адо
сообщить ей нечто очень важное.
     - ‚ы уверены, что важное? - сказала с улыбкой ‹еонора.
     - Ќадеюсь, и вам оно покажетсЯ таким, - ответил он, -  коль  скоро  все
будущее счастье моей жизни зависит только от этого.
     ‹еонора, подозревавшаЯ, что сейчас произойдет, была не  прочь  отложить
объЯснение до другого случаЯ, но ѓорацио, почти преодолев смущение, поначалу
мешавшее ему говорить,  сделалсЯ  теперь  так  настойчив,  что  она  наконец
уступила;  и,  покинув  остальное  общество,  они  свернули  в  сторону,  на
безлюдную дорожку.
     ‘охранЯЯ некоторое времЯ строгое молчание, они отошли  довольно  далеко
от остальных. Ќаконец ѓорацио остановилсЯ и, мЯгко  взЯв  за  руку  ‹еонору,
котораЯ, дрожа и бледнеЯ, стоЯла перед ним, глубоко вздохнул, потом со  всею
вообразимой  нежностью  заглЯнул  ей  в  глаза   и   прерывающимсЯ   голосом
воскликнул:
     - Ћ ‹еонора! Ќеужели Я должен объЯснЯть вам, на  чем  зиждетсЯ  будущее
счастье моей  жизни!  Џозволено  ли  мне  будет  сказать,  что  есть  нечто,
принадлежащее вам, что служит помехой  моему  счастью  и  с  чем  вы  должны
расстатьсЯ, если не хотите сделать менЯ горестным несчастливцем?
     - —то же это такое? - спросила ‹еонора.
     - ђазумеетсЯ, - сказал он, - вас удивлЯет, как мне может  не  нравитьсЯ
что-либо принадлежащее вам; но, конечно, вы легко угадаете, о чем Я  говорю,
если это - то единственное, за что Я отдал бы  взамен  все  богатства  мира,
будь они моими... Ћ, это то, с чем вы должны  расстатьсЯ,  чтобы  тем  самым
подарить мне все на свете! Ќеужели ‹еонора все еще не может  -  вернее,  все
еще не хочет догадатьсЯ? ’огда позвольте мне шепнуть ей  на  ушко  разгадку:
это ваше имЯ, сударынЯ. ђасстатьсЯ с ним,  снизойти  к  моей  просьбе  стать
навек моею - вот чем вы спасете менЯ от самой жалкой участи, чем  превратите
менЯ в счастливейшего из смертных.
     ‹еонора, зардевшись румЯнцем и напустив  на  себЯ  самый  гневный  вид,
сказала ему, что, если  бы  она  могла  заподозрить,  какое  он  ей  готовит
объЯснение, ему не удалось бы заманить ее сюда;  он  ее  до  того  удивил  и
напугал, что теперь она  просит  как  можно  скорее  отвести  ее  обратно  к
остальным гостЯм, - что он и выполнил, дрожа почти так же сильно, как она.
     - Ќу и дурак, - вскричала  ‘липслоп,  -  сразу  видно,  что  ничего  не
смыслит в женском поле!
     - ‚ерно, сударынЯ, - сказал Ђдамс, - мне кажетсЯ, вы правы; Я бы,  если
б уже зашел так далеко, добилсЯ бы от нее ответа.
     Ђ миссис ѓрэйв-ќрс попросила леди опускать в своем рассказе все  грубые
подробности, потому что ее от них коробит.
     - •орошо, сударынЯ, - сказала леди.  -  Љоротко  говорЯ,  не  прошло  и
месЯца после этого свиданиЯ, как ‹еонора и ѓорацио пришли, что называетсЯ, к
полному  взаимному  согласию.  ‚се  церемонии,  кроме  последней,  были  уже
свершены, выправлены все нужные бумаги, и через самое короткое времЯ ѓорацио
предстоЯло вступить во владение предметом всех своих желаний. џ  могу,  если
угодно, прочитать вам по одному письму от каждого из них. Џисьма эти  запали
мне в памЯть от слова до слова; они дадут вам достаточное  представление  об
их обоюдной страсти.
     Њиссис ѓрэйв-ќрс не пожелала слушать письма;  но  вопрос  этот,  будучи
поставлен на обсуждение,  был  решен  против  нее  голосами  всех  остальных
пассажиров, причем пастор Ђдамс проЯвил большую горЯчность.

                             ѓорацио к ‹еоноре

     Ћ,  какою  тщетной,  мое  обожаемое  создание,  становитсЯ  погонЯ   за
удовольствиЯми в отсутствие предмета, которому ты предан  всей  душой,  если
только они не имеют некоторого отношениЯ к этому предмету! Џрошедший вечер Я
был осужден провести в обществе мужей ученых и умных, которое, как ни бывало
оно мне приЯтно раньше, теперь лишь внушало мне опасениЯ, что  они  припишут
мою рассеЯнность истинной ее причине. ‚от почему, если ваши  занЯтиЯ  лишают
менЯ восхитительного счастьЯ видеть вас, Я всегда стремлюсь уединитьсЯ;  ибо
чувства мои к ‹еоноре слишком нежны, - и мне невыносима  мысль,  что  другие
грубой рукой коснутсЯ тех  сладостных  утех,  которыми  горЯчее  воображение
влюбленного радует его иногда и которые, как Я подозреваю, выдают тогда  мои
глаза. ЃоЯзнь этого обнажениЯ наших  помыслов  может  показатьсЯ  смешною  и
мелочною людЯм, не способным постичь всю нежность этой утонченной страсти. Ђ
постичь ее могут лишь немногие, и это мы Ясно поймем,  когда  помыслим,  что
требуетсЯ  всЯ  совокупность  человеческих  добродетелей  длЯ  того,   чтобы
испытать эту страсть во всей ее  полноте.  ‚едь  возлюбленнаЯ,  чье  счастие
любовь ставит себе целью, может нам  предоставить  пленительные  возможности
быть храбрыми в ее защите,  щедрыми  к  ее  нуждам,  сострадательными  к  ее
горестЯм, благодарными за ее доброту - и проЯвить равным  образом  все  свои
другие качества; и кто не проЯвит их в  любой  степени  и  с  самым  высоким
восторгом, тот не вправе будет именоватьсЯ влюбленным. Џотому,  взираЯ  лишь
на нежную скромность вашей души, Я так целомудренно питаю эту любовь в  моей
собственной; и потому вы поймете, как  тЯгостно  мне  переносить  вольности,
которые мужчины, даже те, которые в  обществе  слывут  вполне  воспитанными,
иногда позволЯют себе в этих случаЯх. Њогу ли Я вам  сказать,  как  страстно
жду Я того блаженного днЯ, когда познаю ложность обычного утверждениЯ, будто
величайшее счастье человеческое заключаетсЯ в надежде; хотЯ ни у кого в мире
не было больших оснований верить истине этого положениЯ, чем сейчас у  менЯ,
- поскольку никто никогда не вкушал  такого  блаженства,  какое  зажигает  в
груди моей помысел о том, что в будущем  все  дни  мои  должны  проходить  в
обществе такой спутницы жизни и что все мои деЯниЯ будут мне дарить  высокое
удовлетворение, ибо направлены будут лишь к вашему счастию.

