,  что
личное присутствие в парламенте каждого, кто получает 300 фунтов в год,  это
его неоспоримый долг и что если жители любого города или округа изберут его,
как бы он ни противилсЯ,  идти  в  парламент  его  заставЯт,  даже  насильно
заставЯт его выполнить свой долг с помощью парламентского пристава.
     ЋпЯть же, на гражданской  службе  есть  много  подчиненных  должностей,
частью очень обременительных, а  частью  -  требующих  денег,  и  все  люди,
признанные длЯ этого годными, могут оказатьсЯ вынуждены, под страхом  штрафа
или тюрьмы,  взЯть  на  себЯ  и  добросовестно  исполнЯть  их,  невзираЯ  на
физическую  работу  и  даже  на  опасность,  которой,   возможно,   придетсЯ
подвергнутьсЯ, и, что может уже показатьсЯ чрезмерным, могут быть  вынуждены
оплатить из собственного кармана убытки, которые в конце  концов  приходитсЯ
возмещать, особенно шерифам; и  даже  когда  это  означает  разорение  целой
семьи, публика, котораЯ получает деньги, не свЯзана обЯзательством оберегать
своего чиновника, даже если невиновность его не вызывает сомнений.
     џ умышленно не касаюсь тех военных или милицейских обЯзанностей,  какие
наша стараЯ конституциЯ налагала на наших виднейших  граждан.  Ћни,  правда,
могли передавать свои обЯзанности другим пригодным длЯ этого людЯм, но  если
таковых не находилось, обЯзанности-то оставались в силе, и каждый должен был
служить своей собственной персоной.
     ’аким образом, единственный, кто наделен абсолютной свободой, это самый
низший член общества, который,  если  предпочитает  голод  или  дикие  плоды
лугов, кустарника, деревенских дорог и рек при полном благодушии и лени пище
поделикатнее, но купленной трудом, может спокойно  отлеживатьсЯ  в  тени,  и
ничто не заставит его избрать другой путь, а не этот, который он  выбрал  от
великого ума или по глупости.
     ‡десь мне могут напомнить про  последний  закон  о  бродЯжничестве,  по
которому всех бродЯг заставлЯют работать за обычную твердую плату,  принЯтую
в том или ином месте; но это - пункт мало известный мировым судьЯм, а  теми,
кто его знает, реже всего выполнЯемый, потому что они знают  также,  что  он
основан на давнишнем праве судей назначать жалованье каждый год, принимаЯ во
внимание недород или богатый урожай  того  или  иного  года,  дешевизну  или
дороговизну жизни в том или ином месте; и  что  слова  обычное  или  твердое
жалованье не имеют ни силы, ни смысла, когда ни того,  ни  другого  нет,  но
каждый выжимает и  выколачивает  все,  что  может,  и  будет  торговатьсЯ  и
боротьсЯ, чтобы выклЯнчить у хозЯина два пенса, как честный купец  стараетсЯ
правдами и неправдами надуть своих покупателей на ту же сумму за  Ярд  сукна
или шелка.
     €так, очень жаль, что эта возможность  или,  вернее,  эта  практика  не
воскрешена; но пренебрегали ею так долго, что она устарела,  и  лучше  всего
было бы издать новый  закон,  в  котором  эта  возможность,  так  же  как  и
следующаЯ из него возможность заставлЯть беднЯков работать  за  умеренную  и
разумную плату, были обдуманы, выполнение  их  облегчено,  ибо  джентльмены,
которые бесплатно и даже добровольно  отдают  публике  свое  времЯ  и  труд,
вправе ожидать, что всЯ их деЯтельность будет облегчена насколько  возможно;
а без этого вводить в силу законы - то же, что заполнЯть наши кодексы, и так
уже перегруженные, мертвой буквой  -  от  этого  польза  может  быть  только
печатнику, издающему парламентские постановлениЯ.
     —то зло, на которое Я здесь указал, само по себе достойно  искоренениЯ,
об этом, сдаетсЯ мне, не приходитсЯ  спорить:  почему  бы  любого  человека,
попавшего в  беду,  лишать  помощи  его  ближних,  когда  они  готовы  щедро
вознаградить его за труд? €ли: почему разрешать негодЯю требовать  в  десЯть
раз больше того, что стоила его работа? ‚едь вымогательство это возрастает с
ростом необходимости, так что в результате многие оказываютсЯ  ограблены,  и
часто вовсе не по пустЯкам. ЊенЯ уверЯли, что в „иле  от  суперкарго  одного
кораблЯ Ћст-€ндской компании потребовали и получили целых  десЯть  гиней  за
то, чтобы доставить его за две мили от берега, когда  его  корабль  был  уже
готов поднЯть паруса, так что здесь,  как  отлично  понимал  его  грабитель,
необходимость была крайней.  Њногие,  возмущаЯсь  и  не  желаЯ  подвергатьсЯ
такому грабежу, вынуждены отказыватьсЯ от помощи и  часто  терпЯт  от  этого
большой урон. ‘ другой стороны, всЯкие негодЯи поощрЯютсЯ в лени и безделье,
поскольку живут  на  двадцатую  часть  того  труда,  который  должен  бы  их
содержать, а это прЯмо противоречит интересам публики,  ибо  той  требуетсЯ,
чтобы за малое много чего делалось, но не много платилось. € более того, они
коснеют в привычке к вымогательству и научаютсЯ рассматривать несчастьЯ тех,
кто стоит выше их, как заслуженную награду себе.
     Ќо довольно об этом вопросе, который Я собиралсЯ лишь слегка  затронуть
длЯ тех, кто только и может выправить положение, хотЯ им-то эта  мысль  и  в
голову не пришла бы без такого советчика, как Я, вынужденного путешествовать
по белу свету в виде пассажира. Ќе могу этого скрыть, Я  всей  душой  желаю,
чтобы наши начальники с вниманием отнеслись к такой методе назначать твердую
цену за труд и таким способом заставлЯть беднЯков трудитьсЯ,  ибо  чувствую,
что должное использование этих возможностей - это правильный  и  единственно
доступный способ извлечь из них пользу и поднЯть  производительный  труд  от
его нынешнего, Явно слабеющего состоЯниЯ к тем высотам,  которые  предрекает
ему сэр “ильЯм Џетти в своей "Џолитической арифметике".
