бо, - обратилсЯ ђоден к  другу,  -  отделай  мою  дочь
прЯмо сейчас, только расположись так, чтобы  Я  мог  ласкать  тебе  задницу,
когда ты будешь сношатьсЯ, а Њарта потреплет нас обоих.
     - Џогоди, - ответил ђомбо,  -  погоди  минутку,  Я  придумал  длЯ  тебЯ
кое-что получше. ‚от что Я  предлагаю:  †юстина  встанет  на  четвереньки  и
приподнимет задницу, на нее положим твою  дочь,  таким  образом  перед  нами
будут два отверстиЯ, одно над другим, и мы обработаем их по очереди.  Њарта,
как  ты  и  предлагал,  устроит  нам  порку,  твоЯ  сестра  будет  принимать
соблазнительные позы...
     - ЉлЯнусь всеми растреклЯтыми богами христианства, нет приЯтнее способа
совокуплЯтьсЯ, - заЯвил ђоден некоторое времЯ спустЯ, - но можно,  по-моему,
сделать еще лучше: поставим в такую же позицию Њарту и мою  сестру  и  таким
образом удвоим сумму наших наслаждений.
     –елый час подрЯд наши блудодеи  воздавали  должное  четырем  прекрасным
женским задам, они поворачивали их с такой быстротой,  что  со  стороны  эти
предметы, наверное, казались крыльЯми  ветрЯной  мельницы.  Ќазвание  так  и
сохранилось за этой позой, которую мы рекомендуем каждому либертену. Ќаконец
они утомились, ведь нет ничего  более  непостоЯнного,  чем  распутство:  оно
всегда жаждет наслаждений и воображает, будто предстоЯщие лучше  прежних,  и
ищет сладострастиЯ только за пределами возможного.
     ‚озбуждение наших распутников достигло такой стадии, что в глазах у них
сверкали искры, и их копьЯ, прильнувшие к животу,  казалось,  бросают  вызов
самому небу. ђоден особенно остервенело целовал, щипал, шлепал †юстину.  ќто
была невероЯтнаЯ смесь ласк и  оскорблений,  деликатности  и  жестокости!  “
злодеЯ был такой вид,  будто  он  не  знал,  как  одновременно  возвысить  и
растоптать  свое  божество.  Њы  же,  будучи  целомудренными   от   природы,
воздержимсЯ от описаниЯ мерзостей, которые он себе позволил.
     - „овольно, - наконец сказал  он  †юстине,  -  теперь  ты  видишь,  моЯ
дорогаЯ, что всегда есть смысл свЯзыватьсЯ с  содомитами,  потому  что  твоЯ
честь осталась при тебе, менее совестливые развратники  обЯзательно  сорвали
бы цветок твоей девственности - мы же его уважили. Ќе волнуйсЯ: ни ђомбо, ни
Я даже не мыслим покуситьсЯ на него, а вот эта жопка...  эта  чуднаЯ  жопка,
мой ангел, часто будет служить нам! “ж  больно  она  свеженькаЯ,  изЯщнаЯ  и
соблазнительнаЯ...
     ѓоворЯ это, сластолюбец снова осыпал ее  ласками  и  времЯ  от  времени
вставлЯл в заднюю пещерку свой посох. Њежду тем  наступило  времЯ  серьезных
утех. ђоден бросил на свою дочь испепелЯющий взглЯд, и в его безумных глазах
читалсЯ приговор несчастной девочке.
     - Ћтец, - рыдала она, - чем заслужила Я такую участь?
     - € ты еще осмеливаешьсЯ спрашивать, чем заслужила ее?  ‚ыходит,  твоих
преступлений недостаточно? ’ы хотела познать Ѓога, потаскуха, как будто  длЯ
тебЯ могут существовать другие, помимо моего вожделениЯ и моего члена.
     ‘ этими словами он заставил ее целовать названное божество, он терсЯ им
о ее лицо, затем потерсЯ о него своей задницей, словно пытаЯсь примЯть  розы
румЯнца  на  этой  алебастровой  коже.   Џотом   перешел   к   пощечинам   и
ругательствам, богохульнее которых  трудно  было  себе  представить.  ђомбо,
наблюдаЯ за отцом и  дочерью,  прижималсЯ  чреслами  к  Ягодицам  †юстины  и
подбадривал своего друга. Ќаконец бедную дочь ђодена  усадили  на  маленький
круглый стульчик высотой около двух футов, на котором  уместилсЯ  только  ее
зад. ђуки и ноги ђозали привЯзали к свисавшим с потолка веревкам и растЯнули
на все четыре стороны как можно шире. ђоден поместил свою сестру между бедер
жертвы так, чтобы ее  Ягодицы  были  обращены  к  нему.  Њарта  должна  была
ассистировать ему, а ђомбо предстоЯло  содомировать  †юстину.  €зощренный  в
злодействе ђомбо, увидев, что голова ђозали свободно свешиваетсЯ,  ничем  не
поддерживаемаЯ, приложилсЯ к ее лицу своим седалищем и  при  каждом  толчке,
когда он проникал в анус †юстины, головка девочки ударЯлась о его Ягодицы  и
отскакивала  словно  мЯч  от  ракетки.  ќто  зрелище  чрезвычайно  забавлЯло
жестокого ђодена, и в голове его рождались планы новых пыток. ‚от он овладел
своей сестрой, и стало очевидно, что  монстр  решил  совершить  детоубийство
одновременно с инцестом и содомией. Њарта подала ему скальпель,  и  операциЯ
началась.  Љрики  жертвы  были   ужасны,   но   благодарЯ   принЯтым   мерам
предосторожности, они не могли помешать злодеЯм. ‚ этот момент ђомбо пожелал
увидеть, как его коллега будет оперировать: он, не извлекаЯ члена  из  ануса
†юстины, придвинулсЯ  поближе,  и  ђоден  вскрыл  нижнюю  часть  живота;  не
прекращаЯ совокуплениЯ, он  сделал  несколько  точных  надрезов,  вытащил  и
положил на тарелку  матку  и  девственную  плеву  вместе  с  окружавшими  ее
волокнами. ‡лодеи даже извлекли свои инструменты из  женских  задниц,  чтобы
внимательнее рассмотреть окровавленные внутренности. ђозали, терЯЯ сознание,
поднЯла  затуманившиесЯ  глаза  на  отца,  будто  хотела  упрекнуть  его  за
чудовищную жестокость. Ќо разве мог голос жалости достучатьсЯ до такой души!
†естокосердный ђоден вставил свой член в разверстую рану: он любил  купатьсЯ
в крови. ђомбо начал возбуждать его. Њарта и ‘елестина  разразились  смехом.
’олько †юстина осмелилась заплакать и прийти на помощь  своей  несчастнейшей
подруге, которой уже врЯд ли можно было помочь.  Џрисутствующие  терпеть  не
могли  сочувствиЯ,  воспротивились  ему  и  жестоко  наказали  ту,   котораЯ
поддалась этой слабости. —тобы примерно наказать †юстину, ђоден заставил  ее
сосать свой член, измазанный кровью, затем ее ткнули лицом прЯмо в  рану,  и
он выпорол ее в таком положении. ‚ это времЯ его тоже пороли, и  он  не  мог
более сдерживатьсЯ от такого  обилиЯ  жестокостей:  он  успел  только  снова
погрузитьсЯ в анус †юстины, которую но его желанию уложили  на  тело  ђозали
таким образом, что голова почти  бездыханной  девочки  оказалась  между  ног
нашей героини,  а  лицо  последней  прижималось  к  большой  кровавой  ране,
нанесенной отцом-монстром. ђоден извергнулсЯ, ђомбо последовал его  примеру,
сбросив пыл в зад ‘елестины, целуЯ при  этом  Ягодицы  Њарты,  и  оба  наших
злодеЯ, выжатые до капли, без сил опустились в кресла.
     Њежду тем ђозали была еще жива,  и  †юстина  опЯть  набралась  смелости
просить за нее.
     - „ура! - сказал ей ђоден.  -  ’ы  же  видишь,  что  ей  уже  ничем  не
поможешь.
     - Ћ, сударь! Њожет быть, если мы попытаемсЯ... ђазвЯжите ее, уложите  в
постель, и Я буду за  ней  ухаживать...  ЌесчастнаЯ  девочка,  что  она  вам
сделала?
     - Џора восстановить в нашей крови сперматическое волнение, - вступил  в
разговор ђомбо, довольно грубо тискаЯ соски Њарты, - а то эти две шлюхи менЯ
совсем оглушили: одна своими воплЯми, другаЯ - причитаниЯми.
     -  ‹адно,  -  согласилсЯ  ђоден,  -  тогда  выпьем  все   эти   бутылки
шампанского, а Њарта и ‘елестина заодно поласкают нас.
     —ерез некоторое времЯ ђомбо, начинаЯ возбуждатьсЯ  по-настоЯщему  после
забот Њарты и изрЯдного количества выпитого шампанского, поинтересовалсЯ:
     - —то будем делать дальше?
     - —то делать дальше? - переспросил ђоден. - Ђ вот что: привЯжем †юстину
к трупу ее подруги, ты заберешьсЯ в мой задний  проход  и  будешь  вскрывать
негодницу живьем, а Я  прильну  к  губам  дочери  и,  вдохновлЯемый  ласками
сестры, буду вкушать последние стоны нашей жертвы...
     - Ќет, - возразил ђомбо, - мне пришла другаЯ мысль, как  покарать  твою
†юстину. ђадость от того, что мы убиваем женщину, быстро проходит,  так  как
жертва после смерти ничего уже не чувствует, удовольствие  от  ее  страданий
заканчиваетсЯ с ее жизнью, и  от  него  останетсЯ  только  воспоминание.  Њы
сделаем лучше, - продолжал ђомбо, засовываЯ в горЯщий камин железный прут, -
мы накажем ее во сто крат больше, чем если бы лишили ее жизни: заклеймим ее,
поставим на ней печать, и благодарЯ клейму, а также всем этим  красноречивым
следам на ее теле, ее повесЯт или она сдохнет с голода. ’ак  что  она  будет
страдать по крайней  мере  до  последнего  мгновениЯ  своей  жизни,  и  наше
наслаждение при этой мысли будет более продолжительным и приЯтным.
     Ћн сказал эти слова; ђоден  схватил  †юстину,  и  отвратительный  ђомбо
приложил к ее плечу раскаленное железо наподобие того, каким клеймЯт воров.
     - Џусть попробует теперь показатьсЯ в таком виде, - злорадно проговорил
монстр, - пусть только попробует! ќта роковаЯ печать самым законным  образом
навлечет на нее массу бедствий.
     - Џусть будет так, - сказал ђоден, - но прежде  надо  получить  от  нее
удовольствие: самое времЯ подвергнуть ее новым испытаниЯм.
     ‚ руке варвара оказалась огромнаЯ свЯзка гибких прутьев.
     - Џосади ее себе на плечи, - продолжал негодЯй,  -  Я  буду  пороть  ее
прЯмо на твоей спине, и времЯ от времени мои удары придутсЯ на твои Ягодицы,
моЯ сестра в это времЯ будет сосать менЯ. Њарта тоже возьметсЯ  за  розги  и
почешет мне седалище, в последние мгновениЯ †юстины мой член будет находитсЯ
в ее потрохах.
     ќкзекуциЯ началась. ђоден не щадил своих сил, кровь, котораЯ  струилась
по Ягодицам нашей героини, Ярко-красными жемчужинами скатывалась на седалище
ђомбо, вызываЯ в нем небывалый подъем.
     - ’еперь моЯ очередь! - закричал развратник. - ’олько ты посадишь ее на
себЯ в другой позе, потому что Я хочу  окровавить  ей  влагалище,  а  заодно
бедра, живот, лобок и все прочие  передние  принадлежности,  которые  Я  так
презираю.
     - Ћ, черт бы побрал мою грешную душу! - воскликнул ђоден. -  Ќу  почему
эта мысль не пришла в мою голову? џ  просто  в  отчаЯнии  от  того,  что  ты
придумал эту штуку прежде менЯ.
     ‡лодеи приступили к следующей сладострастной  процедуре,  и  скоро  всЯ
переднЯЯ часть тела нашей сироты была порвана в клочьЯ, впрочем, зад  ђодена
тоже изрЯдно пострадал. Ћн  вытащил  свое  древко  изо  рта  Њарты,  †юстину
положили на канапе, и оба приЯтелЯ, которых усердно пороли -  одного  Њарта,
другого  ‘елестина  -  оставили  по  очереди  в  недрах  несчастной  девушка
последние свидетельства своей гнусной похоти.
     ‚ это времЯ ђозали, котораЯ лежала на самом виду, продолжаЯ своим видом
возбуждать злодеев, обратила свои угасающие глаза к †юстине и тут же  отдала
душу ѓосподу. Њонстры окружили ее, жадным взглЯдом наблюдаЯ за ней,  трогали
ее своими грЯзными руками, а безжалостный ђоден сладострастно впилсЯ  зубами
в самую середину  еще  трепетавшей  плоти,  бывшей  когда-то  предметов  его
необузданных страстей.
     …е труп сбросили в Яму, выкопанною в саду, где,  вне  всЯкого  сомнениЯ
покоилось немало других жертв злодейства ђодена; †юстину одели и  отвели  на
опушку леса, бросив там на произвол судьбы, предупредив на прощанье, что  ей
самой не поздоровитсЯ, если  она  вздумает  предпринЯть  какие-нибудь  меры,
желаЯ улучшить свое отчаЯнное положение.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

     Џродолжение злосчастий †юстины.  -  Џризнательность.  -  Љак  всевышний
вознаградил ее за благонравие

     …сли бы на месте запуганной †юстины оказалсЯ бы кто-нибудь  другой,  он
нимало бы не обеспокоилсЯ такой угрозой: коль скоро можно было доказать, что
позорнаЯ печать поставлена не судом, чего ей было боЯтсЯ? Ћднако ее слабость
и природнаЯ робость, тЯжкий груз ее несчастий - все  подавлЯло,  все  пугало
ее, и думала она лишь о том, чтобы бежать куда глаза глЯдЯт.
     Ќе считаЯ этого клейма и следов порки, которые  впрочем,  благодарЯ  ее
молодой крови почти  исчезли,  да  еще  последствий  нескольких  содомитских
натисков, которые  были  совершены  членами  обычных  размеров,  поэтому  не
нанесли ей большого урона, - повторЯем, не считаЯ всех  этих  неприЯтностей,
наша героинЯ, которой было восемнадцать лет, когда она оставила дом  ђодена,
имела вполне ухоженный и упитанный вид и ничего не растерЯла: ни своих  сил,
ни своей свежести; она вступала в тот счастливый возраст, когда природа  как
будто  делает   последнее   усилие,   стараЯсь   украсить   свое   творение,
предназначаемое длЯ утех мужчин.  ”игура  ее  приобрела  женственные  формы,
волосы сделались гуще и длиннее, кожа стала более свежей и аппетитной, а  ее
груди, обойденные вниманием людей, которые не прельщались этой частью  тела,
отличались  упругостью  и  округлостью.  Ћдним  словом,  наша  †юстина  была
настоЯщей  красавицей,  способной  разжечь  в  распутниках  самые  пламенные
страсти, но и самые необузданные и извращенные.
     ’аким образом; скорее  расстроеннаЯ  и  униженнаЯ,  нежели  истерзаннаЯ
физически,  †юстина  отправилась  тем  же  вечером  в  путь,  но   поскольку
ориентировалась слабо и  предпочитала  не  спрашивать  дорогу,  она  сделала
большой крюк вокруг Џарижа и на  четвертый  день  пути  оказалась  только  в
окрестностЯх ‹ьесена. „огадываЯсь, что представшаЯ перед  ней  дорога  может
привести ее в южные провинции, она решила идти по ней  и  добратьсЯ  до  тех
дальних окраин ”ранции, где надеЯлась обрести мир и  покой,  в  которых  так
жестоко отказала ей родина. Ќо какое наивное заблуждение? ‘колько  страданий
предстоЯло ей перенести!
     ЌесмотрЯ на все горести, ее девственность, во всЯком случае  в  главной
ее части, осталась при ней. Ѓудучи жертвой покушений  со  стороны  двух  или
трех  содомитов,  она  могла  (поскольку  все  случалось  против  ее   воли)
причислЯть себЯ к честным девушкам; ей не  в  чем  было  упрекнуть  себЯ,  и
сердце ее было чистым. Џравда, от  этого  она  возгордилась,  пожалуй,  даже
чересчур, и скоро была за это наказана. ‚се состоЯние было у нее с собой,  а
именно: около пЯтисот ливров, заработанных у Ѓрессака  и  ђодена.  Ћна  была
рада хотЯ бы тому, что сохранила эти деньги, и лелеЯла надежду, что  при  ее
бережливости и воздержанности их хватит по крайней мере до той  поры,  когда
она сможет найти подходЯщее место.  …е  ужаснаЯ  печать  была  не  видна,  и
†юстина полагала, что сумеет надежно  скрывать  ее  и  что  это  злополучное
событие не  помешает  ей  заработать  себе  на  жизнь.  €так,  переполненнаЯ
надеждами и преисполненнаЯ мужества, она продолжала свой путь и добралась до
‘анса, где отдохнула несколько дней. ‚озможно, она и нашла бы что-то в  этом
городке, но чувствуЯ необходимость идти дальше, она решила поискать  счастьЯ
в „офине. Ћна много слышала об этих краЯх и  в  приподнЯтом  настроении  шла
туда. ‘коро мы увидим, что приготовила ей непостижимаЯ судьба.
     ‚ечером первого днЯ, то есть приблизительно в шести  или  семи  лье  от
‘анса, †юстина отошла в сторону от дороги по естественным надобностЯм, потом
позволила себе присесть ненадолго  на  берегу  большого  пруда,  окруженного
прелестным пейзажем. Ќочь начинала расправлЯть  свои  крыльЯ,  накрываЯ  ими
источник вселенского света, и наша героинЯ, знаЯ, что до того места, где она
рассчитывала переночевать, осталось совсем  недалеко,  не  спешила  прервать
свои одинокие и сладостные размышлениЯ, на которые вдохновлЯло ее живописное
окружение, как вдруг услышала, как в воду в нескольких шагах  от  нее  упало
что-то тЯжелое. Ћна повернула голову и заметила, что этот объемистый предмет
был брошен из густых кустов, нависавших над гладью  пруда,  откуда  человек,
который  его  бросил,  не  мог  ее  видеть.  Ћна  инстинктивно  бросилась  к
плавающему в воде свертку, из которого, как ей показалось, слышалсЯ  плач  и
который уже начал тонуть. Ћна уже не сомневалась, что в воде  плавает  живое
человеческое существо, которое принесли на берег, чтобы погубить его.
     ЏовинуЯсь первому естественному  порыву  и  не  думаЯ  о  грозивших  ей
опасностЯх, она  вошла  в  воду,  обрадовавшись  тому,  что  у  берега  было
неглубоко. ‚ыбравшись обратно с драгоценной находкой, прижатой к груди,  она
поспешила развернуть сверток, и о  Ѓоже!  ќто  был  ребенок,  очаровательнаЯ
девочка полуторогодовалого возраста, голенькаЯ, крепко замотаннаЯ в  трЯпку;
очевидно, чьЯ-то  злодейскаЯ  рука  бросила  ее  в  воду,  чтобы  похоронить
преступную  тайну.  Љогда  †юстина  освободила  ребенка,   крохотные   ручки
потЯнулись к ней словно  длЯ  того,  чтобы  отблагодарить  спасительницу,  и
растроганнаЯ девушка расцеловала несчастную крошку.
     - Ѓедное дитЯ, - говорила она, - подобно несчастной †юстине, ты  пришла
в этот мир, чтобы познать только страданиЯ  и  никогда  не  знать  радостей!
Њожет быть, благом длЯ тебЯ была бы смерть, может, Я  оказываю  тебе  плохую
услугу, извлекаЯ тебЯ из бездны забвениЯ и бросаЯ на арену горЯ и  отчаЯниЯ!
Ќу ладно,? Я исправлю эту ошибку тем, что никогда тебЯ не покину, мы  вместе
будем срывать все шипы жизни:  быть  может,  так  они  покажутсЯ  нам  менее
острыми, мы же станем сильнее вдвоем и  легче  будем  переносить  их.  ’ебЯ,
щедрое небо, Я благодарю за этот  подарок,  пусть  он  будет  тем  свЯщенным
предметом, на который обратитсЯ моЯ нерастраченнаЯ нежность. џ спасла  жизнь
этому ребенку, Я должна заботитьсЯ о его питании, образовании, о том,  чтобы
воспитать его честным человеком; Я буду работать ради него, а он позаботитсЯ
о моей старости: эта  девочка  будет  мне  подружкой,  это  помощь,  которую
посылает мне ‚севышний. Љак же мне выразить ему мою благодарность?
     - ќтим займусь Я, потаскуха, - послышалсЯ вдруг злой голос; вышедший из
кустов незнакомец схватил †юстину за воротник и швырнул на землю.  -  „а,  Я
покажу тебе, как вмешиватьсЯ в дела, которые тебЯ не касаютсЯ.
     Ћн схватил младенца, сунул его в корзину, привЯзал к ней и снова бросил
в воду подальше от берега.
     - ’ы, несомненно, тоже заслуживаешь такой  участи,  сука,  -  продолжал
этот дикарь, - и Я с удовольствием отправил бы тебЯ следом, если бы не  твоЯ
внешность, судЯ по которой разумнее сохранить тебе жизнь и получить от  тебЯ
удовольствие. Џойдем со мной, и  при  первой  попытке  бегства  этот  кинжал
окажетсЯ в твоей груди.
     Њы не в силах описать изумление,  ужас  и  другие  самые  разнообразные
чувства, которые потрЯсли душу †юстины. Ќе в силах произнести ни слова,  она
поднЯлась, дрожа всем телом, и пошла с мрачным незнакомцем.
     —ерез два долгих часа пути они пришли в замок, расположенный в укромной
долине, окруженной со всех сторон густым и высоким лесом,  который  придавал
этому жилищу самый неприветливый и дикий вид  на  свете.  ‚орота  громадного
дома были замаскированы кустарником и грабовой порослью, и заметить их  было
невозможно. € вот сюда часов в десЯть вечера привел нашу †юстину сам  хозЯин
здешних мест. Џока, помещеннаЯ в отдельную  комнату  с  крепкими,  запорами,
беднЯжка пытаетсЯ немного отдохнуть в предчувствии новых ужасов, которые  ее
окружают,  мы  расскажем,  как  можно  подробнее,  предысторию   приключениЯ
†юстины, дабы заинтересовать читателЯ.
     ‚ладельцем этого уединенного замка был  господин  де  Ѓандоль,  человек
очень богатый и когда-то принадлежавший к судейскому сословию. “далившись от
света после получениЯ отцовского наследства, Ѓандоль  более  пЯтнадцати  лет
удовлетворЯл в этом укромном месте свои необычные вкусы и желаниЯ,  которыми
наделила его природа, и эти вкусы, которые мы опишем ниже,  конечно  ужаснут
наших  читателей.  Ќемногие  люди  на   земле   имели   более   необузданный
темперамент, нежели  Ѓандоль;  несмотрЯ  на  свои  сорок  лет  он  регулЯрно
совокуплЯлсЯ по четыре раза в день, а в -более молодом  возрасте  эта  цифра
доходила до десЯти. ‚ысокий, худой, желчный  и  раздражительный,  обладатель
мозолистого и своенравного члена девЯти дюймов длиной  и  шести  в  обхвате,
густо обросший шерстью, котораЯ делала его похожим на медведЯ, Ѓандоль,  наш
новый персонаж, любил женщин, вернее, любил получать  от  них  удовольствие,
никогда не насыщалсЯ ими и в то  же  времЯ  презирал  их  так,  что  сильнее
презирать  уже  невозможно.  ‘амое  странное  заключалось  в  том,  что   он
пользовалсЯ ими только длЯ того, чтобы производить детей, и  осечки  у  него
никогда не было, но еще необычнее было то, как он поступал  с  плодом  своей
любви: его растили  до  возраста  восемнадцати  месЯцев,  после  чего  общей
могилой длЯ  всех  становилсЯ  заброшенный  пруд,  возле  которого  отдыхала
†юстина.
     „лЯ утолениЯ этой  странной  мании  Ѓандоль  держал  в  замке  тридцать
молодых женщин от восемнадцати до двадцати пЯти лет, и  все,  как  одна  они
были красоты неописуемой;  за  этими  сералем  присматривали  четыре  старые
женщины, домашнюю челЯдь распутника дополнЯла кухарка с  двумЯ  помощниками.
џрый враг обжорства и  тучности,  что  абсолютно  соответствовало  принципам
ќпикура, наш необыкновенный персонаж утверждал, что длЯ  долгого  сохранениЯ
мужской силы следует мало есть, пить только воду, то же самое требуетсЯ  длЯ
того, чтобы повысить плодородие женщины, поэтому  Ѓандоль  потреблЯл  только
здоровую, легкую и  естественную  пищу  растительною  происхождениЯ,  причем
питалсЯ один  раз  в  день,  а  его  женщины  два  раза  в  день  ели  также
исключительно овощи и фрукты. Ќеудивительно, что  при  такой  диете  Ѓандоль
отличалсЯ великолепным здоровьем, а его дамы - удивительной  свежестью;  они
неслись как куры; не проходило года, чтобы каждаЯ из не  них  приносила  ему
хотЯ бы одного ребенка.
     ‚от каковы были в общих чертах наклонности этого либертена. ‚  будуаре,
приготовленном  длЯ  этой  цели,  имелось  специальное  ложе,   на   которое
укладывали и крепко привЯзывали женщину, как можно шире растЯнув ей  ноги  и
тем самым раскрыв храм ‚енеры;  она  не  имела  права  шевелитьсЯ  во  времЯ
совокуплениЯ, это было главным условием и именно длЯ этого служили  веревки.
Ћдну и ту же женщину клали на эту машину три-четыре раза в день, после  чего
она девЯть дней лежала в своей постели с высоко поднЯтыми ногами и опущенной
головой. ‹ибо  средства  ЃандолЯ  были  хороши,  либо  сперма  его  обладала
необыкновенной силой и живучестью - как бы то ни было, по  истечении  девЯти
месЯцев обЯзательно поЯвлЯлсЯ ребенок, за ним ухаживали  в  продолжении  еще
восемнадцати  месЯцев   и   наконец   топили.   €   достойно   вниманиЯ   то
обстоЯтельство,  что  завершающую  процедуру  всегда  совершал  сам  Ѓандоль
собственноручно - это  был  единственный  способ,  который  вызывал  у  него
эрекцию, необходимую длЯ сотворениЯ новых жертв.
     Џосле каждых родов родившую  женщину  отбраковывали,  таким  образом  в
гареме постоЯнно жили только бесплодные  наложницы,  что  ставило  их  перед
ужасной альтернативой: провести в замке  всю  жизнь  или  понести  от  этого
монстра ребенка. ‚прочем, они не знали в  точности,  что  происходило  с  их
потомством, поэтому  Ѓандоль  не  видел,  никакой  опасности  в  том,  чтобы
отпустить их на свободу: их отвозили в то  место,  откуда  забирали,  и  еще
давали тысЯчу экю в виде вознаграждениЯ. Ћднако наш  герой,  застигнутый  на
этот раз †юстиной в момент удовлетворениЯ обычной  своей  страсти,  не  имел
намерениЯ предоставлЯть новой  пленнице  свободу  независимо  от  количества
детей, которых она ему принесет, ибо она могла выдать его. —то  же  касаетсЯ
предосторожности внутри дома, женщины постоЯнно находились взаперти отдельно
друг от друга, никогда не общались между  собой,  и  †юстина  не  смогла  бы
сообщить  им  столь  печальное  известие.  ђиск  был  свЯзан  только  с   ее
освобождением, и Ѓандоль решительно вознамерилсЯ не делать этого.
     Љак мы надеемсЯ,  читатель  поймет,  что  подобный  способ  наслаждениЯ
свидетельствовал в какой-то  мере  о  жестоких  вкусах  этого  человека:  не
стремЯсь ни к чему абсолютно, кроме своих удовольствий, Ѓандоль  ни  разу  в
жизни не обжегсЯ пламенем любви. Ћдна из старых дуэний  привЯзывала  к  ложу
очередную наложницу, когда все было готово, хозЯин открывал двери  кабинета,
несколько мгновений возбуждал себЯ руками перед разверзтым влагалищем, затем
осыпал лежавшую грЯзными ругательствами, задыхаЯсь от Ярости, овладевал  ею,
испускал дикие вопли во времЯ совокуплениЯ, и заканчивал тем, что ревел  как
бык в момент эЯкулЯции. ‚ыходил он, даже не удостоив женщину  взглЯда,  и  в
продолжении двадцати четырех часов еще раза три или четыре  повторЯл  с  ней
одну и ту же процедуру. Ќа следующий день ее сменЯла другаЯ и так далее. —то
касаетсЯ  эпизодов,  они  также  не  отличались  разнообразием:  равнодушнаЯ
прелюдиЯ, продолжительное  наслаждение,  крики,  ругательства  и  извержение
семени - всегда одно и то же.
     ‚от каким был  человек,  который  собралсЯ  сорвать  цветы  невинности,
правда, несколько поблекшие благодарЯ стараниЯм ‘ен-”лорана, но освеженные и
будто заново расцветшие  по  причине  долгого  воздержаниЯ,  что  во  многих
отношениЯх  придавало  этому  прекрасному  цветку  вполне  девственный  вид.
Ѓандоль  высоко  ценил  это  качество,  и  его  посланцы  получали   задание
поставлЯть в замок исключительно нетронутых девушек.
     ‚прочем, Ѓандоль  чуралсЯ  людей  совершенно.  ‘амаЯ  уединеннаЯ  жизнь
подходила ему как нельзЯ лучше. Ќесколько книг и прогулки - вот единственные
развлечениЯ, которыми он перемежал свои  сладострастные  утехи.  ЌезаурЯдный
ум, твердый  характер,  полное  отсутствие  предрассудков,  в  том  числе  и
религиозных,  и   принципов,   невероЯтный   деспотизм   в   своем   серале,
безнравственность,  бесчеловечность,  культ  собственных  пороков  -  такими
словами можно охарактеризовать ЃандолЯ и его обитель,  такова  была  могила,
которую рука фортуны готовила длЯ †юстины, чтобы  отплатить  ей  за  попытку
спасти одну из жертв представленного читателю злодеЯ.
     Џрошло целых две недели, и за это времЯ наша несчастнаЯ не видела и  не
слышала  своего  похитителЯ;  пищу  ей  приносила  стараЯ  женщина,  †юстина
задавала ей вопросы, а та неизменно холодно отвечала:
     - ‘коро вы будете иметь честь лицезреть господина, тогда и узнаете все,
что вам положено знать.
     - Ќо скажите, добраЯ женщина, почему Я нахожусь здесь?
     - „лЯ удовольствиЯ господина.
     - Ћ свЯтое небо! Љак? —то Я слышу! Ћн  хочет  принудить  менЯ  к  тому,
чтобы... к вещам, сама мысль о которых приводит менЯ в ужас?
     - ‚ы будете делать то, что и  все  остальные,  и  у  вас  будет  повода
жаловатьсЯ не больше, чем у остальных.
     - Ћстальных? ‡начит здесь Я не одна?
     -  Љонечно,  не  одна.  Ѓудет,  будет  вам,  успокойтесь  и  наберитесь
терпениЯ.
     Ќа этом дверь закрывалась.
     Ќаконец на шестнадцатый день †юстину неожиданно предупредили, чтобы она
была готова к предварительной церемонии. Ќе успела  она  опомнитьсЯ,  как  в
комнату с шумом вошел Ѓандоль в сопровождении дуэньи.
     - џ хочу посмотреть ее влагалище, - заЯвил он матроне. †юстину в тот же
миг схватили за руки, не дав ей возможности  сопротивлЯтьсЯ,  и  задрали  ей
юбку.
     - ’ак, так, - презрительно проговорил Ѓандоль, -  это  и  есть  девица,
которой предстоит умереть здесь... котораЯ задумала выдать менЯ?
     - „а, это она, - прозвучал ответ старухи.
     -  Ќу,  если  это  так,  с  ней  нечего  церемонитьсЯ.  Љак  у  нее   с
девственностью?
     ‘тараЯ карга водрузила на  нос  очки  и  наклонилась  обследовать  нашу
героиню.
     - ‡десь уже побывали, - сообщила она,  -  но  это  не  повлиЯло  ни  на
размеры, ни на свежесть. ‡десь есть чем насладитьсЯ.
     - Ћтойдите, Я сам взглЯну, -  сказал  Ѓандоль.  Ћпустившись  на  колени
перед раскрытой вагиной, негодЯй запустил туда и пальцы и нос и Язык.
     - Џощупайте ей живот, - обратилсЯ он к старухе, поднЯвшись, - проверьте
ее на предмет возможности зачатиЯ.
     - ‚се в порЯдке, - ответила та после тщательного осмотра,  -  состоЯние
превосходное, Я уверена, что через девЯть месЯцев будет хороший результат.
     - Ѓоже мой! - простонала †юстина. - „аже вьючное животное не  обследуют
с таким пренебрежением! —ем заслужила Я,  сударь,  участь,  которую  вы  мне
готовите? € на чем основана ваша власть надо мной?
     - Ђ вот на чем, - ответил Ѓандоль, показываЯ свой детородный  орган.  -
ќта штука торчит как кол, и Я хочу сношатьсЯ.
     - Ќо как свЯзать с человечностью вашу жестокую логику?
     - Ђ что такое человечность, девочка? - Ћтветьте мне, пожалуйста.
     - „обродетель, котораЯ  придет  вам  на  помощь,  если  вдруг  вы  сами
окажетесь в несчастии.
     - ќто невозможно при наличии пЯтисот тысЯч ливров  годовой  ренты  и  с
такими принципами и здоровьем, как у менЯ.
     - ќто всегда случаетсЯ с тем, кто делает несчастными других.
     - ‚ы только полюбуйтесь  на  это  рассудительное  создание,  -  заметил
Ѓандоль, застегиваЯ свои панталоны. - ’акие  мне  встречаютсЯ  нечасто,  тем
приЯтнее побаловатьсЯ с ней. “бирайтесь, - сказал он, обращаЯсь к старухе.
     Ѓандоль усадил †юстину рЯдом и продолжал:
     - Ћткуда ты взЯла, дитЯ мое, что  коль  скоро  природа  сотворила  менЯ
сильным, как физически, так и духовно, вместе с этим даром она не  дала  мне
права обращатьсЯ с низшими существами сообразно моей воле?
     - ќти достоинства, которыми вы хвастаете, должны служить дополнительным
мотивом,  чтить  добродетель  и  помогать  обездоленным,  но   вы   его   не
заслуживаете, если не употреблЯете свой дар таким образом.
     - џ отвечу тебе, милаЯ девушка, что такие рассуждениЯ не трогают  моего
сердца. —тобы Я относилсЯ к тебе  так  же,  как  к  самому  себе,  мне  надо
отыскать в твоей личности какие-то черты, которые будут длЯ  менЯ  столь  же
дороги, как мои вкусы или мои желаниЯ. Ќо так ли обстоит дело? ‘кажу больше:
может ли так обстоЯть дело? ‘ледовательно, считаЯ тебЯ абсолютно  чужеродным
или, если угодно, пассивным элементом, Я полагаю, что мое  уважение  к  тебе
должно быть относительным или, если  выразитьсЯ  понЯтнее,  пропорциональным
пользе, которую ты можешь мне принести, а эта польза, раз  Я  сильнее  тебЯ,
будет заключатьсЯ только в слепом,  рабском  повиновении  с  твоей  стороны.
’олько так мы оба сможем исполнить предназначение, ради которого создала нас
природа: Я исполню его, подчинив тебЯ моим страстЯм, сколь бы  необычны  они
ни были, а ты сделаешь,  когда  будешь  безропотно  удовлетворЯть  их.  ’вое
понЯтие о человечности, †юстина, - это плод софизмов и сказок: человечность,
вне всЯкого сомнениЯ, состоит не в том, чтобы заботитьсЯ о других, но в том,
чтобы охранить себЯ, то есть чтобы развлекатьсЯ и наслаждатьсЯ в ущерб  кому
бы то ни было. ЌельзЯ путать цивилизованность с человечностью, ибо последнЯЯ
- дитЯ природы, попробуй прислушатьсЯ к ней без предрассудков,  и  ее  голос
никогда тебЯ не обманет; перваЯ есть творение людей  и,  значит,  плод  всех
собранных вместе страстей и интересов. Џрирода никогда не  внушает  нам  то,
что может ей не понравитьсЯ или оказатьсЯ бесполезным длЯ нее:  всЯкий  раз,
испытываЯ какое-нибудь желание, мы чувствуем,  что  нас  сдерживает  что-то,
будь уверена, что этот барьер  воздвигнут  рукой  человека.  ’ак  ради  чего
уважать эти кандалы? …сли мы опускаемсЯ до такой  степени,  виновата  в  том
только наша трусость или слабость, но  если  слушатьсЯ  голоса  разума,  все
преграды исчезают. Ќемыслимо, чтобы природа  могла  вложить  в  нас  желание
совершить какой-то поступок, который был бы ей  неугоден.  ’ы  сама  видишь,
†юстина, что мои вкусы очень странные: да, Я не люблю женщин, мне невыносима
сама мысль о том, чтобы они испытывали удовольствие, но длЯ менЯ нет  ничего
приЯтнее, чем брюхатить их, а потом уничтожать плод, который Я  зачал  в  их
утробе. €, уж конечно, неизмерима моЯ вина в  глазах  других  людей,  однако
неужели из-за этого Я должен себЯ переделать? Џолноте: что значит  длЯ  менЯ
чье-то уважение или мнение, чем ЯвлЯютсЯ эти  химеры  в  сравнении  с  моими
вкусами и страстЯми!  ’о,  что  Я  терЯю  ради  этих  пустых  понЯтий,  есть
результат чужого эгоизма,  то,  что  им  предпочтено,  -  это  самое  высшее
наслаждение в жизни.
     - ‘амое высшее! Ћ сударь, как вы можете...
     - „а, самое высшее,  †юстина;  эти  удовольствиЯ  тем  сладостнее,  чем
больше они непохожи на общепринЯтые обычаи и нравы, и вершина  сладострастиЯ
в том, чтобы сокрушить все преграды.
     - Ќо, сударь, это же настоЯщее преступление!
     -  Ѓессмысленное  слово,  моЯ  дорогаЯ,  в  природе   преступлений   не
существует: это понЯтие придумали люди, и это вполне естественно, потому что
они им обозначают то, что нарушает их покой.  Њожет,  конечно,  существовать
преступное деЯние одного человека  по  отношению  к  другому,  но  в  глазах
природы...
     ‡десь Ѓандоль повторил, правда, в других  выражениЯх  то,  что  говорил
ђоден по поводу отсутствиЯ преступлениЯ в акте детоубийства; новый  персонаж
с неменьшей энергией  убеждал  †юстину,  что  человек  вправе  распорЯжатьсЯ
плодом, который он сам же посеЯл, что из всех  видов  собственности  нет  ни
одного, более законного.
     - –ель природы исполнена в тот  момент,  когда  женщина  беременеет,  -
продолжал Ѓандоль, - но ей безразлично, созреет ли  плод  или  будет  сорван
недозрелым.
     - Ђх, сударь, как можно сравнивать неживую вещь  с  существом,  имеющим
душу?
     - „ушу? - переспросил Ѓандоль, тут же разразившись смехом. -  Ђ  ну-ка,
скажи, милочка, что ты понимаешь под этим словом?
     - €дею вечного  оживлЯющего  принципа,  высшую  и  величайшую  эманацию
Ѓожества, котораЯ приближает нас к нему, объединЯет с ним и котораЯ  в  силу
самой своей сути отличает нас от животных.
     Џосле таких слов Ѓандоль захохотал пуще прежнего и сказал †юстине:
     - Џослушай менЯ, дитЯ, Я вижу в тебе некоторые достоинства  и  согласен
просветить тебЯ; удели мне немного вниманиЯ и запомни, что Я тебе скажу.
     Ќет ничего более абсурдного, чем рассуждениЯ о том,  что  душа,  Якобы,
есть субстанциЯ, отличнаЯ от тела; заблуждение  это  происходит  от  гордыни
людей,  полагающих,   что   этот   внутренний   орган   способен   извлекать
представлениЯ из своих собственных глубин. Ќекоторые философы, соблазнившись
этой исходной иллюзией, дошли до такой  невероЯтной  глупости,  что  думают,
будто уже при рождении мы несем в себе  какие-то  врожденные  представлениЯ.
‘ледуЯ этой гипотезе, они сделали из органа, названного ими душой, отдельную
субстанцию и наделили ее нелепой способностью абстрактно мыслить о  материи,
котораЯ на самом деле  и  ЯвлЯетсЯ  ее  источником.  ќто  чудовищное  мнение
равносильно  утверждению,  что  представлениЯ  суть  единственные   предметы
мышлениЯ,  между  тем  как  давно  доказано   противоположное,   а   именно:
представлениЯ приходЯт к нам от внешних предметов, которые,  воздействуЯ  на
наши чувства,  изменЯют  наш  мозг.  ђазумеетсЯ,  исходЯ  из  этого,  каждое
представление ЯвлЯетсЯ следствием, но разве трудность доискатьсЯ до  причины
оправдывает наше сомнение в наличии такой причины? …сли мы можем  приобрести
представлениЯ  только  через  посредство  материальных   субстанций,   глупо
предполагать, что  причина  наших  представлений  или  идей  может  быть  не
материальной. “тверждать, что можно представлЯть  что-то,  не  имеЯ  органов
чувств, так же нелепо, как сказать, будто слепой от рождениЯ способен  иметь
представление о цветах. Ђх, †юстина, глупо и нелепо верить,  что  наша  душа
может действовать сама по себе или без всЯкой причины в любой  момент  нашей
жизни: неразрывно свЯзанные с материальными элементами,  которые  составлЯют
наше  существование,  полностью  зависимые  от  них,  постоЯнно  подчиненные
впечатлениЯм внешнего порЯдка, неизменно воздействующие на нас в силу  своих
свойств, эти таинственные движениЯ того принципа, который мы  по  невежеству
называем душой, обусловлены причинами, скрытыми в нас  самих.  Њы  полагает,
что эта душа движетсЯ, так как не видим пружин, движущих ее или  потому  что
не допускаем, что эти недвижные  элементы  способны  производить  следствиЯ,
которыми мы любуемсЯ. €сточник наших заблуждений заключаетсЯ в том,  что  мы
смотрим на наше тело как на грубую и инертную материю, тогда как  тело  есть
высокочувствительнаЯ  машина,  котораЯ   обладает   способностью   мгновенно
узнавать полученные впечатлениЯ  и  осознавать  свое  "Я"  через  посредство
запоминаниЯ этих впечатлений. €мей в виду, †юстина: только через чувства  мы
узнаем  и  воспринимаем  другие  существа,  только  в  результате  движений,
передаваемых телу, наш  мозг  может  работать,  а  душа  мыслить,  хотеть  и
действовать. ђазве мог бы наш разум охватить то, что ему неизвестно? Њог  ли
бы он познать  то,  чего  не  почувствовал?  †изнь  убедительнейшим  образом
доказывает, что душа  действует  и  движетсЯ  по  тем  же  законам,  которые
управлЯют остальными предметами в природе, что она  поэтому  не  может  быть
отделена от тела, что она рождаетсЯ, растет, изменЯетсЯ вместе с ним и  что,
следовательно, с ним  и  умирает.  Ѓудучи.  всегда  зависима  от  тела,  она
проходит те же самые  стадии:  она  неопытна  в  детстве,  сильна  в  зрелом
возрасте, холодна в старости; ее разум или безумие, ее добродетели и  пороки
- это лишь результат  воздействиЯ  внешних  объектов  на  наши  материальные
органы. Ќу скажи, как, имеЯ столь веские доказательства идентичности души  и
тела, можно верить, будто одна часть человека обладает бессмертием, а другаЯ
обречена на гибель? ѓлупцы, сделав эту душу, которую сами  же  и  придумали,
чем-то лишенным протЯженности и элементов, отличным от всего, что мы  знаем,
осмеливаютсЯ  утверждать,  будто  она  не  подвластна  законам,  управлЯющим
остальным миром, где мы видим непрерывное разложение; они  исходЯт  из  этих
ложных принципов длЯ того, чтобы доказать, что  у  мира  тоже  есть  вечнаЯ,
универсальнаЯ душа, и они дали имЯ Ѓога  этой  новой  химере;  при  этом  ее
эманацией сделали человеческую душу. Ћтсюда происходЯт религии и все нелепые
басни, свЯзанные с ней, все громоздкие и сказочные  системы,  которые  стали
закономерным  результатом  этой  первой   глупости;   отсюда   романтические
представлениЯ  о  страданиЯх  и  вознаграждениЯх  в  другой  жизни  -  самаЯ
потрЯсающаЯ  нелепость!   …сли   бы   человеческаЯ   душа   была   эманацией
универсальной души, то есть творца вселенной, как  могла  бы  она  заслужить
вечное блаженство или такие же вечные муки? Љак могла бы она быть свободной,
будучи навечно привЯзанной к существу, породившему ее? ’олько  пусть  адепты
глупого понЯтиЯ о бессмертии души не приводЯт  факт  его  универсальности  в
качестве доказательства его истинности. Ћчень просто объЯснить  повсеместное
распространение этого мнениЯ: оно поддерживает сильного и  утешает  слабого,
так что еще нужно длЯ его признаниЯ? ‹юди повсюду  одинаковы,  они  обладают
одинаковыми слабостЯми и совершают одни и те же  ошибки.  Џоскольку  природа
вдохнула во всех людей самую пламенную  любовь  к  самим  себе,  естественно
мечтать о бессмертии; это желание затем превращаетсЯ в  уверенность,  а  еще
скорее в догму. Ќетрудно предположить, что подготовленные таким образом люди
жадно внимали мошенникам, которые проповедовали им эти мысли.  Ќо  может  ли
потребность в химере сделатьсЯ неоспоримым  свидетельством  реальности  этой
химеры? ’очно также мы жаждем вечной  жизни  длЯ  нашего  тела,  однако  это
желание несбыточно, так почему  должна  жить  вечно  наша  душа?  Џростейшие
размышлениЯ о природе этой таинственной души должны убедить нас в  том,  что
ее бессмертие - чистейшаЯ выдумка. —ем на самом деле ЯвлЯетсЯ эта душа,  как
не принципом чувствительности? —то значит мыслить,  наслаждатьсЯ,  страдать,
как не выражение нашей способности чувствовать?  —то  такое  жизнь,  как  не
совокупность различных движений, способных к организации?  Љак  только  тело
умирает, его чувствительность исчезает, и нет больше  никаких  представлений
и, следовательно, мыслей. ‘тало быть, мы можем получать представлениЯ только
через чувства, так откуда взЯтьсЯ  им  без  наличиЯ  чувств?  …сли  из  души
сделали нечто, отдельное от тела, почему бы не отделить от него сам  процесс
жизни? †изнь есть сумма движений во всем теле, чувство и мысль - часть  этих
движений, и  в  мертвом  человеке  эти  движениЯ  прекращаютсЯ,  как  и  все
остальные. ’ак на каком, собственно, основании утверждаетсЯ, будто эта душа,
котораЯ способна чувствовать, мыслить, желать, действовать только  благодарЯ
материальным органам, может испытывать боль или  удовольствие  или  хотЯ  бы
осознавать свое существование после разложениЯ органов,  которые  при  жизни
служили ей ориентиром? ђазве не очевидно, что  душа  зависит  от  устройства
частей тела и от порЯдка, в котором эти части исполнЯют свои функции?  ’аким
образом после разрушениЯ органической структуры можно  не  сомневатьсЯ,  что
уничтожаетсЯ также душа. Ќеужели мы не наблюдаем в  продолжение  жизни,  как
изменЯют, смущают и сотрЯсают  душу  изменениЯ,  которые  претерпевают  наши
органы?  €  еще  смеют  говорить,  что  душа  должна  действовать,  мыслить,
существовать, одним словом, после того, как эти органы исчезнут  совершенно!
Љакой идиотизм!
     Ћрганизованное существо можно сравнить с часовым  механизмом,  который,
если его разбить, более не пригоден к применению. ѓоворить, что  душа  будет
чувствовать,  думать,  радоватьсЯ,  страдать  после  смерти  тела  -  значит
утверждать,  будто  разбитые  на  тысЯчу  деталей  часы   могут   продолжать
показывать времЯ. € тот, кто считает, что душа будет жить после  уничтожениЯ
тела, очевидно, думает, что тело будет  продолжать  претерпевать  изменениЯ,
когда человека не станет.
     „а, милое дитЯ, поверь мне: после смерти твои  глаза  больше  не  буд