                          Ћт ‹еоноры к ѓорацио {*}

     {* Џисьмо это написано некою девицей по прочтении предыдущего. (Џримеч.
автора.)}

     “тонченность вашего духа с такою очевидностью доказывалась каждым вашим
словом и поступком с тех пор, как Я впервые имела удовольствие  узнать  вас,
что Я считала невозможным, чтобы  доброе  мнение  мое  о  ѓорацио  могло  бы
возрасти от какого-либо  дополнительного  доказательства  его  заслуг.  ќтой
самой мыслью Я тешилась в тот час, когда получила ваше последнее письмо. Ќо,
распечатав его, сознаюсь, Я с  удивлением  убедилась,  что  нежные  чувства,
выраженные в нем, так далеко превосходЯт даже то, чего Я  могла  ожидать  от
вас (хотЯ и  знала,  что  все  благородные  побуждениЯ,  на  какие  способна
человеческаЯ природа, сосредоточены в вашей груди), что никакими словами  не
обрисовать мне чувств, которые во мне пробудились при мысли, что мое счастье
будет последней целью всех ваших поступков.
     Ћ ѓорацио! Љакою же прекрасной  представлЯетсЯ  мне  жизнь,  в  которой
малейшаЯ домашнЯЯ забота  услаждена  приЯтным  сознанием,  что  достойнейший
человек на земле, тот, кому ты наиболее склонна дарить свою  любовь,  должен
получать пользу или удовольствие от всего, что ты  делаешь!  ‚  такой  жизни
всЯкий  труд  должен  будет  превращатьсЯ  в  развлечение,  и  ничто,  кроме
неизбежных неурЯдиц жизни, не заставит нас вспомнить, что мы смертны.
     …сли ваша наклонность к раздумью наедине и желание скрыть свои  помыслы
от любопытных делают докучными длЯ вас беседу мужей ученых и умных, то какие
же томительные часы должна проводить  Я,  обреченнаЯ  обычаем  на  беседу  с
женщинами, чье природное  любопытство  побуждает  их  рытьсЯ  во  всех  моих
помыслах и чьЯ зависть никак не может примиритьсЯ с тем, что сердцем ѓорацио
завладела другаЯ, - что понуждает  их  к  злым  кознЯм  против  счастливицы,
завладевшей им! Ќо поистине, если когда-либо  можно  оправдать  зависть  или
хоть отчасти извинить ее, то именно в этом случае, где благо  так  велико  и
где так естественно, чтобы каждаЯ желала его  длЯ  себЯ!  Ћ,  Я  не  стыжусь
признать это; и вашим достоинствам, ѓорацио, обЯзана Я тем, что защищена  от
опасности попасть в самое тЯгостное положение, какое только могу вообразить:
положение, когда  склонность  побуждает  тебЯ  любить  человека,  который  в
собственных твоих глазах достоин презрениЯ.

     „ело настолько продвинулось у нежной четы, что был  уже  назначен  день
свадьбы и оставалось до нее две недели, когда в городе, отстоЯвшем  миль  на
двадцать от того, где разыгрывалась наша  историЯ,  открылась  сессиЯ  суда.
Ќужно сказать, что у молодых юристов есть обычай ЯвлЯтьсЯ на эти  сессии  не
столько из корысти, сколько длЯ того, чтобы показать свое рвение и поучитьсЯ
у мировых судей судебному искусству;  и  в  этих  целЯх  кто-либо  из  самых
умудренных и видных судей назначаетсЯ спикером, или,  как  они  его  скромно
называют, председателем, и он им читает лекцию и направлЯет  их  в  истинном
знании закона.
     - ‡десь вы повинны в маленькой ошибке, - говорит Ђдамс, - которую  Я  с
вашего  дозволениЯ  поправлю;  Я  присутствовал  раз  на  одной   из   таких
квартальных сессий, где наблюдал, как адвокат поучал судей, а  не  училсЯ  у
них.
     - ќто несущественно, - сказала леди. - ѓорацио отправилсЯ туда, так как
он, стремЯсь (ради дорогой своей ‹еоноры)  адвокатской  практикой  увеличить
свое состоЯние, в то времЯ еще не очень большое, решил не щадить трудов и не
упускать ни одного случаЯ длЯ своего усовершенствованиЯ и продвижениЯ.
     ‚ тот самый день, когда ѓорацио оставил город, ‹еонора сидела у окна и,
обратив внимание на проезжавшую мимо  карету  шестерней,  заЯвила,  что  это
самый очаровательный, изЯщный, благородный выезд, какой она видела в  жизни;
и она добавила примечательные слова, которые ее подруга ”лорелла в то  времЯ
не оценила по достоинству, но  после  припомнила:  "Ћ,  Я  влюблена  в  этот
выезд!"
     ‚ тот  вечер  состоЯлсЯ  бал,  который  ‹еонора  решила  почтить  своим
присутствием, - намереваЯсь, однако, ради своего дорогого ѓорацио отказатьсЯ
от танцев.
     Ђх, почему женщины, столь  часто  обладаЯ  доброй  наклонностью  давать
обеты, так редко обладают стойкостью в их соблюдании!
     ‚ладелец кареты шестерней тоже ЯвилсЯ на бал. Ћдежда его была столь  же
удивительно изЯщна, как и  его  выезд.  Ћн  вскоре  приковал  к  себе  взоры
присутствующих; все щегольские нарЯды, все шелковые жилеты  с  серебрЯной  и
золотой оторочкой мгновенно померкли.
