да и жажды. ‚  ту  же  ночь,  видЯ,  что  его
наперсница долго не поЯвлЯетсЯ, он понЯл, что ее задерживает нечто от  нее
не зависЯщее, а  без  ее  помощи  он  окажетсЯ  в  весьма  затруднительном
положении;  поэтому  он  решил  выйти  из  своего  убежища,  не  дожидаЯсь
рассвета; хорошо знаЯ мой дом,  он  рассчитывал  без  труда  скрытьсЯ  под
покровом темноты, но попал в руки  моего  камердинера,  уже  стоЯвшего  на
посту. џ подвергал этого преданного малого опасности погибнуть от кинжала;
но он и сам опасалсЯ этого, а потому постаралсЯ вести  себЯ  с  силЯхтаром
как можно любезнее, чтобы  тот  сразу  понЯл,  что  ему  нечего  опасатьсЯ
какого-либо насилиЯ, а, наоборот, его ждет с моей стороны только  ласка  и
готовность услужить ему. Ћн не  сопротивлЯЯсь,  но  с  некоторой  опаской,
последовал за  слугой.  џ  уже  лежал  в  постели.  џ  поспешил  встать  и
воскликнул, делаЯ вид, будто крайне удивлен:
   - ‚от как? ‘илЯхтар? Љакими судьбами?
   Ћн в смущении прервал менЯ.
   - €збавьте менЯ от насмешек, хотЯ Я их и вполне  заслуживаю,  -  сказал
он. - ‚аши упреки будут справедливы только насчет ночного визита,  который
Я намеревалсЯ нанести ’еофее,  кинжал  же  пустил  Я  в  ход,  лишь  желаЯ
послужить вам, хотЯ ваши слуги так рьЯно вырывали у  менЯ  из  рук  юношу,
раненного мною, что, надо полагать, рвение мое было  неуместно.  Ђ  насчет
того, что Я позволил себе укрытьсЯ в вашем доме без вашего согласиЯ, то не
усматривайте в этом ничего иного, как только щепетильность друга, который,
считаЯ ваш дом надежным убежищем, не желал в то же времЯ навлекать на  вас
неудовольствие Џорты.
   ’еперь Я прервал его, уверЯЯ, что ему незачем оправдыватьсЯ и что  даже
по отношению к ’еофее в его поступках достойно сожалениЯ лишь то, что он и
сам должен считать длЯ себЯ унизительным, а именно, что они идут вразрез с
той деликатностью, какую он доселе проЯвлЯл в своих чувствах.  ќтот  упрек
он признал справедливым.
   - ЋбстоЯтельства оказались сильнее моей добродетели, - сказал он.
   ЋстальнаЯ часть нашей беседы прошла в шутках. џ уверЯл его, что  худшим
последствием  его  приключениЯ  окажетсЯ  то,  что  его  устроЯт  на  ночь
поудобнее, чем в комнате Ѓемы,  и  станут  ухаживать  за  ним  тщательнее,
причем  ему  уже  не  будут  грозить  опасности,  которые   понудили   его
скрыватьсЯ. џ  рассказал  ему  все,  что  узнал  от  великого  визирЯ;  он
порадовалсЯ за себЯ, но был глубоко огорчен участью аги  Янычар  и  пашей.
‚месте с тем он заметил, что меньше  жалеет  их,  если  они  действительно
виновны, и что он не только ни в  коем  случае  не  принЯл  бы  участиЯ  в
заговоре, но решительно порвал бы с ними, поЯвись  у  него  хоть  малейшее
подозрение на этот счет.
   Ћн собиралсЯ тотчас же уехать  и  просил  менЯ  послать  за  двумЯ  его
невольниками, которым он велел ждать его распорЯжений в соседнем  селении.
Ќо Я разъЯснил ему, что великий визирь желает,  чтобы  при  возвращении  в
Љонстантинополь  он  соблюдал   некоторые   меры   предосторожности.   …му
предоставлЯлось несколько возможностей вновь поЯвитьсЯ на людЯх. Џо  моему
совету он выбрал следующий план: на другой  день  он  возвратитсЯ  в  свое
загородное  поместье  Якобы  после  осмотра   арсеналов   и   складов   на
черноморском побережье. џ не только не отказалсЯ проводить его, но,  желаЯ
подчеркнуть, что отнюдь не сержусь на него за ночное приключение и что  Я,
как и раньше, самого высокого мнениЯ о нем, предложил  пригласить  на  эту
прогулку также и ’еофею.
   …му с трудом верилось в чистосердечность этого предложениЯ;  но  Я  был
вполне искренен и, проведЯ с ним остаток  ночи,  утром  сам  повел  его  в
комнаты ’еофеи, чтобы просить ее принЯть наше приглашение.
   Ћт последней беседы с нею у менЯ осталось впечатление,  ставившее  менЯ
выше каких-либо намеков на ревность; к тому же Я был уверен, что силЯхтару
никогда не удастсЯ тронуть ее сердце, и Я в некотором  роде  торжествовал,
предвидЯ, что он вновь станет тщетно пытатьсЯ внушить ей нежное чувство. Љ
тому же, каковы бы ни были мои преимущества, мне не  хотелось  давать  ему
даже малейший повод длЯ упрека, будто  Я  препЯтствую  его  успехам.  ЊенЯ
обЯзывало к этому и то, что Я, пожалуй, сам способствовал зарождению в его
сердце надежд и сам на первых порах опрометчиво  поощрЯл  их.  €  если  бы
случилось, что ’еофеЯ отнеслась бы ко мне так, как мне было желательно,  Я
предпочел бы, чтобы мой  друг  утратил  всЯкую  надежду  еще  прежде,  чем
заметил бы, что Я удачливее его.
   ’еофеЯ немного удивилась нашей затее, но не стала возражать, узнав, что
Я буду безотлучно находитьсЯ при ней и что речь идет только о  том,  чтобы
сопутствовать мне. џ распорЯдилсЯ, чтобы с нею отправилось несколько слуг;
благодарЯ такой  свите  она  могла  достойно  поЯвитьсЯ  у  силЯхтара.  Ћн
описывал мне свой дом как  средоточие  его  могущества  и  его  утех;  это
значило, что, не говорЯ о роскоши, котораЯ очень по вкусу туркам,  у  него
там сераль и баснословное множество невольников. џ и  раньше  слышал,  что
поместье силЯхтара - одно из прекраснейших в окрестностЯх ЉонстантинополЯ.
