езвычайных обстоЯтельств. €  не  думай,  будто  самое
примерное поведение и  самаЯ  абсолютнаЯ  покорность  помогут  нам  избежать
неизбежной участи: Я видела таких, которые предупреждали все желаниЯ монахов
и исполнЯли их с рвением и которые, тем не менее, не  продержались  и  шести
месЯцев, между тем как другие, ленивые  и  апатичные,  живут  здесь  годами.
‘тало быть, нет никакого смысла давать какие-то особенные  советы  новеньким
касательно их поведениЯ, ибо фантазиЯ, то есть  слепаЯ  волЯ  этих  чудовищ,
ломает все  заведенные  правила  и  служит  толчком  длЯ  их  мерзопакостных
поступков.
     Љогда собираютсЯ реформировать очередную несчастную - и Я знаю, что так
же обстоит дело и с мужским полом, - ее предупреждают утром рокового  днЯ  и
никак не раньше,  ‚  обычный  час  поЯвлЯетсЯ  дежурный  регент  и  говорит,
например, такие слова:  "Ћмфала,  ваши  господа  решили  вас  реформировать,
сегоднЯ вечером Я за вами  приду".  Џотом  он,  как  ни  в  чем  не  бывало,
продолжает свои дела, но во времЯ осмотра несчастнаЯ  уже  не  показываетсЯ.
Љогда он уходит, она со слезами  обнимает  подруг  и  в  зависимости  от  ее
характера либо проводит времЯ с ними, чтобы забытьсЯ, либо оплакивает себЯ в
одиночестве, в своей келье;  но  ты  не  услышишь  от  нее  ни  рыданий,  ни
горестных жалоб: ее изрубили бы в куски немедленно, если  бы  она  позволила
себе подобную вольность. Џробьет назначенный час, поЯвлЯетсЯ монах, и жертву
уводЯт в темницу, котораЯ будет ей приютом до следующего  днЯ.  ‡а  двадцать
четыре  часа,  которые  она  там  проводит,  ее  часто  посещают.   ‚   силу
непостижимой извращенности  злодеЯм  нравитсЯ  навещать  ее  и.  еще  больше
усугублЯть ее отчаЯнное положение, раскрашиваЯ его самыми мрачными красками.
‚ это времЯ все монахи могут приходить и  причинЯть  жертве  предварительные
страданиЯ, какие только может придумать их злодейское воображение,  так  что
очень часто она поЯвлЯетсЯ на  место  своей  казни  жестоко  истерзаннаЯ,  а
иногда ее приносЯт полуживую. Ќи под каким предлогом нельзЯ ни отсрочить, ни
ускорить ее последние минуты, и не может быть  речи  о  пощаде:  их  законы,
такие гибкие и действенные, когда дело касаетсЯ порока, остаютсЯ  косными  в
отношении добрых дел. Ќаконец наступает роковаЯ минута, и начинаетсЯ  казнь.
џ не  буду  расписывать  тебе  ее  подробности,  которые  ты  скоро  увидишь
собственными глазами. ‚прочем, ужин ничем не отличаетсЯ  от  других,  только
пьют там больше, чем обычно, и главным образом  заморские  вина  и  наливки.
Њонахи в таких случаЯх никогда не встанут из-за стола  трезвыми,  и  попойка
продолжаетсЯ допоздна.
     Ќа таких  трапезах  соблюдаютсЯ  особенные  правила,  которые  ты  тоже
узнаешь, поэтому Я не буду на  них  останавливатьсЯ.  —то  до  вступительной
церемонии, она происходит приблизительно так же, как это было с тобой.
     - Ђ сами монахи тоже менЯютсЯ? - спросила †юстина.
     - Ќет, - ответила Ћмфала. - ‘амый последний поЯвилсЯ здесь  десЯть  лет
назад, это - Ђмбруаз. Ћстальные  живут  в  этом  монастыре  уже  пЯтнадцать,
двадцать и двадцать пЯть лет, а ‘еверино - двадцать  шесть.  Ќаш  настоЯтель
родом из €талии, он близкий родственник папы,  с  которым  состоит  в  очень
хороших отношениЯх {Џозже мы узнаем,  почему  Џий  VI  благоволил  к  такому
распутнику, как ‘еверино. (Џрим. автора.)}.  ’олько  с  его  приходом  стали
происходить так называемые чудеса  с  образом  здешней  Ѓогоматери,  которые
утвердили репутацию монастырЯ и не дают  возможность  понаблюдать  все,  что
здесь творитсЯ. Ќо когда он поЯвилсЯ, обитель  уже  существовала  в  том  же
качестве, и все прежние настоЯтели  старались  сохранить  все  привилегии  и
порЯдки, столь необходимые длЯ их наслаждений. €  ‘еверино,  пожалуй,  самый
развратный человек своего времени, устроилсЯ здесь только затем, чтобы  жить
сообразно своим наклонностЯм, и в его интересах  -  поддерживать  заведенный
порЯдок как можно дольше. Њы относимсЯ к епархии Ћксерра, Я не знаю, в курсе
ли происходЯщего здешний епископ, но мы ни разу  его  не  видели.  €  вообще
никто не приходит в обитель, не считаЯ праздничных дней в честь  Ѓогородицы,
которые случаютсЯ в августе. …сли же поЯвлЯетсЯ редкий гость - а  их  бывает
не более шести за год, - настоЯтель  принимает  его  с  великим  радушием  и
поражает посетителЯ своей  религиозностью  и  аскетизмом.  ’от  возвращаетсЯ
довольный и повсюду воздает монастырю славу, таким  образом  безнаказанность
этих злодеев покоитсЯ на глупости и на доверчивости людей - извечных основах
суевериЯ.
     - Ќезависимо от ужасных смертоубийств, о которых Я услышала, - спросила
†юстина, - наверное, случаетсЯ, что эти  негодЯи  приводЯт  в  свои  комнаты
кого-нибудь и убивают?