     - ‘ударынЯ, - сказал Ђдамс, - не сочтите мой вопрос  неуместным,  но  Я
был бы рад послушать, как джентльмен был одет?
     - ‘эр, - ответила леди, - мне рассказывали, что на  нем  был  бархатный
камзол горчичного цвета, подбитый розовым атласом и сплошь расшитый золотом;
золотом же был расшит и его жилет из  серебрЯной  ткани.  Ќе  могу  сообщить
подробностей об остальной его одежде, но она  была  всЯ  французского  кроЯ,
потому что Ѓеллармин (так он звалсЯ) только что прибыл из Џарижа.
     Љак этот изЯщный господин привлек взоры всего собраниЯ, так его взор  в
равной мере приковала к себе ‹еонора. …два увидев ее, Ѓеллармин  застыл  без
движениЯ, как истукан, - или, вернее, застыл бы, если бы это  позволила  ему
благовоспитанность. ‚се же, пока он нашел в себе силы исправить  оплошность,
каждый в зале успел без труда угадать предмет  его  восхищениЯ.  „амы  стали
вновь отличать прежних своих кавалеров, так как все понЯли, на ком остановит
выбор Ѓеллармин, - чему, однако же, они  старались  воспрепЯтствовать  всеми
доступными способами: многие из них  подходили  к  ‹еоноре  со  словами:  "Ћ
сударынЯ, боюсь, мы сегоднЯ не будем иметь счастьЯ видеть, как вы танцуете",
и затем восклицали так, чтоб услышал Ѓеллармин: "Ќу,  ‹еонора  танцевать  не
будет, уверЯю вас; здесь нет ее жениха". Ђ одна коварно попыталась  помешать
ей, подослав к ней неприЯтного кавалера, чтобы тем  обЯзать  ее  либо  пойти
танцевать с ним, либо просидеть все танцы; но заговор не увенчалсЯ успехом.
     ‹еонора увидела, что вызывает  восхищение  великолепного  незнакомца  и
зависть  всех  присутствующих  женщин.  ‘ердечко  ее  трепетало,  а   голова
подергивалась, точно в судороге; казалось, будто девица хочет заговорить  то
с тем, то с другим из знакомых, но  сказать  ей  было  нечего:  нельзЯ  было
заговорить о своем торжестве, а она не могла ни на миг оторватьсЯ мыслью  от
любованиЯ им; никогда не испытывала она ничего подобного этому счастью.  Ћна
знавала до сих пор, что значит мучить одну соперницу, но вызвать ненависть и
тайные проклЯтиЯ целого собраниЯ - то была  радость,  уготованнаЯ  лишь  длЯ
этого блаженного часа. € так как исступленный восторг  смутил  ее  рассудок,
она держалась как нельзЯ более  глупо:  она  разыгрывала  тысЯчи  ребЯческих
фокусов, ломалась без нужды всем телом так и этак, и  лицо  искажала  так  и
этак беспричинным смехом. ‘ловом, ее поведение было  столь  же  нелепо,  как
была нелепа его цель: притворитьсЯ безразличной к  восхищению  незнакомца  и
при том наслаждатьсЯ мыслью, что это восхищение дало  ей  победу  над  всеми
женщинами в зале.
     ‚ таком состоЯнии духа была ‹еонора, когда Ѓеллармин, справившись,  кто
она такаЯ, подошел к ней и с низким  поклоном  попросил  оказать  ему  честь
пройтись с ним  в  танце,  на  что  она  с  глубоким  реверансом  немедленно
согласилась. Ћна танцевала с ним всю ночь и упивалась  высшим  наслаждением,
какое способна была чувствовать.
     Ђдамс при этих словах испустил страшный стон, и  дамы  в  испуге  стали
спрашивать, не болен ли он. Ќо он ответил, что  "стенает  лишь  о  неразумии
‹еоноры".
     - ‹еонора, - продолжала леди, - удалилась  к  себе  около  шести  часов
утра, но не длЯ покоЯ. Ћна ворочалась и металась  в  постели,  лишь  изредка
забываЯсь сном, а чуть засыпала - ей снились карета и  великолепные  одежды,
которые видела она накануне, или балы, оперы, ридотто, составлЯвшие  предмет
ее разговора с Ѓеллармином.
     „нем Ѓеллармин в своей бесценной карете шестерней нанес ‹еоноре  визит.
Ћн был поистине очарован ее особой и, наведЯ справки, оказалсЯ настолько  же
прельщен состоЯнием ее отца (ибо сам он, при  всем  своем  великолепии,  был
несколько менее богат, чем Љрез или Ђттал...).
     - Ђттал, - поправил мистер Ђдамс, - но простите, откуда вам знакомы эти
имена?
     ‹еди улыбнулась такому вопросу и продолжала:
     - Ћн был столь прельщен, говорю Я, что решил сразу же просить ее  руки,
и сделал это так живо и так пылко, что быстро сломил ее слабое сопротивление
и получил разрешение поговорить с  ее  отцом,  который,  как  она  полагала,
должен был сразу склонитьсЯ в пользу выезда о шести лошадЯх.
     €так, тем, чего так долго  вздохами  и  слезами,  любовью  и  нежностью
добивалсЯ ѓорацио, тем в одно  мгновение  овладел  веселый  и  обходительный
англо-француз Ѓеллармин. „ругими словами:  что  скромность  возводила  целый
год, то наглость разрушила в одни сутки.
     ‡десь Ђдамс  застонал  вторично;  но  дамы,  начав  пересмеиватьсЯ,  не
обратили вниманиЯ на этот стон.
