватьсЯ этим замком. €так, сударь, скажите,
намереваетесь ли вы нынче вечером поговорить с супругой или нет?
   - —ерт возьми, сударь,  -  воскликнул  де  ‹ансак,  нетерпеливо  ударив
кулаком по золоченым перилам крыльца, - вы настоЯщий палач!
   - ‚озможно, - ответил ѓрапп и, желаЯ отомстить дерзостью за ненависть и
презрение, какое он внушал  графу,  добавил:  -  Ќо  послушайтесь  менЯ  и
перенесите вашу подушку этажом выше.
   € он удалилсЯ, бормоча себе под нос какие-то гнусности. ѓраф, не  столь
уж деликатный в  душе,  был,  однако,  достаточно  щепетилен,  когда  дело
касалось этикета; и даже он не мог не подумать в этот миг,  что  свЯтой  и
чистый  институт  брака  безжалостно  растоптала  в  грЯзи   наша   алчнаЯ
цивилизациЯ.
   Ќо  вскоре  иные  мысли,  касавшиесЯ  его  непосредственных  интересов,
вытеснили в этом холодном, расчетливом уме все прочие соображениЯ.



32

   ѓосподин де ‹ансак очутилсЯ, пожалуй, в самом щекотливом  положении,  в
каком только может  оказатьсЯ  человек  светский.  ‚о  ”ранции  существует
несколько родов чести: честь крестьЯнина - инаЯ, нежели  дворЯнина,  честь
дворЯнина - инаЯ, нежели честь буржуа. ‘воЯ честь имеетсЯ у каждого  ранга
и, пожалуй,  у  каждого  человека  в  отдельности.  „остоверно  одно  -  у
господина де ‹ансака была своЯ, особаЯ честь. Ѓудучи философом в некоторых
отношениЯх, он все же  имел  немало  предрассудков.  ‚  наши  просвещенные
времена смелых концепций и всеобщего обновлениЯ старые понЯтиЯ добра и зла
неизбежно искажаютсЯ и общественное мнение колеблетсЯ, стараЯсь установить
в этом хаосе границы дозволенного.
   ѓосподин де ‹ансак не имел ничего против того, чтобы ему  изменЯли,  но
не желал быть обманутым. ‘ этой точки зрениЯ он был совершенно прав;  хотЯ
кое-какие  факты  пробудили  в  нем  сомнениЯ  в  верности   жены,   легко
догадатьсЯ, что он был не  склонен  стремитьсЯ  к  интимным  отношениЯм  с
‚алентиной и покрыть последствиЯ совершенной ею ошибки.  ‘амым  мерзким  в
его положении было то, что к вопросу  о  его  чести  примешивались  низкие
денежные расчеты и вынуждали его идти к цели окольным путем.
   Ћн  предавалсЯ  всем  этим  размышлениЯм,  когда  около  полуночи   ему
почудилось, будто он слышит легкий шорох в доме, уже давно погрузившемсЯ в
тишину и спокойствие.
   ‘теклЯннаЯ дверь гостиной выходила в сад в противоположном конце замка,
но с той же стороны, что и покои, отведенные графу;  ему  показалось,  что
кто-то осторожно пытаетсЯ открыть дверь. ’отчас же он  вспомнил  вчерашнюю
ночь,  и  его  охватило   страстное   желание   получить   недвусмысленное
доказательство виновности жены, что дало бы ему  безграничную  власть  над
нею; он быстро надел халат, туфли и, шагаЯ в темноте с ловкостью человека,
привыкшего действовать осторожно, вышел в  незакрытую  дверь  и  вслед  за
‚алентиной углубилсЯ в парк.
   •отЯ она заперла калитку ограды, он без труда проник в ее убежище,  так
как, не раздумываЯ, перелез через забор.
   ‚лекомый инстинктом, а также шорохами, граф добралсЯ  до  павильона  и,
укрывшись среди высоких георгинов, росших у окна,  мог  слышать  все,  что
говорили в комнатах.
   ђешившись на такой смелый шаг, ‚алентина, не выдержав волнениЯ, без сил
упала на софу и молчала. Ѓенедикт, стоЯ рЯдом, встревоженный не менее  ее,
тоже в течение нескольких минут не произнес ни слова; наконец, сделав  над
собой усилие, он нарушил это тЯгостное молчание.
   - џ так мучилсЯ, - проговорил он, - Я боЯлсЯ, что вы не  получили  моей
записки.
   - Ђх, Ѓенедикт, - грустно ответила ‚алентина, - ваша  записка  безумна,
но, видно, и Я тоже безумна, раз уступила вашему  дерзкому  и  преступному
требованию. Ћ, Я уже совсем решилась не приходить сюда, но  -  да  простит
мне господь! - у менЯ не было сил сопротивлЯтьсЯ.
   - ЉлЯнусь богом,  мадам,  не  жалуйтесь  на  вашу  слабость,  -  сказал
Ѓенедикт, не в силах совладать с волнением. - €наче, рискуЯ и вашей и моей
жизнью, Я пришел бы к вам, а там будь что будет...
   - ‡амолчите, несчастный!  Ќадеюсь,  теперь  вы  должны  быть  спокойны,
скажите же! ‚ы менЯ видели, вы  знаете,  что  Я  свободна,  дайте  же  мне
уйти...
   - ‡начит, вы считаете, что подвергаетесь большей опасности здесь, чем в
замке?
   - ‚се это и преступно и смешно, Ѓенедикт. Љ счастью, господь бог внушил
де ‹ансаку мысль не толкать менЯ более на путь преступного неповиновениЯ.
   - Њадам, Я не боюсь вашей слабости, Я боюсь ваших принципов.
   - Ќеужели вы отважитесь оспаривать их теперь?
   - ’еперь Я и сам не знаю, есть ли предел моей отваге. Џощадите менЯ, вы
же видите, Я окончательно терЯю голову.
   - Ћ, боже мой, - с  горечью  проговорила  ‚алентина,  -  какие  ужасные
перемены произошли с вами за столь короткий срок. Ќеужели мне суждено было
встретить вас таким, хотЯ всего сутки назад вы были спокойным и сильным?
   - ‡а эти сутки, - ответил Ѓенедикт, - Я пережил целую вечность пыток, Я
боролсЯ со всеми фуриЯми ада! „а, да, Я и впрЯмь не тот, каким  был  сутки
назад. ‚о мне пробудилась сатанинскаЯ ревность, неукротимаЯ ненависть. Ђх,
‚алентина, еще  сутки  назад  Я  мог  быть  добродетельным,  но  ныне  все
переменилось.
   -  „руг  мой,  -  испуганно  произнесла  ‚алентина,  -  вам   нехорошо;
расстанемсЯ же скорее, этот разговор лишь усугублЯет ваши муки.  Џодумайте
сами... Ѓог мой, мне показалось, что за окном промелькнула тень!
   - Ќу и пусть, - спокойно ответил Ѓенедикт, приближаЯсь к окну, -  разве
не лучше в тысЯчу раз видеть вас убитой в моих объЯтиЯх, нежели видеть вас
живой в объЯтиЯх другого? Ќо не  волнуйтесь,  все  спокойно  и  тихо,  сад
по-прежнему пустынен. Џослушайте, ‚алентина, - добавил  он  спокойным,  но
удрученным тоном, - Я так несчастен. ‚ы захотели, чтобы Я жил, и тем самым
вы обрекли менЯ влачить тЯгчайшее бремЯ!
   - Ѓоже мой, вы упрекаете менЯ!  -  проговорила  она.  -  Ќеблагодарный,
разве не были мы счастливы целых пЯтнадцать месЯцев?
   - „а, мадам, мы были счастливы, но нам уже не знать счастьЯ!
   - Љ чему это мрачное пророчество? Љакое же бедствие нам грозит?
   - ‚аш муж может увезти вас, он может разлучить  нас  навеки,  и  просто
немыслимо, чтобы он этого не захотел.
   - Ќо до сих пор его намерениЯ были вполне миролюбивы! …сли бы он хотел,
чтобы Я разделила его судьбу, разве  не  сделал  бы  он  этого  раньше?  џ
подозреваю, что ему не терпитсЯ закончить какие-то дела, неизвестные мне.
   - џ догадываюсь, каковы эти дела. ђазрешите сказать вам, раз пришлось к
слову: не отвергайте совета преданного друга,  которому  чужды  корысть  и
спекулЯции нашего общества, но который не может  быть  безразличен,  когда
дело касаетсЯ вас. “ господина ‹ансака, как вы сами знаете, есть долги.
   - ‡наю, Ѓенедикт, но Я считаю неуместным обсуждать его поведение с вами
и здесь...
   - Ќет на  свете  ничего  более  неуместного,  ‚алентина,  чем  страсть,
которую Я к вам питаю, но если вы терпели ее хотЯ бы из жалости ко мне, вы
должны так же терпеливо выслушать мой совет, подсказанный заботой  о  вас.
€з отношениЯ графа к вам Я с неизбежностью заключаю, что человек  этот  не
слишком стремитсЯ обладать вами и, следовательно, недостоин этого.  ‘оздав
себе как можно скорее жизнь, отдельную  от  мужа,  вы,  возможно,  пойдете
навстречу его тайным намерениЯм.
   - џ понимаю вас, Ѓенедикт, вы предлагаете мне жить раздельно с  графом,
другими словами - как бы развестись с ним: словом, советуете мне совершить
преступление...
   - Ћ нет, мадам;  при  вашем  представлении  о  супружеской  покорности,
которую вы чтите столь свЯто, развод без скандала и  без  огласки  глубоко
нравственное дело, особенно если таково и желание господина де ‹ансака. Ќа
вашем месте Я бы домогалсЯ разрыва, стремилсЯ бы к нему,  как  к  надежной
гарантии,  защищающей  честь  двух  заинтересованных  лиц.  Ќо  с  помощью
взаимного соглашениЯ, принЯтого честно и по-дружески, вы могли бы охранить
себЯ против вторжениЯ его кредиторов, ибо боюсь...
   - ’акие речи мне приЯтно слышать, Ѓенедикт,  -  ответила  ‚алентина,  -
такие советы доказывают чистоту ваших намерений, но Я столько  наслушалась
при матери деловых разговоров, что, конечно, разбираюсь в них  лучше,  чем
вы. џ знаю, что никакие  заверениЯ  не  заставЯт  бесчестного  человека  с
уважением относитьсЯ к имуществу жены, и если мне выпало  несчастье  выйти
замуж за такого человека,  единственное  мое  орудие  -  это  твердость  и
единственный мой советчик - совесть. Ќо успокойтесь, Ѓенедикт, у господина
де ‹ансака благороднаЯ и честнаЯ душа. џ не опасаюсь  такого  шага  с  его
стороны и к тому же уверена, что он не решитсЯ посЯгнуть на мои  владениЯ,
не посоветовавшись со мной...
   - Ђ Я знаю, что вы не откажетесь подписать любую бумагу,  мне  известен
ваш покладистый нрав, ваше презрение к земным благам.
   - Ћшибаетесь, Ѓенедикт, если понадобитсЯ, мне хватит мужества.  Џравда,
лично Я  согласна  довольствоватьсЯ  вот  этим  павильоном  и  несколькими
арпанами земли; останьсЯ у менЯ рента всего в тысЯчу двести франков, Я все
равно считала бы, что Я и  так  чересчур  богата!  Ќо  Я  хочу,  чтобы  то
имущество, которого так несправедливо лишили  ‹уизу,  перешло  после  моей
смерти к ее сыну: моим наследником будет ‚алентин. џ хочу, чтобы  он  стал
графом де ђембо. ’акова цель всей  моей  жизни...  Џочему  вы  вздрогнули,
Ѓенедикт?
   -  ‚ы  еще  спрашиваете  почему!  -  воскликнул  Ѓенедикт,  выходЯ   из
оцепенениЯ, в которое поверг его этот разговор. - “вы, вы совсем не знаете
жизни! „о чего вы невозмутимы и непредусмотрительны! ‚ы  говорите  о  том,
что умрете, не имеЯ потомства, будто...  Џраведный  боже!  ‚сЯ  моЯ  кровь
закипает при этой  мысли,  но  клЯнусь  спасением  души,  мадам,  если  вы
говорите неправду...
   Ћн поднЯлсЯ и в волнении  зашагал  по  комнате;  времЯ  от  времени  он
закрывал лицо руками, и только бурное дыхание выдавало его душевные муки.
   - „руг мой, - нежно проговорила ‚алентина. - ‘ейчас вы слабы и говорите
неразумные вещи. ’ема нашего разговора чересчур щекотлива,  поверьте  мне;
лучше кончим его, Я и без того достаточно  провинилась,  Явившись  сюда  в
такой час по требованию неосмотрительного ребенка.  џ  не  могу  успокоить
ваши мучительные, бурные мысли молчанием, и вы должны сами, не  требуЯ  от
менЯ преступных обещаний, понЯть все... Ћднако, -  добавила  она  дрожащим
голосом, видЯ, что с каждой минутой волнение Ѓенедикта возрастает, -  если
действительно длЯ вашего спокойствиЯ необходимо,  чтобы  Я  нарушила  свой
долг и поступилась бы совестью, можете быть довольны; клЯнусь вашей и моей
любовью (видите, Я не смею клЯстьсЯ именем бога!), Я скорее  умру,  нежели
буду принадлежать какому-либо мужчине.
   - Ќаконец-то вы удостоили бросить мне  ободрЯющее  слово,  -  отрывисто
проговорил Ѓенедикт, подходЯ к ‚алентине. - Ђ Я-то решил,  что  вы  дадите
мне уйти раздираемому тревогой и ревностью, а Я-то думал,  что  никогда  в
жизни вы не поступитесь ради менЯ хоть одним из ваших предубеждений!  Ќет,
правда, вы обещаете? Ќо ведь это настоЯщий подвиг!
   - Ћткуда эта горечь, Ѓенедикт? “же давно Я не видела вас таким. Ќеужели
все огорчениЯ должны обрушитьсЯ на менЯ разом?
   - Ђх, все это потому, что Я неистово люблю  вас!  -  ответил  Ѓенедикт,
берЯ ее руку в каком-то диком порыве, - потому, что Я отдал бы душу,  лишь
бы  спасти  вашу  жизнь,  потому  что  отдал  бы,  не  колеблЯсь,  райское
блаженство, лишь бы ваше сердце не знало даже самой ничтожной из тех  мук,
которые терзают менЯ, потому, что Я готов совершить любое преступление  по
вашей прихоти, а меж тем вы не совершите даже самого невинного  проступка,
чтобы сделать менЯ счастливым.
   - Ћ, не говорите так, - грустно отозвалась ‚алентина.  -  џ  уже  давно
привыкла доверЯть вам, а выходит, мне придетсЯ опасатьсЯ вас  и  боротьсЯ,
быть может даже бежать от вас.
   - Ќе будем играть словами! - Яростно  воскликнул  Ѓенедикт  и  с  силой
отбросил ее руку, которую держал в своих руках. -  ‚ы  говорите,  что  вам
придетсЯ бежать от менЯ! Ћбреките менЯ на  смерть,  это  будет  проще.  Ќе
думал Я, что вы вернетесь к своим былым угрозам; стало быть, вы надеЯлись,
что Я изменилсЯ за эти полтора года? —то же, вы, пожалуй, и правы, за  эти
полтора года Я еще сильнее, чем раньше, полюбил вас,  они  дали  мне  силу
жить, тогда как прежнее мое чувство к вам дало мне лишь  силу  умереть.  Ђ
теперь, ‚алентина, нам уже поздно говорить о разлуке, Я слишком вас люблю,
у менЯ кроме вас нет никого на свете, и даже  ‹уизу  и  ее  сына  Я  люблю
только ради вас. ‚ы мое будущее, вы цель моей жизни, единственнаЯ страсть,
единственный  мой  помысел;  что  же  станетсЯ  со  мной,  если  вы   менЯ
оттолкнете? “ менЯ нет ни честолюбиЯ, ни друзей, ни положениЯ в  обществе,
никогда у менЯ не будет того, что ЯвлЯетсЯ смыслом жизни других. ‚ы  часто
говорили, что с годами менЯ поглотЯт те же интересы, что и всех людей;  не
знаю, оправдаютсЯ ли ваши предсказаниЯ, но верно  одно  -  Я  еще  слишком
далек от того возраста, когда гаснут все благородные страсти, да  Я  и  не
желаю дожить до той поры,  если  вы  менЯ  оставите.  Ќет,  ‚алентина,  не
прогонЯйте менЯ, это немыслимо! ‘жальтесь надо мной, Я терЯю мужество.
   Ѓенедикт залилсЯ слезами. „лЯ того, чтобы довести мужчину до слез и  до
состоЯниЯ ребЯческой слабости,  потребны  особые  душевные  потрЯсениЯ,  и
редко женщина, даже  мало  впечатлительнаЯ,  способна  противостоЯть  этим
внезапным порывам неодолимой чувствительности. ђыдаЯ, ‚алентина  бросилась
на грудь любимого, и всепожирающий пламень поцелуЯ, соединившего их  уста,
открыл ей, сколь близки вершины добродетели к прЯмой погибели.  Ќо  у  них
было слишком мало времени, чтобы осознать  это:  едва  только  успели  они
обменЯтьсЯ этим пламенным излиЯнием душ, как ‚алентина замерла от страха -
под  окном  раздалось  сухое  покашливание,  и  затем  кто-то   беззаботно
замурлыкал оперную арию.  ‚алентина  вырвалась  из  объЯтий  Ѓенедикта  и,
схватив его за руку своей холодной, судорожно сжатой рукой,  прикрыла  ему
рот ладонью.
   - Њы пропали, - шепнула она, - это он!
   - ‚алентина, друг мой, вы  здесь?  -  проговорил  господин  де  ‹ансак,
непринужденно подходЯ к крыльцу.
   - ‘прЯчьтесь! -  приказала  ‚алентина,  толкнув  Ѓенедикта  за  большое
переносное трюмо, стоЯвшее в углу комнаты.
   € она бросилась навстречу ‹ансаку, вдруг обретЯ силу притворства, какую
опасность рождает даже в самых неискушенных женщинах.
   - Њне показалось, что Я видел, как вы  направились  сюда,  в  павильон,
четверть часа назад, - сказал ‹ансак, входЯ в  комнату,  -  но,  не  желаЯ
мешать вашей одинокой прогулке, пошел в другую  сторону;  однако  инстинкт
сердца или магическаЯ сила, исходЯщаЯ от вас, привели менЯ  туда,  где  вы
находитесь. Ќе совершил  ли  Я  нескромности,  нарушив  ваши  мечтаниЯ,  и
соблаговолите ли вы допустить менЯ в вашу свЯтую обитель?
   - џ пришла сюда  за  книгой,  которую  хочу  дочитать  нынче  ночью,  -
ответила ‚алентина твердым,  решительным  тоном,  так  не  похожим  на  ее
обычный тон.
   - ђазрешите заметить вам, дорогаЯ,  что  вы  ведете  довольно  странный
образ жизни, и Я просто опасаюсь за ваше здоровье.  Ќочи  вы  проводите  в
чтении и прогулках, а это и неразумно и неосторожно.
   - Ќо, уверЯю вас, вы ошибаетесь, - сказала ‚алентина, стараЯсь  вывести
мужа на крыльцо. - Џо чистой случайности, Я не могла уснуть сегоднЯ  ночью
и решила пойти подышать в парк свежим воздухом. ’еперь же Я успокоилась  и
иду домой.
   - Ђ книга, которую вы намеревались взЯть, разве вы ее не нашли?
   - Ђх, верно, - смутившись, ответила ‚алентина.
   € она сделала вид, что ищет  на  фортепьЯно  книгу.  Ќо  по  несчастной
случайности в гостиной не оказалось ни одной книги.
   - Љак же вы можете найти что-нибудь в таком мраке? - сказал господин де
‹ансак. - ђазрешите, Я зажгу свечу.
   - Ћ, не надо!  -  испуганно  воскликнула  ‚алентина.  -  Ќет,  нет,  не
зажигайте, мне уже не нужна книга, Я раздумала ее читать.
   - Ќо к чему отказыватьсЯ от поисков, когда так легко зажечь свет? ‚чера
Я заметил на камине изЯщную спичечницу. Ѓьюсь об заклад, Я найду  ее  даже
во мраке.
   ‚зЯв пузырек, он обмакнул в него фитиль, который,  потрескиваЯ,  разлил
по комнате Яркий свет, потом  его  голубоватый  слабый  огонек,  казалось,
умер, сжегши себЯ до конца; этой короткой вспышки оказалось  достаточно  -
господин де ‹ансак успел перехватить испуганный взглЯд жены,  брошенный  в
сторону трюмо.  Љогда  свеча  разгорелась,  он  уже  знал,  где  находитсЯ
Ѓенедикт, и заговорил еще более спокойно и непринужденно.
   - Љоль скоро, дорогаЯ, мы очутились здесь вдвоем, - начал он, садЯсь на
софу к смертельной досаде ‚алентины, - Я решил поговорить с вами по одному
неотложному и мучительному длЯ менЯ делу. ‡десь мы  можем  быть  в  полной
уверенности, что нас не услышат, нам не помешают;  не  будете  ли  вы  так
добры уделить мне несколько минут вашего вниманиЯ?
   ЃледнаЯ, как призрак, ‚алентина без сил упала на стул.
   - ‘Ядьте, пожалуйста, поближе, дорогаЯ, - сказал де ‹ансак, придвигаЯ к
себе маленький столик, на который он поставил свечку.
   Џодперев  подбородок  рукой,  он  приступил  к  разговору  с   апломбом
человека, привыкшего предлагать земным владыкам на выбор  войну  или  мир,
даже не менЯЯ при этом тона.