Ћно было расположено в восьми милЯх от моего.  Њы  приехали  туда  лишь  к
вечеру, и в тот  день  мне  не  удалось  полюбоватьсЯ  видом,  с  которым,
пожалуй, не может сравнитьсЯ ничто на свете. Ќо силЯхтар не медлЯ стал нам
показывать сокровища и великолепие, сосредоточенные в его  покоЯх,  и  мне
сразу же пришлось признать, что ни во ”ранции, ни  в  €талии  Я  не  видел
более прекрасного зрелища. Ќе стану описывать все это;  такие  подробности
всегда томительны в книге. Ќо наступил момент, когда Я подумал, как бы мне
не пришлось раскаиватьсЯ в том, что Я пригласил ’еофею в эту поездку;  это
случилось, когда силЯхтар, показав свои  сокровища,  предложил  ей  полное
владычество над ними и снова повторил все,  что  обещал  ей  раньше.  џ  с
трудом скрывал краску, которою  невольно  залилось  мое  лицо.  џ  обратил
взглЯд на ’еофею и ждал ее ответа  в  смЯтении,  которое,  как  она  позже
призналась, она тотчас же заметила. Ћна  ответила  силЯхтару,  что  высоко
ценит его предложениЯ и  полна  признательности,  вполне  им  заслуженной;
потом она заговорила о противоречивости своих чувств, которые не  дают  ей
оценить  преимущества,  обычно  льстЯщие  женскому  тщеславию.  •отЯ   она
говорила это весьма веселым тоном, суждениЯ ее  о  добродетели  и  счастье
были  столь  справедливы  и  разумны,  что  привели  менЯ  в  восторг;   Я
недоумевал, из какого источника она могла почерпнуть их, и никак не ожидал
такого ответа. €з слов ее вытекало,  что  отныне  она  посвЯтит  свои  дни
претворению в жизнь истин,  которыми,  по  ее  словам,  она  обЯзана  моим
поучениЯм и за которые мне  благодарна  даже  больше,  чем  за  обретенную
свободу. ’ем временем замешательство, коего Я  никак  не  мог  преодолеть,
теперь отразилось на лице силЯхтара.  Ћн  стал  горько  сетовать  на  свою
участь, а обратившись ко мне, заклинал менЯ поделитьсЯ с ним  хоть  частью
той власти, которую ’еофеЯ приписывала моим речам. џ  шутЯ  возразил,  что
такаЯ просьба противоречит его собственным интересам, ибо если желание его
исполнитсЯ, то оно послужит лишь к утверждению ’еофеи  в  ее  взглЯдах.  ‚
сущности сердце мое преисполнилось радостью, и, уже не скрываЯ  от  самого
себЯ своего счастьЯ,  Я  решил,  что  слова  ’еофеи  лучше,  чем  все  мои
рассуждениЯ, подтверждают его. џ улучил минуту, чтобы похвалить ’еофею  за
высказанные ею благородные чувства, а то, что она мне ответила, принЯл  за
новое подтверждение моих чаЯний.
   ‘илЯхтар был огорчен  в  такой  же  мере,  в  какой  Я  воображал  себЯ
счастливым; тем не менее он с неизменной любезностью  показывал  нам  все,
что было прекрасного в его доме. ‚ тот же вечер он  открыл  нам  доступ  в
свой сераль и сделал это, пожалуй, в надежде  соблазнить  ’еофею  зрелищем
великолепных хором, в которых она могла бы господствовать. Ќо поразили  ее
там не убранство, не роскошь, сказывавшаЯсЯ во всем. ‚ ней так остро ожили
воспоминаниЯ об обстановке, от которой она только недавно избавилась,  что
она впала в глубокую печаль.
   Ќа следующий день она воспользовалась  разрешением  силЯхтара  посещать
без него сераль сколько нам заблагорассудитсЯ. Ћна провела там часть днЯ в
беседах с  особенно  приглЯнувшимисЯ  ей  женщинами.  Љазалось,  ей  очень
понравилось в серале, и это  радовало  силЯхтара,  зато  у  менЯ  вызывало
некоторую тревогу. џ из деликатности не пошел вместе  с  нею,  а  ждал  ее
возвращениЯ, чтобы побыть с нею. Ћна вышла из сералЯ такаЯ печальнаЯ,  что
Я уже не решалсЯ попрекнуть ее. Ќаоборот, Я стал расспрашивать о  причинах
ее грусти. Ќе ответив на мой вопрос, она предложила мне погулЯть в саду. џ
удивлЯлсЯ, что она молчит, как вдруг она глубоко вздохнула.
   - ‘коль превратны людские судьбы! - сказала  она,  придав  этим  словам
философский смысл, как придавала его обычно  всем  своим  размышлениЯм.  -
Љакое  сцепление  совершенно  различных  обстоЯтельств,  между   которыми,
казалось бы, нет ни малейшей свЯзи! ‘ейчас  Я  сделала  открытие,  глубоко
взволновавшее менЯ; оно  зародило  во  мне  мысли,  которыми  мне  хочетсЯ
поделитьсЯ с вами. Ќо  сначала  следует  подробно  все  рассказать,  чтобы
тронуть ваше сердце.
   џ  не  могла  подавить  в  себе  глубокого  сочувствиЯ  к  судьбе  этих
несчастных женщин, и вы поймете это,  знаЯ  мои  собственные  невзгоды,  -
сказала  ’еофеЯ.  -  ‘острадание  побудило  менЯ  расспросить   нескольких
невольниц силЯхтара об  обстоЯтельствах,  которые  привели  их  в  сераль.
Ѓольшинство из них -  черкешенки  или  девушки  из  окрестных  местностей,
воспитанные, чтобы стать наложницами, причем они отнюдь  не  сознают,  как
унизительна их участь. Ќо  та,  с  которой  Я  только  что  рассталась,  -
чужестранка; смирение ее и скромность поразили менЯ даже  больше,  чем  ее
красота. џ поговорила с нею с глазу на глаз. џ сказала, что восторгаюсь ее
красотою и юностью. Џохвалы мои она выслушала с грустью, а особенно удивил
менЯ ее ответ.
   - “вы, - сказала она, - если вам только доступно  чувство  жалости,  не
говорите об этих злополучных преимуществах, а лучше считайте  их  пагубным
даром небес, из-за которого жизнь лишена длЯ менЯ всЯкой прелести.
   џ обещала ей нечто большее, чем жалость; сказав, что  Я  могу  быть  ей
полезной, Я  просила  объЯснить  мне  причину  столь  странного  отчаЯниЯ.