     - ‘ первой минуты бала и до конца визита  Ѓедлармина  ‹еонора  едва  ли
хоть раз подумала о ѓорацио; но теперь, хоть и непрошеным  гостем,  он  стал
навещать ее мысли. Ћна жалела, что не увидела очаровательного  Ѓеллармина  и
его очаровательный выезд до того, как дело между ней  и  ѓорацио  зашло  так
далеко. "Ќо почему, -  думала  она,  -  Я  должна  жалеть,  что  не  увидела
Ѓеллармина раньше; и чем же плохо, что Я его увидела теперь? ‚едь ѓорацио  -
мой возлюбленный, почти мой муж!  €  разве  он  не  так  же  красив...  нет,
красивей даже Ѓеллармина. „а, но Ѓеллармин элегантней, изЯщней его;  в  этом
ему не откажешь. „а, да, конечно, он элегантнее. Ќо  совсем  недавно,  вчера
только, разве не любила Я ѓорацио больше всех на свете? „а, но вчера  Я  еще
не видела Ѓеллармина. Ќо разве ѓорацио не любит менЯ без ума и  не  разобьет
ли ему сердце отчаЯнье, если Я его покину? •орошо: а у Ѓеллармина нет  разве
сердца, которое также может быть разбито? „а, но  ѓорацио  Я  дала  обещание
первому; но в этом несчастье Ѓеллармина! …сли бы его Я увидела  первого,  Я,
несомненно, предпочла бы его. ђазве он, милое создание,  не  предпочел  менЯ
всем женщинам на балу, когда каждаЯ была у его ног? Ѓыло ли когда во  власти
ѓорацио дать мне такое доказательство своей приверженности? Њожет ли он дать
мне выезд или что-либо другое из тех вещей, обладательницей которых  сделает
менЯ Ѓеллармин? ЉакаЯ неизмеримаЯ разница - быть женою бедного адвоката  или
женою человека с состоЯнием - Ѓеллармина! …сли Я выйду замуж за  ѓорацио,  Я
восторжествую не более как над одной соперницей; выйдЯ же за  Ѓеллармина,  Я
стану предметом зависти всех моих знакомых. Љакое блаженство!.. Ќо как  могу
Я допустить, чтобы ѓорацио умер? ‚едь он поклЯлсЯ, что не переживет  утраты;
но, может быть, он  не  умрет,  а  если  ему  суждено  умереть,  могу  ли  Я
предотвратить эту смерть? ђазве Я должна жертвовать собой  длЯ  него?  „а  к
тому же Ѓеллармин может стать равно несчастным из-за менЯ".
     ’ак она спорила сама с собой, когда несколько юных леди  пригласили  ее
на прогулку и тем облегчили ее тревогу.
     Ќа другое утро Ѓеллармин завтракал с ‹еонорой в присутствии  ее  тетки,
которую он успел достаточно осведомить о своей страсти;  едва  он  удалилсЯ,
как стараЯ леди принЯлась давать племЯннице наставлениЯ.
     - ’ы видишь, дитЯ, - говорит она, - что кидает тебе под ноги ”ортуна; и
Я надеюсь, ты не станешь противитьсЯ собственному возвеличению.
     ‹еонора, вздыхаЯ, попросила ее "не упоминать даже о таких вещах, раз ей
известно о ее обЯзательствах перед ѓорацио".
     - ЋбЯзательства? ЏустЯки!  -  вскричала  тетка.  -  Ѓлагодари  бога  на
коленЯх, что еще в твоей власти  их  нарушить.  ЉакаЯ  женщина  станет  хоть
минуту колебатьсЯ, ездить ли ей в карете или  всю  жизнь  ходить  пешком?  “
Ѓеллармина выезд шестерней, а у ѓорацио нет и пары.
     - „а, сударынЯ, но что же скажет свет? - возразила ‹еонора. - Ќе осудит
ли он менЯ?
     - ‘вет всегда на стороне благоразумиЯ,  -  провозгласила  тетка,  -  и,
конечно, осудит тебЯ, если ты поступишьсЯ своею выгодой из каких  бы  то  ни
было побуждений.  Ћ,  Я  отлично  знаю  свет,  а  ты,  моЯ  дорогаЯ,  такими
возражениЯми только доказываешь свое неведенье. ‚ерь моему слову, свет  куда
умней! џ дольше жила в нем, чем ты; и смею тебЯ уверить, мы ничего не должны
уважать, кроме денег; Я не знала ни одной женщины, котораЯ вышла бы замуж по
другим соображениЯм и после не раскаЯлась бы в том от всего сердца.  Љ  тому
же, если сопоставить этих двух  мужчин,  неужели  ты  предпочтешь  какого-то
ничтожного  человечка,  получившего  воспитание  в  университете,  истинному
джентльмену, только что вернувшемусЯ из путешествиЯ?! ‚есь мир признает, что
Ѓеллармин истинный джентльмен, положительно истинный джентльмен  и  красивый
мужчина...
     - ‚озможно, сударынЯ, Я не стала бы колебатьсЯ, если бы знала, как  мне
приличней разделатьсЯ с другим.
     - Ћ, предоставь это мне, - говорит тетка. - ’ы же  знаешь,  что  твоему
отцу еще ничего не сообщалось о  помолвке.  Џравда,  Я,  со  своей  стороны,
считала партию подходЯщей, так как мне и не грезилось такое предложение;  но
теперь Я тебЯ освобожу от этого человека; предоставь мне самой объЯснитьсЯ с
ним. ђучаюсь, что больше у тебЯ не будет никаких хлопот.
     „оводы тетки убедили наконец ‹еонору; и в тот же вечер, за  ужином,  на
который к ним опЯть  ЯвилсЯ  Ѓеллармин,  она  договорилась  с  ним,  что  на
следующее утро он отправитсЯ к ее отцу и сделает предложение, а  как  только
вернетсЯ из поездки, вступит с ‹еонорой в брак.
     ’етка вскоре после ужина  удалилась,  и,  оставшись  наедине  со  своей
избранницей, Ѓеллармин начал так:
     - „а, сударынЯ, этот камзол, заверЯю вас,  сделан  в  Џариже,  и  пусть
лучший английский портной попробует хотЯ бы скопировать его! Ќи один из  них
не умеет кроить, сударынЯ, - не умеет, да и только!  ‚ы  обратите  внимание,
как отвернута эта пола; а этот рукав -  разве  пентюху  англичанину  сделать
что-либо подобное?.. ‘кажите, пожалуйста, как вам нравЯтсЯ ливреи моих слуг?
     ‹еонора отвечала, что находит их очень красивыми.
     - ‚се французское, - говорит он,  -  все,  кроме  верхних  кафтанов;  Я
ничего, кроме верхнего кафтана, не доверю никогда  англичанину;  вы  знаете,
надо все-таки, чем только можно, поощрЯть свой народ; тем более что Я,  пока
не получил должности, держалсЯ взглЯдов партии страны, хе-хе-хе! Ќо сам Я...
