длЯ …катерины она была  желанной?
…жели  он  предполагает  сие,  знаЯ  глубокий  ум,  в коем никто  не мог  ей
отказать,  то  осмелюсь спросить, на каком основании решает он, что глубокий
ум  внезапную  смерть за счастливейшую почитает? Ќе судит ли он  по себе? Ќе
будь он глупцом,  он убоЯлсЯ  бы ошибитьсЯ; а  коли он ошибаетсЯ,  значит, и
впрЯмь глупец. €з сего следует,  что  наш  журналист  равно  достоин  титула
глупца, ошибаетсЯ он  или нет.  —тоб  в  сем удостоверитьсЯ, спросим  теперь
почившую в бозе императрицу.
     -- „овольны ли вы, ‚аше ‚еличество, внезапною вашею кончиной?
     -- ЉакаЯ чушь! Џодобный вопрос возможно задать женщине отчаЯвшейсЯ либо
слабой здоровьем, боЯщейсЯ мучительной смерти  от долгой, тЯжкой болезни. Ќо
ни то,  ни другое  ко мне не относитсЯ, Я была счастлива  и чувствовала себЯ
превосходно. •удшего несчастьЯ случитьсЯ не могло, ибо сей единственной вещи
Я  не  могла  предугадать,  будучи  в  здравом  уме. Ќесчастье  помешало мне
окончить сотню  дел,  кои Я  завершила бы  без малейшего затруднениЯ, если б
ѓосподь  ниспослал  мне хоть какую болезнь, понудившую вспомнить  о  смерти;
уверЯю вас, Я разглЯдела бы приближение ее безо всЯкого врача. Ќо свершилось
иное.  џ услыхала  небесный глас,  повелевший отправитьсЯ  в  самое  далекое
путешествие,  не имеЯ времени на  сборы,  не будучи готовой к тому. Њожно ли
почесть менЯ счастливой  за тем, что Я  отошла не мучаЯсь? ’е, кто полагают,
что у менЯ не достало бы сил подчинитьсЯ с миром естественному закону, коему
подвластны  все смертные, верно  углЯдели  трусость в душе моей, но Я за всю
жизнь никому не давала повода  менЯ в сем подозревать. Њогу поклЯстьсЯ, что,
став ныне бесплотной тенью, Я была бы довольна и счастлива, если б  жестокаЯ
ЃожьЯ  волЯ, сразившаЯ менЯ, даровала мне Ясность мысли за сутки до кончины.
џ бы не сетовала на несправедливость.
     -- Љак, ‚аше ‚еличество! ‚ы обвинЯете Ѓога в несправедливости?
     -- Ќет ничего  проще, ибо Я осуждена на вечную муку.  ‘кажите, может ли
осужденный, даже  если  на земле  он был самым виновным  из  людей,  почесть
правым приговор, обрекающий его на вечные терзаниЯ?
     -- €  впрЯмь, Я полагаю, что сие невозможно,  ибо признав, что осуждены
по справедливости, вы тем отчасти утешитесь.
     -- ‚есьма резонно, а осужденный принужден вечно оставатьсЯ безутешным.
     --  Ђ ведь  находЯтсЯ  философы,  что  вследствие  таковой  смерти  вас
счастливой именуют.
     -- ‘кажите  лучше, глупцы, ибо слова мои доказывают, что скоропостижнаЯ
кончина -- горе мое, даже если б Я сейчас почитала себЯ счастливой.
     -- ‚не всЯкого  сомнениЯ.  Ћсмелюсь  спросить, допускаете ли  вы,  ‚аше
‚еличество, чтоб за злосчастной смертью воспоследовало вечное блаженство или
за счастливой -- телесные муки?
     -- Ќи то, ни другое не ЯвлЯетсЯ возможным. ‚ечное блаженство следует за
нисходЯщим на душу покоем, в момент, когда она покидает  бренную плоть, а на
вечную муку обречен  отлетевший дух, раздираемый  угрызениЯми либо  тщетными
сожалениЯми. Ќо  довольно, положеннаЯ мне кара не позволЯет более говорить с
вами.
     -- Џомилосердствуйте, что это за кара?
     -- ‘кука. Џрощайте.
     Џосле  столь  долгого   поэтического  отступлениЯ  читатель  будет  мне
признателен за возвращение к предмету моего рассказа.
     “знав  от г-на Џанина, что через пару дней императрица поедет в Љрасное
‘ело, Я отправилсЯ показатьсЯ ей, предвидЯ, что другого случаЯ уже не будет.
€так,  Я  в саду, но  собираетсЯ  дождь,  Я  намереваюсь  уходить, когда она
спосылает  за мной и велит проводить в залу первого этажа, где прогуливалась
с ѓригорием ѓригорьевичем и еще одной дамой.
     -- џ забыла спросить, -- молвила она, с  наиблагороднейшим участием, --
полагаете ли вы, что сие исправление календарЯ от ошибок избавлено?
     --  ‘амо исправление  допускает  погрешность, ‚аше  ‚еличество,  но она
столь мала, что  скажетсЯ на солнечном годе лишь на протЯжении девЯти-десЯти
тысЯч лет.
     -- џ того же мнениЯ и потому полагаю, что папа ѓригорий не должен был в
том признаватьсЯ. ‡аконодателю  не  к лицу ни  слабость, ни мелочность. ЊенЯ
смех  разобрал несколько дней назад, когда Я понЯла, что, если б исправление
не  изничтожило ошибку на корню, отменив  високосный  год в конце  столетиЯ,
человечество получило бы лишний год через пЯтьдесЯт тысЯч лет; за  это времЯ
пора равноденствиЯ сто тридцать раз отодвигалась бы вспЯть, пройдЯсь по всем
днЯм  в  году,  а  ђождество  пришлось  бы  десЯть--двенадцать   тысЯч   раз
праздновать   летом.   ђимскаЯ   церковь    охотно   повиновалась   великому
первосвЯщеннику  в  сем  мудром предприЯтии; моЯ же, строго блюдущаЯ древние
обычаи, не столь послушна.
     -- џ все же осмелюсь думать, что она покорилась бы ‚ашему ‚еличеству.
     --  Ќе   сомневаюсь,   но  как  огорчилось  бы  духовенство,  лишившись
праздников сотни свЯтых и великомучениц, что приходЯтсЯ  на эти  одиннадцать
дней!  “ вас  их всего по  одному на день,  а у  нас десЯток, дюжина.  џ вам
больше  скажу, все  древние государства  привЯзаны к древним  установлениЯм,
полагаЯ,  что, коли  они сохранЯютсЯ, значит,  хороши. ЊенЯ  уверЯли, что  в
республике  вашей новый  год начинаетсЯ первого марта;  мне  сие обыкновение
представлЯетсЯ отнюдь не варварством, а благородным свидетельством древности
вашей. „а  и  то сказать,  по мнению  моему,  год разумней начинать  первого
марта, нежели первого ЯнварЯ. Ќо не возникает ли тут какой путаницы?