‡аплакав, она поведала мне, что родилась в ‘ицилии и что  предрассудки  ее
отца стоили ей свободы и чести. Ћн был  сыном  женщины,  опозорившей  себЯ
крайней распущенностью, и та же злосчастнаЯ судьба привела его к  браку  с
женщиной, котораЯ долго обманывала  его  притворными  добродетелЯми,  а  в
конце концов осрамила  себЯ  открытым  развратом.  “  них  родилась  дочь,
которую он дал обет воспитать в строжайшем благонравии,  чтобы  она  могла
восстановить честь семьи. Ћн с  младенческих  лет  поместил  ее  в  замке,
которым владел в окрестностЯх, и поручил  присмотр  за  нею  двум  пожилым
добродетельным  женщинам;  посвЯтив  их  в  свои  планы,  он  запретил  им
упоминать дочери о привлекательной  внешности,  которою  она  наделена,  и
распорЯдилсЯ никогда не говорить с нею о  женской  красоте  как  о  чем-то
достойном вниманиЯ. ‘тараЯсь воспитывать ее в духе всЯческих добродетелей,
они вырастили ее до семнадцати лет столь невинной, что ей и  в  голову  не
приходило что-либо противное взглЯдам ее родителЯ.  Ќо  девушка  замечала,
что  в  тех  редких  случаЯх,  когда   ей   приходитсЯ   в   сопровождении
воспитательниц поЯвлЯтьсЯ на людЯх, взглЯды многих приковываютсЯ к  ней  и
что при виде ее некоторые приходЯт в странное волнение. Ќо у  нее  никогда
не было зеркала, а старухи всЯчески отвлекали ее от  размышлений  о  самой
себе, поэтому она не имела ни малейшего представлениЯ о  своей  внешности.
’ак и жила она в невинности до днЯ, когда воспитательницы  ввели  в  замок
разносчика, торговавшего всЯкого рода уборами, и девушка случайно взЯла  в
руки ларец с зеркальцем. Ћна была столь простодушна, что собственное  свое
лицо, отраженное в нем, принЯла  за  нарисованную  картинку;  она  не  без
удовольствиЯ залюбовалась им, и старухи это заметили. Ћни так закричали  и
стали так попрекать ее, что этого  достаточно  было  бы,  чтобы  изгладить
всЯкое впечатление, но коробейник, понЯвший причину их  сетований,  улучил
минуту, подошел к юной сицилийке и тайком дал ей такое  зеркальце,  причем
разъЯснил, что зрЯ лишают  ее  этого  удовольствиЯ.  Ћна  взЯла  зеркальце
скорее из робости, чем из желаниЯ пользоватьсЯ им, ибо даже не знала,  как
с ним обращатьсЯ. Ќо стоило ей только остатьсЯ в одиночестве, и она тотчас
же постигла это. „аже будь она не в состоЯнии судить  о  том,  как  богато
одарила ее природа, одного  сравнениЯ  со  старухами,  которые  все  времЯ
находились у нее перед глазами, было бы  достаточно,  чтобы  она  заметила
свое разительное преимущество.  ‚скоре  ей  так  понравилось  беспрестанно
разглЯдывать себЯ, приглаживать прическу, поправлЯть на себе  нарЯд,  что,
даже не сознаваЯ, какое  действие  могут  оказывать  эти  совершенства  на
окружающих, она стала догадыватьсЯ, что то, что самой ей доставлЯет  такое
удовольствие, не может не нравитьсЯ и другим.
   ’ем временем коробейник, весьма  довольный  этим  приключением,  охотно
рассказывал о нем всюду, куда приходил. ЋписываЯ прелести юной  сицилийки,
он возбудил любопытство и  пылкие  желаниЯ  некоего  мальтийского  рыцарЯ,
только что давшего в своем ордене обет  безбрачиЯ,  впрочем,  без  особого
намерениЯ соблюдать его. ђыцарь поЯвилсЯ в окрестностЯх замка и  ухитрилсЯ
тайком передать девушке зеркало в ларце большего  размера,  чем  тот,  что
подарил ей коробейник; рЯдом с зеркалом там был нарисован  портрет  весьма
привлекательного юноши; в ларце находилось и  нежное  послание,  из  коего
девушка могла узнать все, что так старательно от  нее  скрывали.  ђисунок,
представлЯвший собою портрет самого  рыцарЯ,  произвел  на  нее  то  самое
впечатление, ради которого он и был  послан,  а  советы,  содержавшиесЯ  в
послании, оказались  столь  удачными,  что  оба  они  весьма  успешно  ими
воспользовались  длЯ  преодолениЯ  немалых  препЯтствий.   ‚оспитательницы
говорили с девушкой о мужчинах не иначе как о существах, которые  по  воле
небес созданы лишь с тем, чтобы способствовать  женщинам  преумножать  род
человеческий, и заранее приучали ее благоговеть перед свЯтостью  брака,  -
поэтому она не стала выслушивать его нежностей, не спросив предварительно:
собираетсЯ ли он женитьсЯ на ней?
   Ћн не стал скупитьсЯ на посулы, но, чтобы утаить от девушки  данный  им
обет, ссылалсЯ на кое-какие затруднениЯ денежного порЯдка; таким путем ему
в несколько дней удалось  обмануть  и  надежды  родителЯ,  и  бдительность
воспитательниц. ’ак продолжалось довольно долго, и все шло гладко.  Ћднако
под влиЯнием смутных угрызений, а также тревоги за будущее юнаЯ  сицилийка
стала все настойчивее требовать исполнениЯ данных ей обещаний.  ђыцарь  не
мог дальше скрывать, что он состоит в ордене, запрещающем вступать в брак.
Ќесколько дней девушка проливала потоки слез, и жалобам не было конца. ’ем
не менее молодые люди искренне любили друг друга. ’Ягчайшим горем была  бы
длЯ них разлука. ‘трах перед  нею  заглушил  все  прочие  опасениЯ,  и  во
избежание неминуемых плачевных последствий было решено покинуть ‘ицилию  и
искать пристанища в какой-нибудь стране, находЯщейсЯ  под  властью  турок.
‹юбовникам не в чем было упрекнуть друг друга, так как  оба  были  рождены
длЯ богатства и почета и оба жертвовали ими ради любви.
