ли ему с удовольствием. Љ тому же он был одет не хуже любого знатного
кавалера.
   "Ќе померещилось ли мне? -  подумал  Я.  -  „ействительно  ли  это  сын
цирюльника Ќуньеса? €ли это какой-нибудь молодой  придворный,  похожий  на
него?"
   Ќо Я недолго пребывал в недоумении. ‘еньоры удалились, и  Я  подошел  к
”абрисио. Ћн сразу же узнал менЯ, взЯл за  руки  и,  протискавшись  сквозь
толпу, вывел из апартаментов.
   - Ћчень рад тебЯ видеть, милейший †иль Ѓлас! - сказал он, обнимаЯ менЯ.
- —то ты делаешь  в  Њадриде?  ‘лужишь  ли  еще  у  господ  или  занимаешь
какую-нибудь придворную должность? Љак твои дела? ђасскажи  мне  все,  что
случилось с тобой после твоего внезапного исчезновениЯ из ‚альЯдолида.
   - ’ы задаешь мне сразу слишком много вопросов, - отвечал Я. - Љ тому же
это совсем неподходЯщее место, чтоб рассказывать о своих похождениЯх.
   - ’ы прав, - заметил он, - нам будет удобнее у  менЯ.  Џойдем,  Я  тебЯ
поведу. ќто недалеко. џ свободен, занимаю  отличную,  хорошо  обставленную
квартиру,  живу  припеваючи  и  вполне  счастлив,  поскольку  считаю  себЯ
таковым.
   џ принЯл приглашение и послушно  пошел  за  ”абрисио.  Њы  остановились
подле великолепного дома, в котором, по словам моего приЯтелЯ,  находилась
его квартира. ‡атем мы пересекли двор,  где  по  одну  сторону  помещалось
парадное крыльцо, ведшее в роскошные хоромы,  а  по  другую  -  маленькаЯ,
столь же темнаЯ, сколь  и  узкаЯ  лестница,  по  которой  мы  поднЯлись  в
хваленую квартиру ”абрисио. Ћна состоЯла из  одной  комнаты,  которую  мой
изобретательный друг превратил в четыре с  помощью  сосновых  перегородок.
ЏерваЯ конура служила прихожей длЯ второй, в которой спал ”абрисио; третьЯ
именовалась кабинетом, а последнЯЯ  -  кухней.  ‘пальнЯ  и  переднЯЯ  были
увешены географическими картами и философскими тезисами, а  мебель  вполне
соответствовала  убранству  стен.  Ћна  состоЯла  из  большой  постели   с
совершенно потертым парчовым пологом, старых стульев, обитых желтой саржей
и  украшенных  гренадской  шелковой  бахромой  того  же  цвета,  стола  на
золоченых ножках, покрытого некогда красной кожей и окаймленного мишурной,
почерневшей от времени бахромой, и, наконец, из  шкапа  черного  дерева  с
фигурами грубой резьбы. Њаленький стол заменЯл ему в кабинете секретер,  а
библиотека насчитывала всего несколько книг и свЯзок с рукописЯми, которые
лежали на полках, расположенных вдоль  стен  друг  над  другом.  ‚  кухне,
гармонировавшей со всем остальным, красовалась глинЯнаЯ  посуда  и  прочаЯ
необходимаЯ утварь.
   Џодождав, пока Я вдосталь налюбуюсь на  его  жилище,  ”абрисио  спросил
менЯ:
   - Ќу, как тебе нравитсЯ мое хозЯйство и моЯ  квартира?  Ќе  правда  ли,
восхитительно?
   - ђазумеетсЯ, - отвечал Я, улыбаЯсь. - ‚идимо, дела твои в Њадриде идут
удачно, раз ты так оперилсЯ. ’ы,  вероЯтно,  пристроилсЯ  на  какую-нибудь
должность.
   - “паси господь! - воскликнул он. - €збранное мною занЯтие  стоит  выше
всЯких должностей. ‚ельможа, которому принадлежит  этот  дом,  предоставил
мне комнату, а Я превратил ее в четыре, омеблировав так, как ты видишь.  џ
делаю только то, что мне нравитсЯ, и ни в чем не нуждаюсь.
   - ѓовори Яснее! - прервал Я его. - ’ы разжигаешь во мне желание узнать,
чем собственно ты занимаешьсЯ.
   - Ќу, что ж, готов тебЯ  удовлетворить,  -  сказал  он.  -  џ  сделалсЯ
сочинителем, записалсЯ в остромыслы, пишу стихами и прозой, словом, мастер
на все руки.
   - Љак! ’ы стал любимцем Ђполлона? - вскричал Я, расхохотавшись. - Ќи за
что бы не угадал! ‚сЯкое другое ремесло менЯ бы  меньше  удивило.  Ќо  что
соблазнило тебЯ примкнуть к поэтам?  Ќасколько  Я  знаю,  их  презирают  в
обществе, и они не всЯкий день бывают сыты.
   - ”уй! - воскликнул он, в свою очередь. - ’ы имеешь в виду  тех  жалких
писак, сочинениЯми которых гнушаютсЯ книготорговцы и  актеры.  Ќет  ничего
удивительного, что никто не  уважает  таких  бумагомарателей.  Ќо  хорошие
авторы занимают совсем  другое  положение  в  свете,  и  могу  сказать  не
хвалЯсь, что Я принадлежу к их числу.
   - Ќисколько не сомневаюсь, - сказал Я. - ’ы  умный  малый  и,  наверно,
недурно сочинЯешь.  Њне  только  хочетсЯ  узнать,  откуда  взЯлсЯ  у  тебЯ
писательский зуд. Џолагаю, что мое любопытство заслуживает оправданиЯ.
   - „а, ты в праве удивлЯтьсЯ, - возразил ”абрисио. - џ был  так  доволен
своим положением у сеньора ЊануэлЯ Ћрдоньеса, что не мечтал о  лучшем.  Ќо
дух мой, - подобно духу Џлавта (*136), - возвысилсЯ постепенно над рабским
своим состоЯнием, и  Я  написал  комедию,  которую  вальЯдолидские  актеры
сыграли в театре. •отЯ она  ни  к  черту  не  годилась,  однако  же  имела
огромный успех. €з этого Я рассудил, что публика - добраЯ корова,  которую
нетрудно доить. ќто соображение, а также бешенаЯ страсть к сочинению новых
пьес отвратили менЯ от богадельни.  ‹юбовь  к  поэзии  охладила  любовь  к
богатству. —тоб усовершенствовать свой вкус, Я решил отправитьсЯ в Њадрид,
ЯвлЯющийсЯ средоточием блестЯщих умов. џ просил смотрителЯ отпустить менЯ,
на  что  он-согласилсЯ  лишь  с  сожалением,  так   как   питал   ко   мне
привЯзанность. "”абрисио, - сказал он, -  почему  ты  менЯ  покидаешь?  Ќе
подал ли Я тебе неумышленно какого-либо повода к неудовольствию?" -  "Ќет,
сеньор, - отвечал Я ему, - лучшего господина не сыскать во всем мире, и  Я
в умилении от вашей доброты, но вы знаете, что против судьбы не устоишь. џ
чувствую себЯ рожденным длЯ того, чтоб увековечить свое имЯ  литературными
произведениЯми". - "—то за сумасбродство! - возразил этот добрый  человек.
