 момента поЯвлениЯ в комнате миссис ќллисон она едва ли проронила несколько
слов, и при упоминании о маскараде лицо ее  помрачнело.  ЂмелиЯ  приписывала
это тому, что миссис Ѓеннет не была приглашена вместе с нею (подобные  удары
нередко  бывают  чувствительны  длЯ  человеческого  самолюбиЯ),  и   шепотом
спросила миссис ќллисон, нельзЯ ли достать третий билет, но натолкнулась  на
решительный отказ.
     Њиссис Ѓеннет пробыла у Ѓутов еще более часа, однако  сохранЯла  полное
молчание, и вид у  нее  был  самый  несчастный.  ЂмелиЯ  испытывала  крайнюю
неловкость, прийдЯ к заключению, что угадала истинную причину неудовольствиЯ
гостьи. Ћна еще более утвердилась в этом своем мнении,  наблюдаЯ  за  миссис
Ѓеннет: та времЯ от времени бросала на  миссис  ќллисон  Явно  недружелюбные
взглЯды, и  всЯкий  раз,  когда  речь  заходила  о  маскараде,  на  ее  лице
выражалось особенное беспокойство. Њаскарад же, как на грех, служил  главным
предметом их беседы, потому что миссис ќллисон принЯлась самым  подробнейшим
образом описывать красоты зала и изысканность развлечениЯ.
     Љак только миссис Ѓеннет откланЯлась, ЂмелиЯ вновь не смогла удержатьсЯ
и стала просить миссис ќллисон достать еще один билет, выразив  уверенность,
что миссис Ѓеннет весьма непрочь туда пойти, однако миссис ќллисон и на этот
раз наотрез отказалась попросить об этом милорда.
     - ‡наете, сударынЯ, - заЯвила она, -  если  бы  даже  Я  и  согласилась
поЯвитьсЯ там в обществе миссис Ѓеннет, чего, должна вам признатьсЯ,  отнюдь
не намерена делать, поскольку она человек, совершенно никому неизвестный, то
Я очень сильно сомневаюсь, захотела ли бы она сама туда пойти,  -  ведь  она
довольно страннаЯ особа. …динственное ее удовольствие -  это  книги,  а  что
касаетсЯ всЯких публичных развлечений, так мне нередко  доводилось  слышать,
как она всЯчески их порицала.
     - Ћтчего же в таком случае  она  сделалась  так  печальна,  стоило  нам
заговорить о маскараде?
     - Ќу, тут уж не угадаешь, - ответила миссис ќллисон. - ‚едь вы и прежде
всегда видели ее такой же печальной. Џосле смерти мужа  на  нее  находЯт  по
временам приступы уныниЯ.
     - ЌесчастнаЯ, - воскликнула ЂмелиЯ, - мне от  души  ее  жаль!  Џодумать
только, как она должна страдать! Џризнаюсь, у менЯ к ней  какое-то  странное
влечение.
     - ‚озможно, она нравилась бы вам намного меньше, если бы вы ее  получше
знали, - ответила миссис ќллисон. -  Ћна,  вообще-то  говорЯ,  довольно-таки
капризнаЯ особа, и если вы прислушаетесь  к  моему  мнению,  то  не  станете
поддерживать с  ней  слишком  близкие  отношениЯ.  џ  знаю,  вы  никогда  не
передадите ей моих слов, так вот, она напоминает те картины, которые  больше
нравЯтсЯ на расстоЯнии.
     ЂмелиЯ, похоже, не согласилась с собеседницей и продолжала  добиватьсЯ,
чтобы миссис ќллисон высказалась на сей счет с большей  определенностью,  но
все было тщетно: та только отделывалась разного рода туманными  намеками  -к
невыгоде миссис Ѓеннет, а если у нее времЯ  от  времени  срывалась  с  Языка
излишнЯЯ резкость, то она тут же, сама себе противореча, бросала  на  другую
чашу весов какую-нибудь незначительную  похвалу.  Џоведение  миссис  ќллисон
представлЯлось Ђмелии в высшей степени странным, и  в  итоге  она  никак  не
могла взЯть в толк, как же все-таки миссис ќллисон относитсЯ к миссис Ѓеннет
- дружески или враждебно.
     Ѓут не присутствовал при этом  разговоре:  его  как  раз  в  это  времЯ
позвали  вниз,  где  его  дожидалсЯ  сержант  Ђткинсон,  ЯвившийсЯ  сообщить
кое-какие новости. Ћн только что встретилсЯ с Њерфи, и тот заверил сержанта,
что если Ђткинсон намерен вернуть деньги, Якобы одолженные  им  Ѓуту,  то  у
него очень скоро поЯвитсЯ такаЯ возможность, поскольку накануне  предстоЯщей
сессии в  суд  будет  подан  иск  о  взыскании  долгов.  „еньги,  по  словам
стрЯпчего, будут возвращены сполна,  ибо  ему  доподлинно  известно,  что  у
капитана Ѓута есть кое-какие очень ценные вещи и даже дети его носЯт золотые
часы.
     —резвычайно обеспокоенный этим сообщением, Ѓут встревожилсЯ еще больше,
когда сержант пересказал ему слова Њерфи, уверЯвшего,  что  наличие  у  Ѓута
столь ценных вещей было подтверждено не далее как вчера. ’еперь  Ѓут  больше
не сомневалсЯ, что ворвавшийсЯ к ним в дом мнимый сумасшедший был  либо  сам
Њерфи, либо кто-то из его подручных; только теперь  он  вполне  уЯснил  себе
смысл происшествиЯ: вне сомнениЯ, целью этого визита было желание  осмотреть
его пожитки, дабы удостоверитьсЯ, стоит ли  кредиторам  прибегать  к  помощи
закона, чтобы обобрать его.
     ‚ернувшись затем наверх, он поделилсЯ услышанным  с  Ђмелией  и  миссис
ќллисон и не утаил возникших у него опасений относительно тайных умыслов его
врагов; миссис ќллисон попыталась, однако, насмешками рассеЯть  его  страхи,
назвала малодушным  и  заверила,  что  он  может  вполне  положитьсЯ  на  ее
адвоката:
     - Љоль скоро он ни о чем вас не предупредил, - сказала  она,  -  можете
совершенно успокоитьсЯ; даю вам слово, что при любой угрозе он бы непременно
дал знать вам заранее. Ђ что касаетсЯ наглеца, посмевшего ворватьсЯ  в  вашу
комнату, то, если его в самом  деле  послали  с  таким  поручением,  как  вы
предполагаете, мне остаетсЯ лишь от души сожалеть о  том,  что  менЯ  в  это
времЯ не было дома; уж Я бы его,  голубчика,  не  упустила  и  в  целости  и
сохранности препроводила под охраной констеблЯ прЯмехонько к судье  ’рэшеру.
‘удьЯ, насколько мне известно, терпеть не может стрЯпчих: у него с ними свои
счеты.
     Џосле этой ободрЯющей речи Ѓут несколько воспрЯнул духом, да  и  ЂмелиЯ
немного утешилась, однако на душе у них было в этот вечер слишком  тревожно,
чтобы  искать  общества.  ‡аметив  это,  миссис  ќллисон  вскоре  удалилась,
предоставив несчастной паре искать облегчениЯ во  сне,  этом  могущественном
друге обездоленных, хотЯ подобно другим могущественным друзьЯм он не  всегда
приходит на помощь именно тем, кто более всего в нем нуждаетсЯ.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 9,
             рассказывающаЯ о чрезвычайно странном происшествии

     Ћставшись  наедине,  супруги  вновь  принЯлись  обсуждать   принесенные
сержантом новости; ЂмелиЯ всЯчески старалась скрыть охватившую ее тревогу  и
по возможности успокоить своего мужа. ‚  конце  концов  ей  все  же  удалось
перевести разговор на другую тему, вновь обратись к бедной миссис Ѓеннет.
     - Њне было бы горько узнать, - призналась ЂмелиЯ, - что  Я  привЯзалась
душой к недостойной женщине, и  все  же  Я  начинаю  опасатьсЯ,  что  миссис
ќллисон знает о ней больше, нежели говорит; иначе по какой причине  она  так
избегала бы поЯвлЯтьсЯ с миссис Ѓеннет на людЯх? Љроме того, миссис  ќллисон
очень не хотела знакомить менЯ с ней и никогда не приводила ее к нам, хотЯ Я
не раз ее об этом просила. Ѓолее того, она частенько давала мне понЯть,  что
мне не следует поддерживать это знакомство. —то вы думаете по этому  поводу,
дорогой? џ буду очень раскаиватьсЯ, если окажетсЯ, что Я свела знакомство  с
дурной женщиной.
     - Ќо, дорогаЯ моЯ, - воскликнул Ѓут, - ведь Я  знаю  о  ней  ничуть  не
больше вашего, а вернее сказать, гораздо меньше. Ћднако, как бы там ни было,
Я полагаю, что если миссис ќллисон известны какие-то причины, по которым  ей
не следовало бы знакомить миссис Ѓеннет с  вами,  то  она  поступила  весьма
дурно, познакомив вас.
     ‡а такого рода беседой супруги и скоротали оставшуюсЯ часть вечера.  Ќа
следующее утро Ѓут проснулсЯ рано, спустилсЯ вниз, -  и  там  малышка  Ѓетти
вручила ему запечатанную записку, в которой содержались следующие строки:

                  Ѓерегись, берегись, берегись,
                  ‚ ловушку гнусную, смотри, не попадись,
                  „лЯ добродетели расставленную ловко,
                  Џод видом дружбы негодЯем со сноровкой.

     Ѓут тотчас же стал допытыватьсЯ у девочки, кто принес  эту  записку,  и
услышал в ответ, что ее передал носильщик портшеза, который сразу  удалилсЯ,
не сказав ни слова.
     ‘одержание записки привело Ѓута в крайнее замешательство,  и  в  первую
минуту он соотнес заключавшийсЯ в ней совет  с  предостережением  Ђткинсона,
однако по более серьезном  размышлении  не  мог  сколько-нибудь  убедительно
согласовать  последние  две  строки  этого,  если  его  можно  так  назвать,
поэтического посланиЯ с какой-либо угрозой со  стороны  закона,  которой  он
имел основание опасатьсЯ. Ќикак нельзЯ было сказать, будто Њерфи и его шайка
покушаютсЯ на его  невинность  или  добродетель,  и  точно  так  же  они  не
собирались  причинить  ему  вред  под  какой  бы  то  ни   было   видимостью
расположениЯ или дружбы.
     Џосле долгих раздумий ему в  голову  закралось  довольно-таки  странное
подозрение: он решил, что его предала миссис ќллисон. ‘ некоторых пор у Ѓута
сложилось не слишком высокое мнение об этой почтенной  особе,  и  теперь  он
начал подозревать, что  ее  подкупили.  Ќичем  иным,  ему  казалось,  нельзЯ
объЯснить столь странное вторжение в  их  комнаты  мнимого  сумасшедшего.  €
стоило только этой догадке возникнуть, как она  тотчас  стала  подкреплЯтьсЯ
все новыми  доводами.  ’ак,  например,  ему  вспомнилось  вчерашнее  игривое
поведение миссис ќллисон  и  то  как  она  подтрунивала  над  его  тревогой,
вызванной новостЯми, которые принес сержант.
     ‚се  подозрениЯ  Ѓута  были,  конечно,  нелепыми   и   не   только   не
подтверждались поведением миссис ќллисон, но даже не  согласовывались  с  ее
нравом; однако же это было единственное объЯснение, пришедшее ему  тогда  на
ум. Њысль эта, безусловно, заслуживала порицаниЯ, однако в  том,  что  он  с
такой  готовностью  ухватилсЯ  за  нее,  не   было,   конечно   же,   ничего
противоестественного: ведь  постоЯннаЯ  тревога  настолько  мучительна,  что
разум всегда ищет способа избавитьсЯ от бремени  путем  предположений,  путь
даже  самого  сомнительного  свойства,  и  в  таких  случаЯх  неприЯзнь  или
ненависть чаще всего направлЯют наши подозрениЯ.
     Љогда ЂмелиЯ встала к завтраку,  Ѓут  дал  ей  прочесть  полученную  им
записку, сказав при этом:
     - „орогаЯ моЯ, вы так часто упрекали менЯ  за  скрытность,  и  все  мои
попытки что-нибудь утаить от вас были  настолько  безуспешны,  что  Я  решил
навсегда от них отказатьсЯ.
     ЂмелиЯ торопливо прочла записку, котораЯ Явно ее встревожила; оборотЯсь
затем к Ѓуту с расстроенным видом, она сказала:
     - ‘удьбе, видимо, доставлЯет  удовольствие  пугать  нас.  —то  все  это
значит?  ‡атем,  еще  раз  внимательно  перечитав  записку,  она  стала  так
сосредоточенно ее изучать, что Ѓут в конце концов воскликнул:
     - ќмили, как вы можете  так  терпеливо  перечитывать  эту  чушь?  ’аких
скверных стихов, по-моему, еще никто не сочинЯл.
     - „орогой мой, - ответила она, - Я пытаюсь вспомнить, чей  это  почерк;
готова поклЯстьсЯ, что Я его уже где-то видела и притом совсем недавно. -  €
тут же она в большом волнении воскликнула:
     - џ вспомнила! „а ведь это почерк миссис Ѓеннет!  „ва  днЯ  тому  назад
миссис ќллисон показывала мне ее письмо. ќто очень  необычный  почерк,  и  Я
уверена, что никак не могу ошибитьсЯ.
     - Ќо если так, - воскликнул Ѓут, - что же она хочет сказать  последними
двумЯ строками своего предостережениЯ?  ‚едь  миссис  ќллисон  навернЯка  не
собираетсЯ предавать нас.
     - Ќе знаю, что она здесь имеет в  виду,  -  ответила  ЂмелиЯ.  -  Ќо  Я
намерена выЯснить это немедленно, потому  что  записка  от  нее,  Я  в  этом
уверена. Ќа наше счастье она  как  раз  вчера  сообщила  мне  свой  адрес  и
чрезвычайно настойчиво упрашивала менЯ навестить ее. Ћна живет совсем рЯдом,
и Я отправлюсь к ней немедлЯ.
     Ѓут  не  предпринЯл  ни  малейшей  попытки  отговорить  жену;   оно   и
неудивительно: ведь его любопытство было возбуждено ничуть не меньше, и он с
равным нетерпением жаждал удовлетворить его, однако умолчал  об  этом  -  и,
видимо, напрасно.
     Ќе терЯЯ времени, ЂмелиЯ  оделась  длЯ  прогулки  и,  препоручив  детей
заботам мужа, поспешила к дому миссис Ѓеннет.
     …й пришлось прождать у входа почти  пЯть  минут,  прежде  чем  кто-либо
отозвалсЯ на ее стук; в конце концов в дверЯх поЯвилась служанка, котораЯ на
вопрос, дома ли миссис Ѓеннет, ответила с некоторым смущением, что не знает;
"однако, сударынЯ, - продолжала она, - если вы скажете, как о вас  доложить,
Я пойду и узнаю". ЂмелиЯ назвала  свое  имЯ  и,  возвратЯсь  после  довольно
длительного отсутствиЯ, служанка уведомила ее, что миссис Ѓеннет дома. ‡атем
она провела Ђмелию в гостиную и сказала ей, что леди сейчас придет.
     ‚ этой гостиной ЂмелиЯ протомилась не менее четверти часа.  Ћна  словно
очутилась на это времЯ в унизительном положении одного  из  тех  несчастных,
которые ЯвлЯютсЯ по  утрам  с  визитом  к  знатным  господам  с  просьбой  о
покровительстве или, возможно, об отсрочке уплаты долга; с теми и с  другими
обходЯтсЯ обычно, как с нищими, но последних считают еще  более  докучливыми
попрошайками.
     Џока длилось ожидание, ЂмелиЯ заметила, что  ее  визит  вызвал  в  доме
совершеннейший переполох:  этажом  выше  происходила  какаЯ-то  суматоха,  и
служанка то и дело проносилась вверх или вниз по лестнице.
     Ќо вот в гостиной поЯвилась наконец сама  миссис  Ѓеннет.  Ћна  была  в
Явном замешательстве, и одежда была, как выражаютсЯ женщины, накинута на нее
наспех, поскольку приход Ђмелии застал ее,  по  правде  говорЯ,  в  постели.
Њиссис Ѓеннет сама призналась в этом своей гостье в  качестве  единственного
оправданиЯ того, что так долго заставила себЯ ждать.
     ЂмелиЯ с готовностью принЯла это оправдание и лишь спросила с  улыбкой,
всегда ли она проводит таким образом свои утренние часы?  Џри  этом  вопросе
лицо миссис Ѓеннет сделалось пунцовым и она сказала:
     - Љонечно же, нет, дорогаЯ моЯ. џ встаю обычно  очень  рано,  но  вчера
вечером как-то случайно слишком поздно  засиделась.  Џоверьте,  Я  никак  не
ожидала, что вы окажете мне такую честь сегоднЯ утром.
     Џристально взглЯнув на нее, ЂмелиЯ сказала:
     - ‚озможно ли, сударынЯ,  чтобы  вы  думали,  будто  такаЯ  записка  не
вызовет у менЯ никакого любопытства?
     ‘ этими словами она протЯнула листок миссис Ѓеннет и  спросила,  знаком
ли ей этот почерк.
     ‹ицо миссис Ѓеннет свидетельствовало в эту минуту о крайнем изумлении и
смЯтении.  …сли  бы  ЂмелиЯ  питала  прежде  даже  самые   слабые   сомнениЯ
относительно автора записки, то поведение миссис  Ѓеннет  могло  бы  служить
достаточным доказательством справедливости ее догадки. Ќе дожидаЯсь  поэтому
ответа,  с  которым  ее  собеседница  Явно  не  торопилась,   ЂмелиЯ   самым
настойчивым образом заклинала ее объЯснить,  что  означает  столь  необычное
проЯвление доброжелательства: "Џоскольку, - продолжала она, - Я  именно  так
расцениваю ваш поступок и убеждена, что у вас была достаточно вескаЯ причина
длЯ подобного предостережениЯ".
     - Њне, Я полагаю, нет нужды говорить  вам,  -  ответила  миссис  Ѓеннет
после некоторого колебаниЯ, - насколько Я поражена запиской, которую вы  мне
сейчас показали, и, конечно же, Я поражена  главным  образом  тем,  как  вам
удалось установить, что это мой почерк. Ќадеюсь, сударынЯ,  вы  не  показали
эта записку миссис ќллисон?
     ЂмелиЯ успокоила ее на этот счет, но попросила больше ни о  чем  ее  не
расспрашивать; разве имеет какое-нибудь значение, - добавила  она,  -  каким
именно образом Я это установила, коль скоро это действительно ваш почерк?
     - „а, почерк действительно мой,  -  воскликнула  миссис  Ѓеннет,  придЯ
постепенно в себЯ, - и коль скоро вы не показали записку этой  особе,  то  Я
вполне этим удовлетворена. ’еперь Я начинаю догадыватьсЯ,  как  вам  удалось
менЯ разоблачить, - впрочем, это не имеет значениЯ; Я  бы  хотела,  чтобы  в
моей жизни никогда не было поступков, которых Я  должна  была  бы  стыдитьсЯ
большего этого. Ќи у кого, Я думаю, нет основаниЯ  обвинЯть  менЯ  в  данном
случае в преступном умысле, и, слава Ѓогу, Я никогда не буду стыдитьсЯ того,
что ложное мнение света считает  позорным.  Џоказав  вам  мое  письмо,  она,
пожалуй, поступила дурно, но, принимаЯ во  внимание  все  обстоЯтельства,  Я
могу ей это простить.
     - —то ж, коль скоро вы догадались, как все произошло, - сказала ЂмелиЯ,
- Я не вижу больше причины отрицать это. Ћна действительно показала мне ваше
письмо, но Я убеждена в том, что у вас нет  ни  малейшей  причины  стыдитьсЯ
его.  Ќапротив,  ваше  поведение   при   столь   печальных   обстоЯтельствах
заслуживает самой высокой похвалы, а  ваша  стойкость  при  таком  тЯгчайшем
испытании, как утрата мужа, была поистине необычайной и героической.
     - ‚от как, выходит миссис ќллисон все же показала  вам  мое  письмо?  -
воскликнула с жаром миссис Ѓеннет.
     - Џозвольте, разве вы не догадались об этом сами? - возразила ЂмелиЯ. -
‚ противном случае моЯ обмолвка обнаружила бы только мою  низость.  Ќадеюсь,
вы не хотели  воспользоватьсЯ  моей  неосторожностью  и  заставить  нарушить
данное мной слово. ђазве вы только что не заЯвили с полной уверенностью, что
догадались о поступке миссис ќллисон и вовсе не сердитесь на нее за это?
     - џ в таком смЯтении, - ответила миссис Ѓеннет, - что  едва  сознаю,  о
чем говорю; да-да, припоминаю, Я действительно сказала вам  это.  Љак  бы  Я
хотела, чтобы у менЯ не было больших причин сердитьсЯ на нее, нежели эта.
     - ђади всего свЯтого, - воскликнула ЂмелиЯ, -  выполните  же,  наконец,
мою просьбу! ‚аши слова только подогревают мое любопытство, и  мои  душевные
муки не прекратЯтсЯ, пока вы не откроете мне, что все это значит; ведь Я все
более и более убеждаюсь в том, что  вы  хотели  сообщить  мне  что-то  очень
важное.
     - „а, чрезвычайно важное, что и говорить, - подхватила миссис Ѓеннет. -
Џо крайней мере вы убедитесь, что длЯ подобных опасений у  менЯ  были  более
чем веские основаниЯ. Ѓоже милосердный, каким длЯ менЯ будет счастьем,  если
окажетсЯ, что Я содействовала вашему спасению! џ, конечно же,  объЯсню  вам,
что все это значит, но, чтобы мои страхи предстали  перед  вами  в  наиболее
убедительном свете, мне необходимо поведать вам всю мою историю. •ватит ли у
вас, сударынЯ, терпениЯ выслушать историю несчастнейшей из женщин?
     ЂмелиЯ заверила миссис  Ѓеннет,  что  будет  слушать  ее  с  величайшим
вниманием, и, собравшись с силами, та  начала  рассказ,  который  изложен  в
седьмой книге нашей истории.


        ЉЌ€ѓЂ ‘…„њЊЂџ

        ѓ‹Ђ‚Ђ 1
    и притом весьма краткаЯ, а посему не требующаЯ никакого предисловиЯ

     Њиссис Ѓеннет заперла дверь и, усевшись напротив гостьи, собралась было
приступить к рассказу, однако от волнениЯ не могла произнести  ни  слова,  а
йотом разразилась потоком слез.
     - „орогаЯ моЯ, что вас так мучает? - воскликнула встревоженнаЯ  ЂмелиЯ,
в голосе которой звучало самое неподдельное участие.
     - Ћ, миссис Ѓут, Я вижу, что взЯлась за дело, с которым врЯд  ли  сумею
справитьсЯ. ‚ы не удивлЯлись бы моим терзаниЯм, если  бы  знали,  что  перед
вами прелюбодейка и убийца.
     Џри этих словах ЂмелиЯ  сделалась  бледна,  как  смерть;  заметив  это,
миссис Ѓеннет собралась с силами и, несколько овладев собой, продолжала:
     - Њне понЯтно, сударынЯ, насколько ужаснули  вас  мои  слова;  надеюсь,
однако, вы не считаете,  что  Я  в  самом  прЯмом  смысле  виновна  в  таких
преступлениЯх?
     - ‚иновна! - воскликнула ЂмелиЯ. - Ѓоже сохрани!
     - Ќе сомневаюсь, что вы  по  доброте  своей  охотнее  оправдаете  менЯ,
нежели Я сама. Ѓезрассудство, чудовищное,  непростительное  безрассудство  -
вот в чем Я буду до конца дней корить  себЯ:  и  когда  Я  размышлЯю  о  его
роковых последствиЯх, никогда, никогда не смогу себЯ простить.
     € тут миссис Ѓеннет вновь предалась такому отчаЯнию, что  ЂмелиЯ,  сама
крайне растерЯннаЯ, попыталась по мере  сил  ее  успокоить  и  утешить:  она
сказала, что безрассудный  поступок  еще  не  преступление  и  что  пагубные
последствиЯ легкомыслиЯ  делают  виновника  несчастной  жертвой  собственной
неосмотрительности.
     - Џризнаюсь, сударынЯ, вы в высшей степени возбудили мое любопытство, и
Я умолЯю вас приступить, наконец, к своему рассказу.
     Њиссис Ѓеннет только-только собралась было вновь начать  свою  повесть,
как вдруг перебила сама себЯ:
     - Њне никоим образом не хотелось бы утомлЯть вас  описанием  всей  моей
несчастной жизни, и Я коснусь только тех ее обстоЯтельств, которые привели к
ужасной развЯзке, - длЯ вас, Я думаю, не лишенной  интереса;  однако,  право
же, не знаю, с чего начать.
     - Ќачните с чего угодно! - вскричала ЂмелиЯ. -  Ќо  только  прошу  вас,
дорогаЯ, помните, сколь велико мое нетерпение.
     - џ вполне вас понимаю, - ответила миссис Ѓеннет,  -  и  начну  поэтому
свою историю как раз с той ее части,  котораЯ  непосредственно  предшествует
событиЯм, касающимсЯ вас; иначе что в моей жизни может быть достойно  вашего
вниманиЯ?
     - Ќе говорите так, сударынЯ! - возразила ЂмелиЯ. - “верЯю  вас,  Я  уже
давно подозревала, что в вашей жизни были какие-то  из  рЯда  вон  выходЯщие
событиЯ, и только ждала подходЯщего случаЯ, чтобы выразить вам  мое  желание
услышать рассказ о них. Џоэтому, пожалуйста,  не  приводите  больше  никаких
оправданий.
     - •орошо, сударынЯ, - воскликнула миссис Ѓеннет, - но Я бы все-таки  не
желала  останавливатьсЯ  на  всЯких  мелочах,  хотЯ,  конечно,  в  историЯх,
повествующих о несчастьЯх, особенно если речь идет о  любви,  многие  мелкие
происшествиЯ могут показатьсЯ сущими пустЯками тому,  кто  не  изведал  этой
страсти;  однако  они  очень  много   говорЯт   душам,   наделенным   тонкой
чувствительностью.
     - Ќо, помилуйте, сударынЯ, - вмешалась ЂмелиЯ,  -  все  это  опЯть-таки
только вступление.
     - ’ак и быть, сударынЯ, - ответила миссис Ѓеннет,  -  не  стану  больше
испытывать ваше терпение. €, собравшись с духом, миссис Ѓеннет приступила  к
повествованию, начало которого изложено в следующей главе.
     ‚озможно, читатель упрекнет миссис Ѓеннет за то, что  она  начала  свой
рассказ так издалека и чересчур подробно говорила о событиЯх, не  имевших  к
Ђмелии  никакого  касательства;  по  правде  сказать,  ей  хотелось  внушить
благоприЯтное мнение, посвЯщаЯ  гостью  в  обстоЯтельства,  при  которых  ее
поведение было  безупречным,  прежде  чем  обнаружить  более  рискованные  и
сомнительные стороны своего характера. ‚ этом-то, Я думаю, на самом  деле  и
состоЯл ее умысел, ибо злоупотреблЯть в такую минуту  временем  и  терпением
Ђмелии из  простой  склонности  поговорить  о  себе  было  бы  настолько  же
непростительным,   насколько   проЯвленное   Ђмелией   терпеливое    участие
свидетельствовало о ее безукоризненной деликатности.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 2
                        Ќачало истории миссис Ѓеннет

     џ была младшей дочерью свЯщенника из  ќссекса  {1};  отец  мой  обладал
такими достоинствами, что, сколько бы Я ни расхваливала их в угоду  любЯщему
сердцу, действительность, оставила бы все мои ухищрениЯ  далеко  позади.  Ћн
поистине был достоин своего сана, а  ведь  это  наивысшаЯ  похвала,  которой
только может удостоитьсЯ человек.
     Ќа протЯжении первых шестнадцати лет моей  жизни  Я  не  нахожу  ничего
заслуживающего вашего вниманиЯ. ќто был  один  долгий  безоблачный  день,  и
теперь при воспоминании о том времени, словно при виде спокойного  морЯ,  ни
один предмет не останавливает моего взглЯда. ‚се сливаетсЯ в видение счастьЯ
и покоЯ.
     Џоэтому Я должна начать свою историю с того днЯ, когда мне  исполнилось
шестнадцать лет; ведь именно в тот день Я впервые узнала, что такое горе.
     Џомимо праздников, предписанных нашей религией,  отец  из  года  в  год
праздновал еще пЯть дней - день бракосочетаниЯ и  дни  рождениЯ  каждого  из
нас; по этому случаю он обычно приглашал  кое-кого  из  соседей  и  позволЯл
себе, как он говаривал, пускатьсЯ во все тЯжкие  -  иными  словами,  выпивал
пинту разбавленного пунша, что, разумеетсЯ, могло казатьсЯ  излишеством  длЯ
человека, который редко когда позволЯл себе даже кружку слабого пива.
     ’ак вот, в тот самый злосчастный день моего рождениЯ, когда все  мы  от
души веселились, моЯ мать после обеда вышла из  комнаты.  ‚виду  ее  долгого
отсутствиЯ отец послал менЯ узнать, где она, но хотЯ Я обошла  весь  дом  и,
распахнув наружную  дверь,  звала  ее  через  порог,  никто  не  откликалсЯ.
Ќесколько встревожившись (хотЯ мне, конечно, и в голову не могло прийти, что
случилось какое-нибудь несчастье), Я поспешила к отцу, однако он, никогда не
терЯвший присутствиЯ духа, спокойно ответил: "‘пасибо, дорогаЯ; она врЯд ли,
Я думаю, отлучилась куда-нибудь далеко, так что, конечно же, должна  вот-вот
вернутьсЯ". Џрошло еще полчаса, но матери все не было, и тут уж отец  и  сам
не мог не выразить некоторого удивлениЯ, сказав,  что  только  очень  важнаЯ
причина могла задержать ее в такое времЯ,  когда  в  доме  собрались  гости.
Ќедоумение его росло с  каждой  минутой,  и  обеспокоенное  лицо  достаточно
красноречиво свидетельствовало о том, что происходило у него в душе.  Џозвав
служанку, отец  велел  ей  поискать  хозЯйку  у  прихожан,  однако  не  стал
дожидатьсЯ ее возвращениЯ и  сам,  с  разрешениЯ  гостей,  почти  тотчас  же
отправилсЯ следом. ’еперь уж  было  не  до  весельЯ;  наши  гости  вызвались
сопровождать отца, и каждый старалсЯ вселить в него надежду на благополучный
исход. Џоиски не дали ни малейшего результата:  мать  исчезла  бесследно,  и
никто ее не видел и не слышал. Ћтец возвратилсЯ домой в состоЯнии, близком к
помешательству. Ћн не воспринимал ни советов друзей, ни  их  утешений  и,  в
беспредельном отчаЯнии, рухнул на пол.
     Њы с сестрой бросились его утешать, сами едва помнЯ себЯ  от  горЯ,  но
тут  в  комнату  вбежала  наша  стараЯ  служанка  и  закричала,  что  дурное
предчувствие подсказывает ей, где следует искать хозЯйку.  Џри  этих  словах
отец тотчас вскочил на ноги и вне  себЯ  от  нетерпениЯ  воскликнул:  "ѓде?"
„орогаЯ миссис Ѓут, где мне взЯть силы, чтобы описать подробности сцены,  от
одного мучительного воспоминаниЯ о которой у менЯ стынет в жилах кровь. ЊенЯ
охватил тогда такой ужас,  что  впоследствии  Я  была  уже  не  в  состоЯнии
отчетливо припомнить все происшедшее. Ћдним словом,  моЯ  мать,  по  доброте
своей старавшаЯсЯ не слишком утруждать нашу единственную служанку, очевидно,
не пожелала тревожить ее во времЯ обеда и сама пошла с чайником  к  колодцу.
Џо нашим догадкам, поскольку  вода  в  колодце  была  на  самом  дне,  мать,
дотЯгиваЯсь  до  нее,  неосторожно  перегнулась  через   край   и   потерЯла
равновесие.  Ќе  видЯ  чайника,  несчастнаЯ   старуха-служанка   заподозрила
неладное, и ее догадка вскоре подтвердилась самым чудовищным образом.
     —то мы все пережили в эти дни,  легче  почувствовать,  нежели  передать
словами.
     - Љак Я вас понимаю!  -  отозвалась  ЂмелиЯ.  -  џ  так  живо  все  это
представила себе, что едва не лишилась чувств; прошу вас, прикажите принести
мне хотЯ бы стакан воды, будьте так добры.
     Њиссис Ѓеннет незамедлительно призвала служанку  со  стаканом  воды,  в
которую добавили несколько капель нашатырного спирта. Ћтпив  глоток,  ЂмелиЯ
сказала, что чувствует себЯ намного лучше, и миссис Ѓеннет  продолжила  свой
рассказ:
     - Ќе стану долее описывать эту сцену, котораЯ, как  вижу,  и  без  того
сильно подействовала на ваше участливое  сердце:  поверьте,  мне  ничуть  не
легче говорить, чем вам - слушать. „обавлю  только,  что  мой  отец  в  этих
прискорбных  обстоЯтельствах  вел  себЯ,  как   приличествует   философу   и
христианскому пастырю. Ќа следующий день после погребениЯ матери отец позвал
менЯ с сестрой к себе в комнату. ‚се, что он сказал нам тогда,  и  даже  его
молчание  свидетельствовали  о  нежной  родительской  заботе;  увещеваЯ  нас
безропотно сносить выпавшее на нашу долю испытание,  он  сказал:  "Џоскольку
любаЯ невзгода, даже самаЯ страшнаЯ, постигает нас не иначе  как  с  Ѓожьего
соизволениЯ, чувство долга перед вашим ‚семогущим ‘оздателем должно  внушить
нам полную покорность …го воле. ќтому учит нас не только вера, но и  здравый
смысл: подумайте, дорогие  мои  дети,  насколько  тщетны  все  наши  попытки
сопротивлЯтьсЯ и насколько бесполезны все  наши  сетованиЯ;  если  бы  слезы
могли возвратить из могилы моего ангела, Я бы весь изошел слезами, но,  увы,
даже заполнив ими этот проклЯтый колодец, мы  убедимсЯ  только  в  тщетности
нашей скорби!" џ уверена, что в точности повторЯю вам слова отца, потому что
они никогда не изгладЯтсЯ из моей  памЯти.  Џотом  отец  стал  утешать  нас,
внушаЯ отрадную мысль, что смерть нашей матушки - утрата только длЯ нас;  ей
же несчастье, которое мы оплакиваем,  принесло  лишь  благо.  "„ети  мои,  -
воскликнул он, - ведь та, что была мне женой, а вам матерью, вкушает  теперь
блаженство на небесах, а потому не себЯлюбие ли с нашей стороны  сокрушатьсЯ
об ее участи и разве не жестоко по отношению к ней желать ее возвращениЯ  на
землю!" ’ак он беседовал с нами едва ли не целый час;  должна  вам,  правда,
чистосердечно признатьсЯ, что доводы отца не оказали на нас тотчас  же  того
благотворного воздействиЯ, которого следовало ожидать; нельзЯ сказать, будто
мы ушли от него сразу же нравственно преображенными после  этих  увещеваний,
однако с каждым днем памЯть о них все глубже врезалась нам в  душу;  конечно
же, этому немало способствовал его собственный пример,  поскольку  в  данном
случае, как и при всех других  обстоЯтельствах,  поступки  отца  никогда  не
расходились с тем, чему он наставлЯл. ‘ того днЯ  он  ни  разу  не  упоминал
имени покойной, и вскоре стал вести себЯ на людЯх с обычной своей бодростью,
хотЯ у менЯ есть все основаниЯ думать, что наедине с собой он не раз  горько
вздыхал при воспоминаниЯх, которых ни философиЯ, ни христианскаЯ вера  не  в
силах вытравить из наших душ.
     ЌаставлениЯ отца, подкрепленные его примером, а также сердечное участие
наших друзей с помощью самого верного целителЯ наших горестей  -  ‚ремени  -
вскоре почти что восстановили мое душевное равновесие, однако судьбе  угодно
было вновь его нарушить. ЊоЯ сестра, к которой Я  была  горЯчо  привЯзана  и
котораЯ платила мне тем же, стала недомогать. Ќедуг посетил ее еще  до  того
рокового событиЯ, о котором Я вам только что  рассказала;  как  раз  к  тому
времени она почувствовала себЯ настолько лучше, что мы уже было надеЯлись на
полное ее выздоровление, но душевное потрЯсение,  вызванное  свалившимсЯ  на
нас горем, так повлиЯло на ее самочувствие, что она  впала  в  прежнее  свое
болезненное состоЯние, с каждым днем все больше слабела и, промучившись семь
месЯцев, вслед за моей бедной матерью сошла в могилу.
     Ќе стану, дорогаЯ сударынЯ, утомлЯть вас новым описанием нашей горести,
а лишь  поделюсь  с  вами  двумЯ  наблюдениЯми,  которые  Я  сделала  тогда,
размышлЯЯ о двух постигших менЯ утратах. Џервое из них  заключаетсЯ  в  том,
что душа, испытавшаЯ однажды жестокий  удар,  как  это  случилось  со  мной,
утрачивает прежнюю восприимчивость ко всЯкому  горю  и  никогда  уже  больше
неспособна испытывать такую же боль. ‚торое же наблюдение состоит вот в чем:
стрелы судьбы, как и всЯкие другие удары, тем длЯ нас болезненнее, чем более
внезапно они на нас обрушиваютсЯ; когда же они приближаютсЯ к нам постепенно
и мы заранее их предвидим, они неспособны нанести нам глубокие раны.
     ‚ справедливости этих мыслей Я убедилась, наблюдаЯ не только за  собой,
но и за поведением моего отца, которому его философиЯ именно во времЯ  этого
второго несчастьЯ помогла вполне справитьсЯ со своим горем.
     ‚сЯ наша семьЯ состоЯла теперь из двух человек,  и  отец,  естественно,
чрезвычайно ко мне привЯзалсЯ, словно весь запас нежности, который он прежде
делил между нами, отныне он расточал мне одной. Ћб этом свидетельствовали, в
частности, и слова, с которыми он постоЯнно обращалсЯ ко мне,  называЯ  менЯ
своей единственной привЯзанностью, своей отрадой, всем своим достоЯнием.  Ћн
вверил моим заботам весь дом, нарек менЯ своей маленькой домоправительницей,
и Я гордилась тогда этим званием  не  меньше,  нежели  какой-нибудь  министр
гордитсЯ своими титулами. Ћднако при всем усердии,  с  которым  Я  выполнЯла
домашние обЯзанности, Я не пренебрегала и учебными  занЯтиЯми,  -  и  вскоре
добилась таких успехов, что вполне свободно  владела  латынью  и  достаточно
продвинулась в изучении древнегреческого. ЏомнитсЯ, сударынЯ, Я уже говорила
вам, что образование было главным  наследством,  полученным  мной  от  отца,
который сделалсЯ моим наставником с самого моего младенчества.
     ‹юбовь этого добрейшего человека в конце концов стерла из  моей  памЯти
воспоминаниЯ о перенесенных утратах, и в течение двух лет Я жила,  не  ведаЯ
никаких тревог; думаю, что могу считать это времЯ по-настоЯщему счастливым.
     Њне как раз исполнилось восемнадцать  лет,  когда,  благодарЯ  удачному
стечению обстоЯтельств, мы с отцом переехали из графства  ќссекс  в  ѓемпшир
{2}, где отец при содействии  старого  школьного  приЯтелЯ  получил  приход,
приносивший ему доход вдвое больше прежнего.
     Џредшественник отца в этом новом приходе умер,  находЯсь  в  стесненных
материальных обстоЯтельствах, и оставил вдову с двумЯ маленькими  детьми  на
руках. Њой отец, который хотЯ и знал  счет  деньгам,  был  человеком  щедрой
души, купил всю мебель в доме свЯщенника по очень  высокой  цене:  кое-какие
приобретениЯ и в самом деле оказались необходимыми: наше скромное  жилище  в
ќссексе было обставлено удобно и со вкусом, однако, учитываЯ размеры дома, в
котором отцу предстоЯло жить, старых вещей было Явно недостаточно.
     €стинной  же  причиной  этой  покупки  было,  Я  убеждена,  единственно
великодушие отца, о чем свидетельствовала и уплаченнаЯ им цена. Ѓолее  того,
из состраданиЯ к вдове покойного  свЯщенника,  отец  отвел  ей  и  ее  детЯм
комнаты, которыми, как он сказал, она может распорЯжатьсЯ как угодно и  жить
в них, сколько ей заблагорассудитсЯ.
     Џоскольку эта вдова была еще совсем молоденькаЯ и,  по  общему  мнению,
довольно-таки недурна собой (хотЯ, по правде говорЯ,  Я  была  на  сей  счет
другого мнениЯ: она слегка косила), вы можете умозаключить, будто  мой  отец
действовал отнюдь не из столь благородных побуждений, как  Я  старалась  это
изобразить. ’ут Я обЯзана отдать ему должное, ибо все эти щедрые предложениЯ
были сделаны им еще до того, как он ее увидел, и у  менЯ  есть  тем  большие
основаниЯ так думать, поскольку и  после  этого  он  довольно  долгое  времЯ
продолжал смотреть на нее с полным безразличием.
     “знав о поступке отца, Я испытала немалое удовлетворение, ибо  могу  со
скромностью,  присущей  древним  философам,   именовать   себЯ   поклонницей
великодушиЯ. Љогда же Я  познакомилась  с  вдовой,  то  еще  более  одобрила
поведение отца, потому что, хотЯ Я и не разделЯла мнение тех, кто считал  ее
совершеннейшей красавицей, однако же, готова была признать, что она в полной
мере обладала способностью нравитьсЯ и пользовалась этой способностью  столь
успешно, с таким неутомимым усердием выказывала готовность услужить, что  не
прошло каких-нибудь трех месЯцев, как Я была совершенно очарована моей новой
знакомой и прониклась к ней самым искренними дружескими чувствами.
     Ќо если Я была так очарована вдовой, то отец мой к тому времени по  уши
в нее влюбилсЯ. …й удалось с помощью самых искусных ухищрений так его к себе
расположить,  так  вскружить  ему  голову,  что  в  ее  отсутствие  от   его
благодушного настроениЯ не оставалось и следа; длЯ него  стало  потребностью
постоЯнно видеть ее.
     ‚дова добилась своего с такой ловкостью (о, ни одна женщина  не  смогла
бы с ней в этом состЯзатьсЯ!), что сердце отца было  утрачено  мной,  прежде
чем Я успела заметить надвигающуюсЯ опасность. ќто открытие,  как  вы  легко
можете догадатьсЯ, сударынЯ,  было  не  из  приЯтных.  Ћдно  слово  "мачеха"
повергало менЯ в ужас; кроме того, длЯ менЯ была непереносима мысль  о  том,
что отныне мне придетсЯ уступить часть привЯзанности, котораЯ  после  смерти
столь любимых мной матери и сестры принадлежала мне одной.
     ‚ первые минуты душевной  тревоги  и  смЯтениЯ  после  сделанного  мной
открытиЯ Я совершила поступок, противоречащий всем законам,  благоразумиЯ  и
здравого смысла. џ высказала все свои обвинениЯ этой молодой особе  прЯмо  в
лицо, заметив, что ее умысел в отношении моего отца мало чем  отличаетсЯ  от
намерениЯ совершить кражу и, видимо, уже не помнЯ  себЯ,  выпалила,  что  ей
следовало бы стыдитьсЯ мысли о браке с человеком, который годитсЯ ей  не  то
что в отцы, а в деды, как оно почти и было на самом деле.
     ‚дова выказала себЯ при нашем  разговоре  законченной  лицемеркой.  Ћна
притворилась  крайне  оскорбленной  моими,  как  она  изволила   выразитьсЯ,
несправедливыми подозрениЯми и  так  горЯчо  уверЯла  менЯ  в  своей  полной
невинности, что почти заставила усомнитьсЯ в том, чему мои собственные глаза
и уши были свидетелЯми.
     Њой отец повел себЯ намного честнее, потому что на  следующий  же  день
обрушилсЯ на менЯ с таким гневом, какого никогда в жизни у него не замечала,
и осведомилсЯ, не собираюсь ли Я ответить на его отцовскую любовь,  присвоив
себе право ограничивать его склонности, и прибавил еще многое другое  в  том
же духе, после чего у менЯ уже не оставалось  никаких  сомнений  насчет  его
новой привЯзанности, и Я понЯла, как мало у вдовы было поводов считать  себЯ
оскорбленной моими подозрениЯми.
     „о той поры, откровенно признатьсЯ, мое отрицательное отношение к этому
браку было вызвано преимущественно  личными  мотивами,  поскольку  Я  никоим
образом не была предубеждена против невесты,  хотЯ  и  считала,  что  ни  ее
материальное положение, ни возраст моего отца не сулЯт  этому  союзу  ничего
хорошего; однако теперь Я узнала кое-какие подробности, о которых, если бы в
приходе не стало известно о нашей ссоре, Я так бы  никогда  и  не  услышала.
Ћдним словом, мне рассказали, что у этой милой, любезной  женщины,  какой  Я
себе ее на первых порах представлЯла,  нрав  настоЯщей  тигрицы  и  что,  по
мнению многих, она разбила сердце своего первого мужа.
     Џроверив эти сведениЯ и убедившись в их правдивости, Я решила,  что  не
стану об этом умалчивать. ‘удьба, казалось, отнеслась  ко  мне  на  сей  раз
благосклонно, предоставЯ мне вскоре возможность  застать  отца  одного  и  в
добром расположении духа. ’ут он впервые открыл мне свое намерение  вступить
в брак, сказав мне, что прежде у  него  были  некоторые  религиозные  доводы
против вторичной женитьбы, однако всесторонне поразмыслив над этим вопросом,
он пришел  к  выводу,  что  ничего  противозаконного  здесь  нет.  ‡атем  он
клЯтвенно обещал мне, что второй брак никоим образом не уменьшит его  любовь
ко мне, и заключил свои слова самым  восторженным  панегириком  достоинствам
вдовы, уверЯЯ, что он покорен не наружностью, а ее добродетелЯми.
     ’огда Я упала перед ним на колени и, омываЯ его руки  слезами,  обильно
струившимисЯ из моих глаз, пересказала ему все, что  разузнала  о  вдове,  и
была настолько безрассудной и даже жестокой, что открыла ему имена тех, кому
была обЯзана этими сведениЯми.
     Ћтец  выслушал  менЯ  без  малейшего  признака  негодованиЯ  и  холодно
ответил,  что,  если  бы  существовали  какие-нибудь   доказательства   моих
обвинений, он, конечно, отбросил бы всЯкие помышлениЯ о браке. "Ћднако, дитЯ
мое, - продолжал он, - хоть Я и далек от того,  чтобы  сомневатьсЯ  в  твоем
правдивом пересказе  всего,  что  тебе  стало  известно,  но  ведь,  как  ты
прекрасно знаешь, человеческое злословие никого не щадит".  Џри  расставании
он, правда, обещал проверить справедливость моих утверждений. Џростите менЯ,
дорогаЯ сударынЯ, что Я так подробно описываю вам  событиЯ  моей  жизни,  не
имеющие к вам ни малейшего отношениЯ.
     ЂмелиЯ тотчас же прервала извинениЯ своей приЯтельницы: возможно, она и
считала иные подробности ее рассказа не идущими к делу, но, тем не менее  (в
соответствии со своим воспитанием),  не  поскупилась  на  уверениЯ,  что  ей
действительно интересно знать все, что та сумеет вспоминить о событиЯх своей
жизни;  миссис  Ѓеннет  возобновила  свой  рассказ,  о  чем  повествуетсЯ  в
следующей главе.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 3
                     Џродолжение истории миссис Ѓеннет

     - ’ак вот, сударынЯ, - продолжала миссис Ѓеннет, - отец, как Я уже  вам
говорила, обещал мне непременно  выЯснить  все  обстоЯтельства,  но  у  него
попросту не осталось времени, чтобы выполнить свое обещание: расстались мы с
ним вечером довольно поздно, а ранним утром следующего днЯ их с  вдовой  уже
обвенчали.
     •отЯ отец и не поверил  моему  рассказу,  но  у  менЯ  было  достаточно
оснований полагать, что  нашего  разговора  он  отнюдь  не  забыл,  судЯ  по
неприЯзни, проЯвленной им вскоре по отношению к лицам, на мнение  которых  Я
ссылалась.
     Ђ вслед за тем мне представилась возможность убедитьсЯ  и  в  том,  что
новаЯ жена отца прекрасно осведомлена,  какого  Я  о  ней  мнениЯ.  Ћб  этом
свидетельствовали не только перемена в ее обхождении со мной, но и то, что в
разговоре она нередко с победным видом ронЯла  вполне  определенные  намеки.
Џомню, как однажды она бросила отцу, когда он  упомЯнул  о  своем  возрасте:
"„орогой мой, надеюсь, вы проживете еще очень много лет, если, разумеетсЯ, Я
из жестокости