33

   - Џолагаю, дорогаЯ, вам хочетсЯ знать мои планы, чтобы согласовать их с
вашими, - начал он, не спускаЯ с  ‚алентины  пристального,  пронзительного
взглЯда, который словно заворожил ее и приковал к месту. - €так, да  будет
вам известно, что Я не могу покинуть свой пост раньше, чем через несколько
лет. Њое состоЯние сильно пошатнулось, и поправить его  мне  удастсЯ  лишь
усиленными трудами. “везу ли Я вас с собой или не увезу  -  "That  is  the
question!" [вот в чем вопрос (англ.)], как сказал  ѓамлет.  •отите  ли  вы
последовать за мной? •отите ли вы остатьсЯ здесь? ‚ той мере, в какой  это
зависит от менЯ, Я  готов  покоритьсЯ  вашим  желаниЯм,  но  скажите  ваше
мнение, в этом отношении ваши письма были весьма сдержанны,  Я  бы  сказал
даже - излишне целомудренны! Ќо в конце концов Я ваш муж и имею  известное
право на ваше доверие...
   ‚алентина пошевелила губами, но  не  могла  выговорить  ни  слова.  Ћна
чувствовала себЯ как в аду, терзаемаЯ злой  иронией  своего  повелителЯ  и
ревностью своего возлюбленного.
   Ћна попыталась было поднЯть глаза на ‹ансака, чей Ястребиный взглЯд был
по-прежнему прикован к ней.  ЏотерЯв  последнее  самообладание,  ‚алентина
пробормотала что-то и замолкла.
   - ђаз вы столь робки, - продолжал  граф,  повысив  голос,  -  Я  вправе
сделать благоприЯтные выводы  относительно  вашей  покорности,  и  настало
времЯ побеседовать с вами о тех обЯзанностЯх, которые мы принЯли на себЯ в
отношении друг друга. Ќекогда мы  были  друзьЯми,  ‚алентина,  и  подобные
разговоры не пугали вас, нынче вы сторонитесь менЯ, и Я не знаю,  чем  это
объЯснить. Ѓоюсь, что вас постоЯнно окружали люди, не слишком благосклонно
ко мне расположенные, боюсь - сказать вам все  начистоту?  -  что  слишком
интимнаЯ близость с некоторыми из  них  подорвала  то  доверие,  какое  вы
питали ко мне.
   ‚алентина вспыхнула, потом побледнела; наконец она отважилась взглЯнуть
на мужа, надеЯсь уловить ход его мыслей. …й почудилось, будто на лице  его
под благодушно спокойной маской промелькнуло выражение злобного лукавства,
и решила держатьсЯ начеку.
   - Џродолжайте, сударь, - проговорила она с такой смелостью, какой  сама
от себЯ не ожидала, - сначала скажите все до конца, а потом Я вам отвечу.
   - ‹юди порЯдочные, - возразил ‹ансак, - должны понимать друг друга  без
лишних слов, но коль скоро вы этого требуете, ‚алентина, Я скажу.  Њне  бы
хотелось, - добавил он с пугающей любезностью, - чтобы мои слова дошли  до
вас. џ только что говорил вам о  наших  взаимных  обЯзанностЯх,  мой  долг
состоит в том, чтобы быть с вами и вас защищать...
   - Ћ сударь, защищать менЯ! - повторила ‚алентина растерЯнно и в  то  же
времЯ горько.
   - Џонимаю вас, - продолжал граф, - вы считаете, что до сего днЯ  защита
моЯ слишком походила на защиту господа бога. Џризнаюсь, осуществлЯетсЯ она
издалека и  в  чересчур  скромных  размерах,  но,  если  вы  пожелаете,  -
насмешливо добавил он, - она может проЯвитьсЯ более ощутимо.
   ђезкий шорох за зеркалом  оледенил  ‚алентину,  и  она  превратилась  в
мраморную статую. Ћна испуганно взглЯнула на мужа, но  тот,  казалось,  не
заметил причины ее страха и продолжал:
   - Њы поговорим об этом потом, дорогаЯ, Я слишком светский  человек  длЯ
того, чтобы навЯзывать свидетельства своей любви женщине, отвергающей  мои
чувства. ’аким образом, мой долг дружбы и защиты будет  выполнен  согласно
вашему желанию и не иначе, ибо в наше  времЯ  мужьЯ  совсем  непереносимы,
когда слишком строго следуют своему долгу. Љаково же ваше мнение  на  этот
счет?
   - џ недостаточно опытна, чтобы вам ответить.
   - Џрекрасный ответ. ’еперь, моЯ прелесть, Я скажу о ваших  обЯзанностЯх
в отношении менЯ. ќто не слишком-то галантно, но так как Я  ненавижу  все,
что хоть отдаленно напоминает наставление  учителЯ,  это  будет  первый  и
последний  раз  в  моей  жизни.  џ  убежден,  что  суть  моих  наставлений
запечатлеетсЯ в вашей памЯти. Ќо как вы дрожите! Љакое ребЯчество! Ќеужели
вы принимаете менЯ за допотопного мужлана, длЯ которого нет ничего  слаще,
как потрЯсать перед глазами жены Ярмом супружеской  верности?  Ќеужели  вы
могли подумать, что Я начну читать вам  проповеди,  как  старый  монах,  и
погружу в ваше сердце стилет инквизиции, чтобы выпытать у вас признание  в
ваших самых сокровеннейших помыслах? Ќет, ‚алентина, нет, -  продолжал  он
после паузы, глЯдЯ на жену все так же  холодно,  -  Я  отлично  знаю,  что
следует сказать, не смутив вас. џ потребую лишь то, чего могу добитьсЯ без
всЯкого насилиЯ над вашими склонностЯми и не разбив  вашего  сердца.  ђади
бога, только не падайте в обморок, Я сейчас кончу. џ  ничуть  не  возражаю
против того, что вы живете в интимной близости с семьей, созданной вами по
влечению сердца, котораЯ часто собираетсЯ здесь и следы пребываниЯ которой
могут подтвердить, что члены ее находились здесь еще совсем недавно.
   ѓраф взЯл со стола альбом длЯ рисованиЯ,  на  переплете  которого  было
вытиснено имЯ Ѓенедикта, и с равнодушным видом перелистал его.
   - Ќо Я надеюсь на ваш здравый смысл, -  добавил  он,  отшвырнув  альбом
решительным и властным жестом, - он не позволит вам терпеть  вмешательство
посторонних советчиков в  наши  личные  дела,  и  они  не  посмеют  чинить
препЯтствиЯ управлению нашим общим имуществом. џ надеюсь на вашу  совесть,
более того - требую именем тех прав, которые имею над вами в  силу  своего
положениЯ. —то ж вы  не  отвечаете?  Џочему  вы  все  времЯ  смотритесь  в
зеркало?
   - ‘ударь,  -  ответила  ‚алентина,  сраженнаЯ  ужасом,  -  Я  вовсе  не
смотрюсь...
   - Ђ по-моему,  оно  слишком  вас  занимает.  Ќу,  ‚алентина,  отвечайте
скорее. …сли вы по-прежнему будете отвлекатьсЯ, Я сейчас перенесу трюмо  в
противоположный угол, откуда вы не сможете его видеть.
   - Ќе делайте этого, сударь! - растерЯнно вскричала ‚алентина. -  Љакого
ответа вы ждете от менЯ? —его требуете? —то приказываете мне сделать?
   - џ ничего не приказываю, - ответил граф  со  своей  обычной  небрежной
манерой, - Я просто прошу вас уделить мне завтра  несколько  минут  вашего
благосклонного вниманиЯ. ђечь пойдет о скучнейшем и сложнейшем  деле,  вам
придетсЯ согласитьсЯ на кое-какие неизбежные уступки,  и,  надеюсь,  ничье
постороннее влиЯние не сможет вас убедить не  повиноватьсЯ  мне,  будь  то
даже совет вашего зеркала - этого постоЯнного оракула, с  которым  женщины
советуютсЯ по любому поводу.
   - ‘ударь,  -  умолЯюще  произнесла  ‚алентина,  -  Я  заранее  согласна
подписать все, что вам заблагорассудитсЯ потребовать от менЯ, но,  умолЯю,
уйдем отсюда - Я слишком устала!
   - ќто и видно, - подхватил граф.
   ’ем не менее он продолжал сидеть на софе с безразличным видом и  глЯдел
на ‚алентину, котораЯ ждала конца этой сцены, стоЯ со светильником в  руке
и чувствуЯ в душе смертельную тревогу.
   ѓрафу хотелось бы отомстить ‚алентине куда более жестоким способом, чем
этот, но, вспомнив признание Ѓенедикта, сделанное им всего несколько минут
назад, он  вполне  здраво  рассудил,  что  сей  восторженный  юнец  вполне
способен его убить; поэтому он поднЯлсЯ и вышел  вместе  с  ‚алентиной.  Ђ
она, продолжаЯ разыгрывать уже вовсе бесполезную комедию, сделала вид, что
стараетсЯ запереть дверь павильона.
   - ‚есьма уместнаЯ предосторожность, - проговорил граф Ядовитым тоном, -
тем паче, что окна здесь устроены  таким  образом,  что  любой,  обнаружив
дверь на запоре, может преспокойно войти в павильон  через  окно  и  выйти
оттуда.
   ќто последнее  замечание  наконец  просветило  ‚алентину:  она  понЯла,
каковы их истинные взаимоотношениЯ с мужем.



34

   Ќа следующий день, как только ‚алентина встала с постели, граф попросил
разрешениЯ ЯвитьсЯ в ее покои вместе с господином ’раппом. Ћни принесли  с
собой целый ворох бумаг.
   - Џрочтите их, мадам, - сказал ‹ансак, видЯ,  что  ‚алентина,  даже  не
взглЯнув на документы, машинально взЯлась за перо.
   Џобледнев, она  вскинула  на  мужа  глаза,  но  взглЯд  его  был  столь
недвусмыслен, улыбка столь презрительна, что  она  дрожащей  рукой  быстро
вывела свое имЯ и сказала, вручаЯ бумаги мужу:
   - ‘ударь, вы видите, как Я доверЯю вам: Я даже не беру под сомнение то,
что вами написано здесь.
   - Џонимаю, мадам, - ответил ‹ансак, передаваЯ бумаги ѓраппу.
   ‚ эту минуту он почувствовал  себЯ  таким  счастливым,  избавившись  от
долга, который стоил ему целых десЯти лет  мучений  и  преследований,  ему
стало так легко, что  в  нем  заговорило  нечто  вроде  признательности  к
‚алентине, и, поцеловав ей руку, он сказал почти искренне:
   - “слуга за услугу, сударынЯ.
   ‚ тот же вечер он объЯвил ‚алентине, что вынужден уехать завтра в Џариж
с  господином  ’раппом,  но  в  посольство  отправитсЯ  не   раньше,   чем
попрощаетсЯ с ‚алентиной, и тогда они  вместе  обсудЯт  ее  личные  планы,
которые, как он добавил, не встретЯт с его стороны никаких возражений.
   ‚ прекрасном расположении духа он отправилсЯ спать, радуЯсь, что  разом
отделалсЯ и от жены и от долгов.
   Ћставшись  вечером  одна,  ‚алентина  наконец-то   могла   хладнокровно
поразмыслить над событиЯми последних трех дней. „о этой минуты страх мешал
ей  разобратьсЯ  в  своем  положении.  ’еперь  же,  когда  все   уладилось
полюбовно, она сумела бросить на происшедшее Ясный взглЯд. Ќо сделанный ею
непоправимый шаг - подписание бумаги - занЯл ее воображение лишь  на  один
миг, в душе ее жило чувство величайшей растерЯнности при  мысли,  что  она
безвозвратно  упала  в  глазах  мужа.  ќто  чувство  унижениЯ  было  столь
мучительно, что поглощало все иные чувства.
   ЌадеЯсь найти успокоение в молитве, ‚алентина заперлась в молельне;  но
тут, привыкшаЯ к тому, что при каждом взлете ее души к небесам  перед  ней
возникает образ Ѓенедикта, она  даже  испугалась,  что  Ѓенедикт  предстал
перед  нею  сейчас  иным,  не  похожим  на  его  прежний   чистый   облик.
‚оспоминание о минувшей ночи, о бурной сцене с  Ѓенедиктом,  каждое  слово
которой, без сомнениЯ, слышал господин де ‹ансак, вызвало краску  на  лице
‚алентины, памЯть о пламенном поцелуе,  еще  горевшем  на  ее  губах,  все
страхи, все угрызениЯ, все тревоги убеждали ее, что пора  отступить,  если
она не хочет упасть в бездну. „о сих пор ее поддерживало дерзкое  ощущение
собственной силы, но одного мига  оказалось  достаточно,  чтобы  показать,
сколь  нестойка  человеческаЯ  волЯ.  ЏЯтнадцать  месЯцев   непринужденной
близости и  довериЯ  отнюдь  не  превратили  Ѓенедикта  в  стоика,  раз  в
мгновение ока были уничтожены плоды добродетели, собираемой  по  крохам  и
столь неосмотрительно восхвалЯемой. ‚алентина уже  не  могла  скрывать  от
себЯ, что любовь, которую она внушила Ѓенедикту, ничуть не похожа  на  ту,
какую питают ангелы к господу богу, - это была земнаЯ  любовь,  страстнаЯ,
необузданнаЯ, это была гроза, готоваЯ смести все.
   Љак только она прислушалась к сокровенному голосу совести,  прежнЯЯ  ее
набожность, неумолимо суроваЯ,  рассудительнаЯ  и  беспощаднаЯ,  сразу  же
обрекла ее на муки раскаЯниЯ и страха. ’щетно ‚алентина  пыталась  уснуть,
всЯ ночь прошла в этих страхах. Ќаконец  с  первым  проблеском  зари  она,
доведеннаЯ чуть не до бреда своими муками, задумала некий романтический  и
возвышенный план, который привлекает не одну молодую женщину  накануне  ее
первого падениЯ. ‚алентина решила повидатьсЯ с  мужем  и  воззвать  к  его
помощи.
   €спуганнаЯ предстоЯщим объЯснением, она наспех оделась и уже готовилась
выйти из спальни, но внезапно отказалась от своего  намерениЯ;  потом  она
вновь вернулась  к  нему,  снова  отбросила  его  и  после  четверти  часа
колебаний и мук твердо решила спуститьсЯ вниз и велела  позвать  господина
де ‹ансака.
   …ще не пробило пЯти часов утра.  ѓраф  рассчитывал  покинуть  замок  до
того, как проснетсЯ его жена. Ћн надеЯлсЯ  ускользнуть  потихоньку,  желаЯ
избежать новых прощаний и новой сцены  притворства.  Њысль  о  предстоЯщем
свидании  привела  его  в  дурное  расположение  духа,  но  он  не   нашел
благовидного  предлога  отказатьсЯ.  Ћн  отправилсЯ  в  гостиную,   слегка
раздосадованный,  что  не   может   угадать   причину   этого   внезапного
приглашениЯ.
   Ќо граф нахмурилсЯ еще больше, увидев, как тщательно ‚алентина запирает
двери, чтобы их никто не услышал, увидев ее искаженное мукой лицо, услышав
ее прерывистый голос, так как он не чувствовал  себЯ  способным  выдержать
трогательную сцену. ‚ыразительные брови ‹ансака  сошлись  к  переносью,  и
когда ‚алентина  заговорила,  она  внезапно  заметила  перед  собой  такое
холодное и отталкивающее лицо, что сразу замолкла и растерЯлась.
   Ќесколько вежливых слов, произнесенных мужем,  дали  ей  почувствовать,
что он не расположен ждать,  и  тогда,  сделав  над  собой  нечеловеческое
усилие, она вновь попыталась заговорить, но сумела выразить свой  позор  и
горе лишь судорожными рыданиЯми.
   - Ќу, ну, дорогаЯ, - наконец проговорил граф, не без труда напустив  на
себЯ ласковый и прЯмодушный вид, - полноте ребЯчитьсЯ!  —то  же  такое  вы
можете мне сказать? Џо-моему, мы чудесно поладили по  всем  пунктам.  ђади
бога, не будем терЯть зрЯ времЯ: ѓрапп менЯ ждет. Ђ ѓрапп неумолим:
   - ’ак вот, сударь, - сказала ‚алентина, собравшись с духом, - Я  выражу
в двух словах, чего жду от вашего великодушиЯ, - увезите менЯ.
   Џри этом она склонилась перед графом, почти встала перед ним на колени.
Ћн невольно отшатнулсЯ.
   - “везти вас? ‚ас? ‚ы отдаете себе отчет в своей просьбе?
   - џ знаю, что вы менЯ презираете! - воскликнула ‚алентина  с  мужеством
отчаЯниЯ. - Ќо Я знаю также, что  вы  не  имеете  на  то  права.  ЉлЯнусь,
сударь, пока Я еще достойна быть подругой честного человека.
   - Ќе соблаговолите ли вы  доставить  мне  удовольствие  и  сообщить,  -
медленно и с  подчеркнутой  иронией  проговорил  граф,  -  сколько  ночных
прогулок вы сделали "в одиночестве", как, скажем, вчера,  и  сколько  раз,
хотЯ бы приблизительно, вы побывали в павильоне за два года нашей разлуки?
   ‘ознаваЯ  свою  невинность,  ‚алентина  почувствовала,  как  растет  ее
отвага.
   - ЉлЯнусь вам богом и честью, вчера это было впервые, - ответила она.
   - Ѓог милосерд, а честь женщины - предмет весьма  хрупкий.  Џотрудитесь
поклЯстьсЯ чем-нибудь другим.
   - Ќо, сударь, - воскликнула ‚алентина властным тоном, схватив  мужа  за
руку, - вы сами слышали минувшей ночью наш разговор, Я знаю это, уверена в
этом. ’ак вот, Я взываю к вашей совести,  разве  не  служит  наш  разговор
лучшим свидетельством того, что Я неповинна в своем  увлечении?  ђазве  не
понЯли вы, что даже если Я виновна и низка  в  своих  собственных  глазах,
зато поведение мое ничем не запЯтнано  в  глазах  мужа?  Ћ,  вы  сами  это
отлично знаете, вы знаете также, что будь все иначе, у менЯ не хватило  бы
дерзости молить вас о защите.  Ћ  ќварист,  не  отказывайте  мне!  …ще  не
поздно, еще можно менЯ спасти; отвратите же удар судьбы, отведите менЯ  от
соблазна, который мучит, неотступно преследует менЯ! џ бегу от него, Я его
ненавижу, Я хочу  его  отогнать!  Ќо  Я,  увы,  только  беднаЯ,  одинокаЯ,
покинутаЯ всеми женщина, помогите же мне! …ще не поздно  -  слышите?  -  Я
могу смотреть вам в глаза. ‚зглЯните, разве Я покраснела?  ђазве  с  таким
лицом лгут? ‚ы человек проницательный, вас нельзЯ обмануть так  грубо.  „а
разве Я осмелилась бы? ‚еликий боже, вы мне не верите? Ћ, ваше сомнение  -
жесточайшаЯ длЯ менЯ кара!
   ‘  этими  словами  несчастнаЯ  ‚алентина,  уже  не   надеЯсь   победить
оскорбительную холодность этого  каменного  сердца,  упала  на  колени  и,
сложив руки, воздела их к небу, как бы призываЯ его в свидетели.
   - ‚ы и вправду прекрасны и вправду  красноречивы!  -  проговорил  граф,
нарушив свое жестокое  молчание.  -  Ќадо  иметь  черствое  сердце,  чтобы
отказать вам в том, что вы так мило просите, но неужели  вы  хотите  из-за
менЯ вновь стать клЯтвопреступницей? ‚едь вы  же  поклЯлись  ночью  вашему
любовнику, что не будете принадлежать другому.
   “слышав этот разЯщий ответ, ‚алентина с негодованием поднЯлась и, глЯдЯ
на мужа с той высоты, на которую гордость возносит  оскорбленную  женщину,
проговорила:
   - ’ак вот как  вы  толкуете  мою  просьбу!  ‚ы  находитесь  в  странном
заблуждении, сударь, неужели вы думаете, что Я на коленЯх  вымаливаю  себе
место в вашей постели?
   ‘мертельно  оскорбленный  высокомерным  презрением  этой  женщины,  еще
минуту назад столь униженно  молившей  о  спасении,  ‹ансак  побледнел  и,
прикусив губу, молча направилсЯ к дверЯм. Ќо  ‚алентина  схватила  его  за
руку.
   - €так, вы менЯ отталкиваете, - сказала она, -  вы  отказываетесь  дать
мне приют и спасение в вашем доме! Ѓудь вы в состоЯнии лишить менЯ  своего
имени, вы, несомненно, так бы и сделали! Ћ, как вы несправедливы,  сударь!
…ще вчера вы говорили о наших взаимных  обЯзательствах  в  отношении  друг
друга, и так-то вы выполнЯете ваши? ‚ы же видите, что Я  вот-вот  рухну  в
бездну, внушающую мне ужас, а когда Я молю  вас  протЯнуть  мне  руку,  вы
отталкиваете менЯ пинком ноги. ’ак пусть мои грехи падут на вашу голову!
   -  ‚ы  совершенно  правы,  ‚алентина,  -   насмешливо   ответил   граф,
поворачиваЯсь к ней спиной, - ваши грехи падут именно на мою голову.
   € он шагнул к двери, восхищенный  собственным  остроумным  ответом;  но
‚алентина вновь удержала его, она  сумела  стать  покорной,  трогательной,
патетичной, какой только может быть женщина в минуту  душевного  смЯтениЯ.
ѓоворила она так красноречиво и так  правдиво,  что  господин  де  ‹ансак,
удивленный ее умом, взглЯнул на жену с таким видом, что ей  показалось  на
мгновение, будто он  тронут.  Ќо  он  легонько  высвободил  свою  руку  со
словами:
   - ‚се это прекрасно, дорогаЯ, но до чрезвычайности смешно. ‚ы еще очень
молоды, так  послушайтесь  совета  друга:  ни  при  каких  обстоЯтельствах
женщина не должна брать своего мужа в исповедники, - это значит  требовать
от него больше добродетелей, чем ему положено по чину. ‹ично Я нахожу  вас
очаровательной, но Я веду слишком  занЯтую  жизнь,  чтобы  взЯть  на  себЯ
непосильную задачу - исцелить вас от великой страсти. ‚прочем, Я и не льщу
себЯ  надеждой  добитьсЯ  успеха.  џ  и  так,  по-моему,  сделал  длЯ  вас
достаточно, закрыв на многое глаза, вы мне открыли  их  силой;  поэтому-то
мне и приходитсЯ бежать, ибо наша жизнь была бы непереносима и мы не могли
бы без смеха смотреть друг другу в глаза.
   - Ѓез смеха, сударь, без смеха!  -  воскликнула  ‚алентина  в  приступе
праведного гнева.
   - Џрощайте,  ‚алентина,  -  продолжал  граф.  -  џ  достаточно  опытен,
поверьте, Я не пущу себе пулю в  лоб,  обнаружив  неверность;  но  у  менЯ
хватает здравого смысла, и  Я  не  хочу  служить  ширмой  длЯ  такой  юной
экзальтированной особы, как вы. Џоэтому Я не требую, чтобы вы  рвали  свои
свЯзи, которые еще имеют длЯ  вас  романтическую  прелесть  первой  любви.
‚тораЯ кончитсЯ быстрее, а третьЯ...
   - ‚ы оскорблЯете менЯ, - печально отозвалась ‚алентина, - но  да  будет
мне защитой бог. Џрощайте, сударь, благодарю вас за  этот  жестокий  урок,
попытаюсь воспользоватьсЯ им.
   ‘упруги простились,  и  через  четверть  часа  Ѓенедикт  с  ‚алентином,
прогуливавшиесЯ по обочине дороги, увидели, как мимо  промчалась  почтоваЯ
карета, увозившаЯ в Џариж благородного графа и его ростовщика.



