ђэй Ѓрэдбери. Љосмонавт

Ћцените этот текст:
ђэй Ѓрэдбери. Љосмонавт

-----------------------------------------------------------------------
Ray Bradbury. The Rocket Man. Џер. - ‹.†данов
("‡нание-сила", 1961, N 8)
-----------------------------------------------------------------------

Ќад темными волосами мамы кружил рои электрических светлЯчков. Ћна
стоЯла в дверЯх своей спальни, провожаЯ менЯ взглЯдом. ‚ холле царила
тишина.
- ’ы ведь поможешь мне удержать его дома на этот раз? - спросила она.
- Џостараюсь, - ответил Я.
- Џрошу тебЯ? - по ее лицу бежали беспокойные блики. - Ќа этот раз мы
его не отпустим.
- •орошо, - ответил Я, подумав. - Ќо только ни к чему это, ничего не
выйдет.
Ћна повернулась; светлЯчки, чертЯ свои орбиты, летели над ней, подобно
блуждающему созвездию, и освещали путь. џ услышал, как она тихо говорит:
- ‚о всЯком случае, попробуем.
„ругие светлЯчки проводили менЯ в мою комнату. џ лег, и как только мое
тело своим весом прервало электрическую цепь, светлЯчки погасли.
Џолночь, мы с матерью, разделенные невесомым мраком, ждем, каждый в
своей комнате. Љровать, тихо напеваЯ, стала менЯ укачивать. џ нажал
выключатель; пение и качание прекратилось. џ не хотел спать, Я совсем не
хотел спать.
ќта ночь ничем не отличалась от множества других памЯтных длЯ нас
ночей. ‘колько раз мы лежали, бодрствуЯ, и вдруг ощущали, как прохладный
воздух становитсЯ жарким, как ветер несет огонь, или видели, как стены на
миг озарЯютсЯ Ярким сполохом. € мы знали, что в эту секунду над домом
проходит его ракета. …го ракета летела над домом, и дубы гнулись от
воздушного вихрЯ. џ лежал, широко раскрыв глаза и часто дыша, и слышал
мамин голос в радиофоне:
- ’ы почувствовал?
€ Я отвечал.
- „а-да, это он.
ЏройдЯ над нашим городом, маленьким городком, где никогда не садились
космические ракеты, корабль моего отца летел дальше, и мы лежали еще два
часа, думаЯ: "‘ейчас отец садитсЯ в ‘прингфилде, сейчас он сошел на
гудронную дорожку, сейчас подписывает бумаги, сейчас он на вертолете,
пролетает над рекой, над холмами, сейчас сажает вертолет в нашем аэропорту
ѓрин ‚илледж..." ‚от уже половина ночи прошла, а мы с матерью, каждый в
своей кровати, все слушаем, слушаем. "‘ейчас идет по Ѓелл ‘трит. Ћн всегда
идет пешком... не берет машину... сейчас проходит парк, угол Ћукхэрст, и
сейчас..."
...џ поднЯл голову с подушки. Ќа улице, все ближе и ближе, легкие,
торопливые, нетерпеливые шаги. ‚от свернули к дому... вверх по ступенькам
террасы... € мы оба, мама и Я, улыбнулись в прохладном мраке, слыша, как
внизу, узнав хозЯина, отворЯетсЯ наружнаЯ дверь, что-то негромко говорит,
приветствуЯ, и снова затворЯетсЯ.
…ще три часа спустЯ Я тихонько, затаив дыхание, повернул блестЯщую
ручку их двери, прокралсЯ в безбрежной, как космос между планетами, тьме и
протЯнул руку за маленьким черным Ящиком, что стоЯл у кровати родителей, в
ногах. …сть! € Я бесшумно побежал к себе, думаЯ: "Ћн ведь все равно ничего
не расскажет, не хочет, чтобы Я знал".
€ вот из открытого Ящичка струитсЯ черный костюм космонавта - будто
чернаЯ туманность с редкими стежками далеких звезд. џ мЯл в горЯчих руках
темную ткань и вдыхал ароматы планет: Њарса - запах железа, ‚енеры -
благоухание зеленого плюща, ЊеркуриЯ - огонь и сера; Я обонЯл молочную
луну и жесткость звезд. Џотом Я положил костюм в центрифугу, которую
собрал недавно в школьной мастерской, и пустил ее. ‚скоре в реторте осела
тонкаЯ пыль. џ поместил ее под окулЯр микроскопа.
ђодители безмЯтежно спали, весь дом спал, автоматические пекари,
механические слуги и самоуправлЯющиесЯ уборщики погрузились в свой
электрический сон, а Я смотрел, смотрел на сверкающие крупинки метеорной
пыли, кометных хвостов и глины с далекого ћпитера. Ћни сами были словно
далекие миры, и сквозь тубус микроскопа Я уходил в полет - миллиарды
километров, фантастические ускорениЯ...
Ќа рассвете, устав путешествовать и боЯсь, что пропажу обнаружат, Я
отнес Ящичек на место, в спальню родителей.
Џотом Я уснул, но тут же проснулсЯ от гудка машины под окном. ќто
приехали из химчистки за костюмом. "•орошо, что Я не стал ждать", -
подумал Я. ‚едь через час костюм вернетсЯ обезличенный, очищенный от всех
следов путешествиЯ.
€ Я опЯть уснул, а в кармашке пижамы, как раз над сердцем, лежал
пузырек с магической пылью.

Љогда Я спустилсЯ, отец сидел за столом, завтракаЯ.
- Љак спалось. „уг? - приветствовал он менЯ, будто все времЯ был дома,
будто и не уходил на три месЯца в космос.
- •орошо, - ответил Я.
- ѓренок?
Ћн нажал кнопку, и стол поджарил мне четыре ломтЯ хлеба - румЯные,
золотистые.
Џомню, как отец в тот день работал в саду, все копал и копал, словно
искал что-то. „линные смуглые руки стремительно двигались, сажаЯ, уминаЯ,
привЯзываЯ, срезаЯ, обрезаЯ; смуглое лицо неизменно было обращено к земле.
ѓлаза отца смотрели на то, чем были занЯты руки; они ни разу не взглЯнули
на небо или на менЯ, даже на маму. ‹ишь когда мы опускались на колени
рЯдом с ним, чтобы ощутить сквозь ткань сырость земли, погрузить пальцы в
черный перегной и забыть о буйноголубом небе, он оглЯдывалсЯ влево или
вправо, на маму или на менЯ и ласково подмигивал, после чего продолжал
работать, глЯдЯ в землю, все времЯ в землю, и небо видело только его
согнутую спину.

‚ечером мы сидели на крытых качелЯх, они нас качали и обдували ветром,
и пели нам песни. Ѓыло лето, луна, был лимонад, мы держали в руках
холодные стаканы, и отец читал стереогазету, котораЯ была вмонтирована в
специальную шлЯпу и переворачивала микространицы за увеличительным
стеклом, если моргнуть три раза. Ћтец курил сигареты и рассказывал мне,
как он был мальчиком в 1997 году. Ќемного погодЯ он, как всегда, спросил:
- ’ы почему не гулЯешь, не гонЯешь ногами банки. „уг?
џ ничего не ответил, но мать сказала:
- Ћн гулЯет, когда тебЯ нет дома.
Ћтец посмотрел на менЯ, потом, впервые за этот день, на небо. Њать
всегда наблюдала за ним, когда он смотрел на звезды.
Џервый день и первый вечер после возвращениЯ он редко глЯдел на небо. џ
видел его рьЯно работающим в саду, лицо будто срослось с землей. Ќа второй
день он уже чаще посматривал на звезды. „нем мать не так боЯлась неба;
зато как ей хотелось бы выключить вечерние звезды. €ной раз мне так и
казалось, что она мысленно ищет выключатель, да ведь не найдешь... Ќа
третий вечер, бывало, мы уже соберемсЯ спать, а отец все еще мешкает на
террасе, и Я слышал, как мама его зовет, - так она менЯ звала домой с
улицы. € отец, вздохнув, включал фотоэлектрический замок. Ђ на следующее
утро, за завтраком, Я, глЯнув вниз, обнаруживал у его ног черный Ящичек;
мама еще спала.
- Ќу, „уг, до свиданиЯ, - говорил он, пожимаЯ мне руку.
- —ерез три месЯца?
- ’очно.
€ он шел по улице, не садилсЯ ни в вертолет, ни в такси, ни в автобус,
а просто шел пешком, несЯ летный костюм неприметно в сумке под мышкой. Ћн
не хотел, чтобы люди говорили, что он зазналсЯ, став космонавтом.
—асом позже мама спускалась завтракать и съедала ровным счетом один
ломтик поджаренного хлеба.
Ќо сегоднЯ было сегоднЯ, первый вечер, и он почти совсем не глЯдел на
звезды.
- Џойдем на телевизионный карнавал, - предложил Я.
- Ћтлично, - сказал отец.
Њама улыбнулась мне.
€ мы поспешили на вертолете в город и повели отца мимо бесчисленных
экранов, чтобы его голова, его лицо были с нами, чтобы он больше никуда не
глЯдел. Њы смеЯлись смешному, серьезно смотрели серьезное, а Я все думал:
"Њой отец летает на ‘атурн, на Ќептун, на Џлутон, но никогда не приносит
мне подарков. „ругие мальчики, у которых отцы путешествуют в космосе,
показывают товарищам кусочки руды с Љаллисто, обломки черных метеоритов,
голубой песок. Ђ мне приходитсЯ выменивать у них образцы длЯ своей
коллекции - песок с ЊеркуриЯ, марсианские камни, которые наполнЯют мою
комнату, но о которых отец никогда не хочет говорить".
‘лучалось, - Я помнил - он что-нибудь приносил маме. ђаз посадил в
нашем дворе подсолнечники с Њарса, но через месЯц после того, как он ушел
в новый полет, когда цветы выросли, мама однажды выбежала во двор и все их
срезала.
Њы стоЯли перед стереоскопическим экраном, и тут Я брЯкнул, не думаЯ,
задал отцу вопрос, с которым всегда к нему обращалсЯ:
- ‘кажи, как там, в космосе?
Њама метнула на менЯ испуганный взглЯд. Џоздно.
Џолминуты отец стоЯл молча, подыскиваЯ ответ, потом пожал плечами.
- ’ам... это лучше всего самого лучшего в жизни. - Ћн осексЯ. - „а нет,
ничего особенного. ђутина. ’ебе бы не понравилось. - Ћн испытующе
посмотрел на менЯ.
- Ќо ты всЯкий раз летишь опЯть.
- Џривычка.
- € куда же ты полетишь теперь?
- …ще не решил. Ќадо подумать.
Ћн всегда обдумывал. ‚ те дни космонавтов было мало, он мог сам
выбирать, как, куда и когда лететь. ‚ечером третьего днЯ после его
возвращениЯ вы могли видеть, как он выбирает звезду.
- Џошли, - сказала мама, - пора домой. Ѓыло еще не поздно, и дома Я
попросил отца надеть форму космонавта. Њне не следовало просить, чтобы не
огорчать маму, но Я ничего не мог с собой поделать. џ продолжал упрашивать
отца, хотЯ он всегда мне отказывал. џ никогда не видел его в форме.
Ќаконец он сказал:
- Ќу, ладно.
Њы ждали в гостиной, пока он поднЯлсЯ наверх по воздушной шахте. Њать
грустно смотрела на менЯ, словно не верЯ, что ее собственный сын может так
с ней поступать. џ отвел глаза.
- Џрости менЯ, - сказал Я.
- ’ы мне ни чуточки не помогаешь, - произнесла она. - Ќи чуточки.
Њгновение спустЯ в воздушной шахте послышалсЯ шорох.
- ‚от и Я, - тихо сказал отец. Њы увидели его в форме. Љостюм был
черный, с блестЯщим отливом. ‘еребрЯные пуговицы, серебрЯные лампасы до
каблуков черных ботинок. Љазалось, он весь - тело, руки, ноги - вырезан из
черной туманности, сквозь которую просвечивают неЯркие звездочки. Љостюм
облегал тело, как перчатка облегает длинную гибкую руку; от него пахло
прохладным воздухом, металлом, космосом. Ћт него пахло огнем и временем.
Ћтец стоЯл посреди комнаты, смущенно улыбаЯсь.
- Џовернись, - сказала мама.
…е глаза, обращенные на него, смотрели куда-то далеко-далеко.
Љогда отец бывал в космосе, она совершенно о нем не говорила. Ћна
вообще ни о чем не говорила, кроме погоды, моей шеи - дескать, не худо бы
вымыть - или своей бессонницы. Ћднажды она пожаловалась, что ночь была
слишком светлаЯ.
- Ќо ведь эту неделю ночи безлунные.
- Ђ звезды? - ответила она.
џ пошел в магазин и купил ей новые жалюзи, темнее, зеленее. Ќочью, лежа
в кровати, Я слышал, как она их опускает, тщательно закрываЯ окна. „олгий
шуршащий звук...
Љак-то раз Я собралсЯ подстричь газон.
- Ќе надо, - мама стоЯла в дверЯх. - “бери на место косилку.
’ак и росла у нас трава по три месЯца без стрижки. Ћтец подстригал ее,
когда возвращалсЯ из рейса.
Ћна вообще не разрешала мне ничего делать - скажем, чинить машину,
котораЯ готовила завтрак, или механического чтеца. Ћна все копила, как
копЯт к празднику. € потом Я видел, как отец стучит или паЯет, улыбаЯсь, и
мать счастливо улыбаетсЯ, глЯдЯ на него.
„а, без него она о нем совсем не говорила. ‚ свою очередь отец никогда
не пыталсЯ свЯзатьсЯ с нами, перебросить мост через миллионы километров.
Ћднажды он сказал мне:
- ’воЯ мать обращаетсЯ со мной так, словно менЯ нет - словно Я
невидимка.
џ сам это заметил. Ћна глЯдела мимо него, на его руки, щеки, только не
в глаза. Ђ если смотрела в глаза, то будто сквозь пленку, как зверь,
который засыпает. Ћна говорила "да" там, где надо, улыбалась - все с
опозданием на полсекунды.
- ‘ловно Я длЯ нее не существую, - сказал отец.
Ђ на следующий день она опЯть была с нами, и он длЯ нее существовал,
они брали друг друга за руку и шли гулЯть вокруг дома или отправлЯлись на
верховую прогулку, и мамины волосы развевались, как у девочки; она
выключала все механизмы на кухне и сама пекла ему удивительные пирожные,
торты и печеньЯ, жадно смотрела ему в глаза, улыбалась своей настоЯщей
улыбкой. Ђ к концу такого днЯ, когда он длЯ нее существовал, она
непременно плакала. € отец стоЯл растерЯнно, глЯдЯ вокруг, точно в поисках
ответа, но никогда его не находил.
...Ћтец медленно повернулсЯ, показываЯ костюм.
- Џовернись еще, - сказала мама.

Ќа следующее утро отец примчалсЯ домой с целой кипой билетов. ђозовые
билеты на Љалифорнийскую ракету, голубые на Њексиканскую авиалинию.
- †ивей! - воскликнул он. - Љупим путевую одежду, потом ее сожжем. ‚от
- в полдень вылетаем в ‹ос-Ђнжелос, в два часа - вертолетом до
‘анта-Ѓарбары, ночуем, и в девЯть утра - самолетом до ќнсенады!
€ мы отправились в Љалифорнию. Џолтора днЯ путешествовали по
тихоокеанскому побережью, пока не осели на песчаном плЯже Њалибу.
Ћтец все времЯ прислушивалсЯ или пел, или жадно рассматривал все
вокруг, цеплЯЯсь за впечатлениЯ, словно мир был большой центрифугой,
котораЯ вращалась так быстро, что его в любой момент могло от нас
оторвать.
Њама в тот день осталась в гостинице. Ћтец долго лежал со мной рЯдом на
песке под жаркими лучами солнца.
- “х, - вздохнул он, - благодать...
Џрикрыв глаза, он лежал на спине и пил солнце.
- ‚от чего не достает, - сказал он.
Ћн, конечно, хотел сказать "на ракете". Ќо отец избегал упоминать свою
ракету и не любил говорить обо всем том, чего на ракете нет. Ћткуда на
ракете соленый ветер? €ли голубое небо? €ли ласковое солнце? €ли мамин
домашний обед? € разве на ракете поговоришь со своим четырнадцатилетним
сыном?
- —то ж, потолкуем, - произнес он наконец. € Я знал, что теперь мы с
ним будем говорить, говорить - три часа подрЯд, как это у нас было
заведено. „о самого вечера мы будем, нежась на солнце, вполголоса болтать
о моем учении, как высоко Я могу прыгнуть, быстро ли плаваю.
Ћтец кивал, слушаЯ менЯ, улыбалсЯ, одобрительно трепал по щеке. Њы
говорили. Ќе о ракете и не о космосе - мы говорили о Њексике, где однажды
путешествовали на старинном автомобиле, о бабочках, которых ловили в
зеленых Ярких джунглЯх: дело было в полдень, сотни бабочек облепили наш
радиатор и тут же погибали, махаЯ голубыми и розовыми крылышками, трепеща
в судорогах - красивое и грустное зрелище. Њы говорили обо всем, только не
о том, о чем Я хотел. € отец слушал менЯ. Ћн слушал так, словно жаждал
насытитьсЯ звуками, которые ловил его слух. Ћн слушал ветер, дыхание
океана и мой голос, чутко, сосредоточенно, с напрЯженным вниманием,
которое как бы отсеивало физические тела и оставлЯло только звуки. Ћн
закрывал, глаза, чтобы лучше слышать. € Я вспоминал, как он слушает
стрекот машин, когда сам подстригает газон, вместо того чтобы включать
программное управление, видел, как он вдыхает запах скошенной травы, когда
она брызжет на него зеленым фонтаном.
- „уг, - сказал он часов около пЯти; мы только что подобрали полотенца
и пошли вдоль прибоЯ к гостинице, - обещай мне одну вещь.
- —то?
- Ќикогда не будь космонавтом.
џ остановилсЯ.
- џ серьезно, - продолжаЯ он. - Џотому что там тебЯ всегда будет тЯнуть
сюда. а здесь - туда. ’ак что лучше и не начинать. —тобы тебЯ не
захватило.
- Ќо...
- ’ы не знаешь, что это такое. ‚сЯкий раз, когда Я там, Я говорю себе:
"…сли только вернусь на ‡емлю - останусь насовсем, никогда больше не
полечу". € все-таки лечу опЯть, и, наверно всегда так будет.
- џ уже давно хочу стать космонавтом, - сказал Я.
Ћн не слышал моих слов.
- џ пытаюсь заставить себЯ остатьсЯ. Љогда Я в субботу пришел домой, то
твердо решил: сделаю все, чтобы заставить себЯ остатьсЯ.
џ вспомнил, как он, обливаЯсь потом, трудилсЯ в саду, как мы летели и
он постоЯнно был чем-то увлечен, к чему-то прислушивалсЯ. Ќу конечно: все
это делалось, чтобы убедить себЯ, что море, города, землЯ, роднаЯ семьЯ -
вот единственно реальное и стоЯщее в жизни. € Я знал, что отец будет
делать сегоднЯ ночью: стоЯ на террасе, он будет смотреть на алмазную
россыпь Ћриона.
- Ћбещай, что не станешь таким, как Я, - попросил он.
џ помедлил.
- •орошо, - ответил Я.
Ћн пожал мне руку.
- “мница, - сказал он.

Ћбед был чудесный. Њама, как только мы вернулись домой, отправилась на
кухню и занЯлась готовкой, возилась с тестом и корицей, гремела кастрюлЯми
и противнЯми. € вот на столе красуетсЯ огромнаЯ индейка с приправами -
брусничный соус, горошек, варенаЯ тыква.
- ђазве сегоднЯ праздник? - удивилсЯ отец.
- ‚ „ень ЃлагодарениЯ тебЯ не будет дома.
- ‚от как.
Ћн вдыхал аромат. Ћн поднимал крышки с блюд и наклонЯлсЯ так, чтобы
благоухающий пар гладил его загорелое лицо. € каждый раз говорил:
"Ђ-ах..." Џотом он посмотрел на комнату, на свои руки. Ћбвел взглЯдом
картины на стенах, стульЯ, стол, менЯ, маму. Ќаконец, прокашлЯлсЯ: Я
понЯл, что он решилсЯ:
- ‹илли!
- „а? - мама смотрела на него через стол, который в ее руках
превратилсЯ в чудесный серебрЯный капкан, волшебный омут из подливки, в
котором - она надеЯлась - ее муж, подобно доисторическому зверю в
асфальтовом пруду, прочно увЯзнет и останетсЯ навсегда, надежно
огражденный птичьими косточками.
‚ ее глазах играли искорки.
- ‹илли, - сказал отец.
"Ќу, ну, - нетерпеливо думал Я. - говори же, скорей, скажи, что ты на
этот раз останешьсЯ дома, навсегда, и никогда больше не улетишь, скажи!"
‚ этот самый миг тишину разорвал пронзительный стрекот пролетающего
вертолета, и стекло в окне отозвалось хрустальным звоном. Ћтец глЯнул в
окно.
‚от они, голубые вечерние звезды, и красный Mapc поднимаетсЯ на
востоке.
–елую минуту отец смотрел на Њарс. Џотом, не глЯдЯ, протЯнул руку в мою
сторону.
- Њожно мне горошку? - попросил он.
- Џростите, - сказала мать, - Я совсем забыла хлеб.
€ она выбежала на кухню.
- •леб на столе, - крикнул Я ей вслед.
Ћтец начал есть, стараЯсь не глЯдеть на менЯ.

‚ ту ночь Я не мог уснуть. ‚скоре после полуночи Я спустилсЯ вниз.
‹унный свет будто покрыл все крыши ледЯной коркой, сверкающаЯ роса
превратила газон в снежное поле. ‚ одной пижаме Я стоЯл на пороге,
овеваемый теплым ночным ветерком. ‚друг Я заметил, что отец здесь, на
террасе. Ћн сидел на механических качелЯх и медленно качалсЯ. џ видел
темный профиль, обращенный к небу: он следил за движением звезд. …го глаза
были подобны дымчатым кристаллам, в каждом отражалось по луне.
џ вышел и сел рЯдом.
Њы качались вместе.
Ќаконец Я спросил:
- Ђ в космосе есть смертельные опасности?
- Њиллион.
- Ќазови какие-нибудь.
- ‘толкновение с метеором, из ракеты выходит весь воздух. €ли тебЯ
захватит кометой. “шиб. “душье. ‚зрыв. –ентробежные силы. —резмерное
ускорение. Ќедостаточное ускорение. †ара, холод, солнце, луна, звезды,
планеты, астероиды, планетоиды, радиациЯ...
- Џогибших сжигают?
- Џоди, найди их.
- Ђ куда же деваетсЯ человек?
- “летает за миллиарды километров. ’акие ракеты называют блуждающими
гробами. ’ы становишьсЯ метеором или планетоидом, который вечно летит в
космосе.
џ промолчал.
- ‡ато, - сказал он погодЯ, - в космосе смерть быстраЯ. Paз - и нету.
Ќикаких страданий. —аще всего человек вообще ничего не замечает.
Њы пошли спать.

Ќастало утро.
‘тоЯ в дверЯх, отец слушал, как в золотой клетке поет желтаЯ канарейка.
- €так, решено, - сказал он. - ‘ледующий раз, как вернусь,- уж
навсегда, больше никуда не полечу.
- Ћтец! - воскликнул Я.
- ‘кажи об этом маме, когда она встанет.
- ’ы серьезно?
Ћн кивнул.
- „о свиданиЯ через три месЯца.
€ он зашагал по улице, неприметно несЯ черную форму под мышкой,
насвистываЯ, поглЯдываЯ на высокие зеленые деревьЯ. Ќа ходу сорвал Ягоды с
куста боЯрышника и подкинул их высоко в воздух, уходЯ в прозрачные
утренние тени...

Ќесколько часов спустЯ Я завел разговор с мамой, мне хотелось кое-что
выЯснить.
- Ћтец говорит, ты иногда ведешь себЯ так, словно не видишь и не
слышишь его, - сказал Я.
Ћна все мне объЯснила.
- „есЯть лет назад, когда он впервые улетел в космос, Я сказала себе:
"Ћн мертв. €ли все равно что мертв. „умай о нем, как о мертвом". € когда
он три или четыре раза в год возвращаетсЯ домой, то это и не он вовсе, а
просто приЯтное воспоминание или сон. …сли воспоминание или сон
прекратитсЯ, это совсем не так больно. Џоэтому большую часть времени Я
думаю о нем, как о мертвом...
- Ќо ведь бывает...
- Ѓывает, что Я ничего не могу с собой поделать. џ пеку пироги и
обращаюсь с ним, как с живым, и мне больно. Ќет, лучше считать, что он
ушел десЯть лет назад и Я никогда его не увижу. ’огда не так больно.
- Ћн разве тебе не сказал, что в следующий раз останетсЯ насовсем?
Ћна медленно покачала головой:
- Ќет, он умер. џ в этом уверена.
- Ћн вернетсЯ живой, - сказал Я.
- „есЯть лет назад, - продолжала мать, - Я думала: —то если он погибнет
на ‚енере? ’огда мы больше не сможем смотреть на ‚енеру. Ђ если на Њарсе?
Њы не сможем видеть Њарс. ’олько он вспыхнет в небе красной звездой, как
нам тотчас захочетсЯ уйти в дом и закрыть дверь. Ђ если он погибнет на
ћпитере, на ‘атурне. Ќептуне? ‚ те ночи, когда выходЯт эти планеты, мы
будем ненавидеть звездное небо.
- …ще бы,- сказал Я.

‘ообщение пришло на следующий день. Џосыльный вручил его мне, и Я
прочел его, стоЯ на террасе. ‘олнце садилось. Њать стоЯла в дверЯх и
смотрела, как Я складываю листок и прЯчу его в карман.
- Њам, - заговорил Я.
- Ќе говори мне того, что Я и без тебЯ знаю, - сказала она.
Ћна не плакала.
Ќет, его убил не Њарс и не ‚енера, не ћпитер и не ‘атурн. Ќам не надо
было боЯтьсЯ что мы будем вспоминать о нем всЯкий раз, когда в вечернем
небе загоритсЯ ћпитер или ‘атурн, или Њарс.
„ело обстоЯло иначе.
…го корабль упал на ‘олнце.
‘олнце - огромное, пламенное, беспощадное, которое каждый день светит с
неба и от которого никуда не уйдешь.
Џосле смерти отца мать очень долго спала днем и до вечера не выходила.
Њы завтракали в полночь, ели ленч в три часа ночи, обедали в шесть утра,
когда царил холодный сумрак. Њы уходили в театр на всю ночь и ложились
спать на рассвете.
Џотом мы еще долго выходили гулЯть только в дождливые дни, когда не
было солнца.
Last-modified: Thu, 10 Oct 2002 08:25:10 GMT
Ћцените этот текст: