ликнула Џика,  который  не очень-то поверил; но спустЯ полчаса ЯвилсЯ кнЯзь
ЏонЯтовский, чтоб сообщить ей о желании …го ‚еличества, и она согласилась. ‚
три  днЯ Џик  поставил  балет, а костюмы, декорации,  оркестр,  статистов, в
общем все, достал расторопный ’оматис, который не  постоЯл перед  расходами,
дабы доставить удовольствие  щедрому государю. Џара так понравилась, что  ее
оставили на  год, не ограничиваЯ ни в чем; но сие пришлось не по вкусу Љатаи
-- мало  того, что  Ѓинетти  затмевала  ее, она вдобавок поклонников  у  нее
уводила. Џосему ’оматис принЯлсЯ чинить Ѓинетти  всЯкие театральные пакости,
сделав первых танцовщиц  заклЯтыми врагами. —ерез десЯть или двенадцать дней
у Ѓинетти был  дом, обставленный с  великим изЯществом, простаЯ и  золоченаЯ
посуда, погребок, наполненный отменными  винами, превосходный  повар и толпа
воздыхателей, и среди них <i>стольник</i> Њошинский и <i>коронный подстолий</i> Ѓраницкий,
друг королЯ, проживавший в соседних с ним покоЯх.
     ’еатральный партер поделилсЯ  на  две партии, ибо Љатаи, хотЯ талант ее
был  ничто в сравнении с новенькой,  ни  в чем  не  желала ей уступать.  Ћна
танцевала  в первом  балете,  а Ѓинетти  во  втором,  и  те, кто рукоплескал
первой,   смолкали   при   поЯвлении   второй,  равно   как   другаЯ  партиЯ
безмолствовала, когда танцевала перваЯ. €здавна многим был Я обЯзан Ѓинетти,
но еще в  большем  долгу  был  Я  пред  Љатаи, за которую  стоЯло  семейство
—арторыских, их сторонники и все, кто  от  них  зависел; кнЯзь  ‹юбомирский,
<i>коронный  стражник</i>,  всегда особо менЯ отличавший, был промеж них главный ее
почитатель. ‘ледственно, не мог Я перебежать в лагерь чаровницы Ѓинетти, без
боЯзни  снискать  презрение  тех,  к  коим  мне  должно  было  относитьсЯ  с
превеликим почтением.
     Ѓинетти  горько  упрекала  менЯ  и  тщетны  были  мои  оправданиЯ.  Ћна
требовала,  чтоб Я более театр не посещал, сказав, не вдаваЯсь в объЯснениЯ,
что так отомстит ’оматису,  что он закаетсЯ строить козни. Ћна величала менЯ
старейшиной друзей ее, да  к тому же Я все еще ее  любил, а Љатаи вовсе менЯ
не привлекала; она была красивей Ѓинетти, но страдала падучей.
     ‚от каким жестоким манером Ѓинетти дала  изведать беднЯге ’оматису силу
своей ненависти.
     Љсаверий  Ѓраницкий,  коронный подстолий,  кавалер ордена Ѓелого  Ћрла,
полковник уланов,  молодой красавец, шесть лет  служивший  во  ”ранции, друг
королЯ,  приехавший из Ѓерлина,  где вел переговоры с ”ридрихом  ‚еликим как
посланник нового  Џольского  государЯ, был первым  любовником  Ѓинетти.  …му
открыла она свои горести, ему поручила отмстить директору театра, каковой не
упускал случаЯ  досадить ей. Ѓраницкий, верно, в ответ поклЯлсЯ исполнить ее
волю и, ежели случай не  представитсЯ, изыскать его. Ќо  избрал  полЯк образ
действий необычный и необыкновенный.
     „вадцатого  февралЯ пан Ѓраницкий  был в опере и,  против  обыкновениЯ,
после  второго  балета прошел  в  уборную,  где  переодевалась  Љатаи,  дабы
поухаживать  за  ней. Џри ней был  один ’оматис, который  там и осталсЯ.  Ћн
счел, и она тоже, что, поссорившись с Ѓинетти, Ѓраницкий ЯвилсЯ уверить ее в
победе,  коЯ  была  ей ни  к  чему;  но  все же  она  была весьма  ласкова с
вельможей, пренебрегать милостЯми коего было вовсе не безопасно.
     Ћпера давно  кончилась.  Љатаи  собралась  домой  и галантный подстолий
предложил ей руку, чтоб проводить до кареты,  стоЯвшей у  дверей, а  ’оматис
пошел  следом.  џ  тоже стоЯл у входа, поджидаЯ  свою, снег  валил хлопьЯми.
‚ыходит  Љатаи, лакей распахивает дверцу ее визави, она  садитсЯ, за ней пан
Ѓраницкий, а ’оматис  стоит  в растерЯнности.  ‚ельможа велит ему садитьсЯ в
его карету  и ехать следом;  ’оматис отвечает, что ни в какую  карету, кроме
как  в  свою,  не сЯдет, и  покорнейше  просит его  выйти.  Џодстолий кричит
кучеру:
     "Џошел!", ’оматис: "‘той!" -- кучер слушаетсЯ  хозЯина.  ’ут подстолий,
принужденный  сойти,  велит  своему гусару  дать невеже пощечину,  что тот и
делает, да так  споро, что  беднЯга ’оматис и вспомнить не успел, что у него
на поЯсе  шпага, коей должно пронзить бесчестного палача.  Ћн сел в визави и
отправилсЯ домой, где,  верно, перевариваЯ  пощечину,  не  смог  как следует
отужинать.  џ  был  к  нему  зван,  но,  быв  свидетелем  сего  скандального
происшествиЯ, не осмелилсЯ  ехать. џ поехал  домой в грусти и печали, боЯсь,
что и на  менЯ падает  позор бесчестной сей пощечины. џ размышлЯл, не был ли
измыслен  афронт  самой  Ѓинетти,  но,  рассудив,  как  дело  шло, счел  сие
невозможным,  ибо ни Ѓинетти,  ни  Ѓраницкий не  могли предугадать  дерзости
’оматиса.
     <i>глава viii</i>
     <i>„уэль с Ѓраницким. Џоездка во ‹ьвов и возвращение  в ‚аршаву. џ получаю
от королЯ повеление покинуть страну. џ уезжаю вместе с незнакомкой</i>
     Џоразмыслив дома о сем  печальном приключении,  Я  счел, что Ѓраницкий,
сев в визави  ’оматиса, не погрешил  против правил галантности. Ћн  не  стал
церемонитьсЯ, но он поступил бы так же,  будь ’оматис близким его другом; он
мог  угадать  итальЯнскую  ревность, но  не  подобное  сопротивление; если б
угадал, то  не  довел  бы  дело  до  афронта,  понуждающего  убить обидчика.
