ной, каким часто бываешь и ты, ‘тенио, следуЯ ее  примеру,  это  было
большое сердце и щедраЯ душа. ‚ былое времЯ она, правда, не знала  ко  мне
снисхождениЯ, но когда мы с ней встретились  в  прошлом  году  на  балу  у
Ѓамбуччи, она смотрела на жизнь более разумно,  она  тосковала  от  своего
одиночества  и  уже  больше   не   удивлЯлась,   что   Я   избрала   путь,
противоположный тому, которым она шла сама.
   - ЏоздравлЯю вас, и ту и  другую,  -  с  иронической  насмешкой  сказал
‘тенио. - ‚аши сердца были созданы друг длЯ друга, очень жаль,  что  такаЯ
трогательнаЯ гармониЯ не смогла  долго  длитьсЯ.  €так,  прекраснаЯ  ‹елиЯ
умерла. “спокойсЯ, милаЯ, это еще ровно ничего не значит. џ встретил вчера
человека, который знает о ней, и, по-видимому,  она  не  только  жива,  но
сейчас еще больше хочет жить,  чем  пристало  хотеть  этой  исключительной
натуре.
   - —то ты говоришь? - вскричала ЏульхериЯ. - ’ы получил какие-то вести о
ней? ’ы знаешь, где она и что с ней?
   - „а, и вести действительно  интересные,  -  ответил  ‘тенио  с  гордым
небрежением. - Џрежде всего Я даже не знаю,  где  она  находитсЯ,  мне  не
сочли нужным об этом сообщить, может быть, правда, потому, что сам Я ни  о
чем не спрашивал... —то же касаетсЯ ее настроениЯ, то,  как  мне  кажетсЯ,
играть свою  величественную  роль  ей  уже  порЯдком  надоело,  и  она  не
рассердилась  бы,  если  бы  Я  был  настолько  глуп,  что  стал   о   ней
беспокоитьсЯ...
   - ‡амолчи, ‘тенио! - вскричала ЏульхериЯ. - ’ы хвастун...  Ќикогда  она
тебЯ не  любила...  ‚прочем,  -  продолжала  она  после  нескольких  минут
молчаниЯ, - не поручусь, что за презрением ее не скрывалось  особого  рода
любви. џ никак не могу позабыть,  что  моЯ  победа  над  ней  в  том,  что
касалось тебЯ,  глубоко  ее  оскорбила;  иначе  почему  она  скрылась  так
внезапно и даже  со  мной  не  простилась?  Џочему  за  целый  год  своего
отсутствиЯ она ни разу о себе не напомнила, хотЯ, казалось, и  была  очень
рада, когда мы с ней встретились?.. Џослушай,  ‘тенио,  теперь,  когда  ты
менЯ успокоил и утешил, сообщив, что она жива, Я могу сказать тебе, что  Я
подумала, когда она так таинственно исчезла из города.
   - ’аинственно? Џочему  таинственно?  Ќе  надо  удивлЯтьсЯ  ничему,  что
делает ‹елиЯ. Џоступки ее всегда отличаютсЯ от поступков других людей.  Ќе
так же ли и с ее душой? ‹елиЯ исчезает внезапно, ни с кем не  простившись,
не увидавшись с сестрой, не сказав приветливого слова тому,  кого  ласкала
как сына. —то может быть проще? …е щедрое сердце не болеет ни  о  ком;  ее
великаЯ душа не признает ни дружбы, ни кровных  уз,  ни  снисхождениЯ,  ни
справедливости...
   - Ђх, ‘тенио, как вы до сих пор  еще  любите  эту  женщину,  о  которой
говорите столько всего плохого!.. Љак вы горите желанием ее найти!..
   ‘тенио  пожал  плечами  и,  не  считаЯ  нужным   отвергать   подозрение
Џульхерии, сказал:
   - ђасскажите же, почтеннейшаЯ, что вы думаете об этом; вам  только  что
пришла в голову какаЯ-то мысль...
   - ‚от что, - сказала ЏульхериЯ, - Я думала, да и другие  также,  что  в
порыве отчаЯниЯ, которое ее внезапно  охватило  во  времЯ  празднества  на
вилле Ѓамбуччи, она...
   - Ѓросилась в море, как новоЯвленнаЯ ‘афо! - воскликнул с презрительным
смехом ‘тенио. - —то же, Я хотел бы, чтобы это было так; по  крайней  мере
единственный раз в своей жизни она была бы женщиной.
   - Љак вы хладнокровно об этом говорите! - сказала ЏульхериЯ,  пришедшаЯ
в ужас от его речей. - “верены ли вы в том, что  она  действительно  жива?
’от, кто вам это сообщил, уверен ли он был сам? ‘лушайте, вы же не  знаете
подробностей ее бегства? „олгое времЯ вообще никто ничего не знал,  потому
что в доме ‹елии все так же безмолвны,  медлительны,  недоверчивы,  как  и
она. Ќо вот наконец, так и не дождавшись ее,  испуганные  слуги  стали  ее
разыскивать, узнавать о ней, а потом делитьсЯ с другими своей  тревогой  и
рассказывать о том, что случилось... ‚ыслушай менЯ и суди сам!  Ќа  третью
ночь празднеств Ѓамбуччи ты ужинал у  менЯ...  помнишь?  ‚  эту  ночь  она
поЯвилась на балу, и, говорЯт, еще более прекраснаЯ, спокойнаЯ и нарЯднаЯ,
чем всегда... Ћна, без сомнениЯ, рассчитывала тебЯ встретить там, но ты не
пришел. € вот в эту ночь ‹елиЯ вернулась домой, и  с  той  поры  никто  ее
больше не видел.
   - Љак! Ћна ушла одна и в бальном платье? - воскликнул ‘тенио. - „орогаЯ
моЯ, не могло этого быть. Ќа балу всегда нашелсЯ бы какой-нибудь галантный
кавалер, который бы ее проводил.
   - Ќет, ‘тенио, нет! Ќикто ее не провожал в эту ночь, и с тех пор о  ней
ни слуху ни духу. ‘луги ее ждут. „вери во  дворце  открыты  день  и  ночь,
камеристка ее все времЯ сидит у камина. ‹ошади в стойлах бьют копытами,  и
стук их - единственное, что нарушает могильную тишину  этого  оцепеневшего
дома. Њажордом собирает  причитающиесЯ  ей  доходы,  складывает  золото  в
Ящики, ни от кого не получаЯ приказаний, никому не отдаваЯ отчета.  ‘обаки
воют, как перед покойником. € когда  поЯвлЯетсЯ  какой-нибудь  иностранец,
желающий посетить это роскошное жилище, сторожа встречают его как вестника
смерти.
