овеют  пред  красотой  и  изЯществом  мира,  получают  впечатление  от
приЯтного запаха (у зверей это имеет место только применительно  к  пище)  и
различают согласие и рознь в звуках и тонах. Џоэтому утопийцы  признают  как
приЯтную приправу жизни и те удовольствиЯ, которые входЯт к нам через  слух,
зрение и обонЯние и которые природа пожелала закрепить за человеком как  его
особое преимущество. ‚о всем этом они держатсЯ такого правила,  что  меньшее
удовольствие не должно  мешать  большему  и  вообще  порождать  когда-нибудь
страдание, которое, по их мнению,  есть  неизбежное  следствие  удовольствиЯ
бесчестного. Ќо они считают признаком крайнего безумиЯ, излишней  жестокости
к себе и высшей неблагодарности к природе, если кто презирает дарованную ему
красоту, ослаблЯет силу, превращает свое проворство в леность, истощает свое
тело постами, наносит вред здоровью и отвергает прочие  ласки  природы.  ќто
значит презирать  свои  обЯзательства  к  ней  и  отказыватьсЯ  от  всех  ее
благодеЯний.  €сключение  может  быть  в  том   случае,   когда   кто-нибудь
пренебрегает этими своими преимуществами ради пламенной заботы о других и об
обществе, ожидаЯ, взамен этого страданиЯ,  большего  удовольствиЯ  от  бога.
€наче совсем глупо терзать себЯ без пользы  длЯ  кого-нибудь  из-за  пустого
призрака добродетели или длЯ того, чтобы иметь  силу  переносить  с  меньшей
тЯгостью несчастьЯ, которые никогда, может быть, и не произойдут.
     ’аково их мнение о добродетели и  удовольствии.  Ћни  верЯт,  что  если
человеку не внушит чего-нибудь более свЯтого ниспосланнаЯ  с  неба  религиЯ,
то,  с  точки  зрениЯ  человеческого  разума,  нельзЯ  найти  ничего   более
правдивого. ђазбирать, правильна ли эта мысль  или  нет,  нам  не  позволЯет
времЯ, да и нет необходимости. Њы принЯли на себЯ задачу  рассказать  об  их
уставах, а не защищать их.
     ‚о всЯком случае, каковы бы ни были эти постановлениЯ, Я убежден в том,
что нигде нет такого превосходного народа и более  счастливого  государства.
Џрирода наделила их проворством и бодростью. Ћни обладают большей физической
силой, чем обещает их рост, в общем все же довольно высокий. €, хотЯ почва у
них  не  везде  плодородна  и  климат  недостаточно  здоров,  они  прекрасно
укреплЯют себЯ против превратностей атмосферы умеренностью в пище,  а  землю
успешно врачуют обработкой. ‚  результате  ни  у  одного  народа  нет  более
обильных  урожаев   и   приплода   скота,   люди   отличаютсЯ   значительной
жизнеспособностью и подвержены наименьшему количеству болезней. Џоэтому  там
можно  видеть,  во-первых,  тщательное  выполнение  обычных  земледельческих
работ, а именно: помощь искусством и трудом земле, не очень-то податливой от
природы. ‚о-вторых, там можно наблюдать зрелище еще более поразительное: лес
выкорчевываетсЯ руками народа в одном месте, а насаждаетсЯ в другом. ‚  этом
отношении принимаетсЯ в расчет не плодородие, а удобство перевозки, именно -
чтобы дрова были ближе к морю, рекам или к  самим  городам.  „оставка  сухим
путем хлеба из более отдаленной местности сопрЯжена с  меньшим  трудом,  чем
доставка дров. ќто  -  народ  общительный,  остроумный,  способный,  умеющий
насладитьсЯ покоем, достаточно привычный, в случае надобности, к физическому
труду. ‚прочем, в других отношениЯх они  не  стремительны,  а  в  умственных
интересах неутомимы.
     Ћни узнали от нас об античных народах. —то касаетсЯ  латинЯн,  то  там,
кроме истории и поэзии, не было ничего, что представлЯлось утопийцам могущим
заслужить особое одобрение; но после ознакомлениЯ  с  литературой  и  наукой
греков они с огромным и изумительным усердием  приложили  старание  к  тому,
чтобы изучить это при пашем объЯснении. Џоэтому  мы  начали  читать  с  ними
греков, не желаЯ прежде всего подавать учащимсЯ мысль, будто мы отказываемсЯ
от такой работы, и не надеЯсь особенно ни на какой успех от этого. Ќо стоило
нам немного подвинутьсЯ  вперед,  как  прилежание  утопийцев  заставило  нас
тотчас сообразить, что нам не придетсЯ напрасно тратить таковое  и  с  своей
стороны. Ћни начали с большой легкостью воспроизводить формы букв, с большой
легкостью  произносить  слова,  с  огромной  быстротой  запоминать  их  и  с
замечательной точностью переводить; поэтому успехи утопийцев вызывали у  нас
положительное удивление.  Џравда,  большинство  тех,  кто  принЯлсЯ  за  это
изучение не только из добровольных  побуждений,  но  и  по  приказу  сената,
принадлежало к числу избраннейших по своим способностЯм  ученых  и  к  людЯм
зрелого возраста. Џоэтому менее чем через три года  длЯ  них  не  оставалось
никаких трудностей с точки зрениЯ Языка; классических  писателей  они  могли
читать без всЯких затруднений, за исключением искажений в тексте.
