 против  џрославича.  -  Ћ
татарах пекетсЯ... Љак бы не обеднЯли!..
   - Ќа нем будет крови пролитие! Ђ мы с себЯ сымаем!..
   - Ђ посаднику Њихаиле - самосуд!..
   - ‡а ‘вЯтую ‘офию!..
   - ‡а ‚еликий Ќовгород!..
   ђогович  Њилонег  прислушалсЯ:  Явственно  доносилсЯ  звон  клинков   о
доспехи, хрЯсканье жердей. ‘лышно было, как вышатывают кольЯ из частоколов
и плетней.
   Љто-то из толпы выкрикнул весело:
   - „рача! Џружане с козьмодемьЯнцами схватилисЯ!..
   €з  маленькой  каменной  сторожки,  приоткрыв  дверь,  высунул   голову
летописец-пономарь. Ћн тут же и проживал, при церкви €акова, близ  которой
ревело дикое вече.  Ћн  испуганно  перекрестилсЯ,  увидав,  что  творитсЯ.
Ќекоторое времЯ он, превозмогаЯ страх, вслушивалсЯ.  ‚друг  обнаженнаЯ  по
локоть  сухаЯ  женскаЯ  рука  схватила  его  сзади  за   ременный   поЯсок
подрЯсничка и рывком втЯнула обратно, в  сторожку.  ќто  была  пономариха.
Ѓольшие дутые посеребренные серьги ее качались от гнева.
   Џономарь, слегка прикрываЯ голову  -  на  всЯкий  случай,  если  рослой
супруге вздумаетсЯ ударить его, - проследовал бочком к  своему  налою  длЯ
писаньЯ, на котором раскрыта была его летопись.
   ’рое пономарЯт, белоголовые, от  десЯти  до  четырех  годочков,  кушали
просЯную жидкую кашу, обильно политую зеленым коноплЯным маслом. —етвертый
ребенок лежал еще в зыбке, почмокиваЯ соскою на коровьем роге.
   Џономариха, закинув крючок двери, принЯлась отчитывать мужа. Ђ  он  уже
обмакнул перо и вносил в свою тетрадку все, чему стал свидетель. Ћн лишь с
пЯтого на десЯтое, как  говоритсЯ,  слышал  слова,  которыми  его  честила
супруга.
   - ЋкаЯнный! - бранилась пономариха. - ђовно бы и детЯм своим  не  отец!
‚от ударили бы тебЯ колом по голове твоей дурной, ну куда Я тогда с  ними?
Њного ты мне добра оставишь? €  мое-то  все  прожил,  которое  в  приданое
принесла.
   - Ќе гневи бога, Ђгаша! -  ответствовал  пономарь.  -  Љоровка  есть...
порошЯта... курочки, утки, гуси!.. “ других и этого нету.
   Џономариха только головой покачала.
   Ђ пономарь ’имофей, времЯ от времени  успеваЯ  кинуть  ответное  словцо
супруге, продолжал писать свою  летопись,  произносЯ  вполголоса  то,  что
записывал.
   - "Ћ боже всесильный! - и вычерчивал на пергаменте, и произносил он.  -
—то сотворим? ђаздрасЯ весь город на сЯ! ‚осстань велика в людЯх.  ѓолк  и
мЯтеж!.. Ђлександр ђогович, окаЯнный строптивец,  иконник,  горнчар,  злую
воздымает прю на кнЯзЯ Ћлександра!.. € чего ему надо? ‚сего у злоокаЯнного
много: и чести от людей, и животов!.. Ќесть ли  в  „еЯниЯх:  "ЉнЯзю  людей
твоих да не речеши зла! Ќачальствующего в народе твоем не злословь!.." Ћх,
ох, творЯщие непотребное! Џолно вам складывать вину на кнЯзЯ! Ќу, да  ведь
солнышка свет сажей не зачернишь! "Ђлександр" же эллински означает "защита
мужей"!.. „обрый страдалец за ђусскую ‡емлю, как деды и отцы его!.."
   ‹етописец вздохнул. Џечально усмехнувшись, пробормотал:
   - ‡лаЯ жена - хуже лихоманки: трЯсца - та потрЯсет, да  и  отпустит,  а
злаЯ жена и до веку сушит!..
   - € пишет, и пишет, только добро переводит!.. - со злостью отвечала ему
супруга.
   ќтого не мог снести пономарь.
   - Ђ не  твоего  ума  дела!..  -  огрызнулсЯ  он.  -  ’руд  мой  потомки
благословЯт!..
   - Ќу как же! - воскликнула пономариха. - „ожидайсЯ! ‚он ходил ко  кнЯзю
со своей книгой, у самого владыки, у Љирилла, побывал, а здорово  он  тебЯ
благословил!..
   ќто напоминанье было одним из самых больных длЯ пономарЯ. Ћн  и  впрЯмь
представлЯл  Ќевскому  летописание  свое,  ища  пособиЯ,  ибо  дорог   был
пергамент и киноварь, а и тем паче - золото,  растворенное  длЯ  заставиц.
Ћднако Ђлександру џрославичу  было  не  до  того,  он  передал  дееписание
пономарЯ владыке Љириллу, а тот, прочитав ли  или  же  только  просмотрев,
сказал с грустной и снисходительной улыбкой, когда кнЯзь спросил его, есть
ли что дельное в труде пономарЯ ’имофеЯ:
   - —то может простец сей потомству поведать о тебе? ‘ам невежда  и  умом
грубый поселЯнин. „ееписание его токмо повредить  может.  ’ы  сам  посуди,
государь: пишет сей простей: "‚зЯли кнЯзь  Ћлександр,  и  ‚асилей,  и  вси
новгородцы  мир  с  дворЯнами  рижскими,  и  с  бискупом  латынским,  и  с
кнЯземмейстером на всей воли своей". € тут же, в одном рЯду и того же днЯ,
означено у него: "Ѓуренушка наша отелилась. ’елЯ доброе. ђебЯтки радуютсЯ:
молочка прибыло. € - ЋгафьЯ..."
   ‚ладыка рассмеЯлсЯ.
   - Ќет, кнЯзь, - сказал он вслед за тем  с  глубоким  убежденьем.  -  Ќе
сочти сие лестью. „еЯниЯм  твоим  -  €осиф  ”лавий...  ѓеоргий  Ђмартол...
Џселл-философ... Ђ из древле живших - €родот, Џлутарх!..
   € пономарь ’имофей получил вместо ожидаемого пособиЯ суровый выговор от
владыки.
   - ‘оветую тебе престати, - сказал Љирилл. - Ќе посЯгай на  неподсильное
тебе. Ђ жить тЯжело, то готовьсЯ: велю поставить тебЯ в попы!..
   Њолчал пономарь. ЉрепилсЯ. ‡ане - владыка всеЯ ђуси глаголет.  Ђ  потом
не выдержал и, поклонЯсь, ответствовал:
   - Џрости, владыка свЯтый, но где ж мне худоумному  -  в  попы:  Я  ведь
только буквам училсЯ!.. ђиторским астрономиЯм не учен...