Ћскорбление требовало отмщениЯ, он распалилсЯ и избрал  первое, что пришло в
голову,--  пощечину!  ќто было слишком,  но все же меньшее из зол. ‡аколи он
’оматиса,  его сочли бы  убийцей, ведь челЯдь Ѓраницкого  не дала бы  актеру
обнажить шпагу.
     € все-таки Я полагал, что ’оматис должен был  убить  слугу,  пусть даже
рискуЯ  жизнью.  „лЯ этого надобно меньше смелости,  чем  понудить коронного
подстолиЯ покинуть  карету. Њне  казалось, что  ’оматис напрасно не подумал,
что Ѓраницкий вскипит, и  не был настороже, когда случилсЯ сей афронт. ‚иной
всему, полагал Я, Љатаи, не должна она была дозволЯть подстолию  подсаживать
ее в карету.
     Ќа другой  день новость  была  на  устах  у  всех.  ’оматис  неделю  не
показывалсЯ, умолЯЯ королЯ и всех своих покровителей о мести, но тщетно. ‘ам
король  не знал,  какого рода удовлетворение можно доставить чужеземцу,  ибо
Ѓраницкий  уверЯл,  что ответил обидой за обиду.  ’оматис призналсЯ  мне  по
секрету,  что нашел бы  способ  отметить,  если  б сие  не  было  ему  столь
разорительно.  Ћн  получил  с  двух  спектаклей  сорок  тысЯч  цехинов, коих
навернЯка  бы лишилсЯ, если  б,  отмстив,  принужден  был  покинуть  пределы
королевства. …динственным ему утешением было то, что  знатные шлЯхтичи, коим
он был  предан, стали относитьсЯ к нему с особым ласкательством и сам король
в театре, за столом, на гульбищах, всюду милостиво с ним беседовал.
     Ћдна Ѓинетти  радовалась сему  происшествию  и торжествовала.  Љогда  Я
пришел  повидать ее,  она  стала насмехатьсЯ, соболезновать, что вот, мол, с
приЯтелем моим такаЯ беда  приключилась;  она  мне  докучала,  но  Я не знал
навернЯка, что Ѓраницкий был  ею  возбужден, не  угадал,  что она  и на менЯ
затаила  злобу;  но если б и знал, то  посмеЯлсЯ  над нею, ибо  подстолий не
властен был ни  вред мне причинить,  ни  добро  содеЯть. џ  с  ним вовсе  не
виделсЯ, ни  разу не говорил,  ничем его неудовольствие  снискать  не мог. џ
даже у королЯ с ним не встречалсЯ, ибо он не бывал у него в те часы, когда Я
приходил; он  никогда не  ездил к кнЯзю воеводе, даже не сопровождал королЯ,
когда  тот  там  ужинал.  ‚есь  народ  ненавидел  Ѓраницкого,  ибо  он   был
отъЯвленный  русак, опора <i>диссидентов</i> и враг всех,  кто  не желал склонитьсЯ
под  Ярмом,   коим  ђоссиЯ   желала  обуздать   прежнее  их  государственное
устройство.  Љороль ласкал его по  старой дружбе, ибо многим был ему обЯзан,
да и политические тут были резоны. ѓосударю должно было действовать скрытно,
ибо принужден  был остерегатьсЯ  ђоссии, если  б  нарушил  уговор, и  своего
народа, если б действовал в открытую.
     †изнь Я  вел самую  примерную,  ни  интрижек, ни карт; Я  трудилсЯ  длЯ
королЯ,  надеЯсь стать  его  секретарем,  обхаживал кнЯгиню  воеводшу,  коей
нравилось мое общество, играл на  пару  с  воеводой в "три  семерки" с теми,
кого  Ѓог  посылал в <i>партнеры</i>. 4  марта,  в канун  ‘вЯтого Љазимира,  именин
обер-камергера, старшего брата королЯ, при дворе был дан торжественный обед,
и  Я там  был.  Џосле обеда король  спросил, собираюсь ли Я вечером в театр.
„олжны были в первый раз представить комедию на  польском Языке. Ќовость сиЯ
всех занимала, но не менЯ, ибо что Я мог понЯть; Я о том сказал королю.
     -- Ќеважно, приходите. Џриходите в мою ложу.
     ’ут Я поклонилсЯ и повиновалсЯ.  џ  стоЯл за его креслом. Џосле второго
акта  представили   балет,  и  танцовщица  Љазаччи,  что  из  Џьемонта,  так
понравилась королю, что он захлопал. Њилость необычайнаЯ. џ только в лицо ее
знал,  никогда с  ней не говорил; она была не без достоинств; близким другом
ее был граф Џонинский, что всЯкий раз,  как Я у него  обедал, упрекал  менЯ,
что Я  захожу ко  всем  танцовщицам и  никогда к Љазаччи,  у  которой бывает
весьма весело. Њне взбрело на ум  покинуть  после  балета королевскую ложу и
поднЯтьсЯ   в   маленькую  уборную   Љазаччи,  сказать,   что  король  отдал
справедливую  дань ее таланту. џ миную уборную  Ѓинетти, дверь  открыта,  на
минуту  заглЯдываю;  граф  Ѓраницкий,  признанный ее  любовник,  входит,  Я,
поклонившись, выхожу и захожу к Љазаччи, коЯ, удивившись, что  впервые видит
менЯ  у себЯ, ласково  за то попрекает,  Я рассыпаюсь в комплиментах, обещаю
нанести ей визит и целую ее. ‚ момент поцелуЯ  входит граф Ѓраницкий; минуту
назад  он был у Ѓинетти, он последовал за  мной,  но с какой целью? Ћн искал
ссоры, был зол на менЯ. ‘ ним был Ѓисинский, подполковник его полка. Џри его
поЯвлении  Я  встаю  из  вежливости,  да и хочу уйти; он останавливает  менЯ
таковыми словами:
     -- џ верно,  милостивый государь,  помешал  вам;  мне  сдаетсЯ, что  вы
любите эту даму.
     -- ђазумеетсЯ, ‚аше ‘иЯтельство. ђазве она не достойна любви?
     -- ђазумеетсЯ, достойна, и скажу вам более -- Я  люблю ее и  соперников
терпеть не намерен.
     -- Џрекрасно! ’еперь Я перестал любить ее.
     -- ’ак вы мне ее уступаете?
     -- Ћхотно. ’акому вельможе, как вы, все должны уступать.
     -- Џревосходно, так вы, значит, дали драпа.
     -- ќто сильно сказано.
