 ‹еандр   нетерпеливой
дрожащей рукой сломал печать и при свете фонарЯ, подставленного
лакеем ему под нос, прочитал следующие строки:
     "„орогой  ‹еандр,  боюсь,  что  муж  узнал  менЯ в театре,
невзираЯ на маску; он так пристально уставилсЯ в мою ложу,  что
Я   поспешила   удалитьсЯ,   дабы   не   быть  застигнутой  им.
Ћсторожность, противница любви, предписывает нам не встречатьсЯ
нынче ночью в павильоне. ‚ас могут выследить и,  чего  доброго,
убить,  не  говорЯ  уже об опасностЯх, которым Я подверглась бы
сама. ‚ ожидании более счастливого и благоприЯтного  случаЯ  не
откажите  принЯть  эту  золотую цепь в три рЯда, которую вручит
вам мой паж. ‚сЯкий раз, как вы  будете  ее  надевать  на  шею,
пусть  она  напоминает  вам  ту,  что  никогда  не забудет и не
разлюбит вас.
     ’а, что длЯ вас зоветсЯ просто Њарией."
     "“вы, значит, кончилсЯ мой  прекрасный  роман,  -  подумал
‹еандр,  сунув несколько мелких монет лакею, который светил ему
фонарем. - Ђ жаль! Ђх, прелестнаЯ маркиза! Љак долго бы  Я  вас
любил!  -  продолжал  он  про  себЯ, когда лакей удалилсЯ. - Ќо
завистливый рок воспротивилсЯ моему  счастью!  Ѓудьте  покойны,
сударынЯ,  Я  не наброшу на вас тень своей нескромной страстью.
†естокий муж не задумалсЯ бы извести менЯ и  пронзить  кинжалом
вашу  белоснежную  грудь.  Ќет,  нет,  не  надо  смертоубийств;
зверства хороши длЯ трагедий, но не длЯ обыденной жизни.  Џусть
сердце  мое  изойдет  кровью, Я не сделаю попытки вновь увидеть
вас и удовольствуюсь тем, что буду  лобызать  эту  цепь,  менее
хрупкую  и  более  весомую, чем та, котораЯ на миг свЯзала нас.
‘колько она может стоить? Ќе меньше тысЯчи дукатов, судЯ по  ее
весу!  Љак  Я  прав,  что тЯготею к знатным дамам! …динственное
неудобство в  том,  что,  угождаЯ  им,  рискуешь  быть  побитым
палками  или  проткнутым  шпагой. Џо правде говорЯ, приключение
оборвалось вовремЯ, и горевать нам  грешно".  ѓорЯ  нетерпением
посмотреть,  как  будет  блестеть  и переливатьсЯ при огнЯх его
золотаЯ цепь,  ‹еандр  направилсЯ  в  "ѓерб  ”ранции"  довольно
резвым шагом длЯ получившего отставку любовника.
     ‚ернувшись  к  себе в комнату, €забелла заметила небольшой
ларец, поставленный  на  видном  месте,  посреди  стола,  чтобы
привлечь  к  себе  самый  рассеЯнный  взглЯд. ‘ложеннаЯ записка
лежала под одной из ножек ларца, содержимое которого, очевидно,
было весьма ценным, ибо и сам он  представлЯл  собой  настоЯщее
сокровище.  ‡аписка  не  была запечатана, и в ней дрожащей, еще
неверной рукой было выведено: "„лЯ €забеллы".
     Љраска негодованиЯ залила лицо  актрисы  при  виде  даров,
против  которых устоЯла бы не всЯкаЯ добродетель. Ќе поддавшись
женскому  любопытству  и  не  открыв  ларца,  €забелла  позвала
дЯдюшку  Ѓило,  который  еще  не  ложилсЯ, приготовлЯЯ ужин длЯ
компании знатных кутил, и  приказала  ему  возвратить  шкатулку
владельцу, так как она не желает ни минуты держать ее у себЯ.
     “дивленный  трактирщик,  пустив  в  ход  божбу,  такую  же
заветную длЯ него, как ‘тикс длЯ олимпийцев, принЯлсЯ  уверЯть,
что  понЯтиЯ  не имеет, кто принес ларец, хотЯ и догадываетсЯ о
его происхождении. € действительно, герцог  обратилсЯ  к  тетке
‹еонарде, полагаЯ, что стараЯ карга преуспеет там, где сам черт
себе  ногу  сломит;  она-то  втихомолку и поставила драгоценный
ларец на стол,  воспользовавшись  отсутствием  €забеллы.  Ќо  в
данном  случае  мерзкаЯ  старуха торговала непродажным товаром,
чересчур полагаЯсь на растлевающую власть драгоценных камней  и
золота, которой подпадают лишь низкие души.
     - “несите  эту  гнусную  шкатулку  отсюда,  -  потребовала
€забелла у Ѓило, - и отдайте тому, кто ее прислал,  а  главное,
не  говорите  ни  слова  капитану;  хотЯ Я не чувствую за собой
никакой вины, он может выйти из себЯ и поднЯть шум, от которого
пострадает мое доброе имЯ.
     „Ядюшка Ѓило был потрЯсен  бескорыстием  молодой  актрисы,
котораЯ  даже  не  взглЯнула  на украшениЯ, способные вскружить
голову любой герцогине,  и  с  презрением  отсылала  их  назад,
словно   щебень   или   пустой   орех;  уходЯ,  он  отвесил  ей
почтительный поклон, будто королеве, - так поразила его стойкаЯ
добродетель девушки.
     Џосле  его   ухода   лихорадочно   возбужденнаЯ   €забелла
распахнула окно, чтобы ночной прохладой остудить пылающий лоб и
щеки.   ‘квозь   купы   деревьев   на  темном  фасаде  особнЯка
‚алломбрезов мерцал огонек,  должно  быть,  в  покоЯх  раненого
герцога.  “лочка  с  виду  была  пуста.  ’ем  не менее €забелла
изощренным слухом актрисы, привыкшей улавливать шепот  суфлера,
услышала сказанные вполголоса слова:
     - Ћна еще не ложилась.
     ЌедоумеваЯ,  что означают эти слова, она слегка высунулась
из окна, и ей показалось, будто у стены притаились во мраке две
человеческие фигуры, закутанные в плащи  и  неподвижные,  точно
каменные  статуи  на  портале  собора;  расширенными  от страха
глазами она, несмотрЯ на темноту,  разглЯдела  в  другом  конце
улицы третью фигуру, очевидно, стоЯвшую на страже.
     ‡аметив,  что  за ними следЯт, загадочные личности исчезли
или спрЯтались ненадежнее, потому что €забелла больше не видела
и не слышала ничего. “став караулить и решив, что она поддалась
ночным кошмарам, молодаЯ актриса бесшумно закрыла окно, заперла
дверь на задвижку, поставила свечу возле своей кровати и легла,
продолжаЯ  испытывать  смутный  страх,  как  ни  старалась  она
убедить  себЯ  доводами разума. ‚ самом деле, чего ей боЯтьсЯ в
многолюдной гостинице, рЯдом с друзьЯми, когда дверь ее комнаты
закрыта на  задвижку  и  замкнута  на  тройной  замок?..  Љакое
отношение  имели к ней призраки, мелькнувшие у стены? ќто были,
конечно, воришки, поджидавшие добычу и потревоженные светом  из
ее окна.
     ЌесмотрЯ  на столь здравые рассуждениЯ, она никак не могла
успокоитьсЯ. …сли бы не опасениЯ, что ее высмеют, она бы встала
и пошла ночевать к кому-либо из товарок,  но  ‡ербина  была  не
одна,   ‘ерафина   ее   недолюбливала,   а  „уэньЯ  внушала  ей
инстинктивную гадливость. €так, она осталась у себЯ, во  власти
неизъЯснимых страхов.
     Ћт  малейшего  скрипа  мебели,  еле слышного потрескиваниЯ
оплывшей свечи, с которой не снЯли нагара,  она  вздрагивала  и
глубже  зарывалась  под  одеЯло из боЯзни увидеть в темном углу
какое-нибудь жуткое чудовище;  потом,  осмотрев  комнату  и  не
увидев  ничего  подозрительного  или  сверхъестественного,  она
понемногу овладела собой.
     ‚ одной из стен под самым потолком было  пробито  слуховое
окошко, по всей вероЯтности, назначенное освещать темный чулан.
Џри  тусклом  огоньке  свечи это окошко на серой стене казалось
исполинским  зрачком,  будто  следившим  за  каждым   движением
молодой  женщины.  €забелла  не  могла оторвать взглЯда от этой
темной глубокой дыры, загороженной, впрочем, решеткой  из  двух
брусьев  крест-накрест.  ‡начит,  с  этой  стороны боЯтьсЯ было
нечего. ‚друг €забелле почудилось, что там, в темноте,  блестЯт
два   человеческих   глаза.  ‚скоре  через  узкое  отверстие  у
пересечениЯ брусьев просунулась всклокоченнаЯ чернаЯ  голова  и
выглЯнуло  смуглое  лицо;  затем  последовала худенькаЯ рука, с
трудом  протиснулись  плечи,  обдираЯсь  об  острое  железо,  и
девочка  лет  восьми  -  десЯти ухватилась руками за край окна,
вытЯнулась всем своим щуплым тельцем вдоль  стены  и  бесшумно,
как падает на землю перышко или снежинка, спрыгнула на пол.
     ‡астывшаЯ, окаменевшаЯ от ужаса €забелла не шевелилась, из
чего девочка  заключила,  что  она спит, но, подойдЯ к постели,
чтобы убедитьсЯ, крепок ли ее сон,  остановилась  с  выражением
величайшего изумлениЯ на смуглом личике.
     - „ама с ожерельем! - пролепетала она, дотрагиваЯсь до бус
на своей   худенькой,  коричневой  от  загара  шее.  -  „ама  с
ожерельем!
     €забелла, полумертваЯ от страха, в  свою  очередь,  узнала
девочку из харчевни "ѓолубое солнце" и с большой дороги по пути
в  замок  Ѓрюйер,  где  та  подвизалась вместе с Ђгостеном. Ћна
попыталась позвать на помощь, но девочка закрыла ей рот рукой.
     - Ќе кричи и не бойсЯ:  —икита  сказала,  что  никогда  не
перережет  тебе  горло, - ты ведь подарила ей ожерелье, которое
она хотела украсть.
     - Ќо что тебе здесь понадобилось, на мое горе? -  спросила
€забелла,   немного  успокоившись  при  виде  этого  слабого  и
немощного существа, которое не  могло  быть  очень  уж  опасно;
вдобавок  маленькаЯ  дикарка питала к ней какую-то своеобразную
благодарность.
     - Њне надо отодвинуть засов, который ты задвигаешь  каждый
вечер,   -   заЯвила  —икита  невозмутимейшим  тоном,  Явно  не
сомневаЯсь  в  законности  такого  поступка.  -  џ   тонкаЯ   и
увертливаЯ,  как  Ящерица.  Ќет  такой  щели, в которую Я бы не
прошмыгнула.
     - Ђ зачем тебе велели  отпереть  дверь?  —тобы  обворовать
менЯ?
     - Ќу,  нет!  - с презрением возразила —икита. - ќто нужно,
чтобы мужчины вошли в комнату и унесли тебЯ.
     - Ѓоже мой, Я погибла! - простонала €забелла,  в  отчаЯнии
всплеснув руками.
     - Ќет,  этого  не  будет, - поспешила уверить ее —икита, -
засова Я не отодвину, а взломать дверь они не посмеют:  на  шум
сбегутсЯ люди и схватЯт их, - не такие они дураки!
     - Ќо  Я бы стала кричать, цеплЯлась бы за стены, и менЯ бы
услышали.
     - …сли в рот засунуть  клЯп,  криков  не  слышно,  а  если
человека  завернуть  в  плащ,  он  не  может  пошевельнутьсЯ, -
объЯснила  —икита  с  гордостью  художника,  который  посвЯщает
профана  в  тайны своего искусства. - ќто проще простого. Ђ еще
подкупили конюха, чтобы он открыл ворота...
     - Љто задумал этот гнусный  план?  -  спросила  несчастнаЯ
актриса, содрогаЯсь от одной мысли, какаЯ опасность ей грозила.
     - ’от знатный господин, что дал деньги, много-много денег!
‚от сколько  -  полные пригоршни! - ответила —икита, и глаза ее
загорелись свирепым и алчным блеском. - ‚се равно, ты  подарила
мне  жемчуг,  и  Я им всем скажу, что ты не спала, что у тебЯ в
комнате был мужчина и дело не выгорело. ’огда  они  уйдут.  „ай
поглЯдеть  на  тебЯ.  ’ы  красиваЯ, Я тебЯ люблю, крепко люблю,
почти как Ђгостена. ‚он он где! - воскликнула она,  заметив  на
столе  найденный  в  фургоне  кинжал.  -  ќто  нож,  который  Я
потерЯла, нож моего отца. Ћставь его себе, это добрый клинок:
     ‡меи гремучей страшно жало,
     Ќо нет лекарства от кинжала.
     Џосмотри, надо повернуть кольцо вот так, а  удар  наносить
снизу  вверх, - так лезвие лучше входит в тело. Ќоси его всегда
за пазухой, а когда злой человек вздумает тебЯ обидеть, -  раз!
- и  ты  вспорешь  ему  живот. - ‘вои слова девочка подкреплЯла
соответствующими жестами.
     “рок   обращениЯ   с   кинжалом,   данный   посреди   ночи
полубезумной   дикаркой   из   разбойничьей   шайки,   всЯ  эта
неправдоподобнаЯ ситуациЯ  произвели  на  €забеллу  впечатление
кошмара, который тщетно пытаешьсЯ с себЯ стрЯхнуть.
     - Љрепко  зажми  нож  в  кулаке и держи его вот так. Ќикто
тебе ничего не сделает. Ђ теперь Я ухожу! Џрощай, помни —икиту!
     ЊаленькаЯ сообщница Ђгостена  пододвинула  стул  к  стене,
взобралась   на   него,   встала   на  цыпочки,  схватилась  за
перекладину,  изогнулась,  упершись   ступнЯми   в   стену,   и
вспрыгнула на край окошка, через которое скрылась, напеваЯ себе
под нос нечто вроде песенки в прозе:
     - —икита  сквозь  щель  прошмыгнет,  проплЯшет  на  зубьЯх
решетки, а то и на битой  бутылке,  и  даже  ноги  не  поранит.
Џопробуй, поймай-ка ее!
     €забелла  едва  дождалась утра, ни на миг не сомкнув глаз,
настолько взволновало ее странное происшествие; но остаток ночи
прошел спокойно.
     Ћднако же, когда девушка спустилась к завтраку в залу, все
актеры были поражены  ее  бледностью  и  синевой  вокруг  глаз.
“ступаЯ   настойчивым   расспросам,  она  рассказала  о  ночном
приключении.  ‚збешенный  ‘игоньЯк  собралсЯ  по  меньшей  мере
предать  огню  и  мечу  дом  герцога  ‚алломбреза, которому, не
задумавшись, приписал это подлое покушение.
     - Њое мнение  таково,  -  начал  Ѓлазиус,  -  надо  срочно
свернуть декорации и постаратьсЯ сгинуть или спастись в океане,
который зоветсЯ Џарижем, ибо дело принимает плохой оборот.
     Ћстальные согласились с Џедантом, и отъезд был назначен на
следующий день.


        XI. ЌЋ‚›‰ ЊЋ‘’


     ‘лишком  утомительно  и  скучно  было  бы  этап  за этапом
описывать  весь  путь  до  великого  города   Џарижа,   который
проделала  повозка  комедиантов,  тем  более  что в дороге и не
произошло ничего примечательного. Ђктеры сколотили  кругленькую
сумму  и  путешествовать  могли  без  задержек, менЯЯ лошадей и
проделываЯ  большие  перегоны.  ‚  Type  и  в  Ћрлеане   труппа
останавливалась  и  давала по нескольку представлений, и сбор с
них удовлетворил €рода, в качестве директора и  казначеЯ  более
всего  чувствительного  к  денежному  успеху.  Ѓлазиус перестал
тревожитьсЯ и сам уже посмеивалсЯ над страхами, которые  внушал
ему  мстительный нрав ‚алломбреза. Ќо €забелла все еще дрожала,
вспоминаЯ неудавшеесЯ похищение, и хотЯ  комнату  на  постоЯлых
дворах она теперь делила с ‡ербиной, ей не раз виделось во сне,
что дикарка —икита высовывает встрепанную голову из темной дыры
слухового  окошка  и  скалитсЯ  всеми  своими  белыми зубами. ‚
испуге она с  криком  просыпалась,  и  подруга  едва  могла  ее
успокоить.  Ќичем  внешне  не  выказываЯ  своего  беспокойства,
‘игоньЯк непременно старалсЯ ночевать в соседней комнате и спал
одетым, положив шпагу под подушку, на случай ночного нападениЯ.
„нем он в качестве дозорного  по  большей  части  шагал  пешком
впереди  фургона,  особенно  если  по  краЯм  дороги попадались
кусты, изгороди, обломки стен или заброшенные  жилища,  удобные
длЯ  засады.  ‡авидев кучку путников, подозрительных на вид, он
отступал  к  фургону,  где  ’иран,  ‘капен,  Ѓлазиус  и  ‹еандр
составлЯли внушительный гарнизон, при том что из двух последних
один  был  стар, а другой - труслив, как заЯц. ‘лучалось, что в
качестве опытного полководца, умеющего  предвосхитить  обходные
маневры  врага,  он  держалсЯ в арьергарде, ибо опасность могла
ЯвитьсЯ и  оттуда.  Ќо  все  предосторожности  были  излишни  и
чрезмерны,  - никто ни разу не захватил актеров врасплох, то ли
потому, что герцог не успел составить  план  нападениЯ,  то  ли
отказалсЯ  от  своей прихоти, а возможно, что и незажившаЯ рана
сковывала его отвагу.
     ‡има выдалась  не  очень  суроваЯ.  Ђктеры  были  сыты  и,
запасшись  у  старьевщика  теплой  одеждой, более надежной, чем
театральные саржевые плащи, не ощущали холода, а северный ветер
разве что не в меру румЯнил щеки молодых актрис, не  щадЯ  даже
изЯщных  носиков.  •отЯ  без  этих  зимних прикрас и можно было
обойтись, они не портили молодых лиц,  потому  что  хорошеньким
все  на  пользу.  Ђ у маститой дуэньи ‹еонарды кожа была вконец
испорчена сорока годами гримировки, и  ей  уж  ничто  не  могло
повредить. ‘амый свирепый аквилон был бессилен перед ней.
     Ќаконец под вечер, часов около четырех, фургон приблизилсЯ
к столице  со  стороны Ѓьевры, переехал речку по однопролетному
мосту и покатил вдоль ‘ены - славнейшей из рек, которой  выпала
честь  своими  водами  омывать дворец наших королей и множество
других строений, знаменитых на весь мир. Љлубы дыма  из  печных
труб собирались у горизонта в грЯду рыжеватого, полупрозрачного
тумана,  за  которым  красным  шаром,  лишенным  венчика лучей,
закатывалось солнце. €з  этого  марева  выплыли,  развертываЯсь
широкой  перспективой,  серо-лиловые  очертаниЯ домов, дворцов,
церквей. Ќа другом берегу  реки,  за  островом  ‹увье  виднелсЯ
бастион  Ђрсенала,  монастырь  селестинцев  и  почти напротив -
стрелка острова Ќотр-„ам. ‡а ‘ен-Ѓернарскими  воротами  зрелище
стало  еще  великолепнее. ЏрЯмо перед путниками выросла громада
собора Џарижской богоматери с контрфорсами заалтарного  фасада,
похожими  на  ребра  гигантских  рыб,  с двумЯ четырехугольными
башнЯми и тонким шпилем на пересечении двух нефов.  Љолоколенки
поскромнее поднимались над крышами, указываЯ на другие церкви и
часовни, втиснутые в скопище домов, и врезали свои черные зубцы
в  светлый  край  неба.  Ќо  грандиозное  здание собора всецело
приковывало к себе взглЯды ‘игоньЯка, никогда еще не  бывавшего
в Џариже.
     Џовозки  с  различными  съестными  припасами,  всадники  и
пешеходы, во множестве с шумом и гамом сновавшие во все стороны
по набережным и ближним улицам,  куда,  чтобы  сократить  путь,
временами  сворачивал  фургон,  - все это оглушало и ошеломлЯло
барона, привыкшего к  пустынному  простору  ланд  и  к  мертвой
тишине  своего  ветхого  замка.  …му казалось, будто мельничные
жернова ходЯт у него в голове, и он  пошатывалсЯ,  как  пьЯный.
‚от  над  дворцовыми  фронтонами  вознессЯ  шпиль ‘ент-апель и
засиЯл  своим  филигранным  совершенством  в  последних   лучах
заката.  ‡ажигались  огни  и  красными  точками усеивали темные
фасады домов,  а  река  отражала  их  на  своей  черной  глади,
растЯгиваЯ в огненных змей.
     ‚скоре на набережной из полумрака выступили контуры церкви
и монастырЯ  ‚еликих  Ђвгустинцев,  а  на площадке Ќового моста
‘игоньЯк разглЯдел в темноте по правую  руку  от  себЯ  смутные
очертаниЯ  конной  статуи, изображающей славного королЯ ѓенриха
IV; но фургон свернул на улицу „офина, недавно  проложенную  по
монастырской земле, и всадник с конем скоро скрылись из глаз.
     Ќа  улице  „офина,  в дальнем ее конце, близ ворот того же
названиЯ   находилась   большаЯ   гостиница,   где    случалось
останавливатьсЯ  посольствам  из  неведомых экзотических стран.
Ћбширный трактир мог сразу вместить многочисленных постоЯльцев.
„лЯ лошадей всегда находилась охапка  сена,  а  длЯ  седоков  -
свободнаЯ  постель.  ќту  гостиницу  €род  и  наметил как самую
подходЯщую длЯ размещениЯ своей театральной орды. Ѓлагополучное
состоЯние кассы позволЯло такую роскошь, -  роскошь  отнюдь  не
бесполезную,  ибо  она поднимала престиж труппы, показываЯ, что
тут собрались не проходимцы, жулики и дебоширы,  которых  нужда
вынудила   взЯтьсЯ   за  неблагодарное  ремесло  провинциальных
фиглЯров, а настоЯщие актеры,  честно  зарабатывающие  себе  на
жизнь своим талантом. —то это возможно, Явствует из "Љомической
иллюзии,  пьесы  господина  Џьера  де  ЉорнелЯ,  прославленного
поэта.
     ЉухнЯ, куда вошли  актеры  в  ожидании,  пока  им  отведут
комнаты,  по  размерам  своим  была,  очевидно,  рассчитана  на
аппетиты ѓаргантюа или  ЏантагрюэлЯ.  –елые  деревьЯ  пылали  в
огромном  очаге,  зиЯвшем,  подобно  огнедышащей  пасти,  какою
изображалсЯ ад в знаменитых действах на соборной площади города
„уэ. Ќа вертелах, расположенных  в  несколько  этажей,  которые
вращала  собака,  точно  бешенаЯ  крутЯсь  в колесе, золотились
целые низки гусей, пулЯрок, молодых петушков, жарились четверти
бычьих  туш,  телЯчьи  окорока,  не  говорЯ  уж  о  куропатках,
бекасах,   перепелах  и  прочей  мелкой  дичи.  Џоваренок,  сам
наполовину изжаренный, весь в поту, хотЯ одет он был в холщовый
балахон, поливал всю эту живность черпаком,  а  опорожнив  его,
вновь погружал в противень, - поистине труд „анаид, ибо сок тут
же стекал снова.
     ‚округ длинного дубового стола, где изготовлЯлись кушаниЯ,
суетилсЯ  целый  отрЯд поваров, рубщиков и поварЯт, из чьих рук
помощники   повара   принимали   нашпигованную,   свЯзанную   и
сдобренную  специЯми  птицу  и  относили  к  накаленным добела,
сыплющим искры печам, скорее подходившим длЯ  кузницы  ‚улкана,
нежели  длЯ  кулинарной  лаборатории,  тем более что и повара в
огненном  чаду  смахивали  на  циклопов.  ‚доль  стен  сверкала
грознаЯ  кухоннаЯ  батареЯ  из красной меди и латуни; котелки и
кастрюли всех размеров, посудины длЯ рыбы, где смело можно было
уварить ‹евиафана, формы длЯ  сладких  пирогов  в  виде  башен,
куполов,  пагод,  шлемов  и  сарацинских  тюрбанов, словом, все
наступательные и оборонительные орудиЯ, какие должен  содержать
арсенал бога ѓастера.
     Џоминутно  из  буфета поЯвлЯлась дюжаЯ служанка, румЯнаЯ и
толстощекаЯ,  как  на   картинках   фламандских   мастеров,   с
корзинами,  полными  провизии,  на  голове или на упертой в бок
руке.
     "„ай мне мускатного  ореха!"  -  требовал  один.  "™епотку
корицы!" - кричал другой. "Џодбавь сюда всех четырех прЯностей!
Џодсыпь  соли  в  солонку!  ѓвоздики!  ‹аврового  листа! ‹омтик
свиного сала, да потоньше! ђаздуй эту печь - плохо греет! Ђ эту
погаси - так и пылает, все обуглитсЯ, как  каштаны  на  горЯчей
жаровне...  Џодлей  навара  в бульон! ђазбавь соус, смотри, как
загустел. Ѓелки не поднимаютсЯ, бей их, бей, не жалей!  ЋбвалЯй
окорочек  в  сухарЯх!  ‘ними гусЯ с вертела, он совсем готов! Ђ
эту пулЯрку поверни еще разок-другой! †ивее, живее, давай  сюда
говЯдину!  Ћна  должна  быть  с  кровью!  ’елЯтину  и цыплЯт не
трогай!
               ‚едь от телЯтины сырой
     € неготовой пищи
                  Ћдно и знай - могилы рой
                 Ќа городском кладбище.
     ’ак и запомни, постреленок! Џоварское дело - не шутка. ќто
дар божий. Ћтнеси суп-жюльен  в  шестой  номер.  Љто  наказывал
перепелку в тесте? ‘корее поверни шпигованного зайца!"
     ’ак   посреди   веселого   гула   существенные   замечаниЯ
перемежались   остротами,   более    соответствующими    своему
назначению,  нежели  те  замороженные  соленые  словца, которых
наслушалсЯ Џанург во времЯ таЯниЯ полЯрных льдов, ибо  тут  они
прЯмо  относились к какому-нибудь кушанию, приправе или прЯному
лакомству.
     €род, Ѓлазиус и ‘капен, любители поесть, прожорливые,  как
кошки   богомольной  ханжи,  только  облизывались,  слушаЯ  эти
смачные, аппетитные речи, и уверЯли, что ставЯт их во сто  крат
выше, чем краснобайство €сократа, „емосфена, ќсхина, ѓортензиЯ,
–ицерона и прочих болтунов, чей пафос подобен вываренным костЯм
без капельки мозговой субстанции.
     - ЊенЯ так и тЯнет расцеловать в обе щеки толстЯка повара,
жирного  и пузатого не хуже монаха, - сказал Ѓлазиус. - ‘ каким
победоносным видом распорЯжаетсЯ он горшками и  кастрюлЯми!  Ќи
один полководец в огне битвы не сравнитсЯ с ним!
     ‚  ту  минуту,  как  слуга объЯвил актерам, что комнаты их
готовы, новый гость вошел в кухню и приблизилсЯ  к  очагу;  это
был   мужчина   лет   тридцати,   высокого   роста,   поджарый,
мускулистый, с неприЯтным выражением довольно  красивого  лица.
Ћтблеск  пламени обрисовывал его профиль Яркой каемкой, меж тем
как всЯ физиономиЯ скрывалась в тени. ‘ветовой блик обнаруживал
злые  и  зоркие  глаза,  полуприкрытые  выпуклыми   надбровными
дугами,  орлиный  нос,  изогнутый  на  конце  в  виде клюва над
густыми  усами,  тонкую  нижнюю  губу,  почти   непосредственно
переходившую   в  тЯжелый  обрубленный  подбородок,  как  будто
природе недостало материала, чтобы толком вылепить его. ѓладкий
воротник из крахмального холста  открывал  тощую  шею,  где  от
худобы  выпирал кадык, который, по утверждению старух, ЯвлЯетсЯ
четвертушкой рокового Яблока, застрЯвшего в глотке Ђдама  и  по
сей  день  не  проглоченного  кое-кем  из  его  потомков. ЌарЯд
незнакомца  состоЯл  из  темно-серого  суконного   полукафтана,
надетого  поверх куртки буйволовой кожи, из коричневых штанов и
войлочных сапог, собиравшихсЯ спиралью выше колен. Љомки грЯзи,
частью сухие, частью свежие, служили отметинами долгого пути, а
почерневшие от крови  колесики  шпор  доказывали,  что  всадник
понукал  усталого  скакуна, не щадЯ его боков. „линнаЯ рапира с
кованой чашкой весом не меньше фута висела на  широком  кожаном
поЯсе,  туго  стЯнутом  при  помощи медной прЯжки вокруг тощего
стана приезжего. Ћдежду его дополнЯл темный  плащ,  который  он
вместе  со  шлЯпой сбросил на скамью. ’рудно было определить, к
какому сословию принадлежит незнакомец: он  не  походил  ни  на
торговца,  ни  на буржуа, ни на солдата. ‘корее всего его можно
было отнести к  разрЯду  тех  малоимущих  и  захудалых  дворЯн,
которые  поступают  на службу к вельможам и всецело входЯт в их
интересы.
     ‘игоньЯк,  не  увлеченный,  подобно  €роду  или  Ѓлазиусу,
тайнами кулинарного искусства и не занЯтый созерцанием съестных
чудес,   не   без   любопытства   поглЯдывал   на   долговЯзого
путешественника, показавшегосЯ ему знакомым, хотЯ  барон  и  не
мог  бы  сказать,  где  и когда им довелось встретитьсЯ. ’щетно
рылсЯ он в памЯти, - усилиЯ его были бесплодны. € тем не  менее
смутное  чутье подсказывало ему, что не впервые он сталкиваетсЯ
с  этим  загадочным  незнакомцем,  который,  очевидно,  заметив
совсем  нежелательное  длЯ  него  внимание  барона,  повернулсЯ
спиной к зале и сделал вид, будто греет руки,  склонившись  над
очагом.
     ’ак  и не вспомнив ничего определенного и понЯв, что более
пристальное наблюдение может  повести  к  бессмысленной  ссоре,
барон  последовал  за  комедиантами, которые разошлись по своим
комнатам, а затем, наспех приведЯ себЯ в порЯдок, сошлись снова
в  сводчатой  столовой,  где  подан  был  ужин,  которому  они,
истомившись  голодом  и  жаждой,  в полной мере отдали должное.
Ѓлазиус, прищелкиваЯ Языком, похваливал вино  и  подливал  себе
рюмку  за  рюмкой,  не забываЯ и товарищей, ибо не был из числа
тех эгоистических выпивох, которые совершают возлиЯниЯ Ѓахусу в
одиночестве: ему не менее  нравилось  поить  других,  чем  пить
самому;  ’иран  и  ‘капен  не  отставали от него. ‹еандр боЯлсЯ
чрезмерным потреблением спиртного повредить белизне своего лица
и расцветить себе нос чирьЯми и  прыщами  -  украшениЯми,  мало
подходЯщими  длЯ  первого  любовника  труппы.  Ѓарона же долгое
вынужденное воздержание  в  замке  ‘игоньЯк  приучило  к  чисто
кастильской трезвости, и отступал он от нее с неохотой. Ђ кроме
того,  его  тревожил  поЯвившийсЯ  на  кухне  приезжий, который
казалсЯ ему подозрительным по непонЯтной причине, ибо что может
быть  естественнее,   чем   поЯвление   нового   постоЯльца   в
зарекомендовавшем себЯ трактире.
     Ћбед  прошел  весело;  разгорЯченные вином и вкусной едой,
довольные тем, что очутились наконец  в  Џариже  -  обетованной
земле  длЯ  всех  искателей счастьЯ, обогретые комнатным теплом
после долгих часов в  промозглом  фургоне,  актеры  предавались
самым  несбыточным  мечтам.  Њысленно они соперничали с труппой
"Ѓургундского отелЯ"  и  театра  "Њарэ".  €м  рукоплескали,  их
носили  на  руках,  приглашали  ко  двору, они заказывали пьесы
искуснейшим драматургам, третировали поэтов, пировали в  гостЯх
у   вельмож   и   стремительно   богатели.   ‹еандру  грезились
блистательные  победы;  он  соглашалсЯ   пощадить   разве   что
королеву.  •оть  и  не  берЯ  в  рот  спиртного, он был пьЯн от
тщеславиЯ. Џосле интриги с маркизой де Ѓрюйер  он  считал  себЯ
совершенно  неотразимым,  и  самомнение  его  не  знало границ.
‘ерафина предполагала хранить верность  кавалеру  де  ‚идаленку
лишь  до  тех  пор,  пока  ей  не  попадетсЯ  птица  поважнее и
попышнее. ‡ербина  не  строила  никаких  планов,  довольствуЯсь
своим  маркизом,  который  намеревалсЯ прибыть в Џариж вслед за
ней. ’етка ‹еонарда по возрасту была вне игры, на  худой  конец
могла  служить  лишь посланницей €ридой, а посему, отмахнувшись
от суетных мечтаний, не  упускала  ни  одного  лакомого  куска.
Ѓлазиус  спешил  подкладывать кушаньЯ ей на тарелку и подливать
вина в ее чарку, а старуха только  радовалась  его  комическому
усердию.
     €забелла  раньше  всех  кончила есть и рассеЯнно лепила из
хлебного мЯкиша голубку, обратив через стол исполненный  чистой
любви   и  ангельской  нежности  взглЯд  на  своего  обожаемого
‘игоньЯка. …е щеки, побледневшие от утомительного пути,  слегка
порозовели   в   теплой   атмосфере  комнаты.  ќто  придало  ей
неизъЯснимую прелесть, и доводись молодому ‚алломбрезу  увидеть
ее сейчас, он обезумел бы от страсти.
     Ђ  ‘игоньЯк  с почтительным восхищением созерцал €забеллу;
душевные качества прекрасной девушки трогали его не меньше, чем
внешние достоинства, которыми она была так щедро одарена; он не
переставал жалеть, что  избыток  деликатности  не  позволил  ей
принЯть  его  руку  и  сердце.  Џосле ужина женщины удалились к
себе, так же как ‹еандр и барон, оставив троих  матерых  пьЯниц
приканчивать  початые бутылки, в чем они, по мнению подававшего
им лакеЯ, усердствовали  не  в  меру,  но  серебрЯнаЯ  монетка,
сунутаЯ щедрой рукой, вполне утешила его.
     - ‡апритесь  как  можно лучше, - сказал ‘игоньЯк, провожаЯ
€забеллу до дверей ее комнаты,  -  в  гостиницах,  где  столько
люда, надо принимать все меры предосторожности.
     - Ќе  бойтесь  ничего,  милый  барон,  -  ответила молодаЯ
актриса, - моЯ дверь замыкаетсЯ на тройной запор, все равно что
дверь темницы. Љроме того, там есть  еще  засов  длиной  с  мою
руку;  окно  загорожено  решеткой  и не видно слухового окошка,
которое темным оком смотрело бы со  стены.  “  путешественников
часто  бывают ценные вещи, соблазнительные длЯ жуликов, поэтому
комнаты в гостиницах запираютсЯ наглухо. ‘казочнаЯ принцесса  в
своей  башне под охраной драконов не лучше защищена от грозЯщих
ей опасностей.
     - Џорой все чары оказываютсЯ тщетными, и враг проникает  в
башню,  невзираЯ  на  любые  талисманы, кабалистические знаки и
заклинаниЯ, - возразил ‘игоньЯк.
     - ќто  случаетсЯ  оттого,  что  принцесса  от  любви   или
любопытства   поощрЯет   неприЯтелЯ,   соскучившись   сидеть  в
заточении даже себе во благо, - с улыбкой заметила €забелла,  -
а  Я  не принадлежу к таким принцессам. €так, если не боюсь Я -
более пугливаЯ, чем лань, что дрожит, заслышав звук рога и  лай
своры, - вам, в доблести равному Ђлександру и –езарю, и подавно
надо быть спокойным: можете спать крепчайшим сном.
     Ќа  прощание  она  поднесла  к  его губам хрупкую и нежную
ручку, котораЯ оставалась белой, как  у  герцогини,  с  помощью
тальковой  пудры, огуречной помады и особых перчаток. Љогда она
вошла к себе, ‘игоньЯк услышал, что ключ  повернулсЯ  в  замке,
Язычок защелкнулсЯ и задвижка заскрежетала самым успокоительным
образом;  однако,  когда  он  ступил на порог своей комнаты, по
стене коридора, освещенного фонарем,  мелькнула  тень  мужчины,
который  прошел  совсем  неслышно,  хотЯ  почти  что задел его.
‘игоньЯк   стремительно   обернулсЯ.   ќто   был   тот    самый
путешественник,  что  привлек  его внимание на кухне, а теперь,
верно,  направлЯлсЯ  в  указанную  хозЯином   комнату.   Ќичего
подозрительного  тут  не было. € тем не менее барон, делаЯ вид,
будто не  может  сразу  попасть  в  замочную  скважину,  следил
взглЯдом  за  таинственным  незнакомцем, пока тот не скрылсЯ за
поворотом коридора.
     Љогда же вслед за тем особенно гулко захлопнулась дверь  в
затихавшей   на   ночь   гостинице,  барон  удостоверилсЯ,  что
незнакомец, чьи повадки непонЯтным образом тревожили его, вошел
в  свою  комнату,  расположенную,  очевидно,  на  другом  конце
гостиницы.
     Ќе  чувствуЯ  ни  малейшего желаниЯ спать, ‘игоньЯк сел за
письмо своему верному Џьеру, которому обещал написать тотчас по
прибытии в  Џариж.  Ћн  как  можно  Яснее  выводил  буквы,  ибо
преданный   слуга   не   отличалсЯ  ученостью  и  читал  только
по-печатному. Џисьмо гласило:
     "„обрый мой Џьер, вот Я и в Џариже, где,  как  говорЯт,  Я
должен  преуспеть и восстановить блеск моего рода, пришедшего в
упадок, хотЯ, по правде сказать, Я не вижу к тому способов.  Ќо
если  счастливый  случай  приведет  менЯ  ко  двору  и если мне
удастсЯ  получить  аудиенцию  у  королЯ,   подателЯ   всЯческих
милостей,  то,  конечно,  услуги,  оказанные моими предками его
предшественникам,  будут  мне  зачтены.   …го   величество   не
потерпит,  чтобы  родовитаЯ фамилиЯ, разореннаЯ войнами, угасла
столь бесславно. Ђ пока, не  имеЯ  иных  средств,  Я  играю  на
театре  и успел заработать этим ремеслом несколько пистолей, из
коих часть пошлю  тебе,  как  только  случитсЯ  вернаЯ  оказиЯ.
Њожет,  лучше  было  бы  мне  поступить солдатом в какой-нибудь
полк; но стеснЯть свою свободу Я не хотел, и тому,  чьи  предки
привыкли  главенствовать  и кто ни от кого не получал приказов,
претит повиноватьсЯ, как бы ни был он беден. „а  и  одиночество
сделало    менЯ    нелюдимым    и    строптивым.   …динственным
примечательным происшествием за все  времЯ  долгого  пути  была
дуэль  с  неким  герцогом,  человеком злобным и весьма искусным
фехтовальщиком, но Я со славой вышел из этой схватки, благодарЯ
твоим отличным урокам. џ насквозь  проколол  ему  руку,  и  мне
ничего  не  стоило  бы  уложить  его  на месте, ибо он слабее в
обороне,  нежели  в  нападении,  будучи  более   горЯчим,   чем
осмотрительным,  и менее стойким, чем быстрым. Ќесколько раз он
оказывалсЯ незащищенным, и Я смело мог бы отправить его на  тот
свет  с  помощью  одного  из неотразимых ударов, которым ты так
терпеливо обучал менЯ во времЯ наших схваток в  сводчатой  зале
‘игоньЯка,  единственной,  где  пол  достаточно  крепок,  чтобы
выдержать упор ног, - тех схваток, которые  мы  затЯгивали  без
конца,  чтобы  скоротать  времЯ,  размЯть  пальцы  и усталостью
заработать себе крепкий сон. ‘ловом, твой  ученик  не  посрамил
тебЯ  и  после  этой,  право  же,  нетрудной победы значительно
поднЯлсЯ в мнении общества. …сли верить ему,  Я  первостатейный
фехтовальщик,  настоЯщий  мастер  этого  дела.  Ќо  довольно  о
дуэлЯх. ЌевзираЯ на впечатлениЯ новой жизни, Я  часто  думаю  о
приюте  моей  печальной  юности,  жалком  старом замке, который
скоро совсем обрушитсЯ на могилы моих предков. €здали он уже не
кажетсЯ мне  невзрачным  и  угрюмым:  бывают  минуты,  когда  Я
мысленно  брожу  по  его пустынным залам, смотрю на пожелтевшие
портреты,  которые  долгое   времЯ   были   единственным   моим
обществом,  слушаю,  как  хрустЯт  у  менЯ  под  ногами осколки
оконных стекол; и грезы эти доставлЯют мне щемЯщую  радость.  ‘
великим  удовольствием повидал бы Я также твое издавна знакомое
загорелое лицо, освещенное в мою честь доброй улыбкой. € еще, -
скажу не стыдЯсь, - мне бы очень хотелось послушать  мурлыканье
‚ельзевула,  лай  Њиро  и ржание беднЯги ЃаЯрда, который таскал
менЯ на себе из последних сил, хоть Я и  не  отличаюсь  большим
весом.  Ќесчастливец, покинутый людьми, отдает часть своей души
животным, чью преданность не отпугивают невзгоды. †ивы ли  они,
славные  любЯщие звери, видно ли, чтобы они вспоминали и жалели
обо мне? “даетсЯ ли тебе уберечь их от голодной смерти  в  этом
обиталище  нищеты и урвать им какие-то крохи от твоего скудного
стола? Џостарайтесь все четверо  дожить  до  того  днЯ,  как  Я
вернусь   к   вам,   -   бедный  или  богатый,  счастливый  или
отчаЯвшийсЯ, - чтобы разделить со мною нищету или богатство  и,
по  соизволению  судьбы, вместе кончить наш век в том краю, где
мы  вместе  страдали.  …сли  мне  суждено  быть  последним   из
‘игоньЯков,  да  будет  на то волЯ господнЯ! ‚ усыпальнице моих
предков найдетсЯ длЯ менЯ свободное место.
     Ѓарон де ‘игоньЯк."
     Ѓарон скрепил письмо перстнем  с  печатью  -  единственной
драгоценностью,  которую  сохранил  от отца и где были вырезаны
три  аиста  на  лазоревом  поле;  подписав  адрес,  он  спрЯтал
послание  в  бумажник,  чтобы  отправить  его,  когда  случитсЯ
нарочный в ѓасконию. €з  замка  ‘игоньЯк,  куда  перенесли  его
воспоминаниЯ   о   Џьере,  он  воротилсЯ  мыслЯми  к  Џарижу  и
настоЯщему положению вещей. •отЯ час был уже поздний, за  окном
глухо  рокотал  большой  город,  который,  подобно  океану,  не
умолкает и тогда, когда представлЯетсЯ  спЯщим.  ’о  раздавалсЯ
топот  копыт,  то  грохот  кареты, постепенно затихаЯ вдали; то
загорланит  песню  запоздалый  гулЯка,   то   послышитсЯ   звон
скрестившихсЯ  клинков  или вопль прохожего, на которого напали
воры  с  Ќового  моста,  или  вой  бездомной  собаки,  или  еще
какой-нибудь  невнЯтный  шум.  ‘реди  всех этих звуков ‘игоньЯк
уловил шаги человека  в  сапогах,  украдкой  пробирающегосЯ  по
коридору.  Ѓарон  потушил  плошку,  чтобы его не выдал свет, и,
приоткрыв дверь, различил  в  дальнем  конце  коридора  мужскую
фигуру,  тщательно  закутанную в темный плащ и направлЯющуюсЯ в
комнату того постоЯльца, что с первого  взглЯда  показалсЯ  ему
подозрительным.  —ерез  несколько мгновений еще один субъект, у
которого скрипели сапоги, хотЯ он старалсЯ  ступать  как  можно
легче,  исчез  в  том же направлении. Ќе прошло и получаса, как
третий молодец с довольно зверской рожей  поЯвилсЯ  в  неверном
свете  затухающего  фонарЯ  и  свернул за угол коридора. Ћн был
вооружен, как и двое первых, и длиннаЯ  шпага  поднимала  сзади
край  его  плаща.  ’ень  от  широкополой  шлЯпы  с черным пером
скрывала его черты.
