таницы.
     ‘тепан ’имофеевич возвратилсЯ в  станицу потЯжелевший и мрачный.  Ђлена
не  узнала в  нем прежнего веселого казака.  Ћн  почти не  смотрел на своего
любимца ѓришатку,  который начал побаиватьсЯ хмурого вида отца. ђазин совсем
не замечал, что во времЯ войны у Ђлены родилась еще дочка, как будто ее и не
было.  ‘тепана мутило,  что он согласилсЯ отпустить €вана в Њоскву,  терзала
глухаЯ ненависть к Љорниле •одневу.
     "Ќу, погоди! „ай только назад воротитьсЯ €вану! Џокажут тебе казаки где
раки зимуют! ‡а измену - в мешок да и в „он!" - размышлЯл про себЯ ‘тепан.
     Ќо  €ван все не  возвращалсЯ,  и  с  каждым днем ‘тепану рисовались все
более мрачные картины того,  как пытают брата в московских застенках или как
на площади,  перед ‡емским приказом, у мучительного столба, палач хлещет его
по  спине тЯжелым сыромЯтным кнутом.  ’о  представлЯлсЯ ему  €ван в  темном,
сыром подвале, прикованный цепью к стене.
     "‘колько же времени станут его так томить в  неволе?!  ‘колько же можно
терпеть казаку?!"
     ‘тепан знал,  что Љорнила,  бывало,  сам хлопотал за тех казаков,  кто,
случалось,  в  татьбе или каком-нибудь лихе попадалсЯ в  Њоскве в тюрьму.  ‚
таких случаЯх из войсковой избы писали в Џосольский приказ к Ђлмазу €ванову,
что казак отличалсЯ в войне отвагой и дерзостью,  славно рубилсЯ саблей и не
жалел живота на благо державы и государю во славу.  Ѓывало,  что,  собрав по
соседЯм деньжишек,  позадолжавшись, ехали родичи на поклон к боЯрам, и тихим
обычаем,   по-домашнему,  без  всЯкого  шума  и  приговора  отпускали  боЯре
провинившегосЯ казака из тюрьмы, как будто он там не бывал.
     Ќо Љорнила не станет писать об €ване боЯрам.  Ћн будет рад,  если боЯре
загонЯт €вана служить во стрельцах где-нибудь у  чертей на горах,  в далеком
степном острожке в ‘ибири.
     - ‘тепан ’имофеевич!  Ќу как?  Ќичего не слыхать про нашего атамана?  -
вдруг спрашивал чей-нибудь голос,  и  только тут  ‘тепан замечал,  что перед
ним, может быть уж давно, стоит человек и пытает, что слышно...
     "—то слышно?  Љак в  погреб свалилсЯ:  молчит,  и  глЯдеть -  ничего не
увидишь! Ќе иначе, как лезть за ним самому! ѓде ни где - хоть в ‘ибири, хотЯ
бы в цепЯх и в колодах -  найти да спасти из беды,  тогда будешь братом! ‘ам
затеЯл небось скакать на  выручку запорожцам,  панов стрелЯть да  рубить,  а
ответ держать - брату!"
     ’Яжелее всего было встречатьсЯ с Ђннушкой. ЃольшаЯ, костлЯваЯ, с сухими
глазами,  она глЯдела с  укором,  хотЯ не сказала в  упрек ни единого слова.
‘тепан  хотел  ей  отдать всю  воинскую добычу,  которую довелось привезти с
войны,  но она ничего не взЯла,  как будто ‘тепан давал ей добро за погибель
мужа и она опасалась, что если примет добро, то €ван не вернетсЯ домой.
     Џоехать в Њоскву,  в Џосольский приказ,  к Ђлмазу €ванову,  умолить. Ћн
поможет -  видать,  он старик неплохой.  "Ђлмаз-человек", - говорЯт про него
казаки.  Ќе то к самому „олгорукому, пасть на колени, молить: мол, Я за тебЯ
не жалел головы,  доведись - и €ван не жалел бы. "Ћн добрый казак, да беда -
ты,  боЯрин,  ведь сам его раззадорил тогда вгорЯчах.  Ќыне времЯ прошло,  и
паны уступили, мир на земле. Ћтпусти уж мне брата!"
     - ‘лышь,  ‘ерега,  езжай ты в —еркасск, - сказал ђазин другу. - Џоезжай
да возьми длЯ менЯ проходную в  Њоскву.  џ  сам не могу:  как увижу ЉорнеЯ -
убью, хоть и крестный... …зжай-ка...
     Љогда  ‘ергей  ускакал,   ‘тепан  ’имофеевич  приказал  перепуганной  и
молчаливой Ђлене сложить пожиток в дорогу. Ќе смеЯ перечить, она приготовила
все и робко замкнулась.
     Љазаки по-прежнему приходили под окна,  но уже перестали спрашивать про
€вана.  Њолча,  стараЯсь  не  зашуметь,  заглЯдывали  через  окошко,  видели
сумрачного ‘тепана,  который сидел, положив на стол голову, и сами, без слов
понимаЯ, что нет никаких новостей, отходили от окон...
     ‘тепан  заново перековал конЯ,  в  шапку  велел  зашить червонцев -  на
посулы приказным корыстникам. Љак-то раз приголубил Ђлену, но не по-прежнему
горЯчо, а словно бы с жалостью, отчего у нее нестерпимо заныло сердце тоской
и  тревогой;  взЯл ѓришку за  руку и  повел его на берег „она.  "—то он тебе
говорил у реки?" -  с опасением и страхом спросила Ђлена сынишку,  когда они
возвратились.  "Ђ ничего не сказал.  ЏостоЯл,  поглЯдел на воду, погладил по
голове менЯ - да назад!" - ответил парнишка. „очку ‘тепан так и не держал на
руках.  ’олько раза два посмотрел на  ее  темно-карие глазки.  "Љазачка!"  -
вызываЯ его улыбку,  сказала о дочке Ђлена.  ‘тепан усмехнулсЯ, но ничего не
ответил.
     ‚ последние дни в нем зародилась уверенность,  что все-таки он добьетсЯ
в Њоскве освобождениЯ брата.
     "Ќе тать,  не разбойник! ‘таницу повел домой без указа - конечно, вина.
„а не век же держать за нее атамана в тюрьме!  €ные на ‚олгу идут,  караваны
грабЯт,  купцов убивают -  не басурманов каких,  а  русских людей.  Ђн и тем
прощенье бывает,  живут  себе  на  „ону...  Љаб  война  с  кем-нибудь  опЯть
завЯзалась,  то сразу небось €вана пустили бы:  надобен стал бы боЯрам такой
удалой атаман!..  „а  и  так доберусь,  увезу брата на „он.  “ж мы с  ним на
радостЯх  съездим  к  Љорниле  в  гости,  трЯхнем  —еркасск!  ‚се  Џонизовье
разроем!.."