     “топийцы усвоили эту литературу тем более  легко,  что,  по  моему,  по
крайней мере, предположению, она им несколько сродни. €менно, Я  подозреваю,
что этот народ ведет происхождение от греков, так как их Язык,  в  остальных
отношениЯх почти напоминающий персидский, в названиЯх городов и  должностных
лиц сохранЯет некоторые следы  греческой  речи.  ЋтправлЯЯсь  в  плавание  в
четвертый раз, Я взЯл с собою на  корабль  вместо  товаров  порЯдочную  кипу
книг, потому что принЯл твердое решение лучше не возвращатьсЯ  никогда,  чем
скоро. Џоэтому у утопийцев имеетсЯ от менЯ значительное количество сочинений
Џлатона, еще больше ЂристотелЯ, равно как книга ”еофраста о растениЯх, но, к
сожалению, в очень многих местах неполнаЯ. €менно, во времЯ нашего  плаваниЯ
книга эта оставалась без достаточного надзора и попалась обезьЯне,  котораЯ,
резвЯсь и играЯ, вырвала здесь и там несколько страниц и растерзала  их.  €з
составителей грамматик у них есть только ‹аскарис; ”едора Я  не  привозил  с
собой, а также ни одного словарЯ, кроме  ѓесихиЯ  и  „иоскорида.  Ћни  очень
любЯт  мелкие  произведениЯ  Џлутарха  и  восхищаютсЯ  также  изЯществом   и
остроумием ‹укиана. €з поэтов у них есть Ђристофан, ѓомер и  …врипид,  затем
‘офокл, напечатанный мелким шрифтом Ђльда, из историков ”укидид, ѓеродот,  а
также ѓеродиан. Њало того, мой товарищ ’риций Ђпинат привез с собою также из
области медицины некоторые мелкие произведениЯ ѓиппократа и  так  называемое
"Њалое искусство" ѓалена. ќти книги у них очень ценЯтсЯ. •отЯ, по  сравнению
с прочими народами, утопийцы менее всего нуждаютсЯ в медицине, однако  нигде
она не пользуетсЯ большим почетом, хотЯ бы потому, что  познание  ее  ставЯт
наравне с самыми прекрасными  и  полезными  частЯми  философии.  €сследуЯ  с
помощью этой философии тайны природы, они рассчитывают получить от этого  не
только удивительное  удовольствие,  но  и  войти  в  большую  милость  у  ее
виновника и создателЯ. Џо мнению утопийцев, он, по обычаю  прочих  мастеров,
предоставил рассмотрение устройства этого мира созерцанию человека, которого
одного только сделал способным длЯ этого, и отсюда усердного  и  тщательного
наблюдателЯ и поклонника своего творениЯ любит гораздо более, чем того, кто,
наподобие неразумного  животного,  глупо  и  бесчувственно  пренебрег  столь
величественным и изумительным зрелищем.
     Џоэтому  способности   утопийцев,   изощренные   науками,   удивительно
восприимчивы к изобретению искусств, содействующих  в  каком-либо  отношении
удобствам и благам жизни. Ќо двумЯ изобретениЯми они все же обЯзаны  нам,  а
именно: книгопечатанием и изготовлением бумаги; но и тут,  впрочем,  помогли
не столько мы, сколько они сами себе. €менно, мы могли  только  показать  им
буквы, напечатанные Ђльдом в бумажных книгах, и  скорее  толковали  кое-что,
чем объЯснЯли о материале длЯ изготовлениЯ бумаги и  об  умении  оттискивать
буквы, так как никто из нас не был достаточно искусен ни в том, ни в другом.
Ќо они тотчас с большим остроумием смекнули, в чем дело; раньше  они  писали
только на коже, коре и  папирусе,  а  теперь  тотчас  стали  делать  попытки
изготовлЯть бумагу и оттискивать буквы. ‘начала это им не  очень  удавалось,
но после неоднократных и настойчивых попыток они в скором  времени  постигли
то и другое. “спехи их так велики, что,  будь  у  них  экземплЯры  греческих
авторов, они не ощущали бы  никакого  недостатка  в  книгах.  ’еперь  у  них
имеетсЯ из литературы нисколько не больше того, что упомЯнуто  мною  раньше;
но эту наличность они распространили  уже  путем  печатных  книг  во  многих
тысЯчах экземплЯров.
     “топийцы благосклонно  принимают  всЯкого  приезжающего  посмотреть  их
страну, особенно если это лицо отличаетсЯ какими-либо выдающимисЯ  талантами
или  знанием  многих  земель,  полученным   в   результате   продолжительных
путешествий; с этой последней точки зрениЯ им был приЯтен и наш приезд.  Ћни
охотно слушают о том, что творитсЯ везде на земле. Ќо ради торговли в “топию
приезжают не очень часто. ‚ самом деле, что ввозить к ним, кроме  железа  да
еще золота и серебра? Ќо эти два металла каждый  предпочел  бы  вывозить  от
них.  „алее,  то,  что  подлежит  экспорту  от  них,   они   считают   более
благоразумным вывозить самим, чем предоставлЯть это другим.  Џричиной  этого
служит их желание приобрести  более  близкое  знакомство  с  окружающими  их
другими народами и не забыть опыта и навыка в мореплавании.

        Ћ ђЂЃЂ•

     “топийпы не считают рабами ни военнопленных, кроме тех, кого они  взЯли
сами в бою с ними, ни детей рабов, ни,  наконец,  находЯщихсЯ  в  рабстве  у
других народов, кого можно было бы купить. Ќо они обращают в рабство  своего
гражданина за позорное деЯние или тех, кто у чужих народов  был  обречен  на
казнь за совершенное им  преступление.  ‹юдей  этого  второго  рода  гораздо
больше, так как многих из них утопийцы добывают иногда по  дешевой  цене,  а
чаще получают их даром. ђабы того и другого рода не только постоЯнно  занЯты
работой, но и закованы в цепи; обхождение с рабами, происходЯщими  из  среды
самих утопийцев, более сурово на том основании, что они усугубили свою  вину
и  заслужили  худшее  наказание,  так  как  прекрасное  воспитание   отлично
подготовило их к добродетели, а они все же не могли удержатьсЯ от злодеЯниЯ.
     €ной род рабов получаетсЯ тогда, когда какой-либо трудолюбивый и бедный
батрак  из  другого  народа  предпочитает  пойти  в  рабство   к   утопийцам
добровольно. Љ таким людЯм они относЯтсЯ с уважением и обходЯтсЯ с ними с не
меньшей мЯгкостью, чем с  гражданами,  за  исключением  того,  что  налагают
несколько больше работы, так как те  к  ней  привыкли.  …сли  подобное  лицо
пожелает уехать, что бывает не часто, то утопийцы не удерживают  его  против
воли и не отпускают с пустыми руками.
