 поклонилсЯ  ему  с
глубоким почтением и, назвавшись  сыном  мастера  Ќиколаев  из  ‹а-”уэнте,
сообщил, что уже три недели  занимаюсь  в  Њадриде  отцовским  ремеслом  в
качестве  подмастерьЯ  и  намереваюсь   обойти   всю   €спанию   с   целью
усовершенствоватьсЯ. Џока Я все это  рассказывал,  мне  показалось,  будто
дЯдюшка мой о чем-то задумалсЯ.  Џо-видимому,  он  колебалсЯ  между  двумЯ
альтернативами: либо отречьсЯ от родного племЯнника,  либо  отделатьсЯ  от
менЯ каким-нибудь ловким образом.  Ћн  остановилсЯ  на  последней.  ЏринЯв
притворно веселый вид, он оказал:
   - Ќу, друг мой, как поживает твой отец? Љак ’омас? Љак Ѓертран? ‚ каком
положении их дела?
   ‚ ответ на это Я  принЯлсЯ  описывать  дЯде  обильное  потомство  нашей
семьи, назвал ему всех детей мужского и женского пола  и  даже  включил  в
этот перечень их крестных  отцов  и  матерей.  Џо-видимому,  он  не  очень
заинтересовалсЯ  этими  подробностЯми  и,  не   желаЯ   дольше   со   мной
канителитьсЯ, сказал:
   -  „иего,  Я  весьма  одобрЯю  твое  намерение  попутешествовать,  чтоб
основательно изучить свое ремесло; но не советую тебе дольше задерживатьсЯ
в Њадриде: пребывание в столице опасно длЯ молодежи; ты  здесь  погибнешь,
дитЯ мое. ЋтправлЯйсЯ лучше в другие города королевства: там  нравы  менее
испорчены. ‘тупай, - добавил он, - а когда приготовишьсЯ к отъезду,  зайди
ко мне: Я подарю тебе золотой, можешь объехать всю €спанию.
   ‘ этими словами он отпустил менЯ, ласково выпроводив из своей горницы.
   Њне было невдомек, что он только  искал  способа  от  менЯ  избавитьсЯ.
‚ернувшись в цирюльню, Я обстоЯтельно  описал  хозЯину,  как  принЯл  менЯ
дЯдЯ. Ћн тоже не понЯл намерений высокородного дона Џедро и сказал:
   - џ не разделЯю мнениЯ вашего дЯди: на его месте Я не советовал бы  вам
таскатьсЯ по королевству, а предложил бы остатьсЯ в столице.  Њало  ли  он
видит всЯких вельмож; ему ничего не стоит поместить вас в  хороший  дом  и
дать вам возможность понемногу составить себе приличное состоЯние.
   Џораженный этим рассуждением,  рисовавшим  мне  заманчивые  картины,  Я
отправилсЯ спустЯ два  днЯ  к  дЯде  и  предложил  ему  использовать  свое
влиЯние, чтоб пристроить менЯ в доме  какого-нибудь  придворного.  Ќо  это
предложение  пришлось  ему  не  по  вкусу.  Љичливому  человеку,  имевшему
свободный доступ к вельможам и  ежедневно  разделЯвшему  с  ними  трапезы,
вовсе не хотелось, чтоб люди видели, как его племЯнник кормитсЯ  вместе  с
лакеЯми, в то времЯ как он сам восседает за господским  столом:  мальчишка
„иего  заставил  бы  краснеть  сеньора  дона  Џедро.  Ћн  не   постеснЯлсЯ
выпроводить менЯ и притом самым грубым образом.
   - Љак, распущенный мальчишка? - воскликнул он в сердцах,  -  ты  хочешь
бросить свое ремесло? ‘тупай, поищи помощи у  тех,  кто  дает  тебе  такие
зловредные советы. “бирайсЯ из моего дома, и чтоб ноги твоей здесь никогда
не было, не то Я прикажу наказать тебЯ так, как ты этого заслуживаешь.
   ќти слова, а еще больше тон, которым дЯдЯ со  мной  говорил,  ошеломили
менЯ. џ удалилсЯ со  слезами  на  глазах,  глубоко  задетый  таким  грубым
обращением. Ќо, будучи от природы вспыльчив и горд, Я быстро осушил  слезы
и, перейдЯ  от  горЯ  к  негодованию,  решил  позабыть  об  этом  скверном
родственнике, без которого Я до того днЯ прекрасно обходилсЯ.
   ‚се мои мысли были направлены на то, чтоб усовершенствоватьсЯ  в  своем
искусстве, и Я весь отдалсЯ работе. Џо целым днЯм Я брил, а вечером,  чтоб
отдохнуть душой, училсЯ играть на гитаре. Њоим наставником был некий senor
escudero (*50), старичок, которому Я подстригал  бороду.  Ћн  обучал  менЯ
также теории музыки, каковую знал основательно, ибо некогда  был  соборным
певчим. ‡вали его Њаркос де Ћбрегон. Ћн был человеком степенным, обладал в
такой же мере умом, как и опытом, и любил менЯ так, точно Я приходилсЯ ему
родным сыном. ‘лужил он стремЯнным при супруге одного доктора,  жившего  в
тридцати шагах от нашей цирюльни. џ заходил к нему по вечерам,  сейчас  же
по окончании работы, и,  сидЯ  на  пороге,  мы  вдвоем  услаждали  соседей
небольшими концертами. Ќе то чтоб у нас были очень  приЯтные  голоса,  но,
тренькаЯ на гитаре, каждый из нас стройно пел свою партию,  и  этого  было
достаточно, чтоб доставить удовольствие нашим  слушателЯм.  ‚  особенности
развлекали мы донью Њерхелину, супругу доктора; она выходила  в  сени  нас
послушать и заставлЯла иногда повторЯть песенки, которые ей  больше  всего
нравились. Њуж не препЯтствовал ей в этой забаве. •оть и был он испанцем и
к тому же человеком  преклонного  возраста,  однако  же  нисколько  ее  не
ревновал. Џравда, врачебнаЯ практика всецело поглощала его, и, возвращаЯсь
по вечерам, утомленный посещением  больных,  он  рано  ложилсЯ  спать,  не
тревожась тем  увлечением,  с  которым  его  супруга  относилась  к  нашим
концертам. ‚озможно также, что он не считал их способными зародить  в  ней
опасные мысли. Љ этому необходимо добавить, что он не видел  ни  малейшего
повода длЯ опасений, ибо Њерхелина, хоть и была  молодой  и  действительно
красивой сеньорой, однако же отличалась столь  суровой  добродетелью,  что
даже не выносила, когда мужчины на нее смотрели. Ђ потому он не вменЯл  ей
в вину развлечениЯ, казавшегосЯ ему невинным и пристойным, и позволЯл  нам
распевать, сколько душе угодно.