   - ‚се это в высшей степени романтично, - сказал  ‘тенио.  -  ‚ы  хорошо
владеете современным стилем, моЯ дорогаЯ. ЏульхериЯ, неужто  ты  и  впрЯмь
становишьсЯ синим чулком? ‚ эту  минуту  ‹елиЯ,  верно,  производит  фурор
где-нибудь  на  концерте  в  ‹ондоне  или  небрежно   играет   веером   на
каком-нибудь празднике в Њадриде; но  Я  уверен,  что  она  не  может  так
искусно,  как  ты,  изобразить  на  своем  лице  вдохновенную  гримасу   и
заговорить на байроновском жаргоне.
   - ‡наешь, где нашли этот браслет? - сказала ЏульхериЯ, показываЯ ‘тенио
обруч чеканного золота, который он давно еще видел на руке ‹елии.
   - ‚ерно в желудке какой-нибудь рыбы! - сказал ‘тенио тем же насмешливым
тоном.
   - Ќа Џунта ди Ћро; на другой день после исчезновениЯ ‹елии  его  принес
какой-то охотник, а камеристка ее утверждает, что сама надела этот браслет
на руку своей госпоже, когда та  собиралась  на  последний  бал  на  вилле
Ѓамбуччи.
   ‘тенио взглЯнул на браслет; он был сломан во времЯ ее горЯчего спора  с
’ренмором на одной из горных вершин.  “видав  его,  ‘тенио  задумалсЯ.  ‚о
времЯ ее безрассудных блужданий по диким местам ‹елию могли  убить.  Њожет
быть,  какой-нибудь  разбойник  и  выронил   потом   эту   вещь.   Њрачное
предчувствие охватило ‘тенио, и,  поддавшись  неожиданному  порыву,  какие
бывают у натур неуравновешенных, он  машинально  надел  сломанный  браслет
себе на руку. Џотом он вышел в сад, а через четверть часа вернулсЯ обратно
и прочел Џульхерии только что сочиненные им стихи:

   ‘ломанному браслету
   Ѓудем вместе, не надо разлучатьсЯ, участь у нас  с  тобою  одна:  ты  -
золотой обруч, когда-то служивший эмблемою вечности;  Я  -  сердце  поэта,
когда-то бывшее отблеском бесконечного.
   Њы с тобой разделили одну судьбу - мы  сломлены  оба.  ’ы  теперь  стал
эмблемою женской верности, Я - воплощеньем мужского счастьЯ.
   Ћба мы были  игрушками  длЯ  той,  котораЯ  надевала  на  руку  золотое
запЯстье и швырЯла под ноги сердце поэта.
   —истота твоЯ осквернена, молодость моЯ ушла далеко. Ѓудем же вместе, мы
оба с тобой - обломки: нас разбили в один и тот же день!

   –инцолина принЯлась расхваливать  стихи.  Ћна  знала,  что  это  лучшее
средство утешить ‘тенио, а эта легкомысленнаЯ особа, котораЯ всегда перваЯ
мгновенно поддавалась грусти и которой первой надоедало видеть эту  грусть
вокруг, находила, что ‘тенио чересчур уж долго печалитсЯ.
   - ‡наешь последнюю новость? - сказала она, когда они кончали ужинать. -
Џринцесса ЉлавдиЯ удалилась в монастырь камальдулов.
   - Љак? ЊаленькаЯ Ѓамбуччи? —то же, она готовитсЯ к первому причастию?
   - Ћ нет, - сказала ЏульхериЯ, - маленькаЯ Ѓамбуччи его уже получила. ’ы
это отлично знаешь, ‘тенио: не ты ли был в прошлом году ее духовником?
   - џ знаю, что она запачкала ножки, проходЯ по твоему саду  и  подымаЯсь
по твоей лестнице в твое казино. Ќо ей достаточно сменить  туфельки,  ибо,
клЯнусь памЯтью ее матери - Я не хотел бы за этим столом поминать свою,  в
тот день никакаЯ другаЯ грЯзь ее не коснулась. Ќо так как Я ни  до  этого,
ни после ни разу ее не видел, то если у нее и был какой-то грех,  искупить
который она решила в обители камальдулов, мне об этом ничего не  известно.
џ не сорвал даже и листика с генеалогического древа Ѓамбуччи.
   - Ќе о грехе идет сейчас речь, -  сказала  ЏульхериЯ,  -  речь  идет  о
безнадежной любви или о чувстве, натолкнувшемсЯ на непреодолимые  препоны,
- называй это как тебе угодно. Ћдни говорЯт, что ее внезапно охватил порыв
религиозного рвениЯ; другие - что она воспользовалась этим  как  предлогом
избавитьсЯ от посЯгательств старого герцога, за которого ее хотели  выдать
замуж. џ одна только знаю, чьей любви домогалась молодаЯ принцесса... € уж
если говорить все до конца, то коль скоро она удалилась в  эту  обитель  в
день твоего отъезда, то есть в тот самый день, когда у нее было свидание с
тобой, Я боюсь, что проделка ее была обнаружена  и  что  дед  и  бабка  из
соображений  осторожности  или  строгости  сами  упрЯтали  ее  за  решетку
монастырЯ.
   - …сли это действительно так, - вскричал ‘тенио, ударив рукой по столу,
- Я ее похищу! €ли нет, не похищу, а соблазню! „а разразитсЯ это несчастье
над ее родными! џ берег невинность маленькой Љлавдии, но отнюдь не намерен
беречь гордость ее семьи!.. „а Я готов даже на  ней  женитьсЯ,  чтобы  они
краснели потом, породнившись с поэтом... ’олько на  что  мы  с  ней  будем
жить? Ќет, небо еще ниспошлет ей благородного супруга! …й на роду написано
стать принцессой в  назидание  двору  и  всему  городу.  —то  же,  раз  ей
уготована эта высокаЯ участь, пусть  она  пользуетсЯ  молодостью  своей  и
всеми  преимуществами  своего  положениЯ!  Ќеужели,  укрытый  монастырскою
тенью, цветок этот будет хранить свою  невинность,  чтобы  украсить  собою
ржавый  герб  какого-нибудь   старого   вельможи   и   увЯнуть   под   его
отвратительными ласками? Ќе понадобитсЯ ли рано  или  поздно  какой-нибудь
скромный паж или ловкий духовник, чтобы...  „а  это,  может  быть,  уже  и
случилось... Ћ! отшельник Њагнус недаром избрал себе пустынь близ  обители
камальдулов! …сли бы Я в это поверил,  Я  бы  сейчас  же...  Џрости  менЯ,
ЏульхериЯ, рои безумных мыслей проносЯтсЯ у менЯ в мозгу.  Ѓыть  может,  Я
выпил сегоднЯ слишком много мальвазии; но только ночью Я непременно  учиню
какую-нибудь веселую проделку; во всЯком случае, попытаюсь... ‚от что!  ’ы
переоденешь менЯ в женское платье, и мы вспомним  блаженной  памЯти  графа
Ћри. “ нас же сейчас карнавал, не так ли?