- ’ы уже пустил корни в богадельне,  а  из  людей  твоей  складки  выходЯт
экономы и даже иной раз смотрители. Ђ ты хочешь менЯть  надежное  дело  на
вздорное. Ѓудешь каЯтьсЯ, дитЯ мое".  ‘мотритель,  отчаЯвшись  переубедить
менЯ, выплатил мне жалованье и подарил пЯтьдесЯт дукатов в награду за  мою
усердную службу. ќти деньги вместе с теми, которые мне  удалось  сколотить
при исполнении мелких поручений, доверенных моему  бескорыстию,  позволЯли
мне прилично одетьсЯ, что Я не  преминул  выполнить,  хотЯ  наши  писатели
обычно не гонЯтсЯ за чистоплотностью. џ вскоре познакомилсЯ с ‹опе де ‚ега
Љарпио,  с  Њигелем  ‘ервантес  де  ‘ааведра  и   другими   прославленными
сочинителЯми; но предпочтительно перед этими великими людьми  Я  выбрал  в
наставники молодого бакалавра, несравненного дона ‹уиса де ѓонгора (*137),
величайшего гениЯ, когда-либо порожденного €спанией. Ћн не желает печатать
своих творений при жизни и довольствуетсЯ  тем,  что  читает  их  друзьЯм.
‘амое удивительное - это то, что благодарЯ редкостному природному  таланту
он преуспевает во всех областЯх поэзии. Ћсобенно удаютсЯ ему  сатирические
произведениЯ: это его конек. Ћн не какой-нибудь ‹уцилий  (*138),  которого
можно сравнить с мутной  речкой,  уносЯщей  множество  ила;  нет,  ѓонгора
подобен ’аго, катЯщему прозрачные волны по золотистому песку.
   - ‘удЯ по твоему лестному описанию, бакалавр этот весьма  талантлив,  -
сказал Я, - а потому надо думать, что он нажил себе немало завистников.
   ‚се сочинители, как хорошие,  так  и  плохие,  -  отвечал  ”абрисио,  -
обрушились на него. Ћдни говорЯт, что он  любит  напыщенность,  парадоксы,
метафоры и инверсии, другие - что его стихи туманны,  как  гимны,  которые
салии (*139) распевали  во  времЯ  своих  процессий  и  которых  никто  не
понимал. €ные даже упрекают его в той,  что  он  бросаетсЯ  от  сонетов  к
романсам, от комедий к децимам и летрилиЯм (*140), точно ему взбрела на ум
сумасшедшаЯ мысль затмить лучших писателей во всех жанрах. Ќо  эти  стрелы
зависти только ломают свое острие о его музу, чарующую как вельмож, так  и
толпу.
   Љак  видишь,  мое  ученичество  проходит  под   руководством   опытного
наставника, и смею сказать не хвалЯсь, что плоды - налицо. џ так  освоилсЯ
с его духом, что уже сочинЯю глубокомысленные произведениЯ, которые он сам
почел бы достойными своего пера. ‘ледуЯ его примеру, Я сбываю свой товар в
аристократических домах, где менЯ отлично принимают и где  люди  не  очень
привередливы.  Џравда,  Я   превосходно   декламирую,   что,   разумеетсЯ,
способствует успеху моих сочинений.  Ќаконец,  Я  пользуюсь  расположением
некоторых знатных сеньоров и живу на  такой  же  ноге  с  герцогом  Њедина
‘едониЯ, как ѓораций жил  с  Њеценатом.  ‚от  каким  образом,  -  закончил
”абрисио, - Я превратилсЯ в сочинителЯ. Ѓольше  мне  нечего  рассказывать.
’еперь твоЯ очередь, †иль Ѓлас, воспеть свои геройства.
   ’огда  Я  принЯлсЯ   за   повествование   и,   опускаЯ   несущественные
обстоЯтельства, рассказал ему то, о чем он менЯ просил.
   ‡атем наступило времЯ позаботитьсЯ об обеде. ”абрисио извлек  из  шкапа
черного дерева салфетки, хлеб, остаток  жареной  бараньей  ноги,  а  также
бутылку превосходного вина, и мы уселись за стол в том веселом настроении,
которое испытывают друзьЯ, встретившиесЯ после продолжительной разлуки.
   - Љак видишь, - сказал ”абрисио, - Я веду свободный и независимый образ
жизни. Џожелай Я следовать примеру своих собратьев,  то  ходил  бы  всЯкий
день обедать к знатным особам. Ќо менЯ нередко задерживает дома  любовь  к
моим занЯтиЯм, а к тому же Я в своем роде маленький Ђристипп, ибо чувствую
себЯ довольным как в великосветском обществе, так и в  уединении,  как  за
обильной, так и за скудной трапезой.
   ‚ино показалось нам таким вкусным, что пришлось достать  из  шкапа  еще
бутылку. ‡а  десертом  Я  выразил  ”абрисио  желание  ознакомитьсЯ  с  его
творчеством. Ћн тотчас же разыскал между бумагами  сонет,  который  прочел
самым выспренним тоном. ЌесмотрЯ на отличное чтение, стихи показались  мне
столь туманными, что Я решительно ничего не понЯл. ќто не  ускользнуло  от
”абрисио, и он спросил менЯ:
   - ’ы, кажетсЯ, находишь мой сонет не особенно Ясным, не правда ли?
   џ созналсЯ, что предпочел бы несколько больше вразумительности.
   ”абрисио осыпал менЯ насмешками:
   - …сли этот сонет, - продолжал он, - действительно  непонЯтен,  то  тем
лучше,  друг  мой.  ‘онеты,   оды   и   прочие   произведениЯ,   требующие
выспренности, не терпЯт простоты и естественности.  ’уманность  -  вот  их
главное достоинство! ‚полне достаточно, если сам поэт думает,  что  он  их
понимает.
   - ’ы, по-видимому, издеваешьсЯ надо мной! - прервал Я его. -  ‚  стихах
должен быть здравый смысл и Ясность,  к  какому  бы  роду  поэзии  они  ни
принадлежали,  и   если   твой   несравненный   ѓонгора   пишет   так   же
невразумительно, как ты, то, признатьсЯ, Я за  него  недорого  дам.  ’акой
стихотворец обманет разве только современников. Џосмотрим теперь  на  твою
прозу.
   Ќуньес показал, мне предисловие,  которое,  по  его  словам,  собиралсЯ
предпослать сборнику своих комедий, находившемусЯ тогда в печати. ‡атем он
спросил, что Я о нем думаю.
   - Џо-моему, - сказал Я, - твоЯ проза не лучше твоих  стихов.  ‘онет  не
что иное, как напыщеннаЯ галиматьЯ, а в  предисловии  встречаютсЯ  слишком
изысканные выражениЯ, слова, никем не употреблЯемые, и фразы, так сказать,
закрученные винтом. ‘ловом, у тебЯ чудной стиль. Љниги наших добрых старых
сочинителей написаны совсем не так.
   - †алкий невежда! - воскликнул ”абрисио, - ты, по-видимому, не  знаешь,
что  всЯкий  прозаик,  рассчитывающий  на  репутацию  изЯщного   писателЯ,
пользуетсЯ этим своеобразным стилем и этими иносказательными  выражениЯми,
на  которые  ты  досадуешь.  Ќас  пЯть   или   шесть   смелых   новаторов,
вознамерившихсЯ переделать испанский Язык самым коренным образом,  и  если
богу будет угодно, то мы доведем это дело до конца, невзираЯ ни на ‹опе де
‚ега, ни на ‘ервантеса, ни на прочих прославленных гениев, придирающихсЯ к
нам за новые обороты. Ќас поддерживает целый рЯд достойных сторонников,  и
в нашей клике имеютсЯ даже богословы.
   Љак бы там ни было, -  продолжал  он,  -  но  наше  намерение  достойно
похвалы, и, откинув предрассудки, надо сказать,  что  мы  стоим  выше  тех
безыскусственных сочинителей, которые говорЯт, как рЯдовые  обыватели.  Ќе
понимаю, почему столько порЯдочных людей относЯтсЯ к ним с уважением.  ќто
было уместно в Ђфинах и в ђиме,  где  в  обществе  не  было  таких  резких
различий, и вот почему ‘ократ сказал Ђлкивиаду, что лучший учитель Языка -
это народ. Ќо в Њадриде существует как изысканнаЯ, так и простаЯ  речь,  и
наши придворные изъЯснЯютсЯ иначе, чем мещане. Њогу тебЯ в этом  заверить.
Ќаконец, наш новый  стиль  превосходит  стиль  наших  антагонистов.  Ћдной
черточкой Я дам тебе почувствовать разницу между  прелестью  нашей  манеры
выражатьсЯ и  их  безвкусицей.  ’ак,  например,  они  сказали  бы  просто:
"интермедиЯ украшает комедию", а мы говорим гораздо  изЯщнее:  "интермедиЯ
доставлЯет  красоту  комедии".  ‡аметь  себе  это  выражение   "составлЯет
красоту". —увствуешь  ли  ты  весь  его  блеск,  всю  его  изысканность  и
прелесть?
   џ громким хохотом прервал речь моего новатора.
   - —удак ты, ”абрисио, со своим жеманным слогом, - сказал Я.
   - Ђ ты со своим естественным стилем просто олух! ‘тупайте, -  продолжал
он, применЯЯ ко мне слова гренадского архиепископа,  -  ступайте  к  моему
казначею, пусть отсчитает вам сто дукатов, и да хранит вас господь с этими
деньгами. Џрощайте, господин †иль Ѓлас; желаю вам немножко больше вкуса.
   џ  снова  расхохоталсЯ  на  эту  шутку,   а   ”абрисио,   простив   мне
непочтительный  отзыв  об  его  писаниЯх,  нисколько  не  утратил   своего
прекрасного расположениЯ духа. Њы допили вторую бутылку, после чего встали
из-за стола несколько навеселе и вышли из дому с намерением прогулЯтьсЯ по
Џрадо,  но,  проходЯ  мимо  дверей  одного  лимонадчика,   вздумали   туда
заглЯнуть.
   ‚ этом  заведении  обычно  собиралась  чистаЯ  публика.  ’ам  было  два
отдельных зала, причем в каждом из них Я заметил кавалеров, развлекавшихсЯ
по-своему. ‚ одном играли в приму и в шахматы, в другом человек  десЯть  -
двенадцать внимательно слушали спор  двух  записных  любомудров.  „аже  не
подходЯ к ним, нам нетрудно было догадатьсЯ, что  предметом  их  дискуссий
служила метафизическаЯ задача, ибо они  ораторствовали  с  таким  жаром  и
задором, что их можно было принЯть за бесноватых. Џолагаю, что если  б  им
поднести к носу перстень …леазара (*141), то у них из ноздрей  повыскочили
бы демоны.
   - Ќу и темперамент, черт подери! - сказал Я своему  приЯтелю.  -  Љакие
здоровые легкие! ќти спорщики родились, чтоб быть  публичными  глашатаЯми.
Ѓольшинство людей занимаетсЯ не тем, чем им надо.
   - ’ы прав, - возразил он. - ќти люди, видимо, из породы  ЌовиЯ  (*142),
того римского банкира, который заглушал голосом грохот повозок.  Ќо  в  их
споре мне всего противнее то, - добавил он, - что они жужжат  тебе  в  уши
без всЯкого толку.
   Њы удалились от этих шумливых метафизиков, и благодарЯ этому Я  избежал
мигрени, котораЯ было начала менЯ одолевать. ‡атем мы выбрали  местечко  в
углу  другой  залы,  откуда,  распиваЯ  прохладительные   напитки,   могли
наблюдать за входившими и выходившими посетителЯми. Ќуньес знал  их  почти
всех.