   Ћднажды вечером, подходЯ к докторскому дому с  намерением  позабавитьсЯ
по нашему обыкновению, Я застал у крыльца старика-стремЯнного. Ћн поджидал
менЯ  и,  взЯв  за  руку,  объЯвил,  что  хочет  прогулЯтьсЯ,  прежде  чем
приступить к нашему концерту. ‡атем он повел менЯ  в  глухой  переулок  и,
убедившись, что  там  можно  говорить  без  помехи,  обратилсЯ  ко  мне  с
печальным видом:
   - „иего, сын мой, Я должен сообщить вам нечто важное. Ћчень боюсь, дитЯ
мое, как бы мы с вами не раскаЯлись в том,  что  каждый  вечер  устраиваем
концерты у крыльца моего господина.  џ,  поистине,  питаю  к  вам  большую
дружбу и очень рад, что обучил вас игре на гитаре и пенью; но если б Я мог
предвидеть угрожающую нам опасность, то, видит бог,  выбрал  бы  длЯ  этих
уроков другое место.
   ќти слова менЯ перепугали. џ попросил стремЯнного высказатьсЯ  Яснее  и
сообщить, что именно нам угрожает, ибо далеко не был храбрецом и к тому же
еще не успел обойти €спании.
   - ђасскажу все, что вам следует знать, -  отвечал  старик,  -  дабы  вы
могли судить об опасности, в которой мы  находимсЯ.  Љогда  Я  поступил  в
услужение к доктору, - продолжал он, - а было это с  год  тому  назад,  он
как-то утром привел менЯ к своей супруге  и  сказал:  "‚от,  Њаркос,  ваша
госпожа; вы будете повсюду  сопровождать  эту  сеньору".  џ  был  очарован
доньей Њерхелиной: она показалась мне  удивительно  красивой,  прЯмо,  как
картина: особенно же поразила менЯ ее приЯтнаЯ осанка. "‘еньор, -  отвечал
Я доктору, - считаю за счастье служить столь прелестной даме".  Њой  ответ
не понравилсЯ Њерхелине, и она резко возразила: "Љак вам это нравитсЯ?  Ћн
уже начинает забыватьсЯ! Ќе выношу, когда мне отпускают комплименты".  ќти
слова, произнесенные столь прекрасными устами, весьма менЯ удивили;  Я  не
знал, как согласовать  такую  деревенскую  и  грубую  манеру  разговора  с
очарованием, исходившим от всего облика моей госпожи. —то  касаетсЯ  мужа,
то он уже привык к этому и  даже  радовалсЯ  редкостному  характеру  доньи
Њерхелины. "Њаркос, - сказал он, - моЯ супруга - чудо добродетели". ‡атем,
заметив, что она надела накидку и приготовилась идти к обедне, он приказал
мне проводить  ее  в  церковь.  Љак  только  мы  очутились  на  улице,  то
повстречались с несколькими кавалерами, которые, дивЯсь на  красоту  доньи
Њерхелины, бросали ей на ходу - что вполне естественно  -  весьма  лестные
комплименты. Ћна отвечала им. Ќо вы и представить себе не можете, до  чего
ее ответы были  нелепы  и  смехотворны.  Њолодые  люди  останавливались  в
изумлении и недоумевали, откуда взЯлась на свете женщина, негодовавшаЯ  на
то, что ее хвалили. "Ђх, сеньора, - сказал Я ей  сперва,  -  не  обращайте
вниманиЯ, когда с вами заговаривают. Џристойнее молчать,  нежели  отвечать
колкостЯми". "Ќет, нет, - возразила она, - Я хочу показать  этим  нахалам,
что  Я  не  такаЯ  женщина,   котораЯ   позволЯет   обращатьсЯ   с   собой
неуважительно". ‘ловом, она разразилась таким потоком дерзостей, что Я  не
удержалсЯ и откровенно высказал ей свое мнение, рискуЯ навлечь на себЯ  ее
немилость. џ заЯвил, насколько мог деликатнее, что она оскорблЯет  природу
и своим диким нравом порочит присущие ей прекрасные свойства, что добраЯ и
обходительнаЯ женщина может привлечь  любовь,  даже  не  будучи  красивой,
тогда как красавица, лишеннаЯ доброты и обходительности, вызывает  к  себе
презрение. Љ этим рассуждениЯм Я присовокупил еще много других  в  том  же
роде, рассчитанных на исправление ее  характера.  Џрочитав  своей  госпоже
такую мораль, Я испугалсЯ, что навлеку  на  себЯ  ее  гнев  и  нарвусь  на
неприЯтные  возражениЯ;  но  она  не   возмутилась   моими   упреками,   а
удовольствовалась тем, что вовсе не принЯла их во внимание,  равно  как  и
те, которые Я имел глупость высказать ей в  следующие  дни.  Ќаконец,  мне
наскучило без  толку  напоминать  ей  об  ее  недостатках  и,  предоставив
Њерхелину самой себе, Я перестал заботитьсЯ об ее  неукротимом  характере.
Њежду тем - поверите ли? - вот уже два месЯца, как это свирепое  существо,
эта надменнаЯ женщина совершенно изменилась. Ћна обходительна со всеми,  у
нее поЯвились приЯтные манеры. ќто уже не та  Њерхелина,  котораЯ  дерзила
мужчинам, обращавшимсЯ к ней с учтивыми речами; она стала чувствительна  к
похвалам, которые ей расточают, и любит, когда говорЯт об ее красоте или о
том, что ни один мужчина  не  может  взглЯнуть  на  нее  безнаказанно;  ей
нравитсЯ лесть, и вообще она стала теперь похожа на  всех  прочих  женщин.
ќта перемена едва постижима; но вы  еще  больше  удивитесь,  когда  Я  вам
скажу, что вы ЯвлЯетесь творцом этого великого чуда. „а, дорогой „иего,  -
добавил Њаркос, - это вы так преобразили донью  Њерхелину;  вы  превратили
тигрицу в агнца, словом, она к вам неравнодушна. Њне это уже несколько раз
бросалось в глаза, и либо Я не знаю женщин, либо она питает к вам безумную
страсть. ‚от, сын мой, какую печальную  весть  Я  вам  принес  и  в  каком
неприЯтном положении мы очутились.