   - € не думай о таком беспутстве,  -  сказала  испуганнаЯ  –инцолина.  -
ЊалейшаЯ неосторожность может  навлечь  на  тебЯ  подозрениЯ,  а  Ѓамбуччи
всесильны на этом маленьком кусочке  земли,  который  они  называют  своим
государством. Ќынешний кнЯзь не таков, каким  был  его  отец  -  галантный
эпикуреец; этот - свирепый фанатик и поклонЯетсЯ папе, вместо  того  чтобы
поклонЯтьсЯ женщинам. ‘тоит ему только заметить, что ты  возымел  дерзость
мечтать о его сестре, как он велит тебЯ арестовать. ’ы здесь в  опасности,
‘тенио: опасность грозит тебе всюду под нашим прекрасным небом. џ тебе уже
сказала: уезжай на север, чтобы  избежать  подозрений,  которые  возбудило
твое отсутствие.
   - Ћставь менЯ  в  покое,  –инцолина,  -  сердито  сказал  ‘тенио,  -  и
прибереги свои политические соображениЯ до того днЯ, когда вино навеет  на
менЯ сон. ‘ейчас оно вдохновлЯет менЯ на великие дела, и Я хоть один раз в
жизни да буду героем романа, не хуже всех остальных.
   - ‘тенио, ‘тенио! -  воскликнула  ЏульхериЯ,  силЯсь  его  удержать.  -
Ќеужели ты думаешь, что длЯ кого-нибудь  тайна,  почему  ты  так  внезапно
исчез три месЯца тому назад? ’ы видишь, что даже от менЯ  ты  не  мог  это
скрыть. ђазве Я не знаю, что ты покидал нас, чтобы присоединитьсЯ  к  этим
безумцам, которые хотели...
   - „овольно, сударынЯ, довольно! - резко вскричал ‘тенио. - “стал  Я  от
всех ваших расспросов.
   - џ ни о чем не спрашиваю тебЯ, ‘тенио; но ведь не зажила еще твоЯ рана
на лбу и эта вот - на руке... Ђх, бедное дитЯ,  ты  искал  смерти.  ’олько
небесам не угодно было тебЯ призвать, подчинись же теперь их решению и  не
вздумай ни с того ни с сего...
   ‘тенио не слушал ее, он был уже в  перистиле  дворца,  весь  во  власти
смелого замысла, целиком завладевшего его воображением.
   - Џрости менЯ, о нравственность! - вскричал  он,  углублЯЯсь  в  темные
улицы  городских  окраин.  -  Ћ  добродетель!  Ћ  благочестие!  Ћ  великие
принципы, которые интриганы проповедуют дуракам! Џростите менЯ за то,  что
мне нет дела до ваших проклЯтий. ‚ы сделали порок соблазнительным; суровым
отношением своим вы разбудили в нас притупившиесЯ чувства,  притЯгательной
силою  тайны  и  опасности  вы  разожгли  в   нас   угасшие   страсти.   Ћ
предательство! Ћ лицемерие! Ћ продажность! ‚ы хотите торговать  молодостью
и красотой, и, так как вы  царите  во  всей  вселенной,  вы  думаете,  что
сумеете добитьсЯ своей цели! ‚ы объЯвлЯете нам войну  и  толкаете  нас  на
преступление, нас, тех, кто имеет законное право на все сокровища, которые
вы у нас похищаете! Џусть же  с  нравственностью  будет  так  же,  как  со
случайностью на войне! Ќе вам одним будет  принадлежать  право  закидывать
грЯзью невинность и лишать человека счастьЯ. Њы  бросаем  нашу  ставку  на
весы, а красавица должна сделать выбор между нами... €так,  раз  красавица
решает принЯть  нас  обоих,  с  нами  вкусить  наслаждение,  а  с  вами  -
богатство...  ѓоре  тебе,  общество!  „а  падет   на   твою   голову   это
преступление, и только на твою, ибо ты одно вынуждаешь  восставать  против
твоих законов или терпеть гнет твоих избранников и унижение твоих жертв.
   ЋбеспокоеннаЯ ЏульхериЯ вышла на балкон. Ћна долго следила  глазами  за
огоньком его  сигары,  который  причудливыми  зигзагами  быстро  уходил  в
темноту. Ќаконец краснаЯ искорка  погасла  в  глубоком  мраке,  шум  шагов
постепенно  затих  и   ЏульхериЯ   осталась   одна,   охваченнаЯ   тЯжелым
предчувствием. …й казалось, что она никогда больше не увидит  ‘тенио.  Ћна
долго смотрела на оставленный им на столе кинжал, а потом  вдруг  поспешно
его спрЯтала. Љинжал этот был покрыт  какими-то  таинственными  эмблемами,
знаками, по которым участники общего дела узнавали  друг  друга.  ђаздалсЯ
звонок, и ЏульхериЯ узнала по робости его и по шороху муаровой мантии, что
это втайне от всех ЯвилсЯ прелат.


        52. Џђ€‡ђЂЉ

   „остаточно было  одной  ночи,  длЯ  того  чтобы  ‘тенио  мог  разведать
окрестности монастырЯ и освоитьсЯ с ними; он прошел  по  крутому  подъему,
соединЯвшему террасу с вершиной горы опасной тропинкой, пройти по  которой
не дрожа может только пылкий любовник или холодный распутник, и по  другой
тропинке, не менее опасной,  котораЯ  начиналась  от  кладбища  и  вела  к
зыбучим пескам ложбины. ‘тенио уже подкупил дежурную  послушницу,  и  юнаЯ
ЉлавдиЯ знает, что завтра ночью ‘тенио будет  ждать  ее  на  кладбище  под
кипарисами.
   ЊаленькаЯ принцесса никогда не понимала высокого  нравственного  смысла
того благочестиЯ,  к  которому  она  с  неких  пор  была  так  привержена.
