вакухи на озерках расквакались во всю свою мочь. “же и не
разобрать  стало,  что  еще  рассказывает  ЂксеньЯ  про   €оаникиЯ   и
старичка-полевичка.
     "—удно! -  думал  кнЯзь  €ван,  проходЯ  к  себе   в   покой.   -
ђоду-племени  своего  не  упомнит,  а  повести  рассказывать  куда как
мастеровита. —то за притча такова?"
     “тром на  другой  день увидел кнЯзь €ван в окошко проходившего по
двору Љуземку.
     - Љузьма!  - окликнул его кнЯзь €ван.  - ѓей, Љуземка! Џришли мне
девку ту, Ђксенью; знаешь какую.
     - „обро,  кнЯзь €ван Ђндреевич, - откликнулсЯ со двора Љуземка, -
сейчас.
     € Љуземка пошел в поварню,  головой покачиваЯ,  размышлЯЯ, к чему
понадобилась кнЯзю €вану девка-чумичка: может, проведал кнЯзь €ван про
россказни  ее  ночные;  может,  и  сам захотел послушать что-нибудь из
предивных ее повестей?
     ЂксеньЯ, как ни была бледна после болезни, а побледнела еще пуще,
услыхав,  что идти ей сейчас к кнЯзю  €вану  Ђндреевичу  в  хоромы.  €
Ђнтонидка-стрЯпейка  тоже  перепугалась  не  на шутку,  стала обнимать
Ђксенью и  крестить.  Ќо  делать  было  нечего:  ни  ухоронитьсЯ  было
Ђксенье,  ни сквозь землю провалитьсЯ, ни кошкой обернутьсЯ, ни птицей
вознестись.  €,  набросив на плечи  вычиненный  плат  свой,  поднЯлась
ЂксеньЯ в хоромы и столовою палатою вышла в кнЯзь-€ванов покой.
     Ћна вошла и стала  у  дверей,  глЯнув  на  статного  русобородого
человека  в расстегнутом бешмете,  в шитой шелком тюбетейке,  в мЯгких
сапогах с медными блЯшками по голенищам.  Ђ кнЯзь €ван подошел  к  ней
близко  и  увидел  на  бледном лице алые губы,  под сросшимисЯ бровЯми
черные  глаза,  все  лицо  ее  разглЯдел,  кожу  ее,   словно   эмалью
наведенную,  всю  красоту  Ђксеньи,  не  стертую горем,  не порушенную
бедой, не вытравленную болезнью.
     - Љто ты? - спросил кнЯзь €ван, не отрываЯ глаз от девки, котораЯ
стоЯла перед ним,  прерывисто дыша,  вскидываЯ ресницы  свои  вверх  и
вновь затенЯЯ ими чуть порозовевшие от волнениЯ скулы.
     - ЂксеньЯ, - ответила девка вздохнув.
     - ‡наю,  что ЂксеньЯ,  - улыбнулсЯ кнЯзь €ван. - Ђ откуда ты, чьЯ
ты, какого отца дочерь?
     - Ќе знаю, - молвила чуть слышно ЂксеньЯ.
     - ‚от так!  - удивилсЯ кнЯзь €ван.  - Ђ  откуда  ты  на  росстани
забрела, где до того была?
     - Ќе знаю, - ответила ЂксеньЯ еще тише.
     - ‚чера под ночь что это ты разбаивала на дворе работникам моим?
     - Ђ это так,  - вспыхнула ЂксеньЯ.  - —то  вспомнилось...  —то  в
голову взбрело...
     - ѓде ж это ты  наслушалась  повестей  таких  про  Ђнику-воина  и
ђусскую землю?
     - Ќе знаю, не помню, - опЯть потухла девка.
     ЉнЯзь €ван пожал плечами,  отошел к окну,  взглЯнул на Ђксенью со
стороны и заметил из-под ветоши застиранной  маленькие  девичьи  ноги,
покрытые серой пылью.
     - Џохитили,  что ли,  тебЯ люди лихие  и  кинули  беспамЯтную  на
росстанЯх,  или как? Ђ сдаетсЯ мне, что не простого ты роду, не холопа
дочерь...
     - Ќе знаю,  не знаю, - залепетала ЂксеньЯ, и слезы брызнули у нее
из глаз,  покатились по щекам,  стали ниспадать ей на грудь, прикрытую
коричневым потертым,  по каймам посекшимсЯ платом. Ћна выпростала руку
из-под плата,  чтобы слезы с глаз смахнуть,  распахнула и вовсе плат и
принЯлась обмахрившимсЯ краем вытирать мокрое от слез лицо.
     - —его ж ты плачешь?  - шагнул  к  двери,  подле  которой  стоЯла
ЂксеньЯ,  кнЯзь €ван. - Ѓог с тобой... †иви, как жила доселе, на дворе
тут. џ чаю, найдетсЯ у нас дело и длЯ тебЯ. ‘тупай. —его уж!..
     ЉнЯзь €ван  и  рукой  махнул,  но  тут блеснули ему круглые,  как
горошинки,  исчерна-красные камушки на открывшейсЯ  из-под  плата  шее
Ђксеньи, драгоценные камни, кой-где принизанные к золотой цепочке.
     - Џогоди! —то у тебЯ тут вот?
     ЂксеньЯ вскинула на кнЯзЯ €вана заплаканные глаза.
     - ’ут вот что?  - коснулсЯ кнЯзь €ван пальцем шеи Ђксеньи.  - ’ут
вот,  -  повторил  он,  потЯнув  к  себе  цепочку,  вытЯнув  из пазухи
Ђксеньиной крест на цепочке этой,  малый крестик нательный, выточенный
из такого же, как и горошинки, исчерна-красного сверкающего камнЯ. Ђ к
кресту каменному привешена на колечке золотаЯ блЯшка:  орлик хвостатый
с  пониклыми крылышками,  вокруг орлика начеканено - "Ѓорис ”еодорович
всеЯ ђусин..." „альше и не прочитал кнЯзь €ван.  ‚олосы зашевелились у
него под тюбетейкой, пот проступил на лбу около зажившего рубца.
     - Џостой,  -  молвил  кнЯзь  €ван  глухо.  -  ’ебЯ   как   звать?
Ђксеньей?.. Џостой...
     Ћн выронил из рук своих Ђксеньин крест,  подошел к столу и  вытер
платком лоб.
     - ‘тупай, - молвил он не оборачиваЯсь. - €ди.
     Ќи о чем не догадываЯсь,  пошла обратно ЂксеньЯ, убираЯ по дороге
за пазуху крест,  кутаЯ в плат свой шею и грудь.  € в поварне поведала
она Ђнтонидке,  что все у нее обошлось, что не сделал ей никакого лиха
сердобольный кнЯзь.

        XXIX. ЏЋ„…‹ЋЊ!

     Ђ кнЯзь  тем  временем  металсЯ  по  комнате,  сдергивал  с  себЯ
тюбетейку  и,  помЯвши  ее в руках,  останавливалсЯ где попало,  чтобы
снова наладить свою пеструю шапочку на макушку себе.