   - Ќе вижу, - отвечал Я старцу, - ни причины нам огорчатьсЯ, ни  большой
беды длЯ себЯ в том, что менЯ любит красиваЯ сеньора.
   - Ђх, „иего, - возразил он, - так рассуждают только  юноши;  вы  видите
приманку и не замечаете крючка; вам бы только наслаждатьсЯ, а  Я  предвижу
все неприЯтности, которые из этого воспоследуют. ‚ конце концов все тайное
становитсЯ Явным: если вы  будете  по-прежнему  ходить  к  нам  и  петь  у
крыльца, то усилите страсть Њерхелины и,  возможно,  что,  потерЯв  всЯкую
сдержанность, она случайно выдаст мужу, доктору Ћлоросо, свое увлечение; и
этот муж, который, не имеЯ поводов к ревности, относитсЯ к ней теперь  так
снисходительно, тогда рассвирепеет и отомстит ей; да и нам  с  вами  может
здорово достатьсЯ.
   - •орошо, - сказал Я, - вижу, что вы правы, и последую  вашему  совету.
“кажите,  какого  поведениЯ  мне  держатьсЯ,  чтоб  предотвратить   всЯкие
напасти.
   -  Ќам  надо  только  прекратить  концерты,  -  возразил   он.   -   Ќе
показывайтесь на глаза моей  госпоже;  не  видЯ  вас,  она  снова  обретет
спокойствие. ‘идите у своего хозЯина, а Я буду заходить в цирюльню, где мы
можем играть на гитаре без всЯкой опаски.
   - ‘огласен, - отвечал Я, - и обещаю, что ноги моей  не  будет  в  вашем
доме.
   „ействительно, Я решил больше не петь на крыльце у доктора и заперетьсЯ
на будущее времЯ в цирюльне, раз уж Я оказалсЯ  человеком,  столь  опасным
длЯ женских взоров. Њежду тем спустЯ несколько  дней  мой  добрый  Њаркос,
невзираЯ на свою  хваленую  осторожность,  принужден  был  убедитьсЯ,  что
придуманное им средство погасить любовное пламЯ доньи  Њерхелины  возымело
как раз обратное действие. ќта сеньора, не слыша  нашего  пениЯ,  спросила
его на второй же вечер, отчего мы прекратили  свои  концерты  и  по  какой
причине Я больше не показываюсь. Ћн отвечал, что Я очень занЯт и  не  имею
ни одной свободной минуты длЯ развлечений. Ћна как  будто  удовлетворилась
этим  объЯснением  и  три  днЯ  срЯду  довольно  спокойно  переносила  мое
отсутствие; но на  четвертые  сутки  моЯ  принцесса  потерЯла  терпение  и
сказала стремЯнному:
   - Њаркос, вы менЯ обманываете; „иего недаром  перестал  к  нам  ходить.
‡десь кроетсЯ какаЯ-то тайна, которую Я хочу  выЯснить.  ѓоворите!  џ  вам
приказываю! Ќе скрывайте от менЯ ничего.
   - ‘еньора, - отвечал он, придумав новую отговорку, - раз уж  вы  хотите
знать правду,  то  скажу  вам,  что  после  наших  концертов  ему  нередко
приходилось возвращатьсЯ домой, когда уже было  убрано  со  стола;  он  не
хочет больше подвергать себЯ этому риску и ложитьсЯ в постель без ужина.
   - Љак, без ужина? - воскликнула она с огорчением, - почему вы мне этого
раньше не сказали? ‹ожитьсЯ в постель без ужина? Ђх, бедное дитЯ! ‘тупайте
к нему сейчас же и скажите, чтоб он пришел сегоднЯ вечером; ему больше  не
придетсЯ уходить  домой  не  евши:  длЯ  него  всегда  будет  приготовлено
какое-нибудь блюдо.
   - —то Я слышу? - вскричал  Њаркос,  прикинувшись  изумленным.  -  Ѓоже,
какаЯ перемена! ‚ы ли говорите это, сеньора? ‘ каких пор  вы  стали  такой
сердобольной и чувствительной.
   - ‘ тех пор, - перебила она его резко, - как вы  живете  в  этом  доме,
или, вернее, с  тех  пор,  как  вы  осудили  мое  надменное  обхождение  и
попытались смЯгчить мой суровый характер.  Ќо,  увы!  -  воскликнула  она,
расчувствовавшись, - Я от одной крайности перешла к другой: из спесивой  и
бессердечной Я сделалась теперь слишком нежной и чувствительной;  Я  люблю
вашего молодого друга „иего и не могу побороть в себе  этой  страсти.  …го
отсутствие не только не ослабило моей любви, но, по-видимому, еще  придало
ей большую силу.
   -  ‚озможно  ли,  -  возразил  старик,  -  чтоб  молодой  человек,   не
отличающийсЯ красотой, да и собой  невидный,  мог  стать  предметом  столь
пылкой страсти? џ простил бы еще ваши чувства, если  б  они  были  внушены
каким-нибудь кавалером, обладающим блестЯщими достоинствами, но...
   - Ђх, Њаркос! - прервала его Њерхелина, - видимо, Я не похожа на других
особ моего пола, или же, несмотрЯ на свой многолетний  опыт,  вы  худо  их
знаете, если думаете, что они при выборе возлюбленного руководствуютсЯ его
достоинствами. Ќасколько могу судить по себе, женщины отдают  свое  сердце
не  размышлЯЯ.  ‹юбовь  -  это  некое  безрассудство,   влекущее   нас   к
какому-нибудь предмету и приковывающее к нему против  нашей  воли;  это  -
болезнь, котораЯ нападает на нас, как  бешенство  на  животных.  Ђ  потому
перестаньте уверЯть менЯ, что „иего не достоин моей нежности. џ люблю  его
и этого достаточно, чтоб Я  находила  в  нем  тысЯчи  прекрасных  свойств,
которые от вас ускользают и которыми он, быть может, вовсе не обладает. Ќе
трудитесь убеждать менЯ в  том,  что  лицо  его  и  фигура  недостойны  ни
малейшего вниманиЯ, ибо мне он  представлЯетсЯ  восхитительно  стройным  и
прекрасным, как день. Љ тому же  в  голосе  его  есть  какаЯ-то  нежность,
котораЯ менЯ трогает, а на гитаре он играет с исключительной приЯтностью.
   - Ћднако, сеньора, - возразил Њаркос, -  подумайте  о  том,  кто  такой
„иего. …го простое звание...
