елье,
отороченное кружевами. џ вообразил, что это какие-нибудь знатные вельможи,
приЯтели моего барина, которые из уважениЯ к нему  зашли  менЯ  навестить.
ЌаходЯсь под этим впечатлением, Я сделал усилие, чтобы присесть  на  своем
ложе, и почтительно сдернул с себЯ колпак, но моЯ  сиделка  снова  уложила
менЯ, сообщив, что эти господа не кто иные, как доктор и аптекарь.
   ‚рач подошел к моей постели, пощупал мне  пульс  и  посмотрел  в  лицо.
Ћбнаружив все признаки скорого выздоровлениЯ, он принЯл такой победоносный
вид, точно был тому причиной, и заЯвил,  что  длЯ  завершениЯ  его  трудов
остаетсЯ только  прописать  мне  одно  лекарство,  после  чего  он  сможет
хвастатьсЯ весьма успешным случаем исцелениЯ. ‡атем он  приказал  аптекарю
написать рецепт, который он продиктовал ему, любуЯсь на  себЯ  в  зеркало,
поправлЯЯ прическу и  проделываЯ  такие  ужимки,  что,  несмотрЯ  на  свое
состоЯние, Я не мог  удержатьсЯ  от  хохота.  ‡атем,  свысока  кивнув  мне
головой, он вышел, более занЯтый  своею  внешностью,  нежели  прописанными
лекарствами.
   Џо его уходе аптекарь, заЯвившийсЯ ко мне не без цели,  приготовилсЯ  к
совершению акта, о  котором  нетрудно  догадатьсЯ.  ЋпасалсЯ  ли  он,  что
старуха не выполнит его с надлежащим проворством, или  хотел  товар  лицом
показать, но он взЯлсЯ за дело самолично. Ћднако  не  успел  он  закончить
процедуры, как, бог его ведает почему, Я, несмотрЯ на  всю  его  ловкость,
вернул аптекарю все, что он мне вкатил, и привел его  бархатный  кафтан  в
плачевное состоЯние. Ћн взглЯнул на это происшествие,  как  на  несчастье,
свЯзанное с аптекарским ремеслом, взЯл салфетку,  вытерсЯ,  не  говорЯ  ни
слова,  и  удалилсЯ,   твердо   решив,   что   заставит   менЯ   заплатить
пЯтновыводчику, которому он, без  сомнениЯ,  принужден  был  послать  свой
костюм.
   Ќа следующий день он ЯвилсЯ одетый более скромно, хотЯ ему  не  грозило
никакой опасности, так как он пришел только принести  лекарство,  накануне
прописанное доктором.  Ќо,  помимо  того,  что  мне  с  каждым  мгновением
становилось лучше, Я испытывал после вчерашнего такое отвращение к лекарЯм
и аптекарЯм, что проклинал  их  всех  вплоть  до  университетов,  где  сии
господа получают право безнаказанно отправлЯть людей на тот свет. Ѓудучи в
таком расположении духа,  Я  объЯвил  ему  с  проклЯтиЯми,  что  не  стану
принимать его снадобий, и послал ко всем чертЯм ѓиппократа и его  присных.
Ђптекарь, коему было совершенно безразлично, что Я сделаю с его микстурой,
лишь бы за нее заплатили, оставил ее на столе и вышел, не  сказав  мне  ни
слова.
   џ приказал тотчас же вышвырнуть  за  окно  это  поганое  пойло,  против
которого был так предубежден, что счел бы себЯ отравленным,  если  бы  его
проглотил. Љ этому  акту  послушаниЯ  Я  присовокупил  другой,  а  именно:
нарушил запрет молчаниЯ и сказал решительным тоном сиделке, что непременно
желаю получить сведениЯ о своем барине. ‘таруха,  боЯвшаЯсЯ  удовлетворить
мою просьбу, чтобы  не  вызвать  у  менЯ  опасного  волнениЯ,  или,  может
статьсЯ, раздражавшаЯ менЯ нарочно с целью  ухудшить  мою  болезнь,  долго
отвечала полусловами, но Я так настаивал, что она, наконец, заЯвила:
   - ‘еньор кавальеро, у вас нет теперь другого барина, кроме  вас  самих.
ѓраф ѓалиано возвратилсЯ в ‘ицилию.
   џ не мог поверить собственным ушам, а между тем это оказалось чистейшей
правдой. Ќа второй день моей болезни этот вельможа, убоЯвшись, как бы Я не
умер у него в доме, приказал  по  своей  доброте  перенести  менЯ  с  моим
скарбом в меблированную комнату, где без дальнейших  околичностей  поручил
своего управителЯ воле провидениЯ и заботам сиделки. Џолучив тем  временем
предписание  от  двора  отправитьсЯ  в  ‘ицилию,   он   выехал   с   такой
поспешностью,  что  забыл  обо  мне,  потому  ли,  что  считал  менЯ   уже
покойником, или потому, что у высокопоставленных  персон  вообще  короткаЯ
памЯть.
   џ узнал об этих подробностЯх от своей сиделки,  котораЯ  сообщила,  что
сама надумала послать за доктором и аптекарем, дабы Я не  преставилсЯ  без
их содействиЯ. “слыхав эти приЯтные вести, Я впал в глубокую задумчивость.
Џрощай, выгоднаЯ должность в ‘ицилии! прощайте, сладчайшие надежды! "Љогда
над вами стрЯсетсЯ какое-нибудь большое несчастье, - сказал один  папа,  -
то покопайтесь хорошенько в самом себе, и вы  всЯкий  раз  убедитесь,  что
вина падает на вас". „а простит мне сей свЯтой отец, но  Я  решительно  не
вижу, чем именно навлек на себЯ в данном случае постигшую менЯ невзгоду.
   Љак только рассеЯлись заманчивые химеры, которыми тешилось мое  сердце,
Я прежде всего вспомнил о  своем  чемодане  и  приказал  принести  его  на
постель. “видав, что он открыт, Я испустил тЯжелый вздох.
   - “вы, любезный  мой  чемодан!  -  воскликнул  Я,  -  единственное  мое
утешение! ’ы побывал, сколь Я вижу, в чужих руках!
   - Ќет, нет, сеньор †иль Ѓлас! “спокойтесь, у вас ничего  не  украли,  -
сказала мне тогда старуха. - џ берегла ваш чемодан, как собственную честь.
   џ нашел там платье, бывшее на мне при поступлении на  графскую  службу,
но  тщетно  искал  то,  которое  заказал   мессинец.   Њоему   барину   не
заблагорассудилось оставить мне эту одежду, или, быть может, кто-нибудь ее
себе присвоил. Џрочие же мои пожитки  оказались  налицо,  и  в  том  числе
большой кожаный кошелек, в котором хранились деньги. џ дважды проверил его
содержимое, ибо усомнилсЯ в своем первом подсчете, при  котором  обнаружил
всего-навсего пЯтьдесЯт пистолей из двухсот  шестидесЯти,  бывших  там  до
моей болезни.
   - —то бы это значило, матушка? - спросил Я сиделку. - ЊоЯ казна  сильно
поубавилась.
   - Њогу вас заверить, - отвечала старуха, - что никто,  кроме  менЯ,  до
нее не касалсЯ, а Я берегла ее, сколько могла. Ќо болезни стоЯт дорого,  и
деньги при этом так и плывут. ‚от,  сеньор,  -  добавила  эта  расчетливаЯ
хозЯйка, вытаскиваЯ из кармана пачку бумаг, - вот счет всех  расходов.  Ћн
точнее точного. ‚ы усмотрите из него, что Я ни гроша зрЯ не истратила.
   џ пробежал глазами памЯтную записку,  состоЯвшую  по  меньшей  мере  из
пЯтнадцати или двадцати страниц. ѓосподи, сколько  было  накуплено  всЯкой
домашней птицы, пока Я лежал без сознаниЯ!  Ќа  одни  только  крепительные
похлебки  ушло  не  меньше  двенадцати  пистолей.  Џрочие   статьи   счета
соответствовали этой. ’рудно поверить, сколько старушка  израсходовала  на
дрова, свечи, воду, метелки и т.п. Ќо хотЯ счет и был сильно  раздут,  все
же итог еле составлЯл тридцать пистолей и, следовательно, не  хватало  еще
ста восьмидесЯти. џ поставил это старухе на вид, но она с наивнейшим лицом
принЯлась клЯстьсЯ всеми свЯтыми, что в кошельке  было  всего  восемьдесЯт
пистолей, когда графский дворецкий передал ей мой чемодан.
   - Љак, любезнейшаЯ? - прервал Я ее поспешно, - вы, значит, получили мои
пожитки из рук дворецкого?
   - „а, от него,  -  подтвердила  сиделка,  -  и  в  доказательство  могу
привести его собственные слова, которые он сказал  мне  при  этом:  "Ќате,
голубушка; когда сеньор †иль Ѓлас сыграет в Ящик, то не  забудьте  почтить
его хорошими похоронами: в чемодане хватит денег на все расходы".
   - Ђх, проклЯтый неаполитанец! -  воскликнул  Я.  -  ’еперь  Ясно,  куда
делись недостающие деньги. ’ы стащил их, чтобы вознаградить себЯ за кражи,
в которых Я тебе помешал.
   Џосле этого риторического обращениЯ Я возблагодарил  небо  за  то,  что
мошенник не унес всех  денег.  ЌесмотрЯ  на  имевшиесЯ  у  менЯ  основаниЯ
обвинЯть в этом хищении дворецкого, Я все же не оставлЯл мысли о том,  что
менЯ могла обворовать и сиделка. Њои подозрениЯ падали то на него,  то  на
нее, однако толку от этого не было никакого. џ ничего не сказал старухе  и
даже не попрекнул ее за сногсшибательный счет.  Њне  бы  это  не  принесло
никакой пользы, да к тому же у всЯкого свое ремесло. Ђ потому Я  ограничил
свою месть тем, что спустЯ три днЯ расплатилсЯ с ней и отпустил ее.
   ‚ероЯтно, старуха прЯмо от менЯ отправилась уведомить аптекарЯ о  своем
уходе, а также о том, что Я уже достаточно здоров,  чтобы  улепетнуть,  не
расплатившись с ним, ибо спустЯ несколько минут он прибежал запыхавшись  и
подал мне счет. ’ам перечислЯлись  мнимые  лекарства,  которыми  он  Якобы
снабжал менЯ, пока Я находилсЯ без чувств, и  названиЯ  которых  оказались
мне не известны, хотЯ Я сам был доктором. ќтот счет по всей справедливости
можно было назвать аптекарским, а потому при расплате дело не обошлось без
ссоры. џ настаивал, чтоб он скинул половину указанной суммы, а он  клЯлсЯ,
что не уступит ни обола.  ђассудив,  однако,  что  имеет  дело  с  молодым
человеком, который мог в тот же день улетучитьсЯ из Њадрида,  он  побоЯлсЯ
потерЯть  все  и;   предпочел   удовольствоватьсЯ   предложенной   суммой,
превышавшей к тому  же  втрое  стоимость  его  лекарств.  џ  с  величайшим
огорчением отдал ему деньги, и он удалилсЯ, считаЯ себЯ вполне  отомщенным
за маленькую неприЯтность, которую Я ему причинил,  когда  он  ставил  мне
клистир.
   ‹екарь ЯвилсЯ почти  вслед  за  ним,  ибо  эти  животные  обычно  ходЯт
гуськом. џ произвел с ним расчет за визиты, оказавшиесЯ весьма частыми,  и
отпустил его удовлетворенным. Џеред тем как уйти, он пожелал доказать мне,
что недаром получил деньги, и расписал мне подробно смертельные опасности,
от которых избавил менЯ во времЯ моей болезни. Ћн  изложил  это  в  весьма
изЯщных выражениЯх и с самым  обходительным  видом,  но  тем  не  менее  Я
решительно ничего не понЯл.
   ђаспростившись с лекарем, Я думал, что  избавилсЯ  от  всех  пособников
Џарки. Ќо Я ошибсЯ, ибо  вскоре  ко  мне  заЯвилсЯ  фельдшер,  которого  Я
отродЯсь не видал. Ћн отвесил мне низкий поклон и выразил свою радость  по
поводу моего избавлениЯ от грозившей  мне  опасности,  что,  судЯ  по  его
словам, он приписывал двум произведенным  им  обильным  кровопусканиЯм,  а
также банкам, которые он имел честь мне поставить. ‘ловом, новое  перо  из
моего хвоста.  Џришлось  кое-что  выложить  и  фельдшеру.  Џосле  стольких
слабительных кошелек мой сильно отощал и походил на высохшее  тело  -  так
мало оставалось в нем жизненного сока.
