нностью  ѓастона,  рассказывавшего   о
злоключениЯх своей юности, угадывала,  какие  муки  причинЯет  застенчивость
взрослым двадцатипЯтилетним младенцам, если занЯтиЯ наукой  охранили  их  от
развращенности и общениЯ со светскими людьми, рассудочнаЯ опытность  которых
разъедает прекрасные свойства юноши. ѓастон олицетворЯл длЯ нее  мечту  всех
женщин - мужчину, еще не ограничившего свои  интересы  семейным  эгоизмом  и
заботами о семейном  благосостоЯнии,  свободного  и  от  себЯлюбиЯ,  которое
готово убить в зародыше  самоотверженность,  честь,  способность  жертвовать
собою, уважение к себе, обречь на безвременное увЯдание все цветы души,  что
смолоду украшают жизнь нежными,  но  сильными  чувствами  и  поддерживают  в
человеке чистоту  сердца.  ЃлуждаЯ  по  необъЯтным  просторам  чувства,  оба
мысленно зашли очень далеко, стараЯсь взаимно  проникнуть  в  самую  глубину
души,  проверить  искренность  друг  друга.  ќто  испытание,  безотчетное  у
ѓастона, было обдуманным у г-жи де  Ѓосеан.  ЏользуЯсь  природной  гибкостью
своего ума и своим жизненным опытом, она, желаЯ испытать ѓастона, не бросив,
однако, на себЯ тени, нарочно высказывала мнениЯ, ничуть  не  отвечавшие  ее
собственным. Ћна была так остроумна, так мила,  так  непринужденна  в  своей
беседе с молодым человеком, которого уже не опасалась, не предполагаЯ больше
встречатьсЯ с ним, что ѓастон в ответ на  одно  из  ее  блестЯщих  замечаний
простодушно воскликнул:
     - ‘ударынЯ, как возможно было покинуть вас! ‚иконтесса не  ответила  ни
слова. ѓастон покраснел, испугавшись, не оскорбил ли он ее. Ђ между тем  эта
женщина была охвачена настоЯщей, глубокой радостью - впервые со  днЯ  своего
несчастьЯ. ‘амый опытный светский соблазнитель, призвав на помощь  все  свое
искусство, не добилсЯ бы  большего  успеха,  чем  достиг  его  ѓастон  своим
невольным восклицанием.  ќто  восклицание,  плод  юношеского  чистосердечиЯ,
снимало с нее вину,  опровергало  приговор  света,  обвинЯло  того,  кто  ее
покинул, объЯснЯло то упорное уединение, в котором она томилась.  Ћправдание
в глазах света, сердечное сочувствие, уважение общества - все, чего она  так
желала и в чем ей было отказано, - словом, все  то,  о  чем  она  мечтала  в
глубине души, было выражено в  этом  возгласе,  в  котором  сочетались  чары
невольной тонкой лести и восхищениЯ, неизменно любезные женскому сердцу.  …е
понЯли, ее оценили; ѓастон де Ќюэйль  дал  ей  возможность  возвеличитьсЯ  в
своем падении. Ћна взглЯнула на часы.
     - ‘ударынЯ, - взмолилсЯ ѓастон,  -  не  наказывайте  менЯ  за  некстати
вырвавшеесЯ слово. …сли уж вы  согласились  подарить  мне  один-единственный
вечер, так прошу вас - не отнимайте его.
     ‚ ответ на пылкую речь она улыбнулась.
     - ’ак как мы никогда впредь не  увидимсЯ,  не  все  ли  равно  -  одним
мгновением больше или меньше, - сказала она. - …сли бы  вы  увлеклись  мною,
это было бы несчастьем.
     - Ќесчастье уже случилось, - печально произнес он.
     - Ќе говорите так, - строго сказала она. - …сли бы моЯ жизнь  сложилась
иначе, Я охотно принимала бы вас. Ѓуду с вами откровенна, вы поймете, почему
Я не хочу и не могу вас принимать. џ верю, вы человек с  душой  возвышенной,
вы должны понЯть, что Я длЯ всех стану презренной, пошлой женщиной, ничем не
отличающейсЯ от всех остальных, если на менЯ падет хотЯ бы подозрение, что Я
оступилась вторично. ’олько чистаЯ,  ничем  не  запЯтнаннаЯ  жизнь  возвысит
менЯ. џ слишком горда, чтобы не старатьсЯ жить обособленно в обществе, где Я
стала жертвой закона - из-за своего брака, жертвой людей - из-за любви. †иви
Я иначе, Я бы действительно заслужила те порицаниЯ, какими менЯ  преследуют,
Я потерЯла бы уважение к себе самой. џ не обладала той высокой  общественной
добродетелью, котораЯ велит принадлежать  нелюбимому  человеку.  џ  нарушила
предписаниЯ закона, порвав узы брака. ќто было ошибкой, преступлением, всем,
чем хотите, но длЯ менЯ этот союз был подобен смерти. Ђ Я хотела жить.  …сли
бы Я была матерью, быть может, Я нашла  бы  в  себе  силы  переносить  пытку
брака, чтобы соблюсти приличиЯ. ‚ восемнадцать лет мы,  несчастные  девушки,
не понимаем того, к чему нас принуждают. џ нарушила  законы  света,  и  свет
наказал менЯ; мы оба были правы - и Я и свет. џ искала счастьЯ. ђазве это не
закон нашей природы -  желать  его?  џ  была  молода,  Я  была  хороша.  Њне
казалось, что Я встретила человека, в котором  любовь  так  же  сильна,  как
страсть. € какое-то времЯ он действительно любил менЯ...
     Ћна умолкла, затем продолжала:
     - џ верила, что никогда мужчина не покинет женщину в том  положении,  в
каком Я была. Ќо  эн  покинул  менЯ;  значит,  Я  перестала  ему  нравитьсЯ.
‚ероЯтно, Я нарушила какой-то закон  природы:  может  быть,  любила  слишком
сильно, слишком многим жертвовала или была слишком требовательна - не  знаю.
Ќесчастье многому менЯ научило.  ‘перва  Я  обвинЯла,  но  теперь  Я  готова
признать одну себЯ преступной. ЏринЯв вину на себЯ, Я  простила  того,  кого
обвинЯла. џ не сумела удержать его, и судьба жестоко наказала менЯ за это. џ
умею только любить: разве можно думать о себе, когда любишь? џ была рабыней,
а мне надо было стать тираном. ’от, кто поймет менЯ, может менЯ осудить,  но
не откажет мне в уважении. ‘траданиЯ научили менЯ: Я не хочу  еще  раз  быть
покинутой. Ќе понимаю, как Я еще жива, как Я могла перенести все муки первой
недели после такого крушениЯ, самого ужасного в жизни  женщины.  Ќужно  было
прожить три года в одиночестве, чтобы обрести силы говорить о моем горе, как
Я сейчас говорю  с  вами.  ЂгониЯ  обычно  кончаетсЯ  смертью,  а  это  была
настоЯщаЯ агониЯ, сударь, только она не  привела  к  могиле.  „а,  Я  немало
выстрадала!
     ‚иконтесса  поднЯла  свои  прекрасные  глаза   к   карнизу,   которому,
несомненно, доверила то, что не полагалось  слышать  постороннему  человеку.
Љарниз - это самый кроткий, самый преданный, самый дружественный  наперсник,
какого только может найти женщина, когда она не смеет  взглЯнуть  на  своего
собеседника. Љарниз будуара имеет весьма серьезное назначение. ђазве это  не
исповедальнЯ - только что без духовника? ‚ ту минуту  г-жа  де  Ѓосеан  была
красноречива и прекрасна, - следовало бы сказать, кокетлива, если бы уместно
было подобное выражение. ‚озводЯ между собой и любовью неодолимые  преграды,
доказываЯ  их  необходимость,  она  тревожила  все  чувства   мужчины;   чем
недоступней становилась цель, тем желанней она была. Ќаконец г-жа де  Ѓосеан
перевела взглЯд на ѓастона, погасив блеск  в  глазах,  вызванный  памЯтью  о
пережитых страданиЯх.
     - ‘огласитесь, что  Я  должна  оставатьсЯ  равнодушной  и  одинокой,  -
спокойно заключила она.
     ѓастон де Ќюэйль почувствовал непреодолимое желание упасть к ногам этой
женщины, прекрасной  в  своем  благоразумном  безрассудстве,  но  он  боЯлсЯ
показатьсЯ смешным; он обуздал  свои  восторги  и  отогнал  свои  мысли,  он
опасалсЯ, что не сумеет выразить их, да еще и встретит  жестокий  отказ  или
насмешку, боЯзнь которой леденит самые пылкие души. Ѓорьба  чувств,  которые
он сдерживал, когда они так и рвались из его сердца, вызвала у него глубокую
боль, хорошо знакомую людЯм  застенчивым  и  честолюбцам,  всем,  кто  часто
принужден подавлЯть свои порывы. Ћднако он не мог побороть  себЯ  и  нарушил
молчание, произнесЯ дрожащим голосом:
     - ђазрешите мне, сударынЯ, дать волю самому большому чувству,  какое  Я
испытывал в своей жизни, признатьсЯ в том, что вы заставили  менЯ  пережить.
‚ы возвысили мою душу! “ менЯ одно желание - посвЯтить вам всю  свою  жизнь,
чтобы вы забыли свои несчастьЯ, любить вас за всех тех,  кто  вас  ненавидел
или оскорблЯл. Ќо мое сердечное излиЯние так внезапно, что  вы  вправе  быть
недоверчивой, и Я должен был бы...
     - „овольно, сударь, - прервала его г-жа  де  Ѓосеан.  -  Њы  оба  зашли
слишком далеко. џ хотела смЯгчить мой вынужденный  отказ,  хотела  объЯснить
вам его печальные причины и вовсе не добивалась вашего поклонениЯ. Љокетство
пристало только счастливой женщине. ‚ерьте  мне,  мы  должны  остатьсЯ  друг
другу чужими. Џотом вы поймете, что нельзЯ  свЯзывать  себЯ  узами,  которые
неизбежно когда-нибудь оборвутсЯ.
     Ћна слегка вздохнула, лоб ее прорезала морщина, но тотчас же  он  снова
стал безупречно Ясным.
     - Љакие страданиЯ испытывает женщина, - продолжала она,  -  котораЯ  не
может сопутствовать  любимому  человеку  на  жизненном  пути!  €  разве  эта
глубокаЯ  печаль  не  отзоветсЯ  болезненно  в  сердце  мужчины,   если   он
действительно любит? ђазве это не двойное несчастье?
     Ќаступило минутное молчание, а затем, поднимаЯсь в знак того, что гостю
пора уходить, она сказала с улыбкой:
     - ‘обираЯсь в Љурсель, вы, вероЯтно, не ожидали услышать проповедь?
     € ѓастон сразу почувствовал, что  эта  необычайнаЯ  женщина  стала  еще
более далека от него, чем в первую  минуту  встречи.  ЏриписываЯ  очарование
этого восхитительного часа тому, что виконтесса, как хозЯйка дома,  захотела
щегольнуть блеском своего ума, он холодно поклонилсЯ ей и  вышел  совершенно
обескураженный.  Џо  дороге  домой  барон  старалсЯ  уЯснить  себе  истинный
характер  этой  женщины,  гибкий  и  крепкий,  как  пружина;  но  перед  ним
промелькнуло столько оттенков ее настроений, что он не  мог  составить  себе
правильное суждение о ней.  ‚  ушах  звенели  все  интонации  ее  голоса,  в
воспоминании еще прелестней казались ее движениЯ, поворот головы, игра глаз,
и, размышлЯЯ о ней, он еще сильнее увлексЯ ею. Љрасота  виконтессы  все  еще
сиЯла перед ним, и  в  темноте,  полученные  впечатлениЯ  вставали,  как  бы
притЯгиваемые одно другим, чтобы вновь обольщать его, открываЯ ему новые, не
замеченные им прелестные оттенки ее женского обаЯниЯ, ее  ума.  €м  овладело
одно из тех смутных настроений, когда самые Ясные мысли  сталкиваютсЯ  между
собой, разбиваютсЯ одна о другую и на миг повергают душу в  бездну  безумиЯ.
’олько тот, кто сам молод, способен испытать и понЯть  этот  восторг,  когда
душу осаждают и самые здравые и самые безумные мысли, и  по  воле  неведомых
сил она подчинЯетсЯ наконец  либо  мысли,  рождающей  надежду,  либо  мысли,
несущей отчаЯние. ‚ возрасте двадцати трех лет в мужчине преобладает чувство
скромности; чисто девическаЯ  застенчивость  и  робость  овладевают  им,  он
страшитсЯ неумело выразить свою любовь,  во  всем  видит  только  трудности,
пугаетсЯ их, он боитсЯ не понравитьсЯ - он был бы смелым, если бы  не  любил
так сильно; чем выше он ценит счастье, которое могла бы  ему  дать  женщина,
тем меньше надеетсЯ его добитьсЯ; кроме того, может  быть,  он  сам  слишком
полно отдаетсЯ наслаждению и боитсЯ  не  дать  его  возлюбленной;  если,  по
несчастью, его кумир недоступен, он тайно, издали поклонЯетсЯ ему; если  его
любовь не разгадана, она угасает. —асто эта мимолетнаЯ страсть,  погибшаЯ  в
молодом сердце, остаетсЯ в нем  Яркой  мечтой.  “  кого  нет  этих  невинных
воспоминаний, которые впоследствии встают все пленительней и пленительней  и
претворЯютсЯ в образ совершенного счастьЯ, - воспоминаний, похожих на детей,
умерших в столь нежном возрасте,  что  родители  помнЯт  только  их  улыбки.
ѓастон де Ќюэйль вернулсЯ из ЉурселЯ во власти  чувств,  подсказывавших  ему
решениЯ, от которых должна была переменитьсЯ всЯ  его  жизнь.  Ѓез  г-жи  де
Ѓосеан он уже не мыслил своего существованиЯ; он  предпочитал  умереть,  чем
жить без нее. Ћн был настолько молод, что мог  всецело  поддатьсЯ  жестокому
обаЯнию, которым прекраснаЯ женщина покорЯет девственные и страстные души, и
ему пришлось провести одну из  тех  бурных  ночей,  когда  мечты  о  счастье
чередуютсЯ с мыслЯми о самоубийстве, когда  юноши  упиваютсЯ  всей  радостью
жизни и засыпают в изнеможении. ‚еличайшее несчастье - проснутьсЯ  философом
после такой роковой  ночи.  ѓастон  де  Ќюэйль,  слишком  влюбленный,  чтобы
уснуть, встал и начал писать письма, но ни одно  его  не  удовлетворило,  он
сжег все, что написал.
     Ќа следующий день он пошел бродить вокруг ограды ЉурселЯ, но лишь когда
уже стемнело, чтобы виконтесса не увидела его. —увства, которым он при  этом
повиновалсЯ, принадлежат к столь загадочным движениЯм души,  что  надо  быть
юношей или самому находитьсЯ в  подобном  положении,  чтобы  понЯть  все  их
прихоти, всю их тайную сладость; счастливцы, склонные видеть  в  жизни  одну
лишь позитивную сторону, только пожмут плечами Џосле  мучительных  колебаний
ѓастон написал г-же де Ѓосеан письмо, - оно может  служить  образцом  стилЯ,
свойственного влюбленным,  и  напоминает  те  картинки,  какие  под  большим
секретом рисуют дети ко дню рождениЯ родителей, - подношениЯ,  которые  всем
кажутсЯ жалкой мазней, за исключением тех, кто их получает.
 
     "‘ударынЯ!
     ‚ы так завладели моим сердцем, моей душой, всем моим существом,  что  с
этого днЯ судьба моЯ всецело зависит от вас. Ќе бросайте в камин мое письмо.
Ѓудьте ко мне благосклонны и прочтите  его.  Њожет  быть,  вы  простите  мне
первую фразу моего письма, понЯв, что это не пошлое и обдуманное  признание,
а выражение неподдельного чувства. Њожет быть, вас  тронет  скромность  моих
просьб, моЯ покорность, внушеннаЯ вашим превосходством, и то,  что  всЯ  моЯ
жизнь зависит от вашего решениЯ. џ так молод, что умею только любить,  Я  не
знаю, что может нравитьсЯ женщине, чем ее  можно  привлечь;  но  сердце  мое
полно опьЯнЯющего обожаниЯ. ЊенЯ непреодолимо влечет к вам, при вас Я  полон
безмерной радости, Я думаю о вас непрестанно, - это себЯлюбивое чувство, ибо
вы длЯ менЯ источник жизни. џ не считаю себЯ  достойным  вас.  Ќет,  нет,  Я
слишком молод, застенчив, не искушен в жизни длЯ того, чтобы дать  вам  хотЯ
бы тысЯчную долю того счастьЯ, какое Я испытывал, когда  слышал  ваш  голос,
когда видел вас. „лЯ менЯ вы единственнаЯ в мире. Ќе представлЯЯ себе  жизни
без вас, Я  решил  покинуть  ”ранцию  и  сложить  свою  голову,  участвуЯ  в
каком-нибудь опасном предприЯтии в €ндии, в  Ђфрике,  все  равно  где.  ‚едь
победить свою безмерную любовь Я могу только чем-то необычайным. Ќо если  вы
оставите мне надежду - не принадлежать  вам,  нет,  а  лишь  добитьсЯ  вашей
дружбы, - Я не уеду. ђазрешите мне проводить подле вас - хоть изредка,  если
уж нельзЯ иначе, - несколько часов, подобных тем, которые Я у  вас  похитил.
ќтого мимолетного счастьЯ, которое вы вправе отнЯть у менЯ при первом пылком
слове, достаточно мне, чтобы смирЯть  жар  в  крови.  Ќо  не  слишком  ли  Я
рассчитываю  на  ваше  великодушие,  умолЯЯ  вас  терпеть  отношениЯ,  столь
желанные длЯ менЯ, столь неугодные вам? ‚прочем, вы сумеете показать  свету,
- которому вы так много приносите в жертву, - что Я длЯ вас  ничто.  ‚ы  так
умны и так горды! —его вам опасатьсЯ? Љак бы Я хотел открыть вам свое сердце
и уверить вас, что в моей смиренной просьбе  не  кроетсЯ  никакой  затаенной
мысли! џ не стал бы говорить вам о своей безграничной  любви,  когда  просил
вас подарить  мне  вашу  дружбу,  если  бы  надеЯлсЯ,  что  вы  когда-нибудь
разделите глубокое чувство, похороненное в моей душе. Ќет, нет,  Я  согласен
быть длЯ вас кем хотите, только лишь быть подле вас. …сли вы мне откажете, -
а это в вашей власти, - Я не буду роптать, Я уеду. …сли когда-нибудь  другаЯ
женщина займет какое-то место в моей жизни,  тогда  окажетсЯ,  что  вы  были
правы; но если Я умру  верным  своей  любви,  может  быть,  вы  почувствуете
сожаление! Ќадежда на это сожаление смЯгчит мои  муки,  -  другой  мести  не
нужно будет моему непонЯтому сердцу..."
 
     ’от, кто не познал сам всех пленительных горестей юношеских  лет,  тот,
чье горЯчее воображение не уносила ввысь,  сверкаЯ  белизной,  четверокрылаЯ
прекраснобедраЯ химера, - тот не поймет терзаний ѓастона де ЌюэйлЯ, когда он
подумал, что его первый ультиматум уже находитсЯ в руках г-жи де Ѓосеан.  Ћн
представил себе виконтессу холодной, насмешливой, издевающейсЯ над  любовью,
как это делают люди, которые больше не верЯт в нее. Ћн хотел бы взЯть письмо
обратно, - оно казалось ему теперь нелепым, ему приходили  на  ум  тысЯча  и
одна мысль, гораздо более удачные, слова, гораздо  более  трогательные,  чем
эти проклЯтые натЯнутые фразы, хитросплетенные, мудреные, вычурные фразы - к
счастью, с очень плохой пунктуацией и написанные вкривь и вкось. Ћн  пыталсЯ
не думать, не чувствовать, но он думал, чувствовал,  мучилсЯ.  …сли  бы  ему
было тридцать лет, он чем-нибудь  одурманил  бы  себЯ,  но  он  был  наивным
юношей, не познавшим еще услад опиЯ и других даров высшей цивилизации. ђЯдом
с ним не было ни одного из тех добрых парижских друзей,  которые  умеют  так
кстати сказать: "Paete, non dolet" <Џэт, не  больно  (лат.)>,  -  протЯгиваЯ
бутылку шампанского или увлекаЯ на бесшабашный кутеж, -  чтобы  усыпить  все
муки неизвестности. —удесные друзьЯ!  Љогда  вы  богаты  -  они  обЯзательно
разорились, когда вы в них нуждаетесь - они непременно где-нибудь на  водах,
когда вы просите взаймы - они, оказываетсЯ, проиграли последний луидор; зато
у них всегда наготове лошадь с изъЯном, которую  они  стараютсЯ  вам  сбыть;
зато они самые добрые малые на свете и всегда готовы отправитьсЯ  с  вами  в
путь, чтобы вместе катить под гору, растрачиваЯ времЯ, и душу, и жизнь.
     Ќаконец ѓастон де Ќюэйль получил из  рук  †ака  письмо,  написанное  на
листочках веленевой  бумаги,  запечатанное  благоуханной  печатью  с  гербом
Ѓургундии, - письмо, от которого веЯло очарованием красивой женщины.
     ѓастон заперсЯ у себЯ, чтобы читать и перечитывать ее письмо.
 
     "‚ы, сударь, строго наказали менЯ за доброе желание смЯгчить  суровость
отказа и за то, что Я поддалась  неотразимому  длЯ  менЯ  обаЯнию  ума...  џ
поверила в благородство юности, но вы обманули менЯ. Ђ между тем хотЯ Я и не
открыла всего своего сердца, что было бы смешно, но все же говорила  с  вами
искренне; Я объЯснила вам свое положение, чтобы моЯ холодность стала понЯтна
вашей молодой душе. ‚ы не были мне  безразличны,  -  но  тем  сильнее  боль,
которую вы мне причинили. Ћт природы во мне  есть  доброта  и  мЯгкость,  но
жизнь ожесточила менЯ. ‚сЯкаЯ другаЯ  женщина  сожгла  бы,  не  читаЯ,  ваше
письмо; Я его прочла и отвечаю на него. Њои слова докажут вам, что хоть Я  и
не осталась равнодушна к чувству, которое невольно  вызвала,  но  отнюдь  не
разделЯю его, и мое поведение еще лучше докажет вам мою искренность. ‡атем Я
желала бы один только раз, ради вашего блага,  воспользоватьсЯ  той  властью
над вашей жизнью, которой вы облекаете менЯ, и снЯть пелену с ваших глаз.
     Њне скоро минет тридцать лет, сударь, а вам никак  не  больше  двадцати
двух.  ‚ам  самому  неизвестно,  каковы  будут  ваши  стремлениЯ,  когда  вы
достигнете моего возраста. ‚се ваши клЯтвы, которые  вы  с  такой  легкостью
даете сегоднЯ, позднее могут вам показатьсЯ обременительными.  џ  верю,  что
сейчас вы без сожалениЯ отдали бы мне свою жизнь,  вы  даже  согласились  бы
умереть за недолгое счастье;  но  в  тридцать  лет,  отрезвленный  жизненным
опытом, вы сами стали бы тЯготитьсЯ ежедневными  жертвами,  а  мне  было  бы
оскорбительно принимать их. Џридет  день,  когда  все,  даже  сама  природа,
повелит вам покинуть менЯ; Я уже сказала вам:  Я  предпочитаю  умереть,  чем
быть покинутой. ‚ы видите, несчастье научило менЯ расчету. џ  рассудительна,
страсть мне чужда. ‚ы принуждаете менЯ сказать вам, что Я не люблю  вас,  не
должна, не хочу и не могу любить. „лЯ менЯ миновала  та  пора  жизни,  когда
женщины поддаютсЯ необдуманным движениЯм сердца, мне  уже  никогда  не  быть
такой возлюбленной, о которой вы мечтаете. “тешениЯ, сударь, Я жду от  бога,
а не от людей. Љ тому же Я слишком Ясно читаю в сердцах при печальном  свете
обманутой любви и не могу принЯть дружбу, которую вы предлагаете мне, как не
могу подарить вам свою. ‚ы хотите обмануть самого себЯ,  а  в  глубине  души
больше надеетесь на мою слабость, чем на свою стойкость. Ќо это все делаетсЯ
инстинктивно. џ прощаю вам ваши детские уловки, пока еще  не  умышленные.  џ
приказываю вам во имЯ этой преходЯщей любви, во  имЯ  вашей  жизни,  во  имЯ
моего покоЯ остатьсЯ на родине, не отказыватьсЯ от  прекрасной  и  достойной
жизни, котораЯ вас ожидает здесь, ради мечты,  заведомо  осужденной  на  то,
чтобы угаснуть. Џозже, когда вы будете жить, как назначено вам судьбой, и  в
вас расцветут все чувства, заложенные в  человеке,  вы  оцените  мой  ответ,
который сейчас, может быть, покажетсЯ вам слишком сухим. ’огда вам  доставит
удовольствие встреча со старой женщиной, чьЯ дружба будет длЯ вас приЯтна  и
дорога: такаЯ дружба останетсЯ свободной от  всех  превратностей  страсти  и
разочарований жизни; благородные религиозные убеждениЯ сохранЯт ее чистой  и
безгрешной. Џрощайте, сударь, исполните мою волю, знаЯ, что  вести  о  ваших
успехах доставЯт мне радость в моем уединении, и вспоминайте  обо  мне,  как
вспоминают о тех, кого уж с нами нет".
 
     ‚ ответ на это письмо ѓастон де Ќюэйль тотчас же написал:
 
     "‘ударынЯ, если бы Я перестал вас  любить  и,  как  вы  мне  советуете,
предпочел преимущества жизни человека заурЯдного, Я заслужил бы свою судьбу,
признайте это! Ќет, Я не послушаюсь вас, Я клЯнусь вам в  верности,  которую
нарушит только смерть. ‚озьмите мою жизнь.  если  не  хотите  омрачить  свою
жизнь угрызениЯми совести..."
 
     Љогда слуга вернулсЯ из ЉурселЯ, ѓастон спросил его:
     - Љому ты передал мое письмо?
     - ѓоспоже виконтессе лично; Я застал  ее  уже  в  карете,  перед  самым
отъездом.
     - Ћна уехала в город?
     - Ќе думаю, сударь,  -  в  карету  госпожи  виконтессы  были  запрЯжены
почтовые лошади.
     - Ђх, она совсем уезжает?! - сказал барон.
     -  „а,  сударь,  -  ответил  камердинер,  ’отчас  же  ѓастон   приказал
готовитьсЯ к отъезду, чтобы следовать за г-жой де Ѓосеан; так они доехали до
†еневы, а она и не знала, что  де  Ќюэйль  сопровождает  ее.  ’ысЯчи  мыслей
осаждали его во времЯ этого путешествиЯ, но главной была мысль: "Џочему  она
уехала?" ќтот вопрос  был  поводом  длЯ  всевозможных  предположений,  среди
которых он,  конечно,  выбрал  самое  лестное,  а  именно  следующее:  "…сли
виконтесса менЯ любит, то, как женщина умнаЯ,  она,  несомненно,  предпочтет
жить в вейцарии, где никто нас не знает, а не оставатьсЯ  во  ”ранции,  где
она не укроетсЯ от строгих судей".
     Ќекоторые мужчины, живущие чувствами и искушенные в них, не полюбили бы
женщины, слишком осмотрительной при выборе места встречи, ‚прочем, ничто  не
подтверждало догадки ѓастона.
     ‚иконтесса снЯла домик  на  берегу  озера.  Џосле  того,  как  она  там
устроилась, ѓастон однажды вечером,  когда  стемнело,  ЯвилсЯ  к  ней.  †ак,
камердинер, аристократичный до мозга костей, ничуть не удивилсЯ, увидев г-на
де ЌюэйлЯ, и доложил о нем, как слуга, привыкший все понимать.  “слышав  это
имЯ и увидев молодого человека,  г-жа  де  Ѓосеан  выронила  из  рук  книгу;
воспользовавшись этой минутой замешательства, ѓастон подошел к виконтессе  и
произнес голосом, очаровавшим ее:
     - ‘ каким удовольствием Я брал лошадей, которые вас везли!
     ’ак угадать ее тайные желаниЯ! ЉакаЯ женщина не сдалась бы после этого?
ЌекаЯ итальЯнка, одно из тех  божественных  созданий,  чьЯ  душа  совершенно
противоположна душе парижанки, женщина, которую по ею сторону Ђльп сочли  бы
глубоко безнравственной, говорила, читаЯ французские романы: "џ не  понимаю,
почему эти бедные влюбленные терЯют столько времени,  улаживаЯ  то,  на  что
достаточно одного утра". Џочему бы рассказчику не последовать примеру  милой
итальЯнки и не обременЯть ни читателей, ни повествование.
     Џравда, приЯтно было бы зарисовать  иные  сценки  очаровательной  игры,
прелестного промедлениЯ, которым  виконтесса  де  Ѓосеан  пожелала  отдалить
счастье ѓастона, чтобы потом пасть горделиво, как девы  древности,  а  может
быть, чтобы полнее насладитьсЯ целомудренной страстью первой  любви,  доведЯ
ее до экстаза. ѓастон де Ќюэйль был еще в том возрасте, когда мужчина  легко
становитсЯ покорною игрушкой  этого  кокетства,  этих  капризов,  увлекающих
женщину, котораЯ любит затЯгивать их длЯ того, чтобы поставить свои  условиЯ
или дольше наслаждатьсЯ своей властью, инстинктивно угадываЯ, что  та  скоро
пойдет на убыль. Ќо эти коротенькие протоколы будуарных  церемоний,  все  же
менее многочисленные, чем протоколы  дипломатической  конференции,  занимают
так мало места в истории истинной страсти, что о них не стоит упоминать.
     ‚иконтесса и барон де Ќюэйль прожили три года на вилле, снЯтой г-жой де
Ѓосеан на берегу †еневского озера. Ќи с кем  не  встречаЯсь,  ни  в  ком  не
возбуждаЯ любопытства, жили они здесь  одни,  катались  на  лодке,  вставали
поздно, - они были так счастливы, как все мы мечтаем быть  счастливыми.  „ом
был простенький, с зелеными ставнЯми, вокруг всего дома шли широкие балконы,
защищенные тентами; то  был  настоЯщий  приют  влюбленных:  там  были  белые
диваны, ковры, заглушавшие шаги, светлые обои, и все там сиЯло радостью.  €з
каждого окна можно было любоватьсЯ озером в  самых  разнообразных  видах;  в
отдалении  виднелись  горы  в  летучем,  причудливо  расцвеченном   облачном
одеЯнии, над головами влюбленных синело небо, а перед  их  взорами  стлалась
широкаЯ, капризнаЯ, изменчиваЯ пелена вод! ‚се вокруг как будто  бы  мечтало
вместе с ними, улыбалось им.
     ‚ажные дела отозвали ѓастона де ЌюэйлЯ во ”ранцию: умерли  его  отец  и
брат; приходилось покинуть †еневу. ‹юбовники купили  виллу,  в  которой  они
жили; им хотелось бы разрушить горы и выпустить воду из озера, чтобы  ничего
здесь не оставить после себЯ. ѓ-жа  де  Ѓосеан  последовала  за  бароном  де
Ќюэйлем. Ћна обратила в деньги свое имущество, приобрела рЯдом с  Њанервилем
крупное поместье, примыкавшее к владениЯм  ѓастона,  и  там  они  поселились
вместе.  ѓастон  де  Ќюэйль  весьма  любезно  предоставил  матери  доходы  с
ЊанервилЯ и право пользованиЯ манервильскими угодьЯми в обмен на  разрешение
жить холостЯком. ‚ладениЯ г-жи де Ѓосеан были  расположены  близ  маленького
городка в одном из  самых  живописных  мест  Ћжской  долины.  ’ам  любовники
воздвигли между собой и миром стену, наглухо отгородившую их и от людей и от
веЯний времени, и снова  обрели  то  счастье,  которое  сопутствовало  им  в
вейцарии. ‚ течение девЯти лет они испытывали  блаженство,  которое  нельзЯ
описать. ђазвЯзка этого романа сделает, может быть, понЯтными их радости длЯ
тех,  у  кого  душа  способна  воспринЯть  поэзию  и  молитву  во  всем   их
многообразии.
     ’ем временем супруг г-жи де Ѓосеан,  теперь  уже  маркиз  (его  отец  и
старший брат умерли), благополучно здравствовал. Ќичто так не  помогает  нам
продлевать нашу жизнь, как  уверенность  в  том,  что  наша  смерть  кого-то
осчастливит. ѓ-н де Ѓосеан был одним из тех упрЯмых и иронически настроенных
людей, которые, подобно обладателЯм пожизненной ренты, получают, в сравнении
с другими людьми, еще дополнительное удовольствие оттого, что встают  каждое
утро в добром здравии. ‚прочем, он был человек  вполне  порЯдочный,  хотЯ  и
немного педантичный, церемонный, расчетливый, способный объЯснитьсЯ  женщине
в любви с тем спокойствием,  с  каким  лакей  объЯвлЯет:  "‘ударынЯ,  кушать
подано".
     ќта краткаЯ биографическаЯ заметка о  маркизе  де  Ѓосеан  имеет  целью
показать всю невозможность длЯ  маркизы  сочетатьсЯ  браком  с  ѓастоном  де
Ќюэйлем.
     €так, после девЯти счастливых лет, пока действовало отраднейшее из всех
соглашений, в которые женщине когда-либо приходилось вступать, г-н де Ќюэйль
и г-жа де Ѓосеан опЯть оказались в таком же  естественном  и  вместе  с  тем
ложном положении, что и в начале их романа; но именно потому и неизбежен был
роковой перелом, который немыслимо  объЯснить,  хотЯ  срок  его  может  быть
определен с математической точностью.
     ѓрафинЯ де Ќюэйль, мать ѓастона, раз и  навсегда  отказалась  принимать
г-жу де Ѓосеан. “ этой особы был крутой нрав и целомудренные взглЯды, в свое
времЯ она вполне законно увенчала счастье г-на де ЌюэйлЯ, отца ѓастона. ѓ-жа
де Ѓосеан понЯла, что эта  почтеннаЯ  вдова  -  ее  враг  и  что  она  будет
старатьсЯ вернуть ѓастона на путь нравственности и религии.  Њаркиза  охотно
продала бы поместье и вернулась с ѓастоном в †еневу. Ќо этим она выразила бы
свое недоверие ѓастону, на что была  неспособна.  „а  к  тому  же  он  очень
пристрастилсЯ к новому поместью ‚альруа, где производил обширные  насаждениЯ
и расширЯл пахотные земли. Ћтъезд положил бы конец безобидным  развлечениЯм,
которых женщины всегда желают длЯ своих мужей и даже длЯ  любовников.  ‚  их
краЯ в то времЯ приехала некаЯ девица де ла ђодьер,  двадцати  двух  лет  от
роду, имевшаЯ  сорок  тысЯч  ливров  дохода.  ѓастон  встречал  эту  богатую
наследницу в Њанервиле всЯкий раз, когда сыновние обЯзанности призывали  его
туда. ‚се эти персонажи занимали свои места с  той  же  точностью,  с  какой
располагаютсЯ числа в арифметической пропорции; следующее письмо, написанное
и переданное однажды утром в руки ѓастона, покажет, какую страшную задачу  в
течение месЯца пыталась разрешить г-жа де Ѓосеан.
 
     "Њой ангел, писать тебе, когда мы живем сердце к сердцу, когда ничто не
разъединЯет нас, когда наши ласки так часто заменЯют нам слова, а слова  длЯ
нас - те же ласки, разве это не противно смыслу? € все же нет,  любовь  моЯ!
…сть такие обстоЯтельства, о которых женщина не может говорить в лицо своему
возлюбленному; одна только мысль о них лишает ее голоса, всЯ кровь приливает
к сердцу, она терЯет силы и разум.  Љак  мне  тЯжело  жить  рЯдом  с  тобой,
испытываЯ эти муки, а Я их часто  теперь  испытываю!  џ  чувствую,  что  мое
сердце должно быть всегда открыто длЯ тебЯ, Я не должна  таить  от  тебЯ  ни
одной мысли, хотЯ бы даже самой мимолетной; Я слишком  ценю  эту  милую  мне
непринужденность, котораЯ так  соответствует  моему  характеру,  Я  не  могу
оставатьсЯ дольше замкнутой и скованной.
     € потому Я хочу поверить тебе свою душевную муку, - да,  это  настоЯщаЯ
мука!.. ‚ыслушай менЯ, не произносЯ своего обычного га-га-га..,  которым  ты
всегда заставлЯл менЯ умолкнуть пред своей  милой  дерзостью,  -  милой  длЯ
менЯ, как все в тебе длЯ менЯ  мило.  „орогой  супруг  мой,  „арованный  мне
небом, разреши сказать тебе, что ты изгладил все печальные воспоминаниЯ, под
тЯжестью которых Я некогда изнемогала. ‹юбовь  Я  познала  только  с  тобой.
—тобы женщина требовательнаЯ могла удовлетворить стремлениЯ  своего  сердца,
нужна была твоЯ чарующаЯ юность, чистота твоей большой  души.  „руг  мой,  Я
часто трепетала от радости, когда думала, что в  течение  этих  девЯти  лет,
таких быстротечных и таких долгих, ни разу не просыпалась  моЯ  ревность.  џ
одна впивала в себЯ весь аромат твоей души, все твои мысли. Ќа нашем небе не
было никогда ни одного даже самого легкого облачка, мы не знали,  что  такое
жертва, мы всегда были послушны только порывам наших сердец. џ  наслаждалась
счастьем, безграничным длЯ женщины. ‘лезы, что оросили эту страницу, откроют
ли тебе всю мою признательность? џ хотела бы  на  коленЯх  писать  тебе  это
письмо. € что же! - это счастье заставило менЯ познать пытку более страшную,
чем мучениЯ женщины покинутой. „орогой, в женском сердце так много  глубоких
тайников: Я сама до сегоднЯшнего днЯ  не  измерила  своего  сердца,  как  не
ведала меры своей любви. ‘амые большие беды, которые могут  нас  постигнуть,
легче перенести, чем одну только мысль о страдании того, кого  мы  любим.  Ђ
если мы причина этого страданиЯ, тогда нам ничего не остаетсЯ, как  умереть!
‚от мысль, котораЯ гнетет менЯ. Ќо она влечет за  собой  и  другую,  гораздо
более тЯжкую; эта  мысль  гасит  сиЯние  любви,  убивает  ее,  превращает  в
унижение, которое навсегда омрачает жизнь. ’ебе тридцать лет, а  мне  сорок.
Љакой ужас внушает эта разница лет любЯщей женщине! ’ы, может быть,  сначала
невольно, а затем и вполне сознательно обращалсЯ мыслью к  жертвам,  которые
принес, отказавшись из-за менЯ от всего на свете. ’ы, может  быть,  думал  о
своем будущем положении в обществе, об этой женитьбе, котораЯ должна была бы
увеличить твое состоЯние, дала бы тебе возможность не прЯтать от людей  свое
счастье, иметь детей, передать им свои владениЯ, снова поЯвитьсЯ в обществе,
с честью занЯв в нем подобающее место. Ќо ты, вероЯтно, отгонЯл  эти  мысли,
ты был счастлив тем, что,  ничего  мне  не  сказав,  пожертвовал  ради  менЯ
богатой невестой, состоЯнием, блестЯщим будущим. ‘ великодушием молодости ты
решил остатьсЯ верным тем клЯтвам, которыми мы свЯзаны  только  перед  лицом
бога. Њои  прошлые  страданиЯ  предстали  перед  тобой,  и  менЯ  спасло  то
несчастье, от которого ты менЯ избавил. Ќо знать, что  любовь  твоЯ  рождена
жалостью, - эта мысль длЯ менЯ еще ужаснее, чем даже страх, что  твоЯ  жизнь
будет испорчена из-за менЯ. ’от, кто способен поразить  кинжалом  любовницу,
милосерден,  если  он  убивает  ее,  когда  она  счастлива,  невинна,  полна
иллюзий... „а, Я предпочитаю смерть тем мыслЯм, которые  вот  уже  несколько
дней тайно менЯ печалЯт. Љогда ты вчера  так  нежно  спросил  менЯ:  "—то  с
тобой?",  -  Я  вздрогнула  при  звуке  твоего  голоса.  џ  решила,  что  ты
по-прежнему читаешь в моей душе, и Я ждала твоих признаний,  вообразив,  что
мои предчувствиЯ были правильны, что Я угадала расчеты твоего рассудка.  ’ут
мне припомнились кое-какие проЯвлениЯ твоего  вниманиЯ,  -  в  них  не  было
ничего непривычного,  но  мне  почудилась  в  них  та  нарочитость,  котораЯ
показывает, что оставатьсЯ верным стало длЯ мужчины тЯгостно. ‚ эту минуту Я
дорого заплатила за свое счастье,  Я  понЯла,  что  природа  всегда  требует
расплаты за сокровища любви. € в самом деле,  разве  судьба  не  разъединила
нас? ’ы, вероЯтно, сказал себе: "ђано или  поздно  Я  должен  буду  покинуть
бедную Љлару, почему бы нам не расстатьсЯ вовремЯ?" ќти  слова  Я  прочла  в
твоих глазах. џ ушла, чтобы поплакать вдали  от  тебЯ.  ’аить  от  тебЯ  мои
слезы! ќти горькие слезы - первые за девЯть лет,  и  ты  не  увидишь  их,  Я
слишком горда; но Я не винила тебЯ. „а, ты  прав,  Я  не  должна  себЯлюбиво
допустить, чтобы твоЯ блестЯщаЯ и долгаЯ жизнь была свЯзана с  моей  жизнью,
котораЯ близитсЯ к закату. Ќо, может  быть,  Я  ошиблась?  Њожет  быть,  это
просто была у тебЯ нежнаЯ грусть, без всЯких тайных расчетов? Њой ангел,  не
оставлЯй менЯ в неизвестности, - накажи свою ревнивую супругу, но верни  мне
уверенность в нашей взаимной любви: длЯ женщины всЯ жизнь  в  этом  чувстве,
которое все освещает. ‘о времени приезда твоей матери и с тех пор, как ты  у
нее встретилсЯ с мадемуазель де ла ђодьер, Я во власти сомнений, которые длЯ
нас с тобой позорны. џ готова страдать, но только не быть обманутой: Я  хочу
знать все - и что говорит твоЯ мать и  что  об  этом  думаешь  ты.  …сли  ты
колеблешьсЯ в выборе между мной и кем-то еще, Я  возвращаю  тебе  свободу...
‘вою судьбу Я утаю от тебЯ, слез моих ты не увидишь; но  только  Я  не  хочу
больше видеть тебЯ... џ не могу писать, сердце мое разрываетсЯ...
 
*** 
 
     Ќесколько минут Я сидела в каком-то мрачном оцепенении. „руг мой, перед
тобой во мне нет самолюбиЯ, - ты так добр,  так  прЯмодушен!  ’ы  не  можешь
оскорбить или обмануть менЯ; ты скажешь мне правду, какой бы жестокой она ни
была. •очешь, Я облегчу твои признаниЯ?  €так,  любимый  мой,  менЯ  утешает
чисто женское чувство. ђазве Я не обладала  юным,  целомудренным  существом,
нежным, прекрасным и чутким, тем ѓастоном, которым ни одна женщина больше не
будет обладать и который дал  мне  такое  изысканное  наслаждение?  Ќет,  ты
больше не будешь любить, как любил, как любишь менЯ; соперницы у  менЯ  быть
не может. ‚ моих  воспоминаниЯх  о  нашей  любви  не  будет  горечи,  а  эти
воспоминаниЯ - моЯ жизнь. “же не в  твоей  власти  впредь  восхищать  женщин
детскими шалостЯми, юными проказами юного сердца, игрою чувства, очарованием
тела, порывами разделенной страсти, всеми прелестными  спутниками  юношеской
любви. ’еперь ты уже мужчина и с расчетом будешь следовать  своей  участи  “
тебЯ будут дела, заботы, честолюбивые мечты, тревоги.., нет,  она  не  будет
видеть той постоЯнной, неизменной улыбки, что длЯ менЯ всегда украшала  твои
уста. ’вой голос, длЯ менЯ всегда полный ласки, зазвучит порой сердито. ’вои
глаза, беспрестанно загоравшиесЯ божественным огнем при виде  менЯ,  нередко
будут меркнуть, глЯдЯ на нее. „а и любить тебЯ, как Я люблю, невозможно, вот
почему эта женщина не может тебе нравитьсЯ, как нравилась Я.  Ћна  не  будет
постоЯнно старатьсЯ сохранить себЯ желанной и прекрасной, как это делала  Я,
не будет непрестанно вникать, как это делала Я, во все, что  необходимо  длЯ
твоего счастьЯ. ќтот человек, это сердце, эта душа - все,  что  знала  Я,  -
больше существовать не будут; Я  схороню  их  в  своем  воспоминании,  чтобы
наслаждатьсЯ ими, и буду жить счастливым прошлым, не ведомым  никому,  кроме
нас.
     Ќо если, мое сокровище, ты и не помышлЯл о свободе, если любовь моЯ  не
тЯготит тебЯ, если страхи мои - только плод моего воображениЯ,  если  Я  длЯ
тебЯ еще твоЯ …ва, единственнаЯ женщина на свете, то, прочтЯ это мое письмо,
- приди, прилети! ‚ тот миг Я буду любить тебЯ больше  и  сильнее,  чем  все
наши девЯть лет. Џосле всех ненужных мук подозрениЯ,  в  котором  Я  винюсь,
каждый новый день нашей любви - да, каждый новый день! - будет целой жизнью,
полной счастьЯ. ѓовори же! Ѓудь откровенен, не обманывай менЯ, это  было  бы
преступлением.  ‘кажи,  желаешь  ты  свободы?  ђазмышлЯл  ли  ты   о   твоей
будущности? ‘ожалеешь ли ты о чем-нибудь?  Ѓыть  причиной  твоих  сожалений!
‹учше умереть. џ уже говорила тебе:  моЯ  любовь  настолько  сильна,  что  Я
предпочту твое счастье своему, за твою жизнь  Я  отдам  свою.  …сли  можешь,
отбрось все бесчисленные воспоминаниЯ о нашем  девЯтилетнем  счастье,  чтобы
они не влиЯли на твое решение, но отвечай мне! џ покорна тебе,  как  покорна
богу, единственному утешителю, который у менЯ останетсЯ,  если  ты  покинешь
менЯ".
 
     Љогда г-жа де Ѓосеан узнала, что письмо ее уже  в  руках  ѓастона,  она
почувствовала полное изнеможение, ее мозг обессилел от множества  мыслей,  и
она как бы впала в забытье. Ћна испытывала  те  безмерные  страданиЯ,  какие
могут выпасть на  долю  только  женщины,  хотЯ  нередко,  казалось  бы,  они
превышают ее силы. Џока несчастнаЯ маркиза ждала решениЯ своей  судьбы,  г-н
де Ќюэйль, читаЯ ее письмо, был в большом затруднении, как любЯт  выражатьсЯ
в подобных трудных обстоЯтельствах  молодые  люди.  Ћн  уже  почти  поддалсЯ
уговорам матери и чарам мадемуазель  де  ла  ђодьер,  заурЯдной  молоденькой
девушки, прЯмой,  как  тополь,  бело-розовой  и,  как  это  предписано  всем
девушкам на выданье, молчаливой; за  нее  достаточно  красноречиво  говорили
сорок тысЯч ливров дохода с земельных владений.  ѓ-жа  де  Ќюэйль,  движимаЯ
искренней материнской любовью, старалась вернуть сына на  путь  добродетели.
Ћна внушала ему, насколько лестно длЯ него предпочтение со  стороны  молодой
девушки, у которой не было недостатка в богатых женихах; уже давно следовало
подумать  о  своей  судьбе,  а  такой  редкий   случай   может   больше   не
представитьсЯ; со временем он будет  получать  восемьдесЯт  тысЯч  ливров  с
недвижимого имущества, богатство утешит его во всем;  если  г-жа  де  Ѓосеан
любит его самоотверженно, она перваЯ должна убедить  его  женитьсЯ;  словом,
эта добраЯ мать не пренебрегала ни одним из тех средств, при помощи  которых
женщины умеют влиЯть на решение мужчины.  Ћна  достигла  своего,  сын  начал
колебатьсЯ. Џисьмо г-жи де Ѓосеан пришло в ту минуту, когда  любовь  ѓастона
боролась со всеми соблазнами, какими его манила жизнь, устроеннаЯ надлежащим
образом, согласно с предписаниЯми света;  письмо  определило  исход  борьбы.
ѓастон решил покинуть маркизу и женитьсЯ.
     - ‚ жизни надо уметь быть мужчиной! - заключил он.
     Џотом он представил себе, какие  страданиЯ  принесет  возлюбленной  его
решение. Њужское тщеславие и порЯдочность любовника даже преувеличивали  эти
страданиЯ, он искренне жалел ее. Ћн вдруг почувствовал  всю  беспредельность
ее несчастьЯ и счел необходимым из  милосердиЯ  ослабить  боль  смертельного
удара. Ћн надеЯлсЯ, что  как-нибудь  успокоит  г-жу  де  Ѓосеан,  постепенно
приучит ее к мысли, что им необходимо расстатьсЯ, и устроит так,  чтобы  она
сама предписала ему эту жестокую измену:  мадемуазель  де  ла  ђодьер  будет
стоЯть между ними, как призрак, и он, сделав вид, что жертвует ею,  в  конце
концов осуществит свой замысел, Якобы лишь  уступаЯ  настоЯниЯм  маркизы.  ‚
своих сердобольных намерениЯх он дошел до того,  что  готов  был  играть  на
благородстве маркизы, на ее гордости, на всех прекрасных качествах ее  души.
Ћн написал ей ответ, рассчитываЯ усыпить ее подозрениЯ.  Ћтветил  письменно!
†енщина, сочетающаЯ интуицию подлинной любви с тонким женским умом, не могла
не понЯть, что письменный ответ сам по себе был уже ее приговором. € потому,
когда вошел †ак и передал г-же де Ѓосеан сложенную треугольником бумагу, она
затрепетала, как пойманнаЯ ласточка. Љакой-то холод  охватил  ее  с  ног  до
головы ледЯным саваном. Ћн не бросилсЯ перед ней на колени,  не  поспешил  к
ней в слезах, бледный, влюбленный, - этим все было  сказано.  Ќо  у  любЯщей
женщины с