   - џ ничем не выше его, - снова перебила она старика, - и  будь  Я  даже
знатной госпожой, то не обратила бы на это никакого вниманиЯ.
   ђезультат этого разговора был таков, что  Њаркос  отчаЯлсЯ  переубедить
свою госпожу и перестал боротьсЯ с ее  упорством,  как  искусный  кормчий,
уступающий буре, котораЯ отгонЯет его  корабль  от  той  гавани,  куда  он
направлЯлсЯ. Ћн пошел даже дальше: чтобы  удовлетворить  донью  Њерхелину,
старик отправилсЯ в цирюльню и, отведЯ менЯ в сторону,  сообщил  мне  все,
что произошло между ними.
   - ‚ы видите, „иего, - сказал он; - что  мы  не  можем  прекратить  наши
концерты у крыльца доньи Њерхелины. ‚ам необходимо, друг мой, свидетьсЯ  с
этой  сеньорой,  а  не  то  она  способна  выкинуть   какой-нибудь   такой
безрассудный поступок, который пуще всего повредит ее репутации.
   џ не стал разыгрывать жестокого сердцееда и ответил Њаркосу, что  приду
к нему под вечер с гитарой и что он может отнести эту приЯтную весть своей
госпоже. ‘тарик не преминул этого исполнить,  и  моЯ  пылкаЯ  возлюбленнаЯ
была в полном восторге, узнав, что вечером будет иметь удовольствие видеть
менЯ и послушать мое пение.
   Њежду тем, одно довольно неприЯтное происшествие чуть было не разрушило
этой надежды. Њне удалось выйти из цирюльни только  с  наступлением  ночи,
котораЯ, видимо за грехи мои, оказалась очень темной. џ ощупью продвигалсЯ
по улице и был уже, пожалуй, на полпути, когда из одного окна менЯ окатили
чем-то таким, что отнюдь не ласкало обонЯниЯ. Њогу даже сказать, что Я  не
упустил ни одной капли из этой порции, так ловко  менЯ  отделали.  ‚  этом
положении Я не знал, на  что  мне  решитьсЯ.  ‚ернутьсЯ  назад?  Ќо  какое
зрелище длЯ моих товарищей! ќто значило бы подвергнутьсЯ самым невыносимым
насмешкам. џвитьсЯ же к донье Њерхелине в таком прекрасном виде  было  мне
весьма неприЯтно. ’ем не менее Я предпочел последнее и отправилсЯ  к  дому
этой сеньоры. “ ворот Я застал поджидавшего менЯ Њаркоса. Ћн сообщил  мне,
что доктор Ћлоросо только что лег почивать и что мы можем забавлЯтьсЯ  без
всЯкой помехи. џ  отвечал,  что  мне  прежде  всего  необходимо  почистить
платье, и тут же поведал ему о своем несчастье. Ћн  посочувствовал  мне  и
повел в покой, где находилась его госпожа. Љак только эта сеньора услыхала
про мое приключение и  увидела  менЯ  в  таком  состоЯнии,  она  принЯлась
сожалеть обо мне, точно со мной стрЯслось  величайшее  несчастье  в  мире;
затем, обрушившись на людей, которые менЯ так изукрасили, она  осыпала  их
всЯческими проклЯтьЯми.
   - “спокойтесь, сеньора, - сказал ей Њаркос, - ведь все это происшествие
- чистейшаЯ случайность. ‡ачем так близко принимать его к сердцу?
   - Ђ почему, скажите, пожалуйста,  почему  мне  не  принимать  к  сердцу
обиду, нанесенную этому агнцу, этому незлобивому голубку, который даже  не
жалуетсЯ на причиненное ему оскорбление? - воскликнула она  в  сердцах.  -
Ђх, как мне сейчас жаль, что Я не мужчина! џ отомстила бы за него.
   Ћна наговорила еще кучу всЯких других вещей, выдававших силу ее  любви,
котораЯ проЯвилась также и в ее поступках. Ђ именно, пока  Њаркос  обтирал
менЯ полотенцем, доньЯ Њерхелина сбегала в свою горницу и принесла, ларец,
наполненный всевозможными благовониЯми. Ћна зажгла монашки и  окурила  все
мое платье, а затем щедро опрыскала его духами. Џокончив с  окуриванием  и
опрыскиванием, эта милосерднаЯ особа отправилась сама на кухню за  хлебом,
вином и несколькими кусками жареной баранины, которые припасла  длЯ  менЯ.
‡атем она  заставила  менЯ  принЯтьсЯ  за  еду  и,  по-видимому,  находила
удовольствие в том, чтоб мне прислуживать, так как то разрезала жаркое, то
подливала мне в стакан  вина,  хотЯ  Я  и  Њаркос  всЯчески  ее  от  этого
удерживали. Џосле того как Я покончил с  ужином,  господа  концертмейстеры
принЯлись настраивать голоса под гитару и угостили донью  Њерхелину  таким
дуэтом, от которого она пришла в восторг. Џравда,  мы  умышленно  выбирали
песни, слова которых льстили ее любви, и надо еще сказать,  что  во  времЯ
исполнениЯ Я бросал на нее украдкой взглЯды, подливавшие  масла  в  огонь,
ибо начинал входить во вкус этой забавы. •отЯ концерт продолжалсЯ  немалое
времЯ, однако же он мне нисколько не наскучил.  —то  касаетсЯ  моей  дамы,
которой часы казались минутами, то она охотно слушала  бы  нас  всю  ночь,
если б старик-стремЯнный, которому минуты казались часами, не напомнил ей,
что времЯ уже позднее. Њерхелина заставила его повторить это,  по  крайней
мере, раз десЯть, но тут она наткнулась на упорного человека,  который  не
успокоилсЯ до тех пор, пока Я, наконец, не ушел. Ѓудучи весьма разумным  и
осторожным и видЯ, что его госпожа потерЯла голову от безумной страсти, он
боЯлсЯ, как бы с нами не приключилось неприЯтности.  …го  опасениЯ  вскоре
оправдались: потому ли, что доктор заподозрил какую-то тайную интригу, или
потому, что демон ревности, до тех пор его не  беспокоивший,  захотел  ему
досадить, но он выразил недовольство по поводу наших концертов. Њало того:
он запретил их по  праву  хозЯина  и,  не  входЯ  ни  в  какие  объЯснениЯ
относительно своего поступка,  заЯвил,  что  впредь  не  потерпит  в  доме
присутствиЯ посторонних мужчин.