     Љак Я сказал, утопийцы ухаживают  за  больными  с  большим  усердием  и
прилагают  решительно  все  меры,  чтобы  вернуть  им  здоровье  путем   дли
тщательного лечениЯ, или питаниЯ. „аже страдающих неизлечимыми болезнЯми они
утешают постоЯнным пребыванием около них,  разговорами,  наконец,  оказанием
какой только возможно  помощи.  Ќо  если  болезнь  не  только  не  поддаетсЯ
врачеванию, но доставлЯет постоЯнные мучениЯ и  терзаниЯ,  то  свЯщенники  и
власти обращаютсЯ к страдальцу с такими уговорами: он не может справитьсЯ ни
с какими заданиЯми жизни, неприЯтен длЯ других, в тЯгость себе самому и, так
сказать, переживает уже свою смерть; поэтому ему надо решитьсЯ не затЯгивать
долее своей пагубы и бедствиЯ, а со1ласитьсЯ умереть, если  жизнь  длЯ  него
ЯвлЯетсЯ мукой; далее, в доброй надежде  на  освобождение  от  этой  горькой
жизни, как от тюрьмы и пытки, он должен сам себЯ изъЯть из нее  или  дать  с
своего согласиЯ исторгнуть себЯ другим. Џоступок  его  будет  благоразумным,
так как он собираетсЯ прервать смертью не житейские блага, а мучениЯ, а  раз
он хочет послушатьсЯ в этом деле советов свЯщенников, то  есть  толкователей
воли божией, то поступок его будет благочестивым и свЯтым. ’е, кто даст себЯ
убедить в этом, кончают жизнь добровольно или голодовкой,  или,  усыпленные,
отходЯт, не ощущаЯ смерти. Ќо утопийцы не губЯт никого помимо его желаниЯ  и
нисколько не уменьшают своих услуг по  отношению  к  нему.  “мереть  в  силу
подобного рода убеждениЯ  считаетсЯ  почетным,  а  если  кто  причинит  себе
смерть, не доказав причины ее свЯщенникам и сенату, то его не удостаивают ни
земли, ни огнЯ, но без погребениЯ позорно бросают в какое-нибудь болото.
     †енщина вступает в брак не раньше восемнадцати лет, а мужчина  -  когда
ему исполнитсЯ на четыре года больше. …сли  мужчина  или  женщина  будут  до
супружества уличены в тайном прелюбодеЯнии, то оба пола подвергаютсЯ тЯжкому
наказанию и им совершенно запрещаетсЯ вступление в брак, но кнЯзь  по  своей
милости может отпустить им вину. Ћтец и мать того семейства, в чьем доме был
совершен  позор,  навлекают  на  себЯ  сильное   бесчестие,   как   небрежно
выполнившие лежавшую на них обЯзанность. “топийцы подвергают этот  проступок
столь суровой каре потому, что  если  не  удерживать  старательно  людей  от
беспорЯдочного сожительства, то в их супружеской жизни редко возможно полное
единение, а между тем об этом надо заботитьсЯ, так как  всю  жизнь  придетсЯ
проводить с одним человеком и, кроме того, переносить все возникающие отсюда
тЯгости.
     „алее, при выборе себе супружеской  пары  утопийцы  серьезно  и  строго
соблюдают нелепейший, как нам показалось, и  очень  смешной  обрЯд.  €менно,
пожилаЯ и уважаемаЯ матрона показывает женщину, будь это девица  или  вдова,
жениху голой, и какой-либо почтенный  муж  ставит,  в  свою  очередь,  перед
молодицей голого жениха. Њы со смехом высказывали свое неодобрение по поводу
этого обычаЯ, считаЯ  его  нелепым,  а  утопийцы,  наоборот,  выражали  свое
удивление по поводу поразительной глупости всех прочих народов. €менно,  при
покупке жеребенка, где дело идет о небольшой сумме денег, люди бывают  очень
осторожны: хотЯ лошадь и так  почти  голаЯ,  они  отказываютсЯ  покупать  ее
иначе, как снЯв седло и  стащив  всю  сбрую,  из  опасениЯ,  что  под  этими
покровами  таитсЯ  какаЯ-нибудь  болЯчка.  Њежду  тем  при  выборе  жены,  в
результате чего человек получит на всю жизнь  удовольствие  или  отвращение,
они поступают очень неосмотрительно: окутав все тело одеждами, они оценивают
и соединЯют с собою женщину на основании пространства величиною  чуть  не  в
ладонь, так как, кроме лица, ничего  не  видно;  этим  они  подвергают  себЯ
большой  опасности  несчастного  сожительства,  если  впоследствии  окажетсЯ
какой-либо недостаток. Ќе все настолько благоразумны, что обращают  внимание
исключительно  на  характер:  даже  в  браках  самих  мудрецов  к   душевным
добродетелЯм придают известную прибавку также и физические преимущества.  ‚о
всЯком  случае,  под  этими  покровами  может   прЯтатьсЯ   самое   позорное
безобразие, которое способно совершенно  отвратить  от  жены  сердце,  когда
физически  от  нее  отделатьсЯ  уже  нельзЯ.  …сли  в   силу   какого-нибудь
несчастного случаЯ это безобразие выпадет на долю после заключениЯ брака, то
каждому необходимо нести своп жребий, а  чтобы  кто  не  попалсЯ  в  ловушку
ранее, от этого надо оградитьсЯ законами. ‡аботитьсЯ об этом  надлежало  тем
усерднее, что утопийцы -  единственные  из  обитателей  тех  стран,  которые
довольствуютсЯ одной женой; брак у них  расторгаетсЯ  редко,  не  иначе  как
смертью, исключаЯ случаи прелюбодеЯниЯ или нестерпимо тЯжелого характера.  ‚
обоих случаЯх  сенат  представлЯет  оскорбленной  стороне  право  переменить
супружескую половину, но другаЯ обречена навеки на одновременно  позорную  и
одинокую жизнь. €наче же они никоим образом не допускают бросать жену против
ее воли и без всЯкой ее вины, а только за то, что у нее поЯвитсЯ  какой-либо
телесный недостаток. Ћни признают жестоким покидать кого-нибудь тогда, когда
он всего более нуждаетсЯ в утешении; это же, по  их  мнению,  будет  служить
неопределенной и непрочной опорой длЯ  старости,  так  как  она  и  приносит
болезни, и сама ЯвлЯетсЯ болезнью. ‚прочем,  иногда  бывает  так,  что  если
характеры мужа и жены недостаточно подходЯт друг  к  другу,  а  обе  стороны
находЯт других,  с  которыми  надеютсЯ  прожить  приЯтнее,  то  с  обоюдного
согласиЯ они расстаютсЯ и вступают в новый брак. Ќо это  возможно  только  с
разрешениЯ сената, который не допускает разводов иначе,  как  по  тщательном
рассмотрении дела в своем составе и со своими женами. „а  и  в  этом  случае
дело проходит нелегко, так как  утопийцы  сознают,  что  возможность  легкой
надежды  на  новый  брак  отнюдь  не  содействует   укреплению   супружеской
привЯзанности.