   ‚ладыка долго смотрел на него. Ќаконец сказал:
   - Ђ и горд же ты, пономарь! ‘тупай!..
   € вот сейчас злой попрек жены разбередил больное место у  непризнанного
летописца. Ћн, всегда столь робкий  с  женою,  взорвалсЯ,  отбросил  плохо
очиненное или уже задравшеесЯ перо:
   - ‚от и приметсЯ стругать, вот и приметсЯ стругать!.. € ведь экаЯ дура:
мужа стружет! Ђ  нет  чтобы  перьев  мужу  настругати!..  ќх,  добро  было
Ќестеру-летописцу: зане монах был, неженатый... никто его не стругал!..


   Џосадник Њихаила, услыхав звон колокола и  смЯтенье  в  народе,  выехал
верхом  в  сопровождении  одного  лишь  слуги   усовестить   и   уговорить
восставших. Ќо его не стали слушать, сразу сорвали  с  седла  и  принЯлись
бить. ‘луга ускакал.
   -  Џобейте   его,   побейте!..   -   кричали   вокруг   растерЯвшегосЯ,
ошеломленного старца. - Џереветник!.. €зменник!
   Ѓыли и такие, которых ужаснуло  это  свЯтотатство  -  поднЯть  руку  на
человека, в коем веками воплощались длЯ  каждого  новгородца  и  честь,  и
волЯ, и власть, и могущество великого города.
   - Ќе убивайте!.. —то вы, братьЯ? - кричали  эти.  -  Џосадника?!  ђазве
можно?! „авайте пощадим старика!
   - •ватит с него и посадництво снЯть!.. Џошто его убивать? - старой!
   Ќо их отшибли - тех, кто кинулсЯ выручать старца.
   - Љакой он нам посадник? - грозно заорали  те,  кто  волок  старика  на
Ѓольшой мост. - Љто  его  ставил?  ’опить  его  всем  ‚еликим  Ќовгородом!
€зменник!..
   € в продымленном свете факелов, метавшихсЯ  на  сыром  ветру,  толпище,
валившее к Ѓольшому мосту, к ‚олхову, ринулось с  горы,  что  перед  челом
кремлЯ, - прЯмо туда,  вниз,  где  хлесталсЯ  и  взбеливал  барашками  уже
тЯжелый от стужи, словно бы ртутью текущий, ‚олхов.
   ‘ посадника сбили шапку. ‘едые волосы трепал ветер. …го били в лицо. Ћн
плохо видел сквозь кровавую пелену,  застилавшую  глаза,  да  и  плохо  уж
соображал, что с ним и куда его волокут.
   - Ћх, братцы, куда менЯ ведут? -  спрашивал  он,  словно  бы  выискиваЯ
кого-то в толпе.
   Ћтветом ему был грубый, торжествующий голос:
   - Људа? „о батюшки ‚олхова:  личико  обмыть  тебе  белобоЯрское  -  ишь
искровенилсЯ как!..
   †алевшие его и хотевшие как-нибудь спасти, советовали ему:
   - ЉайсЯ, старик, кричи: "‚иновен богу и ‚еликому Ќовгороду!.."
   Њихаила ‘тепанович гордо поднЯл голову:
   - Ќет! Ќе знаю за собой вины никоторой!..
   Љем-то пущенный  камень  величиною  с  кулак  ударилсЯ  в  его  большое
возлысое чело. Џосадник был убит...
   ’олпа охнула, и стали разбегатьсЯ: кто в гору, а кто - вдоль берега.
   Ђ на берегу ‚олхова, озарЯемый факелами,  уже  близ  самого  въезда  на
мост, показалсЯ исполинского роста всадник. ‘веркал от пламени  его  шлем,
реЯл красный плащ...
   ќто был Ќевский.


   Ѓеспощадно расправилсЯ с мЯтежом кнЯзь Ђлександр. Ћн решил  карать  без
милости. –елый месЯц держалсЯ в городе со своею дружиною  и  с  теми,  кто
привалил к нему, Ђлександр-Њилонег ђогович. Ѓыло  времЯ,  что  и  не  знал
народ, за кем суждено остатьсЯ Ќовгороду: или за кнЯзем, или за  гончаром?
ЃоЯре, купцы да и всЯкий  зажиточный  устали  уже  перевозитьсЯ  со  своим
скарбом то на одну, то на другую сторону ‚олхова да хоронить свое рухлишко
то при одной церкви, то при другой!
   Ђ отчаЯвшийсЯ в спасенье и уж решивший, видно,  что  семь  бед  -  один
ответ, черный люд новгородский, пошедший за гончаром, кинулсЯ на боЯр,  на
купцов богатых,  чтобы  хоть  напоследок  усладить  свою  душу  страхом  и
трепетом вековечных  своих  врагов  и  хоть  перед  смертью  неминучей,  а
наступить им на горло.
   - Џускай знают вдругорЯдь! ѓорлоеды! ЃоЯре, купцы... только то и знают,
что гортань свой услаждать!.. ’рудимсЯ на их!.. Џотом нашим жиреют!..
   €, чуЯ неизбежность скорой  кнЯжой  расправы,  новгородцы  подбадривали
друг друга:
   - Ћдин за одного умереть. Ќе надо нам кнЯзЯ никакого!..  “  нас  лен  -
кнЯзь.
   - Џускай казнит, вешает: Ђдам привычен к бедам!..
   - Ђ мы татарам не данники!
   - ѓоловою своею повалим за ‚еликий Ќовгород!..
   - ‡ажигайте дворы боЯрски!..
   € зажигали. Ќо худо горело: осень позднЯЯ, дождь, снег, мокреть  -  тес
намокнул. „а и в богатых домах  было  чем  заливать:  из  ‚олхова  трубами
деревЯнными, а где и свинцовыми, вода проведена чуть не в каждый  боЯрский
дом!.. „а и Ђлександр-гончар сам пресекал поджоги. „воих, кого с  кресалом
да с кремешком захватили под сенками, тут же на воротах и повесили. Ђ  все
же таки успели - пожгли некоторых. Ќу, да ведь это что?! Ќе видать, где  и
сожжено. ‚едь двенадцать тысЯч дворов в ‚еликом  Ќовгороде!..  ‡ато  крови
столько пролилось, что хватило бы и не такой пожар затушить!..
   "Ћт грозы тоЯ страшныЯ, от восстаниЯ людского, - так записывал  в  свою
летопись пономарь, - вострЯсесЯ град весь, и нападе страх на обе  стороны:
на ’орговую, а и на нашу. € от сей от лютой брани, и усобного губительства
начаша и боЯре, и купцы, и житьи люди животы свои носити в церкви. Ћх, ох,
не пользует, видно, имущество в дни Ярости... Џлакала богородица  вечорась
у нас, здесЯ, в нашей церкви, у ‘вЯтого €акова в Ќеревском конце!.."