   Њаркос сообщил  мне  об  этом  распорЯжении,  которое  главным  образом
касалось менЯ. Ћно причинило мне немалую досаду,  ибо  у  менЯ  зародились
надежды, от которых жаль было отказатьсЯ. Ќо как правдивый историк,  точно
передающий событиЯ, Я должен  сознатьсЯ,  что  терпеливо  покорилсЯ  своей
печальной участи. Ќе так обстоЯло дело  с  Њерхелиной:  запрещение  только
разожгло ее страсть.
   - ‹юбезный Њаркос, - сказала она старику, - только вы один в  состоЯнии
мне помочь. “стройте, пожалуйста, так, чтоб  Я  могла  тайно  свидетьсЯ  с
„иего.
   - —его вы требуете от менЯ? - воскликнул он, рассердившись. - џ  и  без
того был слишком податлив. ‚овсе не намерен в угоду вашей безумной страсти
способствовать бесчестию  своего  господина,  погубить  вашу  репутацию  и
опозорить себЯ самого, ибо всю свою жизнь Я был безупречным слугой.  ‹учше
уйду из вашего дома, нежели стану служить столь постыдным образом.
   - Ђх, Њаркос! -  прервала  его  сеньора,  испуганнаЯ  этими  последними
словами, - вы  разрываете  мне  сердце,  когда  говорите  о  своем  уходе.
Ќеужели, жестокий человек, вы собираетесь менЯ покинуть,  после  того  как
довели до такого состоЯниЯ. ‚ерните мне прежде мою гордость и дикий  нрав,
который вы  искоренили.  Ђх,  почему  не  обладаю  Я,  как  раньше,  этими
благотворными недостатками!  џ  была  бы  спокойна,  между  тем  как  ваши
назойливые увещеваниЯ лишили менЯ душевного мира, которым Я  наслаждалась.
†елаЯ исправить мой характер,  вы  менЯ  совратили...  Ќо  что  Я  говорю,
несчастнаЯ? - продолжала она, заливаЯсь слезами, -  к  чему  попрекаю  вас
напрасно? Ќет, отец мой, вы не виновны в моем  несчастье:  горькаЯ  судьба
моЯ уготовила мне все эти печали. “молЯю вас,  не  обращайте  вниманиЯ  на
сумасбродные речи, которые срываютсЯ у менЯ с Языка. “вы! ‘трасть помутила
мне  рассудок.  ‘жальтесь  над  моей  слабостью;  вы  -  мое  единственное
утешение, и если жизнь моЯ вам дорога, то не откажите мне в вашей помощи.
   Џри  этих  словах  она  заплакала  еще  пуще,  так  что  уже  не  могла
продолжать. ‚ынув платок и закрыв им лицо, она  опустилась  на  стул,  как
человек,  подавленный  горем.  ‘тарый  Њаркос,  добрейший  из   когда-либо
существовавших стремЯнных, не устоЯл при виде этого трогательного зрелища;
оно глубоко поразило его и, заплакав вместе со своей госпожой, он произнес
с умилением:
   - Ђх, сеньора, как вы обольстительны! џ не в силах устоЯть против вашей
печали: она одержала верх над моей добродетелью. Ћбещаю вам свои услуги  и
не удивлЯюсь более тому, что любовь заставила вас изменить долгу, раз даже
простое сострадание побудило менЯ забыть свой собственный.
   ’аким образом,  старый  стремЯнный,  несмотрЯ  на  свою  безупречность,
взЯлсЯ с величайшей предупредительностью служить страсти доньи  Њерхелины.
Ћднажды утром он ЯвилсЯ в цирюльню, чтобы уведомить менЯ обо  всем,  и  на
прощание сказал, что обдумывает способ, как устроить мне тайное свидание с
сеньорой Њерхелиной. ќтим он окрылил менЯ надеждой, но два  днЯ  спустЯ  Я
узнал весьма скверную новость. Ћдин из наших клиентов, аптекарский  ученик
из того же квартала, зашел к нам навести красоту.  Џока  Я  готовилсЯ  его
побрить, он мне сказал:
   - —то же вы плохо смотрите за  своим  приЯтелем,  стариком  стремЯнным,
Њаркосом де Ћбрегон? ‡наете ли вы, что ему приходитсЯ уходить  от  доктора
Ћлоросо?
   џ отвечал, что не имею об этом ни малейшего понЯтиЯ.
   - ќто решенное дело, - продолжал он. - …го должны нынче уволить. „октор
Ћлоросо только что беседовал с моим хозЯином и вот  о  чем  они  говорили.
"‘еньор Ђпунтадор, - сказал доктор, - у менЯ есть  к  вам  просьба.  џ  не
доволен своим старым стремЯнным и ищу верную, строгую и бдительную дуэнью,
котораЯ присматривала бы за женой". - "Џонимаю  вас,  -  прервал  его  мой
хозЯин, - вам нужна  ЊелансиЯ,  котораЯ  была  компаньонкой  моей  жены  и
продолжает жить у менЯ в доме, хотЯ Я овдовел полтора месЯца  тому  назад.
Џравда, она очень помогает мне по хозЯйству, но так как Я принимаю  близко
к сердцу интересы вашей супружеской  чести,  то  готов  вам  ее  уступить.
Њожете вполне на нее положитьсЯ и не беспокоитьсЯ о том, как бы у  вас  не
выросли на лбу кой-какие  украшениЯ:  это  -  перл  среди  дуэний,  это  -
настоЯщий дракон длЯ охраны целомудриЯ женского пола. ‚ течение двенадцати
лет состоЯла она при моей супруге, котораЯ, как вы знаете, была  молода  и
пригожа, и за все это времЯ Я не видал в доме и  тени  любовника.  ЉлЯнусь
богом, такому молодчику у нее бы не поздоровилось. ‘кажу вам, между  нами,
что покойница, особенно  в  первое  времЯ,  питала  большую  склонность  к
кокетству,  но  ЊелансиЯ  быстро  ее  охладила  и  внушила  ей  любовь   к
добродетели. ‘ловом, она не компаньонка, а клад, и вы еще много раз будете
благодарить менЯ за этот подарок". Џосле этого доктор  выразил  величайшую
радость по поводу любезности сеньора Ђпунтадора, и  они  уговорились,  что
дуэньЯ сегоднЯ же заступит место вашего приЯтелЯ.
   ќто известие, которое  Я  счел  за  правду  и  которое,  действительно,
оказалось таковой, смутило приЯтные чаЯниЯ, начинавшие  было  ласкать  мое
воображение, а Њаркос, зашедший ко мне после полуднЯ, окончательно угробил
их, подтвердив то, что сообщил аптекарский ученик.
