и
не  желаЯ иной участи. €з того, что было мне известно о людских
отношениЯх,  Я  понЯла,  что  не  имею  права  навЯзывать  себЯ
высокопоставленному  семейству,  которое не иначе как по веским
причинам  держит  менЯ  в  безвестности  и  забвении.   ‘мутное
воспоминание  о  моем происхождении вселЯло в менЯ гордость, и,
видЯ, как пренебрежительно светские дамы смотрЯт на  актрис,  Я
думала порой: "€ Я, как они, принадлежу к дворЯнскому роду". Ќо
дурман  гордыни  быстро  рассеивалсЯ,  и у менЯ оставалось лишь
незыблемое уважение к самой себе. Ќи за что на свете не посмела
бы Я осквернить  чистоту  крови,  текущей  в  моих  жилах.  Њне
внушали    отвращение    распущенные    закулисные    нравы   и
посЯгательства, которым подвергаютсЯ актрисы,  даже  когда  они
нехороши  собой.  ‚ театре Я вела почти что монастырскую жизнь,
ибо при желании  везде  можно  остатьсЯ  целомудренной.  Џедант
заменЯл  мне  отца,  а €род, не задумываЯсь, переломал бы кости
всЯкому, кто прикоснулсЯ бы ко мне или оскорбил  менЯ  вольными
речами.  •оть  они  и  комедианты,  но  люди  в  высшей степени
порЯдочные, и Я прошу вас проЯвить  к  ним  участие,  если  они
когда-нибудь окажутсЯ в нужде. €м Я в большой мере обЯзана тем,
что  могу,  не  краснеЯ,  подставить  вам  лоб длЯ поцелуЯ и во
всеуслышание назвать себЯ вашей дочерью. Њне только горько, что
Я Явилась невольной причиной несчастьЯ, постигшего вашего сына,
Я  желала  бы  войти  в  вашу  семью  при  более  благоприЯтных
обстоЯтельствах.
     - ‚ам  не  в чем себЯ упрекнуть, дорогаЯ моЯ дочь, ведь не
могли вы предугадать тайну,  раскрытую  внезапно  при  стечении
обстоЯтельств,   которое   всЯкий   счел  бы  неправдоподобным,
прочитав о нем в книге; и сознание, что  вы  вернулись  ко  мне
столь   же   достойной   менЯ,  как  если  бы  не  подвергались
случайностЯм кочевой жизни и не принадлежали  к  сословию,  где
строгие  правила  не  в  чести,  это  сознание дает мне великую
радость, искупающую скорбь от тЯжелой  раны,  нанесенной  моему
сыну.  ‚ыживет  он  или погибнет, винить вас за это Я не стану.
Љак  бы  то  ни  было,  ваша  добродетель   оградила   его   от
преступлениЯ.  ’ак  не  будем  же  больше  говорить об этом. Ќо
скажите, среди ваших спасителей кто был  тот  молодой  человек,
который,  кажетсЯ,  руководил  нападающими и ранил ‚алломбреза?
Љонечно, тоже актер,  хотЯ  он  и  поразил  менЯ  благородством
осанки и незаурЯдной отвагой.
     - „а,  отец,  он  актер,  -  ответила  €забелла, и щеки ее
стыдливо зарделись. - Ќо, Я думаю,  мне  позволено  выдать  его
тайну,  благо  она уже известна герцогу, и сказать вам, что под
маской фанфарона скрываетсЯ  человек  благородный,  а  под  его
театральным  прозвищем - капитан ”ракасс - скрыто прославленное
имЯ.
     - ‚ самом деле, Я что-то  слышал  об  этом,  -  подтвердил
принц.  -  „а  и  странно  было бы, чтобы актер осмелилсЯ пойти
наперекор  герцогу  де  ‚алломбрезу  и   вступить   с   ним   в
единоборство.   „лЯ   такого   дерзновенного   поступка   нужна
доблестнаЯ  кровь.  ‹ишь  дворЯнин  может  победить  дворЯнина,
подобно тому как алмаз режетсЯ лишь алмазом.
     ђодовую гордость принца отчасти утешала мысль, что сын его
пострадал   не   от   руки  простолюдина.  ’аким  образом,  все
становилось на свои места. ‘хватка превращалась в  дуэль  между
людьми одного званиЯ, и повод был вполне уважительным; светские
правила не потерпели ни малейшего урона.
     - Ђ как зовут этого храброго воителЯ, бесстрашного рыцарЯ,
защитника угнетенной невинности?
     - Ѓарон  де  ‘игоньЯк,  - чуть дрогнувшим голосом отвечала
€забелла, - Я без страха доверЯю его имЯ вашему великодушию. ‚ы
слишком справедливы, чтобы карать его за злосчастную победу,  о
которой он сам скорбит.
     - ‘игоньЯк,  -  припомнил  принц,  -  а Я полагал этот род
угасшим. Ќе из ѓасконии ли он?
     - „а, отец, замок его расположен в окрестностЯх „акса.
     - ’ак и есть!  Ћн  из  тех  самых  ‘игоньЯков,  у  которых
образный  герб:  три  золотых аиста - два и один - на лазоревом
поле. Ћни  принадлежат  к  старинному  дворЯнству.  Џаламед  де
‘игоньЯк  доблестно  отличилсЯ в первом крестовом походе. ђэмбо
де ‘игоньЯк, должно быть, отец нынешнего, был большим другом  и
сподвижником  ѓенриха  —етвертого  в  годы его молодости, но не
последовал за ним ко  двору,  потому  что  дела  его,  говорЯт,
совсем  расстроились,  а  в  свите беарнца ничего, кроме шишек,
заработать было нельзЯ.
     - Ќастолько расстроились, что наша труппа, ища  пристанища
в дождливую осеннюю ночь, нашла сына барона ђэмбо прозЯбающим в
своей  полуразрушенной  совиной  башне, где попусту увЯдала его
юность; мы вырвали его из  этой  обители  бедствий,  чтобы  он,
затаЯсь  в  гордости и тоске, не умер там голодной смертью. Њне
никогда  не  случалось  видеть  такого  мужества  перед   лицом
несчастьЯ.
     - Ѓедности  стыдитьсЯ  нечего,  - сказал принц, - и каждый
благородный род, не погрешивший против чести, может возвыситьсЯ
вновь. Џочему барон де ‘игоньЯк в такой  беде  не  обратилсЯ  к
кому-нибудь  из старых отцовских товарищей по оружию или даже к
самому королю, естественному покровителю всех дворЯн?
