 под спудом извечную  человеческую  жалость, хранительницу
всего живого, что есть в каждой душе, даже в самой роковой. “слышав крик, он
вернулсЯ обратно в замок. €з мрака,  где  он погрЯз, он обернулсЯ к дневному
свету.  ‡амыслив преступное деЯние, он сам расстроил  свои  козни. ‚от и всЯ
его заслуга: не осталсЯ чудовищем до конца.
     €  за такую  малость вернуть ему все! ‚ернуть  просторы, полЯ, равнины,
воздух, свет днЯ,  вернуть  лес, который  он превратит в разбойничье логово,
вернуть свободу,  которую  он  отдаст на  служение  рабству,  вернуть жизнь,
которую он отдаст на служение смерти!
     Ђ  если попытатьсЯ убедить  его, попробовать  вступить  в сговор с этой
высокомерной душой, обещать ему жизнь на определенных условиЯх, потребовать,
чтобы в обмен на  свободу он отказалсЯ впредь от  вражды и мЯтежа,  -- какой
непоправимой  ошибкой   был  бы   такой  дар!  ќто  дало   бы  ему  огромное
преимущество,  и ответ его  прозвучал бы  как  пощечина;  с каким презрением
воскликнул бы он: "Џозор -- это ваш удел! “бейте менЯ!"
     Љогда  имеешь дело с таким человеком, есть всего два выхода: или  убить
его, или  вернуть ему свободу.  ‚едь  он не знает середины; он способен и на
низкий поступок  и  на  высокое самопожертвование; он одновременно и  орел и
бездна. ‘траннаЯ душа.
     “бить его? какаЯ мука! „ать ему свободу? какаЯ ответственность!
     Џощадив  ‹антенака,  пришлось бы начинать в  ‚андее все  сначала; гидра
остаетсЯ гидрой, пока  ей  не срубЯт последнюю голову.  ‚  мгновение  ока, с
быстротой   метеора,  пламЯ,  затихшее   с  исчезновением   этого  человека,
возгорелось бы вновь. ‹антенак никогда  не успокоитсЯ, до  тех  пор, пока не
приведет  в  исполнение  свой  смертоубийственный  замысел -- водрузить  над
республикой,  словно  могильный камень,  монархию, а над  трупом  ”ранции --
Ђнглию.  ‘пасти  ‹антенака  --  значило  принести  в  жертву  ”ранцию; жизнь
‹антенака -- это гибель тысЯч и тысЯч ни в чем не повинных существ,  мужчин,
женщин,  детей,  захваченных  водоворотом  гражданской  войны;  это  высадка
англичан,  отступление  революции, разграбленные  города, истерзанный народ,
залитаЯ кровью  Ѓретань  -- добыча,  вновь  попавшаЯ  в  когти хищника.  € в
сознании   ѓовэна,  в  свете  противостоЯщих  друг  другу   истин,  возникал
неразрешимый вопрос, выпускать ли тигра на волю.
     € снова ѓовэн приходил к  первоначальному  рассуждению;  камень ‘изифа,
который  не  что иное, как борьба человека  с самим собой, снова  скатывалсЯ
вниз: значит, ‹антенак тигр?
     Њожет  быть,  раньше  он  и был тигром, ну а теперь?  Њысль,  пройдЯ по
головокружительной  спирали,  возвращаетсЯ  к  своим   истокам,  вот  почему
рассуждениЯ ѓовэна были подобны свивающейсЯ кольцом змее. ‚ самом деле, даже
после всестороннего рассмотрениЯ, можно  ли отрицать  преданность ‹антенака,
его  стоическую  самоотверженность,  его  прекрасное  бескорыстие? Љак,  под
угрозой  разверстой пасти  гражданской войны  проЯвить человечность!  Љак, в
споре низких истин провозгласить высшую правду! „оказать, что выше монархий,
выше революций, выше всех людских дел -- великаЯ доброта человеческой  души,
долг сильного  покровительствовать слабому, долг спасшегосЯ  помочь спастись
погибающему, долг каждого  старца по-отечески печьсЯ  о младенцах?  „оказать
все эти блистательные истины  и доказать их ценой собственной головы!  ‘тать
полководцем  и  отказатьсЯ от  своего стратегического  замысла, от  битв, от
возмездиЯ!  Љак,  будучи роЯлистом, взЯть  весы, поместить на одну  их  чашу
французского  королЯ,  монархию,  насчитывающую  пЯтнадцать   веков,  старые
законы, их восстановление, старое общество, его воскрешение, а на  другую --
трех безвестных крестьЯнских ребЯтишек и обнаружить вдруг, что король, трон,
скипетр и  пЯтнадцать  веков  монархии  куда  легковеснее,  чем  жизнь  трех
невинных  существ!  Ќеужели  все это  пустЯки! Ќеужели  свершивший это был и
останетсЯ тигром и должен впредь быть травим, как хищник! Ќет, нет и нет! Ќе
может  быть  чудовищем  человек,  озаривший небесным  отблеском добра пучину
гражданских  войн!  Њеч  в его  руках превратилсЯ  в светоч! ‘атана, владыка
преисподней,  вдруг  стал светозарным  ‹юцифером.  ‹антенак, жертвуЯ  собой,
искупил все свои  злодеЯниЯ; губЯ свое  тело, он спас свою душу; он заслужил
прощение грехов; он сам подписал себе помилование. ђазве не существует право
прощать самому себе? Ћтныне он достоин уважениЯ.
     ‹антенак доказал, что он способен совершить необычайное. ’еперь очередь
была за ѓовэном.
     ’еперь ѓовэну предстоЯло ответить на этот вызов.
     Ѓорьба добрых и злых страстей разыгрывалась сейчас  над миром, порождаЯ
хаос.  ‚осторжествовав  над этим  хаосом,  ‹антенак  взЯл  под  защиту  идею
человечности; теперь ѓовэну надлежало сделать то же с идеей семьи.
     Љак же поступит он?
     Ќеужели  он обманет  доверие творца?  Ќет. €  он прошептал  еле слышно:
"‘пасу ‹антенака".
     Ќу  что  ж!  ‘пасай!  €ди,  помогай  англичанам  в их  замыслах!  ‘тань
перебежчиком! Џерейди на сторону врага! ‘паси ‹антенака и предай ”ранцию!
     ѓовэн задрожал всем телом.
     ’вое решение  не  есть решение,  мечтатель!  €  ѓовэн  видел  во  мраке
зловещую улыбку сфинкса.