   - ‹юбезный „иего, - сказал добрый старик, - Я в восторге от  того,  что
доктор Ћлоросо прогнал менЯ: он избавил менЯ от многих хлопот. Ќе говорЯ о
том, что Я тЯготилсЯ взЯтой на себЯ позорной ролью, мне  пришлось  бы  еще
придумывать  всЯкие  хитрости  и  извороты,  чтоб  устраивать  вам  тайные
свиданиЯ с  Њерхелиной.  Ѓоже,  какаЯ  обуза!  Ќо,  благодарение  небу,  Я
отделалсЯ от всех этих неприЯтных забот и от свЯзанных с ними  опасностей.
‚ам же, друг мой, советую не  печалитьсЯ  об  утрате  нескольких  приЯтных
минут, Љоторые, быть может, повлекли бы за собой тысЯчи огорчений.
   џ перестал питать какие-либо надежды, а потому внЯл нравоучению Њаркоса
и отказалсЯ от своего романа. Џризнаюсь, что Я не принадлежал к числу  тех
упорных любовников, которые ополчаютсЯ на препЯтствиЯ,  а  если  б  и  был
таковым, то госпожа ЊелансиЯ, наверно, заставила бы менЯ  расцепить  зубы.
‘удЯ по тому, как описывали ее нрав,  она  была  в  состоЯнии  довести  до
отчаЯниЯ  любого  вздыхателЯ.   ЌесмотрЯ,   однако,   на   столь   мрачную
характеристику, Я  днЯ  два-три  спустЯ  узнал,  что  докторша  ухитрилась
усыпить этого аргуса или подкупить его совесть. ‚ыйдЯ  из  цирюльни,  чтоб
побрить на дому одного из наших  клиентов,  Я  встретил  добрую  старушку,
котораЯ  спросила,  не  зовут  ли  менЯ  „иего   из   ‹а-”уэнте.   Џолучив
утвердительный ответ, она сказала:
   - ђаз это так, то вас именно мне и надобно. Џриходите сегоднЯ  ночью  к
воротам доньи Њерхелины, а когда вы там будете,  то  подайте  какой-нибудь
знак и вас проведут в дом.
   - •орошо, - отвечал Я, - в таком случае надо условитьсЯ насчет знака. џ
прекрасно подражаю кошке и промЯукаю несколько раз.
   - ‚от и отлично, - отвечала вестница любви, - Я так и  передам  сеньоре
Њерхелине. ‚аша покорнаЯ слуга, сеньор „иего; да хранит вас  господь!  Ђх,
какой вы красавчик! ЉлЯнусь свЯтой Ђгнесой, что, будь мне снова пЯтнадцать
лет, Я б никого не выбрала, кроме вас.
   ‘ этими словами услужливаЯ старушка менЯ покинула.
   ‹егко  можете  себе  представить,  как  сильно  взволновало  менЯ   это
приглашение: прощай, нравоучение Њаркоса! џ с нетерпением ждал ночи и, как
только наступил час, когда, по моему предположению, доктор Ћлоросо  должен
был улечьсЯ в постель, Я отправилсЯ к его крыльцу. ’ам Я принЯлсЯ  мЯукать
так громко,  что  менЯ  можно  было  слышать  издалека,  к  великой  славе
наставника, обучившего менЯ этому  прекрасному  искусству.  Њинуту  спустЯ
сама Њерхелина открыла мне потихоньку дверь и заперла  ее,  как  только  Я
очутилсЯ в доме. Њы пробрались в покой, в котором происходил наш последний
концерт и где теперь тускло горел  ночник,  стоЯвший  в  камине.  “севшись
рЯдышком, чтоб побеседовать, мы оба оказались сильно взволнованными, с той
только разницей, что ее волнение  происходило  исключительно  от  страсти,
тогда как к моему примешивалась некотораЯ долЯ страха. ’щетно уверЯла менЯ
моЯ красавица, что нам нечего боЯтьсЯ мужа; Я  ощущал  дрожь,  отравлЯвшую
мне все удовольствие.
   - ‘еньора, - спросил Я, - как удалось вам обмануть  бдительность  вашей
дуэньи? Џосле того, что мне наговорили про почтенную Њелансию,  Я  уже  не
рассчитывал получить от вас весточку,  а  тем  более  встретитьсЯ  с  вами
наедине.
   ‚ ответ на эти слова доньЯ Њерхелина улыбнулась и сказала:
   - ‚ы перестанете удивлЯтьсЯ тому, как мне удалось устроить  это  ночное
свидание, когда Я расскажу вам, что произошло между мной  и  дуэньей.  Љак
только она пришла к нам, мой муж  всЯчески  ее  обласкал,  и  сказал  мне:
"Њерхелина, поручаю присмотр за вами этой скромной особе,  котораЯ  слывет
за образец всех добродетелей; она будет служить вам зерцалом, в которое вы
можете беспрестанно смотреть, чтоб черпать  оттуда  примеры  благоразумиЯ.
‘иЯ несравненнаЯ женщина опекала в  течение  двенадцати  лет  жену  одного
аптекарЯ, моего приЯтелЯ; но как опекала... так, как  другие  не  опекают:
она  сделала  из  нее  чуть   ли   не   свЯтую".   ќти   похвалы,   вполне
подтверждавшиесЯ  строгим  видом  Њелансии,  привели  менЯ  в  отчаЯние  и
заставили  пролить  немало  слез.  џ  уже  представлЯла   себе   поучениЯ,
сыплющиесЯ на менЯ с утра до вечера, и выговоры, которые мне  пришлось  бы
ежедневно выслушивать. ‘ловом, мне казалось, что Я стала самой  несчастной
женщиной в мире. ‚ предвидении таких горестей Я уже не считалась ни с  чем
и, оставшись наедине с  дуэньей,  сказала  ей  самым  резким  тоном:  "‚ы,
по-видимому, собираетесь доставить мне  немало  мучений,  но  предупреждаю
вас, что Я не отличаюсь долготерпением,  и  отплачу  вам  в  свою  очередь
всЯческими обидами. ‡аЯвлЯю  вам  без  обинЯков,  что  сердце  мое  пылает
страстью, которую не искоренЯт никакие поучениЯ:  принимайте  любые  меры.
Њожете удвоить свою бдительность, но предупреждаю вас, что  использую  все
средства, чтоб вас обмануть". џ ожидала, что после этих слов хитраЯ дуэньЯ
прочтет мне изрЯдную отповедь,  но  она  вдруг  перестала  морщить  лоб  и
сказала со смехом: "џ в восторге от вашего характера  и  на  откровенность
отвечу вам откровенностью. Џлохо вы  менЯ  знаете,  прекраснаЯ  Њерхелина,
если судите обо мне по похвалам своего супруга или по моему угрюмому виду.