ЋскорбленнаЯ холодной рассудочностью ‘тенио, она ушла сама в  монастырь  и
объЯвила  о  своем   намерении   принЯть   постриг.   Њожет   быть,   этой
экзальтированной девушкой и руководило искреннее побуждение, но в  глубине
души сама она далеко не так храбра, как  ей  хочетсЯ  быть.  ‚  таких  вот
нервных и слабых душах есть как бы два  сознаниЯ:  одно  -  призывающее  к
твердым решениЯм, и другое - которое отвергает их  и  которое,  вначале  с
трепетом их  принЯв,  надеетсЯ,  что  судьба  все  же  воспрепЯтствует  их
исполнению. Љрупицы тщеславиЯ, удовлетворенного сожалениЯми и  лицемерными
мольбами родных, большаЯ обида на ‘тенио и, после  того  как  ей  пришлось
краснеть перед ним за свою  слабость,  желание  во  что  бы  то  ни  стало
доказать ему, что она сильнее, - вот причины,  склонившие  ее  к  уходу  в
монастырь.  Ќо  в  этой  гордости  своей  она  была  не  очень  тверда,  в
религиозной экзальтации у нее, как и у  ‘тенио,  было  больше  от  поэзии,
нежели от чувства, и ее брат, получивший воспитание  у  иезуитов,  отлично
понимал, что лучшее средство положить конец этой прихоти - ей не перечить.
   ‡аписку ‘тенио ЉлавдиЯ получила  в  один  из  первых  дней,  когда  она
томилась от  скуки.  ђешение  дочери  Ѓамбуччи  посвЯтить  себЯ  богу  уже
произвело все то впечатление, которое должно было произвести, и  перестало
быть притчей во Языцех. ‚ городе о нем почти уже  не  говорили  и  поэтому
перестали говорить и за монастырской решеткой. Њонахини, по-видимому, были
уверены,  что  замысел  ее  будет   приведен   в   исполнение.   „уховник,
предупрежденный принцем, наставлЯл свою духовную  дочь  с  таким  рвением,
которое начинало ее пугать. Џоэтому дерзкое  решение  ‘тенио  возбудило  в
девушке больше радости, нежели гнева,  и  она  отказала  ему  в  свидании,
увереннаЯ, что он тем не менее на это  свидание  придет.  Ђ  когда  настал
условленный час, она  решила  все  же  пойти  сама,  чтобы  встретить  его
презрением и унизить за его дерзость. ‘ердце ее билось, лицо  горело,  она
шла неуверенно, но быстро. Ќочь была темной.
   Љладбище камальдулов было очень красиво. Ћгромные кипарисы и тисы, рост
которых никогда не пыталась умерить рука человека, ронЯли на могилы  такую
густую тень, что даже среди бела днЯ и то с трудом  можно  было  различить
мраморные фигуры надгробий и  бледных  девушек,  склоненных  возле  могил.
†уткаЯ тишина царила в этой обители мертвых. ‚етер никогда не вторгалсЯ  в
таинственную листву деревьев; туда не проникал ни один луч луны; казалось,
что свет и сама жизнь замерли у входа в это свЯтилище, и если когда-нибудь
и пытались пробратьсЯ  сквозь  него,  то  лишь  длЯ  того,  чтобы  уйти  в
монастырь  или  остановитьсЯ  у  краЯ  ложбины,  еще  более  пустынной   и
молчаливой.
   - Ќу и отлично, - сказал ‘тенио, садЯсь на надгробную плиту и ставЯ  на
землю свой потайной фонарь, - на этом кладбище Я чувствую себЯ лучше,  чем
в монастыре, где все в завитках, а  воздух  пропитан  благовониЯми.  ‚сему
свое место: роскошь и нега -  удел  куртизанок,  суровость  и  умерщвление
плоти - удел монахинь.
   € он стал терпеливо дожидатьсЯ прихода Љлавдии, уверенный, так же как и
она, что они непременно встретЯтсЯ.
   ‡адуманное ‘тенио предприЯтие было далеко не безопасно, он  это  хорошо
понимал. Љак он ни был хладнокровен и смел, он чувствовал, что,  длЯ  того
чтобы насладитьсЯ этим приключением сполна, надо быть к тому же и дерзким,
и осушил за ужином несколько бокалов крепкого вина, которые подносили  ему
прелестные руки Џульхерии. ЋпьЯненного, его еще больше  возбуждал  трудный
путь по горам, где надо было преодолевать препЯтствиЯ и проходить по краЯм
пропастей. Ћпершись на мрамор могильной плиты, он  чувствовал,  что  землЯ
уходит у него из-под ног, а мысли кружатсЯ вихрем,  будто  во  сне.  ‚друг
какаЯ-то белаЯ фигура, которую он сначала принЯл было за статую и  котораЯ
стоЯла коленопреклоненной  по  другую  сторону  гробницы,  зашевелилась  и
медленно встала: и  так  как  она,  приподнимаЯсь,  хотела,  должно  быть,
оперетьсЯ на мраморную плиту,  рука  ее,  еще  более  холоднаЯ,  чем  этот
мрамор, коснулась  руки  ‘тенио.  Ћн  невольно  вскрикнул.  ’огда  призрак
выпрЯмилсЯ перед ним во весь рост.
   - ЉлавдиЯ! - неосторожно вскричал он. Ќо сейчас же, увидав, что женщина
эта значительно выше Љлавдии, он поспешно  направил  на  нее  свет  своего
фонарЯ; вместо той,  кого  ждал,  он  увидел  бледную  как  смерть  ‹елию,
окутанную белым покрывалом, будто саваном. ђазум его помутилсЯ.
   - ќто призрак! Џризрак!.. - пробормотал он сдавленным голосом и, бросив
фонарь, кинулсЯ невесть куда в темноту.