35

   €спуганнаЯ, смертельно уЯзвленнаЯ оскорбительными предсказаниЯми  мужа,
‚алентина удалилась к себе в спальню, желаЯ скрыть слезы и стыд. …й  стало
страшно при мысли о том, как жестоко карает свет такие увлечениЯ,  и  она,
привыкшаЯ свЯто уважать мнение общества, содрогнулась от ужаса,  припомнив
свои ошибки и неосмотрительные поступки. ‘отни раз перебирала она в уме  и
отвергала планы  спасениЯ  от  неминуемой  опасности,  искала  вовне  силы
противостоЯть соблазну, так как не находила их более в  себе,  ужас  перед
падением подточил ее силы, и она горько упрекала судьбу, отказавшую  ей  в
помощи и поддержке.
   "“вы, - говорила она, - муж менЯ оттолкнул, мать менЯ не поймет, сестра
ничем не способна помочь... Љто остановит менЯ на этой круче, с которой  Я
вот-вот сорвусь вниз?"
   ‚оспитаннаЯ длЯ жизни в высшем свете и согласно его правилам, ‚алентина
не находила в нем той опоры, на которую вправе была рассчитывать хотЯ бы в
возмещение принесенных ею  жертв.  …сли  бы  она  не  обладала  неоценимым
сокровищем веры, она, несомненно,  попрала  бы  в  отчаЯнии  все  правила,
внушенные ей с юных лет. Ќо религиЯ поддерживала ее  и  сплавлЯла  воедино
все ее идеалы.
   ќтим вечером она не нашла в себе силы увидетьсЯ с Ѓенедиктом, она  даже
не известила его об отъезде графа и льстила себЯ надеждой, что  он  ничего
не узнает. ‡ато она послала записочку ‹уизе и попросила ее к обычному часу
прийти в павильон.
   Ќо как только сестры встретились,  мадемуазель  Ѓожон  тут  же  послала
Љатрин в парк предупредить ‚алентину, что ее бабушка совсем разнемоглась и
хочет ее видеть.
   Ќынче утром стараЯ  маркиза  выпила  чашку  шоколаду,  но  ее  ослабший
организм не смог переварить  такую  тЯжелую  пищу,  старуха  почувствовала
стеснение в желудке, и ее  начало  жестоко  лихорадить.  €х  старый  врач,
господин ”ор, нашел положение больной весьма серьезным.
   ‚алентина поспешила к бабушке и старательно ухаживала за ней; но  вдруг
маркиза приподнЯлась на постели и потребовала, чтобы ее оставили наедине с
внучкой, причем  произнесла  эти  слова  так  внЯтно,  как  уже  давно  не
произносила,  и  смотрела  так  Ясно,  как  уже  давно  не  смотрела.  ‚се
присутствовавшие немедленно удалились, за исключением  мадемуазель  Ѓожон,
котораЯ не могла допустить мысли, что подобное требование распространЯетсЯ
также и на нее. Ќо стараЯ маркиза силой  какого-то  чудесного  превращениЯ
обрела под влиЯнием лихорадки Ясность рассудка и воли и властно  приказала
своей компаньонке покинуть спальню.
   - ‚алентина, - обратилась маркиза к внучке, когда они остались  вдвоем,
- Я хочу попросить тебЯ об одном одолжении, уже давно  Я  умолЯю  об  этом
Ѓожон, но она только сбивает менЯ с толку своей болтовней, а  ты,  ты  мне
поможешь.
   - Ћ бабусЯ! - воскликнула ‚алентина, опускаЯсь на колени возле постели.
- ѓоворите, приказывайте.
   - ’ак вот, дитЯ мое, - сказала маркиза, понизив голос  и  наклонЯЯсь  к
внучке, - Я не хочу умирать, прежде чем не увижу твою сестру.
   ‚алентина вскочила и бросилась к сонетке.
   - Ћ, сейчас, сейчас, - произнесла она. - ‹уиза  здесь,  совсем  близко,
как же она будет счастлива! …е ласки вернут вам, дорогаЯ бабушка, жизнь  и
здоровье!
   Љатрин по распорЯжению ‚алентины побежала в павильон за ‹уизой.
   - Ќо это еще не все, - добавила маркиза, - Я хочу  видеть  также  и  ее
сына.
   ‚алентин, которого послал в замок Ѓенедикт, тревожась о ‚алентине и  не
смеЯ сам ЯвитьсЯ к ней без зова, как раз вошел в парк, когда там поЯвилась
Љатрин. —ерез несколько минут ‹уизу с сыном уже ввели в спальню маркизы.
   ЃрошеннаЯ столь жестоко бабушкой, ‹уиза совсем забыла ее, но когда  она
увидела на смертном одре бледную и дрЯхлую старуху,  когда  вновь  увидела
лицо той, чьЯ снисходительнаЯ нежность худо ли,  хорошо  ли  была  отрадою
первых лет ее невинной и счастливой жизни, - она ощутила, как  в  душе  ее
проснулось неискоренимое чувство уважениЯ и любви, неотъемлемое  от  нашей
первой привЯзанности. Ћна кинулась в  объЯтиЯ  бабушки,  и  горючие  слезы
оросили грудь той, что баюкала ее в детстве, хотЯ сама ‹уиза полагала, что
источник слез уже давно иссЯк.
   ‘таруха, в свою очередь, испытала сильнейшее волнение при  виде  ‹уизы,
некогда столь  резвой,  столь  щедро  одаренной  молодостью,  пылкостью  и
здоровьем, а ныне бледной, хрупкой и печальной. € она выказала в отношении
старшей внучки такую любовь, котораЯ была длЯ этой души как  бы  последней
вспышкой неизреченной нежности, что даруют небеса женщине в ее материнском
призвании. ‘таруха просила прощениЯ за то, что забыла  старшую  внучку,  и
просила так униженно, что сестры  разрыдались,  не  в  силах  скрыть  свою
признательность; потом она  обнЯла  ‚алентина  своими  слабеющими  руками,
восхищаЯсь его красотой, изЯществом, сходством с  теткой.  Ћн  унаследовал
черты графа ђембо, последнего сына маркизы, и отсюда шло  его  сходство  с
‚алентиной. Ќо прабабка обнаружила  в  мальчике  также  сходство  и  с  ее
покойным мужем. ‚ самом деле, не смогли же  исчезнуть  с  лица  земли  эти
свЯщенные  семейные  узы!  Ќет  ничего  более  впечатлЯющего  длЯ   сердца
человека,  чем  некий  тип  красоты,  который  как  драгоценное   наследие
переходит из рода в род и запечатлеваетсЯ в баловнЯх семьи. —то может быть
дороже чувств, где слились воедино воспоминаниЯ и  надежды!  ЉакаЯ  власть
заключена в существе, чей взглЯд возрождает в  твоей  душе  прошлые  годы,
любовь и  горе,  целую  жизнь,  котораЯ,  казалось,  угасла,  и  вдруг  ты
обнаруживаешь ее трепетные следы в улыбке ребенка.
   Ќо вскоре это волнение улеглось в душе маркизы то ли  потому,  что  она
уже истощила отпущенную ей природой способность предаватьсЯ  чувствам,  то
ли возобладала прирожденнаЯ легкость  характера...  Ћна  усадила  ‹уизу  у
постели, ‚алентину в углу алькова, а  мальчика  у  своего  изголовьЯ.  Ћна
заговорила с ними умно, и весело, и так непосредственно, будто  расстались
они только накануне, расспрашивала ‚алентина о его занЯтиЯх, вкусах, о его
планах на будущее.
   Ќапрасно внучки уверЯли маркизу, что такаЯ длиннаЯ  беседа  утомит  ее,
мало-помалу  они  заметили,  что  рассудок  ее  мутитсЯ,  памЯть  слабеет:
удивительное присутствие духа, с каким она только что держалась,  уступило
место туманным и расплывчатым воспоминаниЯм, каким-то смутным мыслЯм, щеки
ее, разрумЯнившиесЯ от  лихорадки,  принЯли  лиловый  оттенок,  Язык  стал
заплетатьсЯ. ‚рач, ЯвившийсЯ на зов ‚алентины, прописал  ей  успокаивающее
средство. Ќо нужды в нем не оказалось, старушка слабела на  глазах  -  все
понимали, что она скоро угаснет.
   Џотом, вдруг  приподнЯвшись  на  подушках,  бабушка  подозвала  к  себе
‚алентину и, махнув рукой, приказала всем прочим  отойти  в  дальний  угол
спальни.
   - ‚от о чем Я сейчас вспомнила, - негромко проговорила она. - ’ак  Я  и
знала, что забыла что-то, а мне не хотелось умирать, прежде чем Я не скажу
тебе одну вещь. џ отлично знаю кое-какие твои секреты и только делала вид,
что мне ничего не известно. ’ы не пожелала мне доверитьсЯ, ‚алентина, но Я
уже давно догадываюсь, что ты влюблена, дитЯ мое.
   ‚алентина задрожала всем телом, страшные событиЯ,  происшедшие  за  эти
два днЯ, потрЯсли ее, и ей  почудилось,  будто  устами  умирающей  бабушки
вещает голос свыше.
   - „а, это  правда,  -  призналась  она,  прЯча  свое  пылающее  лицо  в
леденеющих ладонЯх маркизы, - Я виновна, но не проклинайте  менЯ,  скажите
мне хоть слово, которое вернуло бы мне жизнь и спасло бы менЯ.
   - Ђх, детка, - ответила маркиза, пытаЯсь улыбнутьсЯ, - не так-то  легко
спасти такую юную головку от страстей! —то ж, в последние минуты  жизни  Я
могу позволить себе быть искренней. ‡ачем бы мне  лицемерить  перед  всеми
вами? ‚едь Я через  мгновение  предстану  перед  лицом  господа.  Ќет,  не
существует никаких средств предохранить женщину от подобного зла, особенно
такую молодую женщину. €так, люби, детка, это лучшее, что есть в жизни. Ќо
выслушай последний совет бабушки и запомни его: никогда  не  бери  себе  в
любовники человека неравного с тобой положениЯ...
   ’ут дар речи изменил старой маркизе.
   Ќесколько капель микстуры продлили ее жизнь еще на несколько минут. Ћна
улыбнулась болезненной улыбкой  окружавшим  ее  и  пробормотала  про  себЯ
молитву. Џотом снова повернулась к ‚алентине.
   - ‘кажешь матери, что Я благодарю ее за все добрые  поступки  и  прощаю
дурные. ‚ конце концов она относилась ко мне не так уж плохо  длЯ  женщины
низкого происхождениЯ. Џризнаюсь, Я не ждала этого от мадемуазель иньон.
   Џоследние слова маркиза произнесла с подчеркнутым презрением. Ѓольше от
нее ничего не услышали; очевидно, старуха считала, что  жестоко  отомстила
невестке, отравившей ей старость своим  несносным  характером,  разоблачив
при всех буржуазное происхождение мадам де ђембо,  что  в  глазах  маркизы
было самым крупным пороком.
   ЏотерЯ бабушки, хотЯ и отозвалась болью в сердце ‚алентины, не была длЯ
нее сокрушающим несчастьем. ’ем не менее она, особенно в теперешнем  своем
состоЯнии духа, решила, что злополучный рок нанес ей еще один  удар,  и  с
горечью твердила про себЯ, что все, кто мог бы стать длЯ нее  естественной
опорой, покинули ее один за другим, и словно нарочно как раз в  то  времЯ,
когда были ей особенно необходимы.
   Ћкончательно пав духом, ‚алентина решила  написать  матери  с  просьбой
поспешить ей на помощь и  одновременно  пошла  на  жертву  не  видетьсЯ  с
Ѓенедиктом, пока не выполнит до конца свой долг. Џоэтому ‚алентина,  отдав
последний долг покойной бабушке и  вернувшись  домой,  заперлась  у  себЯ;
сказавшись больной, она не велела никого принимать, а сама села за  письмо
графине де ђембо.
   •отЯ жестокость господина де ‹ансака должна была бы отвратить ‚алентину
от новой попытки поверЯть свои муки бесчувственному  сердцу,  она  все  же
униженно исповедовалась перед гордой женщиной, с детства приводившей ее  в
трепет. Ќе  выдержав  душевной  боли,  ‚алентина  нашла  в  себе  мужество
отчаЯниЯ решитьсЯ даже на этот шаг. Ћна  уже  не  рассуждала,  все  страхи
отступили перед  самым  ужасным  страхом,  владевшим  ее  душой.  Ћна,  не
раздумываЯ, бросилась бы  в  пучину,  лишь  бы  убежать  от  своей  любви.
‚прочем, сейчас, когда у нее отнЯли все и отнЯли разом, новаЯ боль не  так
мучительно отдавалась в ее душе, как в обычное времЯ.  Ћна  чувствовала  в
себе избыток энергии, способной победить ее  самое,  все  казалось  ей  по
силам, кроме борьбы с Ѓенедиктом; проклЯтиЯ всего света  были  ей  не  так
страшны,  как  мысль  собственными  глазами   увидеть   страданиЯ   своего
возлюбленного.
   €так, она призналась матери, что любит "не мужа, а  другого  человека".
Ѓольше ничего она о Ѓенедикте не сообщила; зато живо обрисовала  состоЯние
своей души и настоЯтельную потребность в опоре. Ћна умолЯла  мать  вызвать
ее  к  себе;  помнЯ,  какой  безответной  покорности  требовала   графинЯ,
‚алентина ни за  что  на  свете  не  решилась  бы  приехать  в  Џариж  без
соизволениЯ матери.
   •отЯ госпожа де ђембо не  грешила  избытком  материнской  нежности,  ее
тщеславию, возможно, польстила бы исповедь дочери; возможно, она  уступила
бы просьбе, если бы с той же самой почтой не получила другого письма, тоже
отправленного из замка ђембо; письмо  это  она  прочла  первым,  и  в  нем
оказалсЯ сделанный по всей форме навет,  принадлежавший  перу  мадемуазель
Ѓожон.
   ‘иЯ стараЯ девица чуть не спЯтила от  зависти,  видЯ,  что  маркиза  на
смертном одре приблизила к себе свою новую семью; особенно  же  разгневало
компаньонку то  обстоЯтельство,  что  маркиза  подарила  ‹уизе  на  памЯть
несколько старинных драгоценностей. Ћна сочла это  прЯмым  посЯгательством
на свои законные права  и,  не  смеЯ  открыто  сетовать,  решила  хотЯ  бы
отомстить; итак, она, не мешкаЯ, написала графине,  чтобы  сообщить  ей  о
смерти свекрови, и, воспользовавшись этим предлогом, рассказала о близости
между ‚алентиной и ‹уизой, о "скандальном" поЯвлении ‚алентина в  деревне,
воспитываемого   при   участии   госпожи   де   ‹ансак,    но,    главное,
распространЯлась о том, что она назвала "тайнами павильона",  так  как  не
только поведала графине о нежной дружбе сестер, но и в самых черных  тонах
расписала их отношениЯ с племЯнником фермера, с крестьЯнином  Ѓенуа  ‹ери;
‹уизу   она   представила   как   заЯдлую   интриганку,   котораЯ   гнусно
покровительствует преступной свЯзи сестры  с  "этим  мужланом";  добавила,
что, к сожалению, уже слишком поздно поправить зло, ибо эта свЯзь  тЯнетсЯ
вот уже добрых пЯтнадцать месЯцев. ‚ конце письма она довела  до  сведениЯ
графини, что господин де ‹ансак, безусловно, сделал на сей счет  кое-какие
неприЯтные открытиЯ, ибо укатил в  Џариж  через  три  днЯ  и  с  женой  не
общалсЯ.
   „ав выход  своей  ненависти,  Ѓожон  покинула  замок  ђембо,  осыпаннаЯ
милостЯми и отомстившаЯ за  всю  доброту,  которую  проЯвила  ‚алентина  в
отношении бабушкиной компаньонки.
   Ћба этих письма привели графиню в  неописуемый  гнев;  она  не  слишком
поверила  бы  доносу  дуэньи,  если   бы   признаниЯ   дочери,   пришедшие
одновременно с письмом Ѓожон, не послужили подтверждением. ’аким  образом,
в глазах матери заслуга простодушной исповеди ‚алентины  была  сведена  на
нет. ѓоспожа де ђембо сочла дочь  преступницей,  бесповоротно  запЯтнавшей
свою честь, и подумала, что, опасаЯсь  мести  мужа,  та  стараетсЯ  теперь
найти поддержку  у  матери.  ‚  этом  мнении  укреплЯли  ее  также  слухи,
доходившие чуть ли не  каждый  день  из  провинции.  —истое  счастье  двух
любЯщих не могло укрытьсЯ в мирной  сени  лесов,  не  возбудив  зависти  и
ненависти всех тех, кто бессмысленно прозЯбает в глуши заштатных городков.
‡релище чужого счастьЯ иссушает и гложет  провинциала;  единственное,  что
скрашивает его душную, жалкую жизнь, - это радость  с  корнем  выкорчевать
любовь и поэзию из жизни соседа.
   Љ тому же госпожа де ђембо, которую и  без  того  поразило  неожиданное
возвращение в Џариж графа де ‹ансака, стала расспрашивать его при  встрече
и не добилась определенного ответа,  но  зато  по  его  многозначительному
молчанию, по его гордому и уклончивому поведению понЯла, что все узы любви
и довериЯ между ним и женой разорваны навсегда.
   Џоэтому-то она и послала ‚алентине разЯщий ответ, советуЯ искать отныне
себе опору и помощь у своей сестрицы, столь же  порочной,  как  она  сама,
заЯвила, что оставлЯет ее на  произвол  позорной  судьбы,  и  чуть  ли  не
проклЯла дочь навеки.
   ѓоспожа де ђембо и впрЯмь была огорчена,  видЯ,  что  жизнь  ее  дочери
бесповоротно загублена, но в, ее горе было больше уЯзвленной гордыни,  чем
материнской нежности. „оказательством послужило то, что злоба  взЯла  верх
над жалостью, и графинЯ переселилась в Ђнглию, чтобы,  по  ее  же  словам,
найти забвение от своих горестей на чужбине, а на  самом  деле  длЯ  того,
чтобы  без  помехи  предаватьсЯ  развлечениЯм  и   не   встречать   людей,
осведомленных об их семейных неурЯдицах и склонных осуждать ее поведение.
   ’ак окончилась последнЯЯ попытка злосчастной  ‚алентины.  Ћтвет  матери
поверг ее душу в такую скорбь, что все прочие мысли  отступили  на  задний
план. Ћна бросилась на колени в  своей  молельне  и  в  отчаЯнии  зарыдала
навзрыд. € вот,  когда  горечь  стала  непереносимой,  ‚алентина,  подобно
многим набожным людЯм, ощутила, что ей нужны доверие и  надежда;  особенно
же остро она ощутила потребность  в  настоЯщей  любви,  котораЯ  пылает  в
молодых сердцах. …й, ненавидимой, непонЯтой, отторгнутой всеми, оставалось
лишь единое прибежище - сердце Ѓенедикта. Ќеужели же столь  преступна  эта
оклеветаннаЯ любовь? Људа она ее завела?
   - Ѓоже, - с жаром воскликнула ‚алентина, - ты один видишь чистоту  моих
помыслов, ты один знаешь, как  невинны  мои  поступки,  почему  же  ты  не
защитишь менЯ? Ќеужели и ты отступилсЯ от  менЯ?  ‹юди  отказывают  мне  в
справедливости, дай же мне найти ее  в  тебе.  ђазве  эта  любовь  так  уж
преступна?
   Џреклонив колена на молитвенной скамеечке,  она  вдруг  заметила  некий
предмет, который она сделала  своим  ex-voto  [обетом  (лат.)],  повинуЯсь
суеверию влюбленных, - это была ее косынка, запЯтнаннаЯ кровью  Ѓенедикта;
в тот день, когда он наложил на себЯ руки, Љатрин  принесла  ее  в  замок,
подобрав в домике у оврага, а ‚алентина, узнав об  этом,  взЯла  у  нЯньки
платочек. ’еперь вид крови, пролитой за нее, как  бы  стал  длЯ  ‚алентины
победоносным выражением торжествующей любви и  преданности,  отповедью  на
оскорблениЯ, которые сыпались на нее со всех  сторон.  ‘хватив  косынку  и
прижав ее к губам, ‚алентина погрузилась в океан мук и  блаженства.  „олго
еще она стоЯла на коленЯх, не шевелЯсь, уйдЯ в себЯ, доверчиво открыв свою
душу, и  вновь  почувствовала,  как  возвращаетсЯ  к  ней  пламень  жизни,
опалЯвший ее всего несколько дней назад.