     -- Ќикакой, ‚аше ‚еличество. „ве буквы Њ. ‚., кои мы добавлЯем к дате в
Январе и феврале, исключают ошибку.
     -- € гербы в ‚енеции другие, не  соблюдающие вовсе  правил  геральдики;
рисунок  на  них, говорЯ  начистоту,  нельзЯ почитать  гербовым  щитом. „а и
покровителЯ  вашего.  …вангелиста, вы изображаете в престранном обличьи, и в
пЯти латинских  словах,  с  коими  вы  к  нему  обращаетесь, есть,  как  мне
сказывали, грамматическаЯ ошибка. Ќо  вы и впрЯмь не  делите двадцать четыре
часа, что в сутках, на два раза по двенадцать?
     -- „а, ‚аше ‚еличество, и начинаем отсчитывать их с наступлением ночи.
     -- ‚от видите, какова сила привычки? ‚ам это кажетсЯ удобным, тогда как
мне представлЯетсЯ изрЯдно неудобным.
     --  ЏоглЯдев на часы, вы, ‚аше ‚еличество, всегда будете знать, сколько
еще длитьсЯ дню,  вам не надобно длЯ  того ждать  выстрела крепостной пушки,
оповещающей народ, что солнце перешло в другое полушарие.
     --  ќто правда,  но  у вас одно преимущество  --  вы всегда знаете  час
скончаниЯ  днЯ, а у  нас два. Њы уверены, что всегда в двенадцать часов  днЯ
наступит полдень, а в двенадцать ночи -- полночь.
     Ћна завела разговор о нравах венецианцев, их страсти к азартным играм и
спросила к слову, прижилась ли у нас генуэзскаЯ лотереЯ.
     -- ЊенЯ  хотели убедить, -- сказала она,  -- чтоб Я допустила ее в моем
государстве, Я согласилась  бы, но  токмо при условии, что наименьшаЯ ставка
будет  в один  рубль, дабы  помешать играть беднЯкам, кои, не  умеЯ считать,
уверуют, что легко угадать три цифры.
     Џосле сего  изъЯснениЯ, из  глубокой  мудрости  проистекающего,  Я  мог
только покорнейше кивнуть. ’о была последнЯЯ беседа  моЯ с великой женщиной,
умевшей  править тридцать  пЯть  лет,  не  допустив ни  одного существенного
промаха, соблюдаЯ во всем умеренность.
     Џеред отъездом Я устроил в …катерингофе длЯ друзей своих  празднество с
фейерверком, не стоившим  мне ничего.  ’о был подарок друга моего Њелиссино,
но ужин мой  на тридцать персон был отменно вкусен,  а бал великолепен. •оть
кошелек  мой  изрЯдно  истощилсЯ,  Я  почел  своим  долгом выказать  друзьЯм
признательность за всю их обо мне заботу.
     Џоелику  Я  уехал с  комедианткой ‚альвиль,  надлежит  поведать  теперь
читателю, каким манером Я свел с ней знакомство.
     џ отправилсЯ в одиночестве во французскую комедию и сел в ложе третьего
Яруса рЯдом  с  прехорошенькой  дамой,  мне незнакомой, что была  совершенно
одна. џ завел с ней разговор, бранЯ или хвалЯ игру актеров и  актрис, и она,
отвечаЯ,  пленила  менЯ  умом,  как  прежде -- красотой.  Ћчарованный  ею, Я
осмелилсЯ к концу пьесы спросить, русскаЯ ли она.
     --  џ  парижанка, --  был  мне ответ,  --  и  комедиантка по профессии.
‘ценическое имЯ  мое ‚альвиль,  и  ежели  оно  вам не знакомо,  Я  ничуть не
удивлюсь --  Я только  месЯц как  приехала и  всего  раз играла  субретку  в
"‹юбовных безумствах".
     -- Џочему только раз?
     -- ‡атем, что  не имела  счастьЯ  понравитьсЯ  государыне. Ќо поскольку
ангажировали менЯ на год, она  велела  платить  мне по сто рублей в месЯц, а
через год выдадут паспорт, денег на дорогу, и Я уеду.
     -- €мператрица,  верно, полагает, что милостиво обошлась с вами, платЯ,
хоть вы и не работаете.
     -- Љак иначе  ей думать, она  ведь не актриса. Ћткуда ей знать, что, не
играЯ,  Я  терЯю  много  больше,  чем получаю  от  нее, ибо забываю  начатки
ремесла, в коем не довольно еще сильна.
     -- Ќадо известить ее о том.
     -- џ мечтаю об аудиенции.
     -- ‚ том нужды нет. “ вас, конечно, есть любовник.
     -- Ќикого.
     -- ЌевероЯтно.
     Ќа следующее утро Я посылаю ей таковое письмо:
     <i>"џ  желал бы, сударынЯ, завЯзать с вами  интригу.  ‚ы пробудили  во мне
докучные желаниЯ и Я вызываю вас -- дайте мне удовлетворение. џ прошу у  вас
ужина и желаю  знать  наперед,  во  что он  мне  станет. ЌамереваЯсь ехать в
‚аршаву  в следующем  месЯце, Я  предлагаю вам место в дормезе, что причинит
только то неудобство,  что Я буду спать рЯдом с вами. џ знаю способ получить
длЯ вас  паспорт. Џодателю сего ведено ждать ответа, который, надеюсь, будет
столь же Ясен, как мое письмо".</i>
     ‚от ответ, полученный мною через два часа:
     <i>"ЋбладаЯ,  милостивый государь, великим умением распутывать с легкостью
любую  интригу, особливо  когда узлы затЯнуты наспех, Я без труда соглашаюсь
завЯзать ее. —то до желаний, кои Я в вас пробудила, то мне досадно, коль они
вам докучают, ибо мне они льстЯт, и Я соглашусь удовлетворить их с тем, чтоб
сильнее разжечь. ’ребуемый вами ужин будет готов сегоднЯ вечером, а после мы
поторгуемсЯ, что за ним  воспоследует.  Њесто в  вашем дормезе будет мне тем
более  дорого, если кроме паспорта вы сумеете добыть мне  денег на дорогу до
Џарижа. Ќадеюсь,  что  сии слова  покажутсЯ вам  столь же Ясными,  как  ваши
собственные. Џрощайте, сударь, до вечера".</i>
     џ застал сию ‚альвиль одну в прелестной  ее квартирке,  обратилсЯ к ней
запросто, и она принЯла менЯ, как старого  товарища. ‡аговорив сразу  о том,
что  занимало  ее  пуще всего, она  сказала,  что почтет за счастье ехать со
мной, но  сомневаетсЯ,  что  Я смогу добыть ей дозволение.  џ  отвечал,  что
уверен в том, коли она подаст прошение  императрице, как Я его составлю; она
просила написать его, принесЯ бумагу и чернила. ‚от сии несколько строк:
     <i>"‚аше €мператорское  ‚еличество!  “молЯю  ‚ас  вспомнить  о  том,  что,
оставаЯсь здесь год  без дела, Я забуду ремесло свое,  тем паче,  что еще не
довольно выучилась ему. ‚следствие сего щедрость ‚аша вредна длЯ менЯ более,
нежели полезна; Я буду сверх меры ‚ам признательна за  милостивое дозволение
уехать".</i>
     -- Љак? -- сказала она.-- € все?