     ‘ этими словами Я выхожу, взглЯнув на него и указав на эфес шпаги; трое
или четверо офицеров были  свидетелЯми сего происшествиЯ. џ не успел ступить
и пары шагов, как слышу, что  менЯ пожаловали титулом труса венецианского; Я
оборачиваюсь и  говорю, что, коль покинем театр, трусливый  венецианец может
убить  польского храбреца, и  спускаюсь по  парадной  лестнице, что ведет на
улицу. џ  жду  его четверть часа, надеЯсь, что он выйдет  и  Я  заставлю его
обнажить шпагу, ибо менЯ, как  ’оматиса,  не сдерживал страх  потерЯть сорок
тысЯч цехинов;  но, не видЯ его и порЯдком промерзнув, Я зову  своих  людей,
сажусь в карету и еду к кнЯзю  воеводе российскому, где, как сказал  мне сам
король, он должен был ужинать.
     ‚ карете первый порыв мой улегсЯ, и Я порадовалсЯ, что поборол себЯ, не
обнажил шпагу  в ложе Љазаччи; хорошо  и то, что обидчик не вышел, ибо с ним
был Ѓисинский, вооруженный саблей; он бы менЯ зарубил.  •отЯ нынешние полЯки
исполнены вежества, в них сохранилась прежнЯЯ дикость; они все те же сарматы
и даки за столом,  в бою и бешенстве, кое  у них  дружбой именуетсЯ. Ћни  не
желают понЯть,  что можно сражатьсЯ  один  на один, что  не  полагаетсЯ всем
скопом набрасыватьсЯ на человека, который желает иметь дело с одним из  них.
џ  Ясно  видел,  что Ѓраницкий  последовал  за  мною  по  наущению  Ѓинетти,
намереваЯсь обойтись  со  мной, как с ’оматисом. Џощечины  Я не дождалсЯ, но
особой разницы не было;  три  офицера были свидетелЯми тому, как он выставил
менЯ  за дверь, и Я почитал себЯ  опозоренным. Ќе в моей натуре было терпеть
поношение, Я чувствовал, что должен что-то предпринЯть, но не  знал что. Њне
нужно было полное удовлетворение.  € Я  думал, как доставить его, чтоб волки
были сыты  и овцы целы. Џодъехав к  дому  дЯди  королЯ, кнЯзЯ  —арторыского,
воеводы  российского,  Я  решил  рассказать  обо  всем …го ‚еличеству,  чтоб
государь понудил Ѓраницкого просить у менЯ прощениЯ.
     “видав  менЯ, воевода мЯгко попенЯл за опоздание, и мы, по обыкновению,
садимсЯ  играть в  "три семерки". џ был его <i>партнером</i>.  Њы отдаем две партии
подрЯд, он корит менЯ за ошибки, осведомлЯетсЯ, где моЯ голова.
     -- ‡а четыре мили отсюда, ‚аша ‘ветлость.
     -- Љогда садишьсЯ  за  "три семерки", -- отвечает  он, -- с благородным
человеком, играющим ради удовольствиЯ, голова должна быть на плечах, а не за
четыре мили.
     ‘  этими  словами  кнЯзь  швырЯет карты на стол,  встает  и принимаетсЯ
прогуливатьсЯ  по  зале.  џ  сижу,  сконфуженный, затем  подхожу  к  камину.
ѓосударь конечно же вот-вот будет. —ерез полчаса ЯвлЯетсЯ камергер Џерниготи
и объЯвлЯет, что король приехать не  сможет. ‚есть сиЯ  ранит мне душу, но Я
ничем себЯ  не  выдаю. ‚елЯт  подавать  ужин, подают,  Я сажусь на привычное
место  по   левую   руку   от   воеводы;   было   нас   за   столом  человек
восемнадцать--двадцать. ‚оевода  на менЯ  дуетсЯ. џ ничего  не  ем.  Џосреди
ужина заЯвлЯетсЯ  кнЯзь  Љаспар  ‹юбомирский,  генерал-лейтенант  российской
службы, и  садитсЯ  на  другом  краю, насупротив  менЯ.  “видав менЯ,  он во
всеуслышание выражает мне соболезнование.
     --  џ вам сочувствую,  -- говорит он.  -- Ѓраницкий крепко набралсЯ; на
пьЯные речи благородному человеку обижатьсЯ не след.
     -- —то случилось, что случилось?
     ‚се за столом задавали этот вопрос.  џ ничего  не  отвечаю.  ‘прашивают
‹юбомирского, но он говорит, что раз Я  молчу,  значит, и он должен молчать.
‚оевода,  перестав  серчать,  ласково  спрашивает,  что  там у менЯ  вышло с
Ѓраницким.
     -- Џочту своим  долгом. ‚аша ‘ветлость,  все вам наедине после ужина  в
точности изъЯснить.
     „о конца трапезы говорили  о  вещах  незначащих,  а когда  все  встали,
воевода,  за  коим Я  последовал,  сел  поодаль  у  маленькой  дверцы,  куда
обыкновенно удалЯлсЯ.
     ‚ пЯть или  шесть минут Я обо всем поведал. Ћн вздыхает. Ћн сочувствует
мне, говорит, Ясно, почему голова  у менЯ  была за четыре мили от карточного
стола.
     -- џ прошу совета у ‚ашей ‘ветлости.
     --  џ в таких делах  не  советчик,  тут  надобно либо все делать,  либо
ничего.
     Џосле сего изречениЯ, продиктованного мудростью, он удалЯетсЯ к себе. џ
беру шубу, сажусь в карету, еду домой,  ложусь, и крепкое природное здоровье
дарует  мне шестичасовой сон. ‚ пЯть утра  Я сажусь на постели  и думаю, что
мне предпринЯть. <i>"‚се или ничего"</i>. Ќичего  Я сразу отбрасываю. ‡начит,  надо
было выбирать все. џ вижу  один только выход: убить Ѓраницкого или заставить
его убить менЯ, ежели он захочет удостоить менЯ дуэли, а коли он не пожелает
дратьсЯ и начнет строить препоны, заколоть  его,  принЯв  к  тому все  меры,
пусть даже рискуЯ положить голову на плаху. ’ак порешив, Я, чтоб вызвать его
на дуэль за четыре мили от ‚аршавы, ибо оное староство было на четыре мили в
округе и дуэли в нем воспрещались под страхом смерти,  написал ему следующее
послание, кое сейчас переписываю с сохранившегосЯ у менЯ оригинала.
     <i>"‘его 5 марта 1766 в пЯть часов утра.</i>
     <i>Њилостивейший государь!</i>
     <i>‚чера в театре ‚ы, ‚аше ‘иЯтельство, умышленно нанесли мне оскорбление,
не имеЯ ни повода, ни причин так со мной обходитьсЯ. €з сего Я заключаю, что
‚ы  менЯ ненавидите и потому желаете исключить из числа  живущих.  џ  могу и
желаю пойти в сем навстречу ‚ашему ‘иЯтельству. ‘облаговолите, милостивейший
государь, уделить мне место в ‚ашей карете и  отвезти туда, где моЯ погибель
не понудит ‚ас держать ответ перед законами польскими и  где Я буду иметь то
же преимущество, ежели ѓосподь  сподобит менЯ убить  ‚аше ‘иЯтельство. џ  не
послал бы ‚ам, милостивейший государь, сей вызов,  не  быв  убежден  в ‚ашем
великодушии. €мею честь пребывать</i>
     <i>милостивейший государь. ‚ашего ‘иЯтельства всенижайший и всепокорнейший
слуга Љазанова".</i>
     џ послал  лакеЯ за  час до  рассвета отнести письмо  во  дворец, в  его
покои, примыкающие к покоЯм королЯ. џ велел отдать письмо в собственные руки
и дождатьсЯ, когда он подниметсЯ, ежели он спит, чтоб принести ответ. џ ждал
всего полчаса. ‚от копиЯ:
     <i>"Њилостивый государь,</i>
     <i>џ принимаю  вызов,  соблаговолите только уведомить,  когда Я буду иметь
честь видеть  вас.  ‡а сим  остаюсь, милостивый  государь, ваш всенижайший и
всепокорнейший слуга Ѓраницкий, коронный подстолий".</i>
     ђадуЯсь своему счастью, Я  тотчас отвечаю, что  буду  у него  завтра  в
шесть утра, чтоб в  верном месте покончить с нашей ссорой. Ћн в ответ просит
менЯ  назвать оружие и  место и  уверЯет,  что надо покончить все сегоднЯ. џ
посылаю ему мерку с моей шпаги,  что была тридцати двух дюймов,  сказав, что
предоставлЯю ему выбор места, лишь бы оно было за  границею староства. ’огда
он посылает вот эту, последнюю записку:
     <i>"„оставьте мне удовольствие, милостивый государь, и потрудитесь немедлЯ
ЯвитьсЯ  ко мне. ‘  тем  посылаю за  вами карету.  €мею  честь  пребывать, и
прочаЯ".</i>
     џ  отвечаю в  четырех  строках,  что  дела  понуждают  менЯ  весь  день
оставатьсЯ дома и Я положил ехать к нему только уверЯсь, что мы в тот же час
отправимсЯ дратьсЯ, а за сим прошу извинить, что отсылаю карету.
     —ерез час вельможа самолично ЯвлЯетсЯ ко мне, входит в комнату, оставив
своих людей  снаружи и  выдворив  трех или  четырех человек, бывших  у менЯ.
‡акрыв  дверь  на  засов, он  садитсЯ на  постель, где Я  покойно  писал. Ќе
разумеЯ, что ему надобно, Я беру с ночного столика два карманных пистолета.
     -- џ пришел сюда не  убивать вас, но сказать, что, принЯвши вызов, Я на
другой день поединок не откладываю. Њы будет дратьсЯ сегоднЯ или никогда.
     -- ‘егоднЯ Я не  могу. ‘егоднЯ среда,  почтовый день,  Я должен кое-что
дописать, чтоб отослать королю.
     -- Ћтправите после поединка. ‚ы не умрете, уверЯю вас, а даже если так,
король все одно вас простит. ‘ покойника какой спрос.
     -- Њне надобно еще составить завещание.
     --  …ще и завещание.  Љак вы смерти-то  боитесь. Ћставьте ваши  страхи.
‘оставите завещание через пЯтьдесЯт лет.
     -- Ќо что мешает ‚ашему ‘иЯтельству отложить поединок на день?
     -- џ  не хочу попасть  впросак.  Ќас  сегоднЯ  же арестуют  по  приказу
королЯ.
     -- Љак это может быть, разве что вы дадите ему знать?
     -- џ? Ќе смешите менЯ. Њне знакома эта уловка. ‚ам не удастсЯ улизнуть,
бросив мне вызов. џ  намерен дать вам удовлетворение; но либо  сегоднЯ, либо
никогда.
     -- Џрекрасно. џ ни за что не  откажусь от поединка, и вам к тому повода
не дам. ‡аезжайте за мной после обеда, Я должен собратьсЯ с силами.
     -- ‘ удовольствием, что до менЯ, то  Я предпочитаю хорошо поесть потом.
Ќо,  кстати,  к  чему  мне длина  вашей шпаги?  џ  не  дерусь  на  шпагах  с
неизвестными.
     --  —то  значит  неизвестными?  „вадцать   человек   в   ‚аршаве  могут
засвидетельствовать,  что  Я  вам  не  фехтмейстер. џ  не  желаю дратьсЯ  на
пистолетах  и  вы  не  можете менЯ  принудить, ибо вы предоставили мне выбор
оружиЯ, у менЯ есть ваше письмо.
     -- Ќу что ж, говорЯ  по совести, вы правы,  Я действительно предоставил
выбор вам, но вы такой любезный  господин,  что не откажете стрелЯтьсЯ, дабы
доставить мне удовольствие. Ќемного  Я прошу. Љ тому же  пистолет безопасней
--  все по  большей  части  промахиваютсЯ,  а  коли Я  промахнусь,  мы можем
продолжить  поединок на  шпагах,  будь  у  вас охота.  ’ак  вы  окажете  мне
любезность?
     --  ђазумные  речи  приЯтно  слушать.   џ  склонен  доставить  вам  сие
варварское  удовольствие и  через  силу  попытаюсь  разделить  его. €так,  Я
принимаю, -- продолжил Я, -- новые условиЯ  поединка.  ‚от они: вы принесете
пистолеты,  их зарЯдЯт  в  моем  присутствии  и Я  выберу свой.  Ќо если  мы
промахнемсЯ,  то  будем  дратьсЯ  на шпагах до  первой  крови,  коли вам это
подходит, ибо Я готов дратьсЯ на смерть. ‚ы заедете за мной в три часа, и мы
отправимсЯ туда, где будем укрыты от законов.
     -- Џревосходно. ‚ы сама  любезность. Џозвольте вас обнЯть. ‘лово чести,
что вы никому ни о чем не обмолвитесь, иначе нас арестуют.
     -- Ќеужто Я буду рисковать, когда Я готов пешком всю  дорогу идти, чтоб
только удостоитьсЯ этой чести?
     -- ’ем лучше. €так, все  улажено.  „о встречи  в  три. „иалог записан в
точности, он уже тридцать два года  всем известен. Љак только храбрый наглец
ушел, Я запечатал в конверт все бумаги, предназначенные длЯ королЯ, и послал
за танцовщиком Љампиони, коему всецело доверЯл.
     -- ќтот пакет, -- сказал Я ему, -- вы  возвратите мне вечером,  если  Я
буду жив, и отнесете  королю,  если  Я умру. ‚ы, верно, догадываетесь, в чем
тут дело,  но  помните,  что,  если  вы  проболтаетесь, Я буду обесчесчен и,
клЯнусь, что стану тогда вашим злейшим врагом.
     -- џ прекрасно  вас  понимаю. Љоли Я  сообщу об этом деле тем,  кто вам
навернЯка воспрепЯтствует,  скажут, что сами менЯ к  тому побудили. џ  желаю
вам выйти из него с честью. …динственный совет, который Я осмелюсь вам дать,
--  не щадите  противника, будь он хоть государем вселенским. Џочтительность
может стоить вам жизни.
     -- џ это знаю по опыту.
     џ заказал добрый  обед и послал ко  двору за превосходным  бургундским;
Љампиони составил мне компанию. „ва юных  графа Њнишек со своим наставником,
швейцарцем Ѓертраном,  пришли  ко мне с визитом, когда Я  сидел за столом, и
увидали, с  каким аппетитом  Я  ел, как весело  шутил.  Ѓез четверти  три  Я
попросил оставить  менЯ одного  и сел у  окна,  чтоб сразу  спуститьсЯ,  как
только подстолий подъедет к дверЯм.
     џ издали увидал берлин, запрЯженный шестеркой лошадей; впереди  скакали
двое стремЯнных,  ведЯ  в  поводу  пару оседланных коней, два гусара  и двое
вестовых.  Џозади  ехала четверка слуг. Љарета  останавливаетсЯ у дверей,  Я
сбегаю с четвертого  этажа и вижу  Ѓраницкого, а с ним  генерал-лейтенанта и
егерЯ, каковой впереди сидит. „верца  отворЯетсЯ, генерал-лейтенант уступает
мне место и  пересаживаетсЯ  к егерю, а Я, встав на подножку, оборачиваюсь и
велю слугам своим  менЯ не сопровождать, а  ждать дома приказаний. Џодстолий
говорит, что  они могут  мне понадобитьсЯ, Я  отвечаю,  что, будь у  менЯ их
столько же, сколько у него,  Я бы их взЯл,  а раз у  менЯ  всего два  жалких
лакеЯ, Я предпочитаю всецело вверитьсЯ ему, знаЯ, что  он велит  оказать мне
помощь в  случае нужды. Ћн отвечает, скрепив уговор рукопожатием, что  будет
заботитьсЯ обо мне, как  о самом  себе.  џ сажусь,  и мы трогаемсЯ. Ћн отдал
приказаниЯ наперед,  ибо  никто не произнес  ни слова. џ бы выставил себЯ на
посмешище, спросив, куда мы едем. ‚ такие минуты надо быть особо осторожным.
Џодстолий  молчал, и Я  счел, что  надобно  задать  какой-нибудь  незначащий
вопрос.
     -- ‚ы, ‚аше ‘иЯтельство, намереваетесь весну и лето провести в ‚аршаве?
     -- ‚чера намеревалсЯ, но теперь вы можете мне в том воспрепЯтствовать.
     -- Ќадеюсь, что ничем не нарушу ваших планов.
     -- Ђ вы были на военной службе?
     -- „а, но осмелюсь узнать, длЯ чего вы.  ‚аше  ‘иЯтельство, спрашиваете
менЯ об этом? ‚едь...
     -- „а не длЯ чего. џ спросил, чтобы что-нибудь спросить.
     —ерез полчаса карета остановилась у ворот прекрасного парка. Њы выходим
и  идем,  в  сопровождении  кнЯжей челЯди,  в  зеленую беседку, коЯ  не была
зеленой  5 марта,  где  в  одном из углов  находилсЯ  каменный  стол.  …герь
выкладывает на стол два пистолета длиной  в полтора фута, достает из кармана
пороховницу, затем  весы. Ћн развинчивает пистолеты,  вешает порох  и  пули,
зарЯжает оружие, завинчивает до упора и кладет крест-накрест.  Ѓраницкий, не
колеблЯсь,   предлагает  мне  выбирать.  ѓенерал-лейтенант  громким  голосом
вопрошает, не дуэль ли это.
     -- „а.
     -- ‚ы не можете здесь дратьсЯ, вы в старостве.
     -- ќто неважно.
     --  ќто  очень  важно, Я  не могу быть секундантом,  Я несу  караул  во
дворце, вы застали менЯ врасплох.
     --  Њолчите. џ  за  все  отвечаю, Я должен  дать  удовлетворение  этому
достойному человеку.
     -- ѓосподин Љазанова, вы не можете здесь дратьсЯ.
     -- ‡ачем тогда менЯ сюда привезли? џ защищаюсь везде, даже в церкви.
     -- Џоложитесь всецело на  королЯ,  Я  уверЯю  вас,  он  порешит  дело к
обоюдному согласию.
     --  Ћхотно,  господин  генерал,  если  …го ‘ветлость  соизволит  только
сказать в вашем присутствии, что сожалеет о вчерашнем.
     “слыхав таковое предложение, Ѓраницкий, косо взглЯнув на менЯ, молвит в
запале, что приехал дратьсЯ,  а не извинЯтьсЯ. ’огда Я обращаюсь к генералу:
да  будет  он  свидетелем,  что  Я  сделал  все,  чтоб  избежать  дуэли.  Ћн
ретируетсЯ,  схватившись  за  голову.  Ѓраницкий  торопит менЯ  выбирать.  џ
сбрасываю  шубу и беру  первый попавшийсЯ пистолет.  Ѓраницкий, взЯв другой,
говорит, что честью заверЯет, что у менЯ в руках отличное оружие. џ отвечаю,
что опробую его об его голову. Џри этих страшных словах он бледнеет, швырЯет
шпагу одному из пажей и обнажает грудь. Ќе без сожалениЯ Я принужден сделать
то же, ибо  опричь пистолета шпага была единственным моим оружием. џ, в свой
черед, распахиваю на  груди  камзол и  отступаю  шагов на пЯть-шесть,  то же
делает  подстолий. „алее отступать  было некуда.  ‚идЯ,  что он  стоит,  как
вкопанный, опустив  дуло  к  земле, Я снимаю шлЯпу левой рукой, честью прошу
его  стрелЯть первым и вновь надеваю  ее.  ‚место того  чтоб сразу стрелЯть,
подстолий потерЯл две-три секунды, вытЯгиваЯ руку, прЯча голову за рукоЯткой
пистолета; обстоЯтельства не дозволЯли мне  ждать всех его приуготовлений. џ
выстрелил по нему  в точности в тот миг, когда он по мне, что  обнаружилось,
когда люди из соседних домов  в один голос говорили, что слышали только один
выстрел.  “видав,  что  он  упал,  Я  быстро  сунул  в  карман  левую  руку,
почувствовав, что  она  поранена, и,  бросив  пистолет, поспешил к  нему; но
каково было мое  удивление, когда три обнаженные сабли  взметнулись в  руках
палачей-дворЯн и вмиг бы искрошили  менЯ, бросившегосЯ на  колени, когда  бы
подстолий не вскричал громовым голосом, заставив их остолбенеть:
     -- Љанальи, уважайте благородного человека!
