„жордж Њакдоналд. Џортвейн в бурю

Ћцените этот текст:
„жордж Њакдоналд. Џортвейн в бурю

----------------------------------------------------------------------------
Џеревод ‘. ‹ихачевой
ЂнглийскаЯ готическаЯ проза: ‚ 2 т. ’. 2. - Њ., ’ерра, 1999
OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

Џапа, - промолвила моЯ сестрица ќффи однажды вечером, когда все мы
собрались в гостиной у очага. Џоскольку продолжениЯ не последовало,
мало-помалу все взглЯды обратились в ее сторону. ќффи сидела молча, вышиваЯ
уголок батистового платочка; похоже, словечко вырвалось у нее неосознанно.
„лЯ начала зимы ночь выдалась весьма холоднаЯ. Ћтец рано вернулсЯ
домой, и мы отужинали пораньше, чтобы насладитьсЯ долгим вечером в кругу
семьи: то была годовщина родительской свадьбы, а длЯ нас - самый домашний из
праздников. Ћтец восседал в кресле у дымохода, с кувшином бургундского, а
матушка устроилась рЯдом с ним, и изредка отпивала из его бокала.
ќффи шел девЯтнадцатый год; остальные были моложе. Ћ чем она думала, в
ту пору мы понЯтиЯ не имели, хотЯ сейчас догадались бы без труда. Ќо вдруг
она поднЯла голову и, заметив, что все глаза устремлены на нее, опомнилась
или заподозрила неладное - и зарумЯнилась, словно роза.
- ’ы ко мне обратилась, ќффи. —то такое, роднаЯ?
- Ђх, да, папочка! џ хотела спросить, не расскажешь ли ты нам
сегоднЯ... историю о том, как ты...
- „а, милаЯ?
- Ћ том, как ты...
- џ слушаю, милаЯ.
- Ќу, про вас с мамочкой.
- „а, понимаю! Џро то, как Я заполучил вашу мамочку вам в матери. „а. џ
заплатил за нее дюжину портвейна.
Њы хором воскликнули: "Џапа!" - а матушка рассмеЯлась.
- ђасскажи, расскажи! - раздалсЯ всеобщий крик.
- •орошо, расскажу, - отозвалсЯ отец. - Ћднако следует начать с самого
начала. €, наполнив бокал бургундским, он повел рассказ:
- ‚ раннем детстве, насколько Я себЯ помню, Я жил с отцом в старинном
загородном поместье. “садьба принадлежала не отцу, но его старшему брату,
который в ту пору плавал капитаном на корабле с семьюдесЯтью четырьмЯ
пушками. Ћн любил море больше жизни, и, судЯ по всему, до поры до времени ни
одна дама не могла выдержать соперничества с его кораблем. ‚о всЯком случае,
дЯдюшка оставалсЯ холостЯком.
Њоей матушки вот уже несколько лет как не было в живых, а здоровье отца
оставлЯло желать лучшего. Ћтец никогда не отличалсЯ избытком силы, а после
смерти матери стал таЯть и чахнуть от горЯ (хотЯ в ту пору Я был слишком
мал, чтобы это заметить). ‘ейчас Я вам об отце рассказывать не стану,
поскольку к моей истории все это отношениЯ не имеет.
Љогда мне исполнилось пЯть, доктора посоветовали ему покинуть Ђнглию.
“садьба перешла в распорЯжение доверенного лица длЯ сдачи внаем - по крайней
мере, так мне кажетсЯ, - а отец увез менЯ на Њадейру, где вскорости умер.
‘луга доставил менЯ домой; дЯдЯ менЯ отправил в пансион, оттуда - в €тон, а
затем - в Ћксфорд.
џ еще не успел закончить курса наук, а дЯдЯ мой уже дослужилсЯ до
адмирала. ‡а год до того, как Я закончил Ћксфорд, он женилсЯ на леди
„жорджиане ’орнбери, овдовевшей даме с единственной дочерью от первого
брака. ’ак что дЯдюшка распрощалсЯ с морем, хотЯ, смею заметить, крайне
неохотно, и поселилсЯ с женой в родной усадьбе >в том самом доме, где
родилсЯ и Я, и который принадлежал нашему семейству на протЯжении многих
поколений и где сейчас живет наш кузен.
Ќовобрачные прибыли в Љулвервуд поздней осенью, и не успели толком
обосноватьсЯ, как дЯдюшка уже написал мне письмо, приглашаЯ менЯ
отпраздновать ђождество в фамильном гнезде. ‡десь-то и начинаетсЯ мой
рассказ.
‘транные чувства владели мною, когда Я переступил порог дома. ‚зглЯду,
привыкшему к современной безликой заурЯдности, старинный особнЯк казалсЯ
исполненным горделивого величиЯ. Ћднако смутные воспоминаниЯ, витавшие в
воздухе, создавали ощущение домашнего уюта, что, нарЯду с великолепием,
пробуждало в душе ни с чем не сравнимый восторг. €бо что может быть лучше,
чем ощущать себЯ как дома в обществе царственных особ? џ и по сей день
признателен за урок, усвоенный благодарЯ этому чувству - сочетанию
благоговениЯ и нежности, всколыхнувшемусЯ в душе при виде родового поместьЯ,
когда в первый раз спустЯ пЯтнадцать лет Я вступил в дом, покинутый в
далеком детстве.
‘тарый дЯдюшка и новообретеннаЯ тетушка оказали мне радушный прием. Ќо
стоило войти Љейт ’орнбери, и Я лишилсЯ сердца - и до сего днЯ так не обрел
его снова. Ћднако Я прекрасно обхожусь и без него, ибо получил в залог
сердце куда более ценное - до тех пор, пока не отыщу своего, чего, от души
надеюсь, никогда не произойдет.
Џри этих словах отец переглЯнулсЯ с матушкой: в ее лице отражалась
спокойнаЯ, безмЯтежнаЯ убежденность. “ ќффи на глаза навернулись слезы.
ЃеднЯжка: очень скоро и ее сердечку предстоЯло утратить покой! Ќо рассказ
мой не о ней. Ћтец тем временем продолжал:
- ‚аша матушка была прелестнее, чем сейчас, хотЯ и не столь красива; и
все же красива настолько, что Я тут же понЯл: в целом свете еще не бывало,
да и не будет, созданиЯ столь прекрасного! Ћна встретила менЯ приветливо, а
Я ее - неловко.
- Њне казалось, ты даешь мне понЯть, что мне в доме не место, -
отозвалась матушка, в первый раз нарушив молчание.
- ‚от видите, девочки! - подхватил отец. - Ђ вы всегда так полагаетесь
на первые впечатлениЯ и голос сердца! џ испытывал неловкость, потому что,
как Я уже сказал, полюбил вашу матушку с первого взглЯда; а она решила,
будто Я воспринимаю ее как самозванку, вторгшуюсЯ в родовое гнездо!
џ не стану в подробностЯх описывать историю тех дней. џ был безмерно
счастлив - кроме тех моментов, когда остро чувствовал, что недостоин Љейт
’орнбери; не то, чтобы она намеренно давала мне это понЯть, ибо всегда
держалась с неизменной приветливостью, однако такова уж она была, что Я не
мог не ощущать собственного несовершенства. Ћднако Я набралсЯ-таки
храбрости, и не прошло и трех дней, как Я уже вовсю пересказывал ей медленно
оживающие воспоминаниЯ, относЯщиесЯ к усадьбе, а также и детские
приключениЯ, свЯзанные с той или иной комнатой, или флигелем, или уголком в
парке; ибо чем дольше жил Я в поместье, тем скорее пробуждались старые
ассоциации, и Я сам дивилсЯ, обнаружив, сколько событий моей биографии,
свЯзанных с Љулвервудом, запечатлелись в памЯти. Љейт никогда не давала
понЯть, что мои рассказы ей скучны; а ведь, занимательные длЯ менЯ, они бы
непременно утомили любого, кто бы не разделЯл моих чувств в отношении
родового гнезда. Њы бродили из комнаты в комнату, переговариваЯсь или молча;
надо полагать, лучшей возможности мне и представитьсЯ не могло, в отношении
такого сердца, как у вашей матушки. Њне думаетсЯ, мало-помалу Я ей
понравилсЯ, а привЯзанность легко могла перерасти в нечто более сильное,
если бы только и Љейт не пришла к выводу, что Я ее недостоин.
Њой дЯдюшка, славный морской волк, принЯл менЯ с распростертыми
объЯтиЯми - дескать, добро пожаловать на старую посудину; даст Ѓог, мы
вместе еще немало поплаваем; суденышко в полном моем распорЯжении - во всем,
кроме одного. "‚идишь ли, мальчик мой, - сообщил дЯдЯ, - Я женилсЯ на
знатной леди и не хочу, чтобы друзьЯ моей жены поговаривали, будто Я
пришвартовалсЯ с ней рЯдышком, чтобы прибрать к рукам денежки ее дочки. Ќет,
нет, мальчик мой; твой дЯдюшка достаточно нахлебалсЯ соленой водицы, чтобы
выкинуть такую подлость. ’ак что ты поберегись - вот и все. Ћна способна
вскружить голову и такому разумнику, каких в нашей семье отродЯсь не
водилось!"