     - Ќет, - покачала головой Ћмфала, - правом на жизнь  и  смерть  узников
они могут распорЯжатьсЯ лишь совместно. …сли же они пожелают сделать  это  в
одиночестве, к их услугам всегда есть дежурные девушки, и  вот  их-то  можно
принести в жертву в любой момент днЯ и ночи; их  несчастнаЯ  судьба  зависит
только от прихоти этих чудовищ, и часто за  самую  невинную  оплошность  эти
варвары предают  их  мучительной  смерти.  Љроме  того,  чудовищный  вкус  к
убийству иногда заставлЯет  их  предаватьсЯ  тайным  оргиЯм  в  апартаментах
директрисы: они выкладывают за приговоренный предмет двадцать пЯть  луидоров
и убивают его.  „ело  в  том,  что  определеннаЯ  часть  персонала  подлежит
регулЯрной замене, и когда наступает срок,  они  приобретают  право  творить
все, что им вздумаетсЯ.
     - €так, мы постоЯнно находимсЯ  под  домокловым  мечом,  -  проговорила
†юстина, - и не  бывает  ни  одной  минуты,  когда  наша  жизнь  была  бы  в
безопасности?
     - Ќи единой! € никто из нас, просыпаЯсь по утрам, не уверен в том,  что
вечером вновь лЯжет в постель.
     - ЉакаЯ ужаснаЯ судьба!
     - Ћна, разумеетсЯ, ужасна, но с этим смирЯешьсЯ, когда вечно приходитсЯ
быть к этому готовым, и несмотрЯ  на  косу  смерти,  занесенную  над  нашими
головами, ты увидишь и веселость и даже беззаботную невоздержанность в нашей
среде.
     - ќто и есть смиренное отчаЯние, - сказала †юстина. - —то до менЯ, то Я
никогда не перестану плакать и трЯстись от страха.  Ћднако  заканчивай  свои
наставлениЯ, прошу тебЯ, и ответь, отпускают ли  когда-нибудь  монахи  своих
узников из монастырЯ.
     - ќтого никогда не бывает, ответила Ћмфала, - оказавшись в  этом  доме,
человек терЯет всЯкую надежду снова глотнуть  воздух  свободы.  Џоэтому  нам
запрещено даже мечтать об этом, приходитсЯ просто ждать конца, который может
случитьсЯ  чуть  позже  или  чуть  раньше,  но  судьба  наша  предопределена
окончательно.
     - ‘ тех пор, как ты здесь, - продолжала †юстина,  -  ты,  должно  быть,
видела немало кровавых реформации?
     -„о менЯ такое случалось двенадцать раз, кроме того,  Я  несколько  раз
была свидетельницей замены почти всех узников.
     - ’ы потерЯла много подруг?
     - € самых близких!
     _ Ћ, какой кошмар! џ так хотела бы полюбить тебЯ, но смею ли  Я  думать
об этом, если нам суждено вскоре расстатьсЯ.
     € нежные подруги, бросившись в объЯтиЯ друг друга, окропили свои  груди
слезами горЯ, беспокойства и отчаЯниЯ.
     …два закончилась эта  трогательнаЯ  сцена,  как  вместе  с  директрисой
поЯвилсЯ дежурный регент: это  был  Ђнтонин.  ‚се  женщины  согласно  обычаю
выстроились  в  две  шеренги.  Њонах  бросил  на  них  безразличный  взглЯд,
пересчитал присутствующих, затем сел. Џосле чего все по очереди должны  были
поднЯть перед ним юбки - с одной стороны до пупка,  с  другой  до  поЯсницы.
Ђнтонин  принЯл  этот  почтенный  ритуал  с  апатией  пресыщенности,  потом,
осмотрев †юстину, вдруг грубо спросил ее, как она себЯ чувствует, и,  увидев
слезы вместо ответа, рассмеЯлсЯ и добавил:
     -  Ќичего,  она  привыкнет:  во  ”ранции  нет  заведениЯ,  где  девушек
воспитывают лучше, чем у нас.
     Ћн взЯл в руку список провинившихсЯ, который подала ему  директриса,  и
снова взглЯнул  на  †юстину;  она  задрожала:  все,  что  исходило  от  этих
распутников, было длЯ нее равносильно смертному приговору.  Ћн  заставил  ее
присесть на краешек дивана и тотчас велел  ‚икторине  обнажить  грудь  нашей
несчастной героини, а другую девушку заставил высоко поднЯть ей юбки.  ‡атем
приблизилсЯ,  раздвинул  нежные  девичьи  бедра  и  присел  перед  раскрытым
влагалищем. „ругаЯ наложница, лет двадцати, в той же позе присела  прЯмо  на
голову †юстине, таким образом вместо лица †юстины перед его взором предстала
еще одна вагина, и развратник, наслаждаЯсь  одним  предметом,  мог  целовать
второй. ’ретьЯ девушка, выбраннаЯ из класса дуэний, начала рукой  возбуждать
регента, а четвертаЯ, совершенно  обнаженнаЯ,  принадлежавшаЯ  к  весталкам,
раскрывала пальцами нижние губки †юстины, готовые принЯть  монашеский  член.
Ћдновременно эта  девушка  возбуждала  †юстину  другой  рукой,  массируЯ  ей
клитор,  а   Ђнтонин   то   же   самое   делал   с   двумЯ   очаровательными
пЯтнадцатилетними девочками, которых в свою очередь целовали в  губы,  чтобы
привести в надлежащее состоЯние, еще две девочки по тринадцати  лет.  ’рудно
представить себе все грЯзные выражениЯ и ругательства,  которыми  вдохновлЯл
себЯ этот  распутник,  пока  не  пришел  в  желаемое  состоЯние:  его  посох
взметнулсЯ, стоЯвшаЯ наготове женщина постарше взЯла его в руки и подвела  к
влагалищу †юстины, в которое он вломилсЯ грубо и поспешно.
     - Ђх, черт побери! - простонал он. - ‚от и  свершилось...  вот  Я  и  в
пещерке, которую так жаждал прочистить! џ сейчас залью ее своей  спермой,  Я
хочу, чтобы она сразу же зачала от менЯ.
     ‚се присутствующие  принЯлись  обхаживать  его,  стараЯсь  усилить  его
экстаз и возбудить монаха еще сильнее: Ћмфала  приникла  к  его  обнаженному
заду и употреблЯла все средства, включаЯ самые страстные  поцелуи,  которые,
поначалу безрезультатные, привели, в конечном счете,  к  успеху.  Ќевозможно
было проследить за происходившим - с  такой  невероЯтной  быстротой  сменЯли
друг друга влагалища и под  пальцами  и  под  губами  мерзкого  сластолюбца.
Љризис приближалсЯ; монах, в таких случаЯх избравший правилом  испускать  из
себЯ жуткие вопли, издал такой громогласный, который сотрЯс своды;  все  еще
теснее обступили его, все  поспешили  ему  на  помощь,  директриса  заменила
Ћмфалу и начала сократировать распутника сразу пЯтью пальцами, а  он  в  это
времЯ впивалсЯ губами в клитор одной из прелестниц. Ќаконец наступил  момент
оргазма, увенчавшего самые необыкновенные и извращенные эпизоды.
     - ‚от так, - удовлетворенно выдохнул Ђнтонин и, обратившись к одной  из
дежурных девушек, коротко приказал: - Ќа колени... ‘оси мне член.
     Љогда  этот  предмет  был  отполирован  до  блеска,  негодЯй  удалилсЯ,
чертыхаЯсь вполголоса.
     ’акие сладострастные сцены происходили очень часто. Љак правило,  когда
монах наслаждалсЯ подобным образом, его окружали несколько  девушек  с  тем,
чтобы со всех сторон воспламенить  его  чувства  и  чтобы  каждаЯ  его  пора
сочилась похотью.
     Њежду тем подали обед:  †юстина  не  хотела  садитьсЯ  за  стол,  тогда
директриса прикрикнула на нее, и она устроилась  вместе  с  девицами  своего
класса, но ела только длЯ того, чтобы не вызывать более нареканий. …два обед
закончилсЯ, вошел настоЯтель,  его  встретили  теми  же  церемониЯми,  что^и
Ђнтонина, с той лишь разницей, что наложницы остерегались оголЯтьсЯ  спереди
и представлЯли опытному взору свЯтого отца только задницы. ‡авершив  осмотр,
он поднЯлсЯ.
     - Ќадо подумать, как ее одеть, - проговорил  он,  пристально  глЯдЯ  на
†юстину.
     ‡атем, открыв шкаф,  стоЯвший  в  большой  зале,  монах  извлек  оттуда
одежду, соответствующую классу, в который предстоЯло вступить †юстине.
     - Џримерьте это, - сказал он, -  а  свое  трЯпье  сдайте.  Ќаша  беднаЯ
сирота повиновалась, не забыв предварительно спрЯтать в волосах свои деньги.
Џо мере того, как она снимала с себЯ одежду, глаза ‘еверино  останавливались
на обнажившейсЯ части  тела,  и  как  только  на  ней  ничего  не  осталось,
настоЯтель схватил ее и уложил лицом вниз на край софы.  †юстина  попыталась
молить о пощаде, ее  не  слушали,  шесть  обнаженных  женщин  окружили  двух
главных действующих  лиц  и  подготовили  длЯ  монаха  алтарь,  который  его
возбуждал. ’еперь его окружали только голые зады, его руки впивались в  них,
его губы прильнули к ним, его взглЯды их  пожирали.  Ќачалась  содомиЯ;  два
десЯтка  задниц  с  непостижимой  быстротой  сменЯли  друг  друга,  на   них
запечатлевались поцелуи распутника и следы его костлЯвых пальцев,  его  Язык
не пропустил ни одно отверстие; скоро он кончил  и  продолжил  обход  с  тем
счастливым спокойствием, которое даетсЯ порочным людЯм.  †юстина,  одетаЯ  в
платье послушницы, предстала еще краше перед своим мучителем; он приказал ей
следовать за ним в другие помещениЯ. ‚  комнате,  где  жили  содомитки,  его
возбудила одна из девиц.
     - Ћголи-ка ее, - буркнул он ‚икторине. „иректриса исполнила приказание.
Ќа  сей  раз  предметом  его  вожделениЯ  стала  крупнаЯ  восемнадцатилетнЯЯ
девушка, прекраснаЯ как  весна.  ‘амый  великолепный  зад  на  свете,  самый
белоснежный и самый круглый, тотчас  оказалсЯ  в  распорЯжении  развратника,
который пожелал, чтобы ему помогала †юстина; несчастнаЯ приступила  к  своим
обЯзанностЯм с великой неохотой и неловкостью, ее подруги быстро научили ее,
и ее руки, наконец, привели в боевое положение член, который совсем  недавно
осквернил ее прелести; потом ей подсказали, что она должна  подвести  его  к
отверстию, которое он будет  пробивать,  она  подчинилась,  орудие  проникло
внутрь, и монах принЯлсЯ сосредоточенно работать  тазом,  но  в  продолжение
операции  захотел  лобзать  Ягодицы  †юстины;  остальные  наложницы  принЯли
соответствующие позы, глаза  настоЯтелЯ  засверкали,  казалось,  он  вот-вот
закончит акт, и он действительно  закончил  его,  правда,  воздержавшись  от
оргазма.
     - „овольно, - заЯвил он, приподнимаЯсь, - нынче вечером  у  менЯ  много
дел. - € добавил, обращаЯсь к †юстине: - џ  очень  доволен  вашей  попкой  и
часто буду сношать ее; вы  же  будьте  послушной  и  умной  девочкой  -  это
единственный способ надолго остатьсЯ в этом доме.
     € распутник вышел, взЯв с собой двух тридцатилетних женщин, которых  он
уводил на обед к директрисе и которые, согласно утреннему  распорЯжению,  не
присутствовали за общим столом.
     - —то он будет делать с этими созданиЯми? - спросила †юстина у Ћмфалы.
     - Ѓудет с ними пьЯнствовать. ќто профессиональные  блудницы,  такие  же
распутные, как и он; они живут здесь лет двадцать и  перенЯли  все  нравы  и
обычаи этих негодЯев.  ’ы  увидишь,  что  они  вернутсЯ  пьЯные  и  покрытые
синЯками, которыми наградит их это чудовище во времЯ своей трапезы.
     - Ќеужели и  после  этого  он  собираетсЯ  развлекатьсЯ?  -  продолжала
†юстина.
     - ‚полне возможно, что после обеда он пойдет в мужской сераль, где  ему
подадут еще несколько жертв, и, уж  конечно,  он,  возомнив  себЯ  женщиной,
получит удовольствие от пЯти или шести юношей.
     - Ћ, какой ужасный человек!
     - ’ы не все еще видела: надо пожить вместе с ними столько, сколько живу
Я, чтобы в полной мере оценить их.
     Ћстаток днЯ прошел без событий. Ќа ужин †юстину не назначили.
     - ‚ таком случае, - сказала ей Ћмфала, - надо  пойти  к  ‚икторине:  ты
помнишь,  о  чем  был  разговор  утром,  поэтому,  поскольку  ты   свободна,
воспользуемсЯ моментом.
     - Ђга, вот и вы! - улыбнулась директриса, когда †юстина вошла.
     - „а, мадам, - ответила Ћмфала.- Ћна помнит, что вы пожелали видеть  ее
сегоднЯ вечером, и поспешила исполнить ваше желание.
     - Џрекрасно, - сказала ‚икторина. - ’ы тоже оставайсЯ, Ћмфала.  џ  буду
возбуждатьсЯ с твоей помощью, - продолжала лесбиЯнка, -  пока  эта  красиваЯ
девочка ублажает менЯ;  мы  позовем  парочку  юнцов,  поужинаем  впЯтером  и
повеселимсЯ  на  славу.  Ќа  первый  же  звук  колокольчика  поЯвилось   два
очаровательных копьеносца двадцати и двадцати двух лет, и  ‚икторина,  после
того, как  добрую  четверть  часа  ласкала,  целовала,  обсасывала  каждого,
заЯвила:
     - џ отдаю вам, Ђвгустин и Ќарцисс, этих двух красавиц, и  вы  вместе  с
ними устроите спектакль, достаточно возбуждающий, чтобы  пробудить  менЯ  от
летаргии, в которой Я нахожусь уже несколько дней.
     Џылкие любовники не заставили просить себЯ дважды. ’от,  что  помоложе,
овладел †юстиной, другой Ћмфалой, и благодарЯ их  искусству  менее,  чем  за
полчаса, перед взором лесбиЯнки предстали, несколько самых  разных  сцен,  а
она,  распалЯЯсь  все  более  и  более,  в  конце  концов  присоединилась  к
участникам спектаклЯ. Џосле этого дела принЯли более серьезный  оборот:  все
усилиЯ  направились  на  ‚икторину,  все  служило  тому,   чтобы   увеличить
температуру ее экстаза. Ѓлудница, обнаженнаЯ, сношаемаЯ и спереди  и  сзади,
наслаждалась изысканным способом, который заключалсЯ в том, что она  лобзала
одновременно и задний проход Ћмфалы и вагину †юстины.
     - Џогодите, - неожиданно сказала она, берЯ в руку искусственный фаллос,
- мне надоела пассивнаЯ роль, Я хочу поработать сама.
     ‘ этими словами распутница вонзила инструмент во  влагалище  †юстины  и
заставила старшего юношу сношать  нашу  сироту  в  зад,  сама  же,  возжелав
испытать такое же ощущение, вставила в свой анус оставшийсЯ член и прижалась
влагалищем к губам Ћмфалы.
     - Ћ сладкаЯ дева! - вскричала через несколько минут директриса.  -  Љак
приЯтно сношать тебЯ! Ћ черт менЯ побери, как хотелось бы мне быть мужчиной!
–елуй менЯ, мой ангел, целуй менЯ крепче, сучка! џ кончаю...
     € беднаЯ †юстина поспешила исполнить приказание, хотЯ так и  не  смогла
преодолеть отвращение и заглушить в себе  угрызениЯ.  Њежду  тем  ‚икторина,
пресыщеннаЯ ‚икторина, не  сдержала  слова:  природа,  бессильнаЯ  в  данном
случае,  отказала  ей  в  своих  милостЯх  и  вынудила  ее  предатьсЯ  новым
мерзостЯм. ‡лодейка перевернула  †юстину  и  овладела  ею  сзади,  продолжаЯ
принимать в свои потроха юношеский член. ЋпЯть ничего у нее  не  получилось,
тогда она стала содомировать другого юношу  и  лизать  -Ягодицы  †юстины,  а
Ћмфале было ведено возбуждать беднЯжке клитор,  чтобы  ускорить  извержение,
которое должно было наполнить ‚икторину радостью и, возможно,  довершить  ее
собственную  кульминацию.  €  эта   уловка   увенчалась   успехом.   †юстина
извергнулась помимо своей воли, ‚икторина самозабвенно  сосала  ее,  трепеща
как вакханка и еще сильнее прочищаЯ юноше зад, в  то  же  времЯ  как  другой
вставлЯл ей  свой  орган  то  во  влагалище,  то  в  задний  проход,  и  вот
распутница, купаЯсь в волнах удовольствиЯ, сбросила  свое  семЯ  с  криками,
ругательствами и конвульсиЯми, вполне достойными такой либертины, как она.
     ‚се сели за стол; в продолжение  всего  ужина  ‚икторина  брала  в  рот
только кусочки, откусанные белыми зубками нашей  героини,  и  когда  она  их
жевала, Ћмфала ласкала ей клитор.
     - џ люблю совмещать оба этих удовольствиЯ, - приговаривала она, - и  не
знаю других, которые так бы сочетались друг с другом.
     Ћна подливала  †юстине  шампанского,  заставлЯла  ее  пить  и  пыталась
извлечь из потрЯсениЯ этой девочки то, чего ей никак не удавалось вырвать из
ее разума. Ћднако †юстина оставалась непоколебимой, и ‚икторина,  видЯ,  что
та и после ужина не реагирует на ее натиск, отправила  несчастную  спать,  с
досадой объЯвив, что  такое  поведение  врЯд  ли  сделает  ее  пребывание  в
монастыре более легким.
     - —то ж, мадам, - сказала †юстина перед  уходом,  -  Я  буду  страдать,
потому что рождена длЯ этого; Я буду исполнЯть мое  предназначение  столько,
сколько угодно небу держать менЯ на этом свете. Ќо  Я  никогда  не  оскорблю
‚севышнего,  и  эта  утешительнаЯ  мысль  сделает  мои  страданиЯ  не  столь
тЯжелыми.
     Ќа ночь директриса оставила при себе  Ћмфалу  и  обоих  юношей.  Ќаутро
†юстина узнала, какие ужасы она бы испытала, если бы ее не выпроводили.
     - Њне пришлось вытерпеть их  вместо  тебЯ,  -  сказала  Ћмфала,  но,  к
счастью, привычка намного облегчает  подобные  обЯзанности,  и  мне  приЯтно
думать, что Я избавила тебЯ от стольких гнусностей.
     ‘ледующий день был кануном того днЯ, на который  назначалась  церемониЯ
реформации. ЏоЯвилсЯ Ђнтонин, и началсЯ  обычный  утренний  ритуал;  †юстину
сотрЯсал страх: неужели ее  сдержанное  поведение  за  ужином  у  директрисы
сделает ее жертвой нынешней реформации? Ћна рассердила эту ужасную  женщину,
она успела узнать, чем это грозит: разве это не  было  достаточной  причиной
боЯтьсЯ? Ћднако безразличный вид Ђнтонина ее успокоил - он едва взглЯнул  на
нее. ‡акончив обход, Ђнтонин назвал €рис:  это  была  великолепно  сложеннаЯ
сорокалетнЯЯ женщина, живущаЯ в доме тридцать два года.
     - ‹ожись, - приказал ей Ђнтонин, - Я должен прочистить тебе  влагалище,
только менЯ надо возбудить, чтобы Я смог проникнуть туда, - добавил  гнусный
сатир.
     Џрисутствующие поспешили ему на помощь, и негодЯй вошел внутрь.
     - ‚от так, шлюха! - прорычал он, совокуплЯЯсь. - Џрими  мой  прощальный
привет. - Љогда же он  увидел,  что  все  вокруг  вздрогнули,  а  несчастнаЯ
женщина близка к обмороку, на нее посыпались сильные удары.  -  ’ы  что,  не
слышишь менЯ, тварь? Ќе понЯла, что общество решило  реформировать  тебЯ?  џ
пришел за тем, чтобы послезавтра тебЯ уже не было на свете... …сли Я  сношаю
тебЯ сейчас, потаскуха поганаЯ, так лишь  длЯ  того,  чтобы  ты  унесла  мою
сперму с собой в ад и чтобы фурии намазали моим семенем свои влагалища, а  Я
бы и их прочистил с великим удовольствием, если бы до  них  добралсЯ.  „авай
же, кончай, шлюха, по-моему Я  достаточно  приласкал  тебЯ  и  подготовил  к
экстазу...
     Ќо  €рис  больше  ничего  не  слышала:  она  потерЯла  сознание  и   не
шевелилась. ‚ таком состоЯнии находилась она, когда злодей дошел  до  порога
крайнего восторга. €звергаЯсь, он искусал ей груди в надежде, привести ее  в
чувство, но все было напрасно, и насладившись бесчувственной жертвой, варвар
имел  жестокость  бросить  ее  в  подземелье,  где  ей  предстоЯло  провести
последние и самые мучительные часы своей жизни.
     †юстина тоже пережила один из самых ужасных дней:  страшнаЯ  эта  сцена
никак не хотела выходить у нее из головы. Ћна содрогалась при мысли, что  ей
придетсЯ присутствовать на ужине, который должен был иметь  место  во  времЯ
кровавых оргий. Љ ее счастью  она  еще  не  созрела  длЯ  того,  чтобы  быть
допущенной на празднество, где не бывает ни грана целомудриЯ и человечности;
в тот же самый  вечер  ей  просто-напросто  велели  провести  ночь  в  келье
Љлемента.
     - Ћ ѓосподи, - вздохнула она, - неужели Я  буду  удовлетворЯть  страсти
этого монстра, который  придет  покрытый  кровью  моей  несчастной  подруги,
который насытитсЯ ужасами и мерзостЯми и прикоснетсЯ  ко  мне  со  злобой  в
сердце и с богохульствами на губах! Њожет ли быть участь, более ужаснаЯ, чем
моЯ?
     ’ем временем надо было идти: за ней пришел надзиратель  и  запер  ее  в
келью Љлемента, где, пока она ждала этого злодеЯ, ее посетили  новые  мысли,
еще более ужасные.
     Љлемент поЯвилсЯ к  трем  часам  утра  в  сопровождении  двух  дежурных
девушек, которые встретили его при выходе из трапезной, куда, как  известно,
доступ им был закрыт, если там происходила  реформационнаЯ  оргиЯ.  Ћдна  из
этих девушек звалась  Ђрмандой:  белокураЯ  молодаЯ  женщина,  не  достигшаЯ
возраста двадцати  шести  лет,  с  очаровательным  лицом  и,  между  прочим,
племЯнница Љлемента; другую звали ‹юсинда: Яркий румЯнец,  прекрасное  тело,
ослепительно белаЯ кожа и возраст двадцать восемь лет.
     †юстина выучила наизусть свои  обЯзанности  и  упала  на  колени,  едва
заслышав шаги монаха. Ћн приблизилсЯ к ней, внимательно  посмотрел  на  нее,
стоЯвшую в такой униженной позе, затем приказал поднЯтьсЯ и поцеловать его в
губы.  Љлемент  долго  смаковал  этот  поцелуй  и  ответил  девушке   своим,
невероЯтно похотливым и продолжительным. ‚  это  времЯ  прислужницы  по  его
повелению постепенно и аккуратно раздевали †юстину. Љогда обнажилось девичье
тело от поЯсницы до пЯток, они услужливо повернули  к  Љлементу  эту  часть,
обожаемую им. Њонах осмотрел ее, потрогал, потом, усевшись в  кресло,  велел
†юстине подставить длЯ поцелуЯ божественный зад, который всерьез  взволновал
его. …го племЯнница стоЯла на коленЯх и сосала ему член...  обрюзгший  член,
пресыщенный вечерними утехами, который без определенного искусства ни за что
не возвратилсЯ бы к  жизни.  ‘тоЯ  чуть  в  сторонке,  ‹юсинда  одной  рукой
поглаживала лЯжки монаха, другой усиленно  массировала  ему  задний  проход.
ђаспутник сунул Язык в подставленное свЯтилище как можно глубже. …го корЯвые
пальцы терзали те же самые прелести Ђрманды и ‹юсинды, и он сладострастно  и
больно щипал той  и  другой  Ягодицы.  Ћднако  основное  его  внимание  было
обращено на †юстину, чей зад находилсЯ у его губ; он велел ей  пустить  газ,
†юстина подчинилась и в тот же миг  почувствовала  волшебное  действие  этой
гнусности. Њонах возбудилсЯ еще сильнее, и его движениЯ сделались  активнее:
он несколько раз подрЯд укусил Ягодицы девушки, котораЯ вскрикнула от боли и
подалась вперед. ђаздосадованный Љлемент закричал:
     - ‡наешь ли ты,  что  бывает  за  такую  дерзость?  ЃеднЯжка  поспешила
извинитьсЯ, но разъЯренное животное схватило ее  за  корсет,  разорвало  его
вместе с нижней рубашкой и с силой стиснуло ей обе груди, изрыгаЯ проклЯтиЯ.
„ежурные девушки  раздели  †юстину  окончательно,  и  все  четверо  остались
совершенно голые. Ђрманда без промедлениЯ занЯлась дЯдей: вот что значит зов
крови! Ђ он принЯлсЯ изо всех сил шлепать ее по Ягодицам, целовать  в  губы,
укусил Язык; она закричала, и остраЯ боль исторгла из нее  невольные  слезы;
тогда он заставил ее взобратьсЯ на стул, поцеловал  ей  задницу  и  приказал
пукнуть. ‡атем настал черед ‹юсинды, и с ней поступили таким же образом. ‚се
это времЯ †юстина возбуждала его Языком;  он  Яростно  укусил  подставленный
зад, и его зубы в  нескольких  местах  отпечатались  в  теле  очаровательной
женщины; после этого он резко обратилсЯ к †юстине, котораЯ, на  его  взглЯд,
недостаточно усердно ласкала его:
     - ‘ейчас Я покажу тебе, что значит страдать, шлюха!
     Ѓольшего говорить ему  не  требовалось:  слишком  красноречив  был  его
взглЯд.
     - ‘ейчас тебЯ будут пороть,  -  сказал  он.  -  „а,  да,  пороть  самым
безжалостным способом, Я не пощажу даже эту  алебастровую  грудь,  даже  эти
розовые Ягодки, которые выкручиваю с таким удовольствием.
     Ќаша несчастнаЯ пленница не осмеливалась произнести ни слова, боЯсь еще
больше рассердить своего палача, только на лбу у нее выступил пот, а  глаза,
помимо ее воли, наполнились слезами. Ћн велел ей встать на колени  на  стул,
взЯтьсЯ руками за спинку и не отпускать их под угрозой самых жестоких пыток.
“достоверившись, что ее поза соответствует его намерениЯм, он велел дежурным
девушкам принести розги, из которых выбрал свЯзку самых тонких, самых гибких
и начал с двадцати ударов по плечам и нижней  части  спины;  затем,  оставив
†юстину в покое, он расположил Ђрманду и ‹юсинду в двух шагах от нее -  одну
слева, другую справа, обеих в той же позе - и объЯвил,  что  намерен  пороть
всех троих и что перваЯ, кто отпустит спинку стула,  или  издаст  стон,  или
прольет хоть одну слезинку, подвергнетсЯ  таким  мучениЯм,  которые  страшно
даже представить.
     Ђрманда и ‹юсинда получили то же количество ударов по  спине,  которыми
злодей наградил †юстину, после чего он расцеловал нашу героиню в губы  и  во
все истерзанные места и, поднЯв розги, произнес:
     - ЏриготовьсЯ, плутовка, сейчас Я  отделаю  тебЯ  как  самую  последнюю
скотину.
     Џосле этих слов †юстина получила сто ударов  подрЯд,  нанесенных  самой
безжалостной рукой и пришедшихсЯ на самые уЯзвимые места задней части  тела,
включаЯ закруглениЯ бедер; затем монах набросилсЯ на двух других и  поступил
с ними точно так же. Ќесчастные мученицы не проронили ни слова, только на их
лицах было написано все, что испытывала их душа, да еще сквозь  сжатые  зубы
выходили сдавленные стоны. ‚озможно, страсти монаха уже полыхали, но никаких
внешних признаков еще не было: он  то  и  дело  возбуждал  себЯ  руками,  но
главный орган все не поднималсЯ.
     - „ьЯвольщина какаЯ-то, - проворчал он, -  очевидно,  Я  слишком  много
кончал ночью, когда мы истЯзали эту потаскуху; Я творил  с  ней  неслыханные
вещи, и они менЯ истощили, поэтому член встанет не скоро.
     € приблизившись к  †юстине,  котораЯ  составлЯла  центр  сладострастной
картины, он осмотрел божественные  Ягодицы,  белизна  которых  заставила  бы
поникнуть лилию; они были еще не тронуты и ожидали свой черед.  Ћн  потрепал
их и не удержалсЯ от того, чтобы раздвинуть упругие  полушариЯ,  обнюхать  и
расцеловать их.
     - €так, - торжественно произнес он, - приготовьсЯ страдать.
     ‚ тот же миг страшный град обрушилсЯ на обе Ягодицы и растерзал  их  до
самых бедер. —резвычайно  взволнованный  подергиванием  и  трепетом  нежного
тела, скрипением зубов девушки  и  конвульсиЯми,  вызванными  адской  болью,
Љлемент восторженно наблюдал  их  и  в  конце  концов  запечатлел  на  губах
страдалицы все свои чувства.
     - Њне нравитсЯ эта стервочка! - воскликнул он. - Ќикогда еще  Я  никого
не порол с таким удовольствием!
     Ћн перешел к ‹юсинде и обработал ее  восхитительные  Ягодицы  таким  же
образом, от ‹юсинды перешел к Ђрманде и выпорол ее с прежним  остервенением.
Ћсталась потаеннаЯ часть тела от основаниЯ бедер до ануса, поросшего  мЯгким
пушком, и распутник за несколько минут превратил это место у  всех  троих  в
нечто ужасное.
     - Ђ теперь, - обратилсЯ он к †юстине, - сменим руку и  навестим  другое
местечко.
     Ћн выдал ей  пЯтьдесЯт  ударов,  начинаЯ  от  пупка  до  колен,  потом,
заставив ее раздвинуть бедра, сильно ударил прЯмо по нижним губкам,  которые
она раскрыла по его приказанию.
     - Ћ черт менЯ побери, - вскричал он, впиваЯсь взглЯдом в вагину, -  вот
эту птичку Я ощипаю с удовольствием.
     Ќесколько ударов, тщательно рассчитанных, пришлись слишком  глубоко,  и
†юстина испустила вопль.
     - Ђх, ах! - обрадовалсЯ антропофаг. - ‡начит,  Я  нашел  чувствительное
место, сейчас мы обследуем его получше.
     ‚скоре Ђрманда и ‹юсинда были поставлены  в  такую  же  позу,  и  розги
добрались и до самых нежных частей их тела, но то ли в силу привычки, то  ли
из терпениЯ или страха принЯть муки, еще более жестокие, они  издавали  лишь
слабые стоны и невольно вздрагивали и дергались в ритме ударов. Њонах отошел
от них, только когда они были залиты кровью.
     Њежду тем в физическом состоЯнии этого  либертена  поЯвились  кое-какие
изменениЯ, и хотЯ то были лишь слабые зачатки, скорее вызванные интенсивными
движениЯми, проклЯтый инструмент начинал уже подрагивать и приподниматьсЯ.
     - ‘тановись на колени, - сказал монах †юстине, - Я выпорю твою грудь.
     - Ќеужели грудь, отец мой?
     - „а, те самые куски плоти, которые вызывают у менЯ отвращение, которые
Я презираю и которые не могут внушить иных чувств, кроме жестокости.
     Џри этом он сильно стискивал и сжимал названные части тела.
     - Ћ, отец мой! - зарыдала †юстина. -  ѓрудь  настолько  нежна,  что  вы
просто убьете менЯ!
     - Ќу и что, лишь бы это доставило мне удовлетворение. Ћн начал  с  пЯти
или шести ударов, от которых †юстина загородилась руками.
     ‚ Ярости от такого неслыханного нахальства, Љлемент схватил †юстину  за
запЯстьЯ, свЯзал их вместе за ее спиной и велел ей замолчать и  не  издавать
ни  звука.  ’еперь  у  несчастной  остались  только   слезы   и   судорожные
подергиваниЯ лица, чтобы умолЯть о пощаде,  но  разве  способен  на  жалость
подобный злодей, тем более, когда он  ощущает  эрекцию?  Ћн  осыпал  дюжиной
резких ударов обе груди  бедной  девушки,  котораЯ  больше  ничем  не  могла
защититьсЯ. ЃелаЯ атласнаЯ кожа вмиг  окрасилась  кровью,  невыносимаЯ  боль
исторгла  из  †юстины  поток  слез,  которые,  скатываЯсь   жемчужинами   по
истерзанной груди, делали нашу очаровательную героиню  еще  привлекательнее.
ЌегодЯй целовал эти слезы, слизывал их, и они на  его  Языке  смешивались  с
каплЯми крови, которые проливала его жестокость, и он снова впивалсЯ в  губы
жертвы, в ее мокрые глаза и снова с упоением обсасывал их.
     ‘ледующей стала  Ђрманда;  ей  тоже  свЯзали  руки,  и  взору  Љлемента
открылась беззащитнаЯ алебастроваЯ грудь прекраснейшей в мире  формы.  Њонах
сделал вид, будто целует ее, но вместо этого больно  укусил  оба  полушариЯ;
потом он начал действовать розгами, и вскоре эта несравненнаЯ  плоть,  такаЯ
белаЯ, такаЯ трепетнаЯ, предстала перед палачом в виде  жутких  рваных  ран,
залитых кровью. ‹юсинда, подвергнутаЯ такой же  экзекуции,  проЯвила  меньше
выдержки: розги разорвали пополам один из сосков, и она потерЯла сознание...
     - Ђх, разрази менЯ гром! - возбудилсЯ монах. - вот этого Я и хотел.
     Ћднако  потребность   иметь   под   рукой   живую   жертву   пересилила
удовольствие, которое он мог получить от созерцаниЯ бесчувственной  девушки.
€ ее, при помощи каких-то солей, быстро привели в чувство.
     -  Ђ  теперь,  -  сказал  монах,  -  Я  буду  пороть  вас  всех   троих
одновременно, причем каждую в разных местах.
     Ћн положил †юстину на спину, Ђрманда легла на нее сверху,  обхватив  ей
голову бедрами таким образом, что ее торчащий зад находилсЯ рЯдом  с  грудью
†юстины, талию Ђрманды оседлала ‹юсинда, котораЯ широко раздвинула ноги и во
всей красе выставила вперед разверстое влагалище. ЃлагодарЯ  столь  искусной
позиции наложниц распутник имел счастливую возможность  пороть  одновременно
промежность, Ягодицы и груди трех самых красивых, как он  выразилсЯ,  женщин
на  свете.  ‚прочем,   Љлемент   недолго   задержалсЯ   взглЯдом   на   этой
восхитительной картине и, не  мешкаЯ,  принЯлсЯ  осыпать  Яростными  ударами
представшие перед ним прелести и скоро залил  их  кровью.  Ќаконец-то  монах
почувствовал твердость в чреслах, отчего пришел в  еще  большую  Ярость.  Ћн
открыл шкаф, где хранились  плети-девЯтихвостки,  и  достал  ту,  у  которой
железные наконечники были настолько острые, что их нельзЯ было коснутьсЯ без
риска порезатьсЯ.
     - ‘мотри, †юстина, - сказал он, показываЯ это орудие, - смотри, с какой
радостью Я буду пороть тебЯ этой штукой;  ты  узнаешь,  что  это  такое,  ты
испытаешь это на  своей  шкуре,  тварь,  но  покамест  Я  ограничусь  другим
инструментом.
     Ћн имел в виду плеть, свитую из животных кишок,  она  имела  двенадцать
хвостов, на конце каждого торчал большой твердый  узел  величиной  с  лесной
орех.
     - ’еперь, милаЯ племЯнница,  становитесь  в  кавалькаду,  -  сказал  он
Ђрманде.
     ЉомпозициЯ тотчас изменилась. Ћбе дежурные девушки,  которые  знали,  о
чем идет речь, опустились на четвереньки посреди  комнаты,  как  можно  выше
приподнЯв круп,  и  сказали  †юстине,  чтобы  она  последовала  их  примеру;
несчастнаЯ  подчинилась,  монах  оседлал  Ђрманду  и  оглЯдев  двух  других,
находившихсЯ под рукой, обрушил на тела  всех  троих  сильные  удары  плети.
Џоскольку в таком положении девушки выставили наружу  ту  деликатную  часть,
котораЯ отличает женский пол от мужского, варвар и направил на нее весь свой
пыл; длинные извивающиесЯ плети доставали  много  глубже,  нежели  розги,  и
оставлЯли  глубокие  следы  его  Ярости.   Ѓудучи   опытным   наездником   и
непоколебимым экзекутором-флагеллЯнтом,  он  несколько  раз  менЯл  кобылок,
внимательно следЯ за тем, чтобы  удары  равномерно  приходились  и  на  тех,
которые были рЯдом, и на той, на которой он  сидел.  ЃеднЯжки  держались  из
последних сил, болевые ощущениЯ были настолько сильны, что выносить их  было
почти невозможно.
     - Џоднимайтесь, - наконец скомандовал монах, снова берЯ в руки розги. -
„а, да, вставайте и спасайтесь от менЯ.
     ѓлаза его сверкали, губы были  в  пене.  Ѓеззащитные  в  своей  наготе,
девушки бросились врассыпную, они, как безумные, метались по  всей  комнате;
он преследовал их, он раздавал удары налево  и  направо,  кровь  брызгала  в
разные стороны; он загнал их в нишу, где стоЯла кровать, и  в  этой  западне
его удары посыпались с удвоенной силой и с еще большим остервенением, теперь
от них не могли укрытьсЯ даже их лица; гибкий  конец  прута  угодил  в  глаз
Ђрманды, котораЯ испустила жуткий крик  и  зажала  ладонЯми  залитое  кровью
лицо. ќта последнЯЯ жестокость довершила экстаз монаха, и он, не  переставаЯ
раздирать розгами Ягодицы и  груди  двух  других,  обрызгал  спермой  голову
несчастной хвоей племЯнницы, которую боль швырнула на пол, где она корчилась
с жуткими криками.
     - Џора спать, - холодно произнес монах, - не кажетсЯ ли вам, что с  вас
достаточно, дорогие дамы? Ђ вот мне все еще мало: такаЯ прихоть  никогда  не
надоедает, хотЯ она служит лишь бледной копией того, что Я хотел бы творить.
Ђх,  девочки  мои,  вы  не  представлЯете  себе,  как  далеко  заводит   нас
распутство, как оно пьЯнит нас, какую бурю вызывает  в  наших  электрических
флющах, как щекочет нам нервы страдание предмета наших страстей! џ  понимаю,
что желание увеличить их - это опасный риф, но стоит ли боЯтьсЯ этого  тому,
кто смеетсЯ над всем на свете, длЯ кого не существует ни законов,  ни  веры,
ни религии, кто попирает все принципы?
     •отЯ Љлемент все еще пребывал в радостном возбуждении,  †юстина,  видЯ,
что чувства его стихают,  осмелилась  ответить  на  его  последние  слова  и
попенЯть ему за извращенность  его  вкусов.  ‘пособ,  каким  этот  распутник
оправдывал их, кажетсЯ, нам  достойным  занЯть  должное  место  в  настоЯщих
хрониках.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‘џ’Ђџ

     ”илософские рассуждениЯ. - Џродолжение событий в монастыре

     - ‘амаЯ страннаЯ вещь на свете, милаЯ моЯ †юстина, - заговорил Љлемент,
- состоит в том, что мы рассуждаем о вкусах человека, оспариваем их, клеймим
или осуждаем их, если они не соответствуют либо  законам  страны,  где  этот
человек обитает, либо общественным условностЯм. ‚едь людЯм не понЯть, что не
бывает наклонности, какой бы необычной и даже порочной она  ни  казалась  на
первый взглЯд, котораЯ не ЯвлЯлась бы  следствием  организации,  данной  нам
природой. € вот Я тебЯ спрашиваю, по какому праву один человек  осмеливаетсЯ
требовать от другого избавитьсЯ  от  своих  наклонностей  или  подчинить  их
общественным установлениЯм? Џо какому  праву  даже  законы,  которые  должны
способствовать счастью человека, осмеливаютсЯ обращатьсЯ против того, кто не
желает исправлЯтьсЯ или может сделать это лишь ценой  собственного  счастьЯ,
которое и должны охранЯть  эти  законы?  Ќо  даже  если  бы  кто-то  захотел
изменить свои вкусы, мог ли бы он добитьсЯ  этого?  ‚озможно  ли  переделать
самого себЯ?
     Њожем ли мы сделатьсЯ иными, чем мы есть? Њожно ли потребовать  это  от
человека, рожденного испорченным? „а разве несоответствие  наших  вкусов  не
ЯвлЯетсЯ с точки зрениЯ морали тем же, что  физический  недостаток  человека
увечного? „авай поговорим об этом подробнее: сообразительный ум, который Я в
тебе заметил, †юстина, позволит понЯть мои слова.
     џ вижу, что тебЯ поразили в нашей среде  две  странности:  ты  удивлена
тем, что некоторые из  моих  собратьев  испытывают  острое  удовольствие  от
вещей,  обычно  считающихсЯ  порочными  или  нечистыми,  и  тем,  что   наши
сластолюбивые  способности  подхлестываютсЯ  поступками,  которые,  на  твой
взглЯд, несут на себе печать  жестокости.  ђассмотрим  внимательно  обе  эти
наклонности, и Я попытаюсь, если это возможно, убедить тебЯ в том, что нет в
мире ничего более обычного, чем наслаждениЯ, которые из них вытекают.
     ’ы усматриваешь необычность в том, что гнусные  и  грЯзные  вещи  могут
производить в наших чувствах возбуждение, доходЯщее до  экстаза.  Ќо  прежде
чем удивлЯтьсЯ этому, милаЯ девочка, следовало бы понЯть, что предметы имеют
в наших  глазах  лишь  ту  ценность,  какую  придает  им  наше  воображение,
следовательно, вполне возможно, судЯ по  этой  неоспоримой  истине,  что  не
только  самые  странные  вещи,  но  и  самые  мерзкие   и   ужасные,   могут
воздействовать благотворным образом на наши чувства. ‚оображение человека  -
это способность его  разума,  где  через  посредство  его  чувств  рисуютсЯ,
возникают и  изменЯютсЯ  предметы,  затем  образуютсЯ  его  мысли  сообразно
видению этих предметов. Ћднако воображение, будучи само по себе  результатом
организации, которой наделен человек, принимает  видимые  предметы  тем  или
иным образом и формирует затем мысли только в  зависимости  от  воздействиЯ,
вызванного столкновением с этими предметами.  ЏоЯсню  свои  слова  следующим
сравнением. ’ы, должно быть, видела зеркала  разной  формы:  одни  уменьшают
реальные предметы, другие увеличивают, третьи делают их ужасными,  четвертые
наделЯют их привлекательностью. ’ак не кажетсЯ ли тебе, что если  бы  каждое
из этих зеркал соединЯло в себе творческую  способность  со  способностью  к
объективности,  оно  представило  бы  совершенно  разный  портрет  человека,
стоЯщего перед ним? € этот портрет  обЯзательно  зависел  бы  от  того,  как
зеркало  воспринимает  предмет.  Ђ  если  к  двум  упомЯн