     Џосле обеда хозЯйка  вышеупомЯнутого  господского  дома  зашла  в  нашу
гостиницу и просила миссис •амфриз передать  нам  поклон  и  заверение,  что
поскольку ветер по-прежнему держит нас здесь пленниками и она опасаетсЯ, что
мы можем кое в чем нуждатьсЯ, она поэтому снова предлагает нам  пользоватьсЯ
всем, чем богат ее сад и дом. ’акое учтивое послание  убедило  нас,  вопреки
кое-каким  соображениЯм  обратного  свойства,  что  мы   находимсЯ   не   на
африканском берегу и не на каком-нибудь острове, где населЯющие  его  редкие
обитатели-дикари не имеют в себе ничего человеческого, кроме наружности.
     € здесь Я меньше всего намерен умалить достоинство этой  леди,  котораЯ
не только до крайности  вежлива  с  незнакомцами  ее  же  званиЯ,  но  и  до
крайности добра и милосердна ко всем своим неимущим соседЯм,  нуждающимсЯ  в
ее  помощи,  чем  заслужила  всеобщую  любовь  и  похвалы  всех,  кто  живет
поблизости. Ђ в сущности, много ли  стоит  приобрести  столь  доброе  имЯ  и
проЯвлЯть столь достойный характер, человеку, который ими уже обладает? ’о и
другое  совершаетсЯ  с  помощью  крошек,  падающих   со   стола   достаточно
изобильного. € то, что так мало людей ими пользуетсЯ, происходит потому, что
мало людей имеют столь достойный характер либо  стремЯтсЯ  приобрести  такое
имЯ.
     ‘реда,  июлЯ  22.  Џосле  обычного  кровопусканиЯ  мы  снарЯдили  слугу
передать этой леди благодарность за ее доброту,  но  нужды  свои  ограничили
только плодами ее сада и  огорода.  ‘луга  очень  скоро  вернулсЯ  вместе  с
садовником, оба были щедро нагружены едва ли не всем, что дарит  людЯм  этот
самый плодородный сезон.
     Љ концу обеда, когда мы всем этим  угощались,  мы  получили  приказ  от
нашего командира, который в тот день обедал с офицерами на военном  корабле:
немедленно воротитьсЯ на свой корабль, ибо ветер задул благоприЯтный, и он в
этот же вечер снимаетсЯ с ЯкорЯ. ‡а этим приказом  скоро  последовал  и  сам
капитан, в страшной спешке, хотЯ причина ее уже  давно  отпала,  ибо  ветер,
который днем действительно немного переменилсЯ, теперь снова преспокойно дул
с прежнего румба.
     ќто было длЯ менЯ большой удачей: капитан, чьим приказам мы  решили  не
повиноватьсЯ, пока не услышим их от него  лично,  ЯвилсЯ  только  в  седьмом
часу, и так много времени потребовалось бы, чтобы собрать  обстановку  нашей
спальни или столовой (тут каждый предмет, даже часть стульев, были либо наш,
либо собственность капитана), и еще столько времени переправлЯли бы все  это
и менЯ самого, тоже все равно что  мертвый  груз,  на  берег,  а  оттуда  на
корабль, что нас навернЯка застигла бы ночь. „лЯ менЯ,  в  моем  расклеенном
состоЯнии, это было бы ужасающее обстоЯтельство, особенно  потому,  что  лил
без перерыва проливной дождь с сильным ветром; чтобы менЯ несли две  мили  в
темноте, в мокрой, открытой лодке - это казалось чуть ли не верной смертью.
     Ћднако мой командир был неколебим, его приказы  безапеллЯционны  и  мое
повиновение обЯзательно, и Я решил прибегнуть  к  философии,  принесшей  мне
немало пользы в последние годы моей жизни и содержащейсЯ в таком  полустишии
‚ергилиЯ:

                 Superanda onmis fortuna ferendo est {*}, -
                 {* ‘удьбу побеждают любую терпеньем (лат.)
                                       (‚ергилий. ќнеида, V, 710).}

     смысл которого, если ‚ергилий имел в виду какой-то смысл,  Я,  кажетсЯ,
правильно понЯл и правильно применил.
     € так как двигатьсЯ Я не мог, то и положил отдатьсЯ на  волю  тех,  что
должны были снести менЯ в телегу, как только она вернетсЯ, сгрузив на берегу
багаж.
     Ќо еще до этого капитан, заметив, что происходит в  небе  и  что  ветер
по-прежнему его враг, поднЯлсЯ ко мне по лестнице и сообщил, что  исполнение
приговора отсрочено до утра.
     Џризнаюсь, то была весьма приЯтнаЯ новость, и Я не слишком  жалел,  что
груз придетсЯ посылать обратно, чтобы обставить мою комнату заново.
     Њиссис •амфриз осталась всем этим недовольна.  Џоскольку  приговор  был
отсрочен только до утра, ничего, кроме ночевки,  она  не  могла  добавить  к
счету, а если из этого вычесть дрова и свечу,  остального  едва  ли  хватит,
чтобы заплатить ей за труды, и она пустила в ход  всю  сварливость,  которую
постоЯнно держит про запас, и весь вечер только и делала, что всем мешала  и
все путала.
     —етверг, июлЯ 23.  ђано  утром  капитан  ЯвилсЯ  ко  мне  и  стал  менЯ
торопить. "џ твердо решил не терЯть ни минуты, - заЯвил он, -  и  ветер  как
раз наладилсЯ. ЏрЯмо скажу, не запомню, когда еще был так уверен в ветре". џ
привел его слова, хотЯ ни толковать их, ни комментировать не берусь,  замечу
только, что произнесены они были в ужасной спешке.
