 бедность преступлением.
     - € правда,  не должна бы, - сказала она, - мистер ‘ент-„жон говорит то
же самое.  Ќеправа Я была;  и теперь Я вижу, что вы совсем не такаЯ, как мне
показалось сначала. ‚ы очень милаЯ и вполне приличнаЯ барышнЯ.
     - Џусть будет так. џ вас прощаю. „айте вашу руку.
     Ћна  вложила свою  белую от  муки,  мозолистую руку в  мою;  еще  более
приветливаЯ улыбка  озарила ее  грубое  лицо,  и  с  этой  минуты  мы  стали
друзьЯми.
     ‘тарушка,  видимо,  любила  поговорить.  Џока  Я  чистила Ягоды,  •анна
разделывала тесто  длЯ  пирогов и  рассказывала мне  различные подробности о
своих покойных хозЯине и  хозЯйке и  о  "детЯх" -  так  она называла молодых
девушек и их брата.
     ‘тарый мистер ђиверс,  рассказывала она,  был человек довольно простой,
но это не мешало ему быть джентльменом,  и  притом из очень старинного рода.
Њарш-энд принадлежал ђиверсам с  того самого днЯ,  как был построен,  добрых
двести лет тому назад;  правда,  с  виду это небольшой и  скромный дом -  не
сравнить его с  хоромами мистера Ћливера в  Њортон-‚ейле.  Ќо она еще помнит
отца,  Ѓилла Ћливера, - тот был всего-навсего рабочим на игольной фабрике, а
ђиверсы -  дворЯне еще со времен всех этих ѓенрихов,  в этом может убедитьсЯ
всЯкий,  кто заглЯнет в книгу метрических записей, что хранитсЯ в мортонской
церкви.  Џравда,  старый джентльмен был человек простой, как все здешние. Ћн
был страстный охотник и хороший хозЯин,  и все в таком роде.  Ќу, а хозЯйка,
та была совсем другаЯ.  Ћчень читать любила и вечно что-то изучала;  и детки
пошли в нее.  ’аких,  как они,  нет в здешнем краю,  да и никогда и не было;
полюбили они  учение,  все трое,  чуть не  с  того самого днЯ,  как говорить
начали;  и всегда они были особенные,  не другим чета. Њистер ‘ент-„жон, как
подрос, поступил в колледж, а потом сделалсЯ пастором; а девочки, как только
окончили школу,  решили пойти в  гувернантки.  Ћни  говорили,  что  их  отец
потерЯл много денег из-за одного человека, которому доверилсЯ, а тот взЯл да
и обанкротилсЯ; и так как отец теперь недостаточно богат, чтобы дать за ними
приданое,  они должны сами о себе позаботитьсЯ. ‘естры почти не живут дома и
приехали только на короткое времЯ,  по случаю смерти мистера ђиверса; но они
так любЯт Њарш-энд, и Њортон, и вересковые пустоши, и наши горы! Ћбе барышни
побывали в  ‹ондоне и еще во многих больших городах;  но они всегда говорЯт,
что дома лучше всего.  Ђ как они дружны между собой! Ќикогда не поспорЯт, не
поссорЯтсЯ! “ж другой такой дружной семьи, вероЯтно, и на свете нет.
     Џокончив с чисткой крыжовника,  Я спросила, где сейчас обе девушки и их
брат.
     - Џошли гулЯть в Њортон, но они вернутсЯ через полчаса, к чаю.
     Ћни  действительно  вскоре  вернулись  и  вошли  через  кухню.   Њистер
‘ент-„жон,  увидев менЯ,  молча поклонилсЯ и  прошел мимо,  но  обе  девушки
остановились.  Њери  в  немногих  словах  ласково  и  спокойно выразила свое
удовольствие,  что Я уже совсем поправилась и встала с постели;  „иана взЯла
менЯ за руку и покачала головой.
     - Ќадо было подождать,  пока Я вам позволю спуститьсЯ вниз,  -  сказала
она. - ‚ы все еще очень бледны и худы. Ѓедное дитЯ! ЃеднаЯ девочка.
     ѓолос „ианы звучал длЯ менЯ, как воркование голубки. ‚зглЯд ее глаз мне
было радостно встречать.  …е  лицо казалось мне  прелестным.  ‹ицо Њери было
таким же одухотворенным,  ее черты так же привлекательны;  но она была более
замкнута и держалась, несмотрЯ на мЯгкость, несколько отчужденно. ‚о взглЯде
и  в  речах „ианы была известнаЯ властность;  по  всему было видно,  что это
волеваЯ натура.  Њне  всегда доставлЯло удовольствие уступать власти -  если
эта  власть была  разумной -  и  подчинЯтьсЯ твердой воле  тогда,  когда мне
позволЯли совесть и собственное достоинство.
     - Ђ что вы тут делаете?  -  продолжала она.  - ‚ам здесь не место. Њы с
Њери  сидим  иногда на  кухне,  потому что  дома  хотим  пользоватьсЯ полной
свободой и даже позволЯем себе некоторые вольности,  но вы -  наша гостьЯ, и
ваше место в гостиной.
     - Њне и здесь хорошо.
     - ‡десь возитсЯ •анна, и вы перепачкаетесь в муке.
     - Љ тому же в кухне длЯ вас слишком жарко, - вставила Њери.
     - Љонечно,  -  прибавила сестра.  -  €демте,  извольте слушатьсЯ!  - Ќе
выпускаЯ моей руки, она заставила менЯ встать и повела в соседнюю комнату.
     - Џосидите здесь,  -  сказала она,  усаживаЯ менЯ на диван,  -  пока мы
снимем пальто и приготовим чай. ќто тоже привилегиЯ, которой мы пользуемсЯ в
нашем уединенном домике среди болот;  мы  сами  обслуживаем себЯ,  когда нам
захочетсЯ или когда •анна занЯта - печет, варит пиво, стирает или гладит.
     Ћна  закрыла  дверь  и  оставила менЯ  наедине с  мистером ‘ент-„жоном,
сидевшим напротив с книгой или газетой в руках. џ сначала оглЯдела гостиную,
затем ее хозЯина.
     ќто была сравнительно небольшаЯ комната,  очень просто обставленнаЯ, но
уютнаЯ  благодарЯ царившим  в  ней  чистоте  и  порЯдку.  ‘таромодные кресла
блестели,   а  ореховый  стол  сверкал  как  зеркало.   Ќесколько  поблекших
портретов,  изображавших мужчин и  женщин былых  времен,  украшали оклеенные
обоЯми стены;  в  шкафах со стеклЯнными дверцами виднелись книги и старинный
фарфор.  ‚  комнате не было никаких излишних украшений,  никакой современной
мебели,  кроме двух рабочих столиков и  стоЯвшего у стены дамского секретера
из розового дерева;  мебель,  ковер и занавески казались очень подержанными,
но хорошо сохранились.
     Њистер  ‘ент-„жон,   сидевший  так  же  неподвижно,  как  и  фигуры  на
потемневших портретах,  не отрываЯ взглЯда от страницы,  которую он читал, и
безмолвно сжав  губы,  был  весьма удобным предметом длЯ  наблюдений.  ‘воей
неподвижностью он  напоминал статую.  Ћн  был  молод,  вероЯтно лет двадцати
восьми - двадцати девЯти, высокий, стройный; его лицо невольно запоминалось.
Ѓезукоризненные, правильные черты, прЯмой классический нос, рот и подбородок
афинЯнина.  ђедко  встретишь  английское  лицо,  столь  близкое  к  античным
образцам.  Ќемудрено,  что  его  шокировала неправильность моих  черт  -  по
контрасту с гармоничностью его собственных.  “ него были большие синие глаза
с темными ресницами;  над высоким лбом,  белым, как слоноваЯ кость, небрежно
вились светлые волосы.
     Џленительный образ,  -  не правда ли, читатель? Ћднако оригинал едва ли
производил впечатление мЯгкой,  уступчивой, чувствительной и кроткой натуры.
ЌесмотрЯ на его спокойствие,  мне чудилось в линиЯх его лба и губ, в трепете
ноздрей что-то  неистовое,  исступленное или беспощадное.  Ћн  не  сказал ни
слова и  даже ни  разу на  менЯ не  взглЯнул,  пока не вернулись его сестры.
„иана,  занЯтаЯ приготовлением чаЯ, то и дело входила и выходила из комнаты,
она принесла мне только что испеченный пирожок.
     - ‘кушайте его сейчас,  -  сказала она,  -  вы, наверно, голодны. •анна
говорит, что после завтрака не давала вам ничего, кроме каши.
     џ не отказалась, так как у менЯ поЯвилсЯ сильный аппетит.
     Њежду  тем  мистер ђиверс закрыл книгу,  подошел к  столу и,  усевшись,
устремил на  менЯ  свои  красивые синие  глаза.  ’еперь  его  взглЯд выражал
бесцеремонную пытливость и настойчивость, которые показывали, что до сих пор
он намеренно, а не из застенчивости, избегал смотреть на менЯ.
     - ‚ы очень голодны? - спросил он.
     - „а, сэр.
     Њне всегда было свойственно отвечать коротко на краткий вопрос, и прЯмо
- на прЯмой.
     - ќто   хорошо,   что   легкий  жар  заставил  вас  последние  три  днЯ
воздерживатьсЯ от  пищи;  было бы опасно сразу утолить ваш голод.  ’еперь вы
уже можете кушать, хотЯ все же надо соблюдать меру.
     - џ надеюсь,  что недолго буду кормитьсЯ за ваш счет,  сэр,  -  был мой
весьма смущенный, неловкий и невежливый ответ.
     - Ќет,   -   сказал  он   холодно.   -   Љак  только  вы  сообщите  нам
местопребывание ваших близких, мы известим их, и вы возвратитесь домой.
     - ќто -  Я  должна сказать вам прЯмо -  не в  моей власти;  у  менЯ нет
никакого дома и никаких близких.
     ‚се трое взглЯнули на менЯ, однако без тени недовериЯ. џ не чувствовала
подозрительности в  их  взглЯдах,  скорее любопытство.  џ  говорю о  молодых
девушках.  ѓлаза ‘ент-„жона,  хотЯ и очень Ясные и прозрачные,  -  были, так
сказать,  труднопроницаемы.  Љазалось,  он  пользуетсЯ ими  как  орудием длЯ
проникновениЯ  в  мысли  других  людей,  а  не  длЯ  того,  чтобы  открывать
собственные;  это  сочетание  проницательности и  замкнутости  могло  скорее
привести в замешательство, чем ободрить.
     - ‚ы  хотите  сказать,  -  спросил  он,  -  что  совершенно  не  имеете
родственников?
     - „а.  Ќикакие  узы  не  свЯзывают менЯ  с  людьми;  Я  не  имею  права
постучатьсЯ ни в один дом в Ђнглии.
     - „овольно странное положение длЯ вашего возраста. - ’ут Я увидела, что
его взглЯд устремлен на мои руки,  которые Я сложила перед собой на столе. џ
недоумевала, зачем они ему понадобились; его слова скоро разъЯснили все это.
     - ‚ы еще не были замужем? „иана засмеЯлась.
     - „а  ведь  ей  не  больше  семнадцати-восемнадцати лет,  ‘ент-„жон,  -
сказала она.
     - Њне около девЯтнадцати; но Я незамужем. Ќет.
     џ почувствовала, как жгучий румЯнец вспыхнул на моем лице, ибо разговор
о  замужестве вызвал  во  мне  горькие воспоминаниЯ.  ‚се  они  заметили мое
смЯтение и замешательство.  „иана и Њери,  сжалившись надо мной, отвели свой
взор  от  моего  покрасневшего лица;  но  их  более холодный и  суровый брат
продолжал смотреть на менЯ, пока Я не расплакалась.
     - ѓде вы жили в последнее времЯ? - спросил он тогда.
     - ‡ачем ты так много спрашиваешь, ‘ент-„жон? - прошептала Њери.
     Ќо  он  смотрел на  менЯ,  перегнувшись через стол,  и,  казалось,  его
неумолимый и пронзительный взглЯд требует ответа.
     - џ не могу назвать место и лицо,  в доме которого проживала, - это моЯ
тайна, - коротко отвечала Я.
     - €  эту тайну вы,  по-моему,  вправе не  открывать ни  ‘ент-„жону,  ни
кому-либо другому, кто станет вас спрашивать, - заметила „иана.
     - Ћднако если Я  ничего не буду знать ни о вас,  ни о вашем прошлом,  Я
ничем не  смогу вам помочь,  -  сказал ее  брат.  -  Ђ  ведь вы нуждаетесь в
помощи, не так ли?
     - џ нуждаюсь в ней и ее ищу. Њне надо, сэр, чтобы какой-нибудь подлинно
добрый человек помог мне получить работу,  которую Я в силах выполнЯть;  мне
нужен заработок, который дал бы мне хотЯ бы самое необходимое.
     - Ќе знаю,  ЯвлЯюсь ли Я  подлинно добрым человеком,  -  однако Я готов
помочь вам  как  только могу,  раз  у  вас такие честные намерениЯ.  Џоэтому
прежде всего скажите мне,  чем вы занимались последнее времЯ и что вы умеете
делать?
     џ  уже  допила  свой  чай.  Ћн  чрезвычайно подкрепил  менЯ,  как  вино
подкрепило  бы  великана;  он  дал  новую  силу  моим  ослабевшим  нервам  и
возможность твердо отвечать проницательному молодому судье.
     - Њистер ђиверс!  -  сказала Я, повернувшись к нему и глЯдЯ на него так
же,  как он глЯдел на менЯ,  открыто и без всЯкой застенчивости. - ‚ы и ваши
сестры оказали мне великую услугу,  больше которой человек не  может оказать
ближнему:  своим великодушным гостеприимством вы спасли мне жизнь.  ќто дает
вам  неограниченные права  на  мою  благодарность и  некоторое право на  мою
откровенность.  џ  расскажу вам  историю  скиталицы,  которую  вы  приютили,
насколько это  возможно сделать без  ущерба „лЯ моего собственного душевного
спокойствиЯ и  моральной и  физической безопасности,  а также без ущерба длЯ
других.
     џ сирота,  дочь свЯщенника.  Њои родители умерли, прежде чем Я могла их
узнать.   џ  воспитывалась  на  положении  бедной  родственницы  и  получила
образование  в  благотворительном заведении.  Ќазову  вам  даже  школу,  где
провела шесть лет в  качестве ученицы и  два года в качестве учительницы,  -
это ‹овудский приют длЯ сирот в ...ширском графстве. ‚ы, вероЯтно, слыхали о
ней, мистер ђиверс. ’ам казначеем достопочтенный ђоберт Ѓрокльхерст.
     - џ слышал о мистере Ѓрокльхерсте и видел эту школу.
     - џ  оставила ‹овуд около года назад и  решила поступить гувернанткой в
частный дом;  получила хорошее место и была счастлива. ќто место Я вынуждена
была оставить за четыре днЯ до того, как пришла к вам. Џричину моего ухода Я
не могу и не вправе открыть:  это было бы бесполезно,  даже не безопасно,  и
прозвучало бы как вымысел.  џ ничем не запЯтнала себЯ и так же не повинна ни
в каком преступлении,  как любой из вас троих. Ќо Я действительно несчастна,
и буду несчастна еще долго,  ибо катастрофа, изгнавшаЯ менЯ из дома, который
был длЯ менЯ раем,  необычна и ужасна.  ‡адумываЯ свой уход,  Я имела в виду
только две цели:  бежать и  скрытьсЯ;  поэтому мне пришлось бросить все,  за
исключением небольшого свертка,  который  в  спешке  и  душевном  смЯтении Я
забыла вынуть из кареты, доставившей менЯ в “тикросс. ‚от почему Я очутилась
в этой местности без денег и вещей.  џ провела две ночи под открытым небом и
блуждала два днЯ,  ни разу не переступив чей-либо порог; лишь однажды за это
времЯ мне удалось поесть;  и  когда Я  была доведена голодом и усталостью до
полного отчаЯниЯ,  вы,  мистер ђиверс, не дали мне погибнуть у вашей двери и
принЯли менЯ под свой кров.  џ  знаю все,  что ваши сестры сделали длЯ менЯ,
так как ни на минуту не терЯла сознаниЯ во времЯ моего кажущегосЯ забытьЯ, и
Я  так  же  глубоко  в  долгу  перед  ними  за  их  сердечное,  искреннее  и
великодушное участие, как и перед вашим евангельским милосердием...
     - Ќе заставлЯй ее так много говорить, ‘ент-„жон, - сказала „иана, когда
Я замолчала, - ей, видимо, все еще вредно волноватьсЯ. €дите сюда и садитесь
"а диван, мисс ќллиот.
     џ невольно вздрогнула, услыхав это вымышленное имЯ, - Я совсем забыла о
нем. Њистер ђиверс, от которого ничего не ускользало, сразу это заметил.
     - ‚ы сказали, что вас зовут „жен ќллиот? - спросил он.
     - „а,  -  сказала Я,  -  это имЯ,  которым Я считаю нужным называтьсЯ в
настоЯщее времЯ,  но  это  не  настоЯщее мое  имЯ,  и  оно  звучит длЯ  менЯ
непривычно.
     - ‚ашего настоЯщего имени вы не скажете?
     - Ќет.  џ боюсь больше всего на свете,  что моЯ тайна будет раскрыта, и
избегаю всЯких объЯснений, которые могут к этому привести.
     - ‚ы,  вероЯтно,  совершенно правы,  - сказала „иана. - Ђ теперь, брат,
оставь ее на времЯ в покое.
     Ћднако после короткой паузы ‘ент-„жон так же невозмутимо и  с  такой же
настойчивостью продолжал свои расспросы:
     - ‚ам не хочетсЯ долго пользоватьсЯ нашим гостеприимством?  џ вижу,  вы
желаете как можно скорее избавитьсЯ от  забот моих сестер,  а  главное -  от
моего милосердиЯ?  (џ прекрасно понимаю разницу и не обижаюсь,  - вы правы.)
‚ы хотите стать независимой?
     - „а,  Я об этом уже говорила. “кажите мне работу или место, где искать
работы;  это все, о чем Я сейчас прошу; дайте мне возможность уйти хотЯ бы в
самую бедную хижину,  но покамест позвольте мне побыть здесь:  Я боюсь вновь
испытать ужасы скитаний и бесприютности.
     - Ќу конечно,  вы останетесь у нас,  - сказала „иана, положив свою руку
мне на голову.
     - ђазумеетсЯ,  -  повторила Њери с неподдельной искренностью, видимо им
свойственной.
     - Њоим сестрам,  как  видите,  доставлЯет радость заботитьсЯ о  вас,  -
сказал  мистер  ‘ент-„жон,   -   как  доставило  бы   радость  ухаживать  за
полузамерзшей птичкой,  которую зимний ветер загнал бы к  нам в  окно.  џ же
более склонен помочь вам устроитьсЯ и постараюсь это сделать;  но, заметьте,
мои  возможности очень ограничены.  џ  всего лишь  сельский пастор в  бедном
приходе;  моЯ  помощь будет  самой скромной.  €  если  вы  склонны презирать
будничную трудовую жизнь,  то ищите более существенной помощи, чем та, какую
Я могу вам предложить.
     - Ћна  уже сказала,  что согласна на  всЯкий честный труд,  если только
сможет выполнить его, - отвечала за менЯ „иана, - и ты же знаешь, ‘ент-„жон,
что ей  больше не  на кого надеЯтьсЯ;  волей-неволей приходитсЯ иметь дело с
таким сухарем, как ты.
     - џ готова быть швеей,  служанкой,  сиделкой,  если нельзЯ найти ничего
получше, - отвечала Я.
     - •орошо,  -  сказал холодно мистер ‘ент-„жон.  -  ђаз  ваши  намерениЯ
таковы, то Я обещаю вам помочь; Я сделаю это, как удастсЯ и когда удастсЯ.
     ’ут  он  снова  взЯлсЯ за  книгу,  которую читал  перед чаем.  ‚скоре Я
удалилась; Я там много говорила и просидела так долго, что мои силы были уже
на исходе.


        ѓлава XXX

     —ем  ближе Я  знакомилась с  обитателЯми Њурхауза,  тем  больше они мне
нравились.  ‡а несколько дней мое здоровье настолько улучшилось, что Я могла
уже поднЯтьсЯ с постели и даже немного погулЯть. џ могла участвовать во всех
занЯтиЯх „ианы и Њери,  беседовать с ними,  сколько мне хотелось, и помогать
им,  когда они  мне  это  позволЯли.  ‚  этом  общении заключалась длЯ  менЯ
живительнаЯ отрада, которую Я испытывала впервые, - отрада, вызваннаЯ полным
сходством наших вкусов, чувств и убеждений.
     Њне  нравились те  же  книги,  что  и  им,  менЯ восхищало то  же,  что
доставлЯло им радость,  Я  благоговела перед тем же,  что они одобрЯли.  Ћни
любили свой уединенный дом.  ‚  этом небольшом сером старинном здании с  его
низкой крышей,  решетчатыми окнами,  ветхими стенами,  с  его  аллеей старых
елей,  покривившихсЯ под натиском горных ветров,  с  его садом,  тенистым от
кустов тиса и остролиста,  где цвели лишь самые неприхотливые цветы, Я также
находила  глубокую и  неизменную прелесть.  ‘естры  любили  лиловые  заросли
вереска,  окружавшие дом, и глубокую долину, куда от калитки вела каменистаЯ
тропка,  котораЯ сначала извивалась между поросшими папоротником холмами,  а
затем - среди пустынных, граничивших с зарослЯми вереска лужаек, где паслись
стада серых овец и ЯгнЯт с мохнатыми мордочками;  повторЯю, они были нежно и
глубоко привЯзаны к  этому пейзажу.  џ  понимала эти чувства и  разделЯла их
искренне и  горЯчо.  џ  испытывала на  себе очарование окружающей местности,
свЯтость  ее   безлюдиЯ.   Њой   взор   наслаждалсЯ  очертаниЯми  пригорков,
своеобразной окраской,  какую  придавали горам  и  долинам мох  и  шиповник,
цветущие луга,  мощный папоротник и живописные гранитные утесы. ‚се это было
длЯ менЯ,  как и  длЯ них,  чистым и сладостным источником радостей.  Џорывы
бури и легкий ветерок, пасмурный и солнечный день, утреннЯЯ и вечернЯЯ зарЯ,
луннаЯ и облачнаЯ ночь - все это представлЯло длЯ менЯ ту же прелесть, что и
длЯ них, и так же неотразимо действовало на душу.
     „ома между нами царило такое же  согласие.  Ћбе девушки оказались более
образованными и  начитанными,  чем Я;  но  и  Я  стремилась вступить на путь
познаниЯ,  уже  пройденный ими.  џ  жадно поглощала книги,  которые они  мне
давали,  и  мне  доставлЯло большую  радость  обсуждать с  ними  по  вечерам
прочитанное днем.  Ќаши  мысли совпадали,  наши мнениЯ дополнЯли друг друга;
словом, между нами царила полнаЯ гармониЯ.
     ‚   нашем  трио  первенство  и  руководЯщаЯ  роль  принадлежали  „иане.
”изически она во всем превосходила менЯ:  она была красива,  сильна,  в  ней
чувствовалсЯ такой избыток жизненной энергии,  что Я не могла не изумлЯтьсЯ.
‚ начале вечера Я еще была в состоЯнии поговорить немного, но когда проходил
пароксизм оживлениЯ и разговорчивости,  Я любила молча сидеть на скамеечке у
ног  „ианы,  положив голову к  ней на  колени,  и  слушать,  как они с  Њери
углубленно  обсуждают  лишь   поверхностно  затронутую  мною   тему.   „иана
предложила  учить   менЯ   немецкому  Языку.   ќти   уроки   доставлЯли  мне
удовольствие.  ђоль  учительницы нравилась и  подходила ей,  а  мне  -  роль
ученицы.  Ќаши натуры дополнЯли друг друга;  в  результате родилась глубокаЯ
взаимнаЯ привЯзанность.  ‘естры узнали, что Я рисую, и тотчас их карандаши и
Ящики с  красками оказались к  моим  услугам.  Њое  мастерство -  тут  Я  их
превосходила - удивлЯло и восхищало их. Њери могла часами сидеть и наблюдать
за  тем,  как  Я  рисую;  потом она  начала у  менЯ  брать уроки;  это  была
послушнаЯ,  понЯтливаЯ и  прилежнаЯ ученица.  ‚ таком кругу и таких занЯтиЯх
дни казались часами, а недели - днЯми.
     —то касаетсЯ ‘ент-„жона,  то,  несмотрЯ на интимность,  возникшую столь
быстро и  естественно между мной  и  его  сестрами,  он  продолжал держатьсЯ
особнЯком.  Ћдной из причин этой отчужденности было то,  что он сравнительно
мало бывал дома;  как видно,  он  посвЯщал значительную часть своего времени
посещению больных и бедных в своем приходе,  где дома были разбросаны далеко
друг от друга.
     Љазалось, никакаЯ погода не могла помешать этим его пасторским обходам.
€  в  дождь  и  в  ведро  он,  окончив утренние занЯтиЯ,  брал  шлЯпу  и,  в
сопровождении  Љарло,   старого  пойнтера,  принадлежавшего  еще  его  отцу,
отправлЯлсЯ выполнЯть свою миссию любви или долга, не знаю, как именно он ее
определЯл.  €ногда,  если  погода была особенно плохаЯ,  сестры пытались его
удержать.  ’огда он говорил,  улыбаЯсь своей странной, скорее торжественной,
чем веселой улыбкой:
     - …сли  ветер или  дождик способны помешать мне  выполнить столь легкую
задачу,  то  могу  ли  Я  считать себЯ готовым длЯ  той  цели,  которую себе
поставил?
     „иана и  Њери обычно отвечали на это вздохом и  погружались в  грустное
раздумье.
     Ќо, помимо частых отлучек ‘ент-„жона, существовало еще одно препЯтствие
к дружбе с ним: в нем было что-то замкнутое; угрюмое и даже мрачное. •отЯ он
ревностно исполнЯл  свои  пасторские обЯзанности и  был  безупречен в  своей
жизни и привычках,  -  он все же,  видимо, не обладал той душевной Ясностью,
тем внутренним спокойствием, которые ЯвлЯютсЯ наградой истинного христианина
и  деЯтельного филантропа.  Ќередко по  вечерам,  сидЯ  у  окна  перед своим
заваленным бумагами столом,  он  вдруг отрывал взор от  книги или откладывал
перо и,  подперев голову рукой,  отдавалсЯ потоку каких-то неведомых мыслей;
однако было Ясно,  что они смущали и беспокоили его, так как в его глазах то
и дело вспыхивал особый блеск и его зрачки расширЯлись.
     Њне  кажетсЯ,  природа не  ЯвлЯлась длЯ  него тем  беспечным источником
радостей,  каким она была длЯ его сестер. ђаз, один только раз он сказал при
мне о том,  как глубоко чувствует прелесть этих простых, суровых гор и как с
детства привЯзан к темной кровле и замшелым стенам родного дома;  однако его
слова звучали скорее угрюмо и печально,  но не радостно.  ‚идимо, он никогда
не  бродил по  вересковым пустошам ради царившей там целительной тишины,  не
восхищалсЯ их мирной прелестью.
     ’ак как он был необщителен, то Я не сразу могла оценить его ум. ‚первые
Я  составила себе представление о его незаурЯдных способностЯх,  услышав его
проповедь в мортонской церкви. Љак хотелось бы мне описать эту проповедь, но
такаЯ  задача  мне  не  по  силам.  џ  даже  не  могу  точно  передать своих
впечатлений от нее.
     Ћн начал спокойно,  и,  что касаетсЯ манеры изложениЯ и  тембра голоса,
они оставались равными до конца.  Ќо страстный,  хотЯ и сдержанный пыл скоро
зазвучал и в энергичной выразительности и во все нарастающем темпе его речи.
‚се  это производило впечатление сдержанной,  сосредоточенной силы,  которой
оратор искусно управлЯл.  ‘ердце было взволновано, ум поражен его ораторской
мощью,  но слушатель не испытывал умиротворениЯ.  ‚ словах проповедника была
страннаЯ горечь и  никакой ее  целительной мЯгкости;  он  часто  ссылалсЯ на
принципы кальвинизма -  избранность, предопределение, обреченность; и каждый
раз это звучало как приговор судьбы.  Љогда он смолк,  Я,  вместо того чтобы
почувствовать себЯ  свободнее,  спокойнее,  просветленнее,  ощутила какую-то
невыразимую  печаль,   ибо  мне  показалось  (не  знаю,   как  другим),  что
красноречие,  которому Я внимала,  рождалось из каких-то отравленных горечью
глубин,  где кипели порывы неутоленных желаний и  беспокойных стремлений.  џ
была  уверена,  что  ‘ент-„жон  ђиверс,  несмотрЯ на  чистоту  своей  жизни,
добросовестность и  пастырское  усердие,  еще  не  обрел  того  благодатного
душевного мира,  который превосходит всЯкое разумение;  обрел его не больше,
чем Я,  с  моей затаенной мучительной тоской о  разбитом кумире и потерЯнном
рае; тоской, о которой Я избегала говорить, но котораЯ жестоко терзала менЯ.
     Њежду тем прошел месЯц. „иана и Њери скоро должны были покинуть Њурхауз
и  вернутьсЯ в  совершенно иную обстановку,  к другой жизни,  ожидавшей их в
одном из крупных городов ћжной Ђнглии;  обе они были гувернантками в богатых
и знатных семьЯх, где на них смотрели свысока, как на подчиненных, где никто
не  знал  их  врожденных  высоких  достоинств и  не  интересовалсЯ ими,  где
ценились лишь приобретенные ими профессиональные качества,  подобно тому как
ценитсЯ искусство повара или ловкость горничной. Њистер ‘ент-„жон до сих пор
ни разу не заговаривал о месте,  на которое обещал менЯ устроить; однако мне
было  совершенно  необходимо  найти  какую-нибудь  работу.   Ћднажды  утром,
оставшись на несколько минут наедине с ним в гостиной,  Я решилась подойти к
оконной нише,  превращенной с  помощью стоЯвших там стула,  стола и  книжной
полки в  его кабинет;  Я подыскивала слова,  чтобы задать ему интересовавший
менЯ вопрос,  -  ведь всегда бывает трудно разбить лед замкнутости,  который
покрывает,  как  панцирь,  подобных ему  людей;  однако  он  вывел  менЯ  из
затруднениЯ, заговорив первым.
     Љогда Я подошла, он поднЯл на менЯ глаза.
     - ‚ы хотите о чем-то спросить менЯ, - сказал он.
     - „а, скажите, вы не слышали ни о какой подходЯщей работе?
     - џ нашел, или, вернее, придумал, кое-что длЯ вас уже три недели назад;
но так как вы были здесь,  видимо, и полезны и счастливы, а мои сестры к вам
привЯзались и находили большое удовольствие в вашем обществе,  то Я не хотел
нарушать всего этого до  тех пор,  пока не  приблизитсЯ времЯ их  отъезда из
Њарш-энда, за которым должен последовать и ваш отъезд.
     - ‚едь они уезжают через три днЯ? - спросила Я.
     - „а,  когда они уедут,  Я вернусь к себе в Њортон, •анна отправитсЯ со
мной, и старый дом будет заколочен.
     џ ждала,  что он продолжит этот разговор;  однако его мысли,  казалось,
принЯли другое направление; Я видела по его глазам, что он уже отвлексЯ и от
менЯ и от моего дела.  Њне пришлось вернуть его к предмету,  представлЯвшему
длЯ менЯ такой живой и острый интерес.
     - Љакое же место вы имели в виду длЯ менЯ,  мистер ђиверс? Ќадеюсь, эта
отсрочка не помешает мне его получить?
     - Ћ нет, только от менЯ зависит устроить вас на это место, при условии,
конечно, что вы захотите принЯть мое предложение.
     Ћн снова замолчал,  ему как будто не хотелось продолжать. ЊенЯ охватило
нетерпение: один-два беспокойных жеста и настойчивый взглЯд, устремленный на
него, дали ему понЯть не хуже слов, чего Я жду от него.
     - Ќапрасно  вы  так  спешите,   -  сказал  он.  -  „олжен  вам  сказать
откровенно:  Я  не  могу  вам  предложить  ничего  заманчивого и  выгодного.
Џоэтому,  прежде чем  объЯснить,  в  чем  дело,  Я  прошу вас  вспомнить мое
предупреждение:  если мне и удастсЯ вам помочь, то это будет вроде того, как
слепой помог бы хромому. џ беден; когда Я уплачу долги отца, мне останетсЯ в
наследство лишь  этот  старый хутор,  рЯд  искалеченных елей позади него,  а
перед  ним  -  клочок болотистой земли с  кустами остролиста.  џ  безвестен.
Џравда,  ђиверсы -  старинный род, но в настоЯщее времЯ из трех оставшихсЯ в
живых его  представителей двое  зарабатывают себе  на  хлеб,  служа у  чужих
людей,  а  третий считает,  что будет чужаком на  своей родине не только при
жизни,  но  и  в  час смерти.  Џри этом он  мнит свой жребий счастливым и  с
нетерпением ждет того днЯ,  когда крест разлуки со  всем,  что  близко ему в
этом мире,  будет возложен на  его плечи и  когда глава воинствующей церкви,
ничтожнейшим членом которой он  ЯвлЯетсЯ,  скажет ему:  "‚стань и  следуй за
мною!"
     ‘ент-„жон  произнес эти  слова  так,  как  говорил  свои  проповеди,  -
сдержанным,  глубоким голосом; лицо его оставалось бледным, а в глазах горел
тот же лихорадочный блеск. Ћн продолжал:
     - €  поскольку Я  сам безвестен и беден,  то могу и вам предложить лишь
работу скромную и  незаметную.  Њожет быть,  вы  даже  найдете ее  длЯ  себЯ
унизительной,  так  как теперь Я  вижу,  что вы  привыкли к  тому,  что свет
называет утонченностью; ваши вкусы стремЯтсЯ к возвышенному, и до сих пор вы
вращались в обществе людей хотЯ бы образованных.  Ќо Я считаю, что работа на
благо людЯм не может быть унизительной.  џ  полагаю,  что,  чем бесплоднее и
неблагодарнее почва,  доставшаЯсЯ  в  удел  христианскому пахарю,  чем  хуже
награждаетсЯ его труд,  тем больше длЯ него чести.  ‚ этом случае его удел -
удел пионера,  а  первыми пионерами христианства были апостолы,  и главою их
был сам спаситель.
     - —то же, - сказала Я, когда он снова замолчал, - продолжайте.
     Ћн  поглЯдел на  менЯ,  прежде чем продолжать;  казалось,  он  не спеша
вглЯдывалсЯ в  мое лицо,  словно его черты и линии -  это буквы на страницах
книги. ђезультат своих наблюдений он выразил в следующих словах:
     - џ думаю,  что вы примете место, которое Я вам предлагаю, - сказал он,
- и некоторое времЯ поработаете,  но не с тем,  чтобы остатьсЯ там навсегда,
это  длЯ вас так же  невозможно,  как длЯ менЯ навсегда замкнутьсЯ в  тесных
рамках моей должности сельского свЯщенника,  среди сельской глуши;  ибо ваша
натура, как и моЯ, имеет в себе что-то, что противитсЯ всЯкому покою, хотЯ у
вас это и выражаетсЯ совсем по-другому.
     - ЋбъЯсните подробнее, - попросила Я, когда он снова смолк.
     - •орошо,  сейчас вы увидите, какую скромную, будничную и неблагодарную
работу Я  вам  предлагаю.  ’еперь,  когда мой  отец скончалсЯ и  Я  сам себе
хозЯин,  Я недолго пробуду в Њортоне.  ‚ероЯтно,  уеду из этих мест не позже
как через год;  но пока Я  здесь,  Я буду отдавать все силы на служение моей
пастве.  Љогда Я  прибыл сюда два года назад,  в  Њортоне не  было ни  одной
школы;  дети беднЯков были лишены всЯкой возможности получать образование. џ
открыл школу длЯ мальчиков, а теперь собираюсь открыть другую - длЯ девочек.
“же удалось нанЯть дом с  примыкающим к нему коттеджем из двух комнат -  длЯ
учительницы.  Ћна будет получать тридцать фунтов в год; квартира длЯ нее уже
меблирована -  правда,  очень просто,  но там есть все необходимое;  этим мы
обЯзаны любезности мисс  Ћливер,  единственной дочери единственного богача в
моем приходе - мистера Ћливера, владельца игольной фабрики и чугунолитейного
завода в  этой долине.  ќта дама намерена также оплачивать обучение и одежду
одной сиротки,  взЯтой из  приюта,  при условии,  что девочка будет помогать
учительнице в  повседневной работе по  дому и  школе,  так как та  не сможет
справлЯтьсЯ одна. •отите вы быть этой учительницей?
     Ћн  задал  вопрос как-то  торопливо;  казалось,  он  ожидал,  что  Я  с
негодованием или по меньшей мере с презрением отвергну такую возможность. Ќе
знаЯ до  конца моих чувств и  мыслей,  хотЯ кое  о  чем  он  и  догадывалсЯ,
‘ент-„жон не был уверен, как Я ко всему этому отнесусь. „ействительно, место
было  скромным,  но  зато  давало  мне  надежное убежище,  в  котором Я  так
нуждалась; оно казалось трудным по сравнению с работой гувернантки в богатом
доме,  но давало независимость;  а боЯзнь очутитьсЯ в рабской зависимости от
чужих людей жгла мою душу каленым железом;  в  этой действительности не было
ничего позорного, недостойного, морально унизительного. џ решилась.
     - Ѓлагодарю вас  за  ваше  предложение,  мистер ђиверс,  Я  с  радостью
принимаю его.
     - Ќо вы до конца менЯ понЯли?  -  спросил он.  -  ђечь идет о  сельской
школе:  вашими ученицами будут лишь  дочери деревенских батраков,  в  лучшем
случае -  дочери фермеров.  ‚Язанье, шитье, чтение, письмо и счет - вот все,
чему вам придетсЯ их обучать. ђазве вы можете здесь применить свои познаниЯ?
ђазве ваш ум, душа, ваши вкусы найдут в этом удовлетворение?
     - џ сберегу их, пока они не понадобЯтсЯ. Ћни останутсЯ при мне.
     - ’ак вы отдаете себе отчет в том, что берете на себЯ?
     - Љонечно.
     ’ут он улыбнулсЯ,  но в  его улыбке не было ни горечи,  ни грусти,  она
выражала радость и глубокое удовлетворение.
     - Љогда же вы приступите?
     - џ перееду на свою новую квартиру завтра и, если хотите, начну занЯтиЯ
на будущей неделе.
     - Ћтлично, пусть будет так.
     ‘ент-„жон  встал  и  прошелсЯ по  комнате.  ‡атем  остановилсЯ и  снова
поглЯдел на менЯ. Ћн покачал головой.
     - —ем вы недовольны, мистер ђиверс? - спросила Я.
     - ‚ы долго не останетесь в Њортоне, нет, нет.
     - Ћтчего? Љакие у вас основаниЯ так думать?
     - џ прочел в ваших глазах; они не из тех, что обещают безбурное течение
жизни.
     - џ не честолюбива.
     Ћн вздрогнул.
     - Џочему вы заговорили о честолюбии?  Љто,  по-вашему, честолюбив? ‡наю
за собой этот грех, но как вы догадались?
     - џ говорила только о себе.
     - •орошо, но если вы не честолюбивы, то вы... - Ћн замолчал.
     - —то Я?
     - џ  хотел сказать:  вас обуревают страсти;  но  вы могли бы понЯть это
выражение не в том смысле и обидетьсЯ. —еловеческие привЯзанности и симпатии
имеют над  вами большую власть.  џ  уверен,  что вы  недолго будете в  силах
проводить свой  досуг в  одиночестве и  заниматьсЯ однообразным трудом,  без
всЯкого поощрениЯ,  точно так же,  как и Я,  -  прибавил он пылко, - недолго
смогу жить погребенным в этой глуши, среди гор и болот; этому противитсЯ моЯ
природа,  дарованнаЯ мне  богом;  здесь способности,  дарованные мне  свыше,
глохнут без пользы.  ‚ы видите,  сколько тут противоречий. џ, который только
что проповедовал необходимость довольствоватьсЯ скромным уделом и доказывал,
что даже дровосек и водовоз могут своими трудами достойно служить богу, - Я,
служитель божий,  снедаем тревогой.  Ќо  надо  же,  однако,  так  или  иначе
примирЯть наши природные наклонности с нашими принципами!
     Ћн  вышел из  комнаты.  ‡а этот час Я  больше узнала его,  чем за целый
месЯц,  и все же он приводил менЯ в недоумение. Џо мере того как приближалсЯ
день разлуки с братом и родным домом, „иана и Њери становились все печальнее
и молчаливее.  Ћни старались не подавать и виду, но снедавшую их печаль едва
ли  можно было  скрыть или  преодолеть.  Ћдин раз  „иана заметила,  что  эта
разлука будет совсем не похожа на все предыдущие. ‚ероЯтно, с ‘ент-„жоном им
придетсЯ расстатьсЯ на долгие годы, может быть, на всю жизнь.
     - Ћн  все  принесет в  жертву ради  той  цели,  которой уже  давно себЯ
посвЯтил,  - сказала „иана, - и свои родственные чувства и другие, еще более
сильные.  ‘ент-„жон кажетсЯ спокойным,  „жен, но в иных случаЯх он неумолим,
как смерть,  а хуже всего то, что совесть не позволЯет мне отговорить его от
принЯтого сурового решениЯ;  и  в  самом деле,  как  могу Я  спорить с  ним?
ђешение  это  справедливое,   благородное,  подлинно  христианское,  но  оно
разрывает мне сердце.  -  €  ее  прекрасные глаза наполнились слезами.  Њери
низко опустила голову над своей работой.
     - Њы потерЯли отца;  скоро у нас не будет ни своего угла,  ни брата,  -
прошептала она.
     ’ут  произошло небольшое событие,  как  бы  нарочно  посланное судьбой,
чтобы доказать справедливость поговорки: "Ѓеда не приходит одна" и прибавить
к  их  испытаниЯм новую  горечь.  Њимо  окна  мелькнул  ‘ент-„жон,  читавший
какое-то письмо. Ћн вошел в комнату.
     - Ќаш дЯдЯ „жон скончалсЯ, - сказал он.
     Љазалось,  сестры были  поражены,  но  принЯли эту  весть  без  особого
волнениЯ или  горЯ;  очевидно,  это событие было длЯ них скорее важным,  чем
печальным.
     - ‘кончалсЯ? - повторила „иана.
     - „а.
     Ћна внимательно поглЯдела брату в лицо.
     - € что же теперь? - спросила она тихим голосом.
     - —то  теперь?  -  повторил ‘ент-„жон,  причем его  лицо сохранЯло свою
мраморную неподвижность. - —то теперь? „а ничего. —итай.
     Ћн бросил письмо ей на колени.  „иана пробежала его глазами и  передала
Њери.  ’а  молча прочла его  и  вернула брату.  ‚се  трое посмотрели друг на
друга, и все трое улыбнулись невеселой, задумчивой улыбкой.
     - Ђминь! Њы и так проживем! - сказала наконец „иана.
     - € будем жить не хуже прежнего, - заметила Њери.
     - ‚ерно,  но  только это  слишком живо напоминает о  том,  что могло бы
быть, - возразил мистер ђиверс, - контраст слишком уж разителен.
     Ћн сложил письмо, запер его в стол и вышел.
     Ќесколько минут прошло в молчании. ‡атем „иана обратилась ко мне.
     - „жен,  вы, вероЯтно, удивлЯетесь нам и нашим тайнам, - сказала она, -
и  считаете нас  бессердечными,  видЯ,  что  нас  мало трогает кончина столь
близкого родственника,  как дЯдЯ;  но мы его совсем не знали. ќто брат нашей
матери.  Ћтец долгое времЯ был с  ним в ссоре.  Џо его совету,  отец рискнул
большей частью своего состоЯниЯ и пошел на спекулЯцию, котораЯ его разорила.
Ћни  обменЯлись  горькими  упреками,   расстались  в  гневе,  да  так  и  не
помирились.  ‚последствии дЯдЯ  был  более  удачлив  в  своих  предприЯтиЯх;
оказываетсЯ,  он накопил состоЯние в двадцать тысЯч фунтов. Ћн не был женат,
и  у  него не осталось близких родственников,  кроме нас и  еще одной особы,
котораЯ также  приходитсЯ ему  племЯнницей.  Ћтец  надеЯлсЯ,  что  наш  дЯдЯ
загладит свою ошибку,  оставив нам наследство;  однако из письма видно,  что
дЯдЯ завещал все свое состоЯние той, неизвестной, племЯннице, за исключением
тридцати гиней на покупку трех траурных колец длЯ ‘ент-„жона,  „ианы и  Њери
ђиверс.  ђазумеетсЯ,  он  вправе был так поступить,  но  все же  эта новость
огорчила нас.  Њы  с  Њери считали бы  себЯ богатыми,  оставь он нам хоть по
тысЯче фунтов, а ‘ент-„жону такаЯ сумма пригодилась бы длЯ его добрых дел.
     Џосле такого объЯснениЯ ни  мистер ђиверс,  ни  его сестры к  этой теме
больше не  возвращались.  Ќа  следующий день  Я  перебралась из  Њарш-энда в
Њортон.  …ще через день „иана и Њери уехали в далекий Ѓ...  .  ‘пустЯ неделю
мистер  ђиверс  и  •анна  перебрались в  дом  свЯщенника,  и  стараЯ усадьба
опустела.


        ѓлава XXXI

     €так,  Я, наконец, обрела себе пристанище - моим домом оказалсЯ коттедж
в  две  комнатки.  Ћдна внизу -  с  выбеленными стенами и  посыпанным песком
полом,  где находились четыре крашеных стула и стол,  стенные часы,  буфет с
двумЯ-тремЯ  тарелками и  мисками  и  с  фаЯнсовым чайным  прибором.  „ругаЯ
наверху -  таких же размеров,  как и кухнЯ,  с сосновой кроватью и комодом -
весьма небольшим,  но все же его не мог заполнить мой скудный гардероб, хотЯ
благодарЯ  доброте  моих  благородных и  великодушных друзей  он  обогатилсЯ
небольшим запасом самых необходимых вещей.
     ‚ечер.  џ  только  что  отпустила сиротку,  котораЯ  мне  прислуживает,
заплатив ей за труды апельсином.  €  вот Я сижу одна у очага.  ‘егоднЯ утром
открылась деревенскаЯ школа. “ менЯ двадцать учениц. ’олько три из них умеют
читать;  ни одна не умеет ни писать,  ни считать. Ќесколько девочек вЯжут, и
лишь немногие кое-как  шьют.  Ћни говорЯт с  резким местным акцентом.  Ќам с
ними еще трудно понимать друг друга.  Ќекоторые из них невоспитанны,  грубы,
упрЯмы и абсолютно неразвиты;  другие послушны, хотЯт учитьсЯ и в обхождении
приЯтны.  џ не должна забывать,  что эти бедно одетые маленькие крестьЯнки -
такие же существа из плоти и крови,  как и отпрыски самых знатных фамилий, и
что зачатки природного благородства,  чуткости,  ума и  доброты живут и в их
сердцах,  так же как и  в сердцах детей знатного происхождениЯ.  Њоим долгом
будет  развить эти  зачатки;  разумеетсЯ,  эта  задача  даст  мне  некоторое
удовлетворение.  џ  ведь не жду особенных радостей от предстоЯщей мне жизни,
однако,  если Я  приспособлюсь к ней и буду напрЯженно работать,  Я все-таки
смогу жить день за днем.
     Ѓыла ли Я  весела,  спокойна и  довольна в  те утренние и дневные часы,
которые провела в убогом,  неуютном классе? Ќе обманываЯ себЯ, Я должна была
ответить:  нет.  џ  чувствовала себЯ очень несчастной.  џ чувствовала себЯ -
идиотка Я этакаЯ!  -  униженной.  џ боЯлась,  что совершила шаг,  который не
поднимет менЯ  по  ступенЯм социальной лестницы,  но,  наоборот,  сведет еще
ниже.  ЊенЯ приводили в  ужас невежество,  косность и  грубость -  все что Я
слышала и видела вокруг себЯ. Ћднако Я не стану слишком порицать и презирать
себЯ за эти чувства.  џ знаю, что это нехорошие чувства, - а это уже большой
шаг вперед,  Я постараюсь побороть их. “же завтра Я надеюсь хотЯ бы частично
с  ними  справитьсЯ,  а  через  две-три  недели,  быть  может,  мне  удастсЯ
совершенно о них позабыть.  —ерез несколько месЯцев мое отвращение, пожалуй,
сменитсЯ радостью,  когда  Я  увижу  успехи  и  перемену к  лучшему  в  моих
учениках.
     Ђ пока суть да дело,  менЯ мучил вопрос: правильный ли Я сделала выбор?
Ќе  лучше  ли  было  поддатьсЯ  искушению,  послушатьсЯ  голоса  страсти  и,
отказавшись от тЯгостных усилий и  борьбы,  уснуть среди цветов,  в шелковых
тенетах и  проснутьсЯ на  юге ”ранции,  в  роскошной вилле,  где Я  могла бы
теперь жить на  положении возлюбленной мистера ђочестера,  блаженно упиваЯсь
его любовью,  -  потому что он  любил бы,  о,  да,  он  горЯчо любил бы менЯ
некоторое времЯ. ‚едь он действительно был ко мне привЯзан, никто другой так
менЯ не  полюби