   Љогда начало светать, он немного пришел в себЯ и,  охваченный  страхом,
смешанным со стыдом,  оглЯделсЯ  вокруг.  Ћн  узнал  маленькое  озеро,  на
противоположном берегу в отвесной  стене  скалы  зиЯла  пещера  отшельника
Њагнуса. Ћдежда ‘тенио промокла и была выпачкана в песке, руки окровавлены
шипами агавы. ‚олосы были всклокочены, шпага сломана: он еще не  пришел  в
себЯ от  страшного  потрЯсениЯ.  Џосле  этой  неистовой  лихорадки  ‘тенио
почувствовал себЯ совершенно обессилевшим.  ‘мутное  воспоминание  о  том,
как, охваченный страхом,  он  бежал,  как  отчаЯнно  боролсЯ  с  какими-то
неведомыми ему неуловимыми существами, проносилось в  его  голове  то  как
сон, то как действительность, настолько еще недавнЯЯ, что томительный ужас
ее не успел  рассеЯтьсЯ.  Џервые  лучи  рассвета  медленно  взбирались  по
уступам гор: они словно играли  с  туманом,  который  поднималсЯ  с  болот
белыми прозрачными хлопьЯми. Љазалось, что это  стаЯ  гигантских  лебедей,
величественно взлетающих над водой. ќто дивное зрелище произвело,  однако,
тЯгостное впечатление на взбудораженные нервы ‘тенио;  в  утреннем  свете,
рассеЯнном и неЯсном, окружающее казалось смутою и обманом. ‚етер разгонЯл
облака, и чудилось, что все неживое, недвижное шевелитсЯ и оживает. ‘тенио
долго вглЯдывалсЯ в скалу,  которую  он  всю  ночь  принимал  за  какое-то
фантастическое чудовище, извергнутое волнами к его ногам.  Ћн  не  решалсЯ
оглЯнутьсЯ,  боЯсь  увидать  над  головою  гигантский  скелет,  всю   ночь
тЯнувшийсЯ к нему своими костлЯвыми руками, чтобы его схватить.  Љогда  он
наконец набралсЯ храбрости, то увидал вырванную с корнем засохшую сосну  -
она простирала над озером свои мертвые ветви, колыхавшиесЯ от ветра.
   Љогда совсем уже рассвело, ‘тенио, придЯ наконец в себЯ  и  устыдившись
своего бреда, понЯл, что ему  уже  не  по  силам  переносить  возбуждение,
вызванное вином, и дал себе обещание больше не пить, чтобы не сойти с ума.
"Џока, - думал он, - человек в состоЯнии  пустить  себе  пулю  в  лоб  или
проглотить смертельную дозу опиума, ему нечего  боЯтьсЯ  страданий;  но  в
припадке безумиЯ он может утратить инстинкт, влекущий его к  самоубийству,
и продолжать жить, вызываЯ в других людЯх ужас и жалость. …сли бы Я  знал,
что менЯ ожидает такаЯ участь, то Я, не медлЯ ни минуты, вонзил бы обломок
этой шпаги себе в грудь..."
   Ћн успокаивал себЯ мыслью, что нельзЯ  второй  раз  пережить  припадок,
подобный тому, который он только  что  перенес.  Џодобного  ужаса  он  еще
никогда не испытывал. …му приходилось видеть, как его  друзьЯ  и  товарищи
умирали в кровавой схватке. €х еще трепетавшие  тела  падали  на  него,  и
кровь ќдмео его обагрила. Ќо во всей действительности не могло быть ничего
ужаснее этого кошмара, во времЯ которого он перестал ощущать в себе  силу,
лишилсЯ воли.
   Ћн подобрал обломки шпаги и бросил их в озеро; потом,  приведЯ  себЯ  в
порЯдок, направилсЯ к пещере отшельника. Ћна была пуста. ‘тенио кинулсЯ на
лежавшую на земле циновку и, одолеваемый усталостью, тут же уснул.
   Љогда он проснулсЯ,  отшельник  стоЯл  рЯдом.  ‚ид  этого  несчастного,
любившего ‹елию и  отвергнутого  ею  и  презренного,  возбуждал  в  ‘тенио
чувство какого-то недоброго  и  жестокого  удовлетворениЯ,  и  он  не  мог
удержатьсЯ от колкостей.
   - Ћтец мой, -  сказал  он,  -  простите,  что  Я  нарушил  ваше  свЯтое
уединение; но когда Я заснул на  этом  девственном  ложе,  мне  приснилась
женщина... € как раз та женщина, котораЯ не была безразлична  ни  вам,  ни
мне.
   Ќа лице Њагнуса изобразилась мучительнаЯ тревога.
   - ‘ын мой, - очень кротко сказал он, - не  будем  будить  воспоминаниЯ,
которые смерть сделала еще более тЯгостными.
   - ‘мерть! ЉакаЯ смерть? - вскричал ‘тенио, перед глазами которого встал
вдруг призрак, виденный им накануне на кладбище монастырЯ камальдулов.
   - ‹елиЯ умерла, вы это хорошо знаете, - сказал отшельник с  растерЯнным
видом, опровергавшим его напускное спокойствие.
   - Ћ да! ‹елиЯ умерла! - повторил ‘тенио, горЯ желанием узнать правду  и
вместе с тем продолжаЯ донимать свЯщенника своим сарказмом. - ‚ы говорите,
умерла!  Ћкончательно  умерла!  ќто  стараЯ  песенка,  хорошо  нам   обоим
известнаЯ: если она так же мертва, как была в последний  раз,  нам  обоим,
отец мой, грозит опасность: вы  прочтете  по  этому  поводу  еще  не  одну
молитву, а Я, быть может, сложу еще не один мадригал.
   - ‹елиЯ умерла, - сказал ’ренмор твердым и решительным голосом.  ‘тенио
побледнел.
   ‘тоЯ у входа в пещеру, он слышал все Язвительные шуточки ‘тенио. Ћн  не
мог их вынести и воспользовалсЯ первым же случаем положить им конец.
   - Ћна умерла,  -  продолжал  он,  -  и,  может  быть,  никто  из  здесь
присутствующих не может считать себЯ неповинным в ее смерти  перед  богом,
ибо ни один из нас не узнал и не понЯл ‹елию...
   Ћн вкладывал в свои слова символический  смысл,  ‘тенио  же  все  понЯл
буквально. Ћн  опустил  голову,  чтобы  скрыть  свое  смущение,  и,  резко
переменив разговор, поспешил распрощатьсЯ и уйти. Ћн торопилсЯ вернутьсЯ в
город засветло, боЯсь наступлениЯ ночи и видЯ, что не в  силах  справитьсЯ
со своими чувствами, которым был нанесен смертельный удар. Ћн велел зажечь
сотню свечей  и  разослал  приглашениЯ  всем  своим  собутыльникам,  чтобы
провести ночь в веселье и разгуле. Ќо это не помогло. ‚ глубине сверкавших
в зале зеркал ему все времЯ ЯвлЯлсЯ зловещий призрак. Ћн дрожал  от  звука
голоса Џульхерии, и хоть он даже не прикоснулсЯ к вину, друзьЯ его думали,
что он пьЯн: глаза его блуждали, и  речи  были  несвЯзны.  ‘  этой  минуты
рассудок ‘тенио навсегда помутилсЯ, и вел он себЯ так странно и ни  с  чем
не сообразно, что все от него отвернулись.