36

   ‚сю эту неделю Ѓенедикт чувствовал себЯ самым несчастным  человеком  на
свете. ЏритворнаЯ болезнь ‚алентины, о которой даже ‹уиза ничего не  могла
сообщить толком, повергла его в живейшее  волнение.  Ѓенедикт  предпочитал
лучше верить в недуг ‚алентины, чем заподозрить ее  в  желании  бежать  от
него, - таков уж эгоизм любви! ќтим вечером, побуждаемый слабой  надеждой,
он долго бродил по парку и наконец решил проникнуть в  павильон,  так  как
‚алентин вручил ему ключ, который обычно держал при себе.  ‚  этом  уголке
все было тихо и пустынно, в этом уголке, еще так недавно  полном  радости,
довериЯ и любви. ‘ердце  его  сжалось;  выйдЯ  из  павильона,  он  рискнул
проникнуть в сад, разбитый перед замком. ‘о времени кончины старой маркизы
‚алентина рассчитала почти всех слуг. ‡амок поэтому стал почти  необитаем.
Ѓенедикт, не встретив ни души, приблизилсЯ к дому.
   ЊолельнЯ ‚алентины помещалась в башенке, находившейсЯ в самом дальнем и
уединенном конце дома. “зенькаЯ винтоваЯ лесенка осталась еще от старинных
строений, послуживших основой длЯ теперешнего замка,  и  вела  из  спальни
‚алентины в молельню, а из молельни  в  сад.  ‘водчатое  окно,  украшенное
орнаментом  во  вкусе  итальЯнского  ‚озрождениЯ,  находилось  выше   купы
деревьев, верхушки которых золотило  заходЯщее  солнце.  „ень  выдалсЯ  на
редкость  жарким;  полиловевший  к  вечеру  небосвод  вЯло   перечеркивали
безмолвные зарницы, воздух был разрежен и как бы  насыщен  электричеством;
спускалсЯ тот летний вечер, когда дышитсЯ с трудом, когда человек невольно
впадает  в  состоЯние  крайнего  нервического  возбуждениЯ,  мучаетсЯ   от
какого-то неведомого недуга и верит, что облегчить его можно лишь слезами.
   „обравшись до купы деревьев, росших у подножиЯ башни,  Ѓенедикт  бросил
беспокойный взглЯд на окно молельни. ‘олнце Ярко окрасило его многоцветные
витражи. Ќапрасно Ѓенедикт старалсЯ уловить хоть какое-то движение за этим
пылающим зеркалом, как вдруг женскаЯ рука распахнула окно,  чьЯ-то  фигура
промелькнула и исчезла.
   Ѓенедикт вскарабкалсЯ на  вековой  тис  и,  прЯчась  среди  его  темных
плакучих ветвей, забралсЯ достаточно высоко,  чтобы  проникнуть  взором  в
глубину комнаты. Ћн отчетливо различил ‚алентину, стоЯвшую на коленЯх;  ее
белокурые волосы, позлащенные последними отблесками  солнца,  беспорЯдочно
рассыпались по плечам. …е щеки пылали, она прижимала к груди, она  осыпала
поцелуЯми окровавленную косынку, которую Ѓенедикт с такой  тревогой  искал
после своей неудачной попытки самоубийства и которую он  теперь  сразу  же
узнал.
   ’огда Ѓенедикт, боЯзливо оглЯдев пустынный сад и убедившись, что  одним
движением  можно  достигнуть  окна,  не  мог  устоЯть   против   соблазна.
“хватившись за лепную балюстраду и  оттолкнувшись  от  ветки,  бывшей  ему
опорой, он бросилсЯ вперед, рискуЯ жизнью.
   “видев темную тень, четко вырисовавшуюсЯ  на  фоне  зажженного  закатом
окна, ‚алентина испуганно вскрикнула, но, узнав Ѓенедикта, испугалась  уже
по другой причине.
   - Ћ господи, - проговорила она, - неужели  вы  осмелились  преследовать
менЯ и здесь?
   - ‚ы менЯ гоните? - спросил Ѓенедикт. - Ќу что ж, всего двадцать  футов
отделЯют менЯ от земли; прикажите мне отпустить балюстраду, и Я немедленно
последую вашему желанию.
   - ‚еликий боже! - воскликнула ‚алентина, испуганнаЯ тем,  что  Ѓенедикт
находитсЯ в опасности. - ‚ходите же, входите. €наче Я умру со страха!
   Ѓенедикт проскользнул в молельню, и ‚алентина, судорожно схватившаЯ его
за сюртук, чтобы он не упал и не разбилсЯ, принЯла его в свои объЯтиЯ. ќто
было движением непроизвольной радости оттого, что он спассЯ.
   ‚ этот миг было забыто все. ‚алентина забыла о сопротивлении, о  долгих
своих  раздумьЯх,  а  Ѓенедикт  забыл  свои  упреки,  которые  намеревалсЯ
адресовать  ‚алентине.   ‚осемь   дней   разлуки   при   столь   печальных
обстоЯтельствах обоим  показались  вечностью.  ћноша  предавалсЯ  безумной
радости, прижимаЯ к груди ‚алентину, он боЯлсЯ, что найдет ее на  смертном
одре, а она предстала перед ним еще более прекрасной, еще  более  любЯщей,
чем когда-либо.
   Ќаконец к нему вернулась памЯть о перенесенных вдали от нее страданиЯх:
Ѓенедикт упрекнул ‚алентину в жестокости и во лжи.
   - Џослушайте, - горЯчо возразила ‚алентина, подводЯ его к мадонне, -  Я
дала клЯтву никогда с вами не встречатьсЯ, мне опЯть представилось,  будто
Я не смогу видеть вас и не совершить преступлениЯ. Ђ  теперь  поклЯнитесь,
что вы поможете мне  свЯто  блюсти  мой  долг,  поклЯнитесь  в  том  перед
господом, перед этим образом, эмблемой чистоты:  успокойте  менЯ,  верните
мне  утраченное  доверие.  Ѓенедикт,  вы  искренни  душой  и  не  захотите
преступить клЯтву в сердце своем; скажите же, чувствуете  ли  вы,  что  вы
сильнее менЯ?
   Ѓенедикт побледнел и испуганно отпрЯнул. Ћн был  по-рыцарски  честен  и
предпочитал перенести боль вечной разлуки с ‚алентиной,  нежели  совершить
преступление, обманув ее.
   - Ќо вы же требуете от  менЯ  обета,  ‚алентина!  -  воскликнул  он.  -
Ќеужели вы думаете, что  у  менЯ  хватит  героизма  произнести  клЯтву,  а
главное, сдержать ее, не подготовившись к этому заранее?
   - Ќо ведь вы  готовились  к  этому  в  течение  пЯтнадцати  месЯцев!  -
возразила  она.  -  ‚спомните  ваши  торжественные  обещаниЯ,   данные   в
присутствии моей сестры, ведь до сих пор вы честно их блюли!
   - „а, ‚алентина, у менЯ хватало на это сил, и, возможно, их хватило бы,
чтобы вновь произнести эту клЯтву. Ќо не требуйте  ее  от  менЯ  нынче,  Я
слишком взволнован сейчас, любые мои клЯтвы не будут иметь  никакой  цены.
‚се, что произошло, лишило менЯ покоЯ, который вы вернули моему сердцу.  Ћ
‚алентина, неосторожнаЯ женщина, вы же сами говорите, что мое  присутствие
повергает вас в трепет. ‡ачем вы это сказали? “ менЯ никогда не хватило бы
смелости даже помыслить об этом. ‚ы  были  сильной,  когда  Я  считал  вас
сильной, почему же вы требуете от менЯ стойкости, которой не  хватает  вам
самой? ѓде обрету Я ее теперь? Џрощайте, Я  ухожу,  Я  буду  готовитьсЯ  к
тому, чтобы исполнить ваш приказ. Ќо поклЯнитесь теперь вы, что не  будете
бежать от менЯ: ведь вы сами видите, как пагубно сказываетсЯ на  мне  ваше
поведение, оно убивает менЯ, оно сводит на нет мою прежнюю стойкость.
   - —то же, Ѓенедикт, клЯнусь, когда Я вас вижу, когда Я вас  слышу,  длЯ
менЯ немыслимо не  верить  вам.  Џрощайте,  завтра  мы  все  встретимсЯ  в
павильоне.
   Ћна протЯнула руку, Ѓенедикт  не  осмелилсЯ  ее  коснутьсЯ.  ‘удорожнаЯ
дрожь пробежала по его телу. Ќо едва только он взЯл ее руку, как  его  тут
же охватило бешенство. Ћн заключил ‚алентину в объЯтиЯ, потом  хотел  было
ее оттолкнуть. Ќо тут страшное насилие над своей пылкой  натурой  истощило
последние силы Ѓенедикта, он Яростно  заломил  руки  и  почти  без  чувств
рухнул на скамеечку.
   - Ћ, сжальтесь надо мной, - тоскливо  пробормотал  он,  -  сжальсЯ  ты,
сотворивший ‚алентину, призови к себе  душу  мою,  потуши  это  иссушающее
дыхание, которое точит мою грудь, калечит мою жизнь,  сжальсЯ  надо  мной!
Џошли мне смерть!
   Ћн был так бледен, такаЯ мука запечатлелась в его потухшем  взоре,  что
‚алентина решила, будто он умирает. Ћна тоже  бросилась  рЯдом  с  ним  на
колени, лихорадочно прижала Ѓенедикта к груди, покрываЯ  его  поцелуЯми  и
слезами, сама без сил упала в его объЯтиЯ, но  тут  же  испустила  крик  -
Ѓенедикт лишилсЯ сознаниЯ, похолодел, и голова его безжизненно  откинулась
назад.
   Ќаконец ‚алентине удалось привести Ѓенедикта в чувство; но он  был  так
слаб, так разбит, что она не решилась отправить его  домой.  Ќеобходимость
помочь любимому вернула ей энергию, и она, поддерживаЯ Ѓенедикта,  довела,
вернее - дотащила его до своей спальни, где стала немедленно готовить  ему
чай.
   ‚ этот миг добраЯ и  кроткаЯ  ‚алентина  превратилась  в  заботливую  и
деЯтельную  сиделку,  посвЯтившую  себЯ   ближнему.   ‘трахи   женщины   и
возлюбленной ушли прочь,  уступив  место  дружеским  заботам.  Ћна  совсем
забыла, куда привела  Ѓенедикта,  не  подумала  даже  о  том,  что  должно
происходить в его душе, так как все ее помыслы сосредоточились на том, как
бы помочь ему исцелитьсЯ. ЌеосторожнаЯ, она не  заметила,  каким  мрачным,
диким взором он оглЯдывал  эту  спальню,  где  был  всего  лишь  раз,  эту
постель, где ночью видел ее спЯщей, всю эту обстановку,  напоминавшую  ему
самый бурный приступ чувств,  самое  торжественное  волнение  за  всю  его
жизнь. “пав  в  кресло,  нахмурив  брови  и  бессильно  опустив  руки,  он
машинально смотрел, как ‚алентина хлопочет вокруг, даже не понимаЯ толком,
чем она занЯта.
   Љогда  ‚алентина  поднесла  Ѓенедикту  только  что  приготовленное   ею
успокаивающее питье, он вдруг поднЯлсЯ и поглЯдел на  нее  таким  странным
блуждающим взглЯдом, что она невольно уронила чашку и отступила на шаг.
   Ћхватив ее стан руками, Ѓенедикт удержал ее.
   - Џустите менЯ, - воскликнула ‚алентина, - Я обожглась чаем!
   Ћна отошла, и впрЯмь прихрамываЯ. Ѓенедикт бросилсЯ на  колени,  покрыл
поцелуЯми ее маленькую, слегка покрасневшую от ожога ножку в ажурном чулке
и снова чуть не лишилсЯ чувств; когда он вновь пришел в  себЯ,  охваченнаЯ
жалостью, любовью и страхом ‚алентина уже не вырывалась из его объЯтий...
   ђоковаЯ  минута,  котораЯ  неизбежно  должна  была  рано   или   поздно
наступить,  наступила.  Ќадо  иметь  слишком  много  безрассудства,  чтобы
надеЯтьсЯ победить страсть, когда видишьсЯ с любимым каждый день  и  когда
тебе всего двадцать лет...
   ‚ первые дни ‚алентина, прогнав все свои обычные мысли,  не  испытывала
раскаЯниЯ, но наступила и эта минута, и она была страшна.
   ’ут Ѓенедикт горько пожалел о  счастье,  за  которое  пришлось  платить
такой дорогой ценой. Ћн был так жестоко наказан за  свою  вину  -  на  его
глазах ‚алентина рыдала и чахла от тоски.
   Ћба были слишком добродетельны,  чтобы  дать  себЯ  усыпить  радостЯми,
которые они так долго отвергали  и  осуждали,  и  существование  их  стало
воистину невыносимым. ‚алентина не в состоЯнии была вступить  в  сделку  с
совестью. Ѓенедикт любил  слишком  страстно  и  не  мог  ощущать  счастьЯ,
которое  не  разделЯла  ‚алентина.  Ћба  были   слишком   слабы,   всецело
предоставленные  самим  себе,  слишком  захвачены  необузданными  порывами
юности  и  не  умели  отказатьсЯ  от  этих  радостей,  неизбежно   несущих
раскаЯние. ђасставались они с отчаЯнием в душе, встречались  с  восторгом.
†изнь  их  стала  постоЯнной  битвой,   вечно   возобновлЯющейсЯ   грозой,
безграничным сладострастием и адом, откуда нет исхода.
   Ѓенедикт упрекал ‚алентину за то, что она его не любит, что  ей  дороже
собственнаЯ честь, самоуважение, что она не  способна  полностью  принести
себЯ в жертву, а когда эти упреки приводили к новым  слабостЯм,  когда  он
видел, как ‚алентина рыдает от  отчаЯниЯ,  сраженнаЯ  бледными  призраками
страха, он проклинал то счастье, которое только что вкусил; он  готов  был
ценою собственной крови смыть воспоминаниЯ о  миге  блаженства.  ’огда  он
уверЯл, что согласен бежать прочь, клЯлсЯ, что перенесет жизнь вдалеке  от
нее, но у самой ‚алентины уже не хватало сил расстатьсЯ с ним.
   - ‡начит, Я останусь совсем одна во власти  своего  горЯ!  -  возражала
она. - Ќет, не покидайте менЯ, иначе Я умру,  Я  могу  теперь  жить,  лишь
предаваЯсь забвению. Љак только Я заглЯдываю в свою душу, Я чувствую,  что
погибла,  разум  мой  мутитсЯ,  и   Я   способна   усугубить   свой   грех
самоубийством. ‚аше присутствие  дает  мне  силу  жить  в  забвении  своих
обЯзанностей. Џодождем еще, будем надеЯтьсЯ, будем молитьсЯ; одна Я уже не
могу молитьсЯ, но в вашем присутствии надежда вновь возвращаетсЯ ко мне. џ
льщу себЯ мечтой, что в  один  прекрасный  день  во  мне  проснутсЯ  былые
добродетели и Я смогу любить вас, не совершаЯ преступлениЯ. ‚озможно,  что
именно вы и дадите мне  эту  силу,  ведь  вы  сильнее  менЯ,  ведь  Я  вас
отталкиваю и всегда перваЯ зову к себе.
   € потом наступали минуты пламенной страсти, когда ‚алентина готова была
с улыбкой взирать на муки ада. ’огда она становилась не просто неверующей,
а фанатической безбожницей.
   - Ѓросим вызов всему миру, и пусть душа моЯ погибнет, - говорила она. -
Ѓудем счастливы на земле; разве счастье быть твоей не  стоит  того,  чтобы
заплатить за него вечными муками? ђади тебЯ  Я  готова  на  любые  жертвы,
скажи, как Я могу еще отблагодарить тебЯ?
   - Ћ, если бы ты всегда была такой! - восклицал Ѓенедикт.
   ’огда ‚алентина, по природе столь спокойнаЯ и  сдержаннаЯ,  становилась
страстной до самозабвениЯ, - так безжалостна власть бед и соблазнов, когда
они вступают в союз, и тогда удесЯтерЯютсЯ душевные способности боротьсЯ и
любить. —ем дольше она  сопротивлЯлась,  повинуЯсь  голосу  рассудка,  тем
стремительнее оказалось падение. —ем больше  крепла  решимость  отвергнуть
страсть, тем успешнее эта страсть черпала в самой ‚алентине  свою  силу  и
неизбывность.
   Ћдно событие, которое, если  так  можно  выразитьсЯ,  ‚алентина  забыла
предусмотреть, отвлекло ее от всех  этих  бурь.  ‚  один  прекрасный  день
ЯвилсЯ господин ѓрапп с целой кипой скрепленных  печатью  бумаг,  согласно
которым замок и земли ђембо отходили в его владениЯ, а госпоже  де  ‹ансак
осталось всего-навсего двадцать тысЯч франков, что и составлЯло отныне все
ее состоЯние. ‡емли были немедленно проданы с торгов по  высокой  цене,  а
‚алентину попросили в течение двадцати четырех часов удалитьсЯ из владений
господина ѓраппа.
   ќто было словно удар грома длЯ всех, кто любил ‚алентину: если бы  даже
округу постигла небеснаЯ  кара,  и  то  местные  жители  не  были  бы  так
поражены. Ѓудь ‚алентина в ином положении, она ощутила бы всю силу  удара,
но сейчас в тайниках сердца она подумала, что господин де ‹ансак  оказалсЯ
достаточно низким человеком, раз купил свое  бесчестье  ценой  золота,  и,
следовательно, они с ним квиты. †алела  она  лишь  павильон,  приют  навек
утраченного счастьЯ, и, взЯв  мебель,  которую  ей  разрешили  взЯть,  она
временно переселилась на ферму ‹ери, которые, по договору с ѓраппом,  тоже
готовились со днЯ на день покинуть свое жилье.



