оже, не оставь своей милостью моего отца.
   - € спи!
   - ‚о имЯ отца и сына... ‘плю уже.
   - ‘покойной ночи.
   - ‘покойной ночи.
   € они мирно заснули под прерывистый звон колокола, звучавший над  ними,
колокола, который призывал молитьсЯ за заблудившихсЯ.


        4

   “тром на рассвете их разбудил ксендз ‘урин. ‚ латаной, потертой сутане,
высокий и худой, стоЯл он на пороге и окликал ћраЯ. ’от живо вскочил.
   - Ќу-ка, малый, собирайсЯ в дорогу. Љсендз  провинциал  наказывал  тебе
сразу возвращатьсЯ. „орога дальнЯЯ, да все лесом. џ сейчас иду  в  костел,
хотел тебЯ проводить. „о свиданьЯ, до свиданьЯ...
   ћрай поцеловал ксендзу руку.
   - Џередай поклон ксендзу провинциалу и всем братьЯм,  приветствуй  пани
‘ыруц... „о свиданьЯ, ћрай. Џомолись за менЯ. „о свиданьЯ.
   Ѓыстрым движением руки ксендз ‘урин благословил ћраЯ и пошел в  сторону
местечка. ‚друг он остановилсЯ, повернул обратно. Љазюк  стоЯл  на  пороге
конюшни.
   - Џослушай, - сказал ему ксендз ‘урин, - Я  так  давно  не  был  у  вас
здесь, в ‹юдыни, ничего уже  не  помню.  Њне  надо  пройти  к  приходскому
костелу. Џроводи хоть немного.
   Љазюк молча зашагал рЯдом. Ћни вышли на  улицу.  ЏрЯмо  напротив  стоЯл
высокий новый костел  урсулинок,  который  днем  вовсе  не  казалсЯ  таким
таинственным. Ћн был еще заперт, и ксендз ‘урин с  тревогой  посмотрел  на
двери, сомкнутые, будто упрЯмые губы. ‡а  костелом  виднелсЯ  приземистый,
мрачный монастырь, а дальше - стена, ограждавшаЯ монастырский двор и  сад.
‘тена  эта  тЯнулась  далеко  вниз,  к  смоленской  дороге.  Ћни  пошли  в
противоположную сторону, по щиколотки увЯзаЯ в грЯзи.  Њиновали  массивный
деревЯнный шлагбаум - подобие вертушки, со скрипом вращавшейсЯ на  толстой
дубовой оси. ‡а вертушкой длиннаЯ, покрытаЯ грЯзью улица вела к рынку и  к
приходскому костелу.
   - ’ут уж, вы пан ксендз, сами найдете - все прЯмо да  прЯмо!  -  сказал
Љазюк. - Ђ Я вернусь, хочу с ћраем попрощатьсЯ.
   - ‘пасибо, - сказал ксендз ‘урин, делаЯ  небольшой  крест  над  головой
Љазюка. - ‘лавный ты парень!
   €, высоко подобрав сутану, быстро пошел по  грЯзной  улице  к  костелу.
Њокрые деревЯнные дома стоЯли по обе стороны хмурые, сонные, только теперь
отворЯлись двери и ставни, растрепанные бабы выходили с ведрами по воду, а
маленький колокол опЯть зазвонил. “ ксендза ‘урина было письмо провинциала
к новому приходскому ксендзу Ѓрыму. € вообще провинциал велел  ему  прежде
всего повидатьсЯ с ксендзом Ѓрымом, еще до того как  он  переступит  порог
монастырЯ. ђынок представлЯл сплошную черную  лужу.  ЏрижимаЯсь  к  стенам
домов, узкой тропкой, по камнЯм, кое-где разбросанным в грЯзи,  пробираЯсь
меж козами и свиньЯми, которые нежились в луже,  ксендз  ‘урин  подошел  к
костелу. ЏоднЯвшись по четырем каменным ступенЯм, он  вошел  в  костельный
двор,  затем  в  костел,  и  сразу  на  него  пахнуло  знакомыми  запахами
просторного холодного помещениЯ, горЯщих восковых свечей. Ћн направилсЯ  в
ризницу,  перекинулсЯ  словом   с   заспанным,   дрЯхлым   стариком,   там
находившимсЯ, и тихо отслужил обедню. ‡атем сел на скамью и еще  прослушал
службу, которую правил приходский  ксендз,  худощавый,  румЯный  старичок.
Љогда  тот  закончил  и  вышел  из  ризницы,  ксендз  ‘урин   с   чувством
перекрестилсЯ, мысленно попросил  господа  бога  благословить  их  первую,
столь важную, беседу и, медленно поднЯвшись с жесткой скамьи, направилсЯ в
дом приходского ксендза.
   Ћн застал старика в большой сводчатой горнице,  тот  сидел  за  столом,
попивал из кувшина подогретое вино. Љсендз Ѓрым вскочил из-за стола, обнЯл
гостЯ и поцеловал его в плечо. ‡атем, усадив за стол,  хлопнул  в  ладоши:
при этом хлопке встрепенулсЯ у печки паренек, раздувавший огонь; одежда на
нем была рванаЯ, в волосах торчали перьЯ.
   - —его  вам?  -  спросил  он  с  глуповатой  миной.  Џриходский  ксендз
добродушно рассмеЯлсЯ.
   - Ђлюнь, да у тебЯ в волосах  целаЯ  перина!  ‚ытащи  перьЯ  хоть  так,
пальцами...
   Њалый принЯлсЯ прочесывать пЯтерней  взлохмаченные  волосы  и  еще  раз
спросил:
   - —его вам?
   - ‘бегай на кухню, - сказал ксендз, - и принеси еще один кувшинчик вина
длЯ ксендза капеллана. Ќу, мигом!
   Ђлюнь направилсЯ на кухню,  впрочем,  не  слишком  поспешаЯ.  Љогда  он
открыл дверь, в горницу вбежала девчушка лет четырех, но очень  маленькаЯ;
уверенным шагом она подошла к отцу ‘урину,  стала  перед  ним,  посмотрела
испытующе, потом вдруг присела и с важностью сказала:
   - џ - экономка пана ксендза!
   Љсендз Ѓрым опЯть разразилсЯ смехом, схватил девочку и приподнЯл ее:
   - ѓоп-лЯ, ЉрысЯ, а тебе ведь нельзЯ сюда входить, когда у менЯ гости.
   - Љсендз - это не гость, - решительно сказала ЉрысЯ.
   Ћба ксендза улыбнулись. Ђлюнь возвратилсЯ с  кувшином  вина  и  большой
миской лепешек. ‚се это  он  поставил  перед  гостем.  Љсендз  Ѓрым  отдал
девочку Ђлюню.
   - Ќу, теперь оба марш на кухню. ‚ печке горит?
   - ѓорит, - пробурчал Ђлюнь и, вскинув девочку на  закорки,  скрылсЯ  за
дверью.
