 всего шестьдесЯт  лет. ЏрощаЯсь, Я должен был обещать,
что стану бывать у него по меньшей мере один раз в неделю.
     ‡а ужином Я рассказал гг. балио, как провел день, и  они заключили, что
мне отменно повезло, ибо  Я могу надеЯтьсЯ с приЯтностью провести три месЯца
в стране, где сами они, чужеземные посланники, могут лишь умирать от скуки.
     Џо прошествии трех или четырех дней г-н де Ѓонваль отвел менЯ на обед к
€смаилу, где взору моему предстала картина великой азиатской роскоши; однако
многочисленные гости  говорили почти  все времЯ по-турецки,  и  Я  скучал --
равно как, показалось  мне, и г-н де Ѓонваль. Џриметив это, €смаил, когда мы
уходили, просил менЯ завтракать у него возможно чаще, уверЯЯ, что Я доставлю
ему  истинное  удовольствие. џ  обещал,  и дней через десЯть  --  двенадцать
исполнил свое обещание. ‚  своем месте читатель обо всем узнает.  ’еперь  же
мне надобно  вернутьсЯ к  ћсуфу,  нрав которого, открывшийсЯ во  второй  мой
визит, пробудил во мне великое уважение к нему и сильнейшую привЯзанность.
     Ћбедали мы наедине, как и  в прошлый  раз, и  разговор зашел об изЯщных
искусствах; Я высказал свое суждение  об одной из заповедей Љорана, лишающей
подданных  Ћттоманской Џорты  столь невинного  удовольствиЯ, как наслаждение
созданиЯми живописцев и скульпторов. Ћн отвечал, что Њагомету, как истинному
мудрецу, непременно нужно было удалить от глаз мусульман любые изображениЯ.
     -- ‚спомни,  что все  народы, которым  великий наш пророк открыл  <i>Ѓога</i>,
были идолопоклонники.  ‹юди слабы: глЯдЯ на  те же предметы, они с легкостью
могли впасть в прежние заблуждениЯ.
     --  џ полагаю, дорогой отец, что  никогда  ни  один народ не поклонЯлсЯ
изображению, но, напротив, изображенному божеству.
     -- Њне тоже хотелось бы так думать; но Ѓог бесплотен, а значит, следует
удалить  из  головы черни  мысль,  что он может быть  вещен. ‚ы,  христиане,
единственные верите, будто видите Ѓога.
     -- ‚оистину  так, мы в этом  уверены; но  не  забывай, прошу тебЯ,  что
уверенность эту дарует нам вера.
     -- ‡наю;  но  оттого вы не менее  идолопоклонники,  ибо  видимое вам --
всего  лишь  материЯ, а  уверенность  ваша безраздельна -- разве  только  ты
скажешь, что вера умалЯет ее.
     --  <i>ѓосподь</i>  сохранит  менЯ  от таких  слов,  ибо,  напротив,  вера  ее
укреплЯет.
     --  “ нас,  хвала ѓосподу,  нет  нужды в подобной  иллюзии, и  ни  один
философ в мире не сумеет доказать мне необходимость ее.
     --  ‚опрос  этот,  дорогой отец,  принадлежит  не  к  философии,  но  к
богословию, которое много ее выше.
     -- ’ы рассуждаешь, словно наши богословы, которые, впрочем,  отличны от
ваших в том, что употреблЯют свою науку не длЯ сокрытиЯ истин, нуждающихсЯ в
познании нашем, но длЯ проЯснениЯ их.
     -- ‚ообрази, дорогой ћсуф, речь идет о таинстве.
     --  Ѓытие  <i>Ѓога</i>  --  уже величайшее  таинство,  чтобы  людЯм  набратьсЯ
смелости что-либо  к нему прибавить. Ѓог  может быть только  прост, и именно
такого  Ѓога  возгласил  нам пророк.  ‘огласись,  нельзЯ  ничего добавить  к
сущности  его, не  нарушив  простоты. Њы  говорим, что Ѓог  един:  вот образ
простоты. ‚ы говорите, что он един, но в то же  времЯ тройствен: определение
противоречивое, абсурдное и нечестивое.
     -- ќто таинство.
     -- Ѓог или определение?  џ  говорю об определении, а оно не должно быть
таинством,  разум  не  должен отвергать его.  ‡дравый смысл, дорогой сын, не
может не  почитать  утверждение,  сущность  которого  абсурдна,  нелепостью.
„окажи,  что  три не  больше  единицы или хотЯ бы  может  ей равнЯтьсЯ, и  Я
немедлЯ перейду в христианство.
     -- ђелигиЯ моЯ велит  мне верить, не  рассуждаЯ, дорогой  ћсуф,  и одна
мысль о том, что  силою рассуждений Я, может статьсЯ, откажусь от веры моего
милого отца, приводит менЯ в трепет. ‘перва Я должен убедитьсЯ в том, что он
заблуждалсЯ. ‘кажи, могу ли Я, почитаЯ его памЯть, быть столь самонадеЯнным,
чтобы дерзнуть сделатьсЯ ему судьею и вознамеритьсЯ вынести ему приговор?
     “вещевание это, Я видел, взволновало честного ћсуфа. Ћн  умолк и минуты
через две произнес,  что  подобный образ мыслей, вне  сомнениЯ, делает  менЯ
угодным <i>Ѓогу</i>, а значит, его избранником; но что только <i>Ѓог</i> и может наставить
менЯ,  если Я заблуждаюсь, ибо, сколько ему известно, ни  один  человек не в
силах  отвергнуть высказанное мною чувство.  Њы весело  поболтали  о  других
вещах, и  к вечеру, получив заверениЯ  в  бесконечной и чистейшей дружбе,  Я
удалилсЯ.
     Џо дороге домой Я размышлЯл о том, что ћсуф, быть может, прав, говорЯ о
сущности <i>Ѓога</i>, ибо поистине <i>сущее всего сущего</i> не  может в основе своей быть
ничем  иным,  как  только  простейшим  из  всех  существ; однако  же врЯд ли
возможно, чтобы из-за заблуждениЯ  христианской религии Я дал себЯ убедить и
перешел  в   турецкую  веру,   у  которой  может  быть  весьма  справедливое
представление о <i>Ѓоге</i>, но  котораЯ  смешна мне  уже  тем, что  учением  своим
обЯзана  величайшему  сумасброду и обманщику. Ќо  ћсуф, казалось мне,  и  не
намерен был менЯ обращать.