37

   ‘реди треволнений, взбаламутивших ее жизнь, ‚алентина несколько дней не
виделась с Ѓенедиктом. Њужество, с каким она перенесла выпавшее на ее долю
испытание, укрепило ее душу, и она  нашла  в  себе  достаточно  стойкости,
чтобы попытатьсЯ сделать еще одно усилие.
   Ћна написала Ѓенедикту:
   "“молЯю вас не искать встречи со мной в течение ближайших двух  недель,
которые Я проживу у ‹ери. Љоль скоро вы не переступали порог фермы со  днЯ
свадьбы Ђтенаис, вы не можете поЯвитьсЯ в ѓранжневе без того,  чтобы  наши
отношениЯ не получили огласки. Љак бы вас ни  приглашала  к  себе  госпожа
‹ери, котораЯ до сих пор горюет о вашей  мнимой  размолвке,  откажите  ей,
если не хотите причинить мне боль. Џрощайте, Я и сама не знаю, что со мной
станетсЯ, впереди еще две недели, чтобы подумать. Љогда Я  решу  вопрос  о
своем будущем, Я извещу вас, и, что бы менЯ  ни  ждало,  вы  поможете  мне
перенести все тЯготы".
   ќта записка повергла Ѓенедикта в глубокий  страх,  за  ее  строками  он
прочел то решение, которого он так давно опасалсЯ и от которого ему до сих
пор удавалось отвратить ‚алентину, но, видимо, в свЯзи с  обрушившимсЯ  на
нее несчастьем оно стало неминуемым. ‘раженный, раздавленный бременем всей
своей растревоженной жизни и мрачным призраком будущего,  он  окончательно
пал духом. ‚переди не было даже надежды на  самоубийство.  Ћн  был  свЯзан
определенными обЯзательствами с сыном ‹уизы,  к  тому  же  ‚алентина  была
слишком несчастна, и он не мог решитьсЯ нанести ей еще удар ко  всем  тем,
что обрушила на нее судьба. ’еперь, когда  ‚алентина  разорена,  покинута,
еле жива  от  горЯ  и  раскаЯниЯ,  его,  Ѓенедикта,  долг  -  жить,  чтобы
попытатьсЯ быть ей полезным и охранЯть ее даже вопреки ее воле.
   Ќаконец ‹уизе удалось победить безумную страсть, так долго ее мучившую.
…е отношениЯ с Ѓенедиктом, упростившиесЯ и  очищенные  присутствием  сына,
стали более спокойными и уравновешенными. …е бешеный нрав  смЯгчилсЯ,  что
было результатом огромной внутренней победы. Џравда, она ничего не знала о
том несчастье, какое принесло Ѓенедикту  его  слишком  большое  счастье  с
‚алентиной, - ‹уиза готовилась утешать сестру в ее потерЯх, не подозреваЯ,
что среди этих потерь есть одна непоправимаЯ - потерЯ самоуважениЯ.  ’аким
образом, она проводила все свободное времЯ с  ‚алентиной  и  не  понимала,
какие новые беды нависли над Ѓенедиктом.
   ћнаЯ и живаЯ Ђтенаис тоже сильно страдала из-за всех  этих  передрЯг  -
во-первых, потому, что она искренне любила ‚алентину, и, во-вторых,  мысль
о том, что павильон стоит на запоре, что не будет больше их милых вечерних
встреч и маленький садик длЯ нее потерЯн навсегда, - наполнЯла  ее  сердце
бесконечной горечью. Ћна сама дивилась, что не может думать о тех днЯх без
печального вздоха, пугалась, что дни тЯнутсЯ так бесконечно и  так  скучно
проходЯт вечера.
   Ћчевидно, в жизни ее не хватало чего-то  самого  главного,  и  Ђтенаис,
которой не исполнилось и восемнадцати лет, простодушно размышлЯла над этим
вопросом, не смеЯ найти на него ответа. Ќо о  чем  бы  она  ни  думала,  в
мечтах  ее  неизменно  возникала  белокураЯ   благороднаЯ   голова   юного
‚алентина, четко вырисовывающаЯсЯ на фоне зелени кустов,  густо  осыпанных
цветами. ла ли она по лугу, ей чудилось, будто по зеленой мураве он бежит
вслед за  нею;  он  виделсЯ  ей,  высокий,  стройный,  гибкий  как  олень,
перескакивающий изгородь, чтобы ее догнать; она резвилась с  ним,  вторила
его искреннему молодому смеху, потом краснела сама,  заметив,  как  краска
проступает на этом  чистом  челе,  чувствуЯ  горЯчее  прикосновение  белой
тонкой руки, подкарауливала вздох и меланхолический взглЯд этого  ребенка,
которого она не считала  нужным  остерегатьсЯ.  ‘ама  не  знаЯ  того,  она
чувствовала робкое волнение нарождающейсЯ любви.  €,  очнувшись  от  своих
грез, увидев рЯдом с собой Џьера Ѓлютти, этого сурового крестьЯнина, столь
грубого в любви, лишенного всЯкого обаЯниЯ и изЯщества, она  ощущала,  что
сердце ее сжимаетсЯ, и  слезы  сами  навертывались  на  глаза.  Ђтенаис  с
детства обожала  все  аристократическое;  возвышеннаЯ  речь,  подчас  даже
недоступнаЯ ее пониманию, была  длЯ  нее  самым  мощным  соблазном.  Љогда
Ѓенедикт рассуждал об искусстве или науках, она внимала  ему,  замерев  от
восхищениЯ, так как не  понимала  ни  слова.  €менно  в  этом  видела  она
превосходство Ѓенедикта, так долго владевшего ее воображением. ‘  тех  пор
как она решила отказатьсЯ от кузена, юный ‚алентин,  со  своей  кротостью,
сдержанностью, с каким-то истинно рыцарским  величием  точеного  лица,  со
всеми его талантами к отвлеченным наукам, стал в  глазах  молодой  женщины
идеалом изЯщества и совершенства. “же давно она, не таЯсь, выражала к нему
расположение, но в последнее времЯ не осмеливалась делать этого - ‚алентин
рос не по днЯм, а по часам, его  проницательный  взглЯд  обжигал,  и  юнаЯ
фермерша чувствовала, что кровь бросаетсЯ ей в лицо всЯкий раз, когда  она
произносит его имЯ.
   ’аким образом, заброшенный павильон стал предметом вздохов и сожалений.
‚ремЯ от времени ‚алентин приходил повидатьсЯ с матерью и теткой, но домик
над оврагом стоЯл довольно далеко от фермы, а юноша не мог без ущерба  длЯ
своих  занЯтий  предпринимать  длинные  прогулки,  и  уже  перваЯ   неделЯ
показалась мадам Ѓлютти смертельно длинной.
   Ѓудущее было неопределенным. ‹уиза поговаривала о том, что пора уезжать
в Џариж с сыном и ‚алентиной.  Ђ  бывало,  сестры  строили  иные  планы  -
приобрести маленький крестьЯнский домик и жить в  нем  уединенно  и  тихо.
Ѓлютти, по-прежнему ревновавший к Ѓенедикту, хотЯ, казалось,  к  этому  не
было никаких причин, заЯвил, что увезет жену  в  Њарш,  где  у  него  были
земли. ’ак или иначе, приходилось расставатьсЯ с  ‚алентином;  Ђтенаис  не
могла подумать об этом без печали, и именно печаль эта пролила Яркий  свет
на сокровенные тайны ее сердца.
   Љак-то утром, не устоЯв перед соблазном прогулки, Ђтенаис,  как  добраЯ
фермерша, решила осмотреть отдаленный лужок. ‹ужок этот  примыкал  к  лесу
‚аврэ, а овраг находилсЯ неподалеку от опушки леса. € случилось  так,  что
Ѓенедикт с ‚алентиной прогуливались по опушке, и юноша,  заметив  на  фоне
Яркой  зелени  стройный,  изЯщный  стан  мадам  Ѓлютти,  перескочил  через
изгородь, не испросив на  то  разрешениЯ  своего  ментора,  и  бросилсЯ  к
Ђтенаис. Ѓенедикт тоже подошел к ним, и все трое немного поговорили.
   Ќо тут Ђтенаис, еще хранившаЯ к кузену  живой  интерес,  что  делает  в
глазах мужчины дружбу женщины столь нежной  и  приЯтной,  заметила,  какие
глубокие следы в такой короткий срок наложила  грусть  на  его  лицо.  ќти
искаженные мукой черты испугали ее, и, взЯв Ѓенедикта под руку, она  стала
умолЯть его открыть  ей  причину  грусти,  не  скрывать  состоЯниЯ  своего
недуга. ’ак  как  Ђтенаис  догадывалась  о  многом,  она  из  деликатности
отослала ‚алентина, попросив его принести ей зонтик, забытый под деревом.
   “же так давно Ѓенедикт был вынужден скрывать от всех свои страданиЯ,  и
не мудрено, что участие кузины стало длЯ него бальзамом. Ћн не мог устоЯть
против искушениЯ излить душу и поведал Ђтенаис о своей любви к  ‚алентине,
о том беспокойстве, в каком он живет, находЯсь с  ней  в  разлуке,  и  под
конец призналсЯ, что совсем пал духом, так как  боитсЯ,  что  потерЯет  ее
навеки.
   •отЯ Ђтенаис давно знала о страстном влечении Ѓенедикта и ‚алентины, от
нее ускользала интимнаЯ сторона их отношений, что, несомненно, насторожило
бы более опытную особу. ‚  простоте  души  она  не  могла  помыслить,  что
графинЯ де ‹ансак способна забыть свой долг, и считала, что их любовь  так
же чиста, как  ее  чувства  к  ‚алентину.  Џоэтому-то,  поддавшись  порыву
доброты, она пообещала Ѓенедикту уговорить ‚алентину отказатьсЯ от  своего
сурового намерениЯ.
   - Ќе знаю, добьюсь Я успеха или нет, - добавила Ђтенаис со свойственной
ей пылкой искренностью, заставлЯвшей забывать ее недостатки  и  ЯвлЯющейсЯ
главным ее очарованием, - но клЯнусь не покладаЯ рук трудитьсЯ ради вашего
счастьЯ, как ради своего собственного. Њне так хочетсЯ доказать вам, что Я
по-прежнему ваш друг!
   ’ронутый  этим  порывом  великодушной   дружбы,   Ѓенедикт   благодарно
поцеловал ей руку. Џодошедший к ним с зонтиком в  руках  ‚алентин  заметил
жест Ѓенедикта и побледнел, потом вспыхнул, и Ђтенаис, от которой ничто не
ускользнуло, сама смутилась; но, желаЯ придать себе значительный и  важный
вид, она снова обратилась к Ѓенедикту:
   - Њы должны опЯть увидетьсЯ с вами и решить этот серьезный вопрос. ‚едь
Я такаЯ легкомысленнаЯ, такаЯ неловкаЯ, что нуждаюсь в вашем  руководстве.
€так, Я приду завтра сюда прогулЯтьсЯ и расскажу вам, каковы мои успехи. €
мы вместе обсудим, как нам добитьсЯ большего. „о завтра!
   € она удалилась, легко ступаЯ по траве,  дружески  кивнув  на  прощание
Ѓенедикту; но, произносЯ последние слова, смотрела она не на него.
   Ќа следующий день и в самом деле состоЯлась новаЯ беседа. Џока ‚алентин
брел впереди по лесной тропинке, Ђтенаис  успела  рассказать  Ѓенедикту  о
своей неудаче. ‚алентина  не  поддавалась  ни  на  какие  уговоры.  Ћднако
Ђтенаис не сложила оружиЯ и в течение всей недели трудилась, не щадЯ  сил,
лишь бы примирить любовников.
   Џереговоры шли медленно. ‚озможно, молоденькаЯ  дипломатка  не  слишком
возражала против частых конференций  на  лужку.  Љогда  они  с  Ѓенедиктом
замолкали, к ним подходил ‚алентин и, получив  улыбку  или  взглЯд,  более
красноречивый, нежели любые слова, быстро утешалсЯ, хотЯ его не  посвЯщали
в тайну. € потом, когда переговоры кончались, ‚алентин  вместе  с  Ђтенаис
гонЯлсЯ за бабочками, и иной раз, играючи, ему удавалось  схватить  ее  за
руку, коснутьсЯ губами ее волос, похитить ленточку или цветок,  украшавший
ее. ‚ семнадцать лет еще живешь поэзией „ора.
   …сли даже Ђтенаис не приносила добрых вестей, Ѓенедикт  все  равно  был
рад слышать из  ее  уст  хоть  имЯ  ‚алентины,  поговорить  о  ней.  Ћн  в
мельчайших подробностЯх расспрашивал кузину о жизни  ‚алентины,  заставлЯл
ее слово в слово пересказывать их беседы. Љ  концу  встречи  он  впадал  в
умиленное состоЯние духа, чувствуЯ себЯ утешенным  и  подбодренным,  и  не
думал о тех роковых последствиЯх, которые могли иметь его частые  свиданиЯ
с кузиной.
   ’ем временем Џьер Ѓлютти отправилсЯ в Њарш  по  своим  делам.  Љ  концу
недели, на обратном пути домой, он завернул в село, где началась  Ярмарка,
и задержалсЯ там на сутки. Ќа Ярмарке он повстречал ‘имонно.
   Џо роковому  стечению  обстоЯтельств  ‘имонно  недавно  завел  шашни  с
толстухой птичницей, жившей в хижине  при  дороге,  в  трехстах  шагах  от
знаменитого лужка. Љаждый день †орж отправлЯлсЯ туда и из окошка сеновала,
служившего храмом их сельской любви, видел, как по тропинке  прогуливаетсЯ
Ђтенаис под руку с Ѓенедиктом.  ’ут  же  он  заподозрил  неладное  в  этих
встречах, вспомнив, что мадемуазель ‹ери  давно  была  влюблена  в  своего
кузена. Ћн знал  ревнивый  нрав  Џьера  Ѓлютти,  да  и  сам  не  мог  себе
представить, что женщина бегает  на  свидание  с  мужчиной,  ведет  с  ним
секретные беседы, не испытываЯ к нему чувств  и  не  питаЯ  намерений,  не
совместимых с супружеской верностью.
   Џростой здравый смысл подсказал  ему,  что  надо  открыть  глаза  Џьеру
Ѓлютти, что он и не преминул сделать. ”ермер пришел в неописуемую Ярость и
решил тут  же  уехать  с  Ярмарки,  чтобы  пришибить  своего  соперника  и
собственную супругу. ’ут ‘имонно заметил, что пока зло, возможно,  не  так
уж велико, и тем отчасти успокоил гнев Џьера.
   - Џо правде сказать, -  продолжал  ‘имонно,  -  при  них  вечно  торчал
мальчишка мадемуазель ‹уизы, хотЯ он шел  на  расстоЯнии  шагов  тридцати,
значит, все происходило у него на  глазах,  поэтому-то  Я  и  считаю,  что
больших бед они натворить не успели, разве что на словах,  -  ведь,  когда
мальчишка к ним совалсЯ, они  его  прогонЯли  прочь.  ’воЯ  супруга  нежно
хлопала  мальчика  по  щечке  и  посылала  его   побегать,   чтобы   самой
наговоритьсЯ всласть.
   - ‘мотрите только, какаЯ бесстыдница! - отвечал Џьер Ѓлютти,  грызЯ  от
злости кулаки. - ќх, так Я и  знал,  что  этим  все  кончитсЯ.  Ђ  этот-то
ветрогон! Ћн любой бабе зубы заговорит. ‚олочилсЯ и за мадемуазель  ‹уизой
и за моей супругой перед нашей свадьбой. Ђ потом, это  уж  всем  известно,
осмелилсЯ ухаживать за госпожой де  ‹ансак.  Ќо  она,  женщина  честнаЯ  и
уважаемаЯ, не пожелала его видеть, потребовала, чтобы он и носа  на  ферму
не смел казать, пока она там живет. Њне ли не знать, Я сам слышал, как она
сказала это своей сестре в тот день, когда переехала к нам. Ђ  теперь,  за
неимением лучшего, этот господинчик опЯть подкатилсЯ  к  моей  супруге!  Ђ
может, они уже давно снюхались, почем Я знаю? Џочему она  последнее  времЯ
повадилась каждый вечер разрЯженнаЯ бегать в замок,  хотЯ  Я  был  против?
Џотому что с ним виделась. €  там  еще  этот  проклЯтущий  парк,  где  они
прогуливались вдвоем сколько их душеньке угодно. Ќет уж, черта  с  два!  џ
отомщу. ’еперь, когда парк закрыли, они, дело Ясное, назначают свиданиЯ  в
лесу. Ћткуда мне знать, что ночью делаетсЯ? Ќо, дьЯвол менЯ возьми, Я тут,
и на сей раз мы увидим, спасет ли сатана  его  шкуру.  џ  им  покажу,  что
нельзЯ безнаказанно оскорблЯть Џьера Ѓлютти.
   - € если тебе  понадобитсЯ  друг,  знай,  что  Я  тебЯ  не  оставлю,  -
подхватил ‘имонно.
   ЏриЯтели обменЯлись рукопожатием и вместе зашагали к ферме.
   ’ем временем Ђтенаис с успехом ходатайствовала за  Ѓенедикта,  с  такой
искренностью и с таким жаром защищала дело их любви, ссылаЯсь на  то,  что
Ѓенедикт нездоров, грустен, бледен, извелсЯ от тоски, уверЯла, что он  так
робок, так покорен, что в конце концов  слабовольнаЯ  ‚алентина  позволила
себЯ уговорить. ‚ тайниках души ей хотелось, чтобы  Ѓенедикт  пришел,  так
как и ей тоже дни казались  бесконечно  длинными,  а  собственное  решение
бесконечно жестоким.
   ‚скоре они  уже  говорили  только  о  том,  как  преодолеть  трудности,
мешающие встрече.
   - Њне приходитсЯ скрывать свою любовь, как будто  она  преступление,  -
признавалась ‚алентина. - Љакому-то врагу, а кто он, Я  не  знаю,  но  он,
безусловно, следил за каждым моим шагом, удалось рассорить менЯ с матерью.
’еперь Я вымаливаю у нее прощение - ведь, кроме  нее,  у  менЯ  никого  не
осталось.   Ќо   если   Я   скомпрометирую   себЯ    какой-нибудь    новой
неосторожностью, мать узнает, и тогда уже не  будет  надежды  смЯгчить  ее
сердце. Џоэтому-то Я и не могу пойти с тобой на луг.
   - Љонечно, нет, - согласилась Ђтенаис, - но он сам может сюда прийти.
   - Џомилуй, - возразила ‚алентина. - ‚спомни, как враждебно высказывалсЯ
по этому поводу твой муж; кроме того, поЯвление Ѓенедикта поведет к  ссоре
не только в вашей семье и с твоим мужем - он уж навернЯка два года не  был
на ферме. …го визит не может пройти незамеченным,  начнутсЯ  разговоры,  и
каждый поймет, что Я всему причиной.
   - ќто, конечно, так, - согласилась Ђтенаис,  -  но  почему  бы  ему  не
прийти сюда в сумерки, тогда его никто не заметит. ‘ейчас уже  осень,  дни
стали короче, в восемь часов тьма кромешнаЯ, в девЯть все ложатсЯ,  а  мой
муж - он не такой сонЯ, как все прочие, - в отъезде. …сли Ѓенедикт будет у
калитки фруктового сада в половине десЯтого, если Я сама ему открою,  если
вы часок-другой поболтаете в зале и  вернетсЯ  он  к  себе  к  одиннадцати
часам, пока еще луна не взошла, чего же тут такого трудного или опасного.
   ‚алентина по-прежнему возражала, Ђтенаис настаивала на  своем,  молила,
даже, случалось, плакала и наконец заЯвила, что отказ доведет Ѓенедикта до
смерти. ‚ конце концов доводы ее восторжествовали. Ќа следующий  день  она
примчалась на луг и торжествующе сообщила Ѓенедикту добрую весть.
   ‚  тот  же  вечер  Ѓенедикт,  получив   наставлениЯ   от   своей   юной
покровительницы и, кроме того, знаЯ в округе каждый кустик и  тропку,  был
введен к ‚алентине и просидел у нее два часа; к  концу  беседы  ему  вновь
удалось подчинить ее своей воле. Ћн успокоил ее насчет будущего,  поклЯлсЯ
навеки отказатьсЯ от счастьЯ, раз оно будет оплачено ценою  ее  раскаЯниЯ,
рыдал от любви и блаженства у ее ног и удалилсЯ,  радуЯсь  тому,  что  она
стала спокойнее и доверчивее и согласилась увидетьсЯ с ним завтра вечером.
   Ќо на следующий день на ферму Явились Џьер  Ѓлютти  с  †оржем  ‘имонно.
Ѓлютти удалось скрыть свой гнев, и он  внимательно  следил  за  женой.  Ќа
лужок она не пошла, да и незачем было туда больше ходить; к  тому  же  она
боЯлась, как бы муж ее не выследил.
   Ѓлютти стал расспрашивать соседей, он действовал со всей отпущенной ему
природой ловкостью, и, надо сказать, ее  не  занимать  стать  крестьЯнину,
особенно же когда затронуты струны его не слишком чувствительной  души.  ‘
прекрасно разыгранным равнодушием он целый день смотрел и слушал. ’ак  ему
удалось услышать, как батрак сообщал  своему  дружку,  что  —ародейка,  их
огромнаЯ рыжаЯ собака, лаЯла  без  передышки  с  девЯти  часов  вечера  до
полуночи. Џьер Ѓлютти тут же отправилсЯ в фруктовый сад и  обнаружил,  что
один из камней на  верху  ограды  чуть  сдвинут  с  места.  Ќо  еще  более
красноречивой уликой оказалсЯ след каблука, отпечатавшийсЯ то тут, то  там
на глинистом склоне канавы. Ђ ведь на ферме никто не щеголЯл в  сапогах  -
все обходились деревЯнными сабо или грубыми  башмаками,  подбитыми  в  три
рЯда гвоздЯми.
   ’еперь у Ѓлютти уже не оставалось  сомнений.  †елаЯ  навернЯка  нанести
удар сопернику, он сумел до времени скрыть свой гнев и  боль,  а  вечером,
расцеловав  жену,  объЯвил,  что  пойдет   ночевать   на   мызу   ‘имонно,
расположенную в полулье от них. ‘бор винограда подходил к концу;  ‘имонно,
замешкавшийсЯ со сбором, попросил у Џьера помощи - пусть, мол,  присмотрит
нынче ночью за вином, бродЯщим в чанах. ќта выдумка ни у кого  не  вызвала
сомнений. Ђтенаис чувствовала себЯ столь невинной перед мужем, что  ее  не
насторожили его планы.
   €так, Џьер отправилсЯ к дружку и, Яростно потрЯсал  тЯжелыми  железными
вилами, которыми орудуют в округе во времЯ сенокоса длЯ уборки,  или,  как
здесь выражаютсЯ,  чтобы  "прихорошить"  на  возу  сено,  стал  со  жгучим
нетерпением ждать ночи. Ђ  ‘имонно,  стараЯсь  придать  другу  мужества  и
хладнокровиЯ, то и дело подносил ему вина.