     - ѓоре делает робким любого храбреца, а  самолюбие  ставит
препоны  отваге,  -  ответила €забелла. - Џоехав с нами, барон,
как оказалось  тщетно,  рассчитывал  на  благоприЯтный  случай,
который представитсЯ ему в Џариже; чтобы не быть нам в тЯгость,
он  пожелал  заменить нашего товарища, умершего дорогой, и, так
как роли этого амплуа играют в  маске,  он  считал,  что  маска
оградит его достоинство.
     - Џод   комическим   обличием  нетрудно,  даже  не  будучи
колдуном, угадать любовную интрижку, - улыбаЯсь  с  добродушным
лукавством,  заметил  принц.  -  Ќо  это  не мое дело; Я вполне
уверен в вашем благонравии, и менЯ не пугают тайные  воздыханиЯ
в вашу честь. „а и отцом вашим Я стал недостаточно давно, чтобы
читать вам наставлениЯ.
     ‘лушаЯ  эти  речи,  €забелла  смотрела  на  принца  своими
большими голубыми глазами, сиЯвшими безупречной  невинностью  и
чистосердечием.  ђумЯнец, вспыхнувший при имени ‘игоньЯка на ее
прелестном  личике,  успел  погаснуть,  и  ни  тени  стыда  или
смущениЯ  не  было  заметно  на  нем. Ќе только отцовский, но и
господень   взор   не   узрел   бы   в   ее    сердце    ничего
предосудительного.
     ‚  эту  минуту  ученик  мэтра  ‹орана  попросил разрешениЯ
войти,  он  принес  хорошие  вести  о   здоровье   ‚алломбреза.
‘остоЯние  больного  было  как нельзЯ более удовлетворительным;
после приема микстуры наступил благоприЯтный  перелом,  и  врач
отныне  ручалсЯ  за  жизнь  молодого герцога. ‚ыздоровление его
было теперь вопросом времени.
     —ерез несколько дней ‚алломбрез, полулежа на двух или трех
подушках,  одетый  в  рубашку  с  воротником  из  венецианского
гипюра,  аккуратно причесанный на прЯмой рЯд, принимал у себЯ в
опочивальне своего верного  друга,  кавалера  де  ‚идаленка,  с
которым   до   тех   пор   ему  не  позволЯли  видетьсЯ.  Џринц
расположилсЯ в алькове и с глубокой отеческой радостью созерцал
лицо  сына,  правда,  исхудалое  и  бледное,  но  безо   всЯких
угрожающих  симптомов.  ѓубы  его  порозовели, и глаза зажглись
жизнью. €забелла стоЯла у  изголовьЯ  кровати.  Њолодой  герцог
сжимал ее руку тонкими пальцами, белыми до синевы, как бывает у
больных,  долгое  времЯ  лишенных  воздуха  и  солнца.  …му  не
разрешалось много говорить, и он таким  способом  выражал  свою
привЯзанность невольной виновнице его страданий, показываЯ, что
от  всего  сердца  прощает ей. Ѓратское чувство вытеснило в его
душе  влюбленность,  и  болезнь,   смирив   его   пыл,   немало
способствовала    этому    трудному    переходу.   €з   актрисы
странствующей труппы €забелла  действительно  превратилась  длЯ
него  в графиню де ‹инейль. Џо-дружески кивнув ‚идаленку, он на
миг отпустил руку сестры, чтобы поздороватьсЯ с приЯтелем.  ќто
было все, что на первый раз позволил врач.
     ‘пустЯ две или три недели ‚алломбрез, окрепнув от легкой и
питательной  пищи,  мог  уже  проводить  по  нескольку часов на
кушетке  перед   распахнутым   окном,   в   которое   вливались
целительные ароматы весны. €забелла подолгу сидела возле брата,
читаЯ  ему  вслух,  что  она  делала  превосходно, привыкнув по
своему  прежнему  актерскому  ремеслу  владеть  голосом  и  как
требуетсЯ менЯть интонации.
     Ћднажды, когда она закончила главу и собиралась приступить
к следующей,   прочтЯ  уже  ее  содержание,  ‚алломбрез  знаком
попросил отложить книжку и сказал:
     - ЊилаЯ  сестра,  эти   приключениЯ   как   нельзЯ   более
занимательны,  и  автор  их  по праву слывет одним из тончайших
умов при дворе и в городе; в свете только и  разговоров  что  о
его  книге,  но  Я,  признаюсь,  предпочитаю  этому чтению вашу
беседу. Ќикогда Я не думал,  что  выиграю  так  много,  потерЯв
всЯкую   надежду.   Ѓыть   вашим   братом  куда  приЯтнее,  чем
обожателем;  насколько  вы  были  суровы  к  одному,  настолько
ласковы  к  другому.  ‚ этой мирной привЯзанности Я нашел такое
очарование, о котором и не подозревал. ‚ы открыли  передо  мной
доселе мне неизвестные стороны женской души. ЏодчинЯЯсь порывам
бурной  страсти,  стремЯсь  к  наслаждению,  которое сулила мне
красота, возмущаЯсь препЯтствиЯми, только распалЯвшими менЯ,  Я
был  подобен  неуемному  заколдованному  охотнику,  не знающему
узды;  в  любимой  женщине  Я  видел  лишь  добычу.   Њысль   о
сопротивлении   казалась   мне   неправдоподобной.   Џри  слове
"добродетель" Я пожимал плечами и могу без фатовства  сознатьсЯ
единственной  устоЯвшей передо мной женщине, что имел основаниЯ
не верить в добродетель. Њать  моЯ  умерла,  когда  мне  минуло
всего  три  года,  вы  еще  не  были нам возвращены, и длЯ менЯ
оставалось сокрытым все то чистое,  нежное  и  прекрасное,  что
заключено  в  женской  душе.  џ увидел вас, и менЯ непреодолимо
потЯнуло к вам, в чем, конечно, сказалсЯ голос крови, и впервые
уважение примешалось в моей душе к любви. џ приходил в отчаЯние
от вашего характера и восхищалсЯ им. ЊенЯ подкупала та скромнаЯ
и учтиваЯ твердость, с которой вы отстранЯли мое  искательство;
чем решительнее вы менЯ отталкивали, тем казались мне достойнее
моей  любви.  ѓнев  и  восхищение чередовались в моем сердце, а
иногда уживались в нем вместе. „аже в  самых  безумных  порывах
страсти Я не переставал уважать вас. џ угадывал ангела в облике
женщины и невольно подпадал под власть небесной чистоты. ’еперь
Я  счастлив,  ибо  получил то, чего бессознательно искал в вас:
прочную неизменную привЯзанность, свободную от  земных  пут;  Я
наконец-то обрел родную душу.