   ‚идЯ себЯ в столь жалком положении, Я начал терЯть  мужество.  “  своих
последних господ Я слишком привык к удобствам жизни  и  не  мог  уже,  как
прежде,  смотреть  в  глаза  нужде  с   невозмутимостью   философа-циника.
Џризнаюсь, однако, что  Я  был  неправ,  предаваЯсь  грусти,  ибо  судьба,
столько раз менЯ опрокидывавшаЯ, сейчас же  снова  ставила  на  ноги.  Њне
следовало почитать прискорбное свое состоЯние за  один  из  этапов,  после
которого должно наступить благополучие.


        ЉЌ€ѓЂ ‚Ћ‘њЊЂџ


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ I. †иль Ѓлас заводит хорошее знакомство и находит</b>
   <b>должность, котораЯ позволЯет ему забыть неблагодарность</b>
   <b>графа ѓалиано. ЏохождениЯ ‚алерио де ‹уна</b>

   ЊенЯ весьма удивлЯло, что за все это времЯ о Ќуньесе не было ни  слуху,
ни духу. џ  предположил  поэтому,  что  он  уехал  куда-нибудь  за  город.
Ћправившись от болезни, Я пошел к нему и, действительно, узнал, что он уже
три недели как находилсЯ в Ђндалузии вместе с герцогом Њедина ‘едониЯ.
   Ћднажды утром по моем пробуждении Я подумал о Њелькиоре де ла ђонда  и,
вспомнив данное ему в ѓренаде  обещание  навестить  его  племЯнника,  если
когда-либо вернусь в Њадрид, решил сдержать слово в тот  же  день.  “знав,
где находЯтсЯ палаты дона  Ѓалтасара  де  ‘уньига,  Я  отправилсЯ  туда  и
спросил сеньора •осе Ќаварро, который тотчас  же  вышел  ко  мне.  Ќа  мое
приветствие он ответил вежливо, но холодно, несмотрЯ на то, что  Я  назвал
свое имЯ. ’акое нелюбезное обхождение не вЯзалось с тем, что  говорил  мне
про своего племЯнника старый камер-лакей.
   џ было хотел удалитьсЯ с намерением не повторЯть своего  визита,  когда
вдруг лицо его принЯло любезное и открытое выражение и  он  сказал  мне  с
величайшим радушием:
   - Џростите, ради бога, сеньор  †иль  Ѓлас,  за  прием,  который  Я  вам
оказал. ЊоЯ дурнаЯ  памЯть  виной  тому,  что  Я  не  выразил  вам  своего
расположениЯ. ‚аше имЯ выскочило у менЯ из головы, и Я не думал  больше  о
кавалере, о котором упоминалось в письме, полученном мною из ѓренады более
четырех месЯцев тому назад.
   - ђазрешите обнЯть вас, - добавил он, с восторгом бросаЯсь мне на  шею.
- „ЯдЯ Њелькиор, которого Я люблю и почитаю, как родного  отца,  заклинает
менЯ в письме, чтобы Я принЯл вас, как его  собственного  сына,  если  мне
выпадет честь повидатьсЯ с вами, и чтобы в случае надобности использовал в
ваших интересах свое влиЯние, а также влиЯние моих друзей. Ћн отзываетсЯ о
вашем уме и сердце в столь  лестных  выражениЯх,  что  Я  не  преминул  бы
услужить вам, даже если бы он менЯ о том не просил. Ђ  потому  благоволите
смотреть на менЯ, как на человека, проникшегосЯ к вам, благодарЯ  дЯдиному
письму, такими же чувствами, какие он сам питает. Џримите мою дружбу и  не
откажите мне в своей.
   џ ответил на учтивость •осе с той благодарностью, какую он  заслуживал,
и даже не постеснЯлсЯ изложить ему положение своих дел.  Ќе  успел  Я  это
сделать, как он сказал мне:
   - џ постараюсь вас пристроить, а  в  ожидании  этого  приходите  к  нам
кушать каждый день. “ вас будет здесь лучший стол, чем на вашем  постоЯлом
дворе.
   „лЯ выздоравливающего  человека,  ощущавшего  недостаток  в  деньгах  и
привыкшего к вкусной пище, такое предложение было слишком  лестным,  чтобы
от него отказатьсЯ. џ согласилсЯ и так  раздобрел  в  этом  доме,  что  по
прошествии двух недель стал походить  лицом  на  бернардинца  (*148).  Њне
показалось, что племЯнник Њелькиора не кладет охулки на руку. „а и как ему
было класть? ‚едь он сразу играл  на  трех  струнах,  будучи  одновременно
ключником, тафельдекером и дворецким. Љроме того, невзираЯ на нашу дружбу,
Я позволю себе предположить, что он был заодно с домоуправителем.
   ‡доровье мое окончательно поправилось, когда однажды,  зайдЯ  в  палаты
дона ‘уньиги, чтобы пообедать там  по  своему  обыкновению,  Я  повстречал
своего друга •осе, который радостно объЯвил мне:
   - ‘еньор †иль Ѓлас, Я могу предложить вам довольно  хорошую  должность.
‚ы, быть может,  знаете,  что  герцог  ‹ерма,  первый  министр  испанского
королевства, желаЯ всецело посвЯтить себЯ государственным делам,  возложил
бремЯ своих собственных на двух вельмож.  „оходы  собирает  дон  „иего  де
Њонтесер, а расходами ведает дон ђодриго  Љальдерон.  ќти  два  доверенных
лица отправлЯют каждый свою должность полновластно и  независимо  друг  от
друга. Џри доне „иего обычно состоЯт два управителЯ длЯ сбора  доходов,  и
так как Я узнал сегоднЯ утром, что он прогнал одного из них,  то  попросил
его предоставить вам это место. ‘еньор де  Њонтесер  знает  менЯ  и,  смею
похвастатьсЯ, питает ко мне расположение, а потому охотно снизошел к  моей
просьбе, выслушав лестные отзывы, которые Я дал ему о  вашем  характере  и
способностЯх. Џойдемте к нему сегоднЯ после полуднЯ.
   ’ак мы и поступили. џ был принЯт весьма любезно  и  назначен  на  место
уволенного управителЯ. „олжность эта заключалась  в  том,  чтобы  посещать
мызы, распорЯжатьсЯ починками, собирать деньги с  арендаторов.  ‘ловом,  Я
ведал герцогскими маетностЯми и ежемесЯчно представлЯл отчет  дону  „иего,
который, несмотрЯ на лестные обо мне отзывы моего приЯтелЯ, проверЯл их  с
сугубой тщательностью. ќтого Я и желал. •отЯ  мой  последний  барин  дурно
вознаградил менЯ за бескорыстие, однако же Я решил соблюдать его и впредь.
   Ћднажды нас известили, что в замке ‹ерма произошел пожар и что  большаЯ
его  половина  обращена  в  пепел.  џ  не  медлЯ   отправилсЯ   на   место
происшествиЯ,  чтобы  установить  убытки.  ђасследовав   старательно   все
обстоЯтельства пожара, Я составил подробное  донесение,  которое  Њонтесер
показал герцогу ‹ерме. ЌесмотрЯ на то, что министр  был  весьма  расстроен
этим неприЯтным известием, однако же обратил внимание на донесение и  даже
спросил, кто его написал. „он „иего не ограничилсЯ тем, что назвал автора,
но отозвалсЯ обо мне с такой похвалой, что его светлость вспомнил об  этом
полгода спустЯ в свЯзи с происшествием, о котором Я сейчас расскажу и  без
которого Я, быть может, никогда не попал бы ко двору. ‚от, что произошло.
   †ила в то времЯ  на  улице  €нфант  одна  стараЯ  дама,  которую  звали
€несильей  де  ЉантарильЯ.  Ќикто   достоверно   не   знал,   какого   она
происхождениЯ. Ћдни говорили, что она дочь лютенщика,  другие,  -  что  ее
отец  был  командором  ордена  св.џкова.  Ќо  так  или  иначе,  а  сеньора
ЉантарильЯ была необыкновенной особой. Џрирода  наделила  ее  удивительным
даром пленЯть мужчин на протЯжении всей своей жизни, причем надо  сказать,
что ей уже минуло семьдесЯт пЯть лет. Ћна была кумиром  прежнего  двора  и
видела у своих ног  весь  нынешний.  ‚ремЯ,  не  щадЯщее  красоты,  тщетно
покушалось  на  ее   прелести:   они   увЯдали,   но   не   терЯли   своей
обольстительности. ЃлагодарЯ благородной осанке, чарующему уму и природной
грации она и в старости не переставала покорЯть мужские сердца.
   Ћдин  из  секретарей  герцога  ‹ермы,  двадцатипЯтилетний  кавалер  дон
‚алерио де ‹уна, навещал €несилью и увлексЯ ею. Ћн поведал ей об  этом  и,
отдавшись бешеной страсти,  принЯлсЯ  преследовать  свою  жертву  с  таким
пылом, какой способны разжечь только молодость и любовь. „ама,  у  которой
было достаточно оснований воспротивитьсЯ его желаниЯм, не  знала,  как  их
охладить. Ќаконец, ей показалось, что она нашла средство. Џриказав однажды
проводить молодого человека к себе в кабинет, она указала ему на  куранты,
стоЯвшие на столе, и промолвила:
   - ‚зглЯните, сеньор, на часы. ‚ этот самый час  Я  увидела  свет  божий
семьдесЯт пЯть лет тому назад. Џодумайте, под стать ли  мне  заниматьсЯ  в
моем возрасте любовными делами. Ћбразумьтесь, дитЯ мое,  подавите  в  себе
чувства, которые не пристали ни вам, ни мне.
   ‚ ответ на эту рассудительную речь молодой человек, переставший внимать
доводам  рассудка,  возразил  даме  со   всей   безудержностью   человека,
обуреваемого пламенными чувствами:
   - †естокаЯ €несильЯ, к чему прибегаете вы к  таким  пустым  отговоркам?
Ќеужели вы думаете, что они заставЯт менЯ смотреть на вас  иными  главами?
Ќе обольщайтесь ложной надеждой! ’акаЯ ли вы, какой  мне  представлЯетесь,
или какие-либо чары околдовали мои взоры, но Я никогда  не  перестану  вас
любить.
   - €так, - сказала она, - раз вы  продолжаете  упорствовать  и  намерены
докучать мне своими ухаживаниЯми, то дом мой будет впредь длЯ вас  закрыт.
џ больше вас не приму и запрещаю вам когда-либо показыватьсЯ мне на глаза.
   ‚ы, может быть, полагаете,  что,  обескураженный  этой  отповедью,  дон
‚алерио  ретировалсЯ  с  достоинством.  Ќичуть  не  бывало:  он  стал  еще
назойливее. ‹юбовь производит на влюбленных такое же действие, как вино на
пьЯниц. Ќаш кавалер молил, вздыхал  и,  неожиданно  перейдЯ  от  просьб  к
действиЯм, захотел взЯть силой то, чего не мог добитьсЯ  иначе.  Ќо  дама,
мужественно оттолкнув его от себЯ, воскликнула с раздражением:
   -  Ћстановитесь,  дерзновенный,   Я   навсегда   положу   конец   вашей
безрассудной страсти! ‡найте, что вы мой сын!
   ќти слова ошеломили дона ‚алерио, и он сдержал себЯ. Ќо, вообразив, что
€несильЯ сказала  ему  это  только  длЯ  того,  чтобы  уклонитьсЯ  от  его
посЯгательств, ответил ей:
   - ‚ы выдумали эту басню, чтобы не уступить моим желаниЯм.
   - Ќет, нет, - прервала она его, - Я сообщаю вам тайну, которую  никогда
бы не открыла, если бы вы не принудили менЯ к этому.  „вадцать  шесть  лет
тому назад Я любила вашего отца, дона Џедро де  ‹уна,  который  был  тогда
сеговийским  губернатором.  ‚ы  -  плод  этой  любви.  Ћн  признал  вас  и
позаботилсЯ о том, чтобы вы получили тщательное воспитание. Ќе имеЯ других
детей и побуждаемый к тому же вашими достоинствами, он решил отписать  вам
часть своего состоЯниЯ. џ, со своей стороны, также не оставлЯла вас своими
попечениЯми: как только вы начали выезжать в свет, Я стала приглашать  вас
к себе, дабы вы усвоили те  учтивые  манеры,  которые  необходимы  всЯкому
галантному человеку и которые одни только женщины умеют  привить  молодому
кавалеру. Џомимо этого, Я использовала свое влиЯние, чтобы устроить вас  к
первому министру. ‘ловом, Я сделала длЯ вас все, что обЯзана была  сделать
длЯ  собственного  сына.  Џосле  этого  признаниЯ  поступайте  по   своему
усмотрению. …сли вы можете одухотворить свои чувства и  смотреть  на  менЯ
только, как на мать, то Я не стану прогонЯть вас от себЯ и буду  питать  к
вам прежнюю нежность. Ќо если вы не способны сделать над собой это усилие,
которого требуют от вас природа и разум, то удалитесь сейчас же и избавьте
менЯ от ужаса, который внушает мне ваше присутствие.