        53. SUPER FLUMINA BABYLONIS - ЌЂ ђ…ЉЂ• ‚Ђ‚€‹ЋЌ‘Љ€•

   "‚озьми свой терновый венец, о мученица! € облачись в  свои  полотнЯные
одежды, о монахинЯ! €бо сейчас ты умрешь  длЯ  света  и  сойдешь  в  гроб.
‚озьми свой звездный венец,  о  благословеннаЯ!  Ќадень  свое  подвенечное
платье, о невеста! Ћтныне ты будешь жить  длЯ  небес  и  станешь  невестой
•риста".
   ќтот гимн поет хор послушниц в монастыре, когда к общине присоединЯетсЯ
новаЯ сестра, вступающаЯ в мистический брак с сыном божьим.
   –ерковь убрана как в дни  самых  больших  праздников.  „ворики  усыпаны
лепестками роз, блестЯт  золотые  подсвечники  дарохранительниц,  мирро  и
ладан вздымаютсЯ клубами дыма  из-под  белых  рук  юных  диаконис.  ЊЯгкие
восточные ковры, отделанные блестЯщею канителью с  причудливыми  разводами
арабесок, разостланы  на  мраморе  паперти.  Љолонны  утопают  в  шелковых
драпировках, которые слегка колышет жгучее дыхание южного ветра.  €  тогда
между  гирлЯндами  цветов,  серебрЯной  бахромой  и  чеканными  бронзовыми
светильниками проглЯдывает  крылатаЯ  фигура  серафима  мозаичной  работы,
котораЯ резко  выделЯетсЯ  на  сверкающем  фоне  и  как  будто  собираетсЯ
взлететь под округлые своды нефа.
   ’ак всегда украшают и окуривают ароматами монастырскую  церковь,  когда
новаЯ послушница удостаиваетсЯ принЯтиЯ пострига и права надеть  свЯщенное
кольцо. ЏриближаЯсь к  монастырю  камальдулов,  ’ренмор  увидел  множество
экипажей, лошадей и лакеев. €з баптистериЯ, высокой башни в центре зданиЯ,
доносилсЯ звон больших колоколов, чье строгое  звучание  оглашало  обитель
только по особо торжественным днЯм. ‚орота и церковные двери были  открыты
настежь, и народ толпилсЯ на паперти. †енщины богатые и аристократки,  как
всегда разрЯженные и говорливые, и молчаливые дочери  Ђльбиона,  всегда  и
везде падкие до зрелищ, занимали отведенные  им  привилегированные  места.
’ренмор подумал, что теперь не времЯ просить свиданиЯ с ‹елией.  ‚се  были
слишком взволнованы происходЯщим, шумели,  и  добратьсЯ  до  нее  было  бы
трудно. Љ тому же все двери внутренних помещений монастырЯ  были  заперты;
цепочки звонков убраны; все окна  закрыты  глухими  занавесЯми.  ’ишина  и
таинственность, царившие в этой части зданиЯ, контрастировали  с  шумом  и
движением в наружных помещениЯх, заполненных людьми.
   €згнанник, принужденный прЯтатьсЯ от глаз  толпы,  воспользовалсЯ  тем,
что  внимание  публики  было  отвлечено,  и  проскользнул  незамеченным  в
углубление  между  двумЯ  колоннами.  Ћн  стоЯл  теперь   возле   решетки,
разделЯвшей  неф  на  две  половины  и  наглухо  завешенной   великолепным
смирнским ковром. ‚ынужденный  дожидатьсЯ  конца  службы,  он  не  мог  не
слышать разговоров, которые велись вокруг.
   - Ќеужели же никто не знает ее имени? - спросил женский голос.
   - Ќет,  -  ответила  другаЯ.  -  €мЯ  оглашаетсЯ  только  по  окончании
церемонии. Џока она не произнесет обета, никто его  не  узнает.  Ќасколько
монахини свободны после пострига, настолько суровы и  страшны  правила  их
послушнической жизни. ЏостороннЯЯ публика, присутствующаЯ  при  совершении
обрЯда, не сможет разгадать тайну. ‚ы увидите, как послушница переменит  в
вашем присутствии одеЯние, но лицо ее от вас будет  скрыто.  ‚ы  услышите,
как она произносит обеты, но  не  будете  знать,  кто  их  утверждает.  ‚ы
увидите, как она ставит свою подпись, но так и не будете знать, кто она...
‚ы будете присутствовать при обрЯде,  который  производитсЯ  на  глазах  у
всех, и вместе с тем ни один человек из этой толпы не сможет  понЯть,  что
же все-таки происходит, и поднЯть свой голос  в  защиту  жертвы,  если  он
когда-либо понадобитсЯ ей как свидетель. ‡десь, в этой жизни, с виду такой
благородной и мерной, творЯтсЯ ужасные  и  непоправимые  дела.  €нквизициЯ
неотступно следит за этими великолепными обителЯми гордости и страданиЯ.
   - „а, но как-никак, - вступилась другаЯ, - люди обычно  знают,  кто  из
послушниц принимает постриг. Ђ уж тот, кто интересуетсЯ, всегда все сможет
узнать заранее.
   - Ќе думайте, что это так просто, - ответили ей. -  Љапитул  пускает  в
ход всю церковную дипломатию, лишь бы обмануть всех лиц,  заинтересованных
в том, чтобы воспрепЯтствовать постригу. ‡а этими непроницаемыми решетками
легко бывает сохранить тайну  Ѓывают  любовники  или  братьЯ,  которые  на
коленЯх умолЯют привратниц и целый год ходЯт по ночам вокруг  монастырских
стен, после того как послушницу уже  постригут  или  втайне  переправЯт  в
какой-нибудь другой монастырь. Ђ на этот раз все,  как  видно,  окружаетсЯ
особыми предосторожностЯми, чтобы присутствующие  не  могли  узнать  имени
принимающей постриг. Ћдни говорЯт, что она уже целых пЯть лет в монастыре,
а другие думают (именно по причине такого  рода  слухов),  что  она  носит
покрывало послушницы только несколько месЯцев. €звестно лишь, что духовные
лица очень в ней заинтересованы, что капитул рассчитывает на богатые  дары
и что было много причин длЯ недопущениЯ ее к постригу, но все  были  очень
искусно устранены.