     -- Ќи слова более.
     -- ’ы ни о чем не пишешь, ни о паспорте, ни о прогонных, а Я небогата.
     -- Џодай сие прошение, и либо дурей менЯ на свете нет, либо ты получишь
не только денег на дорогу, но и жалование за год.
     -- ќто уж слишком.
     -- ‚се так и будет. ’ы не знаешь императрицу, а Я  знаю. ‘делай копию и
подай собственноручно.
     -- џ  сама перепишу. “  менЯ отменно разборчивый почерк. Њне кажетсЯ, Я
сама сие сочинила, так это на менЯ похоже.  „умаю, ты лицедей получше моего,
и Я хочу сегоднЯ же взЯть у тебЯ первый урок. Џойдем ужинать.
     Џосле  весьма изысканного  ужина,  который  ‚альвиль приправила  сотней
шуточек  на парижском  жаргоне,  отменно известном, она  уступила  мне  безо
всЯких церемоний.  џ только  на минуту  сошел вниз, чтоб отпустить карету  и
втолковать  кучеру, что он  должен сказать ‡аире, кою Я уведомил, что  еду в
Љронштадт, где  и заночую. ’о  был  украинец, верность коего Я уже  многажды
испытывал; но Я сразу понЯл, что, став любовником ‚альвиль, Я не смогу более
держать ‡аиру.
     џ обнаружил  в комедиантке тот же  характер и те же достоинства, что во
всех    французских   девках,   прельстительных,    по-своему   воспитанных,
домогающихсЯ  права принадлежать  одному;  они желают  быть на содержании  и
титул любовницы ставЯт выше званиЯ жены.
     Ћна поведала в антрактах некоторые свои  приключениЯ, кои позволили мне
угадать  всю  ее  историю,  не  слишком,  впрочем,  долгую. Ђктер  Љлерваль,
приехавший  в Џариж,  дабы  набрать  труппу  длЯ петербургского  придворного
театра, случайно повстречав ее и оценив ее ум, убедил,  что она прирожденнаЯ
актриса, хотЯ сама о том не ведает. ‘иЯ мысль ослепила ее,  и  она подписала
ангажемент   с   вербовщиком,   не   озаботившись  удостоверитьсЯ   в  своих
способностЯх.  Ћна уехала из Џарижа вместе с ним и шестью другими актерами и
актрисами; среди коих лишь она одна ни разу не выходила на сцену.
     --  џ решила,  --  рассказывала  она,  --  что  тут, как у  нас, девица
нанимаетсЯ в оперу,  в  хор или в балет, не  умеЯ  ни петь,  ни танцевать, и
совершенно также  можно сделатьсЯ  актрисой. Љак иначе могла Я думать, ежели
сам Љлерваль уверЯл менЯ, что Я создана длЯ  того, чтобы блистать на театре,
и доказал сие, взЯв менЯ с собой? Џрежде  чем записать менЯ,  он единственно
пожелал послушать мое чтение и  велел выучить наизусть три или четыре  сцены
из  разных пьес, кои разыграл в моей  комнате вместе со мной,  -- он, как вы
знаете, превосходно представлЯет  слуг; он нашел во мне отменную субретку и,
конечно,  не желал менЯ обмануть,  а  обманулсЯ  сам.  —ерез  две недели  по
приезду сюда Я дебютировала и, что называетсЯ, провалилась, но  плевать Я на
то хотела, мне стыдитьсЯ нечего.
     -- ’ы, быть может, испугалась.
     --  €спугалась?  ‚овсе  нет.  Љлерваль  клЯлсЯ, что,  выкажи  Я  испуг,
государынЯ, коЯ сама доброта, почла бы своим долгом ободрить менЯ.
     џ покинул ее утром,  после того как она своей рукой переписала прошение
и сделала это превосходно. Ћна уверила, что завтра самолично подаст его, и Я
обещал прийти к  ней другой раз ужинать, как  только расстанусь с  ‡аирой, о
которой ей рассказал. Ћна менЯ одобрила.
     ”ранцузские  девки,  служительницы  ‚енеры,   сметливые  и   обхождению
наученные, все  такие, как ‚альвильша, -- без страстей,  без  темперамента и
потому любить не способны. Ћни умеют угождать и действуют по раз заведенному
порЯдку. Њастерицы своего дела, они с одинаковой легкостью,  шутЯ, заводЯт и
порывают  свЯзи.  €  это  не легкомыслие,  а жизненный  принцип. …сли он  не
наилучший, то, по меньшей мере, самый удобный.
     ‚оротившись домой, Я нашел ‡аиру  внешне  спокойной,  но  грустной; это
печалило  менЯ  больше, чем гнев,  ибо Я любил ее;  но надлежало  кончать  и
приуготовитьсЯ к боли, кою причинЯт мне ее слезы. ‡наЯ, что Я намерен уехать
и, не будучи русским, не  могу взЯть ее с собой, она  беспокоилась  о судьбе
своей. Ћна должна была перейти к тому, кому Я отдам ее паспорт, и сие весьма
ее занимало. џ провел с ней весь день и всю ночь,  выказываЯ ей нежность мою
и печаль от предстоЯщей разлуки.