   ‚от что сказала ему €несильЯ (*149). ‚ это  времЯ  дон  ‚алерио  хранил
мрачное  молчание:  казалось,  что  он  взывает  к  своей  добродетели   и
собираетсЯ себЯ побороть. Ќо он и не думал  об  этом.  “  него  зародилось
новое намерение, и он готовил матери совсем  иное  зрелище.  Ќе  будучи  в
состоЯнии примиритьсЯ с препЯтствием, мешавшим его счастью,  он  безвольно
поддалсЯ отчаЯнию. Ћбнажив шпагу, он пронзил свою  грудь  и  наказал  себЯ
сам, подобно ќдипу (*150), с той лишь разницей, что фиванец ослепил  себЯ,
побуждаемый раскаЯнием в содеЯнном грехе, а кастилец, напротив, покончил с
жизнью из-за того, что не смог его совершить.
   Ќесчастный дон ‚алерио умер не сразу от своей раны. Ћн успел еще прийти
в себЯ и испросить у бога прощение за то, что лишил себЯ жизни. ’ак как  с
его смертью освободилась должность секретарЯ при герцоге  ‹ерме,  то  этот
министр,  вспомнив  мое  донесение  о  пожаре,  а  также  лестные  отзывы,
полученные им обо мне, назначил менЯ на место этого молодого человека.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ II. †иль Ѓласа представлЯют герцогу ‹ерме, который</b>
   <b>принимает его в число своих секретарей. ќтот министр</b>
   <b>дает ему поручение и остаетсЯ доволен его работой</b>

   ќту приЯтную весть Я получил от Њонтесера, который сказал мне:
   - •отЯ, друг †иль Ѓлас, Я расстаюсь с вами не без сожалениЯ, однако  же
слишком люблю вас, чтобы не радоватьсЯ вашему  назначению  на  место  дона
‚алерио. ‚ы не преминете сделать блестЯщую карьеру, если  последуете  двум
советам, которые Я собираюсь  вам  дать:  во-первых,  выкажите  перед  его
светлостью такое рвение,  чтобы  он  не  сомневалсЯ  в  вашей  беззаветной
преданности; во-вторых, ходите на поклон к сеньору ђодриго Љальдерону, ибо
этот человек обращаетсЯ с душой своего господина, как с воском.  …сли  вам
выпадет счастье снискать расположение любимого секретарЯ,  то  вы  пойдете
далеко в самое короткое времЯ, в чем беру на себЯ смелость вам поручитьсЯ.
   - ‘еньор, - спросил Я дона „иего, поблагодарив  его  за  советы,  -  не
будете ли вы столь любезны сказать мне, какой характер у дона  ђодриго?  џ
слыхал несколько раз, как люди о нем судачили. Ћни отзывались  о  графском
любимце, как о довольно дурном человеке. Ќо Я не доверЯю тому, что говорит
народ о лицах, состоЯщих при дворе, хотЯ иной раз он судит вполне  здраво.
Ќе откажите сообщить, какого вы мнениЯ о сеньоре Љальдероне.
   - ‚ы задали мне щепетильный вопрос, -  возразил  управитель  с  лукавой
улыбкой. - ‚сЯкому другому Я ответил бы, не колеблЯсь, что он достойнейший
идальго и что о нем можно сказать одно только хорошее. Ќо с  вами  Я  буду
откровенен. ‚о-первых, потому, что считаю вас  молодым  человеком,  весьма
сдержанным на Язык, а во-вторых,  полагаю,  что  обЯзан  говорить  с  вами
чистосердечно о доне ђодриго, поскольку сам  советовал  вам  снискать  его
благоволение; иначе выйдет, что Я оказал  вам  услугу  только  наполовину.
“знайте же, - продолжал он, - что, будучи  сперва  простым  слугой  у  его
светлости, когда тот называлсЯ еще только доном ”рансиско де ‘андоваль, он
мало-помалу дошел до должности первого секретарЯ. Ќет  на  свете  человека
более гордого, чем дон ђодриго. Ћн  отвечает  на  учтивости,  которые  ему
оказывают, только тогда, когда у  него  имеютсЯ  на  это  веские  причины.
‘ловом, он почитает себЯ как  бы  собратом  герцога  ‹ермы  и  в  сущности
разделЯет с ним власть первого  министра,  так  как  раздает  должности  и
губернаторства, как ему заблагорассудитсЯ. Ќарод нередко  ропщет,  но  это
его ничуть не беспокоит; лишь бы ему сорвать мзду со всЯкого  дела,  а  на
хулителей он плюет. ‚ы усмотрите из того, что Я вам сказал, - добавил  дон
„иего, - какого поведениЯ вам держатьсЯ со столь надменным смертным.
   - ђазумеетсЯ, - отвечал Я. - Ѓыло бы особенной невезухой, если бы Я  не
сумел  снискать  расположение  этого  сеньора.  Љогда  знаешь   недостатки
человека, которому хочешь понравитьсЯ, то надо быть редким растЯпой, чтобы
не добитьсЯ успеха.
   - …сли так, - заметил Њонтесер, -  то  Я  не  замедлю  представить  вас
герцогу ‹ерме.
   Њы, не откладываЯ, отправились к этому  министру,  которого  застали  в
просторном зале, где он давал аудиенции. Џросителей там толпилось  больше,
чем у самого королЯ. џ видел командоров и  кавалеров  орденов  св.џкова  и
Љалатравы,  выхлопатывавших  себе   губернаторства   и   вице-королевства,
епископов, которые хворали в своих епархиЯх и только ради перемены климата
хотели  стать  архиепископами,  а  также  тишайших  отцов  доминиканцев  и
францисканцев, смиренно просивших, чтобы их рукоположили в епископы.  Ѓыли
там и отставные офицеры, подвизавшиесЯ в  такой  же  роли,  как  незадолго
перед тем капитан —инчильЯ, т.е. томившиесЯ в ожидании пенсии. …сли герцог
и не удовлетворЯл их желаний, то, по крайней мере, приветливо принимал  от
них челобитные, и Я заметил, что он отвечал весьма учтиво тем, кто  с  ним
разговаривал.
   Њы терпеливо дождались, пока он отпустил  всех  просителей.  ’огда  дон
„иего сказал ему:
   - „озвольте, ваша светлость, представить вам †иль Ѓласа из  ‘антильЯны.
ќто тот молодой человек, которого ваша светлость назначили на  место  дона
‚алерио.
   Џри этих словах министр взглЯнул на менЯ и любезно заметил, что  Я  уже
заслужил это назначение теми услугами, которые ему оказал. ‡атем он  велел
мне пройти в его кабинет, чтобы поговорить со мной с глазу на  глаз,  или,
точнее,  чтобы  из  личной  беседы  составить   себе   суждение   о   моих
способностЯх. Џрежде всего он пожелал узнать, кто Я такой  и  какую  жизнь
вел до этого. Ћн даже  потребовал,  чтобы  Я  ничего  не  скрыл  от  него.
€сполнить такое приказание было нелегким делом. Ќе могло быть речи о  том,
чтобы солгать первому министру испанского королевства. ‘  другой  стороны,
мне предстоЯло повествовать  о  стольких  событиЯх,  тЯгостных  длЯ  моего
самолюбиЯ, что Я был не в силах решитьсЯ на полную исповедь. Љак выйти  из
такого затруднениЯ? џ надумал слегка прикрыть истину в тех местах, где она
могла испугать его своей наготой. Ќо он докопалсЯ до сути, несмотрЯ на всю
мою изворотливость.
   - ‚ижу, господин ‘антильЯна, что вы до известной степени пикаро (*151),
- сказал он улыбаЯсь, когда Я кончил свое повествование.
   ќто замечание заставило менЯ покраснеть, и Я отвечал ему:
   -  ‚аша  светлость  сами  приказали  мне  быть  искренним:  Я  не  смел
ослушатьсЯ.
   - Ѓлагодарю тебЯ за это, дитЯ мое, - промолвил он. - ‚ общем ты  дешево
отделалсЯ, и Я удивлЯюсь тому, что дурные примеры не сгубили тебЯ  вконец.
ЌайдетсЯ немало честных людей, которые превратились бы в отчаЯнных плутов,
если бы судьба послала им такие же испытаниЯ. „руг ‘антильЯна, - продолжал
министр, - забудь свое прошлое: помни, что  ты  служишь  теперь  королю  и
будешь впредь трудитьсЯ длЯ него. ‘тупай за мной; Я  покажу  тебе,  в  чем
будут состоЯть твои занЯтиЯ.
   ‘  этими  словами  герцог  повел  менЯ  в  маленький  кабинет,  который
помещалсЯ рЯдом с его собственным и где на  полках  стоЯло  штук  двадцать
толстенных фолиантов.
   - ’ы будешь работать здесь, - сказал он. -  ќти  фолианты  представлЯют
собой роспись всех  знатных  родов  (*152),  имеющихсЯ  в  королевствах  и
кнЯжествах испанской монархии. ЉаждаЯ книга содержит в алфавитном  порЯдке
краткую историю дворЯн данной области, причем  там  перечислЯютсЯ  услуги,
оказанные ими и их предками государству, равно как и поединки,  в  которых
они участвовали. “поминаетсЯ там также об их поместьЯх,  об  их  нравах  и
вообще обо всех их хороших  и  дурных  особенностЯх,  так  что  когда  они
ЯвлЯютсЯ  ко  двору  просить  каких-либо  милостей,  то  Я   сразу   вижу,
заслуживают ли они их или нет. „лЯ получениЯ точных и подробных сведений Я
держу везде лиц на жалованье, которые наводЯт справки и присылают мне свои
донесениЯ.  Ќо  поскольку  эти  донесениЯ  слишком  многословны  и   полны
провинциализмов, то необходимо их отделать и сгладить слог, так как король
иногда приказывает, чтобы ему их читали. Ђ  потому  Я  и  хочу,  чтобы  ты
тотчас же приступил к этой работе, требующей четкого и сжатого стилЯ.
   ‘ этими словами герцог вынул из папки, наполненной  бумагами,  одно  из
донесений и вручил его мне. ‡атем он вышел из моего кабинета,  предоставив
своему новоиспеченному секретарю принЯтьсЯ без помехи за  первый  опыт.  џ
прочел докладную записку и обнаружил, что она была не  только  нашпигована
варварскими выражениЯми, но к тому же написана с излишней страстностью.  Ђ
между  тем  ее  составил   один   сольсонский   монах.   …го   преподобие,
притворившись порЯдочным человеком, поносил в нем без малейшего милосердиЯ
один знатный каталонский род,  и  только  богу  известно,  говорил  ли  он
правду. џ испытывал такое ощущение, точно читаю гнусный  пасквиль,  и  мне
сперва показалось зазорным братьсЯ за эту  работу,  так  как  не  хотелось
стать соучастником клеветы. Ќо хотЯ Я был еще новичком при  дворе,  однако
справилсЯ со своей совестью,  поставив  на  карту  спасение  души  доброго
монаха и отнесЯ за его счет все несправедливости, - если таковые  были,  -
принЯлсЯ бесчестить изысканным кастильским слогом два или  три  поколениЯ,
быть может, вполне порЯдочных людей.
   џ написал уже четыре  или  пЯть  страниц,  когда  герцог,  которому  не
терпелось узнать, как Я справилсЯ с работой,  вернулсЯ  в  мой  кабинет  и
сказал:
   - Џокажи-ка, ‘антильЯна, что ты там написал; мне хочетсЯ взглЯнуть.
   Џри этом он  посмотрел  на  мою  работу  и,  прочтЯ  начало  с  большим
вниманием, осталсЯ так доволен ею, что даже удивил менЯ:
   - ‘коль Я ни был расположен в твою пользу, - промолвил он, - однако  же
признаюсь тебе, что ты превзошел мои ожиданиЯ. ’ы не только пишешь со всей
Ясностью и четкостью, которые мне нужны, но Я нахожу  также,  что  у  тебЯ
легкий и живой стиль. Ћстановив свой выбор на тебе, Я не  ошибсЯ  в  твоих
литературных  дарованиЯх,   и   это   утешает   менЯ   в   утрате   твоего
предшественника.
   Њинистр, вероЯтно, не ограничилсЯ бы этой похвалой, если  бы  не  вошел
граф ‹емос, его племЯнник, и не помешал ему продолжать. ѓерцог  обнЯл  его
несколько раз с большой сердечностью, из чего Я заключил, что он питает  к
нему нежную привЯзанность. Ћни заперлись вдвоем, чтобы обсудить по секрету
одно важное семейное дело, о котором Я расскажу ниже и которое в  ту  пору
занимало министра больше, чем все королевские дела.
   Џока они совещались, пробило двенадцать. ‡наЯ, что секретари  и  другие
чиновники покидали в этот час присутствие и отправлЯлись обедать, куда  им
заблагорассудитсЯ, Я отложил свой шедевр в сторону  и  вышел,  но  не  длЯ
того, чтобы пойти к Њонтесеру, который  уплатил  мне  мое  жалованье  и  с
которым Я уже простилсЯ, а длЯ того, чтобы заглЯнуть к  самому  известному
кухмистеру в дворцовом квартале. Џростой трактир менЯ уже не удовлетворЯл.
"Џомни, что ты теперь служишь королю", - эти слова не выходили у  менЯ  из
памЯти и превращались  в  семена  честолюбиЯ,  которые  с  каждой  минутой
пускали все больше и больше ростков в моей душе.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ III. †иль Ѓлас узнает, что его должность не лишена неприЯтностей.</b>
   <b>Ћ тревоге, в которую повергает его это известие, и о том, какого</b>
   <b>образа действий он решает держатьсЯ при таких обстоЯтельствах</b>

   ‚ойдЯ в кухмистерскую, Я не преминул  осведомить  хозЯина  о  том,  что
состою секретарем у  первого  министра,  и,  чувствуЯ  себЯ  такой  важной
персоной, даже затруднЯлсЯ, какой обед себе заказать. ЋпасаЯсь потребовать
блюда, которые бы отдавали скупостью, Я предоставил ему самому выбрать то,
что ему заблагорассудитсЯ. Ћн накормил менЯ отличным  обедом,  за  которым
мне прислуживали с превеликим почтением,  отчего  Я  получил  даже  больше
удовольствиЯ, нежели от самих кушаний.  Џри  расплате  Я  бросил  на  стол
пистоль, добраЯ четверть которого досталась прислуге, так как  Я  не  взЯл
сдачи. ‡атем Я вышел из  кухмистерской,  выпЯтив  вперед  грудь,  с  видом
молодого человека, весьма довольного своей особой.
   ‚   двадцати   шагах   оттуда   находилась   гостиница,   где    обычно
останавливались иностранные вельможи. џ снЯл там помещение, состоЯвшее  из
пЯти или шести меблированных  комнат.  Њожно  было  подумать,  что  Я  уже
располагаю доходом в две или три тысЯчи дукатов. “платив за месЯц  вперед,
Я вернулсЯ на работу и продолжал весь день трудитьсЯ над тем, что начал  с
утра. ‚ соседнем со мной кабинете сидели  два  других  секретарЯ;  но  они
только переписывали начисто те бумаги, которые герцог лично им  передавал.
џ познакомилсЯ с ними в тот же вечер, по окончании  присутствиЯ,  и,  чтоб
сойтись поближе, затащил  их  к  своему  кухмистеру,  где  заказал  лучшие
сезонные блюда, а также самые тонкие вина.
   Њы уселись за стол и принЯлись за  беседу,  котораЯ  отличалась  скорей
веселостью, нежели остроумием, ибо надо сказать,  что  гости  мои,  как  Я
вскоре  убедилсЯ,  получили  свои  должности  отнюдь  не   за   умственные
способности. Џравда, они изрЯдно писали рондо и полу  английским  шрифтом,
но  не  имели  ни  малейшего  представлениЯ  о   науках,   изучающихсЯ   в
университетах.
   ‡ато они отлично разбирались в своих  собственных  делишках  и,  как  Я
заметил, не были настолько ослеплены честью состоЯть при первом  министре,
чтобы не жаловатьсЯ на свое положение.
   - ‚от уже шесть месЯцев, - сообщил один из  них,  -  как  мы  живем  на
собственный счет. Ќам не платЯт жалованьЯ, и всего хуже то, что наш  оклад
еще не установлен. Њы не знаем, на каком свете находимсЯ.
   - —то касаетсЯ менЯ, - заЯвил его товарищ, - то Я предпочел бы получить
вместо жалованьЯ сто ударов плетьми с тем,  чтобы  мне  позволили  сыскать
себе другое место, ибо Я боюсь не только уйти самовольно, по и просить  об
увольнении, так как переписывал секретные бумаги. џ легко мог бы угодить в
сеговийскую башню или в аликантскую крепость.
   - Ќа какие же средства вы живете? - спросил Я тогда. - “ вас, вероЯтно,
есть какие-нибудь достатки?
   Ћни ответили мне, что богатство их очень невелико, но что, по  счастью,
они поселились у одной честной вдовы, котораЯ отпускает им в долг и кормит
их за сто пистолей в год. ќто сообщение,  из  которого  Я  не  упустил  ни
слова, развеЯло в один миг мое горделивое опьЯнение. џ решил, что со  мной
могут поступить не лучше, что у менЯ нет оснований приходить в восторг  от
своей должности, оказавшейсЯ менее прочной, чем Я себе представлЯл, и  что
мне не мешало бы обходитьсЯ бережливее со своим кошельком. ќти размышлениЯ
исцелили менЯ от страсти к безумным тратам. џ начинал раскаиватьсЯ в  том,
что пригласил в кухмистерскую секретарей, и с нетерпением  ждал  окончаниЯ
ужина, а когда дело дошло до расплаты, даже  поругалсЯ  с  хозЯином  из-за
счета.
   Њои сослуживцы расстались со мной в полночь, так как Я не настаивал  на
продолжении попойки.  Ћни  отправились  к  вдове,  а  Я  удалилсЯ  в  свои
роскошные покои, бесЯсь  на  то,  что  их  снЯл,  и  даваЯ  себе  обещаниЯ
выбратьсЯ оттуда  к  концу  месЯца.  ЌесмотрЯ  на  то,  что  Я  улегсЯ  на
превосходную постель, мое беспокойство не позволило мне сомкнуть  глаз.  џ
провел  остаток  ночи,  изыскиваЯ  средства  не  работать  даром  на   его
королевское величество. ђешив последовать  совету  Њонтесера,  Я  встал  с
намерением сходить на поклон к дону ђодриго.  џ  был  в  самом  подходЯщем
настроении, чтобы предстать перед этим гордым человеком,  ибо  чувствовал,
что нуждаюсь в нем.