     ‘тепан сидел молча,  в который уж раз представлЯЯ себе беседу с Ђлмазом
€вановым и подбираЯ все самые убедительные слова,  когда осторожно скрипнула
дверь и Ђлена, войдЯ в избу, остановилась у самого порога, не смеЯ перевести
дыхание. ‘тепан поднЯл голову.
     - —то ты?
     Ђлена молчала,  но губы ее дрожали, кривЯсь, и глаза были полны слез. “
‘тепана вдруг пересохло в горле. ‚се показалось каким-то томЯщим сном. Ћн не
мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
     - Ќу!.. —его?! - хрипло выдавил он из горла.
     - ‘ерега приехал...  - пролепетала она, и слезы уже не держались больше
повисшими на ресницах. Ћни полились из глаз неудержимо, обильно...
     ђазин медленно встал от стола.
     - ѓде ‘ережка? - спросил он.
     - Ќе смеет к тебе... ЃоитсЯ...
     ‘тепан как во сне вышел за дверь.
     Ќа  станичной улице  возле двора ‘ергеЯ толпились соседи,  слышалсЯ гул
голосов. ЉакаЯ-то пожилаЯ казачка гнала из толпы ребЯтишек. Љазаки и казачки
по всей улице выходили из дворов и тЯнулись в одну сторону, к дому ‘ергеЯ.
     - ЏетЯнька-ау!  -  раздалсЯ по  улице детский пронзительный голосок.  -
€ван ’имофеевича ђазина на Њоскве показнили!
     ‘тепана будто ударили по голове обухом.  Ќоги отЯжелели, казалось - они
прирастали к земле, и приходилось их отдирать, чтобы двигатьсЯ дальше. ’олпа
перед ним расступилась, и он оказалсЯ лицом к лицу перед ‘ергеем.
     ‘лов было не нужно: страшнаЯ весть была написана во всем обличье ‘ергеЯ
Љривого.
     - Љак проведал? - спросил ‘тепан.
     ‘ергей заговорил было о  том,  что  Љорнила сам плачет слезами от  этой
вести, что он велел не пускать из станицы ‘тепана, покуда приедет он сам, но
ђазин уже не слушал ‘ергеЯ.  ‚  ушах его стоЯл звон.  Ћн молча повернулсЯ от
толпы  и   вдруг  увидал  Ђннушку  -   бледную,   с  вытаращенными  глазами,
задыхающуюсЯ от горЯ и от быстрого бега. ‘ высоко подоткнутым подолом бежала
она с огорода;  длиннаЯ и костлЯваЯ, остановилась она перед ним и всплеснула
запачканными землей большими руками.
     - “би-или-и-и!  “би-или-и!  - протЯжно закричала она. …е крик перешел в
пронзительный  вопль,   и,  закрыв  рукою  лицо,  она  оперлась  о  высокий,
обмазанный  глиной   плетень.   Ћцепенело  смотрели  соседи  на   горькое  и
безысходное вдовье отчаЯние Ђннушки.  €  вдруг она поднЯла сухое,  без слез,
лицо и жестко, неумолимо взглЯнула на деверЯ.
     - ‚сем вам отцом он был.  ‚сех вас любил и берег. ’олько свою головушку
не сберег от злодеев!.. —то ты стоишь-то, что смотришь?! - вскинулась она на
‘тепана.  -  Ѓратец родной!  Љабы ты так попал, небось он тебЯ уберег бы! €з
огнЯ,  из тюрьмы и из морЯ бы вытащил!  ‘ам пропал бы, а братней погибели не
допустил!  Ђ ты отпустил его, брата родного, на казнь, отпустил да приехал в
станицу с женой миловатьсЯ?! †ивой осталсЯ?! Ђ что в тебе проку, в живом?! -
наступала вдова на ‘тепана.  -  Љому ты надобен,  кроме своей казачки?! ‚едь
мой-то €ван, тот был атаман-то каков великий, за весь народ!..
     Ђннушка вдруг ударилась головой о  плетень так,  что с  него посыпалась
глина, и опЯть пронзительно, без слез заголосила.
     ‘тепан молча зашагал к  себе.  Ќе заходЯ в курень,  он вошел в конюшню,
заседлал конЯ.  Џотом уже поднЯлсЯ на крыльцо,  в дверЯх позабыл нагнутьсЯ и
больно треснулсЯ лбом о косЯк,  но не заметил этого. Џодошел к стене, снЯл с
ковра и  засунул за  поЯс два  пистолета,  пристегнул сбоку саблю,  захватил
пороховницу и  вышел.  ‚о дворе было пусто.  ‘тепан сел в  седло и выехал из
ворот...
     “видев,  что  муж  собралсЯ куда-то,  к  нему метнулась Ђлена,  покинув
продолжавшую голосить Ђннушку, и крепко вцепилась в стремЯ.
     - ‘тепанка! Људа ты? Људа?! ‚сех погубишь - менЯ и детей... Ќе губи, не
казни Љорнилу!.. Ќе езди, не езди, ‘тепанка!.. ‘тепанушка, голубь мой милый!
ЊенЯ и робЯт пожалей!
     - ‚ —еркасск не поеду, - сказал он.
     - Ђ куда же? - отпустив его стремЯ, озадаченно спросила Ђлена.
     ‘тепан, не ответив, хлестнул конЯ.
     - ‘тЯпа-ан!  -  закричал ему вдогонку ‘ергей. Ќо ‘тепан ни откликнулсЯ,
даже не обернулсЯ...
     ’олько месЯца три спустЯ заехал какой-то казак в станицу, крикнул Ђлене
с  седла поклон от ‘тепана и  скрылсЯ,  прежде чем Ђлена успела выскочить из
избы и расспросить его о пропавшем муже...


         * —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ * 
     ѓ“‹…‚Ћ‰ Ђ’ЂЊЂЌ


     "‚сех хлебом кормлю!"

     Џо улицам —еркасска и по станицам бродили толпами беглецы из московских
краев. Ћни просили работы, перебиваЯ места друг у друга, ссорЯсь и вступаЯ в
драку,  на потеху молоденьким казачатам. „омовитое казачество с каждым годом
все  больше  нуждалось в  работниках,  но  все-таки  не  могло  принЯть всех
беглецов, и они бродили под окнами и по базарам, вымаливаЯ корку хлеба.
     Њногие  домовитые считали  выгодным  длЯ  себЯ  держать  во  дворах  по
полсотне вооруженных людей длЯ охраны скота и  добра от разграблениЯ толпами
голодных людей.
     ‚ прежнее времЯ богачи охотно давали оружие в руки голытьбы и снарЯжали
ватажки в разбойничьи набеги на ‚олгу и на соседних татар, с тем чтобы после
набега,  в уплату за ружьЯ и сабли,  за порох и свинец, голытьба отдавала им
половину добычи.  Ќо  теперь богатей,  боЯсь  за  свое  добро,  не  решались
вооружать беглых.
     Ќи  пастьба  скота,   ни  кожевенный,   ни  шерстобитный  промыслы,  ни
рыболовство и  солка рыбы,  ни  бурлачество -  ничего не могло поглотить эти
бессчетные толпы голодных людей, не находивших работы.
     ‚  базарные дни сотни беглецов без дела слонЯлись по базарам в  надежде
если не  выпросить,  то  стащить какой-никакой съедобный кусок.  €ные из них
продавали шапку, зипун, за зипуном рубаху и так, полуголыми, и скитались.
     - ќй,  урус! Џродавай голова! - насмешливо крикнул на торгу в —еркасске
крымский купец одному из  таких оборванных попрошаек,  у  которого оставалсЯ
лишь медный крест на ничем не покрытой волосатой груди.
     - Џродаю!  -  выкрикнул полуголый бродЯга с голодным огнем в глазах.  -
Џродаю!  ѓлЯди,  православный русский народ, продаюсь басурманам! - закричал
он  ко всей базарной толпе.  -  ‚ези менЯ в  турскую землю!  Ќет доли нам на
„ону!  -  Ћн рванул с шеи нательный крест, но, зацепив ниткой за ухо, не мог
его  сдернуть и,  не  замечаЯ боли,  тЯнул нитку изо  всех  сил.  -  ‚ези!..
Џокупай, вези! - исступленно кричал он крымцу.
     €з  толпы,  обступившей  отчаЯвшегосЯ оборванца,  резко  шагнул  вперед
‘ережка Љривой.  Љрепкой рукой он  встрЯхнул обалделого малого за  тощую шею
так, что у того щелкнули зубы.
     - Људы  экий  срам,  чтоб  русский  христьЯнин в  туретчину  продавалсЯ
волей?! - воскликнул ‘ергей.
     - —то ж,  к боЯрам назад?!  Ђли жрать нам даете?!  -  окрысилсЯ тот.  -
„ворЯне донские!..  ‚ишь,  "сра-ам"!  Ђ подохнуть без хлеба не срам?  –елыми
днЯми таскаюсь без крошки - не срам?!
     - € то!  „овели,  что гуртом продадимсЯ!  Џойдем в мухаметкину веру,  -
заговорили мгновенно столпившиесЯ бродЯги.
     - Џобьем, как собак, вас от сраму! - решительно пригрозил ‘ергей Љривой
пистолетом. - ‘ейчас полбашки снесу.
     € внезапно, схватив за плечо одного из бродЯг, он решительно крикнул:
     - Џошли все ко мне во станицу: всех хлебом кормлю!
     - ’ы что, сбесилсЯ, ‘ергей?! - напали на него казаки.
     - —его Я сбесилсЯ?  Љ себе,  чай, зову, не к кому! ќй, пошли задарма на
харчи! - заорал он на весь базар.
     Ћборванцы   сбились   толпой,   недоверчиво  посматриваЯ  на   шального
кривоглазого казака,  который и  сам не выглЯдел богачом,  подталкивали друг
друга локтЯми;  он  казалсЯ им  пьЯным.  Ќо  их  нерешительность еще  больше
раззадорила казака.
     - Ќу, идем, что ль, пошли! Ќу, идем! - горЯчилсЯ он.
     ’олпа оборванцев прошагала через —еркасск.
     ‘  удивлением глЯдели казаки  ‡имовейской станицы,  соседи ‘ергеЯ,  как
выскочив из челнов у  станицы,  во двор к  нему приплелась ватага в полсотни
раздетых и босых людей.
     „обытые  на  войне  кафтаны  и  кунтуши,  заботливо сложенные в  сундук
домовитой крестьЯнской рукой ‘ергеЯ, вмиг были розданы самым голым.
     - —ем не казаки!  -  кричал ‘ергей,  любуЯсь делом своих рук.  -  Ђ ну,
повернись-ка!  Љушак  подтЯни,  а  шапку назад содвинь...  ’ак-то.  ‹ихо!  -
суетилсЯ ‘ергей.  -  Ђлен,  затевай пироги,  чтобы на  всех нам  хватило!  -
разгульно шумел он,  вытащив из куренЯ все свое годовое хлебное жалованье. -
Џеки пироги! - поощрЯл он. - Џеки изо всей!..
     •лебного жалованьЯ ‘ергеЯ хватило дней  на  пЯть.  Ћн  свел  на  базар,
одного за другим, трех коней, разбил глинЯную кубышку, припрЯтанную в печной
трубе до женитьбы, и высыпал пригоршню золота и серебра... ‘ утра до ночи во
дворе у него стоЯл шум и гомон,  ‘ергей,  возбужденный вином, кричал на весь
двор:
     - ‘ам бежал из рЯзанских земель!  ‘ам мужик!  Љак пущать православных к
татарам в неволю? ‚сех беру за себЯ! Љто схотел, тот живи!..
     ‚о дворе у ‘ергеЯ,  свалившись вповалку на примЯтой росистой траве,  по
ночам храпело целое мужицкое царство.
     ђазогретые   вином,   люди   рассказывали   о   дворЯнской   неволе   в
Ќижегородчине, ‘аратовщине, ђЯзанщине и Љалужчине. ѓрозили кулаками Њоскве и
—еркасску...
     ‘ергеЯ позвали в станичную избу.
     - Џошто  скопил столь мужиков у  себЯ  во  дворе?  -  спросил станичный
атаман.
     - ’ебе что за  дело!  ‚  работники всех наймовал.  Љорнила,  чай,  боле
набрал!..
     …го  отпустили.  „онской уклад позволЯл каждому казаку "брать за  себЯ"
беглецов и кормить из своих достатков.
     Љогда мужицкаЯ ватага все  пропила и  проела,  что  нашлось во  дворе у
‘ергеЯ,  станичнаЯ старшина ожидала,  что  в  ‡имовейской станице все  скоро
утихнет.  Ќе тут-то было!  ‚се остались на месте.  ‚ыйдЯ на „он с  бреднЯми,
кое-как наловив рыбешки, опЯть во дворе у ‘ергеЯ хлебали уху. ‘ергей забежал
к Ђлене,  просил взаймы хлеба, пообещав, что вернет сторицей. Ђлена дала два
кулЯ.
     „ней через десЯть ватага в доме Љривого выросла вдвое.  ‚се проходившие
через  станицу  голодные  и  бездомные  мужики  оставались  тут.  ‘обравшись
крикливым и тесным скопом,  судили, рЯдили. € вдруг поутру однажды поднЯлись
и отправились в степь за станицу, несЯ лопаты, веревки и кольЯ.
     ‘таничнаЯ старшина с  любопытством и  недоумением глЯдела  в  степь  со
сторожевой вышки.  ‚ степи толпа мужиков размерЯла веревками землю,  вбивала
кольЯ.
     - Џахать хотЯт! - в волнении прошептал атаману станичный есаул.
     - Ђ ну, поскачи-ка разведай, - так же шепотом приказал атаман.
     …саул помчалсЯ в  степь,  но едва приблизилсЯ к  толпе,  как мужики его
обступили, не даваЯ дальше проезда.
     - ‘таницу, что ль, новую ставить сошлись? - спросил есаул.
     - ‘тупай-ка,  ступай подобру!  - погнали его. - ‚иселиц в поле наставим
да вешатьсЯ с голоду станем!
     ’ревога росла среди казаков. ‘таничный есаул поскакал в войсковую избу,
в —еркасск...


     Ћт дождЯ только в воду

     Љак  опаленный грозою дубовый пень,  одиноко и  неподвижно стоЯл ‘тепан
’имофеевич у самого берега,  вглЯдываЯсь в густую осеннюю ночь, простершуюсЯ
над водами „она и темной невидимой степью.
     €зредка молнии озарЯли у  его  ног  белоголовые волны  и  освещали едва
заметный сквозь дымную завесу ливнЯ знакомый остров, куда он с детства ездил
рыбачить, да черную линию берега, за которой лежала роднаЯ станица.
     ‡а „оном, в станице, стоЯл и его курень.
     •лестал осенний, холодный дождь.
     Ќа  берегу не  было  ни  одного челна длЯ  переправы и  приходилось под
ливнем в голой степи ожидать утра, когда на реку выйдут люди.
     ‚ станице не было видно ни огонька.  „аже собаки молчали,  забившись от
дождЯ по конурам.
     "†ивы ль там Ђлена с  детьми?  —то с ними?  Ђ может,  прошел уже слух о
моей смерти и к казачке присваталсЯ какой-нибудь бродЯга?" - с горечью думал
‘тепан, глЯдЯ в ненастную тьму.
     Ќа “краине не унималась, пылала война против польского панства. Љошевой
атаман ‘ирко с прежними товарищами не сложили оружиЯ, не сдались и поклЯлись
не сдаватьсЯ. ‘тепан, уйдЯ с „она, пристал к одному из "загонов" ‘ирка.
     ‘трашное междоусобье терзало всю  “краину.  ‚ойсковые вожаки  ‡апорожьЯ
переметывались с одной стороны на другую, они предавали и родину и народ. ‡а
вожаками переметывались попы  и  шлЯхетство,  и  только хлопы по-прежнему не
смирЯлись и бились за волю равно как против полЯков, так и против российских
боЯр и  своих украинских помещиков.  Љак из  ђоссии бежали крестьЯне на „он,
так  со  всей  разгромленной  и  пылающей  “краины  бежали  хлопы  в  отрЯды
неугомонного атамана ‘ирка, слывшего верным народу.
     Ќа  всем пространстве между „нестром и  Ѓугом шли сечи,  горели усадьбы
помещиков и  вздымались виселицы и  плахи.  ЊЯтежных хлопов вешали и рубили,
варили в  кипЯщем масле и  жгли на  кострах.  Ћни отбивались от  наступающих
польских войск до последнего часа, а когда приходило сдаватьсЯ, запирались в
подвалах,  клетЯх,  хатах и  сами себЯ взрывали на  бочках пороху,  чтобы не
датьсЯ живыми в руки врагов...
     Њир наконец водворилсЯ между ђоссией и  панской Џольшей.  Ќо этого мира
боЯре добились за  счет раздела “краины.  Ќе  менее жаднаЯ и  жестокаЯ,  чем
чужеземцы,  украинскаЯ шлЯхта  вводила длЯ  украинских хлопов свою  панщину.
–арь  раздавал  украинской шлЯхте  дворЯнские званиЯ  и  дарил  крестьЯнские
земли.  ‘  растерзанной и поруганной родины многие казаки бежали искать себе
новой отчизны на „ону -  в последнем гнезде старинной казацкой воли, где еще
не было ни панов, ни дворЯн...

     Њолнии  озарЯли лицо  ‘тепана с  глубоким шрамом на  лбу,  с  нависшими
густыми бровЯми и мокрой всклокоченной бородой.
     Ќетерпеливо,  пронзаЯ взором  осеннюю ночь,  ‘тепан  силилсЯ разглЯдеть
сквозь ливень и тьму, что творитсЯ на том берегу.
     "Ђ что на „ону?  -  думал он.  -  €  на „ону пануют паны -  не те,  так
другие... ‘казал €ван слово против низовых панов - и сожрали его..."
     ‚етер  подул резче,  сгустил тучи,  и  частый дождь стал  сечь  прЯмо в
глаза.
     "Њожет,  и к Ђлене присваталсЯ тоже не побродЯжка, а домовитый пузач да
увел из  станицы к  себе в  хоромы,  шелками,  намистами,  шалЯми задарил ее
совесть...  —ай,  ѓришку заставил батькой себЯ величать,  - со злостью думал
‘тепан и  вдруг усмехнулсЯ:  -  Ђ ѓришка не станет!..  ђазин нрав в нем:  не
станет!..
     —ай, в ноги падет казачка, завоет со страху. Ђ Я скажу: "—то же, любовь
да совет! Ђй ‘тенька не сыщет моложе тебЯ да краше? Џойду в поход - украинку
себе приведу,  а не то и черкешенку,  что ли".  Ђ взмолитсЯ все же Ђлена, на
коленЯх станет стоЯть -  и не прощу!.. ѓришку с собой увезу в поход; пусть в
батьку растет,  сызмала научу его быть казаком...  Ђ ‘ережке башку сверну за
Ђлену.  ’оже брат, мол, осталсЯ! —его смотрел? Џослухом в церкви был за нее?
‚енец держал,  а верность держать не сумел?! ‚сего искалечу, чтоб на конЯ не
сел в жизни... ходил бы под окнами, корки на пропитанье собирал...
     ‘тану в станице жить,  скоплЯть голытьбу. Ќе одолел Љорнилу €ван, так Я
его одолею:  с тысЯчу казаков наберу - да в —еркасск походом... ‘вернем рога
понизовым,  всю старшину к  чертЯм растрЯсу,  стану трЯсти,  как груши...  ‚
войсковой избе сам атаманом сЯду,  а есаулами посажу …ремеева да...  ‘ережку
Љривого,  а  —ерноЯрца -  письменным:  пусть пишет к  царю отписки...  Ђ  то
задавили,  дьЯволы,  „он...  ’ам паны, а тут понизовые богатей. Ђ голытьбе -
повсюду беда...  Џо всей земле схоронитьсЯ негде:  от дождЯ только в  воду -
один спас!..
     €шь,  нигде ни огнЯ. ‚се спЯт, а Я уж приду - растревожу! “ж Я покоЯ не
дам... •оть и сейчас во станицу, так всех и вздыму: "‚ставай, казаки! ‘тепан
’имофеич вернулсЯ! ‘лезай, что ли, с печек, чертовы дети! ‘тавь чарки, Ђлена
Ќикитична!   ‘тосковалась,  голубка?  ’вой,  твой  казак,  ‘тенька,  живенек
пришел!.."
     € вдруг ‘тепан встрепенулсЯ.
     - ѓей,  атаманы! - воскликнул он громко. - Љазачье ли дело ждать, когда
с неба капать не станет,  да солнышко подогреет воду в „ону, да старый дедко
приедет на челноке?
     - ќге,  ‘тенько! - откликнулсЯ старческий голос рЯдом из ивнЯка. - ™о ж
ты умыслив?
     - ‘кидайте жупаны да кожухи,  облегчайтесь.  —ерт нас не возьмет. ѓайда
на тот берег, там хватит на всех горилки!..
     - ќ, лих его взЯв бы! Њокрее не будет! - отозвалсЯ второй голос.
     - ‚правду, пийшли, братове! - откликнулсЯ третий.
     Ѓерег  ожил  вдруг  голосами.  €з-под  кустов повыскакивали запорожцы и
стали кидать на землю шапки,  шаровары, жупаны, кунтуши, сваливаЯ все в одну
кучу.   —ерез   несколько  мгновений  сверкнувшаЯ  молниЯ  осветила  десЯток
полураздетых казаков на берегу.
     - “тре пришлем мальчишек за всей одежей, - заметил ‘тепан.
     - Ђ неха пропадае,  не жалко!  - воскликнул запорожец, оставшийсЯ вовсе
голым, в одной только шапке на голове.
     - Љидай вже и шапку, Њыкола! - шутЯ предложил другой.
     - Љинь, Џанько, свий правый чобит, а Я тоди шапку кину!
     €  все  засмеЯлись,  потому что  каждый знал,  почему Њыкола не  бросит
шапки,  почему Џаньку дорог правый чебот.  Љогда, разбитые польским войском,
они рассеЯлись на малые кучки и,  уходЯ с “краины,  хоронились то углежогами
по  лесам,  то  на хуторах пастухами,  то нищими-слепцами бродЯ по базарам с
пением молитв,  а  то  ночью  обертывались удальцами-разбойниками,  налетали
Ястребами на панские вотчины,  жгли дома,  убивали старых и  малых,  не щадЯ
никого,  и  опЯть утекали прочь,  -  вот тогда-то и завелись у них похоронки
награбленного добра  -  в  лохмотьЯх  под  разодранным платьем,  в  подошвах
замызганных сапог, в полинЯлых, засаленных шапках и в кушаках...
     € казаки смеЯлись веселой шутке, стоЯ под проливным дождем.
     - Ђ  Як дид —еревик поплыве,  когда у него у кожуси и грошей и перстней
богато зашито?! - смеЯлись казаки.
     - Ђ  так у  кожуси и  поплыву!  Ќе  молодый,  не  втопну!  ’о вы слаби,
молоденьки, а мы, диды, дужче молодых.
     - ѓайда! - подбодрил криком ‘тепан.
     €  всЯ  ватага  бросилась  разом  в  холодные  волны.  Ќад  ними  реЯли
непрестанные молнии.  •олод жег  тело,  сводил мышцы,  теченье сносило вниз,
грохотал гром. Ќо только посмеивались казаки, громко перекликаЯсь в воде:
     - ’римайсЯ [’римайсЯ - держись], диду —еревиче! џк тебе кожух, тримае?
     - ’римае, сынку, тримае, - ворчал, отплевываЯсь от волны, старый казак.
- Њне у кожуси тепленько...
     - Ћт, паны браты, чему Я дождика не чую? Њабуть, вин вже скинчавсЯ?!
     - ќй,  ‘тенько!  ‚  тебе голос дужий.  ‘крычи жинци,  щобы на  бэризи с
горилкой стричала!..
     Џлыли казаки в ночной буре, боролись с водой и ветром.
     - Ћй,  нэ тиха дорога по ’ихому „ону! - вздохнул дед —еревик, выходЯ на
берег.
     - ‚еди,  ‘тенько,  до твоей хаты,  да швидче.  ѓорилки дуже охота!..  -
воскликнул казак Џриворотный.
     - Џогоди,  атаманы!  -  остановил ‘тепан.  -  Љак же Я вас поведу домой
нагишами? Ќе дело, братцы! †инка моЯ погонит.
     - ќ,  пес!  -  откликнулсЯ дед —еревик.  -  ‘ам умыслив,  та й не ведэ!
‘тановись, братове, гуськом за мою спину. Њий кожух усих поховае - широкий!
     €,  выстроившись гуськом, по-гусиному весело гогоча, казаки двинулись к
сонной станице...


     ’айный атаман

     Љривой несмело переступил порог, входЯ в избу ђазина, снЯл шапку.
     - ‘тЯпан ’имофеевич... - начал он робко и неуверенно.
     - ‡доров,  ‘ерега!  - воскликнул ‘тепан, живо вскочив навстречу с Ясным
взглЯдом и широко распахнув руки.
     ‚  крепких объЯтиЯх ђазина  ‘ергей почувствовал,  что  они  по-прежнему
братьЯ.
     - ‘тЯпанка!  ‘тЯпан! Љак ждал Я тебЯ, соколик! Љак ждал тебЯ, братец ты
мой! „ела-то, дела у нас, братец!.. - торопливо бормотал ‘ергей.
     Ћн заждалсЯ ‘тепана и спешил все поскорее поведать ему.
     - ‘лыхал,  какие дела у тебЯ! ‘казала казачка моЯ. „а дела-то не ладны,
дела не казачьи, - сурово отозвалсЯ ‘тепан. - ‘адись, казак. ‚ыпьем.
     ‘ергей помрачнел.
     - ‘тало, ты за —еркасск, за ЉорнеЯ? - спросил он.
     - ‚от дура!  -  ответил ђазин. - Ќу, сказывай сам все, что мыслишь, а Я
отповедаю после...
     ‘ергей прорвалсЯ.  ‚се,  что надумал в  последнее времЯ,  выкладывал он
‘тепану.  Ћн  говорил,  что грешно без плода лежать черным землЯм от краЯ до
краЯ неба,  что сам бог указал пахать землю и сеЯть зерна, что голодны люди,
что  „он  никогда без  пашни не  станет вольным и  царь  будет вечно держать
казаков в удилах, пока сами они не возьмутсЯ пахать да сеЯть...
     Њысль о том, чтобы вспахать черноземные земли „она, жгла ‘ергеЯ.
     - ‹адоши горЯт за  рассошки взЯтьсЯ,  -  в  волненье говорил он.  -  Ќа
этих-то землЯх сколь хлеба собрали б! Људы там ‚оронеж! € рожь, и пшаница, а
просо какое, а греча!.. Љо крымскому хану везли бы, ко синю морю. ‚от ладный
бы торг был!
     - Њужик!  -  оборвал ‘тепан.  -  Ќе казак ты.  ‚ холопьЯ дворЯнски,  на
барщину тЯнешь!
     - „а баре отколь?  ѓде дворЯне?!  Љто пашет,  тот пашней владает -  вот
правда в чем!  -  возражал ‘ергей.  -  ќх,  ‘тЯпан, а Я думал тебЯ в атаманы
ладить.  Љорней, слышь, на нас из —еркасска хочет ударить. Ђ мы сами - сила.
Џопробуй нас тронь!  џ перво всего пЯть десЯтков привел мужиков,  а ныне нас
тут сотни с три - целый табор стоит за станицей. Ђ драка за пашню пойдет - и
еще набегут...
     - Ѓашку  тебе  ссечь  за  экий  мЯтеж на  казацкую волю!  -  неожиданно
заключил ‘тепан, поразив ‘ергеЯ.
     - „ы,  ‘тЯпанка,  а как же им жить?! ‚ боЯрщину, что ль, ворочатьсЯ?! -
рассеЯнно возразил ‘ергей.  -  Њне-то что -  длЯ себЯ,  что ли,  пашнЯ?! Њне
хлебное жалованье дают,  Я  и  сыт...  Ќа  новых  прибеглых глЯдеть -  берет
жалость. €м хоть в турщину впрЯмь продаватьсЯ приходит!..
     - Ђ дедам что -  слаще жилось?! - уперсЯ ‘тепан. - ‘лышь, ‘ерега, не то
ты надумал. Џобьют казаки мужиков. Ќарод все оружный, к сечам свычны. Ќа три
сотни мужиков пЯть десЯтков казаков довольно -  как овечек, порежут. Ђ пушки
поставЯт -  и пуще.  Љак пушечной дробью пальнут - тут и пой "аминь". џ иное
умыслил, - понизив голос, таинственно сообщил ‘тепан.
     - —его ж ты умыслил? - недоверчиво спросил ‘ергей.
     - Љазацким обычаем хлеб добывать: не сошкой, а саблей, - сказал ‘тепан.
- Љлич кликнуть -  идти на Ђзов,  покорить азовцев,  да выбратьсЯ к морю, да
сесть по Љубани... Ђ знаешь - что морем владать?! Њосква не владает морем, а
мы его завоюем!  ‚ туретчину хочешь -  плыви,  хошь -  к армЯнам,  хошь -  к
кизилбашцам,  хошь -  в €ндию...  ‚сюду открытый торг. Ђ „он - за спиной. Ќа
колени Љорнилу поставим!
     - ‘тЯпан ’имофеич...  Ќу,  хошь сотен пЯть наберешь мужиков, а пушечной
дробью как шаркнут с азовской твердыни,  тогда куды детьсЯ? - ехидно спросил
Љривой. а
     - Џоймал ты менЯ,  ‘ерега, как птаху в сети! - насмешливо сказал ђазин.
- Ќа  пашню к  тебе  одни  мужики набегут,  а  кликни клич с  саблей идти на
азовцев -  сколь казаков сберетсЯ?!  -  поЯснил он.  -  ‚есь  „он  за  собой
возметем!
     ‘ергей призадумалсЯ.
     - Ђ когда казаки сойдутсЯ, ты атаманом станешь? - спросил он.
     - —его же не стать!
     - ‘лышь,  ‘тЯпанка,  идем  сейчас  к  мужикам!  -  вскочил со  скамьи и
нетерпеливо потЯнул ‘тепана ‘ергей.
     - Ѓлажишь!  ‘ам полезу,  что ль,  в  атаманы?!  Ћбычай казацкий знаешь:
когда оберут, тогда и пойду... - возразил ђазин.
     ‘ергей покачал головой.
     - Ѓез дела лежат мужики,  ‘тЯпан.  ‚  руках у  них зуд.  Ќе  станешь ты
атаманом - поставЯт менЯ. џ не стану - своих оберут, а стоЯть уж не могут!..
Џока в  одиночку бродили аль малой толпишкой,  то  долго еще бы  терпели,  а
ныне,  как  вместе сошлись,  распалили друг друга,  и  мочи больше не  стало
терпеть...  €м  ныне без дела нельзЯ...  ‘кажи на  Ђзов -  на  Ђзов полезут,
Њоскву воевать позовешь - все одно, на Њоскву!
     ‘тепан в ответ неожиданно громко засмеЯлсЯ.
     - Ђлеша! Ћтпустишь менЯ с мужиками Њоскву воевать?!
     ђазин  представил  себЯ  предводителем  кучки  оборванцев  и   не   мог
удержатьсЯ от смеха.
     ‘ергей обиженно встал и шагнул к порогу.
     - ќх,  ‘тЯпан, мужиков ты не знаешь! ’ы мыслишь: казаки - то сила. Ђ ты
поглЯдел бы!..
     ‘тепан остановил его.
     - ‘лышь,  ‘ерега,  вели им  идти по  станицам да в  самый —еркасск,  по
базарам толкатьсЯ да  звать на Ђзов.  ЏоглЯдим.  Љоль пойдут казаки к  нам в
станицу, то быть и походу, станем готовить челны. Ђ одних мужиков подымать -
то не дело.

     ѓолытьба зашумела.  ‘лух о  том,  что в  ‡имовейской станице собираетсЯ
войско в поход на Ђзов,  пролетел по „ону.  Љ станице со всех сторон потекли
казаки.  „омовитые люди  сюда  не  шли,  зато тЯнулась голытьба и  отчаЯнные
головы, у кого - ни кола ни двора, только саблЯ да шашка.
     Ћни заходили в станичную избу,  спрашивали атамана.  ‘таничнаЯ старшина
говорила,  что  их  обманули,  что  похода никто не  собирает,  но  отогнать
пришельцев уже не могла. ’абор стоЯл за станицей, в снежной степи над „оном.
‚ землЯнках,  как в давнее времЯ при атамане €ване ’имофеевиче, снова лежала
без  дела великаЯ рать голодных и  безоружных людей.  Ѓросив шапку и  скинув
обутки,  валилсЯ тут же казак,  возле других,  и  расспрашивал о предстоЯщем
походе.  € уже находились такие,  кто мог рассказать,  сколько пушек готовЯт
казаки,  сколько куплено пороху и свинцу,  говорили, что с тысЯчу запорожцев
идут на подмогу и  с  ними идет донской атаман,  который бывал уже в Ђзове и
знает его снарЯды и стены...
     ‚ойсковаЯ изба волновалась:  Њосква не хотела сейчас воевать с  Ђзовом.
…сли начнетсЯ драка,  то царь и боЯре будут опЯть недовольны, снова начнутсЯ
задержки в  получке хлеба и  пороховой казны.  „а если азовцы еще нагрЯнут -
заваритсЯ такаЯ каша, что не расхлебать!..
     Љорнила вызвал в —еркасск атамана ‡имовейской станицы.
     - Љто мутит у вас? ‚се ‘ережка? - спросил он.
     - ‘ергей приутих, сидит дома. Ђ мыслим, ‘тепан ’имофеич, твой крестник,
затеЯл все дело.
     - ‘тепан воротилсЯ?!  -  воскликнул Љорнила, до этих пор не слыхавший о
возвращении ђазина.
     - …го и затеЯ! - ответил станичный атаман. - “ж месЯца два как дома...
     Љорнила сразу все  понЯл.  "Ѓатькина кровь в  ђазиненке,  с  ним  будет
хлопот!" - подумал он.
     - ‚елите ему  в  войсковую избу ЯвитьсЯ.  ЊесЯца два  назад воротилсЯ и
глаз не кажет. Њол, крестный пенЯет ему, хочет видеть.
     ‘тепан не  ЯвлЯлсЯ.  ‚  войсковой избе  был  приказ:  как  только ђазин
придет, так сразу его схватить и заковать в колодки, чтобы тотчас судить.
     Њеж  тем ‘тепан держалсЯ так,  словно сам никуда не  собиралсЯ.  Ћн  не
заглЯдывал в  стан голытьбы,  не сидел у костров,  как делал это ‘ергей.  Ћн
проезжал  только  мимо,  заломив  набекрень  запорожскую  шапку,  да  искоса
поглЯдывал, намного ли прибыл табор. ‚ седле с ним обычно сидел ѓришатка.


     Њосковский богатый гость

     Њосковской гостиной сотни  богатый гость  ‚асилий орин  был  первым из
московских торговых людей,  который  смел  ревновать к  славе  ‘трогановых и
считать себЯ с ними ровней.
     Ћн  не  только посылал своих людей длЯ купли и  продажи товаров по всем
концам ђусского государства,  но  даже сам ездил в  ѓамбург и  в  „анциг,  в
‘токгольм,  Љопенгаген и ‹ондон,  а его имЯ знали и дальше -  в –ареграде, в
‚енеции и в Џерсиде.
     ‘ам государев тесть - боЯрин €льЯ „анилович Њилославский, и дЯдЯ царЯ -
боЯрин ‘емен  ‹укьЯныч ‘трешнев держали с  ‚асилием совет,  когда заводили в
державе медные деньги.
     ‘  тех пор он во всем был в доверии у большого боЯрства.  “же много лет
подрЯд ему доверЯли сборы кабацких "напойных" денег и торговую пошлину.
     "Ќабольший   мытарь   Њосковского  государства"  -   как-то   в   шутку
евангельским словцом дружески прозвал его  в  свое  времЯ  Ќикон.  €  орину
нравилась даннаЯ ему патриархом кличка.
     Љогда  Ќикон  строил ‚оскресенский собор,  названный Ќовым  …русалимом,
‚асилий не  раз  скупал длЯ него потребные товары в  ђоссии и  в  зарубежных
землЯх, и Ќикон тогда называл его другом.
     Ђ  в  последние годы  ближний  боЯрин  и  друг  государЯ  Ћрдын-Ќащокин
привЯзалсЯ к  ‚асилию и  не раз говорил и  в  глаза и  заочно,  что орин не
только самый богатый, но и умнейший из всех торговых людей.
     ‘   Ћрдын-Ќащокиным   вместе   добивалсЯ  ‚асилий   заведениЯ  русского
мореходства,  поддерживал среди торговых людей мысль о  войне против шведов,
чтобы  вернуть  исконно  русские  приморские  земли  и   устроить  порты  на
Ѓалтийском море,  чтобы плавать по всем государствам со своими товарами,  на
своих кораблЯх.  ‚ прошлом году орин пострадал от разбойных людей в морском
торге на Љаспии.  –елый караван дорогих персидских и индийских товаров был у
него разграблен в хвалынских волнах.  € Ћрдын-Ќащокин помог ‚асилию добитьсЯ
постройки первого русского военного кораблЯ, который будет охранЯть торговые
караваны в плаванье по Љаспийскому морю.  ѓосударь разрешил, и ЃоЯрскаЯ дума
уже приговорила начать строение.
     Ћрдын-Ќащокин советовалсЯ с  ‚асилием и по всем большим торговым делам.
‘оставлЯЯ начерно Ќовоторговый устав ђоссийского государства,  боЯрин не  по
разу призывал к  себе орина в приказ Џосольских дел и в свой дом и даже сам
наезжал длЯ  совета к  орину,  словно орин мог  говорить за  всех торговых
людей русской державы.
     €  хотЯ  не  все  статьи  Ќовоторгового устава были  по  сердцу средним
торговым людЯм, но кто из них посмел бы поперечить ‚асилию, сборщику царской
торговой пошлины?!
     ‘бор пошлины - это была великаЯ честь и великий труд орина.
     ‚сЯкий гость  из  Њосковской гостиной сотни  завидовал такой превеликой
державной чести и большим барышам, которые она приносила сборщику, но каждый
страшилсЯ бы  ее:  за  неполный сбор денег можно было поплатитьсЯ разорением
всей торговли,  попасть под кнуты, в тюрьму, а то и на плаху. орин же смело
и уверенно смолоду принЯл опасную должность:  не так легко было его разорить
при его богатствах.
     Љупцы,  с  которых сбирал  орин  пошлины,  были  почти  все  с  ним  в
постоЯнных торговых  расчетах.  ‡а  задержку царского платежа  или  сокрытие
дохода,  о  котором он тотчас умел пронюхать,  ‚асилий драл с них три шкуры.
Њало того,  что он посылал неплательщика на правеж,  -  он еще прекращал ему
отпуск товаров и  не  давал ни  деньги,  пока тот  не  изворачивалсЯ,  чтобы
разделатьсЯ с  недоимкой.  €ногда,  не даваЯ огласки,  не ставЯ виновного на
правеж,  орин звал к  себе купца,  скрывшего торговый доход,  и  "отеческим
увещанием" доводил до раскаЯньЯ.
     - ‚едь вот до чего корысть нас заела! - говорил он с сокрушением. - Љак
нехристи, право! Ћтчей державе своей пособить не хотим. ‚едь она нас хранит,
бережет,  во всем нам дает оборону... Ђ как же ей войско кормить, коли мы от
нее доходишки наши сокроем?!  „есЯта деньга... ’ы помысли-ка, что то такое -
десЯта деньга!  „а ведь сам €исус •ристос так-то молвил:  "Ѓожие -  богу,  а
кесарево -  кесарю!"  €  кесарь-то  был  латинский Язычник,  а  тут государь
православный!..
     ‚  большинстве купцы  выслушивали его  отчитку  в  лицемерном смирении,
страшась навлечь на себЯ неприЯзнь неумолимого сборщика,  но случалось,  что
какой-нибудь молодой посадский не выдерживал и вступал в пререканиЯ:
     - Ђли сам ты свЯт перед богом, ‚асилий ’рофимыч?
     Ќо таких замечаний орин не мог терпеть.  Ќамек на то,  что и сам он не
свЯт,  приводил его  в  негодование,  словно никто  на  свете не  должен был
сомневатьсЯ в  его чистоте.  Ћн  багровел от  подобной мысли,  но отвечал со
смирением и кротостью, от которых у дерзкого душа уходила в пЯтки:
     - …дин господь без греха.  € Я, должно, грешен перед родителЯми своими,
и перед господом богом,  и перед царем.  „а за мои-то грехи Я сам и в ответе
стою.  Ђ за твои и всех торговых людей грехи перед ђоссийской державой опЯть
все Я же ответчик.  „омом своим,  товаром, животом, и деньгами, и совестью Я
за тебЯ государю ответчик! ЊенЯ за таких-то, как ты, государь не помилует...
Ђ ты со мной бойсЯ Язык распускать...  ЃойсЯ -  слышь!  - уже в нескрываемом
гневе завершал ‚асилий.
     ђазвЯзному  посадскому  в   голосе   орина  слышалась  угроза  полного
нищенства,  и он торопилсЯ уверить, что вот на неделе он все сполна принесет
в уплату за прежнее и впредь никогда не укроет доходов.
     Њосковский торговый  люд  нес  неумолимому сборщику  пошлины  последние
гроши.  Ќо в то же времЯ все знали,  что если ‚асилиЯ попросить,  то он живо
откликнетсЯ -  даст денег в  долг и  не  то что совсем не возьмет лихвы,  но
все-таки даст под божеский рост и  не  заставит разоритьсЯ.  Љупцы понимали,
что  орин ссужает за  рост все  теми же,  взЯтыми с  них же  деньгами,  но,
разводЯ руками, даже сочувствовали ему:
     - Ђ  нашему  брату  поноровки давать  нельзЯ.  Љабы  он  нам  потакал в
государевом деле,  мы  бы  начисто голым пустили его  -  хоть куски собирай,
•риста ради! Ђ он тебЯ сам на правеж поставит, и сам же пожалеет!
     ‚ приказе Ѓольшой казны были довольны сборщиком пошлин,  знаЯ, что хотЯ
‚асилий и  снимает с  царских доходов прибыток в  свою пользу,  но  зато без
всЯкой потери казне сдаст все собранные деньги.
     ЏЯть  лет  назад,  во  времЯ  денежного  бунта,  мЯтежники требовали от
государЯ выдать "изменных боЯр" и с ними ‚асилиЯ орина на расправу.  орина
писали  они  тогда  в  своих  окаЯнных  письмах  рЯдом  с  большими  боЯрами
"изменником государства".
     ‚асилий  орин  гордилсЯ тем,  что  имЯ  его  в  возмутительных письмах
бунтовщиков стоЯло рЯдом с  именами боЯр Њилославского,  ђтищева,  •итрово и
дЯди царЯ - ‘емена ‹укьЯновича ‘трешнева.
     "Ћдной веревочкой менЯ господь бог и  государь повЯзали с боЯрством,  а
ныне и подлаЯ чернь признала менЯ заедино с правителЯми державы!" - хвалилсЯ
между своими ‚асилий.
     € народ не напрасно тогда требовал от царЯ казни орина:  ‚асилий забыл
все  пределы  возможной корысти,  наживаЯсь на  медных  деньгах,  и  скупкой
товаров,  и  сбором пошлины.  Ќедаром в  народе считали его одним из главных
виновников разорениЯ, нищеты и голода, охватившего все государство.
     Џосле денежного мЯтежа сам государь призвал к  себе орина и  в  тайной
беседе просил у него взаймы.
     ‘  тех пор сила ‚асилиЯ орина в государстве стала еще больше.  „оверие
государЯ и ближних боЯр к нему укрепилось. ‚ течение нескольких лет никто не
сверЯл, сколько осталось купеческих недоимок. орину верили на слово. –арь и
боЯре  считали,  что  орин лучше всех  прочих знает,  кто  из  купцов может
платить сполна, кто не может. „умали, что за ориным все равно ни денежки не
пропадет,  а  если он норовит кому-нибудь в  недоимках,  то,  значит,  этого
требует польза торгового дела.  орин и сам не раз говорил в приказе Ѓольшой
казны,  что  на  доходах торгового люда  держитсЯ сила  всего  государства и
разорение купцов государству во вред. Ћн признавал, что кое-кому потакает.
     - ‡ато,  как оправитсЯ после медного разорениЯ,  как оперитсЯ,  так Я с
него вместе с пеней возьму, - успокаивал он приказных дьЯков.
     ‚  таких рассуждениЯх ‚асилий ссылалсЯ не раз на мнение Ћрдын-Ќащокина,
и  боЯрин ђодион Њатвеич ‘трешнев,  бывший начальником Ѓольшого прихода,  во
всем на него полагалсЯ.
     ’ак за ‚асилием скопилась великаЯ сила долгов царской казне.
     ЏревозносЯ в душе заслуги свои перед русской державой, орин ни разу не
думал о том,  что за какой бы то ни было грех он может стоЯть в ответе,  как
всЯкий другой человек,  преступивший закон.  Љто  бы  помыслил,  что  орин,
ругаЯсь над верой в него государЯ,  польститсЯ корыстью?! Ќо вдруг несколько
дней  назад боЯрин ђодион Њатвеич строго и  раздраженно сказал ‚асилию,  что
пора кончать с недоимками по "десЯтой деньге".
     Ќесколько дней  орин  чувствовал себЯ  так,  словно опЯть пришли толпы
мЯтежных и с криком требуют бросить его под топор палача...
     ‚асилий орин в  свои  шестьдесЯт держалсЯ по-молодецки бодро,  во  все
посты  постничал,  а  в  праздник любил разговетьсЯ и  выпить.  ‚о  вдовстве
утешалсЯ  с  приемной приказчичьей сиротой  двадцати пЯти  лет,  которую  он
шутливо и ласково звал Њотрей Љарповной, содержал ее в холе и неге, и - боже
спаси - она не искала себе молодого дружка...
     Љогда,  после двух лет жизни,  она оказалась однажды в слезах,