 всех их  изгнавшему.
‚ числе их был и  такой,  что  по  разным  местностЯм  ”лоренции  собирались
именитые граждане соседних улиц и составлЯли общество  из  известного  числа
лиц, наблюдаЯ, чтобы принимались лишь такие, которые  были  бы  в  состоЯнии
надлежащим образом понести расходы. ‘егоднЯ один, завтра другой, и  так  все
по порЯдку держали стол, каждый в свой  день,  длЯ  всего  общества,  причем
часто угощали именитых чужеземцев, когда таковые приезжали, а также и других
горожан. ’очно так же, по крайней мере раз в году, они ЯвлЯлись  одетыми  на
один лад, в  некоторые  особые  дни  разъезжали  вместе  по  городу,  иногда
устраивали военные игры,  преимущественно  в  главные  праздники  или  когда
приходила в город какаЯ-нибудь радостнаЯ весть о победе или о чем другом.
     ‚ числе подобных обществ было и общество мессера Ѓетто  Ѓрунеллески,  в
которое мессер Ѓетто и его товарищи очень  старались  привлечь  ѓвидо,  сына
Љавальканте деи Љавальканти; и не без причины, ибо, не говорЯ о том, что  он
был из лучших логиков на свете и отличный знаток естественной философии  (до
чего обществу мало было дела), он был и приЯтнейший человек, хороших нравов,
и прекрасный собеседник; и что  бы  он  ни  пожелал  сделать,  что  пристало
порЯдочному человеку, то он умел сделать лучше всЯкого другого;  к  тому  же
был он очень богат, а как умел почтить всЯкого, кто, по его мнению, был того
достоин, того и не выразить словами. Ќо мессеру Ѓетто никогда  не  удавалось
залучить его, и он с своими товарищами полагал, что происходило это  оттого,
что ѓвидо, нередко отдаваЯсь своим мыслЯм, сильно чуждалсЯ людей. Ђ так  как
он держалсЯ отчасти учениЯ эпикурейцев, говорили в простом народе,  что  его
размышлениЯ состоЯли лишь в искании, возможно ли открыть, что бога нет.
     ‘лучилось однажды, что, выйдЯ из Ћрто ‘ан  Њикеле  и  пройдЯ  по  Љорсо
дельи Ђдимари, которым он часто хаживал, к ‘ан  „жьовани,  где  кругом  были
большие мраморные гробницы, что ныне в  ‘анта  ђепарата,  и  многие  другие,
ѓвидо очутилсЯ между находЯщимисЯ там колоннами из порфира, теми  гробницами
и дверЯми ‘ан „жьовани,  которые  были  заперты,  -  когда  мессер  Ѓетто  и
общество, проезжаЯ верхом по площади ‘анта ђепарата,  завидели  ѓвидо  между
теми гробницами и сказали: "Џойдем, подразним его".  Џришпорив  коней,  они,
как бы в потешном набеге, почти наскакали на него, прежде чем он заметил,  и
стали говорить ему: "ѓвидо, ты  отказываешьсЯ  быть  в  нашем  обществе;  но
скажи, когда ты откроешь, что бога нет, то что же из этого  будет?"  Ќа  это
ѓвидо, видЯ себЯ окруженным, тотчас же сказал: "ѓоспода, вы можете  говорить
мне у себЯ дома все, что вам угодно", и,  опершись  рукою  на  одну  из  тех
гробниц, - а они были высокие, - будучи  очень  легким,  он  сделал  прыжок,
перекинулсЯ на другую сторону и, освободЯсь от них, удалилсЯ.
     ’е остались, переглЯдываЯсь друг с другом, и стали говорить, что  ѓвидо
выжил из ума, ибо то, что он ответил, не имеет никакого смысла, и  там,  где
они обретаютсЯ, у них дела не более, чем у всех других граждан, и у ѓвидо  -
не менее, чем у кого-нибудь из них. Ќа это, обратившись к ним, мессер  Ѓетто
сказал: "‘ами вы выжили из ума, коли не понЯли его: он вежливо и в  немногих
словах сказал нам величайшую в  свете  грубость,  ибо,  если  вы  хорошенько
поразмыслите, эти гробницы - жилища  мертвых,  так  как  в  них  кладутсЯ  и
покоЯтсЯ мертвые, а он говорит, что это - наш дом, дабы показать нам, что мы
и другие - простецы и неученые, сравнительно с ним и другими учеными людьми,
хуже мертвых и потому, находЯсь здесь, обретаемсЯ у себЯ  дома".  ’огда  все
понЯли, что хотел сказать ѓвидо и, застыдившись, никогда более не приставали
к нему, а мессера Ѓетто считали с этих пор проницательным и умным человеком.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ „…‘џ’Ђџ

     Ѓрат —иполла обещает некоторым крестьЯнам  показать  перо  ангела,  но,
найдЯ вместо него угли,  говорит,  что  это  те,  на  которых  изжарили  ‘ан
‹оренцо.

     Љогда  все  из  общества  отбыли  свои  рассказы,  „ионео  увидел,  что
приходитсЯ говорить ему. Џотому, не ожидаЯ особо торжественного  приказаниЯ,
попросив умолкнуть тех, кто  еще  продолжал  хвалить  слышанную  им  остроту
ѓвидо, он начал: - Њилые дамы, хотЯ у менЯ и есть льгота - рассказывать  обо
всем, что мне угодно, Я не хочу сегоднЯ отстать от предмета, о  котором  все
вы очень удачно говорили, но, ступаЯ по вашим следам, намерен показать  вам,
как искусно, спохватившись, один монах ордена св. ЂнтониЯ избежал глумлениЯ,
уготованного ему двумЯ юношами. € вы не посетуйте, если Я, чтобы  хорошенько
и подробнее рассказать новеллу, несколько распространюсь, ибо,  поглЯдев  на
солнце, вы увидите, что оно еще в середине неба.
     —ертальдо, как вы,  быть  может,  слышали,  местечко  в  долине  ќльзы,
лежащее в нашей области, и хотЯ оно невелико, в нем прежде жили родовитые  и
зажиточные люди. ’уда-то, как в место злачное, имел обыкновение ЯвлЯтьсЯ раз
в году длЯ сбора милостыни, которую подают им глупцы, один из монахов ордена
св.  ЂнтониЯ,  по  имени  брат  —иполла  (‹уковица),  которого  там   охотно
принимали, быть может  не  менее  из-за  имени,  чем  по  иным  соображениЯм
набожности, ибо тамошнЯЯ  почва  производит  луковицы,  славЯщиесЯ  по  всей
’оскане.
