альной помощи рекомендовано  при  посещении  Ќантера  не
держать  в сумке важные документы. € вы хотите, чтобы администрациЯ сама  не
была во власти того страха  перед студентами,  который она  прививает  своим
служащим?  „аю голову --  и все остальное -- на отсечение, что у ѓраппена вы
ровным счетом ничего не найдете! Ќи фига! Џустой номер! Ќо  даже (он  сделал
паузу, оглЯдел аудиторию, выставив вперед свою большую рыжую голову, раскрыл
перед  собой  широкие ладони) допустим, что этот черный список окажетсЯ там,
допустим,  это -- единственный  экземплЯр,  выложенный ѓраппеном на стол, на
самое видное место,  чтобы  не  затруднЯть вас утомительными поисками?.. —то
тогда? —то вы сделаете?  “ничтожите  его? Ќу и что? ’от же стукач, который в
прошлом году составил этот черный  список, назавтра восстановит его и вручит
своим хозЯевам.  (Ѓурные  аплодисменты,  к  которым  Ќунк  присоединЯетсЯ от
души.)
     „авид оглЯдел аудиторию. „ани  и на этот раз купил  их, никто больше не
настаивал,  никто  никуда  не  рвалсЯ,  даже  тощий  шибздик.  Џо мастерству
убеждениЯ речь „ани, при всех  различиЯх тона и регистра, стоила речи  Њарка
ЂнтониЯ в  "ћлии  –езаре"; первый  период: демагогиЯ, смачнаЯ шуточка, чтобы
привести  слушателей   в   хорошее  настроение;   второй  период:   captatio
benevolentiae <sup>1</sup><sup> </sup>-- Я не располагаю никакой  властью, у
менЯ просто глотка луженаЯ (см. Њарк Ђнтоний  -- Я никто,  Я просто  солдат,
который  не  умеет   даже  складно  говорить);  третий  период:  уступка  --
пожалуйста,  делайте,  если  вам  так хочетсЯ!  (Ѓрут -- почтенный человек);
четвертый период: поворот на 180° -- но вы будете последними болванами, если
так поступите (Ѓрут -- предатель). џ, конечно, и сам умею неплохо вкручивать
шарики, но Я,  как оратор, слишком агрессивен, слишком  вызывающ, Ѓрижитт, в
сущности, права, Я злоупотреблЯю сквернословием, а сквернословие раздражает.
“  словесных табу поразительно глубокие корни. Ђ  разве можно убедить людей,
когда ты их раздражаешь? ‚о всЯком случае,  на этот раз, Я считаю, „ани спас
положение. Ћккупировав зал ‘овета, мы одержали бескровную (Я имею в виду  --
без вмешательства полиции) победу, победу морально значительную,  и эта наша
победа была бы поставлена под угрозу, если бы  мы поддались призыву шибздика
и пустились взламывать и  крушить. Ђ  Я опЯть думаю о Ѓрижитт, и  это мешает
мне слушать.  Ќе  могу  сообразить, кто  это  сейчас взЯл  слово? „ютей  или
‘калабрино?
     <sup>1</sup> ‘тремление завоевать благосклонность <i>(лат.).</i>

     -- Џредлагаю образовать комиссии, и пусть каждаЯ из комиссий обдумает и
обсудит определенную проблему. Љто за?
     џ    думаю:   вот    еще,   комиссии!    Џалата   депутатов!   Љонгресс
радикал-социалистов! ‘ другой  стороны, если не комиссии, то что? —ем занЯть
чуваков на всю ночь? Ќекоторые анархи  протестуют против  комиссий  от имени
свЯщенной  и неприкосновенной антиорганизации, но  Я кричу на них, Я голосую
за. ђезолюциЯ ‘калабрино принЯта,  Я  встаю и иду к двери. ЉакаЯ-то  девочка
говорит мне в спину:
     -- ’ы уходишь?
     џ даже не оборачиваюсь, бормочу:
     -- џ иду спать, Я устал. -- ‚ранье, ничего Я не устал, Я просто думаю о
Ѓрижитт, Я вхожу в лифт, эта штука наделена памЯтью -- можете нажать три или
четыре  кнопки, и лифт будет останавливатьсЯ на  всех указанных вами этажах,
но,   в   сущности,   памЯть   у   лифта   дурацкаЯ,   совершенно   лишеннаЯ
приспособлЯемости,  она не принимает во  внимание, что ты можешь передумать.
‡ато, пока ты  доберешьсЯ  до нижнего этажа,  проходит  черт  знает  сколько
времени,  и в лифте, запертый в металлическую зеленую  коробочку, Я внезапно
все понимаю, занавес самообмана  разрываетсЯ,  все проще простого: Я ревную.
Ћ, Я  себе отвратителен, это -- предел мелкобуржуазного падениЯ, мне стыдно,
противно,  но в  голове крутитсЯ все та же пластинка.  џ выхожу  из лифта, Я
выхожу из холла, Я иду к общаге, широким шагом под моросЯщим дождем.

        IV
     “ставЯсь  в  темноту  широко  раскрытыми  глазами,  †аклин  лежала  под
простыней, вытЯнувшись  во весь рост, голаЯ, неподвижнаЯ, плотно сжав ноги и
сложив руки на груди, как свЯтаЯ в своей раке. Ќу вот, мне теперь не хватает
только четок  меж пальцев, букса, окропленного свЯтой водой, в ногах и папы,
рыдающего  в уголке  с бледным, искаженным лицом. Ћна закрепила этот кадр  и
почувствовала  глубокое удовлетворение,  папа  был в  самом  деле  раздавлен
горем, бедный старик, взглЯд  его блуждал, губы  трЯслись, галстук сбилсЯ на
бок, он шептал слабым  голосом:  "„оченька! ЊоЯ  дорогаЯ,  моЯ  красиваЯ!" Љ
сожалению,  тут поЯвлЯлась мама на своих высоченных  каблуках и  принималась
кудахтать, махать ручками. Ќет, это ужасно, даже у моего  смертного одра она
не  может прекратить  свои  кудах-тах-тах. ђассказывает  о моем самоубийстве
своим  приЯтельницам,  так  поглощена  этим,  что  забывает  даже  страдать,
впрочем, можно ли  вообще страдать на  таких каблуках? ђазве  что от  боли в
ногах. „о того fussy, до того  нелепа, что сводит на нет любую драму. …й все
одно -- радиатор ли подтекает, дочь ли умирает, она  пошла-поехала! ‡амахала
своими ручками и кудах-тах-тах, кудах-тах-тах. †аклин попыталась вернутьсЯ к
образу заплаканного отца,  который доставлЯл ей такое наслаждение, но он был
совершенно  заслонен  пируэтами,  трепыханием  и  кудахтаньем   матери.  Ћна
вздохнула -- отвратительнаЯ женщина, вечно все мне портит, даже смерть.
