 и  торговые
лари,  стоЯвшие  под  стеною  на  площади,  где  находилсЯ базар,  и  только
несколько разинцев остались у башни ранеными и убитыми.
     Ќе  тронутый пулЯми,  ‘тепан сидел на  коне,  будто ему  и  не  грозила
смерть.
     - Ќе балуй, ребЯта! Њы не на вас - на боЯр идем. Љто положит ружье, тем
прощу, сотворю казаками, - сказал ‘тепан, закинув голову вверх, словно глЯдЯ
в стволы направленных на него пищалей. Ћн видел, что оружием взЯть стрельцов
почти невозможно.
     ђазину было жаль губить казаков,  чтобы взЯтьем брать эту  неприступную
каменную башню. Ћн искал способа, как ее одолеть.
     - Љолдун!  €шь,  пули его не берут, - в волнении заговорили стрельцы на
башне.
     ‚ это времЯ ‘тепан опЯть обратилсЯ к ним.
     - Ќу,  последнее слово,  стрельцы:  побивайте своих начальных. €дите ко
мне! - крикнул ђазин, уже придумав способ победы.
     ‚  ответ на  его слова послышалась с  башни громкаЯ брань,  и  чугунное
пушечное  Ядро,  брошенное руками,  мелькнуло в  воздухе.  Љрик  спасеньЯ  и
ожиданьЯ замер над толпой казаков...  џдро глухо ухнуло в  землю перед самой
мордой атаманского конЯ.  Љонь вздыбилсЯ.  Ќевозмутимо сдержав его  удилами,
атаман заставил конЯ перешагнуть через тЯжелый чугунный шар и кивнул есаулу,
подскочившему к нему.
     - „обром  не  возьмешь их.  „авай-ка  силой!  -  громко сказал атаман и
отъехал в сторону, что-то еще говорЯ —ерноЯрцу.
     ‚ дубовую окованную дверь наугольной башни загремели мушкетные приклады
и  обухи.  ђазинцы старались вышибить крепкую дверь,  за  которой были еще и
решетки.  ’еперь стрельцы били их прЯмо сверху, на выбор, в головы, пулЯми и
просто камнЯми.  ‘  десЯток казацких трупов лежало уже у подножиЯ башни.  Ќо
как только падал один казак,  два-три новых смельчака кидались ему на смену.
ђаненых относили за лавки.
     - Љ сатане! Џушку тащи! Џушкой выбить! - крикнул ђазин.
     Ћднако разгорЯчившихсЯ казаков трудно было остановить: ни один не пошел
за  пушкой.  Љрепче,  упрЯмей гремели удары.  €  вот  рухнула дверь,  открыв
глубокую каменную нору,  уходЯщую вверх.  Љазачье  "ура"  взлетело и  тотчас
смолкло.  €з  башни послышалсЯ грохот,  и  чугунное Ядро,  пущенное по витой
лестнице сверху,  подпрыгнув,  сбило  с  ног  сразу  троих  казаков.  ’еперь
донеслось "ура"  сверху.  ‘трельцы не  смутились тем,  что  разинцы  вышибли
дверь: каменный узкий витой вход в башню позволил бы одному стрельцу, только
с саблей в руках, оборонЯтьсЯ от сотни противников...
     - Ѓратцы! ‹авки, лари круши! ‚ топоры лавки! - крикнул —ерноЯрец.
     ‹авки  и  лари,  стоЯвшие  на  площади  под  стеной  башни,  с  треском
разлетались вдребезги под казацкими топорами.
     ‘трельцы из пищалей расстреливали сверху разорителей лавок.  Ќабежавшие
из  ночного  города  владельцы  ларей  -  посадские  торговцы  -  стонали  и
плакались, умолЯЯ не трогать лавчонок...
     ѓора  досок  и  обломков летела к  подножию башни  и  в  отверстую нору
лестницы.  ‚друг  пламЯ,  лизнув сухие  доски,  как  в  печную трубу,  змеей
потЯнулось вверх по витому каменному подъему...
     ’реск  выстрелов сверху  оборвалсЯ,  и  настала напрЯженнаЯ тишина.  Ќа
башне решали: умереть в огне или сдатьсЯ на милость?
     ђазинцы,  отступив к  стороне,  ожидали теперь,  что пламЯ само за  них
сделает дело.  Њрачно и торжествующе посматривали они из темноты на башню, в
которой сидели обреченные на верную смерть враги.
     - ќй,  вы,  там!  Љак спечетесь,  так крикните сверху!  - издевательски
выкрикнул какой-то казак.
     Ќо  ему  никто  не  отозвалсЯ.  ѓотовые битьсЯ насмерть в  честном бою,
ратные  люди  притихли от  приближениЯ злой  и  мучительной смерти,  которой
грозило им пламЯ. €скры начали по каменной лестнице проскакивать уже снизу с
тЯгою  воздуха.  ‡олотые  снопы  взметнулись над  самой  вершиной осаждаемой
казаками башни...
     - ќ-эй! ‘даемсЯ! ‘лыхали - сдаемсЯ! - приглушенно крикнули с башни, где
за дымом, валившим как из печной трубы, уже нельзЯ было видеть людей...


     ’опор и плаха

     ‘трельцы,  пропахшие копотью,  кашлЯЯ,  выходили  из  накаленной башни,
отплевывались и жадно глотали воздух,  со злостью и страшным отчаЯньем кидаЯ
в кучу пищали, сабли и бердыши.
     ’еперь  стоЯли  они  безмолвной толпой,  угрюмые  и  покорные пленники,
спасшиесЯ от  огнЯ.  ‚ыпЯченные обыкновенно вперед  по  привычной стрелецкой
осанке,  бороды их сейчас замызганными,  нечистыми метлами уперлись в груди,
глаза были тупо опущены.  Ћни понЯли,  что наделали, и молча ждали расправы.
Ћни не  говорили даже между собой.  Љаждый из  трехсот пленников,  насупЯсь,
думал и  ждал в  одиночку,  и  каждый,  не  утешаЯсь,  знал,  что  не  будет
милости...
     ђазин  сидел  на  сваленных  в   кучу  смоленых  бревнах  в  плотницком
непривычном нарЯде и испытующе разглЯдывал пленных стрельцов.
     ’омила духота.  ђаскаленный город не  охладилсЯ и  ночью.  Џыль  и  дым
увеличивали томленье.  Ќабитые песком  рты  пересохли.  ‘купой,  трудный пот
выступал мелкими каплЯми на закопченных лицах...
     ‚округ атамана и пленных кипело море пришельцев:  донских и запорожских
казаков,  астраханских  стрельцов  Ѓеклемишевского приказа,  перебежавших  к
ђазину у  Љрасного џра,  и  Ярыжного сброда,  со всех сторон пристававшего к
казакам.  ђадостные от победы, люди галдели, как на базаре, спеша поделитьсЯ
рассказами о подвигах, совершенных в короткой битве.
     ѓлумЯсь над пленными, кучка донских казаков кричала стрельцам:
     - Џаленое мЯсо! Ѓыло бы вам разом сдатьсЯ - батька бы жаловал вас!
     - Ѓыка -  сперва топором,  а  после в  огне пекут,  а вас и навыворот -
сперва испекли,  а теперь под топор!  - издевалсЯ какой-то чернЯвый удалец с
окровавленной головой.
     Ћдин из  казаков подтащил и  кинул к  ногам пленных пьЯного стрелецкого
голову џцына.
     - ‚от ваш воевода поганый! ‡а таких дворЯн-воевод вы на смерть идете!
     ‚зЯтых  из  церкви  и  из  домов  полтора десЯтка стрелецких сотников и
пЯтидесЯтников сунули в ту же толпу пленных.
     "Љазнить всех  начальных людей,  а  прочих  казнею пристрастить,  чтобы
милость почуЯли больше", - подумал ђазин.
     - Ќу, паленые бороды, кто из вас хочет ко мне?
     ‘трельцы, потупЯсь, молчали.
     - џ пойду,  -  вызвалсЯ молодой стрелецкий десЯтник со смелым блеском в
прЯмых,  открытых глазах,  с крутым лбом и широкими бронзовыми скулами, весь
налитой здоровьем, силой и крепостью.
     "Ќет,  такой не от страха казни идет в  ватагу!  “дал!  ’акой ничего не
страшитсЯ", - подумал ђазин.
     - Џравдой ли  станешь служить?  Ќе робость ли подвигает тебЯ в  казачью
ватагу? - громко спросил атаман.
     ‚ишневый румЯнец залил  девичьи щеки  десЯтника.  ‚  смелых  глазах его
сверкнули искры.
     - Њыслишь, от робости - так секи менЯ первым. џ в башне был и стрелЯл в
тебЯ не по разу! - оскорбленный подозрением в робости, огрызнулсЯ десЯтник.
     - Ќе робок ты,  вижу,  -  признал атаман. - Ќа всЯкое ль дело дерзнешь,
куда Я укажу? - спросил он.
     - €спытай! - вызывающе отозвалсЯ десЯтник.
     - Ђ ну,  плаху валите, браты, а десЯтнику дайте топор - сечь стрелецким
начальным башки.
     „аже  при  свете факелов было видно,  как  бледность одела смуглые щеки
юноши.  Ћн опустил глаза, и губы его задрожали в волнении, но только на миг.
€, тут же оправившись, он прЯмо взглЯнул в лицо атаману.
     Њне саблЯ сподручней. ’опор-то палаческа, а не ратнаЯ справа.
     - Ќу, дать ему саблю! - велел —ерноЯрцу ђазин.
     - Џрости  тебЯ  бог,  Ђрсен!  -  сказал  десЯтнику чернобородый Џичуга,
когда, принЯв саблю от казака, тот опробовал пальцами острие.
     - Ѓог простит, ты прости-ка, „анила €ваныч! - ответил десЯтник.
     ђазинцы с любопытством обступили удалого красавца.
     Ќад  Ямой,  вырытой длЯ  какого-то  погреба,  встало торчком и  рухнуло
поперек бревно.
     - ‚от и плаха!  -  громко воскликнул астраханский стрелец,  пришедший с
ђазиным.
     Љазаки швырнули на плаху пьЯного стрелецкого голову.  Ђрсен отступил от
него на шаг, словно ловчась длЯ удара, и вдруг его саблЯ со свистом взвилась
над головой ‘тепана...
     - Љонец сатане! - лихо крикнул десЯтник.
     ‘тепан  Ќаумов  успел  подставить  под  саблю  пищальный  ствол.  ‘аблЯ
десЯтника с  лЯзгом скользнула по  дулу.  ‚  тот  же  миг астраханец —икмаз,
рослый стрелец, перебежавший на ‚олге на сторону ђазина, ударом ноги повалил
десЯтника наземь.
     ‘ережка Љривой подскочил и ловко срубил ему голову.
     - Ќе  хочешь еще,  ‘тепан ’имофеич,  другому кому из  них  саблю дать в
руки? - раздраженно спросил Ќаумов.
     - ‘екчи всех к чертЯм! - озлобленно крикнул ‘ергей. - ѓде палач?
     - Ђ хошь Я! - отозвалсЯ —икмаз. - „авайте топор.
     ‡а  ревом негодующих голосов,  за  поднЯвшейсЯ возней было не разобрать
всех  отдельных выкриков,  да  ‘тепан  и  не  слушал  их.  ‚ыходка  молодого
десЯтника поразила его.  Ћн  не  мог  понЯть,  из-за  чего  этот молоденький
паренек обрек себЯ на  смерть.  ‚едь даже в  том случае,  если бы  он  успел
отсечь голову ђазину,  все равно казаки его разодрали бы на кусочки...  ’ак,
значит,  не может быть веры ни одному из них?!  € ‘тепан ничего не сказал на
злобный возглас ‘ергеЯ.  "‚сех так всех! Џусть казнЯт! - мысленно согласилсЯ
он.  -  Ђ чего же с ними деЯть?!  ‚ тюрьме держать на измену?  ‘амому себе в
спину готовить нож?  ‚  осаде сидеть,  голодать да столько врагов кормить на
хлебах?!  €шь,  волжский народ  шел  миром  навстречу,  а  тут,  как  звери,
свирепы!"
     Џервым швырнули на  плаху стрелецкого голову џцына.  ‘тепан даже  и  не
взглЯнул,  как  обезглавленное тело  его  нескладно  свалилось в  Яму...  Ћн
смотрел на чернобородого пЯтидесЯтника Џичугу, стоЯвшего ближе других к Яме.
     "Ѓесстрашный,  видать,  -  подумал о  нем ђазин.  -  Ќебось из  простых
стрельцов,  мужик,  и годами не стар,  а ныне пЯтидесЯтник...  ‘трельцов-то,
чай, жмет!.. ѓлЯдишь, еще год, другой - и в дворЯне выскочит... Ђ такие хуже
природных!.."
     ЏЯтидесЯтник смело глЯдел на атамана.
     "Ћт такого добра не жди!  -  рассуждал ‘тепан.  -  ‘  такими глазами он
атаману поперек станет, а случись длЯ него удача, дерзнет он на смерть, лишь
бы нас погубить...  €шь отваги сколь,  словно за правду смерть принимает!  Ђ
какаЯ же правда его? —ему верит?"
     ‘тепан  скользнул  взглЯдом  по  всей  толпе  обреченных.  Џеред  лицом
неминуемой  смерти  ратные  люди  преобразились:  расправили  бороды,  груди
попЯлили передом, поднЯли взоры. ‚се до единого они глЯдели сейчас на своего
вожака, на пЯтидесЯтника Џичугу.
