ении  его
в законченного кавальеро.
   џ  попыталсЯ  было  уклонитьсЯ  от  занЯтиЯ  этой   должности,   указав
графу-герцогу на то, что  мне  не  пристало  воспитывать  молодых  дворЯн,
поскольку Я никогда не занималсЯ таким делом, требующим больших  знаний  и
нравственных качеств, чем Я могу предъЯвить. Ќо он прервал  менЯ  и  зажал
мне рот, сказавши, что во что бы то ни стало желает видеть менЯ гувернером
этого  приемыша,  которого  он  предназначает   длЯ   отправлениЯ   высших
государственных должностей. €так, Я приготовилсЯ занЯть это  место,  чтобы
угодить светлейшему сеньору; а он, в награду за такую любезность, увеличил
мой маленький доход рентою в тысЯчу эскудо с командорства Њамбра,  которую
он мне выхлопотал или, вернее, пожаловал сам.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ V. ‘ын генуэзки усыновлен законным актом и назван</b>
   <b>доном ќнрике-”илиппом де ѓусман. ‘антильЯна набирает штат</b>
   <b>длЯ юного вельможи и нанимает ему всЯкого рода учителей</b>

   ‚ самом деле, граф-герцог не замедлил узаконить  сына  доньи  Њаргариты
‘пинолы, и акт усыновлениЯ был составлен с разрешениЯ и одобрениЯ королЯ.
   „он ќнрике-”илипп де ѓусман (таково было  имЯ,  данное  этому  отпрыску
нескольких отцов) вышеозначенным актом объЯвлЯлсЯ единственным наследником
графства Ћливарес и герцогства ‘ан-‹укар.  „абы  всем  была  известна  эта
декларациЯ, министр  приказал  Љарнеро  сообщить  ее  послам  и  испанским
грандам, которые пришли в немалое удивление.  Њадридские  зубоскалы  долго
забавлЯлись  по  этому  поводу,  а  поэты-сатирики  не   упустили   такого
прекрасного случаЯ, чтобы обмакнуть свои перьЯ в желчь.
   џ спросил у графа-герцога, где  находитсЯ  молодой  человек,  коего  он
собираетсЯ поручить моей заботливости.
   - Ћн живет в здешнем городе, - отвечал министр, -  под  надзором  своей
тетки, у которой Я его заберу, как только ты управишьсЯ с устройством  его
дома.
   ќто вскоре было исполнено. џ нанЯл дом и великолепно  его  обставил.  џ
принЯл на  службу  пажей,  привратника,  гайдуков  и  с  помощью  Љапориса
составил  штат  прислуги.  Ќабрав  всю   челЯдь,   Я   доложил   об   этом
графу-герцогу, который тут  же  велел  послать  за  новым  и  сомнительным
отпрыском фамилии ѓусманов. џ увидел высокого юношу  с  довольно  приЯтным
лицом.
   - „он ќнрике, -  сказал  министр,  указываЯ  на  менЯ  пальцем,  -  вот
кавалер, которого Я избрал вашим руководителем на жизненном пути; Я вполне
ему доверЯю и даю ему над вами неограниченную власть.  „а,  ‘антильЯна,  -
добавил он, обращаЯсь ко мне, - Я поручаю его вам  и  не  сомневаюсь,  что
ваши отзывы о нем будут благоприЯтны.
   ќту  речь  министр  еще  дополнил  увещаниЯми,  побуждавшими   молодого
человека подчинЯтьсЯ моему руководству, после чего Я увез  дона  ќнрике  в
его дом.
   Љак только мы туда прибыли, Я устроил смотр всем его  слугам,  объЯснив
ему обЯзанности, которые каждый из них  нес  в  его  доме.  Ћн,  казалось,
совершенно не был ошеломлен переменой своего положениЯ и, охотно  принимаЯ
знаки уважениЯ и почтительности, которые  ему  выказывались,  держал  себЯ
так, точно всю жизнь был тем, чем стал случайно. „он ќнрике был неглуп, но
грубо  невежествен,  еле  умел  читать  и  писать.  џ  приставил  к   нему
наставника, чтобы тот  преподал  ему  начатки  латыни,  и  нанЯл  учителей
географии, истории и фехтованиЯ.
   ‹егко понЯть, что Я не позабыл  и  учителЯ  танцев,  но  тут  Я  весьма
затруднЯлсЯ в выборе: было  в  те  времена  в  Њадриде  великое  множество
славных танцмейстеров, и Я не знал, которому отдать предпочтение.
   ЌаходЯсь в такой нерешительности, Я однажды увидел, что во двор  нашего
дома входит богато одетый человек. Њне доложили, что он желает говорить со
мною. џ пошел ему навстречу, воображаЯ, будто это по меньшей мере  кавалер
ордена св.€акова или Ђлькантары, и спросил, чем могу ему служить.
   - ‘еньор де  ‘антильЯна,  -  ответил  он,  предварительно  отвесив  мне
несколько поклонов, которые выдавали его ремесло, - так как  мне  сказали,
что ваша милость выбирает наставников длЯ сеньора дона ќнрике, то Я пришел
предложить вам свои услуги. ‡овут менЯ Њартин ‹ихеро,  и  Я,  слава  богу,
пользуюсь  некоторой  известностью.  Ќе  в   моих   привычках   ходить   и
выклЯнчивать себе учеников (это пристало только мелким учителЯм танцев); Я
обычно жду, чтоб  за  мною  прислали,  но,  преподаваЯ  у  герцога  Њедина
‘идониЯ, у дона ‹уиса де Ђро и у некоторых других господ из дома ѓусманов,
прирожденным служителем коего Я в некотором смысле состою, Я  счел  долгом
опередить ваше приглашение.
   - €з этих слов Я усматриваю, - ответил Я ему, -  что  вы  как  раз  тот
человек, который нам нужен. ‘колько вы берете в месЯц?
   - —етыре двойных пистоли, - отвечал он, - это обычнаЯ цена, но Я даю не
более двух уроков в неделю.
   - —етыре дублона в месЯц?! - воскликнул Я. - ќто много!
   - Њного? - спросил он изумленным тоном. - ‚едь даете же  вы  пистоль  в
месЯц учителю философии!
   Џротив столь забавной  реплики  невозможно  было  устоЯть;  Я  от  души
рассмеЯлсЯ и спросил у сеньора ‹ихеро, думает ли  он  в  самом  деле,  что
человек его ремесла стоит дороже, чем преподаватель философии.
   - ђазумеетсЯ, думаю, - сказал он. - Њы приносим больше пользы, чем  эти
господа. —то такое человек, прежде чем он прошел через наши руки?  —урбан,
увалень. Ќо наши уроки постепенно развивают его и  незаметно  придают  ему
форму. Љороче говорЯ, мы обучаем его двигатьсЯ грациозно, мы  придаем  ему
важную и благородную осанку.
   џ сдалсЯ на доводы этого учителЯ и  пригласил  его  давать  уроки  дону
ќнрике из расчета по четыре дублона в месЯц, коль скоро такова была  цена,
установленнаЯ гроссмейстерами этого искусства.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ VI. ‘ипион возвращаетсЯ из Ќовой €спании. †иль Ѓлас</b>
   <b>приставлЯет его к дону ќнрике. Ћ занЯтиЯх этого юного сеньора.</b>
   <b>Ћ том, какие ему были оказаны почести и на какой даме женил его</b>
   <b>граф-герцог. Љак †иль Ѓлас против своей воли получил дворЯнство</b>

   Њне не удалось набрать еще и половины штата  дона  ќнрике,  как  ‘ипион
возвратилсЯ из Њексики. џ спросил его, доволен ли он своим путешествием.
   - Џоневоле будешь доволен, - отвечал он, - раз Я за три тысЯчи  дукатов
наличными закупил там товаров на сумму, вдвое большую по здешней  рыночной
цене.
   - ЏоздравлЯю тебЯ, дитЯ мое, - отвечал Я, - основа твоего  благополучиЯ
заложена. Ћт тебЯ одного будет зависеть завершить дело, еще раз  съездивши
в €ндию в будущем году. €ли же если ты не  хочешь  так  далеко  ходить  за
богатством и предпочитаешь какую-нибудь приЯтную должность в Њадриде, то Я
могу предложить тебе таковую.
   - ЉлЯнусь богом, - воскликнул  сын  Љосколины,  -  тут  не  может  быть
колебаний: Я предпочитаю занимать какое-нибудь  хорошее  место  при  вашей
милости, нежели снова подвергать себЯ опасностЯм долгого  плаваниЯ,  какие
бы выгоды оно  мне  ни  принесло.  ЋбъЯсните,  хозЯин,  какое  занЯтие  вы
собираетесь дать вашему покорному слуге.
   —тобы ввести его в курс дела, Я рассказал ему историю  юного  вельможи,
которого граф-герцог только что  ввел  в  фамилию  ѓусманов.  €зложив  ему
подробности этого любопытного происшествиЯ и сообщив, что министр назначил
менЯ гувернером дона ќнрике, Я сказал ему о своем  намерении  сделать  его
камердинером этого приемыша. ‘ипион ничего  лучшего  и  не  желал,  охотно
принЯл эту  должность  и  так  хорошо  справилсЯ  с  нею,  что  в  течение
трех-четырех дней завоевал доверие и дружбу своего нового хозЯина.
   џ полагал, что педагоги, избранные мною  длЯ  обучениЯ  сына  генуэзки,
собьютсЯ с панталыку,  так  как  в  его  возрасте,  думалось  мне,  трудно
подчинЯтьсЯ дисциплине. Ћднако же дон  ќнрике  обманул  мои  ожиданиЯ.  Ћн
легко понимал и  усваивал  все,  что  ему  преподавали.  “чителЯ  были  им
чрезвычайно довольны. џ поспешил сообщить эту весть графу-герцогу, который
принЯл ее с непомерной радостью.
   - ‘антильЯна, - воскликнул он с воодушевлением, - ты приводишь  менЯ  в
восторг,  сообщаЯ  мне,  что  дон  ќнрике  обладает  хорошей   памЯтью   и
сообразительностью: Я узнаю в нем свою кровь.  Ќо  больше  всего  убеждает
менЯ в нашем родстве то обстоЯтельство, что Я испытываю к  нему  такую  же
нежность, как если бы он родилсЯ от графини Ћливарес. €з этого, друг  мой,
ты можешь заключить, что природа сама себЯ обнаруживает.
   џ поостерегсЯ высказать его светлости свое мнение и, щадЯ его слабость,
предоставил ему наслаждатьсЯ уверенностью в том, что он отец дона ќнрике.
   •отЯ  все  ѓусманы  питали  смертельную  ненависть  к   новоиспеченному
вельможе, однако же политично скрывали это. Ћказались среди них  и  такие,
которые притворно искали его дружбы. Џослы и гранды, находившиесЯ тогда  в
Њадриде, нанесли ему визиты со всеми знаками почтениЯ, которые они оказали
бы законному сыну графа-герцога. Њинистр, радуЯсь, что  другие  кадЯт  его
кумиру, не замедлил и сам украсить его почестЯми. Ќачал  он  с  того,  что
выхлопотал длЯ него у королЯ крест Ђлькантары Я командорство с  доходом  в
десЯть  тысЯч  эскудо.  Ќемного  спустЯ   он   заставил   пожаловать   его
камер-юнкером. ‡атем, возымев намерение его женить (*208) и желаЯ дать ему
в жены дочь какого-нибудь из знатнейших вельмож €спании, он остановил свой
выбор на донье •уане де ‚еласко, дочери герцога  Љастильского,  и  у  него
хватило влиЯниЯ, чтобы устроить этот брак против воли герцога и  всей  его
родни.
   ‡а несколько дней до свадьбы граф-герцог, послав за мною и  вручаЯ  мне
какие-то бумаги, сказал:
   - ‚от, ‘антильЯна, дворЯнскаЯ грамота,  которую  Я  приказал  длЯ  тебЯ
составить.
   - ‚аша светлость, - отвечал Я, немало удивленный этими словами,  -  вам
известно, что Я сын дуэньи и  стремЯнного:  мне  кажетсЯ,  что  это  будет
профанацией дворЯнства, если менЯ причислЯт  к  нему.  €з  всех  милостей,
которые его величество может  мне  оказать,  это  наименее  заслуженнаЯ  и
наименее длЯ менЯ желаннаЯ.
   - ’вое рождение, - ответил министр, -  препЯтствие,  легко  устранимое.
‚едь ты занималсЯ государственными делами при герцоге  ‹ерме  и  при  мне.
Љроме того, - прибавил он с улыбкой, - разве ты не оказывал монарху услуг,
требующих вознаграждениЯ? Ћдним словом, ‘антильЯна, ты вполне достоин  той
чести, которую мне хотелось тебе  оказать.  „а  и  то  место,  которое  ты
занимаешь при моем сыне, требует дворЯнского  достоинства;  вот  почему  Я
даровал тебе дворЯнскую грамоту.
   - џ сдаюсь, сеньор, - отвечал Я ему, - коль  скоро  ваша  светлость  на
этом настаивает.
   ‘ этими словами Я ушел, уносЯ свою грамоту в кармане.
   "€так, - сказал Я себе, очутившись на улице,  -  Я  теперь  благородный
сеньор. џ дворЯнин, и притом ничем не обЯзан своим родителЯм. џ могу, если
мне заблагорассудитсЯ, приказать, чтобы менЯ величали доном †иль Ѓласом, и
если кто-нибудь из моих знакомых, называЯ менЯ так,  вздумает  рассмеЯтьсЯ
мне в лицо, Я предъЯвлю ему свою грамоту. Ќо прочитаем ее, - продолжал  Я,
вынимаЯ бумагу из кармана, -  посмотрим,  каким  образом  в  ней  обмывают
смерда".
   €так, Я прочитал свой патент, основное содержание коего  заключалось  в
том, что король в награду за преданность, неоднократно проЯвленную мною на
службе у него и на пользу государству,  почел  за  благо  пожаловать  менЯ
дворЯнской грамотой. ‚ похвалу себе смею сказать, что она не  внушила  мне
никакой гордости. ‚сегда памЯтуЯ о своем низком происхождении, Я  видел  в
этой новой почести скорее унижение, чем  повод  длЯ  чванства.  Џоэтому  Я
твердо решил запереть свою грамоту в Ящик и  не  хвастатьсЯ  тем,  что  ее
получил.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ VII. †иль Ѓлас снова случайно встречаетсЯ с ”абрисио.</b>
   <b>Ћ разговоре, происшедшем между ними, и о важном совете,</b>
   <b>который Ќуньес дал ‘антильЯне</b>

   Џоэт обеих Ђстурий, как читатель уже  мог  заметить,  не  жаловал  менЯ
своим вниманием. џ же, со своей стороны,  слишком  был  занЯт,  чтобы  его
посещать. џ не видел его со времени диспута об  "€фигении"  …врипида,  как
вдруг случай свел менЯ с ним неподалеку от Џуэрта дель ‘оль. Ћн выходил из
типографии. џ подошел к нему со словами:
   - Ћ, о, сеньор Ќуньес, вы выходите от печатника? ќто как  будто  грозит
публике новым произведением вашего таланта.
   - „а, она, действительно, должна к этому готовитьсЯ, - отвечал он. -  џ
сейчас  печатаю  брошюру,  котораЯ,  наверное,  произведет  много  шуму  в
республике пера.
   - џ не сомневаюсь в достоинствах твоего произведениЯ, - сказал Я ему, -
но дивлюсь, что ты забавлЯешьсЯ писанием брошюр: мне кажетсЯ,  что  это  -
безделушки, не приносЯщие большой чести таланту.
   - ќто Я знаю, - возразил Ќуньес. - Њне также небезызвестно, что чтением
брошюр забавлЯютсЯ только те, которые читают все. € тем не менее Я  только
что испек брошюру и признаюсь тебе, что она - дитЯ нужды.  ѓолод,  как  ты
знаешь, гонит волка из лесу.
   - Љак? - воскликнул Я. - Ќеужели  автор  "ѓрафа  ‘альданьи"  произносит
такие слова? Њожет ли так говорить человек с рентою в две тысЯчи эскудо?
   - Џотише, друг мой, - прервал менЯ  Ќуньес,  -  Я  уже  больше  не  тот
счастливый поэт, который пользовалсЯ аккуратно выплачиваемой пенсией. „ела
казначеЯ  дона  Ѓельтрана  внезапно  пришли  в  расстройство.  Ћн  роздал,
растратил казенные деньги; все его имущество конфисковано, и  мой  пенсион
пошел ко всем чертЯм.
   - ‚есьма печально, -  сказал  Я  ему.  -  Ќо  не  осталось  ли  у  тебЯ
какой-нибудь надежды поправить это дело?
   - Ќи малейшей, - ответил он. - ‘еньор ѓомес  дель  ђиверо  -  такой  же
нищий, как и его поэт; он - конченный человек и, говорЯт, никогда  уже  не
выплывет на поверхность.
   - ‚ таком случае, дружище, - заметил Я, - придетсЯ мне  приискать  тебе
какое-нибудь место, которое утешило бы тебЯ в утрате пенсии.
   - џ освобождаю тебЯ от этой заботы, - ответил он. -  …сли  бы  ты  даже
предложил мне в канцелЯрии министерства  место  с  окладом  в  три  тысЯчи
эскудо, Я бы отказалсЯ. ђемесло конторщика не по нутру  питомцу  муз;  мне
необходимо наслаждение творчеством. Ћдним словом, Я рожден, чтобы  жить  и
умереть поэтом, и выполню свое предназначение. Љ тому же не воображай, что
мы  так  несчастны:  не  говорЯ  уже  о  том,  что  мы  живем   в   полной
независимости,  мы  -  беззаботные  птички.  Ќекоторые  полагают,  что  мы
частенько довольствуемсЯ трапезой „емокрита, но они ошибаютсЯ. ‘реди  моих
собратьев (не исключаЯ даже авторов календарей) нет ни одного, который  бы
не был нахлебником в каком-нибудь хорошем доме.  “  менЯ  лично  есть  два
таких дома, где менЯ с удовольствием принимают. „ва  прибора  всегда  ждут
менЯ: один - у толстосума-откупщика, которому Я посвЯтил роман, другой - у
богатого мадридского купца, страдающего манией всегда приглашать  к  столу
литераторов; к счастью, он не очень разборчив, и город поставлЯет  их  ему
сколько угодно.
   - €так, Я перестаю тебЯ жалеть, коль скоро ты доволен своей участью,  -
сказал Я астурийскому поэту. - Љак бы то ни было,  повторЯю  тебе,  что  в
лице †иль Ѓласа у тебЯ есть друг, несмотрЯ на твое невнимание к нему. …сли
ты нуждаешьсЯ в моем кошельке, то смело приходи ко мне. Џусть ложный  стыд
не лишит тебЯ надежной помощи, а менЯ - удовольствиЯ тебе услужить.
   - Џо этим  великодушным  чувствам  Я  узнаю  ‘антильЯну,  -  воскликнул
Ќуньес, - и тысЯчу раз благодарю тебЯ за твое ко мне благорасположение.  ‚
благодарность Я должен  дать  тебе  важный  совет.  Џока  граф-герцог  еще
всемогущ, а ты  пользуешьсЯ  его  милостЯми,  не  терЯй  времени  и  спеши
обогатитьсЯ. €бо этот министр, как говорЯт,  начинает  шататьсЯ  на  своем
пьедестале.
   џ спросил ”абрисио узнал ли он об  этом  из  верного  источника,  а  он
отвечал:
   - џ слыхал эту новость от одного  старого  кавалера  ордена  Љалатравы,
который обладает неподражаемым талантом разнюхивать самые секретные  дела.
ќтому человеку внимают, как оракулу, и вот что Я вчера от него  слышал.  “
графа-герцога,  говорил  он,  великое  множество   врагов,   которые   все
объединЯютсЯ, чтобы его погубить; он слишком рассчитывает на  свою  власть
над королем: монарх, говорЯт, уже начинает склонЯть свой слух  к  жалобам,
которые до него доходЯт.
   џ поблагодарил Ќуньеса за его предупреждение, но  не  обратил  на  оное
большого вниманиЯ и вернулсЯ домой в убеждении, что власть моего господина
несокрушима, ибо Я смотрел на него, как  на  один  из  тех  старых  дубов,
которые крепко пустили корни в лесу, и которых никакие  бури  не  в  силах
сломить.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ VIII. Љак †иль Ѓлас удостоверилсЯ в том, что предупреждение</b>
   <b>”абрисио не было ложным. Ћ путешествии королЯ в ‘арагосу</b>

   Ђ между тем то,  что  сказал  мне  астурийский  поэт,  было  не  лишено
основаниЯ. ‚о  дворце  составилсЯ  тайный  заговор  против  графа-герцога,
главою которого, как говорили, была королева;  и  все  же  в  общество  не
просачивалось никаких слухов о мерах, принимаемых  заговорщиками  с  целью
свалить министра. Џротекло даже  больше  года  с  того  времени,  и  Я  не
замечал, чтобы его положение хоть сколько-нибудь поколебалось.
   Ќо восстание каталонцев (*209), поддержанное  ”ранцией,  и  безуспешнаЯ
война с мЯтежниками вызвали в народе ропот и жалобы на правительство.  ќти
жалобы стали предметом обсуждениЯ в ‘овете под  председательством  королЯ,
который потребовал присутствиЯ маркиза  де  ѓрана,  имперского  посла  при
испанском дворе. ЋбсуждалсЯ вопрос о том, лучше  ли  королю  оставатьсЯ  в
Љастилии или проследовать в Ђрагон, чтобы показатьсЯ войскам. ѓраф-герцог,
которому хотелось, чтобы государь не ехал в армию,  заговорил  первым.  Ћн
указал  на  то,  что  его  королевскому  величеству  будет  пристойнее  не
удалЯтьсЯ из центра своего государства,  и  поддерживал  свое  рассуждение
всеми доводами, какие могло доставить ему его  красноречие.  Ќе  успел  он
закончить речь, как его мнение получило одобрение всех членов  ‘овета,  за
исключением маркиза де ѓрана, который, движимый только своей  преданностью
австрийской  династии  и  дав  увлечь   себЯ   обычной   длЯ   его   нации
откровенности, начал  возражать  против  предложениЯ  первого  министра  и
поддерживать противоположное мнение с такой силой, что король,  пораженный
Ясностью аргументов, согласилсЯ с его суждением,  хотЯ  оно  противоречило
голосу всего ‘овета, и назначил день своего отбытиЯ в армию.
   ’о был первый случай в жизни этого монарха, когда он  осмелилсЯ  думать
иначе,  чем  его  любимец,  который,  принЯв  это  новшество  за   кровное
оскорбление, был чрезвычайно обижен. “далЯЯсь в кабинет, чтобы на  свободе
пережевывать свою досаду, министр заметил менЯ, подозвал и, взЯв с  собой,
рассказал мне взволнованным голосом все, что произошло в ‘овете. ‡атем  он
продолжал тоном человека, который не может оправитьсЯ от удивлениЯ:
   - „а, ‘антильЯна, король, который вот уже двадцать лет  говорит  только
моими устами, видит только моими глазами, предпочел мнение ѓраны моему.  €
еще в  какой  форме!  осыпаЯ  похвалами  этого  посла  и  расхваливаЯ  его
преданность австрийскому дому, как будто этот  немец  преданнее  менЯ!  €з
этого легко заключить, - продолжал министр, - что против менЯ образовалась
партиЯ и что во главе ее стоит королева (*210).
   - Ћ, сеньор, - сказал Я ему, - о чем вы беспокоитесь? ђазве королева за
двадцать лет не привыкла видеть в вас хозЯина положениЯ?  €  разве  вы  не
отучили королЯ советоватьсЯ с нею? —то же касаетсЯ маркиза  де  ѓрана,  то
король  мог  стать  на  его  сторону  из  желаниЯ  увидеть  свою  армию  и
участвовать в походе.
   - ’ы не попал в точку,  -  прервал  менЯ  граф-герцог.  -  ‚ернее,  мои
противники надеютсЯ, что король, находЯсь при войске, всегда будет окружен
вельможами, которые туда за ним последуют. Ђ среди этих последних найдетсЯ
не один недовольный, который осмелитсЯ держать перед ним речи,  порицающие
мое управление. Ќо они ошибаютсЯ, - добавил он, - Я сумею во времЯ поездки
сделать государЯ недоступным длЯ грандов.
   ’ак он и сделал, применив способ, заслуживающий подробного описаниЯ.
   Љогда  наступил  день  отъезда,  король  поручив  королеве   заботу   о
государстве на времЯ своего  отсутствиЯ,  направилсЯ  в  ‘арагосу.  Ќо  по
дороге туда он проехал через Ђранхуэс, пребывание в коем так пленило  его,
что он провел там около трех недель. €з Ђранхуэса министр направил  его  в
Љуэнсу, где он забавлЯл королЯ еще дольше при помощи устроенных  длЯ  него
увеселений. ‡атем прелести охоты удержали монарха  в  Њолина  д'Ђрагон,  и
только после этого его отвезли  в  ‘арагосу.  ЂрмиЯ  его  стоЯла  недалеко
оттуда, и он уже собиралсЯ к ней отправитьсЯ; но граф-герцог  убил  в  нем
это желание, заверив его, что он подвергаетсЯ риску  быть  взЯтым  в  плен
французами,  которые  занимали   Њонсонскую   равнину;   поэтому   король,
испуганный опасностью, вовсе ему не грозившею, счел за лучшее заперетьсЯ у
себЯ, словно в тюрьме. Њинистр воспользовалсЯ его страхом и под предлогом,
будто охранЯет его безопасность, можно сказать, не спускал  с  него  глаз,
так  что  вельможи,  которые   основательно   потратились,   чтобы   иметь
возможность  сопровождать  своего  государЯ,  не  получили  за  это   даже
приватной аудиенции. ”илипп  же,  которому  наскучила,  наконец,  ‘арагоса
дурным помещением, еще более дурным времЯпрепровождением и,  если  хотите,
затворничеством, вскоре возвратилсЯ в Њадрид.  ’ак  этот  монарх  закончил
свой военный поход, возложив на командующего армией, маркиза де лос ‚елес,
заботу о поддержании чести испанского оружиЯ.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ IX. Ћ португальской революции и об опале графа-герцога</b>

   Ќесколько  дней  спустЯ  после  возвращениЯ  королЯ  распространилсЯ  в
Њадриде прискорбный слух: стало известно,  что  португальцы,  увидевшие  в
восстании каталонцев прекрасный случай,  предоставленный  им  судьбою  длЯ
того, чтоб сбросить с себЯ испанское иго,  взЯлись  за  оружие  и  избрали
своим королем герцога Ѓраганцского (*211), что они решили удержать его  на
троне  и  твердо  рассчитывают  не  встретить  препЯтствий  в  этом  деле,
поскольку в данный момент на €спанию наседают враги из  ѓермании,  €талии,
”ландрии и Љаталонии.  Ћни,  действительно,  не  могли  бы  выбрать  более
благоприЯтного стечениЯ обстоЯтельств, чтобы избавитьсЯ от ненавистного им
владычества.
   Ќаиболее странным было  то,  что  в  то  времЯ,  когда  двор  и  город,
казалось, были озадачены этой новостью, граф-герцог вздумал в  присутствии
королЯ  пошутить  насчет  герцога  Ѓраганцского.  Ќо  неуместные  насмешки
обращаютсЯ  обычно  против  самих  насмешников.  ”илипп   не   только   не
присоединилсЯ к неудачной шутке, но принЯл весьма серьезный  вид,  который
обескуражил министра и заставил его почувствовать  приближение  немилости.
Ћн окончательно уверилсЯ  в  своем  падении,  когда  узнал,  что  королева
открыто высказалась против него и громко обвинЯет его в плохом управлении,
вызвавшим португальскую революцию. ЃольшаЯ часть вельмож и  в  особенности
те, которые побывали в ‘арагосе, присоединились к  королеве,  едва  только
заметили, что над головой графа-герцога сгущаютсЯ тучи.  Ќо  окончательный
удар его положению был нанесен приездом в  Њадрид  вдовствующей  герцогини
Њантуанской,  бывшей  правительницы  Џортугалии,  котораЯ  Ясно   доказала
монарху, что революциЯ в этом королевстве произошла исключительно по  вине
его первого министра.
   “беждениЯ  герцогини  оказали  сильнейшее  влиЯние  на  мысли   королЯ,
который, отрешившись от прежней  слепой  любви  к  фавориту,  окончательно
лишил его своего  расположениЯ.  Љак  только  министр  узнал,  что  король
прислушиваетсЯ к речам его врагов, он написал  королю  письмо  с  просьбой
разрешить ему оставить свой пост и удалитьсЯ  от  двора,  коль  скоро  ему
несправедливо приписывают все несчастьЯ, разразившиесЯ над королевством во
времЯ его управлениЯ. Ћн рассчитывал, что это  письмо  произведет  большое
впечатление и что государь все еще питает к нему слишком  большую  дружбу,
чтобы согласитьсЯ на его удаление. Ќо его величество ответил  только,  что
дает ему испрашиваемое разрешение и что он волен удалитьсЯ, куда ему будет
угодно.
   ќти  слова,   написанные   рукою   королЯ,   словно   громом   поразили
графа-герцога, который никак не ожидал такого результата. Ћднако,  хотЯ  и
сильно ошеломленный, он принЯл это с видимой стойкостью  и  спросил  менЯ,
как бы Я поступил на его месте.
   - џ бы легко примирилсЯ со своей судьбой, - сказал Я ему, - покинул  бы
двор и уехал в какое-нибудь из своих поместий, чтобы доживать свои  дни  в
спокойствии.
   -  ’ы  рассуждаешь  здраво,  -  ответствовал  мой  начальник,  -  и  Я,
действительно, намерен завершить свою жизнь в ‹оэчес, но только сперва еще
раз поговорю с государем: мне очень хочетсЯ доказать ему, что Я сделал все
доступное человеческим силам, чтобы с успехом нести  возложенное  на  менЯ
тЯжелое бремЯ, и что не от менЯ зависело предотвратить печальные  событиЯ,
которые теперь вменЯютсЯ мне в преступление. џ виноват в  этом  не  более,
чем искусный кормчий, который, несмотрЯ на  все  усилиЯ,  видит,  как  его
корабль уноситсЯ ветром и волнами.
   Њинистр еще льстил себЯ надеждой,  что,  поговорив  с  королем,  сумеет
поправить дело и отвоевать обратно утерЯнную территорию.  Ќо  он  не  смог
добитьсЯ аудиенции и к нему даже  прислали  с  требованием  вернуть  ключ,
которым он  пользовалсЯ,  чтобы  когда  угодно  входить  на  половину  его
величества.
   ђешив тогда, что уже не осталось никакой  надежды,  он  серьезно  начал
готовитьсЯ к уходу. Џрежде всего, он произвел смотр своим бумагам, большое
количество коих из предосторожности сжег; затем он отобрал тех служащих  и
лакеев  своего  дома,  которые  должны  были   его   сопровождать,   отдал
распорЯжение относительно отъезда и назначил оный на следующий день. ЃоЯсь
подвергнутьсЯ оскорблениЯм со стороны черни при выезде из дворца, он  рано
утром убежал через черный ход, сел вместе со своим духовником и со мною  в
дрЯнную карету и без злоключений выехал на дорогу  в  ‹оэчес,  подвластную
ему деревню, где графинЯ,  его  супруга,  выстроила  великолепную  женскую
обитель ордена св.„оминика. Њы добрались  туда  меньше  чем  через  четыре
часа, а немного спустЯ прибыла и всЯ его свита.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ X. Ћ треволнениЯх и заботах, кои на первых порах нарушали</b>
   <b>покой графа-герцога, и о благополучной и мирной жизни, котораЯ</b>
   <b>затем наступила. Ћ занЯтиЯх этого министра в своем уединении</b>

   ѓоспожа Ћливарес отпустила супруга в ‹оэчес, а  сама  осталась  еще  на
несколько дней при дворе, чтобы попытатьсЯ, не удастсЯ ли  ей  при  помощи
слез и мольбы добитьсЯ его возвращениЯ. Ќо  сколько  ни  припадала  она  к
стопам их величеств, король не склонил своего слуха к ее доводам, хотЯ они
и были искусно  построены,  а  королева,  смертельно  ее  ненавидевшаЯ,  с
удовольствием взирала на ее слезы. ‘упруга министра, однако, и после этого
не отступилась: она унизилась до того, что стала искать  заступничества  у
фрейлин королевы;  но  в  результате  этих  унижений  она  убедилась,  что
пожинает скорее презрение, нежели сочувствие. ЋгорченнаЯ тем, что напрасно
предпринЯла все эти оскорбительные длЯ ее чести шаги, она  последовала  за
своим мужем, чтобы совместно с ним оплакивать потерю  поста,  который  при
таком короле, как ”илипп IV, был едва ли не первым во всем королевстве.
   ђассказ этой дамы  о  том,  в  каком  состоЯнии  оставила  она  Њадрид,
усугубил печаль графа-герцога.
   - ‚аши враги, - говорила она ему со слезами, -  герцог  Њедина  ‘ели  и
другие гранды, которые вас ненавидЯт, не перестают  восхвалЯть  королЯ  за
то, что он удалил вас с министерского поста, а народ празднует вашу  опалу
с наглым весельем, точно конец вашего управлениЯ знаменует окончание  всех
государственных невзгод.
   -  ‘еньора,  -  сказал  мой  господин,  -  последуйте  моему   примеру:
пересильте  свое  огорчение.  Ќужно  подчинитьсЯ  грозе,  которую   нельзЯ
отвратить. џ, правда, мечтал сохранить королевскую милость до конца  своих
дней, - обычнаЯ иллюзиЯ министров и фаворитов, забывающих, что  участь  их
зависит от монарха. ђазве герцог ‹ерма не ошибсЯ точно так же, как Я, хотЯ
и воображал, будто пурпур, в который он  был  облачен,  ЯвлЯетсЯ  надежной
гарантией вечной нерушимости его власти?
   ’акими словами граф-герцог увещевал свою супругу вооружитьсЯ терпением,
в то  времЯ  как  сам  пребывал  в  волнении,  возобновлЯвшемсЯ  ежедневно
благодарЯ спешным письмам, прибывавшим от дона ќнрике, который,  оставаЯсь
при дворе, чтобы следить за событиЯми, тщательно обо всем его  осведомлЯл.
Џисьма этого молодого сеньора привозил ‘ипион, который еще  оставалсЯ  при
нем, между тем как Я уже не жил с ним со времени  его  женитьбы  на  донье
•уане. Џисьма приемного сына всегда были полны прискорбных известий, и,  к
сожалению, других не предвиделось. Џорой  сообщал  он,  что  вельможи,  не
довольствуЯсь  публичными   выражениЯми   радости   по   поводу   отставки
графа-герцога, объединились, чтобы вытеснЯть его ставленников со всех мест
и должностей, которые они занимали, и заменить их врагами графа. ‚  другой
раз он написал, что дон ‹уис де Ђро (*212) начинает входить в  милость  и,
по всей видимости, станет первым министром. €з всех сообщенных ему  вестей
больше всего, казалось, огорчила моего господина перемена в Ќеаполитанском
вице-королевстве; король, только длЯ того чтобы  оскорбить  графа-герцога,
отнЯл это последнее у герцога Њедина де лас ’оррес, которого граф любил, и
передал генерал-адмиралу Љастильи, которого тот всегда ненавидел.
   Њожно сказать, что в течение трех месЯцев граф-герцог в своем уединении
не переживал ничего, кроме треволнений  и  горестей,  но  духовник,  монах
ордена  св.„оминика,  соединЯвший  твердое  благочестие   с   мужественным
красноречием, нашел  в  себе  силы  утешить  графа.  ‚се  времЯ  энергично
указываЯ ему, что он должен думать исключительно о  спасении  души,  монах
сумел с помощью небесной благодати отвлечь его помыслы от придворных  дел.
Њой господин не пожелал больше получать известиЯ из Њадрида и отложил  все
попечениЯ, кроме приготовлений к достойной кончине. ѓоспожа  Ћливарес,  со
своей стороны, хорошо использовала свое уединение и  обрела  в  монастыре,
коего  она  была  основательницей,  утешение,  приуготованное  ей   божьим
промыслом: среди инокинь оказалось несколько  благочестивых  дев,  которые
своими медоточивыми  речами  постепенно  обратили  в  сладость  горечь  ее
существованиЯ. Џо мере того  как  господин  мой  отвращал  свои  мысли  от
мирских забот, он становилсЯ спокойнее. ‚от каким образом  он  распределЯл
свой день. Џочти  все  утро  он  проводил  в  монастырском  храме,  внимаЯ
церковной службе; к обеду он возвращалсЯ, а затем  в  течение  двух  часов
тешилсЯ разными играми со мною и кое-кем из наиболее  любимых  домочадцев;
после этого он обычно уединЯлсЯ у себЯ в кабинете и никуда не  выходил  до
захода солнца. ‡атем  он  либо  прохаживалсЯ  по  саду,  либо  выезжал  на
прогулку в карете то со своим духовником, то со мною.
   Ћднажды, оставшись с ним наедине и удивлЯЯсь  безмЯтежности,  озарЯвшей
его лицо, Я взЯл на себЯ смелость сказать ему:
   -  Ћ,   сеньор,   дозвольте   мне   дать   волю   своей   радости:   по
удовлетворенности, отражающейсЯ на вашем лице, Я сужу, что ваша  светлость
начинает привыкать к своему уединению.
   - џ уже совсем к нему привык, - отвечал  он  мне,  -  и,  хотЯ  издавна
приучил себЯ заниматьсЯ делами, уверЯю тебЯ, дитЯ мое, что с  каждым  днем
нахожу все больше наслаждениЯ в приЯтной и  мирной  жизни,  которую  здесь
веду.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ XI. ѓраф-герцог неожиданно становитсЯ печальным и задумчивым.</b>
   <b>Ћб удивительной причине его грусти и о плачевных ее последствиЯх</b>

   ѓраф-герцог,  чтобы  разнообразить  свои  занЯтиЯ,  иногда   забавлЯлсЯ
садоводством. Ћднажды, когда Я наблюдал за  его  работой,  он  сказал  мне
шутЯ:
   - ’ы видишь,  ‘антильЯна,  как  удаленный  от  двора  министр  сделалсЯ
садовником в ‹оэчес.
   - ‚аша светлость, - отвечал Я ему тем же тоном, - мне кажетсЯ, будто  Я
вижу  „ионисиЯ  ‘иракузского  (*213)  на  положении  школьного  учителЯ  в
Љоринфе.
   ѓосподин мой улыбнулсЯ  этому  ответу  и  не  прогневалсЯ  на  менЯ  за
сравнение.
   ‚се мы, обитатели замка, радовались, видЯ, как наш хозЯин вознессЯ  над
своим несчастьем и находит прелесть в  существовании,  столь  отличном  от
того, которое вел прежде, как вдруг заметили, что он  менЯетсЯ  у  нас  на
глазах. Ћн стал мрачным, задумчивым, снова  впал  в  глубокую  меланхолию,
перестал с  нами  играть  и  казалсЯ  равнодушным  ко  всему,  что  мы  ни
измышлЯли, дабы его развлечь.
   ‘ейчас же после обеда он запиралсЯ у себЯ в кабинете  и  оставалсЯ  там
один  до  самого  вечера.  Њы  думали,  что  его  грусть   происходит   от
воспоминаний  о  прошедшем  величии,  и  ввиду  этого  напустили  на  него
отца-доминиканца, чье красноречие, однако, не сумело восторжествовать  над
меланхолией его светлости, каковаЯ,  вместо  того  чтобы  идти  на  убыль,
казалось, все возрастала.
   Њне  пришло  в  голову,  что  грусть  министра  может  происходить   от
какой-нибудь особой причины, которую он не желает нам доверить, ввиду чего
Я возымел намерение выведать его  тайну.  —тобы  добитьсЯ  своей  цели,  Я
выискивал минуту, когда бы мог поговорить с ним без свидетелей, и,  улучив
таковую, сказал ему тоном, в котором почтительность сочеталась с любовью:
   - ‚аша светлость, дозволено ли будет †иль Ѓласу задать своему господину
вопрос?
   - ѓовори, - ответил он, - Я тебе разрешаю.
   - Људа девалось, - сказал Я ему, - довольство,  отражавшеесЯ  на  вашем
лице? €ли вы потерЯли свое прежнее превосходство над роком? Ќеужели  вновь
пробудилось в вас  сожаление  об  утерЯнных  милостЯх?  Ќеужели  вы  вновь
погрузились в бездну скорби, над которой вознесла вас ваша стойкость?
   - Ќет, слава богу! - возразил министр. - ЏамЯть моЯ  не  занЯта  больше
той ролью, которую Я играл при дворе, и Я  навсегда  позабыл  о  почестЯх,
которые мне там оказывались.
   - Ќо если у вас хватило силы отогнать воспоминаниЯ об этом, - подхватил
Я, - то почему же вы имели слабость поддатьсЯ меланхолии, котораЯ всем нам
внушает тревогу? —то с вами, дорогой мой господин? - продолжал Я, падаЯ  к
его ногам. - Ѓез сомнениЯ, вас гложет какаЯ-нибудь тайнаЯ  печаль.  Њожете
ли вы скрывать ее от ‘антильЯны, скромность, преданность и верность  коего
вам не безызвестны? ‡а какие грехи лишилсЯ Я вашего довериЯ?
   - ’ы по-прежнему им пользуешьсЯ, -  сказал  мне  граф-герцог,  -  но  Я
признаюсь, что мне неприЯтно открыть тебе причину той грусти, котораЯ, как
ты заметил, охватила менЯ. Ћднако Я не могу противитьсЯ настоЯниЯм  такого
слуги и друга, как ты. “знай же, что причинЯет  мне  горе:  одному  только
‘антильЯне способен Я доверить эту тайну. „а, - продолжал  он,  -  Я  стал
жертвой черной меланхолии, котораЯ понемногу подтачивает мою жизнь:  почти
ежеминутно вижу Я ужасающее привидение, стоЯщее передо мной. ‘колько Я  ни
уверЯю себЯ, что это только иллюзиЯ, призрак без всЯкой реальности, однако
его постоЯнные поЯвлениЯ поражают мой взор и тревожат  менЯ.  •отЯ  голова
моЯ достаточно сильна, чтоб понЯть, что, видЯ его, Я ничего не  вижу,  все
же Я настолько слаб, что не могу не огорчитьсЯ при этом видении.  ‚от  что
ты заставил менЯ поведать, - добавил он,  -  суди  сам,  прав  ли  Я  был,
стараЯсь скрыть от всех причину своей меланхолии.
   џ с грустью и удивлением узнал  столь  необычайный  факт,  заставлЯвший
предполагать какое-то расстройство механизма.
   - ‚аша светлость, - сказал Я ему, - не  происходит  ли  это  от  малого
количества пищи, которую вы принимаете? €бо воздержание ваше чрезмерно.
   - џ и сам сначала так думал,  -  возразил  он,  -  и,  чтобы  испытать,
действительно  ли  тому  виною  диета,  Я  в  последние  дни   ем   больше
обыкновенного. Ќо все тщетно: призрак не исчезает.
   - Ћн исчезнет, - возразил Я, чтобы его  утешить,  -  и,  если  бы  ваша
светлость согласилсЯ снова развлечьсЯ, играЯ со своими верными слугами,  Я
думаю, что вы скоро освободились бы от этих черных фантазий.
   Ќемного спустЯ после этого разговора граф-герцог занемог  и,  чувствуЯ,
что дело становитсЯ серьезным, послал за двумЯ мадридскими нотариусами длЯ
составлениЯ завещаниЯ. Ћн выписал также трех знаменитых врачей, о  которых
ходили слухи, будто они иногда вылечивают своих пациентов.  …два  лишь  по
замку распространилась весть о приезде этих последних, как уже  не  слышно
было ничего, кроме плача и воздыханий. ‚се уверились  в  близости  кончины
хозЯина: такое предубеждение царило там  против  этого  рода  господ.  Ћни
привезли с собой двух аптекарей и одного цирюльника - обычных исполнителей
их предписаний. ‘перва они  предоставили  нотариусам  сделать  свое  дело,
после чего принЯлись за  свое  собственное.  ’ак  как  все  они  следовали
принципам  доктора  ‘анградо,  то  после  первой  же  консультации   стали
прописывать кровопускание за кровопусканием, так что в каких-нибудь  шесть
дней привели графа-герцога на край могилы, а на  седьмой  совсем  избавили
его от видений.
   Џосле смерти  министра  в  замке  ‹оэчес  (*214)  воцарилась  тЯжкаЯ  и
искреннЯЯ скорбь. ‚се домочадцы горько его оплакивали. Ќе только никто  не
утешалсЯ в своей утрате уверенностью в том, что упомЯнут в  завещании,  но
всЯкий охотно отказалсЯ бы от своей доли наследства, лишь бы вернуть его к
жизни. —то же касаетсЯ менЯ, более всех им  любимого  и  привЯзавшегосЯ  к
нему из искреннего расположениЯ, то Я и огорчен был сильнее других.
   ‘омневаюсь даже, пролил ли Я по Ђнтонии столько  же  слез,  сколько  по
графу-герцогу.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ XII. Ћ том, что произошло в замке после кончины</b>
   <b>графа-герцога, и о решении, принЯтом ‘антильЯною</b>

   Њинистр, согласно своему распорЯжению, был похоронен в женской обители,
без пышности и блеска, сопровождаемый нашими  сетованиЯми.  Џосле  похорон
графинЯ  Ћливарес  приказала  прочитать  в  нашем  присутствии  завещание,
которым все домочадцы остались довольны. Љаждый получил дар в соответствии
с занимаемым им местом, и наименьшаЯ долЯ составлЯла  две  тысЯчи  эскудо.
ЊоЯ оказалась крупнее всех: граф-герцог завещал мне десЯть тысЯч  пистолей
в знак особого расположениЯ, которое он ко мне  питал.  Ћн  не  позабыл  о
богоугодных  заведениЯх  и  установил  ежегодные  поминаниЯ  в  нескольких
монастырЯх.
   ѓоспожа Ћливарес отпустила всех слуг в Њадрид длЯ получениЯ  завещанных
им сумм от дона ђамона Љапориса, которому было приказано их выплатить,  но
Я не мог уехать вместе с  ними:  сильнейшаЯ  горЯчка,  плод  моей  печали,
удержала менЯ в замке на семь-восемь дней. ‚ течение всего  этого  времени
доминиканец не покидал менЯ. џ полюбилсЯ этому доброму монаху, и, заботЯсь
о  спасении  моей  души,  он  спросил,  когда  заметил  у  менЯ   признаки
выздоровлениЯ, что Я собираюсь делать.
   - Ќичего не знаю, свЯтой отец, - отвечал Я ему. - џ еще не решил  этого
в своей душе; в иные мгновениЯ мне хочетсЯ удалитьсЯ в келейку и предатьсЯ
там покаЯнию.
   -  „рагоценные  мгновениЯ!  -  воскликнул  доминиканец.  -  ‘еньор   де
‘антильЯна, вы хорошо сделаете, если воспользуетесь ими. Љак друг  советую
вам, оставаЯсь мирЯнином, удалитьсЯ хотЯ бы  в  нашу  мадридскую  обитель,
стать благодетелем этого монастырЯ, передав  ему  все  ваше  состоЯние,  и
умереть там в одежде св.„оминика. …сть немало людей, которые искупили свою
мирскую жизнь подобной кончиной.
   Џри том умонастроении, в  котором  Я  тогда  обреталсЯ,  совет  чернеца
нисколько менЯ не возмутил, и Я почтительно отвечал,  что  постараюсь  его
обдумать. Ќо когда Я посоветовалсЯ об этом с ‘ипионом,  ЯвившимсЯ  ко  мне
вслед за монахом, он восстал против этого намерениЯ, называЯ его не иначе,
как причудами больного,
   - ‘тыдитесь, сеньор де ‘антильЯна, - сказал он мне, -  может  ли  такой
уход от мира прельщать вас? ђазве вам замок ‹ириас не даст более приЯтного
уединениЯ? …сли и в прежние времена  вы  восторгались  им,  то  тем  более
оцените его прелесть теперь, когда находитесь в возрасте, более  доступном
наслаждению красотами природы.
   ‘ыну Љосколины было не очень трудно переубедить менЯ.
   - „руг мой, - сказал Я, - ты восторжествовал над отцом-доминиканцем.  џ
вижу, что  мне,  в  самом  деле,  лучше  будет  вернутьсЯ  в  свой  замок.
Ћстанавливаюсь на этом решении. Њы отправимсЯ в ‹ириас, как только Я  буду
в состоЯнии пуститьсЯ в путь.
   ќто случилось очень скоро, так  как,  избавившись  от  лихорадки,  Я  в
короткий срок почувствовал себЯ достаточно сильным, чтобы осуществить свое
намерение. Њы с ‘ипионом направились в Њадрид. ‚ид  этого  города  уже  не
доставил мне такого удовольствиЯ, как прежде.  ‡наЯ,  что  почти  все  его
жители  ненавидЯт  памЯть  министра,  о  коем  Я   хранил   самое   нежное
воспоминание, Я не мог смотреть на Њадрид дружественным оком.  €  в  самом
деле, Я пробыл там не более пЯти-шести дней, которые ‘ипион  употребил  на
приготовлениЯ к нашему отъезду в ‹ириас. Џокамест он заботилсЯ о потребном
нам снарЯжении, Я пошел к Љапорису, который выплатил мне завещанную  сумму
в дублонах. џ посетил также сборщиков тех командорств, с  которых  получал
доходы, и сговорилсЯ с ними относительно уплаты денег;  словом,  привел  в
порЯдо