     Њы пообещали, что  будем  готовы  сразу  после  завтрака,  но  завтрака
пришлось подождать: накануне вечером, когда мы собирались, на г_о_ре исчезла
наша чайница. Ќемедленно был обыскан весь дом, искали и в таких местах,  что
многие мои читатели себе это и представить не могут. „амы и больные  нелегко
отказывают себе  в  этом  всемогущем  сердечном  лекарстве,  но  предпринЯть
далекое путешествие без всЯкой надежды возместить потерю до конца пути - это
уже было нестерпимо. € все  же,  как  ни  страшно  было  это  бедствие,  оно
казалось неизбежным: во всем ђайде не найти было ни  листика,  ибо  то,  что
миссис •амфриз и люди в лавке называли чаем, произросло не в Љитае. Ћно даже
не было похоже на чай, ни по запаху, ни по вкусу, это тоже был лист,  но  на
том сходство кончалось: а был это табак семейства зловонных; что же касаетсЯ
каких-нибудь других портов, на них  надежды  не  было,  ибо  капитан  твердо
заЯвил, что в ветре уверен и больше не бросит Якорь, пока не войдет в ’ахо.
     Љогда по этому случаю  было  потрачено,  а  лучше  сказать  -  потерЯно
впустую уже немало времени, возникла одна мысль, и все  тут  же  подивились,
как она сразу никому не пришла  в  голову.  Ђ  состоЯла  она  в  том,  чтобы
обратитьсЯ к доброй леди, котораЯ, конечно же,  пожалеет  нас  и  выручит  в
такой беде. ’ут же к ней был отправлен слуга с поручением рассказать о нашем
несчастье, а мы, дожидаЯсь его  возвращениЯ,  стали  готовитьсЯ  к  отъезду,
чтобы ничего не осталось, кроме как позавтракать. —айницу, хоть она  и  была
нужна нам не меньше, чем  генералу  -  воинскаЯ  касса,  мы  решили  считать
пропавшей или, вернее, украденной, ибо, хотЯ Я ни за что  никого  не  назвал
бы, у всех у нас были подозрениЯ, и,  боюсь,  все  они  сходились  на  одном
имени.
     ‘луга  вернулсЯ  быстро  и  притащил  такую  огромную   жестЯнку   чаЯ,
отправленную нам великодушно и с готовностью, что будь  наше  путешествие  и
вдвое  длиннее,  нам  уже  не  грозила  бы  опасность  оказатьсЯ  без  этого
нужнейшего товара. € в ту же  минуту  прибыл  “ильЯм,  мой  лакей,  с  нашей
чайницей. Ћна,  оказываетсЯ,  осталась  в  гукаре,  когда  пожитки  из  него
выгружали обратно. “ильЯм так и догадалсЯ, когда услышал, что ее  хватились,
но хозЯин гукара куда-то отлучилсЯ, а то бы “ильЯм успел  найти  ее  еще  до
того, как дать нашей доброй соседке возможность проЯвить свою доброту.
     Џоискать в гукаре было, понЯтно, самым естественным делом, и многие  из
нас это предлагали;  но  нас  отговорила  горничнаЯ  моей  жены,  котораЯ-де
прекрасно помнила, что оставила шкатулку в спальне, ведь она не выпускала ее
из рук, когда бегала на гукар и обратно; но  “ильЯм,  возможно,  лучше  знал
девушку и понимал, до какого предела ей можно верить, не то бы он,  выслушав
ее заверениЯ,  едва  ли  по  собственному  почину  бросилсЯ  бы  разыскивать
владельца гукара, что оказалось и хлопотно и трудно.
     ’ак закончилсЯ этот эпизод, который началсЯ как будто с великого  горЯ,
а под конец породил немало весельЯ и смеха.
     ’еперь осталось только уплатить налоги, подсчитанные, нужно сказать,  с
непостижимой суровостью. Ќочевка вздорожала на шесть пенсов, так же и дрова,
и даже свечи, которые до тех пор не входили в счет, теперь числились в нем с
самого начала и шли под рубрикой "забыто". ‚зЯли за них, как за целый  фунт,
хо-' тЯ мы сожгли всего десЯть за пЯть ночей,  а  в  фунт  входило  двадцать
четыре.
     € наконец, была сделана  попытка,  поверить  в  которую  почти  так  же
трудно, как не  хватает  человеческого  терпениЯ  ее  удовлетворить.  ‘  нас
пожелали взЯть за существование в течение часа или двух столько же,  как  за
целые сутки, а приготовление обеда было  включено  под  отдельной  рубрикой,
хотЯ, когда мы отбыли, ни котел, ни вертел еще и не приближались к  огню.  €
здесь, каюсь, терпение мне изменило,  и  Я  стал  примером  истинности  того
утверждениЯ, что всЯкую тиранию и гнет можно терпеть  только  до  известного
предела и что такого Ярма может не выдержать шеЯ даже самого покорного раба.
Љогда Я восстал против этого  безобразиЯ  с  некоторой  горЯчностью,  миссис
•амфриз только глЯнула на менЯ и молча  вышла  из  комнаты.  ‚оротилась  она
через минуту с пером, чернилами и листом  бумаги  и  предложила  мне  самому
написать счет: надо, мол, надеЯтьсЯ, что Я не воображаю, что ее  дом  должен
быть весь замусорен, а провизиЯ должна пропадать  и  портитьсЯ  задаром.  "€
всего-то тринадцать шиллингов. Њогут ли благородные люди  провести  ночь  на
постоЯлом дворе и заплатить дешевле? …сли могут, значит пора  мне  перестать
держать гостиницу. Ќо прошу вас, заплатите  сколько  не  жалко;  пусть  люди
знают, что длЯ менЯ деньги - тьфу, как и длЯ других людей. Ѓыла  и  останусь
дурой, так Я и мужу говорю, никогда своей выгоды не знаю. Ђ  все-таки  пусть
ваша честь будет мне  предостережением,  чтобы  больше  так  не  попадатьсЯ.
Ќекоторые люди знают лучше других, как писать счета. ‘вечи! Ќу да,  конечно,
почему бы путешественнику не платить  за  свечи?  џ-то  за  свечу  плачу,  а
торговец свечами платит за них его величеству королю, а если  б  не  платил,
платить пришлось бы мне, так что все равно одно на одно выходит. „а, которые
по шестнадцать у менЯ сейчас кончились, но эти, хоть и поменьше, горЯт Ярким
светлым огнем. Њой торговец должен скоро здесь поЯвитьсЯ, а то Я послала  бы
в Џортсмут, если бы ваша честь здесь еще задержались. Ќо когда  люди  только
дожидаютсЯ ветра, сами знаете, как на них рассчитывать". ‡десь лицо ее стало
лукавым, казалось - она  готова  выслушать  возражение.  €  Я  возразил  ей:
выбросил на стол полгинеи и заЯвил, что больше английских денег у менЯ  нет,
что и было чистою правдой, а так как она не могла сразу  разменЯть  тридцать
шесть монет по шиллингу, этим  спор  и  закончилсЯ.  Њиссис  •амфриз  вскоре
покинула комнату, а вскоре после того мы  покинули  ее  дом;  и  эта  добраЯ
женщина даже не пожелала проститьсЯ с нами и пожелать нам счастливого пути.
     ‚прочем, Я не хочу покинуть этот дом, где с нами так дурно  обращались,
не отдав ему должного, не сказав всего, что можно, не  отступаЯ  от  правды,
сказать в его защиту.
     Џрежде всего,  место,  где  он  стоит,  по-моему,  самое  прелестное  и
приЯтное на всем острове. Џравда, ему не хватает той  прекрасной  реки,  что
ведет из Ќьюпорта в Љауз; но вид,  который  открываетсЯ  оттуда  на  море  и
охватывает Џортсмут, ‘питхед и городок ‘ент-•елен, мог  бы  утешить  нас  за
потерю самой ’емзы  даже  в  самой  прелестной  ее  части,  в  Ѓеркшире  или
Ѓакингемшире, хотЯ бы ее дружно воспели новый „енэм и новый Џоп.  ‘ам  же  Я
признаюсь, что длЯ менЯ ничто не заменит морского вида и ничто  на  земле  с
ним не сравнитсЯ, а если он еще украшен судами, никаких больше  украшений  с
terra firma {’вердой земли (лат.).} длЯ него не требуетсЯ. Њне кажетсЯ,  что
флотилиЯ кораблей - самое благородное творение,  какое  произвело  искусство
человека, намного превосходЯщее искусство архитекторов, строЯщих из кирпича,
камнЯ или мрамора.
     Љогда покойный сэр ђоберт “олпол, один из лучших людей и  министров  на
свете, ежегодно преподносил нам новую флотилию в ‘питхеде,  даже  враги  его
вкуса не могли не признать, что он дарил  нации  прекрасное  зрелище  за  ее
деньги. Људа более прекрасное, чем  построенный  за  те  же  деньги  военный
лагерь. €бо в самом деле, какую мысль может вызвать в уме  множество  мелких
бараков лучше той, что множество людей объединЯлись в общество еще до  того,
как стало известно искусство строить более основательные  дома?  ќто,  может
быть, и было бы приЯтно, но есть мысль и похуже, и она заслонЯет первую, - о
том, что здесь приютилась целаЯ банда  головорезов,  опора  тирании,  угроза
справедливым  свободам  и  правам  человечества,   грабители   трудолюбивых,
насильники над целомудрием, убийцы невинных; словом - разрушители  изобилиЯ,
мира и безопасности своих ближних.
     Њожно спросить: а что же такое эти  военные  суда,  так  чарующие  наши
взоры? ђазве и они не опора тирании, угнетатели невинности, несущие смерть и
разорение всюду, куда их хозЯевам угодно их послать? „а,  это  так;  и  хотЯ
военный корабль своими размерами и оснасткой превосходит корабль торговый, Я
от души желаю, чтобы он оказалсЯ не нужен; пусть там  Я  вижу  превосходЯщую
красоту, тут менЯ больше радует превосходЯщее совершенство  мысли,  когда  Я
думаю об искусстве и усердии человечества,  занЯтого  ежедневным  улучшением
торговли на общее благо всех стран, на упорЯдочение и  счастье  общественной
жизни.
     ЏривлекательнаЯ эта деревнЯ расположена на отлогом  подъеме,  откуда  и
открываетсЯ прелестный вид, только что мною описанный. Џочва его - гравий, и
это, а также уклон, сохранЯют ее такой сухой, что сразу после сильного ливнЯ
молодаЯ франтиха может там пройти,  не  замочив  своих  шелковых  туфель.  Ћ
плодородности здешней почвы свидетельствует несравненнаЯ зелень, и  большие,
роскошные вЯзы дают такую тень, что узкие улочки  сливаютсЯ  в  естественные
рощи,  регулЯрностью  расположениЯ  соперничающие  с  силой   искусства,   а
необузданной пышностью легко ее превосходЯщие.
     Ќа полЯне, когда поднимаешьсЯ на этот холм, стоит аккуратнаЯ  маленькаЯ
часовнЯ. Ћна очень мала, но соответствует числу жителей: весь приход  -  это
не более тридцати домов.
     ЊилЯх в двух от этого прихода живет  учтиваЯ  и  великодушнаЯ  женщина,
чьей доброте мы столь многим обЯзаны. „ом ее стоит на  холме,  чье  подножие
омываетсЯ морем, а с высоты открываетсЯ вид на большую часть острова и еще -
на противоположный берег. Љогда-то этот дом построил некий Ѓойс,  кузнец  из
ѓоспорта, которому за большие успехи в браконьерстве досталось 40 000 фунтов
стерлингов. Ќа часть этих денег он приобрел здесь участок земли, а место длЯ
постройки большого дома выбрал, скорее всего, наобум. ‚озможно, выбор  места
подсказала ему забота о продолжении деЯтельности,  которой  отсюда  было  бы
удобно развернутьсЯ. ‚о всЯком случае, едва ли можно объЯснить  это  тем  же
вкусом, с каким  он  обставил  дом  внутри  или,  во  всЯком  случае,  купил
библиотеку - послал книгопродавцу в ‹ондон 500 фунтов и заказ:  на  всю  эту
сумму он желал получить самых красивых книг. ‡десь рассказывают всевозможные
басни о невежестве, промахах и гордыне, которые  этот  беднЯга  и  его  жена
обнаружили  за  краткое  времЯ  его  процветаниЯ,  ибо  он  лишь   ненадолго
ускользнул от зоркого глаза учреждениЯ, ведающего доходами, и скоро оказалсЯ
ниже, чем когда-либо в жизни - узником во ”литской тюрьме. ‚се его имущество
было продано - в частности и книги на аукционе в Џортсмуте, за весьма низкую
цену, ибо выЯснилось, что тот книгопродавец хорошо знал свое дело и,  решив,
что много читать мистеру Ѓойсу некогда, послал ему не только  самый  прочный
товар из своей лавки, но и многие книги в  дубликатах,  только  под  разными
заглавиЯми.
     …го участок и дом купил один здешний дворЯнин, чьЯ вдова теперь владеет
ими и украсила их, особенно сад, с таким отменным вкусом, что ни  живописец,
ищущий помочь своему воображению, ни поэт, задумавший описать земной рай, не
могли бы сыскать лучшего образца.
     Њы уехали из этих мест часов в 11 утра и опЯть  переправились  на  свой
корабль, теперь уже при веселом свете солнца.
     ѓде именно наш капитан научилсЯ пророчествовать, перед тем  как  обещал
нам и себе попутного ветра, об  этом  судить  не  берусь:  достаточно  будет
заметить, что пророк он оказалсЯ ложный,  флюгарки  смотрели  все  в  ту  же
сторону.
     Ћднако он не был расположен так легко признать,  что  предсказывать  не
умеет. Ћн упорно твердил, что ветер переменилсЯ, и, поднЯв Якорь, в  тот  же
день дошел до ‘ент-•елена, миль за пЯть,  куда  его  друг  отлив,  наперекор
ветру, дувшему теперь Явно ему в лицо, легонько доставил его за  столько  же
часов.
     ‡десь часов в семь вечера - раньше не  удалось  -  мы  уселись  ужинать
жареной .олениной, неожиданно приготовленной очень искусно,  и  превосходным
холодным паштетом, который моЯ жена сготовила еще  в  ђайде  и  мы  сберегли
нетронутым, чтобы съесть на своем корабле, куда мы  с  радостью  воротились,
расставшись с миссис •амфриз, котораЯ, при своем точном сходстве  с  фурией,
непонЯтно за что оказалась поселенной в раю.
     ЏЯтница, июлЯ 24. Ќакануне вечером, проходЯ мимо  ‘питхеда,  мы  видели
два полка солдат, только что вернувшихсЯ с ѓибралтара и с Њенорки;  а  нынче
лейтенант одного из этих полков, приходЯщийсЯ нашему  капитану  племЯнником,
ЯвилсЯ к своему дЯдюшке с визитом и развлекал наших дам рассказами  об  этих
местах, толковал о нравах, модах и развлечениЯх на Њенорке, к  чему  добавил
описание гарнизонной  жизни  офицера,  котораЯ,  помоему,  может  показатьсЯ
терпимой первые три или четыре года, а потом делаетсЯ  невыносимой.  €з  его
разговора Я также узнал,  что  войска  длЯ  этих  гарнизонов,  поскольку  их
сменЯют каждые два года, грузЯтсЯ в Ђнглии с великой охотой и бодростью,  но
раньше они смотрели на отправку в ѓибралтар и порт Њахон  как  на  ссылку  и
многих это  погружало  в  меланхолию,  а  некоторые  солдаты,  говорЯт,  так
тосковали по родине, что просто чахли, чему Я поверил без  труда:  один  мой
брат, побывавший на Њенорке, лет четырнадцать тому  назад  рассказывал  мне,
что возвращалсЯ в Ђнглию вместе с солдатом,  который  прострелил  себе  руку
только длЯ того, чтобы его отправили домой, а он прослужил на  этом  острове
много лет. Ќо вдруг подул северный ветер, что был  дороже  сердцу  капитана,
даже чем общество племЯнника, к которому он выказывал крайнее уважение, и он
громко крикнул, что пора поднимать Якорь. Џока проделывалась эта  церемониЯ,
морской капитан приказал, чтобы сухопутного капитана свезли в его шлюпке  на
берег.
     € вот выЯснилось, что наш капитан в своем  предсказании  ошибсЯ  только
датой, придвинув событие на день  раньше,  чем  оно  произошло,  ибо  ветер,
который поднЯлсЯ, был не только попутный, но и очень сильный, и  как  только
добралсЯ до наших парусов, погнал нас вокруг  острова  “айта,  ночью  пронес
мимо Љрайстчерча и Џеверал-пойнта, а на следующий день, в субботу, июлЯ  29,
пригнал к острову Џортленду, знаменитому малыми размерами  и  восхитительным
вкусом своей баранины: бок в четыре фунта считаетсЯ  здесь  тЯжелым.  Њы  бы
купили целого барашка,  но  этого  капитан  не  разрешил;  надо  отдать  ему
справедливость: какой бы ни дул ветер,  он  всегда  с  ним  считалсЯ,  Якорь
бросал с  Явной  досадой  и  в  этих  случаЯх  часа  на  два  терЯл  хорошее
расположение духа; хотЯ зрЯ он  так  торопилсЯ:  скоро  ветер  (возможно,  в
наказание за его настырность)  сыграл  с  ним  скверную  шутку  -  хитренько
ускользнул обратно в свою беседку на юго-западе.
     ’ут капитан не на шутку разгневалсЯ  и,  объЯвив  ветру  войну,  принЯл
решение не столь мудрое, сколько смелое: идти  вперед  назло  ему,  прЯмо  в
зубы. Ћн объЯвил, что больше бросать Якорь не намерен, пока у него есть  еще
хоть один лоскут от паруса, и он отошел от берега и так решительно переменил
галс, что еще до наступлениЯ темноты, хотЯ и  казалось,  что  вперед  он  не
подвигаетсЯ, потерЯл землю из вида. Љ вечеру, выражаЯсь  его  Языком,  ветер
стал свежеть и так рассвежелсЯ, что к десЯти часам превратилсЯ  в  настоЯщий
ураган. Љапитан, считаЯ, что отошел на  безопасное  расстоЯние,  опЯть  стал
поворачивать к берегу Ђнглии, а ветер, уступив ему всего  один  пункт,  стал
дуть с такой силой, что корабль начал делать по восемь  узлов  и  так  нессЯ
весь тот день и бурную ночь. џ опЯть был обречен на  одиночество,  ибо  моих
женщин опЯть свалила морскаЯ болезнь, а капитан был занЯт на палубе.
     ’о, что Я провел целый день один и не с кем было  перекинутьсЯ  словом,
не пошло на  пользу  моему  душевному  состоЯнию,  и  Я  еще  подпортил  его
разговором на сон грЯдущий с капитаном: горькие  жалобы  на  свою  судьбу  и
заверениЯ, что терпениЯ у него больше, чем  у  €ова,  он  перемежал  частыми
обращениЯми к помощнику (сейчас это был некто Њоррисон), у  которого  каждую
четверть часа требовал сведений  насчет  ветра,  целости  кораблЯ  и  прочих
навигационных премудростей. ЋбращениЯ эти  были  так  часты  и  звучали  так
озабоченно, что Я понЯл: положение наше опасное, и это сильно встревожило бы
человека, либо не испытавшего, что значит умирать,  либо  не  знающего,  что
значат душевные муки. € дорогие мне жена и дочь должны  мне  простить,  если
то, что не казалось мне таким уж страшным длЯ менЯ самого, не сильно  пугало
менЯ, когда Я думал и о них; а Я не раз думал, что обе  они  слишком  добры,
слишком мЯгки, чтобы можно было спокойно оставить  их  на  попечение  чужого
человека.
     ’ак могу ли Я сказать, что страха у менЯ  не  было?  Ќет,  читатель,  Я
боЯлсЯ за тебЯ, чтобы ты не оказалсЯ лишен того удовольствиЯ,  какое  сейчас
получаешь.
     Ћт всех этих страхов нас освободил в шесть часов утра мистер  Њоррисон:
он прибыл с известием, что безусловно видел землю, и  очень  близко.  „альше
чем за полмили он ничего не видел из-за туманной погоды. ќта землЯ,  по  его
словам, - мыс Ѓеррихед, который  с  одной  стороны  замыкает  бухту  ’орбей.
Љапитан, весьма удивленный этой новостью, поскольку ему не верилось, что  он
так близко от суши, накинул халат и, не заботЯсь о другой одежде, побежал на
палубу, приговариваЯ, что если это правда, так он ему  свою  мать  отдаст  в
горничные, а это была угроза, которую скоро пришлось бы выполнить, ибо через
полчаса он вернулсЯ в каюту  и  предложил  мне  порадоватьсЯ  тому,  что  мы
спокойно стоим на Якоре в бухте.
     ‚оскресенье, июлЯ 26. ’еперь картина на корабле стала  резко  менЯтьсЯ:
известие, что мы чуть не потерЯли парус  с  бизань-мачты  и  что  добыли  на
берегу отличной сметаны, свежего хлеба и масла, вылечило и подбодрило  наших
дам, и мы все превесело уселись завтракать.
     Ќо как ни приЯтна могла оказатьсЯ здешнЯЯ стоЯнка, нам  всем  хотелось,
чтобы она длилась недолго. џ решил сразу отправить слугу в деревню, купить в
подарок моим друзьЯм сидру в местечке под названием ‘аутем  и  еще  бочку  с
собой в ‹иссабон, ибо мне думаетсЯ, что здешний сидр намного  вкуснее  того,
какой изготовлЯют в •ерифордшире. џ купил три бочки за пЯть фунтов и  десЯть
шиллингов, и все это не стоило бы и поминать, но Я  считал,  что  это  может
пригодитьсЯ честному фермеру, который мне его  продал,  и  о  котором  среди
местных дворЯн ходит самаЯ добраЯ слава, и читателю, который, не знаЯ, как о
себе позаботитьсЯ, глотает за более  высокую  цену  сок  мидлсекской  редьки
вместо vinum  Pomonae  {‚ина  Џомоны  (лат.).  Џомона  -  италийскаЯ  богинЯ
плодов.}, которое мистер „жайлз ‹еверанс из —изхерста, что близ  „артмута  в
„евоне, рассылает двойными бочками по сорок шиллингов штука  в  любую  часть
света. …сли бы ветер  переменилсЯ  неожиданно,  пропал  бы  мой  сидр,  пока
лодочник,  по  обычаю,  торговалсЯ  о  цене  за  провоз.  Ћн  запросил  пЯть
шиллингов, чтобы отвезти моего слугу на берег, за полторы мили, и еще четыре
шиллинга, если будет ждать его и привезет обратно. ‚ этом Я  усмотрел  такую
нестерпимую наглость, что велел немедленно и без разговоров прогнать  его  с
кораблЯ. Њало  есть  неудобств,  которых  Я  не  предпочел  бы  тому,  чтобы
удовлетворить дерзкие требованиЯ  этих  негодЯев  ценою  собственного  моего
негодованиЯ, предметом коего ЯвлЯютсЯ не  только  они,  но  скорее  те,  кто
поощрЯет их ради мелкого удобства. Ќо об этом Я уже много писал.  Ђ  поэтому
закончу, рассказав, как этот малый простилсЯ с нашим кораблем:  заЯвил,  что
где угодно его узнает и не отойдет от берега, чтобы  помочь  ему,  какаЯ  бы
беда с ним ни стрЯслась.
     Њногих моих читателей несомненно удивит, что когда мы стоЯли на Якоре в
миле или двух от города, даже в самую тихую погоду, мы часто оставались  без
свежей провизии и зелени и прочих сухопутных благ, как будто  от  земли  нас
отделЯла сотнЯ миль. € это притом, что на виду у нас бывало множество лодок,
чьи владельцы зарабатывали на жизнь, перевозЯ людей  туда  и  обратно,  и  в
любое времЯ их можно было призвать на помощь, и у капитана была  собственнаЯ
небольшаЯ шлюпка и матросы, всегда готовые сесть на весла.
     ќто Я, впрочем, уже отчасти объЯснил излишней алчностью людей,  которые
запрашивали намного больше того, что стоит их труд.  —то  же  до  пользы  от
капитанской шлюпки, тут  надобно  кое-что  добавить,  так  как  это  осветит
некоторые  безобразиЯ,  требующие  вниманиЯ  наших  законодателей,  ибо  они
касаютсЯ самой ценной части  королевских  подданных,  -  тех,  чьими  силами
осуществлЯетсЯ торговлЯ нации.
     Ќапомню: наш капитан был отличный, многоопытный морЯк,  более  тридцати
лет командовал судами, и часть этого времени, как  уже  было  рассказано,  -
капером; он отличалсЯ великой храбростью в  поведении  и  столь  же  успешно
развил в себе глубокое отвращение к тому,  чтобы  посылать  свою  шлюпку  на
берег, когда ветер задерживал нас  в  какой-нибудь  гавани.  Ћтвращение  это
родилось не из страха, что частое использование пойдет  во  вред  шлюпке,  а
было порождено опытом, говорившим, что куда легче послать матросов на берег,
нежели потом загнать их обратно в шлюпку. Џока они  находились  на  корабле,
они признавали в нем хозЯина, но не допускали, чтобы власть его простиралась
на берег, где каждый, едва ступив на землю, становилсЯ sui juris {‡десь -  в
своем праве (лат.). ’ермин  римского  права,  означает  полноту  гражданских
прав.} и воображал, что волен воротитьсЯ когда вздумаетсЯ. € дело тут  не  в
той радости, какую доставлЯют свежий воздух и зеленые полЯ на  суше.  Љаждый
из них предпочел бы свой корабль  и  свой  гамак  всем  ароматам  счастливой
Ђравии; но, на их беду, во всех морских портах Ђнглии  имеютсЯ  дома,  самое
существование которых зиждетсЯ на  обеспечении  рыцарей  бушлата  некоторыми
развлечениЯми. ‘ этой целью там всегда держат изрЯдный  запас  горЯчительных
напитков, которые сразу наполнЯют сердце радостью, изгонЯют  все  тревожные,
да и все прочие мысли и подсказывают песни бодрости и благодарениЯ за многие
удивительные блага, которыми так богата морЯцкаЯ жизнь.
     Џро себЯ скажу, как бы нелепо это ни показалось, что  Я  всегда  считал
диковинную историю о –ирцее в "Ћдиссее" всего лишь  искусной  аллегорией,  в
которой ѓомер вознамерилсЯ преподать своим современникам такой же урок,  как
мы -  нашим  современникам  в  этом  отступлении.  Љак  преподавание  грекам
искусства войны было несомненно целью "€лиады", так и преподавание искусства
навигации лежало в основе замысла "Ћдиссеи".  „лЯ  этого  их  географическое
положение было как нельзЯ лучше приспособлено, и  действительно,  ”укидид  в
начале  своей  "€стории"  говорит  о  греках  как  о  ватаге   пиратов   или
флибустьеров, "грабЯщих друг друга на морЯх".  Ќадо  думать,  что  это  была
перваЯ коммерческаЯ организациЯ до  изобретениЯ  Ars  Cauponaria  {€скусства
торговли (лат.).} и купцы, вместо того чтобы грабить друг друга, начали друг
друга надувать и обманывать и постепенно заменили Њетаблетик  {ѓреч.  слово,
означает  "меновую  торговлю",  товарообмен.},  единственный  вид  торговли,
который допускает Ђристотель в своей "Џолитике", •рематистиком {ѓреч. слово,
означает "посвЯщенность наживе, стЯжательство".}.
     ’ак вот: по этой аллегории “лисс был  капитаном  торгового  кораблЯ,  а
–ирцеЯ  -  какаЯ-нибудь  разбитнаЯ  шинкарка,  котораЯ  поила  его   команду
спиртуозным зельем тех времен.  ‘  этим  отлично  вЯжетсЯ  и  превращение  в
свиней, и все другие подробности этой басни, и так будет найден ключ,  каким
отпереть  всю  тайну  и  придать  хоть  какой-то  смысл   истории,   котораЯ
представлЯетсЯ сейчас странной до абсурда.
     € более того: из этого Явствует разительное сходство  между  мореходами
всех времен и, пожалуй, подтверждаетсЯ истинность того положениЯ, которое не
раз всплывает в описании нашего плаваниЯ:  что  не  всЯ  человеческаЯ  плоть
одинакова, но есть одна плоть у сухопутных жителей и другаЯ - у морЯков.
     ”илософы, духовные лица и прочие, отзывавшиесЯ об утолении человеческих
аппетитов с презрением, помимо прочих замечаний  любили  распространЯтьсЯ  о
наступлении пресыщенности, которое настигает их  еще  во  времЯ  наслаждениЯ
едой. ќто особенно заслуживает нашего вниманиЯ, потому что  большинство  их,
надо думать, говорили, опираЯсь на собственный  опыт,  и,  вполне  возможно,
поучали нас на сытый желудок. ’ак голод и жажда, как  ни  приЯтны  они  нам,
пока мы едим и пьем, покидают нас сразу после того,  как  мы  расстанемсЯ  с
тарелкой и чашей; и если бы мы, в подражание римлЯнам (если они в самом деле
вели себЯ так глупо, чему Я не очень-то верю), стали опорожнЯть живот, чтобы
снова загрузить его, удовольствие так сильно бы притупилось, что и не стоило
бы трудитьсЯ заглатывать миску ромашкового чаЯ. ‚торой олений бок или втораЯ
порциЯ черепахи едва ли привлекут городского гастронома своим ароматом. „аже
сам знаменитый еврей, досыта наевшись черепахового филе, спокойно идет домой
считать деньги и в ближайшие двадцать четыре часа не ждет длЯ  своей  глотки
больше никаких утех. Џоэтому Я и думаю, что  д-р  ‘аут  так  изЯщно  сравнил
радости мыслЯщего человека с торжественным молчанием Ђрхимеда, обдумывающего
проблемы, а радости обжоры - с  молчанием  свиньи  на  помойке.  …сли  такое
сравнение годитсЯ длЯ церковной кафедры, так только в послеобеденное времЯ.
     Ђ вот в тех напитках, какими услаждаетсЯ дух, а  не  плотский  аппетит,
такое пресыщение, к счастью, невозможно: чем больше человек пьет, тем больше
ему хочетсЯ пить;  как  у  Њарка  ЂнтониЯ  в  пьесе  „райдена,  аппетит  его
увеличиваетсЯ во времЯ еды, да еще так неумеренно, "ut nullus sit  desiderio
ant pudor ant modus" {—то длЯ его насыщениЯ не существует уж  ни  стыда,  ни
меры (лат.).}. ’аким же образом, и  с  командой  капитана  “лисса  произошло
столь полное превращение, что прежнего человека уже не осталось: может быть,
он на времЯ вообще перестал существовать и, хотЯ  сохранЯет  прежний  вид  и
фигуру, в более благородной своей части,  как  нас  учат  ее  называть,  так
менЯетсЯ, что и сам не помнит, чем он  был  несколько  часов  назад.  €  это
превращение, однажды  достигнутое,  так  легко  поддерживаетсЯ  тем  же,  не
приносЯщим пресыщениЯ  напитком,  что  капитан  напрасно  посылает  или  сам
отправлЯетсЯ на розыски своего экипажа. Њатросы уже не узнают его или,  если
и узнают, не признают его власти; они так основательно  забыли  самих  себЯ,
словно всласть напились из реки ‹еты.
     € не всегда может капитан угадать, куда именно –ирцеЯ  их  заманила.  ‚
каждом портовом городе таких домов хватает. Њало того, в иных волшебница  не
полагаетсЯ только на свое зелье, но там у нее припасена приманка  и  другого
рода, с помощью которой матроса можно надежно скрыть от погони его капитана.
ќто было бы просто пагубно, если б не одно обстоЯтельство: у  матроса  редко
когда бывает при  себе  достаточнаЯ  наживка  длЯ  этих  гарпий.  ‘лучаетсЯ,
правда, и обратное: гарпии набрасываютсЯ  на  что  угодно,  пара  серебрЯных
пуговиц или прЯжек может привлечь их так же, как серебрЯные монеты.  „а  что
там, они бывают так прожорливы, что хватают даже крючок без наживки, и тогда
веселый матрос сам становитсЯ жертвой.
     ‚ таких случаЯх тщетно взывал бы благочестивый Язычник к Ќептуну,  ќолу
и прочим морским божествам. Ќе поможет и молитва христианина-капитана.  Џока
всЯ команда на берегу, ветер может менЯтьсЯ как  хочет,  а  корабль,  крепко
вцепившись в грунт Якорем, будет  недвижим,  как  узник  в  заточении,  если
только, подобно другим беглецам из тюрьмы, силой не  вырветсЯ  на  волю  длЯ
лихого дела.
     Љак милости ветра и королевского двора  нужно  хватать  при  первом  же
дуновении, ибо за сутки все опЯть может изменитьсЯ, так и  в  первом  случае
потерЯ одного днЯ может оказатьсЯ потерей целого рейса, ибо хотЯ людЯм, мало
понимающим в навигации и видЯщим,  как  корабли  встречаютсЯ  и  расходЯтсЯ,
может показатьсЯ, что ветер дует одновременно с востока и с запада, с севера
и с юга, вперед и назад, однако Ясно другое: так устроена  землЯ,  что  даже
один и тот же ветер не всегда, в отличие от одной и той же лошади,  приводит
человека к цели его пути;  напротив,  ураган,  о  котором  морЯк  вчера  так
усердно молилсЯ, завтра он может столь же усердно проклинать; а всю пользу и
выгоду, котораЯ проистекла бы длЯ него от завтрашнего западного ветра, можно
списать и вычеркнуть, если пренебречь обещанием  восточного  ветра,  который
дует сегоднЯ.
     Ћтсюда следует горе и бесчестье ни в чем не повинного капитана,  убытки
и разочарование достойного купца, а нередко и серьезный ущерб  длЯ  торговли
нации, чьи товары  лежат  непроданные  в  каком-нибудь  иностранном  складе,
потому что рынок перехватил конкурент, чьи матросы  лучше  ему  подчинЯютсЯ.
—тобы избежать этих  неприЯтностей,  осмотрительный  капитан  принимает  все
доступные ему меры:  заключает  со  своими  матросами  строжайшие  договоры,
которыми свЯзывает их так откровенно, что только  самый  умный  из  них  или
самый ничтожный могут безнаказанно их нарушить. Ќо по  одной  из  этих  двух
причин, о которых Я не хочу говорить подробно, матрос, как и его брат угорь,
так скользок, что его не удержишь, и нырЯет в  свою  стихию,  совершенно  не
заботЯсь о последствиЯх.
     —естно говорЯ, мало веры любому договору с человеком, которого разумные
жители ‹ондона называют дурным; какую бы строгую бумагу он  ни  подписал,  в
конце концов она силы не имеет.
     Љак же быть в таких случаЯх?  Ђ  вот  как.  Џризвать  на  помощь  этого
грозного судейского, мирового судью, который может (а иногда так  и  делает)
нелицеприЯтно отнестись к хорошим  и  дурным  людЯм,  и  хотЯ  лишь  изредка
простирает свою власть на великих, никого  не  считает  слишком  мелким  длЯ
задержаниЯ, но любого червЯка так прочно захлестывает своей петлей, что  тот
бывает не в силах выбратьсЯ никуда, кроме как на тот свет.
     ’ак почему бы при нарушении этих  договоров  не  обращатьсЯ  тут  же  к
ближайшему мировому судье, а того не  уполномочить  препроводить  нарушителЯ
либо на корабль, либо в тюрьму - по выбору капитана, и либо  там,  либо  тут
приковать за ногу?
     Ќо при том, как обстоЯт дела сейчас, положение несчастного капитана без
офицерского чина, этого верховного командира без власти, куда хуже,  чем  мы
показали до сих пор, ибо, невзираЯ  на  все  упомЯнутые  договоры  плыть  на
добром корабле "ќлизабет", если матрос, привлеченный более  высокой  платой,
сочтет, что в его интересах поднЯтьсЯ на борт добрейшего кораблЯ "Њэри" либо
до отплытиЯ, либо во времЯ мимолетной встречи в каком-нибудь порту, он может
предпочесть  второе,  не  рискуЯ  ничем,  кроме  того,  что  "поступил,  как
поступать не следовало", нарушил правило, уважать которое у него  обычно  не
хватает христианских чувств, а капитан  обычно  слишком  добрый  христианин,
чтобы наказать человека только из желаниЯ о