     Ћни удалились,  и  Я помог ему  поднЯтьсЯ, взЯв правой  рукой подмышку,
тогда как  генерал поддерживал  его с другой стороны. ’ак мы  довели его  до
трактира,  бывшего в  ста шагах от  парка.  ‚ельможа шел,  согнувшись  в три
погибели, и искоса разглЯдывал менЯ со вниманием, недоумеваЯ, откуда взЯлась
кровь, что текла по моим штанам и белым чулкам.
     ‚ойдЯ в трактир, подстолий падает в огромное кресло, вытЯгиваетсЯ,  его
расстегивают, задирают рубаху,  и он видит, что смертельно  ранен.  ЏулЯ моЯ
вошла справа  в живот под  седьмое ребро  и  вышла слева под  десЯтым.  Ћдно
отверстие  отстоЯло  от  другого на десЯть  дюймов.  ‡релище было ужасающее:
казалось, что внутренности пробиты и он уже покойник. Џодстолий, взглЯнув на
менЯ, молвил:
     --  ‚ы убили  менЯ,  спасайтесь,  или  не  сносить  вам  головы:  вы  в
старостве, Я государев вельможа, кавалер ордена Ѓелого Ћрла. Ѓегите немедлЯ,
и если нет у вас денег, вот мой кошелек.
     Ќабитый  кошель  падает,  Я  поднимаю его  и,  поблагодарив, кладу  ему
обратно  в карман,  прибавив,  что  мне он  не  надобен, ибо  если Я окажусь
повинен в его смерти, то в тот же миг  положу голову к подножию трона. …ще Я
сказал, что  надеюсь, что рана его не смертельна и Я в отчаЯнии от того, что
был принужден  сделать.  џ целую его в лоб, выхожу из трактира и не  вижу ни
кареты,  ни  лошадей,  ни  слуг.  Ћни  все  помчались  за врачом,  хирургом,
свЯщенниками, родными, близкими. џ стою один, без шпаги, в заснеженном поле,
раненный,  не знаЯ  даже,  в какой  стороне  ‚аршава.  џ  вижу  вдали  сани,
запрЯженные парой лошадей, ору истошным голосом, крестьЯнин останавливаетсЯ,
Я показываю ему дукат и говорю:
     -- <i>"‚аршав"</i>.
     Ћн кивает,  подымает рогожу,  Я ложусь, и он  менЯ ей  прикрывает, чтоб
уберечь от  брызг и  грЯзи. Ћн пускает коней в галоп. —ерез  четверть часа Я
встречаю  Ѓисинского,  верного  друга Ѓраницкого,  который с  саблей  наголо
скачет во весь опор.  ‚зглЯни он на сани, так увидал бы мою  голову и  точно
разрубил менЯ,  как  лозу.  џ приезжаю в  ‚аршаву, велю везти менЯ в особнЯк
кнЯзЯ Ђдама, чтоб  просить у него убежища -- двери  заперты. џ  решаю искать
спасениЯ в монастыре францисканцев, что был в ста шагах  оттуда,  и отпускаю
сани.
     џ  иду  к монастырским воротам, звоню,  привратник, бессердечный монах,
открывает дверь, видит, что  Я  весь в крови, воображает, что Я скрываюсь от
правосудиЯ, пытаетсЯ захлопнуть  дверь, но не успевает.  “дар ногой  в живот
опрокидывает  его вверх тормашками, и Я  вхожу. Ћн зовет на  помощь,  монахи
сбегаютсЯ, Я  требую убежища,  угрожаю. Ћдин  из  них что-то  говорит и менЯ
ведут в лачугу,  смахивающую на темницу. џ содрогаюсь, уверившись,  что  они
через четверть часа передумают.  џ  прошу  одного  монаха сходить за слугами
моими, они немедлЯ  прибегают,  Я посылаю их за хирургом  и Љампиони. Ќо еще
раньше ЯвлЯетсЯ воевода подлЯсский, каковой ни разу со мной не разговаривал,
а  тут,  услыхав  о  поединке,  воспользовалсЯ случаем  порассказать,  как в
молодости   дралсЯ  на   дуэли.   ‚скоре  пришли  воевода  калишский,  кнЯзь
џблоновский,  кнЯзь  ‘ангуско,  воевода  вильненский  Ћгинский  и  принЯлись
бранить монахов, что  те  поселили  менЯ, как  каторжника. Ћни, повинившись,
сказали, что Я, вошед, поколотил привратника; кнЯзьЯ расхохотались, а Я нет,
очень рана болела. Њне тотчас отвели две превосходные комнаты.
     ЏулЯ  Ѓраницкого  попала  в  пЯсть  руки  под  указательным пальцем  и,
раздробив  первую  фалангу,  застрЯла в ней; силу  ее ослабила металлическаЯ
пуговица  на камзоле, да еще  мой живот, каковой она  оцарапала возле пупка.
Ќадо было извлечь  эту пулю, порЯдком мне  досаждавшую.  Ќекий  коновал,  по
имени †едрон, первый, которого сыскали, вытащил ее наружу, открыв мне руку с
другой стороны и тем вдвое удлинил рану. Џока он  проделывал сию болезненную
операцию, Я рассказывал, как все было,  кнЯзьЯм, без труда скрываЯ боль, что
причинил мне неумелый лекарь, ухватываЯ пулю щипцами. ’акова сила тщеславиЯ.
     Џосле  ухода  †едрона ЯвилсЯ  хирург от кнЯзЯ воеводы, каковой завладел
мной,  обещав  прогнать первого,  обыкновенного бродЯгу. ’ут  подъехал кнЯзь
‹юбомирский,   зЯть   воеводы  российского,  который  порЯдком  нас  удивил,
рассказав, что случилось  после  дуэли. Љогда Ѓисинский, прискакав  в  ‚олю,
увидал  страшную  рану  друга своего, он помчалсЯ, как  безумный, поклЯвшись
убить менЯ везде,  где только сыщет. Ћн ворвалсЯ к ’оматису, беседовавшему с
любовницей  своей,  кнЯзем  ‹юбомирским  и  графом Њошинским.  Ћн  спросил у
’ома-тиса, где Я, и, услыхав, что  тот знать не знает, разрЯдил пистолет ему
в голову. “видав подлое сие деЯние, Њошинский бросилсЯ  на него, намереваЯсь
вышвырнуть в окно, но Ѓисинский высвободилсЯ, рассек ему саблей лицо и вышиб
три зуба.
