 доведетсЯ  тебе
увидеть ‹апуччьо или Ќальдино, не забудь сказать им, чтобы они принесли  мне
ремней длЯ моих цепов". ЃентивеньЯ сказал, что будет сделано.
     Џока он направлЯлсЯ во ”лоренцию, свЯщеннику представилось, что  теперь
времЯ пойти к Ѓельколоре и попытать свое счастье;  пойдЯ  поспешно,  он,  не
останавливаЯсь, добралсЯ до ее дома. ‚ойдЯ, он сказал: "ѓосподи  благослови,
кто же тут?" Ѓельколоре, ушедшаЯ на чердак,  услышав  его,  сказала:  "„обро
пожаловать, батюшка,  что  это  вы  болтаетесь  по  такой  жаре?"  ‘вЯщенник
отвечал: "Џомилуй бог, Я пришел побыть с тобою некоторое времЯ, ибо встретил
твоего мужа, шедшего в город". Ѓельколоре,  спустившись,  села  и  принЯлась
чистить капустное семЯ, которое недавно перед тем смолотил ее муж. ‘вЯщенник
начал говорить: "—то ж, Ѓельколоре, ты так и будешь вечно морить менЯ  таким
образом"? Ѓельколоре,  засмеЯвшись,  спросила:  "—то  же  Я-то  вам  делаю?"
‘вЯщенник отвечал: "’ы-то мне ничего не делаешь, но не  даешь  мне  сделать,
чего Я хочу  и  что  сам  бог  повелел".  ѓоворит  Ѓельколоре:  "“бирайтесь,
убирайтесь! „а разве свЯщенники такие вещи делают?" ‘вЯщенник отвечал:  "„а,
и мы делаем это лучше, чем другие мужчины, а почему бы и нет? € Я даже  тебе
больше скажу - мы работаем лучше. Ђ знаешь почему -  потому  что  мелем  при
водЯном скопе. € тебе, наверно, хорошо будет, если ты будешь молчать, а  мне
предоставишь делать". - "Ђ какаЯ такаЯ польза может от этого быть мне, когда
все вы неподатливее черта?" - спросила Ѓельколоре. ‘вЯщенник говорит: "џ  не
знаю, спрашивай ты: хочешь ли пару башмаков, или бант,  или  кусок  материи,
или чего желаешь". Ѓельколоре сказала: "‹адно, брат, все это у менЯ есть, но
коли вы так менЯ любите, почему не окажете мне услуги, а Я  сделаю,  что  вы
захотите". - "ѓовори, что хочешь, Я сделаю это охотно", - отвечал свЯщенник.
’огда Ѓельколоре сказала; "Њне надо  в  субботу  пойти  во  ”лоренцию  сдать
спрЯденную мною шерсть и дать починить мою прЯлку, и  если  вы  ссудите  мне
пЯть лир, - а Я знаю, что они у вас есть,  -  Я  выкуплю  у  закладчика  мое
темносинее платье и праздничный поЯс, который Я принесла  в  приданое  мужу,
потому что, видите ли, мне нельзЯ показатьсЯ  ни  в  церковь,  ни  в  другом
приличном месте, так как у менЯ его нет; а там Я всегда  стану  делать  все,
что вы ни пожелаете". ‘вЯщенник отвечал: " Џошли мне господь  благовременье!
Ќет со мной таких денег, но поверь, что еще до субботы Я  очень  охотно  так
устрою, что они у тебЯ будут". - "„а, - говорит Ѓельколоре, - все вы большие
сулители, а затем никому не держите слова; не думаете ли и со мной  сделать,
как с Ѓильуццою, котораЯ так и осталась при пустых  словах?  ЉлЯнусь  богом,
этому не бывать, потому что из-за этого она и пошла по рукам; коли денег нет
при вас, сходите за ними". - "ќх, - сказал  свЯщенник,  -  не  отсылай  менЯ
теперь домой, потому, видишь ли, случай теперь  такой  подошел,  что  никого
нет, а когда вернусь, того глЯди - кто-нибудь подвернетсЯ, кто нам помешает;
а Я не знаю, когда-то мне будет такаЯ удача, как  теперь".  Ђ  она  говорит:
"‹адно; коли хотите пойти, ступайте; коли нет, погодите".
     ‘вЯщенник, видЯ, что она не желает сделать приЯтное  ему,  если  не  на
условии: "‘охрани менЯ (salvum me fac), тогда как ему хотелось было устроить
это "Ѓез охраны" (sine custodia), сказал: "‚от ты не веришь мне,  что  Я  их
тебе принесу; длЯ того чтобы ты поверила мне, Я оставлю тебе  в  залог  этот
синий плащ". Ѓельколоре, поднЯв лицо,  сказала:  "ќтот-то  плащ?  Ђ  что  он
стоит?" - "Љак что стоит? - сказал свЯщенник, - узнай, что он из двойного  и
почти тройного сукна, а иные из наших почитают его за четверное, и не  будет
еще двух недель, как он обошелсЯ мне у трЯпичника ‹отто целых семь лир, и  Я
выгадал еще пЯть сольдов, как сказал мне  Ѓульетто,  а  ты  знаешь,  что  он
хороший знаток синих сукон". - "’ак разве? - сказала Ѓельколоре. -  …й-богу,
Я никогда бы тому не поверила; только дайте мне его наперед".
     Ћтец свЯщенник, у которого лук был напрЯжен,  снЯл  плащ  и  отдал  ей;
убрав его, она сказала: "Ѓатюшка, пойдем в эту хату, туда никто  не  заходит
никогда". ’ак и сделали. ‡десь свЯщенник долго забавлЯлсЯ с ней,  угощаЯ  ее
самыми сладкими в свете поцелуЯми; затем,  уйдЯ  в  одном  исподнем  платье,
точно отбывал службу на свадьбе, вернулсЯ в церковь. ‡десь он размыслил, что
сколько бы огарков он ни собрал за целый год приношений, они не составили бы
и половины пЯти  лир,  и  ему  показалось,  что  он  поступил  дурно,  и  он
раскаЯлсЯ,  что  оставил  плащ,  и  начал  соображать,  каким  бы   способом
заполучить его, не тратЯсь. Ђ так как он был не  без  хитрости,  он  отлично
измыслил, как его снова добыть, что и удалось ему, потому что  на  следующий
день, - а был праздник, - он послал мальчика одного из своих соседей  к  той
монне Ѓельколоре попросить, не согласитсЯ ли она ссудить ему  свою  каменную
ступку, потому что в то утро у него обедают Ѓингуччьо  дель  Џоджио  и  Ќути
Ѓульетти и он хочет сделать  подливку.  Ѓельколоре  послала  ее  ему.  Љогда
настало времЯ обеда, свЯщенник приноровил,  когда  обедают  ЃентивеньЯ  дель
Њаццо и Ѓельколоре, и,  позвав  своего  клирика,  сказал  ему:  "‚озьми  эту
ступку,  отнеси  ее  Ѓельколоре  и  скажи:  "Ѓатюшка  говорит,   что   очень
благодарен, и просит прислать ему плащ, который  мальчик  оставил  у  вас  в
залоге". Љлирик пошел с этой ступкой в дом Ѓельколоре и нашел  ее  вместе  с
ЃентивеньЯ за столом;  они  обедали.  ‡десь,  поставив  ступку,  он  передал
поручение свЯщенника. “слышав, что у нее  требуют  плащ,  Ѓельколоре  хотела
было отвечать, но ЃентивеньЯ сказал с сердитым видом: "’ак ты берешь  залоги
у батюшки? ЉлЯнусь •ристом, мне так и хочетсЯ накласть тебе под  подбородок;
ступай отдай его ему тотчас же, пострел тебЯ возьми! „а смотри,  если  б  он
чего-нибудь пожелал, говорю тебе, если б он попросил даже нашего осла, не то
что чего другого, ему нет отказа".
     Ѓельколоре поднЯлась, ворча, и, отправившись  к  сундуку,  вытащила  из
него  плащ  и,  отдаваЯ  клирику,  сказала:  "‘кажи  так  от  менЯ  батюшке:
"Ѓельколоре говорит и богом клЯнетсЯ, что вы никогда более не будете  тереть
подливку в ее ступке, так хорошо вы учествовали ее с этой!" Љлирик  пошел  с
плащом и передал поручение батюшке; на что свЯщенник сказал, смеЯсь:  "‘кажи
ей, когда увидишь ее, что коли она не будет ссужать мне ступку, Я  не  стану
ссужать ее ничем другим".
     ЃентивеньЯ думал, что  жена  его  говорит  эти  слова  потому,  что  он
выбранил ее, и не обратил на  них  вниманиЯ,  но  Ѓельколоре  поссорилась  с
батюшкой и препиралась с ним о том до виноградного сбора,  но  впоследствии,
когда свЯщенник пригрозил ей, что отправит ее в пасть  набольшего  ‹юцифера,
она от великого страха помирилась с ним на молодом вине и горЯчих  каштанах,
и они еще часто утешались друг с другом. Ђ в возмездие  пЯти  лир  свЯщенник
велел обтЯнуть новой бумагой ее цимбалы и приделать к ним колокольчик, и она
осталась довольна.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ ’ђ…’њџ

     Љаландрино,  Ѓруно  и  Ѓуффальмакко  идут  вниз   по   Њуньоне   искать
гелиотропию. Љаландрино воображает, что  нашел  ее,  и  возвращаетсЯ  домой,
нагруженный камнЯми; жена бранит его; разгневанный, он ее колотит,  а  своим
товарищам рассказывает о том, что они сами лучше его знают.

     Љогда кончилась новелла Џамфило, над которой  дамы  так  смеЯлись,  что
смеютсЯ еще и теперь, королева велела продолжать …лизе,  котораЯ  и  начала,
еще смеЯсь: - Ќе знаю, прелестные дамы, удастсЯ ли  мне  моей  новеллой,  не
менее правдивой, чем потешной, так  рассмешить  вас,  как  заставил  Џамфило
своею; но Я постараюсь.
     ‚ нашем городе, где  всегда  были  в  изобилии  и  различные  обычаи  и
странные люди, жил еще  недавно  живописец,  по  имени  Љаландрино,  человек
недалекий и необычных нравов,  водившийсЯ  большую  часть  времени  с  двумЯ
другими живописцами, из которых одного звали  Ѓруно,  другого  Ѓуффальмакко,
большими потешниками, впрочем, людьми рассудительными и умными,  общавшимисЯ
с Љаландрино потому, что его обычаи и придурковатость  часто  доставлЯли  им
великую  забаву.  Ѓыл  также  о  ту  пору  во  ”лоренции  молодой   человек,
удивительный забавник во всем, за что бы ни принЯлсЯ, находчивый и приЯтный,
по имени Њазо дель ‘аджио, который, прослышав кое-что о глупости Љаландрино,
вознамерилсЯ потешитьсЯ над ним,  проделав  с  ним  какую-либо  штуку,  либо
уверив его в чем-нибудь небывалом. ‚стретив его однажды  случайно  в  церкви
‘ан „жьованни и увидев, что он внимательно рассматривает живопись  и  резьбу
на доске, которую  незадолго  перед  тем  поставили  над  алтарем  названной
церкви, он нашел место и времЯ удобными длЯ своей цели,  предупредив  одного
своего товарища относительно того, что затевал сделать,  и  оба,  подойдЯ  к
тому месту, где Љаландрино сидел один, притворЯЯсь, что не видЯт его,  стали
рассуждать  о  свойствах  различных  камней,  о  которых  Њазо  говорил  так
основательно, как будто он был известный и большой знаток камней. Љаландрино
насторожил уши на эту беседу  и,  встав  по  некотором  времени,  видЯ,  что
разговор не тайный, подошел к ним. Њазо,  очень  довольный  этим,  продолжал
свой разговор, когда Љаландрино спросил его, где  находЯтсЯ  столь  чудесные
камни, Њазо ответил, что большею частью  они  встречаютсЯ  в  Ѓерлинцоне,  в
стране басков, в  области,  называемой  †иви-лакомо,  где  виноградные  лозы
подвЯзывают сосисками, гусь идет за копейку, да  еще  с  гусенком  впридачу;
есть там гора всЯ из тертого пармезана, на которой живут люди и ничем другим
не занимаютсЯ, как только готовЯт макароны и клецки, варЯт их  в  отваре  из
каплунов и бросают вниз; кто больше поймает,  у  того  больше  и  бывает;  а
поблизости течет поток из ‚ерначчьо, лучшего вина еще никто не пивал, и  нет
в нем ни капли воды. "Ћ! - сказал Љаландрино. - ‚от  так  славный  край!  Ќо
скажите мне, куда идут каплуны, которых те отваривают?" Њазо отвечал:  "‚сех
съедают баски". ’огда Љаландрино спросил: "Ѓыл ты там когда-нибудь?" Ќа  это
Њазо ответил: "’ы говоришь, был ли Я? „а, Я  был  там  раз,  все  одно,  что
тысЯчу". - "Ђ сколько туда миль?" - спросил тогда Љаландрино. Њазо  отвечал:
"„а будет тысЯчу и более, ночь пропеть, не долее". ѓоворит Љаландрино: "’ак,
это будет  подальше  Ђбруцц?"  -  "ђазумеетсЯ,  -  ответил  Њазо,  -  и  еще
подальше".
     Џростак Љаландрино, видЯ, что Њазо говорит это с спокойным лицом  и  не
смеЯсь, поверил тому, как верЯт самой наглЯдной истине,  и,  считаЯ  это  за
действительное, сказал: "„лЯ менЯ это слишком  далеко,  а  если  бы  поближе
было, Я, наверно, побывал бы там разок с тобою,  хотЯ  бы  длЯ  того,  чтобы
посмотреть, как варЯтсЯ те макароны, и наестьсЯ всласть. Ќо скажи мне, -  да
пошлет тебе господь бог  радости!  -  не  встречаетсЯ  ли  в  наших  странах
какого-нибудь из этих столь чудесных камней?"  Ќа  это  Њазо  отвечал:  "„а,
встречаютсЯ два рода камней удивительной силы: один -  это  гранитные  камни
‘еттиньЯно и Њонтиши, силой которых, когда их обратить в  жернова,  делаетсЯ
мука; почему и говоритсЯ в тех краЯх, что от  бога  милости,  а  из  Њонтиши
жернова, а этих жерновов такое количество, что у нас их мало  ценЯт,  как  у
них изумруды, из которых там горы выше горы Њорелло, и так  они  светЯтсЯ  в
полночь, что, боже упаси. € знай: если бы кто обил кольцами готовые жернова,
прежде чем их пробуравить, и понес их султану, получил бы от него  все,  что
ни пожелает. „ругой есть камень, который мы,  знатоки,  зовем  гелиотропией,
камень великой силы, ибо кто носит его на себе, пока он при нем,  никому  не
бывает видим - там, где его нет".  ’огда  Љаландрино  сказал:  "‚еликие  это
силы; а этот другой камень где встречаетсЯ?" Ќа это Њазо  ответил,  что  его
находЯт в Њуньоне. ѓоворит Љаландрино: "Љакой величины этот камень? €  каков
он цветом?" Њазо отвечал: "Ћн бывает разной величины,  какой  больше,  какой
меньше, но все цветом как бы черные".
     ‡аметив себе все это, Љаландрино под предлогом, что у него есть  другое
дело, рассталсЯ с Њазо, намереваЯсь пойти за тем  камнем,  но  решившись  не
делать того без ведома Ѓруно и Ѓуффальмакко, которых особенно любил.  €  вот
он пошел их разыскивать, дабы немедленно и раньше всех других отправитьсЯ на
поиски; всю остальную часть утра он проходил за  ними.  Ќаконец,  когда  уже
прошел девЯтый час, он вспомнил, что они работают  в  монастыре  фаэнтинских
монахинь, и, хотЯ жар был сильный, бросив все другие свои дела, направилсЯ к
ним почти бегом. Љликнув их, он сказал  так:  "’оварищи,  если  вы  захотите
поверить мне, мы с вами можем сделатьсЯ богатейшими во ”лоренции людьми, ибо
Я слышал от одного человека, достойного  веры,  что  в  Њуньоне  встречаетсЯ
камень: кто носит его при себе, тот никому не видим; потому, Я полагаю,  нам
следовало  бы  немедленно  пойти  поискать  его,  прежде  чем  пойдет   туда
кто-нибудь другой. Њы, наверно, найдем его, потому что Я  его  знаю,  а  как
найдем его, что нам иного и делать, как, положив его в карман, отправитьсЯ к
столам менЯл, всегда, как вы знаете,  нагруженным  грошами  и  флоринами,  и
захватить, сколько нам будет угодно. Ќикто  нас  не  увидит;  так  мы  можем
внезапно разбогатеть, не будучи принуждены день-деньской  расписывать  стены
каракулЯми, точно улитки".
     Љогда Ѓруно  и  Ѓуффальмакко  услышали  его,  засмеЯлись  про  себЯ  и,
переглЯнувшись друг с другом, представлЯЯсь  крайне  удивленными,  похвалили
совет Љаландрино,  а  Ѓуффальмакко  спросил,  как  зоветсЯ  этот  камень.  “
Љаландрино, человека топорной выделки, название уже успело выйти из  памЯти,
потому он и ответил: "—то нам до названиЯ, когда мы знаем его свойства?  Њне
кажетсЯ, нам бы теперь пойти, не засиживаЯсь". - "Ќу хорошо, - сказал Ѓруно,
- а каков он с виду?" Љаландрино сказал: "…сть всЯкого вида,  но  все  почти
черного цвета; потому, думаетсЯ мне, нам следует собирать все черные  камни,
какие увидим, пока не попадем на тот; потому не будем терЯть времЯ, пойдем".
Ќа это Ѓруно заметил: "Џогоди еще, - и, обратившись к Ѓуффальмакко,  сказал:
- Њне кажетсЯ, Љаландрино дело говорит, но Я полагаю, что теперь  не  времЯ,
потому что солнце высоко, светит прЯмо  на  Њуньоне  и  осушило  все  камни,
вследствие чего иные из находЯщихсЯ там  камней  кажутсЯ  теперь  белыми,  а
утром, прежде чем солнце их высушит, черными; к тому же сегоднЯ  на  Њуньоне
много народу по разному делу, так как сегоднЯ день рабочий; увидЯ  нас,  они
могут догадатьсЯ, что это мы делаем, и, того глЯди, сделают  то  же;  камень
может попасть к ним в  руки,  а  мы  променЯем  прыть  на  езду  шагом.  Њне
думаетсЯ, если только вы того же мнениЯ, что такое дело надо сделать  утром,
когда легче различать черные камни от белых, и в праздничный день, когда там
не будет никого, кто бы  нас  увидел".  Ѓуффальмакко  одобрил  совет  Ѓруно,
Љаландрино согласилсЯ с ним, и они решили в следующее воскресенье утром всем
троим пойти поискать этого камнЯ; а Љаландрино просил их паче всего никому в
свете о том не рассказывать, потому что и ему сообщили это втайне. ђассказав
об этом, он передал им еще, что слышал о  стране  †иви-лакомо,  и  клЯтвенно
утверждал, что это так.
     Љогда Љаландрино ушел от них, они условились между собою, что им в этом
случае надлежало делать. Џолный желаниЯ, Љаландрино ожидал утра воскресеньЯ;
когда оно настало, он поднЯлсЯ с рассветом, позвал товарищей,  и,  выйдЯ  из
ворот ‘ан ѓалло и спустившись к Њуньоне, они принЯлись бродить туда и  сюда,
ища камнЯ. Љаландрино, как наиболее охочий, шел впереди, быстро перескакиваЯ
с одного места на другое, и где ни увидит черный камень, броситсЯ  поднимать
его и кладет за пазуху. ’оварищи шли сзади, иногда подбираЯ тот или  другой.
Ќедалеко прошел Љаландрино, как  у  него  пазуха  была  всЯ  полна;  потому,
приподнЯв полы платьЯ, сшитого не на геннегауский манер, он устроил  из  них
широкий мешок, хорошенько заткнув их  со  всех  сторон  за  ременной  кушак,
вскоре наполнил и его, а по некотором  времени  сделал  мешок  и  из  плаща,
который также насыпал камнЯми.
     Љогда Ѓуффальмакко и Ѓруно  увидели,  что  Љаландрино  нагружен  и  что
пришло времЯ закусить, Ѓруно и  говорит,  как  было  между  ними  условлено,
Ѓуффальмакко: "Ђ где Љаландрино?" Ѓуффальмакко, который видел  его  недалеко
от себЯ, обернулсЯ и, поглЯдев там и здесь, ответил: "Ќе  знаю,  недавно  он
был впереди от нас". Ѓруно сказал: "•отЯ он  был  тут  и  недавно,  Я  почти
уверен, что он теперь дома обедает, а нас оставил здесь дурачитьсЯ в поисках
за черными камнЯми вниз по Њуньоне".  -  "‹овко  он  сделал,  -  сказал  тут
Ѓуффальмакко, - что поглумилсЯ над нами, оставил нас здесь, а мы-то, дураки,
и поверили ему! Џослушай, кто, кроме нас, был бы настолько глуп, что поверил
бы, будто в Њуньоне встречаетсЯ камень  такой  чудесной  силы?"  ‘лушаЯ  эти
речи, Љаландрино вообразил, что тот камень попал ему в руки и что  благодарЯ
его свойству они и не видЯт его,  присутствовавшего.  —резвычайно  довольный
этой удачей, он, не говорЯ им ни слова, замыслил вернутьсЯ домой и, направив
шаги назад, принЯлсЯ идти. “видев это, Ѓуффальмакко сказал Ѓруно: "Ђ мы  что
станем делать? Џочему и нам не уйти?" Ќа это  Ѓруно  отвечал:  "Џойдем,  но,
клЯнусь богом, Љаландрино никогда более не проведет менЯ; будь Я вблизи его,
как был все утро, Я так бы угодил этим булыжником ему в пЯтки, что он месЯц,
поди, поминал бы эту шутку". ‘казать это, размахнутьсЯ и ударить  Љаландрино
по ноге было делом мгновениЯ. Љаландрино, ощутив боль, высоко  поднЯл  ногу,
стал отдуватьсЯ, но промолчал и пошел дальше. Ђ Ѓуффальмакко,  схватив  один
из собранных им камешков, сказал Ѓруно: "€шь какой красивый камешек, угодить
бы им в спину Љаландрино", - и, пустив его, сильно ударил им в его спину.
     Ћдним словом, приговариваЯ таким образом то одно, то другое, они кидали
в него камнЯми  вдоль  по  Њуньоне  до  ворот  ‘ан  ѓалло.  ‡атем,  побросав
собранные камни, остановились немного  поговорить  с  таможенными,  которые,
предупрежденные ими и притворившись, будто ничего не видЯт, дали  Љаландрино
пройти, смеЯсь напропалую. Ђ тот,  не  останавливаЯсь,  добралсЯ  до  своего
дома, который находилсЯ у Љанто алла Њачина,  и  так  способствовала  судьба
этой шутке, что, пока Љаландрино шел по реке, а далее и по городу, никто  не
заговорил с ним, хотЯ и повстречал-то он немногих, ибо  почти  все  были  за
обедом.
     ’ак, нагруженный, он и вступил в свой дом. ‘лучилось, что жена его,  по
имени монна ’есса, красиваЯ и достойнаЯ женщина,  была  на  верху  лестницы;
несколько рассерженнаЯ его долгим отсутствием, она, видЯ, что он идет, стала
бранить его: "Ќу, братец, наконец-то черт принес тебЯ! ‚се люди пообедали, а
ты только возвращаешьсЯ к обеду!" Љогда Љаландрино услышал это и  догадалсЯ,
что его увидали, исполнившись досады и печали,  принЯлсЯ  говорить:  "Ђх  ты
негоднаЯ женщина, зачем ты здесь! ’ы менЯ погубила,  но,  клЯнусь  богом,  Я
расплачусь с тобой за это". ‚ойдЯ  в  небольшой  покой  и  свалив  множество
принесенных им камней, он с остервенением подбежал к  жене,  схватил  ее  за
косы и, повалив ее себе под ноги, насколько  хватило  рук  и  ног,  принЯлсЯ
угощать ее кулаками и пинками, так что у ней  не  осталось  не  тронутым  ни
волоса на голове, ни кости во всем теле, как ни молила  она  его  о  пощаде,
скрестив руки.
     Ѓуффальмакко и Ѓруно, похохотав немного со  сторожами  у  ворот,  тихим
шагом последовали издали за Љаландрино.  ЏодойдЯ  к  порогу  его  дома,  они
услышали страшную потасовку, которую он задавал своей жене, и, прикинувшись,
что они только что пришли, окликнули его. Љаланлрино подошел к окну  весь  в
поту, красный и запыхавшийсЯ, и попросил их взойти наверх. ЏритворЯЯсь,  что
они делают это неохотно, они взошли, увидели комнату, полную камней, в одном
углу горько плачет растрепаннаЯ, растерзаннаЯ жена, с синим побитым лицом, а
с другой стороны сидит Љаландрино,  распоЯсанный  и  задыхаЯсь,  как  бы  от
усталости.  Џосмотрев  на  это  некоторое  времЯ,  они  сказали:  "—то  это,
Љаландрино? ’ы строитьсЯ, что ли, хочешь, что у тебЯ здесь столько камней? -
Ђ к этому прибавили: - Ђ что такое с монной ’ессой? ’ы, кажетсЯ,  побил  ее?
—то это за новости?" Љаландрино, измученный от тЯжести камней, от Ярости,  с
которой бил свою жену, и от горЯ  по  счастью,  которое,  казалось  ему,  он
утратил, не мог собратьсЯ с  духом,  чтобы  свЯзать  целое  слово  в  ответ.
Џотому, обождав, Ѓуффальмакко снова начал:  "Љаландрино,  если  у  тебЯ  был
другой повод к гневу, тебе не следовало бы мучить нас, как  ты  это  сделал,
потому что, поведЯ нас искать вместе с  тобою  драгоценный  камень,  ты,  не
сказав нам ни "с богом!", ни "к черту!", оставил нас, словно  двух  баранов,
на Њуньоне и ушел, что нам крайне обидно; но поистине это будет в  последний
раз, что ты нас провел!"
     Џри  этих  словах  Љаландрино  принатужилсЯ  и  сказал:  "’оварищи,  не
сердитесь, дело было не так, как вы думаете.  Ќесчастный  Я!  џ  ведь  нашел
камень - хотите послушать, правду ли Я говорю? Љогда,  во-первых,  вы  стали
спрашивать обо мне один у другого, Я был от вас менее, чем в десЯти  локтЯх;
видЯ, что вы идете и менЯ не видите, Я обогнал вас и все времЯ  шел  немного
впереди". ’ак, начав с одного конца, он рассказал до другого, все,  что  они
делали и говорили, показав им спину и пЯтки, как их отделали камни, а  затем
продолжал: "‘кажу вам, когда Я входил в ворота со  всеми  этими  камнЯми  за
пазухой, какие здесь видите, мне не сказали  ни  слова,  а  вы  знаете,  как
неприЯтны и  надоедливы  эти  сторожа,  желающие  все  досмотреть;  далее  Я
встретил по пути многих моих кумов и приЯтелей, которые всегда  заговаривают
со мной и приглашают на выпивку, и не было никого, кто бы сказал  мне  слово
или полслова, потому что они менЯ не видели. Љогда, наконец, Я прибыл домой,
эта чертовка, проклЯтаЯ женщина, вышла мне навстречу и увидела менЯ, ибо, вы
знаете, женщины заставлЯют всЯкую  вещь  утрачивать  свою  силу.  ’ак-то  Я,
который мог почесть себЯ счастливейшим человеком во ”лоренции, осталсЯ самым
несчастным, потому Я и побил ее, насколько хватило рук, и  Я  не  знаю,  что
менЯ удерживает пустить ей кровь. ЏроклЯт да  будет  час,  когда  Я  впервые
увидел ее и когда она вступила в этот дом!" €, вновь воспламенившись гневом,
он хотел поднЯтьсЯ и снова принЯтьсЯ бить ее. “слышав  это,  Ѓуффальмакко  и
Ѓруно представились очень удивленными и часто поддакивали тому, что  говорил
Љаландрино, а самих разбирал такой смех, что чуть не лопались; но когда  они
увидели, что он, разъЯрившись, поднимаетсЯ, чтобы вторично поколотить  жену,
подступили к нему и удержали, говорЯ, что во всем этом виновата не  жена,  а
он, знавший, что женщины заставлЯют все предметы утрачивать свою силу, и  не
сказавший ей, чтобы  она  остереглась  показыватьсЯ  ему  в  тот  день;  эту
предусмотрительность господь и отнЯл у него либо потому, что то была не  его
долЯ, либо потому, что он намеревалсЯ обмануть своих товарищей, которым, как
только заметил, что нашел камень, он обЯзан был объЯвить о том. Џосле многих
пререканий они с большим трудом помирили с ним огорченную жену и  удалились,
оставив его сетовать в доме, полном камней.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ —…’‚…ђ’Ђџ

     ЌастоЯтель ”ьезоле любит одну вдову, котораЯ его не  любит;  воображаЯ,
что он с нею, он спит с ее служанкой, а братьЯ дамы  дают  ему  попастьсЯ  в
руки епископа.

     “ж …лиза кончила свою  новеллу,  которую  рассказала  не  без  великого
интереса всего общества, когда, обратившись к …милии, королева  изъЯвила  ей
желание, чтобы после …лизы она рассказала свою, и она тотчас же начала таким
образом: - Џочтенные дамы, насколько свЯщенники, монахи  и  вообще  духовные
ЯвлЯютсЯ искусителЯми наших сердец, это,  помнитсЯ  мне,  показано  было  во
многих сообщенные до сих пор новеллах; но так как  об  этом  невозможно  так
наговоритьсЯ, чтобы не  оставалось  еще  более,  Я  хочу,  вдобавок  к  тем,
рассказать вам новеллу об одном настоЯтеле, который, наперекор всему  свету,
хотел склонить одну достойную даму к любви, с ее согласиЯ или  без  него;  а
она, будучи очень разумной, обошлась с ним, как ему подобало.
     Љак всЯкой из вас известно, ”ьезоле,  гору  которого  мы  можем  отсюда
видеть, был когда-то древнейшим и значительным городом,  и  хотЯ  он  теперь
весь разрушен, тем не менее там всегда был епископ, есть и теперь.  ’ам,  по
соседству с главной церковью,  у  одной  родовитой  вдовы,  по  имени  монны
Џикарды, было прежде поместье с небольшим домом; будучи не из богатых женщин
сего мира, она проводила здесь большую часть года, а  с  ней  двое  братьев,
юношей очень хороших и обходительных. ’ак как она  часто  ходила  в  главную
церковь и была еще очень молода, красива и привлекательна, то  и  случилось,
что настоЯтель той церкви так сильно в нее влюбилсЯ, что не знал, как  быть,
ни туда ни сюда. Џо некотором времени он дошел до такой  смелости,  что  сам
объЯвил даме о своем желании и попросил ее внЯть его любви и  полюбить  его,
как  он  ее  любит.  Ѓыл  тот  настоЯтель  уже  старик,   но   духом   юный,
предприимчивый и надменный, много о себе воображавший, с такими жеманными  и
неприЯтными приемами и обращением и такой надоедливый и  противный,  что  не
было человека, который благоволил бы к нему; а если кто  и  благоволил  хотЯ
немного, то дама не только не  терпела  его,  но  и  ненавидела  более,  чем
головную боль. Џотому, как женщина умнаЯ, она ему ответила: "Њессере, что вы
менЯ любите, может быть мне только приЯтно, и Я обЯзана любить вас, и охотно
стану любить, но в моей любви и в вашей не должно быть ничего нечестного. ‚ы
- мой духовный отец и свЯщенник и уже значительно приблизились к старости, а
это должно сделать вас почтенным и целомудренным; с другой стороны, и Я - не
девушка, к которой еще шло бы такое ухаживание, а вдова, а вы знаете,  какой
честности требуют от вдов, потому извините мне, ибо той любовью,  о  которой
вы просите, Я никогда не полюблю вас, да и не желаю быть вами  любима  таким
образом".
     ЌастоЯтель, которому не удалось на этот раз ничего от нее добитьсЯ,  не
упал духом, как сраженный при первом ударе, а пустил в  ход  свою  надменную
назойливость, стал часто приставать к ней с письмами  и  засылками,  и  даже
лично, когда видел, что она в церкви. ’ак как  это  приставание  было  очень
неприЯтно и докучливо даме, она замыслила отделатьсЯ от него таким способом,
какого он заслуживал, если уже не могла каким-нибудь другим; но  она  ничего
не пожелала предпринимать, не поговорив наперед с братьЯми. ‘казав  им,  как
обращаетсЯ с нею настоЯтель и что она сама намерена сделать, и получив на то
их полное согласие, она несколько дней  спустЯ  отправилась,  по  обычаю,  в
церковь. Љак увидел ее настоЯтель, тотчас направилсЯ к  ней,  как  то  делал
обыкновенно, и стал с ней беседовать по-родственному. „ама, увидев,  что  он
идет, взглЯнула на  него  приветливо  и,  отойдЯ  с  ним  в  сторону,  когда
настоЯтель много наговорил  ей  обычных  слов,  сказала,  испустив  глубокий
вздох: "Њессере, Я часто слышала, что нет  столь  твердого  замка,  который,
будучи подвержен ежедневным нападениЯм, не был бы, наконец, взЯт, как то,  Я
вижу Ясно, случилось и со мною. ‚ы так осаждали менЯ то сладкими словами, то
одной любезностью, то другою, что заставили  нарушить  мое  намерение,  и  Я
решилась, если уж Я так понравилась вам,  быть  вашей".  ЌастоЯтель,  крайне
обрадовавшись, сказал: "Њадонна, большое вам спасибо; сказать вам правду,  Я
сильно дивилсЯ, что вы так долго держались, когда подумаю, что такого случаЯ
у менЯ еще не было ни с одной; напротив, Я порой говорил:  если  бы  женщины
были из серебра, не годились бы на монету, потому что ни одна  не  выдержала
бы молота. Ќо оставим это пока: когда и где мы можем сойтись вместе?" Ќа это
дама отвечала: "Њилый господин мой, когда? - может  быть  в  какой  час  вам
будет угодно, ибо у менЯ нет мужа, которому Я обЯзана была бы давать отчет в
ночах; но где? - Я не знаю, что и придумать". ЌастоЯтель сказал: "Љак же  не
знаете? Ђ в вашем доме?" „ама отвечала: "Њессере, вам известно, что  у  менЯ
два брата, молодые люди, которые  днем  и  ночью  ЯвлЯютсЯ  в  дом  с  своим
обществом, а у менЯ дом не очень-то велик,  и  потому  там  нельзЯ  было  бы
сойтись, разве кто согласилсЯ бы быть там как немой, не испускаЯ  ни  слова,
ни звука, и в темноте, словно слепой; если захотеть  так  устроить,  то  это
возможно, ибо до моей комнаты им дела нет; только их комната так  близко  от
моей, что нельзЯ сказать слова столь тихо,  чтобы  не  было  слышно".  ’огда
настоЯтель сказал: "Њадонна, из-за этого дело не станет, на  ночь  или  две,
пока Я размыслю, где бы в другом месте нам быть с большим удобством". - "ќто
уж ваше дело, мессере, - говорит дама, - Я только прошу вас об одном:  чтобы
это осталось в тайне и об этом никогда не узнали ни слова". ’огда настоЯтель
сказал: "Њадонна, об этом не беспокойтесь и, если возможно, устройте,  чтобы
нам сегоднЯ же вечером быть вместе".  „ама  ответила:  "џ  согласна",  -  и,
сказав ему, как и когда он должен прийти к ней, рассталась с ним и вернулась
домой.
     “ этой дамы была служанка, не очень-то молодаЯ, но с таким  некрасивым,
уродливым  лицом,  какое  когда-либо  видели,  ибо  нос  у  ней  был  сильно
приплюснут, рот кривой, губы толстые,  губы  врозь  и  большие;  она  косила
немного, и глаза у ней постоЯнно болели, цвет лица  зеленый  и  желтый,  так
что, казалось, она провела лето не в ”ьезоле, а в ‘инигалье. Љо  всему  тому
она еще хромала, и праваЯ нога была короче; звали ее —ута; а так как лицо  у
нее было такое зелено-желтое, все звали ее —утацца. Ќо хотЯ уродливаЯ собой,
она была не без некоторой хитрости.
     Џозвав ее к себе, дама сказала ей: "—утацца, если ты окажешь мне услугу
в эту ночь, Я подарю тебе хорошую новую сорочку". “слышав,  что  поминают  о
сорочке, —утацца отвечала: "Њадонна, если вы подарите мне сорочку, Я в огонь
брошусь, не то что другое". - "•орошо, - сказала дама, - Я желаю, чтобы  эту
ночь ты проспала в моей постели  с  мужчиной  и  обласкала  его,  но  только
смотри, не говори ни слова, так чтобы мои братьЯ тебЯ не  слышали,  ведь  ты
знаешь, что они спЯт рЯдом; а потом Я подарю тебе сорочку". —утацца говорит:
"џ просплю с шестерыми, не то что с одним, коли нужно".
     € вот, когда настал вечер, настоЯтель ЯвилсЯ, как ему было наказано,  а
оба молодые люди, по условию с дамой, были у себЯ в комнате и давали о  себе
знать; потому настоЯтель,  тихонько  и  в  темноте  войдЯ  в  комнату  дамы,
направилсЯ, как сказали ему, к постели, а —утацца, хорошо  наученнаЯ  дамой,
что ей делать, направилась с другой стороны. ЏолагаЯ, что с  ним  рЯдом  его
дама, отец настоЯтель обнЯл —утаццу и принЯлсЯ целовать  ее,  не  говорЯ  ни
слова, а —утацца - его; и начал настоЯтель забавлЯтьсЯ  с  нею,  вступаЯ  во
владение издавна желанными благами.
     Љогда дама устроила это, приказала братьЯм сделать остальное  из  того,
что было условлено. ’ихо выйдЯ из комнаты, они  направились  на  площадь,  и
судьба поблагоприЯтствовала им о том, что они затевали, более, чем они  сами
ожидали, ибо жар стоЯл сильный, и епископ осведомилсЯ об этих  двух  юношах,
чтобы прогулЯтьсЯ до их дома и выпить  у  них.  “видев,  что  они  идут,  он
выразил им свое желание и отправилсЯ с ними по пути;  войдЯ  с  ними  на  их
прохладный дворик, где зажжено было много свечей, он с большим удовольствием
отведал их хорошего вина. Љогда он выпил, молодые  люди  сказали:  "Њессере,
так как вы оказали нам такую  милость,  что  удостоили  посетить  наш  малый
домик, куда мы шли  пригласить  вас,  нам  желательно,  чтобы  вы  удостоили
взглЯнуть на одну вещицу, которую мы хотим вам показать".  …пископ  отвечал,
что сделает это охотно; поэтому один из юношей, взЯв в руку зажженный  факел
и идЯ вперед, тогда как за ним следовал епископ и все другие,  направилсЯ  к
комнате, где отец настоЯтель лежал с —утаццой. ’от, чтобы скорей  добратьсЯ,
поспешил ездою и, прежде чем они  туда  пришли,  проехал  более  трех  миль;
потому, немного устав, отдыхал, держа —утаццу в объЯтиЯх, несмотрЯ на жару.
     Љогда молодой человек вошел с факелом в комнату, а за ним епископ и все
другие, ему показали настоЯтелЯ с —утаццой в объЯтиЯх. Њежду тем проснулсЯ и
отец настоЯтель и, увидев свет и много народа вокруг себЯ, от сильного стыда
и страха уткнул голову под простыню. …пископ страшно выбранил его, велел ему
вытащить голову и поглЯдеть, с кем он спал. “знав обман дамы, настоЯтель как
по этой причине, так и от позора, который от того ему произошел,  так  вдруг
опечалилсЯ, как никто другой; по приказанию епископа он  оделсЯ  и  был  под
хорошей  стражей  отправлен  домой,  чтобы  выдержать  великое  покаЯние  за
совершенный грех. ’огда епископ пожелал узнать, как случилось, что он ЯвилсЯ
сюда спать с —утаццой. Њолодые  люди  все  ему  рассказали  по  рЯду.  Љогда
епископ то услышал, очень похвалил даму, а также и юношей  за  то,  что,  не
желаЯ марать рук в крови свЯщенника, с ним обошлись, как  ему  подобало.  ‡а
этот грех епископ велел ему плакатьсЯ сорок дней, но  любовь  Я  негодование
заставили его плакать более сорока девЯти, не говорЯ уже о том,  что  долгое
времЯ спустЯ он  никогда  не  мог  пройти  по  дороге,  чтобы  ребЯтишки  не
показывали на него пальцем,  говорЯ:  "‘мотрите,  вот  -  тот,  кто  спал  с
—утаццой!" ќто так сильно его досадовало, что он едва не сошел с ума.
     ’аким-то  образом  почтеннаЯ  дама  свалила  с  плеч   надоедливого   и
бесстыдного настоЯтелЯ, а —утацца добыла себе сорочку.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ Џџ’Ђџ

     ’рое молодых людей во ”лоренции стаскивают  штаны  с  одного  судьи  из
Њарки, пока, сидЯ на судейской скамье, он творит суд.

     …милиЯ кончила свой рассказ, и  вдова  нашла  общее  одобрение,  когда,
взглЯнув на ”илострато,  королева  сказала:  "’еперь  за  тобою  обЯзанность
рассказывать". Џоэтому тот ответил тотчас же, что готов, и  начал:  -  Њилые
дамы, молодой человек, которого недавно назвала …лиза,  то  есть  Њазо  дель
‘аджио, побуждает менЯ оставить в стороне  новеллу,  которую  Я  намеревалсЯ
рассказать, чтобы сообщить вам другую о нем и некоторых его товарищах;  хотЯ
она и не неприлична, в ней есть слова,  которые  вы  стыдитесь  употреблЯть;
несмотрЯ на это, она так смешна, что Я все-таки расскажу ее вам.
     Љак то вы часто могли слышать, в город наш очень часто ЯвлЯютсЯ ректора
из Њарки, обыкновенно люди низкого духа и такого скаредного и нищего  образа
жизни, что все, что они ни  делают,  кажетсЯ  убожеством;  согласно  с  этой
прирожденной им скупостью и скрЯжничеством, они приводЯт  с  собой  судей  и
нотариусов,  которые  кажутсЯ  скорее  людьми,  взЯтыми  из-за  плуга  и  от
сапожного дела, чем из школы прав. € вот,  когда  ЯвилсЯ  некий  подеста,  в
числе многих других судей привел с собою  одного,  называвшего  себЯ  мессер
Ќиккола да ‘ан ‹епидио, похожего с виду  скорее  на  слесарЯ,  чем  на  кого
другого; и был он поставлен в числе других судей ведать  уголовные  дела.  €
как то часто бывает, что хотЯ гражданам ровно нечего делать в суде, они  тем
не менее порой туда  заходЯт,  случилось  однажды  утром,  что  пошел  туда,
разыскиваЯ приЯтелЯ, Њазо дель ‘аджио; когда ему попалсЯ на  глаза  сидевший
там мессер Ќиккола, он показалсЯ ему такой невиданной птицей,  что  он  стал
внимательно разглЯдывать его. € хотЯ он увидел на нем меховую шапку,  совсем
закоптелую чернильницу у поЯса,  жилет  длиннее  кафтана  и  многое  другое,
необычное у человека порЯдочного и благовоспитанного,  одно,  между  прочим,
показалось ему замечательнее всего остального: это  была  пара  штанов,  зад
которых представилсЯ ему спускавшимсЯ до икр сидевшего, так как его  платье,
будучи слишком узко, расходилось напереди. Џотому, не разглЯдываЯ их далее и
оставив то, чего пришел искать, он пустилсЯ на новые  поиски  и  нашел  двух
своих товарищей, из которых одному было имЯ ђиби, другому  -  Њаттеуццо,  не
меньших потешников, чем Њазо, и сказал им: "…сли вы мне приЯтели, пойдите со
мной в суд, Я хочу показать вам самого странного урода, какого вы когда-либо
видели". Ћтправившись с ним в суд, он показал им этого судью и его штаны. ’е
еще издали принЯлись смеЯтьсЯ над этим Явлением и, подойдЯ ближе к  скамьЯм,
где сидел господин судьЯ, увидели, что под эти скамьи легко можно  пролезть,
да, кроме того, заметили, что доска, на которую  опирались  судейские  ноги,
была подломана, так что с большим удобством можно  было  просунуть  пЯсть  и
руку. ’огда Њазо сказал товарищам: "•очетсЯ мне совсем стащить  с  него  эти
штаны, уж очень это легко!" Љаждый из товарищей догадалсЯ, как это устроить;
вследствие этого, условившись, что им делать и говорить, они вернулись  туда
на  следующее  утро.  ‘уд  был  полон  народа,  когда  Њаттеуццо,  никем  не
замеченный, пролез под скамью и попал как раз под то место, где у судьи были
ноги. ЏодойдЯ с одной стороны к господину  судье,  Њазо  взЯл  его  за  полу
кафтана; ђиби, приблизившись с другой, сделал то же, и Њазо начал  говорить:
"ѓосподин, эй, господин! “молЯю вас богом,  чтобы,  прежде  чем  уйдет  этот
воришка, что рЯдом с вами, прикажите ему отдать мне пару сапог,  которые  он
украл у менЯ, а он отнекиваетсЯ, хотЯ Я видел, не прошло еще месЯца, как  он
отдавал поставить на них подметки". ‘ другой стороны  сильно  голосил  ђиби:
"Ќе верьте ему, господин, это - негодЯй; знает, что Я  пришел  стребовать  с
него украденный им чемодан, он тотчас же  и  ЯвилсЯ  и  говорит  о  сапогах,
которыми Я давно уже обзавелсЯ; коли не верите мне, Я могу  привесть  вам  в
свидетели ’рекку, мою соседку, и ѓрассу, торговку рубцами, и  человека,  что
собирает сор у ‘анта Њарии  а  ‚ерзаЯ,  который  видел  его,  возвращаЯсь  с
хутора". ‘ своей стороны, Њазо не давал  ђиби  сказать  ни  слова,  напротив
того, кричал, а ђиби и пуще того. ‚ то времЯ как судьЯ встал,  чтоб  быть  к
ним поближе и лучше их выслушать, Њаттеуццо, улучив  времЯ,  пропустил  руку
сквозь дыру доски, схватилсЯ за зад судейских штанов и крепко потЯнул книзу.
таны тотчас же спустились,  ибо  судьЯ  был  тощ  и  без  боков;  когда  он
почувствовал это и, еще не знаЯ, что такое,  хотел  было  запахнуть  спереди
платье, чтобы прикрытьсЯ, и сесть, Њазо  с  одной  стороны,  ђиби  с  другой
уцепились за него, сильно голосЯ: "ѓосподин, ведь это не хорошо, что  вы  не
хотите рассудить менЯ, не желаете выслушать, собираетесь уйти;  из-за  такой
мелочи, как эта, у нас здесь не затевают переписки". ’ак говорЯ,  они  долго
продержали его за платье, пока все, что были в суде, не заметили, что с него
стащили штаны. Ђ Њаттеуццо, придержав их некоторое времЯ и  потом  отпустив,
вышел и удалилсЯ незамеченный. Љогда  ђиби  показалось,  что  сделанного  им
довольно, он сказал: "ЉлЯнусь богом, Я  обжалую  это  в  синдикат".  Њазо  с
другой стороны выпустил его платье и говорит "Ќет, Я так стану ходить  сюда,
пока не найду вас не столь занЯтым, каким, казалось, вы были сегоднЯ утром".
Љто туда, кто сюда, так они и ушли,  как  могли  скорее.  ѓосподин  судьЯ  в
присутствии всех натЯнул штаны, точно встал со сна; лишь теперь догадавшись,
в чем дело, он спросил, куда девались те, что спорили о сапогах и  чемодане;
не разыскав тех людей, он стал божитьсЯ,  что  он-таки  узнает  и  убедитсЯ,
существует ли во ”лоренции обычай снимать штаны с судей, когда они сидЯт  на
судейской скамье. ‘ другой стороны,  и  подеста,  прослышав  о  том,  поднЯл
страшный переполох, но его приЯтели сказали ему,  что  сделано  это  было  с
судьей лишь с целью показать, что флорентийцы понимают, почему вместо  судей
он привел с собою баранов, ибо они обошлись ему дешевле. Џотому он  счел  за
лучшее смолчать, и на этот раз дело не пошло дальше.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ …‘’Ђџ

     Ѓруно и Ѓуффальмакко, украв у Љаландрино свинью, побуждают его  сделать
опыт найти ее при помощи имбирных пилюль и вина верначчьи, а ему  дают  одну
за другой пилюли из сабура, смешанного с алоэ. ‚ыходит так, что похититель -
он сам,  и  они  заставлЯют  его  откупитьсЯ,  если  не  желает,  чтобы  они
рассказали о том жене.

     ’олько что кончилась новелла ”илострато, над  которой  много  смеЯлись,
как королева  приказала  ”иломене  продолжить  рассказы,  и  она  начала:  -
Џрелестные дамы,  как  имЯ  Њазо  побудило  ”илострато  рассказать  новеллу,
которую вы слышали, так и менЯ  не  что  иное,  как  имЯ  Љаландрино  и  его
товарищей, побуждает рассказать вам о  них  другую,  котораЯ,  полагаю,  вам
понравитсЯ.
     Љто такие были Љаландрино, Ѓруно и Ѓуффальмакко - о том мне нечего  вам
рассказывать, потому что о них вы уже много  наслышались  прежде.  Џотому  Я
пойду далее и скажу, что у Љаландрино было не особенно далеко  от  ”лоренции
именьице, полученное в приданое за женою, из которого в числе других доходов
он ежегодно получал свинью; и было у  него  обыкновение  в  сентЯбре  всегда
отправлЯтьсЯ с женою в деревню, колоть свинью и там же ее солить.
     ‘лучилось, между прочим, однажды, что жена была не  совсем  здорова,  а
Љаландрино  один  отправилсЯ  колоть  свинью;  когда  Ѓруно  и  Ѓуффальмакко
прослышали о том и узнали, что жена туда не  поедет,  отправились