   €так, Я отправилсЯ к секретарю.  …го  покои  примыкали  к  апартаментам
герцога ‹ермы и не уступали им в великолепии. Џо убранству  комнат  трудно
было отличить господина от  слуги.  џ  приказал  доложить  о  себе  как  о
преемнике дона ‚алерио, невзираЯ на что менЯ заставили прождать в прихожей
более часа.
   "‡апаситесь терпением, господин новый секретарь, - говорил Я сам себе в
это времЯ. - ‚ам придетсЯ долго подежурить в чужих  передних,  прежде  чем
другие начнут дежурить в вашей".
   Ќаконец, двери покоЯ раскрылись. џ вошел и направилсЯ к дону ђодриго  в
то самое времЯ, когда он, дописав любовную  записку  своей  очаровательной
сирене,  передал  ее  Џедрильо.  Ќи  мадридскому  архиепископу,  ни  графу
ѓалиано, ни даже самому  первому  министру  не  представлЯлсЯ  Я  с  таким
почтительным видом, как сеньору Љальдерону. Џоклонившись ему до  земли,  Я
попросил его покровительства в выражениЯх, исполненных такого раболепства,
что до сих пор не могу  вспомнить  о  них  без  стыда,  так  Я  перед  ним
пресмыкалсЯ. ’акое подобострастие сыграло бы мне скверную службу в  глазах
всЯкого человека, менее ослепленного гордостью, чем дон  ђодриго.  Ќо  что
касаетсЯ его, то моЯ угодливость пришлась ему по вкусу, и он ответил, даже
довольно учтиво, что не упустит случаЯ оказать мне услугу.
   Џоблагодарив  его  с  величайшим  усердием  за   проЯвленное   ко   мне
благоволение, Я поклЯлсЯ ему в вечной  преданности.  ‡атем,  опасаЯсь  его
обеспокоить, Я удалилсЯ, просЯ извинить менЯ, если Я  помешал  ему  в  его
важных занЯтиЯх.
   Џосле этого недостойного поступка Я покинул апартаменты дона ђодриго и,
преисполненный смущениЯ, пошел в свой кабинет, где довел до конца  работу,
порученную мне накануне. ѓерцог  не  преминул  заглЯнуть  туда  поутру  и,
найдЯ, что Я так же хорошо кончил, как начал, сказал мне:
   - Ћчень недурно, ‘антильЯна. ‚пиши теперь сам, и как  можно  чище,  это
сокращенное донесение в соответствующий том росписи. ‡атем ты возьмешь  из
папки другую докладную записку и исправишь ее точно таким же образом.
   џ  довольно  долго  беседовал  с  герцогом,  ласковое  и  обходительное
обращение которого менЯ очаровало. ЉакаЯ разница между ним и  Љальдероном!
ќто были две натуры, во всем противоположные друг другу.
   ‚ этот день Я обедал в дешевом трактире и принЯл намерение ходить  туда
инкогнито  каждый  день,  пока  не  выЯснитсЯ,  чего   Я   добилсЯ   своей
угодливостью и подобострастием. „енег у менЯ хватало самое большое на  три
месЯца. џ наметил этот срок, чтобы ублажить кого  следует,  и  решил,  что
если по истечении этого времени мне не заплатЯт жалованьЯ, то покину  двор
и его обманчивый блеск, ибо короткие безумства - самые лучшие.  ’аков  был
мой план. ‚ течение двух месЯцев Я лез  из  кожи  вон,  чтобы  понравитьсЯ
Љальдерону, но он обращал так мало вниманиЯ  на  все  мои  потуги,  что  Я
потерЯл всЯкую надежду добитьсЯ  какого-либо  успеха.  ’огда  Я  переменил
тактику и, перестав ходить к нему на поклон, старалсЯ использовать в своих
интересах лишь те минуты, когда мне случалось беседовать с герцогом.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ IV. †иль Ѓлас входит в милость к герцогу ‹ерме,</b>
   <b>который доверЯет ему важную тайну</b>

   •отЯ герцог, - если так можно выразитьсЯ, - только мелькал передо  мной
ежедневно, однако же мне удалось постепенно  расположить  его  к  себе  до
такой степени, что он сказал как-то после полуднЯ:
   - Џослушай, †иль Ѓлас, мне нравитсЯ твой характер, и  Я  питаю  к  тебе
расположение. ’ы старательный и преданный малый,  к  тому  же  умен  и  не
болтлив. Џолагаю, что не просчитаюсь, если облеку тебЯ своим доверием.
   “слыхав такие слова, Я бросилсЯ герцогу в ноги и, почтительно облобызав
руку, которую он мне протЯнул, воскликнул:
   -  ‚озможно  ли,  чтобы  ваша  светлость  почтили  менЯ  столь  великой
милостью? ‘колько тайных врагов создаст мне эта благосклонность!  Ќо  есть
только один человек, мести которого Я боюсь: это дон ђодриго Љальдерой.
   - ‘ этой стороны тебе ничего не грозит, - возразил  герцог.  -  џ  знаю
Љальдерона: он  поступил  ко  мне  еще  мальчиком.  Ќаши  вкусы  настолько
сходЯтсЯ, что он любит все, что Я люблю, и ненавидит то, что  Я  ненавижу.
Ќе бойсЯ поэтому, чтобы он отнессЯ к тебе с неприЯзнью;  напротив,  можешь
рассчитывать на его дружбу.
   €з этого Я  заключил,  что  дон  ђодриго  был  ловкаЯ  шельма,  всецело
подчинившаЯ герцога своему влиЯнию,  и  что  мне  надлежало  соблюдать  по
отношению к нему величайшую осторожность.
   - Џервым доказательством моего довериЯ, - продолжал герцог, - будет то,
что Я открою тебе свои намерениЯ. Ќеобходимо, чтобы ты знал о них, ибо это
поможет тебе  справитьсЯ  с  поручениЯми,  которые  Я  собираюсь  на  тебЯ
возложить.  ‚от  уже  давно,  как  мой  авторитет   признан   всеми,   мои
постановлениЯ слепо выполнЯютсЯ и Я раздаю по своему усмотрению должности,
места, губернаторства, вице-королевства и бенефиции. ‘мею сказать,  что  Я
царствую в €спании. Ѓолее высокого положениЯ не существует, и  мне  дальше
некуда стремитьсЯ. Ќо Я хотел бы оградить его от  бурь,  которые