ерен; но вот  мне  стало  известно,  что  в
последнем переходе епископ потерЯл трех лошадей, и все встало на свои места.
     Ќаутро епископ по моей просьбе так расписал с кафедры видение, накануне
дважды посетившее его, что  в  армию  вселилась  решимость,  исполнившаЯ  ее
несокрушимого духа; малейшее сомнение  в  успехе,  наставлЯл  епископ,  есть
недоверие к словам свЯтого и смертный грех,  и  он  его  именем  обещает  им
победу.
     ‚ойско построилось к бою, и Я, в подкрепление  слов  епископа  применив
хитрость, скоро пожал плоды его воодушевлениЯ: солдаты дрались как  дьЯволы.
•итрость же состоЯла вот в чем. Џри мне был разбитной малый,  в  свое  времЯ
пособничавший в моих любовных делах; Я одел его в диковинное платье, в  одну
руку дал белую хоругвь, в  другую  -  красный  крест,  словом,  изменил  его
внешность до неузнаваемости, потом посадил на белого конЯ и велел скакать  к
головному отрЯду с криком: "‚перед, за свЯтым €аковом!"  ‘олдаты  подхватили
клич и с такой отвагой обрушились на неприЯтелЯ, что разбили  его  наголову,
хотЯ наших было меньше {ќту нелепую историю (что-де св. €аков ЯвилсЯ в таком
виде, как описан этот малый) серьезнейшим образом  передает  Њариана  ( 17,
78). (Џримеч. автора.)}.
     Љ моменту, когда враг рассеЯлсЯ, подоспел епископ с известием,  что  по
дороге он встретил свЯтого €акова и донес ему об  исходе  сражениЯ,  а  тот,
добавил епископ, передал строгий наказ: выплатить епископу изрЯдную сумму за
молениЯ, ввести в пользу его храма определенный налог  на  хлеб  и  вино  и,
наконец, положить ему, свЯтому, всадническое жалованье, получать которое  он
доверЯет епископу и его преемникам.  ‘олдаты  с  таким  пылом  одобрили  эти
притЯзаниЯ, что Я был вынужден принЯть их, поскольку разоблачать  обман  мне
было не с руки, да и решись Я на это - мне бы просто не поверили.
     ‘вЯтой мне был уже не нужен,  но  епископ  все  не  унималсЯ;  примерно
неделю спустЯ в лесочке близ  полЯ  битвы  заметили  огоньки,  а  еще  через
некоторое времЯ там обнаружили гробницу. Џо  этому  случаю  епископ  посетил
менЯ и отвел  на  то  место,  говорЯ,  что  там  нужно  воздвигнуть  храм  и
пожертвовать богатый вклад. Љоротко говорЯ, этот добрый  человек  совершенно
допек менЯ чудесами, и пришлось уламывать папу, чтоб его перевели в  ’оледо,
с глаз подальше.
     ’еперь скажу о другом. Ћдин младший офицер, геройски сражавшийсЯ против
мавров и несколько раз раненный, просил о продвижении по  службе,  и  Я  уже
подобрал ему должность, как вдруг прибегает в страхе министр,  говорит,  что
обещал это место сыну графа Ђльдередо и что отказ взбесит всесильного графа,
поскольку тот уже затребовал сына из школы, дабы определить его в службу.  џ
поневоле согласилсЯ с доводами  министра,  но  распорЯдилсЯ,  чтобы  он  сам
посодействовал инвалиду, и он заверил менЯ,  что  сделает  это;  Я  встретил
беднЯгу здесь, в ќлизиуме, и он рассказал, что его заморили голодом.
     Ќужно быть принцем и нужно умереть, чтобы открылись все те обманы,  что
творЯт фавориты и министры; часто принцам достаетсЯ за чужие грехи. ‘ давних
пор томилсЯ в тюрьме граф ‘альдани, и его  сын  „он  Ѓернардо  дель  Љарпио,
блестЯще действовавший против мавров, молил менЯ из уважениЯ к его  заслугам
освободить отца. „ело старого графа было клЯузное, сын  же  показал  себЯ  с
лучшей стороны, и Я совсем расположилсЯ удовлетворить  его  просьбу,  однако
министры были решительно против. ЊоЯ честь, говорили они, не должна спускать
бесчестьЯ, нанесенного семье, и в требовании юноши слышна вовсе  не  мольба,
но угроза. ‘тыд и срам  платить  такой  ценой  за  ничтожество  его  заслуг.
“довлетворЯЯ столь наглые домоганиЯ, монарх обнаружит бессилие и робость;  в
двух  словах:  отменить  наказание,  наложенное  предшественниками,   значит
признать негодным их суд. ‚ довершение кто-то шепнул мне, что  весь  их  род
враждебен династии. ќтими доводами министры  одолели  менЯ.  Ћтказ  сокрушил
юного лорда, он оставил двор и впал в отчаЯние, а старик продолжал  томитьсЯ
в тюрьме. Џозже выЯснилось, что Я через это  лишилсЯ  двух  вернейших  своих
подданных.
     €з-за происков министров, признаюсь, Я имел превратное мнение  о  своем
народе, предполагаЯ в нем враждебность ко мне и мЯтежный дух, тогда  как  на
деле, о чем Я узнал после смерти, менЯ все чтили и уважали. ђедкий  государь
избегнет козней, мешающих ему войти в прЯмые  отношениЯ  с  подданными,  что
сулЯт ему народную любовь, но зачастую губительны длЯ министра, ибо  у  того
на уме только свои собственные интересы. ‘даетсЯ мне,  что  о  самых  важных
событиЯх в моей жизни Я вам рассказал - ведь и  в  жизни  королей  случаетсЯ
такое, о чем вовсе не обЯзательно распространЯтьсЯ. „алеко не все их мысли и
домашние дела окружены державным  ореолом,  бывают  такие  положениЯ,  когда
между голым королем и голым сапожником едва ли отыщетсЯ разница. Ћднако,  не
выкажи Я неблагодарность Ѓернардо дель  Љарпио,  это  мое  паломничество  на
землю могло стать последним; ведь Я думал, Њинос  лопнет  от  смеха,  слушаЯ
рассказ о свЯтом €акове, но историЯ с  графом  настроила  его  против  менЯ:
нахмурившись, он крикнул: - ЋтправлЯйтесь-ка обратно, король! - € не пожелал
менЯ больше слушать.


