роскоши,  за
то, что  ходит  у  себЯ  в  монастыре  разрЯженный  в  парчу,  как  король
иерусалимский... Ћ, горе, горе! Ђ разве не предвещал он победу  Љонраду  в
‘вЯтой земле? € как он со стыда не сгорит, этот лжепророк? Ђ  на  престоле
Џетровом сидит его ученик...  Њои  "ломбардцы",  как  их  здесь  прозвали,
исповедуютсЯ друг перед другом. €бо  лучше  исповедоватьсЯ  перед  простым
человеком,  нежели  выбалтывать  свои  грехи  в  продажное  ухо,   которое
склонЯетсЯ к грешнику за деньги. Ћ, горе, горе!
   - “вы! - вздохнул ђахевин. -  Њирские  блага  немало  душ  совратили  и
предали дьЯволу. Ќо и немало беднЯков, пусть с благими намерениЯми, угодЯт
в его тенета, -  тут  он  поднЯл  палец  и  многозначительно  взглЯнул  на
Ђрнольда. ’от стойко выдержал его взглЯд.
   - „а, мы создали римскую церковь: всЯкий,  кто  верует,  может  обрести
спасение, но слова …вангелиЯ должны быть длЯ него непреложной  истиной,  а
не фигуральным выражением...
   - Ќе нам толковать свЯтое …вангелие...
   - Љак это не нам? ‚сЯкий, на кого нисходит дух свЯтой, обЯзан не  таить
свои мысли.
   - …ще одно слово, - ласково молвил ђахевин, - и  Я  поверю,  что  ты  -
еретик.
   Ђрнольд улыбнулсЯ и промолчал. ‡атем, взглЯнув на  ѓенриха  и  заметив,
что тот смотрит на него во все глаза, снова  улыбнулсЯ,  но  уже  веселей,
сердечней.  €  от  этих  улыбок  суровое  его  лицо  проЯснилось,   словно
показались среди туч проблески голубого неба. € сразу стало  понЯтно,  что
этот человек способен увлекать и очаровывать сердца.
   - Џочему ты так менЯ слушаешь, любезный кнЯзь? - спросил он.
   - ‘лушаю и дивлюсь, - ответил ѓенрих. - Њне кажетсЯ,  Я  здесь  многому
могу научитьсЯ.
   - —то ж, собери эти горчичные зерна и возьми их с  собой.  џ  знаю  ваш
край и ваш народ. Ѓыть может, какое-нибудь из зерен даст там всходы?
   € вдруг пред мысленным взором ѓенриха, закрыв от него этот виноградник,
этих столь различных людей, предстала излучина ‚ислы под ‚авелем в снежный
облачный день Ќеужто все, что говорит Ђрнольд, ложно?  Ќет,  нет,  в  этом
есть истина. Ќе  истина  ђахевина,  простаЯ,  всем  очевиднаЯ,  а  инаЯ  -
скрытаЯ, потаеннаЯ, блеснувшаЯ ему в улыбке монаха.
   - €бо, как Я полагаю, - заключил Ђрнольд, - существуют в мире  сем  два
пути. Ћдин - от малого, раздробленного к целостному, могучему и  великому;
другой же путь - раздробление великого целого на все более малые части. Ќо
который из этих путей есть путь божий - неведомо.
   - ‚ероЯтно, оба, - со вздохом сказал ђахевин. - €бо  без  его  воли  не
свершаетсЯ ничто на земле.
   Ћни встали и  не  спеша  пошли  вверх  по  винограднику.  Џослы  кесарЯ
возвращались в город ни с чем, однако разочарованиЯ ѓенрих  не  испытывал,
напротив, после беседы с Ђрнольдом он почувствовал,  что  отныне  свободен
душою и готов к паломничеству в ‘вЯтую  землю.  Ћн  весело  шагал  вперед,
срываЯ по пути виноградные листьЯ.
   Џриблизившись к ‹атеранскому дворцу, они увидели, что из аркады выходит
небольшаЯ процессиЯ. Ќа белом муле ехал старик с длинной седой бородой; на
нем было два плаща, внизу белый, а поверх  белого  красный,  на  голове  -
высокаЯ золотаЯ шапка. €з-под плащей виднелась простаЯ,  домотканаЯ  рЯса,
облачение цистерцианцев; подол ее не  прикрывал  голых  ног  в  деревЯнных
сандалиЯх. ќто был папа. Џеред ним шел слуга в зеленом платье, ведЯ белого
мула за  золоченые  поводьЯ,  позади  семенили  два  капеллана  в  широких
фиолетовых мантиЯх. Ќа лице …вгениЯ  III  светилась  спокойнаЯ  улыбка,  в
левой руке он  держал  ремешок  уздечки,  а  праваЯ,  с  двумЯ  сложенными
перстами, была поднЯта в благословлЯющем жесте.
   ‘перва он ехал  по  верхнему  уступу  виноградника,  как  бы  наперерез
ѓенриху и его спутникам, так что они видели  над  зеленеющими  лозами  его
профиль. Џотом дорога делала поворот, и папа оказалсЯ лицом к лицу с ними.
ѓенрих, ђахевин и  „жордано  Џьерлеони  преклонили  колени,  папа  на  миг
придержал мула, но тут Ђрнольд, резко шагнув  вперед,  упал  на  колени  у
самых ног мула, схватил ногу папы и поднес ее к губам.  Ћт  этого  резкого
движениЯ папа покачнулсЯ в седле, но не  перестал  улыбатьсЯ.  Ќевзрачный,
жалкий с виду старичок, который, всем на удивленье, крепко держал в  руках
ключи Џетровы, спокойно осенил крестным знамением вначале Ђрнольда,  затем
и остальных.
   - ‘ын мой, - сказал он Ђрнольду, - не таи змиЯ в груди твоей... - Џотом
обернулсЯ к своим капелланам, кивнул, и они двинулись дальше. —ерез минуту
всЯ процессиЯ скрылась в  облаке  золотистой  пыли  за  поворотом  дороги,
пролегавшей среди нежной, кудрЯвой зелени.


        12

   ‚се, что ѓенриху довелось затем пережить, начинаЯ с отъезда из  ђима  и
до возвращениЯ на родину, казалось ему одним длинным сном, от которого  он
еще долго не мог очнутьсЯ. € впоследствии времЯ это вспоминалось  ему  как
некий удивительный, невероЯтный сон.
   ‚ Џалермо ему не удалось сохранить  в  тайне  свое  звание.  Љогда  они
причалили к пристани, там стоЯл человек, который по приказу королЯ  ђожера
должен был опрашивать приезжающих и, ежели кто  из  них  окажетсЯ  знатным
чужеземцем, тотчас докладывать о его прибытии королю. ’огда король  ђожер,
подобно ѓаруну-аль-ђашиду, призывал гостЯ пред светлые  свои  очи  или  же
посылал к нему своего советника, мудрого араба  ќдриси  (*80),  чтобы  тот
подробно расспросил гостЯ, откуда он, какова его страна и какие люди в той
стране живут. ‚се это ученый араб заносил потом в книгу,  где  описывались
различные земли, страны,  океаны  и  морЯ.  ‘оставление  этой  книги  было
главным делом жизни длЯ королЯ ђожера и длЯ его премудрого советника.
   €так, королевский слуга, сильно смахивавший  на  араба,  с  необычайным
почтением поклонилсЯ ѓенриху и повел его к богатому купцу, который  сдавал
свой дом  внаймы  приезжающим  знатным  особам.  „ом  этот  находилсЯ  вне
городской стены и был окружен красивым  садом.  ‚скоре  туда  Явилось  еще
несколько королевских слуг, они, по восточному  обычаю,  принесли  ѓенриху
корзины с фруктами, хлебом и жареной дичью. ќто означало, что король ђожер
считает  новоприбывшего  своим  гостем.  ‘путники  ѓенриха  были  поражены
великолепием города, роскошью отведенного им жилища и сразу стали торопить
своего господина, чтобы он поскорей разузнал,  когда  отплывет  корабль  в
‘вЯтую землю. Џребывание в Џалермо казалось им не вполне безопасным,  если
не длЯ тела, которое они, разумеетсЯ, могли бы защитить от  любого  врага,
так длЯ души - ей, по их  мнению,  грозило  в  этом  полуЯзыческом  городе
немало опасностей.
   Ќо  их  тревога  сменилась  восторгом,  когда  наутро  они  Явились   в
королевский дворец слушать мессу в дворцовой  капелле.  ЌебольшаЯ  капелла
была дивно хороша, хоть и построена в необычном вкусе  -  здесь  смешались
черты зодчества арабского и византийского, напомнившие  ѓенриху  луцкие  и
краковские костелы; кое-что было заимствовано и из античных храмов, к чему
кнЯзь уже привык за свою бытность в ђиме. ‘лужба, которую они  прослушали,
ничем не отличалась от церковных служб где-нибудь в Љракове или в  Њехове,
и постепенно на души рыцарей, направлЯвшихсЯ с ѓенрихом  в  ‘вЯтую  землю,
нисходил покой.
   ‡ато на душе у самого ѓенриха становилось тревожно, хотЯ до сих пор  он
был  уверен  в  себе  и  большую  часть  пути  проделал  в  умиротворенном
настроении.
   ЏробираЯсь по страшным  альпийским  ущельЯм  или  проезжаЯ  по  голубым
равнинам и лиловым холмам рыцарской €талии, ѓенрих неизменно возвращалсЯ к
нескольким простым и Ясным мыслЯм, которые хранил в своем сердце, черпаЯ в
них живительную силу среди окружающего запустениЯ.  Ѓеседа  в  ‹атеранских
садах что-то поколебала в нем, но что именно, он и сам не вполне  понимал.
€ еще  раз,  немного  погодЯ,  он  испытал  какое-то  странное,  тревожное
чувство. ‚ те несколько недель, которые ѓенрих провел  в  ђиме,  он  ходил
слушать  мессу  каждый  день  в  другой  храм.   €   вот   подошел   черед
‘анта-ЊариЯ-ин-Љосмедин, бедной церковки, построенной  папой  Љаликстом  и
украшенной скудными мозаиками. Џосле мессы ѓенриху показали в этой  церкви
изображение чудовища со страшной пастью: древние римлЯне, приносЯ  клЯтву,
вкладывали руку в пасть; если клЯтва была ложной, чудовище смыкало челюсти
и откусывало руку. Џоэтому римлЯне всегда говорили правду.
   ‚ блестЯщих доспехах, которые ѓенрих, вопреки польскому обычаю, никогда
в церкви не снимал, стоЯл  он  там  во  главе  своего  отрЯда,  всех  этих
белокурых молодцов в плащах, наброшенных прЯмо на голое тело, а справа  от
него - џкса, могучий воин, почитавший Ђрнольда Ѓрешианского за то, что  не
покорЯлсЯ ни папе, ни кесарю. € вдруг ѓенриха  охватило  прежде  неведомое
ему  чувство  бесконечного  одиночества.  Ћн  смотрел  на   огромный   лик
Џантократора, выложенный из цветных камешков над алтарем,  и  страшно  ему
было от пронзительного взора очей •ристовых. Ћн  казалсЯ  себе  ничтожным,
затерЯнным среди царившего повсюду хаоса, и  начинал  смутно  ощущать  всю
безмерную сложность и огромность мира.
   —увство это усилилось, когда после официального, весьма  торжественного
приема у королЯ ђожера кнЯзЯ провели в небольшой боковой покой. ѓенрих был
еще под впечатлением пышного приема. ‚ просторной зале с  мозаичным  полом
собрались рыцари норманнские, арабские, итальЯнские, английские - все  они
находились на службе у  королЯ.  ‘тены  сверкали  лазурными  изразцами,  в
открытые  окна  глЯдело  ослепительно-голубое  небо.  Љороль   ђожер   был
исполинского роста. Corpulentus, facie leonina,  voce  subrauca  [могучего
телосложениЯ, с львиным лицом, хриплым голосом  (лат.)].  Ћн  обратилсЯ  к
ѓенриху с приветствием, хриплым голосом произносЯ фразы  на  исковерканной
латыни  с  примесью  народных  сицилийских   выражений.   ѓенрих   отвечал
по-немецки. ќтот король в  золотой  мантии,  с  огромным  мечом  у  поЯса,
сидевший в облаке курений, как будто сошел со стенных росписей в дворцовой
капелле, которые видел ѓенрих. € все же не было  в  ђожере  того  величиЯ,
какое исходило от Љонрада в последние часы его жизни.
   Ћднако, войдЯ в прилегавший к зале покой, ѓенрих, к  изумлению  своему,
увидел в ђожере самого обычного человека, оживленного и очень говорливого.
Љороль сидел, вернее, полулежал на широкой  софе;  свой  тЯжелый  головной
убор он снЯл, теперь на голове у него была только голубаЯ,  шитаЯ  золотом
повЯзка, концы которой болтались за ухом. “ софы  стоЯл  на  коленЯх,  как
раб, придворный толмач. Љроме них троих, в покое находились  еще  канцлер,
хитрый Њайо из Ѓари, и забавный человечек в женском одеЯнии с напудренным,
накрашенным лицом; говорил  он  пискливым  голосом  и  суетливо  бегал  по
комнате - то был евнух,  адмирал  ”илипп  из  Њагеддо,  недавно  сменивший
славного адмирала ѓеоргиЯ Ђнтиохийского. Ѓыл здесь также и мудрый  ќдриси.
ѓенрих сел на табурет напротив королЯ, который начал  задавать  ему  через
толмача вопросы о странах к северу от  ѓермании.  ѓенрих  отвечал,  слегка
озадаченный. ‚друг ќдриси откинул лежавший на полу ковер, и  кнЯзь  увидел
большую серебрЯную плиту; она  была  поделена  на  множество  квадратов  и
испещрена линиЯми, надписЯми, пЯтнами.
   - Ќу-ка, покажи, где твоЯ страна!  -  сказал  король  ђожер,  и  толмач
повторил этот вопрос по-немецки.
   ѓенрих с недоумением посмотрел на королЯ и  ничего  не  ответил.  ’огда
ќдриси склонилсЯ над плитой, взЯл в руку палочку  и  начал  водить  ею  по
выгравированным на  серебре  линиЯм,  повторЯЯ  разные  названиЯ.  ѓенриха
словно осенило, он понЯл, что на рисунке  перед  ним  представлена  земнаЯ
поверхность со всеми странами, городами,  реками,  и,  крайне  пораженный,
опустилсЯ на колени рЯдом с картой.
   - —етыреста фунтов серебра пошло на эту  карту,  -  шепнул  толмач,  но
ѓенрих его не слушал. ЌаклонЯсь, он следил  за  палочкой  ќдриси,  который
обводил границы. ЉнЯзь увидел ‘ицилию и Џалермо, а вот плывет  из  Џалермо
корабль в сторону Ћстии и еще другой -  в  сторону  ЌеаполЯ;  недалеко  от
побережьЯ ђим, ниже, среди морЯ, ‘ардиниЯ, ближе к берегу Љорсика,  вот  и
другие знакомые краЯ и города, Ѓазель, Ѓамберг, дальше области  становЯтсЯ
все меньше, города расположены гуще, едва умещаютсЯ на небольшой плите. Ќо
что это? Џалочка ќдриси скользнула к пограничным городам, остановилась  на
Њагдебурге - и оказалась уже на мраморной раме; Џольши на карте не было.
   ѓенрих, как стоЯл на коленЯх, так и застыл, потом  сел  на  корточки  и
удивленно уставилсЯ на ђожера - как же это, нет Џольши?
   - ’ам, там, - показал он за край  серебрЯной  ђожеровой  карты.  -  ’ам
‚роцлав, Љраков, Џознань,  ‘андомир,  Џлоцк...  -  ќдриси  с  любопытством
прислушивалсЯ к этим названиЯм, но король пренебрежительно  махнул  рукой.
Ќу что там может быть путного, так далеко! ‚идимо, этот  юноша  шутит,  за
ѓерманией уже нет никакой страны.
   ѓенрих поднЯлсЯ, снова сел на табурет, заговорил быстро и взволнованно.
Љак это на  карте  не  обозначена  такаЯ  большаЯ,  обширнаЯ  страна?  Ћна
простираетсЯ до самого морЯ, где родитсЯ Янтарь.  †елаЯ  показать  размеры
своей страны, кнЯзь встал и широко развел руки.
   - ‘колько дней пути от Џалермо до Ђгригента? - спросил он у ќдриси.
   - „ва днЯ.
   - Ђ у нас от ‚роцлава до ‘андомира надобно ехать  целую  неделю,  а  от
Љракова до ЏоморьЯ еще намного, намного дольше.
   Љороль ђожер,  когда  ему  перевели  эти  слова,  засмеЯлсЯ;  ќдриси  с
сомнением покачал головой, а евнух-адмирал, прикрыв  рот  красным  веером,
что-то шепнул канцлеру. Ќикто не  поверил  ѓенриху.  Ќо  так  как  он,  по
слухам, был кузеном Ѓарбароссы и ќдриси недавно кое-что слышал о Џольше от
‚ельфа,  то  ѓенриха  не  прогнали  как  обманщика.  Ќапротив,  его   даже
пригласили на королевскую охоту с соколами.
   ѓенрих любил соколиную охоту, а ѓерхо - тот прЯмо расплылсЯ  в  улыбке,
узнав о приглашении. €з  дворца  прислали  коней  длЯ  польского  кнЯзЯ  и
сокольничих  с  двенадцатью  соколами  в   клобучках.   Џтицы   беспокойно
шевелились на руках у сокольничих, перьЯ  у  них  топорщились,  словно  от
ветра, - чуЯли соколы, что скоро на охоту.
   Ќа рассвете охотники выехали из Џалермо через ворота близ  королевского
дворца. „орога полого поднималась в гору среди  королевских  садов,  вилл,
небольших дворцов и многочисленных ручьев, которыми славились  окрестности
Џалермо. Ќезнакомые ѓенриху апельсины,  эти  золотые  Яблоки  ѓесперид,  в
изобилии висели на деревьЯх, и тут  же  белели  плотные,  душистые  цветы.
‚оздух был  напоен  их  крепким  ароматом,  утреннЯЯ  роса  прибила  пыль,
дышалось легко. Љанцлер и адмирал были в отличном настроении.  Ђдмирал,  и
теперь одетый в женское платье, вышитое серебрЯными кружочками, то и  дело
срывал апельсины, угощал ими ѓенриха и его свиту. ѓенрих впивалсЯ крепкими
зубами в  мЯкоть  плода  и  с  наслаждением  глотал  прохладный  сок.  …го
почему-то бросало в жар, и он опасалсЯ, не лихорадка ли напала.
   Ќаконец они взобрались на вершину  высокой  горы,  Љоролевской,  откуда
открывалсЯ великолепный вид  на  залив,  на  город,  напоминавший  орлиное
гнездо, на золотистую долину; подобно раковине, она закруглЯлась у  города
и залива, над которым высилась похожаЯ на стол гора свЯтой Љунигунды.
   - ‡олотаЯ раковина! - молвил адмирал, указываЯ на спускавшиесЯ  к  морю
склоны. —удесными запахами веЯло из этой  долины,  и  небо  над  ней  было
голубое, знойное.
   ђЯдом с королем ехала  молодаЯ  королева,  недавно  с  ним  обвенчаннаЯ
‘ибилла, дочь ѓуго Ѓургундского, и последний оставшийсЯ в живых сын королЯ
‚ильгельм (*81). ‚ пурпурной одежде, в  зеленом  тюрбане,  весь  увешанный
побрЯкушками, он был очень красив, хотЯ и отличалсЯ крайней  худобой.  ‚се
прочие участники  охоты  следовали  за  этими  тремЯ  -  королем  ђожером,
‘ибиллой и королем  ‚ильгельмом,  как  называли  его,  ибо  ђожер  повелел
короновать сына еще при своей жизни. ЃратьЯ ‚ильгельма -  ђожер,  ’анкред,
Ђльфонс, ѓенрих - все один за другим умерли.  Џосле  многих  лет  вдовства
король ђожер решил женитьсЯ, и вот его молодаЯ красавица жена  скакала  на
коне по  перевалу,  отделЯвшему  "золотую  раковину"  от  выжженных  зноем
сицилийских гор.
   ‚се предвещало удачную охоту. ‘олнце, пока еще не очень жаркое,  играло
на роскошном плаще королЯ ђожера. Љогда он  осаживал  конЯ,  плащ  парусом
взвивалсЯ вверх и реЯл над  желто-зелеными  полЯми,  где  уже  волновались
пшеничные колосьЯ. ќтот алый,  выкроенный  полукругом  плащ  весь  сверкал
драгоценными каменьЯми. ѓенрих приблизилсЯ, чтобы получше его  разглЯдеть,
и ђожер,  вытЯнув  руку,  развернул  перед  гостем  дивное  изделие  своих
палермских ткачей (*82). ‚ середине полукруга была вышита жемчугом пальма,
а по обе ее стороны - одна  и  та  же  картина:  разъЯренный  золотой  лев
нападает на верблюда и вонзает когти в его  желтую,  пушистую  шерсть.  ’о
было настоЯщее произведение  искусства,  и  обрамлЯвшаЯ  вышивку  арабскаЯ
надпись прославлЯла великого королЯ ‘ицилии.
   - —то, нравитсЯ тебе? - вскричал ђожер, потрЯхиваЯ плащом.
   ‡аискрились  в  Ярком  солнечном  свете  пурпур,   золото   и   жемчуг;
замелькали,  переплетаЯсь  и  сливаЯсь,  узоры  на  ткани  и  таинственные
арабские письмена. € хотЯ вокруг было светло  и  солнечно,  ѓенриху  стало
жутко от этой Языческой роскоши.
   - Ќебось твоему рыжебородому братцу хотелось бы иметь хоть  один  такой
плащ, да не дождетсЯ! ’акого плаща не носить ни ему, ни его детЯм.
   € король ђожер расхохоталсЯ. Ћни остановились теперь на  самом  высоком
месте перевала; отсюда  открывалсЯ  далекий  вид  на  море,  и  где-то  на
горизонте смутной тенью темнел  берег  €талии.  ђожер  размашистым  жестом
указал на эту тень:
   - ‚он там - €талиЯ! Ђ Џольши твоей отсюда вроде  бы  не  видать,  а?  -
воскликнул ђожер и снова захохотал, а за ним его приближенные  -  канцлер,
евнух, араб.
   ѓенрих ничего не ответил. Ћн молча  ехал  за  королем  и  королевой  со
своими притихшими воинами. „а, Џольши отсюда не видать, это  верно.  Ћ  ее
существовании не знает ни король ђожер, ни его ученый географ. Ќо ѓенрих и
на расстоЯнии чувствовал, что она есть, не мог думать о ней, как о  чем-то
далеком. Ћна была с ним, и даже здесь, на другом  конце  света,  когда  он
ехал в свите сицилийского королЯ, ѓенрих жил ею, дышал ею, как если  бы  в
ней одной черпал силы и волю  к  жизни.  Џройдет  еще  несколько  лет,  и,
возможно,  сицилийский  король  узнает  о  существовании  этого   большого
государства, которое дремлет среди вековых лесов.
   ’ем временем они поднЯлись на вершину высокой горы  и  увидели  вдалеке
синеющий, как туча, горделиво вздымающийсЯ к небесам конус. ќто была ќтна,
еще всЯ покрытаЯ снегом и  густо  дымившаЯ.  ‚оины  ѓенриха  осенили  себЯ
крестным знамением; здешние рыцари не стали над ними смеЯтьсЯ.  ‡релище  и
впрЯмь  было  величественное.  ЋгромнаЯ,  заснеженнаЯ  гора  высилась  над
зелеными холмами, где волны ходили по пшенице, и  сливалась  с  прозрачной
синевой небес. €з кратера струилсЯ белый  дым,  белее  горных  снегов,  он
расстилалсЯ по небу, как страусовое перо на ветру.
   ‚друг сокол на руке у ѓерхо встрепенулсЯ,  заклекотал,  тотчас  поднЯли
крик  и  другие  его  собратьЯ,  король  радостно  хлопнул  в  ладоши,   и
королевские  аргамаки,  арабские,  кастильские  и  португальские   скакуны
ринулись вперед.  ‘окольничие  пустили  нескольких  соколов,  снЯв  с  них
цепочки и клобуки, а те, которые остались на  руках,  хлопали  крыльЯми  и
оглушительно клекотали. ‘околы королЯ и  ѓенриха  взмыли  вверх  и  словно
застыли недвижно под небесным куполом, кавалькада понеслась вскачь,  следЯ
за птицами. ’опча колосьЯ, мчались  всадники  по  пшеничным  полЯм,  через
овраги, пересохшие русла ручьев, и все  глЯдели  на  небо.  ‚скоре  соколы
возвратились с добычей.
   Ћколо полуднЯ охотники устроили  привал  в  тенистом  месте  у  жалобно
журчавшего источника. ѓенрих склонилсЯ над водой и вслушалсЯ в  ее  песнь:
она напомнила ему нежный звон еврейских цимбал в  Ѓамберге.  ‚округ  стоЯл
шум, все пили, ели, смеЯлись, а  ѓенрих  как  зачарованный  слушал  унылый
ропот ручьЯ.
   Ћтдохнув,  двинулись  дальше.  †ара   усиливалась,   раскаленное   небо
постепенно блекло, из голубого становилось белесым.  ‚оздух  был  знойный,
сухой. ѓенрих с трудом дышал. Љороль, видимо, тоже устал, но  соколы  были
неутомимы. €х добычу - птицу и мелкую дичь -  передавали  слугам,  которые
отвозили ее на заранее назначенное место.
   ‚ королевской свите был рыцарь-тамплиер (*83),  молодой  немец.  ѓенрих
еще утром приметил его, да как-то не подвернулсЯ случай поговорить. Ќо вот
кнЯзь, соскочив с конЯ, присел отдохнуть  на  рыжеватой  скале,  торчавшей
среди зеленой травы, как ребро  великана,  и  вдруг  увидел,  что  молодой
рыцарь в развевающемсЯ белом плаще с большим красным крестом идет прЯмо  к
нему. ’амплиер поклонилсЯ ѓенриху, пожал ему руку и без всЯкого вступлениЯ
сказал:
   - …сли вы, ваша светлость, будете в €ерусалиме,  то  посетите  рыцарей,
которые живут на месте, где стоЯл храм.  €  если  они  спросЯт,  зачем  вы
прибыли, подайте им этот знак от менЯ.
   ѓоворЯ это, он концом меча начертил на траве круг и в круге крест.
   - ‘е - роза и крест, символ вечного и временного.
   € он удалилсЯ, оставив ѓенриха в одиночестве.
   ‘транное поведение рыцарЯ вселило в душу  ѓенриха  новую  тревогу.  …му
казалось, он очутилсЯ в  мире  неожиданных,  загадочных  событий,  которые
увлекают его на дурной путь. ‚ Џольше ему было все  понЯтно  и  Ясно:  вот
лес, вот поле, здесь Џоморье, там ѓерманиЯ; в  Џольше  он  знал,  что  ему
делать. € немцы, и Ѓарбаросса были  ему  понЯтны,  и  то,  как  Ѓарбаросса
толковал императорскую власть. Ќо  что  творилось  в  этой  фантастической
стране, этого ѓенрих не мог постичь.
   „а, небо над его головой, белесое и все же голубое, прекрасно;  полЯ  с
кормилицей-пшеницей тоже близки его  сердцу,  как  цветы,  которые  растут
здесь на каждом шагу,  -  весь  склон  горы,  где  он  сидел,  был  покрыт
зарослЯми красновато-лилового клевера. € вдруг перед ним поЯвились ђожер и
‘ибилла...
   ѓенрих смущенно взглЯнул на королЯ, но тот, как ни  в  чем  не  бывало,
медленно спустилсЯ по косогору в сопровождении  жены,  направлЯЯ  конЯ  по
узкой скалистой тропке меж крутыми, поросшими  травой  обрывами.  ‚от  они
остановились в конце ущельЯ. ѓенрих, посмотрев в ту сторону, вздрогнул  от
изумлениЯ.
   ‚ широкой, ровной долине, среди  буйной  травы,  высилось  торжественно
безмолвное здание, состоЯвшее из множества  колонн,  соединенных  тЯжелыми
карнизами. •рам был древний, заброшенный, без крыши - однако он  вносил  в
это пустынное место какой-то отголосок жизни. € ѓенрих, увидав его, словно
бы ощутил присутствие человека в пустыне.
   Ќо людей в храме не  было.  ‚се  здание  приобрело  от  времени  ровный
темно-золотистый   оттенок.   Љолонны,   накрытые   желтоватыми    плитами
выветрившегосЯ камнЯ, были снизу доверху прорезаны каннелюрами и вырастали
прЯмо из земли, точно роскошные золотые цветы сицилийских  пустынных  гор.
‡десь и там виднелись между колоннами шестигранные алтари, постаменты,  на
которых прежде стоЯли статуи, а сами статуи, изображавшие богов,  валЯлись
разбитые на полу. Џространство меж колоннами заполнЯл  фиолетовый  сумрак:
вечерело.
   ‚садники спешились, пустили лошадей попастись, но те не  притрагивались
к  траве,  только  встревоженно  озирались,  как  бы  ища  глазами  прочих
участников охоты: людей, лошадей, соколов.
   Ќаконец подъехали остальные, и вслед за  королем  все  вошли  под  сень
храма. ‚ глубине храмового атриума стоЯло несколько плит с барельефами, то
ли откуда-то свалившихсЯ, то ли  нарочно  снесенных  вниз.  Ќа  одной  был
представлен бородатый атлет: он сидит на ложе,  держит  за  руку  женщину,
разглЯдывает  ее  и  видит,  что  она  прекрасна.  Џоза  атлета   выражала
восхищение и робость: он тЯнулсЯ к женщине и в то же времЯ отстранЯлсЯ  от
нее, упадаЯ на ложе; но был, увы, совсем голый. ѓенрих со  стыдом  смотрел
на это Языческое произведение.
   Љороль ђожер, остановившись перед барельефом, подозвал ќдриси и ‘ибиллу
- пусть полюбуютсЯ совершенством линий.  Ћднако  ѓенриху  эта  сцена  была
непонЯтна.
   Џотом ќдриси с королем и королевой  не  спеша  обошли  внутренний  двор
храма, причем араб рассказывал им  об  искусстве  древнегреческих  зодчих.
ѓоворил он, хоть и с трудом, по-латыни, чтобы юный кнЯзь  мог  понЯть  его
объЯснениЯ. ‚от и пригодилась ѓенриху ученость!  Ћн  с  изумлением  слушал
арабского мудреца, но, пожалуй, говори  тот  даже  на  чистейшем  польском
Языке, кнЯзь понЯл бы через пЯтое на десЯтое. Ћдно стало ему Ясно из речей
араба:  храм  этот  воздвигнут  длЯ  поклонениЯ  неведомым  силам   людьми
нечестивыми.
   “ловив эту мысль, ѓенрих с испугом оглЯнулсЯ, ему  захотелось  поскорей
уйти. € тут он заметил между колоннами человека, не принадлежащего к свите
королЯ ђожера. ‘ виду это был пастух, молодой еще парень, одетый  в  козьи
шкуры. Ћпершись рукой о колонну, он стоЯл в свете заходЯщего солнца. Ќикто
не обращал на него вниманиЯ.
   ‚друг пастух хлопнул в ладоши, и по этому знаку прибежало еще несколько
юношей. ‚се они низко поклонились королю ђожеру, король весело рассмеЯлсЯ.
Џотом король, королева,  ѓенрих  и  ќдриси  уселись  на  каменных  глыбах,
отколовшихсЯ от древних стен и лежавших на земле. Џастухи развели  большой
костер, подбрасываЯ в него охапки сухой травы. —ерный дым заструилсЯ вдоль
желтоватых колонн. ’ихо спускались сумерки.
   Ћдин пастух достал в углу похожий на кобзу инструмент, другой  приложил
к  губам  забавную  штуку,  состоЯвшую  из  нескольких  свЯзанных   вместе
тростниковых  дудочек.  ‘перва  они  заиграли  унылые  пастушеские  песни,
которые на всех навеЯли грусть. Љороль ђожер опустил голову, задумалсЯ.  Ћ
чем он думал? Ћ чем мог думать этот великий монарх, как не о своих славных
деЯниЯх, от которых столь немного дошло до наших дней. Ђ может, он думал о
том, что все обратитсЯ в прах, и его  королевство,  и  Џалермо  -  столица
мира, как с гордостью именовал ее ќдриси, - и могучее его тело...
   € в ѓенрихе звуки музыки всколыхнули много разных мыслей. Ќо  он  думал
не о будущем своем царствовании, он смотрел на королеву. ћнаЯ, прелестнаЯ,
она сидела рЯдом  с  королем,  прислонЯсь  к  его  плечу.  ‘ветлые  волосы
северЯнки выбивались у нее на лбу  из-под  белого  покрывала,  аллеманский
корсаж туго обтЯгивал небольшие груди. Ћгромные,  голубые  глаза  королевы
глЯдели испуганно. ѓоворили, что она влюблена в своего  пасынка,  красавца
‚ильгельма. Ќо его тут не  было:  не  желаЯ  чрезмерно  утомлЯтьсЯ,  он  с
полпути повернул обратно в Џалермо.
   ѓенрих смотрел на королеву и думал, что мог бы крепко ее полюбить, будь
он способен вообще кого-нибудь любить, -  эта  хрупкаЯ  маленькаЯ  женщина
напомнила ему ту, другую, оставшуюсЯ в стране, которой отсюда не видать.
   Њузыка зазвучала веселее.
   „вое пастухов вышли на середину атриума  и  стали  друг  против  друга,
поднЯв руки вровень  с  плечами.  Љобза  равномерно  и  медленно  бубнила,
тростниковаЯ цевница издавала пронзительные гнусавые  звуки.  Џастухи,  не
сходЯ с места, быстро топотали ногами; видно было, как играют  мускулы  на
их бедрах. ’от пастух, которого ѓенрих приметил первым,  стоЯл  на  камне,
подбоченившись, и с царственным видом взирал на танцующих.
   Њало-помалу звуки кобзы и цевницы становились все живей, и  в  такт  им
убыстрЯлись движениЯ пастухов. ’еперь они  уже  не  перебирали  ногами,  а
подскакивали, но поднЯтые  руки  оставались  неподвижными,  только  пальцы
слегка прищелкивали. Њузыка заиграла еще живей, и танцоры пошли один  мимо
другого вприпрыжку, высоко вскидываЯ голые ноги.  ‚се  быстрей  и  быстрей
прыжки, все громче хлопают ладони по бедрам и над головами.
   ѓенрих,  дивЯсь  этому  танцу,  обвел  взглЯдом  окружающих.  Љороль  и
королева смотрели на  танцоров  как  зачарованные,  а  лицо  ќдриси  вдруг
скривилось в такой Язвительной усмешке, что у ѓенриха  мороз  пробежал  по
спине. ќта горькаЯ, злаЯ, скорбнаЯ и жестокаЯ усмешка испугала кнЯзЯ.  …му
стало страшно в проклЯтом Языческом капище, и он обратил взглЯд на  ѓерхо,
надеЯсь хоть в нем найти опору.  Ќо  ѓерхо  стоЯл  весь  напрЯженный,  как
натЯнутаЯ струна,  лицо  его  было  мертвенно-бледно,  глаза  прикованы  к
танцующим.  ’огда  кнЯзь  взглЯнул  на  первого  пастуха.  ‚се  с  тем  же
победоносным видом он стоЯл на камне, упершись  левой  рукой  в  бедро,  а
правой поднимаЯ вверх посох, увитый зелеными листьЯми. ‚ремЯ от времени он
встрЯхивал головой, и отблески костра пробегали по его длинным волосам.
   Њежду тем танцующих словно обуЯло неистовство.  Ћни  прыгали,  носились
взад-вперед по песку Языческого атриума, мчались один другому навстречу и,
ловко разминувшись, отбегали в разные стороны;  потом  снова  сходились  и
вертелись вихрем, только поблескивали  облитые  потом  широкие,  загорелые
спины. € когда танцоры,  казалось,  должны  были  уже  изнемочь  от  дикой
плЯски, они пустились с невероЯтной  быстротой  бегать  по  кругу.  „ругие
пастухи, не принимавшие участиЯ в плЯске, издавали  отрывистые,  гортанные
возгласы, которые то  неслись,  бурно  рокоча,  к  потемневшему  небу,  то
замирали, как орлиный клекот.
   € смотреть и слушать было страшно. ѓенрих зажмуривал глаза, но  тут  же
открывал их и снова видел безумное кружение  тел.  ‚  ушах  не  переставаЯ
звучали гортанные крики, похожие на предсмертные вопли сраженных в битве.
   ‚друг  оба  пастуха  схватились  за  руки  и  завертелись  -  в  глазах
замелькали их плечи, бока, спины. Њузыка оборвалась на исступленно высокой
ноте, и в этот миг раздалсЯ ужасный рев, как будто кричали не люди, не эти
пастухи,  а  возопили  все  камни  заброшенного  храма.  ’очно  кинжалами,
разодрал этот рев ночную тьму, и внезапно все смолкло.
   Љоролева ‘ибилла склонилась к  земле,  потом  выпрЯмилась,  вскочила  с
камнЯ и тоже закричала высоким истошным голосом.  ќдриси  и  король  ђожер
пытались удержать ее, усадить, но она вырвалась из их рук и в беспамЯтстве
упала наземь у костра, бледнаЯ как смерть.
   Љинулись к конЯм, с большим трудом их поймали. ѓенрих видел, как король
ђожер усадил ‘ибиллу впереди себЯ; к ней понемногу возвращалось  сознание.
Љони поскакали  галопом  среди  ночного  мрака,  ѓенрих  мчалсЯ  вслед  за
королем, чей плащ раздувалсЯ на ветру. Џозади он слышал топот коней  ѓерхо
и ќдриси. ‹ишь глубокой ночью добрались они до ворот Џалермо.
   „ома ѓенрих уже застал своих рыцарей, которых потерЯл из виду во  времЯ
охоты. ‚се они ждали его при свете факелов. ’олько что получено  известие:
в гавань прибыла генуэзскаЯ флотилиЯ, тридцать три кораблЯ, которые вскоре
отплывают в ‘вЯтую землю и могут взЯть их на  борт.  ѓенрих  возблагодарил
бога, ему не хотелось и часа оставатьсЯ в этом  краю,  полном  дьЯвольских
соблазнов.
   …ще не успели они погрузитьсЯ на  корабль,  как  на  палермском  дворце
взвилось черное  траурное  знамЯ:  то  скончалась  в  цвете  лет  королева
‘ибилла.


        13

   Ќа  генуэзской  галере,  которую  выбрал  ѓенрих,  сидели  в  два  рЯда
гребцы-невольники, прикованные к веслам, но были также и мачты с  парусами
оранжевого цвета. Љ высокому столбу  было  прилажено  "аистово  гнездо"  -
полукруглаЯ корзина, в которой день и ночь сидел голый  матрос.  Ќа  корме
галеры находилсЯ  просторный  шатер  -  его  полы,  украшенные  генуэзской
вышивкой, свисали по бортам с обеих сторон. ‚ шатре поместили кнЯзЯ и  его
людей; поэтому на шесте  над  шатром  развевалсЯ  флаг  с  гербом  ЏЯстов.
Ќеподалеку от шатра сколотили четырехугольную загородку, возвышавшуюсЯ над
кораблем, подобно башне:  там  стоЯли  кони.  ‘вежего  воздуха  они  имели
вдоволь, а хитроумно устроенные  выдвижные  Ящики  позволЯли  без  особого
труда подсыпать корм и очищать стойла.
   ѓалеры шли несколькими рЯдами, но так, чтобы не терЯть  друг  друга  из
виду. Џо ночам на  носу  каждой  галеры  разводили  костер.  ѓенрих  любил
смотреть,  как  среди  бескрайней  черноты  морЯ  сиЯли,   будто   звезды,
рассыпанные по небу, огни медленно плывущих кораблей.
   ‚ штормовую погоду волны  немилосердно  швырЯли  небольшую  галеру,  но
когда ветер стихал, до слуха ѓенриха доносилсЯ  равномерный  скрип  весел,
словно биение сердец безымЯнной толпы, двигавшей корабль вперед.  Џопутные
ветры облегчали труд гребцов, море в эту весеннюю знойную пору по  большей
части было спокойно. ‚олны тихо плескали о черные дубовые  борта,  корабли
шли по намеченному курсу, и капитан галеры, а также всей флотилии, старый,
почерневший от солнца и  ветров  генуэзец  Њароне  потирал  руки.  Ћн  вез
богатый груз - стальные мечи, отличные франконские  и  бретонские  луки  и
другое западное оружие, которое было не  хуже  дамасского,  вез  и  теплые
шерстЯные куртки, и тонкие сукна длЯ женских нарЯдов.  Ђ  в  ‘вЯтой  земле
Њароне,  кроме  обычных  восточных   товаров   -   сахара,   прЯностей   и
драгоценностей, - надеЯлсЯ взЯть большую партию рабов,  столь  нужных  длЯ
генуэзских рудников и каменоломен.
   ѓенриху нравилось выходить ночью на  палубу  и,  опершись  на  поручни,
вглЯдыватьсЯ в вечно подвижное море. Ќебо над  головой  было  темно-синее,
прозрачное, а звезды - непривычно большие и таинственные. ‘  других  галер
доносилось пение. Ќет, ѓенрих не мог постичь этот мир, по которому уже так
долго странствовал, в котором повидал так много стран. Ќе  понимал  он  ни
королЯ ђожера, ни того, почему умерла королева ‘ибилла. ‚се, о чем с такой
страстью говорил Ђрнольд в ‹атеранском саду, казалось ему ничтожной суетой
в сравнении с тихим плеском волн о борта галеры. € все же пустынный храм в
зеленой долине врезалсЯ в его памЯть, пожалуй, даже больше, чем  развалины
древнего ђима. “шла в прошлое, угасла неведомаЯ ему жизнь. ‚  чем  был  ее
смысл? Љакими были те люди,  которые  воздвигали  колонны  в  ‘егесте  или
Љолизей?
   Ћн вспоминал, как, проезжаЯ через богатый торговый  город  Џизу,  видел
новый храм, сооружавшийсЯ местными жителЯми. Ћгромный неф  был  наполовину
недостроен, но  там  уже  высилсЯ  лес  колонн  под  сводами,  поражавшими
смелостью очертаний. ‘тройные рЯды пилЯстр на фасаде  храма  были  подобны
деревьЯм райского сада, где царит небеснаЯ гармониЯ. €зЯщные, широкие окна
глЯдели, как жадные глаза, узревшие новый мир. €  действительно,  все  там
было новое, радостное. Ќо что обозначал этот храм? Љакой день отмечал он в
ходе веков и как понЯть  их  ход?  ‚ремЯ  течет,  струитсЯ,  как  вода  со
свЯщенных риз господних, как слеза из  очей  Џантократора.  ‚  темно-синей
глуби небес чудилсЯ ѓенриху лик •риста, строго взиравший на него,  как  со
свода капеллы Џалатинской.
   ‘колько же чудес в этом мире, как сложно и непостижимо все переплетено!
‘ болью думал ѓенрих о бренности храмов, о собственной своей малости среди
водоворота событий и людских страстей. Џоговорить об этом ему  было  не  с
кем. ‚оины его слишком молоды, џкса слишком упоен собой  и  необычайностью
дорожных приключений. Ћдин только норвежский монах ЃьЯрне (во христианстве
нареченный Љаликстом), из милости взЯтый Њароне на корабль,  дабы  молилсЯ
за всех и призывал попутные ветры, немного понимал ѓенриха, когда кнЯзь на
палубе, под сенью ночного неба, поверЯл ему вполголоса свои мысли.  ‘лавно
им было вдвоем в  эти  ночи.  ЃьЯрне,  придЯ  пешком  с  далекого  севера,
попросилсЯ на галеру, как и ѓенрих, чтобы посетить свЯтые места. ‘пал он в
зловонном трюме, вместе с невольниками.
   ’эли тоже выходил по ночам на палубу  и  пиликал  на  виоле.  ум  волн
заглушал слабенькие звуки струн,  временами  мальчик  затЯгивал  песню,  и
тогда ѓенриху вспоминалсЯ осенний сад и хрупкаЯ ђихенца, чем-то походившаЯ
на покойную королеву ‘ибиллу. Ќе спеша, как бы следуЯ  за  течением  своих
мыслей, кнЯзь рассказывал монаху ЃьЯрне о судьбах людей,  с  которыми  ему
довелось встретитьсЯ, о том, как они, гонимые голодом,  блуждают  по  белу
свету, не знаЯ, почему и длЯ чего это делают.
   ЃьЯрне дивилсЯ: что заставило ѓенриха поступать так же, как  эти  люди?
Ќо слушал внимательно и сам много рассказывал. Ћ том, что  северЯне  живут
рыболовством и разбойничьими набегами, и о том, как взЯла его тоска и  он,
по примеру их королЯ ќриха и королевы Ѓодиль, пустилсЯ в странствие, чтобы
воочию увидеть места, где жил и претерпел муки спаситель.
   ’ут ѓенрих задумалсЯ: до сих пор он как-то мало размышлЯл над тем, куда
едет и зачем. Ѓесхитростные речи нищего монаха напомнили ему  о  цели  его
путешествиЯ. ‚ воображении ѓенриха возник этот единственный в  мире  край,
где  все  полно  воспоминаниЯми  о  жизни  спасителЯ.  ‚первые  эта  мысль
взволновала и потрЯсла его до глубины души. „остоин  ли  он,  готов  ли  к
посещению свЯтых мест?
   € то, что он потом говорил  Љаликсту  ЃьЯрне,  было  скорее  исповедью,
нежели рассказом; ѓенрих жаждал осуждениЯ, наговаривал на себЯ напраслину,
старалсЯ изобразить себЯ  страшным,  закоснелым  грешником.  Ќо  простачок
монах быстро раскусил своего собеседника и сказал ему так:
   - ‚идишь ли, кнЯзь, не следует много думать обо всем этом.  ‚ерно,  все
мы грешны, все мы попусту шатаемсЯ по свету божьему - или сидим за печкой,
как мои братьЯ в ѓаммерфесте или твои в Љракове, - но это не  важно.  Ќадо
смотреть проще: доброе бери, злого беги, и бог тебе поможет. Ќадо жить,  и
жить надо по-божески - а от мудрствований мало толку.
   ѓенрих повторЯл про себЯ эти слова, часто повторЯл:
   - Ќадо жить, и жить надо по-божески - а от мудрствований мало толку.
   Ќесколько недель они шли под парусами по спокойному  морю  и  счастливо
избежали встреч с пиратами. ‡аезжали на Љрит и  на  Љипр,  и  вот  наконец
показалась вдали ‘вЯтаЯ землЯ. ”лотилиЯ вошла в порт џффы, Њароне принЯлсЯ
разгружать  свои  товары,  а  ѓенрих  с  отрЯдом  сошли  на  берег,   ведЯ
измученных, отощавших коней. ‚ отрЯде, кроме  џксы  и  оруженосцев  кнЯзЯ,
было чуть побольше двадцати человек,  а  коней  -  тридцать.  ЃеднЯги  как
ступили на берег, так и улеглись - видно, хворь на них напала. € люди тоже
еле на ногах держались.  Ќадо  было  позаботитьсЯ  о  конЯх,  о  людЯх,  о
пропитании да еще приглЯдывать за бочонками с деньгами -  алчный  портовый
сброд, казалось, готов был на них накинутьсЯ. ‚се  это  целиком  поглотило
ѓенриха, и так стоЯли они на ‘вЯтой земле, озабоченные, усталые, не  знаЯ,
что делать дальше, даже не думаЯ о том, где находЯтсЯ. € смешно  было  им,
особенно џксе, глЯдеть на ЃьЯрне,  который  пал  ниц  и  целовал  пыль  на
дороге. Џостепенно сходили с других галер купцы и паломники -  подбиралась
порЯдочнаЯ   компаниЯ.   Џриезжих   окружила   толпа   черномазых   парней
подозрительного  вида,  нерЯшливо  одетые  женщины  окидывали   чужеземцев
оценивающими  взглЯдами.  Џорт  в  џффе  был  неудобен,   тесен,   галерам
приходилось  по  одной  причаливать  к  рыхлому  песчаному  берегу,  чтобы
выгрузить товары и людей. ‡а разгрузкой наблюдал  Њароне.  ‚скоре  Явились
встретить пилигримов посланные  храмовниками  рыцари.  Ћни  были  в  белых
плащах с тем самым знаком - красным осьмираменным крестом.  ‚  обЯзанности
рыцарей  храма  ѓосподнЯ  входило  препровождение  пилигримов  из  џффы  в
€ерусалим. ‚доль дороги размещались небольшие отрЯды по три-четыре рыцарЯ,
они передавали путников с рук на руки и несли  охрану  над  всей  дорогой,
котораЯ была небезопасна, - не раз уже налетали на  нее  жадные  к  добыче
отрЯды мусульман из недальнего Ђскалона, еще принадлежавшего египтЯнам.
   џффа  имела  пустынный  вид.  Ќа  улицах  -  ни  деревьев,  ни   другой
растительности,  лица  у  людей  изможденные,  хмурые.  ѓенриху  даже   не
захотелось сотворить молитву, когда он ступил на эту выжженную землю.
   ‡ато он велел отсчитать несколько серебрЯных монет и дать их Љаликсту -
тот  не  противилсЯ,  взЯл  деньги  сразу.  Ќо  когда   галерники   начали
переговариватьсЯ со своими единоплеменниками и единоверцами, стоЯвшими  на
берегу, - за что были тут же наказаны  плетьми,  -  Љаликст  отдал  деньги
зевакам-мусульманам и попросил принести всЯкой еды - фруктов, хлеба, мЯса.
Џритащили ему целых три корзины, Љаликст взЯл их и  понес  галерникам.  ’е
набросились на еду, как голодные звери. Њароне  с  берега  крикнул,  чтобы
монаху не мешали, и громко засмеЯлсЯ; засмеЯлись и воины ѓенриха,  и  џкса
из Њехова, словом, все. Џод  конец  сами  галерники  развеселились:  когда
Љаликст сошел на берег, они стали кидать в него кости, кожуру  фруктов,  и
хлебные корки. Њонах весело смеЯлсЯ вместе с  ними;  став  на  колени,  он
поцеловал ѓенриху руку, благодарЯ за доставленную радость.
   „винулись в путь в сопровождении двух храмовников, которые вывели их на
иерусалимскую дорогу. ‡а  џффой  пейзаж  изменилсЯ:  они  шли  по  долине,
изобиловавшей ручьЯми; кругом зеленели апельсинные  рощи  -  воистину,  то
была землЯ, текущаЯ млеком и медом.  Ќо  мили  через  две  из-под  зеленой
муравы лугов и садов начал, как  ребра  скелета,  проглЯдывать  известнЯк.
„олина была усеЯна глыбами серого камнЯ, подъем шел по безводным косогорам
и террасам. Ђ когда  они  поднЯлись  на  взгорье,  то  увидели  вдали,  на
возвышенности, опаленный солнцем белый город, перед которым,  как  грозный
кулак, темнела громада крепости.  ќто  был  €ерусалим,  охранЯемый  башней
„авидовой.
   ‘пуск привел их в долину  …нномову,