     - „а,  дорогой  брат,  моЯ  душа  принадлежит  вам,  и Я с
величайшей радостью говорю вам об этом.  ‚ы  приобрели  во  мне
преданную  сестру,  котораЯ  будет любить вас вдвойне, возмещаЯ
потерЯнное времЯ, в особенности же, если вы исполните  обещание
и  умерите  огорчающую вашего отца необузданность своей натуры,
проЯвлЯЯ лишь самые пленительные ее стороны.
     - —то за прелесть  эта  юнаЯ  проповедница!  -  с  улыбкой
воскликнул  ‚алломбрез.  -  Џризнаюсь, Я настоЯщее чудовище, но
обещаю исправитьсЯ, если не из  любви  к  добродетели,  так  из
страха  увидеть  после  очередной  шалости  суровую  мину  моей
старшей сестрицы. Ћднако боюсь, что навсегда останусь  образцом
безумства, как вы всегда будете образцом рассудительности.
     - …сли вы не перестанете расточать мне любезности, Я опЯть
возьмусь  за  книжку,  -  шутливо  пригрозила €забелла, - и вам
придетсЯ  прослушать  нескончаемую   историю,   которую   начал
рассказывать  в  каюте своей галеры берберийский корсар пленной
принцессе Ђменаиде, красавице из красавиц, сидЯщей  на  подушке
золотой парчи.
     - ’акого   жестокого   наказаниЯ  Я  не  заслужил.  ђискуЯ
прослыть болтуном, Я имею  намерение  поговорить  еще:  слишком
долго  проклЯтый  медик  не  снимал печати молчаниЯ с моих губ,
уподобив менЯ статуе ѓарпократа!
     - ‘мотрите не утомлЯйтесь! ђана ваша едва затЯнулась. Њэтр
‹оран настойчиво советовал мне читать вам вслух, чтобы, слушаЯ,
вы поменьше утруждали грудь.
     - Њэтр ‹оран сам не знает, что говорит;  ему  хочетсЯ  как
можно  дольше  играть  главную  роль.  Њои  легкие не хуже, чем
прежде, вдыхают и выдыхают воздух. џ чувствую себЯ  превосходно
и только мечтаю о верховой прогулке по лесу.
     - ’огда  уж  лучше  давайте  разговаривать, это, во всЯком
случае, безопаснее!
     - ‚скорости Я совсем поправлюсь и не премину ввести вас  в
общество, к которому вы, сестричка, принадлежите по праву и где
вашей совершенной красотой не замедлите привлечь к своим стопам
целый  сонм  обожателей,  из числа коих графинЯ де ‹инейль, без
сомнениЯ, выберет себе супруга.
     - “ менЯ нет никакого желаниЯ выходить замуж, и,  поверьте
мне,  это  вовсе  не  обычное жеманство молодой девицы, котораЯ
была бы очень недовольна, если бы  ее  поймали  на  слове.  Њне
столько раз приходилось отдавать свою руку в конце пьесы, что в
действительной  жизни  Я совсем не спешу с этим. ЊоЯ задушевнаЯ
мечта - остатьсЯ подле принца и подле вас.
     - ЏривЯзанность к отцу и брату  не  может  заполнить  даже
самое отрешенное от мира сердце.
     - €  тем не менее ее достанет, чтобы заполнить мое сердце,
а если оно когда-нибудь осиротеет, Я уйду в монастырь.
     - Ќу,  это  уж  было  бы  чрезмерным  благочестием.  ђазве
кавалер  де  ‚идаленк  не обладает, по-вашему, всеми качествами
образцового мужа?
     - ‘пору нет. †енщина, которую он изберет в супруги,  может
почитать  себЯ  счастливой,  но  какими бы достоинствами ни был
наделен ваш друг, Я, дорогой мой ‚алломбрез,  никогда  не  буду
этой женщиной.
     - Џравда, кавалер де ‚идаленк немного рыжеват, а вы, может
статьсЯ,  разделЯете  вкус королЯ нашего ‹юдовика ’ринадцатого,
который  не  любит  этого  цвета,  однако  же  высоко  ценимого
живописцами.  Ќо  оставим  ‚идаленка.  Ђ  каков, на ваш взглЯд,
маркиз де л'ќтан, который приходил на днЯх менЯ проведать  и  в
течение  всего  визита  не  сводил с вас глаз? Ћн настолько был
восхищен вашей грацией и ослеплен вашей несравненной  красотой,
что  не находил слов длЯ комплиментов и лепетал какой-то вздор.
…сли не считать этой робости, котораЯ должна найти извинение  в
ваших глазах, ибо вы же Явились ее причиной, во всем прочем это
отменный кавалер. Ћн красив, молод, он наследник знатного имени
и большого состоЯниЯ. ‘ловом, подходит вам по всем статьЯм.
     - ‘  тех  пор  как  Я  имею  честь  принадлежать  к вашему
прославленному роду, чрезмерное  смирение  мне  не  к  лицу,  -
возразила   €забелла,  начав  раздражатьсЯ  этой  болтовней.  -
Џоэтому не стану говорить, что считаю себЯ  недостойной  такого
союза; но если бы маркиз де л'ќтан попросил у отца моей руки, Я
отказала бы ему. ‚едь Я говорила вам, дорогой брат, что не хочу
выходить  замуж,  и  вы  сами это знаете и все-таки продолжаете
менЯ мучить.
     - Ћх! Љак же вы суровы в своем целомудрии, сестрица!  ‘ама
„иана  не  была  неприступнее в лесах и долинах ѓемуса. Љстати,
если верить мифологическим сплетнЯм, сеньору ќндимиону  удалось
смЯгчить  ее  нрав.  ‚ы  сердитесь  потому,  что  Я в разговоре
называю несколько вполне приличных партий; если они вам  не  по
душе, мы подыщем длЯ вас других претендентов.
     - џ  совсем  не  сержусь,  милый  брат, но вы положительно
слишком много разговариваете длЯ больного, Я пожалуюсь  на  вас
мэтру ‹орану, и вам к ужину не дадут куриного крылышка.
     - …сли  так,  Я умолкаю, - покорно сказал ‚алломбрез, - но
будьте уверены, что жениха вы получите не  иначе  как  из  моих
рук.
     —тобы  отомстить брату за упорное поддразнивание, €забелла
принЯлась  читать  историю  берберийского   корсара,   звонкими
переливами голоса заглушаЯ ‚алломбреза.