     ‚  третий раз  за обедом,  когда  разговор,  по  обыкновению,  зашел  о
религии,  Я  спросил,  уверен  ли  он,  что  вера  его  единственно способна
доставить  смертному   вечное  спасение.   Ћн   отвечал,  что  не  уверен  в
единственности ее, но что уверен  в  ложности христианства, ибо оно не может
стать всеобщей религией.
     -- Ћтчего же?
     --  Ћттого, что две трети планеты нашей не знают  ни  хлеба,  ни  вина.
Љорану же, заметь, можно следовать всюду.
     џ не знал, что отвечать, и не стал  лукавить. Ќа замечание мое, что <i>Ѓог</i>
невеществен, а значит, есть дух,  он сказал, что  нам ведомо лишь то, чем он
не  ЯвлЯетсЯ, но не то, что он  есть, а стало быть, мы не можем  утверждать,
что  он  есть  дух, ибо  по  необходимости  имеем о  нем  лишь  самое  общее
представление.
     --  Ѓог, --  сказал  он,  --  невеществен:  вот  все, что нам ведомо, и
большего мы никогда не узнаем.
     џ  вспомнил, что и Џлатон говорит о том  же,  а  ћсуф, без сомнениЯ, не
читал Џлатона.
     ‚ тот же день он сказал, что бытие Ѓога приносит пользу лишь тем, кто в
него верит, а потому безбожники -- несчастнейшие из смертных.
     --  Ѓог, -- говорил  он, -- создал человека по  подобию своему, дабы из
всех сотворенных им животных одно способно было воздать хвалу бытию его.  Ќе
будь  человека,  не  было бы и свидетелЯ  славы ѓосподней;  а потому человек
должен  понимать, что  первейший  его  долг -- верша справедливость, славить
<i>Ѓога</i> и доверЯтьсЯ Џровидению. ‚спомни, что  <i>Ѓог</i> никогда не оставит того, кто
в невзгодах простираетсЯ перед ним и молит о помощи, и покидает в отчаЯнии и
погибели несчастного, полагающего молитву бесполезной.
     -- Ћднако счастливые атеисты все же существуют.
     --  ‚ерно;  но, хотЯ  в душах  их  царит покой, мне  представлЯютсЯ они
достойными сожалениЯ, ибо ни на  что  не надеютсЯ после  земной  жизни и  не
признают  превосходства  своего над животными. Љ тому же, будучи философами,
они не могут не погрЯзнуть в невежестве, а коли не размышлЯют,  то  не имеют
опоры в  невзгодах. Ќаконец, <i>Ѓог</i>  сотворил  человека  таким, что он не может
быть счастлив без уверенности в божественной природе своего бытиЯ. ‚о всЯком
сословии  неминуемо возникает потребность  признать ее  -- когда бы  не так,
человек никогда бы не признал <i>Ѓога</i> творцом всего сущего.
     -- Ќо объЯсни мне, отчего атеизм  никогда не ЯвлЯл себЯ иначе, нежели в
воззрениЯх какого-либо ученого, и не  представилось примера,  чтобы  он стал
воззрением целого народа?
     -- Ћттого, что бедный разумеет свои нужды много  лучше  богатого. ‘реди
таких, как мы, немало нечестивцев, что насмехаютсЯ над верующими, уповающими
во  всем на  паломничество  в  Њекку. Ќесчастные! €м подобает чтить  древние
памЯтники,  которые,  возбуждаЯ  благочестие  в   правоверных  и  питаЯ   их
религиозное  чувство,  укреплЯют их  в  невзгодах.  Ќе будь этого  утешениЯ,
невежественный народ впал бы в отчаЯние и пустилсЯ во все тЯжкие.
     ‘частливый вниманием,  с которым Я  слушал  его учение,  ћсуф  с каждым
разом все более  предавалсЯ своей склонности к наставлению. џ стал приходить
к нему на целый день без приглашениЯ, и оттого дружба наша еще окрепла.
     Ћднажды утром Я велел проводить себЯ к  €смаилу эфенди, дабы,  исполнЯЯ
данное обещание, позавтракать с ним. ’урок встретил и принЯл менЯ как нельзЯ
более достойно,  но затем пригласил совершить прогулку  в небольшом  саду, и
там в беседке Явилась ему фантазиЯ, каковаЯ пришлась мне отнюдь не по вкусу;
со  смехом  Я отвечал,  что  не  любитель  подобных развлечений, и  наконец,
утомившись его  ласковой  настойчивостью,  не  вполне учтиво вскочил.  ’огда
€смаил  сделал  вид,  что  одобрЯет мое отвращение,  и объЯвил, что пошутил.
ђаскланЯвшись  подобающим образом, Я удалилсЯ  в  твердом намерении более  к
нему  не  приходить;  однако ж пришел еще  раз,  и в своем месте  мы об этом
поговорим. џ поведал об этом приключении г-ну  де Ѓонвалю,  и тот  объЯснил,
что  €смаил,  согласно  турецким   обычаЯм,   полагал  доставить  мне   знак
величайшего своего расположениЯ, но  что Я могу  не  сомневатьсЯ  -- впредь,
если  мне  случитсЯ  бывать  у €смаила,  он  более  не предложит мне  ничего
подобного, ибо во всем остальном  весьма обходителен и имеет во власти рабов
совершенной красоты.  Ћн сказал, что учтивость велит мне не прекращать своих
визитов.
     Џо прошествии пЯти или шести недель с начала нашей дружбы ћсуф спросил,
женат ли  Я, и,  получив  отрицательный ответ, завел разговор  о целомудрии,
которое, как он полагал, должно считатьсЯ добродетелью, лишь когда влечет за
собою воздержание; однако ж  оно  не может быть угодно Ѓогу и, должно  быть,
противно ему, ибо нарушает первейшую заповедь, данную творцом человеку.
     --  •отел бы Я понЯть, --  продолжал  он, --  что такое целомудрие  длЯ
ваших  рыцарей  Њальтийского  ордена.  Ћни  дают  обет  целомудриЯ;  это  не
означает, что они станут вовсе воздерживатьсЯ от плотского греха, ибо, когда
б он  воистину считалсЯ грехом,  всЯкий христианин отказалсЯ  бы от него при
крещении.   ‡начит,   обет  заключаетсЯ  единственно  в  безбрачии.  ‡начит,
целомудрие может  быть нарушено лишь  в браке,  а  брак, замечу,  -- одно из
ваших таинств. ‡начит, господа эти обещают не что иное, как  то, что никогда
не совершат плотского греха в согласии с законом, указанным <i>Ѓогом</i>, но вольны
совершать его незаконно, сколько пожелают -- настолько, что могут признавать
своими сыновьЯми детей, поЯвившихсЯ  вследствие этого двойного преступлениЯ.
„етей этих они именуют  побочными, или "естественными",  --  словно  те, что
рождены в  брачном союзе, осененном  таинством,  не естественны! €так,  обет
целомудриЯ не может быть угоден ни Ѓогу, ни людЯм, ни тем, кто его блюдет.
     Ћн  спросил, женат ли Я. џ отвечал, что не женат  и  надеюсь никогда не
оказатьсЯ принужденным заключить сей союз.
     -- Љак!  --  воскликнул он. -- „олжен  ли Я полагать, что  в тебе  есть
изъЯн, либо  что ты жаждешь обречь себЯ на вечные муки, -- если, конечно, не
скажешь, что христианин ты лишь с виду?
     --  ‚о  мне нет изъЯна, и Я  христианин.  ‘кажу тебе  больше:  Я  люблю
прекрасный пол и надеюсь наслаждатьсЯ его расположением.
     -- ‡начит, согласно твоей вере, ты будешь навеки проклЯт.
     -- “верен, что нет, ибо в грехах своих мы исповедуемсЯ  свЯщенникам,  и
они дают нам отпущение.
     --  ‡наю;  но,  согласись, нелепо  полагать,  будто  <i>Ѓог</i>  простит  тебе
проступок, который ты, возможно, и не совершил бы, не будучи уверен,  что на
исповеди он проститсЯ. Ѓог прощает лишь раскаЯвшихсЯ.
     -- ‚не всЯкого  сомнениЯ:  исповедь  предполагает  раскаЯние.  Ѓез него
отпущение не имеет силы.
     -- € мастурбациЯ также считаетсЯ у вас грехом.
     -- „аже большим, нежели незаконное соитие.
     -- ‡наю, и всегда  этому удивлЯлсЯ: ведь глуп тот законник, что создает
неисполнимый закон. Њужчина, если он здоров и у него нет женщины, непременно
должен мастурбировать,  когда  повелительнаЯ природа заставит его  ощутить в
том потребность. ’от, кто из страха запЯтнать свою душу нашел бы в себе силы
воздержатьсЯ, мог бы смертельно заболеть.
     -- “  нас полагают обратное. ‘читаетсЯ, что подобным путем молодые люди
вредЯт темпераменту и сокращают себе жизнь. ‚о многих общинах за ними следЯт
всЯкую минуту, не позволЯЯ совершить над собою это преступление.
     -- ќти  надзиратели ваши -- глупцы, а те,  кто им платит --  безмозглы,
ибо самый запрет обЯзательно усиливает желание нарушить столь тиранический и
противный природе закон.
     -- ‚се  же  мне кажетсЯ, что,  излишне предаваЯсь подобному распутству,
изнурЯющему и лишающему силы, можно повредить здоровью.
     -- ‘огласен; но излишества не будет, коли  не вызывать его нарочно -- а
те,  кто  запрещает  этим  заниматьсЯ,  как раз его нарочно и  вызывают.  Ќе
понимаю,  отчего  у вас не стеснЯют в этом  девочек,  но  почитают за  благо
стеснЯть мальчиков.
     -- „лЯ девочек здесь нет большой опасности, ибо они могут потерЯть лишь
весьма малое количество вещества,  которое  к  тому  же происходит  из иного
источника, нежели зародыш жизни у мужчины.
     --  Ќе  имею понЯтиЯ;  однако  есть  у  нас  доктора,  полагающие,  что
бледность у девиц происходит именно от этого.
     Џосле этого  и многих иных разговоров,  в продолжение которых ћсуф Ђли,
даже и не соглашаЯсь со мною,  находил,  что рассуждаю Я весьма разумно,  он
удивил менЯ предложением,  высказанным если не в  тех же словах,  во  всЯком
случае, весьма сходным образом:
     --  “ менЯ  двое сыновей и дочь.  Ћ сыновьЯх  Я более не  забочусь, они
получили уже положенную  им  часть от того, чем Я  владею; что же  до дочери
моей, то,  когда Я умру, ей перейдет все мое состоЯние, а пока Я жив, в моей
власти осчастливить того, кто возьмет ее в жены. ЏЯть лет назад Я женилсЯ на
молодой, но она  не принесла  мне ребенка и, уверен, уже не принесет,  ибо Я
стар. „очери моей, которой дал Я имЯ  ‡ельми, пЯтнадцать лет, она красива, с
карими глазами и каштановыми волосами, как ее  покойнаЯ мать, высока, хорошо
сложена, ласкового нрава,  и воспитал Я  ее так,  что она достойна завладеть
сердцем  самого  султана.  Ћна  знает  по-гречески  и  по-итальЯнски,  поет,
аккомпанируЯ себе на арфе, рисует, вышивает и всегда весела. Ќи один мужчина
в мире не  может похвалитьсЯ, что видел ее  лицо, менЯ же любит она так, что
во всем полагаетсЯ на мою волю.  „евушка эта  -- сокровище, и  Я  вручу  его
тебе, если ты согласишьсЯ отправитьсЯ на год в Ђндринополь,  к одному  моему
родственнику, дабы он научил тебЯ нашему Языку, вере и обычаЯм. —ерез год ты
вернешьсЯ  и, как только примешь мусульманство, дочь моЯ станет твоей женой,
у тебЯ будет дом, покорные рабы и рента, чтобы ни в  чем не знать нужды. ‚от
и все. џ не  хочу, чтобы ты отвечал  мне ни  теперь,  ни завтра, ни в  любой
другой  назначенный срок. ’ы  дашь ответ,  когда ѓений твой велит ответить и
принЯть  мой  дар; если же  ты  не  примешь его, то  незачем в  другой раз и
говорить об этом. Ќе советую об этом деле и размышлЯть, ибо Я заронил семЯ в
твою душу, и отныне ты  более не волен ни противитьсЯ своему предназначению,
ни принимать его. Ќе  торопись, не мешкай, не тревожьсЯ, и ты лишь исполнишь
волю Ѓога  и непреложный приговор своей судьбы. ’акому, каким  Я узнал тебЯ,
тебе недостает длЯ счастьЯ лишь общества ‡ельми. Џровижу,  ты  станешь одним
из столпов Ћттоманской империи.
     ‘казав эту  краткую  речь, ћсуф прижал менЯ к груди и удалилсЯ,  дабы Я
наверное не смог дать ему  ответа. џ  возвратилсЯ к  себе, предаваЯсь  столь
глубоким раздумьЯм над предложением ћсуфа,  что  даже не заметил пройденного
пути.  Ћба  балио, равно как  день спустЯ  и г-н де Ѓонваль,  приметили  мою
задумчивость  и  спросили о  причине  ее,  но Я  осмотрительно  промолчал. џ
полагал, что сказанное ћсуфом более чем верно. Џредмет был столь важным, что
мне не  подобало не только никому говорить о нем, но и думать до той минуты,
пока дух  мой не обретет  покоЯ  и уверенности,  что  никакому  дуновению не
нарушить того равновесиЯ, в каком Я должен был принЯть решение. ‚се  страсти
мои, предубеждениЯ, предрассудки и даже известный личный интерес должны были
умолкнуть. Ќазавтра, проснувшись, Я позволил себе чуть поразмыслить и понЯл,
что, думаЯ, могу  помешать самому себе  принЯть решение и  что если и должен
решитьсЯ, то  лишь вследствие  того, что нимало  не  думал. ‚  таких случаЯх
стоики  говорили <i>sequere  Deum</i>*. —етыре днЯ Я не  бывал у ћсуфа, и когда  на
пЯтый  ЯвилсЯ, оба  мы очень обрадовались; нам и в голову не пришло  сказать
хоть слово о  предмете, о котором, однако, по необходимости не могли оба  не
думать. ’ак прошло две недели; но молчание наше происходило не из скрытности
и не из чего-либо, как  только из  дружбы и уважениЯ, какое мы питали друг к
другу, а  потому он, заведЯ речь о своем предложении,  сказал, что, как  ему
представлЯетсЯ, Я обратилсЯ  к  какому-либо мудрецу, дабы вооружитьсЯ добрым
советом. џ заверил его в обратном, говорЯ, что в столь важном деле не должен
следовать ничьему совету.
     -- џ  положилсЯ  на  <i>Ѓога</i>, всецело доверилсЯ ему  и уверен, что  сделаю
правильный выбор; либо Я решусь стать  твоим сыном, либо останусь тем, кто Я
есть. Џока же мысль об этом посещает душу мою  утром и  вечером,  в  минуты,
когда,  наедине  со  мною, пребывает  она  в  величайшем спокойствии.  Љогда
решимость посетит менЯ, лишь тебе, <i>патераму</i> *, дам Я знать,  и с той  минуты
стану повиноватьсЯ тебе, как отцу.
     ЋбъЯснение это  исторгло из  глаз его слезы. ‹евую руку он возложил мне
на  голову,  указательный и средний  пальцы  правой -- мне  на лоб  и  велел
поступать так же и впредь  в уверенности, что не  ошибусь  в своем выборе. џ
отвечал, что, может статьсЯ, дочери его ‡ельми Я не понравлюсь.
     -- ЊоЯ дочь любит тебЯ,  -- возразил он, -- всЯкий раз, как мы  обедаем
вместе, она,  пребываЯ в обществе  моей  жены и своей воспитательницы, видит
тебЯ и слушает весьма охотно.
     -- Ќо она не знает, что ты назначил ее мне в супруги.
     -- Ћна знает, что Я стремлюсь обратить тебЯ, дабы соединить ее судьбу с
твоею.
     --  џ  рад, что тебе  не дозволено  показать  мне ее: она могла бы менЯ
ослепить, и  тогда,  движимый  страстью, Я  уже не мог бы  надеЯтьсЯ принЯть
решение в чистоте души.
     ‘лыша такие мои  рассуждениЯ, ћсуф радовалсЯ необычайно; Я же отнюдь не
лицемерил и  говорил  от чистого  сердца.  Ћдна мысль о  том,  чтобы увидеть
‡ельми,  приводила менЯ  в трепет. џ твердо знал, что, влюбившись в нее, без
колебаний стану турком, тогда как,  будучи равнодушен, никогда, это  Я  знал
столь же  твердо, не решусь на подобный  шаг, каковой впридачу не  только не
представлЯлсЯ  мне  привлекательным,  но,  напротив,  ЯвлЯл  картину  весьма
неприЯтную в  отношении  как  настоЯщей,  так  и  будущей  моей жизни.  ђади
богатств,  равные которым  Я,  положившись на милость судьбы,  мог надеЯтьсЯ
обрести  во всЯком месте  …вропы и  без постыдной перемены  веры, мне, как Я
полагал, не подобало равнодушно  сносить  презрение тех,  кто менЯ  знал и к
чьему уважению  Я стремилсЯ.  Њне невозможно было отрешитьсЯ  от  прекрасной
надежды, что Я стану знаменит среди просвещенных народов, прославившись хотЯ
в искусствах,  хотЯ  в изЯщной  словесности либо на любом ином поприще;  мне
нестерпима была  мысль  о том, что  сверстники мои пожнут славу, быть может,
уготованную  мне,  останьсЯ  Я  по-прежнему с  ними.  Њне  представлЯлось, и
справедливо, что надеть тюрбан -- участь, подобающаЯ лишь людЯм отчаЯвшимсЯ,
а Я к их числу не  принадлежал. Ќо особенное негодование мое вызывала мысль,
что  Я  должен  буду  отправитьсЯ  на  год  в  Ђндринополь,  дабы  научитьсЯ
варварскому  наречию, которое нимало менЯ не привлекало и  которому  по этой
причине Я едва  ли  мог выучитьсЯ в  совершенстве. Њне нелегко было,  одолев
тщеславие, лишитьсЯ  репутации  человека красноречивого, которую  Я  снискал
повсюду, где побывал. Љ тому же прелестнаЯ ‡ельми, может статьсЯ, отнюдь  не
показалась бы мне таковой, и  уже из одного  этого Я сделалсЯ бы несчастлив:
ћсуф мог прожить на  свете  еще лет двадцать, Я же чувствовал, что, перестав
оказывать должное внимание его дочери, из почтениЯ и благодарности к доброму
старику никогда не сумел бы набратьсЯ смелости  и  смертельно его оскорбить.
’аковы были мысли мои; ћсуф о них не догадывалсЯ, и открывать ему их не было
никакой нужды.
     ‘пустЯ несколько дней на  обеде у дорогого моего баши Ћсмана Я встретил
€смаила эфенди. Ћн выказывал мне самое дружеское расположение, Я отвечал тем
же и  поддалсЯ на  упреки его, что не пришел в другой раз к нему на завтрак;
однако ж, отправлЯЯсь в этот другой  раз к нему на обед, Я почел нужным идти
вместе  с  г-ном де Ѓонвалем.  ‚  назначенный  день Я  пришел и  после обеда
наслаждалсЯ прелестным зрелищем:  рабы-неаполитанцы обоего пола  представили
забавную пантомиму и танцевали калабрийские танцы. ѓ-н де Ѓонваль завел речь
о венецианском танце, именуемом <i>фурланою</i>, €смаил обнаружил любопытство,  и Я
отвечал,  что смогу  показать его, однако ж  мне надобна танцовщица из моего
отечества и скрипач, который бы знал мелодию. ‚зЯв скрипку, Я сыграл €смаилу
мелодию; но даже если  б танцовщица и была найдена,  мне невозможно  было  в
одно времЯ  играть  и  танцевать.  ’огда €смаил  поднЯлсЯ и  отвел в сторону
одного  из  евнухов;  тот  удалилсЯ  и, вернувшись через  три-четыре минуты,
сказал ему что-то на ухо. €смаил объЯвил,  что  танцовщица уже найдена, и  Я
отвечал, что найду и скрипача,  если ему угодно будет послать кого-нибудь  с
запискою  в ‚енецианский дворец. ‚се  сделано было  весьма скоро. џ  написал
записку, он отослал ее, и через полчаса ЯвилсЯ со своею скрипкой слуга балио
„она. Њинутою позже отворилась дверь в  углу  залы --  и вот ЯвлЯетсЯ из нее
красавица с  лицом, скрытым черной бархатною маской овальной формы, из  тех,
что в ‚енеции именуют <i>мореттой</i>.  ‚се общество пришло в удивление и  восторг,
ибо нельзЯ было представить предмета более  приманчивого, нежели эта  маска,
как стройностью стана, так и изысканностью манер. ЃогинЯ встает в позицию, Я
с нею, и мы танцуем шесть фурлан крЯду. Ќет  на  родине танца стремительней:
но  Я задыхаюсь,  а красавица, держась прЯмо  и  недвижно, не  выказывает ни
малейшей усталости и Явно бросает  мне вызов. Ќа поворотах, как нельзЯ более
утомительных, она, казалось, парила  над землею. џ был изумлен донельзЯ: и в
самой  ‚енеции не случалось мне видеть, чтобы так хорошо танцевали. Ћтдохнув
немного  и  несколько  стыдЯсь  своей слабости, Я снова  приблизилсЯ к ней и
сказал: &bdquo;<i>Ancora sei, e  poi basta, se  non volete vedermi a morire</i>" *.
Ћна, быть может,  отвечала бы мне, если б могла -- но в подобного рода маске
невозможно  произнести ни  слова; пожатие руки,  незаметное длЯ всех, сумело
заменить красноречие.  Њы  станцевали еще  шесть  фурлан, евнух открыл ту же
дверь, и она исчезла.
     €смаил  рассыпалсЯ  в   благодарностЯх,  однако  ж  это  Я  должен  был
благодарить  его  -- за единственное истинное  удовольствие, что  получил  в
Љонстантинополе.  џ спросил, венецианка  ли  эта  дама, но он  отвечал  лишь
лукавой улыбкой. Џод вечер все мы удалились.
     -- ќтот славный человек поплатилсЯ  сегоднЯ за свою  роскошь, -- сказал
мне  г-н  Ѓонваль,  --  и,  уверен, уже  раскаиваетсЯ,  что  позволил  своей
красавице рабыне  с вами  танцевать. Џо здешнему предрассудку, поступок этот
пЯтнает его славу, и Я  советую вам  остерегатьсЯ:  вы наверное  понравились
этой девушке, стало  быть, она задумает  вовлечь вас в какую-нибудь интригу.
Ѓудьте осмотрительны -- это всегда опасно,  принимаЯ в  соображение турецкие
нравы.
     џ обещал не втЯгиватьсЯ ни в какую интригу, но слова своего не сдержал.
     ‘пустЯ  три-четыре  днЯ  встретилась  мне  на улице  старуха  рабынЯ  и
предложила шитый золотом кисет  длЯ табаку, запросив за него пиастр; взЯв по
ее настоЯнию кисет  в руки,  Я почувствовал внутри письмо; она же,  Я видел,
старалась не попасть на глаза шагавшему позади менЯ Янычару. џ заплатил, она
удалилась, а  Я  отправилсЯ своей дорогой, к ћсуфу, и,  не застав  его дома,
пошел гулЯть в сад.  Џисьмо  было  запечатано, адрес не надписан,  а значит,
рабынЯ могла ошибитьсЯ; любопытство мое еще усилилось. Џисьмо написано  было
довольно  правильно  по-итальЯнски, вот  перевод  его:  "…сли  вам любопытно
увидать ту, что танцевала с вами  фурлану, приходите под вечер на прогулку в
сад,  что за прудом,  и  сведите знакомство со  старой служанкой  садовника,
спросив у  нее  лимонаду.  Ѓыть  может,  вам случитсЯ увидеть  ее без всЯкой
опасности, даже  если по  случайности встретитсЯ вам €смаил; она венецианка.
Ќе говорите, однако, никому ни слова об этом приглашении, это важно".
     Ќе  таков Я дурак,  дорогаЯ соотечественница, вскричал  Я в восхищении,
словно она уже была передо мною,  и сунул письмо в карман. Ќо тут выходит из
боскета  красиваЯ  стараЯ женщина и,  подойдЯ  ко мне,  спрашивает, что  мне
угодно и как Я заметил ее. џ отвечаю со смехом, что  говорил сам с собою, не
думаЯ  быть  услышанным. Ћна, не таЯсь, сказала,  что рада говорить со мною,
что сама она  римлЯнка, воспитала ‡ельми и выучила ее петь и играть на арфе.
Џохвалив красоту и милый нрав своей ученицы, она заверила, что, увидав се, Я
бы непременно влюбилсЯ; однако ж, к досаде ее, это не дозволено.
     -- Ћна видит нас теперь из-за вот этого зеленого жалюзи; мы любим вас с
тех самых  пор, как ћсуф сказал, что вы, быть может, станете супругом ‡ельми
сразу по возвращении из ЂндринополЯ.
     ‘просив,  могу  ли  Я  рассказать  ћсуфу  о  признании  ее,  и  получив
отрицательный  ответ,  Я  тотчас  понЯл,  что, попроси  Я  настойчивей,  она
решилась  бы  доставить мне удовольствие и показала свою прелестную ученицу.
„лЯ менЯ  нестерпима была даже  мысль  о том, чтобы поступком своим огорчить
дорогого  мне хозЯина, но  всего более боЯлсЯ Я вступать  в лабиринт,  где с
легкостью  мог  бы пропасть.  ’юрбан,  казалось, видневшийсЯ  мне  издалека,
приводил менЯ в ужас.
     Џодошел  ћсуф  и,  увидев, что  Я беседую  с этой  римлЯнкой,  как  мне
почудилось,  не рассердилсЯ. Ћн поздравил менЯ, сказав, что  Я, должно быть,
получил  немалое удовольствие, танцуЯ с одной из красавиц, сокрытых в гареме
сладострастника €смаила.
     -- ќто, стало быть, большаЯ новость, о ней говорЯт?
     --  ’акое нечасто случаетсЯ,  ведь  в  народе  властвует  предрассудок,
запрещающий ЯвлЯть завистливым взорам красавиц, которыми мы обладаем; однако
в своем доме  всЯкий волен поступать, как пожелает. Љ тому же €смаил человек
весьма обходительный и умный.
     -- ‡нает ли кто-нибудь даму, с которой Я танцевал?
     -- Ћ, не  думаю! ‚сем известно, что у €смаила их полдюжины, и все очень
хороши, а эта, помимо прочего, была в маске.
     Љак обычно, мы самым веселым образом провели день; выйдЯ из его дома, Я
велел проводить себЯ к €смаилу, который жил в той же стороне.
     ‡десь  менЯ  знали  и  впустили  в  сад.  џ  направилсЯ  было  к месту,
указанному в записке, но  тут менЯ  заметил евнух  и, приблизившись, сказал,
что €смаила нет дома, однако длЯ него станет большой радостью узнать, что  Я
прогуливалсЯ в его владениЯх, џ сказал, что выпил бы охотно стакан лимонаду,
и  он  отвел менЯ  к  беседке,  в которой сидела стараЯ рабынЯ.  …внух велел
подать  мне  отменного питьЯ и не позволил дать  старухе  серебрЯную монету.
Џосле  мы  гулЯли у  пруда,  но евнух сказал,  что нам  следует вернутьсЯ, и
указал на  трех  дам, которых приличиЯ предписывали  избегать. џ  благодарил
его,  просив передать  от  менЯ  поклон  €смаилу,  и затем вернулсЯ  к себе,
довольный прогулкой и в надежде впредь быть счастливее.
     Ќе далее нежели  на  следующий  день  получил Я  от  €смаила  записку с
приглашением назавтра вечером отправитьсЯ с ним ловить на крючок рыбу; ловлЯ
наша при  лунном свете должна была  продолжатьсЯ далеко  за полночь. Ќадо ли
говорить, что Я надеЯлсЯ увидеть желаниЯ свои исполненными! џ вообразил, что
€смаилу ничего не стоит свести менЯ с венецианкой; уверенность, что он будет
третьим, не отвращала  менЯ. џ испросил у кавалера ‚енье дозволениЯ ночевать
вне стен дворца, и он  согласилсЯ,  хоть  и  не  без труда, ибо опасалсЯ, не
приключилось  бы  какой  неприЯтности из-за  моего  волокитства.  џ  мог  бы
успокоить его, обо всем рассказав, но мне представлЯлось, что здесь подобает
хранить молчание.
     €так,  в  назначенный  час  Я  был  у  турка,  встретившего менЯ самыми
сердечными  изъЯвлениЯми  дружбы. Љ удивлению моему,  в лодке мы оказались с
ним вдвоем, кроме  двух гребцов  и  рулевого.  Њы поймали нескольких  рыб  и
отправились есть  их, зажаренных  и приправленных  маслом, в  беседку;  луна
сиЯла,  и ночь казалась ослепительней днЯ.  ‡наЯ пристрастиЯ  его, Я  был не
столь весел, как обыкновенно; хотЯ  и успокаивал менЯ г-н де Ѓонваль, однако
же Я боЯлсЯ, как бы не Явилась €смаилу прихоть выказать  мне свою дружбу тем
же способом, каким он пыталсЯ это сделать три недели назад и какой отнюдь не
пришелсЯ мне по нраву. Џрогулка  вдвоем была мне подозрительна и не казалась
естественной. џ не мог унЯть беспокойства. Ќо вот какова оказалась развЯзка.
     -- ’ише, --  сказал он вдруг. -- џ слышу  некий шум; как Я могу судить,
сейчас мы позабавимсЯ.
     ‘ этими словами он отослал своих людей и, взЯв менЯ за руку, произнес:
     -- €дем спрЯчемсЯ в одну беседку --  ключ от нее, по счастью, у  менЯ в
кармане; но осторожней, шуметь нельзЯ. Ћдним из окон беседка эта выходит  на
пруд, куда, полагаю, отправились  теперь купатьсЯ две-три моих девицы. Њы их
увидим,  они  же  и мысли не  могут  допустить,  что за  ними  смотрЯт:  нам
предстоит  насладитьсЯ чудеснейшим  зрелищем.  Ћни знают, что  никому, кроме
менЯ, не попасть в это место.
     ‘казав так, он отпирает беседку, по-прежнему держа менЯ за руку, и  вот
мы  в полной темноте. Џеред нами  во всю ширь простираетсЯ  освещенный луною
пруд, каковой, будучи в тени, был бы  длЯ нас  невидим; и прЯмо  перед нашим
взором видим трех обнаженных девушек, которые то плавают, то выходЯт из воды
по мраморным ступенЯм и,  стоЯ либо сидЯ  на них, вытираютсЯ, ЯвлЯЯ прелести
свои во всех положениЯх. Ћбольстительное  зрелище это тотчас же воспламенило
менЯ, и €смаил, обмираЯ от радости, убедил менЯ не стеснЯтьсЯ, но, напротив,
поощрЯл отдатьсЯ  действию, какое сей сладостный  вид оказал на  мою душу, и
сам  подал мне в том пример. џ,  как и  он, принужден  был  довольствоватьсЯ
находЯщимсЯ  подле  предметом,  дабы  погасить  пламень,  разжигаемый  тремЯ
сиренами, каковых наблюдали мы попеременно  в  воде  и на  берегу;  не глЯдЯ
вовсе  на  наше  окно,  они,  казалось,  заводЯт  сладострастные  свои  игры
единственно длЯ того, чтобы  зрители, пристально за ними следЯщие, воспылали
страстью. Њне хотелось думать, что  так оно и было:  оттого получал Я только
более удовольствиЯ; €смаил же, принужденный, находЯсь  рЯдом, заменить собою
дальний  предмет,  до которого  не мог Я достигнуть,  торжествовал победу. ‚
свой  черед  и он  воздал мне по заслугам,  и Я стерпел.  ‚оспротивившись, Я
поступил бы несправедливо и к тому же отплатил бы ему неблагодарностью,  а к
этому Я не способен от природы. ‚о всю свою жизнь не случалось мне впадать в
подобное безрассудство  и так  терЯть голову. Ќе знаЯ, котораЯ из  трех нимф
была моЯ венецианка, Я обнаруживал черты ее в каждой по  очереди и  не щадил
€смаила,  который,  по   видимости,   успокоилсЯ.  „остойный   этот  человек
приЯтнейшим образом изобличил менЯ  во  лжи  и  вкусил от  самой  сладостной
мести, но, дабы получить с менЯ долг,  ему пришлось платить самому. ЋставлЯю
читателю заботу сосчитать, кто из нас осталсЯ в проигрыше; но, думаетсЯ мне,
чаша весов должна склонитьсЯ в сторону €смаила, ибо  он  понес  все расходы.
—то до менЯ, то  Я более  у  него не бывал и  о  приключении своем никому не
рассказывал.  ’ри  сирены  удалились,  оргиЯ кончилась, и  мы, не знаЯ,  что
сказать друг другу, лишь посмеЯлись над нею. “гостившись отменными вареньЯми
разных сортов и выпив несколько чашек кофе,  мы расстались. …динственный раз
испытал Я  в  Љонстантинополе  удовольствие  подобного рода -- и воображение
участвовало в нем более, нежели реальность.
     Ќесколькими днЯми  позже Я с раннего утра ЯвилсЯ к ћсуфу; накрапывавший
дождик не дал мне прогулЯтьсЯ в  саду, и Я направилсЯ в  обеденную залу, где
никогда  не встречалось мне  ни души. ‚друг при моем поЯвлении поднимаетсЯ с
места очаровательнаЯ  женскаЯ фигура и быстро набрасывает на лицо, опустивши
со лба, плотную вуаль. ђабынЯ, что сидела  у окна спиною к нам и вышивала на
пЯльцах,  не  двигаетсЯ   со  стула.  €звинившись,   Я  показываю  намерение
удалитьсЯ, но  женщина  на  чистом итальЯнском  Языке велит мне  остатьсЯ  и
ангельским голосом произносит, что  ћсуф, уходЯ,  наказал  ей  занимать менЯ
беседой.  “казав  на  подушку,  покоившуюсЯ  на других  двух,  побольше, она
приглашает  менЯ  сесть;  Я повинуюсь, и она усаживаетсЯ, скрестив  ноги, на
подушку прЯмо  напротив менЯ. џ решил, что  вижу перед собою  ‡ельми  и  что
ћсуфу вздумалось мне доказать, что он не трусливей €смаила. “дивившись этому
его  поступку,  которым  нарушал он  собственные  свои  правила и  рисковал,
пробудив  во мне любовь, замутить согласие  мое с  его  планами,  Я, однако,
полагал,  что  боЯтьсЯ  мне нечего, ибо не мог сделать решительного шага, не
увидав прежде ее лица.
     -- Џолагаю, тебе неизвестно, кто Я, -- сказала маска.
     -- Ќе имею понЯтиЯ.
     -- “же пЯть лет, как Я супруга твоего друга, а родилась на •иосе. Љогда
он взЯл менЯ в жены, мне было тринадцать лет.
     Џораженный своевольством ћсуфа,  дерзнувшего позволить мне вести беседы
с  его женой, Я почувствовал  себЯ непринужденнее  и подумал  было  попытать
счастьЯ;  но мне надобно  было  увидеть  ее  лицо. Љогда  видишь  одно  лишь
прекрасное, скрытое одеждами тело,  но  не  видишь головы, родЯтсЯ только те
желаниЯ,  что  нетрудно утолить;  огонь, возжигаемый  им, подобен  костру из
соломы. Џредо мною был прекрасный, изЯщный идол, но Я не видел души его, ибо
глаза   таились  за  газовым  покрывалом.   џ  видел  обнаженные  руки   ее,
ослепительной  белизны и формы, и кисти, подобные Ђльцининым,  <i>dove ne  nodo
appar  ne  vena  eccede</i>  *;  Я  воображал  себе  все  остальное,  ту  нежную
поверхность  форм, какую  единственно способны  были скрыть  мЯгкие  складки
муслина. ‚се это наверное было прекрасно, но мне хотелось прочесть в  глазах
ее душу,  оживлЯвшую все, что мне  угодно  было себе  представить. ‚осточные
одежды  ЯвлЯют жадному взору все,  и более, ничего  не скрываЯ,  но,  словно
прекраснаЯ глазурь на вазе саксонского  фарфора, мешают на ощупь распознать,
каковы краски  цветов  и  фигур.  †енщина эта одета была не как султанша, но
наподобие хиосской Ђрканы: юбки открывали взглЯду моему ее  ноги до половины
икры,  и  форму  лЯжек,   и  очертаниЯ  высоких  бедер,  которые,   сужаЯсь,
превращались в восхитительно тонкую талию, стЯнутую широким синим кушаком  с
шитым  серебром арабесками.  Њне  открывалась  высокаЯ  грудь,  и медленное,
зачастую  прерывистое  волнение  волшебного этого холмика показывало, что он
живой. Њеж  небольших грудей пролегал узкий, округлый желобок: мне чудилось,
что молочный этот ручеек назначен длЯ того, чтобы Я, впившись в него губами,
утолил свою жажду.
     ‚не себЯ от  восхищениЯ, Я движением почти непроизвольным протЯнул руку
и, дерзкий, уже готов был  откинуть ее вуаль, когда бы, выпрЯмившись во весь
рост, она не оттолкнула менЯ и голосом столь  же величественным, как и поза,
не стала упрекать за дерзостное вероломство.
     -- ђазве достоин ты дружбы  ћсуфа, -- говорила она, -- ты, оскорблЯющий
супругу его и законы гостеприимства?
     --  ‘ударынЯ, вы должны простить менЯ: у нас на  родине самый низкий из
мужчин может взирать на лицо королевы.
     -- Ќо не  срывать вуаль,  коли случитсЯ ей надеть ее. ћсуф отомстит  за
менЯ.
     “слыхав угрозу эту,  Я решил, что  погиб,  бросилсЯ к ногам ее  и молил
так, что  она  успокоилась, велела  мне сесть  обратно и  уселась сама;  она
скрестила  ноги,  и  на  миг  в  беспорЯдочных  складках  юбки мелькнули мне
прелести,  зрелище  которых,  продлись оно минутою дольше, вконец лишило  бы
менЯ рассудка. ’ут Я осознал свою ошибку и раскаЯлсЯ -- но было поздно.
     -- ’ы весь пылаешь, -- произнесла она.
     -- Љак же мне не пылать, -- отвечал Я, -- когда ты менЯ сжигаешь.
     “мудренный  опытом, забыл Я думать о лице ее и совсем  было завладел ее
рукою,  как  она  сказала:  "‚от  и  ћсуф".  Ћн входит,  мы поднимаемсЯ,  он
благословлЯет менЯ, Я благодарю, рабынЯ-вышивальщица удалЯетсЯ, он изъЯснЯет
признательность жене, составившей мне добрую компанию, и тут же подает руку,
дабы препроводить  ее в женские  покои. ‚ дверЯх  она поднимает покрывало и,
целуЯ супруга, как  бы ненароком  показываетсЯ мне в  профиль. џ провожал ее
взором  до последней комнаты. ‚ернувшись, ћсуф со смехом сказал, что супруга
его пожелала с нами обедать.
     -- џ думал, что передо мной ‡ельми, -- сказал Я.
     --  ќто было бы слишком противно нашим обычаЯм и нравам. ’еперешний мой
поступок -- безделица; но не могу даже  и представить, чтобы честный человек
отважилсЯ усадить собственную дочь напротив чужестранца.
     -- Џолагаю, твоЯ жена красива. Ћна красивее ‡ельми?
     -- Љрасота  дочери моей  весела, в ней запечатлелась  нежность. Љрасота
‘офии  отмечена  гордостью. Ћна будет  счастлива, когда  Я  умру.  ’от,  кто
возьмет ее в жены, найдет ее девственной.
     ђассказываЯ  о   приключении  моем  г-ну  де  Ѓонвалю,  Я   преувеличил
опасность, которой подвергалсЯ, когда хотел откинуть покрывало.
     -- ‚овсе нет, -- возразил тот. -- Ќикакой опасности вы не подвергались;
гречанка эта, решив посмеЯтьсЯ над  вами, попросту разыграла трагикомическую
сцену.  Џоверьте,  она  гневалась,  что  оказалась  наедине  с новичком.  ‚ы
разыграли  с нею  фарс  на  французский  манер, а  должны  были  действовать
по-мужски. —то  за нужда пришла вам глазеть  на ее нос? Ќадо было добиватьсЯ
главного.  Ѓудь Я моложе,  Я,  может статьсЯ,  сумел бы  отомстить за  нее и
наказать моего друга ћсуфа. ѓлЯдЯ на вас, она составила нелестное понЯтие об
итальЯнцах. “  самой скромной из  турчанок стыд не простираетсЯ  далее лица:
стоит закрыть его, и она уже  уверена,  что  краснеть не с чего. “верен, эта
ћсуфова жена  закрывает лицо  всЯкий раз,  как  ему  приходит  охота  с  ней
побаловатьсЯ.
     -- Ћна девственна.
     -- ‚есьма сомнительно, Я знаю хиосских женщин; они, однако, чрезвычайно
искусно и без труда изображают невинность.
     ‚  другой раз  ћсуф  уже не догадалсЯ оказать мне  подобную любезность.
‘пустЯ  несколько дней мы повстречались с ним в лавке одного армЯнина; когда
он  вошел, Я как раз присматривалсЯ к разным товарам, но, сочтЯ цену слишком
высокой,  решилсЯ  уже  ничего  не   покупать.  ћсуф,  взглЯнув  на  товары,
представлЯвшиесЯ мне дорогими, похвалил мой вкус, но сказал, что цена отнюдь
не высока, и, купив все это,  удалилсЯ.  Ќазавтра он с  раннего утра отослал
все  мне  в  подарок; однако, чтобы не мог  Я  отказатьсЯ,  написал чудесное
письмо,  утверждаЯ, что по прибытии на Љорфу  Я узнаю, кому должен  передать
присланное. ’о были  дамасские ткани с золотым и серебрЯным глЯнцем, кошели,
бумажники, поЯса, перевЯзи, носовые платки и трубки -- все вместе обошлось в
четыре или пЯть сотен пиастров. џ стал благодарить  его,  и он созналсЯ, что
сделал мне подарок.
     Ќакануне отъезда прощалсЯ  Я с честным стариком и увидал на глазах  его
слезы; и сам  плакал в ответ. Ћн сказал, что, отказавшись принЯть его дар, Я
снискал  такое  его уважение,  что, как он чувствует, оно не могло  бы стать
глубже,  когда б Я  даже  этот дар  принЯл. ‚зойдЯ на корабль вместе с г-ном
балио „жованни „она,  Я обнаружил подаренный ћсуфом ларь.  ‚ нем заключалось
две сотни фунтов кофе мока, сто  ливров коноплиного  табаку в листьЯх  и еще
два  больших  сосуда,  полных  один  табаку  "запанди",  а   другой   табаку
камуссадов.  ‘верх того -- Ясминный  кальЯн с  золотою  филигранью,  который
продал  Я  на  Љорфу  за  сто  цехинов.  џ  не  мог   иначе  изъЯснить   мою
благодарность, нежели написав ему письмо с  Љорфу, где, продав  его подарки,
обрел целое состоЯние.
     €смаил снабдил менЯ письмом к кавалеру да  ‹ецце, которое Я  потерЯл, и
бочкою меду, которую Я также продал, а г-н де Ѓонваль -- письмом к кардиналу
Ђквавиве, каковое  Я переслал в  ђим, вложив в свое  собственное, где описал
кардиналу свое путешествие; его высокопреосвЯщенство,  однако,  ответом менЯ
не удостоил. …ще г-н де Ѓонваль дал мне дюжину бутылок мальвазии из ђагузы и
другую дюжину --  настоЯщего вина со ‘кополо: оно большаЯ редкость. Ќа Љорфу
Я поднес его  в  подарок с немалой пользой  длЯ  себЯ, как мы увидим в своем
месте.
     …динственным  чужеземным посланником, с  которым Я нередко встречалсЯ в
Љонстантинополе,  был  милорд Љит, маршал  отландский,  представлЯвший  там
прусского  королЯ.  Љо  мне он выказывал  исключительное  благорасположение;
знакомство это  сослужи