   ‚ городе началсЯ голод: кадь ржи - сорок гривен, кадушка  овса  -  пЯть
гривен! Ќевский пресек  пути.  Ќизовской  хлеб  не  шел.  ’орговлЯ  упала.
—ужестранный гость - немчин, готЯнин, литвин  спешили  утЯнуть  ноги.  Ћба
двора торговых - и Ќемецкий и ѓотский, - каждый  во  главе  с  ольдерманом
своим, всЯчески  вооруженные,  затворились  за  крепким  острожным  тыном,
обставились кнехтами - сторожами, спускали на ночь лютых  огромных  собак,
не кормЯ их...
   Ђлександр џрославич и от себЯ тоже выставил им охрану - и на џрославлем
дворе, и вдоль берега: не учинили  бы  обиды  купцу-зарубежнику,  -  греха
тогда и сраму не оберешьсЯ!
   „онесеньЯ из-за границы поступали тревожные. “ж далеко пронеслась  и  в
западные  страны  лихаЯ  весть,  что  Ќовгород  отложилсЯ,  кнЯзь  великий
‚ладимирский, Ђлександр, не может, дескать, пробитьсЯ в  город,  сидит  на
ѓородище, а вотвот и оттуда выбьют! ЉнЯзЯ ‚асильЯ восставшие добыли-де  из
поруба - убежал от отца в Џсков. Ѓурграфа новгородского, Њихаилу, сами  же
новгородцы убили. ‘еньор епископ новгородский бежал. ’акие толки шли среди
рыцарей. Ќевскому стало известно, что  магистр  рижски"  копит  силы  и  в
ћрьеве, в Њемельбурге, и в Ђмботене, и в „обине...
   ’атар Ќевский едва спас. Ћрдынские послы хотЯ и трЯсЯсь  от  страха,  а
все ж таки визжали и Ярились на кнЯзЯ, грозили смертью. Ђлександр выслушал
их и спокойно сказал:
   - —ернь мЯтетсЯ!.. џ в том не виновен!
   Ћн вывел их на сени и дал им глЯнуть. ‚озвратЯсь с ними,  устрашенными,
в комнаты, сказал:
   - Ќа вас, кнЯзьЯ, уповаю: на ваше предстательство перед ханом!
   Ќа   это   послы   ордынские,   приободрЯсь,   отвечали   надменно    и
многозначительно:
   - ѓолоса черни никогда не досЯгают ушей нашего хана!  Ћн  велит  Ячмень
посеЯть на том месте, где был Ќовгород!.. Џоспеши карою сам, - тогда, быть
может, гнев Ѓерке будет и не столь всепоедающим.
   - Ћстаньтесь! - возразил Ђлександр. - “видите сами, покрыты ли будут от
менЯ милостью мЯтежники!
   Ћднако послы предпочли уехать. Ђлександр богато одарил  их.  …ще  более
щедрые подарки, с письмом, объЯснЯвшим все,  что  произошло,  отправил  он
хану Ѓерке и верховной супруге его ’ахтагань-хатуни, его любимым женам - и
„жидже-хатуни и Љехар-хатуни.
   Ђндрей-дворский вывез ночью послов из города, вместе с женами  их,  под
прикрытием дружины.
   ђогович,  терЯЯ  улицу  за  улицей,  стЯгивал  свои  последние  силы  в
ѓончарский конец. ќти стоЯли за него крепко! Ћн все еще ждал,  что  мужики
окрестных селений и погостов подымутсЯ и пришлют ему помощь.  Ћн  рассылал
дружинников своих и клевретов далече от Ќовгорода, чуть не до ‚олока и  до
’оржка. ‘улил деревенским неслыханные льготы! "ЃратьЯ!  Џомогайте  нам  на
кнЯзЯ и на злодеев!.." Ћтвет был нерадостный:
   - Ђ!.. как тесно стало вам, господа новгородцы, тогда и мы у вас людьми
стали!.. Ќет! Ќам с вами - врозь: у  нас  -  сапоги  лычные,  а  у  вас  -
хозовые. ‚ы - люди городские, вольные, а мы - тЯгари, земледельцы!..
   ...€ наконец, настал неизбежный день: вождь  восстаниЯ,  израненный,  в
разодранном полушубке, однако с гордо вскинутой  головой,  предстал  перед
кнЯзем.
   …два приподнЯв голову от стола, заваленного  свитками  хартий,  Ќевский
глЯнул на главарЯ мЯтежников и сказал начальнику стражи:
   -  —еловек  владыки:  горнчар,  иконник!..  Ќа   увещанье   его   -   к
митрополиту!..
   € ђоговича увели.
   ’ем временем прочих, захваченных с оружием  в  руках,  предавали  казни
немедлЯ. Љто  успел  ЯвитьсЯ  с  повинной  еще  до  конца  восстаниЯ,  тех
пощадили.
   Џобросавшие же оружие слишком поздно, те знали, что им нечего и  молить
о пощаде.
   ‚ладыка Љирилл, погруженный Якобы в чтение книги, разогнутой перед  ним
на покатом налойце, долго не подымал глаз на узника,  введенного  к  нему.
‚ладыка сидел сильно внаклон, так что ђоговичу видно  было  лишь  круглое,
плоское донце митрополичьего белоснежного клобука с белыми  открылками  по
плечам.
   ѓончару надоело стоЯть, переминаЯсь  с  ноги  на  ногу,  -  он  звЯкнул
оковами-наручниками и откашлЯлсЯ.
   Њитрополит поднЯл голову и откинулсЯ в кресле. ђогович заметил, что  за
этот год, как не видал он его, митрополит сильно постарел.  “сохли  виски.
‡аострилсЯ нос. —ерную бороду перевила  седина.  ѓлубже  в  глазницы  ушли
огромные, черные, пронизывающие глаза.
   - ’ак, - промолвил наконец владыка.  -  ‚ладычный  мастер!..  –ерковный
человек!.. •удожник, над иконным писанием  труждающийсЯ!  Ќечего  сказать,
потрудилсЯ!.. ‡а добрые, видно, труды в сих  узах  предстаешь  ныне  предо
мною!.. Ћ, как стыдно было мне за тебЯ, моего  церковного  человека,  ныне
перед кнЯзем!.. Ђ ведь когда-то прославлен был  ты,  ђогович,  прославлен,
аки ‚еселиил Ќовгородский!..
   ѓончар взметнул бровью.
   - ’рудов моих и на ‘трашном суде не постыжусЯ! - гордо сказал он. - ‚от
и сиЯ амфора, что слева пред тобою выситсЯ, - моих рук творенье.
   Ћн слегка повел скованными руками на  огромную  цветную,  с  птицами  и
цветами, фарфоровую вазу, едва ли не в рост человека.
   Њитрополит покачал головою.
   - ђазве за это - оковы?.. - укоризненно произнес он. - € ты не  каешьсЯ
зла своего?
   - Ќет, не каюсь!
   - ‚ гордого бо сердце дьЯвол сидит!..
   - Њне не от чего гордеть! џ - глиномес. Њы - люди  темные,  простецы...
ЊесЯ глину да обжигаЯ, мудр не станешь...
   - Ћтстань высокоумиЯ своего! ‚спомни будущего судилища ужас!..
   - џ с тобою, владыко, недостоин разговаривать.  џ  помолчу.  ’олько  то
скажу, что вы и на этом свете поспеваете, да и на том. Ђ и там то же,  что
здесь: верхнее небо, да среднее, да нижнее. “ж и темниц там настроили  длЯ
нашего брата... Ќе из своих мечтаний Я это  взЯл,  а  чел  в  книге  …ноха
праведного!..
   Њитрополит,  услышав  это  имЯ  из  уст  гончара,  только  презрительно
усмехнулсЯ:
   -  ‚ижу,  ты  преизлиха  насытилсЯ  ложных   басен!   ЌахваталсЯ   книг
отреченных! Ќе дьЯвол ли суемудриЯ подвигнул тебЯ восстать  на  кнЯзЯ,  на
господина своего?
   - Ђ он мне не господин! ѓосподин мне - ‚еликий Ќовгород!
   ‚ыражение презрительной скуки поЯвилось на лице  митрополита.  Ћн  даже
слегка и позевнул, призакрыв рот белой выхоленной рукой.
   - ќкий афинЯнин, подумаешь!
   ђогович вспыхнул от гнева. € в то же времЯ искра  озорства  и  насмешки
сверкнула в его глазах.
   - Ќе „емокрит ли сказал, свЯтый владыка: "Ѓедность в  демократии  лучше
благоденствиЯ при царЯх, свобода лучше  рабства"?  -  €  Ђлександр-Њилонег
повторил по-гречески то, что сказал по-русски.
   Ќа этот раз самообладание изменило владыке.
   - ’ак вот ты какой! - произнес  он  гневно.  -  €  со  стола  эллинских
лжеучителей подобрал крохи?.. Ќе станем ли с тобою риторские прениЯ  здесь
открывать?.. Ќо где ж  мне  в  этом  состЯзатьсЯ  с  тобою?..  Ђз  -  мних
недостойный. Њне подобает токмо от евангелиЯ и апостол свЯтых глаголати. €
ты бы в свЯтые книги почаще б заглЯдывал, христианин был бы, а не крамолою
пышущий изувер. Ќе сказал ли апостол: "Ќе бо  без  ума  кнЯзь  меч  носит:
божий бо слуга есть, отмститель во гнев злое творЯщим"?
   ‘тарейшина гончаров новгородских угрюмо кивал головою на слова владыки.
•отЯ и скованы были его руки, но казалось, что длЯ духовной, длЯ мысленной
битвы засучает он рукава.
   € едва окончил говорить архипастырь, гончар ответил ему:
   - Ђ разве это не того же самого апостола  речение:  "Ќаша  брань  -  не
против крови и  плоти,  но  против  начальств,  и  против  кнЯзей,  против
мироправителей тьмы века сего"?
   ‚ладыка не сразу доискалсЯ должного слова.
   - „а ты - аки терние изверженное! - сказал он изумленно. -  „о  тебЯ  и
докоснутьсЯ  голой  ладонью  нельзЯ!  Ќо  кривотолкуеши,   чадо!   -   зло
усмехнувшись, продолжал он. - "‚оздайте убо всем должнаЯ: ему же убо  урок
- урок; а ему же убо дань - дань, ему же страх - страх и ему  же  честь  -
честь!.."
   - ‚от, вот, - отвечал ђогович. -  ’о-то  вы  за  ханов  татарских  и  в
церквах молитесь, и победы им просите у господа!..  Ћбесстыдели  совсем!..
ђаньше цесарь у вас один только грецкий  царь  был,  зане  -  православиЯ,
говорили, хранитель, а ныне уже и  татарина  цезарем  именуете!..  Ќет!  -
выкрикнул ђогович, потрЯсаЯ кулаками в цепЯх. - –ерковь - вы, да только не
•ристова!.. ђазве так подобает инокам жить  •ристовым,  как  ты  живешь?..
‚ам,  монахам,  вам,  иерархам  церковным,  подобает  питатьсЯ  от   своих
праведных  трудов  и  своею  прЯмою  потною  силою,  а  не   хрестьЯнскими
слезами!.. ‚о вретищах и власЯницах подобает ходить, а не  в  этом  шелку,
что на тебе!..
   ѓлаза гончара налились кровью. Ћн дышал тЯжело. ѓневен был  и  владыка!
Ќесколько раз он хваталсЯ рукою за цепочку, на которой висела на его груди
панагиЯ. „ождавшись, когда Њилонег замолчал, он, зло прищурившись, сказал:
   - “ймись немного. ‚ижу - распалилсЯ ты гневом, как вавилонскаЯ пещь.  Љ
чему это отрыгание словес? Ђфедрон гуслЯм не замена! €зыди, крамолующий на
господа!..
   ‚ладыка поднЯлсЯ и  указал  рукой  на  дверь.  ‘лужка-дверник  поспешно
распахнул ее и поклоном пригласил войти стоЯвшего за дверью воина.
   ...‚ тот же вечер митрополит Љирилл  говорил  Ќевскому,  весь  в  дрожи
негодованиЯ:
   - ‡лой мЯтежник сей творец сосудов  скудельных!..  Ќе  увещателен!..  €
дышит от него ересью болгарского попа Ѓогумила. Ћтступаюсь и в  руки  твои
предаю!..
   - Ќу, удача добрый молодец, что говорить станем? - такими словами начал
кнЯзь Ђлександр  џрославич  свою  беседу  с  ђоговичем,  введенным  в  его
кнЯжескую судебню.
   - Љогда бы удача был, не сидел бы у тебЯ в порубе! - послышалсЯ в ответ
насмешливый голос мЯтежника.
   ЉнЯзь вглЯдывалсЯ в ђоговича. ќтот - в кандалах, исхудалый,  землистого
лица, обросший рыжею бородою, глЯдЯщий  исподлобьЯ  -  узник  приводил  на
памЯть кнЯзю нечто далекое. —то он видел его, этого художника  и  ваЯтелЯ,
однажды в покоЯх архиепископа, - это было не то! ѓде-то еще он видел его и
даже разговаривал с ним... ‚от только голос тогда  был  у  него  другой  -
Ясный и звонкий, а теперь - с каким-то носовым призвуком. Ќу, Ясно же: он,
этот изможденный человек в кандалах, был с  ним  там,  на  болотах  €жоры,
воевал под его рукою со шведами, на Ќеве!.. ‚от он  сейчас  как  бы  снова
видит этого рыжекудрого человека, тогда совсем  еще  юношу,  наметывающего
копыта своего скакуна на толпы рыцарей и  кнехтов,  которых  он  грудит  к
воде, к их высоким и многопарусным кораблЯм.  Ћблако  толкущейсЯ  мошкары,
пронизанное багровыми лучами солнца, неотступно следует за его  сверкающим
шлемом.
   "Ђ лихо бьетсЯ парень!" - подумалось тогда Ќевскому.
   Џосле битвы он отыскал сего воина. “зналось: ђогович Ђлександр-Њилонег,
иконописец, художник, гончар, мусией  кладет  иконы.  ‘тароста  гончарской
братчины. Ђ эти, что с ним, - его ученики, подмастерьЯ...  Ќа  шведов  сам
захотел пойти: "„ушно нам от них, новгородцам".
   ЉнЯзь тогда похвалил его за доброе ратоборство, помЯнув его перед  всем
ратным строем. € вот этот самый человек стоит сейчас перед ним, повинный в
лютом кровопролитии, в мЯтеже, закованный в кандалы... ‚ тот  день,  после
Ќевской битвы, он весело трЯхнул рыжими кудрЯми в ответ на похвалу  кнЯзЯ,
рассмеЯлсЯ и отвечал: "’воего чекана люди, Ђлександр џрославич!.."
   "Џлохой же Я чеканщик..." - подумал Ќевский, глЯдЯ сейчас на  стоЯвшего
перед ним понуро гончара. Ћн решил пока не устрашать вождЯ  мЯтежников,  а
вызвать  его  на  откровенную  беседу,  -  кто   знает,   если   раскаетсЯ
чистосердечно, то и добитьсЯ длЯ  него  помилованьЯ  -  перед  посадником,
владыкой и перед всем советом.
   ЉнЯзь ступил несколько шагов к гончару.
   - Ќу, тезка, оказываетсЯ, мы с тобой  в  одной  каше  паевали.  џ  тебЯ
помню... - спокойно и даже доброжелательно сказал он.
   - € Я тебЯ помню! - угрюмо отвечал ђогович. - Џаевали в одной  братчине
- верно! - в одном котле, да только пай вынули  разный:  тебЯ  уж  Ќевским
зовут в народе, а менЯ... в землЯном порубе гноЯт, да, должно быть,  и  на
глаголь скоро вздернут!..
   Ђлександр џрославич не ожидал такого ответа.
   - Ќе торопись на глаголь! “спеешь! Ћттуда  ведь  редко  кто  срываетсЯ.
Џенька в Ќовгороде, сам знаешь, добраЯ - веревка не порветсЯ!.. „а  только
Я  так  мыслю:  не  длЯ  веревки  такие  шеи,  как  твоЯ!..   ‚идел   тебЯ
доблестным!.. € как это тебЯ угораздило? Љогда Я услышал о тебе, то сперва
не поверил. •удожник, думаю, добрый, изограф, горнчар!.. Ќет, не поверил.
   € Ђлександр, расхаживавший по комнате, остановилсЯ и развел руками.
   - ‡рЯ не поверил!.. —то сделал, то сделал: того не отрекаюсь! - ответил
ђогович.
   Ћн опЯть произнес эти слова  с  каким-то  странным  носовым  призвуком,
словно бы у него был тЯжелый насморк, не дающий дышать.
   - Џодойди! - приказал Ђлександр.
   ђогович не двигалсЯ.
   ’огда Ќевский, в два шага, сам вплотную  приблизилсЯ  к  нему.  ђогович
быстро отдернул голову. ‘трашное подозрение мелькнуло в голове кнЯзЯ.
   - ’ебЯ били, что ли, в порубе? - спросил Ђлександр.
   - Ќет, блинами потчевали! - отвечал ђогович.
   € тогда только заметил Ђлександр багровые припухлости и кровоподтеки на
лице пленника.
   ЉнЯзь был  неприЯтно  смущен.  Ћн  как-то  не  думал  никогда  о  своих
заключенных и о том, каково им приходитсЯ. "Ѓрошен в поруб -  стало  быть,
виновен! - рассуждал Ќевский. - —то ж думать о них? € добрых людей всех не
обдумаешь!.." € все, что совершалось в кнЯжеских тюрьмах ужасного,  ничуть
не возмущало его: даже верховные иерархи церкви признавали преступников  и
злоумышленников  достойными  казней.  Ќо  вот  что  такого  человека,  как
ђогович, - и художника, и  кровь  свою  не  щадившего  в  битвах  под  его
вождением - били у него, у Ђлександра, в темнице, - это вызвало смущение в
душе Ќевского. Ћн подошел вплотную к художнику и  движением  крепких,  как
тиски, крупных своих пальцев  развел  толстые  медные  пластины  наручней,
словно они были из сыромЯтного ремнЯ  сделаны:  сперва  -  одну,  потом  -
другую. ђазвел их и швырнул на пол.
   „верь открылась, и, обеспокоенный резким звЯком оков, дверник  судебной
палаты, с длинным топором на плече, всунулсЯ в комнату.
   Ђлександр махнул на него рукой, и голова дверника скрылась.
   ѓончар тем временем стоЯл, поворачиваЯ перед  глазами  замлевшие  кисти
рук и осматриваЯ их. Џотом поднЯл глаза  на  Ђлександра  и,  усмехнувшись,
спросил:
   - Ќе боишьсЯ, что убегу? ‚едь Я же  отчаЯнный...  Ђли  вот  хвачу  тебЯ
ножиком!..
   - —то отчаЯнный, знаю, - спокойно возразил  Ђлександр.  -  ‡арезать  ты
менЯ не зарежешь: не пакостник!.. Ђ бежать... зачем  тебе  бежать,  когда,
быть может, Я и так тебЯ отпущу. ЏокайсЯ - дарую тебе пощаду!..
   - “ж как ты добр до менЯ! - насмешливо ответил ђогович.


   ќто был поединок! Љровавым потом души давалсЯ и тому и  другому  каждый
удар, каждый натиск на противника. Ќевский  сознательно  дал  полную  волю
выкричать себЯ этому измученному, озлобленному человеку.  Ћн  слушал  его,
стиснув зубы. Ќикто и никогда, даже самое  вече  Ќовгородское  не  дерзало
швырЯть ему прЯмо в лицо все то, что выкрикивал сейчас  -  то  ЯрЯсь,  как
безумный,   то   затихаЯ   и   глумливо   покорствуЯ   -   этот   человек,
полураздавленный пораженьем и уж обреченный смерти.
   Ќо иногда кнЯзь терЯл хладнокровие и грозно возвышал голос.
   - ‚ чем зло? - кричал Ќевский. - Ђ вот - эти ваши сходьбища,  да  пиры,
да братчины, да восстаниЯ!.. Ђ ведь на татар, на  Ѓерке,  вечем  своим  не
зыкнете: на версту вас, не далее, слышно от Ќовгорода, когда орете!..
   - ЋшибсЯ, кнЯзь, малость! - возражал сквозь напускное смиренье  гончар.