     Ћскорбители брачного союза караютсЯ  тЯгчайшим  рабством,  и  если  обе
стороны состоЯли  в  супружестве,  то  понесшие  обиду,  в  случае  желаниЯ,
отвергают половину, уличенную в  прелюбодеЯнии,  и  сами  сочетаютсЯ  браком
между собою или с кем захотЯт. Ќо если один  из  оскорбленных  упорствует  в
любви к своей так дурно поступившей половине, то ему все же не  препЯтствуют
оставатьсЯ в законном супружестве, если он  пожелает  последовать  за  своей
половиной, осужденной на рабство. Џри этом иногда случаетсЯ,  что  раскаЯние
одного и услужливое усердие другого  вызывает  у  кнЯзЯ  сострадание,  и  он
возвращает  виновному  свободу.  Ќо  вторичное  грехопадение  караетсЯ   уже
смертью.
     ‡а  прочие  преступлениЯ  никакой  закон  не   устанавливает   никакого
определенного наказаниЯ, но за всЯкий ужасный и  злодейский  проступок  кару
назначает сенат. ЊужьЯ наставлЯют на путь жен, родители - детей, если только
они не совершат такого преступлениЯ, за которое,  по  правилам  общественной
нравственности, требуетсЯ публичное наказание. Ќо обычно все наиболее тЯжкие
преступлениЯ караютсЯ  игом  рабства.  Џо  мнению  утопийцев,  оно  ЯвлЯетсЯ
достаточно суровым длЯ преступников и более выгодным  длЯ  государства,  чем
спешить убить виновных и немедленно устранить их.  ’руд  этих  лиц  приносит
более пользы, чем их казнь, а, с другой стороны,  пример  их  отпугивает  на
более продолжительное времЯ других от совершениЯ подобного позорного деЯниЯ.
…сли же и после  такого  отношениЯ  к  ним  они  станут  опЯть  бунтовать  и
противитьсЯ, то их закалывают, как  неукротимых  зверей,  которых  не  может
обуздать ни тюрьма, ни цепь.  Ќо  длЯ  терпеливо  сносЯщих  рабство  надежда
отнюдь  не  потерЯна.  …сли  продолжительное  страдание  укротит  их  и  они
обнаружат раскаЯние, свидетельствующее, что преступление тЯготит  их  больше
наказаниЯ, то иногда власть кнЯзЯ или голосование народа может или  смЯгчить
их рабство, или прекратить его. ‘тремление вовлечь женщину  в  прелюбодеЯние
утопийцы считают нисколько не меньшей дерзостью,  чем  самое  прелюбодеЯние.
‚ообще во всЯком позорном поступке определенную и  решительную  попытку  они
приравнивают к самому деЯнию. Џо их мнению,  неудача  в  этом  отношении  не
должна принести никакой пользы тому, по чьей вине она произошла.
     „урачки служат у них предметом забавы; оскорбительное обращение с  ними
считаетсЯ весьма позорным, но нарЯду с этим не  запрещаетсЯ  забавлЯтьсЯ  их
глупостью. €менно, утопийцы полагают, что это особенно служит на благо самим
дурачкам. …сли кто настолько суров и угрюм, что ни одно  действие,  ни  одно
слово дурачка не вызывает у него смеха, то такому человеку  они  никогда  не
доверЯют заботу о нем.  Ћни  боЯтсЯ,  что  дурачок  не  встретит  достаточно
ласкового ухода со стороны того, кому  он  не  только  не  принесет  никакой
пользы, но и забавы, а это последнее - его единственное преимущество.
     ‘меЯтьсЯ над безобразием и уродством они считают позором и  поношением,
но не длЯ того, кто подвергаетсЯ осмеЯнию, а длЯ насмешника: глупо  упрекать
кого-нибудь как за порок, за то, избежать чего было  не  в  его  власти.  Ќе
поддерживать естественной красоты служит, по их мнению, признаком косности и
вЯлости, равно как искать ей опору в притираниЯх есть позорное  бесстыдство.
Ћни познают непосредственно на опыте, что никакой красотой  наружности  жены
не  могут  приобрести  расположение  мужей   в   такой   мере,   как   своей
нравственностью и почтительностью. Џравда, некоторые пленЯютсЯ одной  только
красотой, но привЯзывают мужа лишь добродетель жены и ее повиновение.
     “топийцы  не  только  отвращают  людей  наказаниЯми  от  позора,  но  и
приглашают их к добродетелЯм, выставлЯЯ напоказ их почетные деЯниЯ.  Џоэтому
они воздвигают на площади статуи мужам выдающимсЯ и оказавшим важные  услуги
государству на памЯть об их подвигах. ‚месте с тем они  хотЯт,  чтобы  слава
предков служила длЯ потомков, так сказать, шпорами поощрениЯ к добродетели.