   Ќамерение поселитьсЯ у турок, если бы они могли доказать, что поступают
добровольно, должно было  бы  избавить  их  от  рабства.  Ќо  венецианский
корабль, на который они погрузились с расчетом  высадитьсЯ  в  „алмации  и
отправитьсЯ оттуда далее, к  несчастью,  был  захвачен  у  входа  в  залив
несколькими  турецкими  судами,  намеревавшимисЯ   ограбить   венецианцев.
ЋбъЯснениЯ, данные влюбленными,  были  принЯты  за  хитрость.  €х  порознь
продали в одном из портов Њорей, откуда несчастную сицилийку  отправили  в
Љонстантинополь.  …сли  разлука  с  возлюбленным  сама  по  себе  ЯвлЯлась
величайшим бедствием, то как назвать то, что сталось с девушкой  вслед  за
тем?  Ћт  нескончаемых  слез  лицо  ее  поблекло,  и   константинопольские
работорговцы не сразу понЯли, что сулит им ее красота.  ЉакаЯ-то  старуха,
лучше разбиравшаЯсЯ в этом, пожертвовала частью своего состоЯниЯ и  купила
ее, в надежде перепродать вдвое дороже.  Ђ  это  было  самое  худшее,  что
только могло случитьсЯ с сицилийкой. ЊерзкаЯ старуха  стала  ухаживать  за
девушкой с намерением преумножить ее красоту в угоду  турецким  вкусам,  а
эти заботы, принимаЯ во внимание скромность и целомудрие,  в  которых  она
была воспитана, Явились длЯ  нее  муками,  сравнительно  с  которыми  сама
смерть казалась не столь  жестокой.  Ќаконец  старуха  за  большие  деньги
продала ее силЯхтару; поначалу новый владелец относилсЯ к ней очень нежно,
но вскоре, удовлетворив свои желаниЯ, охладел из-за ее глубокой  печали  и
непрестанных слез.
   ЏриключениЯ  несчастной  сицилийки  удивили  ’еофею,  унизительнаЯ   же
судьба, позор и горе, выпавшие на долю девушки,  вызвали  у  нее  глубокое
сочувствие; она затруднЯлась сказать, что больше  удручает  чужестранку  -
утрата чести или разлука с возлюбленным.
   џ настолько привык к рассказам такого рода, передававшимсЯ  изо  днЯ  в
день, что выслушал историю сицилийки, не выказав того сочувствиЯ, на какое
рассчитывала ’еофеЯ.
   - ‚опреки моим ожиданиЯм, вас ее участь не тронула так, как менЯ. ђазве
эта девушка, по-вашему, не заслуживает сочувствиЯ?
   - Џо-моему, она его заслуживает, - отвечал Я, - но заслуживала  бы  еще
больше, если бы сама не навлекла на  себЯ  невзгод,  сознательно  допустив
ошибку. ‚ этом-то и заключаетсЯ разница  между  вашими  и  ее  невзгодами,
добавил Я. - ‚ы, пожалуй, неповторимый  пример  такого  же  несчастьЯ,  но
несчастьЯ ничем не заслуженного; вы - единственнаЯ женщина, вовлеченнаЯ по
неведению в бездну и совершенно преобразившаЯсЯ  во  имЯ  добродетели  при
первом же знакомстве с нею. ‚от это и делает вас столь прекрасною  в  моих
глазах, - продолжал Я в восторге, - вот поэтому Я и ставлю вас  выше  всех
женщин в мире.
   ’еофеЯ покачала головой и трогательно улыбнулась. Ќичего не ответив  на
слова, относившиесЯ к ней, она снова заговорила о горестЯх сицилийки;  она
считала, что мы должны что-то предпринЯть длЯ ее освобождениЯ.
   - „остаточно сказать, что таково ваше желание, чтобы это стало длЯ менЯ
законом, - отвечал Я. - € Я даже не  хочу,  чтобы  вы  были  обЯзаны  этим
одолжением силЯхтару.
   ‚ тот же день, как только силЯхтар подошел к нам, Я заговорил с  ним  о
сицилийке. џ не стал откладывать свою просьбу, а,  отведЯ  его  в  сторону
словно хотел скрыть ее от ’еофеи, просто спросил: так  ли  он  привЯзан  к
этой невольнице, что ему тЯжело будет отказатьсЯ от нее ради менЯ?
   - Ћна уже ваша, - отвечал силЯхтар, а когда  Я  заговорил  о  цене,  он
возразил, что Я его обижаю.
   Ћн был так обрадован моей просьбой, что Я  понЯл:  помимо  удовольствиЯ
услужить мне, он  надеетсЯ,  что  оказаннаЯ  мне  любезность  обЯжет  менЯ
расположить ’еофею в его пользу, не говорЯ уже о том, что мой пример может
навести ее на мысль о любовных  утехах.  Ќо,  предоставив  мне  распахнуть
перед невольницей дверь сералЯ, он сообщил мне  об  одном  обстоЯтельстве,
которое она скрыла от ’еофеи.
   - ‘начала Я думал, что только утрата свободы так удручает ее, -  сказал
он, - и Я всЯчески старалсЯ скрасить ее положение. Ќо  Я  случайно  узнал,
что она  влюблена  в  юного  невольника,  своего  соотечественника;  юноше
удалось передать письмо в мой  сераль,  и  Я  не  наказал  его  только  из
уважениЯ  к  его  хозЯину,  моему  близкому  другу.  Ќе  ведаю,  как   они
познакомились; Я  только  приказал  моей  челЯди  внимательно  следить  за
невольницей,  дабы  пресечь  это  бесчинство.  Џосле  этого  Я  охладел  к
сицилийке, хотЯ поначалу она очень мне нравилась.
   ќтими сведениЯми силЯхтар почел нужным поделитьсЯ со мною по дружбе,  и
они послужили бы мне весьма полезным предостережением, будь Я  и  в  самом
деле во власти тех чувств, которые он у менЯ предполагал. Ќо  единственным
моим  желанием  было  угодить  ’еофее,   поэтому   Я,   наоборот,   весьма
обрадовалсЯ, предполагаЯ, что молодой  невольник,  на  которого  жаловалсЯ
силЯхтар, не может быть не кем иным, как сицилийским рыцарем, и Я подумал,
что вскоре мне, пожалуй, придетсЯ и его освободить из цепей рабства. џ все
же подождал, пока мы не остались с ’еофеей наедине, и только тогда сообщил
ей, что сицилийка - наша. “знав, что рыцарь, по моим  догадкам,  находитсЯ
где-то поблизости и что Я собираюсь вернуть его сицилийке, ’еофеЯ пришла в
восторг и стала пылко благодарить менЯ. ’ак как Я все свЯзывал  со  своими
собственными надеждами, то и в данном случае не сомневалсЯ, что ее  забота
о счастье сицилийских любовников - лишний знак того, что теперь сердце  ее
уже не бесчувственно, и  делал  из  этого  благоприЯтные  выводы,  которые
казались мне гораздо более обоснованными, нежели надежды силЯхтара.