   Ћтец ‘урин оглЯдел горницу, посмотрел на гудевший в печке огонь.
   - •олодно тут и сыро, - сказал ксендз Ѓрым, поежившись,  -  с  сентЯбрЯ
топить приходитсЯ, чтобы  хоть  немного  согретьсЯ.  Ќоют  кости  у  менЯ,
старость не радость.
   Љсендз  ‘урин  никогда  не  пил  горЯчего  вина,  но  он  придерживалсЯ
евангельского правила пить и есть все, что подадут, а потому отхлебнул  из
кувшина и, переломив испеченную на поду лепешку, осторожно поднес  кусочек
к дрожащим губам. Ћн был измучен и устрашен первыми  часами  пребываниЯ  в
‹юдыни, чувствовал себЯ здесь чужим, несчастным.  Љсендз  Ѓрым  бросил  на
него быстрый, внимательный взглЯд. Љсендз ‘урин молчал.
   - ‚ас здесь ждут большие  трудности,  -  вдруг  сказал  совсем  другим,
серьезным тоном старый ксендз и глубоко вздохнул.
   - џ отказывалсЯ, - скорбно прошептал ксендз ‘урин и посмотрел  на  отца
Ѓрыма жалобно и беспомощно, как побитый щенок. ‚ынув из-за  пазухи  письмо
провинциала, он, неуверенно глЯдЯ на старика,  пододвинул  ему  письмо  по
столу. ’от вытащил очки в проволочной оправе, протер их платком, не  спеша
прочитал письмо. Џотом опЯть серьезно посмотрел на гостЯ:
   - Ћчень приЯтно, - сказал он, - очень приЯтно. Џровинциал пишет  о  вас
так лестно... Ќо вот захотЯт ли бесы покоритьсЯ  твоей  свЯтости,  дорогой
отец, это еще неизвестно. -  ’ут  ксендз  Ѓрым,  не  прикасаЯсь  руками  к
кувшину, хлебнул раз-другой горЯчего вина.
   - Ќа то волЯ божьЯ, - развел руками ксендз ‘урин.
   -  ‚идишь  ли,  любезный  отец,  -  продолжал   ксендз   Ѓрым,   словно
настраиваЯсь на длинную речь, - свЯтость разнаЯ бывает. € еще -  праведные
люди в простоте души своей могут быть более легковерны, чем те, что  живут
в миру и знают все его западни. Љак ты творишь экзорцизмы, любезный  отец?
- внезапно спросил он опЯть другим тоном.
   Љсендз ћзеф взглЯнул  на  него  с  беспомощным  недоумением  и  покачал
головой:
   - Љак же иначе? ‘огласно rituale Romanum [римскому обрЯду (лат.)].
   -  Ќу,  разумеетсЯ.  „а  не  в  этом  суть.  ‚прочем,  завтра,  в  день
воздвиженьЯ честного  креста,  состоитсЯ  отпущение  грехов.  “видишь  это
необычное зрелище и познакомишьсЯ с теми четырьмЯ  ксендзами.  џ  туда,  в
монастырь, не заглЯдываю, - но и вдалеке не чувствую себЯ в  безопасности.
Љсендз ѓарнец тоже не заглЯдывал, а вот  же  бабы...  то  бишь,  монахини,
погубили его. Ћ, мне его судьба запомнилась! Џравда, не будь он грешником,
они бы, может, и не прицепились к нему. Љсендз ѓарнец,  надобно  признать,
был человек молодой,  красивый,  глаза  черные,  как  у  итальЯнца,  одним
словом, пригожий... Ђ Я что? ‘тарый дед. “ж Я-то не Явлюсь во  сне  матери
€оанне от Ђнгелов.
   - Ђ ксендз ѓарнец ЯвлЯлсЯ?
   - „а неужто, ты пан ксендз, не знаешь? џвлЯлсЯ, и за ручки брал,  и  на
всЯкие неподобства склонЯл. ѓоворЯт, он прЯмо  сквозь  стены  монастырские
проходил!
   Љсендз Ѓрым отодвинулсЯ от стола и  от  кувшина  с  вином  и  вперил  в
ксендза ‘урина  светло-голубые  глазки.  Њоргнув  раз-другой  красноватыми
веками, он весело рассмеЯлсЯ. Ћтец ‘урин в ответ и  не  улыбнулсЯ,  только
опустил глаза.
   - ‚се началось Якобы с того, что он перебросил им  через  ограду  букет
цветов, не виданных никогда в нашем глухом углу. ’акие пахучие  розы,  что
когда их несли к настоЯтельнице, то по пути все залил их аромат,  а  уж  в
келье... ќ, да что тут долго говорить! —его только бабы не выдумают!
   Љсендз ‘урин поднЯл глаза.
   - ’ак вы, пан ксендз, полагаете, что это бабские сплетни? —то ѓарнец не
был колдуном? —то он не проникал в монастырь?
   ‹ицо ксендза Ѓрыма вдруг стало серьезным.
   - џ полагаю - но говорю это одному тебе, потому  что  ты  должен  знать
все, - сказал  он,  доверительно  нагнувшись  над  столом,  -  Я  полагаю,
тамошним девицам очень хотелось, чтобы ѓарнец к ним приходил,  и  от  этих
желаний  им  в  голову  и  ударило.  Њать  €оанна  целые  дни  торчала   в
монастырской приемной и все говорила, говорила без умолку. Њонашки со всей
‹юдыни, шлЯхтЯнки со всей округи, из-под  ‘моленска,  даже  из-под  ‚ильно
съезжались сюда и шушукались с нею... Ћна  говорила,  член,  мол,  у  него
огромный, черный и холодный, как лед.
   Љсендз ‘урин скорбно  склонилсЯ  над  столом  и  осенил  себЯ  крестным
знамением. Џрикрыв глаза руками, он тихо застонал. Љсендз Ѓрым смотрел  на
него слегка удивленно.
   - ЏридетсЯ тебе, отец, ко многому здесь привыкать, - сказал он наконец.
- ‘естрицы наши, или, может, бесы, что в них сидЯт, такое несут, что любой
старый рейтар устыдилсЯ бы. „а еще выкрикивают громко на весь костел,  при
сотнЯх людей... Ђ знаете, где сидЯт у них бесы? Ђ за что их хватают? Ђ как
распалЯют? ‘естра ‚икториЯ от Њук •ристовых...
   Љсендз ‘урин со стоном перебил его:
   - Љакой ужас! „а как это возможно, пан ксендз?
   - Џопробуй сказать это отцу ‹актанциушу! Ћн уверЯет,  что,  когда  люди
видЯт дьЯвола, они, дескать, крепче верЯт в господа бога и в  католическую
церковь. ‚от и показывает народу все, что сумеет, - вроде как фокусник  на
Ярмарке!
   Љсендз ‘урин молитвенно сложил руки.
   - ѓоспода бога вселЯть в душу человеческую с помощью  дьЯвола?  -  тихо
спросил он.
   Љсендз Ѓрым встал и принЯлсЯ ходить  крупными  шагами  между  столом  и
печкой - только развевались полы широкой сутаны.
   - Љто знает, отец ћзеф, - сказал он, - может быть, этот способ  не  так
уж плох? „ьЯвол захватывает все тайные  уголки  нашей  души,  всюду  лезет
мерзостным своим естеством, заполнЯет душу нашу  злом  по  самые  краЯ.  Ђ
потом мы дьЯвола изгонЯем. Њогучим усилием воли, взываЯ  к  свЯтому  духу,
взываЯ к имени наисвЯтейшего, одним манием ты устранЯешь дьЯвола.  €  вот,
душа человека остаетсЯ пустой, как порожний кубок, как  полаЯ  форма...  и
прежде чем в эту пустоту вольетсЯ мир со всей  его  суетой,  бренностью  и
прахом, в нее может влитьсЯ чистейший дух благодати  божьей.  Њожет  быть,
так и создаютсЯ свЯтые? „опустить дьЯвола, призвать его, отдать ему тело и
душу, а потом, изгнав его, подставить  опустошенный  дух  под  струи  росы
небесной, как пустую бочку под  водосточный  желоб,  пока  не  зальет  его
чистейшее естество божье до краев?..
   - „а, возможно, - промолвил, выходЯ из  глубокой  задумчивости,  ксендз
‘урин, - но ведь душа человека не схожа со стеклЯнным сосудом. ‘корее  она
подобна грецкому ореху  -  в  ней  столько  бугорков,  частей,  закоулков,
тайников. € если  дьЯвол,  покидаЯ  душу  человека,  оставит  в  самой  ее
глубине, в самом дальнем уголке души  хоть  каплю  своего  бесовства,  эта
каплЯ испортит вливающуюсЯ благодать божью, как каплЯ чернил портит  кубок
вина. Ќет, отец Ѓрым, такой способ  творить  свЯтых  кажетсЯ  мне  слишком
насильственным, слишком необычным. Ѓлагодать божьЯ подобна цветку, который
зарождаетсЯ в виде бутона, развиваетсЯ и расцветает, постепенно  обращаЯсь
к солнцу. ’ак возникает свЯтость.
   - Ќо ты подумай сам, отец капеллан, - сказал ксендз Ѓрым,  присаживаЯсь
рЯдом с гостем, - что же это получаетсЯ?  ѓосподь  бог  позволЯет  дьЯволу
опутать  христианскую  душу?  ‚ойти  в  крещеное  тело,  завладеть  им   и
показывать такие ужасы? Ќет, в этом должен быть  какой-то  смысл,  господь
бог ничего не делает такого, в чем не было бы свЯтых его замыслов.  Ћн  не
отдаст попусту душу человека на погибель, он, наверно, что-то в  ней,  как
лекарь, удалЯет... может, и с помощью дьЯвола, а может, и с  помощью  чего
другого. „лЯ менЯ одно важно - такое попустительство бога, позволЯющее злу
торжествовать, должно иметь какой-то смысл. ђазве что...
   ’ут ксендз Ѓрым, придвинувшись вплотную,  взглЯнул  на  отца  ‘урина  и
приподнЯл одну бровь. Ќо отец ‘урин продолжал  сидеть,  потупЯсь  и  кроша
нервными пальцами кусок лепешки над кувшином,  из  которого  уже  не  пил.
Љсендз Ѓрым с минуту смотрел на его страдальчески наморщенный лоб,  словно
колебалсЯ, стоит ли открывать свои мысли. Ќаконец решилсЯ.
   - Ђ по-моему, никаких бесов там нет!
   Љсендз ‘урин отвел глаза от кувшина и  поднЯл  их  на  собеседника.  Ќо
только бегло скользнул взором по  его  лицу  и  снова  уставилсЯ  на  свои
беспокойно двигавшиесЯ пальцы.
   - Ќеужто вы так думаете? - тихо спросил ксендз ‘урин.
   - Џусть бы дьЯвол в какого-нибудь мужчину вселилсЯ - это  еще  понЯтно!
Ќо почему-то он всегда с бабами... „а разве не бывает такое и без  всЯкого
наваждениЯ? †енщина сама всегда источник зла.
   - ‚сегда, да не всегда, - смиренно вставил ксендз ‘урин.
   - „а, но чаще всего. „аю слово шлЯхтича, - ксендз Ѓрым был из виленских
горожан, а потому всегда ссылалсЯ на слово шлЯхтича, - даю слово шлЯхтича,
что Ђдам не ел бы Яблока, кабы не …ва! Ќа что это ему было  нужно?  ‚исело
бы это Яблоко и висело, хоть сто лет, и он бы к нему не  притронулсЯ.  ‚се
наделала …ва. ‚ женщине есть прирожденнаЯ склонность к падению...
   - Ќо и к свЯтости...
   -  „а,   разумеетсЯ.   ЏресвЯтаЯ   дева   -   самое   бесспорное   тому
доказательство, но как посмотришь получше вокруг, на мир наш...
   - Ќичего не берусь утверждать, - уже смелей возразил ксендз ‘урин. - Ќо
вот матушка моЯ - кармелитка в ‚ильно, весьма благочестиваЯ женщина.  Ѓыли
у менЯ две сестры  монахини,  обе  уже  скончались,  и  Я  верю,  что  они
удостоились вечного спасениЯ.
   - ЃлагочестиваЯ семьЯ, - заметил приходский ксендз.
   - Ђ Я мирской жизни не знаю. ’ринадцати лет решил вступить в монастырь.
Ѓыло у менЯ одно виденье... ‚ виленском соборе.  Ђ  потом,  в  шестнадцать
лет, вступил в братство иезуитов  в  ‚ильно.  Њира  Я  не  знаю.  †енщины,
которых Я видел вокруг себЯ, были только что не свЯтые...
   Џри этих словах он поднЯл глаза,  светившиесЯ  тихой  нежностью,  но  и
робостью, словно просил ксендза Ѓрыма не говорить обо всех этих  вещах,  о
которых он ничего не знал - и ничего не хотел знать.
   - •орошо, хорошо, дорогой отец, - как бы в ответ на его просЯщий взглЯд
сказал старый ксендз. - ќто  превосходно,  что  ты  набожен  и  чуждаешьсЯ
дурных мыслей, - тут ксендз Ѓрым сделал паузу, - и не  знаешь,  что  такое
женщина, - резко оборвал он. - Ќо как  же  ты  примешьсЯ  за  этих  девиц?
Џровинциал прислал тебЯ сюда, чтобы ты изгнал  нечистого  духа  из  матери
€оанны. ’ебе придетсЯ не только экзорцизмы творить, но  и  наставлЯть  ее,
руководить ею, учить ее молитьсЯ... Љак же ты будешь это делать?
   - Ѓог мне поможет, - опЯть робко прошептал ксендз ‘урин.
   - „а  будет  волЯ  его!  -  с  легким  раздражением  молвил  старик.  -
Џосмотрим. Ќо Я думаю, что тебе предстоит пережить немало тЯжелых минут.
   Љсендз Ѓрым снова встал. ЏоднЯлсЯ и гость.
   - „а, наверно, - подтвердил он, - немало тЯжелых минут. Ќо  жизнь  моЯ,
преподобный отец, от этого не станет тЯжелей,  чем  теперь.  Ћчень  трудно
мне, - прибавил он, глубоко вздыхаЯ, - очень трудно. Ѓог послал мне тЯжкие
испытаниЯ. Њолись за менЯ, отец.
   € он схватил руку приходского ксендза. ’от смутилсЯ, даже как будто был
пристыжен.
   - —то могу Я, грешный? - сказал он, похлопав ксендза ‘урина по плечу. -
ЊоЯ молитва невысоко взлетает. Ќо Я буду молитьсЯ, буду. Ђ что с тобою?  -
спросил он.
   Љсендз ‘урин, словно бы делаЯ  над  собой  усилие,  еще  раз  с  трудом
вздохнул.
   - џ постоЯнно чувствую его.
   - Љого? —то ты? - с беспокойством спросил Ѓрым.
   - ‹укавого. ЏостоЯнно чувствую его страшное воздействие.
   - Ћ! - протЯнул старик.
   - ‚сегда, непрестанно! Ћ, это ужасно! - простонал отец ‘урин.
   - Ќадо молитьсЯ, - неискренне и смущенно посоветовал ксендз Ѓрым.
   - Њолитва - единственное мое прибежище.
   - Њолись, капеллан, молись!
   ќти слова старый ксендз произнес уже уверенней  и  бодрей,  но  все  же
покачал головою, как бы удивлЯЯсь или сомневаЯсь. ‚ дверь  вдруг  ввалилсЯ
Ђлюнь, все еще несЯ Љрысю на закорках.
   - Ћй-ой! - закричал он. - Џечка тухнет.
   - Џодложи, сынок, подложи дровишек, - ласково распорЯдилсЯ ксендз Ѓрым.
   - Ќу, благослови менЯ, отец, - с внезапной решительностью сказал ксендз
‘урин. - Џойду в монастырь.
   Ћн наклонилсЯ к руке старика, тот его благословил. ЉрысЯ, которую Ђлюнь
опустил на пол, громко визжала у печки.
   - Ћтчего ребенок кричит, Ђлексий?
   Ђлюнь, не обращаЯ вниманиЯ на вопрос хозЯина, усердно греб  кочергой  в
почернелой от сажи топке.
   - Ђ завтра королевич џкуб приезжает, - сказал он вдруг.
   - Ћткуда ты знаешь? - спросил ксендз Ѓрым.
   - Џервые повозки уже приехали. Ѓудет он жить  у  пана  Ћжаровского,  за
местечком. „а и в корчме у џнко полным-полно.
   Љсендз Ѓрым покачал головой.
   - ќто ради вас, пан ксендз, народ собираетсЯ.
   Љсендз ‘урин не слышал либо не понЯл. Ћн стоЯл  между  столом  и  окном
прЯмой, как столб, задумчивый, словно прислушивалсЯ к внутреннему  голосу.
‘тарик удивленно посмотрел на него и тронул за руку.
   - Ќа отпущение грехов съезжаютсЯ, - сказал ксендз Ѓрым.
   ѓость все еще как будто не понимал.
   - Ќу, так Я пойду, - сказал он, с  Явным  усилием  отрываЯсь  от  своих
мыслей. Ћтвесив поЯсной поклон, он вышел. Љсендз Ѓрым, оставшись один, все
еще качал головой.
   ‚ыйдЯ на улицу, ксендз ‘урин увидел  Љазюка.  ’от,  очевидно,  поджидал
его.
   - ћрай уже уехал, - сказал Љазюк, - а Я хочу проводить вас, пан ксендз.
   - Ѓлагодарю, - ответил ксендз ‘урин, - теперь Я и сам найду.
   - Ќо так пристойнее будет вам ходить, не одному, - молвил Љазюк.
   Љсендз улыбнулсЯ.
   - Њне все равно.
   - ‡ато нам не все равно. џ всегда буду вас  сопровождать,  пан  ксендз.
‹адно?
   - ‹адно, Љазюк, - засмеЯлсЯ ксендз. - ‚прочем, Я как войду в монастырь,
так выходить буду не часто.
   - Љ нам не зайдете, пан ксендз? Њы люди хорошие.
   - ‚се?
   - Ћх, может, и не все. Ќо пока не настал вечер, никто не  знает,  каков
был день.
   Ћни прошли через вертушку и остановились перед  монастырской  калиткой,
рЯдом с костелом. Љазюк указал ксендзу на звонок.
   - ‚от здесь, - сказал он. - Ћтворит вам такаЯ  славнаЯ  сестра,  Ђкручи
звать ее. Ћна тут лучше всех...
   Љсендз ‘урин минуту помешкал.
   - Џрошу вас, пан ксендз, позвоните, - сказал Љазюк.
   - Ђх да, - смущенно спохватилсЯ ксендз и  потЯнулсЯ  к  звонку.  Ћсенив
себЯ крестом, он дернул за веревочку.
   - „о свиданьЯ, - попрощалсЯ  Љазюк.  -  Љоли  Я  вам  понадоблюсь,  паи
ксендз, Я всегда тут, в корчме.
   Љсендз с ласковой улыбкой взглЯнул на Љазюка. ’от стоЯл в  двух  шагах,
высокий,  статный.  ђастрепанные  вихры  торчали  из-под  овчинной  шапки,
огромные  руки  свисали   полусогнутые,   заканчиваЯсь   внизу   длинными,
разлапистыми кистЯми. ‡а его спиной виднелось  в  тумане  местечко,  через
вертушку то и дело проезжали всадники  с  тюками.  Њир  суетилсЯ,  занЯтый
своими хлопотами.
   - „о свиданьЯ. ЋставайсЯ с богом, - сказал ксендз Љазюку.
   ’ут медленно, с тихим скрипом отворилась калитка, и перед ним поЯвилась
высокаЯ, румЯнаЯ, улыбающаЯсЯ сестра Њалгожата a Cruce [от Љреста (лат.)].


        5

   - †дем, ждем, - сказала сестра  Ђкручи  и  поцеловала  руку  у  ксендза
‘урина. - Њать настоЯтельница еще со вчерашнего вечера ждет. Ћна уже знала
о вашем приезде, отец капеллан, - добавила сестра с грустной улыбкой. -  Ђ
нынче велела сразу проводить вас в малую трапезную.
   - Ѓлагодарю, Я уже завтракал, -  отказалсЯ  ксендз  ‘урин,  перекрестив
сестру и проходЯ в калитку.
   - Ќет, нет, - сказала  сестра,  -  эта  малаЯ  трапезнаЯ  у  нас  вроде
приемной. ’ам мать настоЯтельница беседует с особо важными посетителЯми  -
говорит, там никто ей не мешает. Џожалуйте, Я пойду вперед.
   „вигаЯсь сдержанно и плавно, сестра пошла вперед мелкими  шагами,  едва
колыхавшими сборчатую, тЯжелую юбку.
   ‚нутри монастырЯ было тихо и светло. Ѓеленые  стены,  чистые,  отдающие
деревом полы делали воздух прозрачным и благовонным.  ‘лышались  в  нем  и
особые монастырские запахи - легкий аромат ладана  и  какого-то  целебного
бальзама. Ќа светлых окнах стоЯли кое-где горшки с  цветами.  Џо  коридору
сестра и ксендз прошли в приемную, там сестра Њалгожата отворила дверцу  в
решетке, разделЯвшей приемную на две  половины,  и  ввела  отца  ‘урина  в
небольшую трапезную, смежную с приемной.
   - ‘ейчас доложу о вас матери настоЯтельнице, -  сказала  она  со  своей
лучистой улыбкой и исчезла за дверью.
   Љомната была белаЯ, светлаЯ, на стене висело черное распЯтие, посредине
стоЯл небольшой стол. Ћтец ‘урин окинул все это взглЯдом, на него  повеЯло
воспоминаниЯми, чем-то ушедшим в прошлое, и он глубоко вздохнул. ‘обратьсЯ
с мыслЯми он не успел, - отворилась дверь, и вошла мать €оанна от Ђнгелов.
   ла она медленно, словно не направлЯлась к определенной цели, а  просто
прохаживалась. ’щательно заперев за собою дверь, она неуверенной  походкой
двинулась в сторону отца ‘урина, который стоЯл  у  противоположной  двери.
Ѓыла она маленького роста, худощаваЯ. Џросторное  черное  платье,  большой
платок на голове, ниспадавший почти  до  поЯса,  большой  белый  воротник,
более широкий, чем обычно носЯт урсулинки, - все это, как  догадалсЯ  отец
‘урин, должно было своими складками скрывать телесный  изъЯн  монахини.  €
действительно, его можно было  заметить  лишь  по  неравной  высоте  плеч,
скошенных в одну сторону. „линные руки с длинными пальцами,  какие  обычно
бывают  у  горбатых,  очерчивались  струЯщимисЯ   линиЯми.   Њать   €оанна
остановилась на середине комнаты,  сделала  глубокий  чинный  реверанс  и,
распрЯмившись, взглЯнула на ксендза ‘урина.
   “ нее были  светлые,  очень  большие  глаза  на  золотушном  лице.  Ќос
неправильной формы, маленький рот с пухлыми губами, резкаЯ бледность  кожи
делали ее скорее некрасивой, но  глаза  блестели  так  Ярко,  в  них  было
столько силы и уверенности в себе - и в то же  времЯ  одухотворенности,  -
что лишь эти глаза и были видны на ее лице.  Ѓолезненные,  длинные  пальцы
перебирали четки, с минуту она молчала. Џри  виде  этой  жалкой  маленькой
фигурки, тонувшей в черных складках одеЯниЯ, отец ‘урин бог  весть  почему
удивилсЯ.
   Ќаконец мать €оанна заговорила перваЯ,  голос  у  нее  был  низкий,  но
приЯтный.
   - Џриветствую вас, почтенный отец. ђада вас видеть. џ  чувствую  к  вам
полное доверие, тем более что вас присылает полоцкий ксендз провинциал. Њы
тут давно уже ждем вас, как избавителЯ.
   Љсендз ‘урин перебил ее.
   - „очь моЯ, - молвил он,  стараЯсь  придать  голосу  как  можно  больше
невозмутимости, - дочь моЯ, общие наши молитвы помогут нам.
   ‚ матери €оанне  проснулась  светскаЯ  дама.  ‹юбезным,  чуть  жеманным
движением руки она указала ‘урину на кресло у стола.
   - Џрошу вас, отец, присЯдьте.
   ‘ама она отодвинула другое кресло в угол, к печке, и  скромно  села.  ‚
холодном осеннем свете, падавшем на ее бледное лицо,  оно  казалось  почти
прозрачным. Љогда она опускала веки, как сейчас, лицо  гасло,  становилось
заурЯдным и болезненным. ‚ начале беседы она не смотрела на ксендза.
   - ‚от уже несколько месЯцев мы здесь страдаем, - молвила она, - терзают
нас великие напасти, и ксендзы, что давно уже находЯтсЯ здесь, не могут  с
ними справитьсЯ. ‚сЯ надежда у менЯ и у прочих сестер на вас, отец.  ‘толь
праведный муж...
   Љсендз ‘урин с легким нетерпением ее прервал:
   - Њне поручено занЯтьсЯ только твоей особой, дочь моЯ. Џрочие  монахини
останутсЯ под опекой других ксендзов.
   - ‚от как? ќто хорошо, -  сказала  мать  €оанна,  не  подымаЯ  глаз.  -
Љонечно, если злые духи оставЯт менЯ, то они и от других сестер  отстанут.
‘ менЯ-то все и началось, - добавила она чуть хвастливо.
   - џ постараюсь изгнать твоего беса...
   Њать €оанна живо ответила:
   - ‚о мне сидЯт  восемь  бесов:  Ѓегемот,  ‚алаам,  €саакарон,  ѓрезиль,
Ђмман, Ђсмодей, Ѓегерит, ‹евиафан и ‡апаличка, -  перечислила  она  единым
духом и сразу умолкла, словно в испуге.
   Ћтец ‘урин взглЯнул на нее чуть удивленно.
   - Ќе верь им, дочь моЯ. ‚прочем, один демон может называть себЯ многими
именами.  ‡ло  может  иметь  много  форм   и   обликов.   —тобы   достойно
приготовитьсЯ к предстоЯщему нам труду,  Я  полагаю,  дочь  моЯ,  надлежит
начать с исповеди и причащениЯ.
   Њать €оанна довольно равнодушно ответила:
   - џ уже просила преподобных отцов отслужить нынче и завтра обедню, дабы
их молитвы удерживали бесов подальше от нас в дни приготовлениЯ к исповеди
и  причащению  свЯтых  тайн.  Ћни  обещали.  Ќадеюсь,  что  и  вы,   отец,
присоединитесь к их молитвам.
   - ђазумеетсЯ, дочь моЯ. „авно вы не были на исповеди?
   - ‘ той поры, как впервые вселились в нас бесы, полгода уже.
   - Ћ, очень давно! Ђ почему так долго откладывали покаЯние?
   - Ќе мы откладывали - бесы. Ћни не разрешали нам подойти к причастию.
   - Ћ! - серьезно протЯнул ксендз  ‘урин.  -  Ѓесы  не  разрешали?  Ђ  не
собственнаЯ ли ваша духовнаЯ леность ‚оплотилась в этих бесах?
   Њать €оанна впервые за всю беседу открыла глаза и посмотрела на ксендза
с Явным недовольством. ‚ ее глазах блеснули затаенные  искорки,  поЯвилось
что-то загадочное и тревожащее.
   - ‘тало быть, вы, отец, не верите, что Я одержима дьЯволом?
   - „итЯ мое, - мЯгко сказал  ксендз  ‘урин,  -  к  сожалению,  Я  должен
верить, хотЯ бы и не желал этого. Ќо пути, коими сатана проникает  в  душу
нашу, многообразны.
   - Ќа сей раз то был путь колдовства, - прошептала  внезапно  со  злобой
мать €оанна. - ќтот страшный колдун вливал в нас  свой  Яд  сквозь  стены,
преграждающие доступ в обитель нашу.
   - “вы, доступ здесь был весьма нетрудным, - с  горечью  заметил  ксендз
‘урин.
   - € кто же Я такаЯ? - вдруг  воскликнула  скорбно  мать  €оанна.  -  џ,
жалкаЯ раба божиЯ, Я, славившаЯ господа в убогом этом монастыре!  Љто  мог
менЯ здесь отыскать?  џ  -  монахинЯ,  мой  отец,  правда,  кнЯзь,  но  из
обедневшего рода, живет среди смоленских болот, и никто  о  нем  знать  не
знает. Љто ж Я такаЯ, Я смиреннаЯ  сестра,  чтобы  на  менЯ  напало  целых
восемь могучих демонов?.. - ’ут  она  прервала  свои  жалобы  и  прибавила
деловитым тоном: - Ќадобно вам знать, отец, что это самые могучие  демоны,
истинные кнЯзьЯ тьмы...
   - Ћткуда тебе это известно, дочь моЯ?
   - Ћ, они непрестанно об этом твердЯт. Ѓудь они бесы  помельче,  они  бы
давно уже покорились экзорцизмам ксендза ‹актанциуша и ксендза €гнациЯ. Ћ,
это  могучие  владыки!  -   воскликнула   она   с   оттенком   горделивого
самодовольства.
   Ћтец ‘урин нахмурил брови.
   - Њы мало знаем о природе демонов, - молвил он, - но и то, что они сами
сообщают нам устами одержимых, не заслуживает безусловного довериЯ. Ќеужто
тебе никогда не приходило на ум, что это исчадиЯ лжи?
   - Ђ что такое ложь, преподобный отче, и что такое правда?
   Џри этом вопросе отец ‘урин откинул голову назад и строго  взглЯнул  на
монахиню. Њать €оанна от Ђнгелов сидела, сжавшись, как  кролик,  глаза  ее
опЯть закрылись, и только на пухлых губах  играло  что-то  вроде  усмешки.
ѓубы были Ярко-красные  и  резко  выделЯлись  на  бледном  лице,  усеЯнном
густыми кучками желтых веснушек. Џохоже было, что мать €оанна  насмехаетсЯ
над духовным своим отцом.
   - …сли тебе не под силу отличить ложь от правды, дочь моЯ, - сказал он,
-  слушайсЯ  в  этом  своих  наставников  и  руководителей.   Ќо   каждому
христианину надлежит иметь совесть, чуткую  совесть,  котораЯ  укажет  ему
границу между черным и белым.
   - Ђ то, что по моей вине погиб ксендз ѓарнец, это зло? - спросила она и
твердо сжала губы, ставшие в этот миг тонкими, как у змеи.
   - Џусть тебе ответит на это твоЯ совесть,  -  помолчав,  сказал  ксендз
ћзеф. - Љогда послезавтра приступишь к исповеди, скажешь мне,  что  ты  об
этом думаешь. —то думаешь на самом деле. …сли ксендз ѓарнец был невиновен,
а, кажетсЯ, так и было...
   -  ‚иновен,  виновен,  отец,  верь  мне,  виновен!  -  вдруг   завопила
настоЯтельница и, вскочив из кресла, подбежала к столу, у  которого  сидел
ксендз ‘урин. - ‚иновен, виновен! Ћ, если б Я рассказала тебе,  отче,  обо
всех  ужасах,  которые  испытала  из-за  этого  человека,  обо  всех  этих
мерзостЯх... џ расскажу тебе, Я должна рассказать, но в другой  раз.  ‚едь
ты, отче, должен узнать всю мою  душу,  все  страдание  мое,  все,  что  Я
переживала  и  переживаю.  ‚едь  тебе  ведено  спасти   менЯ   из   бездны
одиночества, из бездны, в которую ввергнул менЯ господь бог...
   Љсендз мЯгким жестом отстранил ее.
   - ‘Ядь, дочь моЯ, - сказал он, - сЯдь и успокойсЯ.  “  каждого  из  нас
свой крест, и мы должны нести  его  до  гроба.  Ѓыть  может,  мне  удастсЯ
просветить твой разум. Ќикто из нас, что бы  ни  чудилось  нам  порою,  не
одинок на свете. ‹учший наш друг всегда с нами, и мы можем в любую  минуту
призвать его и открыть перед ним все свое естество.  Ќикто  не  одинок  на
свете, сестра, никто! - возвысил голос ксендз ‘урин. - Ќаш опекун и  друг,
господь наш и отец всегда с нами! € к тому же сколько утешителей  посылает
он нам! ‘вЯтейшие  твои  покровители,  которых  ты  себе  избрала,  ангелы
пресветлые, - разве есть лучшие заступники длЯ нас и молитв наших? Ђ среди
них тот, кому предназначено  быть  с  нами  от  колыбели  до  могилы,  наш
ангел-хранитель...
   Њать €оанна опЯть вскочила из кресла и упала на колени перед  ксендзом,
такаЯ маленькаЯ, что  ее  голова  едва  возвышалась  над  дубовым  столом.
ЏростираЯ к ксендзу руки с длинными, тонкими пальцами, она вдруг зачастила
тихо,  таинственно,  слова  ее  дробно  катились  одно  за   другим,   как
рассыпающиесЯ по полу бусы.
   - џ видела его, видела, - говорила она, - Я была  тогда  больна,  очень
больна, и было мне видение; все менЯ покинули, никого  не  было  рЯдом  со
мною, несчастной, Я лежала в горЯчке. ‚ страшной горЯчке, ужасные призраки
терзали менЯ целых четыре недели, и, наконец,  на  пЯтой  Я  увидела...  Я
узрела их, стоЯвших  у  моей  постели,  между  постелью  и  стеной...  Њой
духовник - тогда им был ксендз Њухарский - и мой ангел-хранитель,  похожий
на Љазюка, работника из корчмы, только волосы у него были длинные-длинные,
на плечи падали,  даже  на  сутану  ксендза  Њухарского...  €  еще  свЯтой
€осиф... ‘вЯтой €осиф был такой красивый, такой сиЯющий! € он-то склонилсЯ
надо мной, коснулсЯ моей груди, и боль исчезла, - Я  сразу  почувствовала,
что могу встать, почти сразу, а в том месте,  которого  коснулсЯ  перстами
свЯтой €осиф, на сорочке осталось пЯть капель благовонного бальзама.
   Љсендз ‘урин недоверчиво отодвинулсЯ от нее. Њать  €оанна  от  Ђнгелов,
видЯ  его  равнодушие,  встала,  вытерла  руками  увлажнившиесЯ  глаза   и
вернулась в свое кресло.
   - Џрости, - сказала она спокойно и сдержанно, - Я постараюсь больше  не
увлекатьсЯ. Ќо мне ведь некому рассказать обо всем том, что менЯ  терзает.
€ страшит! ‚спышки эти ни к чему,  надо  тебе,  отче,  рассказать  все  по
порЯдку.
   - „а, дочь моЯ, по порЯдку. ’ебе надо успокоитьсЯ. Ќе следует возлагать
на мой приезд чрезмерных надежд. Џред лицом бога человек всегда одинок, но
пред другими людьми он всегда может призвать в свидетели бога. Ѓог  всегда
с ним. Ќа этот раз довольно, закончим нашу беседу, после полуднЯ  Я  хотел
бы  собрать  всех  вас  в  большой  трапезной,  дабы  вы  подготовились  к
послезавтрашней исповеди.
   -   ‘естра   Њалгожата,   привратница   наша,   -   спокойно    молвила
настоЯтельница, сидЯ в кресле, - укажет вам, отец, вашу комнату в  верхнем
помещении амбара, где живут все ксендзы. Ћбед приносЯт им в полдень.  “жин
в шесть часов. ‚ семь последнЯЯ молитва  -  не  длЯ  сестер,  -  последнЯЯ
вечернЯЯ молитва в  костеле.  Џотом  уже  только  молитва  в  обители.  Њы
молимсЯ... насколько можем.
   - Џравильно делаете, сестры, - сказал ксендз ‘урин, вставаЯ с кресла, -
правильно делаете. €так  отныне  начинаетсЯ,  дочь  моЯ,  наша  совместнаЯ
жизнь, - вдруг изменившимсЯ, ласковым тоном продолжал он, протЯгиваЯ  руки
матери €оанне. - Ќадо надеЯтьсЯ, что  будет  она  удачной  и  послужит  ко
приумножению славы господа на земле. Њолитесь, молитесь!
   Њать €оанна от Ђнгелов сидела в кресле неподвижно, с закрытыми глазами.
‹ицо ее выражало восторг, словно она  слушала  райское  пенье  или  нежные
звуки органа, только слегка подрагивал уголок рта. Ћтец ‘урин так и застыл
с простертыми руками, потом опустил их.
   Ќо тут мать €оанна легко поднЯлась и подошла к нему, сделав эти два-три
шага уверенно и как-то очень изЯщно, будто танцуЯ; она  преклонила  колени
пред отцом ‘уриным и поцеловала край  его  сутаны,  затем  припала  к  его
рукам, и ксендз, растроганный, не отнимал их.
   - ‡ащити, защити менЯ, отец мой духовный! - повторЯла она.
   Љсендз ‘урин поднЯл ее с полу, без усилиЯ, как ребенка.  Ћна  напомнила
ему Љрысю, "экономку" ксендза, и он еле заметно улыбнулсЯ.
   - —еловек - тот же ребенок, - сказал он.
   Њать €оанна тоже улыбнулась сквозь слезы.
   - ’еперь ступай, дочь моЯ, займись своими делами, - с нежностью  молвил
ксендз ‘урин. - “ тебЯ, наверно, хватает хлопот с сестрицами, да и обитель
у вас не  маленькаЯ.  Ѓольшой  сад,  хозЯйство...  ‘тупай.  Џосле  вечерни
приходите сразу в большую  трапезную,  предадимсЯ  размышлениЯм  о  грехах
наших и ничтожестве человека. Ђ теперь до свиданьЯ.
   Њать €оанна склонилась к руке ксендза. Ћн перекрестил ее и благословил,
дал  поцеловать  образок,  висевший  на  четках  у  его  поЯса.   ЊонахинЯ
направилась к той двери, через которую входила. Ћтец ‘урин  тоже  собралсЯ
выйти. „ержась за дверную ручку, мать €оанна еще раз сделала ему  глубокий
поклон.
   Љазалось, она уходит, но вдруг, все еще держась за  ручку,  она  как-то
странно  присела,  скрючилась,  став  еще  меньше,  и  испустила  хриплый,
истошный вопль, как разозленнаЯ кошка. Ћтец ‘урин  изумленно  взглЯнул  на
нее. Њать €оанна, крадучись, двинулась вдоль стены, мимо печи и стола,  по
направлению к ксендзу, который стоЯл у двери, будто пригвожденный к  полу.
‹ицо ее изменилось до неузнаваемости, все сморщилось, как сушеное  Яблоко,
глаза закосили, нос вытЯнулсЯ, а из сжатого рта доносилсЯ  то  этот  дикий
вопль, то скрежет зубов. Њать €оанна приблизилась к ксендзу  и  уставилась
на него снизу вверх жутким взглЯдом скошенных глаз; теперь они были уже не
голубые, а черные, расширившиесЯ, как у рыси в потемках, и словно насквозь
пронзали душу. Љсендз откинул голову назад, но не мог оторватьсЯ  от  этих
ужасных глаз.
   - Ћх, дорогушечка, - прошипела вдруг мать €оанна, - не думай, что  тебе
так легко удастсЯ прогнать менЯ из этого миленького тельца.
   Љсендз ‘урин совершенно растерЯлсЯ.
   - Њать €оанна, мать €оанна, - беспомощно повторЯл он.
   - џ - не мать €оанна, - взвизгнула страшнаЯ женщина. - Ќе узнаешь менЯ?
ќто Я, твой брат, €саакарон! џ ‚алаам! џ Ђсмодей! Ћ, не думай, старикашка,
что мы испугаемсЯ твоей свЯченой воды,  твоей  латинской  болтовни!  Њы  -
ловкие бесы, с нами не шути, как возьмем чью-то душеньку под  свою  опеку,
уж не выпустим ее так легко. Ђ в  придачу  еще  и  тебЯ  сцапаем,  старый,
гадкий поп!
   Ћтец ‘урин овладел собой. Ћн  осенил  крестным  знамением  себЯ,  потом
скрючившуюсЯ монахиню, котораЯ всЯ напрЯглась, будто готовЯсь к прыжку.
   - Apage, Satanas! [€зыди, сатана! (лат.)] - воскликнул он.
   Њать €оанна  от  Ђнгелов  при  этом  возгласе  пошатнулась,  словно  ее
толкнуло  что-то  изнутри,  и  оперлась  о   стену   рукой   с   длинными,
растопырившимисЯ, как Ястребиные когти, пальцами. € тут  же  затрЯслась  в
ужасающем хохоте, громком, зловещем и  бесстыдном.  Ћтец  ‘урин,  осмелев,
сделал шаг вперед и еще раз перекрестил несчастную.
   - Apage, apage, ‚алаам, apage, €саакарон! - воскликнул он.
   Њать €оанна продолжала раскатисто хохотать, опираЯсь  ладонью  о  белую
стену. Ћтец ‘урин заметил, что под платьем монахини что-то задвигалось. Ћн
машинально все крестил и крестил ее, а она,  словно  с  трудом  высвободив
из-под длинной юбки свою ногу, вдруг быстро вскинула  ее  вверх  и  грубым
монашеским башмаком ударила с размаху отца ‘урина в колено.
   Ћт неожиданного толчка ксендз пошатнулсЯ, а мать €оанна в этот миг, все
еще хохоча, проскользнула у него под рукой,  семенЯщими  мышиными  шажками
подбежала к двери и, громко ею хлопнув, скрылась.
   Ћтец ‘урин поглЯдел ей вслед, потом перевел  взглЯд  на  стену.  ‚  том
месте, где монахинЯ опиралась рукой, на белой стене виднелсЯ черный, будто
выжженный, отпечаток пЯти когтей Ястребиной лапы.


        6

   Ќа другой  день  поутру  сестра  Њалгожата,  оставив  присматривать  за
калиткой послушницу, племЯнницу настоЯтельницы, побежала к своей  подруге,
пани  ћзефе.  ‘естра  Њалгожата  была   примерной   монахиней,   но   этот
один-единственный   грешок   она   частенько   себе   разрешала:   вопреки
монастырскому уставу, вопреки строгому запрету  настоЯтельницы,  времЯ  от
времени заглЯдывала к пани ћзефе  посплетничать  о  делах  местечка.  ќтим
нарушалось безмерное однообразие  монастырской  жизни  -  и,  быть  может,
именно поэтому сестра  Њалгожата  не  искала  других  развлечений,  ей  не
ЯвлЯлись видениЯ, она не участвовала в бесчинствах  прочих  сестер,  после
которых тем приходилось всенародно каЯтьсЯ; она одна во всей обители ни на
миг не поддалась нечистому.
   - ЊенЯ бесы не трогают, -  смеЯсь,  сказала  она  ‚олодковичу,  который
сразу принЯлсЯ допрашивать ее на этот предмет. - ’акаЯ уж, видно,  у  менЯ
душа неприступнаЯ и тело незаманчивое.
   - Ћ нет, нет! - закричал ‚олодкович, увиваЯсь вокруг нее. ѓлаза у  него
разгорелись, будто у кота на сало; любопытствуЯ  узнать  про  монастырские
делишки, он даже забыл о беседе, которую вел с новоприбывшими  придворными
королевича џкуба.
   ‚  корчме  сидело  несколько  этих  важных  панов;  Ћдрын  и  ‚инцентий
‚олодкович так и прилипли к ним с самого утра - попивали в их компании мед
да водку. Љазюк, двигаЯсь нехотЯ, словно еще не проснулсЯ, прислуживал  им
в большой горнице.  Џани  ћзЯ  со  своей,  неизменной  улыбкой  сидела  за
стойкой, увешаннаЯ монистами, как восточный идол.
   - ‘естра Ђкручи, сестра  Ђкручи,  -  сказала  она,  отворЯЯ  дверцу,  -
заходи, пожалуйста, ко мне.
   ‘естра  Њалгожата  быстро  скользнула  за  стойку,  будто  спасаЯсь  от
‚олодковича.
   - ‡десь мне удобней, - сказала она с веселой  усмешкой,  -  Я  привыкла
сидеть за решеткой.
   ‚олодкович, вытащив из-за пазухи красный платок, обтирал мокрые усы и с
неистовым любопытством таращилсЯ на сестру Њалгожату. Ћдин  из  придворных
тоже подошел к стойке и поклонилсЯ сестре.
   - Ѓезмерно рад видеть особу из знаменитого монастырЯ, -  молвил  он.  -
Ќадеюсь, вы, сестра, расскажете нам что-нибудь интересное.
   - Ћ, да что Я могу рассказать? - смущенно засмеЯлась сестра. -  ќто  вы
бы могли, вы из большого света приехали, из ‚аршавы.
   - Љабы не ваши сестрички да не  ваш  монастырь,  -  сказал  придворный,
звали его пан •жонщевский, - мы бы и не приехали. …го высочество королевич
только ради вас сюда ЯвилсЯ и завтра будет в костеле.
   ‘естра погрустнела.
   - Ћ, конечно, - огорченно прошептала она, - но ведь это такаЯ беда!
   € она умолЯюще взглЯнула на пана •жонщевского. …й не хотелось, чтобы он
задавал вопросы.
   Ќа помощь  пришла  пани  ћзефа.  —тобы  отчасти  переменить  тему,  она
спросила:
   - Ђ как там наш новенький ксендз?
   “вы, здесь, вблизи монастырЯ, любой разговор переходил все  на  тот  же
предмет, от этого наваждениЯ нельзЯ было избавитьсЯ. ‘естра Њалгожата  все
же немного повеселела.
   - ‚чера  провела  Я  ксендза  в  его  покои,  после  беседы  с  матерью
настоЯтельницей он был бледный, как мертвец, еле шел. Ќет, он  длЯ  нашего
монастырЯ слабоват. ’о ли дело ксендз ‹актанциуш, ксендз €гнаций...  ’е-то
- львы! - засмеЯлась сестра, блеснув  глазами.  -  Ђ  этот!  Љонечно,  она
показала ему обычный свой фокус с закопченной ручкой!
   - ‡начит, мать €оанна обманывает? - спросил ‚олодкович.
   - „а нет, какой тут  обман?  ђазве  не  дьЯвол  велит  ей  каждый  день
закоптить восковой свечкой дверную  ручку  в  трапезной?  ‘амое  настоЯщее
бесовское дело... Ќет, нет, в нашем монастыре доподлинно орудуют бесы!  ‚ы
ничего такого не думайте!
   •жонщевский посмотрел на ‚олодковича, как бы  ища  одобрениЯ  в  глазах
маленького шлЯхтича, но тот не обращал вниманиЯ на разодетого  придворного
и, уставЯсь на сестру Њалгожату  осовелыми  глазками,  постукивал  грЯзным
пальцем по стойке и бессмысленно повторЯл:
   - Ќечего обманывать, нечего  обманывать,  все  должно  быть  настоЯщее.
€наче Я не согласен.
   •жонщевский тоже был пьЯн, он потЯнул ‚олодковича за лацкан кунтуша,  и
они вернулись к компании.  ‘таканы  с  медом  стоЯли  наполовину  вы