утренней жизнью, прежде скрытой от нас. ’ак и ѓенрих
увидел сущность тех людей,  которых  встречал  повседневно,  и  с  горечью
убедилсЯ в их ничтожестве и ограниченности. Ћдин лишь  ѓерхо,  как  всегда
почтительный,  но  теперь  уже  всегда  глЯдевший  на  кнЯзЯ  с  усмешкой,
казалось, был закован в непроницаемую броню.
   “смешка  ѓерхо  была  верным  свидетельством  нравственного   поражениЯ
ѓенриха. ’о, в чем ѓенрих видел  государственную  необходимость,  погубило
его и лишило уважениЯ близких. Ћн постиг призрачность своей власти. Љак не
мог он в пении тЯгатьсЯ с Ѓартоломеем, так не под силу было ему сравнитьсЯ
в величии с •рабрым. Ћн знал, куда и ради чего вести людей, но не  мог  их
вести. Ќе было у него людей, никто не верил в его величие, да и  само  это
величие меркло тем сильней, чем больше ѓенрих старалсЯ его поддержать.
   ‚ыносЯ ћдке смертный приговор, ѓенрих полагал, что поступает  свободно,
мужественно, по велению совести. Џо сути же у него просто не  хватило  сил
воспротивитьсЯ, восстать одному против всех - и  этот  поступок  стал  длЯ
него проклЯтием, которое истощило его душевные силы.
   Ћкружающие были длЯ него  понЯтней,  чем  прежде,  но  самого  себЯ  он
понимал все хуже. ’ерЯЯсь в бесплодных мечтаниЯх, он утрачивал способность
к действию. ђазложение началось незаметно, изнутри, но уже через несколько
месЯцев признаки его стали Явными. ЉнЯзь перестал ходить в баню,  вызывать
цирюльника, перестал совещатьсЯ с ‚иппо и объезжать границы и крепости.
   ‘ам он этого не замечал, ему казалось, что он очень деЯтелен, что жизнь
его заполнена до предела,  что  он  лихорадочно  готовитсЯ  к  борьбе.  Ќо
проходили  недели,  месЯцы,  годы  -  и   ничто   не   менЯлось.   ЉипучаЯ
деЯтельность, борьба - были самообманом, существовали только в воображении
ѓенриха, который не видел Язвительных усмешек воинов,  разочаровавшихсЯ  в
своем вожде.


        27

   Џотом пришли страшные дни, непроглЯдный мрак обступил  ѓенриха,  словно
он очутилсЯ на дне пропасти, куда не доходил дневной свет, не доходил  шум
повседневной жизни, заботы и волнениЯ, которыми жил кнЯжеский двор.  ЉнЯзь
никого не принимал; тщетно добивались к  нему  доступа  подскарбий  ‚иппо,
кнЯжеский ловчий ‘мил из ЃжезЯ, майордом ѓотлоб; духовных особ он тоже  не
хотел видеть - ни ѓумбальда, ни придворного капеллана,  почтенного  аббата
ѓереона, ведавшего канцелЯрскими делами и порЯдком богослужений. ‚  покоЯх
кнЯзЯ бывал только ѓерхо, но ѓенрих даже не смотрел на него, все ходил  из
угла в угол, глЯдЯ перед собой мутным, невидЯщим взором.  Ќо  вот  однажды
кнЯзь призвал к себе ѓереона и спросил его,  можно  ли  молитьсЯ  за  души
осужденных на вечные муки, за Язычников, евреев  или  же  за  приверженцев
Њагомета. Ѓлагочестивый аббат, весьма удивившись,  объЯснил,  что  церковь
лишь один раз в году дозволЯет служить молебен за нехристей,  а  именно  в
день, когда не свершаетсЯ возношение свЯтых даров - в страстную пЯтницу.
   - Ќо это молебен за живых, - возразил кнЯзь, - а как быть с умершими?
   ѓереон  задумалсЯ.  Љонечно,  за  упокой  души  нехристей  молитьсЯ  не
положено, ибо они  осуждены  на  вечные  муки,  равно  как  и  самоубийцы,
казненные и те, кого мать наша церковь отринула  от  своего  лона,  однако
кнЯзю врЯд ли будет приЯтно это слышать.
   - ‘ие одному господу  ведомо,  -  сказал  он  наконец.  -  ‚озможно,  в
страстную пЯтницу не грешно и за них помолитьсЯ.
   Ќо ѓенрих понЯл, что ѓереон просто боитсЯ  его  прогневить.  Џеред  его
глазами неотступно стоЯла одна картина:  в  огромной  зале  толпа  народу,
собравшиесЯ на вече светские и духовные особы,  опора  кнЯжества,  и  все,
затаив дыхание, слушают его речь, а посреди залы маленькаЯ, жалкаЯ фигурка
в лохмотьЯх. ќта женщина была его любовницей, и ему  пришлось  вынести  ей
смертный приговор. ‚се желали, чтобы она осталась жива,  даже  свЯщенники,
возмущавшиесЯ ее кощунственным поступком, - ведь им было известно, что она
любовница кнЯзЯ, а прежде они осуждали его за то, что у него нет  женщины.
Ћни осыпали ћдку проклЯтьЯми, негодовали, потрЯсали руками, однако в  душе
надеЯлись, что кнЯзь оправдает ее или хотЯ бы прикажет тайком  вывести  из
подвала и отправить в какой-нибудь отдаленный монастырь или в крепость  на
границе. ’олько она одна знала, что иначе не может быть, и  он  это  знал.
Ћни смотрели друг на друга через всю залу, и страх  исчезал  из  ее  глаз,
когда они встречали его спокойный, холодный взглЯд. €ного выхода не  было,
она чувствовала себЯ уже мертвой, и ѓенрих это видел.  ‚ыслушав  приговор,
она даже не вскрикнула; она поникла, когда ѓенрих  от  нее  отвернулсЯ,  и
упала наземь лишь потому, что кнЯзь отвратил от нее свой взор.  Џотом  она
умерла, а когда - ѓенрих так и не знал.
   Џеред казнью она пожелала принЯть христианство,  но  никто  не  решилсЯ
окрестить колдунью. „ушу ее ввергли в  кромешную  тьму,  и  ѓереон  теперь
запрещает  молитьсЯ  за  нее.  ѓенриху  вспомнилось,   что   ему   однажды
рассказывал ‹естко. Џростой народ, мол, верит, что покойник в течение трех
лет и трех месЯцев возвращаетсЯ в свой дом, и надо ему ставить еду,  чтобы
приходил еще. Ђ иные вдовы уверЯют, будто к ним каждую ночь приходит муж и
спит с ними, надо лишь оставить покойнику молока в миске, маковую  головку
да наперсток меду. Љогда Љривоустый в лохмотьЯх ЯвилсЯ кнЯгине ‘аломее  во
сне, он не  молитв  просил  -  этого  добра  ему  хватало,  -  а  еды.  Ќо
благочестиваЯ кнЯгинЯ не дала ему поесть, потому что  не  знала,  чего  он
хочет, - одно слово, немка.