   ‘ицилийку звали ЊариЯ ђезати, а потом, то ли она сама себЯ так назвала,
то ли имЯ это дали ей в рабстве, она стала Њоленой. џ не считал нужным  до
нашего отъезда посвЯщать  ее  в  то,  что  Я  длЯ  нее  сделал.  џ  только
посоветовал ’еофее в общих словах предупредить ее, что ее ждет счастье,  о
котором она и не помышлЯет. ‘илЯхтар получил из ЉонстантинополЯ  сведениЯ,
которые вполне его успокоили, а мне надо было  туда  по  моим  собственным
делам, - поэтому Я предложил  ’еофее  вернутьсЯ  в  Ћрю.  Њне  было  очень
неприЯтно, что нет никакой возможности отказать силЯхтару  в  удовольствии
отправитьсЯ вместе с нами; вдобавок при отъезде из его дома  мне  пришлось
вынести крайне досадную сцену.
   Њальтийский рыцарь,  и  в  самом  деле  живший  в  рабстве  неподалеку,
ежедневно урывал у работы некоторое времЯ и тратил  его  на  прогулку  под
стенами силЯхтарского дворца. Џосле истории с письмом,  когда  его  предал
другой невольник, он подвергал себЯ большой опасности, но  это  ничуть  не
охладило его пыла, и он много раз, по-прежнему  рискуЯ,  пыталсЯ  добитьсЯ
своей цели.
   Њы отправлЯлись днем, в большой колЯске, которую Я держал длЯ поездок в
деревню. ћноша стоЯл шагах в двадцати от ворот и видел, как из них выехало
верхами несколько слуг, собиравшихсЯ сопровождать менЯ.  …го  поразила  их
французскаЯ одежда, и он спросил на нашем Языке, которым  владел  довольно
свободно, кому они принадлежат. Ќе знаю, какого ответа ожидал он, но, едва
только они ему ответили,  он  увидел  приближающуюсЯ  колЯску,  в  которой
сидели две дамы и мы с силЯхтаром; он сразу же  узнал  свою  возлюбленную.
€сступлению его не было границ. Ћн ринулсЯ к дверце  колЯски  и  повис  на
ней, несмотрЯ на стремительный бег шестерки сильных  лошадей;  он  называл
менЯ по имени и заклинал выслушать его. Ћн задыхалсЯ от волнениЯ  и  делал
такие усилиЯ, чтобы удержатьсЯ на весу и высказатьсЯ, что его  можно  было
принЯть за безумца, готового на страшное преступление. Њы и  не  заметили,
что ЊариЯ ђезати, иначе Њолена, лишившись чувств,  откинулась  на  спинку.
’ем временем слуги силЯхтара, следовавшие за его  экипажами,  увидев,  что
какой-то невольник забыл об уважении к их хозЯину и ко мне,  подскочили  и
силою оторвали его от дверцы. “ менЯ  мелькнула  догадка  насчет  истинной
причины этой выходки, и Я закричал вознице, чтобы он  сдержал  лошадей.  ‚
конце концов колЯска остановилась. џ угомонил слуг силЯхтара, продолжавших
истЯзать юношу, и приказал подвести его ко мне.
   ‘илЯхтар ничего не понимал ни в этой сцене, ни в том, почему  Я  уделЯю
ей столько вниманиЯ. Ќо из объЯснений рыцарЯ он вскоре узнал все, что  мне
было известно и без того. Ќесчастный юноша  делал  нечеловеческие  усилиЯ,
чтобы отдышатьсЯ; легко обретЯ вид, соответствующий его происхождению,  он
обратилсЯ ко мне со словами до того трогательными, что Я тщетно пыталсЯ бы
их воспроизвести. ‚кратце описав свою историю, он заговорил о возлюбленной
и тут заметил, что она недвижимо сидит возле менЯ.
   - ‚от она! - вскричал  он,  прерываЯ  самого  себЯ  и  вновь  впадаЯ  в
отчаЯние. - Ћна умирает, спасите ее! “вы, она умирает, - повторил он, -  а
вы не помогаете ей!
   Џривести ее в чувство не стоило  особого  труда.  ђадость  способствует
восстановлению сил, если  только  сразу  же  безвозвратно  не  сломит  их.
„евушка обратилась к ’еофее:
   - ќто он! - воскликнула она. - ќто рыцарь; да, да, это он!
   џ и  без  того  был  уверен  в  этом.  „ав  ободрЯющий  ответ  молодому
невольнику, Я спросил у силЯхтара: в достаточно ли он хороших отношениЯх с
его господином, чтобы не опасатьсЯ за последствиЯ  его  отлучки?  ‘илЯхтар
уверил менЯ, что хозЯин юноши - один из  самых  близких  его  друзей.  Љак
только Я сказал, что хотел бы увезти рыцарЯ в Ћрю, силЯхтар из вежливости,
которой Я всегда так восхищалсЯ в ’урции, отправил слугу  к  своему  другу
генералу с просьбой уступить ему невольника на несколько дней.
   - Џредвижу, что вы попросите у менЯ и большую услугу, - обратилсЯ он ко
мне, отдав это распорЯжение. - Ќе  дожидаЯсь  такой  просьбы,  скажу,  что
готов всЯчески служить вам, и должен вас предупредить,  что  того,  в  чем
Ќади ќмир откажет мне, не добитьсЯ уже никому.
   ‘ нами были верховые лошади. Ћдну из них Я велел дать  рыцарю,  который
был сам не свой от радости. Ћднако он нашел в себе  силы  сдерживать  свои
порывы и, понимаЯ к чему его обЯзывает его ливреЯ  и  положение,  не  счел
возможным  приблизитьсЯ  к  возлюбленной  и  вообще   старалсЯ   держатьсЯ
соответственно тому, на что его обрекла злосчастнаЯ судьба.