     --  ‡атем, --  продолжал  кнЯзь  ‹юбомирский,  -- он  схватил  менЯ  за
воротник,  приставил пистолет к груди и  угрожал предать  смерти,  если Я не
сведу его  во двор,  где  был  конь  его,  чтоб уехать, не  опасаЯсь  челЯди
’оматиса.  џ тотчас  повиновалсЯ. Њошинский поехал к себе  и  отдалсЯ в руки
хирурга, а Я  воротилсЯ  домой, став  свидетельством замешательства,  в  кое
повергла  весь город дуэль  ваша.  ѓоворЯт,  что Ѓраницкий умер  и уланы его
рыщут  повсюду, чтоб отомстить за полковника и предать  вас лютой казни. ‚ам
повезло,  что вы здесь. ‚еликий  коронный  маршал повелел двум сотнЯм драгун
окружить монастырь, чтоб вы не  убежали,  но  на  самом  деле, чтоб помешать
безумцам взЯть монастырь  приступом  и  зарезать  вас.  •ирурги говорЯт, что
Ѓраницкий в большой опасности,  если пулЯ задела внутренности,  а коли  нет,
они за  его жизнь ручаютсЯ. Ћни  завтра то будут знать. Ћн  лежит  в  доме у
обер-камергера,  не  осмелившись  воротитьсЯ в дворцовые  покои.  Ќо  король
тотчас навестил  его. ѓенерал, бывший на  дуэли, сказал, что  вы спаслись от
смерти, пригрозив метить Ѓраницкому в висок.  ђешив уберечь голову, он встал
неудобно и промахнулсЯ. €наче  он уложил бы  вас  на месте,  ибо  стрелЯет в
лезвие ножа  и  разрезает пулю пополам.  ‚  другой раз  вам  повезло,  когда
Ѓисинский вас  не заметил, ему в голову  не пришло искать вас под рогожей на
санЯх.
     -- Ђ  главное  мое  счастье. ‚аша  ‘ветлость,  в  том,  что  Я  не убил
Ѓраницкого;  ибо менЯ  бы на  месте зарубили, если  б  он тремЯ  словами  не
остановил своих  друзей, уже занесших сабли надо  мною. Њне  досадно,  что Я
послужил  невольною  причиною  того,  что  случилось  с  ‚ашей ‘ветлостью  и
милейшим  графом  Њошинским.  Ќо  раз  ’оматис  жив,   значит,  в  пистолете
Ѓисинского не было пули.
     -- € Я так думаю.
     ’ут  посыльный  воеводы  российского  приносит  мне  записку от  своего
господина. <i>"Џосмотрите,</i> --  пишет он мне, -- <i>о чем извещает менЯ государь, и
спите спокойно"</i>. ‚от, что  прочел Я в королевском  послании,  которое до сих
пор берегу.
     <i>"‹юбезный  дЯдЯ,  Ѓраницкий совсем плох,  и  мои  хирурги пользуют его,
призвав  на помощь  все  свое  искусство;  но  Я  не  забыл Љазанову. Њожете
обещать, что его помилуют, даже если Ѓраницкий умрет"</i>.
     џ   запечатлел   на   послании  почтительный  поцелуй   и  показал  его
благородному собранию, каковое восхитилось мужем, воистину достойным короны.
Њне надо было  побыть  одному, и они  менЯ оставили. Џосле их ухода Љампиони
вернул  мне  пакет  и пролил  слезы умилениЯ над  событием, доставившим  мне
великую честь. Ћн сидел в углу и все слышал.
     Ќа другой день ко мне зачастили с визитами,  посыпались кошели, набитые
золотом, ото всех магнатов, что были во враждебной Ѓраницкому партии. ‘луга,
приносивший мне кошелек от  какого-нибудь вельможи  или дамы, присовокуплЯл,
что, будучи иностранцем,  Я могу терпеть  нужду в деньгах, и, вообразив сие,
хозЯева берут на  себЯ  смелость послать  мне оные.  џ  просил благодарить и
отказывалсЯ.  џ отослал на  четыре тысЯчи  дукатов  и возгордилсЯ.  Љампиони
обсмеЯл мой  героизм  и был прав. џ позже  в  том  раскаивалсЯ.  Џринимал  Я
единственно провизию на четверых человек, что всЯкий день посылал кнЯзь Ђдам
—арторыский, но сам ничего не ел. "Vulnerati fame crucientur" * было любимым
изречением  моего хирурга,  который тут пороха не  выдумал.  ђана  на животе
затЯгивалась, но  на  четвертый  день  рука вовсе распухла,  рана почернела,
угрожала гангрена, и хирурги, посовещавшись между собой, решили отрезать мне
кисть. ‘ию удивительную новость  узнал  Я рано  поутру из придворной газеты,
каковую  печатали  за ночь  после  того, как король  подписывал  рукопись. џ
здорово смеЯлсЯ. џ смеЯлсЯ в лицо всем, кто ЯвилсЯ утром с соболезнованиЯми,
и в тот миг, когда  Я смеЯлсЯ над графом Љлари, убеждавшим  менЯ согласитьсЯ
на операцию, входЯт не один, а сразу несколько хирургов.
     -- ‡ачем вас трое, милостивые государи?
     -- ‡атем,--  отвечает врач,  что  пользовал  менЯ, --  что  прежде  чем
приступить к ампутации,  Я  хотел  узнать  мнение уважаемых  профессоров. Њы
сейчас вас осмотрим.
     Ћн  снимает  повЯзку, вытЯгивает  заволоку,  исследует  рану,  цвет ее,
багровую  опухоль, они толкуют промеж  себЯ  по-польски,  а  затем все  трое
согласно говорЯт мне  на латыни, что  отнимут  мне вечером руку. Ћни  весело
уверЯют, что боЯтьсЯ нечего, что Я через это совершенно излечусь. џ отвечаю,
что своей руке Я хозЯин и не намерен расставатьсЯ с ней по глупости.
     -- “ вас гангрена, завтра  она еще выше  перекинетсЯ, придетсЯ всю руку
отнимать.
     --  ‚  добрый  час.  ђежьте,  сколько  хотите,  но  не  раньше,  чем  Я
удостоверюсь, что у менЯ гангрена, а Я ее не вижу.
     -- „а что вы в этом понимаете?
     -- Џодите прочь.