38

   Џробило семь часов. ‚ечер выдалсЯ печальный и холодный. Џод  соломенной
крышей домика завывал ветер,  и  ручей,  непомерно  разлившийсЯ  во  времЯ
последних дождей, нессЯ по дну оврага с  жалобным  и  монотонным  лепетом.
Ѓенедикт собиралсЯ покинуть своего юного  друга  и,  как  накануне,  начал
плести какую-то басню о том, что ему-де необходимо отлучитьсЯ из дому,  но
тут ‚алентин прервал его.
   - ‡ачем вы менЯ обманываете? - спросил  он  сердито,  швырнув  на  стол
книгу, которую держал в руках. - ‚ы же идете на ферму.
   €зумленный Ѓенедикт не нашелсЯ, что ответить.
   - ’ак вот что, мой друг, - продолжал  юноша  с  горькой  решимостью,  -
идите туда и будьте счастливы, вы заслуживаете этого больше, чем Я, и если
что-либо может смЯгчить мои страданиЯ,  то  лишь  мысль  о  том,  что  мой
соперник - вы.
   Ѓенедикт не мог опомнитьсЯ от  изумлениЯ,  мужчины  вообще  не  слишком
проницательны в подобных вещах, да к тому же за собственным  горем  он  не
заметил, что любовь овладела  сердцем  юноши,  отданного  под  его  опеку.
Ћшеломленный этими словами, Ѓенедикт решил было, что  ‚алентин  влюблен  в
свою тетку, и кровь его заледенела в жилах от удивлениЯ и горЯ.
   - „руг мой, - опускаЯсь на стул, печально продолжал ‚алентин, - Я знаю,
Я вас оскорбил, вы досадуете на менЯ и, возможно, огорчились.  €  это  вы,
кого Я так люблю! € это Я  вынужден  боротьсЯ  с  ненавистью,  которую  вы
внушаете мне подчас! ’ак вот, Ѓенедикт, берегитесь  менЯ:  в  иные  дни  Я
способен вас убить.
   - Ќесчастное дитЯ! - воскликнул Ѓенедикт, с силой схватив ‚алентина  за
руку. - € вы осмелились питать такие чувства к  той,  к  кому  вы  обЯзаны
относитьсЯ с уважением, как к родной матери!
   - Џочему матери? - возразил юноша, грустно улыбнувшись. -  Ћна  слишком
молода, чтобы быть моей матерью.
   - ‚еликий боже! - в замешательстве воскликнул Ѓенедикт. - Ќо что скажет
‚алентина?
   - ‚алентина? Ђ ей-то что? Ќо почему, почему она не предвидела того, что
произойдет? Џочему разрешала  нам  встречатьсЯ  каждый  вечер?  €  почему,
наконец, вы сами взЯли менЯ в поверенные и свидетели вашей любви?  €бо  вы
ее любите, теперь Я уже не могу обманыватьсЯ. ‚чера Я незаметно  пошел  за
вами, вы отправились на ферму, а длЯ того, чтобы встретитьсЯ с мамой или с
тетей, вовсе необЯзательно  было  принимать  такие  предосторожности,  так
таитьсЯ. ‘кажите, почему вы прЯтались?
   - Ћ господи, о чем вы говорите? - воскликнул Ѓенедикт, чувствуЯ, что  с
его души свалилась огромнаЯ тЯжесть, - значит, вы решили, что Я влюблен  в
кузину?
   - Ђ кто же может в нее не влюбитьсЯ? -  ответил  юноша  с  простодушным
восторгом.
   - €ди ко мне, дитЯ мое, - сказал Ѓенедикт, прижимаЯ ‚алентина  к  своей
груди. - ‚еришь ли ты слову друга? ’ак вот, клЯнусь честью, никогда  Я  не
любил Ђтенаис и никогда не полюблю. Ќу, доволен теперь?
   - Ќеужели это правда? - воскликнул ‚алентин, лихорадочно обнимаЯ своего
наставника. - Ќо в таком случае зачем ты ходишь на ферму?
   - ‡аниматьсЯ очень важными делами, речь идет  о  состоЯнии  госпожи  де
‹ансак, - не без замешательства произнес Ѓенедикт. - џ поссорилсЯ с Ѓлютти
и потому вынужден  таитьсЯ,  да  его  и  впрЯмь  могло  бы  оскорбить  мое
присутствие у них в доме, поэтому Я и принимаю кое-какие предосторожности,
чтобы попасть к твоей  тетушке.  џ  все  должен  сделать  ради  защиты  ее
интересов. ќто дела денежные, в которых  ты  не  разбираешьсЯ...  ‚прочем,
тебЯ они и не касаютсЯ... Џотом Я тебе все  объЯсню;  а  сейчас  мне  пора
идти.
   - ‘ менЯ вполне достаточно ваших слов, - сказал  ‚алентин,  -  и  Я  не
прошу у вас дальнейших объЯснений. ‚ы не можете поступать  неблагородно  и
невеликодушно. Ќо разреши мне проводить тебЯ, Ѓенедикт!
   - Љонечно, проводи, но только часть дороги, - ответил Ѓенедикт.
   Ћни вместе вышли из хижины.
   - Љ чему это оружие? - спросил Ѓенедикт, видЯ, что  ‚алентин  шагает  с
ружьем на плече.
   - ‘ам не знаю. џ решил  проводить  тебЯ  до  фермы.  Џьер  Ѓлютти  тебЯ
ненавидит, Я знаю. …сли он тебЯ встретит, он способен пойти  на  все.  ќто
злобный и подлый человек; разреши мне сопровождать тебЯ. „а, кстати, вчера
вечером Я не мог уснуть до твоего возвращениЯ.  ЊенЯ  мучили  кошмары.  Ќо
сейчас, когда с души моей спало бремЯ страшной  ревности,  сейчас,  когда,
казалось бы, Я должен радоватьсЯ, у менЯ тЯжело на душе; пожалуй,  впервые
в жизни у менЯ такое мрачное настроение.
   - џ тебе тысЯчу раз говорил, ‚алентин, что нервы у тебЯ как у  женщины.
Ѓедное дитЯ! € все же твоЯ дружба мне мила. „умаю  даже,  что  именно  она
примирит менЯ с жизнью, когда мне ничего не останетсЯ.
   Ќекоторое времЯ оба шагали в молчании, потом снова завели беседу,  хотЯ
она прерывалась и замирала каждую минуту. Ѓенедикт чувствовал, как  сердце
его полнитсЯ радостью при мысли, что близка минута встречи с ‚алентиной. Ђ
юный его  спутник,  натура  более  уЯзвимаЯ  и  впечатлительнаЯ,  старалсЯ
прогнать прочь какое-то страшное  предчувствие.  Ѓенедикт  решил  доказать
юноше все безумие его любви к Ђтенаис, побудить его боротьсЯ  против  этой
опасной  склонности.  ‚  самых  мрачных  красках  он  нарисовал  ему  зло,
порождаемое страстЯми, но  пламенный  трепет  счастьЯ  опровергал  его  же
собственные доводы.
   - ‚озможно, ты и прав! - проговорил ‚алентин. - Њне почему-то  кажетсЯ,
что мне на роду написано не знать счастьЯ. Џо крайней  мере  Я  убежден  в
этом сегоднЯ, до того  темно  и  тоскливо  у  менЯ  на  душе.  ‚озвращайсЯ
пораньше, слышишь? € позволь мне проводить тебЯ до калитки сада. •орошо?
   - Ќет, дитЯ мое, нет, не надо, - отозвалсЯ Ѓенедикт, останавливаЯсь под
старой ивой, стоЯвшей на развилке дороги, сворачивавшей под прЯмым  углом.
- ‚озвращайсЯ домой, Я скоро приду и снова примусь читать тебе  нотации...
„а что с тобой?
   - ‚озьми мое ружье.
   - Љакое безумие!
   - ‘лышишь? - шепнул ‚алентин.
   Ќад их головами раздалсЯ хриплый унылый крик.
   - ќто козодой, - поЯснил Ѓенедикт. - Ћн живет в дупле вот этого старого
дерева. •очешь его убить? џ сейчас его выгоню.
   Ѓенедикт ударил ногой по трухлЯвому стволу. Џтица  молча  как-то  боком
пролетела над ними. ‚алентин прицелилсЯ,  но  было  слишком  темно,  и  он
промахнулсЯ. Љозодой улетел прочь все с тем же унылым криком.
   - ‚ещаЯ птица, пророчица бедствий! -  проговорил  юноша.  -  џ  упустил
тебЯ. ЉажетсЯ, именно козодоЯ крестьЯне зовут птицей смерти?
   - „а, - равнодушно ответил Ѓенедикт, - они уверЯют,  что  козодой  поет
над человеком за час до его кончины. —ур нас!  Њы  же  были  под  деревом,
когда он пел!
   ‚алентин повел плечом, как будто ему стало  стыдно  своего  ребЯческого
суевериЯ. Ќо он пожал руку Ѓенедикта крепче, чем обычно.
   - ‚озвращайсЯ скорее! - проговорил он.
   € они расстались.
   Ѓенедикт  бесшумно  проскользнул  в   калитку   и   увидел   ‚алентину,
поджидавшую его на крыльце.
   - џ должна сообщить вам важные новости, - проговорила она, - но давайте
уйдем из столовой, здесь любой нас может увидеть. Ђтенаис на час  уступила
мне свою комнату. ‘ледуйте за мной.
   Љогда фермерша вышла замуж, молодым отвели маленькую комнатку на первом
этаже,  нарЯдно  убрали  ее  и  обставили.  Ђтенаис   предложила   подруге
встретитьсЯ с Ѓенедиктом в ее комнате,  а  сама  ждала  конца  свиданиЯ  в
горнице ‚алентины на втором этаже.
   ‚алентина ввела Ѓенедикта в спальню Ђтенаис.
   Џочти в тот же час Џьер  Ѓлютти  и  †орж  ‘имонно  покинули  мызу,  где
провели весь день. Ћба в молчании шагали по дороге, вьющейсЯ вдоль берегов
ќндра.
   - —ерт возьми! Ќет, ты не мужчина, Џьер,  -  вдруг  проговорил  †орж  и
остановилсЯ. - Ѓудто ты собралсЯ  преступление  совершить.  Њолчишь,  весь
день ходишь расстроенный, бледный, как мертвец, еле ноги волочишь.  Ќеужто
можно так падать духом из-за бабы?
   - ‚овсе это не  из-за  любви  к  женщине,  -  глухо  отозвалсЯ  Џьер  и
остановилсЯ, - а скорее уж из ненависти к мужчине.  “  менЯ  от  ненависти
даже сердце зашлось, и  когда  ты  говоришь,  что  Я  собираюсь  пойти  на
преступление, думаю, ты не ошибаешьсЯ.
   - „а нет, шутишь? - проговорил †орж, останавливаЯсь. - џ ведь  пошел  с
тобой, чтобы просто дать ему взбучку.
   - ’олько такую взбучку, после которой не встают, - мрачно ответил Џьер.
- Њне его физиономиЯ уже давно опостылела. ЏридетсЯ нынче  одному  из  нас
уступить место другому.
   - ќх, дьЯвол, не думал Я, что дело так  далеко  зашло.  Ђ  чем  это  ты
подпираешьсЯ вместо палки? ’емень такаЯ, что не разглЯжу! ‡начит,  ты  длЯ
этого тащишь с собой чертовы вилы?
   - ‚озможно!
   - ‡наешь что, к чему нам идти на подсудное  дело!  Њне  это  ничуть  не
улыбаетсЯ - у менЯ жена, дети!
   - …сли трусишь, не ходи!
   - џ пойду, чтобы помешать тебе сделать глупость.
   Ћни снова зашагали по направлению к ферме.
   - Џослушайте, - говорила тем временем ‚алентина, вынимаЯ из-за  корсажа
конверт с черной печатью, -  Я  совсем  растерЯлась,  собственные  чувства
пугают менЯ. —итайте; но если ваше сердце столь  же  преступно,  как  мое,
лучше промолчите - Я  и  так  боюсь,  что  вот-вот  разверзнетсЯ  землЯ  и
поглотит нас обоих.
   €спуганный Ѓенедикт взЯл письмо - оно было от ”ранка,  лакеЯ  господина
де ‹ансака. ѓосподин де ‹ансак был убит на дуэли.
   †естокаЯ и буйнаЯ радость поглотила все прочие ощущениЯ  Ѓенедикта!  Ћн
зашагал по комнате, желаЯ скрыть от ‚алентины свое волнение, которое  она,
несомненно, осуждала, хотЯ сама поддалась ему.  Ќо  все  его  усилиЯ  были
тщетны. Ћн бросилсЯ к ‚алентине и, упав к ее  ногам,  прижал  их  к  своей
груди в каком-то диком, пьЯнЯщем порыве.
   - Љ чему притворЯтьсЯ печальным, к чему лицемерить? - воскликнул он.  -
ђазве мог бы Я обмануть тебЯ, обмануть бога?  ђазве  не  сам  господь  бог
направлЯет наши судьбы? ђазве не он освободил тебЯ от позорных  уз  брака?
ђазве не он пожелал очистить землю от этого лживого, глупого человека?
   - ‡амолчите, -  проговорила  ‚алентина,  зажимаЯ  ему  ладонью  рот.  -
Ќеужели вы хотите навлечь на  нас  мщение  небес?  ђазве  мы  недостаточно
запЯтнали этого человека при  жизни?  Ќужно  ли  оскорблЯть  его  и  после
смерти? Ћ, молчите, ваши слова - свЯтотатство! Љто  знает,  возможно,  бог
допустил эту смерть лишь длЯ того, чтобы покарать нас и  сделать  нас  еще
более несчастными...
   - ђобкаЯ и безумнаЯ ‚алентина! —то может произойти с нами теперь? ђазве
ты не свободна? ђазве будущее не принадлежит нам?  ’ы  права,  не  следует
оскорблЯть мертвого. ’ак благословим же  памЯть  этого  человека,  который
уничтожил разделЯющую нас пропасть - положение в обществе и богатство.  „а
будет благословен он за то, что разорил тебЯ, бросил в одиночестве,  иначе
Я не осмелилсЯ бы даже мечтать о том,  чтобы  свЯзать  наши  судьбы.  ’вое
богатство, твое положение в обществе были препЯтствием, преодолеть которое
была не в силах моЯ гордость. Ђ теперь ты принадлежишь мне, ты не  можешь,
ты не должна менЯ отвергать, Я твой супруг, Я имею на  тебЯ  все  права...
‘овесть, твоЯ вера - все требует, чтобы  Я  стал  тебе  опорой.  Ћ,  пусть
теперь приходЯт, пусть посмеют оскорбить тебЯ, когда Я держу тебЯ в  своих
объЯтиЯх! Ћ,  Я  сознаю  свои  обЯзанности,  Я  понимаю,  какое  бесценное
сокровище доверено моим попечениЯм, Я ни на шаг не отойду от тебЯ, Я  буду
с любовью тебЯ оберегать! Љак  же  мы  будем  счастливы!  ‘мотри  же,  как
милосерд господь! Џосле стольких суровых испытаний он посылает нам  благо,
которого мы так жаждали! Џомнишь, как однажды, вот здесь, ты жалела о том,
что не родилась фермершей, что не можешь избавитьсЯ от  рабства  роскошной
жизни и вести под соломенной кровлей существование простой поселЯнки?  ’ак
вот, желание твое сбылось. ’ы станешь владычицей в  хижине  у  оврага,  ты
будешь прогуливатьсЯ по лугам с твоей белой  козочкой.  ’ы  будешь  сажать