     "Ћй, как же?  —то же это? - вихрем проносилось в голове у него. -
–аревна ЂксеньЯ,  царь-Ѓорисова дочь!  ‚ доме у менЯ,  здесь!  ’ут вот
стоЯла  она..."  ’уман.  ‚есь  покой  словно в тумане.  ‚от ее лицо за
пологом тумана;  из-под плата выбилась чернаЯ  прЯдь...  ‚от  стройные
руки царевны,  вот крохотные ее ноги,  всЯ ее поруганнаЯ краса.  "Ќет,
нет,  прочь!  - попЯтилсЯ кнЯзь €ван,  словно в комнате  перед  ним  и
впрЯмь  стоЯла  ЂксеньЯ,  о красоте которой слагали песни в народе.  -
Џрочь!  ‘облазн это...  колдовство... Ќадо скакать во дворец не медлЯ.
Ќадобно  кликнуть  Љузьму.  ‚едь  государственное  это  дело,  тайное,
страшное..."
     ЉнЯзь €ван  опустилсЯ  на лавку,  бледный,  изнемогший.  ѓлЯдит -
рассеЯлсЯ туман,  в комнате прозрачно,  открыто окно,  ветер за  окном
играет листвой.  € кнЯзь €ван приклонилсЯ к столу и стал быстро водить
пером по бумаге,  исписываЯ один листок  за  другим.  Џотом,  прочитав
написанное,  изодрал  все  листки,  Љуземку  кликнул  и принЯлсЯ опЯть
расспрашивать стремЯнного своего  про  девку  Ђксенью,  точно  с  неба
упавшую на росстани и привезенную Љуземкой же на хворостининский двор.
     Љуземка говорил,  что знал и что уже ведомо было и кнЯзю €вану. Ђ
коль до повестей девкиных, то верно: совсем с разума сбились кнЯжеские
челЯдинцы - их хлебом не корми,  вином не потчуй, только дай послушать
про  Ђнику-воина,  про  рыцарЯ  златых  ключей,  про  Џариж и ‚ену.  €
откудова только беретсЯ это у девки  простой!  Џовестушек  и  историй,
бывальщин  и  сказок,  заплачек  и  песен...  Џро ђусскую землю самому
Љуземке довелось прослушать трижды,  а Љузьма готов сейчас  прослушать
то же хотЯ бы и в четвертый раз.
     ЉнЯзь €ван отпустил Љуземку и снова склонилсЯ к бумаге. Ћн писал,
марал,  драл  написанное  в  клочки  и  наконец  все  же  справилсЯ  с
грамоткой,  которую  слал  "оружнику  изрЯдному,   врагов   победителю
храброму, в государстве честью почтенному, думному дворЯнину и воеводе
Џетру ”еодоровнчу Ѓасманову".
     Љуземке и  отоспатьсЯ  не  дали  после  обеда  в этот день.  ‘тал
торопить Љузьму  кнЯзь  €ван  -  поскорей  седлать,  ехать  во  дворец
государев,  спросить  там Џетра ”едоровича и отдать грамотку боЯрину в
собственные руки.  „а по дороге остерегатьсЯ - не обронить бы грамотки
как-нибудь. Љуземка обернул грамотку трЯпкой, упрЯтал сверточек себе в
колпак и натЯнул колпак на голову,  укрыв им и уши и глаза.  € вынессЯ
Љуземка  со  двора  на улицу,  стал витьсЯ по переулкам,  запрокидываЯ
лицо,  поглЯдываЯ из-под нахлобученного колпака на выныривавшую  из-за
поворотов €вановскую колокольню в Љремле.  Ќо,  не доезжаЯ —ертольских
ворот, подле часовни на распутье, Љуземка сдержал конЯ.
     „вери часовни   были   раскрыты  настежь,  в  темной  глубине  ее
теплились свечи,  гроб был открыт,  и с седла  своего  увидел  Љуземка
девичий  лик  в  золоте  волос  и в бумажном венчике на восковом челе.
‚месте с синим дымком,  что вилсЯ из  кадила,  шел  наружу  и  звонкий
голос, повторЯвший нараспев слова заупокойной молитвы.
     “ Љуземки сжалось сердце от того, что увидел он здесь, от красоты
человеческой,  положенной  в  гроб.  Ћсторожно  снЯл  Љуземка с головы
колпак свой,  перекрестилсЯ и застыл в седле,  но вдруг вздрогнул  он,
услышав позади себЯ блеЯние козы, нелепое, неуместное, никак не идущее
к печальному обрЯду в часовне: "Ѓэ-бэ-бэ-бэ... Њэ-мэ-мэ-мэ..."
     Љуземка обернулсЯ  и  увидел стаю пахолЯт - прислужников панских,
безусых пареньков в цветных кунтушиках и польских шапках. ђазместились
пахолЯта  вдоль  плетнЯ  против часовни,  казали Языки и скалили зубы,
пересмешничали и кривлЯлись. Ћни уже не только блекотали по-козьему, а
кто как горазд тЯвкали,  выли,  мЯукали,  ржали по-лошадиному,  ревели
по-бычьи.
     „ревний старик  в  посконном  армЯчке  выглЯнул  из  часовни;  он
замахал руками на пахолЯт,  нагло глумившихсЯ над русским  обрЯдом,  и
пошел  на них,  ничего не видЯ сразу на свету,  спотыкаЯсь на исчахших
своих ногах.  Ђ пахолЯта стали метать в него камушки,  и  дед  застрЯл
посреди дороги,  не знаЯ,  куда оборотитьсЯ,  не понимаЯ, откуда такаЯ
напасть.  Ќо Љуземка понЯл,  и расправа у него была коротка. Ќе говорЯ
ни слова, он рванул поводьЯ так, что кобылка его, как змеей ужаленнаЯ,
хватила с места и одним прыжком подскочила  к  плетню.  ‡десь  Љуземка
лЯпнул  вдоль  плетнЯ  шелепугоц своей,  взвыли пахолЯта хором,  мигом
через плетень перекинулись и рассыпались меж деревьев.
     - Џоделом  вам,  пащенки!  - крикнул им Љуземка,  но спохватилсЯ,
вспомнив про письмо в колпаке у себЯ, бережно натЯнул колпак на голову
и припустил во весь опор к Љремлю.

        XXX. —…ђЌ›‰ ‚Ћ‡ЋЉ € ‡Ћ‹Ћ’Ђџ ЉЂђ…’Ђ

     Љуземка вернулсЯ  домой  спустЯ час.  Ђ спустЯ еще час подкатил к
•воростининским воротам черный,  ничем не приметный возок.  € вышла из
возка  этого старица,  а за ней полезли два мужика Ярыжных,  вошли они
все трое в калитку,  перемолвились со случившимсЯ тут конюхом  †даном,
погрозились псам дворовым и по тропке прошли прЯмо в поварню.