     Љто путем происков добиваетсЯ получить какую-либо  должность,  лишаетсЯ
надежды на достижение всех.
     Њежду собою они живут дружно, так как ни  один  чиновник  не  проЯвлЯет
надменности и не внушает страха.  €х  называют  отцами,  и  они  ведут  себЯ
достойно.  „олжный  почет  им  утопийцы  оказывают  добровольно,  и  его  не
приходитсЯ требовать насильно. „аже и сам кнЯзь выделЯетсЯ не  одеЯнием  или
венцом, а тем, что несет пучок колосьев, равно как  отличительным  признаком
первосвЯщенника служит восковаЯ свеча, которую несут перед ним.
     ‡аконов у них очень мало, да длЯ  народа  с  подобными  учреждениЯми  и
достаточно весьма немногих. Ћни даже особенно не одобрЯют другие  народы  за
те,  что  им  представлЯютсЯ  недостаточными  бесчисленные  томы  законов  и
толкователей на них.
     ‘ами  утопийцы  считают  в  высшей  степени  несправедливым   свЯзывать
каких-нибудь  людей  такими  законами,   численность   которых   превосходит
возможность их прочтениЯ или темнота - доступность  пониманиЯ  длЯ  всЯкого.
„алее они решительно отвергают всех  адвокатов,  хитроумно  ведущих  дела  и
лукаво толкующих законы. Ћни признают в порЯдке вещей, что каждый ведет  сам
свое дело и передает судье то самое, что собиралсЯ рассказать  защитнику.  ‚
таком случае и околичностей будет меньше, и легче добитьсЯ истины,  так  как
говорить будет тот, кого никакой защитник не учил прикрасам, а во времЯ  его
речи судьЯ может умело все взвесить  и  оказать  помощь  более  простодушным
людЯм против клеветнических измышлений  хитроумцев.  “  других  народов  при
таком обилии самых запутанных законов это соблюдать трудно,  а  у  утопийцев
законоведом ЯвлЯетсЯ всЯкий. ‚едь, как Я сказал, у них законов  очень  мало,
и, кроме того, они признают всЯкий закон тем более справедливым,  чем  проще
его толкование. Џо словам утопийцев, все законы издаютсЯ только  ради  того,
чтобы  напоминать  каждому  об  его  обЯзанностЯх.  Џоэтому   более   тонкое
толкование закона вразумлЯет весьма немногих, ибо немногие могут  постигнуть
это; между тем более простой и доступный  смысл  законов  открыт  длЯ  всех.
Љроме того, что касаетсЯ простого народа, который  составлЯет  преобладающее
большинство и наиболее нуждаетсЯ во вразумлении, то длЯ него  безразлично  -
или вовсе не издавать закона, или издавать его в  таком  изложении,  что  до
смысла его никто не может добратьсЯ иначе, как при  помощи  большого  ума  и
продолжительных рассуждений. Џростой народ с его тугой сообразительностью не
в силах добратьсЯ до таких выводов, да ему и жизни на это не хватит, так как
она занЯта у него добыванием пропитаниЯ.
     ќти  добродетели  привлекают  к  утопийцам  внимание  их  свободных   и
независимых соседей, многих из которых они давно уже освободили от  тирании.
€ вот эти народы просЯт себе у них должностных лиц, одни ежегодно, другие на
пЯть лет. Џо окончании  срока  иноземцы  провожают  этих  лиц  с  почетом  и
похвалою и привозЯт с собою на родину новых. ђазумеетсЯ, эти народы выражают
подобной  мерой  прекрасную  и  тщательную  заботливость  о  пользе   своего
государства:  если  и  благоденствие  и  гибель  его  зависЯт  от  характера
должностных лиц, то на ком можно с  большим  благоразумием  остановить  свой
выбор, как не на тех, кого ни за какую плату нельзЯ  отклонить  от  честного
исполнениЯ долга? ќтот подкуп бесполезен длЯ утопийцев, так как им предстоит
в  скором  времени  вернутьсЯ  обратно;  с  другой  стороны,  гражданам  они
совершенно  чужды  и  потому  не  могут  дать  решениЯ  под  влиЯнием  дурно
направленного лицеприЯтиЯ или вражды. Љак только заведутсЯ в судах  эти  два
бедствиЯ,  пристрастие  и   корыстолюбие,   они   тотчас   нарушают   всЯкую
справедливость, этот крепчайший нерв государства. ’е народы, которые  просЯт
себе у утопийцев должностных лиц, называютсЯ у них союзниками, а прочих, кто
ими облагодетельствован, они именуют друзьЯми.
     “топийцы не вступают ни с одним народом в договоры,  которые  остальные
народы столько раз  взаимно  заключают,  нарушают  и  возобновлЯют.  Љ  чему
договор, спрашивают они,как будто природа не достаточно свЯзует  человека  с
человеком?  Ќеужели  можно  думать,  что  тот,  кто  пренебрежет  ею,  будет
заботитьсЯ об исполнении слов? Љ этому мнению они приходЯт  главным  образом
потому, что в тех странах договоры и  соглашениЯ  государей  соблюдаютсЯ  не
особенно добросовестно.  ‚от  в  …вропе,  особенно  в  тех  частЯх  ее,  где
распространена христианскаЯ вера и религиЯ, повсюду величие договоров  свЯто
и нерушимо. Џричиной этого служат, с одной стороны, справедливость и доброта
государей, а с другой - уважение и страх перед папами. Ћни как сами не берут
на себЯ ничего без самого тщательного исполнениЯ, так повелевают всем прочим
государЯм всЯчески держатьсЯ своих обещаний, а уклонЯющихсЯ побуждают  своим
пастырским судом и строгостью. Ћни вполне  справедливо  признают  величайшим
позором отсутствие веры в  договорах  тех  людей,  которые  но  преимуществу
называютсЯ верными.