цветы, ты без страха и забот будешь засыпать на груди крестьЯнина. „орогаЯ
моЯ ‚алентина, до чего же ты будешь  прекрасна  в  широкополой  соломенной
шлЯпе, в каких крестьЯнки ходЯт на сенокос! Љак тебе  будут  повиноватьсЯ,
как будут тебЯ обожать в твоем новом жилище! “ тебЯ будет всего лишь  один
раб, один слуга - это Я, но Я один буду служить тебе куда более рьЯно, чем
целый полк челЯди. ‚се тЯжелые работы достанутсЯ мне на долю, а ты, у тебЯ
не будет иных забот, как только украшать мою жизнь  и  засыпать  рЯдом  со
мной на ложе из цветов. ‚прочем, мы будем достаточно богаты. џ уже  удвоил
стоимость моих земель, у менЯ тысЯча франков ренты, а  ты,  когда  продашь
то, что тебе соблаговолили оставить, у тебЯ будет примерно столько же.  Њы
округлим наши владениЯ. Љак украсим мы эти земли! ’воЯ добраЯ Љатрин будет
нашей правой рукой. Њы заведем корову с  теленком.  €так,  радуйсЯ,  давай
помечтаем вместе!
   - “вы, Я слишком сражена горем, - ответила ‚алентина, -  и  у  менЯ  не
хватает сил отвергнуть ваши мечты. Ћ, говори, говори еще о нашем  счастье!
‘кажи, что оно теперь не ускользнет от нас; Я так хотела бы в это верить.
   - Ќо почему же ты отказываешьсЯ в это верить?
   - Ќе знаю, - призналась ‚алентина, кладЯ руку  себе  на  грудь,  -  вот
здесь Я ощущаю какую-то тЯжесть, она душит менЯ. ‘овесть -  да,  это  она,
совесть! џ не заслужила счастьЯ, Я не могу, Я не должна быть счастливой. џ
преступница, Я нарушила свою клЯтву, Я забыла бога,  бог  должен  покарать
менЯ, а не вознаграждать.
   - ѓони прочь  эти  черные  мысли.  ЃеднаЯ  моЯ  ‚алентина,  неужели  ты
допустишь, чтобы горе подтачивало и изнурЯло тебЯ? Џочему ты  преступница,
в чем? ђазве не сопротивлЯлась ты достаточно долго? ђазве вина не лежит на
мне? ђазве не искупила ты страданием свой проступок?
   - Ћ да, слезы должны были уже давно его смыть! Ќо,  увы,  каждый  новый
день лишь все глубже вторгает менЯ в бездну, и как знать, не погрЯзну ли Я
там до конца своих дней... —ем могу Я похвалитьсЯ? —ем искуплю Я  прошлое?
Ђ ты сам, сможешь ли ты любить менЯ всю жизнь? Ѓудешь  ли  слепо  доверЯть
той, котораЯ однажды уже нарушила свой обет?
   - Ќо, ‚алентина, вспомни о том,  что  может  служить  тебе  извинением.
Џодумай, в каком ложном и  злосчастном  положении  ты  очутилась.  ‚спомни
своего мужа, который умышленно толкал тебЯ к гибели,  вспомни  свою  мать,
котораЯ в минуту опасности отказалась открыть тебе свои  объЯтиЯ,  вспомни
старуху бабушку, котораЯ на смертном одре не нашла иных  слов,  кроме  вот
этого религиозного напутствиЯ: "„очь моЯ, смотри никогда не  бери  себе  в
любовники человека неравного с тобой положениЯ".
   - Ђх, все это правда, - призналась  ‚алентина,  мысленно  обозрев  свое
печальное прошлое, - все они с неслыханным легкомыслием относились к моему
долгу. ‹ишь Я одна, хотЯ все они  менЯ  обвинЯли,  понимала  всю  важность
своих обЯзанностей и надеЯлась  сделать  наш  брак  взаимным  и  свЯщенным
обЯзательством. Ќо они высмеивали мою простоту, один  говорил  о  деньгах,
другаЯ - о чести, третьЯ - о приличиЯх. ’щеславие  или  удовольствиЯ  -  в
этом всЯ мораль их поступков, весь смысл их заповедей; они толкали менЯ  к
падению, призывали лишь блюсти показные добродетели. …сли бы,  бедный  мой
Ѓенедикт, ты был не сыном крестьЯнина, а герцогом или пэром,  они  поднЯли
бы менЯ на щит.
   - Њожешь не сомневатьсЯ и не принимай поэтому угрозы,  подсказанные  их
глупостью и злобой, за укоры собственной совести.
   Љогда кукушка на часах фермы прокуковала одиннадцать раз, Ѓенедикт стал
прощатьсЯ с ‚алентиной.  …му  удалось  ее  успокоить,  опьЯнить  надеждой,
вызвать улыбку на ее устах, но когда он прижал ее к сердцу, когда  шепнул:
"Џрощай!", ее вдруг охватил непонЯтный ужас.
   - Ђ что,  если  Я  потерЯю  тебЯ!  -  проговорила  она  бледнеЯ.  -  Њы
предвидели все, кроме этого! ’ы можешь умереть, Ѓенедикт, умереть  раньше,
чем сбудутсЯ наши мечты о счастье!
   - “мереть, - ответил он, осыпаЯ ее поцелуЯми.  -  ђазве  может  умереть
человек, который так любит?
   ‚алентина осторожно открыла  дверь  и  на  пороге  еще  раз  поцеловала
Ѓенедикта.
   - Џомнишь, здесь впервые ты поцеловала менЯ? - шепнул он ей.
   - „о завтра, - ответила она.
   Ќе успела ‚алентина поднЯтьсЯ в свою комнату, как дикий, леденЯщий крик
раздалсЯ в саду, затем все смолкло, но крик был так страшен, что  разбудил
всю ферму.
   Џодкравшись к дому, Џьер Ѓлютти увидел свет в спальне  жены,  не  знаЯ,
что на этот вечер Ђтенаис уступила ее ‚алентине. Ћн отчетливо различил  за
занавеской две тени - мужчины и женщины; сомнений  больше  не  оставалось.
Ќапрасно ‘имонно пыталсЯ его успокоить; убедившись в  безнадежности  своих
попыток  и  боЯсь  быть  замешанным  в  преступлении,  он  счел  за  благо
удалитьсЯ. Ѓлютти видел, как открылась дверь, луч света, проскользнувший в
щелку, упал на лицо Ѓенедикта, и он узнал его; вслед за  Ѓенедиктом  вышла
женщина, но ее лица Џьер не разглЯдел, так как Ѓенедикт  обнЯл  женщину  и
заслонил от его глаз своей спиной, но...  это  могла  быть  лишь  Ђтенаис.
Ќесчастный ревнивец поставил стоймЯ вилы, как раз  в  том  месте  и  в  ту
минуту, когда Ѓенедикт, спеша выбратьсЯ из сада,  перелез  через  каменную
ограду, хранившую еще со вчерашнего днЯ  след  его  ноги.  Ћн  разбежалсЯ,
прыгнул и угодил на острые зубцы вил: два остриЯ пронзили ему грудь, и  он
упал, обливаЯсь кровью.
   Ќа том же самом месте два года назад он вел под руку  ‚алентину,  когда
она тайком пробиралась на ферму повидатьсЯ с сестрой.
   Љогда убийство было обнаружено,  на  ферме  началось  смЯтение.  Ѓлютти
убежал, чтобы предать себЯ в руки королевского прокурора, и призналсЯ  ему
во всем: убитый был его соперником и погиб в саду  убийцы,  следовательно,
Џьер мог в качестве оправданиЯ сослатьсЯ на то, что принЯл его за вора.  ‚
глазах закона он заслуживал снисхождениЯ, а в глазах представителЯ власти,
которому поведал  о  своей  страсти,  побудившей  его  на  убийство,  и  о
терзавших его угрызениЯх совести, он был достоин жалости. ‘удебный процесс
вызвал бы громкий скандал и покрыл бы позором все  семейство  ‹ери,  самое
уважаемое в департаменте. Џротив Џьера Ѓлютти преследованиЯ возбуждено  не
было.
   ’ело перенесли в столовую.
   ‚алентина успела еще увидеть улыбку, услышать обращенные к  ней  слова.
Ѓенедикт умер на ее груди.
   „Ядюшка  ‹ери  еле  довел  ‚алентину  до  комнаты,  пока  тетушка  ‹ери
хлопотала над лишившейсЯ чувств Ђтенаис.
   ‹уиза,  бледнаЯ,  холоднаЯ  -  лишь  одна  она  не  потерЯла  разума  и
способности страдать, - осталась возле тела.
   —ерез час за ней пришел ‹ери.
   - ‚ашей сестрице очень худо, - удрученно проговорил старик.  -  Џойдите
помогите ей. Ђ Я, побуду здесь.
   Ќичего не ответив, ‹уиза вошла в спальню к сестре.
   ‹ери  уложил  ‚алентину  в  постель.  ‹ицо  ее  позеленело,  из  мрачно
сверкавших глаз не скатилось ни  слезинки.  Џальцы  были  судорожно  сжаты
вокруг, из груди вырывались хрипы.
   ‹уиза, тоже бледнаЯ, но внешне спокойнаЯ, взЯла светильник и  нагнулась
над сестрой.
   Љогда взглЯды  двух  женщин  встретились,  между  ними  возник  как  бы
страшный магнетизм. ‹ицо  ‹уизы  выражало  жестокое  презрение,  леденЯщую
ненависть, черты ‚алентины исказил ужас, и она тщетно пыталась укрытьсЯ от
этого безмолвного допроса, от этого мстительного призрака.
   - €так, - начала ‹уиза, запустив пальцы в  сбившиесЯ  кудри  ‚алентины,
словно желаЯ их вырвать, - вы его убили!
   - „а, Я, Я! - пролепетала ‚алентина.
   - ќто должно было произойти, - продолжала ‹уиза. - Ћн сам этого  хотел,
он свЯзал свою судьбу с вашей судьбой, и вы его погубили. ’ак  продолжайте
же свое дело, возьмите также и мою  жизнь,  ибо  его  жизнь  была  и  моей
жизнью, и Я, Я его не переживу! ‡найте же, вы нанесли двойной  удар!  Ќет,
не кичитесь тем, что вы никому не принесли зла! —то  ж,  торжествуйте!  ‚ы
вытеснили менЯ, каждый день, каждый час вы терзали  мое  сердце  и  теперь
вонзили в него нож. —то ж, прекрасно, ‚алентина, вы завершили  дело  вашей
семьи. ‚идно, мне на роду было написано терпеть от вашего семейства только
зло! ‚ы дочь своей матери, вы дочь своего  отца,  который  тоже  прекрасно
умел проливать чужую  кровь!  ќто  вы  завлекли  менЯ  сюда,  где  мне  не
следовало бы поЯвлЯтьсЯ, это вы, как василиск, заворожили менЯ, удерживали
здесь, чтобы без помех терзать менЯ. Ђх, вы и представлениЯ не имеете, как
Я настрадалась из-за вас! Њожете гордитьсЯ  -  успех  превзошел  все  ваши
ожиданиЯ. ‚ы не знали, как Я любила его, того, кто сейчас мертв! Ќо вы его
околдовали, и он уже не видел ничего вокруг. Ђ Я, Я могла бы  сделать  его
счастливым. Ќе стала бы мучить его, как вы. џ бы  пожертвовала  ради  него
тем, что лицемерно зоветсЯ безупречной репутацией и принципами, внушенными
гордыней! џ не превратила бы его жизнь в каждодневную пытку.  …го  юность,
столь прекраснаЯ и столь сладостнаЯ, не поблекла бы под моими себЯлюбивыми
ласками! Ћн не погиб бы по моей вине, истерзанный печалью и лишениЯми!  €,
наконец, Я не заманила бы его в ловушку, не предала бы в руки убийцы. …сли
бы он пожелал полюбить менЯ, он и сейчас был бы  полон  жизни  и  радужных
надежд на будущее! Ѓудь проклЯта ты, котораЯ встала на моем пути!
   ЋсыпаЯ ‚алентину проклЯтиЯми,  несчастнаЯ  ‹уиза  лишилась  сил  и  без
чувств упала у постели сестры.
   Љогда она пришла в себЯ, она уже не помнила, что наговорила сестре. Ћна
с любовью ухаживала за ‚алентиной, осыпала ее ласками, обливаЯсь  слезами.
Ќо  ей  не  удалось  изгладить  ужасное  впечатление  от  своей  невольной
исповеди. ‚ приступах лихорадки ‚алентина бросалась в  объЯтиЯ  сестры,  и
был ужас безумиЯ в том, как она  вымаливала  прощение.  —ерез  неделю  она
скончалась. ђелигиЯ  смЯгчила  своим  бальзамом  ее  последние  минуты,  а
нежность ‹уизы облегчила суровый переход с земли на небеса.
   ‹уиза так настрадалась, что все ее душевные качества, укрепившиесЯ  под
бременем бед,  закаленные  в  горниле  всепожирающих  страстей,  приобрели
всесильную мощь. Ћна устоЯла перед страшным ударом и  осталась  жить  ради
сына.
   Џьер Ѓлютти так и не простил себе своего  рокового  шага.  …го  крепкий
организм втайне подтачивали угрызениЯ совести и печаль. Ћн  стал  мрачным,
гневливым, раздражительным. ‚се, что хоть отдаленно казалось ему  упреком,
приводило его в Ярость, так как он сам в душе упрекал себЯ еще горше,  чем
люди.  ‚  течение  года,  последовавшего  за  преступлением,  он  старалсЯ
избегать семьи. Ђтенаис делала  над  собой  нечеловеческие  усилиЯ,  чтобы
скрыть свой страх и охлаждение,  но  тщетно.  ’етушка  ‹ери  старалась  не
показыватьсЯ на глаза зЯтю, а  ‹уиза,  в  те  дни,  когда  он  должен  был
поЯвлЯтьсЯ на ферме, уходила прочь. Ћт  всех  своих  горестей  Џьер  искал
забвениЯ в вине и постепенно стал напиватьсЯ каждый день, лишь бы оглушить
себЯ. Љак-то вечером он утонул  в  реке,  котораЯ  при  белом  свете  луны
показалась  ему  песчаной  дорогой.  ЉрестьЯне  сочли   это   справедливым
возмездием, ибо смерть Џьера произошла день в день, час в час ровно  через
год после убийства Ѓенедикта.
   Ќесколько лет спустЯ в  округе  произошли  большие  перемены.  Ђтенаис,
получившаЯ по наследству от  своего  крестного  отца,  владельца  кузницы,
двести тысЯч франков, купила  замок  ђембо  со  всеми  принадлежащими  ему
землЯми. „Ядюшка ‹ери, послушавшись совета тщеславной  жены,  продал  свои
владениЯ, или, вернее, выменЯл их с убытком (так по крайней  мере  уверЯли
местные сплетники) на другие земли ђембо. ’аким  образом,  добрые  фермеры
поселились в роскошном жилище  бывших  господ,  и  молодаЯ  вдова  наконец
смогла удовлетворить свою страсть к роскоши, страсть, которую ей внушали с
первых дней детства.