     ‘траннаЯ процессиЯ  дюжих  молодчиков  порЯдком  озадачила
‘игоньЯка,  а  то, что их было четверо, напомнило ему нападение
на него в Џуатье по пути из театра после ссоры  с  герцогом  де
‚алломбрезом.   …го   словно  что-то  осенило,  и  в  человеке,
привлекшем его внимание  на  кухне,  он  узнал  того  мерзавца,
наскок которого мог оказатьсЯ роковым, если бы он, ‘игоньЯк, не
был  готов  к  отпору. €менно этот бездельник покатилсЯ, задрав
копыта, после того как капитан ”ракасс нахлобучил ему шлЯпу  до
плеч,  угостив  его  ударами шпаги наотмашь. Ћстальные, по всей
вероЯтности, были  его  соучастниками,  обращенными  в  бегство
мужественным  вмешательством €рода и ‘капена. Љакой случай или,
вернее говорЯ, какой умысел свел их  в  том  же  трактире,  где
остановилась  труппа,  да  еще в один вечер с ней? Ќадо думать,
они следовали за актерами по пЯтам. Џравда,  ‘игоньЯк  неусыпно
был  начеку,  но  легко  ли  распознать врага в конном путнике,
который проскакал мимо, не останавливаЯсь и  только  бросив  на
вас рассеЯнный взглЯд, каким обычно обмениваютсЯ в дороге? џсно
было  одно  -  ненависть  и  любовь  молодого герцога отнюдь не
угасли  и   в   равной   мере   требовали   удовлетворениЯ.   Ђ
мстительность  его  стремилась  уловить в те же сети €забеллу и
‘игоньЯка. Ѓесстрашный от природы, барон  не  боЯлсЯ  длЯ  себЯ
козней  этих  наемных бандитов, не сомневаЯсь, что их обратит в
бегство один вид его  клинка  и  шпага  не  придаст  им  больше
храбрости,  чем палка; опасалсЯ он какой-нибудь подлой и хитрой
ловушки длЯ молодой актрисы. Џоэтому он принЯл  соответствующие
предосторожности  и  решил вовсе не ложитьсЯ спать. ‡ажегши все
свечи, какие были в его комнате, он растворил дверь, чтобы сноп
света из нее падал на противоположную стену коридора, куда  как
раз  выходила дверь €забеллы; потом спокойно сел, положив возле
себЯ шпагу и кинжал, дабы в любую минуту иметь  их  под  рукой.
„олго прождал он, ничего особого не замечаЯ. „ва часа отзвонили
уже куранты на "‘амаритЯнке" и пробили соседние башенные часы у
‚еликих  Ђвгустинцев, когда в коридоре послышалсЯ легкий шорох,
и вскоре по освещенному квадрату стены нерешительно и  довольно
смущенно прошмыгнул первый незнакомец, оказавшийсЯ не кем иным,
как  Њерендолем,  одним  из  бретеров  герцога  де ‚алломбреза.
‘игоньЯк стоЯл теперь на пороге своей  комнаты,  зажав  в  руке
шпагу,  Явно  готовый к нападению и к обороне, и вид у него был
такой отважный,  такой  горделиво-победоносный,  что  Њерендоль
прошел  мимо,  потупив  голову и не проронив ни слова. ’рое его
спутников, гуськом следовавших за ним, испугались Яркого света,
посреди которого грозно пламенела фигура ‘игоньЯка, и бросились
наутек, да так стремительно, что последний из них уронил клещи,
которыми,  очевидно,  предполагалось  взломать  дверь  капитана
”ракасса,  когда  он  будет  спать. Ѓарон насмешливо помахал им
рукой, и вскоре во дворе застучали копыта выведенных из конюшни
лошадей. —етверо мошенников, потерпев неудачу,  улепетывали  во
всю мочь.
     ‡а завтраком €род обратилсЯ к ‘игоньЯку:
     - Љапитан,   неужто  вас  не  разбирает  любопытство  хоть
немного осмотретьсЯ в этом знаменитейшем  из  городов  мира,  о
котором идет такаЯ громкаЯ молва? …сли вы не возражаете, Я могу
служить  вам  проводником и кормчим по рифам, подводным скалам,
мелЯм, …врипам, ‘циллам и •арибдам этой пучины, опаснейшей  длЯ
иноземцев  и  провинциалов;  Я же еще в отрочестве свел близкое
знакомство с ней. Ђ посему, взЯвшись быть вашим Џалинуром, Я не
шлепнусь в воду, как тот, о ком повествует ‚ергилий  Њарон.  Њы
тут  точно  зрители  на спектакле, ибо Ќовый мост длЯ Џарижа то
же, что длЯ ђима  была  ‘вЯщеннаЯ  дорога,  -  место  прогулок,
встреч  и  диспутов  длЯ  нувеллистов,  зевак, поэтов, жуликов,
воришек, фокусников,  куртизанок,  дворЯн,  горожан,  солдат  и
всЯкого прочего люда.
     - ‚аше   предложение   как  нельзЯ  более  улыбаетсЯ  мне,
милейший  €род,  -  ответил  ‘игоньЯк,  -  только  предупредите
‘капена,  чтобы  он оставалсЯ в гостинице и своим зорким лисьим
взглЯдом следил за подозрительными прохожими и проезжими. Џусть
не спускает глаз с €забеллы. Њщение  ‚алломбреза  рыщет  вокруг
нас,  придумываЯ  способы  расправитьсЯ  с  нами. Ќынче ночью Я
столкнулсЯ  с  теми  четырьмЯ  негодЯЯми,  которых  мы  неплохо
отделали  тогда  в  Џуатье.  Џо-видимому,  у них было намерение
взломать мою дверь, напасть на менЯ сонного и  расправитьсЯ  со
мной.  Ќо  так  как  Я не спал, опасаЯсь ловушки длЯ нашей юной
приЯтельницы, план их был сорван; и, видЯ, что они разоблачены,
мерзавцы сломЯ голову ускакали,  вскочив  на  лошадей,  которых
оставили  на конюшне оседланными под тем предлогом, что им надо
уезжать чуть свет.
     - Ќе думаю, чтобы они отважились на  какую-нибудь  вылазку
днем.  Џомощь  подоспела  бы  по  первому