     ЂксеньЯ с Ђнтонидкою стоЯли спиною к дверЯм,  раскрытым  настежь:
Ђнтонидка  прополаскивала  в  лохани тарелки и ложки с обеда,  ЂксеньЯ
вытирала их перекинутым  через  плечо  полотенцем.  €  обе  обернулись
сразу, когда тень пала на пол от людей, загородивших двери.
     ‡авидЯ старицу,  ЂксеньЯ  опустила  руки,  и  оловЯннаЯ  тарелка,
выскользнув из пальцев,  завертелась по глинЯному полу. € сама ЂксеньЯ
опустилась в ужасе на пол и стала отползать  от  старицы,  а  старица,
постукиваЯ клюкою, наступала на Ђксенью и приговаривала:
     - –аревна!..  ЂксеньЯ  Ѓорисовна!..   Људы   забрела...   „итЯтко
родное...  “йдем отсюда!..  “йдем... Ќегоже тут... Ќепригоже тебе быть
здесь...
     Ќо ЂксеньЯ  все  ползла по глинЯному полу,  по желтоватому праху,
пока не забилась в угол и податьсЯ ей дальше некуда стало.  ’огда  она
прокричала пронзительно и долго:
     - Ђ-а-а-а!..
     € вслед  за  ней  закричала  Ђнтонидка,  заметалась  по  поварне,
кинулась к дверЯм...  Ќо мужики  Ярыжные  сбили  стрЯпейку  с  ног  и,
оглушенную ударом,  сунули за печь.  Ђ старица, подобравшись к Ђксенье
вплотную, топнула ногой, клюкою стукнула, слюною брызнула:
     - ‡амолчи, змеЯ!.. Ќишкни!.. Ђ то Я те в воду сейчас с каменем на
шее!
     ЂксеньЯ умолкла,  только  глаза  она  раскрыла немыслимо широко и
замерла без движениЯ, без дыханиЯ. џрыжные поднЯли ее с полу и понесли
к  воротам,  живую или мертвую,  того не ведали они и до этого не было
дела им.  €, когда хлопнула за мужиками калитка, кнЯзь €ван выглЯнул в
окошко.  Ћн только и увидел что Љуземку посреди двора с разинутым ртом
да старицу в черной однорЯдке, семенившую к воротам.
     ’ихо стало  с  той  поры  на хворостининском дворе.  „нЯми солнце
заливало нестерпимым  светом  пустое  пространство  между  хоромами  и
житницей.  Џо  вечерам  белесый  пар  с  озерков подстилалсЯ к окошкам
работников,  пустым и мутным,  как бельма  слепого.  €  Ђнтонидка,  не
стерпев  тоски,  кидалась  на  лавку  в  подушку  и  начинала  выть  и
присказывать,  повторЯЯ слышанное не раз на рынках,  от странников, от
калик перехожих, от старух убогих:
     - ЂксеньЯ... царевна... малаЯ птичка... белаЯ перепелка...
     Ќо в   поварню   вбегал   перепуганный  Љузьма.  Ћн  зажимал  рот
Ђнтонидке, он кричал на стрЯпейку, он увещевал ее:
     - “ймись,  Ђнтонида...  не  накличь  себе лиха...  ’войское ли то
дело? “ж и куды нам те лихие царские дела!
     Ђнтонидка перестала  причитать,  но  выла  еще подолгу тоненько и
глухо в перовую свою подушку.  € так прошло у  них  пЯть  дней,  а  на
шестой  Ясным  утром подал Љуземка кнЯзю €вану оседланного бахмата,  и
кнЯзь €ван один,  без стремЯнного своего,  поехал  со  двора.  •оть  и
ранний  был  час,  но  людно было на улицах,  а кое-где и протиснутьсЯ
сквозь человеческие толпы не просто было  кнЯзю  €вану.  €  только  за
Ѓоровицкими воротами, уже в Љремле, дал всадник шпоры коню, чтобы хоть
сколько-нибудь наверстать упущенное в уличной давке времЯ.
     Џлощадка перед  дворцом была пуста,  только конюхов кучка держала
под уздцы царского карабаира.  ЉнЯзь €ван,  оставив бахмата своего  за
воротами,  побежал  к  крыльцу,  шарпаЯ  луженою  шпорою по траве.  Ќо
„имитрий и сам уже спускалсЯ с крыльца.  Ћн был одет  сегоднЯ  просто:
суконный  емурлук  и суконнаЯ же мурмолка*,  только тесмЯком бесценным
опоЯсано было по стану.  ‹ихо  вскочил  он  в  седло  и  на  караковом
карабаире своем двинулсЯ к воротам. € карабаир тоже убран был немудро:
ни обычных бубенчиков золотых,  ни гремЯчих цепей,  ни жемчужной кисти
на  шее.  (*  …мурлук - верхнЯЯ одежда,  обычно надевавшаЯсЯ на случай
ненастной погоды. Њурмолка - высокаЯ шапка с плоской, кверху несколько
суживающейсЯ тульей из какой-нибудь материи и меховыми отворотами.)
     ‡а воротами и кнЯзь €ван сел в седло и поехал рЯдом  с  „имитрием
кривоколенными улками кремлевскими, то и дело перегороженными боЯрским
ли  двором,  монастырским  подворьем,  либо  приказной  избой.   ’очно
голубЯтни,  лепились  там  одно  к  другому  всЯкие прирубы,  чердаки,
заклети,  звонарни.  € солнце золотое, как шелковистой кисеей, окутало
всю эту груду бревен и теса.
     ‡а Ќеглинной речкой к Њожайской дороге -  опЯть  толпы  людей,  и
„имитрию  с  кнЯзем €ваном пришлось взЯть в объезд.  џмскими слободами
выехали они к „орогомилову и здесь стали  за  деревьЯми,  не  узнанные
никем.
     Ђ по дороге уже проносились в московскую сторону верховые, ударЯЯ
плетками  в  маленькие  наседельные  литавры,  протЯгиваЯ  плетками же
всЯкого встречного,  кинувшегосЯ  прочь  не  слишком  скоро.  ‘трельцы
конные  с  луками  и  колчанами  строились по дороге.  Ќа зеленом лугу
разместились польские песенники - целаЯ сотнЯ голубых жупанов*; они-то
и  грЯнули,  когда от Љунцева,  еще издалека,  пошли к городу на рысЯх
гусары,  сверкаЯ на солнце золотыми драконами на  булатных  шлемах.  €
песнЯ  польских  людей  показалась  знакомой  кнЯзю €вану.  „а это пан
”еликс наигрывал на хрустальной своей свирелке, припеваЯ и притопываЯ:
(* †упан - род кафтана (в старинном польском костюме).)
                    ‚ каждом часе, в счастье, как и в несчастье,
                    џ буду тебе верен.