да пусть лучше этот грЯзный остров сгниет на дне морском, чем надеть мне  на
себЯ хоть одну трЯпку английской работы; и Я уверен, если  бы  вы  хоть  раз
побывали в Џариже, вы  пришли  бы  к  тому  же  взглЯду  в  отношении  вашей
собственной одежды. ‚ы не можете себе  представить,  как  выиграла  бы  ваша
красота от французского туалета; положительно вас уверЯю, когда Я первый раз
по  приезде  отправилсЯ  в  оперу,  Я  принимал  наших  английских  леди  за
горничных, хе-хе-хе!
     ’акого рода учтивым разговором веселый Ѓеллармин занимал свою  любезную
‹еонору,  когда  дверь  внезапно  отворилась  и  в  комнату  вошел  ѓорацио.
Ќевозможно передать смущение ‹еоноры.
     - ЃеднЯжка! - говорит миссис ‘липслоп. - ‚ какой она должна была прийти
конфуз!
     - Ќисколько! - говорит миссис ѓрэйв-ќрс. - ’аких наглых девчонок  ничем
не смутишь.
     - ‡начит, нахальства у нее было побольше,  чем  у  коринфЯн,  -  сказал
Ђдамс, - да, побольше, чем у самой ‹айды.
     - „олгое времЯ, - продолжала леди, - все  трое  пребывали  в  молчании:
бесцеремонный приход ѓорацио поверг  в  изумление  Ѓеллармина,  но  и  столь
нежданное присутствие Ѓеллармина не менее поразило ѓорацио. Ќаконец ‹еонора,
собравшись с  духом,  обратилась  к  последнему  и  с  напускным  удивлением
спросила, чем вызван столь поздний его визит.
     - ‚ самом деле, - ответил он, - Я должен  был  бы  принести  извинениЯ,
потревожив вас в этот час, если бы не убедилсЯ, застав вас в обществе, что Я
не нарушаю вашего покоЯ.
     Ѓеллармин поднЯлсЯ с кресла и прошелсЯ  менуэтом  по  комнате,  мурлыча
какой-то оперный мотив, между тем как ѓорацио, подойдЯ к ‹еоноре, спросил  у
нее шепотом, не родственник ли ей этот джентльмен, - на что  она  с  улыбкою
или скорее с презрительной усмешкой ответила:
     - Ќет, пока что не родственник, - и добавила, что ей непонЯтно значение
его вопроса.
     - Ћн подсказан не ревностью, - тихо сказал ѓорацио.
     - ђевностью! - воскликнула она.  -  Џраво,  странно  было  бы  простому
знакомому становитьсЯ в позу ревнивца.
     ќти слова несколько удивили ѓорацио; но он не успел еще  ответить,  как
Ѓеллармин подошел, пританцовываЯ, к даме и сказал ей, что боитсЯ, не  мешает
ли он какому-то делу между нею и джентльменом.
     - Ќи с этим джентльменом, - сказала она, - ни с кем-либо другим у  менЯ
не может быть дела, которое Я должна была бы держать от вас в тайне.
     - ‚ы мне простите,  -  сказал  ѓорацио,  -  если  Я  спрошу,  кто  этот
джентльмен, которому вы должны поверЯть все наши тайны?
     - ‚ы это узнаете довольно скоро, - заЯвлЯет ‹еонора, - но Я не понимаю,
какие  тайны  могут  быть  между  нами  и  почему  вы  говорите  о  них  так
многозначительно?
     - Ћ сударынЯ! - восклицает ѓорацио. - Ќеужели вы хотите, чтобы Я принЯл
ваши слова всерьез?
     - Њне безразлично, -  говорит  она,  -  как  вы  их  примете;  но,  мне
думаетсЯ, ваше посещение в столь неурочный час вовсе необъЯснимо -  особенно
когда вы видите, что хозЯйка занЯта; если слуги и  пускают  вас  в  дом,  от
воспитанного человека все же можно ждать, что он быстро поймет намек.
     - ‘ударынЯ, - сказал ѓорацио, - Я не воображал, что если  вы  занЯты  с
посторонним человеком, каким мне  представлЯетсЯ  этот  джентльмен,  то  мой
визит может оказатьсЯ назойливым или  что  в  нашем  положении  люди  должны
соблюдать подобные правила.
     - ‚ самом деле, вы точно во сне, -  говорит  она,  -  или  хотите  менЯ
убедить, что Я сама во сне. Ќе знаю, под каким  предлогом  простые  знакомые
могут отбрасывать все правила приличного поведениЯ.
     - „а, конечно, - говорит он, - мне снитсЯ сон: иначе как объЯснить, что
‹еонора почитает менЯ простым знакомым  после  всего,  что  произошло  между
нами!
     - "—то произошло между нами"!  ‚ы  хотите  оскорбить  менЯ  перед  этим
джентльменом?
     - —ерт возьми! ЋскорблЯть даму!  -  говорит  Ѓеллармин,  сдвинув  шлЯпу
набекрень и важно подступаЯ к ѓорацио. - Ќи один мужчина не посмеет  в  моем
присутствии оскорбить эту даму, черт возьми!
     - Џослушайте, сэр, - говорит ѓорацио, - Я посоветовал  бы  вам  умерить
свою свирепость, ибо если Я не обманываюсь, то даме очень желательно,  чтобы
вашей милости задали хорошую трепку.
     - ‘эр, - проговорил Ѓеллармин, - Я имею честь быть ее  покровителем,  и
черт менЯ побери, если Я понимаю, что вы хотите сказать?
     - ‘эр, -  отвечал  ѓорацио,  -  скорее  она  ваша  покровительница;  но
бросьте-ка важничать, потому что Я,  как  видите,  приготовил  про  вас  что
следует... (€ тут он замахнулсЯ на него хлыстом.)
     - Ћ! serviteur tres humble, - говорит  Ѓеллармин.  -  Je  vous  entends
parfaitement bien {Џокорнейший ваш слуга! џ превосходно вас понимаю (фр.).}.
     Љ этому времени тетка, услышав о приходе ѓорацио,  вошла  в  комнату  и
быстро рассеЯла все его сомнениЯ. Ћна убедила его, что он отнюдь не грезит и
что за три днЯ его отсутствиЯ не случилось ничего необычайного,  кроме  лишь
небольшой перемены в чувствах ее племЯнницы; ‹еонора же разразилась  слезами
и вопрошала, какой она дала  ему  повод  обращатьсЯ  с  нею  так  варварски.
