Янулась на
ложе,  которое только что покинула.  ‚зираЯ на будущее без надежды, Я теперь
жалела об  одном,  -  что творец не  счел за благо призвать мою душу к  себе
минувшей  ночью,   во   времЯ   моего   сна;   тогда  этому  усталому  телу,
освобожденному смертью от дальнейшей борьбы с судьбой,  оставалось бы только
тихо  разрушатьсЯ и,  покоЯсь  в  мире,  постепенно слитьсЯ  воедино с  этой
пустыней. Ћднако жизнь со всеми своими потребностЯми, муками и обЯзанностЯми
все  еще  не  покинула менЯ;  надо было нести ее  бремЯ,  утолЯть ее  нужды,
терпеть страданиЯ, выполнЯть свой долг. џ двинулась в путь.
     „остигнув “иткросса,  Я  зашагала по дороге,  спиной к солнцу,  жарко и
высоко  пылавшему  в  небе.  —ем  еще  могла  Я  руководствоватьсЯ в  выборе
направлениЯ?  џ  шла  долго,  и  когда  решила,  что,  пожалуй,  сделала все
возможное и  могу  со  спокойной совестью  уступить усталости,  котораЯ  уже
овладевала мною, могу прекратить это вынужденное движение вперед и, усевшись
на  первый  попавшийсЯ камень,  отдатьсЯ неодолимой апатии,  сковывавшей мое
сердце и  все  мое  существо,  -  Я  вдруг услышала звон колокола -  это был
церковный колокол.
     џ пошла на звон, и вот среди романтических холмов, изменчивые очертаниЯ
которых Я  уже с  час назад перестала замечать,  увидела деревню и несколько
поодаль колокольню. ‚сЯ долина направо от менЯ пестрела пастбищами, нивами и
рощами;   сверкающаЯ  речка  извивалась  среди  зелени  самых  разнообразных
оттенков - спеющих хлебов, темных массивов леса, светлых лугов. Њое внимание
привлек стук колес, и, взглЯнув на дорогу перед собой, Я увидела нагруженный
воз,  медленно поднимавшийсЯ на холм; немного позади пастух гнал двух коров.
‹юдскаЯ жизнь  и  людской труд  окружали менЯ.  џ  должна продолжать борьбу:
отстаивать свою жизнь и трудитьсЯ, как все прочие.
     Ѓыло около двух часов, когда Я вошла в деревню. ‚ конце ее единственной
улицы находилась небольшаЯ лавка,  в окне которой были выставлены булки. Љак
мне хотелось съесть такую булку!  Џодкрепившись, Я могла бы в известной мере
восстановить свои силы;  без пищи мне было трудно продолжать свой путь.  Љак
только Я  очутилась среди  себе  подобных,  ко  мне  вернулось желание снова
обрести волю и  энергию.  џ  чувствовала,  как унизительно было бы  упасть в
обморок от голода на проезжей дороге,  посреди деревни.  Ќет ли чего-нибудь,
что Я могла бы предложить в обмен на булку?  џ стала обдумывать. “ менЯ была
шелковаЯ косынка на шее,  у  менЯ были перчатки.  џ плохо себе представлЯла,
как поступают люди в  крайней нужде.  ‚озьмут ли у менЯ хотЯ бы один из этих
предметов? ‚ероЯтно, не возьмут, но нужно попытатьсЯ.
     џ вошла в лавку;  там находилась женщина. “видав прилично одетую особу,
по ее предположениЯм -  даму,  она с  любезным видом пошла ко мне навстречу.
—ем она может мне служить?  Њне стало стыдно;  у  менЯ Язык не поворачивалсЯ
высказать просьбу,  с  которой Я  пришла.  џ  не  осмеливалась предложить ей
поношенные перчатки или измЯтую косынку;  к  тому же Я чувствовала,  что это
будет бесполезно.  џ  лишь попросила позволениЯ присесть на минуту,  так как
очень устала. ЋбманутаЯ в своих надеждах, женщина холодно согласилась на мою
просьбу. Ћна указала мне стул; Я опустилась на него. ‘лезы подступали к моим
глазам, но, сознаваЯ, как они неуместны, Я подавила их. ‡атем спросила, есть
ли у них в деревне портниха или швеЯ.
     - „а, две или три. Ќо и на них едва хватает работы.
     џ размышлЯла;  Я дошла до крайности, очутилась лицом к лицу с нуждой. €
притом без средств,  без друзей, без денег. Ќадо что-то предпринЯть. Ќо что?
џ должна куда-то обратитьсЯ. Ќо куда?
     Ќе знает ли она - может быть, кто-нибудь по соседству ищет прислугу?
     Ќет, она не слыхала.
     - Љакой главный промысел в  здешних местах?  —ем занимаетсЯ большинство
жителей?
     - Ќекоторые батрачат на  фермах;  многие  работают на  игольной фабрике
мистера Ћливера и на литейном заводе.
     - Њистер Ћливер принимает на работу женщин?
     - Ќет, там работают одни мужчины.
     - Ђ что делают женщины?
     - Ќе  знаю,  -  был  ответ.  -  Љто  -  одно,  кто  -  другое.  ЃеднЯки
перебиваютсЯ, как умеют.
     ‚идимо,  ей надоели мои расспросы;  и в самом деле, какое право Я имела
ей докучать? ‚ошли двое-трое соседей, стул Явно был нужен. џ простилась.
     џ пошла вдоль по улице,  оглЯдываЯ на ходу все дома справа и слева,  но
не  могла придумать никакого предлога или основаниЯ,  чтобы войти в  один из
них.  Ћколо часа или дольше Я бродила вокруг деревни, то удалЯЯсь от нее, то
снова возвращаЯсь.  ‚ыбившись из  сил и  испытываЯ уже нестерпимый голод,  Я
свернула в  переулок и уселась под изгородью.  Ћднако не прошло и нескольких
минут,  как Я  снова была на ногах,  снова металась в  поисках какого-нибудь
выхода или по  крайней мере совета.  ‚  конце переулка стоЯл красивый домик,
перед ним  был разбит сад,  безукоризненно чистый и  полный Ярких цветов.  џ
остановилась.  Љакое  Я  имела  право  подойти к  белой  двери  и  коснутьсЯ
сверкающего молотка?  ђазве Я  могла надеЯтьсЯ,  что  обитатели этого жилища
сжалЯтсЯ надо мной?  ‚се  же  Я  подошла и  постучала.  —исто одетаЯ молодаЯ
женщина с  кротким лицом открыла дверь.  ѓолосом,  какой мог  быть  только у
изнемогающего существа, охваченного глубокой безнадежностью, голосом жалким,
тихим и дрожащим Я спросила, не нужна ли им прислуга.
     - Ќет, - отвечала она, - мы не держим прислуги.
     - Ќе скажете ли вы мне,  где Я могла бы получить какую-нибудь работу? -
продолжала Я.  -  џ  не здешнЯЯ,  у  менЯ нет знакомых в этих местах.  џ ищу
работы, все равно какой.
     Ќо она не обЯзана была думать за менЯ или искать длЯ менЯ место; к тому
же  моЯ  внешность,  странное состоЯние и  просьба должны были показатьсЯ ей
весьма подозрительными.  †енщина покачала головой -  ей, мол, очень жаль, но
она не  может дать мне никаких сведений;  и  белаЯ дверь закрылась -  вполне
вежливо  и  учтиво,  однако  оставив менЯ  за  порогом.  ЋстаньсЯ эта  дверь
открытой чуть подольше,  и Я,  вероЯтно,  попросила бы кусочек хлеба,  так Я
пала духом...
     џ не в силах была вернутьсЯ в неприветливую деревню,  да там, видимо, и
нечего было  рассчитывать на  помощь.  Џожалуй,  Я  предпочла бы  свернуть с
дороги в  лес,  который виднелсЯ невдалеке и  своей  густой тенью обещал мне
гостеприимный приют;  но  Я  была так  измучена,  так  слаба,  так истерзана
голодом,  что  инстинкт заставлЯл менЯ  блуждать вокруг человеческого жильЯ,
где была хоть какаЯ-то  надежда на  пищу.  џ  знала,  что уединение не будет
уединением,  покой не  будет покоем,  пока голод,  этот Ястреб,  терзает мне
внутренности.
     џ подходила к домам,  удалЯлась от них,  возвращалась и снова отходила,
преследуемаЯ сознанием,  что Я  не могу предъЯвлЯть никаких требований и  не
вправе ожидать никакого интереса к  моей  одинокой судьбе.  Њежду  тем  день
клонилсЯ к  вечеру,  а  Я все еще бродила,  как бездомнаЯ,  голоднаЯ собака.
ЏереходЯ через поле, Я увидела колокольню и поспешила к ней. ‚озле кладбища,
в саду,  стоЯло небольшое, но красивое, прочное строение; Я не сомневалась в
том,  что это жилище пастора.  џ вспомнила,  что иногда люди,  приезжающие в
места,  где у  них нет друзей,  и ищущие работы,  обращаютсЯ к свЯщеннику за
рекомендацией и помощью.  ‚едь обЯзанность свЯщенника -  помочь,  по крайней
мере советом,  тому,  кто  нуждаетсЯ в  помощи.  Њне  казалось,  что Я  имею
некоторое право на совет. € так, ободрившись и собрав последние остатки сил,
Я  двинулась вперед.  џ  подошла к  дому и  постучала в кухонную дверь.  Њне
отворила стараЯ женщина; Я спросила, не это ли дом свЯщенника?
     - „а.
     - ‘вЯщенник дома?
     - Ќет.
     - ‘коро он вернетсЯ?
     - Ќет.
     - Ћн далеко ушел?
     - Ќе очень, мили за три. …го вызвали, так как у него внезапно скончалсЯ
отец;  сейчас он находитсЯ в Њаршэнде и,  по всей вероЯтности,  пробудет там
еще недели две.
     - Ђ жена свЯщенника дома?
     Ќет, никого нет, кроме нее самой, а она - экономка.
     Ќо к ней,  читатель,  Я не в силах была обратитьсЯ за той помощью,  без
которой погибала;  Я все еще не могла просить милостыню. € снова Я поплелась
прочь.
     …ще раз Я  снЯла свою косынку и  представила себе булки в  лавочке.  Ћ,
хотЯ бы корку, хотЯ бы глоток супу, чтобы смЯгчить муки голода! €нстинктивно
Я  снова пошла по направлению к  деревне,  снова отыскала лавочку и  вошла в
нее;  и  хотЯ там,  кроме хозЯйки,  были еще  посторонние,  Я  отважилась на
просьбу: не даст ли она мне хлеба в обмен на мою косынку?
     †енщина взглЯнула на  менЯ с  Явным подозрением:  нет,  она  никогда не
продавала свой товар таким способом.
     Џочти отчаЯвшись,  Я попросила полбулки; она опЯть отказала: откуда она
знает, где Я взЯла эту косынку, сказала она.
     ’огда не обменЯет ли она на хлеб мои перчатки?
     Ќет, на что они ей нужны!
     Ќе весело,  читатель,  останавливатьсЯ на этих подробностЯх.  Ќекоторые
уверЯют,  что  приЯтно вспоминать пережитые в  прошлом страданиЯ,  но  мне и
сейчас тЯжело возвращатьсЯ мыслью к  этому периоду моей жизни:  нравственное
унижение  в   соединении  с   физической  мукой  -   это  слишком  горестные
воспоминаниЯ,  чтобы на них задерживатьсЯ. џ не порицала тех, кто отталкивал
менЯ.  џ  чувствовала,  что  этого и  следовало ожидать и  что тут ничего не
поделаешь:  обыкновенный нищий  нередко вызывает подозрениЯ;  хорошо  одетый
нищий их вызывает неизбежно.  Џоложим,  Я просила только работу,  но кто был
обЯзан заботитьсЯ об этом?  Љонечно, не тот, кто видел менЯ впервые и ничего
не  знал обо мне.  —то касаетсЯ женщины,  не  захотевшей взЯть мою косынку в
обмен на свой хлеб,  -  то и она была права, если мое предложение показалось
ей подозрительным или обмен невыгодным.  ‘ловом, позвольте мне быть краткой.
Њне трудно говорить об этом.
     ‚  сумерки Я проходила мимо фермы;  у раскрытой двери дома сидел фермер
за ужином, состоЯвшим из хлеба и сыра. џ остановилась и сказала:
     - Ќе дадите ли вы мне кусок хлеба? џ очень голодна.
     Ћн  удивленно взглЯнул на  менЯ;  однако,  не говорЯ ни слова,  отрезал
толстый ломоть от своей ковриги и протЯнул мне.  ЉажетсЯ,  он не принЯл менЯ
за  нищую,  но  решил,  что  Я  эксцентричнаЯ дама,  которой пришла фантазиЯ
отведать черного хлеба. Љак только Я отошла от дома, Я села на землю и съела
хлеб.
     џ  потерЯла надежду найти приют под  крышей и  стала искать его  в  том
лесу,  о котором уже упоминала. Ћднако Я плохо провела ночь; мой отдых часто
нарушалсЯ,  землЯ была сыраЯ,  воздух холодный,  к  тому же близ менЯ не раз
проходили люди,  и Я была вынуждена все снова и снова менЯть свое убежище: у
менЯ не было отрадного чувства безопасности и  покоЯ.  Џод утро пошел дождь;
он  продолжалсЯ  весь  следующий  день.  Ќе  спрашивайте у  менЯ,  читатель,
подробного отчета об  этом дне;  Я  все  так  же  искала работы,  все так же
получала отказы,  все так же  страдала от голода;  лишь один раз мне удалось
поесть.  “ двери одной фермы Я увидела девочку, котораЯ собиралась выбросить
из миски холодную кашу в свиную кормушку.
     - Ќе отдашь ли ты мне это? - спросила Я.
     Ћна посмотрела на менЯ с удивлением.
     - Њама! - крикнула она. - ’ут женщина просит у менЯ кашу.
     - ‹адно,  дочка,  - отвечал голос из дома, - отдай ей, ежели она нищаЯ.
‘виньЯ все равно не будет есть.
     „евочка вытрЯхнула мне в  руку застывшую густую массу,  и Я с жадностью
проглотила ее.
     Љогда влажные сумерки стали сгущатьсЯ,  Я остановилась на глухой тропе,
по которой плелась уже больше часа.
     "Џоследние силы покинули менЯ,  -  сказала Я себе.  -  џ чувствую,  что
дальше идти не могу.  Ќеужели и эту ночь Я проведу как отверженнаЯ?  Ќеужели
мне  придетсЯ под  этим  дождем положить голову на  холодную,  мокрую землю?
Ѓоюсь,  что так и будет,  кто менЯ приютит?  Ќо как это будет тЯжело, ведь Я
голодна,  ослабела,  озЯбла,  а  никому до менЯ нет дела,  а  впереди полнаЯ
безнадежность. Џо всей вероЯтности, Я не доживу до утра. Ћтчего же Я не могу
примиритьсЯ с близостью смерти?  ‡ачем борюсь за ненужную жизнь?  џ знаю,  Я
верю,  что мистер ђочестер жив;  а к тому же смерть от голода и холода - это
такаЯ судьба, с которой природа не может примиритьсЯ. Ћ провидение, поддержи
менЯ еще немного! Џомоги, направь мои стопы!"
     Њой  затуманенный взор  блуждал  по  мрачной,  мглистой окрестности.  џ
понЯла,  что далеко отошла от деревни: ее совсем не было видно; исчезли даже
окружавшие ее  плодородные полЯ.  Џроселки и  тропинки снова привели менЯ  к
пустоши;  и лишь узкаЯ полоса едва возделанной земли, почти такой же дикой и
бесплодной,  как вересковые заросли,  у которых она была отвоевана, отделЯла
менЯ от хмурых гор.
     "—то  ж,  лучше умереть там,  чем  на  улице или  на  людной дороге,  -
размышлЯла Я. - € пусть лучше галки и вороны будут клевать мое тело, чем его
запрЯчут в нищенский гроб и оно сгниет в убогой могиле".
     €так,  Я повернула к горам.  џ подошла к ним.  ’еперь оставалось только
найти укромное местечко,  где бы можно было улечьсЯ, чувствуЯ себЯ если не в
безопасности,  то  по  крайней мере скрытой от  чужих глаз.  Ќо  вокруг менЯ
расстилалась пустынЯ,  лишь  окраска ее  была  различна -  зеленаЯ там,  где
болота заросли камышом и  мохом;  чернаЯ там,  где на сухой почве рос только
вереск.  ‚  наступающих сумерках  Я  едва  могла  различить эти  оттенки;  Я
вспоминала их  лишь  как  чередующиесЯ светлые и  темные пЯтна,  ибо  краски
померкли вместе с дневным светом.
     Њой  взор все  еще  блуждал по  трЯсинам и  зарослЯм,  терЯЯсь в  диких
дебрЯх,  как  вдруг в  темноте,  далеко впереди,  между болотами и  скалами,
вспыхнул огонек. "ќто блуждающий огонек", - решила Я и ждала, что он вот-вот
исчезнет.  Ћднако  он  продолжал гореть  ровным  светом,  не  удалЯЯсь и  не
приближаЯсь.  "’огда это может быть костер, который только сейчас разожгли",
- предположила Я и стала наблюдать, не начнет ли огонек разгоратьсЯ; но нет,
он не уменьшалсЯ и не увеличивалсЯ. "‚ероЯтно, это свеча в доме, - решила Я.
- …сли так,  мне ни за что до нее не добратьсЯ:  она слишком далеко от менЯ;
но будь она даже рЯдом,  какой от этого был бы толк? џ постучала бы в дверь,
а ее все равно захлопнули бы у менЯ перед носом".
     €  Я  легла  и  приникла  лицом  к  земле.  Ќекоторое  времЯ  Я  лежала
неподвижно.  Ќочной ветер проносилсЯ над  холмами и  надо  мной  и,  стенаЯ,
замирал вдалеке.  ‹ил дождь,  и Я промокла до костей. Ћ, если бы окоченеть и
отдатьсЯ милосердию смерти -  пусть тогда хлещет, Я ничего не почувствую. Ќо
моЯ все еще живаЯ плоть содрогалась под холодными потоками.  —ерез некоторое
времЯ Я снова поднЯлась.
     Ћгонек горел все  так  же  упорно,  поблескиваЯ сквозь дождь.  џ  снова
попыталась идти;  медленно повлекла Я  свое  измученное тело навстречу этому
огоньку.  Ћн вел менЯ по склону и через большое болото,  непроходимое зимой;
даже  сейчас,   в  разгаре  лета,   под  ногами  хлюпало,  и  Я  то  и  дело
проваливалась.  „важды Я падала, но всЯкий раз поднималась и снова пускалась
в путь. Ћгонек был моей последней надеждой. џ должна до него дойти!
     Џеребравшись через болото,  Я увидала на темном вереске светлую полосу.
џ  приблизилась к ней;  это была дорога,  она вела прЯмо на огонек,  который
светил откуда-то сверху,  точно со шпилЯ,  окруженного деревьЯми,  - видимо,
это были ели,  в  темноте Я  с трудом разглЯдела их очертаниЯ и темную хвою.
Љогда Я  подошла поближе,  моЯ путеводнаЯ звезда исчезла:  какаЯ-то преграда
встала между нами.  џ  протЯнула руку и нащупала впереди темную массу -  это
были неотесанные камни низкой стены,  над нею -  нечто вроде частокола, а за
ним  -  высокаЯ колючаЯ изгородь.  џ  продолжала продвигатьсЯ ощупью.  ‚друг
впереди что-то  забелело:  это была калитка;  она открылась,  едва Я  до нее
дотронулась. Џо обеим сторонам виднелись кусты остролиста или тиса.
     ‚ойдЯ в калитку и миновав кусты, Я увидела силуэт дома - темное, низкое
и довольно длинное строение. Ћднако путеводный огонек исчез. Љругом все было
темно.  Њожет быть,  обитатели легли спать?  џ боЯлась,  что так оно и есть.
ђазыскиваЯ дверь, Я повернула за угол, - и вот вновь засиЯл приветливый свет
сквозь  ромбовидные стекла  маленького решетчатого оконца,  находившегосЯ на
высоте примерно одного фута от  земли;  оно казалось еще меньше из-за  плюща
или  какого-то  другого вьющегосЯ растениЯ,  листва которого густо покрывала
всю эту часть стены.  Ћкно было настолько узко и  так прикрыто листвой,  что
занавеска или ставни,  видимо, оказались ненужными; наклонившись и отодвинув
в сторону свисавшие над окном листьЯ,  Я заглЯнула внутрь. џ увидела комнату
с  чисто  выскобленным,  посыпанным песком полом;  ореховый буфет  с  рЯдами
оловЯнных тарелок,  отражавших красноватый блеск  горевшего в  очаге  торфа;
разглЯдела стенные часы, простой некрашеный стол и несколько стульев. ‘веча,
Яркий огонек которой послужил мне  маЯком,  стоЯла на  столе;  при ее  свете
пожилаЯ женщина,  несколько грубоватаЯ на  вид,  но в  платье,  отличавшемсЯ
такой же безукоризненной чистотой, как и все вокруг нее, вЯзала чулок.
     Њой  взглЯд лишь скользнул по  этим предметам -  в  них не  было ничего
необычного.  ѓораздо интереснее была группа,  расположившаЯсЯ у очага. ‚ его
мирном тепле  и  розоватых отблесках сидели две  молодые грациозные женщины,
леди с головы до ног; одна устроилась в низкой качалке, другаЯ на скамеечке.
Ћбе они были в глубоком трауре,  в платьЯх,  отделанных крепом; этот мрачный
нарЯд особенно подчеркивал красоту их лица и  стана.  Ѓольшой старый пойнтер
положил свою  массивную голову на  колени одной  из  девушек,  на  коленЯх у
другой лежала, свернувшись, чернаЯ кошка.
     ‘транно было видеть этих изЯщных дам в  столь скромной кухне.  Љто они?
Ќе  могли же они быть дочерьми сидевшей за столом пожилой особы,  ибо у  нее
был  вид крестьЯнки,  они же  казались воплощением изЯщества.  џ  никогда не
встречала этих женщин,  а  между тем при взглЯде на  их  лица мне показалась
давно знакомой каждаЯ их черта.  џ не могла бы назвать их хорошенькими - они
были длЯ этого чересчур бледны и серьезны,  их лица,  склоненные над книгой,
казались задумчивыми до строгости. Ќа столике между ними стоЯла втораЯ свеча
и лежали два больших тома, они то и дело в них заглЯдывали, видимо сличаЯ их
с  другими книгами,  меньшего размера,  которые держали в руках,  как делают
люди,   пользующиесЯ  словарем  при  чтении  иностранного  автора.  ‚се  это
совершалось настолько беззвучно,  словно  фигуры были  тенЯми,  а  озареннаЯ
свечами комната -  картиной.  ‘тоЯла такаЯ тишина, что было слышно, как зола
осыпаетсЯ с решетки и как тикают часы в темном углу;  и мне казалось,  что Я
различаю даже позвЯкивание спиц в руках у старухи.  Џоэтому, когда, наконец,
чей-то голос нарушил эту странную тишину, Я его хорошо расслышала.
     - ‘лушай,  „иана,  -  сказала  одна  из  девушек,  отрываЯсь от  своего
занЯтиЯ, - ”ранц и старый „аниель проводЯт ночь вместе, и ”ранц рассказывает
сон,  от которого он пробудилсЯ в  ужасе,  -  слушай!  -  € она прочла тихим
голосом несколько фраз,  из которых Я не понЯла ни одного слова, так как они
были на незнакомом мне Языке;  это не был ни французский, ни латинский. џ не
знала, был ли то греческий или немецкий.
     - Љакое сильное место, - сказала она, дочитав. - џ просто в восторге.
     „ругаЯ девушка,  поднЯв голову и  глЯдЯ на огонь,  повторила только что
прочитанную сестрою строчку.  ‚последствии Я  познакомилась с  неведомым мне
Языком и неведомой книгой, поэтому Я все же приведу здесь эту строчку, хотЯ,
когда Я впервые ее услышала,  она прозвучала длЯ менЯ, как брЯцание металла,
лишенное всЯкого смысла.
     - Da trat hervor einer, anzusehen wie die Sternennacht. (’огда выступил
вперед некто, видом своим подобный звездной ночи.)
     - Џрекрасно!  Џрекрасно!  - воскликнула ее сестра, и ее глубокие черные
глаза засверкали.  -  ‚идишь,  как  превосходно изображен мрачный и  могучий
архангел. ќта строка стоит сотни высокопарных страниц. Ich wage die Gedanken
in  der  Schalle meines Zornes und die Werke mit dem Gewichte meines Grimms.
(џ взвешиваю мысли на чаше моего гнева и  мерЯю дела мерой моей Ярости.) Њне
очень нравитсЯ!
     Ћбе вновь замолчали.
     - Ђ  что,  есть на свете страна,  где говорЯт по-таковски?  -  спросила
стараЯ женщина, поднЯв голову от вЯзаньЯ.
     - „а,  •анна,  - эта страна гораздо больше Ђнглии, и там говорЯт именно
так.
     - Ќу,  уж не знаю,  как это они понимают друг друга;  а если бы одна из
вас поехала туда, ведь вы бы понимали, что они там говорЯт, правда?
     - Њы,  вероЯтно,  кое-что понЯли бы,  но не все, потому что мы не такие
ученые,  как вы думаете,  •анна.  Њы не говорим по-немецки и не можем читать
без помощи словарЯ.
     - Ђ какой вам от этого прок?
     - Њы собираемсЯ со временем преподавать этот Язык,  или по крайней мере
его основы,  как принЯто выражатьсЯ,  и  тогда мы будем зарабатывать больше,
чем теперь.
     - Њожет быть.  Ћднако кончайте-ка  учитьсЯ;  довольно уж вы потрудились
сегоднЯ.
     - „а, что верно, то верно. џ устала. Ђ ты, Њери?
     - ‘мертельно.  ЉакаЯ же это неблагодарнаЯ работа -  корпеть над Языком,
когда не имеешь другого учителЯ, кроме словарЯ.
     - ’ы права. Ћсобенно над таким Языком, как немецкий. Љогда же, наконец,
вернетсЯ ‘ент-„жон?
     - ’еперь уж скоро;  сейчас ровно десЯть,  - и Њери взглЯнула на золотые
часики,  которые вынула из-за поЯса.  -  Љакой сильный дождь!  •анна, будьте
добры, взглЯните, не погас ли огонь в гостиной.
     †енщина встала  и  открыла дверь,  через  которую Я  смутно  разглЯдела
коридор.  ‚скоре Я услышала,  как она где-то за стеной помешивает угли;  она
быстро вернулась.
     - Ђх, детки, - просто сердце сжимаетсЯ, когда Я вхожу в ту комнату: она
такаЯ мрачнаЯ... и еще это пустое кресло, задвинутое в угол.
     Ћна отерла глаза фартуком;  лица девушек,  и без того серьезные,  стали
теперь печальными.
     - Ќо он в лучшем мире,  -  продолжала •анна.  -  Ќечего жалеть, что его
больше нет с нами. ‚сЯкому можно пожелать такой спокойной смерти.
     - ‚ы говорите, он не вспоминал о нас? - спросила одна из девушек.
     - Ќе успел,  голубки мои;  он отошел в одну минуту,  ваш отец. Ќакануне
ему было чуточку не по себе,  но ничего серьезного, и когда мистер ‘ент-„жон
спросил его,  не вызвать ли одну из вас,  -  он прЯмо-таки рассмеЯлсЯ. ђовно
две недели назад, встав утром, он почувствовал небольшую тЯжесть в голове, -
прилег отдохнуть,  да так и не проснулсЯ;  он уже совсем окоченел, когда ваш
брат вошел к нему в комнату. ќх, детки, такого, как он, уже не будет, потому
что вы и мистер ‘ент-„жон совсем другой породы,  чем те,  что ушли;  правда,
ваша мать была во многом такаЯ,  как и вы,  и такаЯ же ученаЯ. ’ы ее вылитый
портрет, Њери, а „иана больше похожа на отца.
     „евушки казались столь схожими между собой,  что мне было непонЯтно,  в
чем  видит разницу стараЯ служанка (так Я  определила пожилую женщину).  Ћбе
были стройны,  у обеих были выразительные, породистые, одухотворенные черты.
Џравда,  у одной волосы казались чуть темнее, чем у другой, и они по-разному
причесывались:   светло-каштановые  косы  Њери  были  разделены  пробором  и
зачесаны гладко, более темные волосы „ианы падали на шею локонами.
     —асы пробили десЯть.
     - ‚ы уже,  наверно,  проголодались?  -  заметила •анна.  -  „а и мистер
‘ент-„жон не откажетсЯ поесть, когда вернетсЯ.
     €  она  принЯлась накрывать на  стол.  Ћбе девушки встали;  видно,  они
собирались перейти в  гостиную.  „о  этой  минуты  Я  с  таким  вниманием их
рассматривала,  их внешность и  разговор вызвали во мне столь живой интерес,
что  Я  почти  забыла о  собственном бедственном положении;  теперь Я  вновь
ощутила его,  и, в силу контраста, оно представилось мне еще более отчаЯнным
и  безнадежным.  Њне  казалось совершенно немыслимым пробудить у  обитателей
этого дома участие к  себе,  заставить их поверить в реальность моей нужды и
страданий,  упросить их  дать  приют  бездомной скиталице.  Ќащупав дверь  и
нерешительно постучав,  Я  почувствовала,  что  моЯ надежда -  не  более как
химера. •анна отворила.
     - —то  вам  надо?  -  спросила она удивленно,  оглЯдываЯ менЯ при свете
свечи, которую держала в руке.
     - Њогу Я поговорить с вашими хозЯйками? - спросила Я.
     - ‹учше скажите, что вам от них нужно. Ћткуда вы пришли?
     - џ не здешнЯЯ.
     - —то вам нужно в такой поздний час?
     - Џустите менЯ переночевать в  сарае или еще где-нибудь и  не пожалейте
длЯ менЯ куска хлеба.
     ‚ыражение недовериЯ, которого Я так опасалась, поЯвилось на лице •анны.
     - Љусок хлеба Я дам вам,  -  сказала она,  помолчав,  -  но мы не можем
пустить ночевать бродЯгу. ѓде это видано?
     - Џозвольте мне поговорить с вашими хозЯйками.
     - Ќет,  ни в коем случае.  —то они могут сделать длЯ вас?  € нечего вам
шататьсЯ в эту пору. Љак вам не стыдно!
     - Ќо куда же Я пойду, если вы менЯ выгонЯете? —то мне делать?
     - Ћ!  џ уверена, вы отлично знаете, куда вам идти и что делать. ‹ишь бы
вы не делали ничего дурного - вот и все. ‚от вам пенни. € уходите...
     - Џенни не накормит менЯ,  и у менЯ нет сил идти дальше.  Ќе закрывайте
дверь. Ћ, не закрывайте, ради бога!
     - „а как же, этак мне всю кухню зальет дождем...
     - ‘кажите молодым дамам... Џустите менЯ к ним...
     - Ќи за что на свете! ‚ы, видно, не из порЯдочных, - иначе не поднимали
бы такого шума. Џошли прочь!
     - Ќо Я умру, если вы менЯ прогоните!
     - Љак бы не так.  Ѓоюсь,  что у вас на уме худое, - оттого и бродите на
ночь глЯдЯ около жильЯ порЯдочных людей.  …жели вас  тут  целаЯ шайка громил
или других там злодеев и они где-нибудь поблизости,  - скажите им, что мы не
одни в  доме:  у нас есть мужчина,  и собаки,  и ружьЯ.  -  ’ут честнаЯ,  но
непреклоннаЯ служанка захлопнула дверь и закрыла ее на засов.
     ќто было чересчур!  ЊенЯ пронзила остраЯ, жестокаЯ боль, взрыв отчаЯниЯ
потрЯс мое сердце.  €змученнаЯ до крайности,  не в силах сделать ни шагу,  Я
упала на мокрое крыльцо. џ стонала, ломала руки, рыдала в смертельной тоске.
Ћ, этот призрак смерти! Ћ, этот последний час, приближающийсЯ ко мне во всем
своем ужасе!  € это одиночество - изгнание из среды своих ближних! Ќе только
искра надежды,  последнЯЯ каплЯ мужества иссЯкла во  мне на какие-то минуты.
Ќо вскоре Я снова попыталась овладеть собой.
     - Њне  остаетсЯ только умереть,  -  сказала Я,  -  но  Я  верю в  бога.
Џопытаюсь смиренно принЯть его волю.
     ќти слова Я произнесла не только мысленно,  но и вслух,  и,  затаив все
свои страданиЯ глубоко в сердце, Я старалась заставить его умолкнуть.
     - ‚се  люди должны умереть,  -  произнес чей-то  голос совсем близко от
менЯ,  -  но не все обречены на мучительный и  преждевременный конец,  какой
выпал бы на вашу долю, если бы вы погибли здесь от истощениЯ.
     - Љто это говорит?  Љто?  -  спросила Я,  испуганнаЯ этими неожиданными
словами, ибо Я уже потерЯла всЯкую надежду на помощь. Љакой-то человек стоЯл
подле  менЯ,  но  непроглЯднаЯ ночь  и  мое  ослабевшее  зрение  мешали  мне
рассмотреть его. ѓромким, продолжительным стуком в дверь прибывший возвестил
о себе.
     - ќто вы, мистер ‘ент-„жон? - крикнула •анна.
     - „а, да, открывайте скорей.
     - “х,  как  вы,  верно,  промокли да  продрогли в  такую  собачью ночь!
‚ходите!  ‚аши сестры беспокоЯтсЯ,  кругом рыщет недобрый люд. ’ут приходила
нищенка... џ вижу, она еще не ушла, - вишь, улеглась здесь! ‚ставайте! Љакой
стыд! Џошли прочь, говорю вам!
     - ’ише,  •анна.  Њне нужно сказать два слова этой женщине. ‚ы исполнили
свой долг,  не впустив ее в дом, теперь дайте мне исполнить мой - и впустить
ее.  џ  стоЯл поблизости и слышал и вас и ее.  Њне кажетсЯ,  это необычайный
случай,  - и Я должен в нем разобратьсЯ. ЊолодаЯ женщина, встаньте и войдите
со мной в дом.
     џ  с  трудом повиновалась.  —ерез минуту Я стоЯла в ослепительно чистой
кухне,  у  самого очага,  дрожащаЯ,  обессилевшаЯ,  сознаваЯ,  что произвожу
впечатление в  высшей  степени странное,  жуткое и  плачевное.  Ћбе  молодые
девушки,  их брат -  мистер ‘ент-„жон, и стараЯ служанка пристально смотрели
на менЯ.
     - ‘ент-„жон, кто это? - спросила одна из сестер.
     - Ќе знаю; Я нашел ее у дверей.
     - Ћна совсем побелела, - сказала •анна.
     - ЃелаЯ, как мел или как смерть. Ћна сейчас упадет, посадите ее.
     € в самом деле, голова у менЯ закружилась; Я чуть было не упала, но мне
подставили стул. џ все еще не терЯла сознаниЯ, хотЯ уже не могла говорить.
     - Њожет быть, глоток воды приведет ее в чувство? •анна, принесите воды.
Ћна истощена до крайности. Љак она худа! Ќи кровинки в лице!
     - ЌастоЯщее привидение!
     - —то она, больна или только изголодалась?
     - €зголодалась,  Я  полагаю.  •анна,  это молоко?  „айте мне его сюда и
кусок хлеба.
     „иана (Я  узнала ее по длинным локонам,  которые закрыли от менЯ огонь,
когда она склонилась надо мной) отломила кусок хлеба, окунула его в молоко и
положила мне в  рот.  …е  лицо было совсем близко от менЯ;  Я  прочла в  нем
участие,  а ее взволнованное дыхание свидетельствовало о симпатии ко мне.  ‚
ее  простых словах звучало то же чувство;  все это действовало на менЯ,  как
бальзам.
     - Џопытайтесь выпить молока.
     - „а,  попытайтесь,  -  ласково повторила Њери;  ее  рука снЯла с  менЯ
мокрую шлЯпу  и  приподнЯла мою  голову.  џ  начала есть  то,  что  они  мне
предлагали, сперва вЯло, затем с жадностью.
     - Ќе слишком много сразу,  удержите ее, - сказал брат, - пока довольно.
- € он отодвинул чашку с молоком и тарелку с хлебом.
     - …ще немного, ‘ент-„жон, - взглЯни, какие у нее голодные глаза.
     - ‘ейчас  больше  нельзЯ,  сестра.  Џосмотрим,  сможет  ли  она  теперь
говорить; спроси, как ее зовут.
     џ почувствовала, что могу говорить, и отвечала:
     - ЊенЯ зовут „жен ќллиот.  -  †елаЯ сохранить свою тайну,  Я еще раньше
решила назватьсЯ вымышленным именем.
     - Ђ где вы живете? ѓде ваши близкие? џ молчала.
     - Њожно  послать  за  кем-нибудь  из  ваших  знакомых?  џ  отрицательно
покачала головой.
     - —то вы можете рассказать о себе?
     ’еперь,  когда Я,  наконец,  переступила порог этого дома  и  очутилась
перед его хозЯевами, Я уже больше не чувствовала себЯ изгнанницей, бродЯгой,
отверженной всеми  на  свете.  џ  решила  сбросить личину нищей;  и  ко  мне
вернулись мои  обычные манеры.  џ  почти  пришла  в  себЯ  и,  когда  мистер
‘ент-„жон попросил менЯ рассказать о себе, сказала после краткой паузы:
     - ‘эр, сегоднЯ Я не могу сообщить вам никаких подробностей.
     - Ќо в таком случае, - спросил он, - чего вы ждете от менЯ?
     - Ќичего,  -  отвечала Я,  моих  сил  хватало только на  самые короткие
ответы.
     ’ут вмешалась „иана.
     - ‚ы хотите сказать,  -  спросила она, - что мы вам оказали необходимую
помощь и теперь можем отпустить вас опЯть скитатьсЯ по болотам,  ночью,  под
дождем?
     џ  взглЯнула  на  „иану.  ‚  ее  чертах  внутреннЯЯ  сила  сочеталась с
добротой.  џ почувствовала внезапный прилив мужества.  ЋтвечаЯ улыбкой на ее
сострадательный взглЯд, Я сказала:
     - џ  вам  доверЯюсь.  џ  знаю,  что,  будь Я  даже бездомной,  бродЯчей
собакой, вы и то не прогнали бы менЯ из дому, в такую ночь; нет, Я ничего не
боюсь.  „елайте со  мной,  что  хотите,  но  не  требуйте от  менЯ  длинного
повествованиЯ, - Я едва дышу, у менЯ горло сжимаетсЯ, когда Я говорю.
     ‚се трое смотрели на менЯ в молчании.
     - •анна,  -  сказал наконец мистер ‘ент-„жон,  -  пусть она  здесь пока
посидит;  не  спрашивайте ее ни о  чем;  через десЯть минут дайте ей остатки
молока и хлеба. Њери и „иана, пойдем в гостиную и обсудим этот случай.
     Ћни ушли. ‚скоре одна из девушек вернулась, не могу сказать, котораЯ из
двух.  ‘ладостное оцепенение овладело мною  в  то  времЯ,  как  Я  сидела  у
живительного огнЯ. ‚полголоса она отдала •анне какие-то распорЯжениЯ. ‡атем,
с помощью служанки, Я с трудом поднЯлась по лестнице, с менЯ снЯли промокшую
одежду,  уложили в  теплую,  сухую постель.  Џочувствовав сквозь невероЯтную
усталость вспышку благодарной радости, Я обратилась к богу и заснула.


        ѓлава XXIX

     Ћ  последовавших затем трех днЯх и  трех ночах у  менЯ сохранилось лишь
очень  смутное воспоминание.  џ  могу  припомнить только некоторые ощущениЯ,
испытанные мною  тогда.  џ  лежала почти  без  единой мысли в  голове и  без
всЯкого движениЯ.  џ  знала,  что  нахожусь в  маленькой комнате,  на  узкой
кровати.  Љ этой кровати Я,  казалось, приросла. џ лежала неподвижно, словно
камень, и сбросить менЯ - значило бы убить. џ не чувствовала течениЯ времени
- как  утро сменЯлось днем,  а  день -  вечером.  …сли кто-нибудь входил или
выходил из комнаты,  Я замечала это: Я даже знала, кто именно, понимала все,
что было сказано,  если говоривший стоЯл возле менЯ,  но  не могла отвечать:
мне  трудно было  шевельнуть губами,  трудно двинуть рукой.  —аще всего менЯ
навещала •анна.  …е приход волновал менЯ. џ чувствовала, что мое присутствие
в  доме ее раздражает,  что она не понимает ни менЯ,  ни моих обстоЯтельств,
что она предубеждена против менЯ.  ђаза два в день в моей комнате поЯвлЯлись
„иана и  Њери.  ‘тоЯ  у  моей  кровати,  они  шепотом обменивались короткими
фразами:
     - Љак хорошо, что мы ее приютили!
     - „а,  ее,  конечно,  нашли бы утром мертвой у нашей двери. •отела бы Я
знать, что ей пришлось испытать в жизни?
     - ‚идно, беднЯжка перенесла немало. ЃеднаЯ, измученнаЯ скиталица!
     - ‘удЯ по ее выговору,  она получила образование,  а ее платье,  хотЯ и
было грЯзным и мокрым, мало поношено и хорошо сшито.
     - ‘транное у нее лицо: худое и угрюмое, но все-таки оно мне нравитсЯ; и
Я  могу себе представить,  что когда она здорова и оживлена,  оно может быть
приЯтным.
     Ќи   разу  не   услышала  Я   ни   слова  сожалениЯ  об  оказанном  мне
гостеприимстве,  не  заметила ни  подозрительности,  ни  предубеждениЯ.  ќто
успокаивало менЯ.
     Њистер ‘ент-„жон зашел лишь раз;  взглЯнув на менЯ,  он сказал, что мое
состоЯние - это болезненнаЯ реакциЯ после длительной и чрезмерной усталости.
Ќет  надобности посылать  за  доктором:  природа  прекрасно справитсЯ своими
силами.  Љаждый нерв у  менЯ перенапрЯжен,  и весь организм должен некоторое
времЯ находитьсЯ в дремотном покое.  Ќикакой болезни нет. ‚ыздоровление, раз
начавшись,  будет протекать достаточно быстро. ќти соображениЯ он высказал в
немногих словах,  спокойным,  тихим  голосом;  и  после  паузы добавил тоном
человека, не привыкшего к пространным излиЯниЯм:
     - „овольно  необычное лицо;  в  нем  безусловно нет  никаких  признаков
вульгарности или испорченности.
     - Ћтнюдь нет,  -  отвечала „иана. - ѓоворЯ по правде, ‘ент-„жон, у менЯ
даже какое-то теплое чувство к бедной малютке. џ бы хотела, чтобы мы могли и
дальше оказывать ей покровительство.
     - …два ли это возможно,  - последовал ответ. - ‚ероЯтно, выЯснитсЯ, что
у этой молодой особы возникли недоразумениЯ с ее близкими, после чего она их
безрассудно покинула.  Њожет быть,  нам удастсЯ вернуть ее в семью, если она
не будет упорствовать;  однако Я замечаю в ее лице черты твердого характера,
и это заставлЯет менЯ сомневатьсЯ в ее сговорчивости.  -  Ћн несколько минут
разглЯдывал менЯ, затем добавил: - Ћна не глупа, но совсем не красива.
     - Ћна так больна, ‘ент-„жон.
     - ЃольнаЯ  или  здороваЯ,   она  всегда  будет  невзрачной.   …е  черты
совершенно лишены изЯщества и гармонии, присущих красоте.
     Ќа  третий день  Я  почувствовала себЯ лучше;  на  четвертый уже  могла
говорить,  двигатьсЯ,  приподниматьсЯ в кровати и повертыватьсЯ. •анна - это
было в  обеденное времЯ -  принесла мне каши и  поджаренного хлеба.  џ ела с
наслаждением; пища мне нравилась, она была лишена того неприЯтного привкуса,
который вызван был жаром и отравлЯл все,  что бы Я ни отведала.  Љогда •анна
ушла,  Я  почувствовала,  что  силы возвращаютсЯ ко  мне,  Я  как бы  ожила;
бездействие угнетало менЯ.  •орошо бы встать.  Ќо что Я могла надеть? ’олько
сырое,  испачканное платье,  в  котором Я  спала на земле и  проваливалась в
болото?  Њне  было стыдно показатьсЯ моим благодетелЯм в  таком неприглЯдном
виде. Ќо Я была избавлена от этого унижениЯ.
     Ќа  стуле возле кровати оказались все  мои вещи,  чистые и  сухие.  Њое
черное шелковое платье висело на стене.  Ќа нем уже не было пЯтен,  оно было
тщательно выглажено и  имело  вполне приличный вид.  „аже  мои  башмаки были
вычищены и  чулки  приведены в  порЯдок.  џ  увидела также  все  нужное  длЯ
умываниЯ и  гребень и щетку,  чтобы причесатьсЯ.  Џосле утомительных усилий,
отдыхаЯ каждые пЯть минут,  Я,  наконец,  оделась. Џлатье висело на мне, так
как  Я  очень похудела,  но  Я  прикрыла его  шалью и  в  прежнем опрЯтном и
приличном виде (не осталось ни  пЯтна,  ни следа беспорЯдка,  который Я  так
ненавидела и  который,  как мне казалось,  унижал менЯ),  держась за перила,
спустилась по  каменной лестнице в  узкий коридор и,  наконец,  добралась до
кухни.
     Ћна  была  полна ароматом свежеиспеченного хлеба и  теплом живительного
огнЯ. •анна пекла хлебы. Љак известно, предрассудки труднее всего искоренить
из  сердца,   почва  которого  никогда  не  была  вспахана  и  оплодотворена
образованием; они произрастают упорно, стойко, как плевелы среди камней. Џри
первом  знакомстве •анна  отнеслась  ко  мне  недоброжелательно;  затем  она
понемногу смЯгчилась; а теперь, увидав, что Я вхожу опрЯтно и хорошо одетаЯ,
она даже улыбнулась.
     - Љак?  ‚ы уже встали?  -  заметила она. - ’ак вам, значит, лучше? …сли
хотите, садитесь в мое кресло возле очага.
     •анна указала на качалку;  Я села в нее. Ћна продолжала хлопотать, то и
дело поглЯдываЯ на менЯ уголком глаза. ‚ынув хлебы из печи и повернувшись ко
мне, она вдруг спросила менЯ в упор:
     - Ђ вам приходилось просить милостыню до того как вы пришли к нам?
     Ќа миг во мне вспыхнуло негодование;  но,  вспомнив,  что мне не за что
обижатьсЯ и что Я в самом деле Явилась сюда как нищаЯ, Я ответила спокойно и
твердо:
     - ‚ы ошибаетесь,  принимаЯ менЯ за попрошайку.  џ не нищаЯ;  не больше,
чем вы и ваши молодые хозЯйки. Џомолчав, она сказала:
     - ќтого Я никак в толк не возьму, - ведь у вас нет ни дома, ни денег?
     - Ћтсутствие дома или  денег еще не  означает нищенства в  вашем смысле
слова.
     - ‚ы из ученых? - спросила она вслед за этим.
     - „а.
     - Ќо вы никогда не были в пансионе?
     - џ была в пансионе восемь лет. Ћна широко раскрыла глаза.
     - ’ак почему же вы не можете заработать себе на хлеб?
     - џ  зарабатывала  и,   надеюсь,   опЯть  буду  зарабатывать.   —то  вы
собираетесь делать с  этим крыжовником?  -  спросила Я,  когда она  принесла
корзину с Ягодами.
     - Џоложу в пироги.
     - „айте мне, Я почищу.
     - Ќет, Я не позволю вам ничего делать.
     - Ќо Я должна же что-нибудь делать; дайте.
     •анна согласилась и даже принесла чистое полотенце,  чтобы прикрыть мое
платье.
     - Ќе  то  испачкаетесь,  -  поЯснила она.  -  ‚ы не привыкли к  грЯзной
работе, Я вижу это по вашим рукам. Њожет быть, вы были портнихой?
     - Ќет,  вы ошибаетесь.  „а и не все ли равно, чем Я была, пусть вас это
не беспокоит. ‘кажите лучше, как называетсЯ эта усадьба?
     - Ћдни называют ее Њарш-энд, другие - Њурхауз.
     - Ђ джентльмена, который здесь живет, зовут мистер ‘ент-„жон?
     - Ќет,  он не живет здесь;  он только гостит у нас.  Ђ живет он в своем
приходе в Њортоне.
     - ќто деревушка в нескольких милЯх отсюда?
     - Ќу да.
     - Љто же он?
     - Ћн пастор.
     џ вспомнила ответ старой экономки из церковного дома,  когда Я выразила
желание повидать свЯщенника.
     - ’ак, значит, это дом его отца?
     - Ќу да; старый мистер ђиверс жил здесь, и его отец, и дед, и прадед.
     - ‡начит, имЯ этого джентльмена - мистер ‘ент-„жон ђиверс?
     - ‘ент-„жон - это его имЯ, а ђиверс фамилиЯ.
     - Ђ его сестер зовут „иана и Њери ђиверс?
     - „а.
     - €х отец умер?
     - “мер три недели назад от удара.
     - Њатери у них нет?
     - •озЯйка умерла ровно год назад.
     - ‚ы долго прожили в этой семье?
     - џ живу здесь тридцать лет. ‚сех троих вынЯнчила.
     - ‡начит, вы честнаЯ и преданнаЯ служанка. џ отдаю вам должное, хотЯ вы
и были невежливы, что назвали менЯ нищенкой...
     Ћна снова с изумлением посмотрела на менЯ.
     - ‚идно,  Я,  -  сказала она,  -  здорово ошиблась на ваш счет;  но тут
шлЯетсЯ столько всЯкого жульЯ, что вы должны простить менЯ.
     - ...и  хотЯ вы,  -  продолжала Я строго,  -  собрались прогнать менЯ в
такую ночь, когда и собаку не выгонишь.
     - Ќу да,  это было нехорошо; но что поделаешь! џ больше думала о детЯх,
чем о себе.  ЃеднЯжки!  Ќекому о них позаботитьсЯ, кроме менЯ. ‚олей-неволей
будешь сердитой.
     џ несколько минут хранила строгое молчание.
     - Ќе осуждайте менЯ очень, - снова заговорила она.
     - Ќет,  Я  все-таки буду осуждать вас,  -  сказала Я,  -  и  скажу вам,
почему. Ќе столько за то, что вы отказали мне в приюте и сочли обманщицей, а
за ваш упрек,  что у  менЯ нет ни денег,  ни дома.  Ђ между тем некоторые из
самых лучших людей на свете были так же бедны,  как Я; и, как христианка, вы
не должны считать