39

   Љогда сын ‹уизы  ее  стараниЯми  закончил  образование  в  Џариже,  она
получила приглашение от своих верных друзей поселитьсЯ в  ђембо.  ‚алентин
стал врачом. …го тоже просили обосноватьсЯ в этих местах, где доктор  ”ор,
слишком одрЯхлевший, чтобы продолжать свои  занЯтиЯ,  охотно  передал  ему
практику.
   €так, ‹уиза с сыном приехали в  ђембо,  и  добрЯки  ‹ери  встретили  их
чистосердечно и нежно. Ћни поселились  в  павильоне,  что  стало  длЯ  них
каким-то меланхолическим утешением. ‡а времЯ долгой разлуки юный  ‚алентин
превратилсЯ в мужчину; красота, ученость, скромность, благородные качества
завоевали ему всеобщее уважение и любовь даже тех, кто не желал миритьсЯ с
его происхождением. Ђ ведь он на законном основании носил  имЯ  де  ђембо.
ѓоспожа ‹ери не забывала этого и не раз тихонько говорила мужу,  что  быть
землевладельцем, не будучи сеньором, не  такаЯ  уж  завиднаЯ  долЯ;  иными
словами, это означало, что  Ђтенаис  недостает  только  имени  их  прежних
господ. Ќо дЯдюшка ‹ери считал, что молодой врач слишком уж молод.
   - ќ, да что там! - возражала тетушка  ‹ери.  -  Ќаша  Ђтенаис  тоже  не
перестарок. ђазве мы с тобой не однолетки? Ђ разве  из-за  этого  мы  были
менее счастливы?
   „Ядюшка ‹ери был более положительного нрава,  нежели  его  супруга;  он
твердил, что "деньги идут к деньгам", что  их  дочка  достаточно  выгоднаЯ
невеста, чтобы выйти не просто за дворЯнина, но еще и  за  богача.  Ћднако
ему  пришлось  уступить,  так  как  прежнЯЯ  склонность   госпожи   Ѓлютти
пробудилась с новой силой, когда бывший мальчуган  предстал  перед  ней  в
облике  взрослого  прекрасного  мужчины.   ‹уиза   колебалась;   ‚алентин,
раздираемый любовью и гордыней, все же  сдалсЯ  перед  пламенными  взорами
молодой вдовушки. Ђтенаис стала его женой.
   Ћднако ее по-прежнему точил зуд честолюбиЯ, и она требовала,  чтобы  во
всех местных аристократических салонах о ней докладывали как о графине  де
ђембо. ‘оседи открыто насмехались  над  ней,  кто  из  презрениЯ,  кто  из
зависти. ЏодлиннаЯ графинЯ де ђембо затеЯла было  по  этому  случаю  новый
судебный процесс, но вскоре  она  скончалась,  и  никто  не  поддержал  ее
требований. Ђтенаис была добра и  счастлива,  ее  муж,  унаследовавший  от
тетки ровный нрав и благоразумие, незаметно подчинил  жену  своей  воле  и
нежно исправлЯл ее недостатки. Ђ те,  что  исправить  не  удалось,  делают
Ђтенаис еще более привлекательной и заставлЯют любить ее еще сильнее,  чем
за  достоинства,  с  такой  милой  искренностью  признаетсЯ  она  в  своих
слабостЯх.
   ‚ округе осуждают тщеславие и смешные повадки  семейства  ‹ери,  но  ни
один нищий не отходит от ворот замка с пустыми руками, ни  один  сосед  не
знает отказа в своей просьбе, и если семейство ‹ери высмеивают, то  скорее
из зависти, чем из жалости. …сли какой-нибудь прежний дружок старика  ‹ери
стараетсЯ уколоть его  тЯжеловесной  шуткой  относительно  перемены  в  их
судьбе, то ‹ери быстро утешаетсЯ; он знает, что любой его шаг,  любое  его
благое дело люди встречают с гордостью и признательностью.
   ЌоваЯ семьЯ стала длЯ ‹уизы тихой заводью после бурно  прожитой  жизни.
Џора страстей осталась позади, религиознаЯ  печаль  слегка  окрашивает  ее
будничные помыслы. ‘амаЯ большаЯ ее радость - это воспитывать свою внучку,
светлокудрую, беленькую девочку, названную именем горЯчо любимой ‚алентины
и напоминающую своей еще совсем молодой бабушке обожаемую сестру, какой та
была в том же возрасте. ЏроходЯ мимо ограды сельского кладбища, путник  не
раз  видел  прелестное  дитЯ,  игравшее  у  ног   ‹уизы   или   собиравшее
подснежники,  чтобы  украсить  могилу,  где  покоЯтсЯ  рЯдом  ‚алентина  и
Ѓенедикт.



ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€€

   Ќе прошло и полугода после поЯвлениЯ "€ндианы", как †орж ‘анд выступила
с новой книгой. ќто был роман "‚алентина", вышедший  в  свет  осенью  1832
года.
   …сли второй роман и не вызвал таких шумных  восторгов,  как  "€ндиана",
то, во всЯком случае, он подтвердил завоеванную автором репутацию.  ‚месте
с тем во многих отношениЯх роман этот  свидетельствовал  о  поисках  новых
средств выразительности, новых героев и нового поворота старой темы - темы
любви.
   Џроблема свободной и чистой от каких-либо расчетов любви дана  здесь  в
социальном  аспекте.  …сли  в  "€ндиане"  шла   речь   о   любви   вообще,
безотносительно к имущественным и социальным условиЯм,  то  в  "‚алентине"
утверждаетсЯ уже  иное.  ‹юбовь  способна  ломать  сословные  и  классовые
преграды - таков тезис.
   ‘опоставление первого и второго романов †орж ‘анд позволЯет  понЯть,  с
какой последовательностью писательница  стремилась  избавитьсЯ  от  власти
литературных канонов. ‚ "€ндиане",  перенесЯ  часть  действиЯ  на  далекий
остров Ѓурбон, под  сень  тропической  природы,  в  условиЯ  уединениЯ  от
губительной власти общества,  †орж  ‘анд  следовала  готовой  литературной
традиции, идущей от ђуссо и Ѓернардена де ‘ен-Џьера. „ействие  "‚алентины"
лишено экзотической обстановки и развиваетсЯ  во  ”ранции,  в  родных  длЯ
автора местах провинции Ѓерри, в окрестностЯх с детства знакомых ему Ќоана
и ‹а атра. ќто позволило с большой достоверностью передать  местный  быт,
колоритно воспроизвести сцены провинциальной и сельской жизни. Ћднако если
место действиЯ дано в романе с особой  тщательностью,  то  времЯ  намечено
лишь в самых общих чертах. Џриурочить событиЯ романа к  каким-либо  точным
датам  истории  страны  почти  не  представлЯетсЯ   возможным.   €звестным
становитсЯ  одно  -  действие  протекает  в  годы  ђеставрации.  ‡десь,  в
провинциальной  глуши,  где  самый  ход  времени  как  бы  замедлен,   где
реставрационные  установлениЯ  и  порЯдки  кажутсЯ  непоколебимыми,   куда
отзвуки  столичной  жизни  доходЯт  запоздало  и  ослабленно,   ничто   не
предвещает новой революционной вспышки, а превращение богатеющих  крестьЯн
в буржуа еще не кажетсЯ провинциальным верхам опасным.
   € все же историческое начало  проникает  и  в  этот  роман.  €деЯ  хода
времени, смены исторических эпох раскрываетсЯ  здесь  в  трех  действующих
лицах, представлЯющих три разных поколениЯ, со всеми характерными длЯ  них
чертами, с их вкусами, воззрениЯми, привЯзанностЯми,  заблуждениЯми  и  со
своим отношением к народу.
   Њинувший  век  представлен  маркизой  де  ђембо,  бабкой  героини.  Ћна
принадлежит к той  части  аристократии,  которую  затронуло  свободомыслие
эпохи, а личные качества и образование возвысили над многими заблуждениЯми
своей среды. …й Ясен смысл происходЯщих в  стране  событий,  она  способна
понимать людей из народа и относитьсЯ к ним без высокомериЯ и чванства.
   …е невестка, графинЯ де ђембо  -  целиком  создание  буржуазной  эпохи.
„еньги позволили ей уравнЯть  свои  права  в  неравном  браке  и  добитьсЯ
дворЯнского титула. Ћна упоена  своим  новым  положением,  чтит  сословные
предрассудки и на  всех,  кто  стоит  ниже  нее,  смотрит  с  нескрываемым
презрением.
   —то же касаетсЯ ‚алентины, то в ней  можно  усмотреть  прообраз  женщин
нового поколениЯ, женщин, готовых порвать  сословные  и  классовые  свЯзи,
готовых протестовать против  порабощениЯ  личности  обществом.  ‚  героине
своего романа †орж ‘анд,  видимо,  выразила  свои  надежды  на  юные  силы
”ранции. ‘имптоматично, что ‚алентина мечтает о  трудовой  жизни  и  полна
стремлениЯ слитьсЯ с простым народом.
   Ѓенедикт - сложный и противоречивый характер. Ќе  раз  †орж  ‘анд  дает
возможность смотреть на него глазами влюбленной в него ‚алентины и не  раз
развенчивает его, впрочем не столь безжалостно, как ђеймона  в  "€ндиане".
–елым рЯдом черт образ этот близок образу  †юльена  ‘орелЯ,  героЯ  романа
‘тендалЯ "Љрасное и черное", вышедшего в свет за два года до "‚алентины".
   Џроникновенное описание пейзажа и сцен сельской  жизни,  реалистическое
мастерство в изображении рЯда персонажей, а главное, тонкий  анализ  любви
героев - вот  основные  достоинства  романа.  ‚  этой  обыкновенной,  даже
банальной любовной истории, в  превратностЯх  ее  развитиЯ,  в  неизбежном
роковом конце (отнюдь не ради авторского осуждениЯ этой любви, как  думали
критики) есть неподдельный лиризм, покорЯющий читателЯ.
   ‚ ђоссии  "‚алентина"  пользовалась  меньшим  успехом,  чем  "€ндиана".
Џервый ее перевод поЯвилсЯ  в  1871  году.  ‚  советское  времЯ  роман  не
издавалсЯ.

   ‘ен-‘имон  Ђнри-Љлод  (1760-1825)  -  французский  философ,   один   из
основоположников утопического социализма.
   ‚ойна  гугенотов  с  католиками.  -  ѓугеноты  -  прозвище  французских
кальвинистов (приверженцев  одного  из  течений  религиозной  реформации).
ђелигиозные войны гугенотов с католиками происходили в 1562-1594 годах и в
конце концов привели к изгнанию  гугенотов  и  почти  полному  искоренению
протестантства во ”ранции.
   Џервое маЯ у жителей —ерной  долины  считаетсЯ  днем  праздничным...  -
Ћбычай  праздновать  первое  маЯ  в  ‡ападной  …вропе  -  очень   древнего
происхождениЯ: он  восходит  к  празднику  весны  и  возрождениЯ  природы.
Џраздник этот заключалсЯ в плЯсках и играх молодежи вокруг  разукрашенного
"майского дерева" и в выборе из числа  самых  красивых  юношей  и  девушек
майского королЯ и майской королевы.
   ...начинал с супрефекта департамента... - „еление территории ”ранции на
департаменты (взамен старого - на  провинции)  было  установлено  в  эпоху
французской революции.  „епартамент  представлЯл  меньшую  территориальную
единицу,  чем  провинциЯ.   ‚о   времЯ   консульства   Ќаполеона   местное
самоуправление департаментов  было  ликвидировано,  и  во  главе  их  были
поставлены назначаемые центральной властью префекты, а во  главе  округов,
на которые делились  департаменты,  -  супрефекты,  осуществлЯвшие  только
исполнительную власть  под  непосредственным  руководством  и  наблюдением
префектов.
   ...апартаменты †озефины и Њарии-‹уизы... -  †озефина  и  ЊариЯ-‹уиза  -
императрицы  ”ранции.  ЊариЯ-‹уиза   (1791-1847)   -   дочь   австрийского
императора ”ранца I, вступившаЯ в брак с Ќаполеоном в 1810 году, после его
развода с †озефиной. Џосле  низложениЯ  Ќаполеона  удалилась  во  владениЯ
отца, сохранив, как и †озефина, титул императрицы.
   Љенкет  -  стариннаЯ  маслЯнаЯ  лампа  с  горелкой,  расположенной  под
резервуаром.
   „ухи,  Њанфреда.  -  Њанфред  -  герой  одноименной  философской  поэмы
Ѓайрона. Џроникнув в тайны природы, он подчинЯет себе  силой  магии  духов
стихий, но бессилен заставить их служить человечеству.
   ‚ан-Ћстаде Ђдриан (1610-1685) - фламандский  художник,  ученик  ѓальса.
ЏрославилсЯ преимущественно изображением жанровых сцен из сельской  жизни,
а также как график.
   ѓерард  „оу  (1613-1675)   -   голландский   художник-жанрист,   ученик
ђембрандта.
   ‘капен - главный герой фарса Њольера "Џроделки ‘калена" (1671).
   Ќемврод - библейский персонаж, царь, бывший неустрашимым охотником. €мЯ
его стало нарицательным длЯ обозначениЯ страстного любителЯ охоты.
   Љребийон-сын  -  Љлод-Џроспер  Љребийон   (1707-1777)   -   французский
писатель, сын драматурга †олио Љребийона (1674-1762).  Љребийон-сын  писал
сказки, новеллы, романы, полные  пикантных  похождений  в  духе  галантных
вкусов XVIII века.
   ...Њадам, невестка ‹юдовика XIV, добродетельнаЯ и  честнаЯ  немка...  -
Њадам - в королевской ”ранции (при Ѓурбонах) титул старшей дочери  королЯ,
а также жены его брата. ‚ данном случае  речь  идет  о  арлотте-…лизавете
Ѓаварской (1652-1722), называемой также  принцессой  Џалатинской,  котораЯ
была  второй  женой  герцога  ”илиппа  Ћрлеанского,  брата  ‹юдовика  XIV.
ЏереселЯсь во ”ранцию, она сохранила пристрастие  ко  всему  немецкому,  в
особенности к немецкой кухне.
   ...(герцогини  Ѓеррийской)...  -  ђечь  идет  о   Њарии-‹уизе-…лизавете
Ћрлеанской  (1695-1719),  дочери  регента  французского  престола  ”илиппа
Ћрлеанского, вышедшей замуж да  Љарла,  герцога  Ѓеррийского.  …е  образом
жизни и распутством был поражен даже отнюдь не чопорный французский двор.
   ‘ен-†ерменское предместье - в описываемые времена пригород Џарижа,  где
жила высшаЯ знать.
   ‘атурналии  -  празднества  в  древнем  ђиме  в  честь  бога   ‘атурна,
справлЯвшиесЯ в конце декабрЯ; в них рабы  принимали  участие  наравне  со
своими господами. ђазгульный характер этих празднеств послужил  основанием
к переносному употреблению этого слова.
   ‹афатер  €оганн-Љаспар  (1741-1801)  -  немецкий  писатель,   богослов,
создатель физиогномики, Якобы позволЯвшей определЯть характер человека  по
чертам его лица и особенностЯм глаз.
   ...где, по остроумному замечанию господина ‘тендалЯ, "красавец-мужчина"
непременно должен быть  румЯным  и  толстым...  -  €меютсЯ  в  виду  слова
‘тендалЯ о господине ‚ально, одном из персонажей романа "Љрасное и черное"
(гл. 3-Я).
   ‹аццарони - нищий (итал.).
   „ора  Љлод-†озеф  (1734-1780)  -  автор  драматических  и   поэтических
произведений, отмеченных изысканностью и манерностью.
   –ингарелли Ќикколо-Ђнтонио (1752-1837) - итальЯнский композитор,  автор
опер и многочисленных произведений церковной музыки. Ћперы его скоро  были
забыты,  за  исключением  долго  пользовавшейсЯ  популЯрностью  "ђомео   и
„жульетты".
Last-modified: Fri, 08 Nov 2002 13:33:59 GMT
Ћцените этот текст: