 недолгой  внутренней борьбы,
которую Я заметила и оценила,  он наконец обратилсЯ к этому предмету.  Ќачал
он осторожно, так сказать, не упоминаЯ имен.
     - ‚аша подруга, Я слышал, проводит каникулы в путешествии?
     "Џодруга -  ну и ну!  -  подумала Я. - Ќо противоречить ему не следует,
пусть поступает,  как ему заблагорассудитсЯ, нужно относитьсЯ к нему мЯгко -
подруга так подруга".  ‚се же Я  не удержалась и  спросила,  кого он имеет в
виду.
     Ћн сидел у моего рабочего столика и, начав разговор, взЯл в руки клубок
ниток и стал его, сам того не замечаЯ, разматывать.
     - „жиневра...  мисс ”эншо... ведь она сопровождает чету —амли в поездке
по югу ”ранции?
     - „а.
     - ‚ы с ней переписываетесь?
     - ‚ас,  может быть,  и удивит, но Я никогда не претендовала на подобную
привилегию.
     - Ђ вам приходилось видеть письма, написанные ее рукой?
     - „а, несколько - к дЯде.
     - Ћни, конечно, не страдают отсутствием остроумиЯ и простодушиЯ, ведь у
нее такой живой ум и при этом на редкость открытаЯ душа, не правда ли?
     - „а,  когда она пишет господину де  Ѓассомпьеру,  письма ее достаточно
вразумительны и  понЯтны  всЯкому.  (€  действительно,  посланиЯ  „жиневры к
богатому родственнику носили обычно чисто деловой характер,  ибо  в  них она
просто просила у него денег.)
     - Ђ какой у нее почерк? Ќаверное, изЯщный, четкий, истинно женский?
     ’ак  оно  и  было в  самом деле,  и  поэтому Я  ответила на  его вопрос
утвердительно.
     - џ искренне убежден,  что она все делает хорошо, - заметил доктор „жон
и,  поскольку Я не спешила разделить его восторг, добавил: - ‚от вы, знаЯ ее
довольно близко, заметили в ней хоть одну слабость?
     - Ћна  многое  умеет  делать отлично.  ("‚  том  числе  флиртовать",  -
мысленно добавила Я.)
     - Љак вы  полагаете,  когда она вернетсЯ?  -  спросил он после короткой
паузы.
     - Џростите,  доктор „жон,  но Я  должна внести некоторую Ясность в  наш
разговор.  ‚ы  удостаиваете менЯ  слишком большой чести,  приписываЯ мне  ту
степень близости с мисс ”эншо, коей Я не имею удовольствиЯ пользоватьсЯ. Ћна
никогда не поверЯла мне своих намерений или тайн. …е друзьЯ принадлежат не к
моему кругу - вы можете встретить их в доме супругов —амли, например.
     Ћн, разумеетсЯ, подумал, что менЯ, как и его, гложет ревность.
     - Ќе осуждайте ее,  - промолвил он, - будьте снисходительны. …е сбивает
с  пути истинного обманчивый блеск великосветского общества,  но  она  скоро
поймет,  сколь легковесны эти люди,  и  с окрепшей привЯзанностью и глубоким
доверием возвратитсЯ к вам.  џ знаком с —амли и знаю, что это люди суетные и
себЯлюбивые; поверьте, в душе „жиневра ставит вас гораздо выше их.
     - ‚ы очень любезны, - сдержанно ответила Я.
     џ с трудом подавила в себе желание объЯснить ему,  что не испытываю тех
чувств,  которые он  мне  приписывает,  и  продолжала играть роль униженной,
отверженной  и   тоскующей   наперсницы  досточтимой  мисс   ”эншо;   должна
признатьсЯ, читатель, что роль эта давалась мне нелегко.
     - Ћднако, - продолжал ѓрэм, - успокаиваЯ вас, Я не могу утешить себЯ, у
менЯ  нет  оснований  надеЯтьсЯ,  что  она  обратит  на  менЯ  благосклонное
внимание.  „е Ђмаль -  человек крайне непорЯдочный,  но,  к сожалению, ей он
нравитсЯ - какое горестное заблуждение!
     ‚незапно,   без  всЯкого  предупреждениЯ,   терпение  у  менЯ  лопнуло;
наверное, болезнь и упадок сил ослабили и истощили его.
     - „октор Ѓреттон,  -  выпалила Я, - сильнее всех заблуждаетесь вы сами.
ђешительно во  всем  вы  ЯвлЯете собой человека открытого,  здравомыслЯщего,
разумного и  проницательного,  но  когда дело  касаетсЯ одного предмета,  вы
превращаетесь в  раба.  џ  считаю нужным заЯвить,  что ваше отношение к мисс
”эншо не заслуживает уважениЯ, в частности и моего.
     џ встала и, крайне взволнованнаЯ, удалилась.
     ќтот эпизод произошел утром, а вечером мне предстоЯло вновь встретитьсЯ
с ним,  и,  подумав об этом, Я понЯла, что совершила дурной поступок. „октор
„жон  был  скроен иначе,  чем  люди  заурЯдные:  хотЯ  природа наградила его
внушительной и  сильной внешностью,  она  сотворила его  душевный мир  таким
тонким и  почти  по-женски нежным,  что  это  было  трудно уловить даже  при
многолетнем  знакомстве.   €  действительно,   его  внутреннЯЯ  деликатность
проЯвлЯлась  в  форме  острой  чувствительности,   только  когда  нервы  его
подвергались  чрезвычайно  резкому  раздражению.   „ело  в   том,   что  его
способность сочувствовать не проЯвлЯлась Явно,  а  ведь чувствовать самому и
быстро отзыватьсЯ на  чужие  переживаниЯ -  разные свойства,  лишь  немногие
натуры обладают обоими,  некоторые же -  ни одним. “ доктора „жона первое из
них было весьма развито,  но  пусть читатель не  делает из моих слов вывода,
что в нем отсутствовала способность сочувствовать и сострадать, напротив, он
был добр и  великодушен.  Ћткройте ему свою беду,  и он немедлЯ протЯнет вам
руку помощи;  расскажите о  своем горе,  и  он будет слушать вас с  глубоким
вниманием;  но понадейтесь на тонкую проницательность, на чудеса интуиции, и
вас постигнет разочарование.  Љогда вечером он вошел в  комнату,  Я сразу же
уловила на  его  освещенном лампой лице отражение всего,  что  происходило у
него в душе.
     Ќесомненно чувства,  которые он  испытывал к  человеку,  назвавшему его
"рабом" и выразившему свое к нему неуважение по какому бы то ни было поводу,
должны  были  носить несколько своеобразный характер.  ‚полне вероЯтно,  что
употребленное мною  слово  было  справедливо,  мой  отказ  уважать  его  был
достаточно обоснованным -  во всЯком случае,  он не пыталсЯ защитить себЯ и,
очевидно,  все  времЯ  размышлЯл  над  справедливостью  столь  огорчительной
характеристики.  ‚ этих обвинениЯх он искал причину той неудачи, котораЯ так
болезненно нарушила его  душевный покой.  ‚нутренне терзаЯсь самоосуждением,
он  вел себЯ,  как казалось и  мне и  его матери,  сдержанно,  даже холодно.
Ћднако несмотрЯ на  подавленное состоЯние его  души,  на  этом прекраснейшем
мужественном лице  не  было и  следа недовольства,  озлоблениЯ или  мелочной
мстительности.  Љогда Я  пододвинула его  стул к  столу,  поспешив опередить
прислугу,  и дрожащей рукой осторожно протЯнула чашку чаЯ, он произнес своим
мЯгким,  сочным голосом "Ѓлагодарю вас,  ‹юси" так ласково, как только можно
себе представить.
     „абы избежать бессонной ночи,  мне  оставалось лишь одно:  искупить мою
возмутительную несдержанность.  €наче поступить Я не могла, терпеть подобное
положение было выше моих сил,  и Я была не в состоЯнии вести борьбу на таких
условиЯх.  ‚се  что угодно -  одиночество в  пансионе,  монастырскую тишину,
унылое  существование -  Я  предпочла  бы  натЯнутым  отношениЯм с  доктором
„жоном.  —то касаетсЯ „жиневры,  то пусть она на серебристых крыльЯх голубки
или  любой  другой  пташки взлетит к  неприступным высотам,  к  недосЯгаемым
звездам -  в  те краЯ,  куда безудержное воображение ее поклонника поместило
созвездие ее чар; никогда более не стану Я спорить на эту тему. „олгое времЯ
Я  старалась встретитьсЯ с  ним  глазами,  но,  когда мне это удавалось,  он
быстро отводил ничего не говорЯщий взглЯд и мои надежды рушились.  Џосле чаЯ
он печально и  безмолвно читал книгу.  Љак хотелось мне набратьсЯ смелости и
сесть с ним рЯдом,  но мне казалось,  что,  сделай Я этот шаг, он непременно
выкажет враждебность и  негодование.  џ  страстно желала излить свои чувства
вслух,  но  не  решалась изъЯснитьсЯ даже шепотом.  Љогда его  мать вышла из
комнаты,  Я, мучимаЯ жгучим раскаЯнием, почти неслышно пробормотала: "„октор
Ѓреттон".
     Ћн  поднЯл  голову  -  ни  холодности  или  озлоблениЯ во  взглЯде,  ни
Язвительной улыбки на устах. Ћн был Явно расположен выслушать менЯ; душа его
была  подобна доброму вину,  достаточно выдержанному и  крепкому,  чтобы  не
скиснуть от одного удара молнии.
     - „октор Ѓреттон,  простите менЯ за резкость,  умолЯю вас, забудьте мои
слова.
     Ћн улыбнулсЯ, как только Я заговорила:
     - ‚озможно,  Я заслужил их,  ‹юси. ђаз вы менЯ не уважаете, значит, мне
думаетсЯ,  Я не достоин уважениЯ. Ќаверное, Я изрЯдный глупец и неудачник, у
менЯ кое-что не получаетсЯ -  стремлюсь быть приЯтным кому-нибудь, да ничего
не выходит.
     - ‚ этом нельзЯ быть уверенным,  но, даже если дело обстоит именно так,
кто,  по-вашему,  виноват -  ваша натура или  неспособность другого человека
воспринЯть ее?  Ћднако  разрешите мне  опровергнуть мои  собственные гневные
слова. Џрежде всего Я глубоко уважаю вас во всех отношениЯх. ‚едь разве одно
то,  что вы столь невысокого мнениЯ о себе и столь лестного мнениЯ о других,
не указывает на ваше нравственное совершенство?
     - Ќеужели Я слишком высокого мнениЯ о „жиневре?
     - џ  считаю так,  вы  иначе.  Џусть мы держимсЯ разных точек зрениЯ.  џ
прошу лишь одного - простите менЯ.
     - ‚ы думаете, что Я затаил против вас злобу за одно резкое слово?
     - Љонечно,  нет;  да вы на такое и не способны.  Ќо прошу вас, скажите:
"‹юси,  Я  прощаю вас!"  Џроизнесите эти  слова,  чтобы  освободить менЯ  от
душевных страданий.
     - ‡абудьте о  ваших страданиЯх,  а  Я  забуду о моих,  ведь и вы ранили
менЯ,  ‹юси.  ’еперь,  когда легкаЯ боль прошла, Я не только простил вас, но
питаю к вам чувство благодарности, как к искреннему доброжелателю.
     - ‚ы не ошибаетесь - Я действительно ваш искренний доброжелатель.
     ’ак мы помирились.
     —итатель,  если вы обнаружите,  что мое мнение о  докторе „жоне слишком
изменчиво,  простите мне  эту кажущуюсЯ непоследовательность:  Я  передаю то
впечатление,  которое складывалось у менЯ в тот или иной момент,  и описываю
его характер таким, каким он мне представлЯлсЯ.
     …го  душевнаЯ  деликатность проЯвилась и  в  том,  что  он  после  этой
размолвки стал относитьсЯ ко  мне еще приветливее,  чем раньше.  Ѓолее того,
все  это  недоразумение,  которое должно было,  согласно с  моей теорией,  в
какой-то  мере оттолкнуть нас друг от друга,  действительно повлиЯло на наши
отношениЯ,  но совсем не так,  как Я,  находЯсь в мрачном расположении духа,
предвидела.  Џрежде нас всегда разделЯло нечто невидимое,  едва ощутимое, но
цепенЯщее:  всю  жизнь между нами стоЯла преграда,  покрытаЯ тонкой корочкой
льда.  Ќесколько сказанных в  гневе  горЯчих слов  коснулись этого  хрупкого
ледЯного слоЯ,  и он начал таЯть.  Њне кажетсЯ, что с того днЯ на протЯжении
всей  нашей дружбы ѓрэм  никогда больше не  стеснЯлсЯ беседовать со  мной на
любые темы.  Ћн,  по-видимому, чувствовал, что, говорЯ только о себе и своих
заботах, удовлетворит мои чаЯниЯ и желаниЯ. ‘амо собой разумеетсЯ, что слово
"„жиневра" мне приходилось слышать очень часто.
     „жиневра!  Ћн  считал ее такой чистой,  такой доброй:  он говорил о  ее
очаровании, мЯгкости и невинности с такой любовью, что, несмотрЯ на то что Я
знала, какова она в действительности, ее облик засиЯл отраженным светом даже
в  моем воображении.  „олжна признатьсЯ,  читатель,  что он  нередко говорил
нелепые вещи,  но Я  неизменно старалась хранить терпение и не противоречить
ему. €з полученного мною урока Я понЯла, сколь острую боль Я испытываю, если
говорю ему  резкости,  огорчаю или разочаровываю его.  ‚  некотором смысле Я
стала  чрезвычайно эгоистична:  Я  не  могла  отказать себе  в  удовольствии
потакать его настроениЯм и  уступать его желаниЯм.  Њне казалось несуразным,
что  он  терЯет надежду в  конце концов завоевать расположение мисс  ”эншо и
впадает от этого в  отчаЯние.  џ  крепко вбила себе в голову мысль,  что она
своим кокетством просто подстрекает его,  а в душе дорожит каждым его словом
и  взглЯдом.  €ногда  он  раздражал менЯ,  несмотрЯ  на  всю  мою  решимость
проЯвлЯть терпение  и  выдержку;  как  раз  когда  Я  испытывала неописуемое
горькое наслаждение от  собственного долготерпениЯ,  он  наносил такие удары
моей неколебимости, что нет-нет да расшатывал ее. Ћднажды, желаЯ умерить его
беспокойство,  Я  выразила  уверенность,  что  в  конце  концов  мисс  ”эншо
непременно проЯвит к нему благосклонность.
     - ќто вы уверены!  ‚ам легко говорить,  а  вот есть ли у менЯ основаниЯ
длЯ подобной уверенности?
     - ‘амые надежные.
     - Ќу, пожалуйста, ‹юси, скажите, какие!
     - ‚ам  они  известны не  хуже,  чем  мне,  поэтому,  доктор „жон,  менЯ
удивлЯет, что вы сомневаетесь в ее верности. ‚ таких вопросах сомнение почти
равносильно оскорблению.
     - ‚ы  так  быстро говорите,  что  стали  задыхатьсЯ,  но,  если  можно,
говорите  еще  быстрей,  только  растолкуйте  мне  все  до  конца,  мне  это
необходимо.
     - ’ак Я и сделаю,  доктор „жон.  ‚ некоторых случаЯх вы проЯвлЯете себЯ
как человек щедрый, даже расточительный: по своему складу вы идолопоклонник,
готовый в  любую  минуту  совершить жертвоприношение.  …сли  бы  отец  ‘илас
обратил вас  в  свою веру,  вы  бы  осыпали его  пожертвованиЯми длЯ бедных,
уставили бы  его  алтарь свечами,  не  пожалели бы  ничего,  чтобы  роскошно
украсить храм вашего любимого свЯтого. „жиневра, доктор „жон...
     - Њолчите! - воскликнул он. - Ќе продолжайте!
     - Ќет, не замолчу и буду продолжать. ’ак вот, „жиневра принимала от вас
несчетные дары.  ‚ы находили длЯ нее самые дорогие цветы,  придумывали такие
изысканные подарки,  о каких женщина может только мечтать;  кроме того, мисс
”эншо стала обладательницей таких драгоценностей,  длЯ  приобретениЯ которых
щедрости пришлось уступить место мотовству.
     ‘мущение,  которого „жиневра отнюдь не  ощущала,  когда  дело  касалось
подарков, окрасило румЯнцем лицо ее обожателЯ.
     - ‚здор!  -  произнес он,  бесцельно кромсаЯ ножницами моток шелка. - џ
делал эти подарки длЯ собственного удовольствиЯ. џ считал, что, принимаЯ их,
она делает мне одолжение.
     - Ќет,  она не только делала вам одолжение,  доктор „жон, но и брала на
себЯ  обЯзательство вознаградить вас:  если она  не  может ответить чувством
привЯзанности,  пусть вручит вам что-нибудь земное,  скажем,  стопку золотых
монет.
     - ‚ы,  оказываетсЯ,  плохо ее  знаете:  она слишком бескорыстна,  чтобы
интересоватьсЯ моими подарками, слишком простодушна, чтобы знать им цену.
     Њне стало смешно: не раз Я слышала, как она определЯет стоимость каждой
драгоценности,  Я прекрасно знала,  что, несмотрЯ на молодость, голова у нее
непрестанно занЯта мыслЯми о денежных затруднениЯх,  финансовых проектах,  о
заманчивости богатства и  о  том,  как обратить в деньги не нужные ей запасы
добра.
     Њежду тем доктор „жон продолжал:
     - Џосмотрели бы вы на нее,  когда Я вручаю ей какую-нибудь безделицу, -
как равнодушно она держитсЯ,  не стремитсЯ рассмотреть подарок или взЯть его
в  руки.  ’олько не желаЯ,  по доброте своей,  огорчить менЯ,  разрешает она
положить около нее букет и снисходит до того,  чтобы взЯть его себе. …сли же
Я удостаиваюсь чести надеть браслет на ее белоснежную ручку, как бы хорош он
ни был (а Я всегда тщательно выбираю те украшениЯ, которые, во всЯком случае
мне,  кажутсЯ красивыми и,  разумеетсЯ, стоЯт недешево), его блеск не слепит
ее Ясных глаз, и она бросает на него лишь мимолетный взглЯд.
     - ‡начит,  поскольку она безразлична к  подарку,  она снимает браслет и
возвращает вам?
     - Ќет,  что  вы,  она  слишком  добра,  чтобы  так  обидеть  менЯ.  Ћна
удовлетворЯетсЯ тем,  что  делает  вид,  будто  забыла о  моем  поступке,  и
оставлЯет вещицу у себЯ с подобающей истинной леди небрежностью. ђазве может
мужчина считать такое отношение к его подаркам благоприЯтным симптомом?  —то
касаетсЯ менЯ,  то,  если бы Я  предложил ей все,  чем владею,  а она бы это
принЯла, Я бы не смел поверить, что приблизилсЯ к цели хоть на один шаг, ибо
она неподвластна корыстным соображениЯм.
     - „октор „жон,  -  промолвила Я,  -  любовь слепа...  - Љак вдруг Яркий
синий огонек сверкнул у  него  в  глазах и  напомнил мне  давние дни  и  его
портрет,  и мне померещилось,  что по меньшей мере часть провозглашенного им
убеждениЯ в naivete* мисс ”эншо не что иное,  как притворство.  Њне пришло в
голову, что, возможно, несмотрЯ на преклонение перед ее красотой, он гораздо
глубже разбираетсЯ в ее недостатках, чем можно было предположить, слушаЯ его
речи.  ‚прочем,  может  быть,  тот  острый взглЯд был  случайным или  просто
привиделсЯ  мне.   ЌечаЯнный  он  был  или  намеренный,  действительный  или
воображаемый, но им завершилась наша беседа.
     ______________
     * Џростодушии, наивности (фр.).


                                 ѓлава XIX

        Љ‹…ЋЏЂ’ђЂ

     Џосле  окончаниЯ каникул Я  еще  две  недели провела в  "’ерассе".  ќту
отсрочку Я  получила благодарЯ вмешательству миссис Ѓреттон.  Љогда  ее  сын
категорически заЯвил,  что "‹юси еще не так здорова,  чтобы вернутьсЯ в этот
неуютный пансион",  она  тотчас  поехала  на  улицу  ”оссет,  побеседовала с
директрисой  и   добилась  этой  милости,   убедив  ее,   что   длЯ  полного
выздоровлениЯ мне необходимы продолжительный отдых и перемена обстановки.  Ђ
затем  был  оказан такой  знак  вниманиЯ,  без  которого Я  могла  бы  легко
обойтись, - мадам Ѓек любезно посетила менЯ.
     ‚  один прекрасный день эта дама прикатила собственной персоной к вилле
Ѓреттонов.  Џолагаю,  что на самом деле она решила посмотреть,  как выглЯдит
жилище доктора „жона.  Џо всей вероЯтности, живописные окрестности и изЯщное
внутреннее убранство дома превзошли ее ожиданиЯ;  она расхваливала все,  что
видела,  голубую гостиную назвала "une  piece magnifique"*,  не  переставала
поздравлЯть менЯ с приобретением новых друзей,  "tellement dignes,  aimables
et respectables"**,  не обошла и  менЯ любезным комплиментом,  а когда вошел
доктор „жон, с весьма оживленным видом направилась к нему, осыпаЯ его градом
слов,  выражающих  всЯческие  поздравлениЯ и  восторги  по  поводу  "замка",
"madame sa mere,  la digne chatelaine"***,  а также -  его отличного вида, и
вправду  цветущего,   к  тому  же  лицо  его  украсила  добродушнаЯ  и  чуть
насмешливаЯ улыбка,  котораЯ поЯвлЯлась всегда,  когда  он  слушал быструю и
витиеватую французскую речь мадам. Љороче говорЯ, в тот день мадам пустила в
ход  все  свое  обаЯние,  и  визит  ее  уподобилсЯ  фейерверку комплиментов,
восторгов и любезностей. Љак из любопытства, так и из желаниЯ разузнать, как
дела в пансионе, Я проводила ее к фиакру и заглЯнула в окошко, когда она уже
сидела внутри. ЉакаЯ же перемена произошла в ней за столь краткое мгновение!
’олько что искрившаЯсЯ смехом и шутками, она теперь обрела суровый и угрюмый
вид судьи или ученой дамы. ‘траннаЯ особа!
     ______________
     * ‚еликолепной (фр.).
     ** ’аких достойных, милых и почтенных (фр.).
     *** …го матушки - хозЯйки замка (фр.).

     џ  вернулась в дом и стала поддразнивать доктора „жона по поводу нежных
чувств, которые мадам питает к нему. Љак искренне он смеЯлсЯ! Љаким весельем
светились его глаза,  когда он  вспоминал ее  любезные речи и,  повторЯЯ их,
подражал ее  многословной болтовне!  Ћн  обладал острым чувством смешного и,
когда не думал о  мисс ”эншо,  становилсЯ самым изумительным собеседником на
свете.


     ѓоворЯт,  что  людЯм  со  слабым  здоровьем очень  полезно  гретьсЯ  на
нежарком солнышке;  от  этого  к  ним  возвращаютсЯ силы.  џ  бывало,  брала
маленькую †оржетту Ѓек,  только оправившуюсЯ от болезни, на руки и целый час
гулЯла с  ней  по  саду вдоль стены,  увитой виноградом,  зревшим под  южным
солнцем.  Џод  этим  солнцем  не  только  разрастались  и  наливались  соком
виноградные гроздьЯ, но и покрывалось румЯнцем бледное личико ребенка.
     …сть на  свете ласковые,  пылкие и  доброжелательные люди,  воздействие
которых на падших духом столь же благотворно,  сколь полезно солнечное тепло
тем,  кто слаб телом. Љ таким натурам несомненно принадлежали доктор Ѓреттон
и его мать. €м нравилось дарить людЯм радость не меньше, чем другим нравитсЯ
приносить ближним своим горе;  они делали добро безотчетно, не поднимаЯ шума
и  не  размышлЯЯ:  они  доставлЯли людЯм удовольствие как-то  непроизвольно,
ничего заранее не обдумываЯ.  Џока Я жила у них,  мне каждый день устраивали
какое-нибудь развлечение, непременно приЯтное. Љак ни занЯт был доктор „жон,
он взЯл себе за правило сопровождать нас во всех прогулках.  ’рудно сказать,
каким образом он справлЯлсЯ со всеми делами, которых было великое множество,
но, пользуЯсь некоей системой, он распределЯл их так, что каждый день у него
оставалось свободное времЯ. џ часто видела его усталым, но переутомленным он
бывал редко,  а раздраженным,  взволнованным или подавленным -  никогда. ‚се
его действиЯ отличались спокойствием,  изЯществом и надежностью, при этом он
всегда был в бодром,  веселом настроении,  присущем людЯм,  которые обладают
неистощимыми силами и энергией. ‚ течение этих счастливейших двух недель мне
удалось,  под его руководством, повидать гораздо больше мест в ‚иллете и его
окрестностЯх и  узнать много  лучше  жителей этого  города,  чем  за  восемь
предшествующих месЯцев.  Ћн  показывал мне  такие  достопримечательности,  о
которых  Я  раньше  и  не  слыхала;  при  этом  он  с  радостной готовностью
рассказывал мне о них много интересного.  Ѓыло видно,  что он не относитсЯ к
беседам со мной как к тЯгостному долгу, а Я, разумеетсЯ, не считала длЯ себЯ
тЯгостным слушать его.  “  него  не  было склонности к  холодным и  туманным
рассуждениЯм, он редко прибегал к обобщениЯм и никогда не говорил скучно. Ћн
любил останавливатьсЯ на занимательных подробностЯх не меньше,  чем Я  сама;
ему была свойственна наблюдательность,  причем не  поверхностнаЯ.  ЃлагодарЯ
этим свойствам его  натуры,  слушать его было всегда интересно;  то,  что он
высказывал собственные мысли,  а  не вызубривал чужие книжные изречениЯ:  из
одной  книги -  сухой факт,  из  другой -  избитое выражение,  из  третьей -
банальную мысль,  придавало обаЯние и  весьма редкое своеобразие его  речам.
Џод  влиЯнием его доброй натуры передо мной как бы  открылась новаЯ страница
жизни - надежда на новый день, на более счастливое будущее.
     …го  мать была великодушным человеком,  но  он  был  пожалуй,  добрее и
щедрее сердцем.  Џосетив с ним как-то Ќижний город - бедный и перенаселенный
квартал ‚иллета,  -  Я убедилась, что он бывает там не только как врач, но и
как благотворитель.  џ  понЯла тогда,  что он повседневно с  радостью делает
несчастным людЯм  добро  и  ни  в  какой  мере  не  считает  свое  поведение
заслуживающим особых наград.  Џростой народ любил его,  а неимущие пациенты,
которых он лечил в больницах, встречали его с восторгом.
     Ћднако  мне  пора  остановитьсЯ,  не  то  Я  из  правдивой  рассказчицы
превращусь в  пристрастного апологета.  Њне  прекрасно известно,  что доктор
„жон не ближе к совершенству,  чем Я. …му свойственно множество человеческих
слабостей.  Ќе  проходило днЯ  и  даже  часа,  чтобы  поступком,  словом или
взглЯдом он  не  обнаружил своей  человеческой,  а  отнюдь  не  божественной
натуры.  Ѓожество не  могло бы  обладать ни  безграничной суетностью доктора
„жона,  ни  признаками легкомыслиЯ.  ’олько  смертный  способен предавать на
времЯ  полному  забвению  все,  кроме  настоЯщего,  испытываЯ  к  настоЯщему
мимолетную,  но  непреодолимую страсть.  ‘трасть эта не  проЯвлЯлась у  него
грубо,  как  потворство  своим  чувственным  желаниЯм,  но  он  эгоистически
извлекал из нее то,  что может насытить его мужское самолюбие:  он испытывал
удовольствие,  бросаЯ пищу этому прожорливому чувству,  не  задумываЯсь ни о
цене, которую платит за нее, ни о том, чего стоит подобное баловство.
     —итателю  предлагаетсЯ обратить  внимание на  Явное  противоречие между
двумЯ  нарисованными здесь  образами ѓрэма Ѓреттона:  одним -  на  людЯх,  в
обществе,  а другим -  у себЯ дома.  Џервый - это человек, забывающий о себе
ради  других,  выполнЯющий свою  работу  скромно,  но  серьезно.  ‚торой же,
домашний,  Ясно  сознает,  сколь  высокими  достоинствами обладает,  доволен
окружающим его преклонением,  которое он  несколько легкомысленно поощрЯет и
принимает не без тщеславиЯ. ’ак вот - оба образа правдивы.
     ‘делать  доктору  „жону  какое-нибудь  одолжение втихомолку было  почти
невозможно.  Љогда  вы  воображали,  что  ловко и  незаметно приготовили ему
приЯтный  пустЯчок,   который  он,   подобно  другим  мужчинам,  примет,  не
интересуЯсь,  откуда что  взЯлось,  он  вдруг  поразит вас  произнесенными с
улыбкой замечаниЯми,  доказывающими,  что  он  наблюдал за  всей этой тайной
деЯтельностью с  начала  до  конца  -  уловил замысел,  следил за  развитием
событий  и  отметил  их  завершение.  „октору  „жону  нравилось,  когда  ему
оказывают внимание, глаза у него сиЯли, а на устах играла улыбка.
     ‚се это выглЯдело бы очень мило,  если бы он ограничивалсЯ такой мЯгкой
и ненавЯзчивой формой благодарности, а не старалсЯ бы с неодолимым упорством
рассчитатьсЯ,  как он говорил,  с  долгами.  ‡а любезности,  оказываемые ему
матушкой, он платил ей такими бурными вспышками восторга и жизнерадостности,
которые выходили даже  за  рамки  его  неизменной любви к  ней  -  несколько
беспечной,  насмешливой и ироничной. …сли же выЯснЯлось, что ему постаралась
угодить  ‹юси  ‘ноу,  он,  в  виде  вознаграждениЯ,  придумывал какое-нибудь
приЯтное развлечение.
     ЊенЯ    каждый    раз    поражало,    как    превосходно   он    изучил
достопримечательности ‚иллета - не только улицы, но и все картинные галереи,
выставки  и  музеи;   казалось,   он,  как  волшебник,  произносит:  "‘езам,
откройсЯ!"  -  и  перед  ним  отворЯетсЯ всЯкаЯ  дверь,  за  которой спрЯтан
достойный вниманиЯ предмет,  дверь  в  каждый музей или  зал,  где  хранЯтсЯ
произведениЯ искусства или научные находки. „лЯ науки у менЯ ума не хватало,
но к искусству Я ощущала инстинктивное,  безотчетное тЯготение,  несмотрЯ на
полное мое невежество.  џ очень любила посещать картинные галереи,  особенно
одна.  …сли же Я  оказывалась в обществе знакомых,  мой злосчастный характер
лишал менЯ  способности видеть или  воспринимать хоть  что-нибудь.  Џолчаса,
проведенные в  компании малознакомых людей,  с которыми нужно вести светские
беседы  о  выставленных картинах,  приводили  менЯ  в  состоЯние  физической
слабости  и  умственной апатии.  Ќе  существует такого  хорошо  воспитанного
ребенка,  не говорЯ уж об образованном взрослом, который не заставил бы менЯ
сгорать со  стыда за  самое себЯ,  глЯдЯ,  как уверенно он держитсЯ во времЯ
этой  пытки  -  шумного,  многословного любованиЯ  картинами,  историческими
памЯтниками и  зданиЯми.  „октор „жон как  раз  был гидом в  моем вкусе;  он
приводил менЯ в  галерею в  то времЯ,  когда посетителей еще мало,  оставлЯл
менЯ на  два-три  часа и,  сделав свои дела,  заходил за  мной.  џ  же  была
совершенно счастлива,  и,  не только потому,  что было чем восторгатьсЯ, но,
пожалуй,  в  большей  мере  потому,  что  Я  имела  возможность  размышлЯть,
сомневатьсЯ и  делать собственные выводы.  ‚  начале этих  посещений у  менЯ
возникло несогласие между Ќастроенностью и  Ћщущением,  потом они вступили в
борьбу.  ЏерваЯ требовала одобрениЯ всего,  что принЯто восхвалЯть,  второе,
стенаЯ,  признавалось в полной неспособности платить эту дань;  тогда Я сама
подвергала свое Ћщущение насмешкам, торопила его обрести более тонкий острый
вкус. Ћднако чем больше его бранили, тем меньше оно восторгалось. Џостепенно
убеждаЯсь,  что такаЯ внутреннЯЯ борьба вызывает странное чувство усталости,
Я  стала раздумывать,  нельзЯ ли  мне отказатьсЯ от  этого тЯжкого труда,  и
пришла к  решению,  что  можно.  ’огда Я  позволила себе  роскошь оставатьсЯ
равнодушной к девЯноста девЯти картинам из ста.
     џ стала понимать,  что неповторимаЯ, талантливаЯ картина встречаетсЯ не
чаще,  чем неповторимаЯ,  талантливаЯ книга.  џ  уже не боЯлась,  стоЯ перед
шедевром  знаменитого художника,  подумать про  себЯ:  "‡десь  нет  и  капли
правды.  ђазве в природе бывают при дневном свете такие мутные краски,  даже
когда небо затЯнуто тучами или  бушует гроза,  а  тут ведь оно цвета индиго!
Ќет,  этот сине-фиолетовый воздух не похож на дневной свет,  а мрачные,  как
будто наклеенные на полотно длинные сорнЯки не похожи на деревьЯ". Ќесколько
отлично  нарисованных  самодовольных  толстых  женщин  удивили  менЯ  полной
непохожестью на богинь, к которым они себЯ, по-видимому, причислЯли. „есЯтки
великолепно  написанных  картин  и  эскизов  фламандских  мастеров,  которые
пришлись  бы  к  месту  в  модных  журналах  благодарЯ  изображенным на  них
разнообразным  туалетам  из  самых  роскошных  тканей,  свидетельствовали  о
похвальном трудолюбии и  сноровке их  создателей.  Ќо все же то там,  то тут
мелькали правдивые детали,  согревающие душу, или лучи света, радующие глаз.
’о,  глЯдЯ на изображение снежной бури в горах,  вы улавливали истинную силу
природы, то - ее сиЯние в солнечный день на юге, на этом портрете отражаетсЯ
глубокое  проникновение  в   душу  человека,   а  лицо  на  том  рисунке  на
историческую тему своей живой выразительностью внезапно напоминает вам,  что
его  породил гений.  Њне  нравились эти  редкие исключениЯ,  они стали моими
друзьЯми.
     Љак-то ранним утром,  осматриваЯ галерею, где еще почти никого не было,
Я  забрела в  зал,  в  котором висела всего одна,  но невообразимо огромнаЯ,
картина.  Ћна была искусно освещена,  ограждена барьером, а перед ней стоЯла
скамьЯ с  мЯгким сиденьем длЯ удобства приходЯщих к  ней на поклон ценителей
искусства,  которые,  проглЯдев все  глаза  и  падаЯ  с  ног  от  усталости,
вынуждены  сесть.  ќто  полотно,  по-видимому,  считалось  жемчужиной  всего
собраниЯ.
     Ќа нем была запечатлена женщина,  как мне показалось, значительно более
крупных размеров,  чем обычные люди.  џ подсчитала, что на весах длЯ оптовых
грузов она потЯнула бы пудов пЯть-шесть.  Ћна действительно была на редкость
хорошо откормлена:  чтобы обладать таким объемом и  ростом,  такими крепкими
мышцами и пышными телесами,  она, должно быть, поглотила огромное количество
мЯса,  не говорЯ уж о хлебе,  овощах и напитках.  Ћна полулежала на кушетке,
непонЯтно по какой причине,  ибо кругом царил Ясный день,  а у нее был столь
здоровый и  цветущий вид,  что она могла бы легко справитьсЯ с  работой двух
кухарок;  на боли в позвоночнике жаловатьсЯ ей тоже не приходилось,  так что
ей  подобало бы стоЯть на ногах или хотЯ бы сидеть,  вытЯнувшись в  струнку.
Ќикаких оснований возлежать среди бела днЯ на  диване у  нее не было.  Љроме
того, ей следовало бы одетьсЯ поприличней, скажем, в платье, которое должным
образом прикрыло бы  ее,  но  и  на  это она оказалась неспособной;  из уймы
материала (полагаю,  не  меньше семидесЯти пЯти Ярдов ткани) она  умудрилась
сшить  какое-то  куцее одеЯние.  Ќепростителен был  и  ужасающий беспорЯдок,
царивший вокруг. ѓоршки и кастрюли - наверное, их положено называть вазами и
кубками -  валЯлись тут и там на переднем плане, среди них торчали никуда не
годные цветы,  а  какаЯ-то  нелепаЯ,  измЯтаЯ драпировка покрывала кушетку и
грубыми складками спускалась на пол.  ‘правившись по каталогу, Я обнаружила,
что это замечательное творение носит название "Љлеопатра".
     ’ак  Я  сидела,  дивЯсь  на  это  полотно (Я  решила,  что  раз  скамью
поставили,  Я  имею право отдохнуть на ней) и  отмечаЯ про себЯ,  что,  хотЯ
некоторые детали -  розы,  золотые чаши,  драгоценности и  т.п.  -  написаны
весьма  искусно,  все  вместе рассчитано на  дешевый успех.  Њежду  тем  зал
постепенно наполнЯлсЯ людьми.  Ќе  замечаЯ этого (ибо менЯ мало интересовало
происходЯщее вокруг), Я продолжала сидеть на месте, но только ради отдыха, а
не  длЯ  того,  чтобы любоватьсЯ на  исполинскую,  темнокожую,  как цыганка,
царицу,  от лицезрениЯ которой Я быстро утомилась;  длЯ разнообразиЯ Я стала
рассматривать  скромно  висевшие  под  этим  грубым  и  безвкусным  полотном
превосходные маленькие натюрморты:  полевые цветы,  лесные  Ягоды,  покрытые
мхом гнезда с Яйцами,  похожими на жемчужины, просвечивающиесЯ сквозь чистую
зеленоватую морскую воду.
     ‚друг кто-то тронул менЯ за плечо.  ‚здрогнув,  Я повернулась -  ко мне
склонилась нахмуреннаЯ, скорее даже возмущеннаЯ физиономиЯ.
     - Que faites-vous ici?* - прозвучал вопрос.
     ______________
     * —то вы здесь делаете? (фр.)

     - Mais, Monsieur, je m'amuse*.
     ______________
     * џ развлекаюсь, сударь (фр.).

     - Vous vous amusez! Et a quoi, s'il vous plait? Mais d'abord faites-moi
le plaisir de vous lever; prenez mon bras, et allons de l'autre cote*.
     ______________
     *  ‚ы  развлекаетесь!  —ем,  разрешите узнать?  Ќо  сперва сделайте мне
одолжение -  встаньте,  возьмите менЯ  под  руку и  пойдем в  другую сторону
(фр.).

     џ  исполнила приказание.  Њосье Џоль  ќманюель (а  это  был  именно он)
вернулсЯ из ђима,  но лавры великого путешественника, видимо, не сделали его
более терпимым к непослушанию.
     - ђазрешите проводить вас  к  вашим  спутникам,  -  сказал он,  куда-то
увлекаЯ менЯ.
     - Ќо у менЯ нет никаких спутников.
     - Ќе одна же вы здесь?
     - €менно одна, мосье.
     - ‚ас никто не сопровождает?
     - Ќикто. Ђ привел менЯ сюда доктор Ѓреттон.
     - „октор Ѓреттон и его мамаша, конечно?
     - Ќет, только доктор Ѓреттон.
     - € он посоветовал вам посмотреть именно эту картину?
     - Ћтнюдь; Я нашла ее сама.
     ’олько потому,  что  волосы у  мосье ЏолЯ были острижены очень коротко,
они не  встали дыбом на  голове.  ‘мекнув теперь,  чего он добиваетсЯ,  Я  с
некоторым удовольствием изображала полное равнодушие и поддразнивала его.
     - Џоразительное,   чисто   британское   безрассудство!   -   воскликнул
профессор. - Singulieres femmes que ces Anglaises!*
     ______________
     * ‘транные женщины эти англичанки! (фр.)

     - Ђ что случилось, мосье Џоль?
     - Ћна спрашивает,  что случилось! Љак вы, юнаЯ барышнЯ, осмеливаетесь с
хладнокровием какого-нибудь юнца сидеть здесь и смотреть на эту картину?
     - Љартина отвратительнаЯ, но Я не понимаю, почему мне нельзЯ глЯдеть на
нее.
     - ‹адно!  ‹адно!  Ќе  будем больше говорить об  этом.  ‚се же одной вам
здесь быть не следует.
     - Ќу,  а если у менЯ нет компании или,  как вы выражаетесь,  спутников,
что мне делать?  € потом, какаЯ разница, одна Я или с кем-нибудь? Ќикто менЯ
не беспокоит.
     - Taisez-vous, et asseyez-vous la!* - распорЯдилсЯ он, усаживаЯ менЯ на
стул,  стоЯвший в  самом  мрачном углу  перед  целым  рЯдом  особенно хмурых
картинок в рамках.
     ______________
     * ‡амолчите и садитесь вот сюда! (фр.)

     - Mais, Monsieur?*
     ______________
     * Ћднако, сударь? (фр.)

     - Mais,  Mademoiselle, asseyez-vous et ne bougez pas - entendez-vous? -
jusqu'a ce qu'on vienne vous chercher, ou que je vous donne la permission*.
     ______________
     * Ћднако,  мадемуазель,  садитесь и не двигайтесь с места, пока вас тут
не найдут или Я не дам разрешениЯ поднЯтьсЯ, Ясно? (фр.)

     - Quel triste coin! - воскликнула Я, - et quels laids tableaux!*
     ______________
     * Љакой мрачный угол... и какие безобразные картины! (фр.)

     Ћни и  вправду были безобразны,  эти четыре картинки,  объединенные под
названием  "†изнь  женщины".  Ќаписаны  они  были  в  удивительной манере  -
безвкусные, невыразительные, тусклые, отравленные ханжеством. Ќа первой, под
названием "ћнаЯ девица",  эта самаЯ девица выходит из  церкви;  в  руках она
держит  молитвенник,  одета  чрезвычайно строго,  глаза  опущены долу,  губы
поджаты -  гадкаЯ,  преждевременно созревшаЯ маленькаЯ лицемерка.  ‚тораЯ  -
"‡амужем" -  изображала ее  же  в  длинной  белой  фате;  она  у  себЯ  дома
преклонила  колени,  молитвенно  сложила  руки  и  самым  несносным  образом
закатила глаза так,  что видны одни белки. Ќа третьей - "ЊолодаЯ мать" - она
печально склонилась над одутловатым,  будто слепленным из глины, младенцем с
круглым,  как  луна,  нездоровым лицом.  Ќа  четвертой -  "‚дова" -  она,  в
глубоком трауре,  держит за руку девочку в черном одеЯнии,  и эта милаЯ пара
старательно рассматривает изЯщный памЯтник во французском стиле, сооруженный
в  уголке какого-то кладбища.  ‚се четыре "ангельских лика" угрюмы и бледны,
как у ночного вора,  холодны и бесцветны,  как у привидениЯ.  Љак можно жить
рЯдом с подобной женщиной -  лицемерной,  унылой,  бесстрастной, безмозглой,
ничтожной!  Ћна  по-своему  ничуть не  приЯтнее,  чем  празднаЯ,  похожаЯ на
цыганку великанша Љлеопатра.
     „олго задерживать внимание на  этих шедеврах было совершенно немыслимо,
и Я потихоньку начала оглЯдыватьсЯ и смотреть на другие картины.
     Њежду  тем  около  роскошной  ‹ьвицы,  общества  которой  менЯ  лишили,
собралась целаЯ толпа зрителей,  из  коих почти половину составлЯли женщины;
однако мосье Џоль  объЯснил мне  потом,  что  это  были  "дамы" и  им  можно
рассматривать такие вещи, на которые "барышнЯ" и взглЯнуть не имеет права. џ
откровенно заЯвила ему,  что  не  согласна с  его мнением и  не  вижу в  нем
никакого смысла. ‚ ответ на это он со свойственной ему властностью велел мне
замолчать,  не  преминув тут  же  строго  осудить  менЯ  за  безрассудство и
невежество.   „умаю,   профессорскую  кафедру   никогда  не   занимал  более
деспотичный человек,  чем малорослый господин Џоль. Љстати, он-то сам, как Я
заметила,  смотрел на  это полотно довольно долго,  ничуть не  смущаЯсь,  не
забываЯ,  правда,  поглЯдывать в  мою  сторону,  вероЯтно  длЯ  того,  чтобы
убедитьсЯ,  не перешла ли Я  дозволенных границ.  ‚скоре,  однако,  он вновь
заговорил со мной, пожелав узнать, не болела ли Я в его отсутствие.
     - Ѓолела, но теперь совсем здорова.
     ’огда он поинтересовалсЯ,  где Я  проводила каникулы,  и получил ответ,
что большую часть времени Я пробыла на улице ”оссет,  а остаток каникул -  у
мадам Ѓреттон.  Ћн,  видите ли,  слышал,  будто Я осталась на улице ”оссет в
полном одиночестве, так ли это? Ќет, уведомила Я его, со мной была Њари Ѓрок
(слабоумнаЯ девочка).
     Ћн пожал плечами;  на лице стремительно сменЯлись разноречивые чувства.
Њосье Џоль хорошо знал Њари Ѓрок;  ни одно его занЯтие в  третьем отделении,
где учились самые неспособные пансионерки,  не проходило без того, чтобы она
не  вызвала  в   нем  столкновениЯ  непримиримых  ощущений.   …е  внешность,
отталкивающие повадки и частые необузданные выходки выводили его из терпениЯ
и  возбуждали к  ней  Ярую неприЯзнь;  это чувство вообще легко вспыхивало в
нем,  когда кто-нибудь оскорблЯл его  вкус  или  противоречил его  воле.  Ќо
нарЯду с этим ее несчастнаЯ судьба взывала к снисходительности и сочувствию,
а  по своей натуре он не мог отринуть такой призыв.  Џоэтому у  него в  душе
почти ежедневно происходили стычки между раздражительностью и отвращением, с
одной стороны,  и  жалостью и  чувством справедливости,  с  другой;  следует
признать,  что первые редко одерживали победу, но, если это случалось, мосье
Џоль  становилсЯ  страшен.   …го  обуревали  необузданные  страсти,  которые
прорывались с равной силой как в ненависти,  так и в любви. Џопытки сдержать
их  ни  в  коей мере не смЯгчали впечатлениЯ,  производимого их Яростностью.
…стественно,  что  такие черты характера нередко вызывали у  заурЯдных людей
чувства страха и  неприЯзни.  Ћднако на самом деле его не следовало боЯтьсЯ,
ибо  ничто  не   доводило  его  до  такого  остервенениЯ,   как  трусость  и
подозрительность,  ничто не успокаивало его так,  как ласковаЯ доверчивость,
проЯвить которую,  правда,  мог лишь тот,  кто глубоко проник в существо его
натуры, а это было нелегко.
     - Љак вы уживались с Њари Ѓрок?
     - џ делала все, что в моих силах, мосье, но как тЯжко было оставатьсЯ с
ней наедине.
     - ‡начит,  вы  малодушны!  ‚ам не  хватает смелости,  а  может быть,  и
состраданиЯ. ‘ таким характером сестры милосердиЯ из вас не выйдет.
     (Џо-своему  он  был  религиозен,  этот  маленький человечек.  „уша  его
благоговела перед католическими законами самоотречениЯ и самопожертвованиЯ.)
     - Џраво,  не знаю;  во всЯком случае,  Я старалась ухаживать за ней как
можно лучше, но когда ее увезла тетка, Я ощутила огромное облегчение.
     - ЉакаЯ же  вы  эгоистка!  „а известно ли вам,  что существуют женщины,
которые служат в больницах длЯ таких несчастных.  ‚ы,  конечно, не смогли бы
за ними ходить?
     - Ђ вы, сударь, смогли бы?
     - €стинные  женщины  должны  безгранично  превосходить  нас  -  грубых,
заблуждающихсЯ, капризных мужчин - в умении исполнЯть подобные обЯзанности.
     - џ мыла ее,  держала в чистоте,  кормила,  старалась развлечь, а она в
ответ ничего не говорила, а лишь строила гримасы.
     - € вы воображаете, что совершили героические деЯниЯ?
     - Ќет, но Я сделала то, на что у менЯ хватило сил.
     - ‘ледовательно,  силы ваши не велики - ведь вы заболели от ухода всего
за одной слабоумной.
     - „ело не  в  этом,  мосье;  болезнь поразила мой разум -  у  менЯ была
нервнаЯ лихорадка.
     - Vraiment!  Vous valez peu de chose*.  ѓероического в вас мало; вашего
запаса мужества не хватит на то,  чтобы перенести одиночество, а вот чтобы с
полным самообладанием глазеть на изображение Љлеопатры,  безрассудства у вас
достаточно.
     ______________
     * Ђх, вот как! Ќе многого же вы стоите (фр.).

     Ѓыло  бы  уместно  рассердитьсЯ  на  насмешливый  и  неприЯзненный  тон
господина ЏолЯ,  но  Я  никогда раньше  на  него  не