   ‚ пути Я не мог  не  признатьсЯ  силЯхтару,  что  обратилсЯ  к  нему  с
просьбой  освободить  Њолену  потому,  что   хотел   услужить   несчастным
любовникам, и Я с радостью принЯл его предложение похлопотать  перед  Ќади
ќмиром, чтобы он отпустил также и юного рыцарЯ.  ’еофеЯ  подогрела  рвение
силЯхтара, сказав, что глубоко сочувствует молодым  людЯм.  Њы  прибыли  в
Ћрю. Џока мы выходили из колЯски,  рыцарь  скрылсЯ  из  виду,  но  немного
погодЯ мне доложили, что он просит повидатьсЯ со мною  с  глазу  на  глаз.
Њилость, о которой он умолЯл менЯ на коленЯх, называЯ менЯ своим  отцом  и
спасителем, заключалась только в том, чтобы ему позволили сменить  платье.
•отЯ малейшее переодевание невольника считаетсЯ тЯжким преступлением, Я не
счел это опасным в данных обстоЯтельствах. Ќесколько спустЯ он поЯвилсЯ  в
нарЯде, который сразу же изменил и манеры его, и внешность; уже знаЯ,  что
его возлюбленнаЯ свободна и что она  принадлежит  только  мне  одному,  он
попросил позволениЯ обнЯть ее. ќта сцена еще больше умилила нас. џ еще раз
попросил силЯхтара помочь юноше, и, хотЯ не был непосредственно  знаком  с
Ќади ќмиром, Я все же рассчитывал на уважение, которым  пользовалсЯ  среди
турок, чтобы и самому добитьсЯ успеха.
   Ќастойчивое  желание  силЯхтара   сопровождать   нас   вынуждало   менЯ
сдерживать свои чувства, которые, признаюсь,  достигли  крайнего  предела.
Ѓудучи уверен в неизменной скромности ’еофеи, Я в то  же  времЯ  надеЯлсЯ,
что мне удалось завоевать ее сердце; поэтому Я решил объЯснитьсЯ с ней так
откровенно, чтобы ей уже не пришлось преодолевать свою робость, которую  Я
отныне считал  единственным  препЯтствием.  Ќо  длЯ  столь  ответственного
разговора Я хотел быть совершенно свободным. ‘илЯхтар рассчитывал, что  мы
вернемсЯ в Љонстантинополь вместе. џ  нарочно  преувеличил  важность  дел,
ожидающих менЯ там, чтобы он  согласилсЯ  отправитьсЯ  как  можно  скорее.
ђыцарь ехал вместе с нами. Џомимо соображений, касающихсЯ его выкупа, была
и другаЯ причина, по которой  Я  не  хотел  оставлЯть  его  в  Ћрю  в  мое
отсутствие; во всЯком случае, следовало так или иначе решить  беспокоивший
менЯ вопрос. Ѓыло мало вероЯтно, что он собираетсЯ вместе  с  возлюбленной
вернутьсЯ на ‘ицилию, а еще труднее было предположить, что, находЯсь возле
нее, он воздержитсЯ от любовной близости, и  Я  думал:  пристойно  ли  мне
терпеть такие вольности в своем доме? џ не придерживалсЯ особенно  строгих
взглЯдов и не собиралсЯ считать преступным стремление  двух  влюбленных  к
тому счастью, каким сам  мечтал  наслаждатьсЯ  с  ’еофеей.  Ќо,  хотЯ  пыл
молодости  порою  затмевает  предписаниЯ  религии,  у  человека   все-таки
остаетсЯ  нравственнаЯ  честность;  к  тому  же  Я  был  свЯзан  правилами
приличиЯ,  которые,  при  моем  служебном  положении,  обЯзан  был  строго
соблюдать. ќти соображениЯ  заставили  бы  менЯ  принЯть  кое-какие  меры,
неприЯтные длЯ юноши, если бы по прибытии  в  Љонстантинополь  он  сам  не
освободил менЯ от такой необходимости. Ћн сказал, что, после  того  как  Я
окажу ему обещанную услугу,  он  намерен  отправитьсЯ  на  ‘ицилию,  чтобы
возместить мне расходы, свЯзанные с его выкупом из неволи, а также  и  длЯ
того, чтобы разведать, не удастсЯ ли ему избавитьсЯ от данного  им  обета.
Џод влиЯнием постигших его бед он духовно окреп. Ћн  сознавал,  что  ЊариЯ
ђезати - девушка редкостнаЯ, что он ее совратил и судьбу ее  искалечил.  “
нее множество достоинств, которые он  по-прежнему  ценит,  -  причем  даже
мысль о серале не  пугает  его,  кроме  того,  он  надеетсЯ,  что  девушка
унаследует и богатство, достаточное длЯ  его  честолюбивых  мечтаний.  ќти
разумные соображениЯ, очень спокойно изложенные мне, побуждали его сделать
все возможное, чтобы женитьсЯ на ней.
   џ одобрил его намерениЯ, хотЯ и предвидел, что он встретит препЯтствиЯ,
которых не принимает в расчет.
   Ќади ќмир вернулсЯ в город, и силЯхтар тотчас же повидалсЯ с  ним.  ’от
уступил  ему  рыцарЯ  легко,  как  он  и  надеЯлсЯ.  ‘илЯхтар  был   столь
великодушен, что отдавал его мне безвозмездно, но Я сослалсЯ  на  то,  что
сам получу  следуемую  сумму,  и  уговорил  его  принЯть  тысЯчу  цехинов,
уплаченную им Ќади ќмиру. Џосле того как сицилиец поделилсЯ со мною своими
дальнейшими планами, Я не колеблЯсь отправил его к  его  возлюбленной.  Ћн
хотел только проститьсЯ с нею и горел таким желанием поскорее  отправитьсЯ
в путь, суливший ему несказанное счастье, что мне с трудом удалось убедить
его отдохнуть несколько дней в Ћрю.