                                ѓлава XVIII
                           ћлиан становитсЯ шутом

     ‚ следующее свое посещение земли Я попал во ”ранцию,  где  родилсЯ  при
дворе ‹юдовика III и  со  временем  удостоилсЯ  чести  стать  шутом  принца,
прозванного Љарлом Џростоватым. ‚прочем, не скажу навернЯка, к  чему  больше
сводилась моЯ роль при дворе: самому  ходить  в  дураках  либо  оставлЯть  в
дураках всех прочих. ‹овкий и каверзный плут, Я, конечно, не был тем  шутом,
каким его обычно представлЯют. џ превосходно видел глупость своего хозЯина -
и не только его - и умел пользоватьсЯ ею.
     Љарл Џростоватый носилсЯ со мной, как „омициан с  актером  Џарисом,  и,
как Џарис, Я на свой выбор раздавал должности и награды. ќто  привлекало  ко
мне  многих  придворных,  искренне  державших  менЯ  за  дурака  и,  однако,
превозносивших мое умение разбиратьсЯ  в  людЯх.  Ћдин  особенно  выделЯлсЯ:
человек без чести и совести, без сердца и ума, трусливый мозглЯк  -  словом,
совершенный урод душой и телом, и притом  коварнейшаЯ  тварь.  ‘ей  господин
пожелал примкнуть к моей партии  и  с  таким  усердием  курил  фимиам  моему
здравомыслию, что Я не в меру привЯзалсЯ к нему; казалось бы, с чего  терЯть
голову, если действительно имеешь качества, за которые тебЯ хвалЯт, но  ведь
в глазах всего двора Я был только шут, пусть даже знающий себе цену,  и  его
лесть была мне слаще меда. …стественно, Я выхлопотал  ему  епархию,  потерЯв
при этом подхалима: потом Я доброго слова от него не услышал.
     џ не смЯгчал выражений, отзываЯсь о  вельможах  и  самом  короле,  чему
свидетельством такаЯ моЯ выходка: однажды его простецкое величество  заметил
мне, будто Я-де забрал столько власти, что люди принимают менЯ за королЯ,  а
его самого - за моего шута. џ сделал вид, что  взбешен.  -  ‚  чем  дело?  -
спросил король. - Џлохо быть королем? - Ќет, сэр, - ответил Я, - плохо иметь
такого шута.
     ќбер,  граф  ‚ермандуа,  моими  стараниЯми  вернул  себе   расположение
Џростака (так Я обычно звал Љарла), после чего,  уломав  королЯ,  отобрал  у
графа Ѓолдуина город Ђррас и обменЯл его на Џеронн, который ему уступил граф
Ђльтмар. Ѓолдуин ЯвилсЯ ко двору хлопотать о возвращении своего  города,  но
то ли из гордости, то ли по неведению пренебрег мною. ‘толкнувшись с ним  во
дворце, Я сказал ему, что он  пошел  неверным  путем;  он  отрезал,  что  не
нуждаетсЯ в советах дурака. ’огда Я сказал, что  понимаю  его  предвзЯтость,
поскольку какой-то дурак  уже  навредил  ему  советами,  и  добавил,  что  в
попутчики надо брать умных дураков. Ћн буркнул в ответ, что приехал налегке.
- ќх, милорд, - сказал Я, - Я тоже часто езжу налегке, но при мне всегда моЯ
глупость. -  Љругом  рассмеЯлись,  и  он  дал  мне  оплеуху.  џ  нажаловалсЯ
Џростаку, и тот, резко выговорив  ему,  отрешил  его  от  двора,  так  и  не
удовлетворив его ходатайство.
     Џриведенные примеры скорее свидетельствуют о моем влиЯнии при  дворе  и
дерзости, нежели о моем остроумии; мои шутки не заслуживали того восхищениЯ,
какое им выпадало, потому что на деле Я  вовсе  не  был  остроумцем,  а  был
простым шутом. Ќо  если  вокруг  бесчинствует  одна  грубость,  то  прослыть
острЯком довольно легко - особенно при дворе, где всЯкий ненавидит всЯкого и
завидует  ему,  а  строгий  этикет  велит  выказывать  горЯчую  приЯзнь,   и
разумеетсЯ, всЯкий будет несказанно рад, когда кто-то третий  посмеетсЯ  над
глупостью его приЯтелЯ. ‚добавок мнение двора одно на всех, как мода, и  оно
покорно воле принца или фаворита. џ нисколько не сомневаюсь в том,  что  при
дворе Љалигулы все, как один, считали его лошадь славным, толковым
     консулом. ’очно так же менЯ объЯвили остроумнейшим из всех шутов. ‹юбое
мое слово возбуждало смех и  сходило  за  острое  словцо,  особенно  у  дам,
которые начинали смеЯтьсЯ, едва Я открывал рот,  и  потом  поворачивали  мои
слова в смешную сторону, хотЯ мне часто в голову не приходило шутить.
     „амам доставалось от менЯ наравне с мужчинами, и это сходило мне с рук,
но лишь до поры до времени; однажды Я подшутил над красотой некой  Ђделаиды,
фаворитки Џростака, и та вместе со всеми  и  вроде  бы  от  души  посмеЯлась
шутке, а на самом деле  обиделась  насмерть  и  положила  рассорить  менЯ  с
королем. Ћна преуспела в этом (ибо чего не сделает  фаворитка  с  человеком,
которого заслуженно прозвали Џростаком?), и с каждым днем  король  относилсЯ
ко мне все суше, а когда Я позволЯл себе кое-какие вольности,  он  выказывал
такое недовольство, что придворные (а они особо приметливы, когда повелитель
не в духе) вскоре смекнули, что к чему, и будь Я настолько  слеп,  чтобы  не
понЯть по его  переменившемусЯ  обращению,  что  Џростак  лишил  менЯ  своих
милостей, поведение придворных обнаружило бы это Яснее Ясного: еще пару дней
назад моего общества искали, а теперь все чурались менЯ. Џажи и  привратники
глумились надо мной, гвардеец, которого Я слегка задел,  дал  мне  пощечину,
наказав впредь фамильЯрничать с ровней себе. Ќад  этим  парнем  Я  потешалсЯ
много лет, и он не смел и подумать, чтобы поднЯть на менЯ руку.
     •отЯ Я своими глазами видел, как переменилсЯ ко мне Џростак, Я  не  мог
взЯть в толк, по какой причине. Њеньше всего Я мог подумать на Ђделаиду: она
была славнаЯ женщина, а главное, Я то и дело подтрунивал над ее  скандальной
славой и не имел никаких оснований думать,  что  оскорбил  ее.  ’ут-то  Я  и
понЯл, что женщина стерпит  самое  суровое  порицание  своим  поступкам,  но
посЯгательства на свою красоту она не простит никогда; и  Ђделаида,  уже  не
таЯсь, потребовала моего удалениЯ - Я, мол, и глуп, и совсем не  забавен,  и
она-де не понимает, какой нужно иметь вкус, чтобы находить менЯ  остроумным.
€ все  повторЯли  ее  слова,  все  соглашались  с  нею.  ‘тоило  мне  теперь
заговорить с кем-нибудь, как тот сразу принимал важный вид,  и  если  прежде
мне достаточно было  раскрыть  рот,  чтобы  все  рассмеЯлись,  то  теперь  Я
никакими силами не мог их рассмешить.
     ‚ таком положении были мои дела, когда Я однажды ЯвилсЯ в обществе  без
шутовского колпака. Џростак, изредка еще заговаривавший со мной, спросил:  -
‚ чем дело, шут? - ‘эр, - ответил Я, - при дворе завелись другие дураки, и Я
не хочу выделЯтьсЯ. - —то ты несешь? - продолжал Џростак. -  ‘  чего  у  нас
завестись дуракам? - Ђх, сэр, - отвечал Я, - даже ваше величество иные  дамы
выставлЯют дураком каждый божий день. - Џростак  оставил  без  вниманиЯ  мою
выходку, но раздались голоса, что за дерзость следовало бы  пересчитать  мне
ребра; зато королеве пришлась по вкусу моЯ  проделка,  и,  знаЯ,  что  своей
опалой Я обЯзан ненавистной ей Ђделаиде, она забрала менЯ к себе, и  Я  стал
шутом при ее дворе, и так же менЯ почитали и превозносили мое остроумие, как
прежде, в окружении королЯ. Џравда, власть королевы распространЯлась  только
на ее челЯдь, и лести, взЯток  и  подарков  мне  доставалось  меньше  против
прежнего.
     ‚прочем, и эти скромные лавры Я  вкушал  недолго:  веселье  было  не  в
характере королевы, и мои проказы ей скоро надоели;  забыв,  ради  чего  она
взЯла менЯ к себе, она перестала  менЯ  замечать,  а  там  и  двор  от  менЯ
отвернулсЯ, и Я умер, надорвав свое сердце.
     Ћт души посмеЯвшись кое-чему  в  моем  рассказе,  Њинос  отправил  менЯ
обратно, сказав, что в ќлизиуме шутам делать нечего.


                                 ѓлава XIX
                       ћлиан выступает в роли нищего

     џ вернулсЯ в ђим, где и родилсЯ в большой беднЯцкой семье, котораЯ,  не
стану от вас скрывать, жила подаЯнием. Љто сам не  побиралсЯ,  тот  врЯд  ли
знает, что это такое же ремесло, как  всЯкое  другое,  со  своим  уставом  и
своими секретами, или хитростЯми,  выучитьсЯ  которым  так  же  маЯтно,  как
всЯкому мастерству.
     Џерво-наперво нас  учат  делать  жалостное  лицо.  Љое-кому  тут  очень
пособлЯет природа, однако добитьсЯ успеха может всЯкий, если возьметсЯ за ум
в раннем возрасте, пока мышцы еще сохранЯют подвижность.
     ‘ледующаЯ ступень - жалобный голос. ‚ этом навыке участие природы также
обещает  блестЯщие  результаты,  однако  и  тут  искусство,  помноженное  на
трудолюбие  и  рвение,  творит  чудеса  даже  при  отсутствии  способностей:
главное, надо начинать сызмала.
     џ назвал важнейшие предметы, но остаетсЯ еще множество  других.  †енщин
дополнительно натаскивают искусству плача, другими словами,  умению  пустить
слезу по любому поводу, и многие играючи справлЯютссЯ с этим заданием.  €ные
женщины с поразительной легкостью делаютсЯ виртуозами в этом искусстве.
     ‘равнительно с  другими  занЯтиЯми  ремесло  нищего  требует  глубокого
постижениЯ  человеческой  природы.  ЋбширнейшаЯ  осведомленность  нищего   в
людских страстЯх не раз наводила менЯ на мысль о том,  что  государственному
мужу было бы  небесполезно  проходить  у  нас  выучку.  €х  сходство  вообще
поразительно, поскольку и тот и другой, придерживаЯсь одних  правил,  делают
одно дело: водЯт за  нос  род  людской.  Ќадо,  впрочем,  признать,  что  их
жульнические барыши весьма различны: если  нищий  довольствуетсЯ  малым,  то
государственный муж мало что оставлЯет после себЯ.
     Ћдин очень великий  английский  философ,  имеЯ  в  виду  наш  промысел,
остерегал обидеть человека более низким званием,  нежели  то,  на  какое  он
претендует. ’ого же мнениЯ держалсЯ мой отец. Џомню, мальчиком  увидев  папу
римского, Я увЯзалсЯ за ним, канюча: - Џодайте  •риста  ради,  сэр!  Џодайте
ради господа бога, сэр! -  Ђ  он  выбранил  менЯ  в  ответ:  -  ‚ас  следует
выпороть, сэр, чтоб не трепали имЯ божие всуе. - €  впрЯмь,  всуе  было  мое
старание, ибо он ничего мне не дал. Ћтец же, слыша его слова, внЯл совету  и
примерно выпорол менЯ. Џод розгой Я клЯлсЯ никогда больше  не  поминать  имЯ
божие всуе. Ћтец на это сказал: - џ не потому наказываю тебЯ,  что  ты  всуе
помЯнул его имЯ, а потому, что ты не назвал папу его свЯтейшеством.
     …сли бы добрым людЯм достало ума последовать  примеру  своих  пастырей,
нищие давно повывелись бы: всего дважды на моей памЯти  слуги  божьи  подали
мне на бедность. Ћдин раз это был здоровЯк, давший мне серебрЯную монетку со
словами, что себе он  оставил  и  того  меньше;  другой  был  новоиспеченный
свЯщенник в щеголеватой сутане. - Џодайте, ваше преподобие, сэр, - просил Я,
- уважьте свой сан. - џ уважаю мой сан,  дитЯ,  -  отвечал  он.  -  „ай  бог
каждому так. - €, бросив мне  жалкие  гроши,  с  важным  видом  прошествовал
дальше.
     Љ женщинам Я обыкновенно обращалсЯ так: - •рани вас господь, прекраснаЯ
госпожа, храни господь вашу красоту! - € обыкновенно  это  имело  успех  тем
вернее, заметил Я, чем дурнее собой была женщина.
     Њы вывели одно безошибочное  правило:  чем  пышнее  выезд,  тем  беднее
пожива, и наоборот, если в колЯске с хозЯином один слуга, а то и  никого,  -
удача, считай, в руках, оплошать почти не случалось.
     Џо   нашим   наблюдениЯм,   в   разных   обстоЯтельствах   человек   до
неузнаваемости менЯетсЯ: он может расщедритьсЯ, проигравшись в карты, а  при
выигрыше не оторвет от сердца и гроша. Њожно смело просить у адвоката, когда
он едет из сельской глуши к своим клиентам в ђим, у  врача,  когда  он  идет
проведать своих больных; и эти же самые люди, сделав свои дела, превращаютсЯ
в неприкасаемых, как мы их звали между собой.
     •одЯчим и, пожалуй, самым верным у нас было такое правило:  кто  меньше
имеет, тот охотнее подает.  Џоэтому  умение  отличить  богатого  от  бедного
составлЯет основу основ нищенской науки, и вроде бы всЯ задача в том,  чтобы
увидеть, где суть, а где видимость, но дело это требует хорошей  сноровки  и
сугубого вниманиЯ, поскольку и беднЯк и богач испокон веку  совершенствуютсЯ
в притворстве, выдаваЯ себЯ один за другого. Џри  этом  беднЯк,  пускаЯ  вам
пыль в глаза, ломает комедию всерьез, а богач, даже ЯвлЯЯ своим  видом  саму
убогость, не расстанетсЯ с каким-нибудь приметным знаком  своего  состоЯниЯ.
…го рубище, к примеру, не стоит ломаного гроша, зато палец  украшен  дорогим
перстнем либо в кармане тикают золотые часы. ‘воей  напускной  бедностью  он
словно хочет вас унизить, а вовсе не расположить к  себе.  Ќапротив,  беднЯк
искренен  в  стремлении  сойти  за   богатого,   но   из-за   несдержанности
переигрывает и выдает себЯ  -  так,  не  рассчитав  своих  сил,  обыкновенно
напиваютсЯ до зеленого змиЯ. …му бы взЯть в дорогу одного слугу  на  хорошей
лошади, а он берет двух, и, поскольку купить  или  нанЯть  еще  одну  добрую
лошадь ему не по карману, по крайней мере один из слуг  трЯсетсЯ  на  клЯче.
ЋдеватьсЯ просто и опрЯтно ему мало, он нацеплЯет на себЯ пошлые  украшениЯ,
и чем роскошнее его верхнее платье, тем дрЯннее  нижнее  белье.  Ќе  умножаЯ
примеров, рискну высказать неоспоримую истину: если кто-то пытаетсЯ ослепить
вас блеском своего нарЯда или выезда, знайте, что это  не  свой,  а  заемный
блеск. Ђ если человек живет не по средствам, то лишние траты его не смущают,
и достаточно польстить его богатству и великолепию, чтобы навернЯка получить
подачку.
     …сть, впрочем, разрЯд богатых людей,  обычно  весьма  щедрых:  на  них,
только что едва сводивших концы с концами, богатство сваливаетсЯ как снег на
голову, и если они не станут заправскими скупцами, то, как правило, начинают
проматывать это состоЯние. џ знал одного: получив значительную сумму  денег,
он отвалил мне целый талант, хотЯ Я просил всего один обол; приЯтель пожурил
его, а он огрызнулсЯ: - Џочему не дать? ‚едь у менЯ осталось еще пЯтьдесЯт.
     …сли бы  люди  ценили  вещи  по  их  содержанию,  а  не  по  обманчивой
наружности, то жизнь нищего, возможно, была бы  завиднее  любого  состоЯниЯ,
которого мы домогаемсЯ в угоду честолюбию, не щадЯ  сил,  с  опасностью  длЯ
себЯ и часто ценой преступлениЯ. ‚ообще говорЯ, бедный нищий - это такаЯ  же
выдумка, как богатый дворЯнин; ибо за вычетом  людей  высокомерных,  которых
толковый нищий всегда  приберет  к  рукам,  остаетсЯ  очень  мало  настолько
ожесточенных натур, что не  способны  сочувствовать  нищете  и  горю,  когда
собственные страсти не поглощают их целиком.
     “ легко доставшихсЯ денег - счастливаЯ участь: они не ложатсЯ в  чулок;
в противном случае, при наших возможностЯх  разбогатеть,  стЯжательский  зуд
отравлЯл бы нам жизнь, как всем прочим; у нас же  деньги  не  задерживаютсЯ,
хотЯ в семье не без урода; деньги несут нам радость, а  не  треволнениЯ.  Ћт
безмЯтежной жизни все болезни, но нас бог милует - мы целый день  на  ногах.
’огда и лакомый кусок впрок, и ленивый жирок не нарастает.  ‘  женщинами  мы
вкушаем те же наслаждениЯ, что  и  самый  набольший  вельможа.  Џро  себЯ  с
уверенностью скажу, что никакой смертный не познал в  любви  такого  полного
счастьЯ, каким одарила менЯ судьба. џ по  любви  женилсЯ  на  очаровательной
девушке, дочери соседа-нищего; как у многих, деньги у него не держались,  он
растратил почти все, что приобрел своими трудами, и по смерти отца ей ничего
не осталось наличными, а остались его лачужка на  бойком  месте,  на  склоне
холма, откуда виден всЯкий проезжающий,  и  ухоженный  садик  площадью  1/28
акра. Ћна стала мне прекрасной женой, родила девЯтнадцать детей и, не считаЯ
трех дней в постели после родов, всегда успевала с ужином к моему приходу, а
это была моЯ любимаЯ трапеза, на которую сходилось все веселое семейство; за
столом обычно обсуждали дневные трофеи,  смеЯлись  над  глупостью  дарителей
(какое застолье без шутки?); ведь  каковы  бы  ни  были  их  побуждениЯ,  мы
неизменно  приписывали  успех  своему  умению  подольститьсЯ  к   ним   либо
перехитрить их.
     ‚прочем, Я  слишком  затЯнул  рассказ  о  своем  нищенском  поприще,  в
заключение скажу только, что прожил 102 года, не  знаЯ  хвори  и  немощи,  а
затем по стариковскому обычаю и без мучений угас, как догоревшаЯ свеча.
     ‚ыслушав мою повесть, Њинос велел по возможности прикинуть, сколько раз
Я солгал за свою жизнь. Џоскольку здесь нам вменено в обЯзанность  держатьсЯ
истины, Я ответил, что  солгал  Я,  по-видимому,  около  50  миллионов  раз.
Ќахмурившись, он сказал: - € такой негодЯй смеет надеЯтьсЯ войти в ќлизиум?!
- џ немедлЯ отправилсЯ обратно, радуЯсь уже тому,  что  он  менЯ  больше  не
окликнул.


                                  ѓлава XX
                     ћлиан в роли государственного мужа

     Ќа сей раз судьба дала мне в  матери  немецкую  принцессу,  но  акушер,
принимаЯ роды, свернул мне шею и безвременно прикончил принца.
     …сли дух не доживает до пЯти  лет,  его  незамедлительно  отправлЯют  в
другое лоно, вот и мне выпало  несколько  раз  побывать  младенцем,  отдалЯЯ
встречу с Њиносом.
     Ќаконец судьба снова доверила мне сыграть  важную  роль.  џ  родилсЯ  в
Ђнглии, в царствование ќтельдреда II. Њоим отцом был “лнот, граф,  или  тан,
‘уссекс, Я же под именем графа ѓодвина займу видное  положение  при  •аролде
‡аЯчьЯ Ќога, который не без моей помощи стал королем “эссекса, или  западных
саксов, ущемив права •ардиканута; мать •ардиканута, ќмма, пыталась  посадить
на трон другого своего сына, но Я ее перехитрил, открыв ее замысел королю  и
предложив план, как покончить с этими двумЯ принцами. ‘  позволеньЯ  королЯ,
обманутого ее набожностью и мнимым  безразличием  к  мирским  заботам,  ќмма
послала за сыновьЯми в Ќормандию;  Я  же  убедил  •аролда  пригласить  обоих
принцев ко двору и убить их.  ЋсторожнаЯ  мать  отпустила  одного  Ђльфреда,
удержав при себе ќдуарда: ожидаЯ от менЯ только худа длЯ своих сыновей,  она
все же надеЯлась, что одного Я не трону, если другой остаетсЯ на свободе; но
ее  постигло  разочарование:  заполучив  Ђльфреда,  Я  добилсЯ,  чтобы   его
отправили в €ли, ослепили там и заточили в монастырь.
     Џодобные жестокие меры  великие  люди  всегда  оправдывают  ссылкой  на
интересы своего государЯ, а государь - тот всегда потакает их властолюбию.
     ЋставшийсЯ с матерью ќдуард бежал в Ќормандию и после смерти •аролда  и
•ардиканута не постеснЯлсЯ просить у менЯ защиты и покровительства, хотЯ еще
недавно дышал мщением за убитого  брата;  но  на  пороге  великих  свершений
личнаЯ корысть смирЯетсЯ перед общей пользой. ‚ыговорив длЯ себЯ выгоднейшие
условиЯ, Я также не постеснЯлсЯ оказать ему содействие и скоро  посадил  его
на трон. ЊенЯ ничуть не пугало, что он затаил на менЯ  злобу:  одолеть  менЯ
ему было не под силу.
     ‚ числе оговоренных условий была его женитьба на моей дочери ќдите.  Ќа
это он пошел с великой неохотой, да и  у  менЯ  потом  не  было  причин  длЯ
радости, поскольку любимейшаЯ дочь до того зазналась, что, забыв об уважении
к отцу, не принимала никаких советов, заЯвлЯЯ, что она-де королева и  что  у
менЯ не больше прав на нее, чем у любого ее подданного. Ћт такого обращениЯ,
впрочем, Я не перестал ее любить и не  стал  меньше  болеть  за  нее,  когда
ќдуард удалил ее от ложа.
     Љогда Я склонЯлсЯ к тому, чтобы  поддержать  притЯзаниЯ  ќдуарда,  одно
обстоЯтельство решило дело: принц был человек простоватый, слабый, и при нем
Я надеЯлсЯ иметь неограниченную власть, хоть  и  под  чужим  именем.  €  мой
расчет оправдалсЯ: в  его  царствование  Я  был  безраздельным  властителем,
королем без регалий, все прошениЯ и  назначениЯ  проходили  через  менЯ,  и,
стало быть,  полнилась  моЯ  казна,  тешилось  честолюбие,  и  суетнаЯ  душа
упивалась раболепством; радостно было видеть, как,  отвесив  королю  поклон,
передо мной люди только что не падают ниц.
     ќдуард €споведник, или свЯтой ќдуард, как его кличут, надо полагать,  в
насмешку, был недалеким человеком и имел все недостатки, положенные дуракам.
ЃоЯсь обидеть менЯ отказом, он женилсЯ на моей ќдите, но из ненависти ко мне
не стал с ней жить, хотЯ красивее ее  не  было  девушки.  Ћн  и  собственной
матери за ее старание еще мальчишкой посадить его на  трон  заплатил  черной
неблагодарностью (кто он после, как  не  дурак?):  взЯл  и  упек  старуху  в
тюрьму. —то он сделал это по моему  совету  -  это  правда,  но  совершеннаЯ
неправда, что она прошла по  девЯти  раскаленным  лемехам  и  отдала  девЯть
поместий, когда у нее и одного-то не было.
     ‚первые Я попал в передрЯгу по милости  моего  сына  ‘вейна,  лишившего
чести аббатису ‹еонскую (теперь это  ‹еоминстер  в  •ерефордшире).  ‘отворив
это, он бежал в „анию и оттуда просил менЯ добиватьсЯ  помилованиЯ.  ‘начала
король отказал, подученный, как Я потом выЯснил, церковниками, в особенности
же своим капелланом, которого Я не пустил в епископы. ’огда мой сын ‘вейн  с
несколькими кораблЯми вторгсЯ на побережье и учинил неслыханный разбой,  чем
и добилсЯ своего, поскольку теперь Я смог играть на страхе королЯ, а  страх,
Я давно  знал,  был  его  основным  свойством.  €,  не  простив  ему  первый
проступок, король был вынужден помиловать  его  после  куда  более  страшных
преступлений, не посчитавшись с потерпевшими и вызвав всеобщее осуждение.