- € зачем нам орать? ѓосподин ‚еликий Ќовгород, когда и шепотком  на  вече
словцо скажет, так его и за ђейном слышат, и  на  ’оболе,  и  на  ‘туденом
„ышащем море, и до горы Ђрарат!.. Ђ уж тебе, на ѓородище  твоем,  завсегда
слышно будет!.. ‘мотри, џрославич! - предостерегающе сказал ђогович. - ‚от
этак же давний дед твой, ‚ладимирич џрослав, порубал наших  новгородцев  -
что ни лучших мужей, - а потом не он ли всЯчески себЯ  клЯл,  да  чуть  не
ногтЯми готов был их из могилы выцарапывать, да чуть не в ногах валЯлсЯ  у
господина ‚еликого Ќовгорода: "Џомогите, спасите!.." ‘мотри, как  бы  и  с
тобою  того  не  было!  Ќыне,  страха  ради  татарского,  всех  нас  готов
переказнить, что не хочем дани  платить  проклЯтым.  Ђ  там,  как  надоест
самому с  поклонной  шеей  в  кибитках  ихних  стоЯть  да  вздумаешь  клич
кликнуть, ан глЯдь: и нету с тобой мужиков новгородских!.. џ ведь - не  за
себЯ!..
   - € Я - не за себЯ! - угрюмо отвечал Ќевский.
   Џомолчали. Џервым на этот раз начал гончар.  ѓолос  его  проникнут  был
тоской и предсмертной задушевностью.
   - ‚от  что,  Ђлександр  џрославич,  -  сказал  он,  глЯдЯ  на  Ќевского
исступленными глазами, из которых один, левый, заплыл нависающей  багровой
бровью. - џ ведь у смерти стою - чего мне лгать?! ’ы менЯ  послушай:  ведь
если бы _воеводу_ нам такого, как ты, воеводу, а не кнЯзЯ! - да мы бы все,
и с детьми, за тебЯ головою повалили!.. ‚едь нас в одном Ќовгороде ‚еликом
близко двухсот тысЯч живет!.. Ђли не выстоим против татар?!  ‚едь  все  за
тебЯ вдадимсЯ, когда отстанешь от своего насильЯ. ђазве Я не вижу,  что  и
тебЯ с души воротит!.. ђазве Я поверю, будто ты на весь век свой  шею  под
татарское Ярмо подклонил?!
   Ќевский прошелсЯ по комнате, от стены к стене. ‡атем остановилсЯ  перед
ђоговичем и спросил приглушенным, но сурово требующим голосом:
   - Ђ зачем же ты тогда велел кричать в народе, что  Я  татарам  Ќовгород
продал?
   - Ђ чем же было иначе народ на тебЯ подвигнуть? - откровенно  призналсЯ
гончар. - ’ого ради и сделано!.. „а что ты менЯ пытаешь? “спеешь еще!  Љто
ты мне? - он снова поднЯл голос до крика. -  Џришелец  ты  нам!..  Љесарем
хочешь быть надо всей ђусской ‡емлей...  через  Ярлык  татарский!..  Ќу  и
цесарствуй на ‚ладимирщине своей, а  к  нам  не  лезь!..  Ќам  Ќовгород  -
кесарь! “ж как-нибудь отстоим!.. ‘  тобою  пути  разошлисЯ,  тогда  другие
государи  помогут,  те,  которые  татар  не  трепещут!..   Ќам,   ‚еликому
Ќовгороду, только свистнуть! - любой кнЯзь кинетсЯ на кнЯженье к нам. € уж
по нашим грамотам станет ходить, нашу волю творить, а не то что  ты...  ’ы
нам свободу застишь! ѓде она, прежнЯЯ наша свобода?  „ушно  нам  от  тебЯ,
новгородцам! ’ы поглЯди, что творишь! Ќовгород в мыле, что конь  загнан!..
Ѓока в кровь разодраны... Љровью харчет!..
   - ’ы лжешь все! - опалЯЯ  его  неистовым,  но  еще  управлЯемым  гневом
своим, вскричал кнЯзь. - ’ы лжешь и  клевещешь,  аки  ‘атанаил!..  Њира  и
тишины хочу на ђусской ‡емле!
   - „а уж на что тише! - Язвительно ответил  гончар.  -  Ќа  вече  только
одного тебЯ и слыхать!.. ѓде  оно,  вече  наше?  ‚  мешке  у  тебЯ!  „а  и
завЯзано! Ћт дедов твоих пошло насилье! „ед твой ‚севолод тридцать лет нас
мучил!.. “ вашей семейки, суздальской, горстище, что беремище!..
   џрославич вспыхнул и поднЯл над  головою  пленника  сжатый  кулак:  еще
немного, и Ђлександр раздробил бы ему череп.
   ђогович даже и не подумал отстранитьсЯ.
   - “бить хочешь? Ќу что ж!.. Ќовгород ‚еликий  без  менЯ  стоЯть  будет:
листьев у дуба много... „а и без тебЯ тоже простоит!
   Ћн смолк и смотрел, что станет делать џрославич.
   Ђ џрославич, тЯжело дыша, опустил руку и отошел к окну.
   Љак бы чуЯ в недобром молчании кнЯзЯ, что сейчас будет  положен  предел
всему тому, что здесь совершалось,  ђогович  торопилсЯ  всадить  в  гордое
кнЯжеское сердце как можно больше своих отравленных стрел.
   - ‚ы на что ставлены?.. - кричал он. - —тобы за вашей рукою  кнЯжеской,
за щитом да за мечом вашим ‡емле быть сбереженной!.. Ђ  вы?!  “  тебЯ,  во
‚ладимире, Ќеврюй,  как  свиньЯ  рылом  грЯду  огородную,  так  и  он  все
испроверг и разрыл... ѓде  дворцы  ваши  белокаменные,  дедов  твоих?  ѓде
пречудных и дивных мастеров изодчество? Ђ что - в церквах, в соборах,  где
сам  мастер  Џетр,  и  Њикула,  и  Ђбрам  труждалисЯ?!  ‚се   испохаблено,
осрамлено,  расхищено!..  „а  разве  стоило  длЯ  вас,  длЯ  кнЯзей,  нам,
художникам, зодчим, после того трудитьсЯ?! „а на  что  вы  и  нужны  после
этого? ‚оевали  мы,  новгородцы,  и  без  вас,  без  кнЯзей,  не  худо!  -
выкрикивал  он.  -  „о  Ћби,  до  ’обола  дошли!..  €  там  наша  хоругвь,
новгородскаЯ, возвеЯла!..
   - ’ы сам себе  произнес  ныне  осуждение,  да  и  крамольным  товарищам
своим... в бесстыдной злобе своей, когда о  других  государЯх  помЯнул!  -
сказал Ќевский, подавлЯЯ клокочущий в нем гнев. - ‡наю: давно на  западные
страны блудное око свое косите!.. ’орговцы!.. Ѓарышники!.. —то  вам  ‡емли
родной искровавленнаЯ пазуха?! —то вам и Ќовгород? ‚ам торговать бы только
со всем светом, да  кичитьсЯ,  да  надмеватьсЯ  в  гордыне  своей:  "Њы  -
господин ‚еликий Ќовгород!.. Њы, дескать, не  данники  никому!.."  Ђ  сами
дальше перстов своих не видите!.. ‘тыда в  вас  нет!  Љровь  мою,  за  вас
пролитую,  попрали  и  поношенью  предаете:  "‡а  себЯ-де  трудилсЯ...  за
кнЯженье - не за  отечество!.."  ђазве  Ќизовские  полки  мои,  что  здесь
погибли, не за ваш господин ‚еликий Ќовгород стоЯли?.. Ђ и - за всю ‡емлю,
за все хрестьЯнство!.. Ђ разве новгородцы - те, что со мною были на Ћзере,
на льдах, - разве они за то в  битве  сгинули,  чтобы  купцам  чужеземным,
гостю летнему и зимнему, путь был чист в Ќовгород - и  берегом  и  водою?!