     - "Њой  отец,  герцог де ”оссомброн, с матерью моей, одной
из красивейших женщин, если не первой красавицей  в  герцогстве
ѓенуэзском, прогуливалсЯ по берегу ‘редиземного морЯ, куда вела
лестница  от  великолепной виллы, где он обитал в летнее времЯ,
когда алжирские пираты, прЯтавшиесЯ среди скал,  накинулись  на
него, численностью своей осилили его отчаЯнное сопротивление и,
бросив  его  замертво  на  месте,  унесли  герцогиню, в ту пору
беременную мною, невзираЯ на ее крики, в  свою  лодку,  котораЯ
под сильными ударами весел стремительно понеслась к капитанской
галере,  укрытой  в  бухте. Љогда мать мою привели к правителю,
она ему понравилась и стала его наложницей..."
     —тобы парализовать хитрость €забеллы, ‚алломбрез  на  этом
душещипательном   месте  закрыл  глаза  и  притворилсЯ  спЯщим.
Џритворный сон  вскоре  превратилсЯ  в  настоЯщий,  и  девушка,
увидев, что брат заснул, на цыпочках удалилась.
     Ќо  эта  беседа,  в которую герцог Явно вкладывал какой-то
лукавый  умысел,  невольно  беспокоила  €забеллу.  Њожет  быть,
‚алломбрез  затаил  злобу  на ‘игоньЯка, и хотЯ не упоминал его
имени с самого нападениЯ на замок,  однако  стремилсЯ  возвести
непреодолимую  преграду между бароном и своей сестрой, выдав ее
замуж за другого? €ли  просто  хотел  выведать,  изменились  ли
чувства  актрисы,  сделавшейсЯ графиней? €забелла тщетно искала
ответа на эти два вопроса, которые попеременно  задавала  себе.
ђаз  она оказалась сестрой ‚алломбреза, соперничество между ним
и ‘игоньЯком отпадало само собой; а с  другой  стороны,  трудно
было  поверить,  чтобы  столь  гордаЯ,  надменнаЯ и мстительнаЯ
натура могла забыть позор одного поражениЯ, а второго тем паче.
•отЯ  ситуациЯ  стала  иной,  ‚алломбрез  в  душе,  несомненно,
продолжал  ненавидеть  ‘игоньЯка. …сли у него достало душевного
благородства,  чтобы  простить  оскорбление,   то   уж   такого
великодушиЯ,  чтобы полюбить обидчика и допустить в свою семью,
от него требовать нельзЯ. Ќикакой надежды на примирение быть не
могло. „а и  принца  врЯд  ли  обрадует  встреча  с  человеком,
который  едва  не  пресек  жизнь  его сына. ќти мысли повергали
€забеллу  в  печаль,  от  которой  она   безуспешно   старалась
избавитьсЯ.  Џока  она  считала,  что  ремесло  актрисы создает
преграду к преуспеЯнию ‘игоньЯка, она гнала  от  себЯ  мысль  о
браке с ним; теперь же, когда неожиданный поворот судьбы одарил
ее  всеми мыслимыми благами, ей страстно захотелось отдать свою
руку этому благородному человеку в награду за намерение взЯть в
жены  бедную  и  презренную  комедиантку.   …й   представлЯлось
нечестным  не  разделить своего благополучиЯ с тем, кто делил с
ней нищету. Ќо единственное, что было ей доступно, это  хранить
ему  неизменную  верность,  ибо  просить  за него ни принца, ни
‚алломбреза она не решалась.
     ‚скоре молодой герцог настолько окреп, что мог обедать  за
столом  вместе  с  отцом и сестрой; во времЯ трапез он проЯвлЯл
почтительнейшее внимание к принцу и чуткую, заботливую нежность
к €забелле,  показываЯ  кстати,  что  при  всем  своем  внешнем
легкомыслии  обладает  гораздо  более просвещенным умом, нежели
можно было ожидать в молодом человеке,  приверженном  женщинам,
дуэлЯм   и   всЯкого  рода  излишествам.  €забелла  ненавЯзчиво
вмешивалась в такого рода  беседы,  и  те  немногие  замечаниЯ,
которые  она вставлЯла, были всегда справедливы, точны и метки,
и принц не уставал ими восторгатьсЯ, тем более  что  девушка  с
безупречным тактом избегала жеманничаниЯ и педантства.
     Љогда  ‚алломбрез  окончательно  поправилсЯ,  он предложил
сестре проехатьсЯ верхом по парку, и молодые люди шагом поехали
по длинной аллее, где вековые деревьЯ сходились сводом, образуЯ
непроницаемую защиту от солнечных лучей.  Љ  герцогу  вернулась
прежнЯЯ  красота,  €забелла была прелестна и трудно вообразить,
чтобы  более   пленительнаЯ   чета   когда-либо   бок   о   бок
прогуливалась  верхом.  Ќо только у молодого человека лицо было
веселое,  а  у  молодой  девушки  -  печальное.  €ногда   шутки
‚алломбреза  вызывали  у  нее  слабую  улыбку,  которую  тотчас
сменЯла меланхолическаЯ задумчивость;  но  брат,  казалось,  не
замечал ее грусти, изощрЯЯсь в острословии.
     - Ђх,  как  хорошо жить на свете! - восклицал он. - ‹юди и
не подозревают, какое наслаждение -  попросту  дышать!  Ќикогда
еще  деревьЯ  не  казались  мне  такими  зелеными,  небо  таким
голубым, цветы  такими  душистыми.  Џраво  же,  Я  будто  вчера
народилсЯ  на  свет  и  впервые  созерцаю  творение  божие. Љак
подумаю, что Я мог бы лежать сейчас  под  мраморной  плитой,  а
вместо  этого катаюсь верхом с дорогой моей сестричкой, Я прЯмо
не вспомнюсь от счастьЯ! ђана  больше  не  беспокоит  менЯ,  и,
по-моему,  мы  можем  позволить  себе  вернутьсЯ  домой  легким
галопом, а то принц уже стосковалсЯ, дожидаЯсь нас.
     Ќе  слушаЯ  возражений  опасливой   €забеллы,   ‚алломбрез
стиснул  бока  своему  коню,  и  оба  поскакали довольно резвым
галопом. “ крыльца, помогаЯ  сестре  сойти  с  лошади,  молодой
герцог сказал:
     - ’еперь  Я стал совсем молодцом, и, надеюсь, мне разрешат
совершить путешествие без провожатых!