   - ‘транные ходЯт об этом слухи, - сказала одна  из  собеседниц.  -  Љто
говорит, что это принцесса королевской крови, кто  -  что  это  обращеннаЯ
куртизанка. Ќекоторые думают,  что  это  знаменитаЯ  –инцолина,  поЯвление
которой в прошлом году на  балу  у  Ѓамбуччи  наделало  столько  шума.  Ќо
вероЯтнее всего, что это не кто инаЯ, как юнаЯ Ѓамбуччи.
   - ѓоворЯт, - понизив голос, добавила другаЯ, - что она  сделала  это  с
отчаЯниЯ. Ћна была влюблена в греческого принца Џаоладжи, который  презрел
ее любовь и вместе с богатой ‹елией уехал в Њексику.
   - Ђ Я знаю из верных источников, - вмешалась третьЯ, -  что  прекраснаЯ
‹елиЯ находитсЯ сейчас в тюрьме инквизиции за свою свЯзь с карбонариЯми.
   - Ќет, что вы, - возразила еще одна, - ее же  ведь  убили  в  Џунта  ди
Ћро...
   ‘ первыми звуками органа разговор этот  прервалсЯ.  Џод  величественные
аккорды  introit  широкаЯ   завеса   медленно   раздвинулась   и   открыла
таинственные глубины алтарЯ.
   €з церкви вышла монастырскаЯ община в полном составе, и  все  расселись
по обе стороны в два рЯда. Њонахини шли первыми. €х одеЯние было скромно и
вместе с тем великолепно: на их ослепительной  белизны  рЯсу  ниспадал  до
самых ног пурпуровый скапулЯрий, эмблема крови •ристовой; головы  их  были
укрыты  белым  покрывалом,  другое,   прозрачное   праздничное   покрывало
окутывало всю  фигуру  как  мантиЯ  и  ниспадало  на  пол  величественными
складками.
   ‘ледом за ними шли послушницы, все стройные и белые, уже без пурпура  и
прозрачного покрывала. “ этих одеЯниЯ были короче; их  обутые  в  сандалии
ноги были обнажены до щиколотки, и видно было, что девушки заботЯтсЯ об их
красоте: им больше нечем  было  блеснуть  -  даже  лица  их  были  закрыты
непроницаемыми покрывалами.
   Љогда все они преклонили колена, поЯвилась аббатиса: по ее правую  руку
шла мать-казначейша, по левую - мать-деканша. ‚се присутствующие встали  и
низко ей поклонились, после чего она  села  в  свое  кресло,  поставленное
посередине. ѓоды согнули ее. Ќа груди у нее сверкал золотой крест, в  руке
был легкий серебрЯный посох тонкой работы.
   ’огда  раздалсЯ  гимн  "Veni  Creator"  и  будущаЯ  монахинЯ  вышла  из
внутренних дверей. ќти двери состоЯли из двух створок; та,  через  которую
прошла всЯ община, закрылась; из той, котораЯ  открылась  длЯ  принимающей
постриг, видна была галереЯ, узкаЯ, длиннаЯ и  очень  мрачнаЯ,  освещеннаЯ
рЯдом светильников. Џослушница двигалась как  тень  в  сопровождении  двух
молодых девушек, увенчанных белыми розами,  со  свечами  в  руках  и  двух
прелестных  девочек,  выглЯдевших  так,  как  в  средние  века  изображали
ангелов:  золотые  корсажи,  белокурые  вьющиесЯ  волосы,  острые  крыльЯ,
серебрЯные туники. ќти дети несли корзины,  полные  розовых  лепестков;  а
сама послушница держала в руке лилию из  паутинной  серебрЯной  филиграни.
ќто была очень высокаЯ женщина, и хотЯ она была всЯ окутана покрывалом, по
походке ее можно было судить, что она молода и хороша собой. Ћна  уверенно
подошла и, став посреди хора,  опустилась  на  колени  на  богато  вышитую
подушку. ‚се четверо сопровождающих ее тоже встали  на  колени  с  четырех
сторон, и церемониЯ началась. ’ренмор слышал, как вокруг шептали, что  это
скорее всего ЏульхериЯ, прозваннаЯ –инцолиной.
   ‚  другом  приделе  церкви  началась  втораЯ   часть   церемонии.   ‚се
духовенство собралось у главного алтарЯ.
   Џрелаты уселись  в  роскошные  бархатные  кресла;  несколько  капуцинов
смиренно преклонили колена; простые свЯщенники выстроились позади,  а  те,
которым предстоЯло участвовать в богослужении, вышли последними, одетые  в
парадные ризы. Њессу служил кардинал, славившийсЯ  своим  умом.  Џатриарх,
слывший свЯтым, прочитал отпущение. ’ренмора поразили слова:
   "Ѓывают времена, когда церковь оскудевает и наступает век безвериЯ, ибо
политические событиЯ увлекают целое поколение на путь смуты и безумиЯ.  Ќо
и в эти времена церковь одерживает блистательные победы. Џоистине  сильные
души, поистине великие умы и поистине добрые сердца прибегают к  ее  лону,
ища в нем любовь, покой и свободу, в которых  им  отказывает  свет.  ’огда
кажетсЯ, что эра великой преданности и высоких  подвигов,  совершенных  во
имЯ веры, возрождаетсЯ вновь. –ерковь трепещет от радости; она  вспоминает
блаженного Ђвгустина, который  один  воплотил  в  себе  целый  век  и  был
выразителем его дум. Ћна знает, что  человеческий  гений  всегда  смиритсЯ
перед ней, ибо только она одна может напитать его и направить по истинному
пути".
   Џри этих  словах,  вызвавших  горЯчее  одобрение  всех  присутствующих,
’ренмор нахмурилсЯ. Ћн устремил свой взглЯд на  принимавшую  постриг.  …му
хотелось бы обладать магнетической  силой,  чтобы  проникнуть  сквозь  это
таинственное покрывало. Ќо никакого признака волнениЯ он заметить не мог -
ни одна складка ее тройного покрывала не шелохнулась. Њожно было подумать,
что это статуЯ €зиды из алебастра или слоновой кости.
   ‚ торжественную минуту, когда, выйдЯ из капитула, она вошла в  церковь,
а народ толпилсЯ вокруг, со всех сторон началось шушуканье  любопытных,  и
головы людей, над которыми  возвышалсЯ  ’ренмор,  колыхались,  как  волны.
‘тража, сопровождавшаЯ прелата, который возглавлЯл церемонию, встала в два
рЯда, ограждаЯ путь медленно продвигавшейсЯ среди них послушнице. Ћна  шла
вперед,  сопровождаемаЯ  пожилым  свЯщенником,   выполнЯвшим   обЯзанности
посаженого  отца,  и  почтенной  матроны  из  мирЯнок,  выполнЯвшей   роль
посаженой матери, провожающей дочь к небесному жениху.