џ не стал сообщать дЯдюшке, что совет запоздал; ибо, хотЯ с нашей
первой встречи не прошло и часу, голова у менЯ уже настолько шла кругом, что
восстановить нужное положение возможно было разве что продолжаЯ вращать
голову в том же направлении; впрочем, существовала опасность сорвать резьбу.
‘лавный джентльмен более не возвращалсЯ к этому разговору и не обращал
вниманиЯ на нашу растушую близость; так что порою Я склонен усомнитьсЯ, а
следовало ли воспринимать это простое и недвусмысленное предостережение
всерьез. Џо счастью, леди „жорджиане Я пришелсЯ по душе - во всЯком случае,
так мне казалось, и это придавало мне храбрости.
- —епуха, дорогой, - отозвалась матушка. - Њама души в тебе не чаЯла,
почти так же, как и Я; но в храбрости ты никогда недостатка не испытывал.
- Ќу, не настолько уж Я был глуп, чтобы открыто демонстрировать
малодушие! - возразил отец. - Ќо, - продолжал он, - положение дел
становилось все серьезнее, и, наконец, Я уже не сомневалсЯ; что застрелюсь
или сойду с ума, если ваша матушка мне откажет. ’ак продолжалось несколько
дней; до ђождества оставалось всего ничего. Ќа рождественские праздники
адмирал пригласил нескольких старых друзей. €, учтите, хотЯ Я кажусь вам
старомодным чудаком...
- Ћ, папа! - хором возразили мы, но он продолжал:
- Ћднако тут дЯдюшка далеко менЯ превзошел, а друзьЯ его были во всем
ему под стать. ‘ам Я люблю пропустить стаканчик портвейна, хотЯ и
воздерживаюсь от него по возможности, и вынужден утешатьсЯ бургундским. „ЯдЯ
Ѓоб обозвал бы бургундское помоЯми. Ћн-то не мыслил себе жизни без
портвейна, хотЯ в невоздержанности старика никто бы не упрекнул. ’ак
вообразите же его смЯтение, когда, допросив дворецкого (своего бывшего
рулевого) и спустившись в винный погребок, дабы удостоверитьсЯ своими
глазами, дЯдюшка обнаружил, что в запасах его не наберетсЯ и дюжины бутылок
портвейна! ЃеднЯга побелел от ужаса (надо сказать, что в тусклом свете
сальной свечи, зажатой в татуированном кулаке старого „жейкоба, дЯдЯ ЯвлЯл
собою" жуткое зрелище!), а затем принЯлсЯ бранитьсЯ на чем свет стоит,
благодарЯ чему цвет лица его отчасти восстановилсЯ. ќту речь Я
воспроизводить не стану; среди джентльменов, по счастью, подобные слова
вышли из моды, хотЯ леди, насколько Я знаю, пытаютсЯ возродить обычай,
устаревший ныне и гадкий во все времена. „жейкоб напомнил его чести, что
запасов не собирались пополнЯть до тех пор, пока погребок не отстроЯт
заново, ибо в этот, по словам его чести, годитсЯ только трупы складывать.
’ак что, разбранив „жейкоба за то, что тот вовремЯ не напомнил о приближении
праздника, дЯдюшка обернулсЯ ко мне и начал - разумеетсЯ, не ругатьсЯ на
собственного отца, но изъЯвлЯть некоторое неодобрение по поводу того, что
покойный не отстроил приличного погребка, прежде чем навсегда покинуть сей
мир обедов и вин, и прозрачно намекнул, что подобнаЯ забывчивость весьма
отдает эгоизмом и небрежением к благополучию потомков. „ав таким образом
выход своему негодованию, дЯдЯ поднЯлсЯ наверх и написал весьма
категорическое, не допускающее возражений письмо своему ливерпульскому
виноторговцу, требуЯ доставить в усадьбу до ђождества тридцать дюжин
портвейна - любой ценой, хоть в дилижансе. џ лично отнес послание на почту,
ибо столь ответственную миссию старик мог доверить только мне; собственно,
он предпочел бы сходить сам, да зимой всегда прихрамывал: сказывались
последствиЯ ушиба от упавшего бруса в битве при Ђбукире.
ќту ночь Я помню превосходно. џ лежал в постели, гадаЯ, посмею ли
сказать хоть слово или хотЯ бы намекнуть вашей матушке, что некое слово так
и проситсЯ с Языка, дожидаЯсь позволениЯ! ‚друг Я услышал, как ветер
завывает в дымоходе. Љак хорошо Я помнил этот гул! €бо добраЯ моЯ тетушка
взЯла на себЯ труд выЯснить, какую спальню Я занимал в детстве, и
подготовила длЯ менЯ комнату уже к третьей ночи. џ спрыгнул с кровати и
обнаружил, что снег валит валом. џ снова забралсЯ под одеЯло и стал
размышлЯть, что будет делать дЯдЯ, если портвейн так и не доставЯт. Ђ затем
мне пришло в голову, что, ежели снег не прекратитсЯ, а ветер разгулЯетсЯ еще
сильнее, дороги через холмистую часть ‰оркшира, где располагаетсЯ Љулвервуд,
того и глЯди, занесет.

‚ьюга метет
‚сю ночь напролет:
—то дЯде сулит непогода, беднЯге?
€ссЯк в горький час
Џортвейна запас,
€ будет он пить только воду, беднЯга!

‚ детской спаленке воспоминаниЯ прошлого подчинЯли менЯ себе, и Я
повторЯл про себЯ переиначенный стишок до тех пор, пока не уснул.
’ак вот, мальчики и девочки, если бы Я писал роман, Я призвал бы вас,
так или иначе, сопоставить все факты: что Я находилсЯ в вышеописанной
комнате; что в тот вечер Я впервые спустилсЯ с дЯдей в винный погребок; что
Я наблюдал отчаЯние моего дЯди и слышал его сетование по поводу отцовского
небрежениЯ. Њогу добавить, что в ту пору и Я сам не был столь безразличен к
достоинствам стаканчика хорошего портвейна, чтобы не посочувствовать горю
дЯдюшки, а со временем и его гостей, ежели они обнаружат, что снежнаЯ бурЯ
преградила путь долгожданному напитку. …сли менЯ лично проблема оставила
глубоко равнодушным, боюсь, что заслуга в том - вашей матушки, а не моЯ.
- —епуха! - снова вмешалась матушка. - ‚ечно ты себЯ принижаешь, а
других расхваливаешь - в жизни своей не встречала человека настолько
скромного! „а говорЯ о портвейне, ты в жизни своей не выпил лишнего!
- ‚от поэтому Я его так и люблю, дорогаЯ, - ответствовал отец. -
ЃлагодарЯ тебе, эти "помои" менЯ уже не радуют!
‚ ту ночь мне приснилсЯ сон.
Ќа следующий день стали прибывать гости. Љ вечеру собрались все. ѓостей
приехало пЯтеро - три "морских волка* и две "сухопутные крысы", как они сами
называли друг друга под веселую руку: по чести говорЯ, недолго продлилось бы
их веселье, кабы не Я!
’ревога дЯдюшки заметно усилилась. Џо утрам он все более сдержанно
приветствовал каждого нового гостЯ, спустившегосЯ к завтраку. Џрошу
прощениЯ, леди, Я забыл упомЯнуть, что к тетушке, разумеетсЯ, съехались
дамы. Ћднако длЯ моего рассказа важны только гости, претендующие на
портвейн, разумеетсЯ, не считаЯ вашей матушки. ЏомЯнутых дам дЯдЯ-адмирал
привечал едва ли не подобострастно. џ отлично его понимал. ‘тарик
инстинктивно пыталсЯ заручитьсЯ поддержкой незаинтересованных лиц на тот
случай, если откроетсЯ страшнаЯ тайна его погребка. Ќа два днЯ или около
того запасов хватало, ибо у дЯдюшки было в избытке превосходного кларета и
мадеры - об этих винах Я мало знаю; и дЯдЯ с „жейкобом до поры ловко
обходили подводные камни.
Џортвейна мы так и не дождались - в отличие от рокового днЯ. Ќаступило
утро кануна ђождества. џ сидел у себЯ в комнате, пытаЯсь сочинить песенку
длЯ Љейт - это ваша матушка, дорогие мои...
- џ знаю, папа, - отозвалась ќффи, Явно гордЯсь своей осведомленностью.
- ...когда в комнату вошел мой дЯдюшка - ну ни дать ни взЯть ‘интрам,
которого по пЯтам преследуют ‘мерть и ’от, „ругой. ЉажетсЯ, именно эту
чепуху ты читала мне на днЯх, верно, ќффи?
- ќто не чепуха, милый папа, - горЯчо возразила ќффи, и Я готов был
расцеловать сестренку за заступничество, потому что это и впрЯмь не чепуха.
- Ѓеру свои слова назад, - улыбнулсЯ отец, и добавил, оборачиваЯсь к
матушке: - ’вое влиЯние, дорогаЯ; мои дети настолько серьезны, что даже
шутку принимают за чистую монету. Љак бы то ни было, длЯ дЯди времЯ шуток
миновало. …сли он походил не на ‘интрама, так на ’ого, „ругого. "„ороги
обледенели - то есть завалены снегом, - сообщил беднЯга. - Ћсталась
последнЯЯ бутылка портвейна, и что скажет капитан Љокер... боюсь, Я и сам
знаю, что он скажет, да только лучше бы мне не знать! ЏроклЯтаЯ погода!
Џрости менЯ ѓосподи - да, Я понимаю, что ругатьсЯ грешно, но туг и свЯтой из
себЯ выйдет - верно, мальчик мой?"
"—то вы мне дадите за дюжину бутылок портвейна, дЯдЯ?" - ответствовал
Я. "—то Я тебе дам? „а забирай хоть Љулвервуд, мошенник!" "€дет!" -
воскликнул Я. "Ќу, то есть, - пролепетал дЯдЯ, - то есть... - и он
побагровел, словно труба одного из ненавистных ему пароходов, - то есть,
знаешь ли, при условии... Ћно несправедливо было бы по отношению к леди
„жорджиане, верно? ‘ам посуди - если она возьмет на себЯ труд, знаешь ли...
’ы менЯ понимаешь, мальчик мой?" "‚ы абсолютно правы, дЯдЯ", - заверил Я.
"Ђга! џ вижу, ты - прирожденный джентльмен, так же, как и твой отец; уж
ты-то не станешь ставить человеку подножку, ежели он оступилсЯ", - вздохнул
дЯдЯ. €бо милейший старик отличалсЯ такой щепетильностью в вопросах чести,
что сквозь землю готов был провалитьсЯ: дал опрометчивое обещание, не
оговорив сперва исключениЯ! €сключение, сами знаете, ныне владеет
Љулвервудом, и дай ему Ѓоже!
"ђазумеетсЯ, дЯдЯ, - отозвалсЯ Я, - как водитсЯ между джентльменами!
Ћднако хотелось бы мне довести шутку до конца. —то вы мне дадите за дюжину
бутылок портвейна, что помогли бы помочь вам перебитьсЯ в день ђождества?"
"—то Я дам? џ дам тебе, мальчик мой... - ’ут дЯдюшка вовремЯ прикусил
Язык, как человек, один раз уже обжегшийсЯ. - Ѓа! - фыркнул он,
разворачиваЯсь спиной и направлЯЯсь к двери, - что пользы шутить о серьезных
вещах?"
„ЯдЯ удалилсЯ. € Я его не задержал. €бо Я уже слышал, что сообщение с
‹иверпулем прервано из-за снежных заносов: ветер и бурЯ не прекращались с
той самой ночи, о которой Я вам рассказал. ’ем временем Я так и не набралсЯ
храбрости сказать одно-единственное словечко вашей матушке - прошу прощениЯ,
Я имел в виду мисс ’орнбери.
Ќастал день ђождества. Ќа дЯцю было страшно смотреть. „рузьЯ не на
шутку встревожились, опасаЯсь, не захворал ли старик. ЃеднЯга передвигалсЯ
отрешенно и неуверенно, словно акула, заглотившаЯ наживку, а то вдруг
начинал метатьсЯ, словно загарпуненный кит. Љошмарный секрет не давал ему
покоЯ: сознатьсЯ старик не смел, однако роковой час, когда тайное станет
Явным, неумолимо приближалсЯ.
‚низу, в кухне, ростбифу и индейке воздавали по заслугам. Ќаверху, в
кладовой - ибо леди „жорджиана не гнушалась домашним хозЯйством, ровно так
же как и ее дочь - дамы трудились, не покладаЯ рук; а Я бегал от дЯди к
племЯннице и от племЯнницы к дЯде, чудом успеваЯ услужить обоим. €ндейку и
мЯсо подали на стол и порЯдком объели, прежде чем Я счел, что настал мой
звездный час. ‘наружи завывал ветер, с легким шорохом снежные хлопьЯ
ударЯлись в стекла. џ жадно наблюдал за генералом ”ортескью, который
презирал и херес, и мадеру даже за ужином, и на шампанское покусилсЯ бы не
больше, чем на подслащенную воду, но запивал портвейном и рыбу, и сыр - без
разбора; жадно наблюдал Я, как содержимое последней бутылки, переместившись
в прозрачный графин, неумолимо убывало. Ѓесстрашный рулевой подавал генералу
”ортескью стакан за стаканом; хотЯ, ежели бы выбор предоставили ему, беднЯга
охотнее пошел бы на абордаж французского судна, нежели стал бы дожидатьсЯ
последствий. „Ядюшке кусок в горло не шел, и физиономиЯ его не вытЯгивалась
с переменой каждого блюда только потому, что вытЯнуть ее еще хоть на дюйм
смогла бы разве что смерть. ‚ моих интересах было довести дело до
определенной черты, дальше которой идти уже не стоило. ‚ то же времЯ мне
ужасно хотелось поглЯдеть, как мой дЯдЯ сообщит о случившемсЯ, нет, откроет
позорную тайну: в его доме, вдень ђождества, длЯ старейших друзей,
приглашенных разделить праздничные увеселениЯ, не осталось ни бутылки
портвейна!
џ дотерпел до последнего - и вот мне померещилось, что адмирал уже
открыл рот, словно вытащеннаЯ из воды рыба, дабы во всем признатьсЯ. ‚
горести столь ужасной он даже не посмел доверитьсЯ жене. ’ут Я притворилсЯ,
что уронил салфетку, поднЯлсЯ поискать ее, подкралсЯ к дЯдюшке сзади и
шепнул ему на ухо: "Ђ сейчас что вы мне дадите за дюжину портвейна, дЯдЯ?"
"Ѓа! - воскликнул он. - џ словно на раскаленных угольЯх; не мучай менЯ!" "џ
серьезно, дЯдЯ".
Ђдмирал резко обернулсЯ, в глазах его внезапно вспыхнула безумнаЯ
надежда. Ћсушив чашу страданий до дна, беднЯга готов был поверить в чудо. Ќо
он не проронил ни слова - только глЯдел во все глаза.
"‚ы отдадите мне Љейт? Њне нужна Љейт", - прошептал Я.
"Ћтдам, мальчик мой. ’о есть, если она сама возражать не станет. џ имею
в виду, при условии, если ты добудешь самый настоЯщий светлый портвейн!"
"ђазумеетсЯ, дЯдЯ, честью клЯнусь! ‚ бурю хорош любой порт... и
портвейн тоже", - отозвалсЯ Я, дрожа всем телом, от каблуков до прочих
деталей туалета, ибо в результате Я был уверен только на треть.
„жентльмены, сидЯщие рЯдом с Љейт, в тот момент отвлеклись, каждый - на
соседку по другую руку. џ подошел к ней сзади и зашептал ей на ушко, в
точности как дЯде, вот только слова Я выбрал другие. Њожет быть, выпитое
шампанское придало мне храбрости; может быть, авантюра менЯ раззадорила;
может быть, сама Љейт вдохновила менЯ на подвиги, словно богинЯ древности,
неким не" постижимым длЯ менЯ образом. Љак бы то ни было, Я сказал ей: "Љейт
(а мы уже тогда называвали друг друга по имени), в погребке у дЯди не
осталось ни бутылки портвейна. ‚ообразите себе, в каком состоЯнии окажетсЯ
генерал ”ортескъю! ЃеднЯга, чего доброго, захмелеет от жажды! ‚ы не поможете
мне отыскать бутылку-другую?"
Љейт тотчас же поднЯлась с места, зарумЯнившись, словно белаЯ роза -
нежно-нежно, едва уловимо! Ќаверное, никто этого не заметил, кроме менЯ. Ќо
от моего взглЯда не ускользало ничто - даже тень локона на щечке.
Њы вышли в холл; громко завывал ветер, тут и там подрагивало и
вспыхивало пламЯ свечей; свет и тень попеременно ложились на старинные
портреты, памЯтные мне с детства-ибо ребенком Я, бывало, придумывал, с
какими словами обратились бы ко мне эти дамы и джентльмены, если бы кому-то
пришло в голову выйти из рамы.
џ остановилсЯ, и, взЯв Љейт за руку, проговорил: "џ не смею вести вас
за собою дальше, Љейт, пока не признаюсь вот в чем: мой дЯдЯ пообещал, ежели
Я отыщу ему дюжину бутылок портвейна - вы же видели, в каком беднЯга
состоЯнии! - разрешить мне коечто вам сказать... полагаю, он имел в виду
вашу матушку, но Я предпочитаю сказать вам, если только вы мне позволите.
’ак вы поможете мне отыскать портвейн?"
Љейт не произнесла ни слова, но взЯла со стола свечу и остановилась, не
трогаЯсь с места. џ осмелилсЯ поднЯть взглЯд. ‹ичико ее зарделось небесным,
розово-алым румЯнцем, и Я не сомневалсЯ: она менЯ понЯла. Љейт была так
прекрасна, что Я застыл, не сводЯ с нее глаз. ‚ толк не могу взЯть, куда
подевались слуги - сквозь землю провалились, не иначе!
Ќаконец Љейт рассмеЯлась и сказала: "Џойдемте?" џ вздрогнул и, смею
заметить, в свою очередь покраснел до корней волос. џ понЯтиЯ не имел, что
сказать; о гостЯх Я напрочь позабыл. "’ак где же портвейн?" - проговорила
Љейт. џ снова завладел ее ручкой и поднес ее к губам.
- ‘овсем незачем вдаватьсЯ в подробности, дорогой, - улыбнулась
матушка.
- ‚ будущем Я поостерегусь, милаЯ, - отозвалсЯ отец. - "—то потребуетсЯ
от менЯ?" - спросила Љейт. "‚сего лишь посветить мне", - отвечал Я, ибо все
семь чувств разом возвратились ко мне, и, взЯв у нее из рук свечу, Я пошел
вперед, а Љейт - следом. Њы миновали кухню и оказались у погребка. ‚низ
уводила крутаЯ, неудобнаЯ лестница; и Љейт принЯла мою помощь.
- Џраво же, ќдвард! - упрекнула мать.
- „а, да, дорогаЯ, не буду, - отвечал отец. - „о сего времени ваша
матушка воздерживалась от вопросов, но когда мы, миновав несколько
поворотов, оказались в просторном погребе с низкими потолками, и Я вручил ей
свечу, а сам подобрал с полу увесистый лом, Љейт спросила: "ќдвард, вы
задумали похоронить менЯ заживо? —то вы затеЯли?" "Ќапротив, хочу вывести
вас на свет Ѓожий!" - €, вне себЯ от радости, Я ударил ломом в стену, точно
тараном. Њожешь мне поверить, „жон: оттого, что Љейт держала длЯ менЯ свечу,
сил у менЯ только прибавилось! Ћчень скоро, хотЯ и с превеликим трудом, Я
выбил из стены кирпич, и следующий удар пробудил к жизни глухое эхо. џ был
прав!
џ заработал ломом, словно одержимый, и спустЯ несколько минут сокрушил
всю кирпичную стенку, перегородившую сводчатый проход. ‡а нею обнаружилась
дверца. Љлюч торчал в замке и легко повернулсЯ под моей рукой: механизм
некогда отлично промаслили. џ принЯл свечу из рук Љейт и ввел мою спутницу в
обширное царство опилок, паутины и плесени.
"‚от, Љейт!" - ликующе воскликнул Я. "Ќо не испортилось ли вино?" -
усомнилась она. "Ќа этот вопрос ответит генерал ”ортескью, - весело
отозвалсЯ Я. - Ђ теперь пойдемте: вы мне снова посветите, а Я попытаюсь
отыскать клетку длЯ портвейна".
‚скорости Я отыскал не одну, но несколько клеток, наполненных бутылками
портвейна. Љакую выбрать, Я не знал. Њы положились, на случай. џ с
превеликой осторожностью понес наверх две бутылки, а Љейт - бутыль и свечу.
Њы оставили добычу в кухне, распорЯдившись, чтобы портвейн никто не трогал,
и отправились за новой порцией. ‚скорости на столе в холле, у дверей в
столовую, выстроилась целаЯ дюжина бутылок.
Ќаконец, мы вступили в столовую, Љейт и Я (ибо Љейт ни за что не
отказалась бы от участиЯ в благой миссии), держа в каждой руке по бутылке, и
осторожно расставили их на серванте. „жейкоб хихикал и потирал руки у нас за
спиной. ‘удЯ по изумленным взглЯдам гостей, мы ЯвлЯли собою примечательное
зрелище - Љейт в белом муслиновом платьице и Я в парадном облачении, с ног
до головы перепачканные в паутине, кирпичной крошке и известке. ѓости
забавлЯлись, глЯдЯ на нас, а мы со смеху умирали, глЯдЯ на них. „есерт уже
подали - но кувшинов с вином не предвиделось. Љак долго сотрапезники так
просидели, Я понЯтиЯ не имею. •отите - спросите у вашей мамочки, может быть,
она знает лучше. Љапитан Љокер и генерал ”ортескью просто-таки места себе не
находили! „ЯдЯ, отчаЯнно уповаЯ на чудо, словно прирос к месту и словно воды
в рот набрал, а гости взЯть не могли в толк, в чем причина зловещей
задержки. „аже леди „жорджиана начала уже всерьез опасатьсЯ, что в кухне
назревает бунт или произошло нечто столь же ужасное. Ќо видели бы вы, как
просиЯло лицо дЯди, когда Явились мы, изрЯдно "нагрузившись" портвейном!
‘тарик тут же сделал вид, что все идет по плану. "Ќу и где тебЯ, носило,
Ќед, мальчик мой? - осведомилсЯ он. - Ћ, прекраснаЯ ѓеба!.. - продолжал он.
- Џрошу прощениЯ: „жейкоб, продолжай разливать. ЏодобнаЯ забывчивость тебе
чести не делает. Ђ вы, ѓеба, передайте эту бутылку генералу ћпитеру. ‚
складках его тоги непременно найдетсЯ штопор, или Я очень ошибаюсь".
топор генерала ”ортескью не замедлил ЯвитьсЯ. џ снова похолодел от
тревоги. Џробка вылетела с легким хлопком; бутыль наклонилась;
"буль-буль-буль" - донеслось из благословенного горлышка, и в стакан
полилось нечто золотистое, словно львинаЯ грива. ѓенерал неспешно поднес
стакан к губам, по дороге поприветствовав и нос. "ЏЯтнадцать лет выдержки!
ЉлЯнусь ћпитером! - воскликнул он. - Ќу, адмирал, ради этого стоило
подождать! ђазливай осторожнее, „жейкоб, собственной жизнью мне ответишь!"
„ЯдЯ торжествовал. Ћн усиленно подмигивал мне, даваЯ понЯть: молчи!
Љейт и Я удалились, она - переодетьсЯ, Я - вычистить платье и помыть руки. Љ
тому времени, как Я вернулсЯ в столовую, вопросов уже никто не задавал. —то
до Љейт, дамы перебрались в гостиную еще до ее возвращениЯ, и Я полагаю, что
исполнить дЯдюшкин наказ длЯ нее оказалось непросто. Ќо она не подвела.
Ќужно ли говорить, что это было счастливейшее ђождество в моей жизни?
- Ќо как же ты отыскал погребок, папа? - спросила ќффи.
- ѓде твоЯ сообразительность, дочка? ’ы разве не помнишь: Я сказал вам,
что мне приснилсЯ сон!
- „а, верно. Ќо быть того не может, чтобы существование погреба
открылось тебе во сне!
- €менно так. џ своими глазами видел, как погребок перестраивали как
раз перед нашим отъездом на Њадейру. ‘даваЯ дом, папа решил обезопасить
запасы вина. ‚ину это пошло только на пользу, да и мне тоже. Ћ погребке Я
напрочь позабыл. ‚се обстоЯтельства должны были воскресить в памЯти эту
подробность - казалось, еще немного, и Я вспомню. Џомните, Я заснул под
наплывом ассоциаций - ассоциаций, пришедших из далекого детства? Ћни
воздействовали на менЯ и во сне, и, когда все отвлекающие факторы исчезли, в
моем сонном сознании со временем воскресло воспоминание о том, что Я видел.
“тром Я вспомнил не только сон, но и само событие, в нем отраженное. Ћднако
Я изрЯдно сомневалсЯ насчет точного места, и только в этом следовал сну как
можно ближе.
Ђдмирал сдержал слово и не стал чинить препЯтствий нам с Љейт. Џо чести
говорЯ, этого подводного камнЯ Я никогда особо не страшилсЯ; но вполне могло
случитьсЯ, что щепетильность старика в вопросах чести либо гордость на
какое-то времЯ стали бы существенной помехой нашему счастью. ‚последствии
дело обернулось так, что дЯдЯ не смог оставить мне Љулвервуд, и Я сожалел об
этом столь же мало, как и он сам. ‚прочем, его благодарность ко мне
переходила все границы, то и дело находЯ выход в бурных изъЯвлениЯх
признательности. Џолагаю, спаси Я его корабль вместе со всей командой,
дЯдюшка и тогда не почитал бы себЯ настолько мне обЯзанным. ‚едь на карту
было поставлено его гостеприимство! ‘тарый добрЯк!
Ќа этом отец закончил рассказ, чуть слышно вздохнул, поглЯдел на
раскаленные угли, поцеловал матушке руку и осушил очередной бокал
бургундского.
Last-modified: Fri, 06 Sep 2002 10:16:37 GMT
Ћцените этот текст: