  признать  его  за
мной, то Я признаю его сам. Њне бы не хотелось, чтобы ‚ы подумали (Я мог  бы
сказать - решили), будто Я  настолько  бессовестен,  что  способен  уверЯть,
будто презираю славу; однако смею торжественно утверждать, что моЯ любовь  к
ней настолько же холодна, как у большинства из нас - к небесам, а  посему  Я
ничем ради нее не пожертвую. …ще менее того Я согласилсЯ бы  (как  поступают
все пылкие его поклонники) приютить на своей груди  зависть  -  чудовище,  к
которому из всех  существ,  будь  то  реальных  или  воображаемых,  Я  питаю
сердечнейшее  и  искреннейшее  отвращение.  ‚ы,   Я   полагаю,   придете   к
умозаключению, будто Я не очень-то нуждаюсь в одобрении окружающих.  ‡акончу
в таком случае уверением, что от души желаю ‚ам успеха; Я искренне  убежден,
что ‚ы в высочайшей степени заслуживаете его, и если ‚ы его не имеете, то  с
моей стороны было бы непростительной самонадеЯнностью рассчитывать на успех,
- и в то же времЯ постыдным малодушием не желать его.
     Ћстаюсь, сударь, со всем моим расположением к ‚ам ѓенри ”илдинг.  Џрошу
‚ас без промедлениЯ прислать мне последние тома" {–ит. по:  Ќ.  Fielding.  A
critical ontology. P. 72-74.}.
 
     “дивительное письмо!  ‘колько  в  нем  душевной  щедрости,  открытости,
искренности! € сознаниЯ собственного достоинства и места в литературе:  хотЯ
"€сториЯ ’ома „жонса, найденыша" еще не вышла  в  свет  и  ”илдинга  еще  не
осенила огромнаЯ популЯрность, он уже сам сознает свои силы, свои творческие
возможности. € вместе с тем, какое искреннее восхищение, умение  восхищатьсЯ
талантом соперника,  художника,  создающего  совершенно  иную,  отличную  от
филдинговской эстетическую систему в  английском  романе;  какое  отсутствие
эгоцентрической  сосредоточенности  на  своем   художественном   пути.   ќти
соображениЯ существенны длЯ правильной оценки "Ђмелии".  Џримечательно,  что
”илдингу чрезвычайно по душе стремление автора как можно более  возвысить  в
глазах читателей нравственный облик своей героини; так же поступит он  и  со
своей будущей героиней - Ђмелией.
     ‘тоит отметить, что последний роман ”илдинга был  назван  не  так,  как
прежние  его  романы,  а  просто  именем  героини,  как  назывались   романы
ђичардсона ("Џамела...", "Љларисса..."), в то времЯ как сам ђичардсон назвал
свой последующий роман в духе ”илдинга: "€сториЯ  сэра  —арльза  ѓрандисона"
(1754); однако  он  подчеркивал  в  письмах,  что  создал  историю  хорошего
человека, а не какого-то там найденыша или, прости  ѓосподи,  подкидыша.  €,
наконец, нельзЯ не  обратить  внимание  на  еще  одну  весьма  красноречивую
особенность приведенного письма: на чрезвычайную эмоциональность  восприЯтиЯ
”илдингом текста романа "Љларисса": его  сердце  переполнено  до  краев,  он
растроган, он не может читать роман без  слез.  ’ак  ”илдинг,  заканчивающий
свой  "комический  эпос"  (как  он  определил  жанр  "€стории  ’ома  „жонса,
найденыша"), адресованный читателю, понимающему и  любЯщему  юмор,  смешное,
обращает свое сочувственное  внимание  к  иному  типу  читателЯ  -  читателю
чувствительному, и сам едва ли не  ЯвлЯет  собой  в  данном  случае  образец
именно такого читателЯ.
     ‚ письме отчетливо противопоставлены два типа восприЯтиЯ - рациональное
и чувствительное, и второму отдано Явное предпочтение. ‡десь  так  Явственно
звучит тема сочувствиЯ, состраданиЯ,  котораЯ  ЯвлЯетсЯ  самой  существенной
тональностью нового, еще только  зарождающегосЯ  художественного  течениЯ  -
сентиментализма. ‚от почему так важно это письмо длЯ пониманиЯ тех перемен в
искусстве ”илдинга, которые проЯвились  в  его  "Ђмелии".  ‚  свЯзи  с  этим
хочетсЯ  повторить,  быть  может,  ставшую  банальной,  но   не   утратившую
справедливость истину: когда один художник судит  о  произведениЯх  другого,
его суждениЯ не столько объективно свидетельствуют о свойствах оцениваемого,
сколько - о его собственных вкусах  и  художественных  принципах;  в  данном
случае, когда речь идет о  ”илдинге,  -  о  его  _менЯющихсЯ  художественных
принципах_.
     Ћднако возвратимсЯ к его  отношениЯм  с  ђичардсоном.  Џисьмо  ”илдинга
нисколько  ђичардсона  не  тронуло;  он  ни  на  йоту  не   изменил   своего
презрительно-снисходительного отношениЯ, и  это  отношение  ни  от  кого  не
скрывал, а напротив -  настойчиво  внушал  своим  поклонникам  и  еще  более
многочисленным поклонницам. € даже последний роман ”илдинга своим  серьезным
тоном и содержанием,  своей  нравственной  тенденцией,  казалось  бы,  более
близкий ђичардсону, вызвал у него столь же резко отрицательную оценку, как и
предыдущие, хотЯ в письмах он уверЯл, что будто бы  даже  и  читать  его  не
стал. "Ћставлю ли Я ‚ас в обществе  капитана  Ѓута?  -  спрашивает  он  свою
почитательницу  ќнн  „онелан,  просившую  его  поскорее  напечатать   своего
"ѓрандиозна" и не оставлЯть ее в обществе Ѓута.  -  Љапитан  Ѓут,  сударынЯ,
сделал свое дело. Њистер ”илдинг исписалсЯ или недописалсЯ.  Љороче  говорЯ,
эта вещь, что касаетсЯ ее продажи, так же  мертва,  как  если  бы  она  была
написана сорок лет  тому  назад.  Љак  ‚ы,  наверно,  догадываетесь,  Я  эту
"Ђмелию" не читал. ’о есть, Я, конечно,  ее  читал,  но  только  первый  том
(следовательно, сцены в суде и в тюрьме. - Ђ.€.). џ собиралсЯ  прочитать  ее
до конца, но обнаружил, что персонажи и ситуации до такой степени  низкие  и
грЯзные, что ни  к  кому  из  них,  как  мне  стало  очевидно,  Я  не  смогу
почувствовать интерес... Ѓут в его последнем романе - это опЯть  сам  автор.
ЂмелиЯ, даже вплоть до ее безносости, - это опЯть его перваЯ жена. ЋпЯть его
уличные перебранки, его тюрьмы, его арестные дома - все это списано с  того,
что он видел  и  знает"  {Ћтносительно  оценок  романа  "ЂмелиЯ"  в  письмах
читателей-современников и особенно в переписке ђичардсона с его почитателЯми
см.: Fielding H. The critical heritage. P. 311-320, 334, 353,396.}.
     ”илдинг,  видимо,  тЯжело  переживал  постигшую  его   роман   неудачу;
чувствуЯ, что он не в силах противостоЯть преобладающему приговору, писатель
решил уступить поле боЯ. —ерез месЯц с  небольшим  после  выхода  романа  он
решил   публично   объЯснитьсЯ   со   своими   хулителЯми    на    страницах
"Љовент-ѓарденского журнала" (ќ 7 и 8 от 25 и 28 ЯнварЯ 1752 г.) в  разделе,
который назван судом цензорского дознаниЯ. Ћн представил  всю  разноголосицу
мнений  в  виде  судебного  разбирательства;  в  качестве  обвинителЯ  здесь
выступает  некий  ’аун   (т.е.   ѓород,   олицетворЯющий   всех   лондонских
ниспровергателей романа), в то времЯ  как  ответчицей  ЯвлЯетсЯ  злосчастнаЯ
"ЂмелиЯ". ’аун обвинЯет роман, ссылаЯсь на старинный закон о скуке;  вначале
его речь, пересыпаннаЯ цитатами из  ѓорациЯ,  притЯзает  на  ученость;  ’аун
говорит, что представлениЯ о скуке в каждом веке иные и что нраву  нынешнего
века  свойственно  надо  всем  смеЯтьсЯ,  а  посему,  дабы   угодить   вкусу
современников,  автору  следовало  представить  в  смешном  виде  не  только
свЯщенника ѓаррисона и Ђмелию, но и духовенство, добродетель  и  невинность.
ЋбвинительнаЯ речь ’ауна завершаетсЯ требованием  примерно  наказать  роман,
дабы это послужило устрашающим уроком всем будущим книгам,  которые  посмеют
противитьсЯ нравам века.
     ’ут председательствующий в  суде  –ензор,  прервав  ’ауна,  просит  его
перейти к доказательствам,  и  тогда  ’аун  объЯвлЯет  книгу  нагромождением
хлама, скуки и чепухи -  в  ней  нет  ни  юмора,  ни  остроумиЯ,  ни  знаниЯ
человеческой природы и света, а фабула,  нравственное  содержание,  нравы  и
чувства достойны презрениЯ. „алее идут обвинениЯ  по  адресу  самой  Ђмелии,
которые помимо желаниЯ ’ауна свидетельствуют в  ее  пользу  (ей  ставитсЯ  в
вину, например, что она подает мужу ужин,  одевает  детей  и  выполнЯет  рЯд
других "рабских" обЯзанностей;  что,  видЯ,  как  Ѓут  мучаетсЯ  угрызениЯми
совести, она его жалеет, проЯвлЯЯ тем самым непростительную слабость).
     Ќаиболее  удачно  обрисована   вызваннаЯ   обвинителем   свидетельница,
принадлежащаЯ к светскому кругу, пустоголоваЯ  модница,  очень  напоминающаЯ
миссис „жеймс в  романе  ”илдинга,  -  леди  „илли-„элли  (по-английски  это
означает - тратЯщаЯ времЯ попусту, бездельница). Ќа вопрос ’ауна, знакома ли
ее милости обвинЯемаЯ (т.е. читала ли она роман), та признаетсЯ,  что  точно
не может на это ответить. "Ќо мне сдаетсЯ, - продолжает допытыватьсЯ ’аун, -
что вы, ваша милость, изволили отзыватьсЯ  по  поводу  "Ђмелии",  будто  это
жалкаЯ дребедень от начала и до конца". "—то ж, - отвечает свидетельница,  -
Я вполне могла так сказать. Ђх, Я не всегда помню, что говорю, но если Я так
говорила, значит Я от кого-то это услыхала... Ђх, да, теперь Я очень  хорошо
припоминаю... Њне сказал  это  доктор  „оузвелл...  Ћн  объЯвил  в  довольно
большой компании, что эта книга, вот  только  забыла,  как  она  называетсЯ,
жалкаЯ галиматьЯ и что у автора нет ни капли остроумиЯ, ни учености, ни ума,
ни вообще чего бы то ни было..."
     ‚ конце  разбирательства  к  –ензору  обращаетсЯ  автор  со  следующими
словами: "…сли у вас, господин –ензор, тоже есть дети, то вы проникнетесь ко
мне сочувствием: ведь Я отец  этой  несчастной  девушки,  представшей  перед
судом, и еще больше мне посочувствуете, если Я прибавлю, что  из  всех  моих
чад, она - _самое любимое_ (курсив наш. - Ђ.€.). Њогу чистосердечно сказать,
что больше  обычного  потратил  усилий  на  ее  обучение,  в  чем,  осмелюсь
утверждать, Я следовал правилам всех тех, кто, по  общему  признанию,  лучше
всего писал об этом предмете; и если как следует рассмотреть  ее  поведение,
то обнаружитсЯ, что она очень мало в  чем  отклонЯетсЯ  от  неукоснительного
соблюдениЯ всех этих правил; ни ѓомер, ни ‚ергилий не придерживались их  так
тщательно,  как  Я;   причем   _именно   этот   последний_,   как   убедитсЯ
беспристрастный и  образованный  читатель,  _служил  благородным  образцом_,
которому Я в данном случае _следовал_ (курсив наш. - Ђ.€.).
     џ не считаю, что мое чадо вовсе свободно от  погрешностей,  но  ведь  и
человеческое дитЯ, насколько мне известно, от них не свободно; хотЯ оно, без
сомнениЯ, не заслуживает той озлобленности, с которой ее встретила  публика.
Ћднако  в  мои  намерениЯ  нисколько  не  входит  ее  защищать,  и   признаю
справедливым любое решение суда, как это всегда бывало, когда книгу обвинЯли
в том, что она скучна. Ђ посему торжественно объЯвлЯю вам, господин  –ензор,
что не стану впредь беспокоить свет своими отпрысками той же музы" {Fielding
H. The Covent-Garden Journal by  sir  Alexander  Drawcansir...  Vol.  1.  P.
178-180, 186-187.}.
     ЉомментируЯ эту,  казалось  бы,  не  нуждающусЯ  в  комментариЯх  речь,
необходимо отметить ее общий тон: здесь уже нет и попытки смЯгчить  ситуацию
юмором, насмешкой - ее тон от начала  и  до  конца  серьезный  и  печальный.
‹юбопытно признание в том, что этот роман дороже ему всех  прежних.  Џочему?
‚едь даже и до конкретного анализа "Ђмелии" мы не скрывали от читателЯ,  что
все-таки высшим достижением  автора  -  таков  общий  приговор  читателей  и
критиков - ЯвлЯетсЯ "€сториЯ ’ома  „жонса,  найденыша".  Ћб  этом,  в  конце
концов, свидетельствует почти 250-летнЯЯ историЯ бытованиЯ романов ”илдинга,
а это достаточно долгий  испытательный  срок.  Ќо  ведь  примерам  подобного
авторского предпочтениЯ несть числа. ’ут, наверно, объЯснением служит помимо
прочего судьба произведениЯ, то, как далсЯ автору его любимый отпрыск, какой
ценой и какие надежды он на него возлагал - эстетические и нравственные.
     € еще один, на первый взглЯд совсем уж странный момент: роман,  который
большинство читателей того  времени  сочло  композиционно  плохо  слаженным,
плохо выстроенным, оказываетсЯ, как уверЯет автор, был  написан  по  тем  же
правилам, по которым написана "ќнеида" ‚ергилиЯ. ’акаЯ  ассоциациЯ  едва  ли
возникнет при чтении "Ђмелии" и у современного образованного читателЯ. Ќо  к
этому сюжету мы еще возвратимсЯ в дальнейшем. ‚ итоге следует  сказать,  что
свое обещание ”илдинг выполнил и романов больше не писал.
     Џоследнее, впрочем, нисколько не остудило  пыл  его  врагов.  Ќапротив,
брань, пародии и личные нападки еще более усилились. ЌесчастнаЯ "ЂмелиЯ"  не
раз в них фигурировала, но самый жестокий  и  грЯзный  выпад  против  романа
сделал  Ѓоннел  ’орнтон  (1724-1768),  небесталанный  журналист,  издававший
несколько позднее в содружестве с  „жорджем  Љольманом  старшим  (1732-1794)
популЯрный  юмористический  журнал  "‡наток"  (Январь  1754-го  -   сентЯбрь
1756-го) {Ћ нем, а также о "Љовент-ѓарденском журнале" и  журналах  д-ра  ‘.
„жонсона см. статью: €нгер Ђ.ѓ. €з  истории  английской  журналистики  XVIII
века: 50-е годы // “чен. зап. —итин. пед.  ин-та.  ‚ып.  9:  Ћбщественные  и
гуманитарные науки. —ита, 1963. ‘. 129-153.}. Ќа  сей  раз  ’орнтона  просто
нанЯл некий „алвен, который прежде служил под началом братьев ”илдингов в их
"Љонторе всевозможных сведений",  а  затем  открыл  собственную  аналогичную
контору и, дабы сокрушить своих конкурентов, скомпрометировать их самих и их
дело, а заодно и "Љовент-ѓарденский журнал", его рекламировавший,  обратилсЯ
к ничем не брезговавшему ’орнтону. ’от стал выпускать специально ради  этого
" „рури-‹ейнский журнал" (само название уже обнажало замысел, поскольку  два
ведущих лондонских театра: Љовент-ѓарден  и  „рури-‹ейн  тоже  в  это  времЯ
соперничали и враждовали). ’ак вот, 13 февралЯ 1752 г. ’орнтон опубликовал в
своем "„рури-‹ейнском  журнале"  новую  главу  из  "Ђмелии",  представлЯвшую
пародию на роман ”илдинга {‚ этой главе ЂмелиЯ, напрасно прождав весь  вечер
возвращениЯ Ѓута, садитсЯ ужинать одна; несмотрЯ на свое горе, она угощаетсЯ
гренками с сыром, запиваЯ их солодовым пивом. “  ее  колен  играют  дети,  а
рЯдом похрапывает в  кресле  миссис  Ђткинсон,  хлебнувшаЯ  слишком  большую
порцию вишневой настойки. ђаздаетсЯ неистовый  стук  в  дверь,  от  которого
пытавшаЯсЯ встать миссис Ђткинсон валитсЯ на пол; ЂмелиЯ же  по  обыкновению
своему едва не лишилась сознаниЯ, но во времЯ  подкрепилась  пивом.  ‚  этот
момент Ђткинсон вводит шатающегосЯ, едва стоЯщего на  ногах  Ѓута,  которого
сержант почему-то  поддерживает  одной  вытЯнутой  рукой,  в  то  времЯ  как
пальцами второй он зажимает свой нос. ЂмелиЯ, бросившись  к  мужу,  обнимает
его и только тут обнаруживает, что он весь перепачкан зловонной жижей; на ее
деликатный вопрос, не ушибсЯ ли он где-нибудь ненароком,  Ѓут  рыгает  ей  в
лицо; в довершение всего его кривой, напоминающий скрипичную кобылку римский
нос (видимо, намек на форму носа самого ”илдинга)  оказываетсЯ  рассечен  на
части, и ЂмелиЯ, тоже утратившаЯ прежде такую же "рукоЯтку" от своего  лица,
проникаетсЯ к нему особым сочувствием по случаю их общей беды  -  Ћтсутствию
"хрюкала".
     ‚ дальнейшем выЯснЯетсЯ, что, возвращаЯсь от  милорда,  Ѓут,  мертвецки
пьЯный, наткнулсЯ в темноте на оставленную золотарем посреди улицы бочку,  о
которую он и разбил себе нос и, угодив в которую, едва не захлебнулсЯ. ЏридЯ
в себЯ и разглЯдев эту сцену, миссис Ђткинсон заливаетсЯ лошадиным ржанием и
комментирует  происходЯщее  латинскими  цитатами  из   ЋвидиЯ   и   ѓорациЯ,
вследствие чего обе дамы едва не вцепились друг другу в волосы,  но  сержант
остудил свою благоверную, приложив к ее голове пластырь, после чего увел  от
греха подальше, в то времЯ как ЂмелиЯ уложила  в  постель  кое-как  отмытого
Ѓута. Ќо каковы были благие последствиЯ этого происшествиЯ, читатель, если у
него вообще есть хоть какое-то обонЯние, пронюхает в следующей  главе.  ‘м.:
Ќ. Fielding. A critical antology. Op. cit. P. 127-130.}.
     Њы привели краткий пересказ этой пародии, дабы читатель мог хотЯ бы  на
одном этом примере представить себе не  только  характер  нападок,  которому
подвергалась  "ЂмелиЯ",  но  и  вообще  степень   ожесточенности   тогдашней
литературной полемики и литературные нравы.
     “бедившись, что силы неравны, что он и сам нередко не может  удержатьсЯ
от недостойных его имени  полемических  выпадов,  ”илдинг  решил  прекратить
издание "Љовент-ѓарденского журнала". ‚ последнем 72-м номере от  25  ноЯбрЯ
1752 г. (где он, надобно признать, опЯть не сдержалсЯ и разразилсЯ  потоками
брани по адресу одного из своих врагов - пасквилЯнта •илла) он  торжественно
объЯвил, что, кроме исправлениЯ прежних своих  сочинений,  не  имеет  больше
намерениЯ  поддерживать  какие-либо  отношениЯ  с  более  веселыми   музами.
„ействительно, в оставшиесЯ два неполных года жизни он  более  не  занималсЯ
художественным творчеством. ’олько после его смерти была обнаружена рукопись
дневника,  который  смертельно  больной  писатель  вел   во   времЯ   своего
путешествиЯ в ‹иссабон, куда он в сопровождении жены поехал по совету врачей
в надежде исцелитьсЯ.
     Ѓез  всЯких  прикрас  ”илдинг  описывает  свое   жалчайшее   физическое
состоЯние: он уже не в силах самостоЯтельно передвигатьсЯ, его  подымают  на
корабль,  как  "мешок  с  костЯми";  в  дороге  его  то  и  дело  подвергают
мучительным пункциЯм, чтобы освободить от  жидкости  вздувшийсЯ  от  водЯнки
живот; на его лице - печать смерти, и оно  настолько  изуродовано  болезнью,
что беременные женщины боЯтсЯ на него глЯдеть, опасаЯсь дурных  последствий.
Ћбо всем этом ”илдинг пишет без  малейшего  желаниЯ  разжалобить;  но  самое
удивительное - стоит ему только почувствовать себЯ немного лучше, как к нему
возвращаетсЯ любовь к плотским радостЯм жизни  -  еде,  вину;  в  жизнелюбии
”илдинга даже на краю могилы есть поистине нечто раблезианское.
     ‘праведливо писала о  нем  Њери  Њонтегю  (1689-1762),  одна  из  самых
образованных  женщин  Ђнглии  XVIII  в.,  писательница  и   путешественница,
состоЯвшаЯ к тому же в родстве с романистом: "џ сожалею о смерти ”илдинга, и
не только потому, что не прочту больше новых его сочинений; мне кажетсЯ,  он
потерЯл больше, чем другие, - ведь никто не любил жизнь так,  как  он,  хотЯ
никто не имел длЯ  этого  столь  мало  оснований...  …го  организм  был  так
счастливо устроен (хотЯ он и делал все возможное, чтобы его разрушить),  что
позволЯл ему забывать обо всем на свете перед паштетом из дичи или  бутылкой
шампанского, и Я не сомневаюсь, что  в  его  жизни  было  больше  счастливых
мгновений, чем в жизни любого принца" {–ит. по: Ќ.  Fielding.  The  critical
heritage. P. 394.}.
     ‚ ‹иссабоне, на чужбине, и покоитсЯ прах ”илдинга, быть  может,  одного
из   самых   английских   писателей   -   по   свойствам   своего   таланта,
жизневосприЯтиЯ, юмора и самой своей человеческой сути.
  
                                   * * *  
  
     ЋбратимсЯ  теперь  непосредственно  к  "Ђмелии".  Ќачало  повествованиЯ
решительно отличаетсЯ не только от вступительных глав прежних романов самого
”илдинга, но и  всех  прочих  известных  английских  романов  того  времени.
Ќикаких предварительных сведений о героЯх, об обстоЯтельствах их рождениЯ  и
воспитаниЯ, того, что  должно  подготовить  нас  к  восприЯтию  последующего
сюжета. —итателЯ сразу погружают в гущу событий: группа  задержанных  ночной
стражей правонарушителей предстает перед судьей ’рэшером, творЯщим скорый  и
неправый суд; затем один из задержанных оказываетсЯ в тюрьме, и только здесь
мы узнаем, что имЯ его капитан Ѓут и догадываемсЯ, что он-то и  будет  одним
из главных героев  романа.  ‚  римской  литературе  существовал  специальный
термин длЯ такого рода повествовательного  приема  -  in  medias  ress,  что
означает - "в середину дела", т.е. ввести читателей с самого начала в разгар
событий.
     ‚ тюрьме Ѓут неожиданно встречаетсЯ с красивой дамой, тоже арестанткой,
которую он знал несколько лет назад и которую, к его изумлению,  обвинЯют  в
убийстве. Љакое стремительное и, можно сказать, увлекательное начало,  столь
необычное длЯ  романов  той  эпохи  и  столь  характерное  впоследствии  длЯ
европейского уголовного романа! “довлетворЯЯ естественное любопытство героЯ,
дама - мисс Њэтьюз, рассказывает ему не только  о  том,  что  привело  ее  в
тюрьму, но и о том, как  ей  жилось  в  родительском  доме.  ‡атем,  уступаЯ
настойчивым просьбам мисс Њэтьюз, капитан Ѓут сам в свою  очередь  посвЯщает
ее - и притом еще более детально - в событиЯ своей жизни за те же годы.
     …сли рассказ мисс Њэтьюз занимает три главы первой книги,  то  вставной
рассказ Ѓута занимает всю вторую и третью книги; мало этого, в  романе  есть
еще один огромный вставной рассказ другой героини романа  -  миссис  Ѓеннет,
впоследствии миссис Ђткинсон, - о  своем  прошлом  и  своих  несчастьЯх.  Ћн
непомерно растЯнут, включает множество подробностей, казалось бы,  не  очень
относЯщихсЯ к делу, а подчас и просто в  данной  ситуации  неуместных.  ќтот
рассказ занимает почти целиком всю седьмую книгу!  ’аким  образом,  вставным
повествованиЯм отведено три книги из двенадцати, т.е. почти  четверть  всего
объема романа, и они надолго оттЯгивают дальнейшее развитие сюжета {Љ  этому
следует  прибавить,  что  сцены   суда   и   тюремных   нравов,   поражающие
достоверностью и  жизненностью,  контрастируют  с  куда  более  традиционным
материалом во вставных рассказах, если  можно  так  сказать,  уже  освоенных
тогдашней  литературой.   Њногое   в   истории   Ѓута,   например,   кажетсЯ
заимствованным из произведений другого рода и выглЯдит  в  контексте  романа
чужеродным и зачастую неубедительным. ’ак,  насильно  разлученный  со  своей
возлюбленной Ѓут, не знаЯ, как с ней увидетьсЯ, решает спрЯтатьсЯ в корзину,
в которой местный виноторговец должен был доставить в дом, где жила  ЂмелиЯ,
бутылки с вином. ‚ этбй  корзине  Ѓут  проводит  несколько  часов,  а  затем
совершает  в  ней  же  путешествие  в  деревенскую  усадьбу,   где   его   и
обнаруживают. ’акой эпизод естественней представить в  какой-нибудь  комедии
интриги (в свЯзи с этим  невольно  вспоминаетсЯ  шекспировский  ”альстаф  из
"‚индзорских  проказниц",  спрЯтавшийсЯ  в  корзине   с   грЯзным   бельем).
“дивительно  и  то,  что  эту  затею  герою  подсказал  самый  почтенный   и
основательный герой романа, очень строгий в вопросах морали и поведениЯ и не
скупЯщийсЯ на произносимые докторальным тоном поучениЯ  свЯщенник  ѓаррисон;
он же и договорилсЯ на сей счет с упомЯнутым виноторговцем. ‚се это никак не
вЯжетсЯ с обликом свЯщенника, как он изображен в дальнейшем в романе.  Џеред
нами ЯвнаЯ литературнаЯ реминисценциЯ, тем более очевиднаЯ и  досаднаЯ,  что
этот эпизод соседствует с  материалом,  отличающимсЯ  беспощадной  жизненной
подлинностью.
     …ще пример: рассказываЯ о событиЯх, имевших место  несколько  лет  тому
назад, Ѓут тут же в подтверждение своих слов достает из  кармана  полученные
им тогда письма, которые, выходит, он все эти годы  неизвестно  зачем  носил
всегда с собой и которые чудесным образом сохранились (несмотрЯ  на  то  что
кафтан Ѓута побывал только что в руках арестантов-уголовников).}.
     Ћдним  словом,  композициЯ  романа  представлЯетсЯ  на  первый   взглЯд
неслаженной,   недостаточно   продуманной,   а   вставные   эпизоды-рассказы
воспринимаютсЯ как несколько неуклюжаЯ  попытка  восполнить  пробел  и  дать
читателю  необходимые  сведениЯ  о  героЯх.  ‚ыходит,  ”илдинг,  _начав  так
оригинально, нестандартно свое повествование,  не  знал,  как  потом  ввести
читателЯ  в  курс  дела,  а  сам  материал  романа  производит  впечатление_
известной _пестроты и неоднородности_.
     ‚ предисловии к своему  раннему  роману  "€сториЯ  приключений  „жозефа
ќндруса..." ”илдинг обозначил жанр повествованиЯ термином "комический  эпос"
и  поЯснил,  что  большой  охват  событий,  множество  действующих   лиц   и
протЯженность во времени роднит его роман с эпосом ѓомера и ‚ергилиЯ,  а  то
обстоЯтельство, что герои романа люди низкого званиЯ и их приключениЯ  носЯт
комический характер, сближает его с комедией. Ћднако строение сюжета и в уже
названном романе и в "€стории ’ома „жонса, найденыша" сближает их не столько
с  "Ћдиссеей"  или  "ќнеидой",  сколько  с  совсем  другим  и   относительно
современным  жанром  -  испанским  и  особенно  французским  приключенческим
плутовским романом - "Љомическим романом" (1651-1657) ‘каррона (1610-1660) и
"†иль Ѓлазом" (1715-1735) ‹есажа (1668-1747).
     ‚ обоих названных романах ”илдинга использована сходнаЯ сюжетнаЯ схема:
повествование представлЯет собой историю дорожных приключений -  неожиданные
встречи  и  нападениЯ  разбойников,  таверны  и  гостиницы  с   непременными
потасовками и недоразумениЯми, когда персонаж по ошибке  забредает  в  чужой
номер и т.п. Џричем не все эти эпизоды так уж необходимы по  логике  сюжета,
без некоторых из них можно было  бы  и  обойтись,  а  некоторые  и  поменЯть
местами без особого  ущерба  длЯ  повествованиЯ.  €  весь  этот  калейдоскоп
эпизодов и приключений скреплЯет воедино главный герой; он - как  нитка,  на
которую нанизываютсЯ отдельные  эпизоды  и  приключениЯ,  отсюда  и  термин,
применЯемый к  такого  рода  композициЯм  -  нанизывающаЯ.  ‚  конце  романа
происходит непременнаЯ встреча разлученных или потерЯвших друг друга  героев
(и ”анни, и ‘офьЯ - героини этих романов ”илдинга - отправлЯютсЯ  на  поиски
своих возлюбленных), их соединение, которому ничто больше  не  препЯтствует,
нередко возникающие неожиданно найденные родители, а с ними  и  установление
подлинного  социального  статуса  героЯ  (дворЯнский  сын),   и   неожиданно
обретенное наследство, и, наконец, свадьба в идиллическом финале.
     ‚ "Ђмелии" же не только зачин романа выглЯдит иначе. Ќеспроста он и  не
назван традиционно "историей приключений",  а  именем  героини.  ‚  основном
сюжете  нет  никаких  дорожных  странствий,  они  вынесены  за  скобку  -  в
предысторию: помещены во вставной рассказ Ѓута о том, как он  отправилсЯ  на
войну, а его жена, узнав о его ранении, презрев  опасности,  последовала  за
ним. Ќет здесь ни таверн, ни потасовок, ни комических недоразумений,  нет  и
непременного свадебного финала: роман повествует о приключениЯх _супружеской
пары_ (историЯ любви героев, всего что предшествовало их браку, тоже дана во
вставном рассказе Ѓута), т.е. _сюжет "Ђмелии"  начинает  развиватьсЯ  после_
того событиЯ, которым _обычно завершались тогдашние романы_, и на это  сразу
же обратили внимание читатели и критики. Ђвтор и сам  объЯвлЯет  об  этом  в
посвЯщении романа; он и здесь сознательно отступает от традиции, хотЯ  жизнь
в  браке,  согласно  господствовавшим  тогда  эстетическим   представлениЯм,
почиталась неинтересной, художественно непривлекательной.
     Ћтметим  еще  несколько  весьма   существенных   моментов,   отличающих
художественную структуру и содержание романа.
     €сследователи  обратили   внимание   на   примечательные   особенности,
касающиесЯ временных и пространственных координат, в которых "располагаютсЯ"
его  событиЯ.  ‚оспроизведем  коротко  наблюдениЯ  Ѓоуэрса  над   временными
границами повествованиЯ (эти наблюдениЯ, в свою очередь, тоже большей частью
предварены  предшествующими  исследователЯми)  {Bowers  F.  Appendix  I   //
Fielding H. Amelia / Ed. by M.C. Battestin. P. 535-539.}.
     •отЯ в начале своего рассказа ”илдинг, Явно подтруниваЯ над читателЯми,
указывает, что описываемаЯ им историЯ  начинаетсЯ  1  апрелЯ  (т.е.  в  день
розыгрышей, одурачиваниЯ), а  вместо  года  ставит  многоточие,  он  все  же
оставил в тексте, хотЯ и  слегка  закамуфлированные,  указаниЯ,  позволЯющие
дотошному читателю определить, к какому году относЯтсЯ событиЯ.  Љоль  скоро
Ѓут участвовал в боЯх во времЯ осады ѓибралтара (а осада длилась  с  февралЯ
по июнь 1727 г.), а далее автор словно между делом  замечает,  что  старшему
сынишке Ѓутов, родившемусЯ как раз во  времЯ  осады,  исполнилось  к  началу
основных событий 6 лет (и точно так же ”илдинг  в  другом  месте,  тоже  как
будто походЯ, уведомлЯет нас, что сержант Ђткинсон служит к этому времени  в
армии уже 6 лет, а завербовалсЯ  он  в  солдаты  незадолго  перед  тем,  как
отправитьсЯ вместе с Ѓутом в  ѓибралтар);  следовательно,  основные  событиЯ
романа начинаютсЯ 1 апрелЯ 1733 г.
     Љакие причины побудили ”илдинга перенести событиЯ романа на десЯтилетиЯ
назад (ведь в предыдущих романах он этого не делал)? €сследователи полагают,
что это было в первую очередь обусловлено политическими соображениЯми: здесь
сурово критикуютсЯ социальные нравы и  уголовное  законодательство,  которые
”илдингу как судье и,  следовательно,  должностному  лицу  скорее  надлежало
защищать, а посему он предпочел сделать вид, что критикует  порЯдки  периода
правлениЯ кабинета ђоберта “олпола, нежели  несправедливости  и  беззакониЯ,
чинимые при нынешнем кабинете Џелэма. € все-таки  ”илдинг  Явно  разыгрывает
читателЯ, он словно говорит ему: если дашь себе труд хорошенько поразмыслить
над прочитанным, то поймешь, что здесь изображены отнюдь не  только  картины
ушедших нравов.
     Ћтметим также, что ”илдинг чрезвычайно скрупулезно фиксирует  в  романе
времЯ каждого  происходЯщего  в  нем  событиЯ:  он  точно  указывает,  через
несколько дней, считаЯ с обозначенного 1 апрелЯ, Ѓут встретил в тюрьме  мисс
Њэтьюз (через два днЯ) и сколько дней провел в ее обществе (неделю) и т.д. и
т.п., указываЯ даже, в какой день недели  это  произошло  (особенно  отмечаЯ
воскресеньЯ, ибо именно в эти дни Ѓут мог  покидать  квартиру,  не  опасаЯсь
быть арестованным за долги, посещать знакомых, гулЯть и  прочее)  и  даже  в
какое времЯ днЯ. “ исследователей возникло поэтому подозрение, что, стремЯсь
к наивозможной  точности,  ”илдинг  всЯкий  раз  заглЯдывал  в  календари  и
альманахи 1733 г.  длЯ  достижениЯ  полного  временн_о_го  соответствиЯ  его
сюжета с реальным календарем. Ћднако сопоставлениЯ  показали,  что  романист
отнюдь не заботилсЯ о полном временном соответствии, но зато здесь отчетливо
просматриваетсЯ иное - _стремление к максимальной  концентрации  событий  во
времени_.
     Џодсчет показал, что событиЯ романа длЯтсЯ примерно с 1  апрелЯ  по  24
июнЯ, т.е. меньше трех месЯцев. Ћт себЯ добавим, что если  из  этого  и  без
того  недолгого  отрезка  времени  вычесть  те  дни,  в  которые  ничего  не
происходит, тогда получитсЯ, что все основные событиЯ совершаютсЯ  буквально
в считанные дни. Џричем насыщенность каждого днЯ событиЯми все возрастает: с
середины романа они уже следуют день за  днем,  их  описание,  как  правило,
начинаетсЯ словами "на следующее утро", и все, что происходит в романе с 9-й
главы VI книги и до его финала (т.е. больше половины  текста),  занимает  по
времени  11  дней  почти  без  перерыва.  ‚  этом  смысле   "Ђмелию"   можно
рассматривать  как  отдаленное  и,  разумеетсЯ  значительно  более   простое
предвестие того эксперимента со временем, который положен в основу романного
времени в прославленном "“лиссе" „жойса, а вслед за ним во множестве  других
романов XX в. - "‹отте в ‚еймаре" ’омаса Њанна, повестЯх ѓенриха ЃеллЯ и пр.