     € заодно с песнею этой вспомнил кнЯзь €ван поросший лопухами двор
пана  ”еликса,  где  не  был  кнЯзь  €ван уже больше года;  вспомнил и
латынь,  которую  втолковывал  когда-то  в  трухлЯвом  "замке"   своем
мудролюбивому  кнЯжичу  беспечальный шлЯхтич;  и Ђнницу вспомнил кнЯзь
€ван и ‚асилька...  Ќо тут „имитрий вцепилсЯ в рукав кнЯзю  €вану.  Ћн
был бледен, рыжекудрый царь, и пухлые губы алели на лице его еще Ярче,
а большаЯ темнаЯ бородавка у правого глаза  была  словно  насажена  на
желтоватую кожу.  ЉнЯзь €ван понЯл,  отчего таким внутренним волнением
охвачен „имитрий,  от какой  причины  застыла  на  лице  этом  улыбка,
страннаЯ и неподвижнаЯ, как у куклы-потешки.
     “же прошли гайдуки* польские с флейтами своими,  проехала  тысЯча
человек  московских людей и еще и еще люди и кони,  когда,  позваниваЯ
хрустальными подвесками,  развеваЯ  по  ветру  ленты  и  перьЯ,  стала
наплывать с гати на лугу огромнаЯ стекольчатаЯ, вызолоченнаЯ по ребрам
карета.  „венадцать серых жеребцов волокли это дивное диво на  золотых
колесах, обсаженное по кровле двуглавыми орлами, обитое внутри красным
бархатом,  устланное парчовыми  подушками.  Ќе  длЯ  простого  земного
созданиЯ   была,   по-видимому,  предназначена  эта  столь  украшеннаЯ
колесница.  € впрЯмь: в карете сидела на троне затЯнутаЯ в шелк Њарина
Њнишек,  царскаЯ невеста,  ЯстребиноносаЯ, с миндалевидными глазами, в
сквозном жемчужном венце поверх черных,  гладко  уложенных  волос.  (*
‹егко вооруженнаЯ пехота,  состоЯвшаЯ из наемных венгерцев на польской
службе.)
     - Њариана! - крикнул „имитрий, поднЯвшись в стременах.
     Ќо за литаврами,  в которые оглушительно заколотили в  это  времЯ
стоЯвшие  неподалеку  стрельцы,  голос  „имитриЯ  показалсЯ даже кнЯзю
€вану сдавленным и слабым.
     - Ќе выдай себЯ как-нибудь,  государь; хотел ты выехать к приезду
ее милости государыни Њарины ћрьевны тайно,  - молвил кнЯзь  €ван,  не
спускаЯ глаз с проплывавшей мимо кареты,  с Њарины ћрьевны, нареченной
царицы московской,  с маленького арапчонка в  зеленой  чалме,  который
сидел в карете на подушке у ног Њарины и забавлЯлсЯ живой мартышкой на
золотой цепочке.
     Њарина сидела неподвижно на своем сиденье,  покачиваЯсь только на
кочках,  прикусываЯ свои тонкие губы на слишком уж сильных толчках. Ќо
вот  проплыла  карета,  и  „имитрий  вздыбил  конЯ своего и бросилсЯ в
город. ЉнЯзь €ван, мордуЯ своего бахмата зубчатою шпорою, еле поспевал
за  царским карабаиром.  Ќе переводЯ духу,  доскакали они до Ќеглинной
речки,  перемахнули мост...  Ќо  навстречу  им  из  ЉремлЯ,  из  ворот
ЉурЯтных,  стала  спускатьсЯ  по  узкому  проезду  тройка разномастных
коней, тащивших за собой черный, ничем не приметный возок.
     џмщик узнал  царЯ  в  рыжекудром всаднике на караковом карабаире.
Џуганый человек,  битый и мЯтый за дело и без дела,  Ямщик коней своих
остановил,  шапку с головы содрал... € другой сидевший рЯдом с Ямщиком
мужик Ярыжный тоже за шапку схватилсЯ... €з-за кожаной полсти в дверке
возка выглЯнула в черной шапке старуха, за нею мелькнул чей-то бледный
лик с черными,  сросшимисЯ на переносице  бровЯми...  €  кто-то  сразу
закричал в возке, отшатнулась от дверки прочь старушонка, началась там
у них приглушеннаЯ вознЯ,  и сквозь незадернутую полсть услышал  кнЯзь
€ван беззубое шипение:
     - Ќишкни,  змеена!..  ‘ейчас Ярыжного кликну, он те камень на шею
да в воду... в мгновение ока...
     ЉнЯзь €ван наклонилсЯ было к дверке,  чтобы разглЯдеть,  что  там
творитсЯ  такое,  но  набежавшие из подворотни стрельцы стали колотить
бердышами и по конЯм и по вознице, даже мужику Ярыжному перепало здесь
заодно,  и  всЯ  тройка рванулась вниз,  с грохотом пролетела каменный
мост,  понеслась посадами за кирпичные стены,  за бревенчатые  городни
царем Ѓорисом ставленного ‘кородома.
     „алеко за   ‘кородомом,   в   поле   пустом,   Ямщик    придержал
расскакавшихсЯ  в  пару  и  мыле  коней  и потер себе саднившую холку,
взбухшую от стрельцовских ударов.  € мужик Ярыжиый тоже поднес руку  к
боку, куда боднул его с размаху бердышом стрелец. ‚ возке было тихо, и
кругом не было ни звука.  ’олько колеса  терлись  о  песок  да  где-то
невидимо длЯ глаз насвистывала малиновка,  должно быть,  в раскидистой
раките, над прибитым к дереву образом Ќиколы.

        XXXI. ’…ђ…„…ђ€-’…ђ…„…ђ€

     џмщика звали  Њикифорком,  Ярыжного  -  џремой.  Ћни   сдружились
поневоле,  уже  при  самом  выезде  из ЉурЯтных ворот,  когда кулаки и
бердыши стрельцов обрушились на Њикифорка, оглушили и џрему, расчесали
того  и другого,  не отличаЯ Ярыжного от возницы.  “ обоих пыли теперь
кости невесть за что,  и оба стали по  очереди  бегать  в  придорожные
кабаки, ставленные в иных местах и здесь, по „митровской дороге.
     ‚ возке было по-прежнему тихо;  замерла ЂксеньЯ  в  темном  углу;
похрапывала старица,  не замечаЯ, что возок то и дело останавливаетсЯ,
топают куда-то в сторону обутые в лапти ноги, и речи мужиков на козлах
становЯтсЯ после этого занозистее и живее.
     - …х,  тередери-тередери,  гужом тебе  подавитьсЯ!  -  вскрикивал
Њикифорко,  силЯсь  разобрать  перепутавшиесЯ  вожжи.  - џ тебе скажу,
друг: сдаетсЯ так - дело тут не просто... …х, тередери-тередери!..
     - ’ередери да тередери,  - откликнулсЯ џрема. - Ђ чего не просто,
ну-ка молви... Ђсь? ‚от те и тередери.
     - Љоли  так,  Я  тебе  и скажу так,  - выпустил Њикифорко и вовсе
вожжи из рук.  - •отЯт они молодую в  монастыре  постричь  приневолею,
насильно.  —ай,  слыхал,  вопила каково, как в возок ее пихали?.. "Ђх,
постричисЯ не хочу Я..." Ћхти!..
     - ’о  так,  Њикифорко,  -  согласилсЯ  џрема.  - „а Я тебе скажу,
только держись, гужом не давись, наземь не падай.
     Њикифорко и впрЯмь вцепилсЯ рукою в облучок, уши навострил...
     - †ила она,  вишь,  молода, в Љремле, как бы в пленении, - дыхнул
џрема  Њикифорку  в нос перегаром сивушным.  - †ила ничего,  да только
невзлюбил ее тесть государев,  сандомирский воевода пан  ћрий  Њнишка.
Ќу,  и  приступил  он  к государю,  чтобы сбыть,  значит,  куда-нибудь
подале.  ’оже тут и Њаринка приехала...  латынской  веры  девка,  одно
слово - ведьма,  обернетсЯ хоть чем. ‚от и очаровала она лютыми чарами
нашего государЯ, чтобы дал ей города в удел - Ќовгород ‚еликий и город
Џсковский.  € нам,  выходит, русским людЯм, добра от Њаринки от Њнишки
не ждать.
     - ѓужом подавитьсЯ!  - вскричал Њикифорко,  потрЯсенный тем,  что
только что  услышал.  -  ‚конец  погибнуть  нам  теперь,  православным
христианам, от еретицы такой!
     - ѓужом  ли  подавитьсЯ,  али  от  еретиков   погибнуть,   только
христианской  кончины  нам  не будет,  - молвил уныло џрема.  - —его и
ждать, коли и великий государь у нас чернокнижник!* (* Љолдун.)
     - Ћй!  -  чуть  не  скатилсЯ Њикифорко с козел под колеса.  - Ћй,
џремушко, статочное ли дело - чернокнижник?
     - Ѓрел  Я  утром по рынку промыслить на дорогу чего,  - продолжал
џрема огорошивать Њикифорка своими чрезвычайными вестЯми.  - „обрел до
калашного  рЯда,  а  тут  - знакомец мой,  уйских человек,  ЏЯтунькой
кличут,  € сказывал мне ЏЯтунька этот:  "‘лыхал,  говорит,  государь у
нас,  „имитрий  €ванович,  чернокнижник?  Џотому-де,  что звездочетные
книги читал и  астрономийского  учениЯ  держитсЯ".  €  Я  ему  на  то:
"Љоли-де государь чернокнижник, то чему верить!"
     - —ему и верить!  - согласилсЯ Њикифорко и в предельном  отчаЯнии
размахнулсЯ  кулаком,  волочившиесЯ  по  земле  вожжи  зацепил.  - …х,
тередери тебЯ, стой!
     € Њикифорко  спрыгнул  с козел,  обежал вокруг возка и бросилсЯ к
избе,  над которой моталсЯ на высокой жерди сена клок.  Ќо,  на  беду,
проснулась тут старица на своем матраце,  сунула она голову в шапке за
кожаную полсть,  и  засверкали  у  нее  в  глазах  Њикифоркины  пЯтки,
выкручивавшие все дальше от возка, все ближе к избе. ‘тарица завопила,
клюкой застучала:
     - ЋкаЯнный  пес!  Ђли  не наказано тебе было,  чтобы не пьЯнчевал
проездом!  “жо погоди!  “знать тебе плетей  за  бражное  воровство!  €
Ярыжному с тобой... Ћба вы воры.
     Њикифорко повернул обратно к возку,  но тут из-за угла  избЯного,
из-под тына дворового,  из кустов,  Ямок, даже из-под земли как будто,
стали скакать  какие-то  калечки,  безногие  поползни,  прихрамывающие
раскорЯки,   и   с  ними  здоровые  мужики  с  котомами  и  орЯсинами,
бродЯги-пройдисветы.  Ќакопилась их  вмиг  целаЯ  рать.  Ћкружили  они
Њикифорка, подобрались и к возку, стали горланить:
     - ѓей,  боЯре,  метай  сюды  рухлЯдь  какую,  нищей   братье   на
пропитание! ‡най выметывай, живо!..
     џрыжный на козлах хотел было им плетью погрозитьсЯ, даже стукнуть
одного-другого  по  голове  длЯ  острастки,  но  плети не было подле -
видно, обронил ее Ярыжный где-нибудь дорогой.
     - ‘той,  мужик!  -  окликнул  Ярыжного какой-то толстоголосый,  с
плоским лицом,  с медной серьгою в ухе.  -  —его  ищешь,  ладонЯми  по
облучку тЯпаешь? ќку пылищу поднЯл!
     Ђ старица тем временем из себЯ выходила от кручины и злости;  она
тыкала в калечек из-за полога клюкою, бранилась, плевалась:
     - Љакую такую рухлЯдь, басурманы!.. ѓде тут вам боЯре, грабители,
свЯтой веры •ристовой отступники!  €ноку-старицу ограбить долго ль, ан
страшный суд на что? ‚оздаетсЯ каждому по делам его на страшном суде.
     Ќо толстоголосый  с  медной  серьгою  в  ухе,  не  оборачиваЯсь к
старице, оставалсЯ подле Ярыжного.
     - €з Њосквы сегоднЯ?  - спросил он, нагнувшись, поднЯв валЯвшуюсЯ
под колесами плеть.
     - ‘егоднЯ, - ответил угрюмо Ярыжный, разглЯдев плеть свою в руках
толстоголосого бродЯги.
     - „о   свадьбы   государевой   времЯ   долго   ль?   -  продолжал
расспрашивать толстоголосый.
     - Ђ  мне  откуда  ведомо  это?  -  пожал Ярыжный плечами.  - џ на
свадьбу ту не зван. „а и тебЯ, чать, такого не кликали.
     - Љто кликал,  а кто и не кликал, - осклабилсЯ толстоголосый. - Ђ
хотЯ б и не кликали, Я и незваный приду. ‚се мы отсель незваны будем.
     - Ќу и выходит так:  коли незваны,  так хуже татаровей, - буркнул
Ярыжный, жалеЯ о своей железной плети с булатными перьЯми на Яблоке.
     - ‚ыходит и так,  - снова осклабилсЯ толстоголосый и, сунув плеть
за поЯс, пошел к кучке калечек, тормошивших Њикифорка.
     Ќо что было с Њикифорка взЯть?  Ќе лапти ж,  не армЯчок - дыру на
дыре, не упрЯтанную за щеку полушку!.. Љалечки и подтолкнули Њикифорка
под  лопатки маленько,  так что он на всех четырех дополз до возка;  а
тем  временем  уже  и  сундучишко,  привЯзанный  к  запЯткам,  бродЯги
срезали,  и возок,  никем не задерживаемый, мог бы катить дальше своею
дорогой.  Ќо  Њикифорко  пустилсЯ  на  хитрость.  Ћн  перебрал  вожжи,
тронулсЯ  как  бы  нехотЯ,  шагом,  отъехал саженей на двадцать да как
гаркнул:
     - …х, тередери-тередери!..
     € припустил во весь опор подальше от лихого места.
     Ќо Њикифорко мордовал своих разномастных меринков напрасно.  Ќе к
чему ему было  вожжами  дергать,  кнутом  вертеть,  тередери  кричать:
калечкам  и  бродЯгам  было  не  до  него.  Ћни  дружно  трудились над
сундучком черничкиным,  хлопали по  нему  палками,  колотили  камнЯми.
Ћкованный жестью сундучок не поддавалсЯ,  да и большому висЯчему замку
было хоть что.  ’огда подошел толстоголосый,  ударил плетью  по  замку
раз,  ударил другой,  замок осталсЯ цел,  но скоба лопнула, откинулась
крышка,  и с десЯток рук сразу потЯнулсЯ  в  сундучок  за  черничкиным
добром.  € выпорхнула из сундучка насквозь проточеннаЯ молью преветхаЯ
шубейка на облезлых беличьих пупках;  за ней пошли глинЯные четки, две
зеленые  склЯницы...  € больше ничего не зацепили в сундучке шарпавшие
там пальцы, ничего, кроме пыли столетней да раздавленных жужелиц.
     - ’ьфу!  -  плюнул  толстоголосый с досады,  но вцепилсЯ в парнЯ,
разглЯдывавшего склЯницы на свет.  ’олстоголосый выдернул у  него  обе
склЯницы из рук,  мигом выбил затычки,  понюхал - пахнет кислым, а чем
таким,  не понЯть.  "Ћхочи старицы до  винной  склЯницы",  -  вспомнил
толстоголосый   монастырскую  поговорку  и  уже  хотел,  благословЯсь,
попотчевать себЯ хмельным,  но заметил - к горлышкам сосудов подвешено
по Ярлыку, на Ярлыках чернилами что-то написано крюковато. „ед в рЯске
латаной, тершийсЯ около, взЯлсЯ прочитать. ЏЯлилсЯ, пЯлилсЯ и вычитал.
     - "‚ сей склЯнице от свЯтителЯ Ђнтипы вода свЯта",  - прочитал он
на одном Ярлыке; на другом: - "Ћт Ђрефы Ђксеныча вода наговорна".
     ’олстоголосый чуть не заплакал от обиды.  ЏостоЯл, носом посопел,
встрепенулсЯ:
     - ’ьфу!..
     Џлюнул и прочь отошел.

        XXXII. ЏЋ‹џЉ€ ‚ ЊЋ‘Љ‚…

     Љ Њоскве калечки подобрались перед вечером  и  покатились  ‘енною
улицей и ЊЯсницкой,  предводимые плосколицым, толстоголосым верзилой и
ватагою мужиков с пустыми котомками,  с увесистыми дубинами.  Џрасолы,
толкавшиесЯ у скотопригонного двора,  только диву дались, увидев толпу
бродЯг, хромцов и вовсе безногих в таком несусветном числе.
     - ќй,  голь  перекатнаЯ,  вшивы  боЯра!  -  окликнул  их мЯсник в
одубелой от крови рубахе.
     Ќо голь  продолжала  катитьсЯ по улице рекой,  перекатилась через
ручей по мосткам и двинулась к Џокрову, что на Џсковской горе. Љалечки
расползлись  у  Џокрова  и по погосту,  мужики с котомками расселись у
паперти,  а толстоголосый  побежал  напротив  и  стукнулсЯ  к  ‚асилию
€вановичу уйскому в ворота. ‚ калитку высунулсЯ не человек - волкодав
какой-то с поросшим  бурою  шерстью  лицом,  в  полушубке,  вывернутом
наизнанку.  …два  глЯнул  он на толстоголосого - и зажглись у него очи
под взъерошенными бровЯми:
     - Џривел?
     - Џривел, - осклабилсЯ толстоголосый.
     - ‘колько их?
     - Љ тремстам доступит.
     - Ћтчего ж так мало? ђЯдилсЯ нагнать с тысЯчу нищебродов. Џес ты,
Џрохор!
     - Ћттого,  ЏЯтунька,  что больше в тех местах не живет, - ответил
толстоголосый.  - ‚сех снЯл - с кабаков,  с сеней церковных,  с речных
перевозов... Љабы времЯ больше, больше б и привел.
     - Џес ты,  Џрохор,  - повторил поросший шерстью мужик.  - ‘колько
раз говорил тебе, что пес! Ќу, ступай до поры.
     - Ђ-а, - замЯлсЯ толстоголосый, простер руку, пошевелил пальцами,
- денег сколько-нибудь...  •отЯ б алтынец.  „а хлеба там,  мЯса, питьЯ
какого, по уговору...
     - ‘тупай,  Џрохор,  и  жди,  не  докучай...  Ђ  то докуки от тебЯ
побольше дела. Ѓудет тебе все по уговору.
     ‘ этими  словами  волкодав  сунулсЯ  обратно  в  калитку  и цепью
воротною зазвЯкал.  ’олстоголосый поплелсЯ  прочь  улицей,  непривычно
людной,  хотЯ уже времЯ было сторожам принЯтьсЯ решетки громоздить, на
ночь глЯдЯ.  Ќо по  Љитай-городу  все  еще  скрипели  возы;  иноземные
купчины, вступившие в Њоскву вслед за Њариной Њнишковной, развозили по
гостиным дворам товары;  наехавшаЯ  вместе  с  Њариной  шлЯхта  сразу,
по-видимому,  почувствовала себЯ в Њоскве,  как в своем государстве, и
носилась по улицам на турецких скакунах  нагло,  с  гиком,  свистом  и
смехом.  Ћдна такаЯ ватага,  вынесшись из-за угла, чуть не смЯла кнЯзЯ
€вана,  возвращавшегосЯ на —ертолье. Ћн ехал шагом, вспоминаЯ виденное
в  этот  день  впервые  -  польских панцирных гусаров,  золотую карету
Њнишковны,  говорливую толпу шлЯхтЯнок,  вмиг окруживших Њарину, когда
та  в  Љремле  выпорхнула  из  кареты и пошла по алому сукну к воротам
‚ознесенского монастырЯ.  ‹иковал трезвон колокольный, голосили трубы,
в  раскрытые  ворота  видно  было,  как  жмутсЯ  к стенам перепуганные
монахини,  как горничные девушки  царской  невесты  озираютсЯ  кругом,
остановившись посреди двора.
     Ќо тут прервались  мысли  кнЯзЯ  €вана.  ‘  десЯток  всадников  в
польских  кунтушах и магерках,  откуда ни возьмись,  налетели на него,
чуть с конЯ не сбили,  обдали густою пылью и с наглым хохотом умчались
дальше.
     - ‚орона! - крикнул один из них, повернувшись в седле. - ђотозей!
     ЉнЯзь €ван  схватилсЯ  за  саблю,  да  полЯки были уже далеко,  в
огромном облаке пыли, котораЯ стала затем медленно оседать на стоЯвшие
в   цвету   сады.   ‘квозь  посеревшие  листьЯ  закатное  солнце  едва
продиралось к кнЯзю  €вану.  ЃлизилсЯ  вечер,  приступала  прохлада...
ЉнЯзь €ван вложил саблю обратно в ножны и поехал рысью,  досадуЯ,  что
не проучил зарвавшихсЯ нахалов.
     Ќо вот  за —ертольскими воротами в сумраке сыром снова закачались
перед ним на долгохвостых конЯх  два  хохлача.  Ћба  были  в  польских
сукнЯх*, с магерок у обоих свисали вровень с хохлами длинные кисти. (*
‚ерхнЯЯ одежда.)
     - Ќу-ну,  - молвил один,  ноги зачем-то в стременах раскорЯчив. -
Џодсунули ж мы царЯ москалЯм! „ал бы Я за этого цесарЯ полушку-другую,
да и того жаль бы мне было.
     - Ђ тебе,  Љазьмирек,  что за забота?  - повел плечами другой.  -
Џускай бы то хоть сам дьЯвол был, лишь бы к нашей обедне звонил да нам
на руку был. ђазумеешь?
     ЉнЯзь €ван так и ахнул,  услышав это.  Ћт волнениЯ ему даже горло
сдавило.
     - Џанове!  -  как будто бы крикнул он полЯкам,  взъехавшим уже на
мост,  но те и не обернулись,  мост проехали и своротили к —арторыю. Ђ
кнЯзь-€ванов  бахмат  сам  потЯнул  рысью прЯмо по —ертольской улице к
темневшему вдали хворостининскому двору.
     € ночью,  в  постели  лежа,  кнЯзь €ван услышал шепот,  невнЯтное
бормотание, потом чей-то голос нараспев:
     "Ѓоже, - говорит,  - милостивый спас! ‘коль ни ходил, сколь травы
ни топтал, краше ђусской земли в целом свете не видал".
     Ћ, ведь это ЂксеньЯ,  девка ЂксеньЯ...  ‚от она стоит у двери,  в
коричневом плате;  вот надвигаетсЯ вместе с  дверью  на  кнЯзЯ  €вана,
глЯдит и шепчет:
     "Ќе улюбил ты менЯ, кнЯзь €ван; не улюбил и на муку предал".
     "—то ты, ЂксеньЯ!.." - маетсЯ кнЯзь €ван.
     Ќо дверь поплыла назад,  и вместе с нею ЂксеньЯ плывет,  пЯтитсЯ,
пропадает вдали.
     "—то ты, ЂксеньЯ... ЂксеньЯ... Ѓорисовна!.."
     € кнЯзЯ €вана будто плетью ожгло.  Ћн дернулсЯ всем телом и глаза
открыл.  ‘ветает едва.  € дверь на своем месте белеет. Ќикакой Ђксеньи
тут нет.
     "‚от так,  - подумал кнЯзь €ван в тоске. - —его не померещитсЯ во
сне человеку!"
     €, хлебнув квасу из стоЯвшего подле  ковшика,  кнЯзь  €ван  снова
заснул.  –елаЯ  ватага  людей в кунтушах и магерках окружила его вмиг.
€грают вокруг него на конЯх,  дергают его за однорЯдку, тормошат. Ћдин
кричит:
     "‚орона!"
     „ругой вторит ему:
     "ђотозей!"
     Ђ в  стороне возникла толпа шлЯхтЯнок в перьЯх и лентах;  польки,
глЯди,  тоже смеютсЯ над кнЯзем €ваном,  вороной и ротозеем.  Ќо скоро
все  затмилось  точно  облаком  пыли,  и  весь остаток ночи кнЯзь €ван
проспал не просыпаЯсь, без маеты и сновидений.

        XXXIII. Џџ’“ЌњЉ€Ќ Љ€‘’…Ќњ

     “тро пришло румЯное и свежее;  растворились в нем без остатка все
томлениЯ  ночные.  “  кнЯзЯ €вана сразу и вылетело из головы все,  что
томило его во сне ночью;  вместе с другими окольничими стоЯл он с утра
в  ѓрановитой палате;  как на других,  был и на нем становой* парчовый
кафтан. (* ‘ перехватом по стану, то ость шитый в талию.)
     - “чись, €ван Ђндреевич, обычаю посольскому...
     ЋбернулсЯ кнЯзь €ван -  это  Ѓасманов,  к  двери  проталкиваетсЯ,
кивает головою, шепчет:
     - ‚ Џариже не ударить бы и тебе в грЯзь лицом.
     - ’о  так,  Џетр  ”едорович,  -  улыбнулсЯ кнЯзь €ван.- Ћбычай не
прост,  не грех и поучитьсЯ.  - € стал внимать,  как ретиво  спорЯт  с
великим  государем  польские  послы,  как хитро перечит им думный дьЯк
Ђфанасий €ванович ‚ласьев.
     - ѓосударство, - говорит, - к государству не применитсЯ: великого
государЯ нашего государство живет своим  обычаем,  а  государЯ  вашего
государство - своим обычаем.
     "‘ Ђфанасием хоть куда, - подумал кнЯзь €ван. - …му посольство не
в кручину. ‘ ним и ехать мне к ѓенрику королю".
     Ќо тут заговорил польский  посол  пан  Ђлександр  ѓонсевский.  Ћн
говорил   сначала   по-латыни,   потом  по-польски,  говорил  долго  и
кудревато,  и,  как ни прислушивалсЯ кнЯзь €ван,  он не мог понЯть,  к
чему клонит хитрый полЯк. Ќаконец добралсЯ-таки до смысла, когда посол
назвал ‘моленск  и  ‘еверскую  землю,  обещанные  „имитрием  польскому
королю  за  помощь  против  годуновских  войск.  ЉнЯзь  €ван  чуть  не
вскрикнул,  когда услышал такое.  ѓлЯнул на царЯ  -  не  по-царски  он
ерзает  на троне,  хмуритсЯ,  шепчет что-то Ђфанасию ‚ласьеву,  своему
великому секретарю.
     Љончил пан ѓонсевский, стал говорить ‚ласьев. Ќе польский король,
сказал он,  вернул прародительский престол великому государю  „имитрию
€вановичу, а все люди Њосковского государства признали его и привели в
стольный город  Њоскву.  ‘игизмунду  польскому  за  дружбу  и  великий
государь  „имитрий  €ванович  рад платить любовью и дружбой;  но чтобы
отдавать исконно русские земли полЯкам - этого русский  народ  никогда
не дозволит. Ќикогда ничего от Њосковской земли не отойдет к ‹итве.
     ЉнЯзь €ван вздохнул,  да так  глубоко,  точно  не  в  многолюдной
палате стоЯл он, точно струею чистого воздуха наполнил он грудь. ‘лова
ЂфанасиЯ ‚ласьева  не  оставлЯли  сомнений.  €,  должно  быть,  совсем
напрасно  раскручинилсЯ  кнЯзь  вчера,  услышав  подлую  болтовню двух
хохлачей, раскачивавшихсЯ впереди него на долгохвостых конЯх.
     ЉнЯзь €ван  уже  не  слушал  дальше,  а только глЯдел кругом - на
полЯков, на боЯр, на попов, на царЯ.
     –арь сидел  на  престоле  в  красном углу,  под алым балдахином с
золотыми кистЯми.  ‚олшебное сверкание алмазов исходило от  „имитриева
венца,  от  скипетра в его руке,  от меча государева,  с которым стоЯл
подле  престола  великий  мечник  Њихалко  ‘копин-уйский.  Ђ  уйский
другой,  ‚асилий €ванович,  он тоже тут:  сидит близ государЯ по левую
руку,  в парчовой шубе,  в высокой боЯрской шапке, глаза трет кулаком,
бороденку  жидкую треплет.  €,  пока дьЯк вычитывал по списку ответные
статьи послам,  „имитрий поднЯл  голову,  глЯнул  направо  -  духовные
власти,  глЯнул налево - думные боЯре,  весь царский синклит*: ‘ицкий,
Њстиславский,  уйский... уйский?.. „имитрий улыбнулсЯ... Ђх, ‚асилий
€ванович!.. € „имитрий подал ему знак рукой. (* ‘овет.)
     ‚скочил с лавки уйский и,  путаЯсь в шубе долгополой, подбежал к
балдахину;   оборвал  дьЯк  чтение,  задержан  палец  на  недочитанной
строчке;  замерли послы на своих местах посреди  палаты.  –арь  молвил
что-то уйскому, и тот опустилсЯ на колени и на коленЯх стал ползать у
ног „имитриЯ,  устанавливаЯ их на скамеечку,  обитую соболЯми.  Џослы,
как гуси,  вытЯнули шеи из жупанов,  глЯдЯ на это.  Ќо дьЯк стал снова
читать,  а уйский,  приладив  скамейку  и  поправив  полы  „имитриева
платна*,  встал на ноги и попЯтилсЯ назад,  к своему месту. (* Џлатном
называлась верхнЯЯ,  самаЯ нарЯднаЯ одежда русских  царей,  сшитаЯ  из
наиболее  дорогих  тканей (шелк,  парча,  бархат) и обильно украшеннаЯ
золотом, жемчугом и драгоценными камнЯми.)
     ‹егкий гул колыхнулсЯ на миг по палате, от стены к стене.
     - ‘амовольство!  - услыхал кнЯзь €ван позади себЯ чей-то шепот. -
’иранство!  Ќедаром сказано в книге пророков:  будете стонать от царей
ваших.
     Ќо умолк  дьЯк,  свернул  список  и передал его папу Ћлесницкому,
принЯвшему бумагу стоЯ.  ‚месте  с  буйно-кудрым  Ћлесницким  встал  и
плешивый пан ѓонсевский,  встал и „имитрий с трона и спустилсЯ вниз по
обитым алым бархатом ступенЯм.  Џоддерживаемый боЯрами, сопровождаемый
паном Њнишком,  пошел он из палаты мимо склонивших голову послов, мимо
благословлЯвшего его патриарха, мимо московских людей, кланЯвшихсЯ ему
в поЯс.  ‚след за другими вышел и кнЯзь €ван на крыльцо;  после душной
палаты дохнул на свежем воздухе полною грудью,  заглЯделсЯ на  зеленые
луга по ту сторону голубой реки.  Ќо рЯдом, на крыльце, кто-то посохом
стукнул.  ‚зглЯнул кнЯзь €ван:  стоит подле него уйский, шубу на себе
запахивает,  бороденку  за  ворот  прЯчет.  Џоморгал  ‚асилий €ванович
красными, глазками зло, в рукав себе кашлЯнул...
     - Ќа пиру,  - сказал,  - у менЯ-су на пированье, вздумалось тебе,
€ван Ђндреевич, споритьсЯ.
     ЉнЯзь €ван  стоЯл  молча,  глЯдЯ  на коротенького уйского сверху
вниз.
     - ќто ты делал нехорошо, - застучал уйский посохом по ступеньке.
- ќто твоЯ вина.  Ќо Я не сердитую,  - махнул он рукой, - не сердитую,
не  сердитую...  -  и  пошел прочь,  собираЯ полы вновь распахнувшейсЯ
шубы, тыча бороденку под соболий ворот.
     ЉнЯзь €ван усмехнулсЯ, стал и сам с лестницы спускатьсЯ...
     - убник,  - молвил он негромко,  - влепили тебе сегоднЯ в бороду
репей?  ‘ердитуй  не  сердитуй  -  проиграл ты свой кон.  Ќе по-твоему
будет.
     ЉнЯзь €ван  спустилсЯ  вниз  и  пошел  площадкою,  котораЯ кишела
людьми. € кого только не было тут! Ќаехавшие в большом числе заморские
купцы с шкатулками и тючками;  ‘ебастьЯн Џетрицкий - доктор царский, и
Ђристотель Љлассен - царский аптекарь; русские, полЯки, армЯне, турки,
евреи;   иезуиты,  щеголЯвшие  в  рЯсах  русских  попов,  и  природные
москвичи,  из  которых  многие,  наоборот,  вырЯдились  в   иноземное,
"гусарское", платье.
     ЏостукиваЯ посохом по  мостку,  ни  на  кого  не  глЯдЯ,  семенил
уйский  к  воротам,  и кнЯзь €ван Ђндреевич вышел за ворота следом за
ним. ’олпа стремЯнных подбежала к уйскому, взЯли люди под руки своего
боЯрина  и  всадили его в бархатное седло,  поверху шитое золотом,  на
гнедую белоногую,  персидской породы кобылу. € стремЯнные мигом и сами
вскочили  в седла,  стали витьсЯ подле уйского,  как вьюны...  Ќо тут
словно молниЯ ослепила кнЯзЯ €вана - перед глазами его мелькнул  один:
наизнанку  выворочена  шубка волчьЯ и сам как волк,  хоть и шерстью по
роже порос бурой.  Ћн! ЉнЯзь €ван узнал его! ‚от кистень его свистит у
кнЯзЯ €вана над головою!..
     ЉнЯзь €ван оцепенел. Ћн не заметил и Љуземки, который стоЯл около
с  бахматом  и  с  лошадкой  своей  каурой,  и самый голос Љуземкин он
различал еле:
     - Ћпознал ты его,  €ван Ђндреевич, сЯкого разбойника, злочинца?..
уйского человек, ЏЯтунькой кличут, у уйского в стреме ходит...
     Ђ персидскаЯ  кобыла уже выступала под уйским легкой побежкой по
кремлевской улице,  и стремЯнные уйского трЯслись за своим  боЯрином,
поправлЯЯ  у  себЯ  на ходу кто подпругу,  кто уздечку.  Ќо кнЯзь €ван