     Џоложение ѓовэна как бы ставило его на грозном перекрестке  трех дорог,
где сходились  и сталкивались три  истины,  находЯщиесЯ  в  борении,  и  где
мерЯлись   взглЯдом   три   самые  высокие  идеи,   исповедуемые  человеком:
человечность, семьЯ, родина.
     Љаждый  из этих голосов вещал по  очереди  и  каждый вещал истину.  —то
выбрать?  Љазалось,  каждый   по  очереди  подсказывал  решение,  в  котором
сочетались мудрость и справедливость, и говорил: "Џоступи так". Ќадо ли  так
поступать? „а. Ќет. ђассудок твердил одно, чувство говорило другое; и советы
их противоречили  друг другу.  ђассудок это  всего  лишь  разум,  а  чувство
нередко сама совесть; первое исходит от самого человека, а второе -- свыше.
     ‚от почему чувство не столь Ясно как разум, но более мощно.
     € все же какаЯ сила заключена в неумолимости разума!
     ѓовэн колебалсЯ.
     ‘трашнаЯ нерешительность.
     „ве бездны открывались перед ѓовэном. Џогубить маркиза? €ли спасти его?
€ надо было броситьсЯ в одну из этих бездн.
     ЉакаЯ из этих двух пучин была долгом?


     <b>III
     <i>Џлащ командира</i></b>

     Ђ ведь вопрос шел как раз о долге.
     ‚  зловещем свете  вставал этот долг перед ‘имурдэном, и в  грозном  --
перед ѓовэном.
     Џростой длЯ одного; сложный, многоликий, мучительный длЯ другого.
     Џробило полночь, затем час.
     ѓовэн  незаметно длЯ  себЯ  приблизилсЯ  к  пасти  пролома.  ‡атухавшее
пожарище бросало теперь лишь неЯркие отсветы.
     ’е  же отсветы падали  на плоскогорье, по ту сторону  башни,  и оно  то
становилось отчетливо  видным,  то  исчезало, когда клубы  дыма заволакивали
огонь. ќти вспышки вдруг оживавшего пламени, сменЯвшиесЯ внезапной темнотой,
искажали размеры и очертаниЯ  предметов, придавали часовым, стоЯвшим у входа
в лагерь, вид призраков. ѓовэн,  поглощенный своими думами, рассеЯнно следил
за этой игрой; то дым исчезал в вспышках пламени, то пламЯ исчезало в клубах
дыма.  €  в  том, что происходило перед  его глазами -- в  этом  поЯвлении и
исчезновении света, -- было нечто сходное с тем, что творилось в его мыслЯх,
где также то поЯвлЯлась, то исчезала истина.
     ‚друг  меж  двух  огромных  клубов  дыма,  из  полуугасшего   пожарища,
пронеслась пылающаЯ головнЯ,  Ярко осветила вершину плоскогорьЯ и окрасила в
багрЯнец  темный силуэт повозки.  ѓовэн взглЯнул на эту повозку;  вокруг нее
стоЯли всадники в жандармских треуголках.  Ћн подумал, что эту самую повозку
они с ѓешаном видели в подзорную трубу несколько часов назад, еще до захода.
Љакие-то  люди, забравшись  на повозку, видимо, разгружали  ее.  Ћни снимали
оттуда  что-то,  должно  быть,  очень   тЯжелое  и  издававшее  по  временам
металлический звон; трудно  было сказать,  что это  такое; больше всего это,
пожалуй, походило  на плотничьи леса; два солдата сошли с повозки и опустили
на  землю  Ящик,  в котором, судЯ  по  его форме, лежал какой-то треугольный
предмет.  ѓоловнЯ  потухла,  все  вновь погрузилось во мрак.  ѓовэн  стоЯл в
раздумье,  пристально всматриваЯсь в  темноту  и  стараЯсь понЯть,  что  там
происходит.
     Ђ  там  зажигались фонари, суетились  люди, но ночнаЯ  мгла  скрадывала
очертаниЯ предметов,  и снизу, с противоположной стороны оврага, трудно было
разглЯдеть, что делаетсЯ на плоскогорье.
     Ћттуда  доносились голоса,  но слова сливались в нестройный  гул. ’о  и
дело  слышались  удары  по  дереву. ‚ременами раздавалсЯ металлический визг,
словно точили косу.
     Џробило два часа.
     ѓовэн  медленно, неохотно, как это  бывает,  когда  делаешь шаг вперед,
чтобы  тут же отступить  назад, направилсЯ к бреши.  Љогда  он  приблизилсЯ,
часовой в  потемках разглЯдел его  командирский  плащ с  галунами и взЯл  на
караул. ѓовэн проник  в  залу нижнего  Яруса, превращенную в  кордегардию. Љ
балке  под  сводами  прицепили  фонарь.  …го  слабого  света  хватало  ровно
настолько, чтобы пройти по зале, не наступаЯ  на  лежавших на соломе солдат,
большинство из которых уже спало.
     Ћни лежали здесь  на  том самом месте, где еще  несколько  часов  назад
дрались с  врагом; пол,  усеЯнный осколками картечи,  которые не удосужились
вымести, врЯд ли мог служить  особенно удобным ложем;  но люди  утомились  и
вкушали отдых. ќта зала еще  так  недавно была  ареной страшных сцен:  здесь
началсЯ штурм башни, здесь раздавались вой,  рычание,  скрежет, удары, здесь
убивали,  здесь испускали дух; много  солдат упало бездыханными на этот пол,
где мирно  почивали  сейчас их  товарищи;  солома,  служившаЯ  постелью  длЯ
спЯщих, впитала кровь их соратников;  сейчас все кончилось,  кровь перестала
литьсЯ, сабли были насухо вытерты,  мертвецы были  мертвецами, а живые спали
мирным сном. ’акова война. Љ тому же завтра на всех нас снизойдет этот сон.
     Џри поЯвлении ѓовэна кое-кто из спЯщих проснулсЯ и приподнЯлсЯ, и среди
прочих офицер, начальник караула. ѓовэн указал ему на дверь темницы.
     -- Ћткройте, -- промолвил он.
     ’от отодвинул засовы, дверь открылась.
     ѓовэн вошел в темницу.
     „верь за ним захлопнулась.


     <b><i>Љнига седьмаЯ</i>
     ”…Ћ„Ђ‹€‡Њ € ђ…‚Ћ‹ћ–€џ</b>


     <b>I
     <i>Џредок</i></b>

     Ќа одной из плит каземата  стоЯла лампа около четырехугольной отдушины,
пробитой в каменном мешке.
     ’ут же рЯдом  на полу виднелсЯ кувшин  с водой, солдатский паек хлеба и
охапка соломы. Љаземат был  высечен прЯмо в скале,  и  если бы узнику пришла
дикаЯ  мысль поджечь солому,  он только впустую потерЯл бы времЯ; тюрьма все
равно бы не загорелась, а узник навернЯка задохсЯ бы.