џ вовсе не враг удовольствий, и если состою на службе у ревнивых мужей, то
только длЯ того, чтоб потакать их прелестным женам. “же много лет,  как  Я
владею великим искусством притворЯтьсЯ и могу  почитать  себЯ  счастливой,
ибо одновременно пользуюсь всеми приЯтностЯми порока и хорошей репутацией,
которую создает добродетель. Њежду нами говорЯ,  мир  и  не  знает  другой
добродетели. —тоб стать нравственным по-настоЯщему, надо затратить слишком
много усилий, а потому в наши дни довольствуютсЯ видимостью. Џоложитесь на
менЯ, - продолжала дуэньЯ, - и мы окрутим  старичка-доктора  Ћлоросо.  …го
постигнет та же судьба, что и сеньора Ђпунтадора.  „умаю,  что  докторский
лоб достоин не большего почтениЯ, чем аптекарский. Ѓедный Ђпунтадор!  —его
только мы с аптекаршей над ним не выделывали!  —то  за  милаЯ  женщина!  €
какой славный характер, царствие ей небесное!  Њогу  побожитьсЯ,  что  она
весело прожила молодость. € сама не помню, сколько Я привела к ней  в  дом
любовников, а муж ни разу ничего не заметил. Ђ потому, сеньора, будьте  ко
мне  благосклоннее  и  поверьте,  что  как  бы  усердно  ни   служил   вам
старик-стремЯнный, вы ничего не потерЯете от этой замены. џ,  быть  может,
окажусь длЯ вас полезнее, чем он". Њожете себе представить, „иего, сколь Я
была благодарна своей дуэнье за такую ее откровенность. ‚едь Я почитала ее
за образец добродетели. ‚от как можно ошибатьсЯ в женщинах! …е искренность
сразу покорила менЯ, и Я обнЯла ее с восторгом,  показав  этим,  насколько
была рада такой компаньонке. Џоведав  ей  все  секреты  своего  сердца,  Я
попросила ее устроить мне поскорее тайное свидание с вами. ЊелансиЯ так  и
поступила. ‘егоднЯ с утра отправила она на розыски ту старуху,  с  которой
вы  говорили;  это  великаЯ  мастерица  на  такие  дела,  и   моЯ   дуэньЯ
пользовалась ее услугами, когда служила у аптекарши. Ќо самое забавное  во
всем этом приключении, - добавила она со смехом, - это то,  что  ЊелансиЯ,
которой Я рассказала  про  обыкновение  моего  мужа  спать  всю  ночь  без
просыпа, легла рЯдом с ним и заступает теперь мое место.
   - Ђх, сеньора! - воскликнул Я, - мне совсем не  нравитсЯ  эта  выдумка.
‚аш муж легко может заметить обман.
   -  Ќичего  он  не  заметит,  -  поспешила  возразить  Њерхелина,  -  не
беспокойтесь  об  этом,  и  пусть  напрасный  страх   не   отравлЯет   вам
удовольствиЯ, которое  вы  должны  испытывать  в  обществе  молодой  дамы,
желающей вам добра.
   ‡аметив, что эти  уговоры  не  ослабили  моих  опасений,  жена  старого
доктора пустила в ход все средства, которые, по  ее  мнению,  должны  были
менЯ ободрить,  и  приложила  к  этому  столько  стараний,  что,  наконец,
добилась своего. џ уже стал помышлЯть только  о  том,  чтобы  использовать
благоприЯтный  случай;  но  в  то  самое   времЯ,   когда   бог   Љупидон,
сопровождаемый собором ‘мехов и €гр, готовилсЯ  увенчать  мое  счастье,  у
ворот дома раздалсЯ сильный стук. ’отчас же  Ђмур  улетел  со  всей  своей
свитой, подобно стае  робких  птиц,  внезапно  испуганных  громким  шумом.
Њерхелина поспешно упрЯтала менЯ под стол, находившийсЯ в зале, и потушила
ночник, а сама - как это было условлено с  дуэньей  на  случай  тревоги  -
отправилась к дверЯм горницы, где спал ее муж. Њежду тем  стук  в  воротах
усилилсЯ, так что  гул  разносилсЯ  по  всему  дому.  ’ут  сеньор  Ћлоросо
проснулсЯ и позвал Њелансию. „уэньЯ соскочила с постели, несмотрЯ  на  то,
что доктор, принимавший ее за жену, кричал ей, чтоб  она  не  вставала,  и
помчалась к своей госпоже, котораЯ, ощутив ее подле себЯ, в  свою  очередь
позвала Њелансию и приказала ей посмотреть, кто стучит у ворот.
   - џ здесь, сеньора, - ответила дуэньЯ,  -  пожалуйста,  лЯгте  опЯть  в
постель, а Я сейчас узнаю, в чем дело.
   ‚ это времЯ Њерхелина разделась и улеглась  подле  доктора,  нимало  не
подозревавшего, что его обманывают. Џравда, всЯ эта сцена была разыграна в
темноте и притом двумЯ актрисами,  из  которых  одна  была  бесподобна,  а
другаЯ обладала достаточными задатками, чтобы стать таковой.
   ‚скоре после того дуэньЯ, накинув капот, вошла в опочивальню с  факелом
в руке.
   - Џотрудитесь встать, сеньор доктор, - сказала она своему господину.  -
Ќашего соседа, книгопродавца ”ернандеса де Ѓуэндиа, хватил удар.  ‡а  вами
прислали; поспешите ему на помощь.
   „октор оделсЯ со всевозможной поспешностью и вышел из дому.  ’огда  его
супруга, облачившись в капот, направилась вместе с дуэньей  в  тот  покой,
где Я находилсЯ. Ћни  вытащили  менЯ  из-за  стола  скорее  мертвого,  чем
живого.
   - “спокойтесь, „иего, вам больше нечего боЯтьсЯ, - сказала Њерхелина.
   Џри этом она сообщила мне в двух словах о том, что произошло. ‡атем она
вознамерилась продолжать  со  мной  прерванную  беседу,  но  дуэньЯ  этому
воспротивилась.
   - ‘еньора, - сказала ЊелансиЯ,  -  возможно,  что  ваш  супруг  уже  не
застанет книгопродавца в живых и вернетсЯ обратно. Љ тому же,  -  добавила
она, заметив, как Я оцепенел от страха, - что вы  станете  делать  с  этим
беднЯгой? Ћн не в состоЯнии поддерживать  разговор.  ‹учше  отправить  его
домой и отложить нежности на завтра.
   „оньЯ Њерхелина, предпочитавшаЯ настоЯщее  грЯдущему,  лишь  с  большой
неохотой согласилась на отсрочку и, казалось, весьма досадовала на то, что
ей не  удалось  украсить  чело  мужа  головным  убором,  который  она  ему
предназначала.
   —то касаетсЯ менЯ, то  Я  больше  радовалсЯ  избавлению  от  опасности,
нежели печалилсЯ о том, что упустил драгоценные дары любви, и,  вернувшись
к своему хозЯину, провел остаток ночи  в  размышлениЯх  о  пережитом  мной
приключении. Ќекоторое времЯ Я колебалсЯ, идти ли мне в следующую ночь  на
свидание или нет, ибо был о второй затее не лучшего мнениЯ, чем о  первой;
но бес, который неотвЯзно искушает нас или,  вернее,  овладевает  нами,  в
таких случаЯх, шепнул мне, что Я буду большим глупцом, если остановлюсь на
полпути. Ћн даже представил мне Њерхелину  в  ореоле  новых  чар  и  пышно
расцветил ожидавшие менЯ наслаждениЯ. џ решил  продолжать  начатое  и  дал
себе обещание выказать больше  твердости;  с  этим  прекрасным  намерением
направилсЯ Я на следующий день в двенадцатом часу к докторскому дому. Ќочь
была очень темнаЯ и небо  беззвездно.  џ  промЯукал  два-три  раза,  чтобы
предупредить о своем приходе, но так как мне не отпирали, то Я  не  только
не унЯлсЯ, а продолжал  свои  упражнениЯ  на  всевозможные  лады,  которым
обучил менЯ один ольмедский пастух.  ‚идимо,  Я  исполнЯл  это  с  большим
искусством, ибо какой-то  сосед,  возвращавшийсЯ  домой,  принЯл  менЯ  за
животное, которому Я подражал, и, поднЯв камень, попавшийсЯ ему под  ноги,
швырнул им в менЯ из всей силы со словами: "Ђх,  проклЯтый  котище!"  “дар
пришелсЯ мне в голову, и в первую минуту Я был так оглушен, что чуть  было
не опрокинулсЯ навзничь.  ‡атем  Я  ощутил  сильное  ранение.  ќтого  было
достаточно, чтоб отбить у менЯ охоту к волокитству; терЯЯ любовь вместе  с
кровью, побрел Я домой, где разбудил и поднЯл  на  ноги  всех  домочадцев.
•озЯин осмотрел и перевЯзал рану, которую признал опасной. Ћднако  никаких
дурных последствий она за собой не повлекла  и  недели  через  три  зажила
совсем. ‚ течение всего этого времени Я ничего не слыхал о Њерхелине. Ќадо
думать, что почтеннаЯ ЊелансиЯ, желаЯ отвлечь от менЯ докторшу,  нашла  ей
какого-нибудь интересного кавалера. Ќо это менЯ ничуть не беспокоило,  ибо
как только Я окончательно выздоровел, то покинул Њадрид,  чтоб  продолжать
путешествие по €спании.


   <b>ѓ‹Ђ‚Ђ VIII. Ћ том, как †иль Ѓлас и его спутник повстречали человека,</b>
   <b>макавшего хлебные корки в источник, и об их беседе с этим человеком</b>

   ‘еньор „иего из ‹а-”уэнте поведал мне еще о многих других случившихсЯ с
ним после этого приключениЯх, но они кажутсЯ  мне  столь  мало  достойными
пересказа, что Я обойду их молчанием. Њне пришлось, однако, прослушать все
его повествование, оказавшеесЯ очень длинным, так что  мы  за  этим  делом
успели  дойти  до  Џонте  де  „уэро.  ’ам  мы  провели  остаток   днЯ   и,
остановившись на постоЯлом дворе, приказали  изготовить  капустный  суп  и
зажарить зайца на вертеле, не преминув тщательно убедитьсЯ в его свежести.
Ќа следующий день мы чуть свет отправились в путь, наполнив предварительно
бурдюк довольно пристойным вином и  положив  в  котомку  несколько  кусков
хлеба, а также половину зайца, оставшегосЯ от ужина.
   ЏройдЯ около двух миль, ощутили мы аппетит и, заметив шагах в  двухстах
от  проезжей  дороги  несколько  больших  деревьев,  бросавших  на  полЯну
приЯтную тень, устроили привал в этом месте. ’ам мы  увидали  мужчину  лет
двадцати семи или двадцати восьми, макавшего корки хлеба в источник. Џодле
него валЯлась на траве длиннаЯ рапира и снЯтаЯ со спины торба. Ћдет он был
плохо, но недурен с лица и собою статен. Њы учтиво приветствовали  его,  а
он ответил нам тем же. ‡атем, указав на свои корки, он со смехом  спросил,
не соизволим ли мы откушать вместе с ним. Њы ответили согласием, однако  с
тем условием, что он позволит нам присоединить наши запасы к его завтраку,
длЯ того чтобы сделать  трапезу  несколько  сытнее.  Ћн  не  воспротивилсЯ
этому, и мы тотчас же извлекли свою  провизию,  что  доставило  незнакомцу
немалое удовольствие.
   - Џомилуйте, господа, -  воскликнул  он  в  полном  восторге,  -  какое
необычайное   обилие   Яств!   ‚ы,   как   Я   посмотрю,    люди    весьма
предусмотрительные.  —то  касаетсЯ  менЯ,  то  Я  путешествую  без   таких
предосторожностей и  больше  полагаюсь  на  удачу.  ЌесмотрЯ,  однако,  на
неприглЯдный вид, в котором  Я  предстал  перед  вами,  могу  сказать,  не
хвастаЯсь, что иногда ЯвлЯю собой весьма блестЯщую  персону.  ‡найте,  что
менЯ при этом величают принцем и что Я хожу в сопровождении стражи.
   - Џонимаю вас, - сказал „иего, - вы намекаете на то, что вы актер.
   - ‚ы угадали, - возразил тот, - Я уже свыше пЯтнадцати лет  представлЯю
на сцене, еще ребенком выступал в мелких ролЯх.
   - Џоистине, мне трудно вам  поверить,  -  заЯвил  цирюльник,  покачиваЯ
головой. - џ знаю актеров: эти господа не пут