   Џослушница величественно  поднЯлась  по  ступенЯм  алтарЯ.  Џатриарх  в
полном облачении ожидал ее, сидЯ в кресле, похожем  на  трон,  у  входа  в
главный алтарь. ‘опровождающие  ее  остановились  поодаль,  и  принимающаЯ
постриг, закутаннаЯ в белый покров, преклонила колена перед кнЯзем церкви.
   - Ћ ты - ты, что Явилась перед служителем всевышнего, как твое  имЯ?  -
возгласил он звучным голосом, предлагаЯ принимающей постриг  так  же  Ясно
ответить ему и открыть свое имЯ перед взволнованной толпой.
   Џослушница встала, и когда она снЯла золотую  застежку,  придерживавшую
покрывало на лбу, все покровы упали к ее ногам, и  под  сиЯющим  свадебным
одеЯнием земной принцессы, под потоками  пышных  черных  волос,  перевитых
жемчугами  и  увенчанных   бриллиантами,   под   бесчисленными   складками
серебристого газа, затканного  белыми  камелиЯми,  присутствующие  увидели
светЯщеесЯ лицо и стройную фигуру самой красивой и самой  богатой  женщины
этого краЯ. ‘тоЯвшие сзади женщины не сразу ее узнали и смотрели на нее  с
волнением и любопытством. Ќаступила такаЯ тишина,  что  слышно  было  едва
уловимое потрескивание горевших вокруг свечей.
   - џ ‹елиЯ д'Ђльмовар, - ответила принимающаЯ постриг сильным и  звучным
голосом, который, казалось, хотел пробудить от вечного сна всех мертвецов,
погребенных в церкви.
   - Љто ты, девушка, женщина или вдова? - спросил первосвЯщенник.
   - Џо принЯтым человечеством законам  Я  не  девушка  и  не  женщина,  -
ответила она еще более твердым голосом, - перед лицом господа Я вдова.
   “слышав это откровенное и смелое  признание,  свЯщенники  смутились,  в
глубине хоров  можно  было  увидеть,  как  растерЯнные  монахини  поспешно
закрывают лица  покрывалами;  иные  начинали  спрашивать  друг  друга,  не
ослышались ли они.
   Ќа лице кардинала, более  спокойного  и  осторожного,  чем  его  робкое
стадо, не дрогнул ни один мускул, словно он ожидал подобного ответа.
   ’олпа безмолвствовала. € когда началсЯ опрос, видно было только, как по
губам людей пробежала ироническаЯ улыбка - многие знали, что ‹елиЯ  вообще
никогда не была замужем и что ќрмолао прожил с нею три года. Ќо если ответ
‹елии и оскорбил некоторых людей строгой нравственности, во всЯком  случае
никто не решилсЯ над ней посмеЯтьсЯ.
   - —его вы хотите, дочь моЯ, - спросил кардинал, - и зачем вы  предстали
перед служителем всевышнего?
   - џ невеста €исуса •риста, - ответила она тихим и мЯгким голосом, - и Я
прошу, чтобы мой брак с владыкой моей души был сегоднЯ признан и освЯщен.
   - ‚ерите ли вы в единого господа, олицетворенного в трех лицах,  в  его
сына €исуса •риста, бога, воплотившегосЯ в образе человека и распЯтого  на
кресте за...
   - џ клЯнусь, -  перебила  его  ‹елиЯ,  -  следовать  всем  предписаниЯм
христианской веры и римской католической церкви.
   •оть ответ ее и не  соответствовал  ритуалу,  это  было  замечено  лишь
немногими из присутствующих;  на  все  же  остальные  вопросы  принимающаЯ
постриг  ответила  формулами,  заключавшими  в  себе  некие   таинственные
оговорки; услышав их, иные из духовных лиц, присутствовавших  при  обрЯде,
вздрогнули от удивлениЯ, страха и тревоги.
   Ќо кардинал пребывал в  полном  спокойствии,  и  его  властный  взглЯд,
казалось, повелевал подчиненным принимать все обеты ‹елии, каковы  бы  они
ни были.
   Ћкончив свои вопросы, кардинал обернулсЯ лицом к алтарю и  обратилсЯ  к
небесам с горЯчей молитвой за невесту •ристову. ‡атем он  взЯл  сверкающую
чашу со свЯтым причастием и провел посвЯщенную до  самой  решетки  алтарЯ.
’ам был установлен изЯщный амвон,  а  на  нем  стоЯла  кропильница.  ‹елиЯ
преклонила перед ним колена и в последний раз повернула свое открытое лицо
к толпе, котораЯ никак не могла на нее наглЯдетьсЯ.
   ‚ эту  минуту  молодой  человек,  стоЯвший  возле  возвышениЯ  в  углу,
прислонившись к колонне, скрестив на груди руки  и,  казалось,  совершенно
чуждый всему происходившему,  внезапно  наклонилсЯ  над  балюстрадой:  как
будто только что очнувшись от тЯжелого  сна,  он  бессмысленно  взирал  на
толпу. ‚ первую минуту только ’ренмор один заметил его и узнал, но  вскоре
взоры всех обратились на него, ибо, когда его  взглЯд  встретилсЯ  как  бы
случайно со взглЯдом посвЯщенной,  он  пришел  в  сильное  возбуждение  и,
казалось, делал над собой невероЯтные усилиЯ, чтобы проснутьсЯ.
   - ‚зглЯните же на поэта ‘тенио,  -  сказал  какой-то  ненавидевший  его
критик, - он пьЯн, вечно пьЯн!
   - ‘кажите лучше - он сумасшедший, - поправил его другой.
   - Ћн так несчастен, -  прошептала  какаЯ-то  женщина.  -  ђазве  вы  не
знаете, что он был влюблен в ‹елию?
   Ќа  одно  мгновение  посвЯщеннаЯ  исчезла  и  Явилась  уже  без  всЯких
украшений, в белой полотнЯной тунике, препоЯсаннаЯ веревкой. …е  роскошные
волосы черными волнами рассыпались по одеЯнию. Ћна стала на  колени  перед
аббатисой, и в мгновение ока эти роскошные волосы, которыми была бы  горда
любаЯ  из  женщин,  срезанные  ножницами,  застлали  собою   пол   церкви.
ЏосвЯщеннаЯ  оставалась  невозмутимой;  старые   мон