ѓорацио  предложил  Ѓеллармину  выйти  вместе   с   ним,   но   дамы   этому
воспротивились,  удерживаЯ  англо-француза  чуть  не  силой.  ’огда  ѓорацио
простилсЯ без больших церемоний и ушел, предоставлЯЯ сопернику  посовещатьсЯ
с дамами о  том,  как  ему  уберечьсЯ  от  опасности,  которую  нескромность
‹еоноры, как  им  казалось,  навлекла  на  него;  но  тетка  утешила  девицу
увереньЯми, что ѓорацио не отважитсЯ выступить  против  такого  совершенного
рыцарЯ, как Ѓеллармин: будучи юристом, он станет искать  отмщениЯ  на  путЯх
закона; и самое большее, чего здесь можно опасатьсЯ, это судебного процесса.
     €так, они согласились наконец разрешить Ѓеллармину  удалитьсЯ  на  свою
квартиру, предварительно уладив с ним все мелочи касательно  путешествиЯ,  в
которое он должен был отправитьсЯ наутро, и свадебных  приготовлений  к  его
приезду.
     Ќо, увы! „облесть, как это сказано мудрецами, пребывает не  во  внешнем
обличий; и не раз бывало, что простой и  степенный  человек,  будучи  на  то
вызван, прибегал к этому коварному металлу - к  холодной  стали,  тогда  как
более горЯчие головы - и порой украшенные даже эмблемой храбрости, кокардой,
- благоразумно от сего уклонЯлись.
     “тром ‹еонору пробудила от ее сновидений о карете  шестерней  печальнаЯ
весть, что Ѓеллармин пронзен клинком ѓорацио,  что  он  лежит,  изнываЯ,  на
заезжем дворе  и  лекари  объЯвили  рану  его  смертельной.  Ћна  немедленно
вскочила с постели, заметалась, как безумнаЯ,  по  комнате,  рвала  на  себе
волосы и била себЯ в грудь  со  всем  неистовством  отчаЯньЯ,  -  в  каковом
состоЯнии и застала ее тетка, тоже поднЯтаЯ от сна печальной вестью.  „обраЯ
стараЯ леди изощрЯла все свое искусство, чтоб  утешить  племЯнницу.  Ћна  ей
говорила, что покуда есть жизнь, есть и надежда; но если Ѓеллармину  суждено
умереть, то ее скорбь не послужит ему на пользу, а только бросит тень на нее
самое и, возможно, на некоторое времЯ отвратит от нее новые предложениЯ; что
раз уж так повернулось дело, то лучше всего не думать больше о Ѓеллармине  и
постаратьсЯ вновь завоевать приверженность ѓорацио.
     - Ћ, не уговаривайте менЯ, - кричала безутешнаЯ  ‹еонора,  -  разве  не
из-за менЯ бедный Ѓеллармин лишилсЯ жизни?! ђазве не эти проклЯтые чары (тут
она заглЯделась  на  себЯ  в  зеркало)  стали  гибелью  самого  обаЯтельного
человека нашего времени? Ћтныне посмею ли Я вновь когда-нибудь взглЯнуть  на
собственное свое лицо (она все еще не отводила глаз от зеркала)?  Ќе  убийца
ли Я самого утонченного джентльмена? Ќи одна  другаЯ  женщина  в  городе  не
могла произвести на него впечатлениЯ!
     - Ќечего думать о том, что прошло, - крикнула тетка, - думай о том, как
тебе вернуть приверженность ѓорацио.
     - ђазве могу Я, - сказала племЯнница, - надеЯтьсЯ на его прощение? Ќет,
Я потерЯла как того, так и другого, и всему причиной ваш злой совет: это вы,
вопреки моей наклонности, совратили менЯ и побудили бросить бедного ѓорацио!
- € на этом слове она разразилась слезами. - ‚ы менЯ убедили, хотела Я  того
или нет, отступитьсЯ от моей любви к нему; если бы не вы, никогда бы Я и  не
помыслила о Ѓеллармине; не поддержи вы его исканиЯ вашими уговорами,  им  бы
никогда не оказать на менЯ действиЯ, Я  бы  отвергла  все  богатства  и  всю
роскошь в мире; но вы, вы воспользовались моей  молодостью  и  простотой,  и
теперь Я навеки потерЯла моего ѓорацио.
     ’етка была почти повержена этим потоком слов; однако ж она собрала  всю
свою силу и, обиженно поджав губы, начала:
     - џ не удивлЯюсь такой неблагодарности,  племЯнница:  кто  дает  советы
молодым девицам им на благо, тот всегда  должен  ожидать  такого  воздаЯниЯ.
Ѓрат мой, Я уверена, будет мне благодарен за то, что Я расстроила твой  брак
с ѓорацио!
     - ќто вам, может быть, еще и не удастсЯ, -  ответила  ‹еонора,  -  и  с
вашей стороны крайнЯЯ неблагодарность, что вы об этом так хлопочете, - после
всех тех подарков, какие вы принЯли от него. (‘тарушке и правда перепало  от
ѓорацио немало подарков, и были среди них довольно ценные; но правда  и  то,
что Ѓеллармин,  когда  завтракал  с  нею  и  ее  племЯнницей,  преподнес  ей
бриллиант со своего пальца, превосходивший ценою все полученное от ѓорацио.)
     “ тетки уже накипела желчь длЯ ответа, но тут в комнату вошел  слуга  с
письмом, и ‹еонора, услышав,  что  письмо  от  Ѓеллармина,  нетерпеливо  его
вскрыла и прочитала следующее:

     "Ѓожественнейшее создание! ђана, которую мне,  как  вы,  Я  боюсь,  уже
слышали, нанес мой соперник, по-видимому, не столь фатальна,  как  те  раны,
что  горЯт  в  моем  сердце  от  выстрелов  из  ваших  глаз,  tout  brillant
{Ѓлистательного (фр.); грамматически не согласовано.}. ‹ишь этой  артиллерии
суждено было менЯ сразить, ибо мой врач подает мне надежду, что скоро Я буду
в состоЯнии вновь навестить вашу ruelle {“личку (фр.).}, а до той поры, если
только вы не окажете мне честь, о которой Я едва  имею  hardiesse  {‘мелость
(фр.).} помыслить, ваше отсутствие будет самой тЯжелой  мукой,  какую  может
чувствовать,
     сударынЯ,
        avec toute le respecte {‘о всем уважением  (фр.); не совсем грамотно.}
        в мире,
     ваш покорнейший, беспредельно devote {Џреданный (фр.).}

                                                                 Ѓеллармин".

     Љак  только  ‹еонора  увидела,  что  есть  надежда   на   выздоровление
Ѓеллармина и что  кумушка  Њолва,  по  своему  обычаю,  сильно  преувеличила
опасность, она тотчас отбросила всЯкую мысль о ѓорацио и вскоре помирилась с
теткой,  котораЯ  вернула  ей  свою  благосклонность  с  таким  христианским
всепрощением, какое не часто мы встречаем в людЯх. Џравда, ее,  быть  может,
несколько встревожили брошенные племЯнницей слова о подарках.  ‘тараЯ  леди,
возможно, опасалась,  что  такие  слухи,  если  они  распространЯтсЯ,  могут
повредить репутации, которую она утвердила за собой, неизменно дважды в день
посещаЯ церковь и годами сохранЯЯ на лице и в  осанке  крайнюю  суровость  и
строгость.
     ‘трасть  ‹еоноры  к  Ѓеллармину   после   кратковременного   охлаждениЯ
вспыхнула с возросшею силой. „евица заЯвила тетке, что хочет его навестить в
заточении, от чего стараЯ леди с похвальною предусмотрительностью советовала
ей  воздержатьсЯ.  "Џотому  что,  -  говорила  она,  -   если   какаЯ-нибудь
случайность помешает вашему браку,  то  слишком  смелое  поведение  с  таким
женихом может повредить тебе в глазах людей. †енщина, пока не  вышла  замуж,
всегда должна считатьсЯ с возможностью, что дело сорветсЯ,  и  предотвращать
подобную возможность".
     ‹еонора объЯвила, что ей в таком случае будет все безразлично,  что  бы
ни произошло, - потому что она теперь бесповоротно отдала свою любовь  этому
бесценному человеку (так она о нем сказала),  и  если  ей  выпадет  на  долю
потерЯть его, то она навсегда оставит всЯкую мысль о мужчинах.  Џоэтому  она
решила его навестить, вопреки разумным уговорам тетки, - и  в  тот  же  день
исполнила свое решение.
     „ама еще вела свой рассказ, когда карета  подъехала  к  гостинице,  где
пассажиры собирались пообедать, - к великой досаде мистера Ђдамса,  чьи  уши
были самой голодной частью его существа, ибо он, как читатель,  может  быть,
уже разгадал, отличалсЯ ненасытным любопытством и всей душой жаждал услышать
окончание этой любовной истории, хоть и уверЯл, что едва ли мог бы  пожелать
успеха молодой девице такого непостоЯнного нрава.


                                  ѓлава V
            ‘трашнаЯ ссора, происшедшаЯ в гостинице, где обедало
           общество, и кровавые ее последствиЯ длЯ мистера Ђдамса

     Љак только путешественники вышли из кареты,  мистер  Ђдамс,  по  своему
обычаю, направилсЯ прЯмо в кухню и застал там „жозефа, который сидел у окна,
между тем как хозЯйка растирала ему ногу:  дело  в  том,  что  конь,  взЯтый
мистером Ђдамсом у причетника, имел сильное пристрастие к коленопреклонению;
можно даже думать, что это у него было профессией, как у его владельца;  он,
однако, не всегда предупреждал о своем намеренье и часто  падал  на  колени,
когда всадник того меньше всего ожидал. Џастору эта слабость  не  доставлЯла
большого беспокойства, так как он к ней приноровилсЯ, а ноги его,  когда  он
садилсЯ в седло, касались земли, так что падать ему приходилось с  небольшой
высоты, и он в таких случаЯх очень ловко соскакивал вперед, не причинЯЯ себе
особого вреда: его конь и сам он  прокатЯтсЯ,  бывало,  несколько  шагов  по
земле, потом оба встанут и встретЯтсЯ снова такими же добрыми друзьЯми,  как
всегда.
     Ѓедный „жозеф,  не  привыкший  к  такого  рода  скакунам,  хоть  и  был
превосходным наездником, не отделалсЯ так счастливо: когда он  упал,  лошадь
примЯла ему ногу, которую, как мы сказали, сердобольнаЯ женщина в  тот  час,
когда пастор зашел на кухню, не жалеЯ рук растирала камфарным спиртом.
     Ђдамс едва успел выразить „жозефу  свое  соболезнование,  как  в  кухню
вошел хозЯин.  ‚  отличие  от  мистера  ’ау-‚ауза,  он  отнюдь  не  славилсЯ
мЯгкостью нрава и был поистине хозЯином дома и всего, что в нем  находилось,
за исключением постоЯльцев.
     ќтот  угрюмый  человек,  всегда  соразмерЯвший  свою  почтительность  с
обличием путешественника - от "Ѓлагослови господь вашу милость!" до простого
"‡ахаживай!", - узрев жену свою на коленЯх перед  лакеем,  не  посчиталсЯ  с
состоЯнием юноши и закричал:
     - —ума на эту бабу! ‚от выдумала себе работу! ’ы почему не позаботишьсЯ
о гостЯх, что прибыли с каретой? ‘тупай и спроси, чего им  будет  угодно  на
обед.
     - „орогой мой, - говорит она, - ты же знаешь, получить им у нас нечего,
кроме того, что стоит на огне, и это все будет скоро готово;  а  у  молодого
человека смотри какой синЯк на ноге!
     € с этими словами она принЯлась растирать ногу еще усердней.
     Ќо тут, как нарочно, зазвонил колокольчик,  и  хозЯин,  помЯнув  черта,
велел жене идти к гостЯм, а не стоЯть тут  и  тереть  до  вечера;  он-де  не
верит, что с ногой у молодчика так скверно, как тот уверЯет; а  ежели  очень
скверно, так в двадцати милЯх отсюда он  найдет  лекарЯ,  который  может  ее
отрезать.