   ’ем не менее два днЯ спустЯ Я застал  его  там,  и  к  великому  своему
изумлению, вскоре по приезде узнал, что он  изменил  свое  решение.  џ  не
сразу проник в эту тайну, Я только спросил, каков же его  новый  план.  Ћн
ответил,  что  после   долгих   раздумий   о   трудностЯх,   свЯзанных   с
осуществлением первоначального замысла,  и  о  возможных  препЯтствиЯх  со
стороны его ордена и со стороны семьи ђезати, он вернулсЯ к первоначальной
своей  мысли  обосноватьсЯ  где-нибудь  в  ’урции;  что  он  надеетсЯ   на
благоприЯтные условиЯ в Њорее, и там он  женитсЯ  на  своей  возлюбленной,
ибо, отказываЯсь от званиЯ  мальтийского  рыцарЯ  и  от  свЯзанных  с  ним
преимуществ, он считает себЯ свободным от соответствующих обЯзательств  и,
наконец, что, еще ничего не истратив из  тех  денег,  которые  он  перевел
векселЯми  в  ђагузу  и  наличными  одному  из  банкиров  в  Њессину,   он
рассчитывает оказатьсЯ достаточно состоЯтельным, чтобы вернуть мне  сумму,
уплаченную мною силЯхтару, и зажить скромной  жизнью  в  стране,  где  они
поселЯтсЯ. Ћн  добавил,  что  возлюбленнаЯ  его  -  дочь  весьма  богатого
человека, который не вечно же будет жить, что она  ни  в  коем  случае  не
лишитсЯ законных прав на его наследство и рано или поздно получит капитал,
который  не  только  значительно  превысит  то,  что   им   потребно   длЯ
обеспеченной жизни, но и позволит оставить  наследство  детЯм,  если  небу
угодно будет даровать им потомство.
   ‘толь скороспелое решение  навело  менЯ  на  мысль,  что  оно  задумано
заранее и порождено каким-то из рЯда вон выходЯщим событием. Ћднако мне  и
в голову не приходило, что тут замешан ‘инесий. ЏроживаЯ в Ћрю двое суток,
рыцарь не мог не знать, что в доме находитсЯ тЯжело раненный молодой грек.
Ћн из вежливости навестил юношу, и тот  так  пришелсЯ  ему  по  душе,  что
сицилиец тут же поведал ему о своих приключениЯх.  “знав  о  затруднениЯх,
свЯзанных с  его  женитьбой,  ‘инесий  придумал  восхитительный  план,  из
которого рассчитывал извлечь кое-какие выгоды и  длЯ  себЯ.  Ћн  предложил
рыцарю убежище в одном из поместий своего отца и тоже посвЯтил его в  свои
сердечные треволнениЯ; так от откровенности к откровенности они  пришли  к
заключению, что будь то из любви, будь то из корысти, но ’еофеЯ  навернЯка
согласитсЯ последовать за ними. ‘огласиЯ ее они еще не получили, и ‘инесий
предупредил своего друга, что переговоры надо вести очень  осторожно.  Ћни
надеЯлись с помощью Њарин  ђезати,  горЯчо  поддержавшей  этот  заманчивый
план, убедить ’еофею,  что,  независимо  от  того,  дочь  ли  она  Џаниота
Љондоиди или кого-то другого, влюблена ли она в ‘инесиЯ или нет, ни о  чем
лучшем ей и мечтать нельзЯ.
   •отЯ слова рыцарЯ и вызвали у менЯ  некоторое  недоверие,  они  в  моем
представлении никак не затрагивали ни ‘инесиЯ, ни мои собственные виды,  а
потому, не желаЯ быть навЯзчивым и глубже вникать в его планы, Я ни  слова
не возразил.
   - „еньги, уплаченные за ваше освобождение, не должны беспокоить вас,  -
сказал Я ему, - Я не пожалел  бы  и  большей  суммы,  если  бы  она  могла
способствовать вашему счастью.
   ‚месте с тем Я думал, что смысл этой затеи, вероЯтно, известен  ’еофее.
Љ тому же мне хотелось как  можно  скорее  вновь  увидетьсЯ  с  нею.  Њною
владело такое жгучее нетерпение, что  три  днЯ,  которые  Я  вынужден  был
провести в городе, показались мне нескончаемыми, а раздумываЯ  иногда  над
состоЯнием своего сердца, Я с некоторым смущением замечал, что предоставил
ему над собою чрезмерную власть. Ћднако, решив  в  глубине  души  отдатьсЯ
страсти, в которой Я полагал всю сладость  жизни,  Я  отстранЯл  все,  что
могло умерить силу этого упоительного чувства.
   џ вошел в комнаты ’еофеи, решив не уходить оттуда, пока окончательно не
объЯснюсь с нею. џ застал  там  Њарию  ђезати.  ЉакаЯ  досада!  Ћни  очень
сдружились, и сицилийка, увереннаЯ в том,  что  нас  с  ’еофеей  соединЯют
любовные узы, пыталась выведать у нее кое-что  относительно  нашего  Якобы
безмЯтежного счастьЯ. ’еофее разговор этот не  понравилсЯ.  …два  Я  успел
поздороватьсЯ с ними, как она обратилась к подруге:
   - ‚ы заблуждаетесь и будете удивлены, но хозЯин наш вам подтвердит, что
все, что он длЯ менЯ сделал, все его благодеЯниЯ объЯснЯютсЯ не любовью, а
только великодушием его и щедростью.
   Љазалось, обе они ждут моего ответа. џ не понимал смысла их  разговора.
ђуководствуЯсь своими истинными чувствами, Я  ответил,  что  действительно
красота сама по себе никогда не возбуждала во  мне  любовь  и  что  первые
услуги были мною оказаны ’еофее просто под  влиЯнием  восхищениЯ,  которое
она у менЯ вызвала.
   - Ќо не требуетсЯ много времени, чтобы  оценить  вас,  -  продолжал  Я,
бросив на нее страстный взглЯд, - а когда узнаешь ваши  совершенства,  так
хочетсЯ отдать вам свое сердце навеки...
   ’еофеЯ, чувствуЯ, куда клонитсЯ моЯ речь,  постаралась  ловко  прервать
ее.
   - „ействительно, ваши собственные благодеЯниЯ вызвали у  вас  дружеские
чувства ко мне, - сказала она, - и эта дружба такой бесценный дар, что  он
всю жизнь будет заменЯть мне богатство и счастье.
   Ћна тут же заговорила о  другом.  џ  был  в  такой  растерЯнности,  что
настроение мое странным образом изменилось. Ѓудучи  не  в  силах  выносить
столь мучительное положение,  Я  решилсЯ  на  ребЯчество,  которое  поймет
только влюбленный.
   џ удалилсЯ в будуар ’еофеи и,  сознаваЯ,  как  сильно  поколеблены  мои
надежды, взЯлсЯ за перо,  дабы  не  откладываЯ  сказать  то,  что,  как  Я
предвидел, не в силах буду выразить словами  после  сцены,  преисполнившей
менЯ опасениЯми и горечью. џ в нескольких строках излил все  то  пылкое  и
нежное, что может чувствовать сердце, преисполненное любви и благоговениЯ.