     Љогда ѓовэн открыл дверь, маркиз  шагал из угла в угол, -- так хищник в
неволе машинально мечетсЯ по клетке.
     “слышав  скрип  отворившейсЯ  и  захлопнувшейсЯ  двери,  старик  поднЯл
голову, и  лампа,  стоЯвшаЯ на полу, как  раз между ѓовэном и маркизом, Ярко
осветила их лица.
     Ћни взглЯнули  друг  на друга, и такова  была сила их взглЯда, что  оба
застыли на месте.
     Ќаконец, маркиз разразилсЯ хохотом и воскликнул:
     -- „обро пожаловать, сударь! ‚от  уже много лет,  как Я не имел счастьЯ
вас видеть.  Ќо вы все же соизволили ко мне пожаловать. Ћт души благодарю. џ
как раз  не прочь поболтать немного. ЏризнатьсЯ,  Я уже начал скучать.  ‚аши
друзьЯ  зрЯ  терЯют времЯ.  Љ чему всЯ эта  вознЯ --  установление личности,
военнополевой  суд,  --  все это излишние проволочки. џ  бы лично действовал
гораздо быстрее. џ здесь у себЯ дома. ‘облаговолите войти. Ќу, что же вы мне
скажете обо всем, что творитсЯ? Ћригинально, не правда ли? †или-были  король
и  королева,  король  был король, королева  была  ”ранциЯ.  Ћтрубили  королю
голову, а королеву сочетали законным браком с ђобеспьером; от сего господина
и сей дамы  родилась дочь, которую  нарекли  гильотина  и с которой, если не
ошибаюсь, мне завтра  суждено свести знакомство. ‡аранее восхищен. ђавно как
и встречей  с  вами. „лЯ чего вы Явились сюда?  ‚ас, быть может,  повысили в
чине, назначили  палачом? …сли это  просто дружеский визит--  Я  тронут. ‚ы,
виконт,  должно быть, уже забыли, что такое настоЯщий  дворЯнин.  ’ак вот он
перед  вами -- это Я. ‘мотрите хорошенько. ‡релище любопытное: верит в бога,
верит  в  традиции, верит  в  семью,  верит в предков, верит в благой пример
отцов,  верит в  преданность, в  верность,  в  долг  по  отношению  к своему
государю, уважает  старые  законы,  добродетель,  справедливость  -- и  этот
человек  с  наслаждением приказал  бы  расстрелЯть  вас. ‘адитесь,  сделайте
милость.  ЏридетсЯ  сесть прЯмо на пол, -- в этой гостиной, увы, нет кресел,
но тот, кто живет в грЯзи, может сидеть  и на земле. џ отнюдь не  желаю  вас
обидеть своими  словами, ибо то,  что мы зовем  грЯзью,  вы  зовете  нацией.
Ќадеюсь,  вы  не  потребуете,  чтобы  Я  провозгласил:  ‘вобода,  ђавенство,
Ѓратство? Њы  находимсЯ  с вами в  одной из комнат моего  собственного дома;
некогда сеньоры сажали сюда смердов; ныне смерды сажают сюда сеньоров. € вот
эти-то  нелепости называютсЯ  революцией.  …сли  не ошибаюсь, через тридцать
шесть часов мне отрубЯт голову. џ не досадую на это обстоЯтельство, но  люди
вежливые прислали бы мне мою табакерку, которую Я обронил в  зеркальной, где
вы играли ребенком,  а  Я  качал  вас у  себЯ  на коленЯх. џ сейчас, сударь,
сообщу вам нечто -- вас зовут ѓовэн, и по странной игре случаЯ в ваших жилах
течет  благороднаЯ кровь, та  же,  чорт побери,  что и  в моих, и именно эта
кровь  сделала  менЯ  человеком  чести,  а  вас  негодЯем. Љаждому  свое. Ќе
возражайте, это  не  ваша  вина. € не  моЯ.  …й-богу же, человек  становитсЯ
преступником, сам того не замечаЯ. ќто  зависит от того, кто  каким воздухом
дышит;  в  такие  времена,  как наши, никто  не  отвечает за свои  поступки.
ђеволюциЯ --  большаЯ плутовка  в  отношении  всех  и  всЯ,  и наши  великие
преступники по сути  дела  взрослые младенцы. ќкие глупцы!  Ќачать хотЯ бы с
вас.  Џримите  мое  восхищение.  „а,  Я вами  восхищаюсь.  Џомилуйте,  юноша
прекрасного рода, могущий  занимать государственные  посты, человек, в жилах
коего  течет  великолепнаЯ  стариннаЯ  кровь,  достойнаЯ  быть  пролитой  за
великолепные дела, виконт,  владелец вот этой  самой  ’ур-ѓовэн,  бретонский
принц,  в  будущем герцог  и  пэр ”ранции,  по  праву  наследованиЯ, другими
словами имеющий  все,  чего только  может  пожелать  на  земле  мало-мальски
разумный человек, предпочел  стать  тем, что он есть сейчас, и  посему враги
считают  его  мошенником,  а  друзьЯ  --  глупцом.  ‘облаговолите,   кстати,
засвидетельствовать аббату ‘имурдэну мое почтение.
     Њаркиз   говорил   непринужденным,   миролюбивым   тоном,   ничего   не
подчеркиваЯ,  как и положено  человеку  светскому, серые его глаза  смотрели
спокойно,  а  руки  были  засунуты в  карманы  куртки. Ћн помолчал,  глубоко
вздохнул и заговорил снова:
     -- Ќе хочу  скрывать от  вас -- Я делал все,  чтобы вас  убить. џ  сам,
собственной рукой трижды  наводил на вас пушку. Ќе совсем  учтиво, не спорю,
но  воображать, что  на войне враг стараетсЯ  доставить  нам удовольствие --
значит  исходить из ложных соображений. €бо мы, дорогой мой племЯнник, мы  с
вами  воюем.  ‚се  предано  огню и мечу.  ‚едь убили  же  королЯ. Џрекрасные
времена!