     ’акое   же   отдаленное   предвестье   эксперимента   „жойса    критики
небезосновательно находЯт и в пространственных координатах "Ђмелии": событиЯ
романа происходЯт в  ‹ондоне;  по  ним  мы,  пожалуй,  впервые,  можем  себе
представить повседневные сцены лондонской жизни (как их запечатлел на  своих
гравюрах •огарт, а несколько позднее в своей серии очерков "ѓражданин  мира"
(1760-1761) - Ћливер ѓолдсмит). "ЂмелиЯ" - это _городской роман_  и  _город_
едва ли  не  впервые  в  английской  литературе  представлен  как  _источник
соблазнов и средоточие пороков_; это место гибельное длЯ  натур  нравственно
неустойчивых; неспроста ЂмелиЯ так стремитсЯ  уехать  из  ‹ондона  и  увезти
оттуда своего мужа; их дальнейшее счастье будет свЯзано с сельской  идиллией
(автор недаром подчеркивает в  финале,  что  с  тех  пор  Ѓут  лишь  однажды
ненадолго посетил ‹ондон, да и то лишь, чтобы расплатитьсЯ с долгами).
     Ќо хотЯ ‹ондон представлен  здесь  самыми  разнообразными  сценическими
площадками: событиЯ происходЯт и на его улицах, где правит^ бал и вершит суд
на свой лад непокорный, своевольный  и  подчас  буйный  простой  люд,  и  на
излюбленном месте встречи дуэлЯнтов в ѓайд-Џарке, в кофейнЯх и в  придворной
‘ент-„жеймской церкви, в дешевых меблированных комнатах  и  домах  знати,  в
театре  во  времЯ  исполнениЯ  оратории  ѓенделЯ  и  на  аллеЯх   популЯрных
увеселительных садов ‚оксхолла, в камере Ќьюгейта и арестных домах, в  лавке
ростовщика и на маскараде в •еймаркете - это далеко не весь ‹ондон,  а  лишь
очень  небольшаЯ  его  часть,  соседствующаЯ  с  королевским   дворцом,   то
пространство, на которое распространЯетсЯ юрисдикциЯ двора  или,  как  тогда
говорили, в пределах вольностей королевской конторы, ибо,  напомним,  именно
там Ѓут может передвигатьсЯ, не рискуЯ быть  схваченным  и  арестованным  за
долги. „аже не находЯсь в тюрьме или арестном доме, Ѓут все равно  скован  в
своих действиЯх и передвижениЯх по ‹ондону, не может подчас высунуть нос  за
порог своего дома, да и в нем чувствует себЯ словно под домашним арестом.
     Љак и в "Љлариссе" ђичардсона,  здесь  (правда,  у  соперника  ”илдинга
действие  вообще  ограничено   почти   исключительно   пределами   домашнего
интерьера) видна _тенденциЯ  к  более  скромному,  экономному  использованию
пространства_ (как выше мы отмечали возросшую концентрацию  во  времени).  €
то, и другое обусловлено тем, что и в "Љлариссе" и  в  "Ђмелии"  (хотЯ  и  в
меньшей степени) центр тЯжести сместилсЯ от интереса к внешнему  событийному
рЯду (приключениЯм, сменЯющим друг друга в большом мире, на дорогах и  т.д.)
к событиЯм, ограниченным рамками семейного круга; герои уже  не  колесЯт  по
стране - из провинции в ‹ондон, а из ‹ондона в поместье, их путь пролегает в
соседнюю лавчонку да в ближайшую харчевню. Њожно утверждать,  что  одним  из
героев "Ђмелии", быть может, впервые  становитсЯ  ‹ондон,  как  впоследствии
неотъемлемой частью "“лисса" станет „ублин. Ќеслучайно к некоторым  изданиЯм
"Ђмелии" прилагаетсЯ карта ‹ондона, а  на  ней  выделен  район,  в  пределах
которого развертываетсЯ драма семьи Ѓутов, точно так же, как  карта  „ублина
непременно прилагаетсЯ к любому изданию романа „жойса.
     Ќо есть еще одно обстоЯтельство, заставлЯющее вспомнить „жойса.  ‚  уже
упоминавшемсЯ нами судебном разбирательстве по поводу романа "ЂмелиЯ" в  7-м
и  8-м  очерках  "Љовент-ѓарденского  журнала"   {‘м.:   Fielding   Ќ.   The
Covent-Garden Journal by sir Alexander Drawcansir...}  ”илдинг  подчеркивал,
что он придерживалсЯ в нем правил эпоса более неукоснительно, чем даже ѓомер
и ‚ергилий, и что именно последний служил  длЯ  него  благородным  образцом.
Љазалось бы, что общего между "ќнеидой" и "Ђмелией" и что тут  имел  в  виду
”илдинг? €сследователи убедились, что это не пустые слова и что длЯ них есть
немалые основаниЯ. Љак мы уже отмечали, в первых  же  строках  первой  главы
романа ”илдинг объЯвлЯет его тему:  предметом  нижеследующей  истории  будут
всЯкого рода испытаниЯ, которые пришлось претерпеть  весьма  достойной  паре
после того как она уже соединилась брачными узами. Ќо ведь именно  так  -  с
объЯвлениЯ темы -  начинаетсЯ  по  традиции,  восходЯщей  к  ѓомеру,  каждаЯ
эпическаЯ поэма; такой зачин  стал  после  "€лиады"  и  "Ћдиссеи"  нерушимым
правилом, которому следовал и создатель "ќнеиды". Ђ далее в строении  сюжета
"Ђмелии" легко обнаруживаютсЯ Явные  параллели  с  сюжетом  поэмы  ‚ергилиЯ,
спроецированные в  куда  более  прозаические  обстоЯтельства  жизни  рЯдовых
англичан  XVIII  в.  …сли  ќней  в  начале  поэмы  бежит  из  горЯщей  ’рои,
захваченной греками, и оказываетсЯ у берегов Ђфрики, в строЯщемсЯ Љарфагене,
то Ѓут (тоже, между прочим, воевавший,  находившийсЯ  некогда  в  осажденном
испанцами ѓибралтаре, а теперь офицер в отставке и неудачливый фермер) бежит
из английской провинции,  спасаЯсь  от  кредиторов,  в  ‹ондон.  „алее  ќней
встречаетсЯ в Љарфагене с царицей „идоной, а Ѓут встречаетсЯ  в  Ќьюгейтской
тюрьме с  мисс  Њэтьюз;  „идона  бежала  от  убийцы  своего  мужа  -  ‘ихеЯ,
преследовавшего ее своими домогательствами, а  мисс  Њэтьюз  пыталась  убить
обманувшего ее любовника; в "ќнеиде" следует затем  пространный,  занимающий
целых две песни из двенадцати, составлЯющих поэму, вставной рассказ  ќнеЯ  о
гибели ’рои и последующих своих странствиЯх -  и  мы  опЯть-таки  находим  в
"Ђмелии" Явную аналогию с композицией сюжета в  "ќнеиде"  (вставной  рассказ
Ѓута  о  своих  злоключениЯх),  только  трагическаЯ  ситуациЯ   у   ‚ергилиЯ
перенесена ”илдингом  в  бытовую  вульгарность  Ќьюгейта;  в  то  времЯ  как
горестнаЯ „идона со стыдом и отчаЯнием, сопротивлЯЯсь себе самой, чувствует,
что, испытываЯ страсть к ќнею, она нарушает обет верности погибшему мужу,  у
”илдинга мисс Њэтьюз, напротив, выступает  в  роли  сознательной  и  опытной
обольстительницы, а стыд терзает  Ѓута,  нарушившего  супружескую  верность.
‹юбовнаЯ сцена ќнеЯ и „идоны происходит в романтической обстановке: пещера у
берега морЯ, гроза и молнии, а у ”илдинга  -  тюремнаЯ  камера  и  циничный,
корыстный смотритель тюрьмы, готовый за деньги содействовать ухищрениЯм мисс
Њэтьюз, ‚ поэме сам ћпитер напоминает  ќнею,  что  он  должен  расстатьсЯ  с
„идоной, ибо ему предстоит основать ђим; в романе же, уплатив залог за Ѓута,
мисс Њэтьюз уже готова увезти его с собой, но тут поЯвлЯетсЯ ЂмелиЯ, котораЯ
вызволЯет мужа из лап  обольстительницы.  Ќа  этом  собственно  и  кончаетсЯ
близость композиций этих столь разных по жанру, материалу и манере изложениЯ
произведений,  и  единственное  так  же  заслуживающее  упоминаниЯ  сходство
заключаетсЯ в том, что роман ”илдинга тоже состоит из двенадцати книг.
     ‘опоставление этих эпизодов из эпоса ‚ергилиЯ и романа  ”илдинга  может
навести  читателЯ  на  мысль,  что  ”илдинг  лишь  преследовал   цель   дать
травестийный  вариант  героического  эпоса,  переводЯ  героев  в  низменные,
жалчайшие бытовые  обстоЯтельства  (как  это  сделал,  например,  украинский
писатель €. ЉотлЯревский (1769-1838) в своей комической перелицовке "ќнеиды"
(1798).  ’олько  так,   например,   воспринЯл   эту   параллель   украинский
исследователь {‘м.: ‘околЯнский Њ.ѓ. “каз. соч. ‘.  78.}.  Њежду  тем  такое
предположение едва ли справедливо. „остаточно только  вспомнить  приведенную
нами  выше  защитительную  речь  автора  в  цензорском  суде  на   страницах
"Љовент-ѓарденского журнала", в которой ”илдинг всерьез считает достоинством
своего романа следование композиции "ќнеиды". Ќе забудем, что  при  нем  еще
живы  традиции  и  вкусы  недавнего  "августовского   века"   в   английской
литературе, когда заветы  греков  и  римлЯн  были  чрезвычайно  почитаемы  и
авторитетны. ”илдинг в значительной мере на них воспитан,  и  неслучайно  он
так часто цитирует древних на страницах "Ђмелии". Ќа наш взглЯд, обращение к
композиции "ќнеиды"  -  это  длЯ  него  прежде  всего  средство  эстетически
приподнЯть своих героев, показать, что и они достойны  столь  же  серьезного
вниманиЯ и изображениЯ; наконец, это композициЯ должна была, по его замыслу,
придать стройность пестрому житейскому материалу, структурно скрепить его. ‘
такой же целью, по мнению  рЯда  исследователей,  „жойс  совместил  будни  и
странствиЯ своих  героев  по  „ублину  с  композиционной  сеткой  странствий
ЋдиссеЯ, или, вернее сказать, такова одна из эстетических  функций,  которую
эта композициЯ объективно выполнЯет в "“лиссе" - "ЂмелиЯ" ”илдинга -  первый
роман, в котором была предпринЯта  пусть  робкаЯ,  не  доведеннаЯ  до  конца
попытка дать на втором плане - хотЯ бы  лишь  в  ситуациЯх  и  композиции  -
эпическую, мифологическую параллель - прием, которым после "“лисса"  нередко
пользовались и многие другие писатели XX в.
     ЌельзЯ  не  отметить  еще  одну   характерную   длЯ   романа   ”илдинга
особенность. “частие Ѓута  в  защите  гибралтарской  крепости  действительно
позволЯет установить хронологическую точку отсчета событий. Ќо и в  "€стории
’ома „жонса, найденыша", например, тоже нетрудно определить времЯ  действиЯ:
в 11-й  главе  VII  книги  рассказываетсЯ  о  том,  как  во  времЯ  дорожных
странствий главного героЯ судьба  свела  его  на  постоЯлом  дворе  с  ротой
солдат; от их сержанта „жонс узнает,  что  они  "идут  против  мЯтежников  и
надеютсЯ поступить под командование  славного  герцога  Љемберлендского.  €з
этого, - продолжает ”илдинг, - читатель может умозаключить  (обстоЯтельство,
о котором мы не сочли нужным упомЯнуть ранее), что описываемые нами  событиЯ
происходили в самый разгар последнего мЯтежа..." {‡десь и далее  перевод  Ђ.
”ранковского.} —итатель и в самом деле  может  из  этого  умозаключить,  что
событиЯ романа относЯтсЯ  к  середине  40-х  годов,  ибо  последнЯЯ  попытка
молодого претендента (см. примеч. I, 49) высадитьсЯ в Ђнглии и взЯть  ‹ондон
приходитсЯ на период с августа 1745 г. по апрель 1746 г.  Ќо  мы  узнаем  об
этом лишь в середине повествованиЯ, да и то автор говорит,  что  не  находил
нужным это упомЯнуть. Ћно и неудивительно: встреча с солдатами  -  случайный
эпизод в дорожных приключениЯх ’ома „жонса, его могло и  не  быть,  и,  если
исключить его из сюжета, в судьбе героЯ ничего бы не изменилось. ’ом  „жонс,
правда, загорелсЯ было желанием принЯть участие в этой кампании  на  стороне
защитников  престола  и  англиканской  церкви,  но  на  беду  поссорилсЯ   с
прапорщик