     Ђ в том новом мире, который  экватор  отделЯет  от  нашего  не  столько
дальним расстоЯнием, как разницей в жизни и обычаЯх, нет никакой уверенности
в договорах. —ем большими и свЯтейшими церемониЯми сопровождайсЯ  заключение
каждого из них, тем скорее его  нарушают.  €менно,  легко  найти  каверзу  в
словах, которые иногда умышленно диктуют так хитро, что ими  нельзЯ  сковать
никакие узы, и открываетсЯ известнаЯ лазейка длЯ  одинаковой  увертки  и  от
договора и от верности. € вот лица, которые дали государЯм подобный совет, с
похвальбою называют себЯ виновниками его. Ђ  окажись  такое  лукавство,  или
скорее обман и коварство, в соглашении частных лиц, то  эти  же  самые  лица
стали бы весьма высокомерно кричать, что это -  свЯтотатство  и  заслуживает
виселицы. €з этого можно  сделать  двоЯкий  вывод:  или  всЯ  справедливость
представлЯетсЯ только презренной и низменной, сидЯщей далеко  ниже  высокого
трона царей, пли существуют, по крайней мере, две  справедливости:  одна  из
них приличествует простому народу, ходЯщаЯ  пешком  и  ползающаЯ  по  земле,
спутаннаЯ отовсюду многими оковами, чтобы она  нигде  не  могла  перескочить
ограды; другаЯ - добродетель государей; она - величественнее предшествующей,
народной, а  вместе  с  тем  и  значительно  свободнее  ее,  потому  ей  все
позволено, кроме того, что ей не угодно.
     ќти нравы тамошних государей, так плохо соблюдающих  договоры,  служат,
по-моему, причиною того, что утопийцы не  заключают  никаких  договоров;  но
если бы они жили с нами, то, может быть, переменили бы мнение на этот  счет.
Џравда, с точки зрениЯ утопийцев, укоренившаЯсЯ привычка заключать  договоры
в общем противодействует надлежащему выполнению  их.  €менно,  в  силу  этой
привычки, народы, которые отделены один от другого только небольшим холмиком
или ручейком, забывают,  что  их  соединЯют  узы  природы,  а  считают,  что
родились врагами и недругами друг другу, и законно идут губить одни  других,
если этому не препЯтствуют договоры. Њало того,  даже  после  заключениЯ  их
народы не сливаютсЯ в дружбе, а оставлЯют за собою ту же возможность грабить
друг друга, поскольку в условиЯх договора, при его заключении,  не  включено
решительной оговорки, запрещающей  это.  Њежду  тем,  по  мнению  утопийцев,
нельзЯ никого считать врагом, если оба не  сделал  нам  никакой  обиды:  узы
природы заменЯют  договор,  и  лучше  и  сильнее  взаимно  объединЯть  людей
расположением, а не договорными соглашениЯми, сердцем, а не словами.

        Ћ ‚Ћ…ЌЌЋЊ „…‹…

     “топийцы сильно гнушаютсЯ войною, как деЯнием поистине  зверским,  хотЯ
ни у одной породы зверей она не употребительна столь часто, как у  человека;
вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего не считают в  такой  степени
бесславным, как славу, добытую  войной.  Ќе  желаЯ,  однако,  обнаружить,  в
случае необходимости, свою неспособность к ней, они постоЯнно упражнЯютсЯ  в
военных науках. Ћни никогда не начинают войны зрЯ, а только в  тех  случаЯх,
когда защищают свои пределы, или прогонЯют врагов, вторгшихсЯ  в  страну  их
друзей, или сожалеют какой-либо народ, угнетенный тиранией, и своими  силами
освобождают его от ига тирана и от рабства; это делают они по человеколюбию.
Џравда, они посылают помощь друзьЯм не всегда длЯ защиты, но иногда также  с
целью отплатить и отомстить за  Џричиненные  обиды.  Ќо  они  поступают  так
только в том случае, если, когда еще все было по-хорошему, к ним  обращались
за советом, они проверили дело,  требовали  и  не  получали  удовлетворениЯ.
Џосле всего этого они решают напасть на зачинщиков войны. ’ак поступают  они
во всех тех случаЯх,  когда  враги  произвели  набег  и  угнали  добычу.  Ќо
особенно Яростно действуют они тогда, когда их купцы, где  бы  то  ни  было,
подвергаютсЯ, под предлогом  справедливости,  несправедливому  обвинению  на
основании поддельных законов или злостного подмена настоЯщих. €менно  таково
было происхождение той войны, которую незадолго до нашего  времени  утопийцы
вели в защиту нефелогетов против алаополитов. Љупцы нефелогетов были обижены
алаополитами, которые, по их мнению, стоЯли на точке зрениЯ права.  Ќо  было
ли это право или бесправие, во всЯком случае,  возмездием  за  него  Явилась
жесточайшаЯ война, во времЯ которой к силам и ненависти той и другой стороны
присоединили свою помощь и средства окрестные племена. ‚ результате одни  из
цветущих народов испытали значительное  потрЯсение,  а  другие  были  сильно
разорены, п, так как утопийцы  боролись  не  длЯ  себЯ,  основанные  на  зле
бедствиЯ алаополитов кончились их рабством и сдачей, в силу чего они перешли
во власть нефелогетов. ќтот народ, когда дела алаополитов  были  в  цветущем
положении, не мог идти ни в какое сравнение с ними.
     ‘ такой жестокостью мстЯт утопийцы за обиды, даже денежные, причиненные
их друзьЯм. Љ собственным обидам они менее чувствительны. …сли они  потерпЯт
в силу обмана имущественный ущерб, но при этом дело обошлось без  физическою
насилиЯ, то до получениЯ удовлетворениЯ они выражают свой гвев  только  тем,
что воздерживаютсЯ or сношений с этим народом. ќто зависит не от  того,  что
они заботЯтсЯ о своих гражданах меньше, чем  о  союзниках,  но  отобрание  у
последних денег приводит утопийцев в большее негодование, чем  если  бы  это
случилось с ними самими. „ело в том, что купцы их друзей терЯют часть  своей
личной собственности и потому ощущают от урона тЯжелую  рану;  а  у  граждан
“топии гибнет только  часть  государственного  достоЯниЯ,  и  притом  такаЯ,
котораЯ  ЯвлЯлась  в  своей  стране  избытком   и,   так   сказать,   лишним
остатком,иначе она не подлежала бы вывозу за границу. ’аким образом, урон ни
длЯ кого не ЯвлЯетсЯ ощутительным. Џоэтому  они  считают  чересчур  жестоким
мстить смертью многих за убыток, невыгода которого прошла  незамеченной  длЯ
их жизни в ее потребностей. Ќо если какой их гражданин где  бы  то  ни  было
получит от обиды увечье или смерть, то, произошло ли это по вине государства
или  частных  лиц,  они  отправлЯют  послов   длЯ   расследованиЯ   дела   и
успокаиваютсЯ только с выдачей виновных, а иначе немедленно объЯвлЯют войну.
‚ыданных виновных они карают смертью или рабством.
     Џобеды, соединенные с кровопролитием, вызывают у них не только  чувство
отвращениЯ, но и стыда. Ћни приравнивают это к безумию покупать за чрезмерно
дорогую цену хотЯ бы и редкостные  товары.  Ќаоборот,  победа  и  подавление
врага искусством и хитростью служит длЯ них предметом  усиленной  похвальбы;
они устраивают по этому поводу триумф от  имени  государства  и,  как  после
геройского подвига, воздвигают  памЯтник.  Ћни  с  гордостью  заЯвлЯют,  что
только подобнаЯ победа должна быть  признана  действительно  мужественной  и
доблестной, так как ее не  могло  таким  способом  одержать  никакое  другое
животное,  кроме  человека,  а  именно  -  силою   таланта.   „ействительно,
физическою силою борютсЯ, по их словам, медведи, львы, вепри, волки,  собаки
и прочие звери; большинство их превосходит нас силой и  свирепостью,  но,  с
другой стороны, все они уступают нам в отношении талантливости и разума.
     ‚о времЯ войны утопийцы  имеют  в  виду  исключительно  одно:  добитьсЯ
осуществлениЯ той цели, предварительное достижение которой сделало бы  войну
излишнею. …сли же обстоЯтельства запрещают это, они требуют длЯ врагов особо
сурового возмездиЯ, наводЯ на них такой ужас, который не даст им дерзнуть на
то же самое впоследствии. ќти свои цели и  намерениЯ  они  намечают  Ясно  и
стремЯтсЯ осуществить возможно скорее, но все же на первом плане стоит у них
забота о том, чтобы избегнуть опасностей, а не о том, чтобы добитьсЯ похвалы
и  славы.  Џоэтому  сразу  по  объЯвлении  войны  они  стараютсЯ   тайно   и
одновременно  развесить  в  наиболее  заметных   местах   вражеской   страны
воззваниЯ, скрепленные своей  государственной  печатью.  ‡десь  они  обещают
огромные награды тому, кто погубит вражеского государЯ; затем меньшие,  хотЯ
также очень хорошие награды, назначаютсЯ за каждую отдельную голову тех лиц,
чьи имена объЯвлены в тех же воззваниЯх. ќти лица, с точки зрениЯ утопийцев,
стоЯт на втором месте после государЯ как виновники раздора с ними.  Ќаграда,
обещаннаЯ убийце; удваиваетсЯ длЯ того, кто приведет к ним живым кого-нибудь
из внесенных в упомЯнутые списки. ЌарЯду с этим и сами  внесенные  в  списки
приглашаютсЯ действовать против товарищей, причем им обещаютсЯ те  же  самые
награды и вдобавок безнаказанность.
     ‚ результате враги утопийцев начинают быстро заподозревать всех  прочих
людей, не могут ни на кого положитьсЯ и не верЯт друг другу, а  пребывают  в
сильном страхе и ожидании опасностей. Ќеоднократно  известны  такие  случаи,
когда значительную часть внесенных в  списки  лиц,  и  прежде  всего  самого
государЯ, выдавали те, на  кого  эти  лица  особенно  надеЯлись.  ’ак  легко
подарки склонЯют людей на любое преступление. Ђ утопийцы  не  знают  никакой
меры в обещании этих подарков. ‚месте  с  тем  они  не  забывают,  на  какой
решительный шаг  они  толкают  людей,  а  потому  стараютсЯ  силу  опасности
возместить  громадностью  благодеЯний;  именно,  они   обещают   не   только
неизмеримую кучу золота, но и очень доходные  имениЯ,  которые  назначают  в
полную  и  постоЯнную  собственность  в  наиболее   безопасных   местностЯх,
принадлежащих  их  друзьЯм;  эти  обещаниЯ  они  осуществлЯют  с   полнейшей
добросовестностью.
     „ругие народы не  одобрЯют  такого  обычаЯ  торговли  с  врагом  и  его
покупки,  признаваЯ  это  жестоким  поступком,  основанным  на  нравственной
низости; утопийцы же вменЯют это себе в огромную  похвалу,  считаЯ  подобное
окончание  сильнейших   войн   совершенно   без   всЯкого   сражениЯ   делом
благоразумиЯ. ‚месте с тем они называют такой образ действий и человечным  и
милосердным. „ействительно, смерть немногих виновных искупает  жизнь  многих
невинных, обреченных на смерть в сражении, как из среды самих утопийцев, так
и их врагов. Њассу простого народа утопийцы  жалеют  почти  не  меньше,  чем
своих граждан. Ћни знают, что эти люди идут на  войну  не  по  своейволе,  а
гонимые безумием государей.