Ќет, не за это они сгинули!.. € услыхал бы кто из них, из богатырей  моих,
как ихнего кнЯзЯ поносЯт!.. „а они бы тебЯ...
   Ќо ђогович перебил кнЯзЯ.
   - Ђ что ж такого, что - кнЯзь! - насмешливо проговорил  он.  -  ‚се  из
одной глины слеплены! —то в моих жилах кровь, что в твоих - одинака!..
   - Њолчи! - во весь голос заорал џрославич, у которого в этот  миг  свет
помутилсЯ в глазах от гнева. - „а знаешь ли ты, что в этих жилах  -  кровь
‚ладимира ‘вЯтого, кровь ‚ладимира Њономаха, кровь кесарей  византийских?!
Ђ ты - смерд!.. - ‚не себЯ от Ярости, он схватил за грудь ђоговина, и все,
что было надето на теле узника, затрещало и разорвалось.
   ђогович захрипел. Ќо даже и тут, с  трудом  хватаЯ  воздух  грудью,  он
шепотом выкрикнул:
   - ЊенЯ... задушить... можешь: Я - не Ќовгород!..
   џрославич отбросил его от себЯ.
   - „ьЯвол - в тебе!.. - Ќевский отошел к столу и стоЯл  некоторое  времЯ
молча, тЯжело дыша.
   Ќаконец,  смотрЯ  в  упор  на  противника,   спросил   его   угрюмо   и
торжественно:
   - Љоли отпущу, опЯть за то же примешьсЯ?
   - Ђ то - нет?! - ђогозин тоже поднЯл глаза, и взоры их встретились.
   - Ќу, тогда не пенЯй на  менЯ  господу!  -  обрекающим  голосом  сказал
Ќевский.


        4

   „убравка возросла, раздобрела, вошла в лета. ‘татнаЯ, высокаЯ, с гибким
станом  и  царственными  движеньЯми  расцветшего  тела,  уже   изведавшего
материнство, - ибо там, в  изгнании,  у  кнЯгини  Ђглаи  был  младенец,  -
„убравка вызывала  сейчас  даже  и  со  стороны  кнЯгини  ‚ассы  невольные
похвалы.
   - Љакою же ты стала красавицей,  ЂглаЯ!  -  в  присутствии  Ђлександра,
который нередко теперь заходил к ним,  на  женскую  половину,  воскликнула
однажды кнЯгинЯ ‚асса, ласково оглаживаЯ упругое  тело  невестки.  -  ќкаЯ
телица господнЯ!.. Људа тебе вдоветь, повдовела  -  и  хватит!..  ‘аша,  -
обратилась она к мужу, - а  ведь  правда,  мы  не  отпустим  ее  к  „анилу
ђомановичу, а замуж здесь отдадим? џ ей и жениха нашла...
   џрославич  через  силу  усмехнулсЯ.  ЌеприЯтным  показалось  џрославичу
чуждое его кнЯгине, столь свойственное прочим боЯрынЯм, касание  до  чужой
брачной жизни, до чужих замужеств и женитьб: "Ќе к лицу ей это!.."
   - Ќе думал Я, что монашенка моЯ, Яже во свЯтых, кнЯгинЯ  ‚асса,  свахою
может быть, да и доброй! - сказал Ќевский.
   ЉнЯгинЯ ‚асса ЃрЯчиславна была до крайности разобижена:
   - —то же, даже среди родных Я не могу и шутки себе позволить? €ли Я  не
человек, как все?
   - Ќу полно! - стал уговаривать ее Ђлександр. - Џрости.  Џошутил...  ’ак
за кого же придумала ты отдать „убраву нашу? - совсем  по-другому  спросил
џрославич.
   - ѓлебушка  ей  жених,  ‚асилькович!  -  сказала,  перестав  сердитьсЯ,
кнЯгинЯ ‚асса. - ‡ачем же будем красавицу такую, дитЯ наше,  в  чужой  род
отдавать? ‚от вернетсЯ ѓлеб из Ѓольшой орды, от Љаневичей,  -  и  поженим.
’ебе он помощник верный. ’ы его любишь. Ѓудут  они  с  „убравкой  в  своем
Ѓелоозере жить, а мы - во ‚ладимире. …здить будем друг  к  дружке.  €  как
будет хорошо!
   - ќто какой ѓлеб? - изумилась „убравка. -  ’от  юнец,  что  на  свадьбе
нашей со свечою шел?
   ЉнЯгинЯ ‚асса улыбнулась:
   ’ак разве одна только ты выросла? ‚едь уже семь лет, подумать  страшно,
как привезли тебЯ к нам, во ‚ладимир. ’ебе двадцать  три,  ну  и  ѓлебушке
около того...
   ‚мешалсЯ Ќевский.
   - Ќет, мать, - насмешливо сказал он. - ЌезадачливаЯ ты сваха!.. џ велел
ѓлебушке в Ћрде женитьсЯ, когда все ладно там пойдет у него...
   - ‚ Ћрде?! “ поганых? Ќа татарке? - воскликнула кнЯгинЯ ‚асса.
   Ђлександр пожал плечами.
   - Ђ что ж тут такого? Ћни хороши,  кнЯжны  ихние!  џсно,  что  окрестим
вперед. € они  этого  не  прочь.  “  самого  Њенгу  покойнаЯ  царица  была
христианка, православнаЯ. …жели оженитсЯ ѓлебушка в Ћрде,  то  лишь  новую
юницу введем  в  стадо  •ристово...  Ќет,  видно,  другого  жениха  будешь
присматривать длЯ нее! - закончил он  снисходительно.  Ђ  потом,  осмотрев
„убравку с ног и до головы, покачал в раздумий головой и проговорил: - ќх,
времЯ, времЯ...  летит  -  и  не  видим!  ‘емь  лет!..  Ђ  и  впрЯмь,  как
возросла!.. ‚от только косички у тебЯ не выросли, „убравка, - пошутил он и
слегка докоснулсЯ до золотых  косичек  „убравки,  забранных  венчиком  под
золотой кораблик с кисейным наголовничком.
   „убравка смутилась. ‚мешалась ‚асса:
   - ‘аша, да оставь ты ее, в краску вогнал!..
   Ћт проницательного, хотЯ и  постоЯнно  долу  опущенного  взора  кнЯгини
‚ассы не укрылась радость, котораЯ вспыхнула в глазах  Ђлександра,  когда,
вернувшись под вечер из Ќовгорода к себе на ѓородище и войдЯ  на  половину
кнЯгини, он увидал, что у нее сидит „убравка, хотЯ приезд кнЯгини Ђглаи не
был длЯ него неожиданностью.
   Ќевский знал и узнал своевременно, то есть вскоре же, как возвратилсЯ в
Џереславль от ‘артака, что брат Ђндрей и „убравка спаслись от  татар,  что
они бежали сперва в Ќовгород, потом в Џсков, затем в ђевель,  к  датчанам,
потом  в  ђигу,  к  магистру  Џоппе  фон  Ћстерна;  узнал,  что  там   они
разделились:  „убравка,  воспользовавшись  пребыванием  у  рыцарей   Њарии
посольства отца своего, отбыла с посольством этим в ѓалич, а кнЯзь  Ђндрей
- в вецию. ‡атем, когда Ђлександр выхлопотал длЯ ЂндреЯ  прощенье  и  оба
они, кнЯзь и кнЯгинЯ, возвращались через ‹ивонию,  то  здесь,  при  весьма
смутных обстоЯтельствах,  кнЯзь  Ђндрей  џрославич  убит  был  в  схватке,
завЯзавшейсЯ между немецкими рыцарЯми и отрЯдом эстонцев...
   "‚едь вот брата убили, - подумала кнЯгинЯ ‚асса,  наблюдаЯ  при  первой
встрече с „убравкой лицо мужа, - ничего еще расспросить не успел ее о том,
а у самого на лице только радость, что видит ее!.. ‚идно, коли любишь, так
не скроешь! ‘тало быть, верно доносили мне тогда!.."
   Ђ доносили тогда кнЯгине ‚ассе, остававшейсЯ в Ќовгороде, некие  тайные
доброжелатели, что Якобы супруг ее потому лишь зажилсЯ в своем Ѓерендееве,
что там гостЯт у него невестка с мужем, и  что  галичанка  очень  по  душе
пришлась старшему џрославичу, и что добрые люди уже поговаривают, не  было
бы и между џрославичами-братьЯми чего худого, как промежду  ‚ладимиром  да
џрополком из-за жены џрополковой, гречанки...
   € немало тогда одиноких ночей,  у  окошечка  над  ‚олховом,  проплакала
супруга Ќевского! Ђ когда свиделись, то  не  смогла  она  утаить  от  ‘аши
своего ни слез  этих,  ни  страданий  своих,  ни  того,  что  уж  надумала
проситьсЯ у него на постриженье, чтобы уйти в монастырь.
   - Џолно, голубка! - сказал ей тогда Ђлександр. - Њало ли что злые  люди
сплетут? €м бы только раздор между мужем и  женою  посеЯть  да  и  в  менЯ
лишний комок грЯзи метнуть!
   —то же касаетсЯ мыслей кнЯгини насчет ухода в монастырь, то он  пошутил
тогда, поведЯ рукою на опочивальню ее, озаренную светом лампад:
   - ‡ачем из монастырЯ да в монастырь?
   ...€ вот  снова  упорнаЯ  мысль  о  монашестве,  о  постриге  -  мысль,
зародившаЯсЯ на измоченных слезами подушках, стала  все  больше  и  больше
одолевать кнЯгиню вскоре после возвращениЯ „убравки из-за границы.
   € кнЯгинЯ ‚асса решила испросить благословениЯ у митрополита Љирилла.
   - ‚от, владыка свЯтый, затем и прибыла к тебе, - сказала в конце беседы
своей с владыкой супруга Ќевского. -  Ћт  юности  была  у  менЯ  мысль  на
постриженье, не токмо теперь! Ђ ныне что ж Я?  ‚едь  разве  Я  не  вижу  -
государь он великий... несть ему равных в государЯх! Ђ Я... Ќет, не  такаЯ
ему супруга нужна!.. Ќет, не государынЯ Я!.. - прошептала она, как бы сама
на себЯ осуждающе покачиваЯ головою...
   ‚ладыка молча внимал ей.
   - „а и разве Я  добраЯ  оказалась  матерь  сынам  своим?  -  продолжала
кнЯгинЯ. - € сынов-то покорных не сумела воспитать ему!.. Ћтрок еще, а  уж
отцу своему сердце уклюнул! - скорбно воскликнула она.
   € митрополит Љирилл понЯл, что она говорит о кнЯзе ‚асилии, который как
раз в это времЯ задержан был в  Џскове  при  попытке  бежать  в  ћрьев,  к
рыцарЯм, дабы укрытьсЯ там от гнева отца.
   - Ђ потом, владыка свЯтый, - закончила слово  свое  кнЯгинЯ,  еще  ниже
спустЯ голову и сжимаЯ четки, - ведь Я -  как  на  духу...  любит  он  ее,
кнЯгиню Ђглаю...
   Љирилл долго молчал.
   Џотом вздохнул и пристально посмотрел на супругу Ќевского.
   - ЉнЯгинЯ! „щерь моЯ о •ристе! - проникновенно и строго сказал он. - Ќе
мне отгонЯти от дверей одну из овечек стада господнЯ, стремЯщуюсЯ укрытьсЯ
от  треволнений  суетного  и  маловременного  века   сего   в   пристанище
господнем!.. ЃлагословлЯю намерениЯ твои. Ќо,  однако,  ежели  бы  и  жена
простолюдина пришла ко мне просить менЯ о том, о чем ты просишь, то даже и
ей Я сказал бы: "Џринеси мне  сперва  отпущение  от  мужа  твоего  на  сей
постриг, а без сего  даже  и  Я,  митрополит  всеЯ  ђуси,  ничто  не  могу
сотворити!.." Ђ что же кнЯзь? Ћн согласен? - спросил он резко и прЯмо.
   ЉнЯгинЯ ‚асса долго не отвечала ему. Ћна, беднЯжка, силилась переждать,
пока утихнет нестерпимаЯ, остановившаЯ ее дыханье,  лютаЯ  боль  от  ножа,
который повернул сейчас в ее сердце митрополит своим вопросом.
   - џ... Я хочу с мольбою припасть к стопам его, и он... не  отвергнет...
- тихо произнесла кнЯгинЯ.
   € как раз в то же самое  времЯ  кнЯгинЯ  „убравка,  изнемогши  душою  и
отбросив  прочь  сломленную  гордость,  опустилась  у  ног  Ђлександра  и,
зарыдав, обнЯла его колени.
   Ћни были одни - у него. ’олько что до этого „убравка  объЯснЯла  деверю
своему новое затаение, которое привезла она  от  родителЯ  своего,  и  они
вдвоем, склонЯсь над большим столом, чело о чело, разобрали, не без труда,
письмо „аниила  ђомановича  и  его  любительную  грамоту  Ќевскому.  Џотом
кнЯгинЯ стала рассказывать деверю своему о том, чего  насмотрелась  она  и
наслышалась там, в скитаниЯх своих - и в веции, и у датчан, и у магистра,
- и Ђлександр опЯть подивилсЯ ее