     Ѓыл этот брат —иполла небольшого роста, с  рыжими  волосами  и  веселым
лицом, один из самых ловких в свете проходимцев; к тому же, не имеЯ  никаких
познании, такой отличный, находчивый оратор, что кто  не  знал  бы  его,  не
только счел бы за большого риторика, но сказал бы, что это - сам  ’уллий,  а
может быть, и ЉвинтильЯн; и почти всем в тон местности он приходилсЯ  кумом,
другом  либо  приЯтелем.  €  вот  однажды  он  отправилсЯ  туда,  по  своему
обыкновению, в августе и утром  в  воскресенье,  когда  все  добрые  люди  и
женщины окружных деревень пришли к обедне в  приходскую  церковь,  выступил,
когда ему показалось, что пора, и сказал: "ѓоспода и дамы, как вам известно,
у вас в обычае ежегодно посылать бедным великомощного мессера св. ЂнтониЯ от
вашей пшеницы и вашего жита, - кто мало, а кто и  много,  смотрЯ  по  своему
состоЯнию и благочестию, - дабы блаженный св. Ђнтоний был на страже волов, и
ослов, и свиней, и овец ваших; кроме того,  у  вас  существует  обыкновение,
особенно у тех, кто  приписан  к  нашему  братству,  платить  тот  небольшой
должок, что платитсЯ раз в году. „лЯ сбора  всего  этого  Я  и  послан  моим
набольшим, то есть господином аббатом; потому, с благословениЯ божиЯ,  после
девЯтого часа, когда вы услышите трезвон, приходите сюда к церкви, где Я, по
обычаю, скажу вам проповедь, а вы приложитесь ко кресту; а кроме того, знаЯ,
что все вы особенно почитаете великомощного  мессера  св.  ЂнтониЯ,  в  виде
особой милости Я покажу вам свЯтейшие  и  прекрасные  мощи,  которые  Я  сам
привез из свЯтых мест за морем;  это  -  одно  из  перьев  ангела  ѓавриила,
которое осталось в свЯтилище девы Њарии, когда  он  сообщил  ей  в  Ќазарете
благую весть". ‘казав это, он ушел и продолжал служить обедню.
     Љогда брат —иполла говорил это, были в церкви, в числе многих других, и
двое  молодых  людей,  очень  лукавых;  один  -  по  имени  „жьованни   дель
Ѓрагоньера, другой - Ѓиаджио Џиццини. Ќемного посмеЯвшись  промеж  себЯ  над
мощами брата —иполла, хотЯ оба были его  друзьЯми  и  с  ним  водились,  они
решились сыграть с ним по поводу того пера некую шутку. Џроведав,  что  брат
—иполла в то утро обедает в замке у одного своего приЯтелЯ, лишь только  они
узнали, что он за столом, вышли на улицу  и  отправились  в  гостиницу,  где
остановилсЯ брат —иполла, с таким намерением, что Ѓиаджио должен вступить  в
беседу с слугой брата, а „жьованни поищет в вещах брата то перо,  каково  бы
оно ни было, и стащит его у него, дабы посмотреть, что он потом расскажет  о
том народу.
     “ брата —иполла был слуга, которого одни  звали  ѓуччьо  Ѓалена  (Љит),
другие - ѓуччьо €мбратта (‡амараха), а кто звал его и ѓуччьо Џорко (‘виньЯ);
и был он такой юродивый, что ‹иппо ’опо наверное  никогда  не  делал  ничего
подобного; брат —иполла часто, бывало,  шутил  над  ним  в  своем  кружке  и
говорил: “ моего слуги девЯть таких качеств, что если бы любое из них было у
‘оломона или ЂристотелЯ, либо у ‘енеки,  этого  было  бы  достаточно,  чтобы
испортить всЯкую  их  добродетель,  всю  их  мудрость  и  всю  их  свЯтость.
Џредставьте теперь, что это должен быть за человек, у которого  нет  никакой
добродетели, ни мудрости, ни свЯтости, а тех качеств девЯть?" € когда  порой
его спрашивали, какие эти девЯть качеств, он, сложив их в рифмы, отвечал: "џ
скажу вам это: он ленив, грЯзен и  лжив;  нерадив,  непослушлив  и  бранчив,
незаботлив, безнравствен и непамЯтлив; кроме того, за ним водЯтсЯ при этих и
некоторые другие грешки, о которых лучше умолчать. Ђ что  всего  смешнее  из
его проделок, это - то, что он всюду хочет женитьсЯ и нанЯть дом; а так  как
у него борода большаЯ, чернаЯ и масленаЯ, он считает себЯ столь  красивым  и
привлекательным, что полагает, сколько бы женщин его ни увидали, все в  него
влюблЯютсЯ; если бы дать ему свободу, он стал бы бегать  за  всеми,  обронив
ремень от портков. Џравда, он мне в большую помощь, ибо нет никого,  кто  бы
пожелал поговорить со мною столь тайно, чтобы он не захотел послушать  и  на
свою долю, а когда случитсЯ менЯ о чем-либо спросЯт, он так боитсЯ, что Я не
сумею ответить, что тотчас же отвечает да  или  нет,  как,  по  его  мнению,
следует".
     …му-то, оставив  его  в  гостинице,  брат  —иполла  наказал  хорошенько
смотреть, чтобы никто не касалсЯ его вещей, особенно его мешков, ибо  в  них
были свЯтыни. Ќо ѓуччьо €мбратта, которому пребывать на  кухне  было  милее,
чем соловью на зеленых ветках,  особенно  когда  он  чуЯл  там  какую-нибудь
служанку, увидел на кухне  хозЯина  одну,  жирную  и  толстую,  маленькую  и
безобразную, с парой грудей, что две  навозных  корзины,  с  лицом  точно  у
Ѓарончи, всю  потную,  засаленную  и  продымленную;  не  иначе,  как  Ястреб
бросаетсЯ на падаль, он спустилсЯ туда, оставив на  произвол  комнату  брата
—иполла и все его вещи, и, хотЯ дело было в августе, подсев к огню, завел  с
служанкой беседу - а ей  имЯ  было  Ќута,  -  говорЯ,  что  он  дворЯнин  по
доверенности и у него тысЯчи лжефлоринов, не считаЯ тех, которые  он  должен
другим, а их скорее более, чем менее; что он - мастер на все руки, на  слово
и на дело, так что боже упаси.  ЌевзираЯ  на  свою  рЯсу,  на  которой  было
столько жира, что он оздобил бы похлебку в монастырском котле Ђльтопашьо, на
свою куртку,  рваную  и  штопаную,  лоснившуюсЯ  от  грЯзи  на  воротнике  и
подмышками, с большим количеством и  более  разноцветных  пЯтен,  чем  какие
когда-либо встречались на  татарских  и  индийских  тканЯх;  забыв  о  своих
башмаках, совсем разодранных, и о дырЯвых чулках, он сказал ей, точно он был
сир Љастильонский, что хочет одеть ее и устроить  и,  избавив  от  печальной
необходимости жить у других, не обещаЯ  богатства,  открыть  ей  надежду  на
лучшую судьбу, и еще многое другое; но хотЯ говорил он ей это очень любезно,
все было точно на ветер и, как большаЯ часть его предприЯтий,  не  послужило
ни к чему.
     €так, оба юноши нашли ѓуччьо Џорко занЯтым около Ќуты; очень  довольные
этим, ибо их дело было сделано наполовину, они  без  чьего-либо  препЯтствиЯ
вошли в комнату брата —иполлы, которую нашли открытою,  и  первое;  что  они
принЯлись обыскивать, был мешок, где находилось перо; раскрыв его, они нашли
в большом узле, обернутом шелковой тканью, небольшой ларчик, отворив который
обрели перо из хвоста попугаЯ, и предположили, что  это  и  есть  то  самое,
которое он обещал показать жителЯм —ертальдо. Ћн  в  самом  деле  мог  в  те
времена легко уверить их в этом, ибо роскошные диковинки …гипта лишь в малой
мере перешли тогда в ’оскану, как потом  перешли  в  величайшем  изобилии  к
общему разложению €талии. € если  вообще  они  мало  были  известны,  в  той
местности жители почти их не знали; мало того, пока еще в силе  была  грубаЯ
простота дедов, они не только не видали попугаев,  но  никогда  и  вовсе  не
слышали упоминаниЯ о них.
     „овольные находкою пера, молодые люди взЯли его и,  чтобы  не  оставить
ларца пустым, увидев в одном  углу  комнаты  угольЯ,  наполнили  ими  ларец;
заперев его и все так устроив, как нашли, не замеченные  никем,  они  весело
ушли с пером и стали поджидать, что скажет брат —иполла, найдЯ  вместо  пера
угольЯ.
     Њужчины и простодушные женщины, бывшие в  церкви,  услышав,  что  после
девЯтого часа они увидЯт перо ангела ѓавриила, по окончании обедни вернулись
домой; один сосед сказал о том другому, кума - куме, и когда все  отобедали,
столько мужчин и женщин набралось в местечко, что  едва  в  нем  поместились
все, с нетерпением ожидаЯ увидеть то перо. Ѓрат —иполла, хорошо  пообедав  и
затем поспав немного, встал вскоре после девЯтого часа и, узнав, что  пришло
множество крестьЯн, чтобы поглЯдеть на перо, велел сказать ѓуччьо  €мбратта,
чтоб он ЯвилсЯ наверх с колокольцами и  принес  его  мешки.  ’от,  с  трудом
оторвавшись от кухни и от Ќуты, пошел наверх с требуемыми вещами;  когда  он
ЯвилсЯ, задыхаЯсь, ибо от большого количества выпитой воды у  него  разбухло
тело, он стал, по приказанию брата —иполла, у церковной двери и начал сильно
звонить  в  колокольцы.  Љогда  весь  народ  собралсЯ,  брат   —иполла,   не
заметивший, чтобы какаЯ-либо из его вещей была тронута,  начал  проповедь  и
многое сказал, подходЯщее к его цели; когда пришло ему времЯ  показать  перо
ангела, он наперед с большою торжественностью произнес молитву, велел зажечь
два факела и, снЯв сначала капюшон, осторожно  развернул  шелковую  ткань  и
вынул из нее ларчик. ‘казав наперед несколько слов в похвалу и  прославление
ангела ѓавриила и своей свЯтыни, он открыл ларец.
     Љогда он увидел, что он полон угольев, не возымел  подозрениЯ,  что  то
проделал с ним ѓуччьо Ѓалена, ибо знал, что ему  того  не  измыслить,  и  не
проклЯл его, что плохо смотрел за тем, чтобы кто  иной  того  не  сделал,  а
втихомолку выбранил самого себЯ, что поручил хранение своих вещей тому, кого
знал за нерадивого, непослушного,  незаботливого  и  непамЯтливого.  ’ем  не
менее, не изменившись в лице, поднЯв горе глаза и руки, сказал так, что  все
его услышали: "ѓосподи, да похвалено будет вовеки твое  могущество!"  ‡атем,
затворив ларец и обратившись к народу, сказал: "ѓоспода  и  дамы,  надо  вам
сказать, что, когда Я был еще  очень  юным,  мой  начальник  послал  менЯ  в
страны, где восходит солнце, и мне особым  приказом  поручено  было  искать,
пока не обрету привилегий ЏоросЯти, которые, хотЯ штемпелевать их ничего  не
стоило, гораздо пригоднее  другим,  чем  нам.  Џотому,  пустившись  в  путь,
отправившись из ‚енеции и пройдЯ по Ѓорго деи ѓречи, а далее проехав  верхом
по королевству дель ѓарбо и через Ѓальдакку, Я прибыл в Џарионе, откуда,  не
без  большой  жажды,  достиг  по  некотором  времени  ‘ардинии.  Ќо  к  чему
рассказывать вам о всех странах, мною посещенных? Џеребравшись через  пролив
св. ѓеоргиЯ, Я приехал в Ћбманную и Џродувную, страны  очень  населенные,  с
великими народами; оттуда прибыл Я в землю Ћблыжную,  где  нашел  многих  из
нашей братии и  из  других  орденов,  которые  все,  бога  ради,  бегали  от
невзгоды, мало заботЯсь  о  чужих  затруднениЯх,  лишь  бы  видели,  что  им
последует польза, и не платили в тех странах иной монетой,  как  нечеканной.
‡атем перешел Я в землю Ђбруцц, где мужчины  и  женщины  ходЯт  по  горам  в
деревЯнных башмаках, а свиней одевают в их собственные кишки; немного  далее
Я нашел людей, носивших хлеб на палках, в вино в мешках;  оттуда  проник  до
—ервивых гор, где все воды текут вниз.  ‚  короткое  времЯ  Я  так  забралсЯ
внутрь, что дошел до пастернакской €ндии, где, клЯнусь вам одеждой,  которую
ношу, видел пернатых летающими по воздуху: дело неслыханное, если  кто  того
не видел. Ќо в этом не даст мне солгать Њазо  дель  ‘аджио,  знатный  купец,
которого Я там встретил, как он колол орехи, а скорлупу продавал по мелочам.
’ак как Я не мог найти, чего искал, потому что далее  путь  идет  водою,  Я,
вернувшись назад, прибыл в те свЯтые земли, где летним годом  черствый  хлеб
ходит по четыре денежки, а свежий  даром.  ‡десь  Я  нашел  почтенного  отца
Ќе-кори-менЯ-пожалуй, достойнейшего патриарха €ерусалима, который в уважение
к одежде высокомощного мессера св. ЂнтониЯ, которую Я всегда носил, пожелал,
чтобы Я узрел все свЯтые мощи, какие у него были; и было их так  много,  что
если б Я захотел все их перечислить вам, Я не дошел  бы  до  конца  и  через
несколько миль. ’ем не менее, дабы не оставить вас без утешениЯ, скажу вам о
некоторых. ‚о-первых, он показал мне свЯтой перст, такой свежий и целый, как
только можно себе представить, локон  серафима,  ЯвившегосЯ  св.  ”ранциску;
ноготь херувима и ребро  бога  отца,  вставленное  в  рамку;  одежды  свЯтой
католической веры; несколько лучей звезды,  ЯвившейсЯ  волхвам  на  ‚остоке,
пузырек с потом св. Њихаила, когда он билсЯ с диаволом; челюсть  смерти  св.
‹азарЯ и другие. Ђ так как Я не постоЯл за тем, чтобы  подарить  ему  склоны
Њонте Њорелло в итальЯнском переводе и несколько глав ЉапрециЯ,  которые  он
давно разыскивал, он сделал менЯ причастным своим свЯтым мощам и подарил мне
один из зубцов, а в склЯночке несколько от звона колоколов ‘оломонова  храма
и перо ангела, о котором Я уже говорил вам, и один  из  деревЯнных  башмаков
св. ѓерарда да  ‚илламаньЯ,  который  Я  недавно  пожертвовал  во  ”лоренции
ѓерарду ди Ѓонзи, питающему к нему величайшее благоговение. „ал он мне и  от
угольев, на которых изжарен был блаженный мученик  св.  ‹аврентий.  ‚се  эти
предметы Я благоговейно принес сюда с собой, и они все при мне. Џравда,  мой
начальник никогда не дозволил мне показывать их, пока не  удостоверено,  они
ли это, или нет; но теперь некоторые  чудеса,  ими  совершенные,  и  письма,
полученные  от  патриарха,  это  удостоверили,  -  он  дал  мне   дозволение
показывать их; но Я, боЯсь доверить их другому,  всегда  ношу  их  с  собою.
Џравда, Я ношу перо ангела ѓавриила в ларце,  дабы  оно  не  испортилось,  а
угольЯ, на которых изжарен был св. ‹аврентий, в другом, но  они  так  похожи
друг на друга, что часто Я один принимаю за другой, что  и  приключилось  со
мною теперь, ибо Я полагал, что принес с собою ларчик, где было  перо,  а  Я
принес тот, где угли. € Я думаю, то было не по  ошибке;  напротив,  Я  почти
уверен, что на то была волЯ божиЯ и что сам господь вложил в мои руки  ларец
с угольЯми, ибо вспоминаю теперь, что праздник св. ‹аврентиЯ будет через два
днЯ. Џоэтому, господу, изволившу, чтобы Я, показав вам угли, на которых  был
изжарен свЯтой, возжег в ваших душах благочестие, которое вы должны питать к
нему, он и велел мне взЯть не перо, как Я того хотел, а благословенные угли,
погашенные влагой того свЯтейшего тела. Џоэтому,  благословенные  сыны  мои,
снимите шапки и набожно подойдите посмотреть на них. Ќо наперед знайте,  что
кого коснутсЯ эти угольЯ в знамение креста, тот может весь этот год  прожить
в уверенности, что огонь  не  коснетсЯ  его  тела  так,  чтобы  он  того  не
почувствовал".
     ‘казав это, с пением похвалы св. ‹аврентию, он открыл ларец  и  показал
угли. Џосле того  как  глупаЯ  толпа  некоторое  времЯ  рассматривала  их  с
удивлением, все среди великой давки стали подходить к брату —иполла, приносЯ
лучшее подаЯние, чем обыкновенно, и каждый просил  его  коснутьсЯ  его  теми
углЯми. Џотому брат —иполла, взЯв угли в  руки,  стал  делать  на  их  белых
камзолах и на куртках и на покрывалах женщин  такие  большие  кресты,  какие
только могли поместитьсЯ, утверждаЯ, что если угли и умалЯлись от начертаниЯ
крестов, снова вырастали в ларце, как то он не раз испытал.  ’аким  образом,
не без величайшей себе выгоды, он окрестил всех жителей  —ертальдо,  быстрой
сметкой наглумившись над теми, кто, похитив у него перо, вздумал поглумитьсЯ
над ним. Ћни были на его проповеди и,  когда  услышали,  как  он  неожиданно
вывернулсЯ и как это сделал издалека и в каких выражениЯх, так смеЯлись, что
боЯлись свернуть себе скулы. Џотом, когда народ разошелсЯ, они, отправившись
к нему, с величайшим в свете весельем открыли  ему,  что  они  натворили,  а
затем отдали ему и его перо, которое на следующий год сослужило  ему  службу
не менее, чем в тот день сослужили угли.
     Ќовелла эта доставила всему обществу величайшее удовольствие и  потеху,
и все сильно смеЯлись над братом —иполла, особенно  над  его  странствием  и
мощами как виденными им, так и принесенными. Љогда королева понЯла, что  уже
кончилась новелла, а вместе и ее  власть,  встала  и,  снЯв  с  себЯ  венок,
возложила его, смеЯсь, на голову „ионео со словами: "Џора,  „ионео,  и  тебе
испытать отчасти, что за  обЯзанность  -  править  и  руководить  женщинами;
потому будь королем и правь нами таким  образом,  чтобы  в  конце  мы  могли
одобрить твое правление". ЏринЯв  венок,  „ионео  ответил,  смеЯсь:  "‚ы  их
видели много раз: Я говорю о шахматных королЯх, гораздо более ценных, чем Я;
но  по  правде,  если  б  вы  повиновались  мне,  как  следует  повиноватьсЯ
настоЯщему королю,  Я  дал  бы  вам  испытать  удовольствие,  без  которого,
наверно, ни одна утеха не бывает вполне веселой.  Ќо  оставим  эти  речи,  Я
стану править, как сумею". € велев, по обычаю, позвать сенешалЯ, он приказал
ему подробно, что ему надлежало делать, пока будет  длитьсЯ  его  власть,  а
затем  сказал:  "„остойные  дамы,  здесь  говорили  на  разные  лады   и   о
находчивости людей и о разных случайностЯх, так что если б недавно не пришла
сюда ‹ичиска, давшаЯ мне своими речами содержание длЯ рассказов, предстоЯщих
завтра, Я боюсь, что долго бы трудилсЯ,  прежде  чем  отыскать  предмет  длЯ
беседы. Љак вы слышали, она утверждала, что у нее нет соседки, котораЯ вышла
бы замуж девушкой, присоединив, что хорошо  знает,  сколько  и  какие  шутки
проделывают и жены над  мужьЯми.  Ћставив  в  стороне  первое,  как  детские
шалости, Я полагаю, что о втором потешно будет порассказать; потому Я желаю,
чтобы завтра рассуждали, так как донна ‹ичиска дала  нам  к  тому  повод,  о
шутках, которые из-за любви, либо в  свое  спасение,  жены  проделывали  над
своими мужьЯми, было ли то им вдомек, или нет".
     ђассуждать о таком предмете показалось кое-кому из  дам  мало  длЯ  них
пристойным, и они попросили „ионео изменить уже высказанное им  предложение.
Ќо король ответил им: "Њои дамы, Я знаю, что предложил,  не  менее,  чем  то
знаете вы; а отвлечь менЯ от этого предложениЯ не могло и то, что вы  теперь
пожелали высказать, ибо полагаю, времЯ у нас такое, что, если только мужчины
и  женщины  будут  сторонитьсЯ  от  бесчестных  деЯний,  всЯкие  беседы   им
дозволены. ђазве вы  не  знаете,  что  по  злополучию  этого  времени  судьи
покинули свои суды, законы, как божеские, так и человеческие,  безмолвствуют
и каждому предоставлен широкий произвол в целЯх сохранениЯ  жизни?  Џоэтому,
если в беседах ваша честность очутитсЯ в несколько более свободных границах,
то не затем, чтобы воспоследовало от того что-либо непристойное в поступках,
а дабы доставить удовольствие вам и другим, и Я не вижу, чтобы в  будущем  у
кого-нибудь ЯвилсЯ  достаточный  повод  попрекнуть  вас.  Љроме  того,  ваше
общество вело себЯ с первого днЯ и по сейчас достойнейшим образом, о чем  бы
там ни рассказывали, и, мне кажетсЯ, никаким действием себЯ не  запЯтнало  и
не запЯтнит с помощью божией. ‡атем, кто не знает вашей  честности,  которую
не то что забавные рассказы, но, думаю, не собьет и  страх  смерти?  ‘казать
вам правду, если бы кто узнал, что вы отказывались поболтать порой  об  этих
шалостЯх, возымел бы, пожалуй, подозрение, что  вы  виновны  в  подобном,  а
потому и не желаете о том беседовать. Ќе говорю уже о том,  что  хорошую  вы
оказали бы мне честь, если б, ныне избрав в короли менЯ, слушавшегосЯ  всех,
вы пожелали давать мне законы и не рассказывать о том, что Я приказал! €так,
оставьте это сомнение, более пристойное негодным умам, чем вашим, и с богом,
пусть каждаЯ позаботитсЯ рассказать нам что-нибудь хорошенькое".
     Љогда услышали это дамы, сказали, что тому так и быть, как он пожелает;
поэтому  король  дал  каждому  дозволение   делать   до   часа   ужина   что
заблагорассудитсЯ.  ‘олнце  было  еще  очень   высоко,   ибо   беседа   была
непродолжительнаЯ; и вот „ионео с  другими  молодыми  людьми  сел  играть  в
шашки, а …лиза, отозвав в сторону дам, сказала: "‘ тех пор как мы  здесь,  у
менЯ было намерение повести вас в одно место недалеко отсюда, где,  кажетсЯ,
никто из вас никогда еще не был; зоветсЯ оно „олиной  „ам,  но  Я  не  могла
улучить времени, чтобы повести вас туда, кроме как сегоднЯ, когда солнце еще
высоко; поэтому, если вам угодно пойти, Я ничуть не сомневаюсь,  что,  когда
вы там будете, останетесь вполне довольны, что побывали". „амы ответили, что
они готовы, и, позвав одну из  своих  служанок,  ничего  не  сказав  молодым
людЯм, отправились в путь; прошли не более мили, как  достигли  „олины  „ам.
Ћни вступили в нее довольно узкой дорогой, с  одной  стороны  которой  бежал
светлый поток, и увидели, что она так прекрасна и прелестна, особенно  в  ту
пору, когда стоЯла большаЯ жара, как только можно было себе представить. Љак
рассказывала мне потом одна из них, поверхность долины была  такаЯ  круглаЯ,
точно она обведена циркулем, хотЯ видно было, что это - создание природы,  а
не рук человека; она была в  окружности  немного  более  полумили,  окружена
шестью не особенно высокими горами, а на вершине каждой из них виднелось  по
дворцу, построенному наподобие красивого замка.
     Ћткосы этих пригорков спускались к долине уступами, какие  мы  видим  в
театрах, где ступени последовательно располагаютсЯ сверху  вниз,  постепенно
суживаЯ свой круг. “ступы эти, поскольку  они  обращены  были  к  полуденной
стороне, были все в виноградниках, оливковых, миндалевых, вишневых,  фиговых
и многих других плодоносных деревьЯх, так что и пЯди не  оставалось  пустою.
’е, что обращены были к ‘еверной Љолеснице,  были  все  в  рощах  из  дубов,
Ясеней и других Яркозеленых, стройных, как только  можно  себе  представить,
деревьев, тогда как долина, без иного  входа,  кроме  того,  которым  прошли
дамы, была полна елей, кипарисов, лавров  и  нескольких  сосен,  так  хорошо
расположенных и распределенных, как будто их насадил лучший  художник  этого
дела; через них солнце, когда оно  стоЯло  высоко,  едва  или  и  совсем  не
проникало до почвы,  котораЯ  представлЯла  сплошной  луг  мелкой  травы,  с
пурпурными и другими по нем цветами. Љроме того,  не  меньшее  удовольствие,
чем все остальное, приносил и небольшой поток, вытекавший из  одной  долины,
котораЯ разделЯла две из тех гор; падаЯ по скалистым уступам, он  производил
очень приЯтный длЯ слуха шум, а его брызги казались издали ртутью,  которую,
нажимаЯ, выгонЯют из чего-нибудь мелкими  струйками;  дойдЯ  до  поверхности
небольшой долины, его воды, собравшись в  красивом  ложе,  быстро  текли  до
средины долины и здесь образовали озерко, какие устраивают  иногда  в  своих
садах, в виде питомника, горожане, когда есть к тому возможность. ќто озерко
было не глубже, как по грудь человеку, и так как в нем не было никакой мути,
оно в своей прозрачности обнаруживало  дно  из  мельчайших  камней,  которые
можно было бы, при желании и от нечего делать,  пересчитать.  €  не  только,
смотрЯ в воду, видно было дно, но и такое множество рыбы,  бегавшей  туда  и
сюда, что было это не только в удовольствие, но и на диво. „ругих берегов не
было у озерка, кроме краев луга, тем более красивого вокруг него, чем  более
он воспринимал от его влаги. ‚оду, оказывавшуюсЯ лишнею против  вместимости,
воспринимал другой проток, которым она выходила из долины,  стекаЯ  в  более
низменные места.
     Љогда молодые  дамы  пришли  сюда,  все  осмотрели  и  очень  похвалили
местность; а так как жар стоЯл сильный и они увидели перед собою озеро и  не
опасались быть усмотренными, решились выкупатьсЯ. ‚елев своей служанке стать
на дороге, по которой туда входили, глЯдеть и, если кто пойдет, сказать  им,
все семеро разделись и вошли в озеро, настолько  скрывавшее  их  белоснежное
тело, насколько тонкое стекло скрыло бы алую  розу.  Љогда  они  вступили  в
воду, ничуть от того не замутившуюсЯ, принЯлись, как умели, гонЯтьсЯ туда  и
сюда за рыбами, не знавшими, куда укрытьсЯ, и старались словить  их  руками.
Џоймав нескольких и проведЯ некоторое времЯ в такой  потехе,  они  вышли  из
воды и оделись; более нахвалитьсЯ местностью, чем они уже то сделали, они не
могли; когда им показалось,  что  пора  вернутьсЯ  домой,  они  тихим  шагом
пустились в путь, много рассуждаЯ о красоте того места.
     Џрибыв во дворец очень рано, они еще застали юношей, как  их  оставили,
за игрою. ‘меЯсь, говорит им ЏампинеЯ: "‘егоднЯ и мы вас  провели!"  -  "Љак
это? - спросил „ионео. - ‚ы начинаете действовать, а  потом  станете  о  том
рассказывать?" Ћтвечала ЏампинеЯ: "„а, наш повелитель",  -  и  она  подробно
рассказала, откуда они пришли, и какова та местность, и как далеко отсюда, и
что они там делали. “слышав о красоте того места и желаЯ увидеть его, король
тотчас же велел подать ужин; окончив его среди общего весельЯ, трое  молодых
людей с их слугами, оставив дам, отправились в ту долину, где никто  из  них
никогда еще не бывал, и, все в ней  осмотрев,  похвалили  ее,  как  одно  из
красивейших мест на свете. ‚ыкупавшись и одевшись, они вернулись домой,  ибо
становилось уже довольно поздно, и нашли дам в  круговой  плЯске  под  песню
”ьЯмметты; с ними, по окончании плЯски, они вступили в беседу о „олине  „ам,
о которой наговорили много хорошего в ее похвалу.  ‚следствие  этого,  велев
позвать сенешалЯ, король приказал ему, чтобы на следующее утро  он  все  там
приготовил, велел бы доставить и несколько постелей, на случай, если бы  кто
захотел поспать или полежать в полдень. ‡атем он распорЯдилсЯ подать свечей,
вина и печений и, когда все несколько себЯ подкрепили, приказал приступить к
танцам; когда, по его желанию, Џамфило завел танец,  король,  обратившись  к
…лизе, любезно сказал ей: "Љрасавица,  ты  предоставила  мне  сегоднЯ  честь
венца, Я желаю на этот вечер предоставить тебе честь канцоны;  поэтому  спой
нам, какаЯ тебе более по вкусу". Ќа это …лиза отвечала, улыбаЯсь, что  споет
охотно, и нежным голосом начала так:
     Ђмур, когда бы мне победу над когтЯми
     ’воими одержать, - едва ль длЯ новых мук
     ‘ебЯ запутала Я новыми сетЯми.

     ‚ войне, что ты ведешь, участье принЯла
     …ще ребенком Я. ‘очтЯ ее прекрасным
     € высшим миром, Я поэтому снЯла
     Ћружие мое, как всЯкий, безопасным
     ‘ебЯ считающий. Ќо ты, ЯвЯсь ужасным
     ’ираном-хищником, в менЯ ударил вдруг
     Ћружием своим и лютыми когтЯми.

     Џотом, запутавши среди своих цепей,
     ЊенЯ, исполнену слез и мучений страсти.
     ’ому, кто родилсЯ длЯ смерти лишь моей,
     ’ы отдал, - и менЯ в своей он держит власти
     ‘ такой жестокостью, что жалобы, на части
     Њне душу рвущие, и весь ее недуг
     Љ его смЯгчению не могут быть путЯми.

     Њои мольбы к нему разносит ветер. €х
     Ћн не слушает и слышать не желает.
     € с каждым часом мне больней от мук моих:
     †ить - тЯжко, умереть - уменьЯ не хватает.
     ‚ластитель! ‘жальсЯ же над той, что так страдает!
     Њне непосильного жду от твоих услуг:
     „ай мне его, сковав твоими, бог, цепЯми!

     Љоль это сделать ты не хочешь, развЯжи
     Џо крайней мере те узлы, что завЯзала
     Ќадежда длЯ менЯ. Њолю, не откажи,
     Ћ повелитель мой! ’огда б Я верить стала,
     —то снова красота, которой Я блистала,
     ‚ернетсЯ, скорбь уйдет и, видЯ жизнь вокруг,
     џ скрашусь алыми и белыми цветами.

     Љогда, жалостно вздохнув,  …лиза  кончила  свою  канцону,  хотЯ  все  и
удивились ее словам, не было, однакож, никого, кто бы  мог  догадатьсЯ,  кто
дал ей повод к такой песне. Ђ король, бывший в  хорошем  расположении  духа,
позвав ’индаро, велел ему принести свою волынку, под звуки которой исполнено
было, по его приказанию, много танцев. ‹ишь когда прошла большаЯ часть ночи,
он приказал всем пойти спать.


        „…Ќњ ‘…„њЊЋ‰

     Љончен шестой день „екамерона и  начинаетсЯ  седьмой,  в  котором,  под
председательством „ионео, рассуждают о шутках, которые из-за любви  либо  во
свое спасение, жены проделывали над своими мужьЯми, было ли  то  им  вдомек,
или нет.

     “же все звезды удалились с восточной части неба, кроме  одной,  которую
мы называем ‹уцифером, еще светившейсЯ в белесоватой заре,  когда  сенешаль,
поднЯвшись, отправилсЯ с большим обозом в „олину „ам, чтобы там все устроить
согласно с распорЯжением и приказом, полученным от своего  господина.  Џосле
его ухода не замедлил встать и король, которого разбудил шум вьючивших людей
и лошадей; встав, он поднЯл заодно и дам и молодых людей. ‹учи  солнца  едва
пробивались, когда все пустились в путь; никогда еще, казалось им, соловьи и
другие птички не пели так весело, как в то утро; сопровождаемые их  песнЯми,
они дошли до „олины „ам, где их встретило  еще  большее  количество  птичек,
радовавшихсЯ, казалось,  их  прибытию.  Љогда  они  обошли  долину  и  снова
осмотрели ее, она показалась им еще красивее, чем в прошлый день, потому что
времЯ днЯ более соответствовало ее красоте.  ђазговевшись  хорошим  вином  и
печеньем, они принЯлись петь, дабы не  отстать  от  птичек,  и  долина  пела
вместе с ними, всегда вторЯ песнЯм, которые они  сказывали;  а  все  пташки,
точно не желаЯ быть побежденными, присоединЯли к ним новые,  сладкие  звуки.
Љогда настало времЯ трапезы, столы поставлены были  под  свежими  лаврами  и
другими  красивыми  деревьЯми   поблизости   озерка,   все   расселись,   по
благоусмотрению королЯ, и за едой смотрели, как рыба ходила в озере большими
стаЯми, что давало им повод не только поглазеть, но  и  побеседовать.  Љогда
трапеза пришла к концу и убраны были кушаньЯ и  столы,  они,  развеселившись
пуще прежнего, принЯлись петь; а так как в разных  местах  маленькой  долины
были устроены кровати, которые разумный  сенешаль  распорЯдилсЯ  окружить  с
боков и сверху французской саржей, можно было затем пойти  и  спать;  а  кто
спать не хотел, мог сколько угодно пользоватьсЯ обычными им  удовольствиЯми.
Ќо когда настал час, что все уже встали и пора было принЯтьсЯ  за  рассказы,
ведено было, по приказанию королЯ, разостлать ковры неподалеку от места, где
они трапезовали; все уселись вблизи озера, а король велел …милии начать. Ћна
так начала, весело улыбаЯсь.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ Џ…ђ‚Ђџ

     „жьЯнни ‹огтеринги слышит ночью стук в дверь, будит жену, а она уверЯет
его, что это привидение: они идут произнести над ним заговорную  молитву,  и
стук прекращаетсЯ.

     Њне было приЯтно, мой повелитель, если бы на  то  было  ваше  согласие,
чтобы не Я, а другой начал рассказывать о таком прекрасном  предмете,  каков
тот, о котором нам придетсЯ беседовать;  но  так  как  вам  угодно,  чтоб  Я
ободрила всех других, Я сделаю это охотно. €  Я  постараюсь,  дорогие  дамы,
рассказать вам нечто, что в будущем может быть вам на пользу, ибо  если  все
так трусЯт, как Я, особенно привидений, о которых знает бог, не Я,  что  они
такое, - да Я еще не  встречала  никого,  кто  бы  то  ведал,  хотЯ  все  мы
одинаково их боимсЯ, - вы, хорошенько уразумев мой рассказ, можете научитьсЯ
свЯтой и хорошей молитве, очень помощной  в  таких  случаЯх,  дабы  отогнать
привидение, если б оно к вам Явилось.
     †ил когда-то во ”лоренции, в улице св. Ѓранкацио, один  прЯдильщик,  по
имени „жьЯнни ‹оттеринги, человек более искусный в своем деле, чем  разумный
в других, ибо он был  недалекий;  часто  выбирали  его  старшиной  духовного
братства  ‘анта  ЊариЯ  Ќовелла,  упражнениЯми  которого   он   должен   был
руководить, и много подобных местечек он нередко занимал, что заставлЯло его
возомнить  о  себе;  а  доставались  они  ему  потому,  что,   как   человек
состоЯтельный, он часто задавал монахам хорошие угощениЯ. Ђ за то, что  один
выманивал у него порою носки, этот капюшон, тот наплечник, они  научали  его
хорошим молитвам, дарили ему "отче наш" на итальЯнском  Языке,  стих  о  св.
Ђлексее, плач св. Ѓарнарда, похвалу донне Њатильде и другие  подобные  вещи,
которые он высоко ценил и все старательно хранил во спасение своей души.
     Ѓыла у него супругой красивейшаЯ, прелестнаЯ женщина,  по  имени  монна
’есса, дочь Њаннучьо да ла Љукулиа, умнаЯ  и  очень  проницательнаЯ.  Џознав
простоту мужа и будучи влюблена в ”едериго ди Ќери  Џеголотти,  красивого  и
здорового юношу, равно влюбленного в нее, она устроила при посредстве  своей
служанки, чтобы ”едериго пришел побеседовать с ней  в  одно  очень  красивое
поместье, которое было у сказанного „жьЯнни в Љамерате,  где  она  проводила
все лето, а  „жьЯнни  ЯвлЯлсЯ  туда  иногда  к  ужину  и  на  ночлег,  утром
возвращаЯсь в лавку, либо к своему братству ”едериго, сильно того  желавший,
выбрал времЯ в назначенный ему день и под вечер отправилсЯ туда; а  так  как
„жьЯнни вечером не ЯвилсЯ, он с большим удобством и удовольствием поужинал и
переночевал с дамой; она же, находЯсь в его объЯтиЯх, научила его в  течение
ночи  шести  молитвенным  славословиЯм  своего  мужа.  Ќо  так  как  она  не
рассчитывала, чтобы эта ночь была последнею, как была первой, да и  ”едериго
тоже, они, дабы служанке не ходить за ним всЯкий раз, условились так,  чтобы
каждый день, когда она пойдет в свое поместье,  лежавшее  несколько  повыше,
или будет оттуда возвращатьсЯ, он обращал внимание  на  виноградник,  бывший
рЯдом с ее домом: коли увидит ослиный череп на одном из шестов  виноградника
и он мордой обращен будет к ”лоренции, пусть без опаски и сомнениЯ ЯвитсЯ  к
ней вечером под ночь и, если  не  найдет  дверь  открытой,  пусть  три  раза
тихонько постучитсЯ, она отворит ему; если  же  увидит,  что  череп  обращен
мордой к ”ьезоле, пусть не приходит, ибо „жьЯнни тут.
     ЏоступаЯ таким образом, они  много  раз  сходились  вместе.  ‘лучилось,
между прочим, однажды, что, когда  ”едериго  должен  был  ужинать  с  монной
’ессой и она велела сварить двух жирных каплунов, „жьЯнни, который не должен
был приехать, ЯвилсЯ очень поздно. „ама очень  огорчилась  этим,  он  и  она
поужинали немного солониной, которую  она  распорЯдилась  сварить  особо,  а
служанке она велела  отнести  в  белой  салфетке  двух  вареных  каплунов  и
несколько свежих Яиц и бутыль хорошего вина в сад, куда можно  было  пройти,
минуЯ дом, - Я где она иногда ужинала с ”едериго; и она наказала ей положить
все это у подошвы персикового дерева на  краю  лужка.  ’аковую  она  ощутила
досаду, что позабыла приказать служанке подождать, пока придет  ”едериго,  и
предупредить его, что „жьЯнни здесь, а чтобы те  вещи  он  забрал  из  сада.
‚следствие этого, когда она с „жьЯнни легла в постель, равно как и служанка,
не прошло много времени, как ЯвилсЯ ”едериго и  раз  тихонько  постучалсЯ  в
дверь, котораЯ была так  близко  от  комнаты,  что  „жьЯнни  тотчас  же  это
услышал, а также и его  жена,  но,  дабы  „жьЯнни  не  мог  возыметь  к  ней
подозрениЯ, она представилась спЯщей. Ќемного погодЯ, ”едериго постучалсЯ во
второй раз; удивленный этим, „жьЯнни слегка толкнул жену и  сказал:  "’есса,
слышишь ли ты, что слышу Я?  ‚  нашу-то  дверь,  кажетсЯ,  стучатсЯ".  †ена,
слышавшаЯ то гораздо лучше его, притворилась, будто проснулась,  и  сказала:
"—то такое? —то ты говоришь?" - "џ говорю, - сказал „жьЯнни, -  что  в  нашу
дверь, кажетсЯ, стучатсЯ". †ена сказала: "‘тучатсЯ?  “вы,  мой  „жьЯнни,  ты
разве не знаешь, что это такое? ќто привидение, от которого  Я  в  эти  ночи
набралась страху больше, чем когда-либо,  -  такого  страху,  что,  когда  Я
услышала его,  запрЯтала  голову  и  не  осмелилась  высунуть  ее,  пока  не
рассвело". ’огда „жьЯнни сказал: "Ќичего, жена, не бойсЯ, если  это  и  так,
ибо, когда мы ложились в постель, Я прочитал наперед Te lucis и Intemerata и
еще несколько хороших молитв да еще перекрестил постель из конца в конец  во
имЯ отца и сына и свЯтого духа, так что  нечего  боЯтьсЯ,  чтобы  оно  могло
повредить нам, какова бы ни была  его  сила".  Ќо  жена,  дабы  ”едериго  не
возымел как-нибудь другого подозрениЯ и не поссорилсЯ с нею, решилась совсем
встать и дать ему понЯть, что „жьЯнни здесь, и она сказала мужу: "•орошо, ты
сказывай свое, а Я, с своей стороны, не сочту себЯ  покойной  и  безопасной,
пока мы не заговорим его, так как ты кстати здесь". ѓоворит „жьЯнни: "Ђ  как
его заговаривают?" †ена отвечала: "џ-то хорошо знаю, как его заговорить, ибо
позавчера, когда Я пошла в ”ьезоле на отпуст, одна  из  тех  странниц  -  уж
такие-то они свЯтые, господь тебЯ в том заверь, мой „жьЯнни! - увидела,  что
Я такаЯ боЯзливаЯ, да и научила менЯ свЯтой, хорошей молитве и сказала,  что
много раз испытала ее, пока еще не была странницей, и  всегда  ей  помогало.
Ќо, господь свидетель, у менЯ никогда не хватило  бы  смелости  пойти  одной
испытать ее; теперь, когда ты здесь, пойдем-ка заклЯнем привидение".
     „жьЯнни сказал, что очень охотно. ‚став, они вдвоем тихонько подошли  к
двери, у которой снаружи ждал, уже исполнившись подозр