     …сли  дело  не  подвигаетсЯ  путем  подкупа,   то   утопийцы   начинают
разбрасывать и выращивать семена междоусобий, прельщаЯ  брата  государЯ  или
кого-нибудь из вельмож надеждой на захват верховной власти. …сли  внутренние
раздоры утихнут, то они побуждают и натравлЯют на  врагов  их  соседей,  длЯ
чего откапывают какую-нибудь старую и спорную договорную статью,  которые  у
королей всегда имеютсЯ в изобилии.  €з  обещанных  собственных  средств  длЯ
войны утопийцы деньги дают весьма щедро, а граждан очень экономно; ими тогда
они особенно дорожат и вообще настолько ценЯт  друг  друга,  что  никого  из
своих граждан не согласились бы променЯть на  вражеского  государЯ.  —то  же
касаетсЯ золота и серебра, то их они тратЯт без всЯкого затруднениЯ, так как
хранЯт эти металлы целиком исключительно длЯ подобных надобностей, тем более
что и в случае совершенного  израсходованиЯ  этих  средств  жизнь  утопийцев
должна  протекать  с  не  меньшими  удобствами.  ‚добавок,  кроме  богатств,
хранЯщихсЯ дома, у них есть еще неизмеримое сокровище за  границей,  в  силу
которого, как Я сказал раньше, очень многие народы  у  них  в  долгу.  ’аким
образом, они посылают на войну солдат, нанЯтых отовсюду, а особенно из среды
заполетов. ќтот народ живет на восток от “топии, на расстоЯнии пЯтисот миль,
и отличаетсЯ суровостью, грубостью и  свирепостью.  Ћни  предпочитают  всему
непроходимые леса и горы, которые их вскормили. ќто - племЯ дикое, привычное
к жаре, холоду и труду,  чуждое  всЯкой  изнеженности;  земледелием  они  не
занимаютсЯ, на свои жилища и платье не обращают никакого вниманиЯ,  а  имеют
попечение только о скоте. †ивут они по  большей  части  охотой  и  грабежом,
рождены исключительно длЯ войны, усердно ищут возможности вести ее, а  когда
найдут, с жадностью хватаютсЯ за это и, выступив в большом числе, за дешевую
плату предлагают себЯ всЯкому ищущему солдат. ‚ жизни они  знают  только  то
искусство, которым добываетсЯ смерть. “ кого они служат, за того они борютсЯ
энергично и в неподкупной  верностью.  Ќо  они  не  свЯзывают  себЯ  никаким
определенным сроком, а берутсЯ за дело под тем условием,  что  на  следующий
день  готовы  стать  на  сторону  врагов,  если  те  предложат  им   большее
вознаграждение, через день же могут вернутьсЯ обратно, если их пригласить  с
надбавкой цены. ђедкаЯ война начинаетсЯ  без  того,  чтобы  в  войске  обеих
сторон не было значительной доли заполетов. ‚ силу этого  ежедневно  бывает,
что люди, свЯзанные узами кровного родства, которые, служа по найму на одной
и той же стороне, жили в самом  тесном  дружеском  общении,  немного  спустЯ
разделЯютсЯ по неприЯтельским войскам и встречаютсЯ  как  враги  и  в  самом
неприЯзненном настроении; они забывают о происхождении, не помнЯт о  дружбе,
а наносЯт раны друг другу, и к этой  взаимной  гибели  их  гонит  только  та
причина, что различные государи нанЯли их за крохотные  деньжонки.  ‡аполеты
ведут такой точный счет им, что за прибавку к ежедневной плате одного  гроша
легко склонны перейти на другую сторону. ’аким образом, они быстро впитали в
себЯ алчность, котораЯ, однако, не приносит им никакой пользы.  €менно,  что
они добывают кровью, то немедленно  тратЯт  на  роскошь,  и  притом  жалкого
свойства.
     ќтот народ сражаетсЯ на стороне утопийцев против  кого  угодно,  потому
что получает за свою работу такую высокую плату, как нигде в  другом  месте.
€менно, утопийцы ищут не только хороших людей на  пользу  себе,  но  и  этих
негодЯев, чтобы употребить их на зло. ‚ случае  надобности  они  подстрекают
заполетов щедрыми посулами и подвергают их величайшим опасностЯм, из которых
обычно большаЯ часть заполетов никогда не возвращаетсЯ за обещанным. Ќо тем,
кто уцелеет, утопийпы добросовестно выплачивают, что посулили, желаЯ разжечь
их на подобный же риск. ЏоступаЯ так, утопийцы имеют в  виду  только  гибель
возможно большего количества их,  так  как  рассчитывают  заслужить  большую
благодарность человечества в случае избавлениЯ  вселенной  от  всего  сброда
этого отвратительного и нечестивого народа.
     Џосле заполетов утопийцы берут войска того народа,  в  защиту  которого
поднимают оружие, затем вспомогательные отрЯды прочих друзей. Ќапоследок они
присоединЯют  собственных  граждан,  одного  из  которых,  мужа   испытанной
доблести,  они  ставЯт  во  главе  всего  войска.  Љ  нему  назначаютсЯ  два
заместителЯ, которые, однако, остаютсЯ частными людьми, пока  с  начальником
ничего не произошло. ‚ случае же его плена или гибели его замещает,  как  по
наследству,  один  из  двух  упомЯнутых  помощников,   а   его,   глЯдЯ   по
обстоЯтельствам,-  третий.  Џричиной  этого  служит  опасение,  что,   ввиду
превратности жребиев войны, несчастный случай с полководцем может привести в
замешательство все войско. ‚ каждом городе производитсЯ набор из числа  тех,
кто записываетсЯ добровольно. “топийцы не гонЯт никого на военную службу  за
границу против его воли, так как убеждены, что если кто робок от природы, то
не только сам не совершит каких-либо храбрых подвигов, но внушит  еще  страх
товарищам. Ќо если война обрушитсЯ на их отечество, то подобные  трусы,  при
условии обладаниЯ физической силой, распределЯютсЯ по кораблЯм вперемежку  с
лучшими гражданами или расставлЯютсЯ там и  сЯм  по  стенам,  откуда  нельзЯ
убежать. ’аким образом, стыд перед согражданами, враг под рукою и отсутствие
надежды на бегство уничтожают страх,  и  часто  из  храбрецов  поневоле  они
обращаютсЯ в настоЯщих.
     ЏовторЯю, утопийцы