     “слышав это, Ђдамс в два шага очутилсЯ  перед  хозЯином  и,  прищелкнув
пальцами над головой, пробормотал довольно громко, что он такого  подлеца  с
легким сердцем отлучил  бы  от  церкви,  потому  что  сам  дьЯвол,  кажетсЯ,
человечней его. ќти  слова  повели  к  диалогу  между  Ђдамсом  и  хозЯином,
уснащенному резкими репликами и длившемусЯ до тех пор, пока  „жозеф  наконец
не предложил хозЯину приличней держатьсЯ с людьми, которые выше его. Ќа  это
хозЯин (сперва внимательно смерив  Ђдамса  взглЯдом)  повторил  презрительно
слово "выше", затем, рассвирепев, сказал „жозефу, что раз он мог войти в его
дом, то может и выйти обратно, и захотел помочь ему рукоприкладством. “видев
это, Ђдамс так крепко угостил хозЯина кулаком в  лицо,  что  у  того  ручьем
хлынула из носу кровь. •озЯин, никому  не  желаЯ  уступать  в  учтивости,  а
особенно человеку  в  скромном  обличье  Ђдамса,  преподнес  в  ответ  такую
благодарность, что ноздри у пастора стали чуть красней обычного. ’огда Ђдамс
двинулсЯ опЯть на противника, и тот от второго тумака  растЯнулсЯ  на  полу.
•озЯйка,  будучи  лучшей  женою,  чем  того  заслуживал  такой  грубый  муж,
бросилась было ему помочь или, скорей, отомстить за удар, который,  по  всей
видимости, был последним, сужденным  ему  на  веку,  когда,  увы,  кастрюлЯ,
полнаЯ свиной крови, стоЯвшаЯ на столе, как нарочно первой  подвернулась  ей
под руку. Ћна схватила ее в Ярости и, не раздумываЯ, выплеснула в пастора ее
содержимое - да так метко, что большаЯ часть угодила  ему  в  лицо  и  затем
потекла широким потоком по его бороде и по одежде, создаваЯ  самое  страшное
зрелище, какое только можно увидеть или вообразить. ‚се  это  узрела  миссис
‘липслоп, зашедшаЯ в это  мгновение  на  кухню.  ќта  благороднаЯ  дама,  не
отличаЯсь  тем  крайним  хладнокровием  и  выдержкой,  какие,  может   быть,
требовались, чтобы задать по этому случаю несколько  вопросов,  стремительно
подлетела к кабатчице и мигом сорвала чепец с ее головы вместе  с  некоторым
количеством волос, одновременно влепив две-три увесистые оплеухи, какие она,
благодарЯ частой практике над подчиненными служанками, наловчилась отпускать
с отменной грацией. Ѓедный „жозеф едва мог поднЯтьсЯ со  стула;  пастор  был
занЯт отиранием свиной крови с глаз, совершенно  его  ослепившей,  а  хозЯин
дома  только  начал  подавать  признаки  жизни,   когда   миссис   ‘липслоп,
придерживаЯ голову хозЯйки  левой  своей  рукой,  принЯлась  так  сноровисто
действовать правой, что беднаЯ женщина поднЯла визг на самой высокой ноте  и
всполошила всех гостей.
     ‚ гостинице о  ту  пору,  кроме  дам,  прибывших  с  почтовой  каретой,
случилось быть еще двум джентльменам - тем, что стоЯли у мистера  ’ау-‚ауза,
когда „жозеф  был  задержан  из-за  кошта  конЯ,  а  потом,  как  было  нами
упомЯнуто, останавливались вместе с Ђдамсом в кабаке;  был  там  также  один
джентльмен, только что возвратившийсЯ  из  путешествиЯ  в  €талию.  ‘трашный
вопль о спасении привлек их всех на кухню, где участники битвы были  найдены
в описанных нами позах.
     ’еперь  нетрудно  было  прекратить  побоище,  так  как  победители  уже
насытили свою жажду мести, побежденные же не чувствовали охоты  возобновлЯть
сражение. Џрежде других приковал к себе  все  взоры  Ђдамс,  сплошь  залитый
кровью,  которую  все  общество  принЯло  за  его  собственную,   вообразив,
следовательно, что он уже не жилец  на  белом  свете.  Ќо  хозЯин,  успевший
оправитьсЯ от удара и встать на ноги, вскоре избавил их  от  этих  опасений,
принЯвшись честить свою жену за то, что она загубила  даром  столько  свиных
пудингов; он говорил, что все уладилось бы наилучшим  образом,  не  впутайсЯ
она, как последнЯЯ с..а; и он очень рад, добавил он,  что  благороднаЯ  дама
уплатила ей, - хоть и много меньше, чем ей причиталось. Ђ бедной  хозЯйке  в
самом  деле  пришлось  очень  худо,  так  как  вдобавок  к   полученным   ею
немилосердным затрещинам она еще  лишилась  изрЯдной  прЯди  волос,  которую
миссис ‘липслоп победоносно сжимала в левой руке.
     Џутешественник,  обратившись  к  миссис  ѓрэйв-ќрс,  попросил   ее   не
пугатьсЯ:  здесь  произошел  только  небольшой  кулачный  бой,  к   которому
англичане,  на  свою  disgracia  {Ѓесчестье  (ит.).},   весьма   accustomata
{Џривычны (ит.).}, - но это зрелище, добавил он,  кажетсЯ  диким  тому,  кто
только что вернулсЯ из €талии, потому что итальЯнцы привержены не к cuffardo
{Љулачному бою (ит.).}, а к bastonza {„раке  на  палках  (ит.).}.  ‡атем  он
подошел к Ђдамсу и, сказав ему, что  он  напоминает  видом  призрак  Ћтелло,
попросил его "не трЯсти на него своими окровавленными власами,  потому  что,
право же, он тут ни при чем".
     - ‘эр, - ответил простодушно Ђдамс,  -  Я  далек  от  того,  чтобы  вас
обвинЯть.
     ’огда путешественник вернулсЯ к даме и провозгласил:
     - Џо-моему, окровавленный джентльмен - uno insipido  del  nullo  senso.
Dammato di me, если Я за всю дорогу от  ‚итербо  видел  подобное  spectaculo
{Ѓолван, лишенный разумениЯ. Ѓудь Я проклЯт... зрелище (все эти  итальЯнские
слова весьма близки соответственным английским).}.
     Ћдин из джентльменов, вызнав у хозЯина причину побоища и заверенный им,
что первый удар нанесен был Ђдамсом, шепнул ему на ухо:
     - ђучаюсь, что вам это будет на пользу.
     - Ќа пользу, сударь? - сказал с улыбкой хозЯин. - џ, конечно, не  помру
от двух-трех тумаков, не такой Я цыпленок. Ќо где же тут польза?
     - џ  хотел  сказать,  -  объЯснил  джентльмен,  -  что  суд,  куда  вы,
несомненно, обратитесь, присудит вам компенсацию и  вы  получите  свое,  как
только придет из ‹ондона исполнительный лист; вы, к