        џвдат €льЯсов. ‡аклинатель змей


     <i>’.: €здательство литературы и искусства им. ѓафура ѓулЯма, 1986</i>

     <i>Џовесть о трудной судьбе,  удачах и неудачах  беспутного шейха,  поэта,
ученого,  несравненного Ђбуль-”атха  Ћмара  •айЯма  Ќишапурского, жил  такой
когда-то на земле...</i>

        ЏњџЌ›‰ ‡‚…‡„Ћ—…’
     <i>‘тихи Ћмара •айЯма даны в переводах Ћ. ђумера и €. ’хоржевского</i>

     <i>•оть Я и пьЯница, о муфтий городской,</i>
     <i>‘тепенен все же Я в сравнении с тобой:</i>
     <i>’ы кровь людей сосешь, Я - лоз,</i>
     <i>Љто из двоих греховней?</i>
     <i>Ђ ну, скажи, не покривив душой?</i>

     - ‡ачем тебе, отступнику, молельный коврик?
     -  Ќу,  как же!  ќто  - ценность. •орошо  заложить  в  кабаке.  (—ей-то
приглушенный смех.)  Ћ! - „ерзкий странник провел ладонью по своей кисейной,
похожей  на  снег  в  морозных  блестках, новой  чалме. - Џрощайте, Я пойду.
•олодно? Џусть. Ћтогреюсь в солнечной Њекке.
     - …сли в пути не околеешь, безродный.
     - ќ! Ѓудь что будет.

     Ћт страха смерти Я, - пусть знают все, - далек:
     ‘трашнее жизни что мне приготовил рок?
     џ душу получил на подержанье только
     € возвращу ее, когда наступит срок.

     ... ‘тужа, белаЯ косматаЯ старуха, вползает в жилища, влезает в постели
и колыбели. Ќа обледенелых  звонких дорогах насмерть стынут усталые путники.
’е, кому  посчастливилось  уцелеть,  бредут,  скрежеща зубами,  к  рибату  -
странноприимному дому.
     Ќизкое, узкое, длинное, как  скотский загон, помещение  с редким  рЯдом
кривых столбов, подпирающих черный потолок. Њеж столбов - костры, у  костров
-  народ.  Џоскольку рибат воздвигнут на средства  благотворителей  и потому
бесплатен, Ясно, какой народ прибило сюда. ‚ заскорузлых руках - куски сухих
Ячменных лепешек. ‹юди грызут их с тупо-сосредоточенным видом, запиваЯ  чуть
подогретой  водой. Џостой-то в рибате, слава аллаху, бесплатный,  но горЯчей
похлебки, жаль, без денег и здесь не получишь.
     …е,  жирную,  острую,  прЯно-пахучую, только  что ели  путники  видные,
сыто-солидные, которых  загнал сюда небывалый мороз. Ќе по себе им  тут. Љак
стаду коз, угодивших в ущелье, облюбованное волчьей  стаей. †енщина в черной
сверкающей шубе, закрыв  лицо  чадрой до самых  глаз,  отчужденно смотрит  в
огонь. ‘удЯ по  Ярким глазам, она  молода и, быть может, даже  хороша собою.
•муритсЯ рЯдом с нею упитанный  мужчина средних лет с холеным белым лицом  и
ладно подстриженной  бородкой, окрашенной хною.  € горбитсЯ,  весь в  густых
булгарских мехах, некий важный имам, свЯщеннослужитель.
     - „урачье из Њерва, паломники, - осуждающе кивнул благообразный имам на
смущенно  притихшее  мужичье.   -  ‚  Њекку  идут.  „а,  да,   поверьте!  Ќе
куда-нибудь,  а  прЯмо в  Њекку.  Ќо  ведь сказал  халиф  Ђбу-Ѓекр: "Ѓогатый
правоверный  лучше  бедного".  Љто  желает  посетить  свЯтые  места,  должен
располагать  суммой  денег,  достаточной  на  дорогу  туда и  обратно  и  на
пропитание  семьи  за  времЯ его отсутствиЯ. Ђ эти... куда их несет, убогих?
Ќищий, вздумавший совершить хадж, подобен  хворому, который  беретсЯ за труд
здорового.
     - ‚оистину! - с готовностью изрек краснобородый.
     € тогда:
     - Ѓогатые, бедные, - послышалсЯ чей-то  скрипучий голос. - ђазве мы все
-  не временные постоЯльцы  в  этом  мире,  старом  ничтожном рибате нужды и
бедствий?..

     18  маЯ  1048  года  в  мрачной ѓазне,  в позорном плену, тЯжко занемог
великий мученик-мыслитель Ђбу-ђейхан  Ѓеруни. Ћн  уже знал: дни его сочтены.
Ќо не знал, кто подхватит зажженный им факел высокой учености.
     ‚ тот  же день, на восходе солнца, в Ќишапуре,  у палаточника €брахима,
случилось  радостное  событие: жена  подарила ему  сына, которого и  нарекли
именем кратким и звучным - Ђбуль-”атх Ћмар.
     Џоскольку в час его рождениЯ  ‘олнце  и  Њеркурий находились в  третьем
градусе Ѓлизнецов и  земнаЯ долгота ЊеркуриЯ  совпадала с долготою ‘олнца, а
ћпитер держалсЯ  по отношению к ним в тригональной точке,  Ћмару предсказали
богатство, много детей, удачливость в делах.

     ...Љ  их костру, не  стеснЯЯсь, подсел  пожилой  человек  в  неимоверно
облезлой шубе, с  которой никак не  вЯзалась  дорогаЯ  пышнаЯ  чалма  на его
лобастой    голове.    €зжелта-бледным,     изрытым,    как     строительный
камень-ракушечник,  было  худое  лицо  с прЯмым  тонким носом.  ‘едаЯ борода
растрепалась.
     —адра соскользнула с лика испуганно отодвинувшейсЯ женщины, твердый рот
ее округлилсЯ брезгливо, но вместе с тем и сострадательно. Ћказалась: не так
уж она молода, но что и впрЯмь хороша - это увидел всЯкий.
     Ћн протЯнул к огню ладони  - узкие, смуглые. †енщина, вновь закрывшись,
взглЯнула на них тайком - и безотчетно тронула грудь...
     -  ‚ыходит,  - сказал он с  обидой,  - аллах, который сам предопределил
нашу бедность, сам же и  закрыл нам путь к  нему.  —то ж! -  …го тонкие губы
скривились в злой усмешке. - ЋбойдемсЯ без него. Ќо обойдетсЯ ли он без нас?
Ѓез нашей веры, без наших молитв, без наших приношений?
     - Ќесчастный! - вскричал имам оторопело. - •одишь ли ты в мечеть?
     - ‡абрел на днЯх, - зевнул скучающе паломник. - Љак-то раз  мне удалось
стЯнуть молельный коврик. џ и задумал новый достать...

     “же в раннем детстве  Ћмар повергал  взрослых в остолбенение Ясным умом
и, можно сказать, совершенно невероЯтной памЯтью.
     ‚прочем,   как  где-то   сказано,  изумительнаЯ   памЯть   бывает  и  у
сумасшедших.
     •уденький,  бледный, лобастый,  он  часто  недомогал,  был застенчив  и
слабосилен,   зато   обладал   необыкновенным   тайным   упорством,   острым
воображением  и чуткостью.  Ћт  обиды, особенно  незаслуженной, он замыкалсЯ
наглухо в себе. Ќо  порой безграничное  самолюбие заставлЯло  его,  внезапно
вспыхнув,  нападать  на  мальчишек намного старше. Ќападать  -  и бить.  —ем
попало, лишь бы доказать свое.
     ‡абиЯку пинали, толкали, колотили палками, чтоб отвЯзалсЯ - нет, весь в
слезах,  окровавленный, он не  отставал  от  них, пока в драку не вмешивалсЯ
кто-нибудь из взрослых прохожих.

     ...‚ углу - смех.
     €мама охватил озноб, будто  ветер, гудевший снаружи, внезапно проник  к
нему под  меха. ’рЯсЯсь  от  негодованиЯ, он оглЯделсЯ: на этих бродЯг  мало
надежды,  они  не  помогут,  крамольный  болтун  длЯ  них  -  свой;  нет  ли
поблизости...
     - Ќет, - огорчил старика нелепый странник. - Ќет мухтасиба - блюстителЯ
нравов!  Ќе озирайсЯ напрасно,  шею  свихнешь. …го задрал  у  Ќишапура тощий
волк.  ‡адрал  - и  подох, бедный  зверь.  ЋтравилсЯ,  видать, его праведной
кровью.
     ‚ рибате стало тихо, как в склепе.
     ...Ћн встал  -  прЯмой,  как  доска,  несмотрЯ  на  возраст,  -  мигнул
смотрителю  подворьЯ, остроглазому проныре,  и пропал с  ним где-то в темном
углу. Џозже  вновь  поЯвилсЯ в освещенном кострами пространстве  -  уже  без
своей великолепной  чалмы, в  чужой драной шапке,  но зато  освеженный, весь
подобравшийсЯ, помолодевший.
     ‚палые  щеки  его  раскраснелись,  глаза  проЯснились,  в  них  заиграл
озорной, как  у юнца, весенний блеск. Ћн вновь  мигнул, теперь -  обомлевшей
женщине, лихо сдвинул шапку набекрень  -  и пошел себе прочь, чуть  качаЯсь,
безразличный к теплу и холоду и к человеческой злобе.

     ...…го    прЯмо-таки   изнурЯла,   как   иного    -   болезнь,   остраЯ
любознательность. Ќа  дворе падал снег или хлестал дождь проливной - Ћмар не
мог усидеть  дома, у теплой жаровни. Ћн натЯгивал на голову старый отцовский
толстый халат и незаметно выбиралсЯ наружу. „олго бродил в саду между голыми
мокрыми деревьЯми, ни о чем не думаЯ, просто впитываЯ холод и шум дождЯ.
     ‡атем залезал в чащу юных вишенок-прутьев,  выбившихсЯ из корней вокруг
взрослых  деревьев,  и часами  торчал  в них, безмолвный, омываемый студеным
потоком с неба.
     € ни  о чем не думал. ‹ишь  где-то подспудно, в  самых  глубоких недрах
сознаниЯ, как чей-то  смутный и  настойчивый зов,  звучали, слагаЯсь слово к
слову, чьи-то стихи. —ьи? Ќеизвестно. Њожет быть,  уже свои.  ’е, которые он
когда-нибудь  напишет.  Ќикто  не искал мальчишку, никто  не  звал, не тащил
домой. Њать уже махнула рукой на него.
     Ћмар впадал в первобытный  дикий  экстаз, если случалось  землетрЯсение
или свирепый ураган, налетев,  ломал в Ќишапуре дрЯхлые ивы. •орошо ему было
укрыватьсЯ в  густых  кронах упавших  деревьев,  пока их не  изрубили  и  не
растащили по  дворам, сидеть  в зеленом  сумраке и мечтать. Ћ чем?  Ћ чем-то
неЯсном, но всегда необыкновенном.
     ђодители смеЯлись:
     - „урачок!
     Љогда его, как и всех детей, спрашивали, кем он хочет быть, он, к ужасу
родных,  отвечал: "ЃродЯгой". “ него был  красивый почерк. Ћн терпеть не мог
недомолвок  и околичностей  и  во  всем любил точность:  в  мыслЯх, словах и
делах. ‡акадычных друзей у него не водилось. Џочему-то Ћмара никто не любил.
„аже роднаЯ мать.
     €брахим,  находЯ  его  поздней  ночью  уснувшим  за книгой, говорил  со
вздохом: "Ћн, наверное, за книгой и умрет когда-нибудь".
     —то и сбылось в свое времЯ.
     …ще  до того, как его,  семи лет, отвели в приходскую школу,  Ћмар умел
хорошо читать  и  писать, и потому учитьсЯ вместе  с другими детьми ему было
скучно. Ћн часто отлынивал от уроков, уходил бродить один в окрестных садах.
’ем  не  менее, в  десЯть  лет  уже  знал  грамматику,  теорию  словесности,
стилистику и приступил к индийскому счету, к алгебре и геометрии.

     - џ говорил тебе: он  этим  кончит,  - хмуро шепнул жене  краснобородый
купчик.
     -  € кто  сей  злодей?  - строго  уставилсЯ  на  них  имам,  заподозрив
спутников в каких-то давних и недобрых свЯзЯх с нечестивцем.
     - ’от...  как  его, -  смутилсЯ  купчик,  -  знаменитый... неудачник...
пьЯный звездочет... - Ћн боЯзливо оглЯнулсЯ и тихо произнес короткое имЯ.
     -  Ћ?!  -  воскликнул  потрЯсенный  свЯщеннослужитель.  -  Љто  бы  мог
подумать...
     - Ћн  самый. - Ћбернувшись  к  жене, краснобородый  вовсе помрачнел.  €
жестко изрек:  -  Џропащий человек!  €стинный мусульманин,  -  возвестил  он
самодовольно,  - должен заниматьсЯ  полезным, богоугодным делом:  торговлей,
приумножением своего  достоЯниЯ. Ђ  этот  шалопай всю жизнь растратил...  на
что? Ќа вино  и стихи. ђазве стихи  к лицу  мужчине?  †енское  занЯтие. - Ћн
взглЯнул на жену. - €  стихи-то какие?  „обро бы о розах да соловьЯх. Ќет, у
него они - вредные.  Ћни будоражат человека, заставлЯют думать, сомневатьсЯ.
- € он заключил уверенно: - Љонченый человек!
     Ђ пьЯный звездочет?
     “же у ворот с его лица как ветром сдуло напускную веселость, ее сменила
горькаЯ озабоченность. ђадоватьсЯ нечему! € так всегда: на людЯх он беспечно
смеетсЯ,  наедине  с  собой  задумчив,  угрюм.   …сли  только  не  рассмешит
какаЯ-нибудь забавнаЯ мысль, шальное воспоминание.
     ‡ачем он пил при них? Џутник жалел  чалму,  деньги были. € нынче ему не
хотелось пить. ‘тар  он уже, с ногами все хуже и  хуже. Ќо чем-то  надо было
досадить наглецам?

     —ем омыватьсЯ нам, как не вином, друзьЯ?
     Њила нам лишь в кабак ведущаЯ стезЯ.
     ’ак будем пить! ‚едь плащ порЯдочности нашей
     €зодран, залатать его уже нельзЯ.

     Ќи кражей,  ни  ложью, ни подлостью  их не проймешь: и то,  и другое, и
третье длЯ них - дело  обычное, привычное. ‹ишь  нарушив  один  из важнейших
запретов свЯтого писаниЯ,  сумеешь возмутить  их  тупую  безмЯтежность. €шь,
мозгоблуды: беднЯку на богомолье сходить - и то грех...
     ‚сю  жизнь сочинЯЯ  стихи,  он привык,  в  поисках слов, строк  и рифм,
бормотать  их себе под нос; и, поскольку, к тому же,  он и думал не так, как
иные -  расплывчато, безотчетно,  а  Ясными  точными фразами,  произносЯ  их
мысленно, как  вслух, -  это исподволь переродилось у него  в привычку вслух
разговаривать с самим собою, чему способствовало еще и одиночество.
     -  Ќеужто, - сказал  себе  странник  с укором, -  ты  обречен всю жизнь
лицедействовать?  ‚сЯ жизнь - потеха. ‘коморох! Ќе  хватит  ли  их дразнить?
џзык  отрежут.  -  Ќо, представив гладкое лицо и  красную  бородку  торгаша,
имамову теплую шубу, он опЯть разозлилсЯ, встрЯхнул  головой. - Џусть! ђазве
Я их первый задел? ‘ами  всюду лезут  с дурацкими  поучениЯми.  ‚от он, весь
тут, благонравный обыватель-стЯжатель. ‘амый гнусный зверь на земле! Ќе имеЯ
крупицы добрых знаний в башке, он беретсЯ судить других. …ще хуже,  если ему
удалось  запомнить  чье-то  изречение -  мудрое, глупое:  он орудует им  как
дубиной. “ж он от тебЯ не отстанет, пока не грохнет по голове. —тоб уравнЯть
твой разум со своим, загнать тебЯ в общее стадо. - € с мальчишеской  удалью:
- Ѓуду их дразнить! Ѓуду их изводить. Џусть хоть голову отрежут...
     Ћн забыл, вернее приглушил, отодвинул на времЯ, бесшабашно махнув на то
рукой, - что именно страх за свою голову  погнал его  в Њекку, котораЯ нужна
ему, как черту рай.
     Ќет  никакой охоты тащитьсЯ в такую даль.  Ќо идти надо.  ‚от схожу  на
богомолье, надену зеленую чалму свЯтого, тогда  попробуйте тронуть менЯ хоть
пальцем. Ќадо  идти.  € он шагал  себе  по белой  пустыне,  стуча  палкой  и
задубелыми ногами по ледЯной дороге, и с грустью, которую  уже давно  не мог
преодолеть, напеваЯ что-то, на слух - весьма жизнерадостное.
     •орошо  ему  было  с  привычной  светлой  грустью,  устойчивым душевным
равновесием, спокойной  уверенностью в своих неисчерпаемых  глубинных силах.
ќто -  главное. ‚се остальное чушь.  ‘уета.  —то губит  судьбу человеческую?
џдовитаЯ пыль житейских мелочей. Ћн давно стрЯхнул ее с души, как иной после
долгих дорог отрЯхивает прах с разбитых ног.
     ‘казано в древней  "Џесне арфиста":  "‘овершай дела  твои  на  земле по
велению сердца твоего и не  горюй до того, как придет к тебе оплакивание. Ќе
слышит воплей  тот,  чье  сердце успокоилось,  и слезы  никого  не спасли от
подземного мира.  Џроводи радостно  день, не унывай.  Ќикто не уносит своего
добра с собою. Ќикто не вернулсЯ, кто ушел".

     Ѓудь жизнь тебе хоть в триста лет дана -
     ‚едь все равно она обречена,
     Џусть ты халиф или базарный нищий,
     ‚ конечном счете - всем одна цена.

     ...Ќа повороте ему попалась  замерзающаЯ птица. Ћн задел ее ногою, даже
пнул, сочтЯ за грЯзный, обледеневший ком снега. Ћна встрепенулась! ЌагнулсЯ,
разглЯдел: ворона. ђедкаЯ  ворона.  ЃелаЯ.  Џутник  подобрал ее и отогрел за
пазухой.

     Ђ  глаза  смуглой  женщины  в рибате  все  смотрели  в огонь, и  в  них
мучительно рождалась тайнаЯ мысль.

        —асть перваЯ. ‘Ћ‡‚…‡„€… Ѓ‹€‡Ќ…–Ћ‚

     <i>Џриход наш и уход - загадочны. €х цели</i>
     <i>‚се мудрецы земли осмыслить не сумели.</i>
     <i>ѓде круга этого начало, где конец,</i>
     <i>Ћткуда мы пришли, куда уйдем отселе?</i>

     Ћмару исполнилось 10  -пирамиде •еопса 3880. Ђшшурбанипалово  хранилище
письмен погибло за 1670 лет  до этой поры. Ђристотель умер 1380  лет  назад.
“лугбек родилсЯ через 336 лет.  „жордано  Ѓруно  сожгут на  костре через 542
года.

     € десЯти лет от  роду Ћмар впервые  выехал из Ќишапура  -  в  Ђстрабад,
неподалеку  от  которого, в деревушке  Ѓаге-‘анг,  его  родитель, зажиточный
мастер €брахим, купил перед тем дом и садик длЯ летнего отдыха.
     - Ќе надо бы ехать. ‚ремЯ тревожное.
     -  Њилостив  бог,  -  сказал €брахим. -  Ќо на всЯкий случай  опоЯсалсЯ
саблей и вооружил трех  своих  здоровенных работников не менее  здоровенными
дубинами.
     - Ѓезграничен аллах в своих милостЯх! -  ликовал €брахим  в  дороге.  -
Ќебывалый  нынче хурдад  (месЯц май.) ‚  иной  год  в  эту  пору  трава  уже
выгорает, деревьЯ густо заносит пылью, - встрЯхнешь, - с головою накроет.  Ђ
сейчас? Љаждую ночь гроза и ливень, днем солнце сверкает. ‚оздух чист, всюду
свежаЯ зелень...
     ‚осторг не мешал  ему  думать о выгоде, - наоборот, возрастал от мысли,
отрадной и дельной: "‹ето будет дождливым - повыситсЯ спрос на палатки".
     Ћтделившись от  каравана, они свернули на  ”ирузгондскую горную дорогу.
‚лажный  твердый  путь уходил впереди за черную  скалу. €  казалось,  дорога
звенит,  слагаЯсь  со  всеми  своими  подъемами,  спусками  и  поворотами  в
задушевный тихий напев.
     „лЯ  Ћмара  каждое утро  праздник;  проснувшись, он  уже  знал:  сейчас
произойдет что-то необычайное. Ѓудет  солнце, снег или  дождь.  Ѓудет ветер.
‚кусный  горЯчий  хлеб. Љнига. ЃелаЯ роза,  - от  нее так прохладно  в жару.
Ѓудет тайна. Ѓудут разговоры. —то-то будет! € это уже чудо.
     - ‚се промыто дождем, все блестит  - и небо над синей горою, и камни, и
листьЯ!  - …сли бы  то, что Ћмар испытывал сейчас, могло, как по волшебству,
изменить его суть, мальчик, тут же вспорхнув, защебетал бы вместе с пташками
в придорожных кустах.
     - ‘егоднЯ день твоего рождениЯ, - улыбнулась мать.
     €брахим:
     - „ай  бог, чтобы всЯ  твоЯ  жизнь была такой же Ясной и блестЯщей, как
это  счастливое  утро.  Ѓезграничен  аллах  в своих милостЯх!  - €, хлестнув
лошадь, он вывел повозку - прЯмо к шайке тюркских грабителей.

     Ћни  толпились, спешившись, в устье зеленой лощины, нисходЯщей к дороге
по  склону горы. ‚ узких  глазах жестокость  и жадность, тупаЯ неумолимость.
ђуки железные. ‹бы медные. ‘ердца гранитные. Ќе жди от них пощады.
     - ‘той! - рЯвкнул молодой туркмен в большой мохнатой шапке.
     ЏереваливаЯсь на кривых ногах  природного наездника, темный и дикий, он
медленно  и зловеще подступил к остановившейсЯ повозке, угрюмо уставилсЯ  на
дубины в руках работников €брахима. ЋбернулсЯ к своим (человек пЯтнадцать) -
и разразилсЯ долгим скрипучим смехом.
     -  ‘мотрите,  а?  ‚ооружились. •е-хе-хе...  -  €  грозно  -  ближайшему
работнику: - ќто длЯ кого же, собачий  сын, ты дубину припас? “ж  не длЯ нас
ли, а? ‚от Я сейчас  хвачу ею тебЯ по  глупой башке! - Ћн попыталсЯ отобрать
дубину,  но Ђхмед,  сперва  оробевший,  вспыхнул,  отскочил и  ткнул,  точно
копьем, туркмена острым концом дубины в грудь.
     ‚звыл   туркмен!  —ерез  несколько  мгновений  Ђхмед,  лучший  работник
€брахима, очутилсЯ на коленЯх, со скрученными за спиной руками.
     - ’ы... оказал сопротивление,  - хрипло сказал молодой туркмен, потираЯ
грудь. - ‘то динаров и три фельса! ќто даром тебе не пройдет.
     - •озЯин! - в ужасе крикнул Ђхмед окаменевшему €брахиму.
     - Ќе  ори,  - морщась, проворчал грабитель. - џ тут хозЯин. -  Ћн вынул
длинный  узкий нож и, зайдЯ сзади,  зацепил Ђхмеда пальцами за ноздри, круто
задрал ему голову.  Ђхмед,  задыхаЯсь,  хотел  сглотнуть  слюну,  кадык  его
беспомощно дернулсЯ.
     €  потрЯсенный Ћмар  увидел, как туркмен,  примериваЯсь,  щекочет  этот
судорожно бьющийсЯ кадык острием ножа.
     - Ќе смотри, - дрожа, шепнула мать.
     Њальчик  спрЯталсЯ за ее спиною, закрыл глаза ладонЯми. Ќо слух и нюх у
него оставались открытыми. €  он услышал короткий  харкающий  всхрип, густой
шорох травы,  какой бывает, когда на  нее капает частый дождь, и незнакомый,
одурЯюще сладкий и теплый запах...
     - ‚идали? - ’уркмен  лизнул,  по  обычаю, окровавленную  сталь. - Ђ ну,
сложите  ваши дурацкие дубины  в огонь! - Ћн  показал на  скудный костерчик,
где, уныло дымЯ, трещали сырые ветви. “смехнулсЯ с мрачным поползновением на
остроумие: - ‘пасибо, дрова  принесли. Ђ то путный  костер не из  чего  было
разжечь.
     Љостер повеселел, повеселели и  угрюмые  туркмены. Џредводитель шайки -
все еще не очнувшемусЯ €брахиму:
     - ЏридетсЯ и повозку разломать. —тоб костер получилсЯ  совсем  хороший.
‘лезайте. —то у вас в мешках, - похлебку есть из чего сварить?
     ѓоворил  он гортанно и резко, по-тюркски, но в •орасане с первых же лет
тюркских завоеваний научились понимать Язык степей.
     - Ќе стыдно? -  тихо сказал €брахим, помогаЯ  жене и сыну спуститьсЯ на
дорогу.
     -  —его? -  грубо  спросил  грабитель. ‚  прищуренных  черных  глазах -
недоумение.  Џохоже,  ему  не  часто  приходилось  слышать  слова  "стыд"  и
"совесть".
     - Ќе стыдно грабить мусульман? - зарыдал €брахим.
     - Ђ-а... - ’уркмен зевнул, сдвинул шапку на смуглый лоб, почесал шею. -
Њусульмане... -  €  сразу, без  перехода, впал в неописуемую  Ярость:  - ‘то
динаров  и  три  фельса!  Ђ  мы  кто?! -  ѓорЯчо и  сбивчиво, с  неожиданным
многословием, как бы торопЯсь оправдатьсЯ  перед кем-то,  может быть - перед
самим собою,  он обрушил  на примолкшего  €брахима  мутный  поток досадливых
речей: - Љогда мы... когда наше несчастное племЯ...  обитало на ‘ырдарье,  -
слыхал о такой  реке?  -  правитель „женда... за что он взъелсЯ на  нас? Ѓог
весть.  ђазорил  кочевье. ‘кот угнал.  “бил... восемь тысЯч моих  сородичей.
ђазве они были неверными? ‚се - мусульмане, мир их праху. †алеть нас надо, а
не проклинать! Џришлось бежать в  •орасан. € что? ‘то  динаров и три фельса!
‡десь   ЯвилсЯ  по  нашу  туркменскую  кровь...  ваш  дурной   султан  Њасуд
ѓазнийский. •орошо, наш лихой ’огрулбек в пух и прах разнес его у ‘ерахса. €
теперь наш  черед  всех  громить  и грабить.  ‡наешь, раненый  тигр  втройне
опаснее?  ’о-то.  ќй, мешки да  горшки - на землю! - приказал  он подручным,
таким же темноликим и свирепым. Њать робко, вполголоса, причитала. €брахим и
Ћмар стоЯли  бледные и безмолвные. ‚ голове шумит, и ноги трЯсутсЯ, и внутри
-  горЯчаЯ дрожь. Ќо  когда  один  из грабителей сбросил с  повозки  большой
зеленый узел, Ћмар не выдержал, кинулсЯ к нему:
     - Ќе трогай!
     - ’Яжелый, - удивилсЯ туркмен. - —то в нем? Њожет, золото, а?
     - ‡олото? - подошел  к ним предводитель шайки. -  Ќу-ка... -  ђазвернул
узел, встрЯхнул - и на дорогу с деревЯнным стуком посыпались темные кирпичи.
     -  ќто  что? -  огорчилсЯ  разбойник,  увидев в странных  кирпичах мало
сходства с золотыми слитками.
     - Љниги.
     - Љниги?  Ђ! - вспомнил туркмен.  - Њного  их мы  в Њерве  сожгли. - Ћн
нагнулсЯ, подобрал одну, в сандаловой обложке,  раскрыл. - •орошо пахнет! Ќо
что это за чертовщина?  Ѓруски какие-то, черточки, углы, круги. Ћ чем книга?
- с любопытством  - к  Ћмару. -  Њожет, колдовскаЯ, чтоб джиннов  на  службу
вызывать?
     - ѓеометриЯ ќвклида.
     - Љто такой “клид, - он мусульманин?
     - Ќет, -  ответил Ћмар, стараЯсь не смотреть  на труп Ђхмеда. -  Ћн жил
давно, задолго до пророка. Ћн был румийцем.
     - € ты читаешь эту дрЯнь?
     - —итаю. Ќо это не дрЯнь. Ћдна из самых умных книг на свете.
     - Љак смеешь ты, собачий сын, хвалить сочинение проклЯтого Язычника?  ‚
костер твою безбожную книгу! Ќадо читать коран.
     - џ  и коран читаю, - нашелсЯ  Ћмар. - џ, да  будет тебе известно, знаю
его наизусть!
     - ‚есь коран? - изумилсЯ туркмен. - ‚решь!
     - џ никогда не вру.
     - ’огда прочитай какой-нибудь стих.
     Ћмар закрыл глаза,  припоминаЯ,  - и нараспев произнес звучный арабский
стих.  Ќо  голос его срывалсЯ на каждом слове, и стих  прозвучал неверно. ‡а
такое  дурное чтение наставник в школе избил бы тростью. Ћднако грабитель не
разбиралсЯ в тонкостЯх  арабской словесности.  Ћн  вообще не знал  арабского
Языка.
     - € что это значит по-нашему?
     - "Ќе засматривайсЯ очами твоими  на те блага,  какими  аллах  наделЯет
иные семейства". ‘ура двадцатаЯ, стих сто тридцать первый.
     - ќ-э... -  “ туркмена лоб  вспотел. Ћщутив в ногах внезапную слабость,
он присел на  корточки,  пораженный  не  столько  смыслом стиха, оглашенного
бледным  мальчиком,  сколько  самим  мальчиком,  его  смелостью,  памЯтью  и
сообразительностью.
     ‘вет  учености, исходЯщий от юного перса, слабым  отблеском отразилсЯ в
темных глазах степнЯка. €, видимо,  крохотный лучик невыносимого этого света
проник ему  в мозг  и произвел там  смЯтение. —то-то произошло в  его  душе,
что-то в  ней чуть приоткрылось. Ћн умел дратьсЯ. Ћн знал, как лучше  отбить
удар меча. Ћн не знал, как отбить словесный удар.
     …го охватила непонЯтнаЯ тревога.
     - —то со мною? ‡ахворал, что ли, не дай господь. -  Џомолчав, он сказал
потерЯнно: - € всю эту кучу книг ты одолел?
     - Ќет. ’е дома остались. ќти только начинаю читать.
     -  Ђ  трудно?  - спросил туркмен с нелепой,  казалось бы  в  нем  Ясной
детской доверчивостью.
     - —то?
     - Ќу... читать научитьсЯ?
     - ‘овсем не трудно.
     - •м... Љак тебЯ зовут?
     - Ћмар.
     - Ђ менЯ - Ћраз. Њожет, ты станешь когда-нибудь известным человеком, а?
     - …сли на то будет волЯ аллаха, - угодливо заметил €брахим, цеплЯЯсь за
малейшую надежду спастись. ЉаждаЯ жилка в нем натужно звенела, точно струна,
готоваЯ лопнуть.
     -  Ђллах,  аллах,  -  задумчиво  вздохнул туркмен.  -  Љак там сказано,
говоришь: "Ќе засматривайсЯ"? -  Ћн мутно взглЯнул на мешки, узлы и  горшки,
уложенные на полЯнке - и вдруг загремел, пересиливаЯ что-то в себе и не умеЯ
пересилить: - Ќосит вас по дорогам в такую пору! ‘идели бы дома, сто динаров
и три фельса! Ќадо  бы, друг  мой  Ћмар,  твою мать - ко  мне в шатер,  тебЯ
самого,  и  отца твоего, и ваших трусливых  слуг - на  базар, и лошадь у вас
отобрать, и... € ступайте-ка отсюда,  пока Я добрый! …сли б Я не захворал...
‡абирайте  книги  свои и припасы.  Ќо мешок зерна  мы у вас возьмем.  ќй!  -
гаркнул  он  на дружков. - ѓрузите все обратно. Њешок  зерна оставьте.  - Ћн
посмотрел в Ћмаровы  чистые очи, невесело подмигнул ему.  - ‘танешь  большим
человеком,  не забудь обо мне. ‡апомни: Ћраз из племени кынык, одного рода с
царем  ’огрулбеком.  Ѓудь  здоров!   Ђ  вас,  храбрецы,  -  напутствовал  он
работников €брахима, - надо бы высечь на  прощание. Ќу, да  ладно. ‡ачем  ты
кормишь таких ненадежных защитников? - обратилсЯ он к мастеру.
     - —то с них взЯть, господин? ђемесленный люд. Њирный народ.
     - Њирный народ... -  ’уркмен покосилсЯ на его  бедро. - ‘аблю отстегни,
подай ее сюда! Ћна тебе ни к чему.

     ‘тароста Ѓаге-‘анга ахал изумленно:
     - “гораздило  вас,  господин, забратьсЯ  в этакую  глушь!  Ќеужто иного
места  длЯ отдыха не нашлось? Џростите, - мы рады, конечно, новому человеку.
Ќо очень уж скудно, убого у нас. ‘емнадцать хижин, горстка людей. ‘кучно.
     - ‚  наш  тЯжкий век, -  вздохнул  €брахим, -  нужно  иметь  про  запас
надежное убежище. ‚едь у вас тут спокойно?
     - Љак будто, - ответил старик неуверенно. € отвел глаза.
     ‚зрослые  - нудный народ. †ить  не могут без  никчемных дел.  Џроверить
купчую. Џопить шербету.  Џоболтать о новостЯх...  Џока они  занимались этим,
Ћмар побежал осмотреть летнее жилье.
     Џравду отец говорил: безграничен  аллах  в своих милостЯх. Ћ  рае Ћмар,
конечно, наслышан, но рай небесный  -  где-то еще впереди, далеко, и попадет
ли  туда  Ћмар, неизвестно -  грехов у  него уже  немало; что  касаетсЯ  раЯ
земного, то, наверное, здесь он и есть.
     - ќх,  родной! - Њаленький,  тощий, чуть выше Ћмара,  весь черный живой
старичок, сидевший у ограды и взЯвшийсЯ  его проводить, сказал  с  надрывом,
тЯгуче,  скрипуче,  но проникновенно:  -  Ќе  зрЯ  селение наше Ѓаге-‘анг  -
Љаменный сад.  Љамней тут, видишь,  больше, чем деревьев.  ‡емлю под  Ячмень
носим в корзинах из дальней  долины. Ќайдем меж утесов прогалину,  засыплем,
засеем. ‘ам суди, какой  мы получаем  урожай.  Ѓывший  хозЯин  вашей усадьбы
отчего  сбежал  в Ќишапур? ‚идишь, Я  горбатый.  Ќоги кривые,  руки сухие, а
ладони - точно лопаты. Ќелегко тут жить. Ћх, нелегко!
     - ‡ато воздух...
     - Њожет  быть.  џ  иного  воздуха  не  знаю. Џравда, в  детстве,  - лет
шестьдесЯт или больше назад,  выезжал с отцом в Ђстрабад, наглоталсЯ пыли, -
до сих пор,  веришь,  нет, чахну от  нее. џ, дорогой,  помню  даже бухарскую
власть, -  соврал он  неизвестно зачем.  - Џри  них,  саманидах,  вроде было
полегче. Ћни редко нас навещали. ‚ерно, тоже грабили.  Ќо они  хоть говорили
по-нашему. - Џохоже, в  памЯти его  давно все перепуталось - и то, что видел
он сам,  и то, что когда-то узнал от старших.  - Ђ  как пошли свирепствовать
дикий тюрк, султан Њахмуд  ѓазнийский  и сын его, султан  Њасуд  ѓазнийский,
черт  их  съел, и сельджукиды-туркмены  -  хоть в этом пруду  утопись!  - Ћн
кивнул  на небольшой, но,  видно,  очень  глубокий,  воронкой, водоем на дне
котловины.  - „лЯ  них все равно,  что зима, что лето, что осень.  ЌагрЯнут:
давай поземельный налог, подушный налог! Ђ где его взЯть, скажем, весною? Ќа
сухих абрикосах живем, хлеб черствый Ячменный - и тот бережем, раз в неделю,
в  пЯтницу,  едим.  "€  не стало в  нашей стране, -  как говоритсЯ в  старой
легенде, - псов лающих, огней пылающих".
     Ћмар, и без того бледный, совсем побелел. ‡анесло их! Ќо какое дело ему
до чьих-то бед? ‚от  ручей,  бегущий  с гор через двор,  и лужайка с  сочным
клевером, и белаЯ  коза на привЯзи.  Љлевер еще не цветет,  но над  ним  уже
вьютсЯ пчелы.
     -  Џасеку бы  здесь наладить! ’ут  тебе корм и  длЯ божьих пчел,  и длЯ
лошади вашей,  и длЯ бедной козы моей. ќх, один Я на свете!  ќта коза... она
мне и мать, и сестра, и дочь. Ќо коза - она  что? Љоза.  „ура.  ‘кажи  отцу,
пусть  купит у наших  людей трех-четырех ЯгнЯт,  - за четверть цены отдадут.
‚скормлю длЯ  вас,  зимою  забью,  отвезу в Ќишапур.  Ѓудешь  есть баранину,
растолстеешь, не будешь такой хилый.
     - Ќе люблю.  ’ерпеть  не могу, когда  кости грызут,  салом губы и  щеки
мажут.
     - Ќу? Ђ что же ты любишь, родной?
     - Њолоко.
     - Љхм! Ћно,  конечно, полезно. € Я когда-то любил его пить. Ќо теперь у
менЯ от молока бурчит в животе...
     ‚ечер.
     -  ’ак ты  не  прогонишь  менЯ,  хозЯин?  - говорит  хмельной старичок,
наевшись рисовой  каши с  мЯсом и морковью. - €мЯ  мое - Њохамед, что значит
Џрославленный. ‚ честь пророка, да будет над  ним благословение  божье! ‚сЯк
тут  знает  беднЯгу Њохамеда. џ владельцу  прежнему  служил за еду и ночлег.
‚идишь, вон, сарайчик под скалою?  ‚ нем обитаю. Ћдин  Я на белом свете. Ѓыл
когда-то женат, и дети были, но угнал их  проклЯтый Њахмуд ѓазнийский. € дом
разломали головорезы. ‡а то, что Я, строптивый,  шумел.  Ќетрудно,  конечно,
другую  жену найти и домик заново отстроить, но занемог, как  детей забрали,
махнул на все рукой, стал выпивать.
     €брахим, подумав:
     - Ђллах запретил мусульманину пить.
     - ‡наю,  родной! ‡наю. ‘тароста наш, - ты видел его, устал менЯ стыдить
и  стращать. Ќо  разве он  может вернуть мне моих детей? ‚рагу  не пожелаю -
деток  своих  потерЯть...  џ тебе  честно  скажу:  виноват  перед  ними. Ћх,
виноват.  -  Ћн  понурил  седую  голову, несколько  раз  стукнул  костЯшками
согнутых пальцев по  загорелому  лбу. -  Ћднажды... полотенцем,  свернутым в
жгут, Я  хлопнул  раз-другой свою  старшую  дочку  по  заду.  Џонимаешь?!  -
вскричал он с пронзительной болью в глазах. - ‚торую дочку вот этой рукой, -
он дико  взглЯнул на  черную  руку,  -  встрЯхнул за  волосы...  над землей.
‚олосики нежные,  тонкие. Ђ Я ее за  них  - над землей. —тоб ей отсохнуть! -
‘тарик Њохамед наотмашь ударил о камень обратной стороной ладони, разбив  ее
в кровь,  и злорадно скривилсЯ, довольный болью, как заслуженным наказанием.
-  Ќу, третью не  бил. “ж тогда что-то  внутри  у  менЯ  надорвалось.  ‚сего
один-то раз и рЯвкнул на нее, она всЯ побелела,  беднЯжка. Ѓудь Я проклЯт! ‚
аду мне гореть. Ќикогда не бей, хозЯин, ребенка, - до последнего часу будешь
о  том горевать. ѓде они? —то  с ними? Ћни-то, наверно, если живы, давно уже
забыли о тех делах моих паскудных. Ђ Я  не могу забыть.  Ќу и страдаю. „а, -
Њохамед растер на корЯвой щеке  слезу. - Ђллаху, конечно, сверху виднее, что
Я должен делать, чего не должен. Ќо Я... вот  чего не пойму. ‘ултан Њахмуд -
уж  так он был правоверен,  истов  да неистов, что  хоть  самому  пророку на
зависть!  Љаждое  дело его,  большое  или малое, совершалось  только во  имЯ
аллаха. Ћтветь,  мудрый юноша, -  кивнул старичок Ћмару, - во имЯ бога - это
во благо тому, кто верит в бога? €ли во зло?
     - ‚о благо.
     - ’огда скажите, ученые люди: разве годитсЯ во имЯ правой веры отнимать
у правоверных их детей, ломать их жилье?
     €брахим, помолчав, сказал, - не совсем, правда, твердо:
     - ‚се совершаетсЯ по воле божьей.
     -  Љонечно,  конечно!  Љто  спорит?  ќто  всЯкому  известно.  Ћднако...
все-таки,  Я  думаю, - если, конечно, нам, убогим, не возбранЯетсЯ думать, -
нельзЯ во имЯ  красоты, к примеру, уродовать чей-то красивый  лик.  €ли - во
имЯ света сокрушать светильник. Ќесообразность, - старик пожевал  белый  ус,
резко выплюнул  его.  - ќто все  равно, что  лгать  во имЯ правды.  Џотому Я
бунтую. € пью. € буду бунтовать.  €  пить. Џусть хоть  голову снимут. Ќо ты,
хозЯин, не бойсЯ: твой дом Я не пропью. •ворост в горах  собирать и таскать,
за деревьЯми  в саду ухаживать, дом в порЯдке держать, зимою стеречь, рыбу в
ручьЯх  ловить, куропаток в кустах -  лучше менЯ человека  длЯ  этих  дел не
найдешь. Џлата? •леб и  ночлег.  ‚ино Я делаю сам, из хурмы  и гранатов. Ќу,
что, остаюсь?
     - ЋставайсЯ, - кивнул €брахим благодушно. - Људа ты пойдешь? ‘ын у менЯ
любознательный.  ђассказывай ему о  прошлом.  Џриучай к  мотыге,  к труду на
земле. ’олько пить, смотри, не научи.
     - —то ты, господь с тобою! Ћн парень, Я вижу, толковый, не по  возрасту
серьезный, пьЯницей он не будет.
     - „ай бог, дай бог, - с надеждой сказал €брахим. - “ нас в Ќишапуре пир
каждый день. “ченики медресе - и те пьют тайком от наставников.
     - Ђ наставники - тайком от учеников, - усмехнулсЯ Ћмар.
     „ень  был  трудный,  ночью  Ћмар долго не  мог уснуть. ‚ышел во  двор -
услыхал чье-то  глухое  завывание. ‘обака? Ќет. Џо Ќишапуру  он знал, собаки
воют иначе.  †утко стало ему! Љазалось, на  дне котловины, в  пруду,  всплыл
джинн, прикованный цепью к подводной скале,  -  всплыл  и завыл, просЯсь  на
свободу. Ќо цепь крепка. Ќа ней - заклЯтие...
     -  ’ы отчего угрюм? -  встретил его наутро  в саду Њохамед. ѓлаза-то  у
старика...  в слезах,  красные,  как  от  дыма, под ними мешки. ‚ином  густо
пахнет от  горного деда.  Ќо голос ласковый: - Џлохо  спалось? ‘ непривычки.
—еловек из долины всегда поначалу плохо спит в горах.
     - ќто ты выл ночью? - догадалсЯ Ћмар.
     -  ‚ыл?  џ  пел. Џил - и пел. ќх, милый! ‘колько таких убогих  лачуг по
белу  свету,  и  сколько несчастных  людей  воет  в них  по ночам  от  тоски
неизбывной!  ‚оет  тихо,  пугливо,  чтоб, не дай  бог, кого  не обеспокоить.
„авай-ка  сЯдем над  ручьем  да помолчим. ‚ода  - самый  дорогой божий  дар.
ЋкунешьсЯ  - смывает с  тела грЯзь. ‘Ядешь возле,  смотришь,  ни  о  чем  не
думаешь - омывает душу.
     - € пил бы ее.
     - Ќе всЯкую жажду, родной, можно водой утолить.

     ЋгорчениЯ  огорчениЯми,  но  горное  солнце,  горный воздух,  купание в
горных ручьЯх  пошли Ћмару  все-таки  на пользу. „омой он вернулсЯ окрепшим,
подросшим, загоревшим. Ћн соскучилсЯ по городскому шуму и гаму и в первый же
день,  взЯв у  отца  монетку,  ушел  бродить.  ‚  Ќишапуре сорок  кварталов,
хотелось их все обежать. Ќо сперва - на базар!
     “же у ворот услыхал мальчишка  призывный вопль зурны, грохот бубна и до
сладости знакомый медный голос. Ћна? ‘ердце заныло, в голове зашумело. ЃоЯсь
ошибитьсЯ,  он Яростно протолкалсЯ сквозь толпу и  увидал на  ковре давнюю и
тайную свою любовь.
     Њаленький  шрам на подбородке, -  чуть ли  не до  слез  он умилЯл Ћмара
каждый раз.  ѓоле-Њохтар! „евчонка  из  семейства бродЯчих скоморохов. Ќе то
курды,  не то  белуджи,  но скорее всего -  цыгане,  они  часто поЯвлЯлись в
Ќишапуре, давали на базаре представление: кувыркались через голову вперед  и
назад,  прыгали  друг   через  друга,   ходили   на  руках,  смешили   народ
прибаутками-шутками,  плЯсали  и  пели,  -   и  лучше  всех,  конечно,  пела
золотисто-смуглаЯ, с алыми губами, черноглазаЯ ѓоле-Њохтар.
     ѓолос ее  был  именно медным  -  сильным,  звенЯщим.  Ћна  казалось ему
сказочной пери,  и ученый сын €брахима часто видел девочку во сне. •орошо бы
уйти вместе с нею, выступать на базарах, удивлЯть людей.
     - ђади  чего, - по  заведенному у них порЯдку - завершать представление
назидательной беседой,  обратилсЯ старший скоморох к народу, - человек может
покинуть  друга? - €, знаЯ, что никто сразу  не решит эту головоломку  (мало
ли,  ради  чего), ответил сам: - ђади семьи. -  € продолжал: - Ђ семью? ђади
селениЯ. Ђ селение? ђади страны. Ђ страну?..
     - ђади аллаха! - крикнул кто-то богобоЯзненный. Ќо скоморох, испытующе,
с умыслом помедлив, твердо произнес:
     - ђади самого себЯ.
     Џредставление окончилось. Ѓородатый старший  скоморох  с  медным блюдом
пошел  по кругу. ‡азвенели монеты.  Ћмар с готовностью  положил свою. Ћн все
смотрел на ѓоле-Њохтар,  но  она -  хоть  бы раз взглЯнула  на него!  Љак-то
рассеЯнно,  вскользь,  похоже -  лишь по долгу  ремесла, девчонка улыбнулась
толпе восхищенных зрителей и медленно удалилась в палатку.
     …го неудержимо, - как петушка к зерну, влекло к этой палатке. € Ћмар не
утерпел, слегка раздвинул  дверную завесу. ѓоле-Њохтар сидела на  полу, руки
на приподнЯтых коленЯх, голова -  на руках. “ него дух захватило! Ћн шумно и
судорожно   перевел   дыхание.  ѓоле-Њохтар  вскинула  голову,   вздрогнула,
крикнула:
     - ђой!
     Ѓосые  ноги  Ћмара  вмиг отделились  от  земли.  ‚стрЯхнув мальчишку за
шиворот, ђой, сильный молодой скоморох, прошипел ему в лицо:
     - —его тут бродишь? Џрочь.
     Ћмар отлетел на пЯть шагов, упал под чей-то смех в канаву. ЏоднимаЯсь в
слезах, он услыхал медный голос:
     - “крадет что-нибудь...
     Ћплеванный,  потрЯсенный  вернулсЯ  Ћмар  домой. "“крадет".  —тоб  тебе
сгинуть!  Ќенавижу.  €  тебе  бы, проклЯтый ђой, шею,  подпрыгнув,  сломать.
ѓоловоходы несчастные. „урачье.  ‚от заберусь в темноте  на базар  и подожгу
собачью вашу палатку.
     Ћн три днЯ  не ходил  на  базар.  Ќе надо!  Ћн  знать  не  хочет глупую
ѓоле-Њохтар. Џодумаешь, ‘воевольный –веток. Ћднако на четвертый день Ћмар не
выдержал, вновь потащилсЯ к рынку  в надежде  еще  хоть  раз увидеть  ее. Ќо
скоморохов, как говоритсЯ, и след простыл.
     -  “ехали,  детка!  ‚чера. ‘ложили  палатку,  весь  скарб в повозку и -
прощай. Ќе горюй! Џриедут опЯть. Ќе эти, так другие.
     - „ругие?..
     € вот однажды,  уже весною,  чем-то занимаЯсь во  дворе,  он услыхал  у
раскрытых ворот тЯгучий звенЯщий голос:
     - Џода-а-ай-те-е...
     Ћна! ‚  рваном  платье,  грЯзных  шароварах  (где  ее  Яркие  нарЯды?),
ѓоле-Њохтар  сиротливо  стоЯла у входа и,  глЯдЯ куда-то в пустоту, жалостно
тЯнула:
     - Љусо-о-очек хле-е-ба...
     Ћмару показалось, он сходит с  ума. Њальчик метнулсЯ в кухню за хлебом,
- хлеба, слава аллаху, у них  было  много. Ќо, видно,  не зрЯ говорЯт арабы,
что самый скупой в мире народ живет в •орасане.
     - ’ы куда? - строго крикнула мать.
     Ћн  молча  показал  на  девчонку.  ѓубы  его  кривились,  дрожали.  ‚от
заплачет.
     - Ќе давай! €х много нынче развелось. ‚сех не накормишь.
     ѓоле-Њохтар  вздохнула, ушла,  волоча  босые  ноги по весенней грЯзи. €
где-то уже на улице зазвенел ее дивный голос:
     - Џода-а-ай-те-е...
     ‚се-таки,  улучив  миг,  когда мать отвернулась,  Ћмар  схватил горЯчую
лепешку, сунул ее за пазуху и  выскочил  на улицу.  ѓоле-Њохтар  испугалась.
—его хочет от нее ошалелый мальчишка с дикими  зелеными глазами? Ќе дай бог,
суму  отберет.  Ќе  отберет  -  изобьет ни  за что. Ћна  схватилась за тощую
переметную  суму,   перекинутую  через  плечо,  и  как-то  боком,  в  страхе
оглЯдываЯсь, поплелась прочь.
     —то с нею стрЯслось? Људа девались ее  родные? Ѓог  весть. ѓубы из алых
превратились  в  сине-лиловые.  €  в  глазах,  когда-то  веселых  и  жгучих,
угнездилась, видно навсегда, глухаЯ печаль.
     •леб жег Ћмару грудь. Ћн сунул руку за пазуху.  € не решилсЯ. Ќет!  …го
остановила  робость.  Ѓудто  он хотел  совершить  у  всех  на  глазах  нечто
постыдное. ‘нисходительно вынуть  хлеб из-за пазухи и протЯнуть... Љому? …й!
ќто немыслимо. Љощунство. Ћмар никогда больше не видел,  зато запомнил ее на
всю  жизнь.  ’ак  она, жизнь,  мало-помалу оборачивалась  к  нему  изнанкой.
‚озвращаЯсь  в слезах  домой,  он  отдал  лепешку  другой  нищенке,  дрЯхлой
старухе.

     „а, нищих много развелось в Ќишапуре.  ‘юда стекались толпы беженцев из
Њерва,  Ѓалха, Ѓухары - из родных мест  их погнали  невесть куда бесконечные
смуты,  налеты и передвижениЯ  караханидских  и  сельджукских войск. Ќе всем
удалось уйти с деньгами и припасами.
     -  ‘ейчас  все  в цене,  - сказала мать  Ћмару. - €ди на базар  молоком
торговать. Ћно у нас в избытке.
     - џ? - изумилсЯ Ћмар. - ’орговать? - € запальчиво: - €з дому убегу!
     Ћна побоЯлась настаивать. € вправду убежит! ’акой уж характер.
     Ќа базаре проходу  не стало от юрких воришек, от шаек нудных попрошаек.
Ћднажды, в начале лета, слонЯЯсь  между рЯдами, Ћмар услыхал  тонкий певучий
голос:
     - џ не хочу ворувать! ‡ачем ворувать? …сли вы подадиче...
     ‘транный выговор. "Џодадиче"? ѓде уж, родной! …го отогнали, как муху. Ђ
"ворувать"  он, видно, и  впрЯмь не хотел. €ли  не умел. ‘утулЯсь  и  шаркаЯ
большими ногами, беднЯга отступил в сторонку, устало присел у воды под ивой.
     ‹ет  тридцать ему, тридцать пЯть. Ћстрые плечи,  острый кадык. €  столь
жалостно, столь уныло мигал он рыжими глазами, что Ћмар чуть не заплакал. “ж
такой это был бесприютный, беспомощный, всем чужой человек...
     Ќа  монетку, полученную  утром от  €брахима,  он купил толстую лепешку,
горстку  спелых вишен  - и, краснеЯ, предложил их беженцу.  ’от удивленно  и
недоверчиво, боЯсь подвоха,  взглЯнул на него, взЯл, тоже стеснЯЯсь, подачку
и начал есть, молча, бережно, не торопЯсь.
     - џ...