     Ђрхитектор ђинальди, муж, умудренный семьюдесЯтью летами, из коих сорок
провел в ђоссии, был влюблен в нее; он беспрестанно  твердил, что Я доставлю
ему  великое удовольствие,  коль уезжаЯ, ее ему  уступлю, и  предлагал вдвое
против того, что Я за нее уплатил, а Я ему на то отвечал, что  оставлю ‡аиру
только тому, с кем  она захочет быть по доброй воле, ибо намерен подарить ей
все деньги, кои уплатит мне тот, кто приобретет ее. ђинальди сие пришлось не
по вкусу, ибо он не льстилсЯ понравитьсЯ ей; но все же надежды не терЯл.
     Ћн ЯвилсЯ ко мне в то самое утро, что Я назначил,  дабы покончить дело,
и,  хорошо  знаЯ русский,  изъЯснил  девчонке  свои  чувства.  Ћна  отвечала
по-итальЯнски, что будет  принадлежать тому, кому  Я  отдам  ее  паспорт,  и
посему ему надобно обращатьсЯ ко мне, а она  себе  не хозЯйка; ей  никто  не
противен, никто не  мил.  Ќе сумев  добитьсЯ  от  нас  решительного  ответа,
честный старик  откланЯлсЯ  после  обеда, ни на  что особо  не  надеЯсь,  но
всецело на менЯ полагаЯсь.
     Џосле его ухода Я просил ее сказать мне от чистого сердца, будет ли она
держать на менЯ зло, коли Я оставлю ее сему достойнейшему  человеку, каковой
будет обращатьсЯ с ней, как с дочерью.
     Ћна  намеревалась  ответить, когда  принесли  письмо от  этой ‚альвиль,
просившей  менЯ поскорее  прибыть, чтоб услышать  приЯтные вести. џ приказал
немедлЯ закладывать лошадей.
     -- •орошо, --  спокойно  сказала  ‡аира,  -- поезжай  по своим делам, а
когда вернешьсЯ, Я дам тебе окончательный ответ.
     ‚альвиль была совершенно счастлива. Ћна дождалась императрицу, когда та
шла из часовни в свои  покои,  и на вопрос, что ей надобно, подала прошение.
ѓосударынЯ прочла его на ходу  и, милостиво  улыбнувшись,  велела  обождать.
—ерез несколько минут ей  передали то же самое прошение, на коем императрица
отписала  статс-секретарю  ѓелагину.  Ћна  начертала  внутри  четыре  строки
по-русски, кои ѓелагин самолично ей перевел, когда она поспешила отнести ему
прошение.   ѓосударынЯ  приказала   выдать  комедиантке  ‚альвиль   паспорт,
жалование за год и  сто  голландских гульденов  на дорогу. Ћна была уверена,
что за две недели все получит, поскольку  управа благочиниЯ выдавала паспорт
через две недели, как пропечатают весть об отъезде.
     ‚альвиль, исполнившись признательности, уверила менЯ в дружбе  своей, и
мы назначили времЯ отъезда.  џ объЯвил о своем через городскую газету спустЯ
три или четыре днЯ. Џоелику  Я  обещал ‡аире  вернутьсЯ, то покинул актрису,
уверив, что буду жить с ней, как только  устрою в хорошие руки юную  девицу,
кою принужден оставить в Џетербурге.
     ‡а  ужином  ‡аира  была  весела,  а  после  спросила возвернет  ли  г-н
ђинальди, взЯв ее в дом, те сто рублей что Я уплатил отцу ее; Я ответил да.
     -- Ќо теперь,  --  сказала  она,  --  Я  небось  стою дороже  со  всеми
обновами, что ты мне оставлЯешь, да и по-итальЯнски могу изъЯснитьсЯ.
     -- Ќу,  конечно, малышечка милаЯ, но Я не желаю, чтоб обо мне говорили,
что Я на тебе нажилсЯ,  тем более что  Я решил подарить тебе эти сто рублей,
что получу от него, вручив твой паспорт.
     -- Љоли ты  решил  одарить  менЯ, что  тебе  не  отвезти менЯ  вместе с
паспортом к родному батюшке? ’огда ты воистину будешь щедр. ђаз г-н ђинальди
любит  менЯ,  тебе  надобно единственно сказать,  чтоб  он приехал за мной к
батюшке. Ћн говорит по-русски,  они сойдутсЯ в цене, Я противитьсЯ не стану.
’ы не осерчаешь, коль Я не достанусь ему задаром?
     -- „а нет же,  дитЯтко  мое, совсем напротив. џ  рад пособить семейству
твоему, ибо г-н ђинальди богат.
     -- ‚ек тебЯ буду помнить. €дем в опочивальню. Џоутру ты отвезешь менЯ в
…катерингоф. €дем в опочивальню.
     ‚от и всЯ историЯ расставаниЯ  моего  с девицей, благодарЯ коей Я столь
благонравно вел себЯ в  Џетербурге. ‡иновьев уверЯл, что, оставив  залог,  Я
мог бы уехать  с ней,  и  вызывалсЯ  доставить мне эту радость. џ отказалсЯ,
помыслив о последствиЯх. џ любил ее и сам бы стал ее рабом, но, быть  может,
Я  б  о том  и тревожитьсЯ  не стал, если  б в ту самую  пору  не влюбилсЯ в
‚альвиль.
     ‚се утро  ‡аира собирала пожитки,  то плача,  то  смеЯсь, и каждый  раз
видела слезы у менЯ на глазах, когда, оторвавшись от своего сундучка, бежала
менЯ поцеловать.
     Љогда Я отвез ее к отцу, вручив ему ее паспорт, все семейство бросилось
передо  мной  на  колени, молЯсь  на  менЯ,  как на  Ѓога. Ќо в  избе  ‡аира
выглЯдела  прескверно,  ибо за постель  они почитали  сенник,  где все спали
вповалку.
     Љогда  Я обо  всем  поведал  г-ну ђинальди, он ничуть  не  обиделсЯ. Ћн
сказал,  что надеетсЯ заполучить ее, и, заручившись ее  согласием, без труда
столкуетсЯ с родителЯми  о цене; он немедлЯ поехал к ней,  но  добилсЯ толку
лишь после моего отъезда; она видела от него только хорошее и жила у него до
самой его смерти.
     Џосле сей  печальной разлуки единственной подругой моей стала ‚альвиль,
и недели через три или четыре все было готово к отъезду.  џ взЯл в услужение
армЯнского купца, каковой ссудил мне сто дукатов и отменно готовил восточные
кушаниЯ.  џ заручилсЯ рекомендательным  письмом  от  польского поверенного к
кнЯзю  Ђвгусту  ‘улковскому,  а  от  англиканского  пастора  к  кнЯзю  Ђдаму
—арторыскому и, сунув в дормез перину и одеЯла, улегсЯ вместе с ‚альвильшей,
коЯ  сочла  сей способ путешествовать столь же приЯтным, сколь комичным, ибо
мы положительно улеглись в постель.
     Ќа  другой  день  мы  остановились в  Љопорье  пообедать, имеЯ в карете
изрЯдный  запас  провизии  и  доброго вина.  —ерез  два  днЯ мы  повстречали
славного  регента  ѓалуппи,  прозванного  Ѓуранелло,  каковой  направлЯлсЯ в
Џетербург  с  двумЯ друзьЯми и <i>"виртуозкой"</i>. Ћн менЯ  не  знал и был изрЯдно
удивлен, обнаружив в трактире, где он остановилсЯ, добрый венецианский обед,
а впридачу и менЯ, приветствовавшего его на родном  Языке. “знав мое имЯ, он
долго менЯ обнимал.
     „ождь испортил дороги, и мы целую неделю добирались  до ђиги, где Я так
и не нашел принца Љарла  ЉурлЯндского. …ще четыре днЯ  ехали до Љенигсберга,
где ‚альвиль была принуждена менЯ покинуть  -- ее ждали в Ѓерлине. џ оставил
ей армЯнина, коему она любезно уплатила сто дукатов, мною ему должных. —ерез
два  года Я  повстречал  ее  в  Џариже, о  чем  расскажу  в  свой  черед. Њы
расстались  весело,  никакие  грустные  мысли,  вечный  спутник  разлук,  не
омрачали хорошее наше настроение.  Њы сделались любовниками лишь затем,  что
не ставили любовь  ни  во что; но мы прониклись друг к другу самой искренней
дружбой.  ‚  местечке  ЉлЯйне ђоп,  что  под  ђигой, где  мы остановились  и
заночевали, она предложила  мне все  свои деньги и  драгоценности. Њы  нашли
приют у  графини ‹овенвальд,  коей  Я вручил письмо от кнЯгини „олгорукой. ‚
гувернантках  при ее  детЯх состоЯла красиваЯ англичанка,  жена Љампиони,  с
коей Я познакомилсЯ в ђиге в прошлом году.  Ћна рассказала, что супруг ее  в
‚аршаве и  живет  у ‚иллье. Ћна дала мне  письмо длЯ него,  где  просила  не
забывать ее. џ обещал понудить его прислать ей денег и сдержал слово.
     ‚ Љенигсберге Я продал дормез и, оставшись один, нанЯл место в карете и
поехал в ‚аршаву. Џопутчиками  моими было трое полЯков, изъЯснЯвшихсЯ только
по-немецки;  от  того  Я изрЯдно скучал  все  шесть дней,  что  длилось  сие
пренеприЯтнейшее путешествие. џ остановилсЯ в трактире ‚иллье, где знал, что
встречу давнего своего приЯтелЯ Љампиони.
     џ нашел его  в  добром здравии, дела его  были неплохи. Ћн держал школу
танцев,  и изрЯдное  число учеников  и  учениц доставлЯли ему пропитание. Ћн
обрадовалсЯ  известиЯм  о ”анни  и  ее детЯх  и послал денег, но не  подумал
выписать ее в ‚аршаву, как она надеЯлась. Ћн мне поведал, что славный маркиз
„арагон  покинул  ‚аршаву,  спустив  все  деньги,  выигранные в  ђоссии;  он
повстречал  еще худших  шулеров, чем сам. ‚аршава кишела  ими, но всех более
преуспевал ’оматис, хозЯин оперы-буфф и миланской танцовщицы по имени Љатаи,
коЯ  своими прелестЯми и  отчасти талантом услаждала  город  и двор; ’оматис
повелевал  ею всецело. Ђзартные игры были  дозволены, и  Љампиони назвал мне
всех, что держали  открытые  игрецкие дома.  ’о  была некаЯ  „жиропольди  из
‚ероны,  жившаЯ с лотарингским офицером  по  имени Ѓашелье, что  метал банк.
’анцовщица,  коЯ  была  в  ‚ене  любовницей  славного Ђфлизио,  приманивала,
завлекала гостей. •озЯйка выдавала ее за девственницу, но она была та самаЯ,
что  родила Ђфлизио  дочку, каковую он отдал в ‚енеции на воспитание в приют
Њендиканти  и  что была с ним  в Ѓолонье,  когда  его  арестовали по приказу
эрцгерцога  ‹еопольда,  великого  герцога   ’осканского,  отправив  коротать
остаток  дней на галерах.  „ругой  игрецкий  дом  держал  с одной  саксонкой
знатный  шулер майор  ‘аби, о коем Я довольно  рассказывал  во времЯ второго
путешествиЯ моего  в Ђмстердам. Ѓыл там  и  барон ‘ент-ќлен,  но он славилсЯ
другим  талантом  --  делать  долги и  убеждать заимодавцев повременить;  он
остановилсЯ в том же трактире со своей женой, миловидной и честной,  котораЯ
до  его дел никакого касательства не имела. Ћн поведал мне  и  о многих иных
искателЯх  счастьЯ,  общества  коих  Я  длЯ  собственного  блага  должен был
избегать.
     Ќа   другой  день  Я  нанЯл  лакеЯ  и  карету  на  месЯц,  положительно
необходимую в  ‚аршаве, где  нельзЯ ходить пешком. Ѓыло это в конце  октЯбрЯ
1765 года.
     Џервым  делом  Я  отнес  письмо  от  англиканского  пастора кнЯзю Ђдаму
—арторыскому, генералу  ‡емель  Џодольских.  Ћн восседал за  большим столом,
усеЯнном тетрадЯми, в окружении сорока  или пЯтнадцати человек, в просторной
библиотеке, кою превратил  в  свою опочивальню. Ђ он был женат  на красавице
графине ”леминг,  каковой так и не удосужилсЯ сделать ребенка,  ибо не любил
ее за худобу.
     ЏрочтЯ  письмо  на  четырех страницах, он благороднейшим образом сказал
мне на изысканном французском, что относитсЯ с величайшим почтением к особе,
менЯ  рекомендовавшей, и, будучи  сильно занЯт, просит менЯ отужинать с ним,
<i>"если у менЯ нет других дел"</i>.
     џ сел обратно в карету и велел везти менЯ к дому кнЯзЯ ‘улковского, что
был тогда избран  послом ко двору ‹юдовика XV. ЉнЯзь был старшим  из четырех
братьев, имел глубокий  ум  и уйму прожектов, превосходнейших, но все в духе
аббата де ‘ен-Џьера. Ћн  в тот  момент выходил, чтоб отправитьсЯ в кадетский
корпус,  и,  прочитав  письмо,  сказал,  что  ему  о  многом  надо  со  мной
потолковать. <i>"…сли у менЯ нет других  дел",</i> он  будет рад отобедать со  мной
наедине в четыре часа. џ отвечал, что почту сие за честь.
     Ћттуда  Я направилсЯ к купцу по имени Љемпинский,  каковой по поручению
Џапанелопуло должен был платить мне помесЯчно пЯтьдесЯт  дукатов. “слыхав от
лакеЯ, что  на театре  репетируют новую  оперу и  вход  свободный, Я пошел и
провел там три часа; никто менЯ не знал, да и Я никого. Ђктрисы и танцовщицы
показались мне прехорошенькими, но лучше всех Љатаи, коЯ танцевала с большой
важностью,  не  знала  ни единого па, но  вызывала  всеобщие  рукоплесканиЯ;
особенно  усердствовал  кнЯзь  ђепнин,  русский  посол,  чувствовавший  себЯ
хозЯином.
     ЉнЯзь ‘улковский продержал менЯ  за столом четыре часа,  вконец уморив,
расспрашиваЯ  обо всем, кроме  того, что Я знал. …го коньком были политика и
торговлЯ и,  понЯв, что  ничего из менЯ  не  вытЯнешь, блеснул ученостью. Ћн
весьма ко мне расположилсЯ, Я полагаю, именно потому, что нашел во мне всего
лишь скромного слушателЯ.
     Љ  девЯти часам, <i>"не имеЯ других дел",</i> -- как сказали мне  все польские
вельможи, -- Я  отправилсЯ к  кнЯзю Ђдаму, каковой,  представив менЯ, назвал
мне  всех  присутствующих.  ’ам  были  монсеньор  Љрасицский,  кнЯзь-епископ
‚армский, великий коронный писарь ђжевуский, петербургский любовник беднЯжки
л'Ђнглад, умершей  вскоре от оспы;  вильненский  воевода  Ћгинский,  генерал
ђоникер и еще  двое, чьих имен Я не запомнил; последней он представил  жену,
показавшуюсЯ  мне прелестной. —ерез четверть часа входит красивый вельможа и
все встают. ЉнЯзь Ђдам представлЯет менЯ и тут же говорит холодно:
     -- ќто король.
     Љонечно,  когда чужеземец так сталкиваетсЯ лицом  к лицу с монархом, он
не оробеет, блеск величиЯ его не ослепит, но уж конечно удивитсЯ и смешаетсЯ
от подобной простоты. Ћтбросив мысль об обмане, Я шагнул вперед и  намерилсЯ
преклонить  колени,  но  …го ‚еличество подал мне руку  длЯ поцелуЯ с  самым
ласковым видом.  Ћн  хотел  из  вежливости  что-то спросить,  но кнЯзь  Ђдам
протЯнул ему послание английского пастора, хорошо ему известного. ЏрочтЯ его
все также стоЯ, милейший  кнЯзь принЯлсЯ расспрашивать менЯ об императрице и
ее  приближенных,   Я  начал  входить  в  подробности,  кои  бесконечно  его
интересовали. —ерез четверть часа пригласили к столу, и король, не  прерываЯ
беседу нашу, повел менЯ к  столу и усадил  по правую  от себЯ руку. ‘тол был
круглый. ‚се ели, кроме королЯ, у которого, видно, не было аппетита, и менЯ,
который бы  и не почувствовал  голода, если  б даже  и  не пообедал  у кнЯзЯ
‘улковского, так Я был горд, что все со вниманием слушали менЯ одного.
     Џосле  ужина  король  с  большим изЯществом  и  самым  приЯтным манером
изъЯснилсЯ  о том, что Я  рассказывал. Џеред тем как удалитьсЯ, он  объЯвил,
что  всегда  будет рад видеть менЯ  при  дворе. ЉнЯзь  Ђдам сказал,  когда Я
уходил, что, если Я желаю быть представленным отцу его, мне надобно прийти к
нему завтра к одиннадцати часам.
     Љороль Џольский был среднего роста, но отменно сложен. ‹ицо некрасивое,
но умное и значительное. Ћн  был близорук  и,  когда  молчал, мог показатьсЯ
грустным,  но  когда   заговаривал,  то  блистал  красноречием  и  вселЯл  в
слушателей веселость тонкими своими шутками.
     ‚есьма  довольный таким  началом, Я  воротилсЯ в трактир, где  застал у
Љампиони развеселую  компанию девок  и  игроков, еще  не  кончивших ужин.  џ
задержалсЯ  на  часок, более  из  любопытства, нежели из пристрастиЯ,  потом
ушел.
     Ќа   другое  утро,  в  назначенный  час,  Я  познакомилсЯ  с  человеком
необыкновенным, славным российским воеводою. Ћн был в шлафроке, окружали его
дворЯне в национальных одеждах, все в сапогах, все усатые, головы бритые. Ћн
стоЯл,  беседуЯ то с тем, то с другим, любезно, но сурово.  Љак только  сын,
уведомивший его загодЯ, представил менЯ, чело воеводы проЯснилось, он принЯл
менЯ безо всЯкого чванства или панибратства. Џисаным красавцем он не был, но
лицом  пригож, обхождениЯ самого  благороднейшего и  говорил  красно.  Ћн не
смущал,  не  ободрЯл, он старалсЯ узнать  человека,  с  которым  знакомилсЯ,
таким, как он есть. “слыхав, что в ђоссии Я  ничего другого  не делал, кроме
как развлекалсЯ и знакомилсЯ со двором, он  счел, что в Џольше у менЯ других
дел нет, и  обещал, что со всеми менЯ сведет. Ћн сказал, что, раз Я холост и
одинок, он  будет рад видеть менЯ за своим столом утром и  вечером, все дни,
как Я буду свободен.
     “далившись  за  ширму, он  велел одеватьсЯ,  и, выйдЯ  в мундире своего
полка,  одетый  на  французский  манер в  белом  парике с косицей и длинными
баками, в нарЯде времен покойного королЯ Ђвгуста III,  он со всеми вкруговую
раскланЯлсЯ  и  отправилсЯ на  половину  супруги  своей,  госпожи  воеводши,
каковаЯ еще не вполне оправилась от болезни,  что  унесла  бы ее,  если б не
заботы доктора  ђеймана, ученика великого Ѓуграве.  Ћна  была из  д'Ёнховых,
угасшего рода,  и,  единственнаЯ их наследница, принесла  воеводе в приданое
несметное  состоЯние. †енившись на  ней,  он покинул  Њальтийский  орден. Ћн
завоевал  супругу  в  конном бою  на пистолетах, когда,  добившись  от  дамы
обещаниЯ руки и сердца, имел счастье застрелить соперника. „етей у него было
всего двое -- кнЯзь Ђдам и кнЯгинЯ ‹юбомирскаЯ, ныне вдовствующаЯ, кою тогда
звали "‘тражникова", по должности, кою супруг ее занимал в польском войске.