     „ва часа  прошло,  и вот уже надоедливые визитеры, науськанные врачами,
возмущаютсЯ моим упрЯмством. ‘ам  кнЯзь воевода пишет, что король удивлЯетсЯ
моему малодушию. џ тотчас отписал королю, что рука без кисти мне ни к чему и
пусть лучше ее вовсе отрежут, коль поЯвитсЯ гангрена.
     Џослание мое  весь двор  читал.  ЉнЯзь ‹юбомирский  пришел сказать, что
напрасно  Я грублю всем, кто  желает мне помочь,  ведь невозможно, чтоб  три
первых варшавских хирурга обманулись в таком простом деле.
     -- ‚аша ‘ветлость, они не обманываютсЯ, а менЯ обмануть хотЯт.
     -- „а какой им в этом прок?
     -- „оставить удовольствие графу Ѓраницкому, который совсем  плох, и тем
способствовать его исцелению.
     -- „а быть того не может!
     -- Ђ что вы скажете, когда обнаружитсЯ моЯ правота?
     --  ‚  сем  случае  мы хором  будем  вами  восторгатьсЯ,  хвалить  вашу
стойкость, но только в сем случае.
     -- ‚ечером увидим: ежели гангрена перекинетсЯ выше,  Я  завтра же утром
велю резать руку. „аю вам слово, ‚аша ‘ветлость.
     ‚ечером приходЯт уже четверо хирургов, снимают повЯзку  с руки, котораЯ
вдвое  толще  против обычного и по  локоть багроваЯ, но Я двигаю  заволоку в
ране, вижу, что краЯ ее красные, вижу гной  и не говорю ничего. Ѓыли при том
кнЯзь ‘улковский и аббат ѓурель, коего кнЯзь  воевода весьма почитал. —етыре
хирурга решают, что  всЯ рука  поражена, ампутацией кисти уже не  обойтись и
надо отнимать руку самое позднее завтра утром. “став спорить, Я сказал, чтоб
приходили   утром   со   всеми   инструментами,   Я    дам    себЯ   резать.
“довольствованные,  они  поспешили  разнести сию  новость,  уведомить  двор,
Ѓраницкого,  кнЯзЯ  воеводу;  но  утром  Я  велел  слуге  никого  ко  мне не
допускать, и на том историЯ кончилась. џ уберег руку.
     Ќа Џасху Я отправилсЯ к мессе с рукой на перевЯзи, а совершенно владеть
ею стал только через полтора года. Џользовали менЯ всего двадцать пЯть дней.
’е, что прежде менЯ хоронили, теперь превозносили во всеуслышание. ’вердость
моЯ доставила мне великую честь, а  хирургов понудила признать, что они либо
полные невежи, либо отъЯвленные глупцы.
     Ќо  иное приключение  повеселило  менЯ на третий  день после дуэли.  Ћт
епископа Џознаньского,  в  чьей епархии  была  ‚аршава, пришел поговорить со
мною  наедине некий иезуит.  џ  прошу всех  удалитьсЯ  и  спрашиваю, что ему
угодно.
     -- ЊенЯ  послал к  вам  Њонсеньор (то был  один  из  —арторыских,  брат
воеводы  российского),  чтоб  отпустить вам  грех,  коим  вы  покрыли  себЯ,
сражаЯсь на поединке.
     -- ‚ том нет нужды, ибо нет на мне греха. Ќа менЯ  напали, Я защищалсЯ.
Џоблагодарите …го ЏреосвЯщенство; если в вашей власти отпустить мне грех без
того, чтоб Я в нем исповедалсЯ, отпустите его.
     -- ќтого Я не могу, но сделаем так. Џопросите менЯ об  отпущении на тот
случай, если это все же была дуэль.
     -- ‘ удовольствием. …сли это дуэль, прошу отпустить мне грех, если нет,
Я вас ни о чем не прошу.
     Џосредством таковой  уловки он отпустил мне грехи.  €езуиты  мастера на
подобные хитрости.
     ‡а три днЯ до выхода моего коронный маршал убрал войско от монастырских
врат. ‚ышел Я  на  Џасху, отправилсЯ в костел, потом ко  двору,  где король,
протЯнув мне руку длЯ поцелуЯ, дал опуститьсЯ на одно колено  и  осведомилсЯ
(как было условлено), почему  у  менЯ рука на перевЯзи. џ отвечал,  что тому
виной  ревматизм,  он  посоветовал впредь беречьсЯ. Џовидав  королЯ, Я велел
кучеру везти менЯ в особнЯк, где проживал Ѓраницкий. џ полагал  своим долгом
нанести ему визит. Ћн каждый день посылал лакеЯ  справитьсЯ о моем здоровье,
прислал шпагу, оставленную мной на поле боЯ;  он был прикован к постели еще,
по меньшей мере, на шесть  недель, ибо пришлось расширить рану, дабы извлечь
кусочки пыжа, что препЯтствовали выздоровлению.  Ќадлежало отдать  визит.  Љ
тому  же следовало поздравить  его  с  тем, что король назначил его накануне
коронным  <i>ловчим</i>,  то  бишь  обер-егермейстером.  „олжность  сиЯ  была  ниже
подстольничей, но более  доходной. ѓоворили в шутку,  что король даровал ее,
убедившись, что он меткий стрелок; но в тот день Я стрелЯл лучше.
     џ  вхожу  в прихожую,  офицеры,  лакеи,  егерЯ  воззрились  на  менЯ  с
удивлением.  џ велю адъютанту доложить обо мне …го  Џревосходительству, если
он принимает.  ’от  ничего  не отвечает, вздыхает и уходит. —ерез  минуту он
возвращаетсЯ, распахивает дверь настежь и приглашает менЯ.
     Ѓраницкий в золотом глЯнцевитом шлафроке  лежал на постели, опершись на
подушки в розовых лентах. Ѓледный как смерть, он снЯл колпак.
     -- џ пришел.  ‚аше ‘иЯтельство, просить извинениЯ, что  придал значение
безделице,  каковую умный человек не  должен замечать. џ пришел сказать, что
вы почтили  менЯ  более, нежели  унизили,  и просить наперед покровительства
против ваших друзей, кои, не познав вашу душу, почитают себЯ обЯзанными быть
мне врагами.
     -- џ  оскорбил вас, согласен, -- отвечал он, -- но признайтесь, Я за то
дорого заплатил. —то  до  моих  друзей,  то Я  объЯвлЯю, что  буду  почитать
недругами всех, кто не окажет вам должного уважениЯ. Ѓисинский сослан, лишен
дворЯнского званиЯ и поделом ему.  —то до моего покровительства, то вы в нем
не нуждаетесь, государь почитает вас  не меньше моего и всех, кто повинуетсЯ
законам  чести.  ‘адитесь и  будем  вп