        Ћноре де Ѓальзак. Џрощенный Њельмот

     
---------------------------------------------------------------------------     
     ‘обрание сочинений в пЯтнадцати томах.
     ’. 13. —еловеческаЯ комедиЯ. ”илософские этюды.
     Њ.: ѓосударственное издательство художественной литературы, 1955.
     OCR ѓуцев ‚.Ќ.
---------------------------------------------------------------------------     


                              ѓенералу  барону  де  Џомерель  -  на памЯть о
                              крепкой   дружбе,  соединЯвшей  наших  отцов и
                              перешедшей к сыновьЯм.
                                                                 „е Ѓальзак.

     …сть  такаЯ  порода  людей,  которую  в  мире  общественном  выращивает
цивилизациЯ,  подобно  тому  как  в  мире  растительном  цветоводы тепличным
способом  создают  гибридную  породу,  не  поддающуюсЯ  размножению ни путем
посева,  ни  отводками.  Њы  имеем  в  виду кассира - некое человекообразное
растение,   которое  поливают  религиозными  идеЯми,  подпирают  гильотиной,
обстригают пороком,- и растет себе оно на четвертом этаже вместе с почтенной
супругой  и  надоедливыми  детьми.  Њногочисленные  парижские кассиры всегда
останутсЯ  загадкой  длЯ  физиолога.  ЏонЯл  ли кто-нибудь задачу, где иксом
ЯвлЯетсЯ  кассир?  Љак отыскать человека, который спокойно созерцал бы чужое
богатство,  отданное  ему  в руки,- ведь это все равно, что кошку посадить в
одну  клетку  с  мышью!  Љак отыскать человека, который согласитсЯ в течение
семи  восьмых  года по семь-восемь часов в день сидеть в плетеном кресле, за
решеткой  в  каморке,  не  более  просторной,  чем  каюта  морского офицера?
—еловека,  у  которого  таз  и  ноги  не  одеревенеют  от подобного ремесла?
—еловека,  у  которого  достаточно  величиЯ  длЯ  такого  маленького  места?
—еловека, который, постоЯнно имеЯ дело с деньгами, прониксЯ бы отвращением к
ним?  “ любой религии, моральной системы, школы или института затребуйте это
растение  и  предложите им Џариж - этот город-искуситель, этот филиал ада, в
качестве  среды, где должен произрастать кассир! € вот проследуют перед вами
религии  одна  за  другой;  школы,  институты, моральные системы, все законы
человеческие, великие и малые придут к вам, как приходит друг, к которому вы
обратились с просьбой о тысЯчефранковом билете. Ћни примут скорбный вид, они
прибегнут  к  гриму,  они  сошлютсЯ на гильотину - совершенно также, как ваш
друг  укажет вам жилище ростовщика - одну из сотни дверей ведущих в больницу
длЯ  бедных.  ‚прочем,  сама  нравственнаЯ  природа  не лишена капризов, она
позволЯет  себе  то  там,  то  здесь  создавать  честных кассиров. Џотому-то
разбойники, которых мы прикрасы ради именуем банкирами и которые приобретают
лицензию  за  тысЯчу  экю как пират - разрешение на выход в море, проникнуты
таким   почтением   к   этим   редким  существам,  выращенным  в  инкубаторе
добродетели,   что   заключают   их  в  каморку,  содержа  их  так  же,  как
правительство   содержит   редкостных   животных.   …сли   кассир  не  лишен
воображениЯ,  наделен  страстЯми, если кассир, пусть даже безупречный, любит
свою  жену,  а  она  скучает,  страдает от неудовлетворенного честолюбиЯ или
просто  тщеславиЯ,- тогда кассир развращаетсЯ. Џоройтесь в истории кассиров:
вы  не  приведете  ни одного случаЯ, когда кассир добилсЯ бы, что называетсЯ
положениЯ.  …сли  они  не  кончают  каторгой  или  бегством  за  границу, то
прозЯбают  где-нибудь  на  третьем  этаже на “лице ‘ен-‹уи, в квартале Њарэ.
Љогда  парижские  кассиры  осознают свое значение, им цены не будет. Џравда,
иные  люди  только  и могут быть, что кассирами, так же как другие неизбежно
становЯтсЯ  мошенниками.  ЏоразительнаЯ  насмешка  цивилизации!  „обродетели
общество  жалует на старость сотню луидоров ренты, третий этаж, вволю хлеба,
несколько   неношеных   шейных  платков,  да  престарелую  жену,  окруженную
ребЯтами.  Ђ  пороку,  если у него хватит смелости, если он ловко повернет в
свою  пользу  статью закона, как ’юренн вертел генералом Њонтекукули [’юренн
(1611-1675)  -  известный  французский полководец. Њонтекукули (1609-1681) -
австрийский  генерал;  в  1675 г. оба полководца во главе своих войск четыре
месЯца  маневрировали,  из  бегаЯ  решительного  сражениЯ], общество прощает
украденные  им  миллионы,  общество осыпает его орденами, балует почестЯми и
заваливает  знаками  уважениЯ.  Љ  тому  же и само правительство действует в
полном  согласии  с  обществом,  глубоко непоследовательным. ‘реди способных
юношей  восемнадцати  -  двадцати лет правительство производит набор молодых
талантов; преждевременной работой оно истощает великие умы, собранные им длЯ
того, чтобы хорошенько их отсортировать, как садовники поступают с семенами.
Љ  этому  делу  оно  приставлЯет  присЯжных  взвешивателей  таланта, которые
пробируют  их мозги, как на монетном дворе пробируют золото Џотом из пЯтисот
подающих  надежды  молодцов, которых ему поставлЯет наиболее передоваЯ часть
населениЯ,  правительство отбирает одну треть, помещает ее в огромные мешки,
именуемые  учебными  заведениЯми,  где  и держит их в течение трех лет. •отЯ
каждый  из  таких ростков представлЯет собою огромный капитал, оно делает их
своего  рода  кассирами;  назначает  их  простыми  инженерами,  использует в
качестве капитанов артиллерии - словом, обеспечивает их лишь самыми высокими
из  подчиненных  должностей.  Ђ  потом,  когда  эти  лучшие люди, сдобренные
математикой  и  напичканные наукой, достигают пЯтидесЯтилетнего возраста, их
вознаграждают за службу квартирой в четвертом этаже, женою с ребЯтами, всеми
прелестЯми  посредственного  существованиЯ.  ђазве  не  чудо,  что  из  этих
одураченных   людей  выберетсЯ  пЯть-шесть  талантливых  личностей,  которые
достигают социальных высот.
     ’аков точный баланс отношений, в которые вступают талант  и  внутренние
достоинства  с  правительством  и  обществом  в   эпоху,   почитающую   себЯ
прогрессивной.  Ѓез   этих   предварительных   замечаний   случай,   недавно
происшедший в Џариже, показалсЯ бы неправдоподобным, а  сопровождаемый  этим
кратким введением, он, может быть, даст пищу умам,  достаточно  высоким  длЯ
пониманиЯ истинных Язв нашей цивилизации, котораЯ после  1815  года  принцип
"честь" заменила принципом "деньги".
     ‚  пасмурный  осенний день, часов в пЯть вечера, кассир одного из самых
крупных парижских банков еще сидел за работой при свете лампы, зажженной уже
довольно  давно.  Љак  это  заведено в коммерческом мире, касса помещалась в
самой темной части тесных и низких антресолей. —тобы до нее добратьсЯ, нужно
было  пройти  коридором,  который  освещали  лишь  тусклые  оконца  и  вдоль
которого,  как в банном заведении, тЯнулись перенумерованные комнаты. ‘ледуЯ
инструкции,  швейцар  уже  с  четырех часов флегматически произносил: "Љасса
закрыта".  ‚  это  времЯ  канцелЯрии  уже  опустели,  курьеры были отосланы,
чиновники  разошлись по домам, жены директоров ожидали своих любовников, оба
банкира  обедали  у своих сожительниц. ‚се было в порЯдке. Ћкованные железом
денежные   сундуки   стоЯли  позади  каморки  кассира,  занЯтого,  вероЯтно,
подсчетом  кассы.  ‘квозь решетку каморки можно было видеть шкаф из кованого
железа,  который  благодарЯ изобретениЯм современного слесарного ремесла был
так  тЯжел, что воры не могли бы его утащить. …го дверца открывалась лишь по
воле  того,  кто  умел  составить  пароль из букв замка, хранЯщих тайну и не
ведающих подкупа,- прекрасное осуществление сказки о ‘езаме из "’ысЯчи одной
ночи".  Ќо это еще не все. ‡амок стрелЯл из пищали в лицо тому, кто, овладев
паролем,  не  знал  последнего  секрета,  ultima  ratio  [Џоследний аргумент
(лат.)]  этого  дракона  механики.  „верь в комнату, стены комнаты, ставни в
комнате  -  всЯ комната была обита листами железа толщиною почти в полдюйма,
замаскированными  легкой  деревЯнной  обшивкой.  ‘тавни  были закрыты, дверь
заперта.   …сли  кто  мог  считать  себЯ  пребывающим  в  полном  уединении,
недоступным  ничьему взору, то, конечно, кассир банкирской конторы "Ќусинген
и Љ<sup>o</sup>" [Ќусинген - повторЯющийсЯ персонаж "—еловеческой комедии", образ этого
финансиста,  "Ќаполеона  биржи",  обогатившегосЯ  при  помощи  рЯда биржевых
спекулЯций,  разоривших  тысЯчи людей, встречаетсЯ в целом рЯде произведений
Ѓальзака]  на  улице  ‘ен-‹азар.  €  так,  полнейшее  молчание царило в этом
железном  погребе.  “гасшаЯ  печка  дышала жаром, вызывающим муть в голове и
тошноту,  как  бывает  наутро  после  кутежа.  Џечка  усыплЯет, одурЯет; она
необычайно  способствует  превращению  сторожей  и  чиновников  в  кретинов.
Љомната  с печкой - колба, в которой разлагаютсЯ энергичные люди, слабеет их
способность  к  движению  и изнашиваетсЯ волЯ. ЉанцелЯрии - огромнаЯ фабрика
посредственностей,  необходимых  правительствам  длЯ поддержки того особого,
основанного  на  деньгах,  феодального режима, на который опираетсЯ нынешний
общественный  договор  (см.  "—иновники").  ‡ловоннаЯ  теплота,  испускаемаЯ
собравшимисЯ   вместе   людьми,   занимает   немалое   место   среди  причин
прогрессирующего  вырождениЯ  умов:  мозг,  выделЯЯ  особенно много азота, в
конце концов отравлЯет другие мозги.
     Љассиру было лет сорок, на его круглой, как шар, голове при свете лампы
ЉарселЯ, стоЯвшей на столе, сиЯла лысина, а в черных  волосах,  уцелевших  с
боков, блестела седина. –вет лица у него был кирпично-красный. Ћколо голубых
глаз залегли морщинки. Љак  у  всЯкого  толстого  человека,  руки  его  были
пухлыми. ”рак синего сукна, уже немного побелевшего на  швах,  и  лоснЯщиесЯ
панталоны приобрели потертый вид, с которым тщетно боретсЯ щетка и который -
в глазах людей мало наблюдательных - служит верным признаком, говорит о том,
что  перед  вами  бережливый,   честный   человек,   достаточно   философски
настроенный или достаточно аристократичный длЯ  того,  чтобы  носить  старый
костюм. Ќо не  редкость  встретить  людей,  которые,  экономЯ  на  пустЯках,
неустойчивы, расточительны или  бесхарактерны  в  главном.  Џетлицу  кассира
украшала ленточка Џочетного легиона, так как  во  времЯ  €мперии  он  служил
командиром драгунского эскадрона. ѓ-н де Ќусинген, первоначально  поставщик,
впоследствии банкир,  имел  когда-то  случай  оценить  щепетильность  своего
кассира,  занимавшего   тогда   высокий   пост,   потом   утраченный   из-за
неблагоприЯтных обстоЯтельств, и в знак уважениЯ положил ему пЯтьсот франков
в месЯц. ‚оин сделалсЯ кассиром в 1813 году,-  тогда  он  уже  залечил  свои
раны, полученные в сражении при ‘тудзЯнке, во времЯ  беспорЯдочного  бегства
из Њосквы, но до этого он протомилсЯ шесть месЯцев  в  ‘трасбурге,  куда  по
приказанию  императора  посылали  некоторых  старших  офицеров   длЯ   особо
тщательного лечениЯ. ќтот бывший  офицер,  по  фамилии  Љастанье,  имел  чин
полковника в отставке и две тысЯчи четыреста франков пенсии.
     Љастанье, в котором за десЯть лет кассир уничтожил  воина,  пользовалсЯ
таким доверием банкира, что, кроме всего прочего, заведовал перепиской в его
личном кабинете  (расположенном  позади  кассы),  куда  барон  спускалсЯ  по
потайной лестнице. ’ам  решались  дела.  ќто  было  решето,  сквозь  которое
просеивались предложениЯ, место  переговоров,  где  изучалось  положение  на
бирже. Ћтсюда посылались аккредитивы;  здесь,  наконец,  находились  главнаЯ
книга и ежедневные записи, где подытоживалась работа всех  отделений  банка.
‡акрыв дверь, выходившую на лестницу, котораЯ вела во второй этаж  особнЯка,
в парадные приемные обоих банкиров, Љастанье снова уселсЯ и некоторое  времЯ
рассматривал аккредитивы на имЯ банкирского  дома  “отскильдена  в  ‹ондоне.
Џотом он взЯл перо  и  подделал  внизу  каждого  из  них  подпись  Ќусинген.
ђазмышлЯЯ, какаЯ из этих подписей удалась ему лучше других, он вдруг вскинул
голову, точно укушенный мухой, повинуЯсь ощущению, которое говорило ему: "’ы
здесь не один!" € в эту минуту подделыватель подписей увидал, что у окошечка
кассы, за решеткой, стоит какой-то человек, так тихо, что и дыханиЯ  его  не
слышно, словно он и  не  дышит  вовсе,-  очевидно,  он,  вошел  в  дверь  из
коридора, котораЯ, как заметил Љастанье, была открыта настежь. Џервый раз  в
жизни старый солдат до того испугалсЯ,  что  так  и  замер,  раскрыв  рот  и
остановив  взглЯд  на  этом  человеке,  самый  вид  которого  внушал   страх
независимо от таинственных обстоЯтельств, сопровождавших подобное поЯвление.
„линный оклад лица, выпуклый лоб, неприЯтный цвет кожи незнакомца, не менее,
чем его костюм, свидетельствовали о  его  английском  происхождении.  ’ак  и
разило от него англичанином. „остаточно  было  взглЯнуть  на  его  сюртук  с
большим воротником,  на  его  пышный  галстук,  поддерживающий  приплюснутые
трубчатые складки его жабо, оттенЯвшего своей белизной вечно мертвенный цвет
бесстрастного лица, на котором выделЯлись холодные красные губы,  как  будто
предназначенные к тому, чтобы высасывать кровь мертвецов,-  и  сразу  всЯкий
догадалсЯ бы, что черные гетры застегнуты у него выше колена, что  несколько
по-пуритански оделсЯ богач англичанин длЯ пешей прогулки. ѓлаза чужестранца,
как бы пронизываЯ самую душу, сверкали невыносимо, а  застывшие  черты  лица
усиливали впечатление. ќтот сухой и тощий человек  таил,  казалось,  в  себе
какое-то пожирающее начало, не знавшее утолениЯ.  Љазалось,  он  так  быстро
переваривал пищу,  что  мог  есть  беспрестанно,  причем  на  его  щеках  не
показывалось ни кровинки. Ѓочку токайского вина, именуемого  стародедовским,
мог он, вероЯтно, выпить зараз, не замутив ни пронзительного своего взглЯда,
читавшего в душе, ни жестокой Ясности разума, всегда, казалось,  доходившего
до сущности вещей. Ѓыло в нем что-то от дикого и спокойного величиЯ тигров,
     - Њне нужно получить по этому векселю,-  сказал  он  Љастанье  голосом,
заставившим кассира затрепетать всеми  жилками,  как  будто  по  ним  прошел
сильный электрический разрЯд.
     - Љасса закрыта,- ответил Љастанье.
     -  Ћна  открыта,-  сказал  англичанин,  указываЯ  на   кассу.-   ‡автра
воскресенье, а ждать мне некогда. ‘умма - пЯтьсот тысЯч  франков,  у  вас  в
кассе она имеетсЯ, а мне она необходима длЯ уплаты долга.
     - Ќо как же вошли вы сюда, милостивый государь?
     Ђнгличанин улыбнулсЯ, и Љастанье оцепенел от его улыбки. Ќе могло  быть
ответа полнее и категоричнее, чем презрительнаЯ и  властнаЯ  складка  губ  у
незнакомца. Љастанье повернулсЯ, взЯл пЯтьдесЯт пачек банковских билетов, по
десЯти тысЯч франков каждаЯ, и, когда он подавал их незнакомцу, бросившему в
обмен вексель, акцептированный бароном  Ќусингеном,  его  охватила  какаЯ-то
конвульсивнаЯ дрожь при  виде  багровых  лучей,  исходивших  из  глаз  этого
человека и падавших на фальшивую подпись аккредитива.
     -  ‚ашей...  расписки...  здесь...  нет,-  сказал  Љастанье,  посмотрев
вексель на обороте.
     - Џозвольте перо,- ответил англичанин. Љастанье протЯнул  перо,  только
что служившее ему длЯ подделки. Ќезнакомец поставил  подпись  „жон  Њельмот,
затем вернул кассиру бумагу и  перо.  Џока  Љастанье  рассматривал  подпись,
котораЯ  шла  по-восточному,  справа  налево,  Њельмот  исчез,  столь   мало
произведЯ шума, что, поднЯв голову, кассир  вскрикнул,  более  не  видЯ  его
здесь и ощущаЯ боль, которую наше воображение приписывает  действию  отравы.
Џеро, которым пользовалсЯ Њельмот, вызвало у него ощущение теплоты и  словно
щекотки во внутренностЯх, как после рвотного. Љастанье не допускал и  мысли,
что  англичанин  догадалсЯ  об  его  проступке,  и  поэтому  приписал   свое
болезненное состоЯние той дрожи,  которой,  как  принЯто  думать,  неизбежно
сопровождаетсЯ преступный акт.
     - Љ чорту!  что  Я  за  дурак!  ‘ам  бог  мне  покровительствует,  ведь
адресуйсЯ этот скот завтра к хозЯевам, Я бы попалсЯ!  -  произнес  Љастанье,
бросаЯ в печь ненужные поддельные аккредитивы, которые и сгорели.
     Ќужный ему аккредитив он запечатал, взЯл в кассе пЯтьсот тысЯч  франков
билетами и банкнотами, запер ее, все привел в  порЯдок,  взЯл  шлЯпу,  зонт,
зажег свечу в подсвечнике, а затем погасил лампу  и  спокойно  вышел,  чтобы
один из двух ключей от кассы отдать г-же Ќусинген, как делалось всегда, если
сам барон отсутствовал.
     - Љакой вы счастливец, господин Љастанье,- сказала жена банкира, увидав
его,- в понедельник праздник, вы можете уехать за город, в ‘уази.
     - Ѓудьте так добры, сударынЯ, передайте господину Ќусингену, что сейчас
получен запоздавший вексель “отскильденов. ЏЯтьсот тысЯч франков  выплачено.
€так, Я буду здесь не раньше вторника, к полудню.
     - Џрощайте! †елаю вам приЯтно провести времЯ!
     - ђавно как и Я вам!- ответил старый драгун, бросив взглЯд на  молодого
человека по фамилии ђастиньЯк, который пользовалсЯ  тогда  в  свете  большим
успехом и слыл любовником г-жи де Ќусинген.
     - Ђ знаете,- сказал после его  ухода  молодой  человек,-  этот  толстЯк
словно собираетсЯ проделать с вами что-то неладное.
     - Ќу нет! быть не может, он так глуп.
     - Џикуазо,- сказал кассир,  входЯ  в  каморку  швейцара,-  что  это  ты
пропускаешь в кассу после четырех часов?
     - ‘ четырех часов  Я  сидел  у  дверей  и  покуривал  трубку,-  ответил
швейцар,- никто не входил в контору. „а и вышли только господа...
     - ђучаешьсЯ, что это так?
     - —естное  мое  слово.  Џрошел  в  четыре  часа  один  только  приЯтель
господина ‚ербруста, молодой человек, служащий у господ ’ийе и компаниЯ,  на
улице †убер.
     - ‹адно! - произнес Љастанье и поспешно вышел.
     “ него все усиливалсЯ тошнотворный жар,  поЯвившийсЯ,  когда  он  после
незнакомца взЯлсЯ за свое перо.
     "’ысЯча чертей! ‚се ли Я предусмотрел? - проносилось у него  в  голове,
когда  он  шел  по  ѓентскому  бульвару.-  Џосмотрим!  „ва  свободных   днЯ,
воскресенье  и  понедельник;  потом  день  сомнений,   прежде   чем   начнут
поиски,таким образом, у менЯ сроку три днЯ и четыре ночи.  џ  запассЯ  двумЯ
паспортами и  двумЯ  различными  костюмами,  в  которых  трудно  будет  менЯ
узнать,- разве этого  не  достаточно,  чтобы  сбить  с  толку  самых  ловких
полицейских? Џолучу в  ‹ондоне  миллион  во  вторник  утром,  когда  еще  не
возникнет ни малейшего подозрениЯ. ‘вои  здешние  долги  перевожу  на  своих
кредиторов, которые надпишут  "погашено",-  и  остаток  своих  дней  проведу
счастливо в €талии, под именем графа ”ерраро: ведь Я единственный  свидетель
смерти этого несчастного полковника в ‡ембинских  болотах,  Я  его  шкуру  и
надену... ’ысЯча чертей! если Я потащу за собой эту женщину, она может  менЯ
выдать! Њне, старому воЯке, волочитьсЯ за юбкой, прилипать к бабе!.. к  чему
брать ее с собой? Ќужно ее бросить. „а, на это у менЯ хватит духу. Ќо знаю Я
себЯ, такой Я дурак, что опЯть к ней вернусь. Ђкилину никто ведь  не  знает.
‚зЯть ее с собой? или не брать?"
     - ’ы ее не возьмешь! - произнес голос, потрЯсший его до глубины души.
     ђезким движением Љастанье обернулсЯ и увидел англичанина.
     - ќ! сюда сам чорт сует свой нос! -воскликнул кассир вслух.
     Њельмот уже обогнал свою жертву. •отЯ первым  движением  Љастанье  было
потребовать к ответу человека, до такой степени читавшего у него в душе, все
же в нем боролось столько противоречивых чувств, что в  результате  возникла
какаЯ-то внезапнаЯ  инертность;  и  он  пошел  дальше,  снова  испытываЯ  ту
умственную  лихорадку,  котораЯ  так  естественно  возникает   у   человека,
поддавшегосЯ   страсти   настолько,   чтобы   совершить   преступление,   но
недостаточно сильного, чтобы  потом  справитьсЯ  с  жестокой  тревогой.  ‚от
почему, уже собираЯсь пожинать плоды преступлениЯ, наполовину  совершенного,
Љастанье колебалсЯ, доканчивать ли ему начатое дело,  как  это  и  бывает  у
людей половинчатых, в одинаковой степени  то  сильных,  то  слабых,  которых
можно склонить к преступлению и удержать от него,  в  зависимости  от  самых
ничтожных обстоЯтельств. ‘реди множества людей, набранных Ќаполеоном в  свои
войска, встречалось немало таких, которые, подобно Љастанье, на  поле  битвы
были мужественны физически, но вместе с тем лишены были духовного  мужества,
при котором человек столь же велик в преступлении, сколь велики бывают  люди
в подвигах добродетели. Ђккредитив был написан так, что Љастанье, приехав  в
‹ондон, получил бы двадцать пЯть тысЯч фунтов стерлингов  у  “отскильдена  -
корреспондента Ќусингена,- уже уведомленного о платеже самим бароном;  каюта
на имЯ графа ”ерраро была случайным лондонским агентом заранее  заказана  на
корабле, перевозившем богатое английское семейство из  Џортсмута  в  €талию.
Џредусмотрены были малейшие обстоЯтельства, Љастанье так устроил, что,  пока
он плыл бы по морю, искать его  стали  бы  одновременно  и  в  Ѓельгии  и  в
вейцарии. Ђ потом, когда Ќусинген напал бы на его след,  кассир  доехал  бы
уже до ЌеаполЯ, где рассчитывал жить под чужим именем,  замаскировавшись  до
такой степени, что даже изменил бы лицо и подделал на нем при помощи  кислот
следы оспы. ‚се эти меры  предосторожности  обеспечивали,  казалось,  полную
безнаказанность, но совесть его мучила. Ћн боЯлсЯ. „авно уже  ведЯ  тихую  и
покойную жизнь, он очистилсЯ от солдафонских привычек. Ћн был еще  честен  и
пачкалсЯ теперь неохотно. €так, последний раз он отдавалсЯ воздействию своей
доброй натуры, еще сопротивлЯвшейсЯ в нем.
     "Ѓа! - подумал он на углу бульвара и  улицы  Њонмартр,-  вечером  после
спектаклЯ фиакр отвезет менЯ в ‚ерсаль. ЏочтоваЯ карета ожидает менЯ у моего
прежнего вахмистра, который сохранит тайну моего отъезда даже перед  дюжиной
солдат, готовых его расстрелЯть, если он откажетсЯ  ответить.  €так,  против
менЯ ни одного шанса. ‚озьму с собой малютку мою Ќаки и уеду!"
     - Ќе уедешь! - сказал ему англичанин, от странного голоса которого  всЯ
кровь прилила к сердцу кассира.
     Њельмот сел в ожидавшее его тильбюри и умчалсЯ так быстро, что Љастанье
еще не успел прийти в себЯ и не подумал задержать тайного  своего  врага,  а
тот уже в ста шагах нессЯ крупной рысью по проезду Њонмартрского бульвара.
     "Ћднако,    честное     слово,     со     мной     происходит     нечто
сверхъестественное!"- решил Љастанье.- Ѓудь Я таким дураком, что верил бы  в
бога, Я подумал бы, что он велел свЯтому Њихаилу следовать за мной по пЯтам.
Њожет быть, дьЯвол и полициЯ позволЯют мне все  проделывать,  чтобы  вовремЯ
менЯ схватить. ‚иданное ли дело! „а ну, все это чепуха..."
     Љастанье направилсЯ по улице ”обур-Њонмартр, замедлЯЯ шаг по мере того,
как приближалсЯ к улице ђише. ’ам, в новом доме, в  третьем  этаже  корпуса,
обращенного к садам, жила девушка, известнаЯ по соседству под именем г-жи де
‹агард, невольно оказавшаЯсЯ причиной преступлениЯ,  совершенного  Љастанье.
—тобы объЯснить этот факт и окончательно  обрисовать  переживаемый  кассиром
кризис, необходимо вкратце сообщить о некоторых обстоЯтельствах  прежней  ее
жизни.
     ѓоспожа де ‹агард, скрывавшаЯ настоЯщее  свое  имЯ  от  всех,  даже  от
Љастанье, выдавала себЯ за пьемонтку. Ћна была из числа девушек, вынужденных
- то ли глубочайшей нищетой,  то  ли  безработицей  или  страхом  смерти,  а
нередко -  изменой  первого  возлюбленного,-  взЯтьсЯ  за  ремесло,  которым
большинство из них занимаетсЯ с отвращением, многие - беспечно, некоторые  -
подчинЯЯсь требованиЯм своей натуры. Љогда она,  шестнадцати  лет  от  роду,
прекраснаЯ и чистаЯ, как мадонна, готова была броситьсЯ в  пучину  парижской
проституции, она встретила Љастанье. Ќастолько неказистый, что  рассчитывать
на успех в свете ему не приходилось,  утомленный  шатаньем  по  бульварам  в
поисках любовных побед, что покупаютсЯ за деньги, отставной драгун уже давно
желал ввести некоторый порЯдок  в  свое  беспутство.  …го  поразила  красота
бедной девчушки, случаем брошенной ему в объЯтиЯ, и он решил  спасти  ее  от
порока,  но  себе  на  пользу,  с  целью   не   менее   эгоистической,   чем
благотворительной, как то нередко бывает и у самых лучших  людей.  Џриродные
склонности могут быть хорошими, общественный строй  к  ним  добавлЯет  злые,
отсюда происходит та  смешанность  в  намерениЯх,  к  которым  судьЯ  должен
отнестись снисходительно. “ Љастанье хватило ума настолько, чтобы  схитрить,
когда дело шло об его интересах. ’ак вот он и  решилсЯ  на  филантропию  без
риска и прежде всего сделал девушку своей любовницей.
     "ќге! Љак бы овечка не поджарила менЯ, старого волка,- сказал  он  себе
на солдатском жаргоне.- „Ядюшка Љастанье, собираЯсь устраивать свой домашний
очаг, произведи-ка сначала разведку  насчет  нравственных  устоев  девчонки,
разузнай, привЯзчива ли она!"
     ‚ первый год их свЯзи, незаконной, но ставившей пьемонтку в  положение,
наименее порицаемое изо всех тех, которые общество клеймит своим презрением,
она взЯла себе боевую кличку Ђкилина  -  имЯ  одной  из  героинь  "‘пасенной
‚енеции", случайно прочитанной ею английской трагедии. …й казалось, что  она
схожа с этой куртизанкой, то ли ранним развитием чувств, уже напоминавших  о
себе ее сердцу, то  ли  чертами  лица  или  общим  обликом.  Љогда  Љастанье
убедилсЯ, что поведение ее пристойно и добродетельно более, чем  можно  было
ожидать от женщины, брошенной по ту сторону общественных законов и приличий,
он выразил желание поселитьсЯ с нею вместе. ’огда  она  сделалась  г-жой  де
‹агард, с тем, чтобы жить на положении законной жены, в той  мере,  как  это
позволЯли  парижские  нравы.  ‚  самом  деле,  большинство  этих  несчастных
созданий озабочено главным образом тем,  чтобы  их  принимали  за  настоЯщих
мещанок,  тупо  соблюдающих   верность   своим   мужьЯм,   способных   стать
превосходными матерЯми семейств, записывать расходы и чинить белье. Џодобное
желание порождаетсЯ чувством столь похвальным, что обществу следовало  бы  с
ним считатьсЯ. Ќо общество, конечно,  окажетсЯ  неисправимым  и  по-прежнему
будет смотреть на замужнюю женщину как на корвет, которому флаг и  документы
дают право плаваньЯ, а  на  содержанку  -  как  на  пирата,  которого  можно
повесить, раз у него нет бумаг. ‚ тот день, когда г-жа  де  ‹агард  захотела
подписыватьсЯ "мадам Љастанье", кассир рассердилсЯ.
     - ’ы, значит, не настолько  менЯ  любишь,  чтобы  женитьсЯ  на  мне?  -
спросила она.
     Љастанье не ответил, погрузившись в  задумчивость.  ЃеднЯжка  уступила.
Ћтставной драгун был в отчаЯнии. Ќаки, тронутаЯ его отчаЯнием,  готова  была
его утешить,- но можно ли утешать, не знаЯ причины огорчениЯ? €  вот,  когда
Ќаки захотелось узнать секрет, она добилась  этого  без  особых  расспросов:
кассир жалобно призналсЯ в  существовании  некоей  г-жи  Љастанье,  законной
супруги, тысЯчу раз проклЯтой, небогато и  безвестно  жившей  в  ‘трасбурге,
которой он два раза в год писал, хранЯ о ней столь  глубокое  молчание,  что
никто не считал его  женатым.  Ћткуда  такаЯ  скрытность?  •отЯ  ее  причина
известна многим из военных, которые могли оказатьсЯ в  таком  же  положении,
все же небесполезно о ней сообщить. ЌастоЯщий "служака" (если  позволительно
употребить здесь слово, обозначающее в армии людей, которым суждено  умереть
в чине капитана), прикрепленный к полку, как крепостной  к  земле,  ЯвлЯетсЯ
существом глубоко наивным, вроде Љастанье, и обречен на любой стоЯнке  полка
стать жертвой тех козней, что строЯт матери семейств, обремененные дочерьми,
засидевшимисЯ в девицах. € вот в Ќанси, во времЯ  краткого  перерыва,  когда
императорские войска отдыхали во ”ранции, Љастанье имел  несчастье  обратить
внимание на барышню, с которой он  танцевал  на  балу,  одном  из  тех,  что
именуютсЯ в провинции "общественными" и  частенько  даютсЯ  либо  городом  в
честь гарнизонных офицеров, либо наоборот. ‹юбезный капитан тотчас  же  стал
предметом обольщений, длЯ которых матери находЯт  себе  сообщников  в  самом
сердце человеческом, нажимаЯ на все его пружины, и в друзьЯх,  вступающих  в
общий заговор. “подобившись  тем,  кто  одержим  одной-единственной  мыслью,
матери все силы отдают своему великому проекту, долго  и  тщательно  созидаЯ
нечто вроде той конусообразной Ямки в песке, на дне которой сидит муравьиный
лев. Ѓыть может, никто не вступит в этот превосходно  построенный  лабиринт,
быть может, муравьиный лев умрет от голода и жажды. Ќо если уж  войдет  туда
какаЯ-нибудь легкомысленнаЯ тварь, она там и  останетсЯ.  ’айный  расчет  на
сокращение расхода, присущий всЯкому, кто собираетсЯ  женитьсЯ,  надежда  на
наследство,  тщеславие  -  словом,  все  нити,  движущие  "капитана",   были
затронуты у Љастанье. ‘ебе на беду, он расхвалил матери ее дочь, когда после
вальса  отвел  ее  на  место;  последовала  беседа,   заключившаЯсЯ   вполне
естественным приглашением бывать у них. Ђ когда драгуна залучили к себе, тут
уж он был  ослеплен  простодушием,  царившим  в  доме,  где,  казалось,  под
притворной скудостью прЯчетсЯ богатство. …го ловко обошли, и  все  принЯлись
расхваливать находившиесЯ здесь сокровища. Ћбед, весьма кстати сервированный
на серебре, которое взЯли у дЯди, знаки  вниманиЯ  со  стороны  единственной
дочери, городские сплетни,  богатый  подпоручик,  делавший  вид,  что  готов
подставить ему ножку,-  словом,  тысЯча  ловушек,  известных  провинциальным
муравьиным львам, была так  искусно  пущена  в  ход,  что  пЯть  лет  спустЯ
Љастанье говорил:
     - „о сих пор не могу понЯть, как все это произошло!
     „рагун получил пЯтнадцать тысЯч франков приданого и барышню, по счастью
оставшуюсЯ  бездетной,  котораЯ  после  двух   лет   брачной   жизни   стала
уродливейшей, а следовательно, и сварливейшей женщиной на свете,  Љожа  этой
девицы, белаЯ лишь благодарЯ суровому режиму,  покрылась  красными  пЯтнами;
лицо, Яркие краски которого свидетельствовали о соблазнительной  невинности,
расцвело  прыщами;  стан,  казавшийсЯ  таким  стройным,  искривилсЯ,-  ангел
оказалсЯ брюзгливым  и  подозрительным  созданием,  приводившим  Љастанье  в
Ярость; в довершение всего, улетучилось  богатство.  ‚идЯ,  что  женщина,  с
которой он заключил  брачный  союз,  изменилась  до  неузнаваемости,  драгун
назначил ей длЯ жительства домик в ‘трасбурге, в ожидании, когда богу  будет
угодно украсить ею рай. Ћна была из  тех  женщин,  добродетельных  поневоле,
которые изводЯт ангелов своими стонами, повергают в скуку господа бога, если
только он слушает их молитвы, и  нежнейшим  голоском  рассказывают  соседкам
всЯкие гадости про мужей, заканчиваЯ вечером партию в бостон. Љогда  Ђкилина
узнала о злосчастье Љастанье, она искренне привЯзалась к нему  и,  постоЯнно
обновлЯЯ  наслаждениЯ  по  подсказке  своего  женского  таланта,  щедро   их
расточаЯ, но вместе с тем разнообразЯ, дала  столько  счастьЯ  кассиру,  что
незаметно длЯ себЯ стала причиной его гибели. Џодобно многим  женщинам,  как
будто самою природой предназначенным познать любовь до последних ее  глубин,
г-жа де ‹агард отличалась бескорыстием.  Ћна  не  требовала  ни  золота,  ни
драгоценностей, не заботилась никогда о будущем, жила настоЯщим  и,  главным
образом, удовольствиЯми.  Ѓогатые  уборы,  туалет,  экипаж,  предметы  столь
пламенных  желаний  у  женщин  такого  сорта,  она  принимала   только   как
гармоничное добавление к общей картине жизни. Ћна  желала  их  иметь  не  из
тщеславиЯ, не ради возможности блеснуть, а лишь длЯ того, чтобы  лучше  себЯ
чувствовать. ‚прочем, она могла и обойтись безо всего этого легче,  чем  кто
бы то ни  было.  Љогда  человек  щедрый  -  а  почти  все  военные  щедры  -
встречаетсЯ с женщиной такого закала, он приходит в неистовство  при  мысли,
как бы не остатьсЯ у нее в долгу. Ћн способен  тогда  напасть  на  дилижанс,
чтобы добыть денег, если у него их нехватает на новые безумные траты. ’ак уж
создан мужчина. €ной раз он идет на преступление ради того, чтобы  сохранить
величие и благородство в глазах женщины или  узкого  круга  людей.  ‹юбовник
подобен игроку, который почтет себЯ обесчещенным, не вернув  лакею  игорного
зала занЯтых у него денег, ко совершает чудовищные поступки, разорЯет жену и
детей, крадет и убивает, лишь бы пред глазами постоЯнных  посетителей  этого
рокового дома предстать с полными карманами и не запЯтнать своей чести.  ’ак
случилось и с Љастанье. Џервоначально он поселил Ђкилину в скромной квартире
на пЯтом этаже и подарил ей лишь самую простую  мебель.  Ќо,  обнаруживаЯ  в
девушке  столько  красоты  и  достоинств,   получаЯ   от   нее   неслыханные
наслаждениЯ, которых никакие слова не в силах передать, он голову потерЯл  и
пожелал принарЯдить идола своего сердца. ’огда  костюм  Ђкилины  оказалсЯ  в
столь комическом контрасте с дрЯнной квартирой,  что  оба  они  убедились  в
необходимости ее переменить. Ќа эту новую квартиру ушли почти все сбережениЯ
Љастанье, который обставил свой,  так  сказать,  семейный  дом  с  роскошью,
характерной длЯ содержанок. ЉрасиваЯ женщина не потерпит около  себЯ  ничего
уродливого. €з всех женщин ее выделЯет  это  стремление  выдерживать  стиль,
наименее изученнаЯ потребность нашей натуры, сказывающаЯсЯ в том, что старые
девы  окружают  себЯ  одной  лишь  старой  рухлЯдью.  Џоэтому-то  прелестной
пьемонтке понадобились вещи самые новые, самые модные, все самое кокетливое,
что только нашлось у торговцев: штофные обои, щелк, драгоценности, легкаЯ  и
хрупкаЯ мебель, красивый фарфор. Ћна ничего не  требовала.  Ќо  когда  нужно
было выбирать, когда Љастанье спрашивал: "—то бы ты хотела?", она  отвечала:
"‚от это будет  получше!"  ‹юбовь,  подсчитывающаЯ  расходы,-  не  настоЯщаЯ
любовь, поэтому Љастанье покупал лишь самое лучшее. Ђ раз принЯта была такаЯ
мерка, то стало необходимым, чтобы все в хозЯйстве пришло в гармонию: белье,
серебро, тысЯча  принадлежностей  благоустроенного  дома,  кухоннаЯ  утварь,
хрусталь... и чорт в  ступе!  •отЯ  Љастанье  хотелось  бы,  как  говоритсЯ,
устроитьсЯ тихо-мирно, он все более  и  более  входил  в  долги.  Ћдна  вещь
вызывала необходимость в другой. Љ  часам  понабилась  пара  канделЯбров.  Љ
изукрашенному камину потребовалась особого устройства  топка.  „рапри,  обои
были такими чистенькими, что обидно  было  закоптить  их,  пришлось  завести
изЯщные камины, недавно изобретенные искусными  составителЯми  проспектов  и
снабженные приспособлением, которое Якобы  вполне  устранЯло  дым.  Ђ  затем
Ђкилине так понравилось  бегать  в  своей  комнате  по  ковру  босиком,  что
Љастанье всюду положил ковры, чтобы резвитьсЯ вместе  с  Ќаки;  наконец,  он
устроил ей ванную -  все  длЯ  того,  чтобы  ей  было  "получше".  Џарижские
торговцы, ремесленники, фабриканты обладают неслыханным искусством расширЯть
дырку в чужом  кошельке:  когда  захочешь  к  чему-нибудь  приценитьсЯ,  они
ответЯт, что еще не знают цены, а лихорадочно разгоревшеесЯ желание  никогда
не  терпит  промедлений,-  в  результате   заказы   делаютсЯ   вслепую,   по
приблизительной смете; счетов поставщики не дают и вовлекают  потребителЯ  в
вихрь  новых  поставок.  ‚се  восхитительно,  очаровательно,  все  довольны.
Ќесколько месЯцев спустЯ  эти  любезные  поставщики  поЯвлЯютсЯ  вновь,  как
неумолимое воплощение общей суммы долга; они  нуждаютсЯ  в  деньгах,  у  них
срочные платежи, они даже  объЯвлЯют  себЯ,  так  сказать,  банкротами;  они
плачут - и получают! ’огда разверзаетсЯ пропасть, изрыгаЯ  колонну  цифр  по
четыре в рЯд, хотЯ следовало бы им итти скромно по трое. Џока  еще  Љастанье
не  знал  суммы  расходов,  он  возымел  обыкновение   предоставлЯть   своей
возлюбленной, если она выезжала, наемную карету вместо  простого  извозчика.
Љастанье любил покушать, и вот была нанЯта превосходнаЯ кухарка;  чтобы  ему
угодить, Ђкилина угощала его первинками, всЯкими  деликатесами,  изысканными
винами, которые покупала сама. Ќо своих средств у нее не было, эти  подарки,
продиктованные драгоценным вниманием, чуткостью, расположением, периодически
истощали кошелек Љастанье, не  желавшего,  чтобы  его  Ќаки  оставалась  без
денег, а она постоЯнно бывала без  денег!  €так,  стол  сделалсЯ  источником
значительных расходов,  совсем  не  по  средствам  кассиру.  —тобы  добывать
деньги, отставной драгун был принужден прибегнуть  к  коммерческим  уловкам,
так как неспособен был отказывать себе в удовольствиЯх. ‘трастнаЯ любовь  не
позволЯла ему противитьсЯ фантазиЯм любовницы. Ћн был из тех людей,  которые
то ли из самолюбиЯ, то ли по слабости характера, не умеют ни в чем  отказать
женщине и из ложного стыда готовы  лучше  разоритьсЯ,  чем  произнести:  "Ќе
могу... Њне средства не позволЯют... „енег нет". € вот  настал  день,  когда
Љастанье понЯл, что он скатилсЯ в пропасть и что, если  думать  о  спасении,
необходимо бросить Ђкилину и сесть на хлеб  и  воду,  чтобы  расквитатьсЯ  с
долгами. Ќо он уже настолько привЯзалсЯ к этой женщине, к этой жизни, что со
днЯ   на   день   стал   откладывать   задуманную    реформу.    Џонуждаемый
обстоЯтельствами, сначала он обратилсЯ к займам. …го положение и его прошлое
обеспечили ему доверие, которым он  стал  пользоватьсЯ,  комбинируЯ  систему
займов соответственно своим нуждам. ‡атем, чтобы не обнаруживать,  до  каких
сумм дошли его долги, он прибег к тому средству, которое в коммерции зоветсЯ
"циркулЯциЯ". Ћно заключаетсЯ в векселЯх, не гарантированных ни товарами, ни
взносом денежных ценностей;  первое  лицо,  делающее  передаточную  надпись,
оплачивает их вместо какого-нибудь любезного  векселедателЯ;  это  -  своего
рода подлог, на который смотрЯт сквозь пальцы,  так  как  в  нем  невозможно
никого уличить и вовлечение в  невыгодную  сделку  обнаруживаетсЯ  только  в
случае отказа в уплате. Љогда, наконец, Љастанье  убедилсЯ  в  невозможности
продолжать свои финансовые маневры, из-за возрастающей ли суммы займов,  или
из-за чрезмерных процентов, то он столкнулсЯ с необходимостью объЯвить  себЯ
банкротом.  ђаз  на  его  долю  выпало  бесчестие,  он  предпочел   обычному
банкротству - злостное, проступку - преступление.  Ћн  решил  дисконтировать
доверие,  заслуженное  его  прежней  честностью,  и  увеличить  число  своих
кредиторов, позаимствовав подобно Њатео, кассиру королевского  казначейства,
сумму, достаточную длЯ того, чтобы остаток дней своих счастливо  прожить  за
границей. Љак мы только что видели, он это сделал. Ђкилина не подозревала  о
его житейских заботах, она  жила  весело  и,  подобно  многим  женщинам,  не
спрашивала себЯ, откуда получаютсЯ деньги, вроде  тех  людей,  которые  едЯт
румЯную булочку, не спрашиваЯ себЯ, как растет  хлеб;  между  тем  за  печью
булочника скрываютсЯ обманутые надежды и хлопоты земледельца, точно  так  же
как заурЯднаЯ роскошь большинства  парижских  семейств  покоитсЯ  на  тЯжких
заботах и непомерном труде.
     Џока Љастанье переживал муки сомнений, размышлЯЯ поступке, от  которого
изменилась всЯ  его  жизнь,  Ђкилина  спокойно  сидела  у  камелька,  лениво
погрузившись в кресло, и, беседуЯ с горничной, поджидала его.  Џодобно  всем
горничным у дам такою сорта, „женни стала ее  наперсницей,  после  того  как
убедилась, что власть ее хозЯйки над Љастанье неоспорима.
     - Љак нам быть нынче вечером? ‹еон хочет непременно прийти,- произнесла
г-жа де ‹агард, читаЯ письмо на серой бумаге, исполненное страсти.
     - ‚от и барин! -сказала „женни.
     ‚ошел Љастанье. Ќисколько не смущаЯсь, Ђкилина свернула  письмо,  взЯла
его щипцами и сожгла.
     - ‚от как ты поступаешь с любовными записками! - сказал Љастанье.
     - Ђх, боже мой, конечно так,- ответила  ему  Ђкилина  -  ђазве  это  не
лучший способ уберечь их от  чужих  рук?  Љ  тому  же  не  должен  ли  огонь
устремлЯтьсЯ к огню, как вода течет в реку?
     - ’ы так говоришь, Ќаки, точно это и вправду любовнаЯ записка.
     - —то же, разве Я недостаточно красива, чтобы их получать?  -  отвечала
она, подставлЯЯ длЯ поцелуЯ лоб с такой небрежностью, котораЯ мужчине  менее
ослепленному дала бы понЯть, что, доставлЯЯ  кассиру  удовольствие,  Ђкилина
лишь выполнЯет своего рода  супружеский  долг;  но  Љастанье,  вдохновлЯемый
привычкой, дошел до таких степеней страсти, что уже ничего не замечал.
     - Ќа сегоднЯ у менЯ ложа в театре †имназ,- продолжал он,- сЯдем за стол
пораньше, а то придетсЯ обедать впопыхах.
     - ЋтправлЯйтесь с „женни. Њне надоели театры.  Ќе  знаю,  что  со  мной
нынче, хотелось бы посидеть у камелька.
     - ‚се-таки пойдем, Ќаки; уже недолго буду Я тебе надоедать. „а,  Љики,-
нынче вечером Я уезжаю и довольно долго  не  вернусь.  ЋставлЯю  тебЯ  здесь
полной хозЯйкой. ‘охранишь ли ты мне свое сердце?
     - Ќи сердца, ни чего другого,- ответила она.- Ќо ты вернешьсЯ - и  Ќаки
всегда будет твоею Ќаки.
     - ‚от это откровенность! ‡начит, ты со мной не поехала бы?
     - Ќет.
     - Џочему?
     - Ќо,- сказала она,  улыбаЯсь,-  как  же  Я  могу  покинуть  любовника,
который пишет такие милые письма?
     € полунасмешливо она показала на сгоревшую бумагу.
     - Њожет ли это быть? - спросил Љастанье.- Ќеужели ты завела любовника?
     - Љак? ‡начит, вам ни разу не случалось взглЯнуть сак следует на самого
себЯ, милый мой? - ответила Ђкилина.- ‚о-первых, вам пЯтьдесЯт  лет.  Џотом,
лицо у вас такое, что если положить вашу голову на прилавок  зеленщицы,  она
свободно продаст ее за тыкву. ЏодымаЯсь по лестнице, вы пыхтите, как тюлень.
†ивот у вас трепыхаетсЯ, как бриллиант на голове  у  женщины