     ‘ей кнЯзь,  воевода российский  и брат  его, великий канцлер литовский,
были  главными зачинщиками польских волнений,  кои  только тогда начинались.
ЃратьЯ, недовольные тем, сколько мало значит их слово  при дворе, где король
во  всем  слушалсЯ фаворита, графа  фон  ЃрюлЯ, первого министра,  встали во
главе  заговора, чтоб свергнуть  его  и посадить на престол  при  содействии
ђоссии юношу, их  племЯнника,  каковой,  приехав  в Џетербург в свите посла,
умел   добитьсЯ  благосклонности  великой  кнЯгини,  коЯ  вскоре   сделалась
императрицей, а в нынешнем 1797 году в бозе почила. ‘ей юноша был  ‘танислав
ЏонЯтовский, сын Љонстанции —арторыской, их сестры, и славного ЏонЯтовского,
сподвижника Љарла  XII. ”ортуна пожелала, чтоб он безо всЯкой крамолы взошел
на трон коего "dignus fluisset si non regnaset" *.
     Љороль,   коего  они  намеревались  низложить,  скончалсЯ,   и   посему
заговорщики принЯлись действовать в открытую; Я  не стану утомлЯть читателЯ,
пересказываЯ  историю  воцарениЯ  ‘танислава,   который   к  приезду   моему
царствовал  уже почти два года. џ увидал блистательную ‚аршаву. ѓотовились к
открытию сейма,  горЯ нетерпением узнать, что потребует  …катерина II за то,
что поспособствовала Џольше посадить себе королЯ из ЏЯстов.
     Љогда  наступило времЯ обеда, Я увидал,  что у  воеводы российского три
стола, каждый на тридцать либо сорок кувертов. ЉнЯзь Ђдам уведомил менЯ, что
Я должен всегда садитьсЯ за  один стол с его отцом. Ћн представил менЯ в тот
день красавице кнЯгине, сестре своей, и многим воеводам  и старостам, коим Я
впоследствии  нанес визиты, и менее, чем в две недели стал вхож в  первейшие
дома, и потому днЯ  не проходило, чтоб  Я не был  приглашен на парадный обед
или на бал к тем или другим.
     Ќе имеЯ довольно денег, дабы померЯтьсЯ силами с игроками или доставить
себе приЯтное знакомство с актеркой из французского или итальЯнского театра,
Я воспылал интересом к библиотеке монсеньора ‡алуского, епископа  Љиевского,
и  в особенности к нему самому. џ чуть не всЯкое утро хаживал туда и получил
подлинные свидетельства обо  всех  интригах  и  тайных  кознЯх,  потрЯсавших
прежнее правление, коего сей прелат  был главнейшей опорою.  Ќо  преданность
его оказалась напрасной. Љак многих других, российское самодержавие схватило
епископа на глазах королЯ,  слишком  слабого, чтоб противитьсЯ,  и сослало в
‘ибирь. ‘лучилось это через несколько месЯцев после моего отъезда.
     €так, жизнь  Я вел весьма однообразную. ‚торую половину днЯ сиживал Я у
кнЯзЯ  воеводы  российского,  чтоб составить  ему  партию  в <i>"три  семерки"</i>,
итальЯнскую игру,  изрЯдно  им любимую,  в кою Я  играл  мастерски, и  кнЯзь
никогда не был так доволен, как если брал верх надо мною.
     Ќо, несмотрЯ на разумный  образ жизни  и  экономию, спустЯ три месЯца Я
залез в долги, рассчитывать было не на что. ЏЯтидесЯти цехинов  в месЯц, что
Я получал  из ‚енеции, мне не хватало. Љарета, жилье, двое слуг, да еще быть
одетым с иголочки, и  Я  впал  в нужду, а никому  открытьсЯ  не желал. џ был
прав. Љогда в  стесненных обстоЯтельствах обращаютсЯ к  богачу,  то, получив
вспоможествование, терЯют уважение, а, получив отказ, обретают презрение.
     Ќо вот каким путем  фортуна послала мне двести дукатов.  ѓоспожа  мит,
кою  король  имел  основаниЯ  содержать во дворце, пригласила  менЯ на ужин,
уведомив,  что  будет  государь.  џ  был  рад  увидать   милейшего  епископа
Љрасицского,   аббата  „жигиотти  и  некоторых  прочих,  знавших  по  верхам
словесность итальЯнскую. Љороль, коего на людЯх Я никогда не  видал в дурном
настроении,  да к тому же весьма сведущий, помнивший классиков, как никто из
монархов, принЯлсЯ  сыпать анекдотами о древнеримских книжниках, затыкаЯ мне
рот ссылками на  манускрипты схоластов,  кои,  быть может,  …го ‚еличество и
выдумывал. Ѓеседа  была общей; Я один,  быв в скверном расположении духа, да
еще  не обедав, набросилсЯ на еду, как волк, отвечаЯ только да и нет,  когда
того требовала вежливость. ’ут зашел разговор  о ѓорации,  и  каждый  привел
одну или  две сентенции,  славЯ глубину  философии великого  певца разума, а
аббат  „жигиотти принудил  менЯ  заговорить,  сказав,  что  мне не  пристало
отмалчиватьсЯ, коль Я не держусь противного мнениЯ.
     -- …жели вы принимаете мое молчание за одобрение того предпочтениЯ, кое
выказываете  одной мысли ѓорациЯ перед  остальными, Я  позволю заметить, что
знаю более тонкие суждениЯ о придворном обхождении, нежели  "nec cum  venari
volet poemata panges" **, что  вам  так нравитсЯ, кое смахивает на сатиру  и
лишено изЯщества.
     -- Ќе просто соединить изЯщество с сатирой.
     -- ’олько  не длЯ ѓорациЯ,  который именно тем и нравилсЯ Ђвгусту,  что
делает честь монарху, каковой, покровительствуЯ ученым, обессмертил свое имЯ
и побудил державных венценосцев в том ему подражать, взЯв его имЯ или сокрыв
его.
     Џольский король,  который при  восшествии на престол принЯл имЯ Ђвгуст,
посуровел и не сдержал вопроса.
     -- Љто  же эти державные венценосцы, -- осведомилсЯ он,  -- что принЯли
имЯ Ђвгуст, сокрыв его?
     -- Џервый король  шведский, который звалсЯ ѓустав; это точнаЯ анаграмма
имени Ђвгуст.
     -- Ђнекдот забавен. ѓде вы его нашли?
     -- ‚ рукописи одного упсальского профессора в ‚ольфенбюттеле.
     ’ут король от всей души  рассмеЯлсЯ, ибо в начале ужина сам ссылалсЯ на
манускрипты.  Ќо, отсмеЯвшись,  он  продолжил разговор, спросив, какие стихи
ѓорациЯ, не рукописные, а известные  всем, кажутсЯ мне образчиком изЯщества,
делающего сатиру приЯтной.
     --  џ  мог  бы, ‘ир,  много  их  привести,  но  вот, к  примеру,  стих,
прекрасный своей скромностью. "Coram  rege sua de  paupertate  tacentes plus
quam poscentes ferent" *.
     -- ќто  верно,  --  улыбнулсЯ король, а  г-жа мит  попросила  епископа
перевести ей отрывок.
     -- "’е, кто в присутствии королЯ не говорЯт о  нуждах своих, -- отвечал
он ей, -- получат больше, чем те, кто сетует без конца".
     „ама  объЯвила,  что никакой сатиры в  том не  усматривает.  џ  же, все
сказав, понужден  был молчать. ’ут король сам  перевел разговор  на Ђриосто,
сказав, что желал бы читать  его вместе со  мною.  џ, поклонившись,  отвечал
вместе с ѓорацием: "Tempora queram" **.
     Ќа следующий день,  выходЯ  из церкви, великодушный  и  несчастливейший
‘танислав Ђвгуст, протЯнув мне руку  длЯ поцелуЯ, сунул мЯтый сверток, велев
благодарить ѓорациЯ  и никому о  том не сказывать.  џ обнаружил в нем двести
золотых дукатов и уплатил долги. ‘ тех пор Я почти каждое утро ЯвлЯлсЯ в так
называемую  гардеробную,  где король, пока его причесывали, охотно беседовал
со всеми, кто приходил  развлечь его. Ќо он так и не вспомнил об Ђриосто. Ћн
понимал  итальЯнский,  но недостаточно,  чтоб говорить, и  еще  менее,  чтоб
оценить  великого  поэта.  Љогда  Я  думаю об  этом  кнЯзе,  о  великих  его
достоинствах, хорошо мне известных, мне кажетсЯ невозможным, чтоб он наделал
столько ошибок, став королем. ’о, что  он пережил  свою родину,  быть может,
наименьшаЯ из  них.  Ќе найдЯ  друга, который решилсЯ бы убить его, он, смею
думать, должен  был  покончить  с  собой;  незачем было искать палача  среди
друзей,   ибо,  как   Љостюшко,  какой-нибудь  русский  мог  обеспечить  ему
бессмертие.
     ‚аршава устроила  блистательный карнавал. —ужеземцы съезжались  со всех
концов …вропы  единственно  за  тем,  чтоб  увидеть  счастливого  смертного,
ставшего королем, хотЯ никто ему  в колыбели того бы не предрек. “видав его,
побеседовав с ним, всЯк уверЯл, что не правы те, кто почитает ”ортуну слепой
и безумной. Ќо  с каким усердием  показывалсЯ он на  людЯх! џ  видел, как он
тревожитсЯ, что еще остались  в ‚аршаве иноземцы, ему не знакомые. Ќикто при
том не должен был ему представлЯтьсЯ,  двор был открыт длЯ  всех, и когда он
видел новые лица, то первый заговаривал.
     ‚от случай, произошедший со мной в конце ЯнварЯ, который, мне  кажетсЯ,
должно записать, что б ни подумал читатель о моем образе мыслей. ђечь идет о
сне, и Я уже как-то признавалсЯ, что всегда был несколько суеверен.
     Њне снилось, за обедом в доброй компании кто-то из сотрапезников пустил
в менЯ бутылкой, разбив в кровь лицо, а Я пронзаю обидчика шпагой и сажусь в
карету, чтоб уехать. ‚от и все, но вот что в тот же день напомнило мне сон.
     Џринц Љарл ЉурлЯндский, прибыв в те дни в ‚аршаву,  позвал менЯ с собой
на обед к графу Џонинскому, тогдашнему  коронному дворецкому,  тому  самому,
что вызвал впоследствии столько  о себе толков,  сделалсЯ кнЯзем,  затем был
осужден  и жестоко  опозорен.  “  него был в ‚аршаве  чудный  дом,  любезное
семейство. џ  к нему не ездил, ибо его не любили ни  король, ни родственники
его.
     ‚ середине обеда бутылка шампанского, до которой никто не дотрагивалсЯ,
взорвалась,  осколок попал мне в лоб, рассек вену и хлынувшаЯ  потоком кровь
залила  лицо,  одежду, стол. џ вскочил,  все тоже,  сразу  перевЯзку, менЯют
скатерть и садимсЯ за стол кончить обед. ‚от и все.
     џ в растерЯнности,  но не из-за происшествиЯ,  а из-за сна, о котором Я
бы без этого пустЯшного случаЯ и не вспомнил бы. „ругой навернЯка пересказал
бы всем свой сон, но Я вечно боЯлсЯ прослыть духовидцем  или  глупцом. „а  и
сам Я  не  придал ему большого значениЯ, ибо сон отличалсЯ от Яви в  главных
своих обстоЯтельствах. Ћстальное сбылось позже.
     Ѓинетти,  кою Я покинул в ‹ондоне, приехала в ‚аршаву с  мужем своим  и
танцовщиком  Џиком.  Џрибыли  они из ‚ены, а  направлЯлись в Џетербург.  Ћна
привезла  рекомендательное   письмо  к  кнЯзю,  брату  королЯ,  австрийскому
генералу,  что  находилсЯ  в ту пору в  ‚аршаве. џ услыхал о том  в день  ее
приезда, за обедом у кнЯзЯ воеводы,  от самого королЯ, сказавшего, что хочет
предложить им  за тысЯчу  дукатов задержатьсЯ на неделю в ‚аршаве и выказать
свое искусство.
     †елаЯ  повидать ее  и первым  сообщить  замечательную  весть, Я  поутру
поспешил  в  трактир  ‚иллье.  €зрЯдно удивившись, что  повстречала  менЯ  в
‚аршаве, а еще больше известию, что  судьба посылает ей  тысЯчу дукатов, она
к