     †аклин  расслабилась, перевернулась, легла  на живот. Џо  коже побежали
мурашки,  она почувствовала, что ей страшно. Њенестрель не сдержал слова, он
забыл  о ней,  и, значит, она  должна перейти к действиЯм. “ нее  повлажнели
ладони, она зажгла свет. Ќа голубом листе большого формата бумаги длЯ писем,
прикрепленном кнопкой к перегородке под красное дерево в  изголовье кровати,
было написано ее круглым нетвердым почерком:
     Џђ…„Џ€‘ЂЌ€…
     1. ‚ернутьсЯ к Њенестрелю,  убедить его  провести ночь, платонически, в
моей комнате. …сли откажетсЯ, ‘.
     2.  …сли его не будет, оставить  следующую записку: "Џриходи сейчас же,
умолЯю, ты мне очень нужен". …сли не придет, ‘.
     3. …сли он придет, не отвечать на стук, и если он уйдет, не осмелившись
войти, ‘.
     †аклин перечла свой текст пересохшими губами. ‚ третьем параграфе Я все
же перегнула палку, Я не оставила себе никакой надежды, он так воспитан, что
ни за что не войдет, если не услышит разрешениЯ, в особенности к девушке, но
теперь ото уже  непоправимо.  Ћна поглЯдела на часы и проглотила слюну. •уже
всего  ждать.  Ћна  дала  себе  передышку  на  несколько  секунд,  тщательно
перебираЯ  в уме предстоЯщие  действиЯ. …сли он не  придет,  Я надену халат,
поужинаю тем, что на столе, и  ‘Ћ’ђ“  Љђ“ѓ. Љруг -- это моЯ жизнь, стакан  с
водой -- Њенестрель, Я стираю  круг,  в  котором стоит стакан. џ стираю его,
глотаЯ  таблетки  одну за  другой, год  за  годом. Џотом  Я  вычеркиваю  имЯ
ЊенестрелЯ  из  предписаниЯ  (не  хочу,  чтобы у  бедного  красавчика,  были
неприЯтности после моей  смерти), снимаю халат и,  голаЯ, ложусь  в постель.
Ћна поколебалась. „умаешь,  голаЯ? Ќе  попахивает  ли это  эксгибиционизмом?
„ешевым  эротизмом   из  кинобоевика?  Ћна  покачала  головой,  нет,  ничего
подобного, все гораздо проще, нагой ты пришла в мир и нагой из него уходишь.
‘бросив все лишнее. Ћна закрыла глаза,  снова скрестила руки на груди, вот Я
совлекаю с себЯ, подобно свЯтой, все земные блага  и предстаю, нагаЯ,  перед
создателем. Ћна сделала паузу. …сли не принимать в  расчет того, что  в бога
Я, разумеетсЯ, не верю и что он самоубийства не одобрЯет. ’ак что и здесь --
тупик.
     ќто  препЯтствие  ее  остановило. Ћна вернулась назад.  €так,  она  ест
холодный ужин, приготовленный  на  столе.  ‚озражение:  глупо все-таки есть,
когда  ты собираешьсЯ покончить с собой.  Ћна задумалась,  но ни  к  чему не
пришла и устало отмахнулась... ‚ конце концов, самое важное не жратва, а то,
что  должно  последовать затем: ЉЋѓ„Ђ ЋЌЂ ‘Ћ’ђ…’ Љђ“ѓ. ќто была находка, она
ощутила  странное  удовлетворение,   точно  эта  находка  не  имела  прЯмого
отношениЯ к ее собственной жизни.
     ђепетициЯ  была окончена, и ее снова охватил  страх. Ћна почувствовала,
что у нее дрожат руки.  Ќет, решительно,  сегоднЯ день, когда она непрерывно
дрейфит. Џеред тем, как пойти к †оме.  Џеред тем, как пойти к Њенестрелю.  €
теперь, перед тем, как покончить счеты с жизнью. Ћна перечла третий параграф
в нижней части  голубого  листка, приколотого к перегородке. џ  просто псих,
какого черта  Я  позволЯю  этим  проклЯтым  предписаниЯм себЯ  тиранить? ‚от
возьму и сорву этот листок,  очень просто, разорву его на клочки, и конец, Я
сама  все это придумала, могу и раздумать.  Ћна  одернула себЯ, нет, как раз
нет, Я  не  могу,  Я чувствую, что не  могу.  џ зашла в тупик. “ нее сдавило
горло, мысли остановились, перед ней была стена.
     †аклин встала,  оторвала от голубого блока длЯ писем новый лист бумаги,
уселась,  голаЯ, за  стол и,  отодвинув тарелку,  на  которой  лежал  ломоть
ветчины,  принЯлась  писать.  ђука  дрожала  так  сильно,  что  ей  пришлось
подпереть правое запЯстье левой рукой.
     …сли Њенестрель придет и войдет в комнату без моего разрешениЯ, Я
     1. Ѓольше никогда не буду составлЯть предписаний.
     2. ‘тану его рабыней.
     Ћна посмотрела на листок  и почувствовала облегчение,  но  не  надолго.
Ќовое  предписание  вывесить нельзЯ, порЯдок  совершенно  четок:  не  больше
одного  предписаниЯ зараз.  Ћна  открыла  Ящик своего  стола  и, сунув  туда
бумагу, задвинула Ящик  обратно. Ћн  захлопнулсЯ  с сухим стуком, точно упал
нож гильотины.
     Ћна  опЯть легла,  потушила свет, снова неудержимо начали дрожать ноги.
†аклин сжалась  в  комочек, охватив колени  сведенными  судорогой руками, ей
было худо, страшно. Ћна была ужасающе одинока в этой темной камере  Ќантера,
окружена глупыми и бессердечными зубрилками, и ей предстоЯло умереть. ‡наниЯ
--  нуль.  –енность  личности  -- нуль. Ѓудущее  -- нуль. †аклин Љавайон  --
ничтожество, никаких  достоинств, никому не интересна. Ћна не существует. Ќи
на что не годитсЯ.  „аже  не шлюха, потому  что шлюха -- та  по крайней мере
содержит  своего  кота.  Ћна  сказала вслух:  "Ќикто  менЯ не  любит".  Ќет,
неправда, -- родители. Ќо они-то как раз не в  счет. Ћни менЯ слишком любЯт.
€х любовь эгоистична. џ их вещь, игрушка,  забава. џ хочу, чтобы менЯ любили
не так. Ќе так сильно, не так слепо, не так несправедливо. Џочему папа ничем
не  "жертвует" ради сына привратницы? Ћн этого куда больше  заслуживает, чем
Я.  ‚незапно  слезы  хлынули  из  ее  глаз, все тело сотрЯсли  рыданиЯ,  она
исступленно взмолилась, о Њенестрель,  умолЯю, не покидай менЯ,  ведь даже к
собаке питают привЯзанность.
     ђаздалсЯ  робкий стук в дверь, она вздрогнула, подумала  -- это  он, он
менЯ не покинул, она готова была уже крикнуть: войди! Ќо вовремЯ сдержалась.
ђаздалсЯ  второй  удар, более сильный, она зажала рот  ладонЯми. …й хотелось
закричать:  входи, ну  входи же! Ћна  стиснула  зубы. ‘ердце  билось о ребра
глухими сильными толчками, которые отдавались в ушах, она  застонала, сунула
кулак в рот. Ќет, она подчинитсЯ до конца  предписанию. Ѓудет ждать! “шел он
или  не решаетсЯ войти? Ќет, он просто убьет ее своими колебаниЯми. Ќу пусть
же войдет,  господи боже мой, пусть войдет,  идиот  этакий! Љровать трЯслась
под ней, она вдруг понЯла, что всЯ дрожит с головы  до ног. Ќаступила долгаЯ
тишина, и  она  подумала в отчаЯнии:  ну вот,  конец.  Ћна  стоЯла  у скамьи
подсудимых, судьЯ  огласил приговор, такой, как  она  и ждала, нож гильотины
падал на ее шею, землЯ ускользала из-под ног, ей показалось, что она летит в
пустоту.   —ерные   ледЯные   отвесные   стены   проносились   мимо  нее   с
головокружительной быстротой.
     Ћна Ясно расслышала скрип -- ручка повернулась, дверь открылась с тихим
шорохом,  зашуршала по стене рука, нащупываЯ  выключатель. ќта секунда  ни с
чем   не  могла  сравнитьсЯ.  —удовищный  страх  †аклин  мгновенно  сменилсЯ
безграничным  восторгом.  Ћна  сдернула  с  груди  простыню,  откинулась  на
подушки,  закрыла  глаза,  разбросав   руки  по   обе  стороны   недвижного,
бездыханного тела. Ћна заставила себЯ замереть, даже веки не дрогнули, когда
вспыхнул свет. Њгновение спустЯ она с наслаждением  ощутила руки ЊенестрелЯ,
сжавшие ее плечи, услышала его испуганный голос:
     -- †аклин! †аклин!
     Ћна безвольно мотала головой,  это было  восхитительно, Я действительно
мертва,  его  еще  будут  мучить  угрызениЯ совести, что он  пришел  слишком
поздно.
     --  †аклин!  --  закричал  Њенестрель. -- ѓосподи! Ћна  еще теплаЯ!  --
продолжал  он  вслух,  трЯсЯ  ее изо  всех сил.  ѓолова  †аклин  безжизненно
моталась по подушке. -- †аклин! -- заорал Њенестрель.
     ђаздалось пЯть  или шесть взбешенных ударов  в  перегородку, отделЯвшую
†аклин от соседки.  Ќу вот,  теперь он поднимет на ноги  весь этаж, сбегутсЯ
все эти дуры. ’очно  им есть дело  до моей смерти. Ћна поднЯла веки, ресницы
затрепетали, она смотрела на него блуждающим взором.
     --  Ќе  так громко, прошу  тебЯ,  --  сказала  она ослабевшим  голосом.
‚прочем, она действительно чувствовала в этот момент смертельную усталость.
     --  ’ы  жива! --  закричал  он,  усевшись  в  изголовье  ее  кровати  с
совершенно идиотским выражением лица.
     Ђ он все же, отметила она с удовлетворением, бел как бумага.
     Ћн сказал заикаЯсь:
     -- џ пойду позвоню врачу.
     -- Ќет, нет.
     Ћна мертвым грузом лежала на кровати, неподвижнаЯ, бескровнаЯ, вЯлаЯ.
     -- џ иду, -- закричал он, поднимаЯсь.
     ‘нова Яростно заколотили в стену.
     --   Ќет,  нет,  --  сказала  она,  возвращаЯсь  к  жизни  и  бессильно
приподнимаЯ руку в нелепом усилии удержать его. -- џ ничего еще не принЯла!
     -- ЉлЯнешьсЯ?
     -- Ќу правда, клЯнусь тебе.
     Ћн  снова сел,  он  был уже  не  так  бледен, но  на  лбу его выступили
капельки пота. ђука ее упала. Ќомер с рукой был неплох.
     -- Ќу,  знаешь,  -- сказал он  сдавленным голосом, -- и напугала же  ты
менЯ.
     -- “ менЯ больше не было сил, -- сказала она страдальческим голосом. --
џ  уснула. Ќо все равно, -- продолжала она энергично, вдруг приподымаЯсь, --
если бы ты не сдержал слова, Я бы это сделала! џ все приготовила на столе. џ
выработала себе  предписание. „а, впрочем, смотри,  -- сказала она, указываЯ
рукой на большой голубой лист, приколотый кнопкой в  изголовье. -- ‘мотри. џ
его вывесила.
     Њенестрель, не отрываЯсь, прочел бумагу, потом проглотил слюну, перевел
глаза с листа на лицо †аклин, потом снова на лист.
     -- Љакой идиотизм, -- сказал он, когда обрел дар речи.
     Ћн побледнел от злости и встал. Ћн задыхалсЯ, он не мог найти слов.
     -- ’ы соображаешь что-нибудь или нет! -- заикалсЯ  он. -- џ ведь мог не
прийти. џ должен был уехать в Џариж!
     Ћна посмотрела на него, раскрыв рот.
     -- „а нет же, послушай, ты назначил мне свидание в ресте.
     -- џ забыл! -- воскликнул он, мечась взад-вперед по комнате, бледный от
бешенства. -- Ќу и идиотизм! ‘ ума сойти! •орошо еще, что эта баба позвонила
мне и отменила визит. Ќет, но ты отдаешь себе отчет в том, что все висело на
волоске? -- продолжал  он, возвращаЯсь к †аклин и в Ярости наклонЯЯсь к ней.
-- Ѓрат этой бабы неожиданно прибыл сегоднЯ  из ђима. …сли бы этот кретин не
попал на самолет, ты проглотила бы свои таблетки, дура несчастнаЯ!
     †аклин побледнела.
     -- ЏотрЯсающе, -- сказала  она.  -- Џотому что в  прошлом году, когда Я
кончала  с собой,  была  такаЯ же историЯ,  џ  подсунула записочку папе  под
дверь:  "Џапа, Я в отчаЯние, зайди ко мне,  как только  вернешьсЯ".  Ђ он не
пришел.
     -- € ты подчинилась предписанию! -- саркастически сказал Њенестрель.
     -- Џодожди, папа потом мне все объЯснил. ‚ тот вечер он чувствовал себЯ
до такой  степени измочаленным, что не вошел к себе в кабинет, как обычно, а
отправилсЯ  прЯмо  в спальню.  Ќу  и  проповедь он мне закатил, будь здоров!
"‹егкомыслие...  Ќе  нахожу слов..." и т. д.  € все же это произвело на менЯ
впечатление, потому  что он был весь бледный, руки трЯслись. Ќаконец он менЯ
целует  и отправлЯетсЯ восвоЯси, вернув мне мою записку. Џосле  его  ухода Я
смотрю на записку и вижу, что он поправил красными чернилами "е" на "и" в "в
отчаЯнии" и вставил "ь" в "вернешьсЯ". € это все испортило, Я его ненавижу!
     --  „а ты просто сумасшедшаЯ! -- со  злостью  сказал Њенестрель. -- ќто
сумасшествие, инфантилизм и безответственность. -- …му стало легче, когда он
это произнес, Ћсобенно ему понравилось слово "инфантилизм".  -- Џослушай, ты
отдаешь себе отчет? џ повторЯю, если бы этот несчастный америкашка опоздал в
ђиме на свой самолет, тебе была бы крышка.
     --  Ќу и пусть,  -- сказала †аклин,  пожав плечами. -- џ бы  умерла.  Ђ
зачем Я вообще живу? Ќикто менЯ не любит. Њама -- законченнаЯ  идиотка, папу
не  интересует  ничего,  кроме  "Ћбщего  рынка",  борьбы  с   коммунизмом  и
орфографии.
     -- Ќу,  послушай,  это же  чушь!  --  закричал  Њенестрель,  совершенно
ошарашенный. -- Ћни обожают тебЯ, твои родители! ’ы сама их в этом упрекала!
     ‚ этот момент в перегородку опЯть бешено заколотили.
     -- ‚от видишь!  -- сказала  †аклин торжествующим тоном.  -- ќти идиотки
менЯ преследуют! Ѓудь душкой, не кричи и запри дверь на ключ.
     Ћн  послушалсЯ, запер дверь,  вернулсЯ, сел на кровать, на этот раз уже
подальше, в ногах.  ‘облазнительно  было думать: она  просто ломает комедию,
она не сделала бы этого. Ќо он как раз  чувствовал, что  она могла и вправду
проглотить свои  гнусные таблетки, самым дурацким образом,  только длЯ того,
чтобы  подчинитьсЯ  предписанию. Ќеслыханно, она  ни  к  чему  не  относитсЯ
серьезно,  даже к  собственной  смерти. Ћн уперсЯ головой  в стену, ему было
нехорошо, посасывало  под ложечкой,  подташнивало. Љ тому же  она возбуждала
его; ему  не удавалось сосредоточитьсЯ, и  до него не доходил ее  увлеченный
рассказ  о  сегоднЯшнем  вечере.  Ћна  приподнЯлась  на  локте и,  продолжаЯ
говорить,  обратила  внимание  на  то,  что  он  сидит,  опустив  глаза.  Ќе
осмеливаетсЯ  глЯдеть на  ее  обнаженные  груди. ‚се же времЯ от времени  он
бросал  на них  косые быстрые взглЯды, это ее позабавило, чувствовалось, что
он не разрешает себе их  видеть, но не  может  с этим справитьсЯ. Ћна решила
было накрытьсЯ, но  нет, пусть себе глЯдит, беднЯжка, это такой пустЯк после
всего, что произошло.
     -- Ђ ты,-- сказала  она с упреком, -- ты  но был у себЯ, когда Я к тебе
вернулась.
     -- Ѓыл, -- сказал он после паузы, -- Я был в  комнате, но Я лежал, менЯ
одолела хандра, к тому же мне и в голову  не пришло, что это можешь быть ты.
џ нашел твою записку потом, когда ты уже ушла.
     Ћна  глубоко  вздохнула  и внезапно, протЯнув  руку,  сорвала  листок с
перегородки над своей головой, разорвала его пополам, потом на четыре части,
потом на  восемь.  Ќо не  остановилась  на  этом  и  продолжала  старательно
уничтожать предписание, пока у нее в ладони не остались только бессмысленные
голубые клочки. Њенестрель безмолвно наклонилсЯ вперед, вытЯнул из-под стола
корзинку  длЯ бумаг  и  протЯнул ей.  ‘  торжественным  видом,  молча, точно
выполнЯЯ  какой-то ритуал, †аклин погрузила  в  нее  руку, полную клочков, и
растопырила пальцы.  Ћна развела  их резким  движением,  точно таким образом
брала реванш и выражала свое презрение к предписанию.
     -- €так, -- сказала она патетически, -- предписание мертво.
     -- „о следующего раза, -- сказал Њенестрель ворчливо.
     †аклин посмотрела на него с трагическим видом.
     --  Ќет,  -- сказала  она, --  с  этим  покончено.  Ћтныне  торжествует
предписание не писать предписаний.
     Ћ "рабстве" она,  однако,  умолчала.  Ћна  чувствовала,  что  заЯвление
такого рода может только отпугнуть его.
     --  ‚ернее,  не  так,  -- мЯгко  поправилась она,  обращаЯ к  нему свои
"сильнодействующие" глаза. --  …сли ты согласишьсЯ предписать мне  что-то, Я
подчинюсь.
     -- ’ы серьезно? -- сказал Њенестрель, поднЯв брови.
     -- Љонечно.
     Ћн  некоторое времЯ молча  разглЯдывал  ее,  потом,  без  тени  улыбки,
сказал, отводЯ глаза:
     -- Ќу что ж, первое предписание Я тебе продиктую немедленно: накройсЯ.
     -- Ђх, господи,  в самом деле, Я  же голаЯ, -- сказала она  смущенно, с
удивлением опускаЯ глаза на свою грудь и быстро натЯгиваЯ на себЯ простыню.
     Ћна  подоткнула ее под мышками.  Љогда у тебЯ полные плечи, такого рода
драпировка выглЯдит весьма соблазнительно, придает тебе облик сенегалки. Ћна
бросила довольный взглЯд на ложбинку, убегающую под простыню.
     -- ’ы мне не веришь! -- сказала она вдруг с укоризной. -- ’ы не веришь,
что Я хотела покончить с собой! Џосмотри сам на стол!
     -- „а нет, Я тебе верю, -- сказал он изумленно,
     -- Ќет, посмотри! Џосмотри!
     Ћн  поднЯлсЯ.  Ќа  столе,  у  окна,  плотно  затЯнутого  угольно-серыми
шторами, он  увидел маленькие  белые таблетки, разложенные  по окружности, в
центре  которой стоЯл стакан с  водой. Ќо сильней всего  его поразили ломоть
ветчины, лежавший  на тарелочке  из дымчатого  стекла, сухой  хлебец,  кусок
масла,  крутое  Яйцо,  плавленый  сырок и  Яблоко.  Ћн  окаменел,  в  животе
засосало, рот затопило слюной. Ћн сказал изменившимсЯ голосом?
     -- ’ы не ела?
     -- Њне не хотелось.
     Ќе  будет же она  ему  все  рассказывать.  Ћн  примет  ее  за настоЯщую
психопатку.  Њенестрель  безмолвствовал, уставЯсь на стол. Ћн изо  всех  сил
старалсЯ перебороть хорошее воспитание, привитое ему госпожой матушкой.
     -- Ђ почему ты спрашиваешь? -- наконец сказала она. -- ’ы голоден?
     -- Љак  зверь, -- сказал он глухим голосом, не глЯдЯ на нее. -- џ не ел
с двенадцати часов.
     -- Ќу так давай, не стеснЯйсЯ.
     Џо правде говорЯ, у нее уже некоторое времЯ -- если быть точной, с того
момента как она  выбросила в корзину  обрывки  предписаниЯ,  -- посасывало в
животе.  Ќо не станет  же она отбирать половину жратвы у бедного красавчика.
Ќет, пусть ест все, а Я  буду на него смотреть, это доставит мне куда больше
удовольствиЯ.
     Њенестрель был не в силах затЯгивать ритуал вежливости, он сел  за стол
и принЯлсЯ есть. ‚етчина таЯла во рту, с каждым ее солоноватым мЯгким куском
Њенестрель ощущал прилив сил и бодрости; в сущности, †аклин, несмотрЯ на все
свое комедиантство,  хорошаЯ  девка.  Џроглотив ветчину  и крутое  Яйцо,  он
несколько замедлил темп и, починаЯ сырок,  с  удовольствием  отметил,  что к
нему вернулась способность думать, вернее, думать не только о пище -- просто
невероЯтно, какое  ощущение полноты жизни  давал ему этот хрустЯщий хлебец с
присоленным маслом и  плавленым сырком. Ќе знаю, как они живут, эти девочки,
они ничего  не едЯт, или почти  ничего,  берегут пресловутую талию! ’очно  в
скелете есть что-то привлекательное.  Ђ эта даже  в вечер,  когда собираетсЯ
покончить с  собой, не забывает  о своей талии,  нет, просто невероЯтно! € в
гробу  рассчитывает пленЯть! Ќе  поймешь, где тут правда, а где  ломание, во
всЯком  случае,  комедиантства  здесь немало.  ’ого, что  „емирмон  называет
"игровой стороной  самоубийства, особенно у молодых". Њне нравитсЯ это слово
"игроваЯ", да и по существу он прав. ‚зЯть эти пилюли, разложенные по кругу,
и  стакан  в  центре. —то  это, символ?  Љаков  смысл этого круга? —то  круг
замкнулсЯ, и жизнь кончена? Љак раз это, на мой взглЯд, самое тревожное, это
менЯ  и  пугает;  невольно  думаешь,  что  девочка,  котораЯ  таким  образом
разложила эти четки, способна также  и разрушить этот круг, глотаЯ  зерно за
зерном, чтобы довести игру до конца.
     †аклин, сидЯ на кровати и прислонЯЯсь спиной к перегородке под  красное
дерево,  котораЯ отделЯла  комнату от умывалки, смотрела  на  ЊенестрелЯ. Ћн
сидел к ней вполоборота, почти спиной, и ей недоставало теплоты его взглЯда.
Ќо в то же времЯ было приЯтно, что он тут  и  забыл о ней, сидит как попало,
не заботЯсь  о впечатлении,  которое  производит,  жадно поглощаЯ ее  снедь.
†аклин подумала  о листочке, сунутом недавно в Ящик стола, у нее вдруг стало
тепло  на  душе.  …й  не  терпелось дождатьсЯ  завтрашнего  днЯ  и  вывесить
предписание, которое освобождало ее от всех предписаний  и превращало отныне
в рабу ЊенестрелЯ. Љак жаль,  что  это не может быть истолковано  буквально,
как во времена древнего ђима, когда она была бы  исхлестана бичом, затоптана
в грЯзь,  брошена  на съедение муренам.  Ќет,  еще  лучше было  бы стать его
собачкой, он  надевал бы на нее ошейник,  водил  гулЯть на сворке, заставлЯЯ
ходить нагишом,  он  работал бы, а она  сидела бы  под столом  у его  ног. ‚
хорошем  настроении  он почесывал бы  ее за  ухом,  рассеЯнно  похлопывал по
спине,  и она тотчас бы бросалась лизать  его руку. Ћн говорил бы "на место,
на место, Љики, оставь менЯ в покое" и легонько отталкивал ногой или хлестал
поводком по спине, и  она  тотчас распластывалась  бы  у его  ног, покорнаЯ,
любЯщаЯ,  и молила бы о прощении своими  печальными собачьими  глазами.  Ћна
поправила под мышками  простыню и насупилась. ќто было бы слишком прекрасно,
Я зарываюсь, он так трудолюбив, что не допустит моего присутствиЯ в комнате,
даже если Я рта не раскрою.
     ‚ этот момент Њенестрель повернул свой стул и посмотрел на нее, держа в
правой руке  надкусанное  Яблоко  и  разжевываЯ  со смаком  и хрустом сочный
душистый  кусище  (Ѓельмон, Ѓельмон,  гигантский  бельмонский  чердак с  его
пожухлыми  от  мороза  Яблоками,  Ѓельмон  без  госпожи  матушки, Ѓельмон  с
крупными добрыми красными руками ‹уизы, ставЯщей на стол исполинский пирог).
Ћн  энергично  двигал челюстЯми. џблоко таЯло во  рту.  "‚  усладе  исчезает
круглый плод. ‚о рту свою он сладость обретет. Ќо в тот же миг утратит жизнь
и  форму" <sup>1</sup>.  џ сам начинаю сиЯть от  света  этих стихов, так они
хороши, Я наслаждаюсь вдвойне -- и Яблоком, и поэзией, даже втройне,  потому
что  Я ем и  смотрю  на  нее. Љакие у  нее глаза! ќти глаза -- целый пейзаж.
Ѓольшие, тенистые,  продолговатые,  и ресницы словно  камыши, а  какое тело,
смотришь, и кажетсЯ, что погружаешьсЯ  в него, такое оно нежное. Ћн погрузил
зубы в Яблоко,  отхватил еще кусище, завладел им. Ђх, Я  ем,  ем, какое это,
господи, наслаждение, благодарю тебЯ, что  ты дал мне рот, желудок, пищевод,
печень, благодарю  за все, даже за  способность  испражнЯтьсЯ.  Ћн проглотил
душистую кожицу, Я поужинал как бог,  господи. Љровь быстро струилась по его
жилам. Љогда  так  ешь, думаешь,  вот здорово,  что  тебе двадцать лет,  мне
всегда будет  двадцать лет. ‚о мне столько сил, бодрости, радости, Я никогда
не смогу  всего  этого  растратить, вполне  возможно,  что  Я бессмертен. Ћн
расхохоталсЯ.
     <sup>1</sup> Џеревод Ђ. ђевича.

     -- —его ты смеешьсЯ? -- спросила †аклин.
     Ћн поднЯлсЯ, сплел пальцы на затылке  и,  встав против нее,  потЯнулсЯ,
потом руки его упали, он посмотрел  на нее  с  улыбкой на  губах, но насупив
брови:
     -- Џримо, благодарю. ‘екундо, ты мне нравишьсЯ, правда. ’ерцио, не надо
со  мной ломать комедию,  †аклин. ‚ следующий  раз, если ты вздумаешь пугать
менЯ смертью, Я тебЯ оживлю парой оплеух.
     Ћна посмотрела на него,  потом опустила глаза, покраснела, свернулась в
клубочек, внутренне обмЯкла. Ћн был  сух,  суров,  делай то, не делай этого,
какое наслаждение, жизнь приобретала смысл. Њенестрель сел  на кровать у нее
в ногах, скрестил руки на груди и сказал:
     -- ‡автра мне, к сожалению, придетсЯ подыскать себе работенку.
     Ћна поднЯла голову.
     -- џ думала, у тебЯ стипендиЯ?
     -- ‘типендиЯ есть, но Я еще ничего не получил. ЏредставлЯешь! 22 марта!
     -- Ђ ты не можешь занЯть под стипендию?
     -- ‚ материнском займе отказано.
     Ћн сказал это сухим тоном, исключающим дальнейшие расспросы.
     -- Ђ приЯтели? Ѓушют?
     -- Ђх  нет,  только не  Ѓушют! ‚о-первых,  Ѓушют  весьма  прижимист. Ћн
одолжит  мне  какую-нибудь ерунду,  котораЯ  менЯ не спасет,  скажем  десЯть
франков. € сейчас же сочтет, что  это дает ему на менЯ права.  Ѓудет торчать
целый день у менЯ в комнате. Џустит корни, рта не закроет.
     -- ’ы, значит, его не любишь? -- осторожно спросила †аклин.
     -- ‚се меньше и меньше.
     -- Ђ он?
     -- Ћ, он питает ко мне амбивалентные чувства.
     -- —то ты хочешь этим сказать?
     Ћн повертел кистью: ладонь вверх, ладонь вниз:
     -- ’о любит, то ненавидит...
     Ћна  посмотрела  на него, бросила  взглЯд на покрывавшую ее  простыню и
сказала:
     -- Џовернись, пожалуйста, ко мне спиной. џ должна встать.
     Ћна охотно показалась бы ему голой, но боЯлась, что он будет шокирован.
Ћн встал,  обошел  стол,  отодвинул  угольно-серую  штору.  ‘тройка, фонари,
моросЯщий дождь.  —ас  назад из  окна своей комнаты он видел тот  же пейзаж,
казавшийсЯ ему мрачным, а сейчас что-то неуловимо изменилось: в пейзаже было
какое-то обещание, напрЯженное ожидание, какой-то  дух приключениЯ, точно  в
романе. €  времЯ  тоже  текло по-иному. ЉаждаЯ  минута несла  в  себе что-то
значительное.  € он  сам  стоЯл  здесь, упираЯсь  лбом  в стекло, несЯ  груз
значимости, как персонаж некоего повествованиЯ.
     -- Њожешь повернутьсЯ, -- сказал за его спиной голос †аклин.
     Ћн засунул  руки в карманы и повернулсЯ с драматической замедленностью.
ѓосподи боже мой, да она менЯ заразила, Я тоже актерствую.
     Ћн занЯл опЯть  свое место на  кровати и стал с интересом  наблюдать за
тем, что она делает. Ћна рылась в большой, весьма шикарной коричневой сумке,
стоЯвшей  у  нее  на  коленЯх, вытаскиваЯ  из  нее  быстрыми,  озабоченными,
обезьЯньими движениЯми массу  вещей, по-моему совершенно  бесполезных. ‘умка
казалась  бездонной,  †аклин вынимала и  вынимала из нее  какие-то  странные
предметы.
     --  Ђ, вот  они, --  сказала она наконец с торжествующим  видом.  --  џ
знала, -- добавила она без тени  иронии, -- что куда-то их засунула. --  Ћна
потрЯсала четырьмЯ купюрами по сто франков.
     -- „ержи, -- сказала она, -- поделим поровну, двести тебе, двести мне.
     Ћна протЯнула  ему правой рукой две бумажки. Ћн заметил, что левой  она
придерживает  под  мышкой  простыню,  плотно  зажав  ее  между   большим   и
указательным пальцем. Ћн посмотрел на деньги и покраснел.
     -- ’ы спЯтила! џ не могу принЯть от тебЯ такую сумму!
     -- Љак? -- возмущенно сказала она, потрЯсаЯ купюрами в протЯнутой руке.
-- “ Ѓушюта ты можешь занЯть, а у менЯ  -- нет! Ќу это... -- Ћна не находила
слова.
     -- „искриминациЯ.
     --  ‚от  именно,  Я тебЯ за Язык не тЯнула. „авай,  бери  (она  все еще
потрЯсала бумажками). ќто менЯ  нисколько не стеснит, правда. —ерез неделю Я
получу чек от папы.
     -- ‘пасибо, -- сказал Њенестрель, опустив глаза.
     Ћн аккуратно сложил обе купюры и засунул их в задний карман брюк.
     --  €  знаешь, можешь  не  опасатьсЯ,  --  сказала она,  сбрасываЯ  всю
мешанину  обратно в сумку,  -- Я  не буду  думать,  что  у менЯ есть на тебЯ
права.
     Њенестрель молчал, склонив голову, опустив глаза,  переплетЯ руки между
колен.  „умаешь, она сдержит  слово?  Ќе  вторгнетсЯ  к  тебе?  Ќе  помешает
работать? Ђ ты,  Њенестрель (см. проповедь †уравлЯ), ты сам не распустишьсЯ?
Ќе станешь работать спустЯ рукава?  ‘лишком много думать о  ней? Ћн расцепил
руки  и положил их на колени. Љак бы там  ни было, даже если взЯть наихудший
вариант, она  отнимет меньше времени, чем дурацкие приработки, из-за которых
пришлось бы топать на  другой  конец Џарижа. Ћн тут же устыдилсЯ этой мысли.
Ќу и  сволочь же ты.  Ћна  помогает  тебе разрешить  проблему номер  1, а ты
вместо благодарности мелочишьсЯ, упираешьсЯ  и  выставлЯешь колючки. Ќе смей
забывать, сын †юли: †аклин, может, и чокнутаЯ, но хорошаЯ девка, и  вовсе не
такаЯ эгоистка, как она сама думает. Ћн поднЯл голову.
     -- Љаким образом у тебЯ к 22-му сохранилось столько монет?
     Ћна поставила сумку на пол у кровати и пожала плечами.
     -- Ћтец дает мне 1000 франков в месЯц каждое первое число, и сверх того
оплачивает комнату.
     -- Ћн богат, твой отец?
     -- ‚ основном глуп. џ у него столько не просила.
     -- ’ы не должна  так говорить,  -- сказал  Њенестрель, шокированный, --
это нехорошо. Ћн все же стоЯщий тип, раз не скупитсЯ. ‚ особенности, если он
не слишком богат.
     --  „а Я же люблю  его, -- удивленно сказала †аклин. -- ’ы не  думай. ‚
каком-то смысле даже очень люблю. ‚ общем,  все это более сложно.  џ питаю к
нему (она сделала неопределенный жест) эти самые, амбикакие-то чувства.
     -- Ђмбивалентные.
     -- ‚от-вот, амбивалентные. ‚идишь, сколько Я уже узнала от тебЯ.
     Ћн отметил про себЯ это "уже"  и взЯл на  заметку. ‚нимание. Ћпасность.
Ћбдумать.
     -- ‡наешь,  -- сказал он, поднимаЯ  голову,  --  это очень мило с твоей
стороны, но Я ведь не знаю, когда получу стипендию.
     Ћна пожала плечами.
     -- ‚о  всЯком случае, до  конца  третьего триместра ты  ее получишь. Ќу
вот,  все  складываетсЯ  как  нельзЯ  лучше,  отдашь  мне  все  сразу  перед
каникулами. ќто менЯ очень устраивает. џ  таким образом сэкономлю, и мне  не
нужно будет просить денег у папы на поездку в ѓрецию.
     Ћн  опустил  глаза: "отдашь  мне  все сразу". Ћна намекала,  что  будет
ссужать  его и  впредь,  намекала  тактично, мило, щадЯ  его самолюбие, даже
изображаЯ все как некую услугу с его стороны. Ћн поднЯл глаза и посмотрел на
нее серьезно, проникновенно, смущенно.
     -- ‘пасибо, -- сказал он. €, не знаЯ,  что делать дальше, поднЯлсЯ.  --
Ќу ладно, -- бросил он, чувствуЯ какую-то неловкость, -- Я пошел.
     Ћн подошел к столу, неторопливо собрал одну за одной таблетки, лежавшие
вокруг стакана, и  молча сунул их в карман. Ћна наблюдала за  ним с бьющимсЯ
сердцем.  ‚ сущности, уходить ему Явно не хотелось, но как его  удержать, не
вызвав подозрений, что она за него цеплЯетсЯ.
     --  Ѓудешь  заниматьсЯ?  -- сказала  она  спокойно,  безразлично, тоном
"школьного товарища".
     -- „а нет, Я слишком устал, -- сказал он тем же тоном. -- џ не закончил
разбор старофранцузского, но это может подождать до завтра, ничего спешного.
     -- Ќу тогда,  -- сказала она все  тем же ровным  приЯтельским тоном, --
посиди еще немножко. Њне совсем не хочетсЯ спать, а тебе?
     -- Њне тоже, -- живо откликнулсЯ он, не глЯдЯ на нее,  и, непринужденно
сунув руки в  карманы, опЯть  сел на постель  в  ногах  у нее,  привалилсЯ к
стене.  Ќу вот. „ва товарища,  с одного фака, с  одного отделениЯ,  из одной
группы,  у обоих сна ни в одном глазу, и они решили немного потрепатьсЯ, что
может быть естественнее?
     Њолчание затЯгивалось,  становилось  затруднительным.  Ќе так-то  легко
было завЯзать эту товарищескую беседу, сразу не получалось.
     -- Ђ ты в хороших отношениЯх с родителЯми? -- сказала †аклин.
     -- ‘ матерью не очень. Ћтец умер.
     ‘ухо, отрывисто, тот же тон, которым он  произнес "в  материнском займе
отказано".
     -- ’воЯ мать живет в Џариже?
     -- Ќет, в провинции, в деревне.
     -- ‚ деревне? -- ошарашенно спросила †аклин.
     Ћн посмотрел на нее. Ќет, они просто невероЯтны, эти парижане. "‘ударь,
как можно жить в деревне?"
     -- ’ам красиво, знаешь. Ѓольшой парк.
     -- Ђ, вот что, -- сказала †аклин совсем другим тоном, -- у вас, значит,
замок.
     Ќу вот, теперь снобизм.
     -- „а, --  сказал он неохотно.  -- Ќе амбор, конечно. ЌебольшаЯ  такаЯ
штуковина.
     Ћн был недоволен собой: "небольшаЯ штуковина" тоже было данью снобизму.
     Ћни опЯть замолчали. †аклин смотрела на него. Ќу и еж. „ружескаЯ беседа
не клеилась.
     --  Џослушай, -- сказала она, --  не  думай только,  что  Я  хочу  тебЯ
соблазнить,  да Я сегоднЯ и не могла  бы, мне слишком больно, но если хочешь
доставить мне  удовольствие, погаси свет и лЯг рЯдом  со мной, мы поболтаем,
как брат и сестра.
     Ћн не ответил, он был шокирован. Ќу и бесстыдны эти девчонки! ѓоворЯт о
своем  теле, будто так и надо,  Я бы ни за что не осмелилсЯ сказать девочке,
что мне слишком больно, чтобы...
     -- Ќе хочешь? -- сказала она после паузы.
     -- Ќет, почему, -- сказал он принужденно.
     Ћн встал, погасил свет, вернулсЯ к кровати. Ћна зашептала в темноте:
     -- „а нет, не так, не на  одеЯло, разденьсЯ и залезай ко мне, так будет
гораздо приЯтнее.
     …му вдруг сразу стало легко. ’емнота, тишина,  шепот. Џогасив  свет, он
ощутил теплый  приЯтный запах хорошо вымытой девушки. ’еперь, во  мраке, все
это как нельзЯ больше походило на его  любовные отношениЯ с миссис ђассел --
то же ощущение свободного парениЯ,  пьЯнЯщей  легкости,  что и в  грезах. Ћн
скользнул под одеЯло, она опЯть зашептала, нежно, настойчиво:
     -- Џрижмись ко мне, кровать очень узкаЯ, сунь левую руку мне под спину,
вот так, Я лЯгу повыше, тебе будет удобнее.
     Ћн подчинилсЯ, голова его лежала у  груди †аклин,  праваЯ  нога  на  ее
лЯжке. …го  охватило  удивительное  ощущение  -- тело  девушки  было мЯгким,
нежным, упругим. Ќеобыкновенным было и  то чувство  безопасности, которое он
испытывал в объЯтиЯх †аклин, уткнувшись лицом в ее теплую бархатистую грудь.
‘транное  дело,  это  чувство  безопасности  опЯть напомнило  ему  Ѓельмон в
отсутствие  госпожи  матушки, когда  ‹уиза  говорила:  "ѓосподин  ‹юсьен,  Я
затоплю у вас  в  комнате"  (что было строжайше запрещено  †юли).  ‹уиза, ее
тихаЯ, спокойнаЯ улыбка, ее большие покрасневшие руки, скрещенные на животе,
-- с  ума  сойти,  какой прилив нежности вызвали  в  нем тогда эти несколько
слов, но он только  и мог сказать: "‘пасибо, ‹уиза, спасибо", опустив глаза,
уставившись на ее обнаженные руки, полнота,  сила  и  цвет  которых были длЯ
него символом доброты. ‚ темноте, где-то над собой, он услышал шепот †аклин:
     -- ’ы в первый раз с девочкой?
     Љороткое молчание, потом он  утвердительно кивнул головой, не произносЯ
ни слова, ее легкие пальцы ласкали его  затылок.  Љакой  он хороший,  просто
трудно поверить, даже сейчас не солгал. Ќе ломаетсЯ,  не разглагольствует, и
как он взглЯнул  на  менЯ,  когда благодарил.  Ћна  положила  ладони  на его
волосы,  точно  готовилась произнести клЯтву. •оть на  этот раз, идиотка, не
испорти всего собственными руками, как обычно, потому что такой мальчик, как
этот,  мальчик, у  которого в голове куча  разных  разностей, который  знает
столько  слов, у  которого такаЯ железнаЯ  волЯ, конечно, хочет  работать  и
сдать свой  экзамен на лиценциата, а потом  пройти конкурс,  ох, ну и  дурой
буду Я  выглЯдеть  рЯдом  с  ним.  ђуки  ее  соскользнули,  обхватили  плечи
ЊенестрелЯ.
     -- ‡наешь, --  прошептала она, легонько баюкаЯ его, -- ты не тревожьсЯ,
Я в тебЯ не вцеплюсь, ты сможешь  вкалывать сколько угодно, мой дорогой, мой
бедненький. Њне нужно только изредка видеть тебЯ и чтобы ты менЯ любил.

        <i>—асть одиннадцатаЯ</i>

     <i>23 часа 30</i>
     Љогда Я вошел к  себе  в  комнату, Ѓрижитт спала на моей кровати, горел
свет, на полу  валЯлась  немецкаЯ книжка,  сон,  как  обычно, сморил Ѓрижитт
посреди  страницы, она всегда засыпает сразу, точно повернули выключатель. џ
сел и стал смотреть на нее. Ћна была здорово красива, и вид у нее был совсем
детский, длинные светлые волосы, рука подсунута под щеку, лежит, свернувшись
калачиком,  жаль мне  ее  --  двадцать  лет  и  уже  так  испорчена;  коснаЯ
идеологиЯ,     рабский    Язык,     добропорЯдочнаЯ     фригидность,     все
иудейско-христианские  сексуальные  табу,  которые  зиждутсЯ  на  подспудном
примате денег, --  ну и мешанина,  они наложили на  нее свое клеймо,  они ее
искалечили, теперь она длЯ всего закрыта, запечатана, потерЯна. ‚еликолепный
плод с  червоточиной  внутри.  „авид  протЯнул руку и поправил прЯдь  волос,
отделившуюсЯ от общей  массы. ‚сего красивей они не так, как сейчас, а когда
она идет впереди  менЯ  и  длинные позолоченные гибкие  нити, не прЯмые и не
волнистые, ниспадают до лопаток, подстриженные венчиком.
     џ смотрю на  нее, и вдруг менЯ перестает радовать, что она лежит здесь,
на  моей постели,  мне  кажетсЯ,  что  Я влип,  никуда  это  все не годитсЯ,
подумаешь,  прикорнула  тут, точно  женушка,  ожидающаЯ  возвращениЯ  своего
благоверного к супружескому очагу, не хватает  только шлепанцев на радиаторе
да бэби-пипи-кака в колыбели. Ћбозлившись, Я встаю, гашу  свет и направлЯюсь
обратно к башне, накрапывает мелкий дождь, осточертел мне этот дождь, мелкий
он   или  не  мелкий.  Ќо  постепенно   Я   успокаиваюсь.  ’ы  запуталсЯ   в
противоречиЯх,  „авид. Ќе будь  ее в  твоей комнате,  ты бы на стену  полез,
почувствовал бы  себЯ ущемленным. Ћна  там, опЯть  недоволен. Њало того:  ты
ставишь ей это в упрек! Ќужно  все-таки знать, чего ты хочешь и какую мораль
ты избираешь длЯ себЯ в жизни, <i>их</i> или свою собственную?
     ‚ зале ‘овета  шла запись в только  что созданные комиссии: каждый  мог
выбрать одну из четырех в зависимости от того, что его  больше интересовало.
Џредседатель  собраниЯ  сменилсЯ.  Њаленький  чернЯвый  парень,  исполнЯвший
теперь эти обЯзанности, не обладал  авторитетом своего предшественника,  и в
помещении царил  беспорЯдок,  аудиториЯ  раскололась  на небольшие  группки,
завЯзались частные  беседы,  ребЯта  бродили с  места на место. €  поскольку
архитектор не предусмотрел  на восьмом этаже никаких  удобств длЯ облегчениЯ
сотни  профессорских пузырей,  многим  приходилось спускатьсЯ с этих  высот.
‡аседание длилось уже свыше пЯти часов, понЯтно, что усталость и голод брали