     ЃлаговолЯ   к   норманнам,   король   сделал   норманна   архиепископом
Љентерберийским, осыпал его милостЯми. Џротив этого  человека  у  менЯ  было
одно-единственное возражение: что он выдвинулсЯ без моего участиЯ, а  такого
рода неприЯзнь может оказатьсЯ роковой длЯ вызвавших  ее,  когда  у  кормила
власти стоЯт могущественные фавориты, ибо выдвинувшиесЯ помимо  нас  внушают
подозрительность и страх. Љогда мы протежируем  своему  человеку,  мы  всеми
силами стараемсЯ удержать его в своей власти, дабы в  любую  минуту  вернуть
его в прежнее состоЯние, если он вздумает действовать вопреки нашей воле; по
этой же причине даже близко не подойдет к государю тот,  в  ком  у  нас  нет
уверенности, что он не пробьетсЯ к его сердцу и не  расположит  его  в  свою
пользу; никакой премьер-министр, Я думаю, не чувствует себЯ в  безопасности,
если кто-то еще пользуетсЯ доверенностью государЯ, которого все ревнуют друг
к другу, как горЯчо любимую жену. Џоэтому  всЯкий,  имеющий  к  нему  доступ
независимо от нас, есть  заведомый  враг,  которого  благоразумно  сразу  же
уничтожить. ‚едь любовь королей переменчива,  как  женскаЯ,  и  удержать  ее
можно тем же способом: удалив соперников.
     Ђрхиепископ  недолго  держал  менЯ  в  неопределенности  и  скоро   дал
неопровержимое свидетельство королевского к нему благоволениЯ, определив  на
более или менее важную должность  некоего  ђолло,  худородного  римлЯнина  с
весьма посредственными способностЯми. Љогда Я  указал  королю,  что  болвану
слишком много чести в таком назначении, он ответил, что тот доводитсЯ родней
архиепископу. - ‚ таком случае, сэр, - ответил Я, - он  в  родстве  с  вашим
врагом. - Ѓольше мы к этой теме не возвращались, но из дальнейшего поведениЯ
архиепископа Я понЯл, что король посвЯтил его в наш приватный разговор, а из
этого следовало, что он доверенное лицо, а мной пренебрегают.
     ‚ернуть утраченное расположение государЯ можно лишь в том случае,  если
вы дадите ему основание боЯтьсЯ вас. Њне было совершенно Ясно, что Я уже  не
пользуюсь у  королЯ  доверием,  которое  началось  от  страха  и  на  страхе
держалось, и чтобы вернуть его, Я решил действовать также страхом.
     Џриезд  к  королю  графа  Ѓулонского  представил  мне  случай   открыто
взбунтоватьсЯ; собираЯсь назад во ”ранцию, граф выслал вперед слугу снЯть  в
„увре помещение, тот приглЯдел дом, но хозЯин  не  соглашалсЯ,  и  случилась
драка, в которой слугу убили  на  месте,  и  сам  граф,  вскоре  после  того
пожаловавший, едва избежал смерти. ‚не себЯ от обиды, граф вернулсЯ к королю
в ѓлостер, нажаловалсЯ ему и  потребовал  удовлетворениЯ.  ќдуард  внЯл  его
просьбе и, раз это случилось в моем графстве, велел мне покарать мЯтежников;
Я же, пропустив его слова мимо ушей, с горЯчностью отвечал, что  у  англичан
не принЯто наказывать человека, не выслушав его, и что нам  негоже  попирать
их права и привилегии; что обвинЯемых  надо  прежде  допросить,  и  виновные
пусть ответЯт личностью и имуществом, а  невиновных  надо  будет  отпустить.
„олг графа Љентского, добавил Я с  угрозой,  обЯзывает  менЯ  защищать  моих
подопечных от обид, чинимых иностранцами.
     ќто событие было длЯ менЯ чрезвычайно кстати, поскольку моЯ размолвка с
королем обернулась заботой о народе, снискав мне широкую поддержку, и  когда
Я вскоре встал мЯтежом, все  охотно  и  радостно  пришли  под  мои  знамена,
поверив, что они отстаивают не  мои,  а  свои  кровные  интересы,  что  Я-де
обнажил свой меч, защищаЯ  их  от  иностранцев.  ‘лово  "иностранцы"  вообще
преображает англичан, испытывающих к ним ненависть и  отвращение,  внушенные
зверствами датчан и иных чужеземцев. Џоэтому не странно, что они  поддержали
мое выступление, имевшее такой случайный повод.
     “дивительно другое: когда Я позже вернулсЯ в Ђнглию  изгнанником,  ведЯ
за собой фламандские полки, в мыслЯх своих уже грабившие ‹ондон, Я точно так
же уверЯл, что пришел  защитить  англичан  от  иноземной  угрозы,  -  и  мне
поверили.  Џоистине,  доверившись  своим  защитникам  и  покровителЯм,  люди
стерпЯт любую ложь.
     Љороль спас город, примирившись со мной и снова поладив с моей дочерью;
укротив его страхом, Я распустил армию и флот, которые при неудачном  исходе
дела разграбили бы ‹ондон и опустошили всю страну.
     ‚ернув расположение королЯ, собственно, одну видимость  его,  что  менЯ
вполне устраивало, Я обрушилсЯ на архиепископа.  Ћн  уж  сам  бежал  в  свой
монастырь в Ќормандии, но мне этого было мало: Я добилсЯ, чтобы его огласили
изгнанником, а епархию объЯвили вакантной и потом посадили туда другого.
     Ћчень недолгое времЯ суждено мне  было  наслаждатьсЯ  вновь  обретенным
могуществом: ненавидевший и больше смерти боЯвшийсЯ  менЯ  король,  не  имеЯ
средства  в  открытую  разделатьсЯ  со  мной,  прибегнул  к  Яду,  а   потом
распространил нелепую историю, что Я-де пожелал себе поперхнутьсЯ, если хоть
в малой степени причастен к смерти  Ђльфреда,  и  что  божьим  произволением
кусок застрЯл-таки у менЯ в горле и казнил смертью.
     Џоприще государственного мужа было из худших, что  Я  прошел  в  другой
жизни. Ќа этой должности каждый день был  тревожным  и  опасным,  а  радости
наперечет и еще меньше спокойных минут. Ћдним словом, не позолоти честолюбие
эту пилюлю, все увидели бы, какаЯ это дрЯнь, и потому,  наверное,  Њинос  от
всей  души  сочувствовал  тем,  кто  был  вынужден   проглотить   ее:   этот
справедливый судьЯ призналсЯ мне, что всегда оправдает  премьер-министра  за
одно-единственное  доброе  дело,  хотЯ  бы  всЯ  его  жизнь   была   чередой
преступлений. “смотрев в его словах благоприЯтный  длЯ  менЯ  смысл,  Я  уже
шагнул к вратам, но он ухватил менЯ за рукав и сказал, что  покуда  ни  один
премьер-министр не переступил этого порога, и велел мне отправлЯтьсЯ обратно
и благодарить судьбу, избавившую менЯ от преисподней, длЯ которой достанет и
половины моих преступлений, соверши Я их в любом другом состоЯнии.


                                 ѓлава XXI
                   ЏриключениЯ ћлиана в солдатском звании

     џ родилсЯ в Љане, в Ќормандии. Њою мать звали  Њатильдой,  об  отце  же
знаю много меньше: на смертном одре эта добраЯ женщина, нетвердо припоминаЯ,
назвала имена пЯтерых капитанов герцога ‚ильгельма. ‚ какие-нибудь  13  лет,
будучи на удивление смелым парнем, Я записалсЯ в армию  герцога  ‚ильгельма,
впоследствии известного под именем ‚ильгельма ‡авоевателЯ, высадилсЯ с ним в
Џемиси (теперь это Џемси в ‘уссексе) и участвовал  в  знаменитой  битве  при
ѓастингсе.
     Ќе могу передать, какого страха Я натерпелсЯ  в  начале  боЯ,  особенно
когда рухнули наземь двое ближайших ко  мне  солдат;  потом  обвыксЯ,  кровь
вскипела, и, не щадЯ  живота,  Я  ринулсЯ  на  неприЯтелЯ,  круша  налево  и
направо, покуда злосчастнаЯ рана в бедро не уложила менЯ заодно  с  мертвыми
под ноги своим и врагам; благодарение богу, менЯ не затоптали, и остаток днЯ
и целую ночь Я пролежал на земле.
     Ќаутро герцог прислал за ранеными, и менЯ,  истекающего  кровью  и  еле
живого, наконец перевЯзали; молодость и крепкий организм тоже  выручили,  и,
долго и тЯжело проболев, Я поднЯлсЯ на ноги и смог вернутьсЯ в строй.
     Љогда взЯли „увр, менЯ перевезли  туда  вместе  с  другими  больными  и
ранеными. ђана моЯ зажила, зато открылсЯ кровавый понос,  после  которого  Я
совсем ослаб и долго шел на поправку. € что обиднее всего: каждый божий день
уцелевшие однополчане шумно праздновали и гулЯли, а Я погибал в лазарете  от
хвори и голода.
     Ќо вот Я поправилсЯ, и менЯ определили в гарнизон, стоЯвший в  „уврском
замке. ’ам и офицерам приходилось несладко, а про  солдат  нечего  говорить.
Џровизии не хватало, и еще того хуже - места не хватало, спали почетверо  на
охапке соломы, и люди мерли как мухи.
     џ тЯнул лЯмку уже четвертый месЯц, как вдруг  нас  поднимают  ночью  по
тревоге: из ”ранции скрытно подобралсЯ граф  Ѓулонский,  собираЯсь  врасплох
напасть на замок. ’олько не вышло у него:  мы  произвели  смелую  вылазку  и
многих сбросили в море, а с уцелевшими граф убралсЯ  во  ”ранцию.  €з  этого
дела Я вышел с перебитой,  искалеченной  рукой,  лечить  которую  была  мука
мученическаЯ, да еще потом она целых три месЯца висела как плеть.
     Џоправившись, Я закрутил любовь с одной девицей; она жила  недалеко  от
замка, семьЯ была зажиточнаЯ, и Я даже не надеЯлсЯ, что родители благословЯт
наш брак. Ќо уж так она менЯ полюбила (и так Я не мог  на  нее  надышатьсЯ),
что они рассудили посчитатьсЯ с ее желанием. Ќазначили день свадьбы.
     Ђ накануне вечером, когда Я  уже  предвкушал  близкое  счастье,  пришел
приказ наутро выступить в поход: идти к  ‚индзору,  где  собиралась  большаЯ
армиЯ,  которую  сам  король  поведет  на  запад.  ‹юбившие  поймут,  что  Я
перечувствовал, получив такой приказ,  а  в  довершение  моих  мук  командир
запретил в тот вечер отлучатьсЯ из гарнизона, и Я даже не смог попрощатьсЯ с
моей милой.
     Ќаступило утро, сулившее исполнение  моих  желаний,  но  увы!  -  перед
глазами была другаЯ картина, и взлелеЯнные надежды искушали  и  терзали  мое
сердце.
     Ќаш долгий и мучительный переход завершалсЯ в разгар  небывало  суровой
зимы, холода и голода  мы  натерпелись  через  край.  ‘валившись  наземь  на
привале, Я лежал в обнимку с трескучим морозом, и это в  такую  ночь,  когда
мне полагалось быть в жарких объЯтиЯх моей возлюбленной; даже забытьсЯ  сном
не получалось, точно Я  был  от  него  заговоренный.  Ќе  приведи  бог  кому
пережить такое! ’а ночь перевернула  мне  всю  душу,  Я  должен  был  трижды
окунутьсЯ в ‹ету, чтобы памЯть о ней не отЯгощала  судеб,  которые  Я  потом
проживал на земле.
     ‚ этом месте Я впервые прервал ћлиана, сказав, что сам почему-то никуда
не окуналсЯ, когда переходил с одного света в другой;  он  объЯснил:  -  ќто
делают  лишь  с  теми  духами,  что  заново  воплощаютсЯ,   дабы   истребить
воспоминаниЯ, о коих говорит Џлатон, иначе все на свете перепутаетсЯ. - € он
продолжал свой рассказ.
     - ЋдолеваЯ неимоверные трудности, мы держали путь к  ќксетеру,  который
было велено осадить. ѓород скоро сдалсЯ, и его  величество  выстроил  в  нем
замок, в котором поставил гарнизон из норманнов; и надо же случитьсЯ  такому
горю, что менЯ назначили в этот самый гарнизон.
     ’ут мы размещались еще скученнее, чем в  „увре,  потому  что  население
было неспокойно и мы не отлучались из замка, а если рисковали выйти, то лишь
большой группой. Њы несли службу днем и ночью, и никакими силами нельзЯ было
вымолить у командира месЯчный отпуск и проведать любимую, от которой за  все
это времЯ Я не имел ни единой весточки.
     Ќо к весне народ поутих, командира сменил более душевный  офицер,  и  Я
наконец получил отпуск в „увр. “вы, что нашел Я в конце своего долгого пути!
џ нашел ее неутешных родителей: всего неделю не дождавшись менЯ, она  умерла
от чахотки, чему виной, по их мнению, было мое внезапное исчезновение.
     џ впал в исступленное, близкое  к  помешательству  отчаЯние.  Џроклинал
себЯ, королЯ и весь свет,  в  котором  длЯ  менЯ  не  было  больше  радости.
Ѓросившись на могилу, где покоилась моЯ любовь, Я целых два днЯ пролежал без
единой крошки во рту. Џотом голод и жалостливые уговоры заставили менЯ сойти
с могилы и подкрепитьсЯ. ЊенЯ убеждали вернутьсЯ к своим  солдатским  делам,
оставить место, где чуть ли не все пробуждало воспоминаниЯ, а мне, говорили,
от них надо теперь избавлЯтьсЯ. € Я послушалсЯ, тем более что  мать  и  отец
моей милой не пускали менЯ на глаза: длЯ них Я был хоть  и  невиноватый,  но
все же виновник смерти их единственного дитЯти.
     Ќет горше и злее напасти в жизни, чем потерЯть любимого человека,  ведь
от нее не помогает и средство, которое  облегчит  и  смЯгчит  всЯкое  другое
горе: этот великий утешитель - надежда. ‘амый конченый  человек  и  тот  еще
лелеет надежду; а смерть не  дает  нам  этого  утешениЯ,  заглушить  чувство
потери может одно только времЯ. € правда, очень многие сердца оно не  сразу,
но верно исцелЯет, как это было со мной: не прошло и года, как Я  совершенно
смирилсЯ со своей судьбой,  а  потом  и  вовсе  забыл  предмет  страсти,  от
которого Я ждал столько счастьЯ длЯ себЯ,  а  обманувшись,  изведал  столько
горЯ.
     …два Я вернулсЯ после отпуска в свой гарнизон, как нас послали на север
против мЯтежного ополчениЯ графа  —естерского  и  графа  Ќортумберлендского.
‚ступив в  ‰орк,  его  величество  простил  возбудителей  мЯтежа  и  жестоко
расправилсЯ с его  подневольными  участниками.  ‚ечное  мое  невезение:  мне
приказали схватить одного беднЯка (а он просидел смуту дома) и  доставить  в
тюрьму. ’акаЯ жестокость была мне не по  нутру,  но  приказ  Я  выполнил,  и
выполнил без колебаний, не тронутый слезами жены и всего семейства, хотЯ  по
своей воле ни за какую плату  не  взЯлсЯ  бы  за  такое  дело:  длЯ  солдата
распорЯжение монарха либо генерала есть непреложный закон.
     ќто был первый и последний раз, когда даже  малое  зло,  несравнимое  с
другими моими злодеЯниЯми, Я творил с тЯжелой душой; потом король повел  нас
в Ќортумберленд, где тамошний люд пристал к вторгшемусЯ Ћсборну „атчанину, и
был приказ пощады не знать, исполнЯЯ который Я особенно отличилсЯ;  с  болью
вспоминаю, как изнасиловал женщину, убил дитЯ, игравшее у нее на коленЯх,  и
спалил дом, а были зверства и почище. —тобы не ворошить былое, скажу только,
что на все шестьдесЯт миль между ‰орком и  „аремом  не  осталось  ни  одного
дома, ни единой церкви - одно пепелище.
     ђазорив весь край, мы двинулись к €ли, где строптивый  и  храбрый  воин
•ереворд стал во главе орды бунтовщиков, дерзнувших  защищать  от  королЯ  и
завоевателЯ  (это  мои  тогдашние  слова)  какие-то   свои   привилегии.   ‘
бунтовщиками мы разделались скоро,  но  менЯ  угораздило  попасть  в  герои,
оказавшись в месте, где пробивалсЯ сам •ереворд,  и  мне  раскроили  голову,
ранили в плечо и насквозь проткнули копьем.
     Ћт этих ран Я слег надолго, даже не ходил в шотландский поход, но успел
оправитьсЯ к норманнскому, против ”илиппа, который воспользовалсЯ волнениЯми
в Ђнглии и вторгсЯ  в  наш  отчий  край.  €з  норманнов  вернулись  лишь  те
немногие, что выжили после ран и оставались в  €ли,  а  вообще  войско  было
английским. ‚ схватке  близ  города  Њене  мне  так  изуродовали  ногу,  что
пришлось ее отнЯть.
     „лЯ ратной службы Я стал  непригоден,  и  менЯ  от  нее  отстранили;  Я
вернулсЯ в родной город и, бедствуЯ и маЯсь старыми ранами, кое-как протЯнул
до шестидесЯти трех лет; сильно приукрашенные  рассказы  о  лихой  молодости
были моей единственной отрадой.
     Ќе стану утомлЯть вас  тЯгостными  подробностЯми  моей  жизни  в  Љане,
достаточно сказать, что они пронЯли даже Њиноса,  который  спустил  мне  мои
зверства в Ќортумберленде и позволил еще раз вернутьсЯ на землю.


                                 ѓлава XXII
                   †итье-бытье ћлиана в качестве портного

     ’еперь судьбе было угодно Явить  менЯ  в  роли,  над  которой  люди  из
неблагодарности посмеиваютсЯ, хотЯ обЯзаны  этому  роду  занЯтий  не  только
защитой от мороза, перед которым сами по себе они беззащитны, но  и  немалым
удовлетворением своего тщеславиЯ, џ имею