     "Ћни-то и придают ему силу. „лЯ них он бодритсЯ!" - понЯл ‘тепан...
     Џо знаку —икмаза Џичуга молча шагнул к Яме, снЯл шапку, скинул кафтан и
осталсЯ в одной рубахе.
     - Џостой! - внезапно остановил палача ‘тепан.
     “дивленно взглЯнул —икмаз. € весь говор, все крики умолкли.
     Ћбреченный спросил вызывающе и бесстрашно:
     - —его длЯ стоЯть?
     - ѓлаза твои прежде зрети поближе хочу, - поЯснил серьезно ‘тепан.
     - ѓлЯди, не жалко! - покосившись на всю толпу, дерзко сказал Џичуга.
     ђазин вперилсЯ пристально ему в глаза.
     - —то зришь? - вдруг с насмешкой спросил пЯтидесЯтник.
     Ћн был спокоен, только зрачок часто суживалсЯ и расширЯлсЯ...
     "‘роду не видел, чтобы глаза дрожали!" - подумал ‘тепан.
     Ћн понЯл: Џичуга едва пересиливал в себе проЯвление страха и тревожилсЯ
тем, что не выстоит так до конца.
     - —его там узрел,  в глазах?..  Ђль плаху себе -  злодею?  -  грубо и с
нетерпением спросил пЯтидесЯтник,  стараЯсь выдержать острый,  пронзительный
взглЯд ђазина.  ‘ последним словом челюсть дрогнула, у него лЯскнули зубы. -
—то узрел?! - повторил он, чтобы скрыть страх.
     - ‘мерти боЯзнь узрел, - спокойно ответил ђазин.
     - € рад? ‚еселишьсЯ, палач? - воскликнул Џичуга.
     - ‘трашишьсЯ - стало, не веришь в правду свою, - твердо и громко, чтобы
слышали все, сказал ђазин. - € правды нет у тебЯ, и помрешь за пустое - боЯр
да дворЯн длЯ...
     - ‚ели палачу не мешкать...  - сказал обреченный сдавленным голосом, из
последних сил,  и  вдруг,  окрепнув от злости,  добавил:  -  „а слышь,  вор,
попомни:  тебе на плахе башку сечь станут -  и ты устрашишьсЯ! ‹юди разны, а
смерть одна!..
     - ‚стренемсЯ там - рассудим, - мрачно ответил ‘тепан и махнул рукой...
     Џичуга перекрестилсЯ и лег на плаху...
     ‚торой стрелец, широко, молодецки шагнув, сам приблизилсЯ к атаману.
     - €  мне хошь в  глаза поглЯдети?!  -  спросил он,  подражаЯ казненному
товарищу.  Ќо  удальство его было ненастоЯщее:  он кривлЯлсЯ,  как скоморох.
‘кулы дергала судорога. ђазину стало противно.
     - ‹ожись так.  Џустые глаза у тебЯ, - со злостью сказал ‘тепан, - страх
их растаращил, а дерзость твоЯ от бахвальства.
     - ђешай! - крикнул Ќаумов —икмазу.
     Џлач  прибежавших  к  месту  казни  стрельчих,  мольбы  о  помиловании,
гневные,  метЯщиесЯ и глумливые выкрики казаков -  все смешалось в один гул,
за которым не было слышно,  как ударЯл о плаху топор.  Ѓлеснув при огнЯх, он
беззвучно опускалсЯ и снова взлетал.
     ‚ознЯ,  творившаЯсЯ кругом,  едкий дым, комары, поминутно садившиесЯ на
виски и на шею, проклЯтый зной, душно висевший кругом, исходивший, казалось,
из недр опьЯненной кровью толпы,  -  все томило ‘тепана.  Ћн забыл, длЯ чего
здесь сидит, что творитсЯ вокруг...
     "…сть у них правда своЯ ай нет?! - размышлЯл он еще о первых казненных.
- Љабы  правда была  -  отколе быть страху!  Ђ  человеку нельзЯ без  правды.
Њожет, и так; взЯть их к себе - и в нашу правду поверили б и верными стали б
людьми.  Џалача ведь  кто  не  страшитсЯ!  Њожет,  тот  верно  сказал:  и  Я
устрашусь.  Џалач ведь не супротивник, и кого казнЯт - тот не ратник! ‚ рати
лезешь с рогатиной на пищаль, а тут - под топор, как скотина..."
     ‘тепан поглЯдел на то,  что творитсЯ вокруг,  и только тут увидел в Яме
под плахой кровавую груду казненных стрельцов.
     "Људы же  столько народу казнить!"  -  мелькнуло в  его уме,  и  сердце
сжалось какой-то тЯжкой тоской.
     ‚  это времЯ рослый рыжий детина-стрелец с  диким ревом рванулсЯ из рук
палача,  и молодаЯ стрельчиха, метнувшись к нему из толпы, вцепилась в рукав
стрельца и  потащила его к  себе.  Ќикто из казаков не помогал палачу.  ‚се,
видно, устали от зрелища крови.
     Џалач  озлобленно резко  рванул рыжего,  стрельчиха оторвалась и  упала
наземь... …ще раз блеснул топор.
     - Ђнто-он!  -  раздалсЯ низкий, отчаЯнный крик стрельчихи, от которого,
как  говорили  после  в  городе,  отрубленнаЯ голова  рыжего  приподнЯла  на
мгновенье мертвенные веки...
     ’емнаЯ,  как раскаленнаЯ медь,  бешенаЯ стрельчиха с  не  женской силой
отшвырнула прочь близко стоЯвших разинцев и подскочила к ‘тепану.  ‚олосы ее
были растрепаны по плечам,  огни,  отражаЯсь желтым отсветом,  блестели в ее
глазах.
     - ђуби и менЯ,  проклЯтый, руби! Љазни, злодей! ‚от где правда твоЯ - в
кровище!  -  выкрикнула она,  указываЯ вытЯнутой рукой  на  Яму,  в  которую
сбрасывали тела казненных.  -  ‚от защита твоЯ народу!.. ‚ели порубить менЯ,
ты, проклЯтый злодей! - задыхаЯсь, кричала стрельчиха.
     ђазин смотрел на нее нахмурившись. ‚ сухом, надтреснутом голосе женщины
он услыхал такую тоску, котораЯ растопила его суровость. Ћн скользнул взором
по лицам окружавших людей и прочел в их глазах смЯтение.
     "†алеют,  дьЯволы,  а  молчат!  Ђ  коли Я велю палачу ее отпустить,  то
скажут,  что  атаман от  бабьего крика размЯк,  -  подумал ‘тепан.  -  Џусть
вступЯтсЯ сами!"
     ‘ холодной насмешкой взглЯнул он в толпу и сказал:
     - —то ж, —икмаз, коли проситсЯ баба, давай секи...
     Ћн  почувствовал,  как  у  всех казаков и  стрельцов захватило дыхание.
’олько уставший от казней,  забрызганный кровью —икмаз взглЯнул понимающе на
‘тепана.
     - ‹ожись, - сказал он стрельчихе.
     Ћна лишь тут осознала,  что приговор произнесен,  и  растерЯнно уронила
руки.
     - ‘той,  палач!  -  крикнул старый воротник. Ћн шагнул из толпы. - Љоли
Њарью казнишь, то вели и менЯ рубить, атаман! - твердо сказал он.
     - ’ы что,  заступщик? - громко спросил ђазин, втайне довольный тем, что
нашелсЯ смелый.
     - ‡аступщик! - так же твердо ответил старик.
     - €ди на плаху ложись.  ’ебЯ последнего,  коли так, а других оставим, -
заключил ‘тепан.
     - ‘пасибо на том! - ‘тарик поклонилсЯ и повернулсЯ к плахе.
     Ќо между ним и —икмазом внезапно вырос €ван —ерноЯрец.
     - Ћй, врешь, ‘тепан! - громко сказал он. - ’ы малым был, а он псковские
стены противу боЯр держал,  вольным городом правил без воевод,  за  то  он и
ссылочным тут...
     - Ђтаманы, кто прав - €ван или Я? - спросил ђазин, обратЯсь к казакам.
     - €ван прав,  ‘тепан ’имофеич!  -  внЯтно сказал среди общего несмелого
молчаниЯ Яицкий есаул ‘укнин.
     ‘тепан благодарным взглЯдом скользнул по его лицу.
     - Ќу,  кланЯйтесь —ерноЯрцу да ”едору ‘укнину,  злодеи!  Ћни вам головы
сберегли! - крикнул ђазин сбившейсЯ кучке обреченных стрельцов.
     ‘трельцы шатнулись вперед и  затаили дыхание,  еще  не  доверЯЯ милости
атамана.
     - Ђ  ты,  старый черт,  -  обратилсЯ ‘тепан к воротнику,  -  коли ты их
заступщик,  с сегоднЯ будь есаулом над ними. ‘лучитсЯ измена - с твоей башки
спрос!..
     - € на таком спасибо, - ответил так же спокойно старый воротник.
     Љазаки в одно мгновение принЯли помилованных в свою среду. Њинуту назад
не смевшие и не желавшие заступитьсЯ за них, они теперь словно совсем забыли
недавний бой возле башни,  хлопали прощенных стрельцов по  плечам и,  бодрЯ,
предлагали вина и браги из невесть откуда вытащенных сулеек...
     ‘трельчихи, исступленно крича, висли на шеЯх спасенных.
     - “стал Я,  старой,  -  сказал ‘тепан старику воротнику,  еще стоЯвшему
перед ним. - ‘веди коли куды, уложи соснуть на часок...
     - Џойдем, поведу, - согласилсЯ старик.
     - ‘трельцов пустить!  џму  засыпьте,  -  громко распорЯдилсЯ ‘тепан.  -
Џойдем! - позвал он старика, торопЯсь уйти с места казни.
     џицкий есаул подошел к ‘тепану.
     - Џожалуй ко мне, ‘тепан ’имофеевич, - кланЯЯсь, попросил он.
     ђазин обвел его и  своих есаулов усталым и  помутившимсЯ взглЯдом.  …му
представились крики, пьЯнство...
     - “жотко приду к тебе,  ”едор ‚ласыч,  -  пообещал он,  -  а нынче €ван
—ерноЯрец городом  правит,  а  Я...  -  ‘тепан  пошарил  глазами в  толпе  и
остановилсЯ на лице старика воротника,  скромно ожидавшего в стороне,  - вот
нынче пойду к старику... Љак, бишь, тебЯ?..
     - Њаксим, - подсказали ему из толпы.
     - Љ Њаксиму пойду, - заключил ђазин.


     Љак городами владать

     ѓород, кипевший ключом, несмотрЯ на то что была ночь, клонившаЯсЯ уже к
рассвету, с толпами возбужденных людей, с пламенем, дымом и искрами факелов,
осталсЯ теперь позади. Џокинув дела на €вана —ерноЯрца, ‘тепан пробиралсЯ за
стариком по освещенным луной путаным улицам городской окраины,  по пустырЯм,
через чужие плетни, как привык проходить старик.
     Ѓледный  свет  ущербной  луны  освещал  им  путь  между  глинЯных белых
лачужек, на стенах которых расплывчато рисовались тени древесных ветвей. Ћба
молчали, занЯтые каждый своими мыслЯми.
     ‘тепан не подозревал, что ‘ергей с …ремеевым и пЯтеро казаков следовали
за ними,  страшась отпустить его одного на край города,  где,  вместо шумной
пирушки в доме ‘укнина, он выбрал тихий ночлег у безвестного старикашки.
     Џо узкой тропинке между репьЯком и  полынью,  пахшими пылью и  горечью,
широко шагаЯ через большие камни,  старик подошел к низкой избушке, засевшей
между двумЯ другими такими же развалюшками, похожими на черные баньки.
     - ’ут,  ватаман, - сказал старик, привычно распутываЯ мочалку, которой,
вместо замка, был завЯзан дверной пробой.
     “севшись на  лавке  в  низкой и  темной избе,  атаман ощутил неодолимую
усталость. ‘тарик двоилсЯ в его глазах.
     - •отел с тобой говорить про старое времЯ,  -  сказал ‘тепан,  чувствуЯ
тЯжесть во  всем теле и  в  голове.  -  Ђн устал...  стало,  спать пришло...
Џосле...
     ЏоднЯв с  полу ноги,  ‘тепан протЯнулсЯ на лавке.  ‘тарик -  на другой,
приперев изнутри дверь избы кочергою и угасив зашипевший светец.
     ‘тепан,  однако,  не спал.  Њысли его путались.  Џеред глазами вставали
картины стрелецкой казни.  Љрасивое лицо молодого десЯтника,  рыжий стрелец,
безмолвно  взлетающий и  падающий  топор  и  вдова-стрельчиха,  распаленнаЯ,
словно ведьма при зловещем блеске огнЯ...
     ђазин не мог позабыть стрельчиху. "“ других ведь тоже казнили мужьев, -
думал он.  -  ’е  не  кричали столь дерзко,  не просились на плаху со своими
стрельцами...  ‡нать,  ЊарьЯ любила стрельца своего!.. Љак, бишь, звали его?
„а,  Ђнтон...  ‹юбила Ђнтона, а он за боЯр да дворЯн стоЯл, и голову положил
за них,  и стрельчиху свою,  вишь,  покинул, не пожалел... Ђ то ныне жил бы,
любил бы ее.  ’акую-то как не любить?!  •ороша! Ќе хочешь - полюбишь! € мне,
ишь ты,  в сердце запала,  со всею злостью своей,  с нелюбьем ко мне...  Ђ в
сердце все же запала!.."
     "Ќе ладно,  и впрЯмь не ладно - казнили их сколько! - подумал ‘тепан. -
ѓрозой нельзЯ городом править.  „обром бы править,  не силой!..  Ђ то -  как
дворЯне...  ‘лава худаЯ про  нас пойдет...  ЋпЯть с  царем подрались,  да  и
царских стрельцов посекли...  ‘трельцы за стрельцов пойдут метитьсЯ. Ћкружат
нас тут в городке, и на „он не уйдешь!.. Ђ как городами владают?"
     ‘тепан заметил,  что в  темноте старик прислушалсЯ,  приподнЯлсЯ и сел,
стараЯсь не зашуметь.
     ђазин понЯл его  тревогу и  про  себЯ усмехнулсЯ:  "€  то  -  соберетсЯ
полдюжины эких стрельчих, припрут снаружи да запалЯт огоньком... ’ут и конец
атаману:  споет панихиду стрельцам!  „а ладно,  караулит старый!" -  подумал
‘тепан.
     ’Яжесть век одолела,  в  последний раз сознанье вернуло его в избу,  но
сидевший на лавке старик тут же заклубилсЯ дымом,  поплыл в желтоватом свете
луны  и  растворилсЯ в  далекой хмельной песне,  ворвавшейсЯ через  узенькое
окошко...
     €  всю  ночь  мучила его  духота.  —ерный поток  среди песчаной пустыни
отделЯл его от стрельчихи Њарьи,  вдовы казненного рыжего.  ‘ловно из темной
меди плечи и  полуобнаженнаЯ грудь ее  манили ‘тепана.  Ћн кинулсЯ в  черный
поток и  увЯз,  барахтаЯсь в  сгущавшейсЯ крови.  Ћн тонул,  и  ЊарьЯ на том
берегу была  тем,  кто  единственный мог  бы  его  спасти из  этой  кровавой
трЯсины. ‚от он почти достиг берега. Њарье осталось лишь протЯнуть ему руку.
Ћна нагнулась, и он рванулсЯ к ней, но стрельчиха ногою толкнула его назад в
поток...
     - ‚от где правда твоЯ - в кровище! - закричала она.
     - „ай  руку.  ‘паси.  Џолюблю тебЯ.  ’ак стану любить,  как муж тебЯ не
любил! - уверЯл ‘тепан.
     - Ђнто-он! - позвала она...
     ђазин проснулсЯ.  Ѓыло Яркое утро.  ‘олнце светило в  оконце стрелецкой
избушки. —ерноЯрец, ‘ергей Љривой, …ремеев, ‘укнин и старик молча в ожидании
сидели по лавкам.
     "Љак архиреЯ ждут аль протопопа с похмельЯ после престольного днЯ!" - с
насмешкой подумал ђазин.
     - ‚ам чего, атаманы? - спросил он.
     € вдруг все оживились.
     - ‘пишь долго, ‘тепан ’имофеич! - воскликнул ‘укнин.
     - •отели будить,  ан дед не велел.  ‘казыват:  мой гость,  покою его не
нарушу, - шуткой пожаловалсЯ €ван —ерноЯрец.
     - „авай,  ‘тЯпан,  подымайсЯ,  дела ждут!  - сурово сказал ‘ергей. - Ќе
разбойный стан -  город ныне у  нас.  Џо-иному вершить все  надо,  а  как  -
лихоманка знает!..
     - Ќе воеводы -  почем нам ведать!  - добавил ЊитЯй …ремеев, почесываЯ в
вихрастом затылке.
     ‘тепан усмехнулсЯ.
     - Ђ вы б старика спросили.  €ван говорит -  он Џсковом владал,  от боЯр
пас город...
     - •ристос с тобой,  ватаман ‘тепан...  Љак по батюшке,  позабыл!.. Људы
старику!..  “ ворот стоЯть,  караулить -  по мне,  а городами владать... - с
испугом забормотал воротник.
     - ‹адно! Џотом расскажешь про старую быль, а нынче мы сами размыслим, -
перебил ‘тепан. Ћн выспалсЯ, и вчерашнЯЯ мрачность ушла, но осталась большаЯ
забота:  город. —то делать с городом? “правлЯть ведь не плахой да палачом. -
’ы, €ван, - обратилсЯ ‘тепан к —ерноЯрцу, - возьмешь на себЯ дела городские,
стены да надолбы лучше глЯдеть.
     - Џлотников воевода  пришлет -  тех  к  делу  поставить?  -  подмигнув,
засмеЯлсЯ €ван.
     - Џридут же!  Ќе  зрЯ  голова писал  в  Ђстрахань,  что  стены  да  рвы
обветшали! - подхватил ‘укнин.
     - ’ы, ‘ергей, житницы, кабаки смотри, казну собирай с вина.
     - ѓлЯди,  купцы бы  все  дни торговали.  €но начнут припрЯтывать всЯкий
товар и дороговь нагонЯть, - вставил старый воротник.
     - ‚ерно,  Њаксим!  -  одобрил ‘тепан ’имофеевич.  -  Ђ кто торговать не
схочет,  то  лавку  зорить и  товары дуванить.  Ђ  кои  торговые люди  ладом
торгуют, ты тех не обидь...
     - Њне будет долЯ какаЯ, ‘тепан ’имофеич? - спросил ‘укнин.
     - ’ы,  ”едор,  сказывали,  море  любишь,  много  по  морю  ходил.  ’ебе
струговое дело и  ведать:  смоли челны да  струги,  снасти морские справлЯй,
прибирай охочих людей ко гребле да к  парусам,  рыбой войско корми.  Ђ  пуще
всего -  что ни день, что ни ночь высылай рыбаков на челнах до самого устьЯ.
Ќам надо с морЯ беречьсЯ. Љак бы с Ђстрахани не нашли на нас во стругах.
     - Њожет, и с суши грЯнут, - заметил ‘укнин.
     - ‘ суши станет беречь …ремеев. „озоры конные в степи слать.
     - Ќаумов утре послал казаков по  степЯм в  разъезд.  ’утошних стрельцов
уловили, - сказал —ерноЯрец. - ЏЯть человек степЯми шли в Ђстрахань.
     - ’вои стрельцы,  есаул!  -  напомнил ђазин деду Њаксиму.  - ‘казал - с
тебЯ спрос!
     - ‘прос-то спрос,  а сам ко мне спать?!  Људы Я тебЯ одного покину?!  -
огрызнулсЯ Њаксим.
     - ‹адно,  дед!  - согласилсЯ ђазин. - —его с ними сталось? - спросил он
€вана.
     —ерноЯрец красноречиво рубанул рукой.
     - ’уды и дорога!  -  одобрил ђазин. - ѓоловы укажите на пики вздеть, на
торгу поставить,  чтобы видели все,  как измену секем...  Ђ  Ќаумыч казацкий
уклад между горожан налаживать станет.  ’ак дело у нас и пойдет...  ЌаучимсЯ
городами владать. Ќе загинем! - бодрЯ казаков, весело заключил ‘тепан.

     Љазацкий уклад не  был  длЯ ѓурьева џицкого городка далекой,  неведомой
сказкой.  џицкие  казаки,  уклад  которых был  близок донским,  нередко сюда
наезжали.  “ них тут были не только знакомцы, но даже свойственники и роднЯ.
„а, в сущности, казацкий уклад всегда манил русского человека - как наиболее
определенное представление о вольности,  о том, как люди могут устроить свою
жизнь,  если над  ними не  будет воевод и  боЯр.  Џотому так легко и  быстро
устроилась казацкаЯ жизнь и в џицком городке, где ђазин велел жителЯм обрать
из себЯ есаулов.  Џоделившись на сотни,  гурьевские жители выбрали в  есаулы
тех,  кто в прежние дни обычно больше других ворчал на начальство, на поборы
и притеснениЯ.  Љупцы пооткрывали свои лавки и начали торг, посадские рыбаки
выезжали на  свой промысел,  хотЯ в  устьЯх џика ђазин велел держать заставы
длЯ  бережениЯ от  перебежчиков.  „альше этих  застав никто не  смел выйти в
море.  Ќесмело и  осторожно к  городу подошли степные кочевники,  предлагали
сыр,  кожи,  скот,  просили продать сукна, муки, топоров, пил. Љазаки с ними
начали торг. ‘тепан разрешил даже открыть в кабаках торговлю вином.
     - ’ак,  что ли,  старый,  владать городами?  - спросил атаман у старика
Њаксима, который ему полюбилсЯ.
     - Ђ что же не так! € праведно володеешь! - одобрил тот.
     - ђасскажи старину, сулилсЯ, - как ты владал городом Џсковом?
     - ‘меешьсЯ ты - Я владал! Ќешто Я?! ‚есь народ володал тогда Џсковом...
Ђ хочешь послушать - чего же мне тебе не сказать!
     ‘тарик повел свой рассказ степенно и  мерно.  Ћн  вспоминал,  как почти
двадцать лет назад восстал город Џсков и как в нем сам народ "все устроил по
правде".
     - Љак словно бы  правда сама с  облаков к  нам на землю слетела,  народ
просветлел,  и никто никому никакого зла сотворить не хотел -  все во дружбе
лепились,  как пчелы в колоде,  -  рассказывал он.  -  Ћсада пришла на нас -
тысЯч в двадцать дворЯн собралосЯ войско.  Џод стены пришли, а взЯтьем брать
не смеют -  народной-то силы страшатсЯ.  € стоит он,  наш город великий, как
остров ЃуЯн -  светлый, вольный, ко правде прилежный. Ќарод - воевода, народ
- судьЯ,  народ - оборона от недруга и супостата. Ђ правили выборны от всего
народу, а сидели мы, выборны, в земской всегородной избе, как вот ныне сидим
в войсковой избе.
     „еду Њаксиму льстило,  что он может всех поучать и все его слушают. ‚он
сколько их,  молодых,  и смелых, и сильных, слушают его поучениЯ о том, "как
владать городами"!
     - ...“рЯд  во  всем  был,   -   поЯснил  старик.  -  ‡емские  старосты,
Њихайла-кузнец да хлебник ѓаврила ‹евонтьич,  что скажут народу - так и быть
по тому,  а  воеводы у нас сидели под стражею на монастырском подворье...  Ђ
дворЯне нам,  городу, вздумали изменить - и головы им посекли на плахе... по
народному приговору.  ‘удили всем городом и  казнили на площади за измену...
ѓолодали,  в осаде сидЯ,  - с гордостью рассказывал дед, - а денег кабацких,
напойных, а житниц царских - ни-ни, ни пальцем того не коснулись: мол, божие
- богу,  а царское -  государю.  ’ого государева хлеба касатьсЯ - ни-ни! ‚се
воеводе опосле сдали сполна безо всЯкого грабежу... ‘трельцы к нам в земскую
избу  сошлись,  меньшие людишки пришли -  все  молили дать хлеба из  царских
житниц...  Ќе  согрешили...  -  рассказывал  в  увлечении  старик  разинским
есаулам.
     Ќа площади у войсковой избы, где они сидели, послышались женские крики,
шум,  споры  и  плач  детей,  будто случилсЯ пожар или  набег ордынцев.  ‚се
повскакали с  мест,  теснЯсь к окнам.  €ван —ерноЯрец вышел на площадь.  …го
голос  вмиг  растворилсЯ в  визгливых  невнЯтных криках,  в  детском  плаче,
разноголосом и оглушительно громком.
     Љто-то кричал,  причитал,  стонал -  ничего нельзЯ было понЯть...  €ван
возвратилсЯ смущенный  в  городовую избу,  словно  отбиваЯсь от  нападавших,
плотно захлопнул дверь и изнутри припер ее кочергою.
     - †енки стрелецкие, что повдовели в ту ночь, с робЯтами лезут, - сказал
он.
     - —его? - строго и сумрачно спросил ђазин.
     - ‘казывают,  царское жалованье стрельцам полгода не  плачено,  а  ныне
кормильцев не стало. ‘ирот натащили, хлеба просЯт, а не дадим, так с детьми,
грозЯт, в реку поскочут...
     ђазин  обвел всех  серьезным взглЯдом и  остановилсЯ глазами на  старом
воротнике.
     - ‘казываешь,  что житниц царских -  "ни-ни"?  - переспросил он, словно
возвращаЯсь к прежней беседе.
     - Ќи-ни! - так же, как раньше, качнув головою, сказал старик.
     - ‘ергей, где ключи у тебЯ от хлеба? - спросил атаман Љривого.
     ‘ергей сунул руку в карман.
     - ‚от от царских житниц ключи,  ’имофеич,  -  сказал он,  понЯв, к чему
атаман клонит речь.
     - ‡а науку спасибо,  старик!  -  сказал ‘тепан.  - „а, вишь, дела ждут.
Џосле доскажешь.  Ђ ныне иди с ‘ергеем ко вдовам стрелецким -  хлеб выдавать
из  царских припасов.  ‡а  все  за  полгода выдай...  ’ы  их,  стрельчих-то,
знаешь!..
     - Ђ  кои  стрельцы к  нам  сами пришли,  тем  как?  ’ем  бы  вперед,  -
высказалсЯ ‘укнин.
     - ’е в  казаках поживут,  и по делам награда им будет,  -  сухо отрезал
ђазин.
     ‚оротник,  лукаво прищурЯсь,  взглЯнул на ‘тепана и,  подмигнув на него
всем остальным, заключил с веселой усмешкой:
     - ‚ишь, есаулы, как городами-то владать!.. ‚от те псковскаЯ наука!


     ‘трелецкаЯ вдова

     ‚сюду  представлЯлась Њарье  измена.  ‘  томительной и  щемЯщею болью в
сердце наблюдала она, как город сдаетсЯ под власть ненавистных разбойников.
     Ћткрывались лавки -  она  проклинала купцов,  звонили к  обедне или  ко
всенощной -  и она ненавидела попов, которые служили "ему", убийце и извергу
- ђазину.
     "„ура!  Ѓогу же служат -  не атаману!" - корила она себЯ. € все-таки не
могла смиритьсЯ.
     - ‘естрица,  соседушка, вдовкам стрелецким царское жалованье дают. Ђйда
получать в царской житнице, слышь! - позвали Њарью соседки.
     - Ћт злодеев Я хлеб чтобы ела?! „а краше мне голодом сдохнуть!
     “грюмаЯ,  сидела она взаперти на своем дворе, иногда мечтала о том, как
она подкараулит ‘тепана, кинетсЯ на него с ножом и зарежет...
     ЃазарнаЯ площадь возле самого дома ее кишела людьми: продавали свежую и
соленую рыбу,  Яйца,  творог,  сметану,  печеный хлеб,  солонину,  - и ЊарьЯ
ненавидела всех, кто покупает и кто продает...
     Ќесколько лазутчиков,  подходивших к  џицкому городку с  морЯ и с суши,
были пойманы казаками.  Ћт  них дознались,  что астраханскому воеводе и  так
слишком много известно о  казаках,  о  их  числе и  оружии через бежавших из
города стрельцов. ’огда ‘тепан запретил кому бы то ни было выходить в челнах
в  море,  а  тех,  кто  пошел бы  без  ведома,  указал на  месте поимки бить
насмерть, как воеводских лазутчиков.
     ЊарьЯ знала о  том,  что в море ходЯт на лодках казачьи дозоры,  знала,
что  по  степи рыщут конные,  вылавливаЯ беглецов,  но  оставатьсЯ в  городе
дольше она не могла.
     Ћна поведала соседке о том,  что хочет продать избу,  лошадь,  корову и
мужнино скарбишко. Џродавала она за бесценок, и не прошло недели, как на все
добро ее  нашлись покупатели.  —тобы не  нести с  собой денег,  ЊарьЯ купила
кольца,  сережки,  запЯстье - и удивилась сама, что лошадь, корова, и дом, и
добро,  накопленное за  целых пЯть  лет  замужества,  и  ее  приданое -  все
превратилось в десЯток вещичек, таких незаметных. ‘унув их под одежду, ЊарьЯ
наклала в  корзину одежи  и  вместе с  другими горожанами вышла  к  реке  за
ворота,  словно бы мыть белье. Ќа џике она скрылась в кусты, и только тогда,
когда все голоса утихли,  когда опустились сумерки и  в  вечернюю степь едва
доносились звуки города - то лаем собак, то окриками караульных по башнЯм, -
ЊарьЯ пошла на последний отблеск зари над песками, на запад, где, знала она,
стоит родной город.  Ћна не забыла с собой захватить сулейку воды,  - знала,
что будет идти по  безводным песчаным местам.  €дти было страшно.  Љазалось,
ночнаЯ  степь  живет  хищной  звериной жизнью.  Љуст  катуна казалсЯ бегущим
волком,  звезды на  горизонте -  десЯтками волчьих глаз,  крик  ночной птицы
чудилсЯ смехом нечистого, а когда из-под самых ее ног шарахнулсЯ заЯц, Њарью
вдруг охватила слабость от страха,  и  ноги ее пристали сами к земле.  € тут
она,  затаив  дыхание,  услышала новые  звуки:  трещали тысЯчи громкоголосых
кузнечиков,  что-то  шуршало в  сухой  траве -  может быть,  ползали змеи...
‘колько идти по этим пескам?!  Љак тЯжело шагать по ним без дороги...  Џесок
насыпалсЯ в чеботы.  ‘кинуть их?  Џойти босиком было еще страшнее. Љазалось,
что тотчас наступишь на гладкую,  скользкую спину змеи...  Ќе глЯдЯ на небо,
не глЯдЯ на звезды,  ЊарьЯ шагала, как ей казалось, прЯмо и прЯмо. Ќочь была
темной.  Ћднажды  послышалсЯ  ей  топот  копыт  впереди,  донеслись  голоса.
"Љазацкий дозор!"  -  мелькнуло в уме.  Ћна не решилась упасть на песок,  на
выжженные  колючие  травы,   а   просто  присела  и   молча  слушала  биение
собственного сердца,  собственное тЯжелое дыхание. Ћна устала от ходьбы и от
страхов ночи.  Ќо  когда удалились всадники,  еще  быстрее рванулась вперед,
лишь бы  до утра подальше уйти от окаЯнного города,  добратьсЯ до Ђстрахани,
где она родилась и  росла,  где оставалась в  живых ее бабка -  единственнаЯ
роднаЯ душа на земле...
     Ќавстречу  Њарье  вставал  рассвет,  поблекшее  небо  зарозовело снова,
заиграло зарей.  ђот пересох от ходьбы и усталости, но стрельчиха крепилась,
не открывала сулейки с водою. Ћна понимала, что долго придетсЯ идти по сухим
пескам и жажда ждет впереди похуже...  ѓоворили,  что по дороге в степи есть
колодцы,  но,  уходЯ от города, ЊарьЯ думала лишь об одном - чтобы держатьсЯ
подальше от троп, не попастьсЯ в пути дозорам. ѓде дороги, где тропы, она не
знала. Ђ случайно попасть в широкой степи на колодец - неверное дело...
     ЏрЯмо  в   лицо  беглЯнке  прыснул  утренний  солнечный  блеск.   ЊарьЯ
остановилась, и вдруг ее обнЯл ужас... Џеред глазами ее впереди стоЯл ѓурьев
џицкий  город.  ‡накомые стены  и  башни,  знакомые колокольни и  купола  за
стеной...  Ќаваждение!  Ћна закричала,  повернула назад и бросилась прочь по
степи, помчалась бегом, задыхаЯсь, выбиваЯсь из сил...
     - ‘той! ‘то-ой! - услыхала она.
     - Ѓаба, сто-ой!
     Љазачий дозор из троих казаков скакал ей навстречу.
     - Људы собралась?  - с насмешкой спросил казак. - Љ воеводам с изветом?
Ђ ну, ворочай!
     - Ќа  плаху молила за  мужем,  так  ныне  тебЯ без  мольбы показнЯт!  -
подхватил второй.
     - Џустите  менЯ,  люди  добры.  џ  вам  по  перстню  каждому подарю,  -
попросилась ЊарьЯ.
     - ‚от сучка!  Ђль,  мыслишь,  с изменщиной встрелась?  Љабы ты не бабой
была - мужиком, то саблей посек бы на месте.
     - Ђ  ты  перстенек подари палачу,  чтобы  вершил поскорее -  не  длинно
пытал, - подхватил второй казак. - Ќу, ворочайсЯ живее!
     …е  по  степи гнали в  город...  ЊарьЯ шла молча,  угрюмо,  не глЯдЯ на
стражу.
     - •озЯйка  одежке  нашласЯ?!  -  весело  спросили дозорных у  городских
ворот.
     - Ќеси-ка добришко свое в войсковую избу, - велел ей старший дозорный.
     €  ЊарьЯ  увидела свою  покинутую корзину с  мокрой  одежей.  Ћна  тихо
охнула, подымаЯ тЯжесть.
     - Ќеси, неси! ‘воЯ ноша не тЯнет! - поощрил стрельчиху казак.

     „озорный казак подтолкнул в дверЯх ее в спину.  ЊарьЯ переступила порог
войсковой избы,  где  прежде  был  стрелецкий приказ  и  сидел  голова џцын.
‘трельчиха  бывала  тут  прежде:   когда  Ђнтон  в  свою  очередь  оставалсЯ
караульным в самом приказе, она приносила ему еду в караул.
     ’еперь здесь сидел у  стола ‘тепан ђазин и  с ним казацкий Яицкий есаул
”едор ‘укнин.
     - „оводчицу воеводскую уловили  в  степи,  ‘тепан  ’имофеич!  Њыслила в
Ђстрахань бечь, - сказал старший дозорный.
     - Ђ  на  что вы ее в  войсковую?  “каза не знаете,  что ли?!  -  строго
спросил ‘укнин.
     - ’о касаемо ратных людей, а тут - баба!
     - Ќу, кинули в џик - да полно! Џошто сюды? - ‘укнин затЯнулсЯ трубкой и
сплюнул.
     ‘тепан посмотрел на стрельчиху.
     - €ди-ка поближе, - позвал он.
     ЊарьЯ шагнула вперед.
     - „а поставь ты кошелку свою!
     € когда стрельчиха,  скинув с плеча корзину, поставила ее на пол, ђазин
увидел лицо беглЯнки и тотчас узнал ее.
     Џри виде ‘тепана всЯ злоба и ненависть заиграли в ней.  Ћна не сдержала
бы их никакою силой.
     - Људа ж ты из города побегла? - спросил атаман.
     - ’уды и бегла, куды надо! ‚ Ђстрахань шла, куды ты не велел, вот туды!
     - Ђ что тебе Ђстрахань? - продолжал атаман.
     - ’ам родилась...  Ѓабка там у менЯ... Ќе могу больше тут, - устало, со
злостью сказала стрельчиха. - ‚ монастырь...
     - Ћт себЯ не уйдешь, - просто ответил ђазин. - ѓоре твое ведь в тебе, а
не в џицком городе.
     - ’ебЯ там,  злодеЯ,  нету -  и  в том мне отрада была бы!  -  с сухим,
усталым надрывом вскрикнула вдова.
     ђазин качнул головой.
     - „ура ты дура!  -  Ћн помолчал.  -  Ќу ладно,  пущу тебЯ к бабке... „а
степью ты не пройдешь -  волки сожрут либо ногайцы споймают, а то и сама без
воды загинешь, Њорем сплывешь...
     ЊарьЯ смотрела в  лицо атамана.  Ћна не  ждала его милости,  разрешениЯ
уйти.  Ћна ждала грозного гнева,  плахи, глумлениЯ - и вдруг все так просто.
Ќе верЯ себе, ЊарьЯ стоЯла перед ‘тепаном. ‘казать еще дерзкое слово? Љакое?
„ерзость не шла на ум...
     - ‘тупай-ка домой. Љак надо будет, так сыщут тебЯ и возьмут по пути...
     ‚дова растерЯнно повернулась к выходу.
     - ќй, корзину-то забери с одежей! - окликнул ее дозорный казак.
     ЊарьЯ вскинула на плечо корзину и вышла из войсковой...

     - Ќадо самим нам  выслать лазутчиков к  воеводе да  вызнать,  что народ
астраханский про  нас мыслит и  что воеводы собираютсЯ против нас делать,  -
сказал ђазин и стал подыскивать пригодного человека.
     Ќужен был человек не из донских казаков,  а такой, кто ведает городские
порЯдки.  •орошо бы было послать кого-нибудь из бывших стрельцов,  но Яицким
ђазин не доверЯл, а астраханского сразу узнают в Ђстрахани и схватЯт...
     €  выбор  ‘тепана пал  на  беглого царицынского стрельца Ќикиту Џетуха,
который должен  был  по  морю  сплыть  на  челне  и  неприметно пробратьсЯ в
астраханские стены.
     Џолучив наказ,  Ќикитка пришел к  —ерноЯрцу,  у которого только и можно
было взЯть челн, чтобы выйти в море.
     - ‘лышь,  есаул,  менЯ  ‘тепан  ’имофеич  к  сатане  посылает в  гости,
астраханского воеводу проведать! —елнишко давай, - сказал —ерноЯрцу Ќикитка.
     - Љогда поплывешь?
     - —его ждать? Џоплыву. ђаньше ли, позже ли - все к чертЯм на закуску! -
удало отозвалсЯ Ќикита.
     - ‘трелецку вдовку с собой не возьмешь ли?
     - Ќа черта сдалась мне стрелецкаЯ вдовка!
     - —елобитье писала:  молила в  Ђстрахань к  бабке  ее  пустишь.  ‘тепан
’имофеич дозволил.  ‘вези уж.  Џомнишь ту бабу, какаЯ сама на плаху за мужем
просилась?..
     Ѓерегом морЯ,  между островов,  на  челне вез в  Ђстрахань Ќикита Џетух
стрельчиху. Њаша недвижно глЯдела на воду, не замечаЯ ни палЯщего солнца, ни
комаров, ни ветра, будто окаменела. ‚ полдень Ќикита устал грести, пристал в
береговые камыши,  разломил пополам лепешку. Џодхватил со дна челнока арбуз,
пощелкал его,  разрезал и  протЯнул ей сочный,  Яркий ломоть.  Ћна не взЯла,
хотЯ ее пересохшие губы растрескались и  покрылись запекшейсЯ кровью.  ѓлаза
ввалились и