     - Љак! Ќе успев выздороветь, вы уже намерены покинуть нас?
Љакой же вы недобрый!
     - „а, мне необходимо отлучитьсЯ на несколько дней,  -  как
бы вскользь заметил ‚алломбрез.
     € в самом деле, на следующий день, попрощавшись с принцем,
который  не  возражал против его отъезда, он отправилсЯ в путь,
сказав €забелле загадочным тоном:
     - „о свиданиЯ, сестричка! ‚ы останетесь мною довольны!


        XIX. ‹ЋЏ“• € ЏЂ“’€ЌЂ


     ‘игоньЯк решил последовать мудрому совету €рода; кстати, с
тех пор как €забелла из  актрисы  стала  знатной  дамой,  ничто
больше  не привЯзывало его к труппе. …му следовало на некоторое
времЯ исчезнуть, постаратьсЯ,  чтобы  о  нем  забыли,  пока  не
изгладитсЯ   недоброе  воспоминание  о  гибели  ‚алломбреза,  в
которой почти не приходилось сомневатьсЯ. €так, не  без  грусти
распрощавшись  с актерами, которые показали себЯ по отношению к
нему добрыми  товарищами,  ‘игоньЯк  покинул  Џариж  верхом  на
крепкой  лошадке,  увозЯ  порЯдочное количество пистолей - свою
долю от театральных сборов. Ћн не спеша, короткими  перегонами,
направлЯлсЯ  в  свой  обветшалый  замок,  - известно, что после
грозы птенец всегда возвращаетсЯ в родное гнездо, будь оно хоть
из  хворостинок  или  прелой  соломы.  ќто  было   единственное
пристанище,  где  он  мог  укрытьсЯ,  и  в  своем отчаЯнии он с
горькой радостью думал о возвращении в убогое  жилище  предков,
откуда  ему,  пожалуй,  и  не  следовало уезжать. ‚ самом деле,
благополучиЯ у него не  прибавилось,  а  последнее  приключение
могло  ему  только  повредить. "Ќу что ж, - мысленно твердил он
себе дорогой, - мне было суждено умереть от голода и тоски  меж
этих  растрескавшихсЯ  стен,  под  крышей, сквозь которую дождь
льет, как сквозь решето. Ќикому не дано уйти от уготованной ему
участи, и Я покорюсь своей - Я буду последним из ‘игоньЯков".
     Ќе стоит описывать во всех подробностЯх  его  путешествие,
которое  длилось около трех недель и не было скрашено ни единой
занимательной встречей. ‚полне достаточно сказать, что  однажды
вечером ‘игоньЯк увидел вдалеке башенки своего замка, озаренные
закатом   и   Ярким   пЯтном  выступавшие  на  фиолетовом  фоне
горизонта. ‚ силу светового эффекта они  представлЯлись  ближе,
чем  были  на  самом  деле,  и  солнце  ослепительно сверкало в
стеклах одного из немногих целых  окон  фасада.  Љазалось,  это
горит гигантский рубин.
     Ѓарона  до крайности растрогало знакомое зрелище; конечно,
он немало настрадалсЯ в своем обветшалом жилище, и все  же  при
виде  его  испытывал  то  же волнение, какое вызывает встреча с
другом, чьи недостатки забылись в разлуке. ‡десь  протекла  его
жизнь,  в  нужде,  в  безвестности,  в  одиночестве,  но не без
затаенных радостей, ибо юность не может быть вполне несчастлива
и  даже  самаЯ  безотраднаЯ  утешаетсЯ  грезами  и   надеждами.
ЏривычнаЯ   скорбь  приобретает  в  конце  концов  своеобразное
очарование, и бывают такие горести, о которых сожалеешь больше,
чем о радостЯх.
     ‘игоньЯк  пришпорил  лошадь,  чтобы  добратьсЯ  домой   до
темноты.   ‘олнце   садилось,   и   над  бурой  полоской  ланд,
протЯнувшейсЯ по небосводу, виднелсЯ лишь узкий  выгнутый  край
его  диска;  красный свет угас в окне, и весь замок стал теперь
сероватым  пЯтном,  которое  почти  сливалось  с  сумраком;  но
‘игоньЯк   хорошо  знал  дорогу  и  вскоре  свернул  на  тропу,
изъезженную прежде, а теперь пустынную и ведущую прЯмо к  дому.
ђазросшиесЯ   ветки  изгороди  хлестали  его  по  ботфортам,  а
пугливые лЯгушки спасались от лошадиных копыт в росистую траву;
в глубокой сельской тишине послышалсЯ отдаленный лай, как будто
пес, от  скуки,  сам  длЯ  себЯ,  выслеживает  зверЯ.  ‘игоньЯк
остановил  лошадь  и прислушалсЯ. …му показалось, что он узнает
хриплый голос Њиро. ‹ай  приближалсЯ  и  вскоре  превратилсЯ  в
радостное  тЯвканье,  прерывистое  от быстрого бега: Њиро учуЯл
хозЯина и мчалсЯ ему навстречу со всей скоростью, доступной его
старческим лапам.  Ѓарон  свистнул  на  особый  лад,  и  спустЯ
несколько  мгновений  старый  верный  пес  выскочил  из  дыры в
изгороди, завываЯ, всхлипываЯ и вскрикиваЯ почти  по-человечьи.
‘овсем запыхавшись и задыхаЯсь, он все же прыгал до самого носа
лошади и силилсЯ вскочить на седло, чтобы добратьсЯ до хозЯина,
словом,  выражал  необузданную  радость  всеми способами, какие
только доступны собачьей породе. „аже Ђргус,  увидев  “лисса  у
ќвмеЯ, не радовалсЯ больше, чем Њиро.
     ‘игоньЯк  наклонилсЯ  и потрепал рукой голову обезумевшего
от восторга пса. “довлетворенный этой лаской, Њиро  как  стрела
помчалсЯ  назад,  чтобы  сообщить  радостную  весть  обитателЯм
замка, иначе говорЯ, Џьеру, ЃаЯрду  и  ‚ельзевулу,  и  принЯлсЯ
неистово  лаЯть  и  скакать  перед  старым  слугой, сидевшим на
кухне; тот сразу догадалсЯ, что происходит  нечто  необычайное.
"“ж  не  вернулсЯ  ли  наш  молодой  хозЯин?" - подумал Џьер и,
поднЯвшись, пошел вслед за Њиро,  который  тЯнул  его  за  полу
полукафтаньЯ.  ’ак как уже совсем стемнело, Џьер зажег об огонь
очага, где  варилсЯ  его  скудный  ужин,  просмоленную  лучину,
дымное  пламЯ  которой  осветило на повороте дороги ‘игоньЯка и
его лошадь.
     - ’ак это вы, господин барон! - при виде хозЯина  радостно
закричал  преданный  слуга.  - Њиро уже оповестил менЯ на своем
честном собачьем Языке. Ѓудучи так здесь одиноки,  мы,  люди  и
звери,  живЯ  вместе  и  говорЯ  только  между  собой, начинаем
понимать друг друга. Ћднако, не получив от вас предуведомлениЯ,
Я боЯлсЯ обманутьсЯ. †данный или нежданный, вы дорогой гость  в
своих  владениЯх,  и  мы  постараемсЯ как следует отпраздновать
ваше прибытие!
     - „а, это Я, мой добрый Џьер. Њиро тебе не солгал; это  Я,
хоть  и  не ставший ни на йоту богаче, зато целый и невредимый.
Ќу, посвети мне, и отправимсЯ в дом.
     Џьер не без труда раскрыл створки старых ворот, и барон де
‘игоньЯк проехал  под  свод  портала,  озаренного  причудливыми
отблесками  факела.  Џри  этом  свете  три  аиста, изваЯнные на
гербе,  как  будто  ожили  и   затрепетали   крыльЯми,   словно
приветствуЯ возвращение последнего отпрыска того рода, символом
которого   служили   в   течение  стольких  веков.  €з  конюшни
послышалось протЯжное ржание, похожее на трубный  звук.  ЃаЯрд,
почувствовав  близость  хозЯина,  извлек из своих астматических
легких эту оглушительную фанфару.
     - „а, да, Я слышу тебЯ, мой верный ЃаЯрд! -  соскакиваЯ  с
лошади  и  отдаваЯ  поводьЯ Џьеру, крикнул ‘игоньЯк. - ‘ейчас Я
приду поздороватьсЯ с тобой.
     € он направилсЯ в конюшню, но по дороге чуть не споткнулсЯ
о какой-то черный клубок,  который  подкатилсЯ  ему  под  ноги,
мЯукаЯ,  мурлыча  и  выгибаЯ  спину. ќто был ‚ельзевул, который
выражал  радость  на  свой   кошачий   лад,   пользуЯсь   всеми
средствами,  отпущенными  ему на то природой; ‘игоньЯк взЯл его
на руки и поднес к своему лицу. Љот был на вершине  блаженства;
в  его  круглых  глазах  вспыхивали  фосфорические искры, лапки
нервно подергивались, то выпускаЯ, то вбираЯ  когти;  урчал  он
так,  что  захлебывалсЯ  от  усердиЯ,  и  самозабвенно  тыкалсЯ
черным, шершавым, как трюфель, носом в усы ‘игоньЯка. Ѓарон  не
гнушалсЯ  такими  проЯвлениЯми  привЯзанности  своих  смиренных
друзей и, приласкав ‚ельзевула, бережно спустил кота на  землю,
после  чего  наступила  очередь ЃаЯрда, которого он похлопал по
шее и по крупу. ‘лавное животное прикладывалось головой к плечу
хозЯина,  било  копытом  землю  и   задними   ногами   пыталось
изобразить бойкий курбет. ‹ошадку, на которой приехал ‘игоньЯк,
ЃаЯрд  принЯл  очень  вежливо,  будучи  уверен  в привЯзанности
хозЯина, а может, и радуЯсь возможности  завести  знакомство  с
себе подобным, чего не случалось давным-давно.
     - Ћтветив  на  приветствиЯ  моих четвероногих друзей, Я не
прочь наведатьсЯ на кухню и посмотреть, что у  тебЯ  водитсЯ  в
кладовке,  -  обратилсЯ  барон  к  Џьеру. - џ плохо позавтракал
нынче утром, а пообедать вовсе  не  успел,  потому  что  спешил
засветло добратьсЯ до дому. ‚ Џариже Я поотвык от воздержаниЯ и
охотно подкреплюсь любыми объедками.
     - “ менЯ длЯ вашей милости найдетсЯ немного студнЯ, ломтик
сала и  козьего сыра. Џосле того как вы отведали барской кухни,
вам, может, не понравитсЯ  эта  грубаЯ  деревенскаЯ  еда.  Ћна,
правда, невкусна, но хоть не дает умереть с голоду.
     - ќто   все,  что  можно  требовать  от  пищи,  -  ответил
‘игоньЯк, - и напрасно ты полагаешь, что Я не ценю тех  простых
кушаний,  которые  питали  мою  юность,  придав  мне  здоровьЯ,
живости и крепости. ‘тавь на стол твой студень, сало  и  сыр  с
тем  же  гордым  видом, с каким метрдотель сервирует на золотом
блюде павлина, распустившего хвост.
     “спокоившись насчет своих припасов, Џьер  поспешно  накрыл
суровой, но опрЯтной скатертью кухонный стол, за которым обычно
поглощал  свою  скудную  еду ‘игоньЯк; по одну сторону поставил
чарку, по другую - симметрично к куску студнЯ - глинЯный кувшин
с  кислым  винцом,  а  сам  застыл  за  спиной  хозЯина,  точно
дворецкий,  прислуживающий  принцу. ‘огласно с принЯтым издавна
церемониалом, Њиро, сидЯ  справа,  а  ‚ельзевул,  пристроившись
слева,  как  зачарованные,  взирали  на  барона  де ‘игоньЯка и
следили за тем, как рука его путешествует от тарелки ко  рту  и
ото  рта  к  тарелке, в чаЯнии, что на долю каждого из них тоже
перепадет кусочек.
     ‡абавную картинку освещала  просмоленнаЯ  лучина,  которую
Џьер  насадил  на железный колышек под колпаком очага, дабы дым
не расходилсЯ по кухне. ќто было  настолько  точное  повторение
сцены,  описанной  в  начале  нашего повествованиЯ, что барону,
пораженному  таким  тождеством,  начинало  казатьсЯ,  будто  он
никогда  и  не  покидал  замка,  а  все  остальное  ему  только
пригрезилось.
     ‚ремЯ, которое так быстро  бежало  в  Џариже  и  так  было
насыщено  событиЯми,  в  замке  ‘игоньЯк  словно  остановилось.
‘онным часам лень было перевернуть склЯнку, где  пыль  заменЯла
песок.  Ќичто  не стронулось с места. Џауки по-прежнему дремали
по углам в своих серых гамаках, ожидаЯ маловероЯтного поЯвлениЯ
случайной  мухи.  Ќекоторые  из  них,   отчаЯвшись,   перестали
починЯть  паутину,  оттого что в утробе у них истощились запасы
материала длЯ прЯжи; на белесом пепле очага, над головешкой, по
всей  видимости,  успевшей  догореть  еще  до  отъезда  барона,
курилсЯ жидкий дымок, словно из гаснущей трубки; только лопух и
крапива разрослись на дворе, да трава, обрамлЯвшаЯ плиты, стала
выше;  ветка  дерева, прежде едва доходившаЯ до кухонного окна,
теперь просовывала покрытый листвой побег  в  просвет  разбитых
стекол. ќто была единственнаЯ перемена.
     €  ‘игоньЯк,  против  воли,  сразу  втЯнулсЯ  в  привычный
обиход. Ѓылые мысли нахлынули на него; он то и дело  погружалсЯ
в  молчаливое  раздумье,  которое остерегалсЯ тревожить Џьер, а
Њиро с ‚ельзевулом не смели нарушить непрошеными  ласками.  ‚се
событиЯ  недавнего  прошлого  представлЯлись ему приключениЯми,
прочитанными в книге и случайно застрЯвшими в  памЯти.  Љапитан
”ракасс  маЯчил вдалеке туманной фигурой, бледным призраком, им
самим порожденным и навсегда отторгнутым от  него.  Џоединок  с
‚алломбрезом   рисовалсЯ   ему   в   виде  каких-то  несуразных
телодвижений, к которым волЯ его была непричастна. Ќи  один  из
поступков, совершенных им за это времЯ, казалось, не исходил от
него,   и   возвращение  в  замок  окончательно  порвало  нити,
свЯзывавшие их с его жизнью.  Ќе  испарилась  только  любовь  к
€забелле,  она  жила  в  его  сердце, но скорее как отвлеченнаЯ
мечта, а не полнокровнаЯ страсть:  ведь  та,  что  внушила  ее,
отныне  была  длЯ  него  недоступна.  Ћн  понЯл, что колесо его
жизни, устремившеесЯ было по новому пути, скатилось  в  прежнюю
роковую  колею, и тупаЯ покорность овладела им. Ћн упрекал себЯ
лишь в том, что на миг поддалсЯ светлым упованиЯм. Џочему, черт
возьми, несчастливцы во что  бы  то  ни  стало  хотЯт  добитьсЯ
счастьЯ? ЉакаЯ нелепость!
     Ћднако  он  постаралсЯ стрЯхнуть с себЯ гнет безнадежности
и, видЯ, что в глазах Џьера то и дело вспыхивает робкий вопрос,
вкратце изложил преданному слуге  те  основные  факты,  которые
могли  его  заинтересовать  в  этой  истории;  слушаЯ,  как его
питомец дважды дралсЯ  с  ‚алломбрезом,  старик  весь  сиЯл  от
гордости,  что  воспитал такого фехтовальщика, и повторЯл перед
стеной те удары, которые описывал ему ‘игоньЯк,  только  вместо
шпаги орудовал палкой.
     - “вы!  ’ы,  добрый  мой Џьер, слишком хорошо преподал мне
все секреты мастерства, которым ты владеешь, как  никто,  -  со
вздохом  заключил  барон.  - ЊоЯ победа погубила менЯ, надолго,
если не навсегда, заточив в этом  убогом  и  печальном  жилище.
’аков  уж мой особый удел - успех менЯ сокрушает и, вместо того
чтобы поправить мои дела, окончательно их  расстраивает.  ‹учше
бы Я был ранен или даже убит в этом злополучном поединке.
     - ‘игоньЯки  не могут потерпеть поражение, - наставительно
заметил старый слуга. - —то бы там ни было, а  Я  рад,  что  вы
убили  этого  самого  ‚алломбреза.  ‚ы, конечно, действовали по
всем  правилам,  а  больше  ничего  и  не  надобно.  —то  может
возразить  человек,  который,  оборонЯЯсь, умирает от искусного
удара шпагой?
     - ђазумеетсЯ,  ничего,  -   ответил   ‘игоньЯк,   невольно
улыбаЯсь  дуэлЯнтской  философии  старого учителЯ фехтованиЯ. -
Ћднако Я порЯдком устал. ‡ажги  светильник  и  проводи  менЯ  в
спальню.
     Џьер  повиновалсЯ.  Џредшествуемый  слугой и сопутствуемый
котом и псом, барон медленно  поднЯлсЯ  по  старой  лестнице  с
выцветшими  фресками.  Ђтланты, один бледнее другого, старались
удержать ложный карниз, грозивший раздавить их своей  тЯжестью.
Ћни из последних сил напрЯгали дрЯблые мускулы, но, несмотрЯ на
их  усилиЯ,  несколько  кусков  штукатурки все же отвалилось от
стены. “ римских императоров был не менее плачевный вид, и, как
они ни пыжились в своих нишах, выставлЯЯ себЯ триумфаторами,  у
кого  не  хватало  венца,  у  кого  скипетра,  у  кого пурпура.
Ќарисованный на своде трельЯж провалилсЯ во  многих  местах,  и
зимние   дожди,  просачиваЯсь  сквозь  трещины,  нанесли  новые
Ђмерики рЯдом со  старыми  континентами  и  ранее  начерченными
островами.
     ‘леды  обветшаниЯ,  не  трогавшие  ‘игоньЯка до отъезда из
усадьбы, теперь, когда он подымалсЯ по лестнице, поразили его и
повергли  в  глубокую  тоску.  ‚  этом   разорении   он   видел
неотвратимый, как судьба, упадок своего рода и мысленно твердил
себе:  "…сли  бы  этот  свод  питал хоть каплю жалости к семье,
которой он доселе служил кровом, он бы рухнул и похоронил  менЯ
под  своими  обломками!" ЏодойдЯ к двери в жилые комнаты, барон
взЯл светильник из рук Џьера и, поблагодарив,  отослал  старого
слугу, не желаЯ, чтобы тот заметил состоЯние его духа. Њедленно
прошел  ‘игоньЯк  через первую залу, где несколько месЯцев тому
назад  ужинали  комедианты.  ‚оспоминание   об   этом   веселом
пиршестве  делало  ее  еще мрачнее. ЏотревоженнаЯ на миг тишина
вновь - и теперь уже  навсегда  -  воцарилась  там,  еще  более
зловещаЯ, властнаЯ и неумолимаЯ. Љогда крыса, точа зубы, грызла
что-нибудь,  эхо  отзывалось  в этом склепе таинственным гулом.
Џортреты, облокотившиесЯ на свои тусклые золоченые рамы, как на
перила балкона, при тусклом огоньке свечи принимали устрашающий
вид. Љазалось, они  хотЯт  выскочить  из  темного  фона,  чтобы
приветствовать  своего незадачливого отпрыска. Џризрачное бытие
оживлЯло   эти   старинные   изображениЯ:   нарисованные   губы
шевелились,  шепча  слова,  внЯтные  не  слуху,  а  душе; глаза
скорбно воздевались к потолку, а по лакированным щекам сочилась
сырость, собираЯсь в крупные капли, блестевшие  на  свету,  как
слезы.  Ѓез  сомнениЯ,  души предков блуждали вокруг портретов,
изображавших телесную оболочку,  некогда  одушевленную  ими,  и
‘игоньЯк  ощущал  их  незримое  присутствие  в  этой  полумгле,
наводЯщей жуть. Ќа лицах всех портретов - и тех, что в кирасах,
и тех, что в фижмах, - было написано безнадежное  уныние.  ‹ишь
один  из  них,  самый  последний, портрет матери ‘игоньЯка, как
будто улыбалсЯ. ‘вет падал прЯмо на  него,  и  то  ли  свежесть
красок  и  кисть искусного мастера создавали такое впечатление,
то ли душа умершей в самом деле на миг оживила полотно,  -  так
или иначе, лицо на портрете выражало радость, исполненную любви
и  надежды,  чему  ‘игоньЯк  удивилсЯ  и  счел  это  за хорошее
предзнаменование, ибо раньше ему казалось, что на  лице  матери
написана грусть.
     ‚ойдЯ наконец к себе в спальню, ‘игоньЯк поставил свечу на
стол,  где  осталсЯ брошенный томик ђонсара, которого он читал,
когда актеры за  полночь  постучались  в  двери  замка.  ‹исток
бумаги, испещренный пометками, - черновик недописанного сонета,
- лежал   на   прежнем  месте.  ЌеоправленнаЯ  постель  хранила
отпечатки  тех,  кто  ночевал  здесь  последними.   ’ут   спала
€забелла.  …е  очаровательнаЯ  головка  покоилась  на  этой вот
подушке, поверенной стольких грез!
     Џри этой мысли  сердце  ‘игоньЯка  томительно  сжалось  от
сладостной  муки,  если позволительно сочетать от природы столь
враждебные друг другу слова. ‚оображению его живо представились
прелести милой девушки; как ни твердил ему  докучный  заунывный
голос  разума, что €забелла навсегда длЯ него потерЯна, властью
любовных  чар  ее  чистое,  прекрасное   личико   будто   въЯвь
выглЯдывало  из-за  приоткрытого полога, как лицо целомудренной
супруги, ожидающей возвращениЯ супруга.
     —тобы не испытывать свое мужество подобными видениЯми,  он
разделсЯ и лег, поцеловав то место, где спала €забелла; но, как
ни  был он утомлен, сон медлил сойти к нему, и глаза его больше
часа блуждали по запущенной комнате, то  следЯ  за  причудливым
отблеском  луны  на  тусклых оконных стеклах, то бессознательно
вперЯсь в охотника на чирков среди леса синих и желтых деревьев
на старинных шпалерах.
     …сли хозЯин бодрствовал,  то  кот  спал  крепчайшим  сном,
свернувшись клубком в ногах ‘игоньЯка; ‚ельзевул храпел не хуже
Њагометова  кота на рукаве пророка. ЃезмЯтежный покой животного
передалсЯ в конце концов человеку, и молодой барон перенессЯ  в
царство грез.
     Ћбветшание замка при утреннем свете поразило ‘игоньЯка еще
сильнее,  чем  накануне: день не знает состраданиЯ к старости и
упадку; он беспощадно  обнажает  убожество,  морщины,  трещины,
пЯтна,  поблекшие  краски, пыль и плесень. ЊилосерднаЯ ночь все
смЯгчает своими благими тенЯми и краем своего  покрова  отирает
слезы вещей. Љомнаты, раньше такие просторные, теперь оказались
совсем  маленькими,  и  барон только удивлЯлсЯ, почему у него в
памЯти они остались очень  большими;  но  вскоре  он  свыксЯ  с
масштабами  своего замка и с прежней жизнью, точно надел старое
платье, на времЯ сброшенное ради нового; ему было  вольготно  в
этой   обжитой  одежде  с  ее  привычными  складками.  ‚от  как
распределЯлсЯ  его  день:  утром,  после  краткой   молитвы   в
полуразрушенной  часовне,  где  покоились  его  предки,  вырвав
сорную траву из трещины  в  чьей-то  надгробной  плите,  наспех
проглотив  свой  скудный  завтрак  и  поупражнЯвшись с Џьером в
фехтовании, он долго рыскал  верхом  на  ЃаЯрде  или  на  новой
лошадке, а потом, молчаливый и мрачный, как прежде, возвращалсЯ
домой,  ужинал  в  обществе  ‚ельзевула  и Њиро, ложилсЯ спать,
перелистав, чтобы уснуть, сотни раз читанный  разрозненный  том
из  библиотеки замка, которую усердно опустошали изголодавшиесЯ
крысы. Ћтсюда  Явствует,  что  блистательный  капитан  ”ракасс,
бесстрашный  соперник  ‚алломбреза, канул в вечность; наш барон
стал прежним ‘игоньЯком, хозЯином обители горести.
     Ћднажды он спустилсЯ в сад, куда водил гулЯть двух молодых
актрис. ‡десь еще виднее стало запустение и  отсутствие  ухода,
еще  гуще  разрослись  сорные  травы; тем не менее шиповник, на
котором нашелсЯ тогда цветок длЯ €забеллы и бутон длЯ ‘ерафины,
чтобы дамы не вышли из цветника с пустыми руками,  на  сей  раз
тоже не захотел посрамить себЯ.
     Ќа   той  же  ветке  красовались  два  прелестных  розана,
распустившиесЯ  с  зарей  и  еще  хранившие  на   дне   чашечек
жемчужинки   росы.   €х  вид  до  крайности  умилил  ‘игоньЯка,
всколыхнув в нем милые сердцу  воспоминаниЯ.  …му  припомнились
слова  €забеллы:  "‚о  времЯ  той  прогулки  по  саду, когда вы
раздвигали передо мной ветки кустов, вы сорвали длЯ менЯ  дикую
розу  -  единственный  подарок,