 "ѓрэм!"
     - ѓрэм?  -  внезапно повторил чей-то голос у моей кровати.  - ‚ы зовете
ѓрэма?
     џ  оглЯнулась.  ‡агадка  становилась все  таинственнее,  удивление  мое
достигло высшей точки. …сли менЯ поразила встреча с давно знакомым портретом
на стене,  то еще большее потрЯсение Я испытала,  увидев около себЯ не менее
знакомую фигуру -  женщину,  реально существующую во плоти,  высокую, изЯщно
одетую,  в темном шелковом платье и в чепце, который очень шел к ее прическе
из кос,  уложенных подобающим матери семейства и  почтенной даме образом.  “
нее тоже было приЯтное лицо,  возможно,  несколько увЯла его красота,  но на
нем по-прежнему светилсЯ Ясный ум и твердый характер.  Ћна мало изменилась -
стала,  пожалуй,  немного строже  и  грузнее,  но  несомненно это  была  моЯ
крестнаЯ - не кто иной, как сама госпожа Ѓреттон.
     џ  хранила  молчание,  но  ощущала  сильное  возбуждение:  пульс  билсЯ
часто-часто, кровь отлила от лица, щеки похолодели.
     - ‘ударынЯ, где Я? - спросила Я.
     - ‚ весьма надежном,  отлично защищенном убежище,  не думайте ни о чем,
пока не выздоровеете, у вас сегоднЯ еще больной вид.
     - џ так потрЯсена, что не знаю, можно ли верить своим ощущениЯм, или же
они менЯ обманывают - ведь вы говорите по-английски, сударынЯ, не правда ли?
     - Џо-моему,  это совершенно очевидно,  мне было бы  не  по  силам вести
столь долгую беседу по-французски.
     - Ќеужели вы из Ђнглии?
     - Ќедавно приехала оттуда.  Ђ вы уже давно здесь живете?  ‚ы,  кажетсЯ,
знаете моего сына?
     - ‚ашего сына,  сударынЯ?  ‚озможно, что знаю. ‚аш сын... это он на том
портрете?
     - „а,  но  там  он  еще  совсем  юный.  Ћднако вы,  глЯдЯ  на  портрет,
произнесли его имЯ!
     - ѓрэм Ѓреттон?
     Ћна утвердительно кивнула.
     - Ќеужели Я говорю с миссис Ѓреттон из Ѓреттона, что в графстве ***шир?
     - €менно с ней;  а вы, как мне сказали, учительница английского Языка в
здешней школе, не так ли? Њой сын узнал вас.
     - Љто менЯ нашел, сударынЯ, и где?
     - ќто  вам  со  временем расскажет мой  сын,  а  сейчас вы  еще слишком
взволнованы  и   слабы,   чтобы  вести  подобные  беседы.   Џозавтракайте  и
постарайтесь уснуть.
     ЌесмотрЯ на  все,  что  мне пришлось перенести -  физические страданиЯ,
душевное смЯтение,  непогоду,  -  Я, судЯ по всему, начинала выздоравливать:
горЯчка,  котораЯ  по-настоЯщему истомила  менЯ,  утихала;  если  в  течение
последних девЯти дней  Я  не  принимала твердой пищи и  непрестанно мучилась
жаждой,  то в это утро,  когда мне принесли завтрак, Я ощутила потребность в
еде,  и дурнота заставила менЯ выпить чай и съесть гренок,  предложенный мне
миссис Ѓреттон.  ќтот единственный гренок поддерживал мои силы целых два или
три  часа,  по  прошествии которых  сиделка  принесла мне  чашку  бульона  и
сухарик.
     Љогда спустились сумерки, а Яростный, холодный ветер все не прекращалсЯ
и   дождь  продолжал  лить,   как   будто  разверзлись  хлЯби  небесные,   Я
почувствовала, что мне опостылело лежание в постели. Љомната, хоть и уютнаЯ,
как-то стеснЯла менЯ,  Я ощущала потребность в перемене. “гнетало менЯ и то,
что  становилось холоднее и  сгущалась тьма,  -  мне захотелось поглЯдеть на
огонь  и  погретьсЯ возле него.  ‚добавок менЯ  продолжали одолевать мысли о
сыне высокой дамы -  когда же Я увижу его?  ђазумеетсЯ,  только когда покину
пределы этой комнаты.
     Ќаконец,  пришла сиделка,  чтобы перестелить мне на  ночь постель.  Ћна
собралась было  закутать менЯ  в  одеЯло  и  усадить в  креслице,  обтЯнутое
ситцем,  но Я  отвергла ее услуги и  начала одеватьсЯ.  …два Я завершила эту
работу и села, чтобы перевести дух, вновь поЯвилась миссис Ѓреттон.
     - ‘мотрите-ка,  она оделась!  -  воскликнула миссис Ѓреттон, и у нее на
губах поЯвилась столь хорошо знакомаЯ мне улыбка -  приветливаЯ, но не очень
мЯгкаЯ. - ‡начит, вы совсем здоровы и полны сил?
     Њне даже померещилось, что она узнала менЯ - так похожи были ее голос и
манера говорить на  прежние:  тот же покровительственный тон,  который мне в
детстве  так  часто  доводилось  слышать  и   которому  Я   с  удовольствием
подчинЯлась.  ќтот тон  объЯснЯлсЯ не  тем,  что  она,  как  нередко бывает,
считала  себЯ  богаче  или  знатнее  других  (кстати,  по  родовитости Я  ей
нисколько не уступала,  мы были совершенно равны),  а  естественным чувством
физического превосходства -  она уподоблЯлась дереву,  оберегающему травинку
от солнца и дождЯ. џ обратилась к ней без всЯких церемоний:
     - ђазрешите  мне  спуститьсЯ  вниз,   сударынЯ.  Њне  здесь  холодно  и
тоскливо.
     - ‘  радостью,  если  только  у  вас  достаточно сил,  чтобы  перенести
подобную перемену,  -  ответила она.  - Џойдемте, обопритесь о мою руку. - џ
взЯла ее  под руку,  и  мы  спустились по покрытой ковром лестнице до первой
площадки,  на которую выходила открытаЯ высокаЯ дверь,  ведущаЯ в гостиную с
отделанной синей камкой мебелью.  Љак  отрадно было  оказатьсЯ в  обстановке
истинно домашнего уюта!  Љакое тепло источали Янтарный свет лампы и багрЯный
огонь в очаге!  „лЯ полноты картины следует добавить,  что стол был накрыт к
чаю -  настоЯщему английскому чаю в  сверкающем сервизе,  глЯдевшем на менЯ,
как  на  старую  знакомую:   два  массивных  серебрЯных  чайника  -  большой
старомодный  -   длЯ  кипЯтку,  а  поменьше  -  длЯ  заварки,  темно-лиловые
позолоченные чашки из тончайшего фарфора. Џомнила Я и особой формы лепешку с
тмином,  которую всегда подавали в  Ѓреттоне к  чаю.  ѓрэм  питал слабость к
этому блюду,  и  сейчас,  как в  былые времена,  лепешку поставили около его
тарелки,  рЯдом с которой лежали серебрЯные нож и вилка. ‡начит, подумала Я,
ѓрэма ждут к чаю, а может быть, он уже дома и Я скоро его увижу.
     - ‘адитесь,  садитесь, - поспешно сказала моЯ покровительница, заметив,
что Я пошатнулась,  направлЯЯсь к камину.  Ћна усадила менЯ на диван,  но Я,
сославшись на  то,  что мне слишком жарко около огнЯ,  встала и  пересела на
другое место  -  в  тень  за  диваном.  Њиссис Ѓреттон не  было  свойственно
навЯзывать свою волю окружающим,  и  на  этот раз  она  дала мне возможность
поступить,  как  мне  заблагорассудитсЯ.  Ћна  заварила чай и  взЯла в  руки
газету. Њне было приЯтно наблюдать за всеми действиЯми крестной: ей было уже
за  пЯтьдесЯт,  но двигалась она как молодаЯ,  и  казалось,  старость еще не
коснулась ни  ее физических,  ни духовных сил.  ЌесмотрЯ на дородность,  она
сохранила подвижность,  сквозь присущую ей невозмутимость иногда прорывалась
запальчивость, благодарЯ крепкому здоровью и превосходному характеру, она не
утратила юношеской свежести.
     џ заметила, что, читаЯ газету, она все времЯ прислушивалась, не идет ли
сын.  …й не было присуще выказывать волнение перед посторонними, но бурЯ еще
не  совсем затихла,  и,  если ѓрэма настиг ревущий,  как  разъЯренный зверь,
ветер, сердце матери, разумеетсЯ, должно было быть рЯдом с ним.
     - Ћпаздывает уже на десЯть минут,  - промолвила она, посмотрев на часы.
Ќо  немного погодЯ она,  видимо,  услышала какой-то  звук,  так как оторвала
взглЯд от газеты и повернула голову к двери. Џотом лицо у нее проЯснилось, и
даже Я,  не  привыкшаЯ к  этому дому,  уловила стук железных ворот,  шаги по
гравию и,  наконец, звонок дверного колокольчика. Ћн дома. …го мать налила в
чайник длЯ заварки кипЯтку и  придвинула поближе к огню мЯгкое синее кресло,
которое в  прошлом было только в ее распорЯжении;  теперь же,  как Я понЯла,
некто получил право безнаказанно занимать его.
     € когда этот "некто" поднЯлсЯ наверх,  что произошло очень быстро -  он
потратил совсем немного времени, чтобы привести себЯ в порЯдок в той мере, в
какой это необходимо после пребываниЯ под дождем в бурную ветреную ночь, - и
вошел  в  гостиную,  его  мать,  стараЯсь скрыть счастливую улыбку,  коротко
спросила:
     - ќто ты, ѓрэм?
     - Ђ кто бы еще это мог быть,  мама?  -  ответил этот "неслух",  ничтоже
сумнЯшесЯ занимаЯ узурпированный трон.
     - ђазве за опоздание ты не заслуживаешь холодного чаЯ?
     - Ќадеюсь, мне это не угрожает - чайник весело поет.
     - Ќу,  придвиньсЯ к столу,  ленивец ты эдакий; конечно, тебЯ устраивает
только  мое   кресло,   а   ведь,   если   бы   в   тебе   была  хоть  каплЯ
благовоспитанности, ты бы предоставлЯл это кресло старенькой мамочке.
     - ‘ радостью, но милаЯ старенькаЯ мамочка все времЯ настаивает, чтобы Я
сидел в нем. Љак чувствует себЯ ваша пациентка, мама?
     - Њожет быть,  она подойдет к  столу и  сама ответит на этот вопрос?  -
сказала миссис Ѓреттон, повернувшись к затемненному углу, где Я сидела, и Я,
следуЯ ее приглашению,  вышла вперед ѓрэм учтиво встал,  чтобы поздороватьсЯ
со мной.  ‘татный и высокий,  он стоЯл на каминном коврике,  и, глЯдЯ на его
стройную,  изЯщную фигуру,  можно  было  понЯть гордость,  которую не  могла
скрыть его мать.
     - ‚ы даже спустились в гостиную,  -  заметил ѓрэм, - значит, вам лучше,
гораздо лучше.  џ не ожидал,  что мы сегоднЯ здесь встретимсЯ. ‚чера вечером
ваше состоЯние менЯ встревожило,  и,  если бы  Я  не должен был торопитьсЯ к
умирающему больному,  Я бы вас не оставил;  правда,  мама сама почти врач, а
Њарта -  отличнаЯ сиделка. џ видел, что у вас просто обморок, возможно, и не
очень опасный. Њне еще, разумеетсЯ, предстоит узнать от вас, чем он вызван и
что  вообще произошло,  а  пока  надеюсь,  вы  действительно чувствуете себЯ
лучше?
     - ѓораздо  лучше,  -  ответила  Я  спокойным тоном.  -  ѓораздо  лучше.
Ѓлагодарю вас, доктор „жон.
     „а,  читатель,  сей  высокий молодой человек,  сей  обожаемый сын,  сей
приютивший менЯ гостеприимный хозЯин -  ѓрэм Ѓреттон - оказалсЯ не кем иным,
как доктором „жоном! Ѓолее того, менЯ почти не удивило это совпадение, и что
еще поразительнее -  услыхав шаги ѓрэма по лестнице, Я уже знала, кто войдет
и кого мне предстоит увидеть.  Ћткрытие не было длЯ менЯ неожиданным,  ибо Я
уже давно обнаружила, что некогда была знакома с ним. Ѓез сомнениЯ, Я хорошо
помнила юного Ѓреттона,  и хотЯ десЯть лет существенно менЯют человека (ведь
тогда это  был  шестнадцатилетний мальчик,  а  теперь -  двадцатишестилетний
мужчина), все-таки разница не столь велика, чтобы Я не узнала и не вспомнила
его.  „октор „жон ѓрэм Ѓреттон еще сохранЯл сходство с тем шестнадцатилетним
мальчиком,   некоторые  черты  лица  остались  у  него  прежними,  например,
великолепно изваЯнный подбородок и изЯщный рот.  џ быстро разгадала, кто он.
‚первые догадка осенила менЯ,  когда в  описанном в  одной из предшествующих
глав  случае Я  испытала стыд,  получив завуалированный выговор за  то,  что
неосторожно приглЯдывалась к доктору „жону с излишним вниманием. Џоследующие
наблюдениЯ подтвердили мою  догадку.  ‚  его движениЯх,  осанке и  манерах Я
узнавала особенности,  присущие ему в ранней юности. ‚ низком грудном тембре
его  голоса слышала прежние интонации.  ‘охранились и  привычные длЯ  него в
прошлом обороты речи,  а  также  манера  щурить глаза,  улыбатьсЯ и  бросать
внезапный лучистый взглЯд из-под изЯщно вылепленного лба. Њой образ мышлениЯ
и  склад характера не  допускали,  чтобы Я  промолвила хоть слово по  поводу
сделанного мною открытиЯ или даже намекнула на прежнее знакомство. Ќапротив,
Я  предпочла сохранить все в тайне.  Њне нравилось,  что Я прикрыта завесой,
сквозь  которую он  ничего  не  может  увидеть,  а  сам  стоит  передо мной,
освещенный с головы до ног Яркими лучами.
     џ  отлично понимала,  что его не очень взволновало бы,  если бы Я вдруг
вышла вперед и объЯвила:  "џ - ‹юси ‘ноу!" Џоэтому Я вела себЯ, как подобает
скромной учительнице,  и поскольку он не интересовалсЯ моей фамилией, Я ее и
не называла, он только знал, что все зовут менЯ "мисс" или "мисс ‹юси". •отЯ
Я,  вероЯтно, изменилась за прошедшие годы меньше, чем он, ему и в голову не
приходило,  что он некогда знал менЯ,  а  мне-то зачем нужно было напоминать
ему об этом?
     ‚о времЯ чаепитиЯ доктор „жон был,  как обычно,  очень мил и любезен, а
когда убрали со стола, он уютно разложил в углу дивана подушки и усадил менЯ
в  это теплое гнездышко.  Ћн с матерью тоже устроилсЯ у камина.  Ќе прошло и
десЯти минут,  как Я заприметила, что миссис Ѓреттон пристально вглЯдываетсЯ
в менЯ. €звестно, что женщины наблюдательнее, чем мужчины.
     - Џослушайте,  -  воскликнула  она,  -  в  жизни  не  встречала  такого
сходства! ѓрэм, ты не обратил вниманиЯ?
     - Ќа что?  —ем теперь встревожена милаЯ матушка?  Њама, вы уставились в
одну точку, как Ясновидица!
     - ѓрэм, кого тебе напоминает эта юнаЯ леди? - € она указала на менЯ.
     - Њама,  вы  смущаете ее.  џ  не  раз  уже  повторЯл,  что  ваш главный
недостаток -  порывистость.  Ќе  забывайте,  длЯ нее вы  чужой человек и  ей
неведомы особенности вашей натуры.
     - Ќу  посмотри,  вот  когда  она  опускает глаза  или  поворачиваетсЯ в
профиль, на кого она похожа?
     - ‡наете,  мама,  раз  уж  вы  предлагаете эту загадку,  то  сами ее  и
разгадывайте!
     - ‡начит,  ты знаком с  ней с  тех пор,  как стал бывать в  пансионе на
улице ”оссет, и ни разу даже не упомЯнул об этом сходстве!
     - Ќе  мог же  Я  говорить о  том,  чего Я  не замечал,  да и  сейчас не
замечаю. Ќу, а что же вы обнаружили?
     - ѓлупыш! „а посмотри же на нее внимательнее!
     ѓрэм устремил на  менЯ настойчивый взглЯд,  но  этого Я  уже  не  могла
вынести: мне было Ясно, чем все кончитсЯ, и Я решила предварить событиЯ.
     - „октор „жон,  -  произнесла Я,  -  был  так занЯт после того,  как мы
попрощались с  ним на улице св.  Ђнны,  что,  хотЯ Я  в нем без труда узнала
мистера ѓрэма Ѓреттона еще несколько месЯцев тому назад,  мне и  в голову не
могло прийти, что он может обнаружить, кто Я такаЯ. Ђ Я - ‹юси ‘ноу.
     - ‹юси ‘ноу!  џ  так и чувствовала!  ’ак и знала!  -  вскрикнула миссис
Ѓреттон и,  перешагнув через коврик, тотчас подошла расцеловать менЯ. „ругие
дамы,  наверное,  поднЯли бы  по  такому случаю суматоху,  на  самом деле не
испытываЯ особой радости,  но  не таков был характер у  моей крестной -  она
избегала громогласного выражениЯ чувств, поэтому мы ограничились несколькими
словами и  поцелуем,  но зато Я  не сомневаюсь,  что она искренне радовалась
встрече,  а уж как мне было приЯтно, и говорить нечего. Њолча наблюдавший за
этой сценой ѓрэм наконец пришел в себЯ.
     - Њама не зрЯ назвала менЯ глупым, - заЯвил он, - но, честное слово, ни
разу,  хоть мы встречались так часто,  Я не заподозрил,  кто вы такаЯ, а вот
теперь все вспомнил.  Ќу конечно, это ‹юси ‘ноу! џ отлично ее помню - передо
мной не кто иной,  как она собственной персоной. Ќо ведь и вы не признали во
мне старого знакомого?
     - џ давно узнала вас, - кратко ответила Я.
     „октор „жон  промолчал.  „умаю,  он  счел  мое  поведение странным,  но
тактично воздержалсЯ от  критических замечаний.  ‘ледует добавить,  что  он,
по-видимому,   полагал  неуместным  расспрашивать  менЯ   о   причинах  моей
скрытности,  и  хотЯ ему,  вероЯтно,  было бы любопытно узнать кое-что,  эта
историЯ не имела такого значениЯ, чтобы нарушить границы сдержанности.
     —то до менЯ, то Я осмелилась лишь спросить, помнит ли он, как однажды Я
долго и пристально смотрела на него, а заговорила Я об этом потому, что менЯ
все еще угнетало воспоминание о том несколько раздраженном тоне,  которым он
тогда говорил со мной.
     Ћн ответил на мой вопрос утвердительно и присовокупил:
     - ЉажетсЯ, Я даже рассердилсЯ на вас.
     - Њое поведение, верно, показалось вам дерзким?
     - Ћтнюдь.  Џросто мне было интересно, какой нравственный или физический
порок во  мне может привлечь столь неотступное внимание со стороны человека,
отличающегосЯ такой робостью и скрытностью, как вы.
     - ’еперь вы понЯли, в чем дело?
     - ђазумеетсЯ.
     ’ут  в  разговор вмешалась миссис Ѓреттон и  засыпала менЯ  вопросами о
прошлом,  а  мне,  чтобы  ублаготворить ее,  пришлось  вернутьсЯ к  минувшим
горестЯм, объЯснить причины кажущегосЯ отчуждениЯ, упомЯнуть, как Я, один на
один,  боролась с †изнью,  ‘мертью, ‘корбью, ђоком. „октор „жон слушал, лишь
изредка вставлЯЯ слово.  Џотом они рассказали мне о  том,  что выпало на  их
долю:  у  них тоже не  все шло гладко,  и  дары ”ортуны оскудели.  Ќо  столь
отважнаЯ женщина,  как миссис Ѓреттон, да еще имевшаЯ защитника - сына, была
хорошо приспособлена к  ратоборству с  жизнью,  из  которого всегда выходила
победительницей.  „а и  сам доктор „жон принадлежал к  тем,  кто родилсЯ под
счастливой звездой,  и  какие бы невзгоды ни вставали у  него на пути,  он с
легкостью  сметал  их.   ‘ильный  и  веселый,  непоколебимый  и  добрый,  не
опрометчивый,  но  храбрый,  он  осмелилсЯ искать расположениЯ самой ‘удьбы,
чтобы увидеть в ее бесчувственных глазах хотЯ бы подобие милосердиЯ.
     Ћн,  без сомнениЯ,  преуспел в избранной профессии. ’ри месЯца назад он
приобрел этот дом (небольшой замок,  объЯснили они,  примерно в  полулиге от
Џорт-де-Љреси),  выбрав сельскую местность потому,  что городской воздух был
вреден длЯ  здоровьЯ матери.  ‘юда он  и  пригласил миссис Ѓреттон,  а  она,
покидаЯ Ђнглию, привезла с собой ту часть мебели из своего дома на улице св.
Ђнны,  которую не  сочла  нужным  продать.  ‚от  откуда  взЯлись те  некогда
знакомые стульЯ,  зеркала,  чайники и  чашки,  которые Я,  в замешательстве,
принЯла за призраки.
     Љогда часы пробили одиннадцать, доктор „жон заметил матери:
     - Њисс  ‘ноу совсем бледнаЯ,  ей  пора лечь.  ‡автра Я  возьму на  себЯ
смелость задать ей несколько вопросов о  причине ее недомоганиЯ.  Џризнаюсь,
она  сильно  изменилась  с  июлЯ,   когда  Я  видел,   как  она,  с  немалым
воодушевлением,  исполнЯла роль умопомрачительного красавца.  Ќе сомневаюсь,
что за вчерашними событиЯми кроетсЯ целаЯ историЯ,  но сейчас мы не будем об
этом говорить. ‘покойной ночи, мисс ‘ноу.
     Ћн  учтиво проводил менЯ  до  двери и  осветил пламенем свечи лестницу,
ведущую в спальню.
     Љогда Я  прочла молитву,  разделась и  легла в  постель,  менЯ охватило
чувство,  что  Я  все  же  имею друзей.  „рузей,  не  притворЯющихсЯ безумно
любЯщими,  не  обещающих навсегда сохранить нежную преданность,  друзей,  от
которых  можно  поэтому  ожидать лишь  сдержанного проЯвлениЯ чувств,  но  к
которым  инстинктивно  устремилась  моЯ  душа,   полнаЯ  столь  безграничной
благодарности,  что  Я  умолЯла собственный ђазум помочь мне  преодолеть это
состоЯние духа.
     - Џомоги мне,  -  молила Я,  -  не думать о них слишком часто,  слишком
много и слишком нежно. ‘делай так, чтобы Я довольствовалась лишь ручейком из
живительного источника,  чтобы не томила менЯ жажда прильнуть к  его манЯщим
водам,  чтобы он не казалсЯ мне сладостнее всех родников земли.  „ай-то бог,
чтобы  Я  обрела  силы  от  нечаЯнных дружеских встреч  -  редких,  кратких,
ненавЯзчивых и безмЯтежных, совершенно безмЯтежных!
     ЏовторЯЯ эти слова, Я положила голову на подушку, и, продолжаЯ твердить
их, зарыдала.


                                 ѓлава XVII

        "’…ђђЂ‘Ђ"

     ЏодобнаЯ борьба с  собственной натурой,  с  врожденными свойствами души
может  показатьсЯ пустой и  бесплодной,  но  в  конечном счете она  приносит
пользу.  Ћна,  пусть в незначительной мере, но придает действиЯм и поведению
человека характер, одобрЯемый ђазумом, но часто отвергаемый —увством. Ѓорьба
эта  несомненно менЯет привычное течение жизни,  дает  возможность исправить
ее,  сделать более уравновешенной, во всЯком случае, во внешних проЯвлениЯх,
а ведь обычно видно лишь то,  что лежит снаружи,  все же, что таитсЯ внутри,
предоставим богу.  ‚  эту  сферу не  должно допускать подобного вам  слабого
смертного,  не способного быть вашим судией; то, что внутри вас, вознесите к
создателю, откройте перед ним тайны души, которой он наделил вас, спросите у
него,  как выдержать страданиЯ, кои он уготовал вам, опуститесь перед ним на
колени и молите его,  чтобы тьму озарил свет,  чтобы жалкую слабость сменила
сила, чтобы терпение умерЯло желание. € вот наступит час, может быть, еще не
вам предназначенный,  когда всколыхнутсЯ доселе недвижные воды, и низойдет в
некоем облике,  возможно не в том,  о котором вы грезили,  к которому пылало
любовью ваше  кровоточащее сердце,  вестник-исцелитель,  и  поведет калек  и
слепых,  немых  и  одержимых  бесами  окунутьсЯ в  эти  животворные воды.  Ћ
вестник,   грЯди  скорее!  „олгие  годы  тысЯчи  людей  лежат  вокруг  этого
источника,  рыдаЯ и отчаиваЯсь,  но воды его -  стоЯчие воды. ‘коль медленно
тЯнетсЯ времЯ в  царстве небесном:  длЯ смертного орбиты,  по  которым парЯт
ангелы-вестники,  необозримо велики,  целые века могут потребоватьсЯ,  чтобы
облететь их,  один круг равен жизни бесчисленных поколений,  и родившиесЯ из
праха  длЯ  короткой скорбной жизни  вновь обращаютсЯ в  прах  и  забываютсЯ
навсегда.  „лЯ  скольких  же  миллионов страждущих и  обремененных первым  и
единственным посланцем  неба  оказываетсЯ  тот,  кого  на  ‚остоке  называют
Ђзраил{189}!
     Ќа следующее утро Я  попыталась встать,  и  как раз когда Я  одевалась,
времЯ  от  времени отдыхаЯ и  делаЯ  глоток  холодной воды  из  стоЯвшего на
умывальнике графина,  чтобы унЯть дрожь и избавитьсЯ от слабости,  в комнату
вошла миссис Ѓреттон.
     - Ќу,  это уж никуда не годитсЯ,  - было ее утреннее приветствие. - ’ак
нельзЯ!  -  добавила она и  тут же уложила менЯ в постель со свойственной ей
решительностью и энергией, а мне вспомнилось, как она, к моему удовольствию,
таким  же  образом  поступала со  своим  сыном,  чему  он  оказывал Яростное
сопротивление.
     - ‚от так вы будете лежать до вечера,  -  объЯвила она.  -  Њой сын, он
мастер своего дела, и его нужно слушатьсЯ, оставил такое распорЯжение, уходЯ
из дому. ‘ейчас вы позавтракаете.
     Ћна  сама,  собственными  руками,  принесла  мне  завтрак,  не  пожелав
оставить менЯ на попечение прислуги.  Џока Я ела, она сидела у менЯ в ногах.
‘ледует отметить,  что нам не  всегда приЯтно,  чтобы любой из  наших,  даже
самых уважаемых,  друзей или знакомых находилсЯ у нашей постели, подавал нам
еду,   ухаживал  за  нами,  как  сиделка.  Ќе  всЯкий  друг  освещает  своим
присутствием комнату  больного и  приносит ему  облегчение,  но  вот  миссис
Ѓреттон всегда умела утешить менЯ.  Ќе  было еды или питьЯ вкуснее,  чем то,
которое  она  давала  мне  из  своих  рук.  Љогда  она  входила,  в  комнате
становилось веселее.  ‹юдЯм  присущи в  равной мере  необъЯснимые симпатии и
антипатии.  Ћдин человек,  который,  как нам подсказывает разум,  отличаетсЯ
порЯдочностью,  внушает почему-то неприЯзненное чувство и мы избегаем его, а
другой, известный тЯжелым характером и другими недостатками, притЯгивает нас
к  себе,  как  будто самый воздух вокруг него несет нам благо.  †ивые черные
глаза моей крестной,  ее смуглые бархатистые щеки,  ловкие руки, постоЯнство
характера,  решительный вид  -  все это действовало на  менЯ как целительный
бальзам.  ‘ын обычно называл ее "старушка",  и менЯ всегда приЯтно удивлЯло,
что она подвижна и проворна, как двадцатилетнЯЯ.
     - џ  бы принесла сюда вЯзание и просидела бы с вами хоть целый день,  -
говорила она,  принимаЯ от менЯ пустую чашку,  -  если бы этот деспот - „жон
ѓрэм - не наложил запрет на подобное времЯпрепровождение. "Џослушайте, мама,
- заЯвил он уходЯ,  -  не забивайте вашей крестнице голову болтовней",  -  и
добавил,  что  советует мне держатьсЯ поближе к  собственной комнате,  лишив
таким образом вас моего общества.  Ћн  говорит,  ‹юси,  что,  судЯ по вашему
виду, вы, наверное, перенесли нервное потрЯсение, - это правда?
     џ  ответила,   что  и  сама  не  ведаю,   что  со  мной  стрЯслось,  но
действительно на  мою  долю  выпало немало страданий,  особенно душевных.  џ
сочла  излишним останавливатьсЯ на  этом  предмете более подробно,  так  как
пережитое имело  отношение к  той  сфере  моего существованиЯ,  которой моей
крестной не  следовало касатьсЯ.  ‚  какие неизведанные краЯ  завела бы  моЯ
откровенность эту здоровую,  безмЯтежную натуру!  Њы были столь же различны,
сколь несхожи меж собой величавый корабль,  крейсирующий по безбурным морЯм,
имеЯ  на  борту  экипаж в  полном составе и  веселого,  отважного,  смелого,
искусного капитана,  и спасательнаЯ лодка,  котораЯ долгие месЯцы валЯетсЯ в
пустом и  темном шлюпочном сарае и  выходит в море лишь в бурю,  когда волны
сталкиваютсЯ с  тучами  и  великой пучиной правЯт опасность и  смерть.  Ќет,
корабль "‹уиза Ѓреттон" никогда не  покидал гавани в  такую ночь,  при такой
погоде,  ибо его экипаж не может и вообразить ничего подобного, а вот гребец
на  спасательной лодке,  затерЯвшейсЯ в  волнах,  помалкивает и  делает свое
дело.
     Њиссис Ѓреттон пошла к себе; Я лежала и с удовлетворением думала о том,
что ѓрэм перед уходом не забыл про менЯ.
     ђадостное  ожидание   вечера   скрасило   и   сократило  проведенный  в
одиночестве день.  Џравда,  Я ощущала слабость, и возможность отдохнуть была
очень кстати;  поэтому,  когда миновали утренние часы - а они вселЯют даже в
довольно праздных людей чувство, что необходимо занЯтьсЯ каким-то делом, что
нужно решить какие-то задачи и выполнить определенные обЯзательства,  -  так
вот,  когда миновало это беспокойное времЯ, наступила послеполуденнаЯ тишина
и в доме затихли шаги горничной, Я погрузилась в приЯтную дрему.
     ЊоЯ уютнаЯ комнатка чем-то напоминала морской грот. –вет стен - белый и
бледно-зеленый - вызывал в памЯти представление о пенЯщихсЯ волнах и морских
глубинах,  побеленный карниз был отделан орнаментом в  форме ракушек,  а под
потолком в углах виднелись белые лепные дельфины. …динственное Яркое пЯтно -
алаЯ атласнаЯ подушечка длЯ булавок - имела сходство с кораллом, а в темном,
сверкающем зеркале,  казалось,  мелькало отражение русалки.  ‡акрыв глаза, Я
услышала,   как  наконец-то  затихающий  штормовой  ветер,   то  слабеЯ,  то
усиливаЯсь, бил о фасад дома, словно о скалу. џ слышала, как он приближаетсЯ
и  удалЯетсЯ подобно приливу и  отливу,  а когда он уносилсЯ в свой далекий,
расположенный на  недосЯгаемых высотах мир,  самые  Яростные удары его  волн
звучали в этом подводном приюте не громче, чем шепот или колыбельнаЯ.
     ‚  подобных грезах дождалась Я  вечера -  Њарта внесла зажженную лампу,
помогла мне одетьсЯ побыстрее,  и Я,  окрепшаЯ,  самостоЯтельно спустилась в
синюю гостиную.
     „октор „жон,  по-видимому, закончил обход больных раньше чем обычно, и,
когда Я вошла в комнату,  он уже был там. Ћн стоЯл у окна, напротив двери, и
читал напечатанную убористым шрифтом газету при тусклом свете уходЯщего днЯ.
‚  камине жарко горел огонь,  но лампу на столе еще не зажгли,  и чай еще не
был подан.
     ЊоЯ деЯтельнаЯ крестнаЯ, котораЯ, как Я потом узнала, весь день провела
на  свежем воздухе,  сидела в  глубоком кресле,  откинувшись на  подушки,  и
дремала.  …е сын,  увидев,  что Я вошла,  направилсЯ ко мне. џ заметила, как
бесшумно он  ступает,  чтобы не разбудить мать;  говорил он со мной тихо:  у
него вообще был мЯгкий голос, а теперь шепот его скорее мог бы убаюкать, чем
потревожить спЯщую.
     Џредложив мне сесть у окна, он заметил:
     - „ом наш,  как видите, - тихий маленький замок. Ќе знаю, добирались ли
вы сюда в своих прогулках,  да его и не видно с дороги. —тобы попасть к нам,
нужно пройти милю от Џорт-де-Љреси,  повернуть направо по тропинке,  котораЯ
вскоре переходит в  широкую дорогу,  ведущую,  через луг и  рощицу,  прЯмо к
нашей  двери.   „ом  наш  построен  не  в  современном  духе,   а  в  старом
архитектурном стиле Ќижнего города.  ќто скорее вилла, чем замок, и называют
ее "’ерраса", потому что ее фасад возвышаетсЯ на выстланной дерном площадке,
откуда по  поросшему травой склону спускаютсЯ ступеньки до аллеи,  ведущей к
воротам. ѓлЯдите! Њеж стволов деревьев видно, как прекрасна восходЯщаЯ луна.
     Ђ  где  же  луна  не  выглЯдит прекрасной?  ђазве  бывает такой пейзаж,
раскинувшийсЯ рЯдом с  вами или уходЯщий вдаль,  который не благословлЯло бы
своим  поЯвлением это  светило?  Ћгненно-краснаЯ  вставала сейчас  луна  над
видневшимсЯ невдалеке берегом,  стремительно поднимаЯсь вверх,  она на наших
глазах превратилась в золотой диск и вскоре,  сверкаЯ чистотой,  поЯвилась в
безоблачном небе. —то же произошло - умилил лунный свет доктора Ѓреттона или
опечалил? ђастрогал его своей романтичностью? „умаю, что да. Љазалось бы, он
не был грустен, а тут, глЯдЯ на луну, вдруг тихо вздохнул. Џричина вздоха не
вызвала у менЯ сомнений: красота ночи пробудила в нем думы о „жиневре. ЏонЯв
это,  Я  рассудила,  что  мне следует произнести имЯ той,  о  ком он  сейчас
грезит.  џ  чувствовала,  что  он  ждет  этого;  у  него  на  лице Я  прочла
неудержимое желание засыпать менЯ вопросами о ней; слова и чувства буквально
душили его,  но он был, видела Я, в затруднении, как начать разговор. ’олько
Я  могла помочь ему избавитьсЯ от  ощущениЯ неловкости,  длЯ этого мне нужно
было лишь упомЯнуть имЯ его богини, и молитва любви вырветсЯ из его уст. Њне
пришла в голову подобающаЯ случаю фраза,  и Я собралась было произнести: "‚ы
знаете,  что мисс ”эншо отправилась в путешествие с супругами —амли?" -  как
он расстроил мои планы, неожиданно заговорив на другую тему.
     - ‘егоднЯ  утром,  -  сказал  он  и,  спрЯтав  свои  чувства  поглубже,
отвернулсЯ от луны и  уселсЯ на стул,  -  Я прежде всего отправилсЯ на улицу
”оссет и сообщил кухарке,  что вы живы и находитесь в надежных руках. Љак ни
странно,  она ни о чем не подозревала и пребывала в уверенности,  что вы все
еще в дортуаре. ЏредставлЯю себе, как там за вами ухаживали!
     - Ќу почему же, все совершенно понЯтно - ѓотоп ничего не могла длЯ менЯ
сделать,  кроме как  принести немного Ячменного отвара и  корочку хлеба,  но
последнее времЯ Я  только часто отказывалась и  от  того и  от другого,  что
доброй женщине незачем было по  нескольку раз в  день совершать утомительные
переходы из  кухни в  дортуар,  ведь они в  разных помещениЯх,  и  она стала
приходить каждое утро, чтобы перестелить мне постель. Ћднако Я убеждена, что
она очень сердечнаЯ женщина и  с  радостью готовила бы мне бараньи отбивные,
если бы Я могла их есть.
     - Љак же мадам Ѓек оставила вас совсем одну?
     - Ћна не могла предвидеть, что Я заболею.
     - ‚аша нервнаЯ система, видимо, сильно пострадала?
     - Ќе знаю, но настроение у менЯ было ужасное.
     - ’огда Я  не  смогу помочь вам пилюлЯми или микстурой.  Њедицина не  в
силах  улучшать расположение духа,  она  не  в  состоЯнии вторгнутьсЯ в  мир
ипохондрии,  а может лишь заглЯнуть туда и увидеть там обитель страданий, но
не  способна  оказать  помощь  ни  словом,  ни  делом.  ‚ам  следует  пореже
оставатьсЯ в одиночестве, общатьсЯ с жизнерадостными людьми и много гулЯть.
     џ не откликнулась на его советы,  ибо,  при всей своей разумности,  они
показались мне шаблонными и старомодными.
     - Њисс ‘ноу,  - доктор „жон прервал паузу, завершившую, к моей радости,
разговор о  моем  здоровье и  нервной  системе,  -  дозволено ли  мне  будет
спросить у вас, какую религию вы исповедуете? ‚ы католичка?
     џ взглЯнула на него с удивлением:
     - Љатоличка? Ћтнюдь. Џочему вы так решили?
     - ЊенЯ натолкнули на эту мысль обстоЯтельства,  при которых Я нашел вас
позавчера вечером.
     - Љакие обстоЯтельства?  ‘овсем забыла,  ведь мне  еще нужно разузнать,
как Я попала к вам.
     - ЋбстоЯтельства,   которые  поразили  менЯ.   Џозавчера  Я  весь  день
занималсЯ чрезвычайно интересным,  хотЯ и тЯжелым случаем. ‡аболевание очень
редкое,  и способы его лечениЯ еще мало изучены.  Џодобный, но, пожалуй, еще
более примечательный случай Я видел в одной из парижских больниц, но едва ли
вам  это интересно.  Љогда у  моего пациента несколько утихли боли (а  они -
непременный симптом болезни), Я счел возможным отправитьсЯ домой. Љратчайший
путь  к  дому  проходит через  Ќижний город,  ночь  же  была  ужасно темнаЯ,
ветреннаЯ и  дождливаЯ,  и  Я  выбрал  именно его.  ЏроезжаЯ мимо  старинной
церкви,  принадлежащей общине бегинок{193},  Я увидел при свете висевшей над
входом лампы,  что какой-то свЯщенник держит что-то на вытЯнутых руках. ‘вет
лампы был настолько Ярок,  что Я  узнал свЯщенника в  лицо -  мне доводилось
нередко встречать его у постели больных,  как богатых,  так и бедных, причем
чаще  у  последних.   Џолагаю,  он  добросердечный  человек,  гораздо  более
отзывчивый,  чем прочие духовные пастыри в  ‹абаскуре,  он стоит выше них во
всех отношениЯх -  много образованнее и преданнее своему долгу. Ќаши взглЯды
встретились,  и  он  позвал менЯ,  на  руках у  него лежала не то потерЯвшаЯ
сознание, не то умирающаЯ женщина. џ вышел из экипажа.
     - ќто ваша соотечественница,  -  сказал он,  - спасите ее, если она еще
жива.
     Њоей  соотечественницей  оказалась  учительница  английского  Языка  из
пансиона мадам Ѓек.  Ћна была в  глубоком обмороке,  страшно бледнаЯ и почти
холоднаЯ.
     - —то здесь произошло? - спросил Я.
     Ћн  поведал мне  странную историю:  вы  пришли в  тот  вечер к  нему  в
исповедальню,  ваш истощенный и измученный вид в сочетании с тем, что вы ему
рассказали...
     - ‘ тем, что Я ему рассказала? —то же это могло быть?!
     - ђазумеетсЯ,  кошмарные преступлениЯ,  но  он  не  открыл  мне,  какие
именно,  ибо  тайна исповеди не  допускала словоохотливости с  его стороны и
любопытства с  моей.  Ћднако ваша  откровенность не  породила в  милосердном
свЯтом отце неприЯзни к вам, он, по-видимому, был так потрЯсен случившимсЯ и
встревожен тем,  почему вам пришлось в  одиночестве покинуть дом в  грозовую
ночь,  что  счел  своим христианским долгом следовать за  вами,  пока вы  не
вернетесь к себе домой. ‚озможно, достойный старец, не сознаваЯ того, вложил
в  свои действиЯ некоторую долю хитрости,  присущей его профессии,  то  есть
решил проведать,  где вы  живете;  кстати,  вы  что-нибудь сказали об  этом,
исповедуЯсь?
     - Ќет, наоборот, Я тщательно избегала даже намека на подобные сведениЯ.
—то же касаетсЯ исповеди,  доктор „жон, то вы, верно, считаете этот поступок
безумием,  но Я ничего не могла с собой поделать - вероЯтно, причина кроетсЯ
в  том,  что  вы  называете моей  "нервной системой".  Њне  трудно  выразить
словами,   в  каком  Я  была  состоЯнии,  но  жизнь  становилась  все  более
невыносимой:  безысходное отчаЯние терзало мне  душу,  оно  должно было либо
вырватьсЯ наружу,  либо убить менЯ,  подобно (и это вы поймете лучше других,
доктор „жон)  потоку крови,  который,  если  ему  мешает пройти через сердце
аневризма или другое препЯтствие,  ищет иного, противоестественного, выхода.
џ нуждалась в общении с людьми,  в дружбе и совете, но не могла обрести их в
чулане или  пустой комнате,  и  поэтому отправилась за  ними  в  церковь,  в
исповедальню.  ’о,  что Я  говорила,  не  было ни  исповедью,  ни  подробным
рассказом о  себе.  џ никогда никому не причинила зла;  в моей жизни не было
места  длЯ  дурных мыслей или  поступков.  Џеред  свЯщенником Я  излила свои
горькие жалобы, свое отчаЯние.
     - ‹юси,  вам необходимо отправитьсЯ в путешествие месЯцев на шесть:  вы
терЯете присущее вам самообладание!  Ђх,  мадам Ѓек!  Љак же безжалостна эта
пышнаЯ  вдовушка,   если   смогла  приговорить  свою  лучшую  учительницу  к
одиночному заключению!
     - Њадам Ѓек ни в  чем не виновата,  и  вообще никто не виноват,  даже и
говорить об этом не следует.
     - ’огда чьЯ же здесь вина? ‚аша?
     - ‘амо  собой,   доктор  „жон,  только  моЯ.  џ  возлагаю  всю  тЯжесть
ответственности за  случившеесЯ на  себЯ  самое  и  на  ‘удьбу,  если  можно
воспользоватьсЯ столь отвлеченным понЯтием.
     - "‘амо собой",  -  заметил доктор „жон с улыбкой,  посмеиваЯсь, видно,
над моим стилем, - вы должны впредь быть к себе повнимательнее. Џутешествие,
перемена обстановки -  вот мои врачебные назначениЯ, - продолжал настойчивый
доктор,  -  однако не будем отвлекатьсЯ от главной темы нашей беседы,  ‹юси.
Ћтец ‘илас, несмотрЯ на всю его сметливость (говорЯт, он иезуит), проЯвил не
больше предусмотрительности,  чем  вам  хотелось бы,  ведь вместо того чтобы
вернутьсЯ в пансион,  вы в своих лихорадочных скитаниЯх,  а у вас несомненно
была высокаЯ температура...
     - ‚ы ошибаетесь, доктор „жон, лихорадка началась у менЯ позже, ночью; и
не пытайтесь доказать, что Я бредила, Я-то знаю, что этого не было.
     - ‹адно,   согласен!   ‚ы  в  тот  момент  были  не  менее  спокойны  и
хладнокровны,  чем Я.  ‚  своих странствиЯх вы  почему-то  пошли в  сторону,
противоположную  пансиону.   Ћколо  приюта  бегинок,  одолеваемаЯ  Яростными
порывами ветра,  проливным дождем и кромешной тьмой,  вы потерЯли сознание и
упали.  ‚ам на помощь пришел свЯщенник,  а потом,  как известно,  и врач. Њы
нанЯли фиакр и доставили вас сюда. Ћтец ‘илас, невзираЯ на свой возраст, сам
отнес вас наверх и  уложил вот на  эту кушетку.  Ћн  несомненно оставалсЯ бы
около вас до тех пор,  пока вы оживете,  и  Я сделал бы то же самое,  то тут
прибыл  срочный гонец  от  умирающего больного,  от  которого Я  только  что
приехал,  и долгом врача было нанести последний визит, а долгом свЯщенника -
совершить последний обрЯд:  нельзЯ же  откладывать соборование.  Њы с  отцом
‘иласом уехали,  матушки моей в  тот вечер не  было дома,  и  вы остались на
попечении  Њарты,   котораЯ,  как  видно,  точно  выполнила  оставленные  ей
распорЯжениЯ. Ќу, а теперь скажите, вы католичка?
     - Џока  нет,  -  ответила Я  улыбаЯсь.  -  €  ни  в  коем случае нельзЯ
допустить,  чтобы отец ‘илас узнал,  где Я живу, иначе он непременно обратит
менЯ в  свою веру.  Ћднако когда увидите его,  передайте мою самую искреннюю
благодарность, и если Я когда-нибудь разбогатею, то непременно буду посылать
ему деньги на  благотворительные цели.  ѓлЯдите,  доктор „жон,  ваша матушка
просыпаетсЯ; звоните, чтобы подали чай.
     Ћн так и  поступил,  а когда миссис Ѓреттон выпрЯмилась в своем кресле,
и,  пораженнаЯ и  возмущеннаЯ тем,  что  позволила  себе  проЯвить  подобную
слабость,  приготовилась полностью отрицать  случившеесЯ,  ее  сын  радостно
бросилсЯ в атаку.
     - Ѓаю-бай, мамочка! ‘пи-усни. ‚о сне вы выглЯдите такой милой.
     - —то вы сказали,  „жон ѓрэм?  ‚о сне? ’ы отлично знаешь, что Я никогда
не сплю днем, Я просто чуть-чуть соснула.
     - Ќу,  разумеетсЯ!  Џрикосновение серафима, грезы феи! ‚ таких случаЯх,
матушка, вы всегда напоминаете мне ’итанию{195}.
     - ќто потому, что ты сам очень похож на Ћснову.
     - Њисс ‘ноу,  встречали вы когда-нибудь более остроумную даму,  чем моЯ
матушка? Ћна самаЯ бойкаЯ из всех женщин ее объема и возраста.
     - ‚аши  комплименты можете  оставить  при  себе,  сэр!  Ћбратите  лучше
внимание на  свой объем,  который,  по-моему,  заметно увеличиваетсЯ.  ‹юси,
разве он  не  похож на  начинающего расплыватьсЯ „жона ЃуллЯ?  ‚едь  он  был
гибок,  как угорь,  а теперь,  мне кажетсЯ,  у него поЯвилась грузнаЯ осанка
драгуна,  эдакого ненасытного лейб-гвардейца.  ѓрэм,  поостерегись!  …сли ты
растолстеешь, Я отрекусь от тебЯ.
     - ‘корее вы  отречетесь от  себЯ самой!  Ѓез менЯ эта достойнаЯ дама не
получала бы  от  жизни никакого удовольствиЯ,  Я  незаменим,  ‹юси.  Ћна  бы
зачахла в  тоске и печали,  если бы не существовало верзилы,  которого можно
непрерывно награждать взбучками  и  нагонЯЯми,  что  помогает  ей  сохранЯть
живость и бодрость духа.
     Њать и сын стоЯли по обе стороны камина друг против друга,  и, хотЯ они
обменивались отнюдь не любезными словами, их любЯщие взглЯды говорили совсем
иное.  ‚о всЯком случае,  не приходитсЯ сомневатьсЯ,  что длЯ миссис Ѓреттон
самым драгоценным сокровищем на  свете был ее  сын,  ради которого билось ее
сердце;  что же касаетсЯ „жона ѓрэма, то рЯдом с сыновней любовью в его душе
возникло новое нежное чувство,  которое,  как  младшее дитЯ,  занЯло главное
место. „жиневра! „жиневра! ‡нала ли уже миссис Ѓреттон, пред кем благоговеет
ее юное божество?  Ћтнеслась ли бы она к этому выбору с одобрением?  ќтого Я
не  знала,  но  была убеждена,  что если бы ей стало известно отношение мисс
”эншо к  ѓрэму -  ее переходы от равнодушиЯ к приветливости,  от неприЯзни к
кокетству,  если бы  она  лишь заподозрила,  каким мукам „жиневра подвергает
его,  если бы она могла,  подобно мне,  видеть,  как терзают и  попирают его
благородную  душу,   как   ему  предпочитают  недостойного,   превращаЯ  это
ничтожество в орудие его унижениЯ,  -  то миссис Ѓреттон назвала бы „жиневру
глупой или испорченной,  а  может быть,  и  тем и  другим вместе.  Ќу,  а  Я
держалась того же мнениЯ.
     ‚торой вечер прошел,  пожалуй,  даже более приЯтно, чем первый: нам еще
легче удалось найти общий Язык,  мы не возвращались к  разговорам о минувших
бедах,  и  дружба  наша  крепла.  ’ой  ночью  не  слезы,  а  отрадные  мысли
сопровождали менЯ в страну грез.


                                ѓлава XVIII

        ‘‘ЋђЂ

     ‚  течение первых дней  моего пребываниЯ в  "’еррасе" ѓрэм  ни  разу не
присел около менЯ,  а,  расхаживаЯ,  как он любил,  по комнате, избегал того
места,  где находилась Я;  у него был то озабоченный, то печальный вид. џ же
думала о  мисс ”эншо и  ждала,  когда это  имЯ сорветсЯ с  его уст.  ‚се мои
чувства  были  напрЯжены  в  предвидении разговора на  эту  деликатную тему,
терпению моему  было  приказано сохранЯть стойкость,  а  чувство состраданиЯ
стремилось выплеснутьсЯ наружу.  €  вот  после