   ‹естко говорил это совершенно серьезно. ЉнЯзь  только  диву  давалсЯ  -
ведь ‹естко, парень рослый и сильный, как Ђхиллес, повсюду  с  ним  ездил,
под Ђскалоном билсЯ,  повидал  вместе  с  кнЯзем  Ѓамберг,  ђим,  Џалермо,
€ерусалим и Љонстантинополь. Ђ вернулсЯ на родину, женилсЯ  и  снова  стал
верить во все эти бредни, которые запрещены церковью и противны не  только
религии, но и здравому смыслу. Ћднако кнЯзь с содроганием  думал  об  этой
маковой головке и наперстке меду - неужто ими можно приманить покойницу!
   Ћднажды  к  ѓенриху  пришел  воевода  ‚шебор  доложить  о  том,  что  в
сандомирском замке не все благополучно. ‘тарик многое помнил из  прошлого,
не одного кнЯзЯ пережил. Ђ дед ‚шебора -  тот  еще  знал  королЯ  Њешко  и
королеву ђихенцу. € старый воевода  вспомнил  рассказы  деда  о  том,  как
королева перешла на сторону Ѓезприма,  вместе  с  ним  увезла  в  ѓерманию
польскую корону и отдала ее кесарю, чтобы от  королевства  польского  даже
следа не осталось, - та  корона,  мол,  и  была  доподлиннаЯ.  ’олько  это
удержалось в памЯти ѓенриха из долгой их беседы, хотЯ воевода  немало  еще
говорил о том, что кнЯзь завел у себЯ чужеземные обычаи, которых в  старой
Џольше не знали, да о том,  что  кнЯзю  не  подобает  уединЯтьсЯ  в  своих
покоЯх, а надобно  объезжать  со  свитой  границы  кнЯжества,  осматривать
крепости и допускать к себе всех, у кого  есть  к  нему  дело,  дабы  люди
чувствовали власть кнЯзЯ и верили в его могущество.
   Њало-помалу в пелене мрака,  из  которого  глЯдели  на  ѓенриха  полные
предсмертного ужаса синие глаза, забрезжили проблески света.  ЉнЯзь  начал
тЯготитьсЯ  одиночеством,  но  допускал  к  себе  одного  ‹естко  -  ѓерхо
становилсЯ ему все более неприЯтен:  чем-то  чужим,  враждебным  веЯло  от
молчаливого немца. ‹естко же был  душа  нараспашку;  хохотал  он,  правда,
чересчур громко  и  бесцеремонно,  но  в  этом  грубоватом  парне  ѓенриху
чудилось что-то родное. €х объединЯло происхождение, Язык и все,  что  они
вместе пережили. ѓенрих  охотно  беседовал  с  ‹естко;  говорил,  впрочем,
больше ‹естко, а ѓенрих слушал его болтовню, не очень вникаЯ в ее суть, но
с интересом наблюдаЯ за ‹естко и стараЯсь понЯть его характер.
   Џрошла зима, прошло лето, и снова настала зима. ѓенрих, следуЯ  советам
‚шебора, изменил образ жизни, а старик тем временем  умер,  и  весной  его
похоронили, соблюдаЯ все старинные обрЯды.  Ќасыпали  высокий  курган,  на
него поднЯлась вдова, простоволосаЯ, и кнЯжеский мечник приблизилсЯ к ней,
делаЯ вид, будто хочет ее убить. Ќо тут подошел к ним ѓумбальд, отобрал  у
мечника его  меч  и,  накинув  на  вдову  плащ,  подвел  к  настоЯтельнице
бенедиктинок, котораЯ принЯла вдову из его рук, дабы приютить ее  в  своем
монастыре. ќто был очень древний, уже исчезавший обычай,  он  произвел  на
ѓенриха большое впечатление. ЏредстоЯло назначить нового  воеводу.  ѓенрих
решил не собирать вече и,  неожиданно  длЯ  всех,  пожаловал  сан  воеводы
молодому ѓовореку, которому еще и тридцати лет не было.
   Љак советовал покойный ‚шебор,  кнЯзь  объезжал  с  ѓовореком  границы,
навещал кастелЯнов в отдаленных  крепостЯх,  спорил  с  ними  о  том,  что
положено епископу, а что кнЯзю, и забирал свою долю - расторопный  ѓоворек
стал его правой рукой. Ќо больше всего  нравилось  ѓенриху  отделЯтьсЯ  от
своей дружины и уезжать одному в глубь лесов или останавливатьсЯ в  глухих
деревушках, в  слободах,  на  хуторах.  ’ам  его  сразу  обступала  толпа.
‚ысмотрит ѓенрих самых старых, убеленных  сединами  дедов  и  ведет  их  в
корчму, которую арендует какой-нибудь еврей или крестьЯнин, или на пасеку,
где хозЯйничает искусный пасечник. Ќапоит их  там  свежим  медом,  молодым
пивом и велит рассказывать о жизни в прошлые  времена.  Њного  любопытного
услышал он от этих дедов.
   ‚ лесах его особенно привлекали места,  где  стоЯли  вековые  свЯщенные
дубы,  под  которыми  в  старину  совершали  постриги.  ѓенриха   тоже   в
младенчестве постригли, но произошло это в ленчицком замке, в  присутствии
свЯщенников,  и  остриженную  головку  маленького  кнЯзЯ  помазали  миром.
ЉрестьЯне же, остригши своих малышей под дубом, сжигали их волосы вместе с
ветками омелы и разным зельем, а пепел разбрасывали на три стороны  света.
‘лучалось ѓенриху встречать в лесных чащах колдуний, ‹естко  даже  убеждал
его, чтобы попросил их показать  кого-нибудь  из  умерших,  -  они-де  все
могут. Ќо кнЯзь не пожелал воспользоватьсЯ их дьЯвольским искусством.
   ‚ народе  больше  всего  вспоминали  Њаслава  и  его  времена.  Њаслав,
говорили люди,  поступал  как  свентокжиские  разбойники,  равнЯл  горы  с
долинами: что отбирал у кнЯзей и епископов, то раздавал беднЯкам.
   ’олько однажды услышал ѓенрих иные речи от крестьЯнина, приписанного  к
епископским землЯм и проживавшего на самой границе, под ‹юблином.  ’ам,  в
лесу, стоЯла его хибарка, занималсЯ он тем, что смолу курил  и  уголь  жег
длЯ краковского епископа. Љогда ‹естко спросил у него про Њаслава, он стал
того проклинать.
   - ‚се они кнЯзьЯ одинаковы, - сказал  смолокур.  -  ‘укины  дети!  Ѓыло
времЯ, деды наши гнали их в шею (*117), все они удирали к Њаславу,  только
пыль из-под коней летела, а мы за ними с деревЯнными вилами.
   “влекшись, он говорил "мы", будто сам вместе со своими дедами  принимал
участие в резне и в грабежах, о которых говорил с Явным восхищением:
   - ‡имою мы панов рыцарей по льду гнали, дубинами молотили да головой  в
прорубь окунали, а морозы  тогда  стоЯли,  каких  и  старики  не  упомнЯт.
Ќасадишь косу стоймЯ - и коли, не робей!
   - Ќу, а теперь пошли бы вы бить панов? - спросил ‹естко.
   - Ђ чего ж нет? Џусть  только  знак  подадут.  џ-то  прежде  жил  возле
Ѓодзентова, так у нас там вроде артель собралась.  Љаждый  принес  оружие,
что у кого было: луки, ножи, мечи, все в одну  кучу.  •отели  мы  идти  на
кнЯзЯ, в ‘андомир. „а епископ дозналсЯ про наши разговоры, схватили нас  и
в разные стороны раскидали, кого под ‚роцлав, кого в ‹юбуши или в Ѓудишин,
а кого под ‹юблин. ‚сюду у него, подлеца, поместьЯ есть. € с  дьЯволом  он
запанибрата. ‘казывал тут один человек, что епископу в краковском  костеле
сам дьЯвол прислуживает.
   ‹естко хохотал, а ѓенрих слушал молча. € вдруг, будто очнувшись от сна,
сказал себе: "‘корей за работу, за работу надо братьсЯ". Ќо и после  этого
разговора он ничего не предпринЯл.
   Љаждый раз, возвращаЯсь в ‘андомир, он замечал, что дела там  идут  все
хуже: хозЯйство словно паутиной зарастает, свЯщенники сторонЯтсЯ кнЯзЯ как
зачумленного. ‡амок опустел, и если кто ЯвлЯлсЯ к ѓенриху, то непременно с
какой-нибудь просьбой, как тогда, в Ћпатове, џкса. ‚иппо после смерти ћдки
ходил  печальный;  служил  он  исправно,  но,  видимо,  старалсЯ  побольше
откладывать в  свои  закрома;  шли  слухи,  будто  он  хочет  вернутьсЯ  в
ѓерманию. ѓертруда сетовала, что не  в  силах  уследить  за  хозЯйством  в
замке, - челЯдь ее не слушаетсЯ, все знают, что кнЯзю ни до чего дела нет.
‚сЯкий раз, когда ѓенрих поЯвлЯлсЯ во дворе  замка  верхом  на  нечищенном
коне, кутаЯсь в измЯтый с дороги плащ, ѓертруда  встречала  его  одними  и
теми же словами: хочет, мол, обратно в свой монастырь.  ѓенрих  слушал  ее
жалобы, сочувственно киваЯ.
   Ћднажды пришел к нему ‚иппо и сказал, что без ЉнЯзева брата в ‘андомире
не обойтись. Љазимир должен вернутьсЯ из ѓермании, иначе он, ‚иппо, бросит
все и уедет.
   ‹ишь теперь ѓенриху стало Ясно, что  за  эти  несколько  лет  произошли
большие перемены, что  сам  он  постарел  и  уже  не  способен  держать  в
повиновении своих подданных.
   - Ђх, ‚иппо! - вздохнул он. - Љак бы Я хотел поехать с тобой в ђим!
   - —то до менЯ, ваше преподобие, - возразил ‚иппо с натЯнутой улыбкой, -
Я предпочел бы, чтобы мы оба остались в ‘андомире.
   - Ђ в Љраков не хочешь?
   - ќ, нет! - качаЯ головой,  сказал  ‚иппо.  -  ‚  Љракове  менЯ  съедЯт
тамошние богачи. Њне лучше в ‘андомире.  Ђ  зачем,  собственно,  отдали  в
заклад Љазимира? - спросил он, путаЯ политику с торговлей.  -  ‚едь  кнЯзь
Ѓолеслав и так обещал вернуть  ‘илезию  кнЯзю  ‚ладиславу.  ’олько  что  Я
получил известие: кнЯзь ‚ладислав умер.
   - —то ты говоришь? Ћткуда ты это знаешь?
   - “ж Я-то знаю. ’еперь надо отдать ‘илезию его сыну,  а  кнЯзь  Љазимир
вернетсЯ к нам, пособит в хозЯйстве.
   ѓенрих рассмеЯлсЯ, но подумал, что ‚иппо прав:  притЯзаний  кесарЯ  уже
нечего опасатьсЯ, Љазимир может вернутьсЯ на родину. Ћни  тут  же  решили,
что кнЯзь ѓенрих поедет в ѓнезно, к кнЯзю Њешко, и вместе с ним  предложит
Ѓолеславу начать переговоры об этом деле.
   Ќо когда ѓенрих приехал в Џознань, - Њешко  в  это  времЯ  был  там,  -
оказалось, что братьЯ успели договоритьсЯ без него и,  как  только  кесарь
прислал  к  ним  своих  послов,  уступили  ‘илезию  сыновьЯм   ‚ладислава,
опасаЯсь, как бы кесарь опЯть не двинулсЯ на  Џольшу.  Ќасчет  возвращениЯ
Љазимира тоже все было улажено до приезда ѓенриха. Ћба они, Ѓолек и Њешко,
уже подумывали о том, как бы вытеснить из  ‘илезии  сыновей  ‚ладислава  -
Ѓолек не мыслил себе жизни без своего ‚роцлава.
   €так, все устроилось, и ѓенрих возвращалсЯ в ‘андомир, радуЯсь  скорому
приезду брата, но, в общем-то, на душе у него  было  невесело.  …хали  они
через Њазовию, по раскисшим от дождей дорогам. ‘вита, сопровождавшаЯ его в
Џознань, отстала в пути. ѓенрих не хотел задерживатьсЯ  и  поехал  вперед,
взЯв  ѓоворека,  ѓерхо   и   еще   нескольких   человек.   Ќо   даже   это
немногочисленное общество раздражало его. ѓоворек в Џознани вел  себЯ  как
дурак, со всеми задиралсЯ, требовал  почестей,  ссорилсЯ  из-за  места  за
столом, - словом, сумел нажить себе и кнЯзю уйму врагов в ‚еликой  Џольше.
€ ѓерхо, преданный, почтительный ѓерхо, который следует за ним, как  тень,
- чего это он всегда смотрит на ѓенриха с упреком,  как  будто  хочет  ему
внушить, что, несмотрЯ на все, не держит на него зла? ЏриЯтней  уж  видеть
рЯдом с собой ‚ладимира ‘вЯтополковича, хоть он и  не  похож  на  деда,  а
может, именно поэтому ѓенрих с любопытством вглЯдывалсЯ в лицо  ‚ладимира,
так как узнал от Њешко прежде неизвестную ему сплетню:  будто  Џетр  „унин
был в сговоре  с  Ђгнессой,  настраивал  ее  против  мужа,  и  они  вдвоем
собирались захватить власть в свои руки,  а  кнЯзЯ  ‚ладислава  бросить  в
темницу и задушить. ’огда бы они завладели  Џольшей,  и  ‚ладимир  мог  бы
стать третьим польским королем  из  новой  династии.  ‘  усмешкой  смотрел
ѓенрих на учтивого, приветливого, веселого ‚лодека.  „а,  кабы  не  измена
„обеша, слуги Ђгнессы, на  челе  этого  потомка  византийских  императоров
сиЯла бы корона. Ђ она была бы ему к лицу!
   Љроме этой сплетни, ѓенрих  мало  что  узнал  от  Њетко;  им  почти  не
пришлось говорить без свидетелей. Њешко, как всегда, ужасно важничал,  был
окружен толпой приближенных; он завел при своем дворе  множество  каких-то
непонЯтных должностей, титулов, к нему все обращались  "ваше  величество".
"‚аше величество!" ѓенрих чуть не свалилсЯ со стула, когда  в  первый  раз
услыхал этот титул в  светлице  познанского  замка.  Ќо,  приглЯдевшись  к
Њешко, к тому, как важно он восседает со своей женой  и  с  сестрой  жены,
окруженный кучей сыновей,  которые  потихоньку  грызутсЯ  за  его  спиной,
ѓенрих почувствовал, что Њешко действительно сидит в своем кресле, как  на
троне. ЌепонЯтно, как это ему удаетсЯ без особых усилий держать  крепко  в
руках свое, впрочем, небольшое кнЯжество! ‚се при дворе  кланЯютсЯ  ему  в
поЯс. Ќе иначе как Њешко подумывает о короне! Ћ Ѓолеславе он отзываетсЯ  с
пренебрежением, хоть и весьма осторожно. Ђ ѓенриха, видимо,  вовсе  ни  во
что не  ставит,  считает  его  не  то  свЯщенником,  не  то  монахом;  все
спрашивал, каждый ли день служит ѓенрих обедню, и удивлЯлсЯ,  что  ѓенриха
еще не рукоположили. Ќа Џоморье Њешко обделывает свои  дела  очень  ловко,
правда, с оглЯдкой на могучую  „анию  и  на  тамошнего  королЯ  ‚альдемара
(*118), однако не препЯтствует поморским кнЯзьЯм  вступать  в  сношениЯ  с
Ѓарбароссой. Ћба эти монарха были в глазах Њешко  воплощением  величайшего
могущества, а Џольшу он ставил очень низко.
   - Људа нам до них! - повторЯл он. - ђазве  у  нас  найдешь  человека  с
такой  крепкой  рукой,  как   у   королЯ   ‚альдемара?   -   €   все   его
разглагольствованиЯ вертелись вокруг ЏоморьЯ - без морЯ он-де существовать
не может. Ћн сплавлЯл по Ћдеру до ™ецина соль,  которую  ему  за  бесценок
присылал из Љракова Ѓолеслав,  да  еще  вывозил  из  вроцлавских  рудников
разные  руды  и  минералы,  которые  зачем-то  были  нужны   французам   и
англичанам. € все у него шло так удачно, слава его, бог  весть  почему,  с
каждым днем росла, хотЯ был он всего  лишь  непомерно  чванливый  и  очень
глупый человек, вдобавок беспамЯтный. "‡ато прирожденный  кнЯзь,  -  думал
ѓенрих. - …му будут повиноватьсЯ".
   ‘колько раз доводилось ѓенриху  сталкиватьсЯ  с  деЯтельными  и  умными
людьми, которые расстраивали его замыслы, -  казалось,  он  уже  близок  к
цели, но вдруг все рушилось, и он чувствовал, что не в состоЯнии исполнить
свои клЯтвы и обеты. ’ак может ли он помышлЯть о короне, если на его  пути
стоит вот такой Њешко? “бить его? Ќо ведь это брат, родной брат,  и  стань
Њешко королем, он, наверно, правил бы куда лучше и разумней,  чем  ѓенрих.
Ћн знает, что надо  опасатьсЯ  ‚альдемара  и  платить  установленную  дань
кесарю, потому что  кесарь,  по  праву  или  не  по  праву,  считает  себЯ
властителем польских земель. € только когда  ублажишь  этих  двоих,  можно
подумать о своем хозЯйстве  -  женить  сыновей,  выдавать  замуж  дочерей,
скреплЯть грамоты большой кнЯжеской печатью да при  случае  умножать  свою
казну с помощью евреев-монетчиков.
   ’ак  размышлЯл  ѓенрих,  проезжаЯ  по  лесу,  похожему   на   лес   под
–вифальтеном, где он любил бывать с ѓерхо и Ѓартоломеем -  да  хранит  бог
беднЯгу ’эли! - где ‹ок рассказывал ему свои истории и где  на  него,  как
дух свЯтой, как огнь небесный, снизошло благословение,  мысль  о  подвиге.
Ќет, он не будет предаватьсЯ унынию, надо попробовать еще раз  начать  все
сначала. Љазимир ему поможет.
   ‚есенний день подходил к концу. Џолнеба пылало багрЯнцем, как орифламма
королЯ Ѓалдуина, и  на  фоне  заката  четко  вырисовывались  черные  ветви
деревьев. Џоблизости от дороги кнЯзь увидел полЯну с невысоким  пригорком,
напоминавшим круглый щит. ‚ лесу журчали весенние ручьи, но  пригорок  уже
просох. "ѓрудь матери-земли!"  -  подумалось  ѓенриху.  „ержась  за  руки,
девушки водили  вокруг  пригорка  хоровод  и  пели  веснЯнки.  Ћни  всегда
собирались в эту пору, когда березы еще не налились соком. Ћстановив  конЯ
у краЯ полЯны, кнЯзь смотрел на плавную поступь девушек  и  вслушивалсЯ  в
звучанье их задумчивых, мЯгких голосов, то  усиливавшеесЯ,  то  стихавшее,
как шум прибоЯ.
   ЊазовиЯ была краем Язычников, это они ходили с вилами на панов, сжигали
ксендзов. Ћтголоски мЯтежного духа слышались и в этой непонЯтной песне,  и
еще было в ней что-то колдовское, русалочье. ѓенриху  казалось,  что  силы
покидают его;  сладкаЯ  истома  сковывала  тело,  он  тихо  покачивалсЯ  в
стременах в такт движениЯм девушек. €  виделись  ему  иные  краЯ,  в  душу
проникало светлое чувство, словно причастилсЯ он свЯтых тайн,  и  мысли  о
грЯдущем величии проносились в его уме.
   Ѓыть может, если бы он стремилсЯ к совершенству, ему бы удалось  скорее
достичь свЯтости и могущества? Ќо в чем совершенство  длЯ  христианина?  ‚
самоотречении?  Ћднако  оно  обессиливает  человека.  Ќе  стать   же   ему
каким-нибудь Љаликстом ЃьЯрне,  над  которым  потешались  даже  генуэзские
галерники! € разве мог бы он, как Њаслав, пойти против королей  и  кесарей
во имЯ ‘вЯтовита? (*119) Љто последует за ним? ѓде найти таких людей?
   ‚от перед ним пригорок, пуп земли польской, а дальше леса, полЯ и снова
непроходимые леса, раскинувшиесЯ на равнине, а  там  болота,  пустоши,  за
ними города, крепости, и где-то уже совсем далеко - морЯ, а  если  идти  в
противоположную сторону - горы. € в каждом уголке  этого  обширного  краЯ,
его, ѓенриха, величают кнЯзем. Љак отыскать ключ  к  этой  земле,  как  ее
охватить единым взглЯдом, как научитьсЯ ее любить? Љому  поведать  о  том,
что она существует? € как постигнуть ее затаенный смысл, ее душу - подобно
тому, как душа ‘ицилии открылась ему в песне  сицилийского  пастуха?  Ѓыть
может,  душа  Џольши  звучит  в  пении  вот  этих  девушек,  убаюкивающем,
усыплЯющем, но полном скрытой силы,  словно  тугие  девичьи  бедра  налиты
березовым соком?
   - €шь, нечисть ЯзыческаЯ! -  ухмыльнулсЯ  ѓоворек.  -  ’олько  прикажи,
кнЯзь, и Я вмиг разгоню этих негодниц.
   - Ђ они прехорошенькие, - заметил ѓерхо.
   - Љаждый молитсЯ как умеет, - задумчиво сказал ѓенрих. - Џришла весна и
в наши леса.
   € они поехали дальше, в Џлоцк.
   ѓенриху хотелось еще раз  увидеть  на  дверЯх  собора  хрупкую  фигурку
‚ерхославы.


        28

   Ќаступило очень жаркое лето,  приехал  наконец  Љазимир.  џвилсЯ  он  с
несколькими панами, со слугой-немцем, исхудавший, осунувшийсЯ  -  никакого
лоску не набралсЯ при императорском дворе. “видав, что творитсЯ у брата  в
замке, он за голову схватилсЯ, позвал на  совет  ѓоворека  и  ‚иппо  и  не
мешкаЯ принЯлсЯ за дело.
   ѓенрих смотрел на него во все глаза - ни капельки Љазимир не изменилсЯ;
каким выехал на поле под Љжишковом, таким и вернулсЯ. ѓоворил он только  о
том, что видел, проезжаЯ через ‚роцлав и Љраков, и о том, как  живет  брат
Ѓолеслав. Ћ ѓермании, о кесаре - ни слова. Џозже  ѓенрих  случайно  узнал,
что Љазимир ездил с кесарем в €талию, посетил ломбардские города и побывал
в ’урине на свадьбе своЯченицы кесарЯ.  Љакой  своЯченицы?  Ћказалось,  то
была ђихенца; еще раз овдовев, она выходила  замуж  за  тулузского  графа.
ѓенрих, услыхав ее имЯ,  обрадовалсЯ,  стал  расспрашивать,  как  выглЯдит
ђихенца, по-прежнему ли хороша? Љазимир удивилсЯ: на  свадьбе  была  скука
смертнаЯ, а ђихенца - стараЯ, некрасиваЯ баба, и  вообще  в  €талии  такаЯ
жарища, что в доспехах не усидеть на коне и копье из рук валитсЯ.  Џрочили
там ему в жены какую-то кнЯжну, но об  этом  Љазимир  даже  вспоминать  не
хотел. ‚от и все, что удалось узнать ѓенриху о пЯтилетнем пребывании брата
в ѓермании.
   ‡ато в Џольше  Љазимир  сразу  ожил,  повеселел:  помчалсЯ  в  ‚ислицу,
спугнул оттуда ѓертруду, потом ускакал в ‹юблин, к своим русским кнЯзькам,
затеЯл с ними тайные переговоры, - гонцы так  и  носились  взад-вперед.  ‚
‘андомир он возвращалсЯ в отличном настроении,  с  таинственной  миной.  “
немцев Љазимир научилсЯ одному - здорово пить. € по вечерам он  бражничал,
чаще всего в компании с  ‹естко,  которого  насильно  стаскивал  с  мЯгких
жениных перин. „нем совещалсЯ с ‚иппо, деловито и успешно наводил  порЯдок
в сандомирской вотчине, а длЯ отдыха ходил купатьсЯ на ‚ислу.  Љупанье  он
любил до страсти и, спасаЯсь от невыносимой жары, целыми  часами  сидел  в
воде. ‹юди предостерегали его, как бы не случилось беды -  водЯницы  могут
сглазить, а  то  еще  помажут  ему  кое-где  черным  корнем,  и  будет  он
бесплоден. Ќо Љазимиру хоть бы что, плещетсЯ в воде, как рыба,  плавает  с
парнЯми наперегонки - кто  быстрей  ‚ислу  переплывет,  -  а  течение  там
сильное, на полмили в сторону  сносит.  ‚скоре  все  стали  замечать,  что
Љазимир бывает в ‘андомире больше, чем у себЯ в ‚ислице.  ѓертруда,  качаЯ
головой, частенько напоминала ему, что, мол, надо бы проведать Ќастку,  но
Љазимир только смеЯлсЯ в ответ и к любовнице своей  не  спешил.  ЏочтеннаЯ
монахинЯ от души сокрушалась, она за эти  годы  крепко  полюбила-домовитую
Ќастку.
   ‘ первых же дней  Љазимир  занЯлсЯ  кнЯжеской  дружиной  и  пополнением
запасов оружиЯ. ‚се у  него  получалось  само  собой:  еще  не  успел  он,
кажетсЯ, проехать через замковые  ворота,  а  уж  алебардник,  стоЯщий  на
страже, приосанилсЯ, подтЯнулсЯ, даже подъемный мост и тот как-то по-иному
стал опускатьсЯ. ‚идно, Љазимиру, как и Њешко, дарован  талант  повелевать
людьми, думал ѓенрих, но все равно он ничего  не  достигнет,  нет  у  него
высоких стремлений, нет честолюбиЯ. …му довольно  того,  что  он  -  кнЯзь
вислицкий,  что  он  не  хуже  своих  приЯтелей,  этих  кнЯзьков   луцких,
дубенских, свирских, и что после смерти ѓенриха ему достанетсЯ ‘андомир. Ђ
покамест он барахтаетсЯ в реке, дурачитсЯ, как мальчишка,  и  все  вокруг,
непонЯтно каким образом, идет на лад -  и  двор  кнЯжеский  стал  на  двор
похож, и в хозЯйстве порЯдок.
   Џрежде всего изменилсЯ вид у лошадей. €м, по немецкой  моде,  постригли
гривы и хвосты; ‚иппо согнал баб шить да латать попоны  и  чепраки,  велел
шорникам починить сбрую. ’еперь, когда  рыцари  ЯвлЯлись  в  замок,  чтобы
вместе с кнЯзем ехать на осмотр крепостей, на богомолье или  же  на  суды,
рыцарский отрЯд имел вполне приличный вид. Џотом Љазимир приказал  получше
кормить коров; в хозЯйстве прибавилось молока, им стали поить  поросЯт,  и
на кнЯжеском столе поЯвилось такое жаркое, хоть королю  подавай.  ѓертруда
распорЯжалась на птичьем дворе, и длЯ ее питомцев,  по  приказу  Љазимира,
всегда выдавали из амбаров вдоволь охвостьЯ. Џривели в порЯдок корабли  на
‚исле, прижали бортников, и они стали приносить куда больше меду и  воску,
нежели в прошлые годы. ‚иппо у себЯ  на  "вилле"  сытил  медом  знаменитую
малиновку - жил он теперь один, единоверцы его уехали. Ћ ’эли Љазимир даже
не спросил, он, вероЯтно, знал, что  здесь  произошло.  Ѓочки  в  замковых
погребах наполнЯлись монетами, из ‚роцлава везли сукна да парчу  на  плащи
кнЯзьЯм и голубой, шитый золотом шелк длЯ  попон.  Љазимир  справлЯл  себе
роскошные нарЯды, шубы, как будто готовилсЯ к свадьбе.
   „ошел наконец черед и до орденских рыцарей, проживавших в  Њехове  и  в
‡агостье, Ћднажды Љазимир задал брату вопрос, очень простой  и  Ясный,  но
совершенно длЯ ѓенриха неожиданный; в деловитом, хозЯйском  тоне  Љазимира
ему даже почудилось что-то кощунственное.
   - —его они, собственно, хотЯт? - спросил Љазимир, и ѓенрих  не  нашелсЯ
что ответить. ‘казать: "хотЯт познать истину" -  было  бы  смешно;  "хотЯт
установить царство божие на земле" - тогда причем тут бобровые гоны? ђазве
царство божие может прийти на землю только через бобровые гоны? ђазве  так
уж бесспорно право рыцарей угнетать окрестный  люд  и  неволить  крестьЯн,
чтобы обрабатывали землю по их указке - осенью пахали, к зиме засевали?
   ѓенрих задал эти вопросы Љазимиру, но тот даже не понЯл  его  сомнений.
Љазимиру просто надо было выЯснить, будут ли рыцари защищать  сандомирские
земли или же нет, возьмутсЯ ли они за оружие в случае чего. Ћн  настаивал,
чтобы ѓенрих при первой возможности побеседовал начистоту  с  „жориком  де
Ѓелло Џрато и поставил вопрос "ребром",  как  выражалсЯ  Љазимир,  видимо,
подхвативший это словечко у своих приЯтелей с востока.
   ѓенрих мог бы спросить у самого себЯ:  "—его  он,  собственно,  хочет?"
—тобы его государство стало царством божиим на земле? Ќо тогда как быть  с
братьЯми, как их убедить, что ради всеобщего блага они  должны  склонитьсЯ
перед ним? ќто невозможно, а значит, невозможно и все  остальное,  не  так
ли?
   Ќемного времени спустЯ Љазимир вернулсЯ из ѓалича в очень торжественном
настроении и, став на колени перед ѓенрихом,  попросил  послать  сватов  в
Љиев, к кнЯзю ђостиславу (*120), сватать его дочь за Љазимира. ђоман, мол,
ѓалицкий (*121) обо всем уже договорилсЯ через послов, ђостислав навернЯка
не откажет, а дочь у него в самой  поре  и  красавица,  говорЯт,  писанаЯ.
€так, все уже было слажено без ведома ѓенриха. …му стало чуть обидно,  что
такие важные дела решаютсЯ за его спиной, но Љазимир сказал, что он просто
боЯлсЯ что-либо говорить брату, пока не был уверен в успехе. ‘  ђоманом-то
он еще до своего отъезда в ѓерманию уславливалсЯ. ’еперь ђостислав сел  на
киевский престол, все так удачно складываетсЯ - чего тут ждать? "Ђ Ќастка?
- подумал ѓенрих, но спросить не решилсЯ.  -  Љак  плохо  мы  знаем  самых
близких людей! ‚едь это мой брат,  который  вырос  у  менЯ  на  глазах,  с
которым Я виделсЯ каждый день! Џослал Я его в ѓерманию, а он там только  о
ђуси и думал".
   - Ќа ђуси - там степи,  там  волЯ,  -  сказал  однажды  Љазимир.  Ѓолее
подробно о своих чувствах к этой стране  он  никогда  не  распространЯлсЯ.
"’ам волЯ", и все тут. Ќо при этих словах ѓенриху казалось, что он ощущает
запах степей, которым напоен воздух от ‹юблина до самого Љиева,  казалось,
что он видит небесно-голубые просторы „непра и  синие  купола  с  золотыми
звездами. "Ќет у нас такого  города,  как  Љиев,  -  думал  ѓенрих.  -  Ќе
сравнить с ним ни Љраков, ни Џлоцк, разве что ‚роцлав с  его  златоверхими
костелами". ЉолдовскаЯ сила  этих  слов  "там  степи,  там  волЯ",  видно,
покорила Љазимира навсегда, потому он так легко отрЯхнул со своих ног прах
кесарской земли. ‚от ежели бы Љазимир правил  в  Љиеве,  а  Я  в  Љракове,
прикидывал ѓенрих, велика была бы  наша  сила.  Ќо  угодно  ли  это  богу?
Џобывали в Љиеве и •рабрый и ™едрый, а пришлось им отступить перед степью,
котораЯ оказалась сильней, нежели их войска. ‡ачем же они туда стремились?
ђазве смогли бы они придать той земле новый облик, преобразить ее?
   "Ђ Ќастка?" - опЯть подумал ѓенрих, однако не стал  о  ней  говорить  с
Љазимиром. Ћн никогда не говорил о  женщинах,  стыдливо  отгораживалсЯ  от
этих дел своим монашеским плащом. Ќо правильно ли он поступает? Ќе следует
ли серьезно побеседовать с Љазимиром? Ћн спросил совета у ѓертруды, сестра
только вздохнула - уж как-нибудь Љазимир сам уладит!
   € вправду уладил. ѓертруда рассказала ѓенриху, что  Љазимир  разжаловал
Ќастку  -  сделал  ее  ключницей  и  старшей  над  девками.  Љак  она   ни
сопротивлЯлась, Љазимир был неумолим, даже груб;  говорЯт,  побил  Ќастку,
когда она стала попрекать его и стыдить. ‘ватами в  Љиев  поехали  воевода
ѓоворек и  ‚лодек  ‘вЯтополкович  „укин.  Ћдновременно  послали  гонцов  к
братьЯм с приглашением на свадьбу, котораЯ была назначена на осень, за две
недели  до  праздника  свЯтого  Њартина.  ‚  сандомирском  замке  начались
приготовлениЯ - давно не бывало здесь подобных торжеств. ѓенрих чувствовал
себЯ так, словно он уже в своем замке не хозЯин - всем заправлЯли  Љазимир
и ѓертруда. €з  ‘андомира  в  ‚ислицу  и  обратно  сновали  гонцы,  ѓотлоб
припоминал, как в прежние времена кнЯзьЯ справлЯли свадьбы, и расспрашивал
об этом стариков.
   Љ удивлению ѓенриха, Ѓолеслав отказалсЯ приехать на свадьбу, зато Њешко
ЯвилсЯ с такой огромной свитой, что ее не удалось разместить ни  в  замке,
ни в городе; длЯ дворЯн победней поставили  шатры,  там  они  и  ночевали.
„линноногий, как аист, Њешко расхаживал по горницам. ли обильные  осенние
дожди, грЯзь была непролазнаЯ,  и  приезда  …лены  пришлось  ждать  долго.
Њешко, просватавший почти всех своих детей и сыгравший  не  одну  свадьбу,
помогал ѓенриху и ѓотлобу советами. ‚иппо был в отчаЯнии - сколько  денег,
сколько припасов пойдет на эту свадьбу!  -  и  в  ответ  на  каждое  новое
требование ѓенриха недовольно сопел и фыркал.  Љазимир  тоже  покрЯхтывал,
однако строго-настрого велел Ќастке  и  ѓертруде  смотреть,  чтобы  гостЯм
всего было вдоволь.  ѓенрих  теперь  впервые  увидел  Ќастку  -  смазливаЯ
бабенка и как-никак из кнЯжеского рода, хоть и захудалого, отец ее  кнЯжит
где-то среди лесов и болот, в Ѓельске, что ли.  Ћн  не  одобрЯл  поведение
брата, а наложница Љазимира ходила чернее тучи.
   Њешко ничего этого не замечал. “пиваЯсь звуками собственного голоса, он
важно  разглагольствовал,  прохаживаЯсь  по  горнице,  и  все  перед   ним
лебезили,  никто  не  смел  слова  молвить.  •очешь  не  хочешь,   ѓенриху
приходилось занимать его беседой, когда  они  коротали  времЯ  в  ожидании
приезда невесты. ‘транно было ѓенриху, что спесивый, недалекий Њешко  умел
внушить уважение к себе, и он думал, что не желал бы такого почета,  какой
окружает этого самоуверенного, надутого глупца.
   Љак-то ѓенрих рассказал ему то, что слышал о короне ™едрого от  Ђгнессы
и Ћттона фон туццелингена, однако умолчал о своем  путешествии  в  Ћсиек.
Њешко отнессЯ к его рассказу совершенно равнодушно.
   - Љорона, корона! - сказал он. - „а разве  в  ней  дело?  ЉрепкаЯ  рука
нужна и уменье держать людей в кулаке.
   Ћн немного  походил  по  комнате,  потом  остановилсЯ  перед  ѓенрихом,
поглаживаЯ русую бороду.
   - ‚идишь ли, времена переменились, теперь  каждому  охота  приказывать,
повелевать, играть нами, как шахматными пешками. Ќадо с  этим  миритьсЯ  и
потихоньку гнуть свою линию. ‚ремена •раброго и даже времена  нашего  отца
уже не воротЯтсЯ. ‚ том и состоит  искусство  правлениЯ,  что  надо  уметь
приспосабливатьсЯ к условиЯм.
   - Ќет, нет, ты не прав! - воскликнул ѓенрих. - џ видел Ѓарбароссу...
   - Ќу и что с того? Ђ Я помню нашего отца и ‘карбимира...  -  ’ут  Њешко
задумалсЯ. - Ќет, теперь все по-иному. Њы не могли бы стать королЯми.
   - Џочему?
   - „а потому, что у нас нет решительности, простоты, беспечности,  какие
были у предков. ‡наешь, дорогой мой ѓенрих, мне  иногда  кажетсЯ,  что  мы
слишком много умничаем, рассуждаем, думаем. Ђ надо жить, как жил наш отец.
Ќадоест ему сидеть в  четырех  стенах  и  слушать  вздохи  нашей  матушки,
закричит он: "ђассылать глашатаев!" - и помчитсЯ со своими рыцарЯми,  куда
в голову взбредет. Ђ потом  везет  домой  злато-серебро,  датские  вазы  и
итальЯнские жемчуга. Ѓоже мой, что бы сказал ™едрый о такой политике!
   - ЌастоЯщий правитель должен сам создавать условиЯ, - заметил ѓенрих.
   - ‚озможно. Ќо кто нынче на это способен? •отЯ Я знаю  кто.  ‘вЯтополк,
џкса и, уж конечно, епископ краковский. Ќо мы? „а будь мы на это способны,
не сидели бы мы здесь и не чесали Языки, верь мне. Ђ Ѓолеслав-то,  знаешь,
почему не приехал? - неожиданно спросил он. - ЃоитсЯ, как бы  мы  ему  тут
глаза не выкололи.
   € Њешко расхохоталсЯ, шагаЯ взад-вперед и отшвыриваЯ ногами ковры.
   - Ќо мы уже на это не способны, так ведь, ѓенрих?
   ѓенрих понЯл, что брат проверЯет его. ‚идно, какие-то  слухи  дошли  до
Љракова, раз Ѓолеслав не приехал, и до  Џознани,  раз  Њешко  ведет  такие
речи. Љриво усмехнувшись, ѓенрих ничего не ответил, а Њешко продолжал:
   - џ говорил Ѓолеку: если бы ѓенрих захотел, он бы давно нас  в  бараний
рог согнул. Ќеспроста ведь привез он этих  рыцарей  из  ‘вЯтой  земли!  Ќо
ѓенрих бога боитсЯ, он на такое дело не пойдет!
   Њешко покосилсЯ на ѓенриха, который сидел  на  лавке  у  окна  с  самым
невозмутимым видом, хотЯ сердце у него отчаЯнно билось.
   - Љонечно, ты на такое дело не способен, - говорил Њешко, - а Љазимир и
подавно. Ћн слишком - как бы это сказать, - слишком справедливый. Ђ  когда
речь идет о власти, тут не до справедливости. Љазимир простоват,  ему  это
неинтересно,  он  предпочитает  мирить  драчливых  кнЯзьков  на  волынских
болотах и строить из себЯ важную  птицу  перед  русскими.  —то  ж,  и  это
занЯтие неплохое. Њожет, даже самое лучшее. €,  во  всЯком  случае,  самое
легкое!
   ѓенрих холодно усмехнулсЯ. "Ђ он вовсе не  глуп,  пожалуй,  даже  умен.
‘читает менЯ дурачком, но он еще об этом пожалеет". ђазговоры Њешко бесили
его, он с трудом сдерживал Ярость, и в эту минуту  судьба  старшего  брата
нисколько его не  трогала.  Ќапротив,  он  дорого  дал  бы  за  то,  чтобы
длинноногий Њешко почувствовал на своем хребте его тамплиерский кулак.
   Ќо тут сообщили, что кнЯжна …лена уже недалеко от  ‚ислицы.  Ќадо  было
спешить с последними приготовлениЯми.
   …лена приходилась двоюродной сестрой ‚ерхославе.  “  ѓенриха  теплилась
тайнаЯ надежда, что приедет девушка, похожаЯ на ту, на покойницу.  …му  не
терпелось  ее  увидеть,  и  он  все  воображал  себе  ‚ерхославу  в  белом
монашеском платье. Ђ привезли здоровую, веселую, ничуть не робкую  девицу,
намного старше, чем была ‚ерхослава, когда выходила замуж. ‚прочем,  …лена
была хороша собой: рослаЯ, румЯнаЯ,  голубоглазаЯ,  с  черными  бровЯми  и
длинными, ниже колен, косами. Џарчовое платье сверкало золотым шитьем,  на
ногах были красные сапожки,  всЯ  грудь  до  самого  живота  была  увешана
бренчащими монистами. ‘ …леной приехали служанки и боЯре, думные  дьЯки  и
слуги, но, по совету Њешко, большинство из них поскорей спровадили обратно
в Љиев с письмом и подарками длЯ ђостислава.  …лена  осталась  одна  среди
чужих, но это ее нисколько не смущало. ‚ пути она подружилась с ѓовореком,
- пожалуй, даже слишком, - пыталась говорить по-польски,  за  столом  вела
себЯ очень свободно, и ее громкий голос перекрывал голоса Њешко  и  других
кнЯзей. Ќо с Љазимиром она держалась довольно холодно.
   ‚о времЯ свадебных обрЯдов ѓенрих думал о ‚ерхославе,  образ  ее  стоЯл
перед его глазами, и в  памЯти  оживало  все,  что  отделЯло  его  от  тех
невозвратных дней.
   ’ак как свадьбу  справлЯли  в  его  владениЯх,  а  Ѓолек  отсутствовал,
ѓенриху, а не Њешко, пришлось  быть  посаженым  отцом.  Џосаженой  матерью
Љазимира была ѓертруда. ‚се собрались в вислицком замке, в рыцарской зале.
џрко пылал огонь в каминах. ‘тали полукругом - посредине ѓенрих, справа от
него  ѓертруда,  слева  Њешко,  а  дальше  паны   познанские,   вислицкие,
сандомирские и приЯтели Љазимира с границы  -  кнЯзьки  бельские,  луцкие,
свирские и полесские, ‘вЯтополк с внуком Џетра, ‚ладимиром, џкса.  џвилась
и депутациЯ орденских рыцарей -  эти  стоЯли  с  загадочными  улыбками  на
каменных лицах, выстроившись полумесЯцем, как сарацины  в  ожидании  атаки
крестоносцев. Ќо вот распахнулись широкие двери, и в залу ввалилась  толпа
русских гостей со свечами в руках, громко распеваЯ Языческие песни.  Ђ  за
всеми этими дьЯками, мамками и ключниками шла …лена в  сверкающем  нарЯде,
который искрилсЯ в отблесках огней.
   ѓенрих смотрел на …лену, но мысли его были  далеко;  как  легкие  тени,
проносились  в  его  воображении  ‚ерхослава,  высокаЯ  и  могучаЯ  фигура
Љривоустого, картины былого величиЯ отцовской державы.
   Ќикогда еще так остро не  ощущал  он  происшедших  в  нем  перемен.  Ћн
вспоминал  свои  обеты  и  клЯтвы;  как  он  намеревалсЯ  собрать  юных  и
преданных, чтобы повести их в бой и прославить свое имЯ. € вот он стоит  в
убогом вислицком замке, принадлежащем, собственно, даже не ему, - и должен
встречать новую невестку, котораЯ Явилась из Љиева с несметным приданым  и
затмевает великолепием своих уборов бедный польский двор.  Ћ,  как  теперь
далек был от него цвифальтенский монастырь, беседа с ѓертрудой и  покойной
Ђгнессой! —то ж, он тоже мог бы показать  новобрачным  корону,  но  какую!
†алкий  обруч,  глЯдЯщий  пустыми  глазницами,  в  которых  некогда   были
драгоценные камни! € какой теперь в ней  смысл,  в  этой  короне?  ’еперь,
когда каждый думает лишь о том, как бы обмануть кесарЯ,  как  бы  принести
ему  клЯтву,  пообещать  дань  и  не  послать  ее,  когда   каждый   готов
пресмыкатьсЯ  перед  немцем,  а  за  его  спиною  задирает  нос  и   гордо
потрЯхивает кудрЯвой головой. ‘тоЯт рЯдом с ѓенрихом,  как  равные,  џкса,
‘вЯтополк, могущественные,  богатые,  разжиревшие  от  труда  невольников,
которые им корчуют леса и пашут землю, - и даже в душе  молодого  ѓоворека
нет преданности кнЯзю, лишь высокомерие и заносчивость.
   …лена медленно шла к нему меж двумЯ рЯдами гостей, и ѓенриху  казалось,
что когда она в сиЯнии свеч и отливающих золотом боЯрских нарЯдов  пройдет
свой путь до конца, он, ѓенрих, ожидающий ее в своем  тамплиерском  плаще,
станет другим человеком.
   Ќаконец она опустилась перед ним на колени, и он  почувствовал,  что  у
него нет сил поднЯть ее и вручить брату, который уже  выступил  вперед  из
сплошной стены родичей и вельможных панов. ’ак откуда же  взЯть  силы  длЯ
того, чтобы схватить обеими руками меч и ринутьсЯ в бой, ни о чем ином  не
думаЯ, забыв все - €ерусалим, ‘андомир, Џалермо,