     Ћн снова замолчал, потом начал:
     --  € ничего  бы  этого  не произошло,  если бы в свое времЯ  вздернули
‚ольтера и  сослали ђуссо на галеры. Ћх,  уж эти  мне  умники!  €стый бич. Ђ
теперь, скажите честно, в чем  вы можете упрекнуть  монархию? Џравда, аббата
ЏюселЯ сослали  в его аббатство Љорбиньи, но  разрешили ему  ехать  туда  не
спеша и в любом экипаже, какой ему заблагорассудитсЯ выбрать; а что касаетсЯ
господина ’итона, который, с вашего разрешениЯ, был отчаЯнным дебоширом и не
прочь был заглЯнуть в веселое заведение, отправлЯЯсь смотреть чудеса диакона
Џариса, то  этого  ’итона  перевели  из  ‚енсенского  замка в  замок  ѓам  в
Џикардии,  признатьсЯ  откровенно,  довольно  неприЯтное  место.  ‚от и  все
обвинениЯ...  Љак же, помню:  Я тоже возмущалсЯ  в свое времЯ; был таким  же
глупцом, как и вы.
     Њаркиз притронулсЯ к карману, словно нащупываЯ табакерку, и продолжал:
     -- Ќо только не таким злобным. Њы  говорили, чтобы говорить. ‘лучалось,
что  бунтовали парламенты; а потом  поЯвились  на сцену господа философы  и,
вместо того  чтобы  сжечь  самих  авторов, сожгли  их  сочинениЯ, а тут  еще
начались все  эти  придворные  интриги, вмешались эти  ротозеи ’юрго, Љенэй,
Њальзерб, физиократы и прочее, и прочее, и пошла свара. ‚се началось с писак
и  рифмоплетов.  Ђх,  "ќнциклопедиЯ"!  Ђх,  „идро!  Ђх,  д'Ђламбер!  ‚от  уж
зловредные бездельники! „аже человек королевской крови, сам прусский король,
и  тот попалсЯ на их удочку! џ всех  этих  писак прибрал бы к  рукам. „а, мы
чинили  суд  и  расправу! ‚от, полюбуйтесь,  здесь  на  стене  следы  колес,
употреблЯемых длЯ четвертованиЯ! Њы  шутить не любили. Ќет, нет,  только  не
писаки!  Џока  есть  ‚ольтеры,  будут  и  Њараты. Џока есть  бумагомаратели,
переводЯщие  бумагу, будут  и мерзавцы, которые  убивают; пока есть чернила,
будет черно; пока  человек  держит  в  пЯтерне гусиное перо,  легкомыслие  и
глупость будут порождать жестокость. Љниги творЯт преступлениЯ. ‘лово <i>химера</i>
имеет двойной смысл -- оно означает мечту, и оно же означает чудовище. Љаким
только  вздором не  тешат людей! —то это вы твердите  о  ваших правах? Џрава
человека!  права народа!  „а  все  это Яйца выеденного не  стоит:  все это и
глупости, и выдумка, прЯмаЯ бессмыслица! Љогда  Я, например, говорю: Ђвуаза,
сестра Љонана  ‚торого,  принесла  в  приданое графство  Ѓретонское  супругу
своему ѓоэлю, графу  Ќантскому и  Љорнуэльскому, трон  коего наследовал Ђлэн
†елезнаЯ Џерчатка, дЯдЯ  Ѓерты, той, что сочеталась законным браком с Ђлэном
—ерным,  владельцем земель  и замка ђош-‘юр-€он, и  ЯвлЯлась матерью  Љонана
Њладшего, прадеда ѓи, или ѓовэна де ’уар, то есть нашего предка, -- Я говорю
вещи бесспорные,  -- вот оно -- право. Ќо  ваши оборванцы,  ваши плуты, ваша
голытьба, они-то о каких  правах толкуют? Ћ богоубийстве и цареубийстве. —то
за мерзость! Ђх, негодЯи!  Љак это ни прискорбно длЯ вас, сударь, но в ваших
жилах течет благороднаЯ бретонскаЯ кровь; мы с вами оба происходим от ѓовэна
де  ’уар;  нашим с вами предком  был  великий  герцог де  Њонбазон,  который
получил звание пэра ”ранции и был пожалован орденской цепью; он взЯл штурмом
’ур, был ранен  при  Ђрке  и  скончалсЯ на  восемьдесЯт седьмом году в  чине
обер-егермейстера в своем замке Љузьер в ’урени.  џ мог бы вам назвать также
и герцога ‹одюнуа, сына  госпожи де  ла ѓарнаш, Љлода  де ‹орена, герцога де
еврез, и Ђнри де ‹енонкура и ”рансуазу де ‹аваль-Ѓуадоффэн. Ќо к чему? ‚ам,
сударь,  угодно быть идиотом,  вам не  терпитсЯ  стать  ровней моему конюху.
‡найте  же, Я  был уже стариком,  когда вы лежали в колыбели. џ вытирал  вам
нос, соплЯк, и сейчас Я тоже утру вам нос. ‚ы как-то ухитрились расти и в то
же времЯ умалЯтьсЯ. ‘ тех пор что мы с вами не виделись, мы шли каждый своей
дорогой, Я -- дорогой чести, а вы -- в противоположном направлении. Ќе знаю,
чем все это кончитсЯ,  но  господа ваши друзьЯ -- жалкие людишки. Ћ, все это
прекрасно,  согласен, прогресс умопомрачительный, -- еще бы!  у нас  солдат,
уличенный в пьЯнстве,  должен был  три днЯ срЯду выпивать перед фронтом штоф
чистой воды, -- это суровое, видите ли,  наказание вы отменили; теперь у вас
есть максимум, есть Љонвент, епископ ѓобель, господин омет и господин ќбер,
и  вы   Яростно  уничтожаете  все  прошлое,  начинаЯ  с  Ѓастилии  и  кончаЯ
календарем, где  свЯтых вы  заменили овощами. Ќу  что  ж, господа  граждане,
будьте хозЯевами, берите в  руки бразды правлениЯ, располагайтесь  как дома,
не  стеснЯйтесь.  Ќо  как бы вы ни  изощрЯлись, религиЯ все равно  останетсЯ
религией, и того обстоЯтельства, что монархиЯ пЯтнадцать веков освещала нашу
историю, вам не зачеркнуть, как не зачеркнуть и того, что старое дворЯнство,
даже обезглавленное, все  равно выше вас. Ђ что касаетсЯ ваших клЯуз  насчет
исторических  прав  королевских  династий,  то  ведь это же  смеха достойно.
•ильперик в конце концов был лишь простым монахом и звалсЯ „аниэль; и не кто
иной, как ђэнфруа породил •ильперика, чтобы  досадить Љарлу Њартелу; все это
мы  знаем  не хуже вас. „а разве в этом дело? „ело в том, чтобы быть великим
королевством,   быть    старой   ”ранцией,   быть   превосходно   устроенным
государством,     где     почитаютсЯ     свЯщенными,     во-первых,    особа
монарха-самодержца, затем  принцы, затем  королевскаЯ гвардиЯ,  охранЯющаЯ с
оружием  в  руках  нашу  страну на суше  и на море, затем  артиллериЯ, затем
высшие  правители,  ведающие  финансами,  затем  королевские  судьи  и судьи
низшие,  затем  чиновничество,  взимающее  подати  и   налоги,  и,  наконец,
государственнаЯ  полициЯ  на  трех  ее  иерархических   ступенЯх.   ‚от  что
называетсЯ  прекрасным  и  образцовым  устройством, а  вы разрушили  его. ‚ы
жалкие невежды, вы  уничтожили наши провинции, так и не понЯв, чем они были.
ѓений  ”ранции вобрал  в себЯ гений  всего континента, и каждаЯ из провинций
”ранции  представлЯла одну из добродетелей …вропы; германскаЯ честность была
представлена  в Џикардии;  великодушие  веции  --  в  ампани;  голландское
трудолюбие  -- в  Ѓургундии;  польскаЯ энергиЯ  --  в  ‹ангедоке;  испанскаЯ
гордость  --  в  ѓаскони;  итальЯнскаЯ  мудрость  -- в  Џровансе;  греческаЯ
смекалка -- в Ќормандии; швейцарскаЯ верность -- в „офинэ. Ђ вы ничего этого
не знали; вы все сломали, разбили, разнесли в щепы, уничтожили с равнодушием
скотов. Ђх, вы  не желаете иметь аристократию?  —то  ж, больше  ее у  вас не
будет. ‚ы еще  пожалеете  о  ней. “  вас не  будет отныне рыцарей, не  будет
героев. Џрощай  былое величие ”ранции! Џокажите  мне нынешнего  Ђсса. ‚се вы
трЯсетесь за свою шкуру. Ќе видать вам больше рыцарей, как те, что сражались
при ”онтенуа и сначала  приветствовали  противника и затем лишь убивали его;
не  видать  вам  воинов, подобных  тем,  что шли на штурм  ‹ерида в шелковых
чулках; не видать вам таких  сражений, где султаны кавалеристов  проносились
словно  метеоры; вы  пропащий  народ,  вы  еще  испытаете  самое страшное из
бедствий  -- иноземное  владычество;  если  Ђларих ‚торой воскреснет, он  не
встретит достойного противника в лице •лодвига; если  воскреснет Ђбдеран, он
не встретит  достойного  противника  в лице  Љарла  Њартела;  если  вернутсЯ
саксонцы, они не встретЯт больше Џепина; не будет у вас великих сражений: ни
ЂньЯделЯ, ни ђокруа, ни ‹енса, ни ‘таффарда, ни  Ќервинда, ни тейнкерка, ни
ЊарсайлЯ,  ни ђоку, ни ‹оуфельда,  ни Њагона;  не  видать  вам ни  ”ранциска
Џервого при  ЊариньЯне, ни  ”илиппа-Ђвгуста при Ѓувине, который  одной рукой
захватил в плен ђено, графа Ѓулонского, а другой ”еррана, графа ”ландрского.
“ вас будет Ђзенкур, но  не  будет  кавалера ЃаквиллЯ, великого  знаменосца,
который, завернувшись в знамЯ, дал себЯ убить! Ќу что ж,  действуйте. Ѓудьте
новыми людьми. Њельчайте.
     Њаркиз помолчал немного и добавил:
     --  Ќо  предоставьте  нам быть  великими.  “бивайте  королей,  убивайте
дворЯн, убивайте свЯщенников, разите, разрушайте, режьте, топчите, попирайте
своим сапогом древние установлениЯ, низвергайте троны, опрокидывайте алтари,
убивайте и отплЯсывайте на развалинах -- это ваше дело. Ќа то вы изменники и
трусы, неспособные  ни  на  преданность, ни  на  жертвы. џ кончил. Ђ теперь,
виконт,  прикажите  гильотинировать  менЯ.  —есть  имею  выразить  вам  свое
нижайшее почтение.
     € он добавил:
     -- „а, Я сказал вам много правды! Ќо что мне до того. џ мертв.
     -- ‚ы свободны! -- сказал ѓовэн.
     ѓовэн подошел к маркизу, снЯл с себЯ  плащ, набросил на плечи старика и
надвинул капюшон ему на глаза. Ћба ѓовэна были одного роста.
     -- —то ты делаешь? -- воскликнул маркиз.
     ѓовэн, не отвечаЯ, крикнул:
     -- ‹ейтенант, откройте дверь.
     „верь открылась.
     ѓовэн крикнул:
     -- Џотрудитесь запереть за мной дверь.
     € он вытолкнул вперед оцепеневшего от неожиданности маркиза.
     ‚ низкой зале, превращенной в кордегардию, горел, если помнит читатель,
лишь один  фонарь, еле-еле  озарЯвший помещение своим неверным пламенем. Џри
этом тусклом свете солдаты, которые еще бодрствовали,  увидели, как мимо них
проследовал,  направлЯЯсь  к  выходу,  высокий  человек  в  плаще,  с  низко
надвинутым капюшоном, обшитым офицерским галуном; они  отдали офицеру честь,
и он исчез.
     Њаркиз медленно пересек кордегардию, прошел  через  пролом, стукнувшись
раза два о выступы камней, и выбралсЯ из башни.
     —асовой, решив, что перед ним ѓовэн, взЯл на караул.
     Љогда ‹антенак очутилсЯ на свободе,  когда он ощутил под ногами луговую
траву, увидел в двухстах шагах перед  собой опушку  леса,  просторы,  почуЯл
ночную  свежесть,  свободу,  жизнь,  он  остановилсЯ  и  с  минуту  простоЯл
неподвижно, как человек,  застигнутый врасплох  событиЯми:  увидев  случайно
открытую  дверь,  он  выходит  и  вот теперь  размышлЯет,  правильно  ли  он
поступил, или нет, колеблетсЯ, идти ли дальше, и в последний  раз  проверЯет
ход  своих  мыслей. Џотом,  словно стрЯхнув с  себЯ  глубокую  задумчивость,
‹антенак приподнЯл руку, звонко прищелкнул пальцами и произнес: "Ќ-да!"
     € скрылсЯ во мраке.
     †елезнаЯ дверь захлопнулась. ѓовэн осталсЯ в темнице.


     <b>II
     <i>‚оеннополевой суд</i></b>

     ‚ ту пору военнополевые суды не имели еще точно установленного кодекса.
„юма  в  ‡аконодательном  собрании  наметил первоначальный  проект  военного
судопроизводства,  переработанный   позже  ’ало   в   ‘овете   пЯтисот,   но
окончательный военнополевой  кодекс  поЯвилсЯ лишь в годы €мперии.  ‡аметим,
кстати, что именно во времена €мперии  был  введен порЯдок, по которому, при
вынесении  решениЯ, голоса  должны были подаватьсЯ, начинаЯ  с низших чинов.
Џри революции такого закона не существовало.
     ‚ девЯносто  третьем году председатель военнополевого  суда воплощал  в
своем лице чуть ли не весь состав  трибунала,  он сам назначал членов  суда,
устанавливал порЯдок подачи  голосов  по чинам и  самую систему голосованиЯ;
словом, был не только судьей, но и полновластным хозЯином в суде.
     Џо мысли ‘имурдэна,  заседание трибунала  должно было происходить в той
самой  нижней зале  башни,  где раньше  помещалсЯ редюит, а сейчас  устроили
кордегардию. Ћн старалсЯ сократить путь от темницы до суда и путь от суда до
эшафота.
     ‚  полдень, согласно его приказу, открылсЯ суд  в следующей обстановке:
три соломенных стула, простой сосновый  стол,  два  подсвечника  с  горЯщими
свечами, перед столом табурет.
     ‘тульЯ предназначались  длЯ судей, а табурет длЯ подсудимого. Џо  обоим
концам стола стоЯли еще два табурета -- один длЯ комиссара-аудитора, которым
назначали полкового каптенармуса, другой  длЯ секретарЯ,  которым  назначили
капрала.
     Ќа столе разместили палочку красного сургуча, медную печать республики,
две  чернильницы,  папки  с  чистой   бумагой  и  два  развернутых  печатных
оповещениЯ  --  одно, объЯвлЯвшее ‹антенака вне  закона,  другое с  декретом
Љонвента.
     ‡а стулом, стоЯвшим посредине, высилось несколько трехцветных знамен; в
те времена  суровой простоты декорум был несложен, и  не потребовалось много
времени, чтобы превратить кордегардию в залу суда.
     ‘тул,  стоЯвший  посредине  и предназначенный  длЯ  председателЯ  суда,
помещалсЯ как раз напротив двери в темницу.
     ‚ качестве публики -- солдаты.
     „ва жандарма охранЯли скамью подсудимых.
     ‘имурдэн занЯл средний стул, по правую его руку сидел капитан ѓешан  --
первый судьЯ, по левую ђадуб -- второй судьЯ.
     ‘имурдэн был в  форме  -- в  шлЯпе с трехцветной  кокардой, с саблей на
боку и с двумЯ  пистолетами за поЯсом. џркокрасный шрам от недавно  зажившей
раны придавал ему грозный вид.
     ђадуб  решилсЯ, наконец,  сделать  перевЯзку. Ћн обмотал голову носовым
платком, на котором медленно проступало кровавое пЯтно.
     ‚  полдень заседание  суда  еще  не было  открыто,  перед  столом стоЯл
вестовой,  а  лошадь его  громко  ржала  во  дворе.  ‘имурдэн  писал.  Џисал
следующие строки:
     "ѓражданам членам Љомитета общественного спасениЯ.
     ‹антенак взЯт. ‡автра он будет казнен".
     Ќиже он поставил число и подпись, сложил и запечатал депешу и вручил ее
вестовому, который тут же удалилсЯ.
     ‡акончив писать, ‘имурдэн произнес громким голосом:
     -- Ћткройте темницу.
     „ва жандарма отодвинули засов, открыли дверь и вошли в каземат.
     ‘имурдэн  вскинул голову,  сложил  на  груди руки и,  глЯдЯ  на  дверь,
крикнул:
     -- ‚ведите арестованного.
     Џод сводом открытой двери поЯвились  два жандарма и между ними какой-то
человек.
     ќто был ѓовэн.
     ‘имурдэн задрожал.
     -- ѓовэн! -- воскликнул он.
     € добавил:
     -- џ велел привести арестованного.
     -- ќто Я, -- сказал ѓовэн.
     -- ’ы?
     -- џ.
     -- Ђ ‹антенак?
     -- Ћн на свободе.
     -- Ќа свободе?
     -- „а.
     -- Ѓежал?
     -- Ѓежал.
     ‘имурдэн пробормотал дрожащим голосом:
     --  ‚ерно, ведь з мок  его, он  знает здесь все  лазейки. „олжно  быть,
темница  сообщаетсЯ  с  каким-нибудь  потайным  ходом,  Я   обЯзан  был  это
предусмотреть...  Ћн   нашел   возможность   скрытьсЯ,  длЯ  этого  ему   не
понадобилось посторонней помощи.
     -- …му помогли, -- сказал ѓовэн.
     -- Џомогли бежать?
     -- „а.
     -- Љто помог?
     -- џ.
     -- ’ы?
     -- џ.
     -- ’ы бредишь.
     -- џ вошел  в темницу, Я был наедине с заключенным, Я снЯл свой плащ, Я
набросил свой плащ ему на  плечи, Я надвинул ему  капюшон на  лоб, он  вышел
вместо менЯ, Я осталсЯ вместо него и стою здесь перед вами.
     -- ’ы не мог этого сделать.
     -- џ сделал это.
     -- ќто немыслимо.
     -- Љак видите, мыслимо.
     -- Ќемедленно привести сюда ‹антенака.
     -- …го там  нет. ‘олдаты, увидев на  нем командирский плащ, принЯли его
за менЯ и пропустили. Ѓыло еще темно.
     -- ’ы сошел с ума.
     -- џ говорю то, что есть.
     ‚оцарилось молчание. ‡атем ‘имурдэн произнес, запинаЯсь:
     -- ‚ таком случае ты заслуживаешь...
     -- ‘мерти, -- закончил ѓовэн.
     ‘имурдэн  побледнел как  мертвец. Ћн застыл на месте, словно  сраженный
ударом молнии. Љазалось,  он не  дышит. Љрупные капли пота заблестели на его
лбу.
     ‚друг окрепшим голосом он произнес:
     -- †андармы, усадите обвинЯемого!
     ѓовэн опустилсЯ на табурет.
     ‘имурдэн скомандовал жандармам:
     -- ‘абли наголо.
     ќта  фраза  произносилась  в  суде  в  тех случаЯх,  когда  обвинЯемому
угрожала смертнаЯ казнь.
     †андармы обнажили сабли.
     ‘имурдэн заговорил теперь своим обычным голосом.
     -- Џодсудимый, -- сказал он, -- встаньте.
     Ћн больше не говорил ѓовэну "ты".


     <b>III
     <i>ѓолосование</i></b>

     ѓовэн поднЯлсЯ.
     -- ‚аше имЯ? -- спросил ‘имурдэн.
     ѓовэн ответил:
     -- ѓовэн.
     ‘имурдэн продолжал допрос.
     -- Љто вы такой?
     -- Љомандир экспедиционного отрЯда ‘еверного побережьЯ.
     -- Ќе состоите ли вы в родстве или свЯзи с бежавшим?
     -- џ его внучатный племЯнник.
     -- ‚ам известен декрет Љонвента?
     -- ‚от он лежит у вас на столе.
     -- —то вы скажете по поводу этого декрета?
     -- —то  Я скрепил  его своей  подписью,  что  Я  приказал выполнЯть его
неукоснительно  и что  по моему  приказанию было  написано  объЯвление,  под
которым стоит мое имЯ.
     -- ‚ыберите себе защитника.
     -- џ сам буду себЯ защищать.
     -- ‘лово предоставлЯетсЯ вам.
     ‘имурдэн вновь  обрел свое бесстрастие.  ’олько  бесстрастие  это  было
схоже  не  с холодным спокойствием живого человека,  а с мертвым оцепенением
скалы.
     ѓовэн с минуту молчал, словно собираЯсь с мыслЯми.
     ‘имурдэн повторил:
     -- —то вы можете сказать в свое оправдание?
     ѓовэн медленно поднЯл голову и, не глЯдЯ вокруг, начал:
     --  ‚от что:  одно заслонило от  менЯ  другое;  один  добрый  поступок,
совершенный на моих глазах, скрыл от менЯ  сотни  поступков злодейских; этот
старик, эти  дети,-- они встали между  мной и моим долгом. џ забыл сожженные
деревни, вытоптанные нивы, зверски приконченных  пленников, добитых раненых,
расстрелЯнных  женщин, Я забыл  о  ”ранции, которую предали  Ђнглии;  Я  дал
свободу палачу  родины. џ виновен.  €з моих  слов может  показатьсЯ,  что  Я
свидетельствую против  себЯ, -- это не так. џ говорю  в  свою  защиту. Љогда
преступник сознает  свою вину, он спасает единственное, что  стоит спасти --
свою честь.
     -- ќто все? -- спросил ‘имурдэн. -- ‚се, что вы можете сказать  в  свою
защиту?
     -- Њогу добавить лишь одно, -- будучи командиром, Я обЯзан был подавать
пример. ‚ свою очередь и вы, будучи судьЯми, обЯзаны подать пример.
     -- Љакой пример вы имеете в виду?
     -- Њою смерть.
     -- ‚ы находите ее справедливой?
     -- € необходимой.
     -- ‘адитесь.
     Љаптенармус, он же комиссар-аудитор, поднЯлсЯ с места и зачитал сначала
приказ, объЯвлЯющий вне закона  бывшего маркиза  де ‹антенака, затем  декрет
Љонвента,  согласно  которому   каждый,  способствовавший  побегу   пленного
мЯтежника, подлежал смертной казни. ‚ заключение он огласил несколько строк,
приписанных внизу печатного текста декрета,  в которых "под угрозой смертной
казни"    запрещалось   оказывать   "какое-либо   содействие   или   помощь"
вышеупомЯнутому  мЯтежнику   и  стоЯла  подпись:  "Љомандир  экспедиционного
отрЯда: ѓовэн".
     ‡акончив чтение, комиссар-аудитор сел.
     ‘имурдэн скрестил на груди руки и произнес:
     --  Џодсудимый,  слушайте внимательно.  Џублика,  слушайте, смотрите  и
сохранЯйте молчание. Џеред вами закон. ‘ейчас будет произведено голосование.
Џриговор  будет вынесен простым большинством голосов. Љаждый судьЯ  выскажет
свое мнение вслух,  в присутствии обвинЯемого, правосудию нечего таитьсЯ. --
€,  помолчав,  он добавил: -- ‘лово предоставлЯетсЯ первому судье. ѓоворите,
капитан ѓешан.
     Љазалось, капитан ѓешан не видит ни ‘имурдэна, ни ѓовэна. Ћн не подымал
опущенных  век,  скрывавших  выражение его  глаз, и  не  сводил пристального
взглЯда  с  приказа,  лежавшего  на столе, он  смотрел на него, как  смотрит
человек на разверзшуюсЯ перед ним бездну. Ћн сказал:
     --  ‡акон Ясен.  ‘удьЯ больше и в то же времЯ  меньше, чем  человек: он
меньше,  чем человек, ибо  у него не должно быть  сердца;  и он  больше, чем
человек,  ибо в руке  его меч.  ‚ четыреста  четырнадцатом году до рождества
•ристова  римский полководец  Њанлий  обрек  на  смерть  родного сына,  чьим
преступлением  было лишь  то, что он  одержал победу, не испросив разрешениЯ
отца. Ќарушение  дисциплины требовало кары. ‚ нашем случае нарушен  закон, а
закон еще выше дисциплины. Џорыв милосердиЯ вновь поставил под удар  родину.
€ной раз  милосердие может  обратитьсЯ  в преступление. Љомандир ѓовэн помог
бежать мЯтежнику ‹антенаку. ѓовэн виновен. џ голосую за смертную казнь.
     -- ‡анесите в протокол, писец, -- сказал ‘имурдэн.
     Џисец записал: "Љапитан ѓешан: смерть".
     ѓовэн произнес громким голосом:
     -- ѓешан, вы проголосовали правильно, и Я благодарю вас.
     ‘имурдэн продолжал:
     -- ‘лово предоставлЯетсЯ второму судье. ‘лово имеет сержант ђадуб.
     ђадуб поднЯлсЯ  с места,  повернулсЯ к  подсудимому и отдал ему  честь.
Џотом прокричал:
     -- …сли уж на то пошло, гильотинируйте менЯ.  Џотому  что, чорт побери,
даю честное  слово, Я  сам хотел бы сделать то, что сделал старик, и то, что
сделал мой командир. Љогда Я увидел, как он бросилсЯ прЯмо в огонь, -- а ему
восемьдесЯт  лет, --  чтобы  спасти  трех крошек, Я  тут  же  подумал:  "Ќу,
молодец, дед!" Ђ когда Я узнал, что наш командир спас этого старика от вашей
окаЯнной  гильотины,  Я -- тысЯча  чертей! -- так  подумал: "‚ас,  командир,
нужно произвести  в генералы,  вы настоЯщий  человек,  и  если  бы  от  менЯ
зависело, будь Я  неладен, Я  бы вам дал крест ‘вЯтого ‹юдовика, если бы еще
были кресты, если бы еще были свЯтые и если бы еще были ‹юдовики. „а неужели
мы  все  стали  безголовыми дураками? …сли ради этого мы выиграли битву  при
†емапе, битву под ‚альми, битву при ”лерюсе и битву при ‚атиньи, тогда прЯмо
так и скажите. Љак! вот уже четыре месЯца наш командир ѓовэн  гонит всю  эту
роЯлистскую сволочь,  будто стадо баранов, и защищает республику с  саблей в
руках, выигрывает битву под „олем, -- а ее  так просто, за здорово живешь не
выиграешь, -- тут надо мозгами  пораскинуть. € вы, имеЯ такого человека, все
делаете, чтобы его  потерЯть, и не то что в генералы его  не производите,  а
еще задумали ему голову отрубить! „а Я вам прЯмо скажу, лучше уж броситьсЯ с
Ќового  моста.  Ђ  вам, гражданин  ѓовэн, Я  вот что скажу,  не будь вы моим
командиром, а, скажем, моим  капралом,  Я  бы  прЯмо  так и  заЯвил:  "Ќу  и
глупостей вы здесь  нагородили!" ‘тарик хорошо  сделал, что  спас  детей, вы
хорошо сделали, что  спасли старика, и если посылать  людей  на гильотину за
то, что они делают хорошие  дела, -- так пусть все  идет к  чертовой матери,
тут уж Я ничего не понимаю!.. ‡начит,  и  дальше так пойдет? „а  скажите  же
мне, что все это неправда! ‚от Я сейчас  себЯ ущипну, может, мне  это только
сон привиделсЯ? Њожет, Я проснусь?  Ќичего не понимаю. ‚ыходит,  что  старик
должен был допустить, чтобы крошки сгорели заживо, выходит, что наш командир
должен был позволить отрубить  старику голову. Ќет,  уж лучше гильотинируйте
менЯ.  Њне  оно  будет  приЯтнее.  ‚ы только  подумайте:  ведь если б крошки
погибли,  батальон Љрасный  Љолпак был  бы  опозорен. ќтого, что ли, хотели?
’огда  уж  давайте прЯмо перегрызем  друг другу  глотки. џ  тоже  в политике
разбираюсь не  хуже, чем  вы все, Я состоЯл в клубе секции Џик. —орт возьми!
Ќеужели мы окончательно  озверели! џ говорю  так, как  понимаю.  Ќе нравитсЯ
мне, когда  творЯтсЯ  такие дела, -- прЯмо ума не приложишь, что происходит.
’огда какого дьЯвола  мы под  пули лезли?  „лЯ того, выходит,  чтобы  нашего
командира убивали? Ќет, нет,  ‹изетта, --  прошу, как  говоритсЯ,  прощеньЯ.
Љомандира нашего в обиду не дадим! Њне мой командир нужен! џ его сегоднЯ еще
сильнее  люблю,  чем  вчера.  Џосылать его  на  гильотину! „а это  же  смеха
достойно. Ќет, нет, этого  мы не допустим. џ выслушал все, что вы тут плели.
ѓоворите, что хотите. Ђ Я говорю -- этому не бывать.
     €  ђадуб  сел.  ђана  его  открылась. ‘труйка крови  показалась  из-под
повЯзки, прикрывавшей полуоторванное ухо, и медленно поползла вдоль шеи.
     ‘имурдэн повернулсЯ к ђадубу.
     -- ‚ы подаете голос за оправдание подсудимого?
     --  џ  голосую, -- ответил ђадуб,  --  за то,  чтобы  его  произвели  в
генералы.
     -- џ вас спрашиваю, вы подаете голос за его оправдание?
     --  џ  подаю  голос  за  то,  чтобы  его  сделали  первым  человеком  в
республике.
     --  ‘ержант  ђадуб,  голосуете  вы  за  то,  чтобы  командир ѓовэн  был
оправдан, или нет?
     -- џ голосую за то, чтобы вместо него мне отрубили голову.
     -- ‘ледовательно,  за  оправдание, -- сказал ‘имурдэн.  --  ‡анесите  в
протокол, писец.
     Џисец написал: "‘ержант ђадуб -- оправдать".
     Џосле чего писец сказал:
     -- Ћдин  голос за  смертную  казнь.  Ћдин  голос  за оправдание. ѓолоса
разделились.
     ’еперь голосовать должен был ‘имурдэн.
     Ћн поднЯлсЯ с места, снЯл шлЯпу и положил ее на стол.
     ЊертвеннаЯ бледность сошла с его лица, оно принЯло землистый оттенок.
     …сли бы все присутствующие  на заседании суда вдруг  очутились в гробу,
то и тогда бы в зале не могло быть тише.
     ‘имурдэн торжественно провозгласил твердым и суровым голосом:
     --  ЋбвинЯемый  ѓовэн,  дело  слушанием  закончено.  €менем  ђеспублики
военнополевой суд, большинством двух голосов против одного...
     Ћн замолчал, словно собиралсЯ с мыслЯми. Џеред чем колебалсЯ он?  Џеред
смертным  приговором? Џеред  помилованием?  ‚се  затаили  дыхание.  ‘имурдэн
продолжал:
     -- ...приговаривает вас к смертной казни.
     ‡ловещее торжество мучительной гримасой исказило его лицо. „олжно быть,
такаЯ же устрашающаЯ улыбка искривила уста €акова, когда во мраке он поборол
ангела и заставил его благословить себЯ.
     Ќо этот мгновенный отблеск тут же  угас. ‹ицо ‘имурдэна вновь  застыло,
словно мрамор, он надел шлЯпу и добавил:
     -- ѓовэн, вы будете казнены завтра, на рассвете.
     ѓовэн поднЯлсЯ, отдал поклон и сказал:
     -- џ благодарю суд.
     -- “ведите осужденного, -- приказал ‘имурдэн.
     ‘имурдэн махнул рукой,  дверь  отворилась, темница  поглотила ѓовэна, и
дверь захлопнулась. „ва жандарма с саблЯми наголо встали по обе ее стороны.
     Џришлось на руках вынести ђадуба, -- он потерЯл сознание.


     <b>IV
     <i>Ќа смену ‘имурдэну-судье</i></b> <i>--</i> <b><i>‘имурдэн-учитель</i></b>

     ‚оенный лагерь -- то же осиное гнездо,  особенно в годы революции. †ало
гражданского гнева, которое таитсЯ  в душе каждого  солдата, слишком легко и
охотно  поЯвлЯетсЯ  наружу,  и,  поразив  насмерть  врага,  оно   может,  не
колеблЯсь,  уЯзвить  и своего  военачальника.  „облестный  отрЯд, овладевший
’ургом,  жужжал на  разные лады;  сначала,  когда  прошел