   - ЉлЯнусь богом! - воскликнул он, - спор наших  философов  кончитсЯ  не
так скоро: вот идет новое подкрепление! ’е трое, что  сейчас  вошли,  тоже
ввЯжутсЯ в разговор. Ћбрати внимание на двух чудаков,  которые  собираютсЯ
удалитьсЯ. ’ого смуглого,  сухопарого  коротышку,  прЯмые  длинные  волосы
которого свисают одинаково как спереди, так и сзади, зовут доном  •улианом
де ‚ильЯнуно. ќто молодой аудитор, корчащий из себЯ петиметра. Ќа  днЯх  Я
зашел к нему пообедать с одним приЯтелем, и мы  застали  его  за  довольно
странным занЯтием. Ћн развлекалсЯ в своем кабинете тем, что кидал  большой
борзой сумки с тЯжебными делами, по которым  он  ЯвлЯетсЯ  докладчиком,  а
затем заставлЯл ее приносить их обратно, причем собака разрывала документы
в клочки. ‘опровождающего его лиценциата с махровой  рожей  зовут  Љерубин
’онто. ќто - каноник толедского собора, самый  глупый  человек  на  свете.
Њежду тем, судЯ по его веселому и остроумному лицу, можно подумать, что он
большой умник. ѓлаза у него блестЯт,  а  смех  тонкий  и  лукавый.  €ному,
пожалуй, покажетсЯ, что каноник обладает проницательностью.  Љогда  в  его
присутствии читают какое-нибудь изЯщное произведение, то он слушает его со
вниманием, точно вникает в смысл, а на самом деле не  понимает  решительно
ничего. Ћн обедал с нами у аудитора.  ’ам  говорилось  множество  забавных
вещей и всЯких острот. „он Љерубин  не  проронил  ни  звука,  но  зато  он
одобрЯл  все  такими  ужимками  и  жестами,  которые  казались  остроумнее
отпускаемых нами шуток.
   - ‡наешь ли ты, - спросил Я Ќуньеса, - тех двух взлохмаченных молодцов,
которые, опершись локтЯми на стол, шепчутсЯ там в углу и дышат друг  другу
в лицо?
   - Ќет, - возразил он, - их лица мне не знакомы. Ќо по всем данным,  это
-  кофейные  политики  (*143),   поносЯщие   правительство.   ‚зглЯни   на
прелестного  кавалера,  который,  посвистываЯ,  прогуливаетсЯ  по  залу  и
переваливаетсЯ с ноги на  ногу.  ќто  дон  Ђугустин  Њорето,  молодой,  не
лишенный таланта стихотворец, которого  льстецы  и  невежды  превратили  в
полусумасшедшего. ‘ейчас подходит к нему один из  его  собратьев,  который
пишет рифмованной прозой и тоже навлек на себЯ гнев „ианы (*144).
   - Ђ вот и еще сочинители! - воскликнул он, указываЯ  на  двух  вошедших
офицеров. - Ћни точно все  сговорились  прийти  сюда  длЯ  того,  чтоб  ты
устроил им смотр. ’ы видишь перед собой дона Ѓернальдо „есленгуадо и  дона
‘ебастьЯна де ‚ильЯ ‚исиоса. Џервый  из  них  -  человек  желчный,  автор,
родившийсЯ под созвездием ‘атурна (*145), злокозненный писака, ненавидЯщий
всех и не любимый никем. —то касаетсЯ дона ‘ебастьЯна, то это  добродушный
малый и писатель, не желающий отЯгчать своей совести. Ћн недавно  поставил
в театре пьесу, имевшую исключительный успех, и  теперь  печатает  ее,  не
желаЯ дальше злоупотреблЯть одобрением публики.
   Њилосердный ученик ѓонгоры собралсЯ было продолжать свои разъЯснениЯ по
поводу фигур мелькавшей перед нами живой картины, но его прервал  дворЯнин
из свиты герцога Њедина ‘идониЯ:
   - џ  разыскиваю  вас,  сеньор  дон  ”абрисио,  по  поручению  господина
герцога, который желает с вами поговорить. Ћн ждет вас у себЯ.
   Ќуньес, знавший,  что  желаниЯ  знатного  вельможи  надлежит  исполнЯть
немедленно, поспешно покинул менЯ, чтоб  пойти  к  своему  меценату,  а  Я
осталсЯ, недоумеваЯ над тем, что его  величают  "доном"  и  что  он  столь
неожиданно превратилсЯ в дворЯнина, хотЯ его  отец,  почтенный  •рисостом,
был всего-навсего брадобреем.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ XIV. ”абрисио определЯет †иль Ѓласа на должность</b>
   <b>к сицилийскому вельможе, графу ѓалиано</b>

   Њне так хотелось снова повидатьсЯ с ”абрисио, что Я отправилсЯ  к  нему
на другой день с раннего утра.
   - Џриветствую сеньора дона ”абрисио, цветок или, точнее говорЯ,  грибок
астурийского дворЯнства! - сказал Я, входЯ к нему.
   Ћн расхохоталсЯ в ответ на мои слова и воскликнул!
   - ’ак ты заметил, что менЯ величают доном?
   - Љак же, сеньор идальго, - возразил Я, - и позвольте мне указать, что,
рассказываЯ вчера про свою метаморфозу, вы забыли самое главное.
   - ’воЯ правда, - отвечал ”абрисио,  -  но  если  Я  присвоил  себе  это
почетное звание, то не столько в угоду своему тщеславию, сколько длЯ того,
чтоб приспособитьсЯ к тщеславию других. ‚едь ты знаешь испанцев: они ни во
что не ставЯт порЯдочного человека, если, на его  несчастье,  у  него  нет
состоЯниЯ и благородных  предков.  ‘кажу  тебе  еще,  что  мне  приходитсЯ
встречать множество людей, - и одному богу известно, какого сорта людей, -
которые заставлЯют называть себЯ доном ”рансиско,  доном  ѓабриэль,  доном
Џедро и какими хочешь донами, а потому приходитсЯ признать, что дворЯнское
звание стало вещью  довольно  обыкновенной  и  что  приличный  разночинец,
пожалуй, еще оказывает ему честь, когда соглашаетсЯ к нему примкнуть.
   - Ќо поговорим о другом, - добавил он. -  ‚чера  вечером  за  ужином  у
герцога Њедина ‘едониЯ, где присутствовал в числе  прочих  гостей  знатный
сицилийский вельможа, граф ѓалиано, зашла речь о смехотворных последствиЯх
самолюбиЯ. Ћбрадовавшись тому, что у менЯ есть чем позабавить общество,  Я
угостил их историей  с  проповедЯми.  Њожешь  себе  представить,  как  они
хохотали и как досталось на орехи твоему архиепископу. ќто,  однако,  тебе
ничуть не повредило. Ќапротив, тебЯ жалели,  а  граф  ѓалиано,  расспросив
обстоЯтельно о тебе, - на что, как ты понимаешь, Я отвечал ему  надлежащим
образом, - поручил мне привести тебЯ к нему. џ как раз собиралсЯ зайти  за
тобой. Ћн, видимо, намерен принЯть тебЯ в число своих секретарей.  ‘оветую
не отказыватьсЯ от такого места. ’ы отлично устроишьсЯ у этого сеньора: он
богат и тратитсЯ в Њадриде с размахом посланника. ѓоворЯт, что  он  прибыл
ко двору, чтоб  совещатьсЯ  с  герцогом  ‹ермой  относительно  королевских
латифундий  в  ‘ицилии,  которые  этот  министр  намереваетсЯ   отчуждить.
Ќаконец, граф ѓалиано  хотЯ  и  сицилиец,  однако  же  похож  на  человека
щедрого, прЯмодушного и откровенного. ’ы поступишь  весьма  разумно,  если
пристроишьсЯ к этому сеньору. ‚ероЯтно, ему-то и суждено  тебЯ  обогатить,
согласно предсказанию, сделанному тебе в ѓренаде.
   - ‘обственно говорЯ, Я собиралсЯ еще некоторое  времЯ  бить  баклуши  и
развлекатьсЯ, прежде чем снова поступить на службу, - сказал Я.  -  Ќо  ты
так разлакомил менЯ своим рассказом о сицилийском графе, что это  побудило
менЯ переменить мое намерение. Њне уже не терпитсЯ состоЯть при нем.
   - ‹ибо Я сильно ошибаюсь, либо  оно  вскоре  так  и  будет,  -  ответил
”абрисио.
   ‡атем мы оба вышли из дому, чтоб направитьсЯ к  графу,  который  жил  в
палатах дона ‘анчо д'Ђвила, находившегосЯ в то времЯ  в  своем  загородном
доме.
   Њы застали во дворе множество пажей и лакеев в столь же богатых,  сколь
и  изЯщных  ливреЯх,  а  в  прихожей  толпу  эскудеро,  дворЯн  и   других
приближенных. ‚се они были в роскошных одеждах,  но  отличались  при  этом
такими несусветными рожами, что Я принЯл их за  стаю  обезьЯн,  переодетых
испанцами.  ЏриходитсЯ  признать,  что  как  у  мужчин,  так  и  у  женщин
встречаютсЯ такие физиономии, которым никакое искусство не поможет.
   ‹акей доложил о доне ”абрисио, которого тотчас же пригласили  в  покои,
куда и Я последовал за ним. ѓраф сидел в шлафроке на софе и  пил  шоколад.
Њы поклонились ему с изъЯвлением глубочайшего почтениЯ,  а  он,  со  своей
стороны, кивнул  нам  головой,  сопровождаЯ  этот  жест  таким  милостивым
взглЯдом, что сразу же пленил мое сердце. ќто - поразительное и  в  то  же
времЯ обычное Явление, что благосклонный прием знатных персон оказывает на
нас неотразимое влиЯние. ’олько самое дурное отношение с их стороны  может
побудить нас к тому, чтоб мы их невзлюбили.
   Ћткушав шоколаду, граф забавлЯлсЯ  некоторое  времЯ,  играЯ  с  большой
обезьЯной, которую называл Љупидоном.  Ќе  сумею  сказать,  почему  именно
окрестили обезьЯну именем этого бога. ђазве  только  потому,  что  она  не
уступала ему в лукавстве; во всех же остальных отношениЯх она нисколько на
него не походила. Ќо какаЯ она там ни была, а обезьЯна доставлЯла  немалое
удовольствие своему барину, который так восторгалсЯ ее  ужимками,  что  не
спускал ее с рук.  •отЯ  ни  Я,  ни  Ќуньес  нисколько  не  интересовались
прыжками  обезьЯны,  однако  же,  притворились,  что  мы  очарованы.   ќто
понравилось  сицилийцу,  который  прекратил  забавлЯвшую  его  игру,  чтоб
сказать мне:
   - „руг мой, от вас зависит стать моим секретарем.  …сли  должность  вам
подходит, то Я назначу вам двести пистолей в год. ‘ менЯ достаточно  того,
что вы рекомендованы доном ”абрисио и что он за вас ручаетсЯ.
   - „а, сеньор, - воскликнул Ќуньес,  -  Я  смелее  Џлатона,  убоЯвшегосЯ
поручитьсЯ за одного своего друга, которого он послал к тирану „ионисию. џ
не опасаюсь навлечь на себЯ упреки.
   џ отблагодарил поклоном астурийского пиита за его учтивую  смелость,  а
затем, обращаЯсь к графу  ѓалиано,  заверил  его  в  своей  преданности  и
старательности. “бедившись, что Я с радостью принЯл его предложение,  этот
сеньор  тотчас  же  послал  за  своим  управителем,  с  которым  о  чем-то
пошепталсЯ, после чего сказал мне:
   - †иль Ѓлас, Я скажу вам потом, как именно собираюсь вас  использовать.
Џокамест ступайте с моим управителем; он получил от  менЯ  касающиесЯ  вас
распорЯжениЯ.
   џ повиновалсЯ, оставив ”абрисио в обществе графа и Љупидона.
   “правитель,  оказавшийсЯ  прехитрым  мессинцем,  повел  менЯ  на   свою
половину, причем так и сыпал любезностЯми. Ћн послал за  портным,  который
обшивал весь штат, и приказал ему поживее сшить  мне  такое  же  роскошное
одеЯние, какое носили важнейшие лица графской свиты. Џортной снЯл  с  менЯ
мерку и удалилсЯ.
   - —то касаетсЯ  помещениЯ,  -  сказал  мессинец,  -  то  Я  отведу  вам
подходЯщую комнату. ‘кажите, вы уже завтракали? - добавил он.
   џ отвечал, что нет.
   - —то же  вы  мне  раньше  этого  не  сказали,  мой  бедный  сеньор!  -
воскликнул управитель. - ‚ы находитесь здесь в таких  палатах,  где  стоит
только пожелать - и все исполнитсЯ. џ сейчас отведу вас в  одно  место,  в
котором, слава богу, нет ни в чем недостатка.
   ‘ этими  словами  он  повел  менЯ  вниз,  в  людскую,  где  мы  застали
неаполитанца-дворецкого, ни в чем не уступавшего мессинцу. Џро эту парочку
можно было сказать, что †ан плЯшет лучше Џьера, а Џьер  лучше  †ана.  ќтот
почтенный дворецкий находилсЯ в обществе пЯти или  шести  друзей,  которые
набивали  себе  брюхо  окороками,  копчеными  Языками  и  солониной,   что
побуждало их утолЯть жажду усиленными  возлиЯниЯми.  Њы  присоединились  к
этим объедалам и помогли им вылакать лучшие вина его сиЯтельства. Ќо  пока
в людской горнице шел пир горой, на кухне творились не лучшие дела.  Џовар
также потчевал трех-четырех знакомых мещан, которые щадили господское вино
не больше нас и лопали до отвала паштеты из кроликов и куропаток. Ќе  было
никого, включаЯ и поварЯт, кто  бы  не  ублажал  своей  утробы  всем,  что
попадалось ему под руку. Њне казалось, будто Я нахожусь в  доме,  отданном
на поток и разграбление. Ќо это было далеко не все.  џ  видел  лишь  самые
пустЯки по сравнению с тем, что мне предстоЯло лицезреть.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ XV. Ћб обЯзанностЯх, которые граф ѓалиано</b>
   <b>возложил в своем доме на †иль Ѓласа</b>

   џ отправилсЯ за  своими  пожитками  и  приказал  отнести  их  на  новую
квартиру. ‚ернувшись, Я застал  графа  за  столом  в  обществе  нескольких
сеньоров и  поэта  Ќуньеса,  который  весьма  непринужденно  вмешивалсЯ  в
разговор и позволЯл лакеЯм себе прислуживать. џ даже заметил,  что  каждое
его слово доставлЯло собеседникам немалое удовольствие. „а здравствует ум!
Љто им обладает, может корчить из себЯ какую хочет персону.
   —то касаетсЯ менЯ, то Я  отправилсЯ  кушать,  со  служителЯми,  которых
потчевали почти так же, как самого патрона. Џосле обеда Я удалилсЯ к  себе
в комнату, где принЯлсЯ обдумывать свое положение.
   "€так, †иль Ѓлас, - сказал Я сам себе, - ты  состоишь  при  сицилийском
графе, характер коего тебе не известен. ‘удЯ по внешним данным, ты  будешь
чувствовать себЯ в этом доме, как  рыба  в  воде.  Ќо  нельзЯ  ни  на  что
полагатьсЯ и не следует доверЯть  судьбе,  коварство  которой  ты  не  раз
испытал. Љ тому же ты еще не знаешь, к каким обЯзанностЯм граф  собираетсЯ
тебЯ приставить. “ него есть секретари и управитель.  Љаких  же  услуг  он
ждет от тебЯ? ‚ероЯтно, он хочет, чтоб ты носил кадуцей (*146). ’ем лучше!
Љто состоит при знатном барине длЯ таких надобностей, тот делает  карьеру,
как на курьерских. ЋказываЯ честные услуги, идешь вперед шажком, да  и  то
не всегда достигаешь цели".
   ‚ то времЯ как Я предавалсЯ этим прекрасным рассуждениЯм, пришел ко мне
лакей и объЯвил, что обедавшие у нас кавалеры разошлись  по  домам  и  что
граф требует менЯ к себе. џ поспешил на графскую половину и застал  своего
господина лежащим  на  софе  и  собирающимсЯ  провести  досуг  в  обществе
обезьЯны, котораЯ находилась подле него.
   - Џодойдите поближе,  †иль  Ѓлас,  -  сказал  он,  -  возьмите  стул  и
слушайте, что Я вам скажу.
   џ повиновалсЯ, а он обратилсЯ ко мне со следующей речью:
   - „он ”абрисио сказал,  что,  помимо  прочих  качеств,  вы  отличаетесь
преданностью  своим  господам  и  исключительной   честностью.   ќти   два
достоинства побудили менЯ взЯть  вас  к  себе.  Њне  нужен  верный  слуга,
который принимал бы к сердцу мои интересы и тщательно присматривал за моим
добром. Џравда, Я богат, но мои расходы каждый год  значительно  превышают
доходы. Ђ почему? Џотому что менЯ обкрадывают, менЯ грабЯт. џ живу в своем
доме, как в лесу,  кишащем  разбойниками.  “  менЯ  есть  подозрение,  что
дворецкий и управитель снюхались между собой, а этого, если  не  ошибаюсь,
более чем достаточно, чтоб разорить менЯ дотла. ‚ы,  разумеетсЯ,  скажете,
что мне ничего не стоит прогнать их со двора,  если  Я  считаю  и  того  и
другого мошенниками. Ќо где сыскать таких, которые  были  бы  выпечены  из
лучшего теста? Ђ потому мне остаетсЯ только поручить  наблюдение  за  ними
человеку, облеченному правом надзора, и Я выбрал вас длЯ  выполнениЯ  этой
миссии. …сли вам удастсЯ справитьсЯ с ней, то будьте уверены,  что  вы  не
испытаете неблагодарности  за  свою  услугу.  џ  позабочусь  о  том,  чтоб
доставить вам в ‘ицилии выгодную должность.
   Џосле этих слов граф отпустил менЯ, и в тот же вечер в присутствии всей
челЯди  Я  был  объЯвлен  главным  управителем  всего  дома.  Њессинец   и
неаполитанец сперва не очень обиделись, так как считали  менЯ  сговорчивым
малым и надеЯлись, поделив со мной пирог, вести дело  по-прежнему.  Ќо  на
следующий день они сильно разочаровались, когда Я заЯвил им, что не допущу
никаких злоупотреблений. џ потребовал  у  дворецкого  отчета  относительно
съестных припасов, проверил погреб  и  приказал  показать  себе  все,  что
хранилось в людской, то есть серебрЯную посуду и столовое белье.  ‡атем  Я
предложил дворецкому и управителю беречь  господское  добро  и  не  сорить
деньгами и закончил свое увещевание  предупреждением,  что  осведомлю  его
сиЯтельство  обо  всех  недобросовестных  поступках,  какие   будут   мною
замечены.
   Ќо Я не остановилсЯ на этом, а решил завести шпиона, чтоб выведать, нет
ли между мессинцем и неаполитанцем  тайного  согласиЯ.  џ  наметил  одного
поваренка, который, польстившись на мои обещаниЯ, заЯвил, что  мне  трудно
было  бы  сыскать  более  подходЯщего  человека,  чтобы  знать  обо  всем,
происходЯщем в нашем доме, что дворецкий и управитель спелись между  собой
и жгут свечу с обоих концов, что они ежедневно присваивают  себе  половину
продуктов, покупаемых длЯ кухни, что неаполитанец опекает дамочку, живущую
напротив училища св.”омы, а мессинец содержит другую у Џуэрта  дель  ‘оль,
что сии господа посылают своим нимфам всЯкого рода провизию, что повар, со
своей стороны, снабжает вкусными блюдами знакомую  вдовушку,  квартирующую
по соседству, и что в награду  за  услуги,  оказываемые  им  дворецкому  и
управителю, он пользуетсЯ наравне с ними графским  погребом,  и,  наконец,
что эти трое служителей ЯвлЯютсЯ виновниками бешеных расходов, уходЯщих на
хозЯйство его сиЯтельства.
   - …сли  вы  не  доверЯете  моим  словам,  -  добавил  поваренок,  -  то
соблаговолите подойти завтра поутру около семи часов к училищу св.”омы,  и
вы увидите менЯ нагруженным такой корзиной, что ваши сомнениЯ  превратЯтсЯ
в уверенность.
   - ’ак ты, значит, состоишь на посылках у этих галантных поставщиков?  -
спросил Я.
   - „а, менЯ посылает дворецкий, - отвечал он, - а один из моих товарищей
исполнЯет поручениЯ управителЯ.
   „онесение, как мне показалось, стоило того, чтоб  его  проверить,  и  Я
полюбопытствовал на следующий день отправитьсЯ в указанный час  к  училищу
св.”омы. Њне недолго пришлось дожидатьсЯ своего шпиона. ‚скоре он ЯвилсЯ с
огромной корзиной на спине, наполненной доверху убоиной, птицей и дичью. џ
произвел  подсчет  припасов  и  составил  на  своих  табличках   маленький
протокол, который отнес графу, сказав  предварительно  ложкомою,  чтоб  он
выполнил, как обычно, свое поручение.
   ‘ицилийский вельможа, будучи весьма вспыльчив от  природы,  хотел  было
под горЯчую руку  уволить  и  неаполитанца  и  мессинца,  но,  пораздумав,
удовлетворилсЯ тем, что отделалсЯ от  последнего,  назначив  менЯ  на  его
место. ’аким образом, должность главного управителЯ была упразднена вскоре
после ее учреждениЯ, и скажу откровенно, что Я нисколько о ней не сожалел.
‚ сущности это была должность  почетного  шпиона,  не  имевшаЯ  под  собой
солидной почвы, тогда как, став господином управителем, Я получил  в  свое
распорЯжение денежную шкатулку, а это - главное.  ’акой  служитель  всегда
ЯвлЯетсЯ первым человеком в знатном  доме,  и  с  его  должностью  свЯзано
столько мелких барышей, что он неизбежно должен разбогатеть, хотЯ бы и был
честным человеком.
   Њой  неаполитанец,  далеко  не  исчерпавший  запаса  своих   хитростей,
приметил мою звериную бдительность и, видЯ, что  Я  всЯкое  утро  проверЯю
купленные припасы и веду им счет, перестал их  присваивать,  но  продолжал
ежедневно закупать точно такое же количество.  ЃлагодарЯ  этой  уловке  он
увеличил свои барыши от кухонных остатков, принадлежавших ему по праву,  и
получил возможность посылать своей крошке хотЯ бы вареную пищу,  поскольку
не мог снабжать ее сырой. Ѓес  тешилсЯ  по-прежнему,  а  граф  не  выгадал
ничего от того, что обзавелсЯ таким фениксом среди управителей. џ  все  же
не преминул обнаружить эту новую плутню, обратив  внимание  на  чрезмерное
изобилие, царившее за нашим столом, и тут же восстановил  порЯдок,  урезав
излишки  каждой  перемены  блюд,   что   произвел,   однако,   с   большой
осторожностью, так, чтоб это не походило на скупость.  ‚сЯкий  сказал  бы,
что господствует прежнЯЯ расточительность, а между тем Я  благодарЯ  своей
экономии значительно сократил расходы. ѓраф именно этого  и  требовал:  он
хотел бережливости, но и не имел желаниЯ уменьшать великолепие.  ’щеславие
побеждало в нем скопидомство.
   Ќо Я не удовлетворилсЯ этим и устранил еще  и  другое  злоупотребление.
ЌайдЯ, что расходуетсЯ слишком много вина, Я заподозрил и  здесь  какую-то
плутню. „ействительно, когда  за  столом  у  графа  собиралось,  например,
двенадцать персон, то  выпивалось  пЯтьдесЯт,  а  иной  раз  и  шестьдесЯт
бутылок.  ќто  менЯ  удивлЯло,  и  Я  обратилсЯ  к  своему  оракулу,  т.е.
поваренку, с которым происходили у  нас  тайные  собеседованиЯ  и  который
доносил мне в точности все, что говорилось и делалось  на  кухне,  где  на
него не имели ни малейшего  подозрениЯ.  ’ак,  он  сообщил,  что  причиной
обеспокоившего менЯ бедствиЯ  была  новаЯ  лига,  образованнаЯ  дворецким,
поваром и лакеЯми, разливавшими напитки, и что эти  последние  уносили  на
кухню наполовину опорожненные бутылки, каковые затем распределЯлись  между
конфедератами. џ отчитал лакеев и пригрозил вышвырнуть их  из  дому,  если
что-либо подобное повторитсЯ. ќтого было достаточно, чтоб  вернуть  их  на
стезю долга.  Њой  барин,  которого  Я  тщательно  оповещал  о  мельчайших
мероприЯтиЯх, предпринимаемых мною в его интересах, осыпал менЯ похвалами,
а расположение его ко мне  возрастало  с  каждым  днем.  †елаЯ,  со  своей
стороны, вознаградить ложкомоЯ, оказавшего  мне  столь  важные  услуги,  Я
произвел  его  в  младшие  повара.  ‚от  какими  способами  честный  слуга
пробивает себе дорогу в богатых домах.
   Ќеаполитанец бесилсЯ оттого, что Я всюду ставлю ему палки в колеса,  но
пуще всего досадовал на менЯ за выговоры, которыми Я награждал его  всЯкий
раз, как он отчитывалсЯ в расходах. €бо, желаЯ окончательно обкорнать  ему
когти, Я не ленилсЯ посещать рынки и узнавать цены на продукты, а когда он
ЯвлЯлсЯ ко мне после этого со своими раздутыми счетами,  то  натыкалсЯ  на
здоровую головомойку. џ не сомневаюсь, что он проклинал менЯ по сто раз  в
день, но причина этих проклЯтий была столь неблаговидна, что  Я  нисколько
не опасалсЯ, чтобы небо их услышало. Ќе знаю, что побуждало  его  выносить
мои преследованиЯ и не  бросать  своего  места  у  сицилийского  вельможи.
‚ероЯтно, несмотрЯ ни на что, он все-таки ухитрЯлсЯ набивать себе карман.
   ”абрисио, с которым Я изредка виделсЯ и которому  рассказывал  о  своих
дотоле неслыханных подвигах на управительском поприще, был скорее  склонен
порицать, нежели одобрЯть мое поведение.
   - „ай бог, - сказал он мне однажды, - чтобы твое  бескорыстие  в  конце
концов получило должную награду. Ќо, говорЯ между нами, Я думаю, что  тебе
ничего бы не сделалось, если бы ты обходилсЯ с дворецким менее круто.
   - Љак? - отвечал Я, - этот мошенник нагло  ставит  мне  в  счет  десЯть
пистолей за рыбу, котораЯ обошлась ему не дороже  четырех,  и  ты  хочешь,
чтобы Я спускал ему эту плутню?
   - Ђ почему бы и нет, - спокойно возразил он. - Џусть даст тебе половину
излишка, и вы будете в расчете. —естное слово, любезный друг, -  продолжал
он, покачиваЯ головой, - не ожидал Я,  чтобы  такой  умный  человек  столь
глупо взЯлсЯ за дело. ‚ы Язва всЯкого  порЯдочного  дома  и  имеете  много
шансов долго остатьсЯ на месте, раз вы не обдираете угрЯ, пока он у вас  в
руках.  ‡найте,  что  судьба  похожа  на  бойких   и   ветреных   кокеток,
ускользающих от тех поклонников, которые не умеют взЯть их с нахрапа.
   џ только расхохоталсЯ на эту речь Ќуньеса, после чего и  он  последовал
моему примеру, желаЯ менЯ убедить, что все это было сказано  в  шутку.  Ћн
стыдилсЯ того, что зрЯ подал мне дурной совет.  џ  же  твердо  решил  быть
всегда верным и ревностным слугой, и могу похвастатьсЯ, что не отступил от
своего намерениЯ, а благодарЯ своей бережливости сэкономил графу в течение
четырех месЯцев, по крайней мере, три тысЯчи дукатов.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ XVI. Ћ несчастье, приключившемсЯ с обезьЯной графа ѓалиано,</b>
   <b>и о печали, которую его сиЯтельство испытало по этому поводу.</b>
   <b>Ћтчего †иль Ѓлас занемог и каковы были последствиЯ его болезни</b>

   Љ этому времени покой, царивший в наших палатах, был неожиданно нарушен
происшествием, которое, пожалуй,  покажетсЯ  читателю  незначительным,  но
которое наделало  немало  хлопот  служителЯм  и  в  особенности  мне.  “же
упомЯнутаЯ мною обезьЯна Љупидон, столь любезнаЯ сердцу нашего  господина,
вздумала однажды перепрыгнуть с одного окна на другое, но сделала это  так
неудачно, что упала во двор и вывихнула себе лапу. Ќе успел граф узнать об
этом несчастье, как принЯлсЯ вопить, точно женщина. ‚ порыве  отчаЯниЯ  он
срывал сердце на всех служителЯх без разбора и  чуть  было  не  уволил  их
поголовно, ограничив, впрочем, свой гнев тем, что проклЯл нашу небрежность
и обругал  нас,  не  стеснЯЯсь  в  выражениЯх.  Ћн  немедленно  послал  за
лекарЯми, славившимисЯ в Њадриде по  части  переломов  и  вывихов  костей.
‹екари осмотрели лапу пациентки, вправили и забинтовали ее.  Ќо  хотЯ  все
они уверЯли, что нет никакой опасности, граф тем не менее  удержал  одного
из них длЯ того, чтобы  он  неотлучно  пребывал  при  обезьЯне  впредь  до
полного ее выздоровлениЯ.
   џ был бы  неправ,  если  бы  умолчал  о  муках  и  тревогах,  пережитых
сицилийским вельможей за это времЯ. Џоверите ли вы, что он  весь  день  не
расставалсЯ со своим милым Љупидоном, что он неизменно  присутствовал  при
перевЯзках и вставал два-три раза в ночь, чтобы на него взглЯнуть. Ќо хуже
всего было то, что все слуги - а в особенности Я - должны были непрестанно
дежурить, будучи наготове бежать, куда прикажут, чтобы услужить  обезьЯне.
‘ловом, никто не имел покоЯ в доме, пока проклЯтое животное не  оправилось
окончательно от своего падениЯ и не принЯлось снова за свои обычные прыжки
и кувырканиЯ. Њожно  ли  после  этого  сомневатьсЯ  в  сообщении  ‘ветониЯ
(*147), повествующего нам о Љалигуле, который так любил своего  конЯ,  что
отвел ему богато отделанный дом, приставил к нему служителей  и  собиралсЯ
даже  провозгласить  его  консулом?  Њой  барин  питал  к  своей  обезьЯне
неменьшую любовь и охотно пожаловал бы ее в коррехидоры.
   Њое несчастье заключалось в том, что, желаЯ угодить своему господину, Я
старалсЯ больше прочих слуг и, намучившись с этим Љупидоном, сам  занемог.
“ менЯ объЯвилась жестокаЯ горЯчка, и болезнь моЯ  так  усилилась,  что  Я
впал в обморочное состоЯние. Ќе ведаю, что происходило со мной  в  те  две
недели, пока  Я  находилсЯ  между  жизнью  и  смертью.  ‚о  всЯком  случае
молодость  моЯ  так  удачно  боролась  с  горЯчкой,  а  может  быть,  и  с
лекарствами, которые мне давали, что Я, наконец, пришел  в  сознание.  Џри
первых же его проблесках Я заметил, что нахожусь не в своей комнате,  а  в
какой-то другой. Њне захотелось узнать  причину  этого  переселениЯ,  и  Я
наведалсЯ у старухи, котораЯ за мною ходила,  но  она  отвечала,  что  мне
вредно говорить и что врач запретил это самым строжайшим образом.
   ‡доровый человек  обычно  смеетсЯ  над  лекарЯми,  но  больной  покорно
повинуетсЯ их предписаниЯм. џ решилсЯ поэтому молчать, хотЯ  мне  и  очень
хотелось побеседовать со своей сиделкой. ‚ то времЯ  как  Я  размышлЯл  об
этом, в комнату  вошли  две  весьма  вертлЯвых  личности,  смахивавшие  на
петиметров. Ќа них были роскошные бархатные  кафтаны  и  тончайшее  б