€ хотЯ в моих словах не оставалось ничего недосказанного, Я в  заключение,
длЯ полной Ясности, все же повторил, что  говорю  не  о  дружбе,  чересчур
холодной длЯ моего пламенного сердца, а о любви, которой обрекаю  себЯ  на
всю жизнь. џ добавил, однако, что, поскольку Я до сих пор  сдерживал  свои
порывы - чего нельзЯ не признать, - Я хочу,  чтобы  и  впредь  судьба  моЯ
зависела лишь от предмета моей любви и, надеЯсь  на  ответное  чувство,  Я
всецело предаю себЯ в ее руки.
   Џосле сделанного  таким  образом  признаниЯ  Я  возвратилсЯ  в  комнату
несколько успокоенный и безразличным тоном попросил ’еофею, чтобы она одна
заглЯнула в будуар. Ћна пробыла там несколько минут.  ‚ернувшись  с  очень
сосредоточенным видом, она попросила менЯ еще  раз  зайти  туда.  Ќа  моей
записке лежала другаЯ, начертаннаЯ ее рукой. Ћна была столь  немногословна
и столь необыкновенна по содержанию, что запомнилась мне навсегда.
   "ЌесчастнаЯ, - писала она, - узнавшаЯ от вас о чести и  о  добродетели,
но до сих пор еще  не  узнавшаЯ  имени  своего  отца,  рабынЯ  патрасского
губернатора и ерибера, сознает, что достойна вызывать одну лишь  жалость,
и поэтому не может  узнать  самое  себЯ  в  той,  к  кому  обращены  столь
возвышенные чувства".
   —итаЯ этот странный ответ, Я  не  мог  сдержать  громкого  восклицаниЯ.
’еофеЯ подумала, не случилось  ли  со  мною  чего,  и  подбежала  к  двери
будуара. џ протЯнул к ней руки, приглашаЯ ее выслушать мои объЯснениЯ. Ћна
заметила этот  страстный  жест  и  все  же,  убедившись,  что  нет  причин
беспокоитьсЯ о моем здоровье, поспешила вернутьсЯ к подруге.  џ  находилсЯ
во власти жесточайшего смЯтениЯ. Ћднако, будучи не в силах  отказатьсЯ  от
своих надежд, Я вновь взЯлсЯ за перо, перечеркнул страшный образ, в  каком
представила себЯ ’еофеЯ, и набросал другой, рисовавший  ее,  наоборот,  со
всеми совершенствами, коими одарила ее природа.
   "‚от что люблю Я, - добавил Я, - и черты эти так глубоко запечатлены  в
моем сердце, что ошибатьсЯ оно не может".
   џ встал, подошел к ней и предложил еще  раз  вернутьсЯ  в  будуар.  Ћна
улыбнулась и попросила дать ей побольше времени, чтобы ознакомитьсЯ с тем,
что Я там оставил.
   Ћтвет этот утешил менЯ. ’ем не  менее  Я  вышел,  надеЯсь  окончательно
рассеЯть свое смущение. џ сам дивилсЯ тому,  что  мне  нужно  прибегать  к
таким   предосторожностЯм,   чтобы   высказать   свои   чувства   девушке,
освобожденной мною  из-под  власти  турка,  котораЯ  в  первые  дни  своей
свободы, пожалуй, почла бы  за  счастье  сразу  же  перейти  в  мои  руки.
Џоэтому, невзираЯ на все упоение любовью, Я упрекал себЯ  за  робость,  не
соответствовавшую ни возрасту моему, ни опытности. џ  оставлЯю  в  стороне
тайные угрызениЯ совести, которых не мог подавить, вспоминаЯ, как Я внушал
’еофее основы добронравиЯ, оставлЯю в стороне боЯзнь лишитьсЯ ее уважениЯ,
если дам волю страсти, конечнаЯ цель коей не что иное, как надругательство
над добронравием; хочу только дать правильное представление об ее  облике,
столь способном воспламенЯть сердца, а следовательно,  внушать  робость  и
благоговение, особенно когда вместо доступности, такой желанной и  как  бы
подтверждаемой прелестЯми любимой, - встречаешь  целомудрие,  благородство
речей и  поведениЯ,  свидетельствующие  о  высоких  добродетелЯх,  которых
нельзЯ было предполагать под  столь  соблазнительной  внешностью.  ‘колько
раз,  верный  свойственным  мне  правилам  прЯмодушиЯ  и  чести,  Я  думал
переломить себЯ и не отвлекать ’еофею от ее  добродетельных  наклонностей!
‚месте с тем, увлекаемый страстью, которую  моЯ  сдержанность  и  молчание
лишь распалЯли, Я давал небесам клЯтву не выходить за намеченные пределы и
воображал, будто веду себЯ мудро, принимаЯ решение просить у ’еофеи только
то, что сама она склонна мне даровать.
   Ћстаток днЯ Я провел довольно спокойно в  ожидании  нового  ее  ответа,
который она хотела не спеша обдумать, и уже не искал случаЯ  поговорить  с
нею наедине. Ћна, казалось, тоже  избегала  этого.  џ  даже  уловил  в  ее
взглЯде какое-то смущение, которого раньше никогда не замечал.
   Ќа другое утро, как только Я проснулсЯ, невольник подал  мне  тщательно
запечатанное письмо. ‘ каким волнением  Я  стал  читать  его!  €  в  какое
отчаЯние сразу же впал, найдЯ там решительный отказ,  отнимавший  у  менЯ,
казалось, малейшую надежду! ќто страшное письмо,  за  сочинением  которого
’еофеЯ провела всю  ночь,  стоило  бы  привести  здесь  полностью;  но  по
причинам, о которых будет сказано дальше и о которых Я не могу думать  без
скорби и стыда, Я в порыве  нестерпимой  досады  разорвал  его  в  клочьЯ.
‘начала же оно вызвало во мне только печаль и растерЯнность. ’еофеЯ  вновь
описывала в нем свою  историю,  т.е.  свои  горести,  свои  ошибки  и  мои
благодеЯниЯ. ђассуждениЯ ее обо всем этом отличались таким  глубокомыслием
и проникновенностью, каких  не  встретишь  и  в  лучших  наших  книгах,  а
сводились они к тому, что ни ей, ни мне не подобает отдаватьсЯ  страсти  -
ей потому, что она должна  искупить  свою  распущенность  и  позабыть  все
невзгоды, а мне, ее наставнику  в  добродетели,  потому,  что  не  следует
злоупотреблЯть моей законно